Малыгин В.Л., Меркурьева Ю.А. Дифференцированная психологическая коррекция интернет-зависимости у подростков

Интер­нет-зави­си­мость сре­ди под­рост­ков и моло­дых людей в стра­нах Евро­пы и Север­ной Аме­ри­ки состав­ля­ет 1,5—8,2% [14; 19; 20]. По дан­ным рос­сий­ских иссле­до­ва­те­лей, рас­про­стра­нен­ность интер­нет-зави­си­мо­сти сре­ди под­рост­ков дости­га­ет 22,6% [4].

Отда­лен­ные послед­ствия интер­нет-зави­си­мо­сти у под­рост­ков про­яв­ля­ют­ся их зна­чи­тель­ной соци­аль­ной дез­адап­та­ци­ей: затруд­не­ни­я­ми в при­об­ре­те­нии про­фес­сии, тру­до­вой дея­тель­но­сти, неуда­ча­ми в меж­лич­ност­ных отно­ше­ни­ях, неспо­соб­но­стью к созда­нию семьи.

Наи­бо­лее зна­чи­мы­ми пре­дик­то­ра­ми фор­ми­ро­ва­ния интер­нет-аддик­ции явля­ют­ся био­ло­ги­че­ские фак­то­ры (уяз­ви­мость к зави­си­мо­стям, дефи­цит ней­ро­транс­мит­те­ров, син­дром дви­га­тель­ной гипе­р­ак­тив­но сти и нару­ше­ния вни­ма­ния, пси­хи­ат­ри­че­ская комор­бид­ность), а так­же фак­то­ры лич­ност­ной и пси­хо­ло­ги­че­ской уяз­ви­мо­сти (незре­лость, эмо­ци­о­наль­ная неста­биль­ность, недо­ста­ток само­кон­тро­ля, низ­кая стрес­со­устой­чи­вость, дефи­цит соци­аль­ных навы­ков) и фак­то­ры окру­жа­ю­щей сре­ды (кон­фликт­ное отно­ше­ние в семье, отсут­ствие спло­чен­но­сти, при­вя­зан­но­сти и над­зо­ра, пло­хая соци­аль­ная сре­да, круп­ные кри­зи­сы) [22] — т. е. фор­ми­ро­ва­ние интер­нет-аддик­ции име­ет слож­ный мно­го­фак­тор­ный генез. 

Одна­ко боль­шин­ство про­грамм по пси­хо­ло­ги­че­ской кор­рек­ции интер­нет-зави­си­мо­сти, пред­ла­га­е­мых таки­ми извест­ны­ми запад­ны­ми иссле­до­ва­те­ля­ми, как К. Янг, М. Гриф­фитс и др. [19; 20], постро­е­ны без уче­та веду­щих пато­ге­не­ти­че­ских фак­то­ров фор­ми­ро­ва­ния зави­си­мо­сти, в част­но­сти био­ло­ги­че­ских пре­дик­то­ров, что затруд­ня­ет выде­ле­ние основ­ных мише­ней пси­хо­ло­ги­че­ской коррекции.

В то же вре­мя, как спра­вед­ли­во отме­ча­ет А.Е. Вой­скун­ский, «…интер­нет-зави­си­мость, как и дру­гие виды тех­но­ло­ги­че­ских и пове­ден­че­ских зави­си­мо­стей, совре­мен­ные иссле­до­ва­те­ли все актив­нее свя­зы­ва­ют с ней­ро­фи­зио­ло­ги­ей и ней­ро­пси­хо­ло­ги­ей функ­ци­о­ни­ро­ва­ния голов­но­го моз­га, что пред­став­ля­ет собой чрез­вы­чай­но пер­спек­тив­ную область рабо­ты» [1, с. 6]. 

Так, выяв­ле­на устой­чи­вая связь интер­нет-зави­си­мо­сти и СДВГ [16; 17]. В оте­че­ствен­ном иссле­до­ва­нии под­рост­ков с интер­нет-зави­си­мо­стью были выяв­ле­ны спе­ци­фи­че­ские функ­ци­о­наль­ные нару­ше­ния пер­во­го и тре­тье­го бло­ков моз­га, про­яв­ля­ю­щи­е­ся в сни­же­нии тону­са, коле­ба­ни­ях вни­ма­ния, сни­же­нии функ­ции регу­ля­ции и кон­тро­ля дея­тель­но­сти [6].

Осо­бое вни­ма­ние в иссле­до­ва­нии фор­ми­ро­ва­ния интер­нет-зави­си­мо­сти уде­ля­ет­ся когни­тив­но­му кон­тро­лю [13], спо­соб­но­сти к регу­ли­ро­ва­нию эмо­ций [15], а так­же сни­же­нию функ­ци­о­наль­ных свя­зей кор­ко­во-под­кор­ко­вых струк­тур, что может являть­ся пре­дик­то­ром нару­ше­ний про­цес­сов возбуждения—торможения и импуль­сив­но­сти. Сле­ду­ет отме­тить, что дан­ные нару­ше­ния так­же харак­тер­ны для лиц и с дру­ги­ми фор­ма­ми аддик­ций [18].

В насто­я­щее вре­мя основ­ным направ­ле­ни­ем пси­хо­ло­ги­че­ской кор­рек­ции интер­нет-зави­си­мо­го пове­де­ния явля­ет­ся когни­тив­но-бихе­ви­о­раль­ная тера­пия [2; 19; 22]. Счи­та­ет­ся, что кор­рек­ция долж­на вклю­чать когни­тив­ное реструк­ту­ри­ро­ва­ние исполь­зо­ва­ния Интер­не­та и пове­ден­че­ские упраж­не­ния [2].

Когни­тив­ные тех­ни­ки боль­шей частью наце­ле­ны на изме­не­ние нега­тив­ных авто­ма­ти­че­ских мыс­лей, что, по мне­нию авто­ров, рекон­стру­и­ру­ет вос­при­я­тие и пони­ма­ние самих себя и сво­их жиз­нен­ных ситу­а­ций. Эффек­тив­ность ука­зан­но­го под­хо­да частич­но под­твер­жде­на лишь для взрос­лых зави­си­мых от 21 года [22].

Необ­хо­ди­мо отме­тить, что когни­тив­но-пове­ден­че­ская тера­пия, широ­ко­мас­штаб­но при­ме­ня­е­мая запад­ны­ми кол­ле­га­ми, недо­ста­точ­но эффек­тив­на для рабо­ты с моти­ва­ци­ей к лече­нию, в осо­бен­но­сти для интер­нет-зави­си­мых с мини­маль­ной моз­го­вой дис­функ­ци­ей, сни­же­ни­ем тону­са и дина­ми­че­ско­го ком­по­нен­та, нару­ше­ни­ем регу­ля­ции и кон­тро­ля деятельности. 

Выде­ле­ние зна­чи­мых фак­то­ров фор­ми­ро­ва­ния интер­нет-зави­си­мо­сти у под­рост­ков поз­во­лит раз­ра­бо­тать диф­фе­рен­ци­ро­ван­ную пато­ге­не­ти­че­скую модель тера­пии дан­но­го рас­строй­ства, осно­ван­ную на пони­ма­нии раз­лич­ных пси­хо­ло­ги­че­ских меха­низ­мов фор­ми­ро­ва­ния зависимости.

Цель иссле­до­ва­ния: раз­ра­бот­ка ком­плекс­ной диф­фе­рен­ци­ро­ван­ной про­грам­мы пси­хо­ло­ги­че­ской кор­рек­ции интер­нет-зави­си­мо­сти у под­рост­ков, осно­ван­ной на био­ло­ги­че­ских (ней­ро­пси­хо­ло­ги­че­ских) и харак­те­ро­ло­ги­че­ских пре­дик­то­рах фор­ми­ро­ва­ния зави­си­мо­сти от сети Интернет. 

Гипо­те­зы:

1. фор­ми­ро­ва­ние интер­нет-зави­си­мо­сти в под­рост­ко­вом воз­расте может про­те­кать в рам­ках несколь­ких вари­ан­тов пси­хо­ло­ги­че­ских меха­низ­мов, кото­рые будут обу­слов­ле­ны раз­лич­ны­ми био­ло­ги­че­ски­ми и пси­хо­ло­ги­че­ски­ми пре­мор­бид­ны­ми факторами;
2. при­ме­не­ние диф­фе­рен­ци­ро­ван­ной пси­хо­кор­рек­ци­он­ной моде­ли, учи­ты­ва­ю­щей пато­ге­не­ти­че­ские меха­низ­мы фор­ми­ро­ва­ния интер­нет-зави­си­мо­сти в под­рост­ко­вом воз­расте, для опре­де­лен­ных групп под­рост­ков будет иметь боль­ший эффект.

Метод

Выбор­ка соста­ви­ла 1003 под­рост­ка, уча­щих­ся стар­ших клас­сов сред­них обще­об­ра­зо­ва­тель­ных школ и лице­ев г. Моск­вы, сред­ний воз­раст — 16,4 года; груп­пы экви­ва­лент­ны по ген­дер­но­му соста­ву, соци­оде­мо­гра­фи­че­ским характеристикам. 

На эта­пе скри­нин­га с помо­щью шка­лы интер­нет-зави­си­мо­сти Чен (CIAS) [3] и полу­струк­ту­ри­ро­ван­но го интер­вью выде­ле­на груп­па под­рост­ков с нали­чи­ем сфор­ми­ро­ван­ной интер­нет-аддик­ции (n=100), у осталь­ных под­рост­ков не выяв­ле­но интер­нет-зави­си­мо­сти (табл. 1). 

Таблица 1. Социодемографические данные подростков, включенных в этап скрининга

Дея­тель­ность под­рост­ков в интер­нет-сети носи­ла сме­шан­ный харак­тер: онлайн-игры и сер­ви­сы онлайн-обще­ния. В кон­троль­ную груп­пу (n=150), по резуль­та­там полу­струк­ту­ри­ро­ван­но­го интер­вью, вошли под­рост­ки с мини­маль­ным риском раз­ви­тия интер­нет-зави­си­мо­сти, име­ю­щие допол­ни­тель­ные хоб­би и увле­че­ния, соци­аль­но активные.

Кри­те­рии вклю­че­ния в экс­пе­ри­мен­таль­ную группу:

1. под­рост­ки муж­ско­го и жен­ско­го пола в воз­расте от 16 до 17 лет включительно;
2. коли­че­ство бал­лов по шка­ле интер­нет-зави­си­мо­сти Чен (CIAS) — 65 бал­лов и более, что соот­вет­ству­ет уров­ню сфор­ми­ро­ван­ной зависимости.

Кри­те­рий исклю­че­ния для экс­пе­ри­мен­таль­ной груп­пы — сопут­ству­ю­щий пси­хи­ат­ри­че­ский диа­гноз, соот­вет­ству­ю­щий кри­те­ри­ям МКБ-10 в руб­ри­ках F00-09 и F20-29.

В кон­троль­ную груп­пу вошли 150 под­рост­ков. Кри­те­рии включения:

1. коли­че­ство бал­лов по шка­ле интер­нет-зави­си­мо­сти Чен (CIAS) — от 31 до 41 бал­ла; из этой груп­пы были исклю­че­ны те участ­ни­ки, чьи пока­за­те­ли выхо­ди­ли за пре­де­лы нор­маль­но­го рас­пре­де­ле­ния в сто­ро­ну наи­мень­ших и наи­боль­ших зна­че­ний по всем шка­лам мето­ди­ки CIAS;
2. отсут­ствие при­зна­ков интер­нет-зави­си­мо­сти, по дан­ным полу­струк­ту­ри­ро­ван­но­го интер­вью, широ­кий спектр увле­че­ний, интен­сив­ная соци­аль­ная жизнь.

Кри­те­рий исклю­че­ния — нали­чие диа­гно­сти­ро­ван­но­го пси­хи­че­ско­го расстройства.

Про­це­ду­ра и мето­ди­ки. Иссле­до­ва­ние состо­я­ло из 2 эта­пов: кон­ста­ти­ру­ю­ще­го и поста­но­воч­но­го экспериментов. 

На пер­вом эта­пе были уточ­не­ны фак­то­ры, свя­зан­ные с раз­ви­ти­ем интер­нет-зави­си­мо­сти. Для это­го при­ме­ня­лись мето­ди­ки: «Шка­ла Интер­нет-зави­си­мо­сти Чен» — Chen Internet addiction Scale-CIAS [3], направ­лен­ная на выяв­ле­ние основ­ных симп­то­мов интер­нет-зави­си­мо­сти; мето­ди­ка диа­гно­сти­ки эмо­ци­о­наль­но­го интел­лек­та Мэйера—Сэловея—Карузо MSCEIT [7]; мето­ди­ка «Выбор дескрип­то­ров интра­цеп­тив­ных ощу­ще­ний» А.Ш. Тхо­сто­ва для иссле­до­ва­ния семи­о­ти­че­ско­го ком­по­нен­та телес­но­сти [12]; «Ней­ро­пси­хо­ло­ги­че­ская мето­ди­ка экс­пресс-диа­гно­сти­ки Лурия-90» Э.Г. Симер­ниц­кой [10]; мето­ди­ка диа­гно­сти­ки соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ской адап­та­ции Роджерса—Даймонд [7]; пато­ха­рак­те­ро­ло­ги­че­ский диа­гно­сти­че­ский опрос­ник (ПДО) А.Е. Лич­ко и Н.Я. Ива­но­ва в моди­фи­ка­ции С.И. Под­ма­зи­на и Е.И. Сибиль [9]; теку­щая пси­хо­па­то­ло­ги­че­ская симп­то­ма­ти­ка иссле­до­ва­лась с помо­щью опрос­ни­ка оцен­ки выра­жен­но­сти пси­хо­па­то­ло­ги­че­ской симп­то­ма­ти­ки SCL-90-R (Symptom Check List-90Revised) в адап­та­ции Н.В. Тараб­ри­ной [11].

На 2 эта­пе была раз­ра­бо­та­на и про­ве­де­на про­грам­ма кор­рек­ции с исполь­зо­ва­ни­ем выяв­лен­ных в ходе иссле­до­ва­ния мише­ней. Про­ве­ден срав­ни­тель­ный ана­лиз эффек­тив­но­сти про­грамм для двух групп под­рост­ков, выде­лен­ных по меха­низ­мам их фор­ми­ро­ва­ния, и кон­троль­ной группы.

Ста­ти­сти­че­ская обра­бот­ка дан­ных про­во­ди­лась про­грам­мой Statistica 13.0. Для обра­бот­ки и пред­став­ле­ния резуль­та­тов были исполь­зо­ва­ны: опи­са­тель­ная ста­ти­сти­ка (ана­лиз сред­них, меди­а­на, стан­дарт­ное откло­не­ние, повер­ка рас­пре­де­ле­ния на нор­маль­ность — кри­те­рий Колмогорова—Смирнова); непа­ра­мет­ри­че­ский кри­те­рий Манна—Уитни для опре­де­ле­ния досто­вер­но­сти раз­ли­чий в двух неза­ви­си­мых груп­пах; кор­ре­ля­ци­он­ный ана­лиз с исполь­зо­ва­ни­ем коэф­фи­ци­ен­та ран­го­вой кор­ре­ля­ции Спир­ме­на; иерар­хи­че­ский кла­стер­ный ана­лиз для опре­де­ле­ния и вери­фи­ка­ции коли­че­ства под­групп внут­ри выбор­ки, метод k-сред­них для выяв­ле­ния вкла­да отдель­ных пока­за­те­лей в фор­ми­ро­ва­ние кла­сте­ров; непа­ра­мет­ри­че­ский Т-кри­те­рий Уил­кок­со­на для оцен­ки раз­ли­чий меж­ду дву­мя ряда­ми измерений.

Результаты исследования

В ходе про­ве­ден­но­го иссле­до­ва­ния было выяв­ле­но, что из всех обсле­до­ван­ных под­рост­ков (N=1003), 10% (N=100) име­ют при­зна­ки интер­нет-зави­си­мо­сти (из обще­го чис­ла обсле­до­ван­ных), 53% (N=532) зло­упо­треб­ля­ют Интер­не­том, у 47% (N=471) под­рост­ков при­зна­ков интер­нет-зави­си­мо­сти не обнаружено.

По резуль­та­там ней­ро­пси­хо­ло­ги­че­ско­го иссле­до­ва­ния с помо­щью «Ней­ро­пси­хо­ло­ги­че­ской мето­ди­ки экс­пресс-диа­гно­сти­ки Лурия-90» Э.Г. Симер­ниц­кой [10] выяв­ле­но, что под­рост­ки с интер­нет-зави­си­мым пове­де­ни­ем зна­чи­мо отли­ча­ют­ся от услов­но здо­ро­вых по пока­за­те­лям функ­ци­о­наль­ных нару­ше­ний про­стран­ствен­но­го прак­си­са (p=0,06), слу­хо­мо­тор­ных коор­ди­на­ций (p=0,073), вни­ма­ния (p=0,025), кон­тро­ля и регу­ля­ции дея­тель­но­сти (p=0,005), а так­же опо­сре­до­ван­но­го запо­ми­на­ния (p=0,04) (рис. 1).

Кор­ре­ля­ци­он­ный ана­лиз (рис. 2) пока­зал, что ней­ро­пси­хо­ло­ги­че­ские нару­ше­ния поло­жи­тель­но кор­ре­ли­ру­ют сред­ней силы свя­зя­ми с пока­за­те­лем шка­лы толе­рант­но­сти и с общим пока­за­те­лем шка­лы интер­нет-зави­си­мо­сти Чен.

По дан­ным мето­ди­ки «Выбор дескрип­то­ров интра­цеп­тив­ных ощу­ще­ний», обна­ру­же­ны зна­чи­мые раз­ли­чия (p <0,05) в срав­не­нии с кон­троль­ной груп­пой по пока­за­те­лям: 1) широ­та сло­ва­ря для опи­са­ния внут­рен­них телес­ных ощу­ще­ний (ВТО); 2) кате­го­ри­за­ция внут­рен­них телес­ных ощу­ще­ний как испы­тан­ных, важ­ных и опас­ных. Интер­нет-зави­си­мые под­рост­ки склон­ны игно­ри­ро­вать любые интен­сив­ные телес­ные ощу­ще­ния, так как зача­стую не име­ют опы­та про­жи­ва­ния сме­ны эмо­ций в теле. 

Соглас­но резуль­та­там по опрос­ни­ку ПДО, в груп­пе интер­нет-зави­си­мых под­рост­ков, по срав­не­нию с кон­троль­ной груп­пой, зна­чи­мо чаще встре­ча­ют­ся такие типы акцен­ту­а­ций, как асте­но-нев­ро­ти­че­ский (p=0,017), интро­вер­ти­ро­ван­ный (p=0,003) и воз­бу­ди­мый (p=0,0003).

Пока­за­те­ли эмо­ци­о­наль­но­го интел­лек­та (по мето­ди­ке диа­гно­сти­ки эмо­ци­о­наль­но­го интел­лек­та Мэйера—Сэловея—Карузо) интер­нет-зави­си­мых под­рост­ков зна­чи­мо ниже, по срав­не­нию с под­рост­ка­ми кон­троль­ной груп­пы: в сек­ции A «Изме­ре­ние вос­при­я­тия лиц» (p=0,002), сек­ции E «Изме­ре­ние вос­при­я­тия кар­ти­нок» (p=0,027), а так­же по сум­ме бал­лов по всем шка­лам (p=0,004). Обна­ру­же­но (по опрос­ни­ку оцен­ки выра­жен­но­сти пси­хо­па­то­ло­ги­че­ской симп­то­ма­ти­ки SCL-90-R), что интер­нет-зави­си­мость у под­рост­ков сопро­вож­да­ет­ся раз­лич­ны­ми пси­хо­па­то­ло­ги­че­ски­ми симп­то­ма­ми: обессивности—компульсивности (p=0,001), меж­лич­ност­ной сен­зи­тив­но­сти (p=0,024) и депрес­сии (p=0,005), зна­чи­тель­но пре­вы­ша­ю­щи­ми тако­вые в кон­троль­ной груп­пе. Кро­ме это­го, выяв­ле­ны зна­чи­мые раз­ли­чия по обще­му пока­за­те­лю симп­то­ма­ти­че­ско­го дис­трес­са (PSDI) (p=0,034).

Со сто­ро­ны соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ской адап­та­ции (мето­ди­ка диа­гно­сти­ки соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ской адап­та­ции Роджерса—Даймонд) под­рост­ки с интер­нет-зави­си­мо­стью (табл. 2) харак­те­ри­зу­ют­ся более низ­ким уров­нем спо­соб­но­сти к адап­та­ции в обществе. 

В част­но­сти, они име­ют зна­чи­тель­ные затруд­не­ния в реа­ли­за­ции соб­ствен­ных моти­вов при столк­но­ве­нии с про­ти­во­ре­ча­щи­ми, по их мне­нию, соци­аль­ны­ми нор­ма­ми и правилами.

Таблица 2. Сравнительный анализ интегральных показателей социально-психологической адаптации и дезадаптации в группах подростков с интернет-зависимостью и условно здоровых

Резуль­та­ты по отдель­ных шка­лам мето­ди­ки диа­гно­сти­ки соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ской адап­та­ции Роджерса—Даймонд пред­став­ле­ны на рис. 3.

Выяв­ле­но, что у под­рост­ков с интер­нет-зави­си­мо­стью, по срав­не­нию с услов­но здо­ро­вы­ми, досто­вер­но более высо­кие пока­за­те­ли по шка­лам непри­я­тия себя и дру­гих, эмо­ци­о­наль­но­го дис­ком­фор­та, внеш­не­го кон­тро­ля и эска­пиз­ма; и досто­вер­но более низ­кие пока­за­те­ли по шка­лам адап­тив­но­сти, при­я­тия дру­гих и эмо­ци­о­наль­но­го комфорта.

Кла­стер­ный ана­лиз с помо­щью мето­да k-сред­них, с пред­по­ло­же­ни­ем 2 кла­сте­ров, поз­во­лил выде­лить пере­мен­ные, кото­рые вно­сят наи­бо­лее зна­чи­мый вклад в раз­де­ле­ние груп­пы интер­нет-зави­си­мых под­рост­ков на две под­груп­пы. Э

то пока­за­те­ли пси­хо­па­то­ло­ги­че­ских симп­то­мов, ней­ро­пси­хо­ло­ги­че­ские осо­бен­но­сти, харак­те­ро­ло­ги­че­ские свой­ства (гипер­тим­ность, дистим­ность, воз­бу­ди­мость), соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ские харак­те­ри­сти­ки, пока­за­те­ли эмо­ци­о­наль­но­го интел­лек­та, осо­бен­но­сти телес­но­сти (табл. 3).

Таблица 3. Кластерный анализ результатов исследования психологических особенностей подростков с интернет-зависимостью (показатели, вносящие больший вклад в формирование кластера)

В соот­вет­ствии с полу­чен­ны­ми дан­ны­ми было выде­ле­но две моде­ли фор­ми­ро­ва­ния зави­си­мо­сти от сети Интер­нет в под­рост­ко­вом воз­расте, кото­рые нагляд­но пред­став­ле­ны на рис. 4 и 6.

На рис. 5 пред­став­ле­на схе­ма аддик­тив­но­го цик­ла, демон­стри­ру­ю­щая каким обра­зом фор­ми­ру­ет­ся интер­нет-зави­си­мость в кла­сте­ре А. 

Под­рост­ки с ней­ро­пси­хо­ло­ги­че­ски­ми нару­ше­ни­я­ми, зача­стую име­ю­щие в ана­мне­зе СДВГ в дет­ском воз­расте, выби­ра­ют онлайн-игры, как эффек­тив­ный пси­хо­ак­тив­ный агент сти­му­ля­ции пси­хи­че­ской дея­тель­но­сти, внешне регу­ли­ру­ю­щий тонус. Это поз­во­ля­ет им реа­ли­зо­вать потреб­ность в дости­же­нии удо­воль­ствия, но, с дру­гой сто­ро­ны, при­во­дит к исто­ще­нию, обост­ряя труд­но­сти с кон­цен­тра­ци­ей вни­ма­ния, регу­ля­ци­ей и кон­тро­лем деятельности.

Для под­рост­ков из кла­сте­ра Б харак­те­рен дру­гой меха­низм — акцен­ту­и­ро­ван­ность черт харак­те­ра меша­ет адап­ти­ро­вать­ся в соци­у­ме и сни­жа­ет их ком­му­ни­ка­тив­ные спо­соб­но­сти (рис. 6).

Соглас­но дан­ным ранее про­ве­ден­но­го нами иссле­до­ва­ния цен­ност­но-смыс­ло­вой сфе­ры под­рост­ков с интер­нет-зави­си­мо­стью [5], они харак­те­ри­зу­ют­ся пре­об­ла­да­ни­ем гедо­ни­сти­че­ской моти­ва­ции по отно­ше­нию к миру. Такие под­рост­ки име­ют завы­шен­ные ожи­да­ния в отно­ше­нии мате­ри­аль­но­го обес­пе­че­ния, друж­бы и близ­ких отно­ше­ний, при этом инстру­мен­таль­ные цен­но­сти для обес­пе­че­ния этих ожи­да­ний у них отсут­ству­ют или не явля­ют­ся доми­ни­ру­ю­щи­ми. Интер­нет-сре да, в свою оче­редь, предо­став­ля­ет мно­го­об­ра­зие спо­со­бов для реа­ли­за­ции гедо­ни­сти­че­ской направ­лен­но­сти, но, в тоже вре­мя, еще боль­ше сни­жа­ет адап­та­цию в реаль­ном мире. Мож­но пред­по­ло­жить, что и сам мотив исполь­зо­ва­ния сети Интер­нет для под­рост­ков дан­но­го кла­сте­ра явля­ет­ся ско­рее гедо­ни­сти­че­ским, неже­ли ата­рак­ти­че­ским или моти­вом гиперактивации.

Ниже пред­став­лен цикл фор­ми­ро­ва­ния интер­нет-зави­си­мо­сти у под­рост­ков этой груп­пы (кла­стер Б) (рис. 7).

На осно­ва­нии полу­чен­ных резуль­та­тов были раз­ра­бо­та­ны два вари­ан­та про­грамм пси­хо­ло­ги­че­ской кор­рек­ции интер­нет-зави­си­мо­сти у подростков.

Программы психокоррекции интернет-зависимости у подростков

В каче­стве мише­ней пси­хо­ло­ги­че­ской кор­рек­ции нами были выбра­ны веду­щие фак­то­ры, свя­зан­ные с фор­ми­ро­ва­ни­ем интер­нет-зави­си­мо­сти. В соот­вет­ствии с иерар­хи­че­ским кла­стер­ным ана­ли­зом выде­ле­ны 2 веду­щих фактора: 

1. ней­ро­пси­хо­ло­ги­че­ский про­филь, сви­де­тель­ству­ю­щий о функ­ци­о­наль­ных нару­ше­ни­ях пер­во­го и тре­тье­го бло­ков мозга;
2. харак­те­ро­ло­ги­че­ские осо­бен­но­сти, свя­зан­ные с дез­адап­тив­ны­ми пат­тер­на­ми поведения.

В каче­стве кон­цеп­ту­аль­ных основ раз­ра­бот­ки кор­рек­ци­он­ной про­грам­мы были исполь­зо­ва­ны кон­цеп­ция заме­ща­ю­ще­го онто­ге­не­за, осно­вы телес­но ори­ен­ти­ро­ван­ной тера­пии, гештальт-тера­пии и КБТ для кор­рек­ции зави­си­мо­го поведения.

В рам­ках пер­вой про­грам­мы в струк­ту­ру пси­хо­ло­ги­че­ской кор­рек­ции вклю­че­на рабо­та с ней­ро­пси­хо­ло­ги­че­ски­ми осо­бен­но­стя­ми: вос­ста­нов­ле­ние тону­са и акти­ва­ции, а так­же фор­ми­ро­ва­ние функ­ции кон­тро­ля и регу­ля­ции дея­тель­но­стью (груп­па 1). Вто­рая про­грам­ма опи­ра­ет­ся на кор­рек­цию выра­жен­но­сти акцен­ту­и­ро­ван­ных черт и эмо­ци­о­наль­но­го интел­лек­та (груп­па 2).

В груп­пе 1 про­во­ди­лась пси­хо­кор­рек­ци­он­ная про­грам­ма № 1 — ком­плекс­ная кор­рек­ция интер­нет-зави­си­мо­сти — ней­ро­пси­хо­ло­ги­че­ская кор­рек­ция, раз­ви­тие телес­но­сти, эмо­ци­о­наль­но­го интел­лек­та, ком­му­ни­ка­тив­ных навы­ков, тайм-менеджмент.

В груп­пе 2 про­во­ди­лась пси­хо­кор­рек­ци­он­ная про­грам­ма № 2 — кор­рек­ция дез­адап­тив­ных пат­тер­нов пове­де­ния — раз­ви­тие эмо­ци­о­наль­но­го интел­лек­та, фор­ми­ро­ва­ние навы­ков раз­ре­ше­ния кон­флик­тов, ком­му­ни­ка­тив­ных навы­ков, тайм-менеджмент.

Груп­па 3 (кон­троль­ная) посе­ща­ла пси­хо­об­ра­зо­ва­тель­ные лек­ции «Интер­нет-зави­си­мость, при­зна­ки и спо­со­бы профилактики»

Мето­ди­ка и тех­но­ло­гия реа­ли­за­ции. Пси­хо­кор­рек­ци­он­ные про­грам­мы для групп 1 и 2 рас­счи­та­ны на 16 тре­нин­го­вых заня­тий, про­дол­жи­тель­но­стью 1,5 часа. Часто­та встреч — 2 раза в неде­лю. Тре­нин­го­вая фор­ма рабо­ты под­ра­зу­ме­ва­ет чис­лен­ность участ­ни­ков груп­пы не более 15 чело­век, в свя­зи с чем каж­дая груп­па была поде­ле­на на под­груп­пы по 15 чело­век, заня­тия про­во­ди­лись в одни и те же дни в раз­ное вре­мя. Лек­ции для кон­троль­ной груп­пы про­во­ди­лись 1 раз в неде­лю (все­го 4 лекции).

Спу­стя 2 неде­ли после про­ве­де­ния про­грамм кор­рек­ции при повтор­ном тести­ро­ва­нии (по дан­ным мето­дик «Шка­ла интер­нет-зави­си­мо­сти» Чен и Роджерса—Даймонд) было выяв­ле­но, что для кла­сте­ра 2 (груп­па под­рост­ков с пре­об­ла­да­ни­ем акцен­ту­а­ций и сни­же­ни­ем эмо­ци­о­наль­но­го интел­лек­та) оди­на­ко­во эффек­тив­ны обе про­грам­мы. Тогда как для груп­пы с ней­ро­пси­хо­ло­ги­че­ски­ми нару­ше­ни­я­ми про­грам­ма № 2 ока­за­лась менее эффек­тив­ной. Резуль­та­ты срав­ни­тель­но­го ана­ли­за пред­став­ле­ны в табл. 4.

Таблица 4. Анализ различий показателей интернет-зависимости и социальной адаптации (опросник Роджерса—Даймонд) для двух кластеров до и после проведения коррекционных программ

Оцен­ка резуль­та­тив­но­сти пред­став­лен­ных про­грамм кор­рек­ции под­твер­жда­ет, что сен­со­мо­тор­ная кор­рек­ция, направ­лен­ная на вос­ста­нов­ле­ние тону­са пси­хи­че­ской дея­тель­но­сти и фор­ми­ро­ва­ние ком­пен­са­тор­ных меха­низ­мов регу­ля­ции дея­тель­но­сти, поз­во­ля­ет эффек­тив­нее вос­ста­нав­ли­вать соци­аль­ную адап­та­цию под­рост­ков с интер­нет-зави­си­мо­стью, раз­ви­ва­ю­щей­ся на фоне ней­ро­пси­хо­ло­ги­че­ских нару­ше­ний. Для под­рост­ков без ней­ро­пси­хо­ло­ги­че­ских нару­ше­ний обе про­грам­мы ока­за­лись оди­на­ко­во эффективны.

Обсуждение результатов

Выяв­ле­но, что сре­ди под­рост­ков с интер­нет-зави­си­мо­стью, по срав­не­нию с услов­но здо­ро­вы­ми под­рост­ка­ми, зна­чи­мо выра­же­ны раз­лич­ные ней­ро­пси­хо­ло­ги­че­ские нару­ше­ния, отра­жа­ю­щие функ­ци­о­наль­ную сла­бость меж­по­лу­шар­ных комис­сур, левой перед­ней доли, и пер­во­го бло­ка моз­га. Все это уве­ли­чи­ва­ет нагруз­ку на пер­вый и тре­тий бло­ки моз­га, вызы­вая повы­шен­ную утом­ля­е­мость и сни­же­ние соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ской адаптации. 

Основ­ные симп­то­мы интер­нет-зави­си­мо­сти поло­жи­тель­но кор­ре­ли­ру­ют с пока­за­те­ля­ми ней­ро­пси­хо­ло­ги­че­ских нару­ше­ний, что отра­жа­ет их зна­чи­мость в фор­ми­ро­ва­нии зави­си­мо­сти. Подоб­ные дан­ные при­во­дят и дру­гие иссле­до­ва­те­ли [15; 16; 18].

Сре­ди интер­нет-зави­си­мых под­рост­ков, по срав­не­нию с кон­троль­ной груп­пой, зна­чи­мо чаще встре­ча­ют­ся акцен­ту­и­ро­ван­ные чер­ты харак­те­ра. Эмо­ци­о­наль­ный интел­лект интер­нет-зави­си­мых под­рост­ков зна­чи­мо ниже, чем у под­рост­ков кон­троль­ной груп­пы, что затруд­ня­ет раз­ви­тие ком­му­ни­ка­тив­ных навы­ков и соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­скую адап­та­цию, спо­соб­ствуя их бег­ству в вир­ту­аль­ный мир.

Под­рост­ки с интер­нет-зави­си­мо­стью харак­те­ри­зу­ют­ся более низ­ким уров­нем при­спо­соб­лен­но­сти к суще­ство­ва­нию в обще­стве. Высо­кие пока­за­те­ли по шка­ле дез­адап­та­ции отра­жа­ют незре­лость лич­но­сти, раз­лич­ные нев­ро­ти­че­ские откло­не­ния, дис­гар­мо­нию в сфе­ре при­ня­тия реше­ния, спо­соб­ствуя избе­га­нию про­блем­ных ситу­а­ций и ухо­ду от них в интернет-пространство.

Интер­нет-зави­си­мость у под­рост­ков сопро­вож­да­ет­ся опре­де­лен­ны­ми пси­хо­па­то­ло­ги­че­ски­ми нару­ше­ни­я­ми: меж­лич­ност­ной сен­зи­тив­но­стью, обсессивностью—компульсивностью, симп­то­ма­ми депрес­сии и высо­ки­ми пока­за­те­ля­ми симп­то­ма­ти­че­ско­го дистресса. 

При этом в основ­ной и кон­троль­ной груп­пах не обна­ру­же­но зна­чи­мых раз­ли­чий по симп­то­ма­ти­че­ско­му ряду тре­вож­но­сти. Мы пред­по­ла­га­ем, что это свя­за­но с нали­чи­ем интер­нет-зави­си­мо­го пове­де­ния, кото­рое сни­жа­ет тре­вож­ность до тех пор, пока под­ро­сток име­ет доступ к Сети. Выяв­лен­ные симп­то­мы явля­ют­ся, ско­рее, тран­зи­тор­ным след­стви­ем налич­но­го пси­хи­че­ско­го дис­трес­са, неже­ли при­зна­ком устой­чи­вых пси­хо­па­то­ло­ги­че­ских нарушений. 

Ана­лиз име­ю­щих­ся дан­ных поз­во­лил выде­лить два раз­лич­ных кла­сте­ра сре­ди интер­нет-зави­си­мых под­рост­ков. В кла­стер А вошли интер­нет-зави­си­мые под­рост­ки, харак­те­ри­зу­ю­щи­е­ся ата­рак­ти­че­ским моти­вом исполь­зо­ва­ния Интер­не­та, нали­чи­ем ней­ро­пси­хо­ло­ги­че­ских нару­ше­ний, исто­ща­е­мо­стью, асте­нич­но­стью, дефи­ци­том кон­тро­ля, скуд­ным сло­ва­рем для опи­са­ния телес­ных ощу­ще­ний, оце­ни­ва­е­мых как опас­ные, высо­ким индек­сом симп­то­ма­ти­че­ско­го дис­трес­са и меж­лич­ност­ной сен­зи­тив­но­сти, низ­ким пока­за­те­лем соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ской адаптации. 

К кла­сте­ру Б отно­сят­ся интер­нет-зави­си­мые под­рост­ки с пре­об­ла­да­ни­ем гедо­ни­сти­че­ско­го моти­ва пре­бы­ва­ния в сети Интер­нет (исполь­зу­ю­щие пре­иму­ще­ствен­но онлайн игры), акцен­ту­а­ци­ей харак­те­ра по воз­бу­ди­мо­му, гипер­тим­но­му и демон­стра­тив­но­му типу, повы­шен­ной импуль­сив­но­стью, низ­ким эмо­ци­о­наль­ным интел­лек­том, более бога­тым сло­ва­рем интра­цеп­тив­ных ощу­ще­ний, высо­ки­ми пока­за­те­ля­ми депрес­сив­ной, обсес­сив­но-ком­пуль­сив­ной симп­то­ма­ти­ки и враж­деб­но­сти, высо­ким пока­за­те­лем соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ской дезадаптации. 

Сле­ду­ет отме­тить, что зна­че­ние кон­тро­ля эмо­ций, повы­шен­ной импуль­сив­но­сти в фор­ми­ро­ва­нии интер­нет-аддик­ций отме­ча­ет­ся и в ряде дру­гих иссле­до­ва­ний [17; 20].

На осно­ва­нии полу­чен­ных дан­ных выде­ле­ны и опи­са­ны раз­лич­ные пси­хо­ло­ги­че­ские меха­низ­мы фор­ми­ро­ва­ния интернет-зависимости.

Под­рост­ки с ней­ро­пси­хо­ло­ги­че­ски­ми нару­ше­ни­я­ми выби­ра­ют онлайн-игры, как эффек­тив­ный пси­хо­ак­тив­ный агент сти­му­ля­ции пси­хи­че­ской дея­тель­но­сти, внешне регу­ли­ру­ю­щий тонус. 

Это поз­во­ля­ет им реа­ли­зо­вать потреб­ность в дости­же­нии удо­воль­ствия, но, с дру­гой сто­ро­ны при­во­дит к исто­ще­нию, обост­ряя труд­но­сти с кон­цен­тра­ци­ей вни­ма­ния, регу­ля­ци­ей и кон­тро­лем деятельности. 

Таким обра­зом, под­рост­ки с интер­нет-зави­си­мым пове­де­ни­ем могут исполь­зо­вать Интер­нет как спо­соб под­держ­ки актив­но­сти и кон­цен­тра­ции вни­ма­ния, одна­ко это при­во­дит к еще боль­ше­му исто­ще­нию и утом­ле­нию, что сти­му­ли­ру­ет повтор­ные обра­ще­ния к играм онлайн, тем самым фор­ми­руя пороч­ный аддик­тив­ный цикл.

Под­рост­ки с пре­об­ла­да­ни­ем акцен­ту­и­ро­ван­ных черт харак­те­ра с тру­дом адап­ти­ру­ют­ся в соци­у­ме, в то же вре­мя Интер­нет-сре­да, предо­став­ляя мно­го­об­ра­зие спо­со­бов для реа­ли­за­ции гедо­ни­сти­че­ской направ­лен­но­сти, одно­вре­мен­но еще боль­ше сни­жа­ет их адап­та­цию в реаль­ном мире. 

Посто­ян­ное вле­че­ние к новизне у дан­ной груп­пы под­рост­ков и нена­сы­ща­е­мая потреб­ность в при­вле­че­нии вни­ма­ния под­тал­ки­ва­ют их к игро­вой дея­тель­но­сти в Сети. В свою оче­редь, онлайн-игры, как один из исполь­зу­е­мых видов дея­тель­но­сти в Сети, сти­му­ли­ру­ют систе­му награ­ды, обес­пе­чи­вая столь необ­хо­ди­мое удо­воль­ствие. Крат­ко­вре­мен­ность эффек­та воз­на­граж­де­ния вызы­ва­ет необ­хо­ди­мость все чаще обра­щать­ся к игре, тем самым фор­ми­руя пато­ло­ги­че­ский аддик­тив­ный цикл.

На осно­ве осо­бен­но­стей пси­хо­ло­ги­че­ских меха­низ­мов фор­ми­ро­ва­ния интер­нет-зави­си­мо­сти раз­ра­бо­та­на диф­фе­рен­ци­ро­ван­ная про­грам­ма пси­хо­ло­ги­че­ской кор­рек­ции интер­нет-зави­си­мо­сти у под­рост­ков: для интер­нет-зави­си­мых под­рост­ков с ней­ро­пси­хо­ло­ги­че­ски­ми нару­ше­ни­я­ми более эффек­тив­ной явля­ет­ся про­грам­ма, кото­рая вклю­ча­ет в себя ней­ро­пси­хо­ло­ги­че­скую кор­рек­цию и тех­ни­ки релак­са­ции, а так­же фор­ми­ро­ва­ние навы­ков пони­ма­ния и регу­ля­ции эмо­ций, ком­му­ни­ка­тив­ных навы­ков и навы­ков раз­ре­ше­ния кон­фликт­ных ситуаций. 

Для интер­нет-зави­си­мых под­рост­ков с пре­об­ла­да­ни­ем дез­адап­тив­ных черт харак­те­ра более пока­за­на, в свя­зи с ее крат­ко­сроч­но­стью, про­грам­ма фор­ми­ро­ва­ние навы­ков пони­ма­ния и регу­ля­ции эмо­ций, ком­му­ни­ка­тив­ных навы­ков и навы­ков раз­ре­ше­ния кон­фликт­ных ситуаций.

Выводы

1. Фор­ми­ро­ва­ние интер­нет-зави­си­мо­сти у под­рост­ков име­ет мно­го­фак­тор­ный генез. Веду­щи­ми био­ло­ги­че­ски­ми и харак­те­ро­ло­ги­че­ски­ми пре­дик­то­ра­ми фор­ми­ро­ва­ния интер­нет-аддик­ции явля­ют­ся ней­ро­пси­хо­ло­ги­че­ские нару­ше­ния, акцен­ту­и­ро­ван­ные чер­ты харак­те­ра, недо­ста­точ­ная раз­ви­тость эмо­ци­о­наль­но­го интел­лек­та, осо­бен­но­сти телес­ной сферы.
2. Раз­лич­ная зна­чи­мость ука­зан­ных фак­то­ров в фор­ми­ро­ва­ния интер­нет-зави­си­мо­сти у под­рост­ков опре­де­ля­ет раз­лич­ные вари­ан­ты пси­хо­ло­ги­че­ских меха­низ­мов воз­ник­но­ве­ния интер­нет-аддик­ции у подростков.
3. Раз­ли­чия пси­хо­ло­ги­че­ских меха­низ­мов фор­ми­ро­ва­ния интер­нет-зави­си­мо­сти у под­рост­ков обу­слов­ли­ва­ют диф­фе­рен­ци­ро­ван­ные под­хо­ды к пси­хо­ло­ги­че­ской кор­рек­ции дан­но­го вида аддикции.
4. Раз­ра­бо­тан­ная про­грам­ма диф­фе­рен­ци­ро­ван­ной пси­хо­ло­ги­че­ской кор­рек­ции интер­нет-зави­си­мо­сти у под­рост­ков дока­за­ла свою эффективность.

Таким обра­зом, фор­ми­ро­ва­ние интер­нет-зави­си­мо­сти у под­рост­ков име­ет мно­го­фак­тор­ный генез. Зна­чи­мый вклад в фор­ми­ро­ва­ние интер­нет-аддик­ции, недо­оце­нен­ный до насто­я­ще­го вре­ме­ни, вно­сят ней­ро­пси­хо­ло­ги­че­ские нару­ше­ния, в част­но­сти нес­фор­ми­ро­ван­ность пре­фрон­таль­ных отде­лов ЦНС. Раз­лич­ные вари­ан­ты пси­хо­ло­ги­че­ских меха­низ­мов фор­ми­ро­ва­ния интер­нет-аддик­ции у под­рост­ков обу­слов­ли­ва­ют диф­фе­рен­ци­ро­ван­ные под­хо­ды к ее пси­хо­ло­ги­че­ской коррекции.

ЛИТЕРАТУРА

1. Вой­скун­ский А.Е. Кон­цеп­ции зави­си­мо­сти и при­сут­ствия при­ме­ни­тель­но к пове­де­нию в Интер­не­те // Меди­цин­ская пси­хо­ло­гия в Рос­сии. 2015. № 4 (33).
2. Его­ров А.Ю. Совре­мен­ные пред­став­ле­ния об интер­нет-аддик­ци­ях и под­хо­дах к их кор­рек­ции [Элек­трон­ный ресурс] // Меди­цин­ская пси­хо­ло­гия в Рос­сии. 2015. № 4 (33).
3. Интер­нет-зави­си­мое пове­де­ние. Кри­те­рии и мето­ды диа­гно­сти­ки: учеб­ное посо­бие // Под ред. В.Л. Малы­ги­на, К.А. Фек­ли­со­ва, А.С. Искан­ди­ро­вой и др. М.: Изд-во МГМСУ, 2011. 32 с.
4. Кар­да­шьян Р.А. Ком­пью­тер­ная игро­вая зави­си­мость у уча­щих­ся обще­об­ра­зо­ва­тель­ных учре­жде­ний. М.: Изд-во РУДН, 2018. 286 с.
5. Малы­гин В.Л., Мер­ку­рье­ва Ю.А., Искан­ди­ро­ва А.Б. и др. Осо­бен­но­сти цен­ност­ных ори­ен­та­ций у под­рост­ков с интер­нет-зави­си­мым пове­де­ни­ем [Элек­трон­ный ресурс] // Меди­цин­ская пси­хо­ло­гия в Рос­сии. 2015. № 4 (33).
6. Малы­гин В.Л., Мер­ку­рье­ва Ю.А., Крас­нов И.О. Ней­ро­пси­хо­ло­ги­че­ские осо­бен­но­сти как фак­то­ры рис­ка фор­ми­ро­ва­ния интер­нет-зави­си­мо­го пове­де­ния у под­рост­ков [Элек­трон­ный ресурс] // Меди­цин­ская пси­хо­ло­гия в Рос­сии. 2015. № 4 (33).
7. Осниц­кий А.К. Опре­де­ле­ние харак­те­ри­стик соци­аль­ной адап­та­ции // Пси­хо­ло­гия и шко­ла. 2004. № 1. С. 43—56.
8. Сер­ги­ен­ко Е.А., Вет­ро­ва И.И. Эмо­ци­о­наль­ный интел­лект: рус­ско­языч­ная адап­та­ция теста Мэйера—Сэловея—Карузо (MSCEIT V2.0) [Элек­трон­ный ресурс] // Пси­хо­ло­ги­че­ские иссле­до­ва­ния. 2009. № 6 (8).
9. Сибиль С.И., Под­ма­зин Е.И. Как помочь под­рост­ку с «труд­ным» харак­те­ром. Киев: Пер­спек­ти­ва, 1996. 160 с.
10. Симер­ниц­кая Э.Г. Мето­ди­ка экс­пресс-диа­гно­сти­ки «Лурия-90» М.: Зна­ние, 1991. 48 с.
11. Тараб­ри­на Н.В. Пси­хо­ло­гия пост­трав­ма­ти­че­ско­го стрес­са. М.: ИП РАН, 2009. 302 с.
12. Тхо­стов А.Ш., Елшан­ский С.П. Мето­ди­че­ское посо­бие по при­ме­не­нию теста «Выбор дескрип­то­ров интра­цеп­тив­ных ощу­ще­ний» для иссле­до­ва­ния осо­бен­но­стей вер­ба­ли­за­ции внут­рен­не­го опы­та. М.: Изд-во МГУ, 2000. 67 с.
13. Brand M., Laier C., Young K. Internet Addiction: Coping styles, expectancies, and treatment implications [Элек­трон­ный ресурс] // Frontiers in Psychology. 2014. Vol. 5.
14. Cheng C., Li A.Y. Internet addiction prevalence and quality of (real) life: A metaanalysis of 31 nations across seven world regions // Cyberpsychology, Behavior, and Social Networking. 2014. Vol. 17 (12). P. 755—760. DOI:10.1089/cyber.2014.0317
15. Cimino S., Cerniglia L.A. Longitudinal study for the empirical validation of an etiopathogenetic model of internet addiction in adolescence based on early emotion regulation // BioMed Research International. 2018. Vol. 2018. P. 135—143. DOI:10.1155/2018/4038541
16. Diamond A. Attention-deficit disorder (attention-deficit hyperactivity disorder without hyperactivity): a neurobiologically and behaviorally distinct disorder from ADHD attention-deficit/hyperactivity disorder (with hyperactivity) // Development & Psychopathology. 2005. Vol. 17. P. 807—825. DOI:10.1017/S0954579405050388
17. Ha J.H., Yoo H.J., Cho I.H. Psychiatry comorbidity assessed in Korean children and adolescents who screen positive for Internet addiction // Journal of Clinical Psychiatry. 2006. Vol. 67 (5). P. 821—826. DOI:10.4088/JCP.v67n0517
18. Hong S.B., Zalesky A., Cocchi L. et al. Decreased functional brain connectivity in adolescents with internet addiction // PLoS One. 2013. Vol. 8 (2). P. 65—69. DOI:10.1371/journal.pone.0057831
19. Internet addiction in children and adolescents: risk factors, assessment, and treatment / K.S. Young, C.N. de Abreu (eds.). New York: Springer Publishing Company, 2017. 305 p.
20. Kuss D.J., Griffiths M.D., Binder J.F. Internet addiction in students: Prevalence and risk factors // Computers in Human Behavior. 2013. Vol. 29 (3). P. 959—966. DOI:10.1016/j. chb.2012.12.024
21. Michal M., Duven E., Giralt S. et al. Prevalence and correlates of depersonalization in students aged 12—18 years in Germany // Social Psychiatry, Psychiatry, Epidemiology. 2015. Vol. 50 (6). P. 995—1003. DOI:10.1007/S00127-014-0957-2
22. Torres-Rodríguez A., Griffiths M.D., Carbonell X. The treatment of Internet gaming disorder: A brief overview of the PIPATIC program // International Journal of Mental Health and Addiction. 2018. Vol. 16 (4). P. 1000—1015. DOI:10.1007/s11469-017-9825

Об авторах

Вла­ди­мир Лео­ни­до­вич Малы­гин - док­тор меди­цин­ских наук, про­фес­сор, заве­ду­ю­щий кафед­рой пси­хо­ло­ги­че­ско­го кон­суль­ти­ро­ва­ния, пси­хо­кор­рек­ции и пси­хо­те­ра­пии, ФГБОУ ВО «МГМСУ име­ни А.И. Евдо­ки­мо­ва» Мин­здра­ва Рос­сии, г. Москва, Рос­сий­ская Федерация.

Юлия Алек­сан­дров­на Мер­ку­рье­ва - пре­по­да­ва­тель кафед­ры пси­хо­ло­ги­че­ско­го кон­суль­ти­ро­ва­ния, пси­хо­кор­рек­ции и пси­хо­те­ра­пии, ФГБОУ ВО «МГМСУ име­ни А.И. Евдо­ки­мо­ва» Мин­здра­ва Рос­сии), г. Москва, Рос­сий­ская Федерация.

Смот­ри­те также:

• Гри­ши­на А. В. Тест-опрос­ник сте­пе­ни увле­чен­но­сти млад­ших под­рост­ков ком­пью­тер­ны­ми играми
• Ива­но­ва И.П. Направ­ле­ния дея­тель­но­сти пси­хо­ло­га по про­фи­лак­ти­ке ком­пью­тер­ной зави­си­мо­сти подростков
• Ком­пью­тер­ная зави­си­мость: фор­ми­ро­ва­ние, диа­гно­сти­ка, кор­рек­ция и про­фи­лак­ти­ка. Юрье­ва Л. Н., Боль­бот Т. Ю.
• Сад­рет­ди­но­ва А.М. Резуль­та­тив­ность кор­рек­ции кибер­ком­му­ни­ка­тив­ной зави­си­мо­сти у под­рост­ков сред­ства­ми тре­нин­га саморегуляции