Ушкин С.Г. Отношения дружбы в виртуальных социальных сетях (на примере социальной сети «ВКонтакте»)

Харак­тер­ной чер­той совре­мен­но­го обще­ства высту­па­ет широ­кое рас­про­стра­не­ние и раз­ви­тие вир­ту­аль­ных соци­аль­ных сетей, кото­рые допол­ня­ют реаль­но суще­ству­ю­щие сете­вые струк­ту­ры соци­аль­но­го вза­и­мо­дей­ствия [18; 19]. Наблю­да­ет­ся эффект «куму­ля­тив­ной ком­му­ни­ка­ции», т.е. посто­ян­ное уве­ли­че­ние чис­ла кон­так­тов в онлай­но­вых и офлай­но­вых сетях.

Тра­ди­ци­он­но под соци­аль­ны­ми сетя­ми пони­ма­ет­ся сово­куп­ность соци­аль­ных акто­ров и свя­зей меж­ду ними, где соци­аль­ные акто­ры могут пред­став­лять собой как отдель­ных людей, так и груп­пы, а свя­зи высту­па­ют набо­ром соци­аль­ных вза­и­мо­дей­ствий [9, p. 43]. 

Пер­вые попыт­ки изу­че­ния соци­аль­ных сетей пред­при­ня­ты задол­го до появ­ле­ния и широ­ко­го рас­про­стра­не­ния интер­не­та, ракурс иссле­до­ва­ний варьи­ро­вал­ся от струк­тур­но­го функ­ци­о­на­лиз­ма до реля­ти­виз­ма [4].

Зна­ко­вой фигу­рой в обла­сти изу­че­ния соци­аль­ных сетей явля­ет­ся Х. Уайт, пред­ло­жив­ший рас­смат­ри­вать обще­ство как сеть, а не как сово­куп­ность инди­ви­дов, посколь­ку, по его мне­нию, социо­ло­гия пре­иму­ще­ствен­но ори­ен­ти­ро­ва­на на постро­е­ние ана­ли­ти­че­ских моде­лей типов соци­аль­ной струк­ту­ры, но не отно­ше­ний меж­ду людь­ми [20]. Раз­ви­тие его идей нашло вопло­ще­ние в рабо­тах М. Гра­но­вет­те­ра, кото­рый раз­гра­ни­чил «силь­ные» и «сла­бые» свя­зи в струк­ту­ре сете­вых вза­и­мо­дей­ствий и пред­по­ло­жил, что с их помо­щью все чле­ны обще­ства удер­жи­ва­ют­ся вме­сте [13, p. 1377].

Силь­ные и сла­бые соци­аль­ные свя­зи пред­став­ля­ют собой фор­маль­ное раз­гра­ни­че­ние сете­вых акто­ров в зави­си­мо­сти от сте­пе­ни бли­зо­сти и часто­ты кон­так­тов. К пер­вым обыч­но отно­сят­ся чле­ны семьи, род­ствен­ни­ки, близ­кие дру­зья, а ко вто­рым — сосе­ди, зна­ко­мые, кол­ле­ги по рабо­те и т.д.

В совре­мен­ном обще­стве сила сла­бых свя­зей суще­ствен­но выше, посколь­ку они спо­соб­ству­ют нахож­де­нию рабо­ты, обме­ну инфор­ма­ци­ей и раз­ре­ше­нию кон­флик­тов [5, с. 191].

Вир­ту­аль­ные соци­аль­ные сети пред­на­зна­че­ны для постро­е­ния и отра­же­ния соци­аль­ных отно­ше­ний. На сай­тах соци­аль­ных сетей люди обыч­но сооб­ща­ют раз­лич­ную инфор­ма­цию о себе (дату рож­де­ния, шко­лу, вуз, инте­ре­сы и т.д.) и всту­па­ют в дру­же­ские отно­ше­ния с дру­ги­ми пользователями. 

Выде­ля­ют сле­ду­ю­щие функ­ции вир­ту­аль­ных соци­аль­ных сетей: 

• созда­ние про­фи­ля (стра­ни­цы с лич­ной инфор­ма­ци­ей), кото­рая свя­за­на с про­фи­ля­ми дру­гих пользователей;
• созда­ние спис­ка кон­так­тов, с кото­ры­ми поль­зо­ва­тель пла­ни­ру­ет под­дер­жи­вать связь;
• воз­мож­ность про­смот­ра соб­ствен­ных спис­ков и пере­ход к спис­кам дру­гих поль­зо­ва­те­лей [3, с. 27].

Поня­тие друж­бы в вир­ту­аль­ных соци­аль­ных сетях несколь­ко отли­ча­ет­ся от при­выч­но­го пони­ма­ния и напол­не­но фор­ма­ли­зо­ван­ным и лишен­ным интим­но­сти смыс­лом. Неко­то­рые авто­ры в каче­стве экви­ва­лен­та сло­ву «друг» пред­ла­га­ют исполь­зо­вать поня­тие «net–друг», посколь­ку «дан­ное явле­ние име­ет свою смыс­ло­вую кон­но­та­цию и гра­ни­цы при­ме­не­ния» [6, с. 442]. 

Дру­зья­ми здесь могут высту­пать зна­ко­мые и незна­ко­мые поль­зо­ва­те­ли, всту­пив­шие в отно­ше­ния друг с дру­гом на осно­ва­нии вза­им­но­го инте­ре­са и лич­но­го выбо­ра. Такие отно­ше­ния друж­бы инсти­ту­ци­о­наль­но пред­став­ля­ют собой сети под­держ­ки, пре­иму­ще­ствен­но выпол­ня­ю­щих обмен мораль­ны­ми (пси­хо­ло­ги­че­ски­ми) ресур­са­ми [6, с. 74]. 

Боль­шая часть дру­же­ских свя­зей в вир­ту­аль­ных соци­аль­ных сетях опо­сре­до­ва­на лич­ны­ми кон­так­та­ми; незна­ко­мые люди появ­ля­ют­ся сре­ди дру­же­ских кон­так­тов суще­ствен­но реже [8, c. 114].

Боль­шин­ство дру­же­ских кон­так­тов в соци­аль­ных сетях мож­но отне­сти к кате­го­рии сла­бых свя­зей, о чем сви­де­тель­ству­ют рабо­ты запад­ных авто­ров [10; 14]. В сред­нем поль­зо­ва­те­ли (хотя бы раз в месяц) обща­ют­ся лишь с 10–20% сво­их онлай­но­вых дру­зей [15; 16]. 

Неко­то­рые уче­ные при­дер­жи­ва­ют­ся той точ­ки зре­ния, что соци­аль­ные сети, как это ни пара­док­саль­но, пре­пят­ству­ют уста­нов­ле­нию кон­так­тов меж­ду людь­ми и дают все­го лишь иллю­зию обще­ния [17].

Мы попы­та­ем­ся отве­тить на ряд вопро­сов: как кон­стру­и­ру­ют­ся отно­ше­ния друж­бы в рос­сий­ском сег­мен­те соци­аль­ных сетей, како­вы огра­ни­че­ния на коли­че­ство дру­же­ских кон­так­тов и каков потен­ци­ал исполь­зо­ва­ния сла­бых соци­аль­ных свя­зей в каче­стве поль­зо­ва­тель­ско­го сете­во­го капитала. 

Для это­го вос­поль­зу­ем­ся резуль­та­та­ми соб­ствен­но­го иссле­до­ва­ния, эмпи­ри­че­ской базой для кото­ро­го высту­пи­ли дан­ные о поль­зо­ва­те­лях одно­го из самых посе­ща­е­мых ресур­сов в рос­сий­ском сег­мен­те Интер­не­та — «Вкон­так­те». Ресурс пози­ци­о­ни­ру­ет­ся как совре­мен­ный, быст­рый и эсте­тич­ный спо­соб обще­ния в сети, еже­днев­ная ауди­то­рия пре­вы­ша­ет 35 мил­ли­о­нов человек.

Новиз­на дан­ной рабо­ты заклю­ча­ет­ся в выяв­ле­нии потен­ци­а­ла исполь­зо­ва­ния вир­ту­аль­ных соци­аль­ных сетей как «сетей под­держ­ки», неко­е­го соци­аль­но­го капи­та­ла поль­зо­ва­те­лей, кото­рый мож­но транс­фор­ми­ро­вать в реаль­ную поль­зу или выгоду. 

Зача­стую имен­но соци­аль­ные сети сего­дня рас­смат­ри­ва­ют­ся как важ­ней­ший моби­ли­за­ци­он­ный, инфор­ма­ци­он­ный и воз­дей­ству­ю­щий ресурс, но не все­гда подоб­ные дан­ные под­креп­ля­ют­ся резуль­та­та­ми исследований. 

Меж­ду тем, изу­че­ние отно­ше­ний друж­бы в вир­ту­аль­ных соци­аль­ных сетях спо­соб­ству­ет пони­ма­нию логи­ки воз­ни­ка­ю­щих сете­вых обще­ствен­ных дви­же­ний (про­тестные, город­ские, эко­ло­ги­че­ские и т.д.).

Материалы и методы

В мар­те 2012 г. нами про­ве­ден ком­плекс­ный ана­лиз 384 стра­ниц поль­зо­ва­те­лей. Исполь­зо­ва­на систе­ма­ти­че­ская веро­ят­ност­ная выбор­ка по иден­ти­фи­ка­ци­он­но­му номе­ру поль­зо­ва­те­лей, при­сут­ству­ю­ще­му на спе­ци­аль­ной тех­ни­че­ской стра­ни­це рас­смат­ри­ва­е­мо­го ресур­са. Ста­ти­сти­че­ская погреш­ность не пре­вы­ша­ет 5%. 

Кате­го­ри­я­ми ана­ли­за высту­пи­ли пол, нали­чие фото­гра­фии, коли­че­ство дру­зей, фото­гра­фий в аль­бо­мах, ком­мен­та­ри­ев на стра­ни­це и сете­вая актив­ность пользователей. 

Струк­ту­ра муж­чин и жен­щин в выбор­ке пред­став­ле­на прак­ти­че­ски рав­но­мер­но (42% и 37% соот­вет­ствен­но), осталь­ные поль­зо­ва­те­ли по полу не идентифицированы. 

Фото­гра­фия на глав­ной стра­ни­це про­фи­ля нали­че­ству­ет у тре­ти поль­зо­ва­те­лей (33%); сред­нее коли­че­ство дру­зей рав­но 32; фото­гра­фий в аль­бо­мах — 16,9; ком­мен­та­ри­ев на стра­ни­це (вклю­чая авто­ма­ти­че­ские рас­сыл­ки) — 41; чет­верть поль­зо­ва­те­лей про­яв­ля­ла актив­ность в сети в послед­ние два месяца.

Результаты

Сред­нее коли­че­ство дру­зей состав­ля­ет 32 чело­ве­ка. Боль­шин­ство поль­зо­ва­те­лей (54%) не име­ют ни одно­го дру­га. Вари­а­ци­он­ный раз­мах равен 692. Для удоб­ства вос­при­я­тия коли­че­ствен­ных пара­мет­ров пред­ло­жим сле­ду­ю­щее деле­ние поль­зо­ва­те­лей по коли­че­ству дру­зей (таб­ли­ца 1).

Таблица 1. Количество друзей, n=384

Коли­че­ство дру­зей на стра­ни­це профиля	Коли­че­ство поль­зо­ва­те­лей (чел.)	От всей выборки (%)
Свы­ше 460	3	1
От 231 до 460	15	3
От 101 до 230	25	7
От 10 до 100	65	17
Менее 10	279	73
Все­го	384	100

Пред­став­лен­ная гра­да­ция про­ис­те­ка­ет из пред­ло­жен­ной англий­ским антро­по­ло­гом Р. Дан­ба­ром опти­маль­ной оцен­ки раз­ме­ра соци­аль­ных кон­так­тов, то есть огра­ни­че­ния на коли­че­ство посто­ян­ных свя­зей, кото­рые чело­век может под­дер­жи­вать в повсе­днев­ной жиз­ни [11, p. 691]. 

Зна­че­ние обыч­но рас­по­ла­га­ет­ся в диа­па­зоне от 100 до 230, в сред­нем рав­ня­ет­ся 150. Поль­зо­ва­те­ли в рас­смат­ри­ва­е­мой выбор­ке чаще все­го име­ют менее 10 дру­зей (73%), лишь каж­дый пятый — от 10 до 100 (17%).

Мы можем пред­по­ло­жить, что если коли­че­ство дру­зей в соци­аль­ных сетях выше поро­го­во­го зна­че­ния Дан­ба­ра, то это гово­рит о пре­об­ла­да­нии поверх­ност­ных свя­зей, а обще­ние меж­ду ними опо­сре­до­ва­но вир­ту­аль­ным социумом. 

Выде­лим три основ­ные при­чи­ны, кото­рые обу­слав­ли­ва­ют боль­шое коли­че­ство дру­зей у неко­то­рых поль­зо­ва­те­лей: во-пер­вых, это увле­чен­ность сете­вы­ми игра­ми, где дру­зья при­но­сят игро­ку допол­ни­тель­ные диви­ден­ды; во-вто­рых, это необ­хо­ди­мость про­дви­же­ния груп­пы или сай­та; в-тре­тьих, это попыт­ка повы­ше­ния пре­сти­жа кон­стру­и­ру­е­мой вир­ту­аль­ной лич­но­сти, свое­об­раз­ная игра в рей­тин­ги, попу­ляр­ная сре­ди моло­деж­ной аудитории.

Сред­нее чис­ло дру­зей у муж­чин рав­ня­ет­ся 48, вари­а­ци­он­ный раз­мах состав­ля­ет 692. Сред­нее чис­ло дру­зей у жен­щин суще­ствен­но мень­ше — 31, вари­а­ци­он­ный раз­мах состав­ля­ет 526. Рас­смот­рим рас­пре­де­ле­ние поль­зо­ва­те­лей по полу в соот­вет­ствии с пред­ло­жен­ной нами гра­да­ци­ей (таб­ли­ца 2).

Таблица 2. Зависимость количества друзей в профиле от сетевой активности пользователей (% по столбцу), n=384

Коли­че­ство дру­зей на стра­ни­це профиля	Мужской	Женский
Свы­ше 460	1	1
От 231 до 460	6	1
От 101 до 230	9	8
От 10 до 100	20	23
Менее 10	64	67
Все­го	100	100

Вопре­ки суще­ству­ю­ще­му сте­рео­ти­пу об излиш­ней общи­тель­но­сти жен­щин, уро­вень экс­тра­вер­сии в офлай­но­вой сре­де несколь­ко выше у муж­чин [2, 12]. В онлай­но­вых соци­аль­ных сетях наблю­да­ет­ся схо­жее явление. 

Явствен­ное пре­об­ла­да­ние муж­чин фик­си­ру­ет­ся в груп­пе тех, кто име­ет от 231 до 460 кон­так­тов. Взве­ши­ва­ние наблю­де­ний по полу не дает зна­чи­мых откло­не­ний в результатах.

Наблю­да­ет­ся пря­мая линей­ная зави­си­мость меж­ду коли­че­ством дру­зей в про­фи­ле от сете­вой актив­но­сти поль­зо­ва­те­лей (таб­ли­ца 3). Она заклю­ча­ет­ся в том, что чем боль­шее коли­че­ство сете­вых кон­так­тов име­ет чело­век, тем чаще он посе­ща­ет дан­ный ресурс. Это под­твер­жда­ет тест хи– квад­рат (x2=198,3; <0,001) и коэф­фи­ци­ент Спир­ме­на (0,72).

Таблица 3. Зависимость количества друзей в профиле от сетевой активности пользователей (% по столбцу), n=384

Коли­че­ство дру­зей на стра­ни­це профиля	Неак­ти­вен в тече­ние послед­них двух месяцев	Акти­вен в тече­ние послед­них двух месяцев
Свы­ше 460	3	0
От 231 до 460	12	0
От 101 до 230	21	2
От 10 до 100	45	8
Менее 10	19	90
Все­го	100	100

Выяв­ле­но три типа лич­но­сти в соци­аль­ных сетях: скры­тый тип (невоз­мож­ность иден­ти­фи­ка­ции, неболь­шое коли­че­ство соци­аль­ных свя­зей, отсут­ствие кон­тен­та), соци­аль­но-дез­ори­ен­ти­ро­ван­ный тип (воз­мож­ность иден­ти­фи­ка­ции, частич­ное при­сут­ствие кон­тен­та) и соци­аль­но-ори­ен­ти­ро­ван­ный тип (воз­мож­ность иден­ти­фи­ка­ции, при­сут­ствие кон­тен­та и нали­чие соци­аль­ных связей). 

Суще­ствен­ный акцент при кон­стру­и­ро­ва­нии вир­ту­аль­ных обра­зов поль­зо­ва­те­лей делал­ся на визу­аль­ной состав­ля­ю­щей, посколь­ку нали­чие соб­ствен­ной фото­гра­фии в про­фи­ле высту­па­ет неким «сер­ти­фи­ка­том при­сут­ствия», при­над­леж­но­стью к опре­де­лен­но­му вре­ме­ни и месту [1].

Таким обра­зом, в вир­ту­аль­ной ком­му­ни­ка­ции она игра­ет роль меха­низ­ма соот­не­се­ния стра­ни­цы в соци­аль­ной сети с реаль­ной лич­но­стью чело­ве­ка. Резуль­та­ты про­ве­ден­но­го нами иссле­до­ва­ния демон­стри­ру­ют, что актив­ность поль­зо­ва­те­ля зави­сит от нали­чия или отсут­ствия соб­ствен­ной фото­гра­фии в про­фи­ле (таб­ли­ца 4).

Таблица 4. Зависимость типа фотографии в профиле от сетевой активности (% по столбцу), n=384

Тип фото­гра­фии	Неак­ти­вен в тече­ние послед­них двух месяцев	Акти­вен в тече­ние послед­них двух месяцев
Соб­ствен­ная	21	68
Не соб­ствен­ная	13	21
Фото­гра­фия отсутствует	40	11
Стра­ни­ца замо­ро­же­на / удалена	25	0
Все­го	100	100

Как пра­ви­ло, те, кто не репре­зен­ту­ет себя визу­аль­но, име­ет мень­шее коли­че­ство кон­так­тов, в отли­чие от тех, кто раз­ме­ща­ет на стра­ни­це соци­аль­ной сети соб­ствен­ную (или не соб­ствен­ную) фото­гра­фию (таб­ли­ца 5). 

Таблица 5. Зависимость типа фотографии в профиле от количества друзей (% по столбцу), n=384

Тип фото­гра­фии	Менее 10	От 10 до 100	От 101 до 230	От 231 до 460	Свы­ше 460
Соб­ствен­ная	18	74	64	75	100
Не соб­ствен­ная	12	21	28	25	0
Фото­гра­фия отсутствует	44	6	8	0	0
Стра­ни­ца замо­ро­же­на / удалена	26	0	0	0	0
Все­го	100	100	100	100	100

Схо­жую ситу­а­цию мы можем про­сле­дить в отно­ше­нии свя­зи типа изоб­ра­же­ния с ины­ми фор­ма­ми сете­вой актив­но­сти — загру­жен­ны­ми аудио- и видео­за­пи­ся­ми, фото­гра­фи­я­ми в аль­бо­мах и пуб­лич­ны­ми сообщениями.

Выводы

Во-пер­вых, кон­стру­и­ро­ва­ния отно­ше­ний друж­бы в рас­смат­ри­ва­е­мой выбор­ке не про­ис­хо­дит, посколь­ку поль­зо­ва­те­ли пред­по­чи­та­ют не добав­лять дру­гих поль­зо­ва­те­лей в спис­ки из сво­е­го про­фи­ля. След­стви­ем это­го явля­ет­ся доми­ни­ро­ва­ние в вир­ту­аль­ном про­стран­стве скры­то­го типа лич­но­сти в соци­аль­ной сети, когда отсут­ству­ет воз­мож­ность ее иден­ти­фи­ка­ции ни посред­ством визу­аль­ной состав­ля­ю­щей, ни с помо­щью спис­ка общих друзей. 

Пара­док­саль­но, но факт: соци­аль­ные сети при высо­кой попу­ляр­но­сти сре­ди насе­ле­ния утра­чи­ва­ют свою соци­аль­ную состав­ля­ю­щую, кото­рая выра­жа­ет­ся в фор­ми­ро­ва­нии силь­ных и сла­бых связей. 

Низ­кое коли­че­ство кон­так­тов боль­шин­ства поль­зо­ва­те­лей в выбор­ке поз­во­ля­ет нам пред­по­ло­жить, что интен­си­фи­ка­ции обще­ния посред­ством соци­аль­ных сетей не происходит.

Во-вто­рых, сред­нее коли­че­ство дру­зей в соци­аль­ных сетях у поль­зо­ва­те­лей состав­ля­ет 32 чело­ве­ка, при этом нали­чие соци­аль­ных свя­зей в боль­шей сте­пе­ни харак­тер­но для муж­чин, неже­ли для жен­щин. Мак­си­маль­ное чис­ло кон­так­тов в выбор­ке рав­но 692, мини­маль­ное — 0. 

Резуль­та­ты эмпи­ри­че­ских иссле­до­ва­ний дру­гих авто­ров демон­стри­ру­ют, что наи­бо­лее опти­маль­ное чис­ло кон­так­тов, с кото­ры­ми чело­век может под­дер­жи­вать обще­ние, варьи­ру­ет­ся от 100 до 230. Полу­чен­ные дан­ные не под­твер­жда­ют этого. 

Нашим сооте­че­ствен­ни­кам про­ще все­го заре­ги­стри­ро­вать­ся в соци­аль­ной сети, но не фор­ми­ро­вать сво­е­го спис­ка кон­так­тов и не про­яв­лять види­мой сете­вой активности.

В-тре­тьих, зна­чи­мым фак­то­ром в фор­ми­ро­ва­нии сете­во­го капи­та­ла, кото­рый выра­жа­ет­ся в нали­чии сла­бых и силь­ных соци­аль­ных свя­зей, явля­ет­ся раз­ме­щен­ная на стра­ни­це поль­зо­ва­те­ля инфор­ма­ция, будь то пер­со­наль­ная фото­гра­фия, социально–демографические дан­ные и поль­зо­ва­тель­ский кон­тент (аудио– и видео­за­пи­си, фото­гра­фии в аль­бо­мах и пуб­лич­ные сообщения). 

Сово­куп­ность всей пере­чис­лен­ной нами инфор­ма­ции мы назо­вем «репу­та­ци­он­ным капи­та­лом» вир­ту­аль­ной лич­но­сти, кото­рый явля­ет­ся необ­хо­ди­мой и обя­за­тель­ной состав­ля­ю­щей при вступ­ле­нии поль­зо­ва­те­лей соци­аль­ных сетей в меж­лич­ност­ные отно­ше­ния. От него зави­сит пове­ден­че­ская стра­те­гия постро­е­ния свя­зей: вза­им­ное добав­ле­ние в дру­зья, под­пис­ка на стра­ни­цу поль­зо­ва­те­ля или откло­не­ние пред­ло­же­ния дружбы.

Резуль­та­ты эмпи­ри­че­ско­го иссле­до­ва­ния не поз­во­ля­ют гово­рить нам о фик­си­ру­е­мом эффек­те «куму­ля­тив­ной ком­му­ни­ка­ции», воз­ни­ка­ю­ще­го при допол­не­нии вир­ту­аль­ны­ми соци­аль­ны­ми сетя­ми реаль­ные соци­аль­ные вза­и­мо­дей­ствия; ско­рее он пока высту­па­ет неким теоретико–методологическим конструктом. 

Не наблю­да­ет­ся и эффек­тив­но­го пере­рас­пре­де­ле­ния инфор­ма­ци­он­ных пото­ков в соци­аль­ных сетях, посколь­ку это­му пре­пят­ству­ют два обсто­я­тель­ства: во-пер­вых, поль­зо­ва­те­ли в основ­ном не име­ют дру­зей, и, как след­ствие, их стра­ни­цы ред­ко про­смат­ри­ва­ют­ся; во-вто­рых, не имея дру­зей или под­пис­ки, невоз­мож­но сле­дить за ново­стя­ми, и, как след­ствие, исполь­зо­вать ресурс для вспо­мо­га­тель­ных про­це­дур, таких как поиск рабо­ты, про­дви­же­ние това­ров и услуг и т.д.

Под­твер­жде­ние пра­виль­но­сти сфор­му­ли­ро­ван­ных нами выво­дов оста­ет­ся за даль­ней­ши­ми иссле­до­ва­ни­я­ми в дан­ной области.

Литература

1. Барт, Р. Camera lucida [Текст] / Р. Барт. М.: Ad Marginem, 1997. 223 с.
2. Ильин, Е.П. Пси­хо­ло­гия обще­ния и меж­лич­ност­ных отно­ше­ний [Текст] / Е.П. Ильин. СПб.: Питер, 2009. 576 с.
3. Ксе­но­фон­то­ва, И.В. Интернет–солидарность: мето­до­ло­ги­че­ские осно­ва­ния под­хо­да и прак­ти­ка изу­че­ния: дис. … канд. соц. наук [Текст] / И.В. Ксе­но­фон­то­ва. М., 2014. 160 с.
4. Маль­це­ва, Д.В. О совре­мен­ных сете­вых тео­ри­ях в социо­ло­гии [Текст] / Д.В. Маль­це­ва, Н.В. Рома­нов­ский // Социо­ло­ги­че­ские иссле­до­ва­ния. 2011. № 8. С. 28–37.
5. Фофа­но­ва, К.В. Сете­вой ресурс как фак­тор инте­гра­ции ино­стран­ных тру­до­вых мигран­тов в реги­о­наль­ный соци­ум [Текст] / К.В. Фофа­но­ва, Д.М. Бори­сов // Жур­нал иссле­до­ва­ний соци­аль­ной поли­ти­ки. 2013. T. 11. № 2. C. 189–206.
6. Штейн­берг, И.Е. Про­цесс инсти­ту­ци­о­на­ли­за­ции сетей соци­аль­ной под­держ­ки в меж­се­мей­ных и дру­же­ских обме­нах [Текст] / И.Е. Штейн­берг // Эко­но­ми­че­ская социо­ло­гия. 2009. Т. 10. № 2. С. 62–75.
7. Щеко­ту­ров, А.В. Net–дружба в струк­ту­ре кон­стру­и­ро­ва­ния вир­ту­аль­ной иден­тич­но­сти под­рост­ков [Текст] / А.В. Щеко­ту­ров // Вест­ник Ниже­го­род­ско­го уни­вер­си­те­та им. Н.И. Лоба­чев­ско­го. 2013. № 3. С. 441–445.
8. Яку­шев, А.В. Зна­ко­мы ли «дру­зья» в сети Vkontakte в лич­ной жиз­ни? [Текст] / А.В. Яку­шев, А.В. Буха­нов­ский // Интер­нет и совре­мен­ное обще­ство: сбор­ник науч­ных ста­тей. Тру­ды XVI Все­рос­сий­ской объ­еди­нен­ной кон­фе­рен­ции «Интер­нет и совре­мен­ное обще­ство» (IMS–2013), Санкт–Петербург, 9 – 11 октяб­ря 2013 г. — СПб.: НИУ ИТМО, 2013. С. 110–115.
9. Barnes, J. Class and Committees in a Norwegian Island Parish [Текст] / J. Barnes // Human Relations. 1954. № 7. P. 39–58.
10. Chen, W. Internet Use, Online Communication, and Ties in Americans’ Networks [Текст] / W. Chen // Social science computer review. 2013. T. 31. № 4. C. 404–423.
11. Dunbar, R.I.M. Coevolution of neocortical size, group size and language in humans [Текст] / R.I.M. Dunbar // Behavioral and Brain Sciences. 1993. T. 16. № 4. P. 681–735.
12. Francis, L.J. The Personality Characteristics of Student Churchgoers [Текст] / L. J. Francis, P.R. Pearsons // Personality and Individual Differences. 1993. T. 15. P. 373–380.
13. Granovetter, M.S. The Strength of Weak Ties [Текст] / M.S. Granovetter // American Journal of Sociology. 1973. № 78. P. 1360–1380.
14. Hampton, K. Сore Networks, Social Isolation, and New Media: How Internet and Mobile Phone Use is Related to Network Size and Diversity [Текст] / K. Hampton, L. F. Sessions, E. J. Her // Information Communication & Society. 2011. T. 14. № 1. P. 130–155.
15. Pollet, T.V. Use of social network sites and instant messaging does not lead to increased offline social network size, or to emotionally closer relationships with offline network members [Текст] / T.V. Pollet, S.G.B. Roberts, R.I.M. Dunbar // Cyberpsychology, Behavior and Social Networks. 2011. № 14. P. 253–258.
16. Roberts, S.G.B. Exploring Variation in Active Network Size: Сonstraints and Ego Characteristics [Текст] / S.G.B. Roberts, R.I.M. Dunbar, T.V. Pollet, T. Kuppens // Social Networks. 2009. T. 31. № 2. P. 138–146.
17. Sigman, A. Well Connected? The Biological Implications of «Social Networking» [Текст] / A. Sigman // Biologist. 2009. T. 56. № 1. P. 14–20.
18. Subrahmanyama, K. Online and Offline Social Networks: Use of Social Networking Sites by Emerging Adults [Текст] / K. Subrahmanyama, S.M. Reichc, N. Waechter, G. Espinoza // Journal of Applied Developmental Psychology. 2008. T. 29. P. 420–433.
19. Weinstein, E.C. The Personal Is Political on Social Media: Online Civic Expression Patterns and Pathways Among Civically Engaged Youth [Текст] / E.C. Weinstein // International journal of communication. 2014. T. 8. P. 210–233.
20. White, H.S. Identity and Control: How Social Formations Emerge [Текст] / H.S. White. Princeton, NJ: Princeton University Press, 2008. 472 p.

Об авторе

Сер­гей Ген­на­дье­вич Ушкин — Госу­дар­ствен­ное казен­ное учре­жде­ние Рес­пуб­ли­ки Мор­до­вия «Науч­ный центр соци­аль­но-эко­но­ми­че­ско­го мони­то­рин­га», науч­ный сотруд­ник отде­ла соци­аль­но-эко­но­ми­че­ских про­цес­сов, кан­ди­дат социо­ло­ги­че­ских наук, г. Саранск, Россия.

Смот­ри­те также:

• Кор­ниен­ко Д.С., Дериш Ф.В., Ники­ти­на Е.Ю. Поло­вые и воз­раст­ные раз­ли­чия лич­ност­ной направ­лен­но­сти поль­зо­ва­тель­ской актив­но­сти в соци­аль­ной сети «ВКон­так­те»
• Мала­ха­е­ва С.К., Пота­пов Р.С. Агрес­сив­ность и ауто­агрес­сив­ность в сете­вом тек­сте: кон­тент-ана­лиз стра­ниц в соци­аль­ной сети «ВКон­так­те»
• Сапон И.В., Леде­нев Д.Е. Воз­раст поль­зо­ва­те­ля и само­рас­кры­тие в про­фи­ле соци­аль­ной сети «ВКон­так­те»
• Щеко­ту­ров А.В. Ген­дер­ные само­ре­пре­зен­та­ции под­рост­ков на стра­ни­цах соци­аль­ной сети «ВКон­так­те»