Поливанова К.Н., Королева Д.О. Социальные сети как новая практика развития городских подростков

Введение

Сего­дняш­ние рос­сий­ские и меж­ду­на­род­ные иссле­до­ва­ния под­твер­жда­ют воз­рас­та­ю­щий инте­рес моло­дых людей к ресур­сам гло­баль­ной сети Интер­нет. Один из наи­бо­лее вос­тре­бо­ван­ных сер­ви­сов сре­ди поль­зо­ва­те­лей под­рост­ко­во­го и юно­ше­ско­го воз­рас­та — это соци­аль­ные сети. 

Соглас­но ста­ти­сти­ке, в насто­я­щее вре­мя име­ют акка­унт в любой соци­аль­ной сети 90% [1] аме­ри­кан­ских под­рост­ков, 63% [2] евро­пей­ских детей в воз­расте от 9 до 16 лет и 97% [3] рос­сий­ских стар­ше­класс­ни­ков (на при­ме­ре мос­ков­ской выборки). 

Интер­нет-сер­ви­сы как фено­мен, воз­ник­ший в 1990-е гг. и полу­чив­ший мас­со­вое рас­про­стра­не­ние за послед­ние 8 лет, эво­лю­ци­о­ни­ру­ют. Интер­фейс боль­шин­ства соци­аль­ных медиа с нача­лом мас­со­во­го исполь­зо­ва­ния смарт­фо­нов был адап­ти­ро­ван под сен­сор­ные (тач­скрин) экра­ны, таким обра­зом, соци­аль­ные медиа ста­ли удоб­ным сред­ством обме­на сооб­ще­ни­я­ми, поис­ка инфор­ма­ции, про­смот­ра ново­стей, нахо­дясь все­гда под рукой, бла­го­да­ря воз­мож­но­сти бес­про­вод­но­го выхо­да в Интер­нет с соб­ствен­но­го девайса.

Сер­ви­сы соци­аль­ных медиа как новое соци­аль­ное явле­ние могут быть опи­са­ны и иссле­до­ва­ны в раз­ных науч­ных кон­текстах. В сво­ем иссле­до­ва­нии мы исхо­ди­ли из того, что они пред­став­ля­ют собой новое про­стран­ство обще­ния под­рост­ков (ста­но­вясь суб­стра­том веду­щей дея­тель­но­сти), и рас­смат­ри­ва­ли это явле­ние при­ме­ни­тель­но к реше­нию основ­ных задач под­рост­ко­во­го воз­рас­та [4, 5]. 

Соот­вет­ствен­но, иссле­до­ва­ние фоку­си­ро­ва­лось на трёх вза­и­мо­свя­зан­ных аспек­тах соци­аль­ных сетей: соци­аль­ные сети как про­стран­ство сво­бод­но­го непод­кон­троль­но­го взрос­лым обще­ния, как рас­ши­ря­ю­щие воз­мож­но­сти ком­му­ни­ка­тив­ных прак­тик в школь­ном обу­че­нии и как новое направ­ле­ние раз­ви­тия образования.

Конвергенция онлайн- и оффлайн-общения современных подростков

Боль­шин­ство иссле­до­ва­ний соци­аль­ных сетей рас­смат­ри­ва­ют их изо­ли­ро­ван­но как отдель­ное про­стран­ство ком­му­ни­ка­ции под­рост­ков [6–8]. В част­но­сти, во мно­гих иссле­до­ва­ни­ях ана­ли­зи­ру­ет­ся объ­ём вре­ме­ни, кото­рое школь­ни­ки посвя­ща­ют соци­аль­ным сетям, а при­сут­ствие в сети для под­рост­ков рас­смат­ри­ва­ет­ся как допол­ня­ю­щее непо­сред­ствен­ное общение. 

Эти пред­став­ле­ния обу­сло­ви­ли исход­ные гипо­те­зы наше­го иссле­до­ва­ния: на стар­те иссле­до­ва­тель­ско­го про­ек­та «Соци­аль­ные сети как новая прак­ти­ка раз­ви­тия под­рост­ков» мы пред­по­ла­га­ли, что соци­аль­ные сети пред­став­ля­ют собой меди­а­то­ры под­рост­ко­во­го обще­ния — воз­мож­ность вир­ту­аль­ной ком­му­ни­ка­ции заме­ща­ет face to face вза­и­мо­дей­ствие, транс­фор­ми­руя про­стран­ство обще­ния [9, 10]. Сле­до­ва­тель­но, пред­по­ла­га­лось иссле­до­ва­ние соци­аль­ных сетей как новой «изо­ли­ро­ван­ной» тер­ри­то­рии интим­но-лич­ност­но­го обще­ния совре­мен­ных подростков.

Про­ти­во­по­став­ле­ние обще­ния в соци­аль­ных сетях реаль­но­му обще­нию явля­ет­ся сво­е­го рода трен­дом иссле­до­ва­ний послед­них лет. В про­ек­те «Роль вир­ту­аль­ных соци­аль­ных сетей в жиз­ни совре­мен­но­го школь­ни­ка» под­рост­кам зада­вал­ся вопрос отно­си­тель­но того, чем им при­хо­ди­лось «жерт­во­вать» ради обще­ния в соци­аль­ных сетях, так­же в ста­тье пред­став­лен вре­мен­ной режим пре­бы­ва­ния в про­стран­стве соци­аль­ных медиа за день и неде­лю [11].

По наблю­де­ни­ям спе­ци­а­ли­стов цен­тра «Пере­крё­сток», с улиц прак­ти­че­ски исчез­ли под­рост­ко­вые ком­па­нии, этот про­цесс про­ис­хо­дил одно­вре­мен­но с уве­ли­че­ни­ем коли­че­ства доступ­ных под­рост­ку воз­мож­но­стей само­ре­а­ли­за­ции [12].

Одна­ко в сво­ём иссле­до­ва­нии мы дела­ли акцент в первую оче­редь на соб­ствен­но обще­нии школь­ни­ков, рас­смат­ри­вая соци­аль­ные сети лишь как новое про­стран­ство. Этот фокус опре­де­лил дизайн иссле­до­ва­ния, направ­лен­ный на изу­че­ние все­го спек­тра ком­му­ни­ка­ций: непо­сред­ствен­ных и опо­сре­до­ван­ных соци­аль­ны­ми сетя­ми. Это поз­во­ли­ло полу­чить новые дан­ные, сви­де­тель­ству­ю­щие о кон­вер­ген­ции непо­сред­ствен­но­го и опо­сре­до­ван­но­го обще­ния, что, в свою оче­редь, ста­вит вопрос о пере­смот­ре изна­чаль­ной гипо­те­зы о замещении/вытеснении реаль­но­го обще­ния сер­ви­са­ми соци­аль­ных медиа.

Для сбо­ра эмпи­ри­че­ских дан­ных исполь­зо­ва­лись каче­ствен­ные и коли­че­ствен­ные мето­ды. На пер­вом эта­пе иссле­до­ва­ния груп­пе мос­ков­ских под­рост­ков-стар­ше­класс­ни­ков в тече­ние неде­ли пред­ла­га­лось вести днев­ник (в бумаж­ном или элек­трон­ном виде), кото­рый пред­став­лял собой таб­ли­цу с дву­мя столб­ца­ми — «онлайн» и «оффлайн». В иссле­до­ва­нии при­ня­ли уча­стие 10 мос­ков­ских школь­ни­ков в воз­расте 14–16 лет (шесть деву­шек и чет­ве­ро юношей). 

Под­ро­сток отно­сил в стол­бец «онлайн» все собы­тия, когда он поль­зо­вал­ся гад­же­том или ком­пью­те­ром: обра­щал­ся к Интер­не­ту, общал­ся в соци­аль­ных сетях и т.д. Такие дей­ствия мог­ли про­ис­хо­дить как само­сто­я­тель­но, так и парал­лель­но оффлайн-про­цес­су: «Обыч­но, когда я зав­тра­каю, то… беру теле­фон и, может быть, играю в игру и кушаю одно­вре­мен­но» — цита­та из интер­вью с девуш­кой-под­рост­ком (13 лет) по ито­гам запол­не­ния днев­ни­ка. Стол­бец «оффлайн» пред­став­лял собой собы­тия, никак не свя­зан­ные с исполь­зо­ва­ни­ем средств выхо­да в Интернет. 

По ито­гам запол­не­ния днев­ни­ка с под­рост­ком про­во­ди­лось интер­вью, где подроб­нее обсуж­да­лись собы­тия неде­ли, опи­сан­ные им, а так­же вме­сте с респон­ден­том про­смат­ри­ва­лись и обсуж­да­лись его про­филь в кон­так­те и посты за неделю.

С помо­щью дан­ной мето­ди­ки были выяв­ле­ны акту­аль­ное вре­мя исполь­зо­ва­ния под­рост­ком гад­же­та и сер­ви­сов соци­аль­ных медиа в тече­ние дня, пере­се­че­ние и сме­на режи­мов онлай­ни оффлайн-актив­но­стей, момен­ты и при­чи­ны «выхо­да» в сеть. 

Про­ве­дён­ное иссле­до­ва­ние пока­за­ло, что онлайн- и оффлайн-обще­ние совре­мен­ных под­рост­ков не явля­ют­ся изо­ли­ро­ван­ны­ми про­цес­са­ми. С одной сто­ро­ны, боль­шую часть дня под­рост­ки в основ­ном про­во­дят перед ноут­бу­ка­ми, мобиль­ны­ми устрой­ства­ми и про­чи­ми гад­же­та­ми, кото­рые сего­дня есть у боль­шин­ства моло­дых людей. 

Онлайн-актив­ность, будь то про­смотр сай­тов, про­слу­ши­ва­ние музы­ки или обще­ние в соци­аль­ных сетях, про­ис­хо­дит парал­лель­но с при­сут­стви­ем в шко­ле на уро­ках, с обще­ни­ем с роди­те­ля­ми, одно­класс­ни­ка­ми и дру­зья­ми, гуля­ни­ем и поезд­ка­ми в транспорте. 

С дру­гой сто­ро­ны, есть сво­е­го рода «крас­ные зоны», когда под­ро­сток по сво­е­му жела­нию отка­зы­ва­ет­ся от воз­мож­но­сти «ухо­да» в парал­лель­ную реаль­ность, — если в шко­ле инте­рес­ный или слож­ный урок, когда про­ис­хо­дит какое-то важ­ное собы­тие во вре­мя гуля­ния или обще­ния со сверст­ни­ка­ми, роди­те­ля­ми и т.д.

Резуль­та­ты это­го иссле­до­ва­ния пока­зы­ва­ют необ­хо­ди­мость иссле­до­ва­ния повсе­днев­но­сти под­рост­ко­вых актив­но­стей в сово­куп­но­сти, демон­стри­ру­ют необ­хо­ди­мость более широ­ко­го пони­ма­ния при­сут­ствия в соци­аль­ных сетях как неотъ­ем­ле­мой состав­ля­ю­щей обще­ния. На при­ме­ре обще­ния в соци­аль­ных сетях на фоне дру­гих заня­тий мы наблю­да­ем рас­ту­щую мно­го­за­дач­ность дея­тель­но­сти совре­мен­но­го человека.

Этот резуль­тат ста­вит новые иссле­до­ва­тель­ские вопро­сы и по-ново­му зада­ёт мето­до­ло­ги­че­ские пер­спек­ти­вы. Мы пола­га­ем, что в буду­щих иссле­до­ва­ни­ях необ­хо­ди­мо суще­ствен­но рас­ши­рить кон­текст иссле­до­ва­ния, ана­ли­зи­ро­вать соци­аль­ные сети не как непо­сред­ствен­ный объ­ект, а как сред­ство реше­ния иных, более общих задач, в част­но­сти, — воз­раст­ной зада­чи ста­нов­ле­ния само­со­зна­ния подростка.

Мы так­же обна­ру­жи­ли, что рас­ту­щая доступ­ность соци­аль­ных сетей фор­ми­ру­ет более высо­кие тре­бо­ва­ния к содер­жа­нию иных видов дея­тель­но­сти под­рост­ков, напри­мер, обу­че­ния: школь­ник отвле­ка­ет­ся от сети на уро­ках, толь­ко если заня­тия дей­стви­тель­но интересны.

Доступность социальных сетей в школе. Стратегии использования и административные запреты

Учи­ты­вая дан­ные каче­ствен­но­го иссле­до­ва­ния, мы раз­ра­бо­та­ли инстру­мен­та­рий коли­че­ствен­но­го сбо­ра дан­ных — анке­ту для про­ве­де­ния мас­со­во­го опро­са школь­ни­ков-стар­ше­класс­ни­ков. Объ­ём выбор­ки соста­вил 3194 респон­ден­та — мос­ков­ских стар­ше­класс­ни­ков и уча­щих­ся иных обра­зо­ва­тель­ных учре­жде­ний в воз­расте 16–18 лет. 

Про­ве­дён­ное иссле­до­ва­ние под­твер­ди­ло гипо­те­зу о мас­со­вом исполь­зо­ва­нии школь­ни­ка­ми бес­про­вод­ных мобиль­ных тех­но­ло­гий парал­лель­но с несе­те­вой деятельностью. 

Полу­чен­ные дан­ные пока­за­ли, что совре­мен­ные мос­ков­ские под­рост­ки в части исполь­зо­ва­ния мобиль­ных устройств абсо­лют­но мобиль­ны и авто­ном­ны. Они рас­по­ла­га­ют соб­ствен­ны­ми гад­же­та­ми с выхо­дом в Интер­нет; при этом, даже нахо­дясь дома, имея ста­ци­о­нар­ный ком­пью­тер, пред­по­чи­та­ют поль­зо­вать­ся лич­ны­ми устрой­ства­ми. Это может быть свя­за­но как с эле­мен­тар­ным удоб­ством и неже­ла­ни­ем пере­клю­чать­ся меж­ду устрой­ства­ми, так и со стрем­ле­ни­ем к само­сто­я­тель­но­сти, авто­ном­но­сти и непод­кон­троль­но­сти (уход от роди­тель­ско­го контроля).

Для ком­му­ни­ка­ции и обще­ния под­рост­ки с 12–14 лет, как пра­ви­ло, исполь­зу­ют соци­аль­ные сети, наи­бо­лее попу­ляр­ная сре­ди кото­рых — Вкон­так­те, её ука­зал 91% респон­ден­тов. Уча­щи­е­ся отме­ча­ют, что исполь­зу­ют соц­се­ти не толь­ко для обще­ния и раз­вле­че­ния, но и для поис­ка инфор­ма­ции и рабо­ты с обра­зо­ва­тель­ным контентом. 

Несмот­ря на повсе­мест­ные запре­ты на исполь­зо­ва­ние мобиль­ных устройств в обра­зо­ва­тель­ных орга­ни­за­ци­ях, моло­дые люди зача­стую про­дол­жа­ют актив­но поль­зо­вать­ся сво­и­ми смартфонами. 

Мы не изу­ча­ли, какие мето­ды запре­та гад­же­тов при­ме­ня­ют­ся в шко­ле, как кон­тро­ли­ру­ет ситу­а­цию в клас­се учи­тель, и каким обра­зом уче­ни­ки обхо­дят эти запре­ты, но дан­ные пока­зы­ва­ют, что боль­ше поло­ви­ны под­рост­ков (70%) исполь­зу­ют мобиль­ные устрой­ства на уро­ках для про­смот­ра инфор­ма­ции в соци­аль­ных сетях, про­слу­ши­ва­ния музы­ки и игр. 

С дру­гой сто­ро­ны, так­же более поло­ви­ны (70%) под­рост­ков отве­ти­ли, что исполь­зу­ют пер­со­наль­ные мобиль­ные устрой­ства на уро­ке для досту­па к обра­зо­ва­тель­но­му контенту.

Инте­рес­но, что, соглас­но полу­чен­ным дан­ным, на успе­ва­е­мость школь­ни­ков не вли­я­ет интен­сив­ность не санк­ци­о­ни­ро­ван­но­го учи­те­лем исполь­зо­ва­ния мобиль­ных устройств во вре­мя учеб­но­го про­цес­са как для раз­вле­че­ния, так и для поис­ка учеб­ной информации. 

Полу­чен­ные резуль­та­ты иссле­до­ва­ния про­де­мон­стри­ро­ва­ли, что лишь сре­ди уча­щих­ся, при­ни­ма­ю­щих уча­стие в олим­пи­а­дах, про­цент исполь­зо­ва­ния мобиль­но­го теле­фо­на или дру­го­го гад­же­та во вре­мя уро­ков ниже. Это мож­но объ­яс­нить более высо­кой учеб­ной моти­ва­ци­ей и вовле­чён­но­стью в учеб­ный про­цесс, так как эти уча­щи­е­ся гото­вят­ся к пред­мет­ным олим­пи­а­дам. Свя­зи исполь­зо­ва­ния гад­же­тов на уро­ках с успе­ва­е­мо­стью по дру­гим кате­го­ри­ям (ген­дер, уро­вень успе­ва­е­мо­сти, тип обра­зо­ва­тель­ной орга­ни­за­ции) не обнаружено.

Таким обра­зом, мы можем кон­ста­ти­ро­вать, что сего­дня появи­лось тех­ни­че­ское сред­ство — лич­ное устрой­ство уча­ще­го­ся, кото­рое пол­но­стью игно­ри­ру­ет­ся шко­лой. Соци­аль­ные сети посред­ством гад­же­тов про­ни­ка­ют во все сфе­ры жиз­ни совре­мен­ных город­ских под­рост­ков: учё­ба, обще­ние со сверст­ни­ка­ми, роди­те­ля­ми, сво­бод­ное время. 

В отли­чие от запад­ных школ, где, при­спо­саб­ли­ва­ясь к этой новой мобиль­но­сти [13–15], систе­ма пыта­ет­ся исполь­зо­вать потен­ци­ал дан­ных тех­но­ло­гий в обра­зо­ва­тель­ных целях, отно­ше­ние рос­сий­ской шко­лы к совре­мен­ным тех­но­ло­ги­ям оста­ёт­ся отрицательным. 

Мы пола­га­ем, что такая ситу­а­ция («нель­зя, но исполь­зу­ем») лишь усу­губ­ля­ет так назы­ва­е­мое отчуж­де­ние от шко­лы, посколь­ку демон­стри­ру­ет воз­мож­ность игно­ри­ро­ва­ния школь­ных пра­вил и запре­тов, их искус­ствен­ность и отрыв от реальности.

Коли­че­ствен­ное иссле­до­ва­ние (анке­ти­ро­ва­ние) поз­во­ли­ло так­же кон­ста­ти­ро­вать новое явле­ние в раз­ви­тии шко­лы, кото­рое мы назва­ли «тре­тьей вол­ной информатизации». 

Фено­мен насы­ще­ния про­стран­ства шко­лы кар­ман­ны­ми пер­со­наль­ны­ми ком­пью­те­ра­ми уча­щих­ся — по сути, новая вол­на инфор­ма­ти­за­ции, кото­рая пока игно­ри­ру­ет­ся рос­сий­ской школой. 

Появ­ле­ние мобиль­ных устройств созда­ёт новые усло­вия инфор­ма­ти­за­ции обу­че­ния, про­дик­то­ван­ные на этот раз не госу­дар­ством, как это было в сере­дине 1980-х и в 2000-е гг., а сами­ми поль­зо­ва­те­ля­ми мобиль­ных устройств — школь­ни­ка­ми. Но это явле­ние игно­ри­ру­ет­ся педа­го­га­ми. Тем не менее, обра­зо­ва­тель­ный ланд­шафт суще­ствен­но изменяется.

Иссле­до­ва­ние пока­за­ло, что уче­ни­ки часто име­ют более совре­мен­ные устрой­ства, чем пред­ла­га­ет учеб­ное учре­жде­ние. Учи­тель боль­ше не явля­ет­ся един­ствен­ным авто­ри­тет­ным источ­ни­ком инфор­ма­ции, посколь­ку объ­ём доступ­ной инфор­ма­ции за счёт досту­па в сети суще­ствен­но выше. Сами под­рост­ки отме­ча­ют, что исполь­зу­ют мобиль­ные устрой­ства не толь­ко для раз­вле­че­ния и обще­ния, но и в учеб­ных целях.

Таким обра­зом, шко­ла неожи­дан­но для себя ока­за­лась в ситу­а­ции, когда обыч­ный класс стал пред­став­лять собой сооб­ще­ство про­дви­ну­тых поль­зо­ва­те­лей сети Интер­нет, посто­ян­но нахо­дя­щих­ся онлайн и с лёг­ко­стью пере­клю­ча­ю­щих­ся меж­ду учё­бой, обще­ни­ем, раз­вле­че­ни­ем. Как реа­ги­ру­ет на это систе­ма? Шко­ла искус­ствен­но погру­жа­ет уча­щих­ся в совер­шен­но не свой­ствен­ную им сре­ду, лишая всех этих возможностей. 

Школь­ная тех­ни­ка для уча­щих­ся недо­ступ­на и пол­на огра­ни­че­ний, ста­но­вясь бес­по­лез­ной. Учи­ты­вая, что даже дома под­рост­ки про­дол­жа­ют исполь­зо­вать свои лич­ные мобиль­ные устрой­ства, они не испы­ты­ва­ют боль­шо­го инте­ре­са к зача­стую уже уста­рев­шим школь­ным компьютерам. 

С дру­гой сто­ро­ны, эти огра­ни­че­ния ско­рее «бьют» по учи­те­лям-нова­то­рам, кото­рые исполь­зу­ют соци­аль­ные сети для обще­ния с уче­ни­ка­ми, пыта­ют­ся вовлечь и заин­те­ре­со­вать их с помо­щью задей­ство­ва­ния мобиль­ных устройств во вре­мя уро­ка и т.д.

Тем не менее, сле­ду­ет отме­тить и про­гресс систе­мы. Сего­дняш­ние пре­по­да­ва­те­ли обща­ют­ся с уча­щи­ми­ся по элек­трон­ной почте и в соци­аль­ных сетях, пери­о­ди­че­ски зада­ют домаш­ние зада­ния, кото­рые необ­хо­ди­мо выпол­нять онлайн или с исполь­зо­ва­ни­ем сер­ви­сов Интернета.

Заключение

По ито­гам выпол­не­ния про­ек­та мож­но, таким обра­зом, сфор­му­ли­ро­вать сле­ду­ю­щие основ­ные науч­ные резуль­та­ты, не толь­ко каса­ю­щи­е­ся новых фак­тов, но и даю­щие осно­ва­ние для поста­нов­ки новых иссле­до­ва­тель­ских задач. 

Пока­за­но, что при­сут­ствие школь­ни­ка в соци­аль­ной сети ста­но­вит­ся посто­ян­ным, сле­до­ва­тель­но, раз­де­ле­ние в ана­ли­зе онлайн- и оффлайн-обще­ния с раз­ви­ти­ем мобиль­ных тех­но­ло­гий всё менее валид­но, посколь­ку всё в мень­шей сте­пе­ни отра­жа­ет дей­стви­тель­ность общения. 

Оста­ют­ся лишь неболь­шие зоны исклю­чи­тель­но непо­сред­ствен­но­го обще­ния, в том чис­ле и в обра­зо­ва­тель­ном про­стран­стве, свя­зан­ные с осо­бой зна­чи­мо­стью для под­рост­ка про­ис­хо­дя­ще­го «здесь и сей­час», — нечто осо­бен­но при­вле­ка­тель­ное, инте­рес­ное или труд­ное застав­ля­ет отвлечь­ся от посто­ян­но­го про­смот­ра профилей. 

На фоне такой вовле­чён­но­сти попыт­ки шко­лы запре­тить исполь­зо­ва­ние смарт­фо­нов на уро­ках или забло­ки­ро­вать доступ к соци­аль­ной сети ста­но­вят­ся для под­рост­ков всё более странными. 

Если учесть, что раз­ли­чий меж­ду респон­ден­та­ми, под­чи­ня­ю­щи­ми­ся таким запре­там или нару­ша­ю­щи­ми их, по ака­де­ми­че­ским дости­же­ни­ям не обна­ру­же­но (за исклю­че­ни­ем участ­ни­ков олим­пи­ад, кото­рые, как пра­ви­ло, не загля­ды­ва­ют в свои смарт­фо­ны на уро­ках), то про­дол­же­ние такой прак­ти­ки сле­ду­ет поста­вить под сомнение.

Таким обра­зом, обна­ру­жен­ный факт кон­вер­ген­ции онлайн- и оффлайн-обще­ния может быть осмыс­лен в несколь­ких содер­жа­тель­ных про­ек­ци­ях — как вскры­ва­ю­щий их рас­ту­щее един­ство, как зада­ю­щий новые тре­бо­ва­ния к мето­до­ло­гии иссле­до­ва­ний, как ста­вя­щий под сомне­ние пра­виль­ность и даже реаль­ную дости­жи­мость запре­тов шко­лы на исполь­зо­ва­ние соци­аль­ных сетей.

ЛИТЕРАТУРА

1. Perrin A. «Social Networking Usage: 2005-2015». Pew Research Center. October 2015. Available at: working-Usage-2005-2015.
2. EU Kids Online: findings, methods, recommendations (deliverable D1.6). EU Kids Online, LSE, London, UK.
3. Коро­ле­ва Д.О. Все­гда онлайн: исполь­зо­ва­ние мобиль­ных тех­но­ло­гий и соци­аль­ных сетей совре­мен­ны­ми под­рост­ка­ми дома и в шко­ле // Вопро­сы обра­зо­ва­ния. 2016. № 1.
4. Поли­ва­но­ва К.Н. Пси­хо­ло­ги­че­ское содер­жа­ние под­рост­ко­во­го воз­рас­та // Вопро­сы пси­хо­ло­гии. 1996. № 1. С. 21–33.
5. Поли­ва­но­ва К.Н. Про­ект­ная дея­тель­ность школь­ни­ков: Посо­бие для учи­те­ля / 2-е изд. М.: Про­све­ще­ние, 2011.
6. Attewell P., Battle J. Computers and Young Children: Social Benefit or Social Problem? // Oxford Journals, Social Forces. 2003. Vol. 82, Issue 1. pp. 277–296.
7. Sharma K., Phogat S. Social Media — Transforming Society // International Journal of Advanced Research in Computer Science. Vol. 6. No. 1. Jan-Feb 2015. p. 171.
8. Sampasa-Kanyinga H., Lewis R. (2015) Frequent Use of Social Networking Sites Is Associated with Poor Psychological Functioning Among Children and Adolescents // Cyberpsychology, Behavior, and Social Networking. July 2015, 18 (7): 380–385. DOI: 10.1089/cyber.2015.0055.
9. Поли­ва­но­ва К.Н. Изме­не­ние дет­ства: про­вер­ка гипо­те­зы // На поро­ге взрос­ле­ния: Сбор­ник тези­сов участ­ни­ков III Все­рос­сий­ской науч­но-прак­ти­че­ской кон­фе­рен­ции по пси­хо­ло­гии раз­ви­тия / Науч. ред.: Л.Ф.Обухова, И.Корепанова. М.: МГППУ, 2011. С. 48–60.
10. Поли­ва­но­ва К.Н. Изме­не­ние прак­тик раз­ви­тия и его послед­ствия // Фено­ме­но­ло­гия совре­мен­но­го дет­ства: Сбор­ник науч­ных ста­тей: В 3 ч. М.: ФИРО, 2012. С. 108–115.
11. Роль вир­ту­аль­ных соци­аль­ных сетей в жиз­ни совре­мен­но­го школь­ни­ка: Отчёт по ито­гам НИР / Аржа­ных Е.В., Задо­рин И.В., Колес­ни­ко­ва Е.Ю., Гур­ки­на О.А., Нови­ко­ва Е.М., Маль­це­ва Д.В. Москва, 2014.
12. Кон­драш­кин А.В., Хло­мов К.Д. Поста­нов­ка про­бле­мы: деви­ант­ное пове­де­ние под­рост­ков, соци­аль­ная ситу­а­ция и Интер­нет // Юри­ди­че­ская пси­хо­ло­гия. 2013. № 1. С. 18–24.
13. United States Department of Education, National Educational Technology Plan «Transforming American Education: Learning Powered by Technology».Washington, D.C., 2010.
14. UNESCO (2010), E-Learning in the Republic of Korea.
15. European Commission (2013), Survey of Schools: ICT in Education Benchmarking Access, Use and Attitudes to Technology in Europe’s Schools final Study Report. February 2013. Luxembourg: Publications Office of the European Union, 2013.

Об авторах

• Кате­ри­на Нико­ла­ев­на Поли­ва­но­ва — док­тор пси­хо­ло­ги­че­ских наук, про­фес­сор Инсти­ту­та обра­зо­ва­ния Наци­о­наль­но­го иссле­до­ва­тель­ско­го уни­вер­си­те­та «Выс­шая шко­ла эко­но­ми­ки» (НИУ ВШЭ), руко­во­ди­тель про­ек­та «Соци­аль­ные сети как новая прак­ти­ка раз­ви­тия под­рост­ков» (14-06-00735а).
• Диа­на Оле­гов­на Коро­ле­ва — ана­ли­тик, Центр «Иссле­до­ва­ния совре­мен­но­го дет­ства», аспи­рант­ка Инсти­ту­та обра­зо­ва­ния НИУ ВШЭ, испол­ни­тель того же проекта.

Смот­ри­те также:

• Мала­ха­е­ва С.К., Пота­пов Р.С. Агрес­сив­ность и ауто­агрес­сив­ность в сете­вом тек­сте: кон­тент-ана­лиз стра­ниц в соци­аль­ной сети «ВКон­так­те»
• Сол­да­то­ва, Г.У., Илю­хи­на С.Н. Ауто­де­струк­тив­ное пове­де­ние под­рост­ков и моло­дё­жи в Интер­не­те: ана­лиз кейсов
• Ушкин С.Г. Отно­ше­ния друж­бы в вир­ту­аль­ных соци­аль­ных сетях (на при­ме­ре соци­аль­ной сети «ВКон­так­те»)
• Федо­ров В.В., Миле­ев И.Д. О моти­ва­ции под­рост­ков — поль­зо­ва­те­лей соци­аль­ных сетей