Собкин В.С., Федотова А.В. Сеть как пространство социализации современного подростка

С

Обще­ние в соци­аль­ных сетях игра­ет важ­ную роль в жиз­ни совре­мен­ных школь­ни­ков. Мате­ри­а­лы про­ве­ден­ных иссле­до­ва­ний пока­зы­ва­ют, что 95% рос­сий­ских под­рост­ков явля­ют­ся в насто­я­щий момент поль­зо­ва­те­ля­ми соци­аль­ных сетей. При этом весь­ма зна­чи­тель­ная часть явля­ют­ся актив­ны­ми поль­зо­ва­те­ля­ми, уде­ля­ю­щи­ми соци­аль­ным сетям более трех часов еже­днев­но [4].

Инте­рес к изу­че­нию осо­бен­но­стей сете­во­го вза­и­мо­дей­ствия про­яв­ля­ют как оте­че­ствен­ные, так и зару­беж­ные иссле­до­ва­те­ли. Рас­смат­ри­ва­ют­ся такие аспек­ты, как роль соци­аль­ных сетей в соци­а­ли­за­ции совре­мен­ных детей [3; 8], ген­дер­ная спе­ци­фи­ка [12; 14], осо­бен­но­сти сете­вой ком­му­ни­ка­ции [15; 16], пси­хо­ло­ги­че­ское бла­го­по­лу­чие [1; 6; 13]. 

Осо­бое вни­ма­ние иссле­до­ва­те­ли уде­ля­ют рис­кам и нега­тив­ным послед­стви­ям исполь­зо­ва­ния под­рост­ка­ми соци­аль­ных сетей [7; 9; 10], в част­но­сти, сете­вой агрес­сии и кибер­бул­лин­гу [2; 5; 11].

Меж­ду тем, на наш взгляд, недо­ста­точ­но изу­че­ны соб­ствен­но соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ские аспек­ты, каса­ю­щи­е­ся вли­я­ния соци­аль­ных сетей на соци­а­ли­за­цию совре­мен­но­го подростка. 

Так, осо­бый инте­рес пред­став­ля­ют сюже­ты, свя­зан­ные с рас­смот­ре­ни­ем соци­аль­ных сетей в кон­тек­сте таких основ­ных про­блем под­рост­ко­во­го воз­рас­та, как «рас­ши­ре­ние соци­аль­ной сре­ды» и пси­хо­ло­ги­че­ские осо­бен­но­сти, свя­зан­ные с пере­хо­дом от стар­ше­го под­рост­ко­во­го воз­рас­та к ран­ней юно­сти. Учет этих пси­хо­ло­ги­че­ских про­блем и зада­ет осо­бый ракурс рас­смот­ре­нию вопро­сов сете­во­го обще­ния в под­рост­ко­вом возрасте.

В насто­я­щей ста­тье нас будут, преж­де все­го, инте­ре­со­вать содер­жа­тель­ные аспек­ты, свя­зан­ные с оцен­кой зна­чи­мо­сти тех или иных функ­ций соци­аль­ных сетей, содер­жа­ния сете­во­го обще­ния, а так­же моти­вов поль­зо­ва­ния соци­аль­ны­ми сетями.

Основ­ные гипо­те­зы исследования.

  1. На харак­тер обще­ния в сети ока­зы­ва­ют вли­я­ние ген­дер­ные и воз­раст­ные фак­то­ры, что про­яв­ля­ет­ся в оцен­ке зна­чи­мо­сти раз­лич­ных функ­ций Сети, пред­став­ле­ни­ях о свое­об­ра­зии сете­во­го обще­ния и при­о­ри­те­тах в тема­ти­ке обсуж­да­е­мых тем.
  2. Сете­вое обще­ние как осо­бое вир­ту­аль­ное про­стран­ство соци­аль­но­го вза­и­мо­дей­ствия игра­ет важ­ную роль в реа­ли­за­ции харак­тер­ной для под­рост­ко­во­го воз­рас­та потреб­но­сти «рас­ши­ре­ния соци­аль­ной сре­ды». При этом в ходе сете­во­го вза­и­мо­дей­ствия раз­ре­ша­ет­ся ряд кон­флик­тов, суще­ству­ю­щих в реаль­ном обще­нии, кото­рые свя­за­ны со ста­ту­сом под­рост­ка в классе.
  3. Пове­ден­че­ские осо­бен­но­сти сете­во­го обще­ния под­рост­ка (интен­сив­ность и само­пре­зен­та­ция) обу­слов­ле­ны свое­об­ра­зи­ем моти­ва­ции поль­зо­ва­ния Сетью.

Метод

Мето­ди­ка. В рам­ках про­грам­мы иссле­до­ва­ния сотруд­ни­ка­ми Цен­тра социо­ло­гии обра­зо­ва­ния ИУО РАО был раз­ра­бо­тан спе­ци­аль­ный инстру­мен­та­рий — анке­та, содер­жа­щая 75 закры­тых, шкаль­ных и откры­тых вопро­сов, каса­ю­щих­ся раз­лич­ных аспек­тов исполь­зо­ва­ния соци­аль­ных сетей. В насто­я­щей ста­тье будут исполь­зо­ва­ны дан­ные отве­тов на вопро­сы о функ­ци­ях соци­аль­ных сетей, спе­ци­фи­ке и содер­жа­нии сете­во­го обще­ния, а так­же об интен­сив­но­сти и моти­вах исполь­зо­ва­ния соци­аль­ных сетей.

Выбор­ка. С помо­щью раз­ра­бо­тан­но­го инстру­мен­та­рия в 2016 г. сре­ди школь­ни­ков Мос­ков­ской обла­сти был про­ве­ден ано­ним­ный элек­трон­ный опрос. В опро­се при­ня­ли уча­стие 2074 респон­ден­та (уча­щи­е­ся 5, 7, 9 и 11 клас­сов, сре­ди кото­рых 1008 маль­чи­ков и 1066 девочек).

Мате­ри­а­лы, полу­чен­ные в ходе опро­са, про­шли обра­бот­ку с помо­щью про­грамм MS Exel, Statistica, SPSS. При ста­ти­сти­че­ском ана­ли­зе резуль­та­тов были при­ме­не­ны кри­те­рии зна­чи­мо­сти раз­ли­чий меж­ду отве­та­ми под­вы­бо­рок респондентов.

Результаты

Функ­ции соци­аль­ных сетей. Для выяв­ле­ния целе­вых при­о­ри­те­тов, опре­де­ля­ю­щих поль­зо­ва­ние соци­аль­ны­ми сетя­ми, под­рост­кам был задан вопрос о том, какие функ­ции, по их мне­нию, выпол­ня­ют соци­аль­ные сети.

Полу­чен­ные резуль­та­ты сви­де­тель­ству­ют о доста­точ­но отчет­ли­вой иерар­хии в пред­став­ле­ни­ях школь­ни­ков. Так, важ­ней­шей из них явля­ет­ся обес­пе­че­ние воз­мож­но­сти «обще­ния с дру­зья­ми и род­ствен­ни­ка­ми» (73,0%).

Вто­рым по попу­ляр­но­сти явля­ет­ся вари­ант отве­та «поиск новых зна­комств, рас­ши­ре­ние кру­га дру­зей» — его выби­ра­ет поло­ви­на опро­шен­ных (49,3%).

Доволь­но зна­чи­мы­ми для под­рост­ков явля­ют­ся такие функ­ции соци­аль­ных сетей, как «воз­мож­ность раз­влечь­ся» (40,6%) и «най­ти нуж­ную инфор­ма­цию» (36,2%).

Поми­мо это­го, доста­точ­но часто отме­ча­ет­ся полез­ность исполь­зо­ва­ния соци­аль­ных сетей в «обу­че­нии» (25,5%), для «само­об­ра­зо­ва­ния» (17,3%) и «само­раз­ви­тия» (16,0%).

Наи­мень­ший рей­тинг име­ют функ­ции, свя­зан­ные с поис­ком «роман­ти­че­ских зна­комств» (13,1%) или «про­фес­си­о­наль­ных кон­так­тов» (11,5%).

В целом, сети высту­па­ют как поли­функ­ци­о­наль­ная по сво­им воз­мож­но­стям сре­да соци­аль­но­го обще­ния и вза­и­мо­дей­ствия, где реа­ли­зу­ет­ся широ­кий спектр потреб­но­стей: ком­му­ни­ка­тив­ных, позна­ва­тель­ных, обра­зо­ва­тель­ных, лич­ност­ной само­ре­а­ли­за­ции, рекре­а­ци­он­ных и др. 

При этом сле­ду­ет обра­тить вни­ма­ние на два момен­та, кото­рые име­ют осо­бое зна­че­ние для пони­ма­ния свое­об­ра­зия сете­во­го обще­ния с точ­ки зре­ния осо­бен­но­стей соци­а­ли­за­ции в под­рост­ко­вом возрасте. 

Во-пер­вых, Сеть рас­смат­ри­ва­ет­ся как сред­ство (инстру­мент), рас­ши­ря­ю­щее воз­мож­но­сти обще­ния со зна­ко­мы­ми людь­ми (дру­зья­ми, род­ствен­ни­ка­ми); ины­ми сло­ва­ми, Сеть — это про­дол­же­ние обще­ния в реаль­ном соци­аль­ном про­стран­стве взаимодействия. 

Во-вто­рых, сете­вое обще­ние поз­во­ля­ет под­рост­ку рас­ши­рить круг сво­их соци­аль­ных кон­так­тов. И здесь нахо­дит свое отра­же­ние крайне важ­ная осо­бен­ность под­рост­ко­во­го воз­рас­та — «рас­ши­ре­ние соци­аль­ной среды».

Более деталь­ный ана­лиз вли­я­ния ген­дер­ных и воз­раст­ных фак­то­ров поз­во­лил выде­лить ряд харак­тер­ных момен­тов. Так, напри­мер, маль­чи­ки чаще ука­зы­ва­ют на воз­мож­ность исполь­зо­ва­ния соци­аль­ных сетей для поис­ка роман­ти­че­ских зна­комств (17,2% и 9,2%; p≤0,0001) или про­фес­си­о­наль­ных кон­так­тов (13,2% и 9,9%; p≤ 0,04). Девоч­ки же чаще исполь­зу­ют соци­аль­ные сети как источ­ник инфор­ма­ции (39,8% и 32,4%; p≤ 0,0002) и для обу­че­ния (28,8% и 22,0%; p≤ 0,0003).

Это поз­во­ля­ет сде­лать вывод о том, что маль­чи­ки в боль­шей сте­пе­ни сори­ен­ти­ро­ва­ны на уста­нов­ле­ние новых меж­лич­ност­ных и соци­аль­ных кон­так­тов, исполь­зуя сеть для «рас­ши­ре­ния соци­аль­ной сре­ды»; девоч­ки более склон­ны ори­ен­ти­ро­вать­ся на инфор­ма­ци­он­ные воз­мож­но­сти соци­аль­ных сетей.

Что каса­ет­ся воз­раст­ных аспек­тов, то здесь выде­лим три момен­та. Во-пер­вых, от 5 к 9 клас­су после­до­ва­тель­но уве­ли­чи­ва­ет­ся зна­чи­мость функ­ций, свя­зан­ных с рас­ши­ре­ни­ем соци­аль­ной сре­ды: «поиск новых зна­комств» (38,7% — в 5, 48,9% — в 7, 59,0% — в 9 клас­се; p≤0,0001); «поиск роман­ти­че­ских зна­комств» (соот­вет­ствен­но: 8,6%, 11,3% и 16,8%; p≤0,003); «поис­ка про­фес­си­о­наль­ных кон­так­тов» (соот­вет­ствен­но: 9,8%, 8,8% и 14,1%; p≤0,05).

Во-вто­рых, от 5 к 9 клас­су после­до­ва­тель­но уве­ли­чи­ва­ет­ся доля школь­ни­ков, отме­ча­ю­щих зна­чи­мость раз­вле­ка­тель­ной функ­ции соци­аль­ных сетей (27,7%, 38,3% и 52,0% соот­вет­ствен­но; p≤ 0,0001) и поиск инфор­ма­ции (соот­вет­ствен­но: 25,0%, 32,5% и 44,7%; p≤ 0,0001).

В-тре­тьих, явно уве­ли­чи­ва­ет­ся зна­чи­мость для под­рост­ков функ­ций, свя­зан­ных с само­раз­ви­ти­ем, само­об­ра­зо­ва­ни­ем и обу­че­ни­ем (рис. 1).

Рис. 1. Возрастная динамика выбора подростками функций социальных сетей, связанных с личностным ростом (%)
Рис. 1. Воз­раст­ная дина­ми­ка выбо­ра под­рост­ка­ми функ­ций соци­аль­ных сетей, свя­зан­ных с лич­ност­ным ростом (%)

Рас­смат­ри­вая при­ве­ден­ные на рис. 1 дан­ные, отме­тим, что если зна­чи­мость «поль­зы в обу­че­нии» рас­тет от 5 к 9 клас­су и далее ста­би­ли­зи­ру­ет­ся, то зна­чи­мость функ­ций «само­об­ра­зо­ва­ния и при­об­ре­те­ния новых навы­ков», «само­раз­ви­тия и фор­ми­ро­ва­ния лич­ност­ных качеств» после­до­ва­тель­но уве­ли­чи­ва­ет­ся от 7 к 11 классу.

В целом, при­ве­ден­ные дан­ные пока­зы­ва­ют, что пред­став­ле­ния о зна­чи­мо­сти функ­ций сете­во­го обще­ния суще­ствен­но изме­ня­ют­ся с пере­хо­дом от под­рост­ко­во­го к юно­ше­ско­му воз­рас­ту. В свою оче­редь, это озна­ча­ет, что соци­аль­ная сеть явля­ет­ся реаль­ной сре­дой соци­аль­но­го взрос­ле­ния, где отчет­ли­во про­яв­ля­ют­ся воз­раст­ные изме­не­ния цен­ност­ной зна­чи­мо­сти учеб­ной дея­тель­но­сти и самореализации.

Спе­ци­фи­ка сете­во­го обще­ния. В ходе опро­са уча­щим­ся пред­ла­гал­ся вопрос о том, како­вы, на их взгляд, основ­ные отли­чия обще­ния в сети от обще­ния в реаль­ной жизни.

Харак­те­ри­зуя пре­иму­ще­ства и недо­стат­ки сете­во­го обще­ния, под­рост­ки в первую оче­редь акцен­ти­ро­ва­ли вни­ма­ние на аспек­тах, свя­зан­ных с воз­мож­но­стью осу­ществ­ле­ния меж­лич­ност­но­го вза­и­мо­дей­ствия, осо­бен­но­стью пози­ции ком­му­ни­ка­то­ра: «быть более искрен­ни­ми с собе­сед­ни­ка­ми» (32,5%); «более откро­вен­но выра­жать мне­ние о собе­сед­ни­ке» (16,7%); «быть самим собой» (30,9%); «быть более рас­кре­по­щен­ным» (13,7%).

Поми­мо это­го, школь­ни­ки часто отме­ча­ли и осо­бен­но­сти содер­жа­ния обще­ния: «воз­мож­ность пого­во­рить на темы, кото­рые их вол­ну­ют» (22,7%); «гово­рить на темы, на кото­рые нель­зя пого­во­рить с дру­зья­ми и взрос­лы­ми в реаль­ной жиз­ни» (11,8%).

Доста­точ­но рас­про­стра­не­ны вари­ан­ты отве­та, где ука­зы­ва­ет­ся воз­мож­ность быть в соци­аль­ной сети дру­гим, чем в реаль­ной жиз­ни: «скрыть свой реаль­ный образ» (16,6%); «создать свой образ, отлич­ный от реаль­ной жиз­ни» (15,1%); «о собе­сед­ни­ках судят не по их внеш­ним дан­ным» (14,5%); «мож­но остать­ся ано­ним­ным и избе­жать нака­за­ния» (8,6%).

Обра­ща­ет на себя вни­ма­ние так­же и то, что более чет­вер­ти респон­ден­тов (27,8%) в каче­стве важ­ной осо­бен­но­сти обще­ния в соци­аль­ных сетях отме­ти­ли суще­ству­ю­щую воз­мож­ность про­из­воль­но пре­рвать ком­му­ни­ка­цию («воз­мож­ность в любой момент пре­кра­тить непри­ят­ное обще­ние»). И нако­нец, ряд под­рост­ков фик­си­ру­ют «тех­ни­че­ские осо­бен­но­сти» сете­вой коммуникации.

Так, 18,9% ука­за­ли, что «обще­ние в соци­аль­ных сетях для них затруд­не­но тем, что они не могут видеть лица собе­сед­ни­ка». В то же вре­мя каж­дый седь­мой из опро­шен­ных (15,6%) счи­та­ет, что «обще­ние в соци­аль­ной сети ничем не отли­ча­ет­ся от обще­ния в реаль­ной жизни».

Маль­чи­ки чаще ука­зы­ва­ют на такие осо­бен­но­сти обще­ния в соци­аль­ных сетях как «искрен­ность» (34,8% по срав­не­нию с 30,3% сре­ди дево­чек) и «ано­ним­ность» (соот­вет­ствен­но: 11,1% и 6,2%).

Девоч­ки же чаще отме­ча­ют, что в соци­аль­ных сетях «не судят по внеш­но­сти» (16,3% по срав­не­нию с 12,6% сре­ди маль­чи­ков); «обще­ние мож­но в любой момент пре­кра­тить» (соот­вет­ствен­но: 32,5% и 22,9%); «мож­но обсуж­дать такие темы, кото­рые недо­ступ­ны при реаль­ном обще­нии» (соот­вет­ствен­но: 13,8% и 9,7%). Все ука­зан­ные выше ген­дер­ные раз­ли­чия зна­чи­мы на уровне 0,05.

С воз­рас­том после­до­ва­тель­но уве­ли­чи­ва­ет­ся доля под­рост­ков, отме­ча­ю­щих в каче­стве отли­чи­тель­ных черт обще­ния в сети его «рас­кре­по­щен­ность» (с 8,2% — в 5 клас­се до 19,7% — в 11 классе). 

К 11 клас­су зна­чи­тель­но сокра­ща­ет­ся доля тех, кто ука­зы­ва­ет на такие аспек­ты сете­во­го обще­ния, как «искрен­ность» (соот­вет­ствен­но: 33,5% и 18,7%), «воз­мож­ность обсуж­де­ния сокро­вен­ных тем» (соот­вет­ствен­но: 22,1% и 14,3%) и воз­мож­ность «быть собой» (соот­вет­ствен­но: 38,0% и 13,0%).

Таким обра­зом, при харак­те­ри­сти­ке осо­бен­но­стей сете­во­го обще­ния на эта­пе обу­че­ния от 5 к 11 клас­су после­до­ва­тель­но сни­жа­ет­ся зна­чи­мость пара­мет­ров, харак­те­ри­зу­ю­щих воз­мож­ность интим­но-лич­ност­но­го обще­ния в Сети, и в то же вре­мя все боль­шее вни­ма­ние обра­ща­ет­ся на воз­мож­ность само­вы­ра­же­ния («рас­кре­по­щен­ность»).

В свя­зи с этим важ­но под­черк­нуть, что осо­бая акцен­ту­а­ция воз­мож­но­сти само­про­яв­ле­ния в Сети наблю­да­ет­ся сре­ди девя­ти­класс­ни­ков: обсуж­де­ние «запрет­ных» в реаль­ном обще­нии тем (соот­вет­ствен­но: 15,4% по срав­не­нию с 8,4% сре­ди пяти­класс­ни­ков); воз­мож­ность по сво­е­му жела­нию «пре­кра­тить обще­ние» (соот­вет­ствен­но: 33,7% и 22,2%). Отме­чен­ные воз­раст­ные раз­ли­чия зна­чи­мы на уровне 0,05.

Таким обра­зом, при­ве­ден­ные дан­ные пока­зы­ва­ют, что, по мне­нию под­рост­ков, обще­ние в соци­аль­ных сетях отли­ча­ет­ся, преж­де все­го, боль­шей сво­бо­дой (откро­вен­но­стью, искрен­но­стью, рас­кре­по­щен­но­стью), что про­яв­ля­ет­ся как в свое­об­ра­зии соци­аль­но-роле­вых пози­ций в про­цес­се сете­вой ком­му­ни­ка­ции (воз­мож­но­сти обсуж­де­ния запрет­ных тем), так и в его содер­жа­нии. Это обес­пе­чи­ва­ет­ся ощу­ще­ни­ем без­опас­но­сти и ано­ним­но­сти, воз­мож­но­стью про­из­воль­но пре­кра­тить общение. 

О содер­жа­нии обще­ния. В ходе опро­са уча­щих­ся про­си­ли ука­зать те темы, кото­рые они в первую оче­редь пред­по­чи­та­ют обсуж­дать в соци­аль­ных сетях.

Самым рас­про­стра­нен­ным отве­том ока­зал­ся вари­ант «про­сто бол­таю» — его отме­ти­ли 64,6% под­рост­ков. Это, на наш взгляд, сви­де­тель­ству­ет о том, что важ­ное место в сете­вой ком­му­ни­ка­ции зани­ма­ет ситу­а­тив­ное обще­ние, где тема­ти­ка опре­де­ля­ет­ся обсуж­де­ни­ем повсе­днев­ных собы­тий и направ­ле­на на под­дер­жа­ние соци­аль­ных контактов. 

На вто­ром по часто­те месте рас­по­ла­га­ет­ся вари­ант «уче­ба» — 40,1%. Подоб­ное обсто­я­тель­ство пред­став­ля­ет­ся крайне важ­ным по двум при­чи­нам: во-пер­вых, про­бле­ма­ти­ка учеб­ной дея­тель­но­сти явля­ет­ся для под­рост­ка цен­ност­но зна­чи­мой и зани­ма­ет важ­ное место в содер­жа­нии сете­во­го обще­ния школь­ни­ка; во-вто­рых, сама орга­ни­за­ция совре­мен­но­го школь­но­го обра­зо­ва­ния тре­бу­ет учи­ты­вать этот свое­об­раз­ный инфор­ма­ци­он­ный кон­текст — про­еци­ро­ва­ние про­блем учеб­ной дея­тель­но­сти в про­стран­ство сете­во­го общения. 

Пред­по­чи­та­ют обсуж­дать «свое хоб­би» 26,4% опро­шен­ных, «свои пере­жи­ва­ния и про­бле­мы» — 23,4%. Это ука­зы­ва­ет на то, что содер­жа­ние сете­во­го обще­ния в суще­ствен­ной сте­пе­ни опре­де­ля­ет­ся лич­ност­но зна­чи­мы­ми для под­рост­ка темами. 

Пред­став­ля­ет опре­де­лен­ный инте­рес и иерар­хия кон­крет­ных тема­ти­че­ских бло­ков: «ново­сти» (22,9%), «спорт» (22,1%), «отно­ше­ния меж­ду людь­ми» (18,8%), «искус­ство» (18,7%), «флирт, роман­ти­ка» (12,5%).

Наи­ме­нее при­вле­ка­тель­ны­ми тема­ми для сете­во­го обще­ния сре­ди под­рост­ков явля­ют­ся «поли­ти­ка» (7,0%) и «рели­гия» (4,5%).

Спе­ци­аль­ный ана­лиз поз­во­лил выявить доста­точ­но харак­тер­ные ген­дер­ные раз­ли­чия. Так, девоч­ки чаще «про­сто бол­та­ют» (68,8% по срав­не­нию с 60,1% сре­ди маль­чи­ков), обсуж­да­ют уче­бу (соот­вет­ствен­но: 42,1% и 37,9%), «соб­ствен­ные пере­жи­ва­ния и про­бле­мы» (соот­вет­ствен­но: 30,1% и 16,3%), а так­же искус­ство (соот­вет­ствен­но: 23,2% и 13,9%).

Для маль­чи­ков же более зна­чи­мы­ми тема­ми обще­ния в соци­аль­ных сетях ока­зы­ва­ют­ся флирт (15,1% по срав­не­нию с 10,1% сре­ди дево­чек), спорт (соот­вет­ствен­но: 28,7% и 15,9%), поли­ти­ка (соот­вет­ствен­но: 10,1% и 4,1%) и рели­гия (соот­вет­ствен­но: 5,8% и 3,4%). Все ген­дер­ные раз­ли­чия зна­чи­мы на уровне p≤ 0,05.

Таким обра­зом, мож­но сде­лать вывод о том, что содер­жа­ние сете­во­го обще­ния под­рост­ков в суще­ствен­ной сте­пе­ни струк­ту­ри­ро­ва­но в соот­вет­ствии с ген­дер­ны­ми особенностями.

Харак­тер­на и воз­раст­ная дина­ми­ка (рис. 2).

Рис. 2. Возрастная динамика значимости различных тем общения среди подростков (%)
Рис. 2. Воз­раст­ная дина­ми­ка зна­чи­мо­сти раз­лич­ных тем обще­ния сре­ди подростков (%)

Из при­ве­ден­ных на рисун­ке дан­ных вид­но, что на про­тя­же­нии под­рост­ко­во­го воз­рас­та про­ис­хо­дит рост зна­чи­мо­сти тако­го вида обще­ния в Сети, как «флирт».

Парал­лель­но с 5 по 9 класс уси­ли­ва­ет­ся инте­рес к обсуж­де­нию «соб­ствен­ных пере­жи­ва­ний и про­блем», а так­же «отно­ше­ний меж­ду людьми». 

Учи­ты­вая явный рост зна­чи­мо­сти этих аспек­тов сре­ди девя­ти­класс­ни­ков, мож­но сде­лать вывод о том, что в этот воз­раст­ной пери­од в содер­жа­нии сете­во­го обще­ния явно акту­а­ли­зи­ру­ет­ся тема­ти­ка, свя­зан­ная с пси­хо­ло­ги­ей меж­лич­ност­ных отношений. 

Подоб­ный сдвиг в содер­жа­нии обще­ния соот­вет­ству­ет воз­раст­ным зако­но­мер­но­стям пере­хо­да от стар­ше­го под­рост­ко­во­го воз­рас­та к ран­ней юно­сти и может сви­де­тель­ство­вать о кри­зи­се иден­тич­но­сти, харак­тер­ном для юно­ше­ско­го возраста.

Завер­шая дан­ный раз­дел, доба­вим, что в сете­вом вза­и­мо­дей­ствии под­рост­ков инте­ре­су­ют не толь­ко пере­чис­лен­ные выше темы, но и «отзы­вы и реак­ции на их лич­ные пуб­ли­ка­ции в соци­аль­ной сети». Это отме­ча­ет каж­дый пятый из опро­шен­ных (20,3%).

Зна­чи­мость подоб­ных реак­ций сви­де­тель­ству­ет о том, что в сете­вом вза­и­мо­дей­ствии под­ро­сток ищет ответ на прин­ци­пи­аль­ный для это­го воз­раст­но­го эта­па раз­ви­тия вопрос: «Кто я в гла­зах дру­гих людей?»

Соци­аль­ный ста­тус сре­ди одно­класс­ни­ков и харак­тер сете­во­го обще­ния. Мож­но пред­по­ло­жить, что наря­ду с ген­дер­ны­ми и воз­раст­ны­ми фак­то­ра­ми на осо­бен­но­сти сете­во­го обще­ния под­рост­ка ока­зы­ва­ют вли­я­ние и пара­мет­ры, харак­те­ри­зу­ю­щие его соци­аль­ное само­чув­ствие в про­стран­стве реаль­но­го соци­аль­но­го вза­и­мо­дей­ствия. Одним из таких пара­мет­ров явля­ет­ся само­оцен­ка меж­лич­ност­но­го ста­ту­са сре­ди одноклассников. 

В этой свя­зи был про­ве­ден сопо­ста­ви­тель­ный ана­лиз мне­ний об осо­бен­но­стях сете­во­го вза­и­мо­дей­ствия сре­ди уча­щих­ся с высо­кой, сред­ней и низ­кой само­оцен­кой сво­е­го ста­ту­са. Отме­тим ряд наи­бо­лее суще­ствен­ных моментов.

Под­рост­ки с высо­ким ста­ту­сом (лиде­ры). При выбо­ре соци­аль­ной сети под­рост­ки, счи­та­ю­щие себя лиде­ра­ми в клас­се, боль­ше ценят «защи­щен­ность и ано­ним­ность» (33,3% по срав­не­нию с 22,4% сре­ди име­ю­щих «огра­ни­чен­ный круг при­я­те­лей»; p≤ 0,005), «воз­мож­ность поль­зо­ва­ния сетью без реги­стра­ции» (соот­вет­ствен­но: 19,6% и 12,1%; p≤ 0,01) и «воз­мож­ность зара­ба­ты­вать» (13,7% и 6,8% соот­вет­ствен­но; p≤ 0,01).

Таким обра­зом, лиде­ры при выбо­ре соци­аль­ных сетей более склон­ны обра­щать вни­ма­ние на аспек­ты, свя­зан­ные с без­опас­но­стью, удоб­ством поль­зо­ва­ния и праг­ма­ти­че­ски­ми возможностями.

Заме­тим, что тре­бо­ва­ния лиде­ров к «защи­щен­но­сти и ано­ним­но­сти» отнюдь не слу­чай­ны и про­яв­ля­ют­ся в осо­бой цен­ност­ной уста­нов­ке отно­си­тель­но реа­ли­за­ции сво­ей лич­ност­ной пози­ции в про­цес­сах сете­во­го общения. 

Так, они чаще ука­зы­ва­ют на воз­мож­но­сти «обсуж­дать вол­ну­ю­щие их темы» (31,4% по срав­не­нию с 20,6% сре­ди тех, кого «мно­гие ува­жа­ют»; p≤ 0,01) и «откро­вен­но выска­зы­вать мне­ние о собе­сед­ни­ке» (соот­вет­ствен­но: 24,8% и 14,6%; p≤ 0,002).

Это сви­де­тель­ству­ет о том, что, в целом, для лиде­ров при обще­нии в Сети ока­зы­ва­ет­ся более зна­чи­мой воз­мож­ность выра­же­ния соб­ствен­ной позиции.

Про­яв­ля­ют­ся харак­тер­ные осо­бен­но­сти и отно­си­тель­но тема­ти­ки обще­ния. Те, кто отно­сят себя к лиде­рам в клас­се, чаще пред­по­чи­та­ют темы, свя­зан­ные с «отно­ше­ни­я­ми меж­ду людь­ми» (27,5% по срав­не­нию с 17,3% сре­ди име­ю­щих «огра­ни­чен­ный круг при­я­те­лей»; p≤ 0,002) и «флир­том, роман­ти­кой» (соот­вет­ствен­но: 30,1% и 10,5%; p≤ 0,0001).

Под­рост­ки со сред­ним уров­нем попу­ляр­но­сти в клас­се. Здесь в каче­стве основ­но­го отли­чи­тель­но­го пара­мет­ра высту­па­ет ори­ен­та­ция школь­ни­ков со сред­ним уров­нем попу­ляр­но­сти при выбо­ре соци­аль­ной сети на «нали­чие в ней зна­ко­мых»: 60,6% по срав­не­нию с 51,0% сре­ди «лиде­ров» и 45,7% сре­ди «оди­но­ких» (p≤0,05).

Это поз­во­ля­ет сде­лать вывод о том, что школь­ни­ки, обла­да­ю­щие сред­ним уров­нем попу­ляр­но­сти, более ори­ен­ти­ро­ва­ны на исполь­зо­ва­ние Сети в каче­стве инстру­мен­та для под­дер­жа­ния ком­му­ни­ка­ции в реаль­ном про­стран­стве сво­е­го соци­аль­но­го взаимодействия.

Под­рост­ки с низ­ким ста­ту­сом в клас­се («оди­ноч­ки»). Эти уча­щи­е­ся зна­чи­тель­но реже, по срав­не­нию со все­ми осталь­ны­ми, ука­зы­ва­ют на такую функ­цию соци­аль­ных сетей, как «обще­ние с име­ю­щи­ми­ся зна­ко­мы­ми» — 51,4% (сре­ди лиде­ров — 69,3%, сре­ди уча­щих­ся со сред­ним ста­ту­сом — 76,0%; p≤ 0,005). Ины­ми сло­ва­ми, те, кто оди­нок в школь­ном кол­лек­ти­ве, чаще отка­зы­ва­ют­ся от под­дер­жа­ния в Сети реаль­ных контактов. 

В этой свя­зи мож­но пред­по­ло­жить, что соци­аль­ная сеть высту­па­ет для них как важ­ный ресурс рас­ши­ре­ния соци­аль­ной сре­ды, обре­те­ния новых знакомств.

Харак­те­ри­зуя спе­ци­фи­ку обще­ния в соци­аль­ных сетях, под­рост­ки, чув­ству­ю­щие себя в клас­се оди­но­ко, чаще под­чер­ки­ва­ют все воз­мож­но­сти вир­ту­аль­но­го обще­ния, поз­во­ля­ю­щие пока­зать себя с дру­гой сто­ро­ны: «создать новый образ» (24,8% по срав­не­нию с 13,3% сре­ди тех, кого «мно­гие ува­жа­ют», p≤ 0,001) или «скрыть реаль­ный образ» (соот­вет­ствен­но: 26,7% и 15,1%, p≤ 0,002).

В этой свя­зи обра­ща­ет на себя вни­ма­ние и то, что «оди­ноч­ки» суще­ствен­но чаще отме­ча­ют, что в Сети они могут «быть собой» (41,9% и 28,6% соот­вет­ствен­но; p≤ 0,01).

Таким обра­зом, мож­но сде­лать вывод о том, что для уча­щих­ся с низ­ким ста­ту­сом меж­лич­ност­но­го обще­ния в клас­се сете­вое вза­и­мо­дей­ствие выпол­ня­ет важ­ную ком­пен­си­ру­ю­щую функ­цию.

Эти под­рост­ки замет­но чаще, чем попу­ляр­ные одно­класс­ни­ки, отме­ча­ют плю­сы сете­во­го обще­ния, свя­зан­ные с воз­мож­но­стя­ми скрыть сло­жив­ший­ся в реаль­ном обще­нии образ (то, как их видят зна­ко­мые) и создать дру­гой, вир­ту­аль­ный, осно­ван­ный либо на том внут­рен­нем пред­став­ле­нии о сво­ем Я, кото­ро­му труд­но про­явить­ся сре­ди одно­класс­ни­ков, либо, напро­тив, создать совер­шен­но новый образ. 

В этом отно­ше­нии сете­вое вза­и­мо­дей­ствие, с пси­хо­ло­ги­че­ской точ­ки зре­ния, мож­но интер­пре­ти­ро­вать как осо­бое соци­аль­ное про­стран­ство лич­ност­ных проб.

И нако­нец, отме­тим весь­ма отчет­ли­вые раз­ли­чия, обна­ру­жи­ва­ю­щи­е­ся при срав­не­нии отве­тов «лиде­ров» и «оди­но­чек» отно­си­тель­но той инфор­ма­ции, кото­рая явля­ет­ся для них зна­чи­мой в соци­аль­ных сетях (рис. 3).

Рис. 3. Различия в интересе к видам информации между «лидерами» и «одиночками» (%)
Рис. 3. Раз­ли­чия в инте­ре­се к видам инфор­ма­ции меж­ду «лиде­ра­ми» и «оди­ноч­ка­ми» (%)

На рисун­ке отчет­ли­во вид­но, что для «лиде­ров» гораз­до боль­шей зна­чи­мо­стью обла­да­ет инфор­ма­ция, свя­зан­ная с меж­лич­ност­ным обще­ни­ем (лич­ная жизнь дру­зей, мне­ния собе­сед­ни­ков о собы­ти­ях, про­ис­хо­дя­щих в мире, полу­че­ние обрат­ной свя­зи), а так­же темы, каса­ю­щи­е­ся жиз­ни школь­но­го кол­лек­ти­ва. «Оди­ноч­ки» же при обще­нии в Сети более сори­ен­ти­ро­ва­ны на темы, свя­зан­ные с их лич­ны­ми инте­ре­са­ми (хоб­би).

Моти­ва­ция поль­зо­ва­ния и осо­бен­но­сти пове­де­ния в Сети. Ана­лиз свое­об­ра­зия моти­вов сете­во­го обще­ния будет про­ве­ден отно­си­тель­но вли­я­ния пове­ден­че­ских фак­то­ров, таких как интен­сив­ность обще­ния и харак­тер само­пре­зен­та­ции в Сети.

Дан­ные об осо­бен­но­стях моти­ва­ции поль­зо­ва­ния соци­аль­ной сетью в зави­си­мо­сти от интен­сив­но­сти обще­ния пред­став­ле­ны в табл. 1.

Таблица 1. Значимость мотивов обращения к социальным сетям в зависимости от ежедневного (количество часов в сутки) времени пользования сетью (%)

Таблица 1. Значимость мотивов обращения к социальным сетям в зависимости от ежедневного (количество часов в сутки) времени пользования сетью (%)

Из при­ве­ден­ных в таб­ли­це дан­ных вид­но, что по мере уве­ли­че­ния интен­сив­но­сти поль­зо­ва­ния Сетью про­сле­жи­ва­ет­ся явно выра­жен­ная дина­ми­ка отно­си­тель­но цело­го ряда мотивов. 

Во-пер­вых, явно уве­ли­чи­ва­ет­ся зна­чи­мость моти­вов, свя­зан­ных с жела­ни­ем улуч­шить свое эмо­ци­о­наль­ное само­чув­ствие («от ску­ки», «жела­ние развлечься»). 

Вто­рой блок моти­вов, где про­сле­жи­ва­ет­ся явно выра­жен­ная дина­ми­ка, свя­зан с обще­ни­ем. При этом здесь важ­ную роль игра­ет как стрем­ле­ние к рас­ши­ре­нию соци­аль­ной сре­ды («уста­нов­ле­ние новых зна­комств»), так и соб­ствен­но пси­хо­ло­ги­че­ские аспек­ты («стрем­ле­ние выра­зить свою точ­ку зре­ния», «избе­га­ние, уход от кон­флик­тов и слож­но­стей, воз­ни­ка­ю­щих в реаль­ном общении»). 

И, нако­нец, важ­но обра­тить вни­ма­ние на праг­ма­ти­че­ские моти­вы, кото­рые свя­за­ны с исполь­зо­ва­ни­ем соци­аль­ных сетей как сред­ства для рас­ши­ре­ния сво­их соци­о­куль­тур­ных (вир­ту­аль­ные экс­кур­сии, обще­ние с ино­стран­ца­ми) или эко­но­ми­че­ских (зара­ба­ты­ва­ние денег) возможностей. 

В целом, при­ве­ден­ные в таб­ли­це дан­ные поз­во­ля­ют сде­лать вывод о том, что интен­сив­ное поль­зо­ва­ние суще­ствен­но пере­стра­и­ва­ет струк­ту­ру моти­ва­ции обра­ще­ния под­рост­ков к соци­аль­ным сетям.

Весь­ма пока­за­тель­ны и резуль­та­ты, свя­зан­ные с харак­те­ром само­пре­зен­та­ции под­рост­ка и моти­ва­ми его пове­де­ния в Сети. В дан­ном слу­чае речь идет о свое­об­ра­зии пози­ции коммуникатора. 

Заме­тим, что для выяв­ле­ния харак­те­ра само­пре­зен­та­ции в ходе опро­са респон­ден­там зада­ва­лись спе­ци­аль­ные вопро­сы об осо­бен­но­стях их стра­ни­цы в соци­аль­ной сети и о том, что для них было наи­бо­лее важ­ным при созда­нии сво­ей страницы. 

Сопо­став­ле­ние этих дан­ных с моти­ва­ми обра­ще­ния к соци­аль­ным сетям поз­во­ля­ет выявить ряд спе­ци­фи­че­ских моти­ва­ци­он­ных осо­бен­но­стей, харак­тер­ных для раз­ных типов само­пре­зен­та­ции (рис. 4).

Рис. 4. Различия в мотивации пользования сетью у подростков с разными установками относительно самопрезентации (%)
Рис. 4. Раз­ли­чия в моти­ва­ции поль­зо­ва­ния сетью у под­рост­ков с раз­ны­ми уста­нов­ка­ми отно­си­тель­но самопрезентации (%)

На рисун­ке отчет­ли­во вид­но, что под­рост­ки, харак­те­ри­зу­ю­щие свою стра­ни­цу в Сети как откро­вен­ную или про­во­ка­ци­он­ную, зна­чи­тель­но чаще по срав­не­нию со сво­и­ми сверст­ни­ка­ми, чьи стра­ни­цы явля­ют­ся обыч­ны­ми или отра­жа­ют реаль­ный образ, счи­та­ют, что их поль­зо­ва­ние соци­аль­ной сетью обу­слов­ле­но «кон­флик­та­ми и слож­но­стя­ми, воз­ни­ка­ю­щи­ми в реаль­ной жиз­ни», стрем­ле­ни­ем реа­ли­зо­вать в Сети «те воз­мож­но­сти, кото­рые им недо­ступ­ны в реаль­ной жиз­ни» и жела­ни­ем «выра­зить свою точ­ку зрения». 

В то же вре­мя под­рост­ки, счи­та­ю­щие свои стра­ни­цы обыч­ны­ми или отра­жа­ю­щи­ми реаль­ный образ чаще ука­зы­ва­ют на то, что моти­ва­ми поль­зо­ва­ния соци­аль­ной сетью для них явля­ет­ся «стрем­ле­ние быть в кур­се собы­тий» и «жела­ние пообщаться».

Таким обра­зом, мож­но зафик­си­ро­вать два раз­ных типа сете­во­го пове­де­ния. Один моти­ви­ро­ван стрем­ле­ни­ем к пси­хо­ло­ги­че­ской ком­пен­са­ции, ухо­дом от кон­флик­тов и слож­но­стей в реаль­ной жиз­ни, жела­ни­ем само­вы­ра­же­ния и потреб­но­стью рас­ши­ре­ния сво­их куль­тур­ных и эко­но­ми­че­ских возможностей. 

Сле­ду­ет под­черк­нуть, что подоб­ный ком­плекс моти­вов пред­по­ла­га­ет при­ня­тие осо­бой пози­ции ком­му­ни­ка­то­ра в вир­ту­аль­ном про­стран­стве, когда он пре­зен­ту­ет себя как «откро­вен­но­го» и демон­стри­ру­ет про­во­ка­ци­он­ные установки. 

Дру­гой тип пове­де­ния, напро­тив, ори­ен­ти­ро­ван на под­дер­жа­ние реаль­но­го обще­ния, обу­слов­лен инте­ре­сом к собы­ти­ям реаль­ной жиз­ни (инфор­ма­ци­он­ной ком­пе­тент­но­стью). В этом слу­чае ком­му­ни­ка­тор под­дер­жи­ва­ет сло­жив­ши­е­ся нор­мы обще­ния и стро­ит сете­вое вза­и­мо­дей­ствие отно­си­тель­но сво­е­го реаль­но­го образа.

Обсуждение

При­ве­ден­ные в ста­тье дан­ные пока­зы­ва­ют, что соци­аль­ные сети явля­ют­ся поли­функ­ци­о­наль­ной сре­дой, где совре­мен­ный под­ро­сток удо­вле­тво­ря­ет широ­кой спектр потреб­но­стей (ком­му­ни­ка­тив­ных, позна­ва­тель­ных, рекре­а­ци­он­ных, лич­ност­ной само­ре­а­ли­за­ции и др.). 

При этом важ­но под­черк­нуть, что доми­ни­ру­ю­щей функ­ци­ей соци­аль­ных сетей в под­рост­ко­вом воз­расте высту­па­ет их ори­ен­ти­ро­ван­ность на под­дер­жа­ние обще­ния со зна­ко­мы­ми людь­ми. В этом отно­ше­нии соци­аль­ная сеть высту­па­ет как сред­ство под­дер­жа­ния реаль­ных соци­аль­ных взаимоотношений.

Вме­сте с тем, исполь­зо­ва­ние соци­аль­ных сетей игра­ет важ­ную роль и для реа­ли­за­ции ком­плек­са потреб­но­стей, харак­тер­ных для под­рост­ко­во­го воз­рас­та, кото­рые свя­за­ны с «рас­ши­ре­ни­ем соци­аль­ной сре­ды». В этом слу­чае про­яв­ля­ет­ся ряд осо­бен­но­стей, свя­зан­ных со свое­об­ра­зи­ем сетей как осо­бо­го вир­ту­аль­но­го про­стран­ства соци­аль­но­го взаимодействия. 

Так, харак­те­ри­зуя спе­ци­фи­ку сете­вой ком­му­ни­ка­ции, под­рост­ки в первую оче­редь обра­ща­ют вни­ма­ние на воз­мож­ность реа­ли­за­ции меж­лич­ност­но­го обще­ния (быть искрен­ним, откро­вен­ным, быть самим собой, быть более рас­кре­по­щен­ным, иметь воз­мож­ность гово­рить на темы, кото­рые вол­ну­ют, о кото­рых нель­зя гово­рить в реаль­ной жизни). 

В то же вре­мя зна­чи­тель­ная часть школь­ни­ков видят свое­об­ра­зие сете­во­го обще­ния в воз­мож­но­сти «быть дру­гим», ука­зы­вая при этом на осо­бую защи­щен­ность в ситу­а­ци­ях вир­ту­аль­ной ком­му­ни­ка­ции (ано­ним­ность, воз­мож­ность про­из­воль­но пре­рвать общение). 

Таким обра­зом, обще­ние в сети мож­но рас­смат­ри­вать как осо­бое вир­ту­аль­ное про­стран­ство лич­ност­ных проб соци­аль­но­го пове­де­ния.

Ана­лиз полу­чен­ных дан­ных пока­зал, что Сеть явля­ет­ся зна­чи­мым соци­аль­ным про­стран­ством взрос­ле­ния совре­мен­но­го подростка. 

С воз­рас­том здесь уси­ли­ва­ет­ся зна­чи­мость ком­плек­са функ­ций, свя­зан­ных с рас­ши­ре­ни­ем соци­аль­ной сре­ды, поис­ком новой и полез­ной инфор­ма­ции, улуч­ше­ни­ем эмо­ци­о­наль­но­го самочувствия. 

При этом на эта­пе пере­хо­да от стар­ше­го под­рост­ко­во­го воз­рас­та к юно­ше­ско­му сете­вое обще­ние ока­зы­ва­ет­ся все более зна­чи­мой сре­дой для само­ре­а­ли­за­ции (само­раз­ви­тия и самообразования). 

В этот пери­од в сете­вом вза­и­мо­дей­ствии отчет­ли­во про­яв­ля­ет­ся инте­рес к тема­ти­ке меж­лич­ност­ных отно­ше­ний, обсуж­де­нию соб­ствен­ных пере­жи­ва­ний, что харак­тер­но для юно­ше­ско­го эта­па меж­лич­ност­но­го само­опре­де­ле­ния и поис­ка идентичности.

Спе­ци­аль­но про­ве­ден­ный ана­лиз поз­во­лил уста­но­вить харак­тер­ные раз­ли­чия в отно­ше­нии к сете­во­му вза­и­мо­дей­ствию меж­ду уча­щи­ми­ся с раз­ным соци­аль­ным ста­ту­сом в классе. 

Так, если «лиде­ры» ори­ен­ти­ро­ва­ны на выра­же­ние в сети сво­ей лич­ност­ной пози­ции, откро­вен­ное выска­зы­ва­ние мне­ния о собе­сед­ни­ке, то «оди­ноч­ки» чаще избе­га­ют под­дер­жа­ния в сети кон­так­тов со сво­и­ми реаль­ны­ми зна­ко­мы­ми, пред­по­чи­тая вир­ту­аль­ные фор­мы вза­и­мо­дей­ствия. Для них соци­аль­ная сеть выпол­ня­ет важ­ную ком­пен­са­тор­ную функ­цию. Здесь они могут уста­но­вить новые кон­так­ты, постро­ить и опро­бо­вать свой новый лич­ност­ный образ. 

Таким обра­зом, полу­чен­ные дан­ные поз­во­ля­ют уточ­нить пони­ма­ние тер­ми­на «рас­ши­ре­ние соци­аль­ной сре­ды под­рост­ка» при обсуж­де­нии про­бле­ма­ти­ки сете­во­го обще­ния, выде­лив здесь осо­бый тип ком­пен­са­тор­но­го пове­де­ния по пре­одо­ле­нию нега­тив­ных про­яв­ле­ний, сло­жив­ших­ся в реаль­ных соци­аль­ных контактах.

Осо­бая линия ана­ли­за полу­чен­ных дан­ных свя­за­на с сопо­став­ле­ни­ем осо­бен­но­стей моти­ва­ции поль­зо­ва­ния соци­аль­ны­ми сетя­ми и пове­де­ни­ем в Сети: интен­сив­но­стью и самопрезентацией. 

Иссле­до­ва­ние пока­за­ло, что струк­ту­ра моти­ва­ции суще­ствен­но отли­ча­ет­ся у под­рост­ков, уде­ля­ю­щих сете­во­му обще­нию раз­ное коли­че­ство времени. 

Так, сре­ди под­рост­ков, интен­сив­но обща­ю­щих­ся в Сети, гораз­до более выра­же­ны моти­вы, свя­зан­ные со стрем­ле­ни­ем к рас­ши­ре­нию сво­их кон­так­тов, само­вы­ра­же­нию, улуч­ше­нию сво­е­го эмо­ци­о­наль­но­го само­чув­ствия и пси­хо­ло­ги­че­ской компенсации.

Более деталь­ный ана­лиз дан­ных, каса­ю­щих­ся свя­зи само­пре­зен­та­ции и моти­ва­ции поз­во­лил выде­лить два типа ком­му­ни­ка­ци­он­ной актив­но­сти, кото­рые по-раз­но­му ори­ен­ти­ро­ва­ны на вза­и­мо­дей­ствие с реаль­ны­ми и вир­ту­аль­ны­ми (незна­ко­мы­ми) партнерами. 

Это так­же поз­во­ля­ет по-ново­му взгля­нуть на тра­ди­ци­он­ную про­бле­ма­ти­ку «рас­ши­ре­ния соци­аль­ной сре­ды под­рост­ка», когда его пове­ден­че­ская актив­ность либо стро­ит­ся как соци­аль­ная про­во­ка­ция или выра­жен­ная (демон­стра­ци­он­ная) откро­вен­ность, либо ори­ен­ти­ро­ва­на на сохра­не­ние реаль­но­го обра­за Я.

Выводы

Про­стран­ство сете­во­го вза­и­мо­дей­ствия явля­ет­ся важ­ным фак­то­ром соци­а­ли­за­ции совре­мен­но­го под­рост­ка. Сете­вое обще­ние носит поли­функ­ци­о­наль­ный харак­тер, поз­во­ля­ю­щий удо­вле­тво­рить широ­кий круг потреб­но­стей в соот­вет­ствии с ген­дер­ны­ми и воз­раст­ны­ми особенностями.

Осо­бое зна­че­ние сете­вое обще­ние име­ет для про­яв­ле­ния харак­тер­но­го в под­рост­ко­вом воз­расте стрем­ле­ния к рас­ши­ре­нию соци­аль­ной сре­ды. В этом отно­ше­нии Сеть мож­но рас­смат­ри­вать как про­стран­ство осо­бых лич­ност­ных проб соци­аль­но­го поведения.

В про­цес­се сете­вой ком­му­ни­ка­ции под­рост­ки удо­вле­тво­ря­ют свои потреб­но­сти в меж­лич­ност­ном обще­нии, свя­зан­ные с осо­бен­но­стя­ми реаль­но­го соци­аль­но­го ста­ту­са в классе.

Моти­ва­ция, обу­слов­ли­ва­ю­щая поль­зо­ва­ние соци­аль­ны­ми сетя­ми, про­яв­ля­ет­ся спе­ци­фи­че­ским обра­зом в зави­си­мо­сти как от интен­сив­но­сти обще­ния, так и от свое­об­ра­зия зани­ма­е­мой ком­му­ни­ка­тив­ной позиции.

ЛИТЕРАТУРА

  1. Белин­ская Е.П. Инфор­ма­ци­он­ная соци­а­ли­за­ция под­рост­ков: опыт поль­зо­ва­ния соци­аль­ны­ми сетя­ми и пси­хо­ло­ги­че­ское бла­го­по­лу­чие // Пси­хо­ло­ги­че­ские иссле­до­ва­ния. 2013. Т. 6. № 30. 
  2. Боча­вер А.А., Хло­мов К.Д. Кибер­бул­линг: трав­ля в про­стран­стве совре­мен­ных тех­но­ло­гий // Пси­хо­ло­гия. Жур­нал Выс­шей шко­лы эко­но­ми­ки. 2014. Т. 11. № 3. С. 177—191.
  3. Мар­цин­ков­ская Т.Д. Инфор­ма­ци­он­ное про­стран­ство как фак­тор соци­а­ли­за­ции совре­мен­ных под­рост­ков // Мир пси­хо­ло­гии. 2010. № 3. С. 90—102.
  4. Соб­кин В.С. Совре­мен­ный под­ро­сток в соци­аль­ных сетях // Педа­го­ги­ка. 2016. № 8. С. 61—72.
  5. Соб­кин В.С., Федо­то­ва А.В. Под­рост­ко­вая агрес­сия в соци­аль­ных сетях: вос­при­я­тие и лич­ный опыт // Пси­хо­ло­ги­че­ская нау­ка и обра­зо­ва­ние. 2019. Т. 24. № 2. С. 5—18. doi:10.17759/pse.2019240201
  6. Соб­кин В.С., Федо­то­ва А.В. Под­ро­сток в соци­аль­ных сетях: к вопро­су о соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ском само­чув­ствии // Наци­о­наль­ный пси­хо­ло­ги­че­ский жур­нал. 2018. № 3 (31). С. 23—36.
  7. Соб­кин В.С., Федо­то­ва А.В. Под­ро­сток в соци­аль­ных сетях: рис­ки и реак­ции // Вопро­сы пси­хи­че­ско­го здо­ро­вья детей и под­рост­ков. 2018. № 1. С. 47—56.
  8. Сол­да­то­ва Г.У. Циф­ро­вая соци­а­ли­за­ция в куль­тур­но-исто­ри­че­ской пара­диг­ме: изме­ня­ю­щий­ся ребе­нок в изме­ня­ю­щем­ся мире // Соци­аль­ная пси­хо­ло­гия и обще­ство. 2018. Т. 9. № 3. С. 71—80. doi:10.17759/sps.2018090308
  9. Сол­да­то­ва Г.У., Шляп­ни­ков В.Н., Жури­на М.А. Эво­лю­ция онлайн-рис­ков: ито­ги пяти­лет­ней рабо­ты линии помо­щи «Дети онлайн» // Кон­суль­та­тив­ная пси­хо­ло­гия и пси­хо­те­ра­пия. 2015. № 3. С. 50—66. doi:10.17759/cpp.2015230304
  10. Brenner V. Psychology of Computer Use: XLVII. Parameters of Internet Use, abuse, and addiction: The first 90 days of the Internet Usage Survey // Psychological Reports. 1997. Vol. 80 (3). P. 879—882. doi:10.2466/pr0.1997.80.3.879
  11. Kowalski R.M., Limber S.P. Psychological, Physical, and Academic Correlates of Cyberbullying and Traditional Bullying // Journal of Adolescent Health. 2013. Vol. 53 (1). P. 13—20. doi:10.1016/j.jadohealth.2012.09.018
  12. Manago A.M., Graham M.B., Greenfield P.M., et al. Self-presentation and gender on MySpace // Journal of Applied Developmental Psychology. 2008. Vol. 29 (6). P. 446—458. doi:10.1016/j.appdev.2008.07.001
  13. Marino C., Gini G., Vieno A., et al. The associations between problematic Facebook use, psychological distress and well-being among adolescents and young adults: A systematic review and meta-analysis // Journal of Affective Disorders. 2018. Vol. 226. P. 274—281. doi:10.1016/j.jad.2017.10.007
  14. Muscanell N.L., Guadagno R.E. Make new friends or keep the old: Gender and personality differences in social networking use // Computers in Human Behavior. 2012. Vol. 28 (1). P. 107—112. doi:10.1016/j.chb.2011.08.016
  15. Oprea C., Stan A. Adolescents perceptions of online communication // Procedia — Social and Behavioral Sciences. 2012. Vol. 46. P. 4089—4091. doi:10.1016/j. sbspro.2012.06.204
  16. Pierce T. Social anxiety and technology: Face-to-face communication versus technological communication among teens // Computers in Human Behavior. 2009. Vol. 25 (6). P. 1367—1372. doi:10.1016/j.chb.2009.06.003
Источ­ник: Кон­суль­та­тив­ная пси­хо­ло­гия и пси­хо­те­ра­пия. 2019. Т. 27. № 3. С. 119—137. doi: 10.17759/cpp.2019270308

Об авторах

  • Вла­ди­мир Саму­и­ло­вич Соб­кин — док­тор пси­хо­ло­ги­че­ских наук, про­фес­сор, ака­де­мик РАО, руко­во­ди­тель, Центр социо­ло­гии обра­зо­ва­ния ФГБНУ «ИУО РАО», Москва, Россия.
  • Алек­сандра Вла­ди­ми­ров­на Федо­то­ва — науч­ный сотруд­ник, Центр социо­ло­гии обра­зо­ва­ния ФГБНУ «ИУО РАО», Москва, Россия.

Смот­ри­те также:

Категории

Метки

Публикации

ОБЩЕНИЕ

CYBERPSY — первое место, куда вы отправляетесь за информацией о киберпсихологии. Подписывайтесь и читайте нас в социальных сетях.

vkpinterest