Собкин В.С., Федотова А.В. Подросток в социальных сетях: к вопросу о социально-психологическом самочувствии

В насто­я­щее вре­мя циф­ро­вые тех­но­ло­гии явля­ют­ся неотъ­ем­ле­мой частью повсе­днев­ной жиз­ни. Интер­нет, и в част­но­сти, соци­аль­ные сети рас­смат­ри­ва­ют­ся мно­ги­ми иссле­до­ва­те­ля­ми как осо­бый инсти­тут соци­а­ли­за­ции наравне с таки­ми тра­ди­ци­он­ны­ми инсти­ту­та­ми, как семья и шко­ла (Коро­ле­ва, 2015; Мар­цин­ков­ская, 2010). 

Раз­лич­ным аспек­там поль­зо­ва­ния соци­аль­ны­ми сетя­ми уде­ля­ет­ся при­сталь­ное вни­ма­ние в рабо­тах оте­че­ствен­ных авто­ров (Вой­скун­ский, 2004; Поли­ва­но­ва, Смир­нов, 2017; Соб­кин, 2016, 2017; Сол­да­то­ва и др., 2011). 

Осо­бый инте­рес пред­став­ля­ют зару­беж­ные иссле­до­ва­ния, каса­ю­щи­е­ся само­пре­зен­та­ции в соци­аль­ных сетях (Manago et al., 2008; Manzi et al., 2018; Turkle, 1996), вос­при­я­тия сете­вой ком­му­ни­ка­ции (Laghi et al., 2013; Oprea, Stan, 2012; Sipal, Karakaya, Hergul, 2011), рис­ков, свя­зан­ных с вза­и­мо­дей­стви­ем в сетях (Marino et al., 2018; Görzig, 2011; Livingstone, Kirwil et al., 2013). Эта тема­ти­ка и опре­де­ля­ет во мно­гом основ­ную направ­лен­ность дан­ной статьи.

Ста­тья осно­ва­на на мате­ри­а­лах анкет­но­го опро­са 2074 уча­щих­ся 5-х, 7-х, 9-х и 11-х клас­сов школ Мос­ков­ской обла­сти, кото­рый был про­ве­ден в 2016 году. В нем выяс­ня­лось мне­ние респон­ден­тов отно­си­тель­но широ­ко­го кру­га вопро­сов по пово­ду их обще­ния в соци­аль­ных сетях. 

Частич­но резуль­та­ты это­го иссле­до­ва­ния были изло­же­ны в ряде наших пуб­ли­ка­ций (Соб­кин, 2016, 2017; Соб­кин, Федо­то­ва, 2018), про­дол­жа­ю­щих цикл работ, направ­лен­ных на изу­че­ние осо­бен­но­стей инфор­ма­ци­он­ной сре­ды уча­щих­ся обще­об­ра­зо­ва­тель­ных школ (Соб­кин, Евстиг­не­е­ва, 2001; Соб­кин, Адам­чук, 2006, 2008).

Мате­ри­а­лы иссле­до­ва­ния пока­зы­ва­ют, что сего­дня подав­ля­ю­щее боль­шин­ство уча­щих­ся обща­ет­ся в соци­аль­ных сетях, при­чем, 95% из них явля­ют­ся заре­ги­стри­ро­ван­ны­ми поль­зо­ва­те­ля­ми. При этом уста­нов­ле­но, что на поль­зо­ва­ние сетя­ми вли­я­ют демо­гра­фи­че­ские, соци­аль­но-стра­ти­фи­ка­ци­он­ные и соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ские факторы. 

В дан­ной ста­тье мы обра­тим осо­бое вни­ма­ние на содер­жа­тель­ные аспек­ты, харак­те­ри­зу­ю­щие эмо­ци­о­наль­ное само­чув­ствие под­рост­ка в соци­аль­ной сети: само­пре­зен­та­ция в сети, опре­де­ле­ние соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ской дистан­ции обще­ния, харак­те­ри­сти­ка огра­ни­чи­тель­ных норм сете­во­го вза­и­мо­дей­ствия, оцен­ка воз­мож­ных угроз и рис­ков при обще­нии в сети, а так­же на вли­я­ние обще­ния в сети на лич­ност­ные изменения. 

Ана­лиз полу­чен­ных мате­ри­а­лов будет про­во­дить­ся отно­си­тель­но дей­ствия таких фак­то­ров, как пол, воз­раст, обра­зо­ва­ние роди­те­лей, уро­вень мате­ри­аль­ной обес­пе­чен­но­сти семьи, ака­де­ми­че­ская успеш­ность школь­ни­ка, а так­же его соци­аль­ный ста­тус в кол­лек­ти­ве класса.

Особенности самопрезентации в сети

Эта тема явля­ет­ся крайне важ­ной, посколь­ку поз­во­ля­ет выявить те общие целе­вые ори­ен­та­ции ком­му­ни­ка­то­ра, кото­рые опре­де­ля­ют харак­тер его сете­во­го вза­и­мо­дей­ствия. Осо­бый инте­рес здесь пред­став­ля­ют те тре­бо­ва­ния, кото­рые предъ­яв­ля­ют под­рост­ки к сво­е­му акка­ун­ту, что, по их мне­нию, он дол­жен выражать. 

В свя­зи с этим, в ходе опро­са под­рост­кам пред­ла­га­лось выска­зать свое мне­ние о том, что для них было наи­бо­лее важ­ным при созда­нии сво­е­го про­фи­ля (стра­ни­цы) в сети. Рас­пре­де­ле­ние отве­тов на дан­ный вопрос выгля­дит сле­ду­ю­щим образом.

Чаще все­го под­рост­ки стре­мят­ся к тому, что­бы их про­филь «пол­но­стью отра­жал их лич­ные инте­ре­сы и реаль­ный образ». Этот вари­ант выби­ра­ют 38,7%. Око­ло чет­вер­ти опро­шен­ных (24,4%) хоте­ли бы, что­бы про­филь «отра­жал их инди­ви­ду­аль­ность». Прак­ти­че­ски столь­ко же при созда­нии про­фи­ля руко­вод­ству­ют­ся жела­ни­ем «вызвать инте­рес бли­жай­ших дру­зей» (24,0%).

Вме­сте с тем, весь­ма зна­чи­тель­ная часть под­рост­ков хоте­ла бы «избе­жать лиш­не­го назой­ли­во­го вни­ма­ния со сто­ро­ны» (23,8%). Сле­ду­ет отме­тить, что 7,9% ори­ен­ти­ро­ва­ны при созда­нии сво­ей стра­ни­цы на нор­мы, при­ня­тые в их окру­же­нии в соци­аль­ной сети – «соот­вет­ствие взгля­дам и пози­ции той груп­пы, с кото­рой я обща­юсь в соци­аль­ных сетях». Нако­нец, важ­но под­черк­нуть, что каж­дый деся­тый (10,8%), напро­тив, хотел бы, что­бы стра­ни­ца «при­вле­ка­ла вни­ма­ние незна­ко­мых пользователей».

В целом, отве­ты сви­де­тель­ству­ют о неод­но­знач­но­сти тех пси­хо­ло­ги­че­ских потреб­но­стей, кото­рые опре­де­ля­ют пове­де­ние под­рост­ков в соци­аль­ных сетях – наря­ду с жела­ни­ем объ­ек­тив­но пред­ста­вить свой реаль­ный образ и инте­ре­сы, явно про­яв­ля­ет­ся и тен­ден­ция акцен­ту­и­ро­вать вни­ма­ние на инди­ви­ду­аль­ных осо­бен­но­стях, кото­рые поз­во­лят при­влечь к себе осо­бый инте­рес и рас­ши­рить сре­ду сво­е­го общения. 

В свя­зи с этим, сле­ду­ет отме­тить, что подоб­ная тен­ден­ция наи­бо­лее харак­тер­на имен­но для тех под­рост­ков, кто часто поль­зу­ет­ся соци­аль­ны­ми сетя­ми. Те же, кто поль­зу­ет­ся сетя­ми «от слу­чая к слу­чаю» и «ред­ко», чаще наце­ле­ны на то, что­бы их стра­ни­ца «не при­вле­ка­ла вни­ма­ния» посто­рон­них (соот­вет­ствен­но 36,7% и 32,1% по срав­не­нию с 15,9% сре­ди актив­ных поль­зо­ва­те­лей, p≤ .0005).

Спе­ци­аль­ный инте­рес пред­став­ля­ет ана­лиз вли­я­ния демо­гра­фи­че­ских и соци­аль­но-стра­ти­фи­ка­ци­он­ных фак­то­ров. Отме­тим наи­бо­лее важ­ные моменты.

В первую оче­редь, сле­ду­ет обра­тить вни­ма­ние на выбор вари­ан­та отве­та, кото­рый каса­ет­ся стрем­ле­ния под­рост­ка «выра­зить свою индивидуальность». 

Ана­лиз полу­чен­ных мате­ри­а­лов пока­зы­ва­ет, что по мере взрос­ле­ния это жела­ние ста­но­вит­ся все более зна­чи­мым – 17,0% в 5-м клас­се и 30,7% в 11-м (p≤ .00001). При этом харак­тер­но, что жела­ние под­черк­нуть свою инди­ви­ду­аль­ность в сети у дево­чек ока­зы­ва­ет­ся более выра­жен­ным, чем у маль­чи­ков (соот­вет­ствен­но 29,2% и 19,3%, p≤ .00001).

Поми­мо воз­рас­та и пола на выбор дан­но­го вари­ан­та отве­та вли­я­ет и уро­вень обра­зо­ва­ния роди­те­лей – чем он выше, тем чаще под­рост­ки стре­мят­ся выра­зить в сети свою индивидуальность. 

Так, сре­ди уча­щих­ся, чьи роди­те­ли име­ют выс­шее обра­зо­ва­ние, дан­ный вари­ант отве­та выби­ра­ют 28,8%, а сре­ди школь­ни­ков со сред­ним обра­зо­ва­ни­ем роди­те­лей таких 17,9% (p≤ .01).

На жела­ние выра­зить свою инди­ви­ду­аль­ность в ситу­а­ции сете­во­го обще­ния вли­я­ет и такой фак­тор, как ака­де­ми­че­ская успеш­ность – сре­ди под­рост­ков с «высо­кой» успе­ва­е­мо­стью доля таких отве­тов состав­ля­ет 30,2%, а сре­ди школь­ни­ков с «низ­кой» успе­ва­е­мо­стью – 20,2% (p≤ .003).

Таким обра­зом, про­ве­ден­ный ана­лиз пока­зы­ва­ет, что исполь­зо­ва­ние соци­аль­ной сети в каче­стве сре­ды обще­ния для выра­же­ния соб­ствен­ной инди­ви­ду­аль­но­сти опре­де­ля­ет­ся слож­ным ком­плек­сом демо­гра­фи­че­ских и соци­аль­ных фак­то­ров. Здесь важ­ную роль игра­ет и воз­раст, и пол, и ака­де­ми­че­ская успешность.

Весь­ма свое­об­раз­но про­яв­ля­ет­ся вли­я­ние на само­пре­зен­та­цию в сети и тако­го фак­то­ра, как соци­аль­ный ста­тус под­рост­ка в школь­ном коллективе. 

Те, кто счи­та­ет себя лиде­ра­ми в клас­се, зна­чи­тель­но чаще, по срав­не­нию с осталь­ны­ми, сори­ен­ти­ро­ва­ны на то, что­бы вызвать инте­рес незна­ко­мых людей к сво­ей стра­ни­це. Сре­ди них так­же выше и жела­ние при­влечь вни­ма­ние друзей. 

Напро­тив, для тех, у кого в шко­ле лишь «огра­ни­чен­ный круг при­я­те­лей», ока­зы­ва­ет­ся важ­нее при созда­нии акка­ун­та «не при­вле­кать лиш­не­го вни­ма­ния» – 27,8% (по срав­не­нию с 20,9% сре­ди тех, кого в клас­се «мно­гие ува­жа­ют»; p≤ .002). Эти тен­ден­ции отра­же­ны на рисун­ке 1.

В целом, пред­став­лен­ные на рисун­ке дан­ные поз­во­ля­ют сде­лать вывод о том, что соци­аль­ная пози­ция в кол­лек­ти­ве клас­са ока­зы­ва­ет явное вли­я­ние на целе­вые аспек­ты само­пре­зен­та­ции под­рост­ка в соци­аль­ной сети. Оче­вид­но, что лидер­ская пози­ция ори­ен­ти­ру­ет обще­ние, как на под­дер­жа­ние име­ю­щих­ся соци­аль­ных свя­зей, так и на рас­ши­ре­ние соци­аль­ной среды.

Сле­ду­ет под­черк­нуть, что, поми­мо вли­я­ния на осо­бен­но­сти само­пре­зен­та­ции в сети тра­ди­ци­он­ных соци­аль­ных пара­мет­ров, суще­ствен­ное зна­че­ние име­ют и общие жиз­нен­ные ори­ен­та­ции подростка. 

Отме­тим здесь два момен­та: сфор­ми­ро­ван­ность пред­став­ле­ний о буду­щем и эмо­ци­о­наль­ная оцен­ка жиз­нен­ных пер­спек­тив. Так, под­рост­ки, име­ю­щие «чет­кие пред­став­ле­ния о соб­ствен­ном буду­щем», чаще пред­по­чи­та­ют, что­бы их стра­ни­ца в соци­аль­ной сети отра­жа­ла «реаль­ный образ», по срав­не­нию с теми, кто «дума­ет о буду­щем, но не может опре­де­лить­ся» (соот­вет­ствен­но 45,6% и 35,9%, p≤  .0001). При­чем, важ­на не толь­ко сфор­ми­ро­ван­ность жиз­нен­ных пла­нов, но и оцен­ка успеш­но­сти сво­их перспектив. 

Под­рост­ки, смот­ря­щие в буду­щее с опти­миз­мом, чаще ори­ен­ти­ро­ва­ны на пред­став­ле­ние в сети сво­е­го реаль­но­го обра­за, по срав­не­нию с пес­си­ми­ста­ми (соот­вет­ствен­но 41,2% и 27,4%, p≤ .01). Ины­ми сло­ва­ми, пози­тив­ная само­оцен­ка сво­е­го соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ско­го бла­го­по­лу­чия (сфор­ми­ро­ван­ность пла­нов, опти­мизм) ори­ен­ти­ру­ет под­рост­ка на пред­став­ле­ние в сети сво­е­го реаль­но­го образа. 

Эта тен­ден­ция поз­во­ля­ет пред­по­ло­жить, что пси­хо­ло­ги­че­ская само­до­ста­точ­ность ори­ен­ти­ру­ет ком­му­ни­ка­то­ра на предъ­яв­ле­ние сво­е­го реаль­но­го обра­за в сети.

Про­ти­во­по­лож­ная тен­ден­ция про­яв­ля­ет­ся при сопо­став­ле­нии отве­тов тех под­рост­ков, кто «про­бле­ма­ти­зи­ру­ет» свое буду­щее («думаю о сво­ем буду­щем, но не могу опре­де­лить­ся») и «сомне­ва­ет­ся» в сво­ей буду­щей успеш­но­сти. Сре­ди них доля ори­ен­ти­ро­ван­ных на отра­же­ние соб­ствен­ной инди­ви­ду­аль­но­сти на сво­ей стра­ни­це в сети состав­ля­ет 28,0%. Раз­ли­чия с отве­та­ми опре­де­лив­ших­ся в сво­их пла­нах и уве­рен­ных в сво­ем буду­щем ста­ти­сти­че­ски зна­чи­мы (на уровне p≤  .04).

Таким обра­зом, полу­чен­ные дан­ные дают осно­ва­ние пред­по­ла­гать, что обще­ние в соци­аль­ной сети име­ет боль­шое зна­че­ние для про­яв­ле­ния соб­ствен­ной инди­ви­ду­аль­но­сти имен­но тех под­рост­ков, кто скло­нен к про­бле­ма­ти­за­ции сво­е­го буду­ще­го. Ины­ми сло­ва­ми, сеть высту­па­ет для них в каче­стве свое­об­раз­ной сре­ды для совер­ше­ния воз­мож­ных «проб» про­яв­ле­ния сво­ей индивидуальности.

Социальная дистанция

В ходе опро­са под­рост­кам пред­ла­га­лось так­же оце­нить свой про­филь отно­си­тель­но сте­пе­ни его откры­то­сти. Резуль­та­ты пока­зы­ва­ют, что 24,5% опро­шен­ных оце­ни­ва­ют свою стра­ни­цу как «сдер­жан­ную», 8,7% отно­сят ее к «неор­ди­нар­ным», 5,0% – к «откро­вен­ным» и, 4,4% счи­та­ют ее «про­во­ка­ци­он­ной». Боль­шин­ство же под­рост­ков (68,3%) харак­те­ри­зу­ют свою стра­ни­цу как «обыч­ную».

Маль­чи­ки, по срав­не­нию с девоч­ка­ми, более склон­ны счи­тать свою стра­ни­цу в соци­аль­ной сети «откро­вен­ной» (соот­вет­ствен­но 7,1% и 2,9%, p≤.00001) и «про­во­ка­ци­он­ной» (соот­вет­ствен­но 5,7% и 3,3%, p≤ .001). Девоч­ки же чаще отме­ча­ют «сдер­жан­ный» харак­тер сво­ей стра­ни­цы (соот­вет­ствен­но 27,0% и 21,9%, p≤ .01).

С воз­рас­том пада­ет доля под­рост­ков, отно­ся­щих свою стра­ни­цу к раз­ря­ду «откро­вен­ных», и парал­лель­но уве­ли­чи­ва­ет­ся доля тех, кто счи­та­ет свою стра­ни­цу «неор­ди­нар­ной» – 5,7% в 7-м клас­се и 14,7% в 11-м (p≤ .00001) и «про­во­ка­ци­он­ной» –4,1% в 9-м клас­се и 9,7% в 11-м (p≤  .0002).

Подоб­ный рост про­во­ка­тив­ных уста­но­вок при обще­нии в сети на эта­пе окон­ча­ния шко­лы явля­ет­ся весь­ма важ­ным инди­ка­то­ром для соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ской харак­те­ри­сти­ки осо­бен­но­стей дан­но­го возраста. 

Если учесть, что про­во­ка­ция пред­по­ла­га­ет воз­дей­ствие на парт­не­ра с тем, что­бы вызвать опре­де­лен­ную реак­цию и дей­ствия (чаще нега­тив­но­го харак­те­ра), то мож­но пред­по­ло­жить, что на этом воз­раст­ном эта­пе обще­ние в сети отра­жа­ет свое­об­раз­ную потреб­ность под­рост­ка в управ­ле­нии (мани­пу­ля­ции) «соци­аль­ным пове­де­ни­ем» парт­не­ров по общению. 

Ины­ми сло­ва­ми, сете­вое обще­ние для зна­чи­тель­но­го чис­ла под­рост­ков высту­па­ет как осо­бое про­стран­ство про­яв­ле­ния сво­их мани­пу­ля­тив­ных спо­соб­но­стей в сфе­ре соци­аль­ных отношений.

Осо­бый инте­рес пред­став­ля­ют осо­бен­но­сти харак­те­ри­сти­ки уча­щи­ми­ся сво­ей стра­ни­цы в интер­не­те в зави­си­мо­сти от их целе­вых ори­ен­та­ций при созда­нии акка­ун­та. Как мы отме­ча­ли выше, при созда­нии стра­ни­цы доста­точ­но отчет­ли­во про­яв­ля­ют­ся две раз­лич­ные ком­му­ни­ка­тив­ные уста­нов­ки: одна из них свя­за­на с жела­ни­ем «вызвать инте­рес бли­жай­ших дру­зей», дру­гая же, напро­тив, пред­по­ла­га­ет «при­вле­че­ние вни­ма­ния незна­ко­мых пользователей». 

Рас­смот­рим, как изме­ня­ет­ся харак­те­ри­сти­ка соб­ствен­ной стра­ни­цы ком­му­ни­ка­то­ром в зави­си­мо­сти от этих установок.

Полу­чен­ные дан­ные пока­зы­ва­ют, что под­рост­ки, ори­ен­ти­ро­ван­ные при созда­нии про­фи­ля на под­дер­жа­ние инте­ре­са к себе сре­ди бли­жай­ших дру­зей, в отли­чие от тех, кто стре­мит­ся при­влечь вни­ма­ние незна­ко­мых поль­зо­ва­те­лей соци­аль­ной сети, суще­ствен­но чаще харак­те­ри­зу­ют свою стра­ни­цу как «обыч­ную» (соот­вет­ствен­но 68,6% и 53,5, p≤  .0001) и «сдер­жан­ную» (соот­вет­ствен­но 28,8% и 21,5%, p≤ .05).

Напро­тив, те, кто стре­мит­ся при­влечь вни­ма­ние незна­ко­мых, оце­ни­ва­ют свою стра­ни­цу как «неор­ди­нар­ную» (соот­вет­ствен­но 22,0% и 10,5, p≤ .0001) и «про­во­ка­ци­он­ную» (соот­вет­ствен­но 12,6% и 4,8%, p≤ .0002). Нагляд­но эти тен­ден­ции отра­же­ны на рисун­ке 2. 

На рисун­ке отчет­ли­во вид­но, что стрем­ле­ние рас­ши­рить свой круг обще­ния (ори­ен­та­ция на незна­ко­мых) пред­по­ла­га­ет осо­бую модель само­пре­зен­та­ции в соци­аль­ной сети – жела­ние быть неор­ди­нар­ным и про­во­ци­ро­вать окружающих. 

Заме­тим, что подоб­ная ненор­ма­тив­ность соот­но­сит­ся с резуль­та­та­ми иссле­до­ва­ния осо­бен­но­стей само­пре­зен­та­ции под­рост­ков, где фик­си­ро­вал­ся рост про­яв­ле­ния под­рост­ка­ми ненор­ма­тив­ных уста­но­вок в интер­не­те (Жич­ки­на, Белин­ская, 2000). 

Вме­сте с тем, по нашим дан­ным, эта тен­ден­ция отчет­ли­во про­яв­ля­ет­ся лишь в той ком­му­ни­ка­тив­ной ситу­а­ции, кото­рая сори­ен­ти­ро­ва­на на сете­вое вза­и­мо­дей­ствие имен­но с незна­ко­мы­ми людь­ми. Это, на наш взгляд, явля­ет­ся суще­ствен­ным уточ­не­ни­ем осо­бен­но­стей про­яв­ле­ния тен­ден­ции ненор­ма­тив­ной само­пре­зен­та­ции в сети. 

Под­ро­сток, кото­рый ори­ен­ти­ро­ван при обще­нии в сети на бли­жай­шее соци­аль­ное окру­же­ние, напро­тив, стре­мит­ся не выхо­дить за рам­ки тех норм, кото­рые сло­жи­лись в его кру­гу обще­ния, предъ­яв­ляя свою стра­ни­цу как «обыч­ную» и «сдер­жан­ную».

Доба­вим, что для пони­ма­ния осо­бен­но­стей вза­и­мо­дей­ствия в сети важ­но так­же иметь в виду и те эмо­ци­о­наль­ные аспек­ты, кото­рые каса­ют­ся раз­ных харак­те­ри­стик самопрезентации. 

Так, напри­мер, полу­чен­ные нами дан­ные пока­зы­ва­ют, что под­рост­ки, оце­ни­ва­ю­щие свою стра­ни­цу как «про­во­ка­ци­он­ную», замет­но чаще ука­зы­ва­ют на соб­ствен­ную «зави­си­мость от вир­ту­аль­но­го обще­ния и чужих оце­нок» – 17,4% (сред­нее по выбор­ке – 7,1%), а так­же на то, что их «раз­дра­жа­ют более попу­ляр­ные стра­ни­цы, чем их соб­ствен­ная» – 21,7% (сред­нее по выбор­ке – 4,2%, p≤  .0004). Оба эти резуль­та­та поз­во­ля­ют сде­лать вывод об осо­бой аффек­тив­ной зна­чи­мо­сти для «про­во­ка­то­ра» ситу­а­ции сете­во­го взаимодействия.

Завер­шая дан­ный раз­дел, сле­ду­ет отме­тить, что на харак­те­ри­сти­ку под­рост­ком сво­ей стра­ни­цы в сети ока­зы­ва­ет вли­я­ние его соци­аль­ный ста­тус сре­ди одноклассников. 

Так, лиде­ры явно отли­ча­ют­ся от тех школь­ни­ков, кото­рые име­ют огра­ни­чен­ный круг при­я­те­лей, по пока­за­те­лям «неор­ди­нар­ность» (соот­вет­ствен­но 17,0% и 7,7%, p≤ .001) и «про­во­ка­ци­он­ность» (соот­вет­ствен­но 11,8% и 3,7%, p≤ .00001).

Это поз­во­ля­ет уточ­нить сде­лан­ный выше вывод о том, что сре­ди лиде­ров более выра­же­на тен­ден­ция рас­ши­ре­ния сво­ей соци­аль­ной сре­ды в про­стран­стве сете­во­го обще­ния. Дело в том, что подоб­ное «рас­ши­ре­ние» свя­за­но для них со стрем­ле­ни­ем реа­ли­зо­вать свою потреб­ность в соци­аль­ной манипуляции.

Ограничительные нормы

Под­рост­кам был задан спе­ци­аль­ный вопрос о том, что, по их мне­нию, недо­пу­сти­мо при обще­нии в соци­аль­ных сетях. Общее рас­пре­де­ле­ние отве­тов и их воз­раст­ная дина­ми­ка при­ве­де­ны в таб­ли­це 1.

Табл. 1. Общее распределение и возрастная динамика ответов учащихся на вопрос о значимости ограничительных норм, регулирующих общение в сети (%)

Из при­ве­ден­ных в таб­ли­це дан­ных вид­но, что наи­бо­лее часто в каче­стве огра­ни­чи­тель­ных норм, каса­ю­щих­ся регу­ля­ции сете­во­го обще­ния, под­рост­ки ука­зы­ва­ют «лич­ные оскорб­ле­ния дру­гих поль­зо­ва­те­лей», раз­ме­ще­ние «инфор­ма­ции эро­ти­че­ско­го харак­те­ра из лич­ной жиз­ни поль­зо­ва­те­ля», демон­стра­цию «неува­же­ния и пре­не­бре­же­ния к дру­гим поль­зо­ва­те­лям и их точ­ке зре­ния», раз­ме­ще­ние «содер­жа­ния агрес­сив­но­го харак­те­ра, в т.ч. напад­ки на дру­гих поль­зо­ва­те­лей». Осталь­ные вари­ан­ты отве­тов выби­ра­ют­ся зна­чи­тель­но реже.

Осо­бый инте­рес пред­став­ля­ет ана­лиз воз­раст­ной дина­ми­ки отве­тов. Как вид­но из таб­ли­цы 1, по цело­му ряду вари­ан­тов отве­тов кар­ти­на доста­точ­но ста­биль­на. Вме­сте с тем, мож­но отме­тить харак­тер­ные изме­не­ния, кото­рые после­до­ва­тель­но про­яв­ля­ют­ся на про­тя­же­нии все­го воз­раст­но­го эта­па обу­че­ния в основ­ной и стар­шей школе. 

Ука­зан­ные ниже раз­ли­чия ста­ти­сти­че­ски зна­чи­мы на уровне p≤.01. Так, от 5-го к 11-му клас­су рез­ко сни­жа­ет­ся зна­чи­мость такой огра­ни­чи­тель­ной нор­мы как «недо­пу­сти­мость лич­ных оскорб­ле­ний при обще­нии в сети». Парал­лель­но повы­ша­ет­ся доля тех, кто счи­та­ет непри­ем­ле­мы­ми неува­жи­тель­ные выска­зы­ва­ния на наци­о­наль­ную тему. 

При интер­пре­та­ции воз­раст­ной дина­ми­ки прин­ци­пи­аль­ное зна­че­ние име­ет рост чис­ла уча­щих­ся, кото­рые счи­та­ют недо­пу­сти­мым исполь­зо­вать толь­ко то содер­жа­ние, кото­рое «про­ти­во­ре­чит пра­ви­лам соци­аль­ной сети» или «вле­чет за собой юри­ди­че­скую ответственность». 

В целом отме­чен­ные изме­не­ния поз­во­ля­ют сде­лать вывод о том, что по мере взрос­ле­ния для под­рост­ков замет­но сни­жа­ет­ся зна­чи­мость тех или иных огра­ни­че­ний. По их мне­нию, сре­да обще­ния долж­на регу­ли­ро­вать­ся внеш­ни­ми пра­ви­ла­ми, уста­нов­лен­ны­ми адми­ни­стра­ци­ей сети или общим зако­но­да­тель­ством. Ины­ми сло­ва­ми, в сете­вом обще­нии допу­сти­мо все, что зако­но­да­тель­но не запрещено.

Явно про­яв­ля­ют­ся и ген­дер­ные раз­ли­чия в отно­ше­нии уча­щих­ся к нор­мам, регу­ли­ру­ю­щим сете­вое обще­ние. Так, маль­чи­ки, по срав­не­нию с девоч­ка­ми, чаще отме­ча­ют, что при обще­нии в сети «допу­сти­мо все то, за что не преду­смот­ре­на юри­ди­че­ская ответ­ствен­ность» (соот­вет­ствен­но 19,7% и 13,8%, p≤  .01).

Девоч­ки же в сво­их отве­тах склон­ны гораз­до чаще фик­си­ро­вать зна­чи­мость широ­ко­го набо­ра огра­ни­чи­тель­ных норм, счи­тая непри­ем­ле­мы­ми: «лич­ные оскорб­ле­ния» (соот­вет­ствен­но 54,6% и 44,0%, p≤.00001), инфор­ма­цию «эро­ти­че­ско­го харак­те­ра» (соот­вет­ствен­но 50,8% и 31,3%, p≤  .00001) и «содер­жа­ние агрес­сив­но­го харак­те­ра, в том чис­ле нецен­зур­ную речь» (соот­вет­ствен­но 37,1% и 29,2%, p≤ .0001). Ины­ми сло­ва­ми, девоч­ки в боль­шей сте­пе­ни ори­ен­ти­ро­ва­ны на под­дер­жа­ние обще­куль­тур­ных норм в ситу­а­ции сете­во­го общения.

На отно­ше­ние под­рост­ков к огра­ни­чи­тель­ным нор­мам ока­зы­ва­ют вли­я­ние и соци­аль­но-стра­ти­фи­ка­ци­он­ные фак­то­ры. Так, школь­ни­ки из семей с выс­шим обра­зо­ва­ни­ем роди­те­лей чаще, по срав­не­нию с теми, чьи роди­те­ли име­ют сред­нее обра­зо­ва­ние, отме­ча­ют непри­ем­ле­мость раз­ме­ще­ния в сети инфор­ма­ции эро­ти­че­ско­го харак­те­ра из лич­ной жиз­ни (соот­вет­ствен­но. 41,2% и 31,2%, p≤.03), агрес­сив­ных про­яв­ле­ний (соот­вет­ствен­но 35,1% и 21,6%, p≤ .004), неува­жи­тель­ных выска­зы­ва­ний на рели­ги­оз­ные (соот­вет­ствен­но 27,9% и 12,8%, p≤ .0004) и наци­о­наль­ные темы (соот­вет­ствен­но 28,4% и 10,4%, p≤ .00001), а так­же демон­стра­ции неува­же­ния по отно­ше­нию к госу­дар­ству (соот­вет­ствен­но 27,9% и 14,4%, p≤  .001).

Таким обра­зом, при­ве­ден­ные дан­ные пока­зы­ва­ют, что более высо­кий уро­вень обра­зо­ва­ния семьи про­яв­ля­ет­ся в тен­ден­ции под­дер­жа­ния под­рост­ком куль­ту­ро­со­об­раз­ных норм в ситу­а­ции вир­ту­аль­но­го общения.

Про­яв­ля­ет­ся и вли­я­ние ака­де­ми­че­ской успеш­но­сти под­рост­ка. Про­ве­ден­ный ана­лиз полу­чен­ных мате­ри­а­лов пока­зы­ва­ет, что уча­щи­е­ся с низ­кой успе­ва­е­мо­стью («тро­еч­ни­ки») замет­но реже, по срав­не­нию с «отлич­ни­ка­ми», ука­зы­ва­ют на то, что в сети недо­пу­сти­мы: неува­же­ние к мне­нию дру­гих поль­зо­ва­те­лей (соот­вет­ствен­но 31,9% и 43,1%, p≤ .006), инфор­ма­ция эро­ти­че­ско­го харак­те­ра из лич­ной жиз­ни (соот­вет­ствен­но 35,2% и 47,0%, p≤  .003), про­яв­ле­ния агрес­сии (соот­вет­ствен­но 27,4% и 38,7%, p≤ .002), неува­жи­тель­ные выска­зы­ва­ния на рели­ги­оз­ные (соот­вет­ствен­но 21,8% и 32,0%, p≤ .005) и наци­о­наль­ные темы (соот­вет­ствен­но 21,1% и 34,3%, p≤  .0003), а так­же неува­же­ние к госу­дар­ству (соот­вет­ствен­но 20,5% и 30,9%, p≤ .005).

Эти дан­ные ука­зы­ва­ют на то, что уча­щи­е­ся с высо­ким уров­нем ака­де­ми­че­ской успеш­но­сти демон­стри­ру­ют не толь­ко эффек­тив­ное осво­е­ние соб­ствен­но обра­зо­ва­тель­ных про­грамм, но и сори­ен­ти­ро­ва­ны на сле­до­ва­ние нор­ма­тив­ным соци­о­куль­тур­ным образ­цам пове­де­ния в ситу­а­ции сете­во­го общения. 

В этом отно­ше­нии явно про­яв­ля­ет­ся вос­пи­та­тель­ный эффект успеш­но­сти обу­че­ния – куль­тур­ные нор­мы вза­и­мо­от­но­ше­ний под­дер­жи­ва­ют­ся ими не толь­ко в шко­ле, но и пере­но­сят­ся в педа­го­ги­че­ски некон­тро­ли­ру­е­мую среду.

Завер­шая дан­ный раз­дел, сле­ду­ет обра­тить вни­ма­ние на соот­но­ше­ние осо­бен­но­стей пове­де­ния под­рост­ка в сети и его отно­ше­ния к огра­ни­чи­тель­ным нор­мам взаимодействия. 

Отме­тим здесь лишь два момен­та: актив­ность поль­зо­ва­ния соци­аль­ной сетью и харак­тер само­пре­зен­та­ции в сети. 

Про­ве­ден­ный ана­лиз пока­зы­ва­ет, что с повы­ше­ни­ем актив­но­сти и интен­сив­но­сти поль­зо­ва­ния соци­аль­ны­ми сетя­ми под­рост­ки замет­но реже ука­зы­ва­ют на недо­пу­сти­мость раз­ме­ще­ния раз­лич­но­го рода инфор­ма­ции, спо­соб­ной оскор­бить чув­ства дру­гих поль­зо­ва­те­лей сети. Ины­ми сло­ва­ми, они ока­зы­ва­ют­ся менее чув­стви­тель­ны­ми к нару­ше­ни­ям в сети обще­куль­тур­ных норм обще­ния и взаимодействия. 

Парал­лель­но с этим под­рост­ки, наи­бо­лее интен­сив­но поль­зу­ю­щи­е­ся соци­аль­ны­ми сетя­ми (про­во­дя­щие в них более 5-ти часов в день), чаще, по срав­не­нию с теми, кто тра­тит на обще­ние в соци­аль­ных сетях незна­чи­тель­ное коли­че­ство вре­ме­ни (менее 1-го часа), выби­ра­ют вари­ан­ты, свя­зан­ные с отсут­стви­ем юри­ди­че­ской ответ­ствен­но­сти (соот­вет­ствен­но 20,4% и 12,1%, p≤ .002) и нару­ше­ни­ем пра­вил сети (соот­вет­ствен­но 17,8% и 10,4%, p≤ .001).

Ана­ло­гич­ная тен­ден­ция была выяв­ле­на и при ана­ли­зе вли­я­ния целе­вых осо­бен­но­стей само­пре­зен­та­ции в сети. Так, у под­рост­ков, отно­ся­щих свою стра­ни­цу к «про­во­ка­ци­он­ным», замет­но сни­жа­ет­ся ори­ен­та­ция на под­дер­жа­ние обще­куль­тур­ных норм обще­ния в сети. Они реже выби­ра­ют все пред­ло­жен­ные вари­ан­ты огра­ни­че­ний, акцен­ти­руя важ­ность соблю­де­ния лишь тех норм, нару­ше­ние кото­рых вле­чет за собой юри­ди­че­скую ответственность.

Поведенческие риски и угрозы

Отме­чая потен­ци­аль­ные рис­ки обще­ния в сети, подав­ля­ю­щее боль­шин­ство опро­шен­ных (74,5%) ука­за­ли на «мошен­ни­че­ство». Доволь­но часто под­рост­ки фик­си­ру­ют такие опас­но­сти как воз­мож­ность под­верг­нуть­ся «оскорб­ле­ни­ям и дав­ле­нию со сто­ро­ны дру­гих поль­зо­ва­те­лей» (45,8%), воз­мож­ность стать жерт­вой «шан­та­жа» (42,5%), «навяз­чи­вая рекла­ма» (41,3%), «сек­су­аль­ные домо­га­тель­ства» (36,4%). Поми­мо это­го, к чис­лу пове­ден­че­ских рис­ков отно­сят «огла­ше­ние лич­ной инфор­ма­ции» (33,3%), «сете­вую зави­си­мость» (29,9%), «пре­сле­до­ва­ние в реаль­ной жиз­ни со сто­ро­ны вир­ту­аль­ных собе­сед­ни­ков» (17,9%).

Таким обра­зом, про­стран­ство сете­во­го обще­ния оце­ни­ва­ет­ся под­рост­ка­ми как весь­ма насы­щен­ное раз­но­об­раз­ны­ми пове­ден­че­ски­ми рис­ка­ми. Вме­сте с тем, каж­дый деся­тый под­ро­сток (10,8%) счи­та­ет, что про­бле­ма соци­аль­ных сетей «наду­ма­на и пре­уве­ли­че­на взрослыми».

Ана­лиз ген­дер­ных раз­ли­чий пока­зы­ва­ет, что девоч­ки более обес­по­ко­е­ны вопро­са­ми соб­ствен­ной без­опас­но­сти при обще­нии в сети. По срав­не­нию с маль­чи­ка­ми, они гораз­до чаще фик­си­ру­ют воз­мож­ные угро­зы сете­во­го обще­ния, свя­зан­ные с: «оскорб­ле­ни­я­ми» (соот­вет­ствен­но 48,3% и 42,1%, p≤.03), «сек­су­аль­ны­ми домо­га­тель­ства­ми» (соот­вет­ствен­но 42,7%, по срав­не­нию с 29,8%, p≤ .00001) и «воз­мож­но­стью пре­сле­до­ва­ния в реаль­ной жиз­ни со сто­ро­ны вир­ту­аль­ных собе­сед­ни­ков» (соот­вет­ствен­но 20,5% и 15,1%, p≤ .0004).

Поми­мо это­го, девоч­ки чаще в каче­стве зна­чи­мых угроз ука­зы­ва­ют на «воз­мож­ность огла­ше­ния лич­ной инфор­ма­ции» (соот­вет­ствен­но 36,7%, по срав­не­нию с 29,8% сре­ди маль­чи­ков, p≤ .001) и «зави­си­мость от соци­аль­ных сетей» (соот­вет­ствен­но 32,4%, по срав­не­нию с 27,3%, p≤ .02).

Маль­чи­ки же, по срав­не­нию с девоч­ка­ми, в боль­шей сте­пе­ни обес­по­ко­е­ны воз­мож­ной угро­зой «стать жерт­вой шан­та­жа» (46,1% и 39,0%, p≤ .002).

Таким обра­зом, ген­дер­ные осо­бен­но­сти ока­зы­ва­ют явное вли­я­ние на оцен­ку соци­аль­ных сетей как потен­ци­аль­но опас­ной зоны взаимодействия.

Осо­бый инте­рес пред­став­ля­ет ана­лиз зна­чи­мо­сти тех или иных рис­ков в зави­си­мо­сти от воз­рас­та (см. рису­нок 3). 

На рисун­ке 3 при­ве­де­ны те рис­ки, отно­си­тель­но кото­рых про­яви­лись ста­ти­сти­че­ски зна­чи­мые раз­ли­чия в отве­тах школь­ни­ков раз­ных воз­раст­ных когорт (p≤ .02).

Здесь обра­ща­ют на себя вни­ма­ние два момен­та. Пер­вый каса­ет­ся явно­го повы­ше­ния зна­чи­мо­сти сре­ди семи­класс­ни­ков таких рис­ков, как опас­ность под­верг­нуть­ся оскорб­ле­ни­ям, сек­су­аль­ным домо­га­тель­ствам и шан­та­жу, по срав­не­нию с пяти­класс­ни­ка­ми и уча­щи­ми­ся 11-х классов. 

Мож­но пред­по­ло­жить, что подоб­ное повы­ше­ние зна­чи­мо­сти пере­чис­лен­ных рис­ков свя­за­но с наступ­ле­ни­ем пубер­тат­но­го пери­о­да, когда зна­чи­мой ока­зы­ва­ет­ся про­бле­ма­ти­за­ция соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ских пере­жи­ва­ний, воз­ни­ка­ю­щих на фоне поис­ка отве­та на вопрос: «Кто я в гла­зах других?». 

Мож­но сде­лать вывод о том, что про­стран­ство сете­во­го обще­ния для зна­чи­тель­но­го чис­ла под­рост­ков высту­па­ет как сре­да, угро­жа­ю­щая лич­но­сти, постро­е­нию адек­ват­но­го обра­за «Я», как в соб­ствен­ных гла­зах, так и в гла­зах парт­не­ров по сете­во­му общению.

Вто­рой момент свя­зан с после­до­ва­тель­ным уве­ли­че­ни­ем зна­чи­мо­сти от 5-го к 11-му клас­су такой угро­зы, как «огла­ше­ние лич­ной инфор­ма­ции». Здесь так­же про­яв­ля­ет­ся воз­раст­ная общеп­си­хо­ло­ги­че­ская тен­ден­ция, свя­зан­ная с осо­бой зна­чи­мо­стью в стар­шем школь­ном воз­расте интим­но-лич­ност­но­го обще­ния (Выгот­ский, 1984; Эль­ко­нин, 1989; Эрик­сон, 1996). 

Эти дан­ные поз­во­ля­ют пред­по­ло­жить, что отно­ше­ние под­рост­ков к воз­мож­ным рис­кам в сети сви­де­тель­ству­ет о том, что в сете­вом обще­нии отчет­ли­во про­яв­ля­ют­ся общеп­си­хо­ло­ги­че­ские осо­бен­но­сти воз­раст­но­го раз­ви­тия подростка.

При ана­ли­зе вли­я­ния соци­аль­но-стра­ти­фи­ка­ци­он­ных фак­то­ров на оцен­ку зна­чи­мо­сти тех или иных угроз обра­ща­ет на себя вни­ма­ние тот факт, что уча­щи­е­ся из бла­го­по­луч­ных семей чаще отме­ча­ют, что они обес­по­ко­е­ны воз­мож­но­стью под­верг­нуть­ся оскорб­ле­ни­ям и дав­ле­нию со сто­ро­ны дру­гих поль­зо­ва­те­лей (44,9% сре­ди высо­ко­обес­пе­чен­ных, 46,9% сред­не­обес­пе­чен­ных и лишь 32,1% низ­ко­обес­пе­чен­ных, p≤ .02).

В свя­зи с отме­чен­ной выше воз­раст­ной дина­ми­кой оцен­ки воз­мож­ных рис­ков в сети в зави­си­мо­сти от пубер­тат­но­го пери­о­да, осо­бый инте­рес пред­став­ля­ет оцен­ка под­рост­ка­ми рис­ка воз­мож­но­сти столк­нуть­ся здесь с сек­су­аль­ны­ми домо­га­тель­ства­ми. Харак­тер­но, что наи­бо­лее часто ука­за­ние на эту угро­зу встре­ча­ет­ся сре­ди лиде­ров (43,8%, тогда как сред­нее по выбор­ке 36,4%, p≤ .05).

Этот момент важен, посколь­ку фик­си­ру­ет, что в под­рост­ко­вой сре­де лидер­ство (при­вле­ка­тель­ность сре­ди сверст­ни­ков) часто свя­за­но имен­но с сек­су­аль­ным инте­ре­сом. Вме­сте с тем, сле­ду­ет под­черк­нуть, что страх под­верг­нуть­ся сек­су­аль­ной агрес­сии после­до­ва­тель­но уси­ли­ва­ет­ся по мере роста актив­но­сти и интен­сив­но­сти поль­зо­ва­ния соци­аль­ны­ми сетями. 

Так, сре­ди тех, кто поль­зу­ет­ся соци­аль­ной сетью «ред­ко», на него ука­зы­ва­ет 21,0%, а сре­ди «актив­ных» поль­зо­ва­те­лей – прак­ти­че­ски в два раза боль­ше (41,9%, p≤ .0003). Та же тен­ден­ция про­яв­ля­ет­ся и отно­си­тель­но интен­сив­но­сти поль­зо­ва­ния сетью – бес­по­кой­ство по пово­ду сек­су­аль­ных домо­га­тельств воз­рас­та­ет с 30,5% сре­ди тех, кто поль­зу­ет­ся сетью менее 1-го часа в день, до 45,2% сре­ди под­рост­ков, поль­зу­ю­щих­ся сетью более 5-ти часов еже­днев­но (p≤ .0001).

Сле­ду­ет под­черк­нуть и осо­бую зави­си­мость зна­чи­мо­сти дан­ной угро­зы от харак­те­ра само­пре­зен­та­ции под­рост­ка в интер­не­те. Так, те под­рост­ки, чья стра­ни­ца ори­ен­ти­ро­ва­на на при­вле­че­ние вни­ма­ния незна­ко­мых поль­зо­ва­те­лей, чаще выска­зы­ва­ют опа­се­ния по пово­ду воз­мож­ных сек­су­аль­ных домо­га­тельств – 50,7% (по срав­не­нию с 39,8% сре­ди тех, кто не хотел бы, что­бы его стра­ни­ца при­вле­ка­ла лиш­нее вни­ма­ние, p≤  .006).

Сход­ная тен­ден­ция обна­ру­жи­ва­ет­ся и у под­рост­ков, счи­та­ю­щих свою стра­ни­цу про­во­ка­ци­он­ной – 48,9% (по срав­не­нию 37,9% сре­ди тех, кто счи­та­ет свою стра­ни­цу «обыч­ной», p≤  .04).

В дан­ном слу­чае явно про­яв­ля­ет­ся амби­ва­лент­ность ком­му­ни­ка­ци­он­ных уста­но­вок под­рост­ков при орга­ни­за­ции сете­во­го вза­и­мо­дей­ствия. С одной сто­ро­ны име­ет место стрем­ле­ние при­влечь к себе и сво­ей стра­ни­це вни­ма­ние незна­ко­мых поль­зо­ва­те­лей, а с дру­гой – страх ока­зать­ся жерт­вой сек­су­аль­ных домогательств.

Поми­мо воз­мож­но­сти стать жерт­вой сек­су­аль­ных домо­га­тельств око­ло тре­ти уча­щих­ся ука­за­ли на угро­зу зави­си­мо­сти от соци­аль­ной сети. Под­черк­нем, что имен­но эта тема весь­ма актив­но обсуж­да­ет­ся в пси­хо­ло­го-педа­го­ги­че­ских иссле­до­ва­ни­ях, посвя­щен­ных интер­не­ту (Brenner, 1997; Kennedy-Souza, 1998, Voiskounsky, 2010, Young, 1998). 

Как пра­ви­ло, она рас­смат­ри­ва­ет­ся в свя­зи с интен­сив­но­стью поль­зо­ва­ния под­рост­ков соци­аль­ны­ми сетя­ми. Одна­ко мате­ри­а­лы насто­я­ще­го иссле­до­ва­ния пока­зы­ва­ют, что интен­сив­ность поль­зо­ва­ния под­рост­ка­ми соци­аль­ны­ми сетя­ми не отра­жа­ет­ся на часто­те выбо­ра ими «зави­си­мо­сти» как суще­ствен­ной угро­зы при поль­зо­ва­нии соци­аль­ны­ми сетями. 

Ины­ми сло­ва­ми, сам под­ро­сток, тра­тя­щий мно­го вре­ме­ни на обще­ние в соци­аль­ных сетях, не чув­ству­ет себя более зави­си­мым от ситу­а­ции сете­во­го обще­ния, по срав­не­нию с теми, кто про­во­дит в сети менее часа в день.

Для более деталь­но­го изу­че­ния этой про­бле­мы сто­ит обра­тить­ся к кос­вен­ным пока­за­те­лям. К их чис­лу, в первую оче­редь, мож­но отне­сти харак­те­ри­сти­ку тех эмо­ци­о­наль­ных состо­я­ний, кото­рые испы­ты­ва­ет под­ро­сток «при дли­тель­ной невоз­мож­но­сти поль­зо­вать­ся соци­аль­ной сетью». 

На рисун­ке 4 при­ве­де­на дина­ми­ка часто­ты выбо­ра под­рост­ка­ми раз­лич­ных эмо­ци­о­наль­ных состо­я­ний по мере повы­ше­ния интен­сив­но­сти их поль­зо­ва­ния соци­аль­ной сетью.

Из при­ве­ден­ных на рисун­ке дан­ных вид­но, что по мере уве­ли­че­ния интен­сив­но­сти поль­зо­ва­ния соци­аль­ной сетью явно сни­жа­ет­ся доля тех под­рост­ков, кто «не испы­ты­ва­ет ника­ких осо­бых ощу­ще­ний», а так­же тех, кто фик­си­ру­ет «спо­кой­ное» состо­я­ние. В то же вре­мя, явно рас­тет чис­ло под­рост­ков, ука­зы­ва­ю­щих на «раз­дра­же­ние и нер­воз­ность», а так­же на «бес­сон­ни­цу».

Таким обра­зом, эти дан­ные под­твер­жда­ют пред­по­ло­же­ние о вли­я­нии интен­сив­но­сти поль­зо­ва­ния сетью на фор­ми­ро­ва­ние у под­рост­ков зави­си­мо­сти. Бло­ки­ров­ка воз­мож­но­сти поль­зо­ва­ния сетью при­во­дит к явно­му уве­ли­че­нию их нега­тив­ных состояний.

Сто­ит доба­вить, что на про­яв­ле­ние нега­тив­ных состо­я­ний при бло­ки­ров­ке воз­мож­но­сти поль­зо­ва­ния соци­аль­ной сетью вли­я­ет не толь­ко интен­сив­ность поль­зо­ва­ния, но и общие эмо­ци­о­наль­ные ори­ен­та­ции под­рост­ка отно­си­тель­но сво­е­го будущего. 

Это отчет­ли­во иллю­стри­ру­ет сопо­став­ле­ние отве­тов под­рост­ков, смот­ря­щих в буду­щее с опти­миз­мом, сомне­ва­ю­щих­ся в сво­ей буду­щей успеш­но­сти и настро­ен­ных пес­си­ми­стич­но (см. рису­нок 5). 

При­ве­ден­ные на рисун­ке дан­ные отчет­ли­во пока­зы­ва­ют, что эмо­ци­о­наль­ная оцен­ка сво­их жиз­нен­ных пер­спек­тив явно вли­я­ет на ощу­ще­ния, воз­ни­ка­ю­щие в резуль­та­те бло­ки­ров­ки воз­мож­но­сти поль­зо­вать­ся соци­аль­ны­ми сетями. 

Этот факт ука­зы­ва­ет на то, что рост нега­тив­ных состо­я­ний в ситу­а­ции фруст­ра­ции воз­мож­но­стей поль­зо­ва­ния соци­аль­ны­ми сетя­ми в суще­ствен­ной сте­пе­ни опре­де­ля­ет­ся эмо­ци­о­наль­ной оцен­кой сво­ей жиз­нен­ной успешности.

Влияние пользования сетями на самооценку личностных изменений

Харак­те­ри­сти­ка пози­тив­ных и нега­тив­ных воз­дей­ствий сете­во­го обще­ния явля­ет­ся, пожа­луй, одной из клю­че­вых тем при пси­хо­ло­го-педа­го­ги­че­ском обсуж­де­нии вопро­сов, каса­ю­щих­ся соци­а­ли­за­ции совре­мен­но­го под­рост­ка (Белин­ская, 2013; Сол­да­то­ва и др., 2011; Gross, 2004; Livingstone et al., 2011; Sobkin, Evstigneeva, 2004; Trekels, Ward, Eggermont, 2018). 

В свя­зи с этим, осо­бый инте­рес пред­став­ля­ет мне­ние самих уча­щих­ся о тех изме­не­ни­ях, кото­рые про­изо­шли с ними в резуль­та­те поль­зо­ва­ния соци­аль­ны­ми сетя­ми (см. таб­ли­цу 2).

Табл. 2. Мнения подростков о произошедших под воздействием сети личностных изменениях в зависимости от интенсивности пользования социальными сетями (%)

Из при­ве­ден­ных в таб­ли­це дан­ных вид­но, что к чис­лу наи­бо­лее зна­чи­мых изме­не­ний уча­щи­е­ся отно­сят появ­ле­ние новых инте­ре­сов, рас­ши­ре­ние кру­га обще­ния, рост уве­рен­но­сти при реаль­ном обще­нии со сверст­ни­ка­ми, рас­ши­ре­ние пред­став­ле­ний об инте­ре­су­ю­щих профессиях. 

Срав­не­ние осо­бен­но­стей отве­тов под­рост­ков в зави­си­мо­сти от интен­сив­но­сти поль­зо­ва­ния соци­аль­ны­ми сетя­ми пока­зы­ва­ет, что актив­ные поль­зо­ва­те­ли соци­аль­ных сетей (уде­ля­ю­щие им более 5 часов еже­днев­но), чаще отме­ча­ют прак­ти­че­ски все пред­ло­жен­ные вари­ан­ты. При­чем, это каса­ет­ся, как пози­тив­ных изме­не­ний, так и негативных. 

Сам по себе подоб­ный резуль­тат вполне ожи­да­ем. Одна­ко он явно недо­ста­то­чен для пони­ма­ния содер­жа­тель­ных осо­бен­но­стей вли­я­ния обще­ния в соци­аль­ных сетях. В свя­зи с этим, сто­ит, в первую оче­редь, рас­смот­реть воз­раст­ные осо­бен­но­сти отве­тов подростков. 

Про­ве­ден­ный ана­лиз пока­зы­ва­ет весь­ма суще­ствен­ные раз­ли­чия меж­ду отве­та­ми уча­щих­ся 5-х и 7-х клас­сов. Так, сре­ди семи­класс­ни­ков 41,8% отме­ча­ют появ­ле­ние у себя новых инте­ре­сов, тогда как сре­ди пяти­класс­ни­ков этот вари­ант выби­ра­ют 35,0% (p≤ .02). Так­же семи­класс­ни­ки чаще отме­ча­ют рас­ши­ре­ние кру­га обще­ния (соот­вет­ствен­но 41,1% и 33,3%, p≤  .005) и полу­че­ние инфор­ма­ции об инте­ре­су­ю­щих их спе­ци­аль­но­стях (соот­вет­ствен­но 31,3% и 24,5%, p≤ .02).

Весь­ма харак­тер­ные изме­не­ния про­ис­хо­дят и в ходе даль­ней­ше­го взрос­ле­ния. Так, к 11-му клас­су сни­жа­ет­ся чис­ло тех школь­ни­ков, кто в каче­стве лич­ност­ных изме­не­ний под воз­дей­стви­ем соци­аль­ных сетей ука­зы­ва­ет на боль­шую уве­рен­ность при реаль­ном обще­нии (22,3% по срав­не­нию с 41,6% сре­ди семи­класс­ни­ков, p≤  .00001) и чув­ство взрос­ло­сти (соот­вет­ствен­но 12,3% и 19,6%, p≤  .003). Ины­ми сло­ва­ми, изме­не­ния, свя­зан­ные с чув­ством взрос­ло­сти, явно теря­ют свою акту­аль­ность к эта­пу окон­ча­ния школы.

Сле­ду­ет под­черк­нуть, что отме­чен­ные выше воз­раст­ные изме­не­ния в оцен­ке под­рост­ка­ми вли­я­ния сети соот­вет­ству­ют тем прин­ци­пи­аль­ным пси­хо­ло­ги­че­ским осо­бен­но­стям, кото­рые про­яв­ля­ют­ся в под­рост­ко­вом воз­расте – «пере­строй­ка струк­ту­ры инте­ре­сов», «рас­ши­ре­ние соци­аль­ной сре­ды», «чув­ство взрос­ло­сти», «акту­а­ли­за­ция потреб­но­сти в про­фес­си­о­наль­ном самоопределении». 

Мож­но сде­лать вывод о том, что сеть ста­но­вит­ся для совре­мен­но­го под­рост­ка тем важ­ней­шим соци­аль­ным про­стран­ством, где реа­ли­зу­ют­ся фун­да­мен­таль­ные воз­раст­ные изменения.

Весь­ма акту­аль­ным явля­ет­ся и вопрос о вли­я­нии соци­аль­ных сетей на успе­ва­е­мость под­рост­ка. Тра­ди­ци­он­но он рас­смат­ри­ва­ет­ся путем сопо­став­ле­ния интен­сив­но­сти обще­ния и ака­де­ми­че­ской успеш­но­сти школь­ни­ка. Одна­ко его мож­но рас­смот­реть и ина­че: как оце­ни­ва­ют уча­щи­е­ся с раз­ной успе­ва­е­мо­стью резуль­та­ты актив­но­го поль­зо­ва­ния сетями? 

Про­ве­ден­ный ана­лиз поз­во­лил выявить два харак­тер­ных век­то­ра изме­не­ний. Один из них каса­ет­ся выбо­ра отве­та о «сни­же­нии успе­ва­е­мо­сти». Уча­щи­е­ся, кото­рые име­ют низ­кие оцен­ки («тро­еч­ни­ки»), склон­ны отме­чать этот вари­ант чаще, чем «отлич­ни­ки».

В то же вре­мя, «тро­еч­ни­ки» чаще ука­зы­ва­ют на «пред­по­чте­ние вир­ту­аль­но­го обще­ния реаль­но­му», утвер­ждая, что исполь­зо­ва­ние соци­аль­ных сетей сде­ла­ло их более «уве­рен­ны­ми в реаль­ной жиз­ни» – 38,5% (по срав­не­нию с 9,3 % сре­ди школь­ни­ков с высо­кой успе­ва­е­мо­стью, p≤  .02) и более «попу­ляр­ны­ми сре­ди сверст­ни­ков» – 20,3% (16,3% сре­ди уча­щих­ся со сред­ней успе­ва­е­мо­стью, p≤  .03).

Таким обра­зом, с одной сто­ро­ны, имен­но сре­ди сла­бо успе­ва­ю­щих школь­ни­ков актив­ность при обще­нии в сети фик­си­ру­ет­ся как фак­тор, нега­тив­но вли­я­ю­щий на их успе­ва­е­мость, а с дру­гой – сеть игра­ет явно пози­тив­ную роль в их соци­аль­ном самочувствии.

Осо­бое вни­ма­ние сто­ит обра­тить и на сопо­став­ле­ние отве­тов уча­щих­ся с раз­ным соци­аль­ным ста­ту­сом в клас­се (см. рису­нок 6).

При­ве­ден­ные на рисун­ке дан­ные отра­жа­ют ста­ти­сти­че­ски зна­чи­мые раз­ли­чия меж­ду «лиде­ра­ми» и «оди­ноч­ка­ми».

Отчет­ли­во вид­но, что под­рост­ки, отно­ся­щие себя к лиде­рам, зна­чи­тель­но чаще, по срав­не­нию с теми, кто «чув­ству­ет себя оди­но­ким», отме­ча­ют, что в свя­зи с актив­ным исполь­зо­ва­ни­ем соци­аль­ных сетей они ста­ли более попу­ляр­ны­ми сре­ди сверст­ни­ков и чув­ству­ют себя более взрослыми. 

Те же, кто «чув­ству­ет себя оди­но­ко» в школь­ном кол­лек­ти­ве, отме­ча­ют, что ста­ли посвя­щать боль­ше вре­ме­ни обще­нию с вир­ту­аль­ны­ми дру­зья­ми, чем с реаль­ны­ми, ста­ли более замкну­ты­ми в реаль­ном обще­нии, они так­же ука­зы­ва­ют на уча­стив­ши­е­ся кон­флик­ты в семье.

Завер­шая дан­ный раз­дел, сто­ит вер­нуть­ся к нача­лу ста­тьи и рас­смот­реть вопрос о вли­я­нии осо­бен­но­стей само­пре­зен­та­ции под­рост­ка в сети на его оцен­ку тех лич­ност­ных изме­не­ний, кото­рые про­изо­шли под воз­дей­стви­ем сете­во­го обще­ния. При этом осо­бый инте­рес пред­став­ля­ет сопо­став­ле­ние мне­ний под­рост­ков в зави­си­мо­сти от харак­те­ри­сти­ки сво­ей стра­ни­цы как «обыч­ной», «сдер­жан­ной», «откро­вен­ной», «про­во­ка­ци­он­ной».

В таб­ли­це 3 при­ве­де­ны дан­ные, отно­си­тель­но кото­рых выяв­ле­ны ста­ти­сти­че­ски зна­чи­мые различия. 

Табл. 3. Фиксация подростками последствий сетевого общения в зависимости от характеристики своей страницы (%)

При­ве­ден­ные в таб­ли­це дан­ные отра­жа­ют весь­ма свое­об­раз­ное вли­я­ние исход­ных ком­му­ни­ка­тив­ных уста­но­вок на оцен­ку под­рост­ком тех изме­не­ний, кото­рые про­изо­шли с ним в резуль­та­те сете­во­го общения. 

С одной сто­ро­ны, под­рост­ки, оце­ни­ва­ю­щие свою стра­ни­цу как «откро­вен­ную» или «про­во­ка­ци­он­ную», счи­та­ют, что в резуль­та­те поль­зо­ва­ния сетя­ми они ста­ли чув­ство­вать себя взрос­лее. При этом они ука­зы­ва­ют, что вир­ту­аль­ные дру­зья ста­ли для них более при­вле­ка­тель­ны­ми, чем реальные. 

С дру­гой сто­ро­ны, уход в вир­ту­аль­ность для них свя­зан с кар­ди­наль­ным изме­не­ни­ем соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ско­го само­чув­ствия и в реаль­ной сре­де у них сни­зи­лась успе­ва­е­мость, уча­сти­лись кон­флик­ты в семье, они ста­ли более замкну­ты­ми в обще­нии со зна­ко­мы­ми людьми. 

Имен­но эти момен­ты пред­став­ля­ют­ся наи­бо­лее важ­ны­ми, посколь­ку пока­зы­ва­ют, что такие уста­нов­ки на актив­ное вза­и­мо­дей­ствие в сети, как «откро­вен­ность», «про­во­ка­ци­он­ность» (кото­рые пре­иму­ще­ствен­но ори­ен­ти­ро­ва­ны на незна­ко­мых парт­не­ров по обще­нию) нега­тив­но ска­зы­ва­ют­ся на соци­аль­ном само­чув­ствии под­рост­ка в ситу­а­ци­ях реаль­но­го общения.

***

Завер­шая ста­тью, отме­тим основ­ные результаты.

1. Для совре­мен­но­го под­рост­ка соци­аль­ные сети высту­па­ют в каче­стве осо­бой сре­ды, где воз­мож­на реа­ли­за­ция «проб» раз­лич­ных про­яв­ле­ний сво­ей инди­ви­ду­аль­но­сти, само­пре­зен­та­ций. На их харак­тер ока­зы­ва­ет вли­я­ние слож­ный ком­плекс демо­гра­фи­че­ских и соци­аль­ных фак­то­ров (воз­раст, пол, обра­зо­ва­ние роди­те­лей, ака­де­ми­че­ская успеш­ность и др.). 

Уста­нов­ле­но, что соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ское бла­го­по­лу­чие под­рост­ка (лидерство/отверженность, сформированность/несформированность пла­нов, оптимизм/ пес­си­мизм) игра­ет важ­ную роль в фор­ми­ро­ва­нии харак­те­ра само­пре­зен­та­ции под­рост­ка в соци­аль­ной сети.

2. На осо­бен­но­сти сете­вой ком­му­ни­ка­ции прин­ци­пи­аль­ное вли­я­ние ока­зы­ва­ют уста­нов­ки под­рост­ка на обще­ние, как со зна­ко­мы­ми, так и с незна­ко­мы­ми людь­ми. При этом те из под­рост­ков, кто стре­мит­ся рас­ши­рить соци­аль­ную сре­ду сво­е­го обще­ния, в боль­шей сте­пе­ни склон­ны к про­яв­ле­нию мани­пу­ля­тив­ных форм пове­де­ния (неор­ди­нар­ность, провокации). 

Под­рост­ки же, ори­ен­ти­ро­ван­ные при обще­нии в сети на бли­жай­шее соци­аль­ное окру­же­ние, стре­мят­ся не выхо­дить за рам­ки тех норм, кото­рые сло­жи­лись в их кру­гу обще­ния, предъ­яв­ляя свою стра­ни­цу как «обыч­ную» и «сдер­жан­ную».

3. В отно­ше­нии под­рост­ков к огра­ни­чи­тель­ным нор­мам, регу­ли­ру­ю­щим сете­вое обще­ние, про­яв­ля­ет­ся явное вли­я­ние обще­куль­тур­ных тен­ден­ций. При этом девоч­ки в боль­шей сте­пе­ни, по срав­не­нию с маль­чи­ка­ми, ори­ен­ти­ро­ва­ны на под­дер­жа­ние при­ня­тых норм в ситу­а­ции сете­во­го общения. 

Чем выше уро­вень обра­зо­ва­ния роди­те­лей, тем чаще под­рост­ки склон­ны к реа­ли­за­ции куль­ту­ро­со­об­раз­ных норм при обще­нии в соци­аль­ных сетях. 

С воз­рас­том сре­ди под­рост­ков замет­но сни­жа­ет­ся под­держ­ка тех или иных огра­ни­че­ний. Харак­тер­но, что с повы­ше­ни­ем актив­но­сти и интен­сив­но­сти поль­зо­ва­ния соци­аль­ны­ми сетя­ми замет­но сни­жа­ет­ся вос­при­им­чи­вость под­рост­ков к нару­ше­нию эти­че­ских норм обще­ния – они реже ука­зы­ва­ют на недо­пу­сти­мость раз­ме­ще­ния раз­лич­но­го рода инфор­ма­ции, спо­соб­ной оскор­бить чув­ства дру­гих поль­зо­ва­те­лей сети.

4. Про­стран­ство сете­во­го обще­ния в целом оце­ни­ва­ет­ся под­рост­ка­ми как весь­ма насы­щен­ное раз­но­об­раз­ны­ми пове­ден­че­ски­ми рис­ка­ми. Оно часто вос­при­ни­ма­ет­ся как сре­да, угро­жа­ю­щая лич­но­сти, постро­е­нию адек­ват­но­го обра­за «Я».

Отно­ше­ние под­рост­ков к воз­мож­ным рис­кам в сети сви­де­тель­ству­ет о том, что в сете­вом обще­нии отчет­ли­во про­яв­ля­ют­ся общеп­си­хо­ло­ги­че­ские осо­бен­но­сти воз­раст­но­го раз­ви­тия, харак­тер­ные для пубер­тат­но­го периода. 

Выяв­ле­на свое­об­раз­ная амби­ва­лент­ность ком­му­ни­ка­ци­он­ных уста­но­вок под­рост­ков при орга­ни­за­ции сете­во­го вза­и­мо­дей­ствия. С одной сто­ро­ны име­ет место стрем­ле­ние при­влечь к себе вни­ма­ние незна­ко­мых поль­зо­ва­те­лей, а с дру­гой – страх ока­зать­ся жерт­вой сек­су­аль­ных домогательств. 

Страх под­верг­нуть­ся сек­су­аль­ной агрес­сии после­до­ва­тель­но уси­ли­ва­ет­ся по мере роста актив­но­сти и интен­сив­но­сти поль­зо­ва­ния соци­аль­ны­ми сетями. 

Поми­мо это­го, интен­сив­ность поль­зо­ва­ния соци­аль­ны­ми сетя­ми при­во­дит так­же к фор­ми­ро­ва­нию нега­тив­ных состо­я­ний, харак­тер­ных для фено­ме­на зависимости.

Про­ве­ден­ное иссле­до­ва­ние пока­за­ло, что соци­аль­ные сети ста­но­вят­ся для совре­мен­но­го под­рост­ка тем важ­ней­шим ком­му­ни­ка­тив­ным про­стран­ством, где реа­ли­зу­ют­ся фун­да­мен­таль­ные воз­раст­ные изме­не­ния, свя­зан­ные с его соци­а­ли­за­ци­ей. При этом про­яви­лись как пози­тив­ные, так и нега­тив­ные аспек­ты вли­я­ния сете­во­го обще­ния на соци­аль­ное само­чув­ствие подростка. 

Харак­тер­но, что стрем­ле­ние к рас­ши­ре­нию сво­ей соци­аль­ной сре­ды с помо­щью вир­ту­аль­ной ком­му­ни­ка­ции часто нега­тив­но отра­жа­ет­ся на осо­бен­но­стях лич­ност­но­го раз­ви­тия под­рост­ка, его реаль­ном вза­и­мо­дей­ствии со сверст­ни­ка­ми и взрослыми.

Литература

1. Белин­ская Е.П. Инфор­ма­ци­он­ная соци­а­ли­за­ция под­рост­ков: опыт поль­зо­ва­ния соци­аль­ны­ми сетя­ми и пси­хо­ло­ги­че­ское бла­го­по­лу­чие // Пси­хо­ло­ги­че­ские иссле­до­ва­ния. – 2013. – Т. 6, – № 30. – С. 5.
2. Вой­скун­ский А.Е. Акту­аль­ные про­бле­мы пси­хо­ло­гии зави­си­мо­сти от Интер­не­та // Пси­хо­ло­ги­че­ский жур­нал. – 2004. – № 25 (1). – С. 90–100. Выгот­ский Л.С. Педо­ло­гия под­рост­ка // Выгот­ский Л.С. Собр. соч. в 6 тт. Т. 4. – Москва, 1984.
3. Жич­ки­на А.Е., Белин­ская Е.П. Само­пре­зен­та­ция в вир­ту­аль­ной ком­му­ни­ка­ции и осо­бен­но­сти иден­тич­но­сти под­рост­ков-поль­зо­ва­те­лей Интер­не­та // Обра­зо­ва­ние и инфор­ма­ци­он­ная куль­ту­ра. Социо­ло­ги­че­ские аспек­ты. Тру­ды по социо­ло­гии обра­зо­ва­ния. Том V, Выпуск VII. – Москва : Центр социо­ло­гии обра­зо­ва­ния РАО, 2000. – С. 431-460.
4. Коро­ле­ва Д.О. Исполь­зо­ва­ние соци­аль­ных сетей в обра­зо­ва­нии и соци­а­ли­за­ции под­рост­ка: ана­ли­ти­че­ский обзор эмпи­ри­че­ских иссле­до­ва­ний (меж­ду­на­род­ный опыт) // Пси­хо­ло­ги­че­ская нау­ка и обра­зо­ва­ние. – 2015. – Т. 20. – № 1. – С. 28–37.
5. Мар­цин­ков­ская Т.Д. Инфор­ма­ци­он­ное про­стран­ство как фак­тор соци­а­ли­за­ции совре­мен­ных под­рост­ков // Мир пси­хо­ло­гии. – 2010. – № 3. – С. 90–102.
6. Поли­ва­но­ва К. Н., Смир­нов И.Б. Что в про­фи­ле тебе моем: дан­ные «ВКон­так­те» как инстру­мент изу­че­ния инте­ре­сов совре­мен­ных под­рост­ков // Вопро­сы обра­зо­ва­ния. – 2017. – № 2. – С. 134–152.
7. Соб­кин В.С. Под­ро­сток: вклю­чен­ность в сете­вое вза­и­мо­дей­ствие и отно­ше­ние к обра­зо­ва­нию // Ком­му­ни­ка­ции. Медиа. Дизайн. – 2017. – Т. 2. – № 2. – С. 99–113.
8. Соб­кин В.С. Совре­мен­ный под­ро­сток в соци­аль­ных сетях // Педа­го­ги­ка. – 2016. – № 8. – С. 61–72.
9. Соб­кин В.С., Адам­чук Д.В. Отно­ше­ние участ­ни­ков обра­зо­ва­тель­но­го про­цес­са к инфор­ма­ци­он­но-ком­му­ни­ка­ци­он­ным тех­но­ло­ги­ям (по мате­ри­а­лам социо­ло­ги­че­ско­го опро­са адми­ни­стра­то­ров школ, учи­те­лей и уча­щих­ся в пилот­ных реги­о­нах про­ек­та ИСО). – Москва : Центр социо­ло­гии обра­зо­ва­ния РАО, 2006.
10. Соб­кин В.С., Евстиг­не­е­ва Ю.М Под­ро­сток: вир­ту­аль­ность и соци­аль­ная реаль­ность. По мате­ри­а­лам социо­ло­ги­че­ско­го иссле­до­ва­ния // Тру­ды по социо­ло­гии обра­зо­ва­ния. – Том VI. Выпуск X. – Москва : Центр социо­ло­гии обра­зо­ва­ния РАО, 2001.
11. Соб­кин В.С., Адам­чук Д.В. Мони­то­ринг соци­аль­ных послед­ствий инфор­ма­ти­за­ции: что изме­ни­лось в шко­ле за три года? – Москва : Инсти­тут социо­ло­гии обра­зо­ва­ния РАО, 2008.
12. Соб­кин В.С., Федо­то­ва А.В. Под­ро­сток в соци­аль­ных сетях: рис­ки и реак­ции // Вопро­сы пси­хи­че­ско­го здо­ро­вья детей и под­рост­ков. – 2018. – № 1. – С. 47–56.
13. Сол­да­то­ва Г.В., Зото­ва Е.Ю., Чека­ли­на А.И., Гостим­ская О.С. Пой­ман­ные одной сетью: соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ское иссле­до­ва­ние пред­став­ле­ний детей и взрос­лых об интер­не­те / под ред. Г.В. Сол­да­то­вой – Москва, 2011.
14. Эль­ко­нин Д.Б. Избран­ные пси­хо­ло­ги­че­ские тру­ды. – Москва : Педа­го­ги­ка, 1989.
15. Эрик­сон Э. Иден­тич­ность: юность и кри­зис / пер. с англ.; общ. ред. и пре­дисл. А.В. Тол­стых. – Москва : Про­гресс, 1996.
16. Brenner, V. (1997). Parameters of Internet Use, abuse, and addiction: The first 90 days of the Internet Usage Survey. Psychological Reports, 80 (3 Pt1), 879—882.
17. Görzig, A. (2011). Who bullies and who is bullied online? A study of 9-16 year old internet users in 25 European countries. Retrieved from http://eprints. lse.ac.uk/39601/
18. Gross, E.F. (2004). Adolescent Internet use: What we expect, what teens report. Applied Developmental Psychology, 25, 633–649.
19. Kennedy-Souza, B. L. (1998). Internet Addiction Disorder. Interpersonal Computing and Technology: An Electronic Journal for the 21st Century, 6, 1–8. Kulikova T.I., Maliy D.V. (2015). The correlation between a passion for computer games and the school performance of younger schoolchildren.
20. Psychology in Russia: State of the Art, 8(3), 124–136.
21. Laghi, F., Schneider, B.H., Vitoroulis, I. at al. (2013). Knowing when not to use the Internet: Shyness and adolescents’ on-line and off-line interactions with friends. Computers in Human Behavior, 29, 51–57.
22. Livingstone, S., Haddon, L., Görzig, A. and Ólafsson, K. (2011). Risks and safety on the internet: The perspective of European children: Full findings. Retrieved from http://eprints.lse.ac.uk/33731/
23. Livingstone, S., Kirwil, L., Ponte, C., Staksrud, E. (2013). In their own words: what bothers children online? with the EU Kids Online Network. EU Kids Online, London School of Economics & Political Science, London, UK. Retrieved from http://eprints.lse.ac.uk/48357/
24. Manago, A.M., Graham, M.B., Greenfield, P.M., Salimkhan, G. (2008). Self-presentation and gender on MySpace // Journal of Applied Developmental Psychology, 29, 446–458.
25. Computers in Human Behavior, 80, 81-87. Retrieved from https://doi.org/10.1016/j.chb.2017.10.046
26. Marino, C., Gini, G., Vieno, A., Spada, M.M. (2018) The associations between problematic Facebook use, psychological distress and well-being among adolescents and young adults: A systematic review and meta-analysis. Journal of Affective Disorders, 226, 274-281.
27. Oprea, C., Stan, A. (2012). Adolescents perceptions of online communication. Procedia – Social and Behavioral Sciences, 46, 4089–4091.
28. Puchkova E.B., Sukhovershina Yu.V., Temnova L.V. (2017). A study of Generation Z’s involvement in virtual reality. Psychology in Russia: State of the Art, 10 (4), 134–143.
29. Sipal, R. F., Karakaya, Y., Hergul, N. (2011). I am online: What adolescents think about internet and internet use. Procedia – Social and Behavioral Sciences, 30, 2420–2426.
30. Sobkin, V.S., Evstigneeva, Iu.M. (2004). The Adolescent: Virtual and Social Reality // Russian Education and Society, Vol. 46, 6, 6-100. Sobkin, V.S., Evstigneeva, Iu.M. (2004). The Adolescent: Virtual and Social Reality // Russian Education and Society, Vol. 46, 7, 3-92.
31. Trekels, J., Ward, L. M., Eggermont, S. (2018). I “like” the way you look: How appearance-focused and overall Facebook use contribute to adolescents’ selfsexualization. Computers in Human Behavior, 81, 198-208. Retrieved from https://doi.org/10.1016/j.chb.2017.12.020
32. Turkle, Sh. (1996). Parallel lives: Working on identity in virtual space. Constructing the self in a mediated world. Inquiries in social construction / Grodin D., Lindlof T.R. (Eds.). Sage Publications, Inc, Thousand Oaks, CA, US, 156–175.
33. Voiskounsky, A.E. (2010). Internet Addiction in the Context of Positive Psychology. Psychology in Russia: State of the Art, 3, 541–549. Young, K. S. (1998). Internet addiction: The emergence of a new clinical disorder. CyberPsychology and Behavior, 3 (1), 237–244.

Об авторах

• Вла­ди­мир Саму­и­ло­вич Соб­кин — док­тор пси­хо­ло­ги­че­ских наук, про­фес­сор, дей­стви­тель­ный член Рос­сий­ской ака­де­мии обра­зо­ва­ния, руко­во­ди­тель Цен­тра социо­ло­гии обра­зо­ва­ния Инсти­ту­та управ­ле­ния обра­зо­ва­ни­ем РАО.
• Алек­сандра Вла­ди­ми­ров­на Федо­то­ва — науч­ный сотруд­ник лабо­ра­то­рии мони­то­рин­го­вых социо­ло­ги­че­ских иссле­до­ва­ний в обра­зо­ва­нии Цен­тра социо­ло­гии обра­зо­ва­ния Инсти­ту­та управ­ле­ния обра­зо­ва­ни­ем РАО.

Смот­ри­те также:

• Камен­ская В.Г., Тома­нов Л.В. Циф­ро­вые тех­но­ло­гии и их вли­я­ние на соци­аль­ные и пси­хо­ло­ги­че­ские харак­те­ри­сти­ки детей и подростков
• Руб­цо­ва О.В., Пан­фи­ло­ва А.С., Смир­но­ва В.К. Иссле­до­ва­ние вза­и­мо­свя­зи лич­ност­ных осо­бен­но­стей под­рост­ков с их пове­де­ни­ем в вир­ту­аль­ном про­стран­стве (на при­ме­ре соци­аль­ной сети «ВКон­так­те»)
• Поли­ва­но­ва К.Н., Коро­ле­ва Д.О. Соци­аль­ные сети как новая прак­ти­ка раз­ви­тия город­ских подростков
• Чере­ми­си­на О.О., Кома­ров В.В. Вли­я­ние сети интер­нет на раз­ви­тие лич­но­сти под­рост­ка: деви­а­ции, рис­ки и перспективы