Егоров А.Ю. Современные представления об интернет-аддикциях и подходах к их коррекции

Интер­нет слу­жит соци­аль­но­му осво­бож­де­нию —
это  про­зак  соци­аль­ной  коммуникации.

Дж. Мора­хан-Мар­тин и П. Шума­хер, 2000 г.

Соглас­но совре­мен­ным пред­став­ле­ни­ям, интер­нет-аддик­ции (ИА) могут быть отне­се­ны к груп­пе тех­но­ло­ги­че­ских аддик­ций — нехи­ми­че­ских (пове­ден­че­ских) зави­си­мо­стей, реа­ли­зу­е­мых посред­ством совре­мен­ных тех­но­ло­гий [2; 3]. Наря­ду с ИА в эту груп­пу вхо­дят зави­си­мо­сти от видео­игр, от мобиль­ных теле­фо­нов, от про­смот­ра теле­ви­зи­он­ных пере­дач. Впер­вые тер­мин «тех­но­ло­ги­че­ские зави­си­мо­сти» был пред­ло­жен М. Гриф­фит­сом [29].

В свя­зи с уве­ли­че­ни­ем роли совре­мен­ных тех­но­ло­гий в нашей повсе­днев­ной жиз­ни в буду­щем сле­ду­ет ожи­дать роста это­го вида зави­си­мо­стей. Послед­ние два деся­ти­ле­тия озна­ме­но­ва­лись повсе­мест­ным рас­про­стра­не­ни­ем Интер­не­та как в про­фес­си­о­наль­ной, так и обы­ден­ной жиз­ни десят­ков мил­ли­о­нов людей. В 2012 году, по оцен­кам, чис­ло поль­зо­ва­те­лей Интер­не­та соста­ви­ло 2,5 мил­ли­ар­да чело­век [37].

Родо­на­чаль­ни­ка­ми пси­хо­ло­ги­че­ско­го изу­че­ния фено­ме­нов зави­си­мо­сти от Интер­не­та могут счи­тать­ся два аме­ри­кан­ца — кли­ни­че­ский пси­хо­лог К. Янг и пси­хи­атр И. Гольд­берг. В 1994 году К. Янг [78] раз­ра­бо­та­ла и поме­сти­ла на веб-сай­те спе­ци­аль­ный опрос­ник. В резуль­та­те были полу­че­ны почти 500 запол­нен­ных анкет, из кото­рых око­ло 400 были отправ­ле­ны, соглас­но выбран­но­му ею кри­те­рию, аддиктами. 

В сере­дине 90-х гг. про­шло­го века для обо­зна­че­ния это­го явле­ния И. Гольд­берг [26] пред­ло­жил тер­мин «интер­нет-аддик­ция» (совре­мен­ные сино­ни­мы: нета­го­лизм, вир­ту­аль­ная аддик­ция, интер­нет-пове­ден­че­ская зави­си­мость, избыточное/патологическое исполь­зо­ва­ние Интер­не­та, интер­не­то­ма­ния и др.), а так­же набор диа­гно­сти­че­ских кри­те­ри­ев для опре­де­ле­ния зави­си­мо­сти от Интер­не­та, постро­ен­ный на осно­ве при­зна­ков пато­ло­ги­че­ско­го при­стра­стия к азарт­ным играм (гем­блин­га).

Уже в 21 веке груп­па китай­ских иссле­до­ва­те­лей под руко­вод­ством Р. Тао [52] пред­ло­жи­ла кри­те­рии диа­гно­сти­ки интер­нет-зави­си­мо­сти, в осно­ве кото­рых лежат кри­те­рии DSM-5 для хими­че­ской зави­си­мо­сти. Валид­ность этих кри­те­ри­ев авто­ры опре­де­ля­ют в 98%.

Кри­те­рии диа­гно­сти­ки ИА [52]:

А. Симптоматические критерии

Оба кри­те­рия долж­ны присутствовать:

1. Оза­бо­чен­ность Интер­не­том: чело­век посто­ян­но вспо­ми­на­ет о преды­ду­щей дея­тель­но­сти в Интер­не­те либо пред­вос­хи­ща­ет сле­ду­ю­щий сеанс рабо­ты в Сети.
2. Симп­то­мы отме­ны, о чем сви­де­тель­ству­ют дис­фо­рия, тре­во­га, раз­дра­жи­тель­ность и ску­ка, воз­ни­ка­ю­щие после несколь­ких дней без исполь­зо­ва­ния Интернета.

По мень­шей мере один (или более) из сле­ду­ю­щих симптомов:

1. Толе­рант­ность: уве­ли­че­ние вре­ме­ни, про­во­ди­мо­го в Интер­не­те, кото­рое необ­хо­ди­мо для дости­же­ния удовлетворения.
2. Настой­чи­вое жела­ние и/или неудач­ные попыт­ки кон­тро­ли­ро­вать, сокра­тить или пре­кра­тить исполь­зо­ва­ние Интернета.
3. Про­дол­же­ние чрез­мер­но­го исполь­зо­ва­ния Интер­не­та, несмот­ря на зна­ние об име­ю­щих­ся посто­ян­ных либо пери­о­ди­че­ских физи­че­ских или пси­хо­ло­ги­че­ских про­бле­мах, кото­рые были вызва­ны или усу­губ­ля­ют­ся исполь­зо­ва­ни­ем Интернета.
4. Поте­ря инте­ре­са к преды­ду­щим увле­че­ни­ям и раз­вле­че­ни­ям, за исклю­че­ни­ем исполь­зо­ва­ния Интер­не­та, как пря­мой результат.
5. Чело­век исполь­зу­ет Интер­нет, что­бы избе­жать пло­хо­го настро­е­ния или облег­чить подоб­ное состо­я­ние (напри­мер, дис­фо­рию, чув­ство бес­по­мощ­но­сти, вины, тревоги).
6. Кри­те­рий исклю­че­ния: чрез­мер­ное исполь­зо­ва­ние Интер­не­та свя­за­но с пси­хи­че­ским рас­строй­ством или бипо­ляр­ным рас­строй­ством I типа.

В. Клинически значимые критерии нарушений: функциональные нарушения (снижение социальной, научной, учебной, производственной активности), в том числе потеря значимых отношений, работы, образовательных или карьерных возможностей.

С. Временные критерии: продолжительность интернет-зависимости должна быть более 3 месяцев при использовании Интернета от 6 и более часов в день.

Корей­ски­ми спе­ци­а­ли­ста­ми были раз­ра­бо­та­ны диа­гно­сти­че­ские харак­те­ри­сти­ки для выяв­ле­ния ИА у под­рост­ков [53] и сту­ден­тов кол­ле­джей [51]. Они во мно­гом пере­се­ка­ют­ся с диа­гно­сти­че­ски­ми кри­те­ри­я­ми Р. Тао.

Сре­ди спе­ци­а­ли­стов в послед­ние годы широ­ко обсуж­дал­ся вопрос, вклю­чать ли интер­нет-зави­си­мость в клас­си­фи­ка­ции пси­хи­че­ских рас­стройств, в част­но­сти в DSM-5. Аргу­мен­ты «за» и «про­тив» созда­ния новой диа­гно­сти­че­ской кате­го­рии при­ве­де­ны в табл. 1.

Таблица 1. Аргументы сторонников и противников включения ИА в DSM-5 [33]

В 2013 году ИА не была вклю­че­на в новую DSM-5. Дей­стви­тель­но, как утвер­жда­ют в одном из послед­них кри­ти­че­ских обзо­ров А. Ван Рёй и Н. Пра­ус [72], на сего­дняш­ний день не суще­ству­ет стро­гих дока­за­тельств суще­ство­ва­ния интер­нет-зави­си­мо­го рас­строй­ства как нозо­ло­ги­че­ской еди­ни­цы. С дру­гой сто­ро­ны, на наш взгляд, вклю­че­ние в пере­чень забо­ле­ва­ний дан­ной аддик­ции повлек­ло бы за собой серьез­ные соци­аль­ные послед­ствия, в первую оче­редь вызван­ные после­ду­ю­щей необ­хо­ди­мо­стью меди­цин­ско­го стра­хо­ва­ния этой новой пато­ло­ги­че­ской формы.

А что тогда пред­став­ля­ет собой обыч­ное, нор­маль­ное исполь­зо­ва­ние Интер­не­та? С точ­ки зре­ния Р. Дэви­са [19], здо­ро­вые поль­зо­ва­те­ли Интер­не­та име­ют стро­гую цель и тра­тят на ее реа­ли­за­цию разум­ное и огра­ни­чен­ное коли­че­ство вре­ме­ни, не испы­ты­вая при этом пси­хо­ло­ги­че­ско­го или когни­тив­но­го дис­ком­фор­та. Здо­ро­вые поль­зо­ва­те­ли Интер­не­та в состо­я­нии отгра­ни­чить обще­ние онлайн от живо­го обще­ния. Интер­нет для них явля­ет­ся полез­ным инструментом.

На рубе­же веков при­во­ди­лись дан­ные о том, что рас­про­стра­нен­ность интер­нет-зави­си­мо­сти сре­ди насе­ле­ния уже состав­ля­ет от 1 до 5% [28; 78], при­чем более под­вер­же­ны ей ока­за­лись гума­ни­та­рии и люди, не име­ю­щие выс­ше­го обра­зо­ва­ния, неже­ли спе­ци­а­ли­сты по ком­пью­тер­ным сетям. 

В 2004 году око­ло 68% взрос­лых аме­ри­кан­цев были актив­ны­ми поль­зо­ва­те­ля­ми Интер­не­та и у 4—14% отме­ча­лись один или более при­зна­ков его про­блем­но­го исполь­зо­ва­ния, а у 1% — при­зна­ки интер­нет-зави­си­мо­сти [48]. Это соот­вет­ству­ет дан­ным немец­ко­го иссле­до­ва­ния [47]. Про­яв­ле­ние интер­нет-зави­си­мо­сти обыч­но про­ис­хо­дит в кон­це трид­ца­ти­лет­не­го — нача­ле соро­ка­лет­не­го эта­па жиз­ни [48].

Более совре­мен­ные попу­ля­ци­он­ные иссле­до­ва­ния в США и Евро­пе пока­зы­ва­ют рас­про­стра­нен­ность ИА у 1,5—8,2% поль­зо­ва­те­лей [74]. В ходе недав­не­го турец­ко­го иссле­до­ва­ния, охва­тив­ше­го 1156 сту­ден­тов (52,3% — лица муж­ско­го пола), была выяв­ле­на интер­нет-зави­си­мость у 15,1% иссле­ду­е­мых. Моло­дые люди досто­вер­но пре­об­ла­да­ли над девуш­ка­ми: 20,4% и 9,3% соот­вет­ствен­но [48]. Пре­об­ла­да­ние юно­шей над девуш­ка­ми по вовле­чен­но­сти в ИА состав­ля­ет про­пор­цию 3—5:1 [38].

В сво­ем обзо­ре K. Чак­ра­бор­ти (рабо­та напи­са­на в соав­тор­стве с кол­ле­га­ми) [15] сооб­ща­ет, ана­ли­зи­руя резуль­та­ты иссле­до­ва­ний, кото­рые были сфо­ку­си­ро­ва­ны на лицах моло­до­го воз­рас­та, о том, что уро­вень рас­про­стра­нен­но­сти ИА варьи­ру­ет в интер­ва­ле от 0,9 до 38%. В 4 иссле­до­ва­ни­ях, про­во­див­ших­ся онлайн, дан­ные так­же раз­ли­ча­лись: от 3,5 до 18%. Авто­ры объ­яс­ня­ют такой раз­брос дан­ных несколь­ки­ми при­чи­на­ми: труд­но­стя­ми в самой кон­цеп­ту­а­ли­за­ции ИА, отсут­стви­ем доступ­ных стан­дарт­ных кри­те­ри­ев диа­гно­сти­ки, гете­ро­ген­но­стью групп насе­ле­ния, став­ших объ­ек­том изу­че­ния, а так­же отсут­стви­ем уче­та комор­бид­ных пси­хи­че­ских рас­стройств в ряде исследований.

Суще­ствен­ный рост ИА отме­ча­ет­ся в эко­но­ми­че­ски раз­ви­тых стра­нах Восто­ка, где соглас­но раз­ным дан­ным она наблю­да­ет­ся у 4—18 % насе­ле­ния [49]. Так, если на рубе­же веков в Тай­ване 6% сту­ден­тов кол­ле­джей явля­лись интер­нет-аддик­та­ми [17], то через семь лет С. Ёнг и Ч. Танг [76] с помо­щью опрос­ни­ка К. Янг обна­ру­жи­ли ИА у 236 тай­вань­ских школь­ни­ков-под­рост­ков (то есть у 13,8% уче­ни­ков стар­ших клас­сов из чис­ла 1708 иссле­ду­е­мых). В сред­нем аддик­ты нахо­ди­лись в Сети 21,1 часа в неде­лю. У юно­шей ИА отме­ча­лась в 2,6 раза чаще, чем у деву­шек. По дан­ным корей­ских иссле­до­ва­те­лей, сре­ди стар­ших школь­ни­ков оче­вид­ная ИА реги­стри­ру­ет­ся у 1,6%, а воз­мож­ная — у 38% [34]. 80% из тех, кто нуж­да­ет­ся в лече­нии, может потре­бо­вать­ся назна­че­ние пси­хо­троп­ных средств, а 20—24% под­рост­ков, воз­мож­но, и гос­пи­та­ли­за­ция [41].

Исполь­зуя резуль­та­ты ана­ли­за 3500 анкет-тестов K. Янг на интер­нет-зави­си­мость, В.А. Лос­ку­то­ва [6] выяви­ла, что сре­ди всех респон­ден­тов в иссле­до­ван­ной выбор­ке «здо­ро­вых» ока­за­лось 74%, «погра­нич­ных» — 24%, «зави­си­мых» — 2%. Ана­лиз рас­про­стра­нен­но­сти интер­нет-зави­си­мо­го пове­де­ния сре­ди мос­ков­ских под­рост­ков, сде­лан­ный В.Л. Малы­ги­ным, А.С. Искан­ди­ро­вой и др. [5], пока­зал, что 4,3% из них име­ют при­зна­ки сфор­ми­ро­ван­но­го интер­нет-зави­си­мо­го пове­де­ния, а 29,3% от общей выбор­ки зло­упо­треб­ля­ют интер­нет-ресур­са­ми и отно­сят­ся к груп­пе рис­ка в отно­ше­нии про­блем­но­го исполь­зо­ва­ния Интер­не­та. Точ­ных дан­ных о коли­че­стве интер­нет-аддик­тов в Рос­сии не имеется.

В пери­од с 2008 по 2010 гг. из 326 паци­ен­тов немец­ко­го Цен­тра Грюс­сер-Сино­по­ли по лече­нию пове­ден­че­ских зави­си­мо­стей 192 (59%) име­ли ИА. В основ­ном это были муж­чи­ны (97%) в воз­расте от 18 до 36 лет. У них отме­ча­лись частые слу­чаи соци­аль­ной фобии и депрес­сии наря­ду с про­бле­ма­ми при обу­че­нии и в рабо­те [25].

В послед­ние годы интен­сив­но изу­ча­ют­ся ней­ро­био­ло­ги­че­ские кор­ре­ля­ты ИА. Иссле­до­ва­ния в обла­сти гене­ти­ки и ней­ро­био­ло­гии так­же внес­ли вклад в раз­ра­бот­ку этой темы. Так, срав­ни­тель­но недав­но был обна­ру­жен поли­мор­физм гена-пере­нос­чи­ка серо­то­ни­на (SS-5HTTLPR) у интер­нет-аддик­тов [22].

Мор­фо­мет­ри­че­ские иссле­до­ва­нии Е. Жу с кол­ле­га­ми [27] пока­за­ли, что у интер­нет-зави­си­мых под­рост­ков име­ет­ся более низ­кая плот­ность серо­го веще­ства в левой перед­ней цин­гу­ляр­ной коре, левой зад­ней пояс­ной коре, левом пере­шей­ке и левой линг­валь­ной изви­лине по срав­не­нию со здо­ро­вой кон­троль­ной груп­пой. Авто­ры пред­по­ло­жи­ли, что это поз­во­ля­ет по-ново­му взгля­нуть на пато­ге­нез интер­нет-зави­си­мо­сти, осо­бен­но в све­те обна­ру­жен­но­го ранее дефи­ци­та функ­ции при­ня­тия реше­ний и стра­те­гии обучения. 

По-вок­сель­ный ана­лиз фрак­ци­он­ной ани­зо­тро­пии бело­го веще­ства моз­га так­же пока­зал, что по срав­не­нию с кон­троль­ной груп­пой при ИА отме­ча­ет­ся ее сни­же­ние, в том чис­ле в орби­то-фрон­таль­ной обла­сти, в мозо­ли­стом теле, пояс­ном, ниж­нем лоб­но-заты­лоч­ном пуч­ке, во внут­рен­них и внеш­них кап­су­лах. Авто­ры заклю­ча­ют, что при ИА име­ет место выра­жен­ное сни­же­ние фрак­ци­он­ной ани­зо­тро­пии бело­го веще­ства, что может быть свя­за­но с неко­то­ры­ми пове­ден­че­ски­ми нару­ше­ни­я­ми [7].

Исполь­зуя ПЭТ, С. Ким и его сотруд­ни­ки [56] обна­ру­жи­ли дву­сто­рон­нее сни­же­ние актив­но­сти дофа­ми­но­вых рецеп­то­ров D2 в хво­ста­том ядре и скор­лу­пе. H. Ху и его кол­ле­ги [57] с помо­щью одно­фо­тон­ной эмис­си­он­ной ком­пью­тер­ной томо­гра­фии обна­ру­жи­ли сни­же­ние уров­ня экс­прес­сии пере­нос­чи­ка дофа­ми­на в поло­са­том теле у взрос­лых с интер­нет-зави­си­мо­стью. Взя­тые вме­сте, эти резуль­та­ты пока­зы­ва­ют, что ИА, как и хими­че­ские зави­си­мо­сти, может быть так­же свя­за­на с нару­ше­ни­ем в дофа­ми­нер­ги­че­ской ней­ро­ме­ди­а­тор­ной системе.

ФМРТ-иссле­до­ва­ния пока­за­ли, что при жела­нии сыг­рать онлайн в видео­иг­ры акти­ви­ру­ют­ся те же зоны моз­га, что и при воз­ник­но­ве­нии тяги к пси­хо­ак­тив­ным веще­ствам [13]. Так­же с помо­щью ФМРТ иссле­до­ва­лись раз­ли­чия во внут­ри­моз­го­вых функ­ци­о­наль­ных свя­зях у под­рост­ков с интер­нет-зави­си­мо­стью. Было обна­ру­же­но сни­же­ние функ­ци­о­наль­ных свя­зей, при­чем в боль­шей мере оно наблю­да­лось в кор­ко­во-под­кор­ко­вых свя­зях (~ 24% с пре­фрон­таль­ной и ~ 27% с темен­ной корой). Скор­лу­па была наи­бо­лее вовле­чен­ной в этот про­цесс струк­ту­рой сре­ди под­кор­ко­вых ядер [20].

Сте­пень вовле­чен­но­сти в ИА была про­пор­ци­о­наль­на сни­же­нию объ­е­ма серо­го веще­ства в дор­со­ла­те­раль­ной пре­фрон­таль­ной коре, ростраль­ной перед­ней цин­гу­ляр­ной коре и допол­ни­тель­ных мотор­ных зонах [44].

Комор­бид­ность ИА с дру­ги­ми пси­хи­че­ски­ми и пове­ден­че­ски­ми рас­строй­ства­ми в целом оста­ет­ся сход­ной комор­бид­но­сти дру­гих аддик­тив­ных рас­стройств. Сре­ди интер­нет-зави­си­мых отме­ча­ет­ся более высо­кий уро­вень аффек­тив­ных с пре­об­ла­да­ни­ем депрес­сии и обсес­сив­но-ком­пуль­сив­ных рас­стройств [36; 55], а так­же мас­ки­ро­ван­ной депрес­сии в рам­ках мало­про­гре­ди­ент­ной шизо­фре­нии [1].

Корей­ские иссле­до­ва­те­ли обна­ру­жи­ли у стар­ших школь­ни­ков с ИА более частую депрес­сию с повы­шен­ным риском суи­ци­да [34]. Син­дром дефи­ци­та вни­ма­ния с гипе­р­ак­тив­но­стью (СДВГ) и депрес­сив­ное рас­строй­ство чаще все­го наблю­да­лись у сту­ден­тов кол­ле­джей с интер­нет-зави­си­мо­стью, при­чем депрес­сив­ное рас­строй­ство было харак­тер­но для лиц муж­ско­го пола [54].

В дру­гом иссле­до­ва­нии при­зна­ки СДВГ, депрес­сии и враж­деб­но­сти были обна­ру­же­ны у сту­ден­тов — интер­нет-аддик­тов муж­ско­го пола, в то вре­мя как симп­то­мы СДВГ и депрес­сии ока­за­лись харак­тер­ны­ми для зави­си­мых жен­ско­го пола [66]. О частых слу­ча­ях депрес­сии и тре­во­ги у интер­нет-аддик­тов сооб­ща­ют и тай­вань­ские иссле­до­ва­те­ли [81]. Изра­иль­ские иссле­до­ва­те­ли обна­ру­жи­ли высо­кий удель­ный вес соци­аль­ной фобии сре­ди моло­дых людей с интер­нет-аддик­ци­ей [35], а так­же с СДВГ [74].

В 2013 году был опуб­ли­ко­ван ана­лиз ста­тей, посвя­щен­ных комор­бид­но­сти ИА [65]. Авто­ры пока­за­ли, что боль­шин­ство иссле­до­ва­ний про­ве­де­но пре­иму­ще­ствен­но в ази­ат­ских стра­нах и име­ют кросс-сек­ци­он­ный дизайн про­спек­тив­ное иссле­до­ва­ние было про­ве­де­но толь­ко одно. 

В обзо­рах 75% иссле­до­ва­ний сооб­ща­ет­ся о высо­кой кор­ре­ля­ции ИА с депрес­си­ей, в 57% — с тре­во­гой, в 100% — с СДВГ, в 60% — с обсес­сив­но-ком­пуль­сив­ным рас­строй­ством, а в 66% — с враждебностью/агрессией. По мне­нию авто­ров, отсут­ству­ют иссле­до­ва­ния, в отче­тах о кото­рых име­ют­ся све­де­ния о комор­бид­но­сти ИА и соци­аль­ной фобии, что опро­вер­га­ет­ся, в част­но­сти, упо­мя­ну­той выше изра­иль­ской рабо­той. В боль­шин­стве тру­дов гово­рит­ся о более зна­чи­тель­ной рас­про­стра­нен­но­сти ИА сре­ди муж­чин по срав­не­нию с женщинами.

Как и при дру­гих нехи­ми­че­ских зави­си­мо­стях, при ИА име­ет­ся более высо­кий риск воз­ник­но­ве­ния зави­си­мо­сти от пси­хо­ак­тив­ных веществ. Так, нами был обна­ру­жен досто­вер­но более высо­кий риск нар­ко­ти­за­ции и алко­го­ли­за­ции у моло­дых интер­нет-аддик­тов по срав­не­нию со здо­ро­вы­ми сверст­ни­ка­ми [4]. О свя­зи пато­ло­ги­че­ских поль­зо­ва­те­лей онлайн-видео­игр с упо­треб­ле­ни­ем таба­ка, алко­го­ля и кан­на­би­са сооб­ща­ют A. Ван Рёй с кол­ле­га­ми [67].

О высо­кой комор­бид­но­сти ИА и хими­че­ских зави­си­мо­стей есть све­де­ния, полу­чен­ные в резуль­та­те иссле­до­ва­ний, про­ве­ден­ных в Азии. Так, обсле­до­ва­ние 2,5 тыс. сту­ден­тов кол­ле­джей выяви­ло ИА у 12,3% и зло­упо­треб­ле­ние алко­го­лем у 6,6%, при­чем часто обе аддик­ции соче­та­лись. У поли­ад­дик­тов отме­ча­лась депрес­сия [62]. В дру­гих рабо­тах так­же сооб­ща­ет­ся о высо­ком рис­ке сре­ди выше­упо­мя­ну­той кате­го­рии лиц нар­ко­ти­че­ской и нико­ти­но­вой зави­си­мо­сти, a так­же алко­го­лиз­ма [9; 64; 71].

Послед­ние иссле­до­ва­ния сви­де­тель­ству­ют о том, что ИА может слу­жить свое­об­раз­ным пре­дик­то­ром даль­ней­ше­го потреб­ле­ния ПАВ под­рост­ка­ми [50]. Как пока­за­ло недав­нее турец­кое иссле­до­ва­ние, под­рост­ки с ИА харак­те­ри­зу­ют­ся не толь­ко более высо­ким уров­нем потреб­ле­ния ПАВ, но и склон­но­стью к суи­ци­даль­ным мыс­лям, само­по­вре­жде­нию и делин­квент­но­му пове­де­нию [32].

Име­ют­ся дан­ные о том, что про­блем­ное исполь­зо­ва­ние Интер­не­та кор­ре­ли­ру­ет с худ­ши­ми пока­за­те­ля­ми физи­че­ско­го здо­ро­вья [40]. Более того, име­ют­ся дан­ные, что про­блем­ные интер­нет-гем­бле­ры бли­же к хими­че­ски зави­си­мым лицам, чем про­блем­ные интер­нет-гей­ме­ры [73].

К. Янг спра­вед­ли­во отме­ти­ла, что интер­нет-зави­си­мость не явля­ет­ся одним рас­строй­ством, а ско­рее пред­став­ля­ет собой спектр кли­ни­че­ских про­яв­ле­ний [78]. Она же пер­вая оха­рак­те­ри­зо­ва­ла пять основ­ных типов ИА:

1. Ком­пью­тер­ная зави­си­мость (computer addiction): обсес­сив­ное при­стра­стие к рабо­те с ком­пью­те­ром (играм, про­грам­ми­ро­ва­нию или дру­гим видам деятельности).
2. Ком­пуль­сив­ные нави­га­то­ры Сети (net compulsions): ком­пуль­сив­ная нави­га­ция по WWW, поиск в уда­лен­ных базах данных.
3. Пере­гру­жен­ные инфор­ма­ци­ей (information overload): пато­ло­ги­че­ская при­вя­зан­ность к опо­сре­до­ван­ным Интер­не­том азарт­ным играм, онлай­но­вым аук­ци­о­нам или элек­трон­ным покупкам.
4. Кибер­ком­му­ни­ка­тив­ная зави­си­мость (cyber-relational addiction): зави­си­мость от соци­аль­ных при­ме­не­ний Интер­не­та, то есть от обще­ния в чатах, груп­по­вых играх и на теле­кон­фе­рен­ци­ях, что может в ито­ге при­ве­сти к замене име­ю­щих­ся в реаль­ной жиз­ни семьи и дру­зей виртуальными.
5. Кибер­сек­су­аль­ная зави­си­мость (cybersexual addiction): зави­си­мость от «кибер­сек­са», то есть от пор­но­гра­фи­че­ских сай­тов в Интер­не­те, обсуж­де­ния сек­су­аль­ной тема­ти­ки в чатах или закры­тых груп­пах «для взрослых».

М. Гриф­фитс [29] выдви­нул гипо­те­зу, что ИА может фор­ми­ро­вать­ся на базе раз­лич­ных форм исполь­зо­ва­ния Интер­не­та: как воз­мож­но­го сред­ства ком­му­ни­ка­ции при отсут­ствии кон­так­та лицом к лицу, нали­чии инте­ре­са к непо­сред­ствен­но­му содер­жа­нию сай­та (напри­мер, пор­но­сай­ты), при онлай­но­вой соци­аль­ной актив­но­сти (напри­мер, обще­ние в чатах или игры с уча­сти­ем несколь­ких человек). 

Поле­ми­зи­руя с К. Янг, М. Гриф­фитс [30] утвер­жда­ет, что мно­гие интен­сив­ные поль­зо­ва­те­ли Интер­не­та не явля­ют­ся соб­ствен­но интер­нет-аддик­та­ми, а исполь­зу­ют Сеть для реа­ли­за­ции дру­гих аддик­ций. В отли­чие от М. Гриф­фит­са, Дж. Кэн­делл [39] опре­де­лил ИА как пато­ло­ги­че­скую зави­си­мость от Интер­не­та вне свя­зи с фор­мой актив­но­сти в Сети.

Рас­ши­ряя дефи­ни­ции ИА К. Янг, Р. Дэвис [19] пред­ло­жил когни­тив­но-пове­ден­че­скую модель пато­ло­ги­че­ско­го исполь­зо­ва­ния Интер­не­та. Он выде­лил две фор­мы ИА, кото­рые обо­зна­чил как спе­ци­фи­че­ское пато­ло­ги­че­ское исполь­зо­ва­ние Интер­не­та (Specific Pathological Internet Use) и гене­ра­ли­зо­ван­ное пато­ло­ги­че­ское исполь­зо­ва­ние Интер­не­та (Generalized Pathological Internet Use). 

Пер­вая фор­ма пред­став­ля­ет собой зави­си­мость от какой-либо спе­ци­фи­че­ской функ­ции Интер­не­та (онлай­но­вые сек­су­аль­ные служ­бы, онлай­но­вые аук­ци­о­ны, онлай­но­вая про­да­жа акций, онлай­но­вый гем­блинг). Тема­ти­ка аддик­ции сохра­ня­ет­ся, а так­же может быть реа­ли­зо­ва­на и вне Интернета. 

Вто­рая фор­ма пред­став­ля­ет собой неспе­ци­а­ли­зи­ро­ван­ное, мно­го­це­ле­вое избы­точ­ное поль­зо­ва­ние Интер­не­том и вклю­ча­ет про­ве­де­ние боль­шо­го коли­че­ства вре­ме­ни в Сети без ясной цели, обще­ние в чатах, зави­си­мость от элек­трон­ной почты, т.е. она в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни свя­за­на с соци­аль­ны­ми аспек­та­ми Интер­не­та. И, по дан­ным тай­вань­ских иссле­до­ва­те­лей, соци­аль­ные функ­ции Интер­не­та игра­ют суще­ствен­ную роль в фор­ми­ро­ва­нии зави­си­мо­сти [42].

Согла­ша­ясь с пози­ци­ей К. Янг и Р. Дэви­са о неод­но­знач­но­сти фено­ме­на ИА и под­дер­жи­вая точ­ку зре­ния М. Гриф­фит­са, мы счи­та­ем, что зави­си­мость от Интер­не­та пред­став­ля­ет собой сбор­ную груп­пу раз­ных пове­ден­че­ских зави­си­мо­стей, где ком­пью­тер явля­ет­ся лишь сред­ством их реа­ли­за­ции, а не объ­ек­том. Таким обра­зом, мы счи­та­ем воз­мож­ным выде­лить сле­ду­ю­щие типы ИА:

1. Интер­нет-гем­бле­ры, кото­рые поль­зу­ют­ся раз­но­об­раз­ны­ми интер­нет-тота­ли­за­то­ра­ми, аук­ци­о­на­ми, лоте­ре­я­ми и т.д.
2. Интер­нет-гей­ме­ры, поль­зу­ю­щи­е­ся раз­но­об­раз­ны­ми интер­нет-игра­ми, из кото­рых наи­боль­ший аддик­тив­ный потен­ци­ал име­ют т.н. онлай­но­вые роле­вые игры для боль­шо­го коли­че­ства игро­ков (massively multiplayer online role-playing games — MMORPG).
3. Интер­нет-тру­до­го­ли­ки, кото­рые реа­ли­зу­ют свой рабо­то­го­лизм посред­ством Сети (поиск баз дан­ных, состав­ле­ние про­грамм и т.д.).
4. Интер­нет-сек­со­го­ли­ки, посе­ща­ю­щие раз­но­об­раз­ные пор­но­сай­ты, зани­ма­ю­щи­е­ся вир­ту­аль­ным сексом.
5. Интер­нет-эро­то­го­ли­ки — любов­ные аддик­ты, кото­рые зна­ко­мят­ся, заво­дят рома­ны посред­ством Сети.
6. Интер­нет-поку­па­те­ли, реа­ли­зу­ю­щие аддик­цию к тра­те денег посред­ством бес­ко­неч­ных поку­пок онлайн.
7. Интер­нет-аддик­ты отно­ше­ний, кото­рые часа­ми обща­ют­ся в чатах, бес­ко­неч­но про­ве­ря­ют элек­трон­ную почту и т.д., т.е. заме­ня­ют реаль­ную аддик­цию отно­ше­ний вир­ту­аль­ной. Под­твер­жде­ни­ем суще­ство­ва­ния этой фор­мы ИА явля­ет­ся выде­ле­ние отдель­ной Facebook-аддик­ции, кото­рой на сего­дня посвя­ще­но уже поряд­ка 10 пуб­ли­ка­ций [69].

Пред­ла­гая вклю­чить дефи­ни­цию ИА в DSM-5, Дж. Блок [11] пред­ста­вил к рас­смот­ре­нию три под­ти­па интер­нет-зави­си­мо­сти, а так­же зави­си­мо­сти от ком­пью­тер­ных игр: 1) избы­точ­ную игро­вую дея­тель­ность, 2) сек­су­аль­ную зави­си­мость и 3) зави­си­мость от элек­трон­ной почты/текстовых сообщений. 

Для всех под­ти­пов харак­тер­ны четы­ре общих ком­по­нен­та: а) чрез­мер­ное исполь­зо­ва­ние (наря­ду с поте­рей чув­ства вре­ме­ни или игно­ри­ро­ва­ни­ем основ­ной дея­тель­но­сти), б) симп­то­мы отме­ны (напря­жен­ность, гнев, воз­буж­де­ние и/или депрес­сия, когда доступ к ком­пью­те­ру бло­ки­ру­ет­ся), в) толе­рант­ность (уве­ли­че­ние вре­ме­ни исполь­зо­ва­ния и/или услож­не­ние ком­пью­тер­но­го обо­ру­до­ва­ния), г) нега­тив­ные послед­ствия (напри­мер, пло­хая успеваемость/производительность, уста­лость, соци­аль­ная изо­ля­ция, конфликты).

Через Интер­нет могут реа­ли­зо­вы­вать­ся так­же самые раз­но­об­раз­ные сек­су­аль­ные аддик­ции, а так­же прак­ти­че­ски все рас­строй­ства сек­су­аль­но­го пове­де­ния, про­яв­ле­ние кото­рых в обыч­ной жиз­ни может быст­ро при­ве­сти к нега­тив­ным последствиям. 

Совре­мен­ные про­яв­ле­ния кибер­сек­са вклю­ча­ют не толь­ко рас­смат­ри­ва­ние и/или загруз­ку пор­но­гра­фии, сопро­вож­да­ю­щи­е­ся мастур­ба­ци­ей, но так­же чте­ние и напи­са­ние писем и рас­ска­зов сек­су­аль­но­го содер­жа­ния, назна­че­ние через элек­трон­ную почту сек­су­аль­ных сви­да­ний, раз­ме­ще­ние адре­сов по поис­ку сек­су­аль­ных парт­не­ров, посе­ще­ние чатов сек­су­аль­но­го содер­жа­ния, заня­тие вир­ту­аль­ным сек­сом с парт­не­ром в реаль­ном вре­ме­ни с помо­щью видеокамеры.

Мно­гие зани­ма­ют­ся вир­ту­аль­ным извра­щен­ным сек­сом — садо­ма­зо­хиз­мом, сек­сом с детьми и под­рост­ка­ми, пред­став­ля­ют себя лицом дру­го­го пола, чего нико­гда с ними не быва­ет в реаль­ной жиз­ни. Побоч­ны­ми по отно­ше­нию к кибер­сек­су­аль­ной актив­но­сти явля­ют­ся секс по теле­фо­ну с людь­ми, с кото­ры­ми поль­зо­ва­те­ли позна­ко­ми­лись в Сети, и отно­ше­ния, кото­рые из вир­ту­аль­ных пре­вра­ща­ют­ся в реальные. 

Боль­шин­ству при­вер­жен­цев кибер­сек­са Интер­нет дает воз­мож­ность при­об­ще­ния к ново­му увле­ка­тель­но­му про­стран­ству для сек­су­аль­но­го экс­пе­ри­мен­ти­ро­ва­ния. Мень­шин­ство поль­зо­ва­те­лей (по оцен­кам аме­ри­кан­ских пси­хо­ло­гов — 8—10%) ста­но­вят­ся зави­си­мы­ми от кибер­сек­са, что созда­ет про­бле­мы в реаль­ной жиз­ни, кото­рые мож­но раз­де­лить на две кате­го­рии: про­бле­мы, воз­ни­ка­ю­щие из-за дли­тель­но­го исполь­зо­ва­ния Интер­не­та, и про­бле­мы, спе­ци­фи­че­ски свя­зан­ные с сек­су­аль­ной актив­но­стью [58].

С года­ми ста­но­вит­ся все боль­ше интер­нет-поку­па­те­лей. Потра­тить вир­ту­аль­ные день­ги зача­стую пси­хо­ло­ги­че­ски про­ще, чем реаль­ные, что так­же спо­соб­ству­ет фор­ми­ро­ва­нию аддик­ции. Онлай­но­вая аддик­ция к аук­ци­о­нам опре­де­ля­ет­ся как ком­пуль­сив­ная потреб­ность участ­во­вать в онлай­но­вых аук­ци­о­нах, что со вре­ме­нем при­во­дит к пагуб­ным послед­стви­ям для поку­па­те­ля [18].

Аддик­ция к онлай­но­вым аук­ци­о­нам харак­те­ри­зу­ет­ся пере­пле­те­ни­ем осо­бен­но­стей Интер­не­та, ком­пуль­сив­но­го шопин­га и ком­пуль­сив­но­го гем­блин­га. В DSM-IV эти состо­я­ния отно­сят­ся к рас­строй­ствам кон­тро­ля побуж­де­ний (impulse control disorders), кото­рые, в свою оче­редь, явля­ют­ся резуль­та­том нару­ше­ния суж­де­ний и спо­соб­но­сти к при­ня­тию реше­ний. Как пока­за­ли иссле­до­ва­ния, раз­ви­тие онлай­но­вой аук­ци­он­ной аддик­ции про­хо­дит кон­ти­ну­ум от еди­нич­ных про­яв­ле­ний потен­ци­аль­но аддик­тив­но­го пове­де­ния к хро­ни­че­ской зави­си­мо­сти [45].

Про­бле­ма ИА и ее лече­ния дли­тель­ное вре­мя оста­ва­лась вне поля зре­ния пси­хи­ат­ров и нахо­ди­лась в боль­шей сте­пе­ни в сфе­ре дея­тель­но­сти пси­хо­ло­гов. Тем не менее ситу­а­ция меня­ет­ся, и, как пока­за­ло иссле­до­ва­ние, про­ве­ден­ное в Швей­ца­рии, абсо­лют­ное боль­шин­ство пси­хи­ат­ров этой стра­ны (80%) счи­та­ет ИА кли­ни­че­ской нозо­ло­ги­че­ской еди­ни­цей, тре­бу­ю­щей лече­ния [61].

Име­ют­ся опре­де­лен­ные про­бле­мы в изу­че­нии тера­пев­ти­че­ских под­хо­дов к ИА. Это обу­слов­ле­но рядом при­чин: а) про­ти­во­ре­чи­я­ми в опре­де­ле­нии и диа­гно­сти­ке интер­нет-зави­си­мо­сти, б) отсут­стви­ем ран­до­ми­за­ции и двой­но­го сле­по­го кон­тро­ля во мно­гих иссле­до­ва­ни­ях, в) отсут­стви­ем над­ле­жа­щих групп кон­тро­ля или дру­гих групп срав­не­ния, и г) недо­ста­точ­ной инфор­ма­ци­ей, каса­ю­щей­ся полу­чен­ных резуль­та­тов, харак­те­ри­стик выбор­ки и пока­за­те­лей лечеб­но­го эффек­та [8].

В мире появ­ля­ет­ся все боль­шее чис­ло цен­тров амбу­ла­тор­но­го лече­ния, в том чис­ле на базе Учеб­но­го цен­тра ком­пью­тер­ной зави­си­мо­сти в боль­ни­це Макли­на при Гар­вард­ской меди­цин­ской шко­ле, Инсти­ту­та шта­та Илли­нойс для лече­ния нар­ко­ма­нии при боль­ни­це Прок­тор, отде­ла аддик­ций при кли­ни­ке Женев­ско­го уни­вер­си­те­та, Реа­би­ли­та­ци­он­но­го цен­тра для под­рост­ков с ИА в Китае. Целью лече­ния ИА в этих про­грам­мах обыч­но явля­ет­ся кон­тро­ли­ру­е­мое исполь­зо­ва­ние Интер­не­та, а не воз­дер­жа­ние от него [14].

Хотя схе­мы лече­ния ИА нахо­дят­ся в состо­я­нии раз­ра­бот­ки, на сего­дняш­ний день есть пред­ло­же­ния раз­ных типов и под­хо­дов тера­пии это­го рас­строй­ства [15] (табл. 2).

Таблица 2. Предлагаемые подходы к терапии ИА [15]

Резуль­та­ты совре­мен­но­го мета­а­на­ли­за, вклю­чив­ше­го в себя 16 иссле­до­ва­ний, в кото­рых при­ни­ма­ло уча­стие 670 чело­век, пока­за­ли, что пси­хо­ло­ги­че­ские и фар­ма­ко­ло­ги­че­ские интер­вен­ции были высо­ко­эф­фек­тив­ны в слу­ча­ях ИА; они умень­ша­ли коли­че­ство вре­ме­ни, про­ве­ден­но­го в Сети, сни­жа­ли уро­вень депрес­сии, тре­во­ги [70].

Еще пол­то­ра десят­ка лет назад К. Янг [79] пред­ло­жи­ла сле­ду­ю­щие пове­ден­че­ские тех­ни­ки для тера­пии ИА: а) чаще разум­но исполь­зо­вать вре­мя вне Сети, б) исполь­зо­вать внеш­ние стоп-сиг­на­лы, в) ста­вить цели, г) воз­дер­жи­вать­ся от исполь­зо­ва­ния Интер­не­та в осо­бых слу­ча­ях, д) исполь­зо­вать кар­точ­ки с напо­ми­на­ни­я­ми, е) напи­сать соб­ствен­ный пере­чень про­блем, ж) вой­ти в груп­пу под­держ­ки, з) исполь­зо­вать семей­ную терапию.

Впо­след­ствии К. Янг раз­ра­бо­та­ла эта­пы когни­тив­но-пове­ден­че­ской тера­пии (КПТ) в при­ме­не­нии к ИА [80]. На пер­вом эта­пе пове­ден­че­ская тера­пия исполь­зу­ет­ся для кон­тро­ля пове­де­ния за ком­пью­те­ром и пове­де­ния вне ком­пью­те­ра. Пове­де­ние за ком­пью­те­ром пред­по­ла­га­ет актив­ную дея­тель­ность онлайн с пер­во­на­чаль­ной целью дости­же­ния воз­дер­жа­ния от про­блем­ных при­ло­же­ний и кон­тро­ли­ру­е­мо­го исполь­зо­ва­ния компьютера. 

На вто­ром эта­пе когни­тив­ная тера­пия исполь­зу­ет­ся для рабо­ты с пси­хо­ло­ги­че­ски­ми защи­та­ми у лиц с ИА, таки­ми как отри­ца­ние и раци­о­на­ли­за­ция, кото­рые оправ­ды­ва­ют чрез­мер­ное пре­бы­ва­ние онлайн. КПТ ИА исполь­зу­ет когни­тив­ную реструк­ту­ри­за­цию с целью сло­мать этот шаб­лон поведения. 

Тре­тий этап КПТ ИА вклю­ча­ет тера­пию, направ­лен­ную на сни­же­ния вре­да, для даль­ней­ше­го вос­ста­нов­ле­ния и про­фи­лак­ти­ки реци­ди­вов. Как ситу­а­ци­он­ные фак­то­ры игра­ют роль в раз­ви­тии ИА, так и тера­пия, направ­лен­ная на сни­же­ние вре­да, может быть исполь­зо­ва­на для выяв­ле­ния и лече­ния пси­хи­че­ских про­блем, сосу­ще­ству­ю­щих с ком­пуль­сив­ным исполь­зо­ва­ни­ем Интер­не­та, и для кор­рек­ции соци­аль­ных про­блем в семье и/или брач­ных отно­ше­ни­ях. Успе­хом исполь­зо­ва­ния дан­ной мето­ди­ки КПТ у 128 паци­ен­тов мож­но счи­тать то, что 95% паци­ен­тов через 12 недель тера­пии мог­ли кон­тро­ли­ро­вать свое пове­де­ние за ком­пью­те­ром, а у 78% отме­ча­лась 6-месяч­ная ремис­сия [81].

В целом отно­си­тель­но тера­пии ИА выска­зы­ва­ют­ся мне­ния о поль­зе КПТ, кото­рая долж­на вклю­чать когни­тив­ное реструк­ту­ри­ро­ва­ние исполь­зо­ва­ния Интер­не­та, пове­ден­че­ские упраж­не­ния, про­во­ка­ци­он­ную тера­пию, вслед­ствие кото­рой паци­ент оста­ет­ся вне Сети все боль­ше и боль­ше вре­ме­ни [19], само­за­прет на поль­зо­ва­ние ком­пью­те­ром [59].

Когни­тив­но-пове­ден­че­ские фор­мы тера­пии хоро­шо извест­ны и с успе­хом при­ме­ня­ют­ся для кор­рек­ции раз­лич­ных пси­хи­че­ских и пове­ден­че­ских рас­стройств. Они часто исполь­зу­ют­ся при лече­нии раз­лич­ных аддик­тив­ных рас­стройств и для предот­вра­ще­ния сры­вов ремиссий.

Тай­вань­ские иссле­до­ва­те­ли опи­са­ли фак­то­ры бла­го­при­ят­но­го и небла­го­при­ят­но­го про­гно­за кор­рек­ции ИА у под­рост­ков. К фак­то­рам бла­го­при­ят­но­го про­гно­за, спо­соб­ству­ю­щим фор­ми­ро­ва­нию ремис­сии, отно­сят­ся низ­кая враж­деб­ность и низ­кая обид­чи­вость в меж­лич­ност­ных отно­ше­ни­ях. К фак­то­рам небла­го­при­ят­но­го про­гно­за авто­ры отно­сят высо­кую воз­бу­ди­мость, низ­кую потреб­ность в поощ­ре­нии, низ­кую само­оцен­ку, сла­бые семей­ные свя­зи, онлай­но­вый гем­блинг [24].

В рам­ках КПТ кибер­сек­су­аль­ной зави­си­мо­сти С. Сутем [60] пред­ла­га­ет обра­щать осо­бое вни­ма­ние на сле­ду­ю­щие ком­по­нен­ты: предот­вра­ще­ние реци­ди­вов, улуч­ше­ние отно­ше­ний с близ­ки­ми, рекон­струк­цию любов­ных свя­зей, вос­ста­нов­ле­ние нор­маль­но­го воз­буж­де­ния, тре­нин­ги копинг-навыков.

Китай­ские иссле­до­ва­те­ли пред­ла­га­ют исполь­зо­вать мето­ди­ку элек­тро­аку­пунк­ту­ры в соче­та­нии с пси­хо­те­ра­пев­ти­че­ским воз­дей­стви­ем. По их дан­ным, пози­тив­ный эффект наблю­дал­ся у 91,3% чле­нов груп­пы, где исполь­зо­ва­лось соче­та­ние аку­пунк­ту­ры с пси­хо­те­ра­пи­ей, и в 59,1% слу­ча­ев в груп­пе, где исполь­зо­ва­лась толь­ко пси­хо­те­ра­пия [84]. Кро­ме того, в Китае для под­рост­ков с ИА прак­ти­ку­ют поме­ще­ние в «дома на пол­пу­ти» сро­ком на 10—14 дней, где исполь­зу­ют­ся груп­по­вая тера­пия, фар­ма­ко­те­ра­пия, аку­пунк­ту­ра и заня­тия спор­том [15].

Дру­гие иссле­до­ва­те­ли пред­по­ла­га­ют, что обу­че­ние и тре­нин­ги, тема­ти­ка кото­рых свя­за­на с риском ИА, могут облег­чить мно­гие про­бле­мы, спро­во­ци­ро­ван­ные Интер­не­том [82]. В послед­нее вре­мя для тера­пии неко­то­рых форм ИА, в част­но­сти для рабо­ты с интер­нет-гей­ме­ра­ми, исполь­зу­ют­ся моди­фи­ка­ции про­грам­мы 12 шагов в рам­ках «Сооб­ще­ства онлай­но­вых ано­ним­ных игро­ков» [43].

Опыт швей­цар­ской амбу­ла­тор­ной кли­ни­ки в отно­ше­нии обра­тив­ших­ся туда лиц с ИА вклю­чал инди­ви­ду­аль­ные пси­хо­те­ра­пев­ти­че­ские сес­сии. Пси­хо­те­ра­пия содер­жа­ла в себе ком­по­нен­ты пове­ден­че­ской тера­пии и моти­ва­ци­он­но­го интер­вью, адап­ти­ро­ван­ные для ИА. 

Паци­ен­ты с комор­бид­ны­ми пси­хи­че­ски­ми рас­строй­ства­ми обсле­до­ва­лись спе­ци­а­ли­ста­ми и полу­ча­ли адек­ват­ную тера­пев­ти­че­скую помощь. Паци­ен­ты, кото­рые оста­ва­лись в поле дей­ствия лечеб­ной про­грам­мы (76% от обра­тив­ших­ся за помо­щью), в целом про­де­мон­стри­ро­ва­ли кли­ни­че­ское улуч­ше­ние: у 38,6% отме­ча­лось суще­ствен­ное улуч­ше­ние пока­за­те­лей шка­лы CGI, у 26,3% было мини­маль­ное улуч­ше­ние, а у 14% дина­ми­ки не было [16].

В иссле­до­ва­нии Е. Ду и его сотруд­ни­ков [23] при­ня­ли уча­стие 56 под­рост­ков с ИА, кото­рые были ран­до­ми­зи­ро­ва­ны в две груп­пы. Пер­вая груп­па полу­ча­ла в шко­ле муль­ти­мо­даль­ную КПТ, а вто­рая была кон­троль­ной. Резуль­та­ты пока­за­ли, что вре­мя исполь­зо­ва­ния Интер­не­та сни­зи­лось в обе­их груп­пах, одна­ко толь­ко в груп­пе, полу­чав­шей КПТ, улуч­ши­лись навы­ки пра­виль­но­го исполь­зо­ва­ния вре­ме­ни, эмо­ци­о­наль­ные, когни­тив­ные и пове­ден­че­ские симптомы.

Соб­ствен­ный кли­ни­че­ский опыт пока­зы­ва­ет, что кор­рек­ция и тера­пия ИА пред­став­ля­ет собой серьез­ную про­бле­му в силу несколь­ких обсто­я­тельств. Во-пер­вых, при­хо­дит­ся стал­ки­вать­ся с почти тоталь­ной ано­зо­гно­зи­ей (отри­ца­ни­ем при­зна­ков болез­ни) у паци­ен­тов с ИА. 

Ано­зо­гно­зия — явле­ние очень харак­тер­ное для всех кате­го­рий лиц с аддик­тив­ны­ми рас­строй­ства­ми, и оно свя­за­но с меха­низ­ма­ми пси­хо­ло­ги­че­ской защи­ты. В слу­чае соци­аль­но непри­ем­ле­мых зави­си­мо­стей (алко­го­лизм, нар­ко­ма­ния, гем­блинг и др.) это явле­ние пре­одо­ле­ва­ет­ся лег­че, чем в слу­чае соци­аль­но при­ем­ле­мых аддик­ций, к кото­рым в боль­шин­стве сво­ем отно­сят­ся и ИА. 

Пре­одо­ле­нию ано­зо­гно­зии при ИА меша­ют так­же харак­те­ро­ло­ги­че­ские осо­бен­но­сти (шизо­ид­ные чер­ты) паци­ен­тов. Очень часто про­бле­ма уже пони­ма­ет­ся бли­жай­шим окру­же­ни­ем паци­ен­та, в то вре­мя как он сам кате­го­ри­че­ски отка­зы­ва­ет­ся от каких-либо кон­суль­та­ций спе­ци­а­ли­ста, не гово­ря уже о тера­пев­ти­че­ском вмешательстве. 

Во-вто­рых, начи­ная кор­рек­цию ИА, сле­ду­ет пом­нить, что она, как любая зави­си­мость, может лег­ко перей­ти в дру­гую, в том чис­ле соци­аль­но непри­ем­ле­мую, послед­ствия кото­рой могут быть более пагуб­ны­ми. И нако­нец, в-тре­тьих, на сего­дняш­ний день не суще­ству­ет фар­ма­ко­ло­ги­че­ских пре­па­ра­тов, непо­сред­ствен­но вли­я­ю­щих на основ­ной симп­том зави­си­мо­сти — вле­че­ние к объ­ек­ту зависимости.

Мы так­же с опре­де­лен­ным успе­хом исполь­зо­ва­ли КПТ для кор­рек­ции ИА. Идея мето­ди­ки заклю­ча­лась в посте­пен­ном заме­ще­нии вре­ме­ни, про­во­ди­мо­го за ком­пью­те­ром, вре­ме­нем, отво­ди­мым на раз­но­об­раз­ную дея­тель­ность, кото­рая име­ла для паци­ен­та эмо­ци­о­наль­но пози­тив­ную окрас­ку. После зна­ком­ства с боль­ным и ана­мне­сти­че­ски­ми дан­ны­ми мы начи­на­ли когни­тив­но-пове­ден­че­скую тера­пию с моти­ва­ци­он­но­го интер­вью, в ходе кото­ро­го выяс­ня­лись моти­ва­ции паци­ен­та на лече­ние, пред­при­ни­ма­лись попыт­ки ее повы­ше­ния, обсуж­да­лись воз­мож­ные пер­спек­ти­вы изме­не­ния поведения. 

В целях повы­ше­ния моти­ва­ции обсуж­да­лись воз­мож­но­сти изме­не­ния реаль­но­го отно­ше­ния аддик­та к людям, кото­рым он при­чи­ня­ет боль и неудоб­ство сво­им пове­де­ни­ем. Раз­би­ра­лось вли­я­ние его поступ­ков на дру­гих, зави­ся­щих от него, в том чис­ле эко­но­ми­че­ски. На сле­ду­ю­щем эта­пе сов­мест­но иден­ти­фи­ци­ро­ва­лись т.н. триг­ге­ры — ситу­а­ции, кото­рые чаще все­го при­во­дят к некон­тро­ли­ру­е­мо­му исполь­зо­ва­нию Интернета. 

Когда аддикт осо­зна­ет свои триг­ге­ры, он может выбрать моде­ли аль­тер­на­тив­но­го пове­де­ния в этой ситу­а­ции. Рас­смат­ри­ва­лись вари­ан­ты аль­тер­на­тив­ной дея­тель­но­сти, кото­рые субъ­ек­тив­но носи­ли бы эмо­ци­о­наль­но поло­жи­тель­ную окрас­ку. Воз­мож­но­сти аль­тер­на­тив­ных дей­ствий неод­но­крат­но про­го­ва­ри­ва­лись и зано­си­лись в спи­сок. Про­во­ди­лось сов­мест­ное пла­ни­ро­ва­ние аль­тер­на­тив­ных дей­ствий на бли­жай­шую (до сле­ду­ю­ще­го сеан­са) пер­спек­ти­ву. На после­ду­ю­щих сеан­сах рас­смат­ри­ва­лись исполь­зо­ван­ные пове­ден­че­ские стра­те­гии, в них вно­си­лись коррективы. 

Исполь­зо­ва­лось сло­вес­ное поощ­ре­ние успе­хов паци­ен­та, а так­же рас­ши­рял­ся спи­сок аль­тер­на­тив­ных дей­ствий. Парал­лель­но с пове­ден­че­ски­ми тех­ни­ка­ми при­ме­нял­ся еще один метод: паци­ент обу­чал­ся тех­ни­ке релак­са­ции, а так­же эле­мен­там ауто­тре­нин­га; ему реко­мен­до­ва­лось исполь­зо­вать эти тех­ни­ки не менее 20—30 минут в день. Назна­че­ние мяг­ких анти­пси­хо­ти­че­ских, анти­де­прес­сив­ных и про­ти­во­тре­вож­ных пре­па­ра­тов было обя­за­тель­ным допол­не­ни­ем пси­хо­те­ра­пев­ти­че­ских меро­при­я­тий в слу­чае нали­чия комор­бид­ной пси­хо­па­то­ло­гии, кото­рая, как ука­зы­ва­лось выше, встре­ча­ет­ся доста­точ­но часто.

В буду­щем, когда появит­ся доста­точ­ное коли­че­ство работ в обла­сти ней­ро­хи­мии пове­ден­че­ских аддик­ций, воз­мож­но, будут раз­ра­бо­та­ны схе­мы исполь­зо­ва­ния пси­хо­троп­ных пре­па­ра­тов в соче­та­нии с дру­ги­ми стра­те­ги­я­ми, кото­рые в насто­я­щее вре­мя с успе­хом при­ме­ня­ют­ся при лече­нии хими­че­ских зави­си­мо­стей и пато­ло­ги­че­ско­го гем­блин­га [77].

В насто­я­щее вре­мя стан­дар­ты фар­ма­ко­те­ра­пии ИА оста­ют­ся нераз­ра­бо­тан­ны­ми, а объ­ем кли­ни­че­ских иссле­до­ва­ний по дан­но­му вопро­су не пре­вы­ша­ет несколь­ких работ. Для назна­че­ния фар­ма­ко­ло­ги­че­ских пре­па­ра­тов тре­бу­ет­ся про­ве­де­ние кор­рект­ных иссле­до­ва­ний в рам­ках стан­дар­тов дока­за­тель­ной меди­ци­ны, кото­рые под­твер­дят их кли­ни­че­скую эффективность.

Аме­ри­кан­ские иссле­до­ва­те­ли Д. Боствик и Д. Буч­чи [12] пред­ла­га­ют исполь­зо­вать агонист/антагонист опио­ид­ных рецеп­то­ров — пре­па­рат нал­трек­сон. Они опи­са­ли кли­ни­че­ский слу­чай интер­нет-сек­су­аль­ной аддик­ции, когда неэф­фек­тив­ны­ми ока­за­лись анти­де­прес­сан­ты, инди­ви­ду­аль­ная и груп­по­вая пси­хо­те­ра­пия, посе­ще­ние «Сооб­ще­ства ано­ним­ных сек­со­го­ли­ков». Толь­ко назна­че­ние нал­трек­со­на возы­ме­ло действие.

Селек­тив­ный инги­би­тор обрат­но­го захва­та серо­то­ни­на — эсци­та­ло­прам — был исполь­зо­ван Дель-Оссо и его соав­то­ра­ми [21] для лече­ния 14 паци­ен­тов с ИА. В резуль­та­те лече­ния исполь­зо­ва­ние Интер­не­та зна­чи­тель­но сокра­ти­лось (в сред­нем с 36,8 часов в неде­лю до 16,5 часов в неде­лю). Кро­ме того, име­ет­ся сооб­ще­ние о слу­чае успеш­но­го исполь­зо­ва­ния сход­но­го по меха­низ­му и струк­ту­ре пре­па­ра­та цита­ло­пра­ма в соче­та­нии с ати­пич­ным анти­пси­хо­ти­ком кве­тиа­пи­ном у онлай­но­во­го игро­ка с депрес­си­ей [10].

Корей­ские иссле­до­ва­те­ли сооб­ща­ют об успеш­ном при­ме­не­нии метил­фе­ни­да­та [68] у 63 детей с СДВГ и аддик­ци­ей к видео­иг­рам. В тече­ние 8 недель лече­ния пока­за­те­ли шка­лы YIAS-K (корей­ская вер­сия теста К. Янг на интер­нет-аддик­цию) и вре­ме­ни исполь­зо­ва­ния Интер­не­та суще­ствен­но сни­зи­лись. Изме­не­ния в пока­за­те­лях YIAS-K поло­жи­тель­но кор­ре­ли­ро­ва­ли с пока­за­те­ля­ми корей­ской вер­сии шка­лы оцен­ки СДВГ (общие пока­за­те­ли, невни­ма­тель­ность), а так­же с про­пус­ком оши­бок по дан­ным Visual Continuous Performance Test. 

Были обна­ру­же­ны зна­чи­тель­ные раз­ли­чия в коли­че­стве оши­бок, свя­зан­ных с невни­ма­тель­но­стью, сре­ди групп здо­ро­вых людей, лиц с лег­ки­ми при­зна­ка­ми интер­нет-зави­си­мо­сти и сре­ди тяже­лых интер­нет-аддик­тов. Те же авто­ры сооб­ща­ют об успеш­ном при­ме­не­нии анти­де­прес­сан­та бупро­пи­о­на в плане редук­ции про­яв­ле­ний аддик­ции к видео­иг­рам у паци­ен­тов с депрес­си­ей [31].

В каче­стве одно­го из про­фи­лак­ти­че­ских меро­при­я­тий нам пред­став­ля­ет­ся полез­ным выве­ши­ва­ние на раз­лич­ных сай­тах в онлай­но­вом режи­ме диа­гно­сти­че­ских опрос­ни­ков и шкал (кото­рые раз­ра­бо­та­ны почти для всех форм кибе­рад­дик­ций), что­бы поль­зо­ва­те­ли Сети мог­ли само­сто­я­тель­но опре­де­лить, насколь­ко они «про­дви­ну­лись» в плане раз­ви­тия онлай­но­во­го аддик­тив­но­го расстройства.

Литература

1. Джол­ды­гу­лов Г.А., Гусма­нов Р.М., Шев­чен­ко Ю.С. К вопро­су о меха­низ­мах фор­ми­ро­ва­ния чрез­мер­ной увле­чен­но­сти ком­пью­тер­ны­ми игра­ми // Дис­кус­си­он­ные вопро­сы нар­ко­ло­гии: про­фи­лак­ти­ка, лече­ние и реа­би­ли­та­ция: мате­ри­а­лы Рос­сий­ской науч­но-прак­ти­че­ской кон­фе­рен­ции / под общ. ред. проф. А.В. Худя­ко­ва. – Ива­но­во. – 2005. – С. 111–112.
2. Его­ров А.Ю. Нехи­ми­че­ские зави­си­мо­сти. – СПб.: Речь, 2007. – 190 с.
3. Его­ров А.Ю. Интер­нет-зави­си­мо­сти // Интер­нет-зави­си­мость: пси­хо­ло­ги­че­ская при­ро­да и дина­ми­ка раз­ви­тия / ред.-сост. А.Е. Вой­скун­ский. – М.: Акро­поль, 2009. – С. 29–55.
4. Его­ров А.Ю., Куз­не­цо­ва Н.А., Пет­ро­ва Е.А. Осо­бен­но­сти лич­но­сти под­рост­ков с Интер­нет-зави­си­мо­стью // Вопро­сы пси­хи­че­ско­го здо­ро­вья детей и под­рост­ков. – 2005. – Т. 5, № 2. – С. 20–27.
5. Интер­нет-зави­си­мое пове­де­ние у под­рост­ков. Кли­ни­ка, диа­гно­сти­ка, про­фи­лак­ти­ка: посо­бие для школь­ных пси­хо­ло­гов / Е.А. Смир­но­ва, В.Л. Малы­гин, А.Б. Искан­ди­ро­ва [и др.]; под ред. В.Л. Малы­ги­на. – М.: Мне­мо­зи­на, 2010. – 136 с.
6. Лос­ку­то­ва В.А. Интер­нет-зави­си­мость как фор­ма нехи­ми­че­ских аддик­тив­ных рас­стройств: авто­реф. дис. … канд. мед. наук. – Ново­си­бирск., 2004.
7. Abnormal white matter integrity in adolescents with Internet Addiction Disorder: A tract-based spatial statistics study / F. Lin, Y. Zhou, Y. Du [et al.] // PLoS ONE. – 2012. – Vol. 7, № 1. – e30253. doi:10.1371/journal.pone.0030253.
8. Assessing clinical trials of Internet addiction treatment: a systematic review and CONSORT evaluation / D.L. King, P.H. Delfabbro, M.D. Griffiths [et al.] // Clin Psychol Rev. – 2011. – Vol. 31, № 7. – P. 1110–1116.
9. Associations between the risk of internet addiction and problem behaviors among Korean adolescents / J. Sung, J. Lee, H.M. Noh [et al.] // Korean J Fam Med. – 2013. – Vol. 34. – P. 115–122.
10. Atmaca M. A case of problematic internet use successfully treated with an SSRI-antipsychotic combination // Prog Neuropsychopharmacol Biol Psychiatry. – 2007. – Vol. 31, № 4. – P. 961–962.
11. Block J.J. Issues for DSM-V: internet addiction // Am J Psychiatry. – 2008. – Vol. 165. – P. 306–307.
12. Bostwick J.M, Bucci J.A. Internet sex addiction treated with naltrexone // Mayo Clin Proc. – 2008. – Vol. 83, № 2. – P. 226–230.
13. Brain activities associated with gaming urge of online gaming addiction / C.H. Ko,  G.C. Liu,  S. Hsiao  [et al.] //  J  Psychiatr  Res.  –  2009. –  Vol. 43,  № 7. – P. 739–747.
14. Brezing C., Derevensky J.L., Potenza M.N. Non-substance Addictive Behaviors in Youth: Pathological Gambling and Problematic Internet Use // Child Adolesc Psychiatr Clin N Am. – 2010. – Vol. 19, № 3. – P. 625–641.
15. Chakraborty K., Basu D., Vijaya Kumar K.G. Internet addiction: Consensus, controversies,  and  the  way  ahead  //  East Asian Arch Psychiatry. – 2010. – Vol. 20. – P. 123–132.
16. Characteristics and treatment response of self-identified problematic Internet users in a behavioral addiction outpatient clinic / G. Thorens, S. Achab, J. Billieux [et al.] // Journal of Behavioral Addictions. – 2014. – Vol. 3, № 1. – P. 78–81.
17. Chou C., Hsiao M.C. Internet addiction, usage, gratification, and pleasure experience: the Taiwan college students’ case // Computers & Education. – 2000. – Vol. 35. – P. 65–80.
18. Cottler L.B. Comparing DSM-III-R and ICD-10 substance use disorders // Addiction. – 1993. – Vol. 88, № 5. – P. 689–696.
19. Davis S.A. A cognitive-behavioral model of pathological Internet use // Computers in Human Behavior. – 2001. – Vol. 17,  № 2. – P. 187–195.
20. Decreased functional brain connectivity in adolescents with internet addiction / S.B. Hong, A. Zalesky, L. Cocchi [et al.] // PLoS One. – 2013. – Vol. 8, № 2. e57831. doi: 10.1371/journal.pone.0057831. Epub 2013 Feb 25.
21. Dell’Osso B., Hadley S., Allen A. Escitalopram in the treatment of impulsive-compulsive Internet usage disorder: an open-label trial followed by a double-blind discontinuation phase // Journal of Clinical Psychiatry. – 2008. – Vol. 69, № 3. – P. 52–56.
22. Depression like characteristics of 5HTTLPR polymorphism and temperament in excessive Internet users / Y.S. Lee, D.H. Han, K.C. Yang [et al.] // J Affect Disord. – 2008. – Vol. 109. – P. 165–169.
23. Du Y., Jiang W., Vance A. Longer term effect of randomized, controlled group cognitive behavioral therapy for Internet addiction in adolescent students in Shanghai // The Australian and New Zealand Journal of Psychiatry. – 2010. – Vol. 44. – P. 129–134.
24. Factors predictive for incidence and remission of internet addiction in young adolescents: a prospective study / C.H. Ko, J.Y. Yen, C.F. Yen [et al.] // CyberPsychol and Behavior. – 2007. – Vol. 10, № 4. – P. 545–551.
25. 25.   Effects of a manualized short-term treatment of internet and computer game addiction (STICA): study protocol for a randomized controlled trial / S. Jäger, K.W. Müller, C. Ruckes [et al.] // Trials. – 2012. – Vol. 27. – P. 13–43.
26. Goldberg I. Internet addiction disorder. 1996 // Psychom.net [Electronic resource]. – http://www.psycom.net (accessed 20 November 2004).
27. Gray matter abnormalities in Internet addiction: A voxel-based morphometry study / Y. Zhou, F.-C. Lin, Y.-S. Du [et al.] // European Journal of Radiology. – 2011. – Vol. 79, № 1. – P. 92–95.
28. Griffiths M.D. Internet addiction – time to be taken seriously? // Addiction Research. – 2000. – Vol. 8, № 5. – P. 413–419.
29. Griffiths M.D. Internet addiction: does it really exist? // Psychology and the Internet: Intrapersonal, interpersonal, and transpersonal implications / Ed. by J. Gackenbach. – San Diego, CA: Academic Press. – 1998. – P. 61–75.
30. Griffiths M.D. Internet addiction: Internet fuels other addictions // Student British Medical Journal. – 1999. – Vol. 7. – P. 428–429.
31. Han D.H., Renshaw P.F. Bupropion in the treatment of problematic online game play in patients with major depressive disorder // J Psychopharmacol. – 2012. – Vol. 26, № 5. – P. 689–696.
32. High risk of Internet addiction and its relationship with lifetime substance use, psychological and behavioral problems among 10(th) grade adolescents / C. Evren, E. Dalbudak, B. Evren [et al.] // Psychiatr Danub. – 2014. – Vol. 26, № 4. – P. 330–339.
33. Hinić D. Problems with Internet addiction diagnosis and classification // Psychiatria Danubina. – 2011. – Vol. 23, № 2. – P. 145–151.
34. Internet addiction in Korean adolescents and its relation to depression and suicidal ideation: A questionnaire survey / K. Kim, E. Ryu, M.-Y. Chon [et al.] // International Journal of Nursing Studies. – 2006. – Vol. 43. – P. 185–192.
35. Internet addiction is associated with social anxiety in young adults / A. Weinstein, D. Dorani, R. Elhadif [et al.] // Annals of Clinical Psychiatry. – 2015. – Vol. 27, № 1. – P. 4–9.
36. 36.   Internet paradox: a social technology that reduces social involvement and psychological well-being? / R. Kraut, M. Patterson, V. Lundmark [et al.] // Am. Psychol. – 1998. – Vol. 53. – P. 1017–1031.
37. Internet World Stats [Electronic resource]. – http://www.internetworldstats.com/
38. Jacobs D.F. Youth gambling in North America: Long-term trends and future prospects // Gambling Problems in Youth: Theoretical and Applied Perspectives / Ed. by J.L. Derevensky, R. Gupta. – New York: Kluwer. – 2004. – Р. 1–24.
39. Kandell J.J. Internet addiction on campus: The vulnerability of college students // CyberPsychology and Behavior. – 1998. – Vol. 1, № 1. – P. 11–17.
40. Kelley K.J., Gruber E.M. Problematic Internet use and physical health // Journal of Behavioral Addictions. – 2013. – Vol. 2, № 2. – P. 108–112.
41. Kim J.-U. A Reality Therapy Group Counseling Program as an Internet Addiction Recovery Method for College Students in Korea // International Journal of Reality Therapy. – 2007. – Vol. 26, № 2. – Р. 3–9.
42. Li S.-M., Chung T.-M. Internet function and Internet addictive behavior // Computers in Human Behavior. – 2006. – Vol. 22, № 6. – P. 1067–1071.
43. Meenan A. Internet gaming: A hidden addiction // American Family Physician. – 2007. – № 15. – Р. 1116.
44. Microstructure abnormalities in adolescents with internet addiction disorder / K. Yuan, W. Qin, G. Wang [et al.] // PloS One. – 2011. – Vol. 6. – № 6. – e20708.
45. Peters C., Bodkin C.D. An exploratory investigation of problematic online auction behaviors: Experiences of eBay users // Journal of Retailing and Consumer Services. – 2007. – Vol. 14, № 1. – P. 1–16.
46. Potential markers for problematic internet use: a telephone survey of 2,513 adults / E. Aboujaoude, L. Koran, N. Gamel [et al.] // CNS Spectrums. – 2006. – Vol. 11. – P. 750–755.
47. Prävalenz der Internetabhängigkeit (PINTA): Universitäten Greifswald & Lübeck / H-J. Rumpf, C. Meyer, A. Kreuzer [et al.] // Bericht an das Bundesministerium für Gesundheit. – 2011.
48. Prevalence and risk factors of Internet addiction in high school students / T. Sasmaz, S. Oner, A.O. Kurt [et al.] // Eur J Public Health. – 2014. – Vol. 24, № 1. – P. 15–20.
49. Problematic internet usage in US college students: a pilot study / D.A. Christakis, M.M. Moreno, L. Jelenchick [et al.] // BMC Med. – 2011. – Vol. 22, № 9. – P. 77.
50. Problematic Internet use is associated with substance use in young adolescents / J. Rücker, C. Akre, A. Berchtold [et al.] // Acta Paediatr. – 2015. – Vol. 104, № 5. – P. 504–507.
51. Proposed diagnostic criteria and the screening and diagnosing tool of Internet addiction in college students / C.H. Ko, J.Y. Yen, S.H. Chen [et al.] // Compr Psychiatry. – 2009. – Vol. 50, № 4. – P. 378–384.
52. Proposed diagnostic criteria for internet addiction / R. Tao, X. Huang, J. Wang [et al.] // Addiction. – 2010. – Vol. 105. – P. 556–564.
53. Proposed diagnostic criteria of Internet addiction for adolescents / C.H. Ko, J.Y. Yen, C.C. Chen [et al.] // J Nerv Ment Dis. – 2005. – Vol. 193, № 11. – P. 728–733.
54. Psychiatric comorbidity of internet addiction in college students: an interview study / C.H. Ko, J.Y. Yen, C.S. Chen [et al.] // CNS Spectr. – 2008. – Vol. 13, № 2. – P. 147–153.
55. Psychiatric features of individuals with problematic internet use / N.A. Shapira, T.D. Goldsmith, Jr. P.E. Keck [et al.] // Journal of Affective Disorders. – 2000. – Vol. 57, № 1–3. – P. 267–272.
56. Reduced striatal dopamine D2 receptors in people with Internet addiction / S.H. Kim, S.H. Baik, C.S. Park [et al.] // Neuroreport. – 2011. – Vol. 22. – P. 407–411.
57. Reduced striatal dopamine transporters in people with internet addiction disorder / H. Hou, S. Jia, S. Hu [et al.] // J Biomed Biotechnol. – 2012. – Vol. 2012 [Electronic resource]. – http://dx.doi.org/10.1155/2012/854524.
58. Schneider J.P., Weiss R. Cybersex Exposed: Simple Fantasy or Obsession? – Hazelden Information Education. – 2001.
59. Shaw M., Black D.W. Internet addiction: definition, assessment, epidemiology and clinical management // CNS Drugs. – 2008. – Vol. 22, № 5. – P. 353–365.
60. Southern S Treatment of compulsive cybersex behavior // Psychiatr Clin North Am. – 2008. – Vol. 31, № 4. – P. 697–712.
61. Swiss Psychiatrists’ Beliefs and Attitudes about Internet Addiction / G. Thorens, Y. Khazaal, J. Billieux [et al.] // The Psyhiatric Q. – 2009. – Vol. 80, № 2. – P. 117–123.
62. Symptoms of problematic cellular phone use, functional impairment and its association with depression among adolescents in Southern Taiwan / C.F. Yen, T.C. Tang, J.Y. Yen [et al.] // J Adolesc. – 2009. – Vol. 32. – P. 863–873.
63. The association between harmful alcohol use and Internet addiction among college students: comparison of personality / J.Y. Yen, C.H. Ko, C.F. Yen [et al.] // Psychiatry Clin Neurosci. – 2009. – Vol. 63, № 2. – P. 218–224.
64. The association between Internet addiction and problematic alcohol use in adolescents: The problem behavior model / C.H. Ko, J.Y. Yen, C.F. Yen [et al.] // Cyberpsychol Behav. – 2008. – Vol. 11. – P. 571–576.
65. The association between pathological internet use and comorbid psychopathology: A systematic review / V. Carli, T. Durkee, D. Wasserman [et al.] // Psychopathology. – 2013. – Vol. 46, № 1. – P. 1–13.
66. The comorbid psychiatric symptoms of Internet addiction: attention deficit and hyperactivity disorder (ADHD), depression, social phobia, and hostility / J.Y. Yen, C.H. Ko, C.F. Yen [et al.] // J. Adolesc. Health. – 2007. – Vol. 41, № 1. – P. 93–98.
67. The (co-)occurrence of problematic video gaming, substance use, and psychosocial problems in adolescents / A.J. van Rooij, D.J. Kuss, M.D. Griffiths [et al.] // Journal of Behavioral Addictions. – 2014. – Vol. 3, № 3. – P. 157–165.
68. The effect of methylphenidate on Internet video game play in children with attention-deficit/hyperactivity disorder / D.H. Han, Y.S. Lee, C. Na [et al.] // Compr Psychiatry. – 2009. – Vol. 50, № 3. – P. 251–256.
69. The uses and abuses of Facebook: A review of Facebook addiction / T. Ryan, A. Chester, J. Reece [et al.] // Journal of Behavioral Addictions. – 2014. – Vol. 3, № 3. – P. 133–148.
70. Treatment of internet addiction: a meta-analysis / A. Winkler, B. Dörsing, W. Rief [et al.] // Clin Psychol Rev. – 2013. – Vol. 33, № 2. – P. 317–329.
71. Tridimensional Personality of Adolescents With Internet Addiction and Substance Use Experience / C.H. Ko, J.Y. Yen, C.C. Chen [et al.] // Can J Psych. – 2006. – Vol. 51. – P. 887–894.
72. van Rooij A., Prause N. A critical review of “Internet addiction” criteria with suggestions for the future // Journal of Behavioral Addictions. – 2014. – Vol. 3, № 4. – P. 203–213.
73. Walther B., Morgenstern M., Hanewinkel R. Co-occurrence of addictive behaviours: personality factors related to substance use, gambling and computergaming // Eur Addict Res. – 2012. – Vol. 18, № 4. – P. 167–174.
74. Weinstein A. Comorbidity of Internet addiction with other psychiatric conditions // Journal of Behavioral Addictions. – 2015. – Vol. 4(Suppl. 1). – P. 43.
75. Weinstein A.M., Lejoyeux M. Internet addiction or excessive internet use // Am J Drug Alcohol Abuse. – 2010. – Vol. 36, № 5. – P. 277–283.
76. Yang S.C., Tung Ch.-J. Comparison of Internet addicts and non-addicts in Taiwanese  high  school  //  Computers  in  Human Behavior. – 2007. – Vol. 23, № 1. – P. 79–96.
77. Yellowlees P.M., Marks S. Problematic Internet use or Internet addiction? // Computers in Human Behavior. – 2007. – Vol. 23. – P. 1447–1453.
78. Young K.S. Internet addiction: The emergence of a new clinical disorder // CyberPsychology and Behavior. – 1998. – Vol. 1. – P. 237–244.
79. Young K.S. Internet addiction: Symptoms, evaluation, and treatment // Innovations in Clinical Practice / Ed. by L. Vande-Creek, T.L. Jackson. – Sarasota, FL: Professional Resource Press. – 1999. – Vol. 17.
80. Young K.S. CBT-IA: The first treatment model to address Internet addiction // Journal of Cognitive Therapy. – 2011. – Vol. 25. – P. 304–312.
81. Young K.S. Treatment outcomes using CBT-IA with Internet-addicted patients // Journal of Behavioral Addictions. – 2013. – Vol. 2, № 4. – P. 209–215.
82. Young K.S., Case C.J. Internet abuse in the workplace: new trends in risk management // Cyberpsychology and Behavior. – 2004. – Vol. 7, № 1. – P. 105–111.
83. Yu S.C. Internet using behaviors, Internet addiction, and related factors among university students. Master thesis, Taiwan. – 2001.
84. Zhu T.M., Jin R.J., Zhong X.M. Effects of electroacupuncture combined with psychologic interference on anxiety state and serum NE content in the patient of internet addiction disorder // Zhongguo Zhen Jiu. – 2008. – Vol. 28, № 8. – P. 561–564 [Article in Chinese].

Об авторе

Алек­сей Юрье­вич Его­ров — док­тор меди­цин­ских наук, про­фес­сор; заве­ду­ю­щий лабо­ра­то­ри­ей ней­ро­фи­зио­ло­гии и пато­ло­гии пове­де­ния ФГБУН Инсти­ту­та эво­лю­ци­он­ной физио­ло­гии и био­хи­мии им. И.М. Сече­но­ва; про­фес­сор кафед­ры пси­хи­ат­рии и нар­ко­ло­гии меди­цин­ско­го факуль­те­та Санкт-Петер­бург­ско­го госу­дар­ствен­но­го уни­вер­си­те­та, про­фес­сор кафед­ры пси­хи­ат­рии и нар­ко­ло­гии Севе­ро-Запад­но­го госу­дар­ствен­но­го меди­цин­ско­го уни­вер­си­те­та им. И.И. Меч­ни­ко­ва, Санкт-Петер­бург, Рос­сий­ская Федерация.

Смот­ри­те также:

• Абд­рах­ма­но­ва Э. В. Совре­мен­ные пред­став­ле­ния о фак­то­рах, спо­соб­ству­ю­щих фор­ми­ро­ва­нию интернет-зависимости
• Вой­скун­ский А.Е. Зави­си­мость от Интер­не­та: акту­аль­ная проблема
• Вой­скун­ский А.Е. Пси­хо­ло­ги­че­ские иссле­до­ва­ния фено­ме­на интернет-аддикции
• Под­твер­жда­ю­щий фак­тор­ный ана­лиз исполь­зо­ва­ния интер­не­та и интернет-зависимости