Бочавер А.А., Докука С.В., Сивак Е.В., Смирнов И.Б. Использование социальных сетей в интернете и депрессивная симптоматика у подростков

Введение

В послед­нее деся­ти­ле­тие наблю­да­ет­ся повсе­мест­ная циф­ро­ви­за­ция сфер чело­ве­че­ской жиз­ни, вклю­чая про­фес­си­о­наль­ную дея­тель­ность [37], соци­аль­ные отно­ше­ния [48], обу­че­ние [7; 15]. 

Как пишет Е.П. Белин­ская, «новые инфор­ма­ци­он­ные тех­но­ло­гии явля­ют­ся сего­дня одно­вре­мен­но и сред­ством, и сре­дой соци­аль­но­го раз­ви­тия лич­но­сти в под­рост­ко­вом и юно­ше­ском воз­расте» [1, с. 5], в свя­зи с чем все ост­рее вста­ет вопрос о том, какие эффек­ты ока­зы­ва­ет осво­е­ние новых тех­но­ло­гий на детей и подростков. 

Две край­ние пози­ции фор­му­ли­ру­ют­ся как «бла­го и про­кля­тие» для чело­ве­че­ства. С одной сто­ро­ны, с рас­про­стра­не­ни­ем циф­ро­вых тех­но­ло­гий и их инте­гра­ци­ей во мно­гие про­цес­сы чело­ве­че­ской дея­тель­но­сти свя­за­но мно­го надежд: пре­одо­ле­ние соци­аль­но­го нера­вен­ства, уде­шев­ле­ние и повы­ше­ние доступ­но­сти услуг, без­гра­нич­ные воз­мож­но­сти для обу­че­ния, пред­при­ни­ма­тель­ства, обще­ния, самовыражения. 

С дру­гой сто­ро­ны, воз­ни­ка­ет мно­го опа­се­ний: интер­нет-зави­си­мость и эска­пизм, утра­та кон­тро­ля за при­ват­ной инфор­ма­ци­ей и ресур­са­ми, повы­ше­ние кон­тро­ля госу­дар­ства и кор­по­ра­ций над част­ной жиз­нью, утра­та соци­аль­ных и ком­му­ни­ка­тив­ных навы­ков и навы­ков само­сто­я­тель­но­сти в свя­зи с деле­ги­ро­ва­ни­ем задач авто­ма­ти­зи­ро­ван­ным помощ­ни­кам, исчез­но­ве­ние лич­но­го про­стран­ства [3; 19].

Оцен­ка вли­я­ния циф­ро­ви­за­ции на детей и под­рост­ков ста­но­вит­ся важ­ной из-за сни­же­ния воз­рас­та при­об­ще­ния детей к интер­не­ту [10; 30] и одно­вре­мен­но­го роста депрес­сии сре­ди совре­мен­ной молодежи. 

Депрес­сия явля­ет­ся одним из наи­бо­лее частых пси­хи­че­ских рас­стройств в под­рост­ко­вом воз­расте, про­яв­ля­ю­щем­ся в сни­же­нии настро­е­ния, утом­ля­е­мо­сти, утра­те инте­ре­са и спо­соб­но­сти полу­чать удо­воль­ствие от при­вле­кав­ших ранее видов деятельности. 

Рас­про­стра­нен­ность депрес­сив­ной симп­то­ма­ти­ки у под­рост­ков состав­ля­ет до 7,5% за теку­щий год. Пока­за­те­ли депрес­сии на про­тя­же­нии всей жиз­ни обна­ру­жи­ва­ет­ся по дан­ным иссле­до­ва­ний у 11% обсле­до­ван­ных под­рост­ков [14], и дан­ные сви­де­тель­ству­ют o росте забо­ле­ва­е­мо­сти депрес­си­ей сре­ди под­рост­ков [52].

Хотя депрес­сия явля­ет­ся не един­ствен­ной при­чи­ной само­убийств у под­рост­ков, боль­шин­ство экс­пер­тов отно­сят ее к чис­лу основ­ных [14], суи­цид в свою оче­редь – вто­рая по часто­те при­чи­на смерт­но­сти сре­ди моло­дых людей 15–29 лет по дан­ным ВОЗ [16].

Тот факт, что рос­сий­ская моло­дежь прак­ти­че­ски посто­ян­но нахо­дит­ся онлайн [5], про­во­дя зна­чи­тель­ную часть сво­е­го вре­ме­ни в соци­аль­ных сетях интер­не­та [26], уси­ли­ва­ет необ­хо­ди­мость поис­ка отве­та на вопрос о роли интер­не­та и соци­аль­ных сетей в раз­ви­тии депрес­сии у подростков. 

Циф­ро­вые тех­но­ло­гии ока­зы­ва­ют раз­но­сто­рон­нее вли­я­ние на повсе­днев­ную жизнь детей и под­рост­ков, одно­вре­мен­но созда­вая про­стран­ства как для новых рис­ков, триг­ге­ров и травм, так и для полу­че­ния под­держ­ки, при­об­ре­те­ния дру­зей и пере­жи­ва­ния чув­ства принадлежности.

Эффекты использования социальных сетей в интернете на благополучие подростков

Интер­нет-про­стран­ство явля­ет­ся свое­об­раз­ной сре­дой для ком­му­ни­ка­ций. В первую оче­редь ее харак­те­ри­зу­ют ано­ним­ность (пусть и во мно­гих слу­ча­ях иллю­зор­ная), мно­же­ство участ­ни­ков и сви­де­те­лей вза­и­мо­дей­ствия, фено­ме­ны рас­тор­ма­жи­ва­ния (disinhibition) и эмо­ци­о­наль­ной нево­вле­чен­но­сти (emotional disengagement), отсут­ствие обще­при­ня­той эти­ки и куль­ту­ры обще­ния в интер­не­те, при­во­дя­щие к очень высо­ко­му уров­ню агрес­сии и небез­опас­но­сти в обще­нии [13].

Сре­ди основ­ных угроз без­опас­но­сти и част­ной жиз­ни обыч­но выде­ля­ют­ся кибер­бул­линг, сек­стинг, вре­до­нос­ный кон­тент (сце­ны наси­лия, пор­но­гра­фия, мате­ри­а­лы, про­дви­га­ю­щие суи­ци­даль­ное и дру­гое небез­опас­ное пове­де­ние, напри­мер, ано­рек­сию, и т.п.), воров­ство и непра­во­мер­ное исполь­зо­ва­ние пер­со­наль­ных дан­ных, кибер­мо­шен­ни­че­ство и финан­со­вые махи­на­ции, фей­ко­вые ново­сти и недо­сто­вер­ная инфор­ма­ция [2; 27; 34; 35].

Дети и осо­бен­но под­рост­ки наи­бо­лее уяз­ви­мы к тако­го рода рис­кам в силу недо­стат­ка опы­та и навы­ков, свя­зан­ных с рас­по­зна­ва­ни­ем досто­вер­ной и недо­сто­вер­ной инфор­ма­ции, некри­ти­че­ским отно­ше­ни­ем к воз­ни­ка­ю­щим ситу­а­ци­ям и ком­му­ни­ка­ци­ям, недо­ста­точ­ны­ми рефлек­си­ей и пони­ма­ни­ем чужих мотивов. 

Так, мета­а­на­лиз 80 иссле­до­ва­ний пока­зал, что око­ло 15% под­рост­ков ста­но­ви­лись жерт­ва­ми кибер­бул­лин­га [36]. Сре­ди основ­ных послед­ствий кибер­бул­лин­га иссле­до­ва­те­ли назы­ва­ют суи­ци­даль­ное пове­де­ние, раз­ви­тие депрес­сив­ных и тре­вож­ных состо­я­ний, само­по­вре­жда­ю­щее пове­де­ние (self-harm), упо­треб­ле­ние пси­хо­ак­тив­ных веществ и пси­хо­со­ма­ти­че­ские забо­ле­ва­ния [32; 42; 55]. 

В то же вре­мя при­сут­ствие тех или иных интер­нет-рис­ков в жиз­ни под­рост­ков меня­ет­ся с тече­ни­ем вре­ме­ни: так, ста­ти­сти­ка обра­ще­ний на линию помо­щи «Дети Онлайн» пока­зы­ва­ет рост обра­ще­ний по ком­му­ни­ка­ци­он­ным рис­кам и сокра­ще­ние по кон­тент­ным [11]; под­рост­ки вни­ма­тель­ны к встре­ча­ю­щим­ся рис­кам и учат­ся избе­гать их, в то же вре­мя актив­но исполь­зу­ют интер­нет-ресур­сы, напри­мер, виде­об­ло­ги, для соб­ствен­но­го раз­ви­тия [12].

Еще одна осо­бен­ность обще­ния в соци­аль­ных сетях в интер­не­те – это рас­про­стра­не­ние «дистил­ли­ро­ван­ных», иде­аль­ных обра­зов (отра­жа­ю­щих соци­аль­но одоб­ря­е­мые нор­мы внеш­не­го вида, отно­ше­ний в семье, мате­ри­аль­но­го бла­го­со­сто­я­ния и др.), кото­рые порож­да­ют у поль­зо­ва­те­лей нега­тив­ные пере­жи­ва­ния отно­си­тель­но самих себя. 

Пас­сив­ный про­смотр чужих ново­стей в лен­те соци­аль­ных сетей без вза­и­мо­дей­ствия может уси­ли­вать чув­ство зави­сти и сни­жать само­оцен­ку [40], хотя в то же вре­мя про­ли­сты­ва­ние соб­ствен­но­го про­фи­ля спо­соб­ству­ет ее повы­ше­нию. Когда под­рост­ки исполь­зу­ют соци­аль­ные сети, что­бы ком­пен­си­ро­вать дефи­цит соци­аль­ных навы­ков офлайн, они силь­нее испы­ты­ва­ют оди­но­че­ство [49].

Око­ло 40% 13–17-летних под­рост­ков сооб­ща­ют, что испы­ты­ва­ют дав­ле­ние, направ­лен­ное на пуб­ли­ка­цию толь­ко попу­ляр­но­го или при­укра­шен­но­го кон­тен­та [41]. Под­креп­ле­ние в виде «лай­ков» акти­ви­ру­ет зоны моз­га, ответ­ствен­ные за удо­воль­ствие и зави­си­мость, и потен­ци­аль­но опас­но, посколь­ку недо­ста­ток тако­го под­креп­ле­ния может спо­соб­ство­вать сни­же­нию само­оцен­ки и уси­ле­нию тре­вож­но-депрес­сив­ных пере­жи­ва­ний [18].

Под­рост­ки, более актив­ные и эмо­ци­о­наль­но вовле­чен­ные в обще­ние в соци­аль­ных сетях в интер­не­те вооб­ще и, в част­но­сти, по ночам, демон­стри­ру­ют более низ­кое каче­ство сна, более низ­кую само­оцен­ку и более высо­кие пока­за­те­ли тре­во­ги и депрес­сии; опа­се­ние про­пу­стить инфор­ма­цию (fear of missing out, FOMO) так­же при­во­дит к депри­ва­ции сна [54].

Иссле­до­ва­ние коли­че­ства акка­ун­тов под­рост­ков в соци­аль­ных сетях кор­ре­ли­ру­ет с симп­то­ма­ти­кой под­рост­ков в соот­вет­ствии с DSM-5, о кото­рой сооб­ща­ют их роди­те­ли: невни­ма­тель­но­стью, гипе­р­ак­тив­но­стью или импуль­сив­но­стью, обсес­сив­ны­ми рас­строй­ства­ми, тре­во­гой, депрес­си­ей, а так­же с упо­ми­на­е­мы­ми сами­ми под­рост­ка­ми стра­хом упу­щен­ных воз­мож­но­стей и оди­но­че­ством [17].

По дан­ным аме­ри­кан­ских иссле­до­ва­ний, про­ве­ден­ных на выбор­ке более 500 тысяч стар­ших школь­ни­ков, для под­рост­ков, про­во­дя­щих боль­ше вре­ме­ни в новых СМИ, вклю­чая соци­аль­ные медиа, и чаще исполь­зу­ю­щих гад­же­ты, более харак­тер­ны про­бле­мы с пси­хи­че­ским здо­ро­вьем, в том чис­ле депрес­сив­ное рас­строй­ство, по срав­не­нию со сверст­ни­ка­ми, пред­по­чи­та­ю­щи­ми заня­тия офлайн, напри­мер, заня­тия спор­том, чте­ние печат­ных СМИ и пр. [51].

В опро­се PISA (2015) дети, про­во­див­шие более 6 часов онлайн еже­днев­но за пре­де­ла­ми шко­лы, клас­си­фи­ци­ро­ва­лись как «экс­тре­маль­ные интер­нет- поль­зо­ва­те­ли» (extreme users); сре­ди 15-лет­них участ­ни­ков опро­са в стра­нах ОЭСР (Орга­ни­за­ции эко­но­ми­че­ско­го сотруд­ни­че­ства и раз­ви­тия) таких поль­зо­ва­те­лей в сред­нем ока­за­лось 16% в буд­ние дни и 26% в выход­ные. Для них харак­тер­ны более низ­кая удо­вле­тво­рен­ность жиз­нью, более высо­кий риск стать жерт­ва­ми трав­ли, пере­жи­ва­ние оди­но­че­ства, у них ниже ака­де­ми­че­ские успе­хи и ожи­да­ния от даль­ней­ше­го обра­зо­ва­ния [53].

Иссле­до­ва­ние фин­ских под­рост­ков пока­за­ло связь меж­ду чрез­мер­ным исполь­зо­ва­ни­ем интер­не­та, выго­ра­ни­ем и депрес­сив­ны­ми симп­то­ма­ми у школь­ни­ков [46].

Таким обра­зом, зна­чи­тель­ная часть иссле­до­ва­ний ука­зы­ва­ет на то, что чрез­мер­ное исполь­зо­ва­ние под­рост­ка­ми интер­не­та явля­ет­ся при­чи­ной их пси­хо­ло­ги­че­ско­го небла­го­по­лу­чия, зача­стую про­во­ци­ру­ет уси­ле­ние депрес­сив­ной симп­то­ма­ти­ки и сиг­на­ли­зи­ру­ет о том, что ребен­ку необ­хо­ди­ма помощь.

Одна­ко все боль­ше эмпи­ри­че­ских под­твер­жде­ний полу­ча­ет гипо­те­за «сба­лан­си­ро­ван­но­го под­хо­да» (Goldilocks approach), соглас­но кото­ро­му уме­рен­ное (не чрез­мер­ное, но и не нуле­вое, и это очень важ­но) исполь­зо­ва­ние тех­но­ло­гий может ока­зы­вать пози­тив­ный эффект на физи­че­ское и пси­хо­ло­ги­че­ское здо­ро­вье, а так­же на соци­аль­ное бла­го­по­лу­чие детей в циф­ро­вом мире [30].

Так, в докла­де ОЭСР пред­ла­га­ет­ся опти­мум вре­ме­ни пре­бы­ва­ния онлайн для детей и под­рост­ков, кото­рое они могут про­во­дить без нега­тив­но­го вли­я­ния на их здо­ро­вье и бла­го­по­лу­чие: это 2 часа в рабо­чий день и 4 часа в выход­ной [38].

Циф­ро­вые тех­но­ло­гии откры­ва­ют мно­же­ство воз­мож­но­стей для повы­ше­ния бла­го­по­лу­чия детей, осо­бен­но тех, кото­рые нахо­дят­ся в уяз­ви­мом поло­же­нии в свя­зи со сво­им состо­я­ни­ем здо­ро­вья, соци­аль­ной ситу­а­ци­ей и др. [8].

Мно­гие иссле­до­ва­ния пока­зы­ва­ют пози­тив­ное вли­я­ние соци­аль­ных сетей в интер­не­те на соци­аль­ный капи­тал детей за счет ощу­ще­ния вклю­чен­но­сти (connectivity) в сов­мест­ных онлайн-играх, при­об­ще­ния к повсе­днев­ной жиз­ни дру­зей, полу­че­ния от них под­держ­ки и сни­же­ния чув­ства оди­но­че­ства. Маль­чи­ков соци­аль­ные сети могут побуж­дать к более откры­то­му и дове­ри­тель­но­му обще­нию и, как след­ствие, росту бла­го­по­лу­чия [30].

Интер­нет предо­став­ля­ет боль­шие воз­мож­но­сти для появ­ле­ния новых кон­так­тов и еди­но­мыш­лен­ни­ков, а так­же для орга­ни­за­ции сооб­ществ, недо­ступ­ных взрос­лым [4]. Напри­мер, иссле­до­ва­ние, про­ве­ден­ное в США, пока­за­ло, что 57% аме­ри­кан­ских под­рост­ков 11–17 лет нахо­дят ново­го дру­га в сети, а 29% нахо­дят боль­ше 5 новых дру­зей в интер­не­те; при этом толь­ко 20% под­рост­ков сооб­ща­ли о том, что встре­ча­лись вжи­вую со сво­и­ми онлайн- зна­ко­мы­ми [40].

Онлайн-ком­му­ни­ка­ция важ­на для раз­ви­тия иден­тич­но­сти, само­по­ни­ма­ния, раз­лич­ных экс­пе­ри­мен­тов с обра­зом себя. Совре­мен­ные тех­но­ло­гии актив­но исполь­зу­ют­ся для флир­та: око­ло поло­ви­ны под­рост­ков исполь­зу­ют запро­сы в дру­зья, «лай­ки» и ком­мен­та­рии для выра­же­ния сим­па­тии [30].

Ком­му­ни­ка­ции со сверст­ни­ка­ми в режи­ме онлайн обес­пе­чи­ва­ют под­рост­кам чув­ство при­над­леж­но­сти и дают воз­мож­ность само­рас­кры­тия – эти два важ­ней­ших про­цес­са под­дер­жи­ва­ют раз­ви­тие иден­тич­но­сти в под­рост­ко­вом воз­расте [22]. Таким обра­зом, интер­нет ста­но­вит­ся нор­ма­тив­ным и важ­ным про­стран­ством социализации.

Иссле­до­ва­ния само­от­че­тов рос­сий­ских под­рост­ков пока­зы­ва­ют, что име­ют зна­че­ние оцен­ка соб­ствен­но­го ста­ту­са под­рост­ка в школь­ном клас­се и обще­ние в непо­сред­ствен­ной реаль­но­сти: те, кто отно­сят себя к лиде­рам, чаще чув­ству­ют, что бла­го­да­ря обще­нию в соци­аль­ных сетях в интер­не­те ста­но­вят­ся более попу­ляр­ны­ми и более взрос­лы­ми; те, кто чув­ству­ет свое оди­но­че­ство в школь­ном кол­лек­ти­ве, сооб­ща­ют о том, что обще­ние с вир­ту­аль­ны­ми дру­зья­ми вытес­ня­ет обще­ние с «реаль­ны­ми», они ста­но­вят­ся более замкну­ты­ми, в их семьях чаще воз­ни­ка­ют кон­флик­ты [9]. Соци­аль­ная фруст­ра­ция и изо­ля­ция может при­во­дить к исполь­зо­ва­нию деструк­тив­ных ком­му­ни­ка­тив­ных пат­тер­нов в соци­аль­ных сетях [6].

Каче­ствен­ное иссле­до­ва­ние пока­за­ло, что под­рост­ки с диа­гно­сти­ро­ван­ной депрес­си­ей опи­сы­ва­ют харак­тер­ные для них пат­тер­ны исполь­зо­ва­ния соци­аль­ных сетей. К пози­тив­ным пат­тер­нам отно­сят­ся поиск поло­жи­тель­но при­ни­ма­е­мых мате­ри­а­лов (напри­мер, раз­вле­че­ния, юмор, созда­ние кон­тен­та) и под­дер­жа­ние соци­аль­ных отношений. 

Интер­нет ста­но­вит­ся важ­ным источ­ни­ком све­де­ний о пси­хи­че­ском здо­ро­вье [45], а интер­нет-ресур­сы могут ста­но­вить­ся эффек­тив­ной плат­фор­мой созда­ния сооб­ществ под­держ­ки для под­рост­ков с раз­лич­ны­ми забо­ле­ва­ни­я­ми [33].

Нега­тив­ные эффек­ты вклю­ча­ют сов­мест­ное рис­ко­ван­ное пове­де­ние, кибер­бул­линг, а так­же само­уни­чи­жи­тель­ное срав­не­ние с дру­ги­ми. Под­рост­ки опи­сы­ва­ют такие пат­тер­ны, как пуб­ли­ка­ции обнов­ле­ний, кото­рые типич­ны для депрес­сив­но­го состо­я­ния: «чрез­мер­ные пуб­ли­ка­ции» (oversharing – слиш­ком частые или слиш­ком лич­ные обнов­ле­ния), «стрес­со­вый постинг» (stress posting – рас­про­стра­не­ние нега­тив­ных обнов­ле­ний в соци­аль­ной сети), а так­же «посты- триг­ге­ры» (сооб­ще­ния, кото­рые запус­ка­ют нега­тив­ную эмо­ци­о­наль­ную реак­цию у чита­те­лей в свя­зи тем, что у них есть отри­ца­тель­ный опыт, свя­зан­ный с темой, обсуж­да­е­мой в посте). 

По мере лече­ния депрес­сии пат­тер­ны исполь­зо­ва­ния соци­аль­ных сетей у под­рост­ков изме­ня­ют­ся в сто­ро­ну тех, кото­рые они счи­та­ют более пози­тив­ны­ми [43].

В гра­мот­но выстро­ен­ных усло­ви­ях циф­ро­вые тех­но­ло­гии могут под­дер­жи­вать детей и моло­дежь в раз­ви­тии здо­ро­вых при­вы­чек в обла­сти пита­ния, сна и тре­ни­ро­вок, предо­став­ляя им досто­вер­ную инфор­ма­цию [20; 25] и помо­гая оце­нить состо­я­ние соб­ствен­но­го здо­ро­вья [21; 28]. 

Онлайн-сооб­ще­ства и соци­аль­ные сети могут помо­гать детям, ока­зав­ши­ми­ся в уяз­ви­мом поло­же­нии, справ­лять­ся со слож­ны­ми жиз­нен­ны­ми ситу­а­ци­я­ми и пере­жи­ва­ни­я­ми. Такая помощь очень важ­на, напри­мер, для под­рост­ков, при­над­ле­жа­щих к сек­су­аль­ным мень­шин­ствам [44], без­дом­ным [31], стра­да­ю­щим от хро­ни­че­ских забо­ле­ва­ний [47; 50].

Заключение

В ито­ге дан­ные о свя­зи меж­ду обще­ни­ем в интер­не­те и бла­го­по­лу­чи­ем детей про­ти­во­ре­чи­вы и могут объ­яс­нять­ся нели­ней­но­стью эффек­тов или диф­фе­рен­ци­а­ци­ей по группам. 

Так, гипо­те­за о том, что «бога­тый ста­но­вит­ся бога­че» пред­по­ла­га­ет, что дети с более высо­кой соци­аль­ной ком­пе­тент­но­стью выиг­ры­ва­ют от обще­ния в интер­не­те боль­ше, чем те, чьи соци­аль­ные навы­ки недостаточны. 

Гипо­те­за соци­аль­ной ком­пен­са­ции, напро­тив, пред­по­ла­га­ет, что боль­ше все­го выиг­ры­ва­ют от обще­ния онлайн тре­вож­ные и оди­но­кие дети, кото­рым интер­нет помо­га­ет изба­вить­ся от соци­аль­ных барьеров. 

Гипо­те­за сти­му­ля­ции пред­по­ла­га­ет, что онлайн-обще­ние в целом вли­я­ет пози­тив­но на всех детей: у детей, актив­но исполь­зу­ю­щих ком­пью­тер, боль­ше дру­зей, а у детей, боль­ше обща­ю­щих­ся онлайн, выше уро­вень удо­вле­тво­рен­но­сти жизнью. 

Все эти гипо­те­зы под­креп­ля­ют­ся эмпи­ри­че­ски­ми иссле­до­ва­ни­я­ми [30]. Мас­штаб­ное иссле­до­ва­ние на выбор­ке более 355 тысяч под­рост­ков пока­за­ло сла­бое нега­тив­ное вли­я­ние циф­ро­вых тех­но­ло­гий на бла­го­по­лу­чие. Авто­ры под­чер­ки­ва­ют, что исполь­зо­ва­ние циф­ро­вых тех­но­ло­гий объ­яс­ня­ет не более 0,4% вари­а­тив­но­сти бла­го­по­лу­чия, и это вли­я­ние слиш­ком сла­бое, что­бы обос­но­вать какие-либо реше­ния в сфе­ре соци­аль­ной поли­ти­ки [39].

Одна­ко общее незна­чи­тель­ное вли­я­ние может скры­вать под собой силь­ные, но раз­но­на­прав­лен­ные для раз­ных групп эффек­ты. Их изу­че­ние тре­бу­ет диф­фе­рен­ци­ро­ван­но­го под­хо­да, кото­рый в свою оче­редь тре­бу­ет боль­ших дан­ных, и здесь могут быть исполь­зо­ва­ны дан­ные из соци­аль­ных сетей. 

Напри­мер, онлайн-актив­ность мож­но исполь­зо­вать для про­гно­зи­ро­ва­ния про­блем, свя­зан­ных со здо­ро­вьем. Так, пока­за­но [29], что соци­аль­ная инте­гра­ция онлайн (коли­че­ство онлайн-дру­зей в соци­аль­ной сети Facebook) сопря­же­на со сни­же­ни­ем рис­ка смерт­но­сти от сер­деч­но-сосу­ди­стых забо­ле­ва­ний, пере­до­зи­ров­ки нар­ко­ти­ков и суицида. 

Ана­лиз боль­ших дан­ных поз­во­ля­ет пред­ска­зы­вать депрес­сию по постам в соци­аль­ных сетях [23; 24], и это откры­ва­ет боль­шие воз­мож­но­сти – напри­мер, ста­но­вит­ся воз­мо­жен поиск фак­то­ров рис­ка и защи­ты в отно­ше­нии депрес­сии и дру­гих забо­ле­ва­ний на боль­ших выбор­ках, что рань­ше не было доступ­но исследователям.

С уче­том про­ти­во­ре­чи­вых эмпи­ри­че­ских резуль­та­тов, посто­ян­ных обнов­ле­ний в раз­ви­тии тех­но­ло­гий, рево­лю­ци­он­но­го раз­ви­тия циф­ро­вых инстру­мен­тов, прак­тик их исполь­зо­ва­ния и невоз­мож­но­сти сбо­ра пол­ных дан­ных мы пред­ла­га­ем воз­дер­жи­вать­ся от одно­знач­ных выво­дов и про­во­дить допол­ни­тель­ные дета­ли­зи­ро­ван­ные и фоку­си­ро­ван­ные иссле­до­ва­ния, посвя­щен­ные изу­че­нию вли­я­ния циф­ро­ви­за­ции на бла­го­по­лу­чие детей и под­рост­ков, в част­но­сти, на дина­ми­ку депрес­сив­ной симптоматики.

Осо­бое вни­ма­ние долж­но быть уде­ле­но диф­фе­рен­ци­а­ции выбор­ки и ана­ли­зу онлайн-актив­но­сти участ­ни­ков иссле­до­ва­ний; такие иссле­до­ва­ния тре­бу­ют мас­штаб­ных выбо­рок, и пер­спек­тив­ны­ми здесь пред­став­ля­ют­ся боль­шие дан­ные, полу­ча­е­мые из соци­аль­ных сетей и дру­гих источников. 

Мы пред­ла­га­ем взве­шен­ный под­ход, в кото­ром акцен­ти­ру­ют­ся слож­ные, нели­ней­ные и отча­сти инди­ви­ду­аль­но-спе­ци­фи­че­ские послед­ствия циф­ро­ви­за­ции при избе­га­нии кате­го­рич­ных суж­де­ний об одно­знач­ных вли­я­ни­ях циф­ро­ви­за­ции на раз­лич­ные аспек­ты бла­го­по­лу­чия детей и подростков.

Финан­си­ро­ва­ние. Иссле­до­ва­ние выпол­не­но за счет гран­та Рос­сий­ско­го науч­но­го фон­да (про­ект №19-18-00271).

Литература

1. Белин­ская Е.П. Инфор­ма­ци­он­ная соци­а­ли­за­ция под­рост­ков: опыт поль­зо­ва­ния соци­аль­ны­ми сетя­ми и пси­хо­ло­ги­че­ское бла­го­по­лу­чие // Пси­хо­ло­ги­че­ские иссле­до­ва­ния. 2013. Т. 30. № 6. С. 5.
2. Боча­вер А.А., Хло­мов К.Д. Кибер­бул­линг: трав­ля в про­стран­стве совре­мен­ных тех­но­ло­гий // Пси­хо­ло­гия. Жур­нал Выс­шей шко­лы эко­но­ми­ки. 2014. Т. 11. № 3. С. 178–191.
3. Губа­но­ва А. Ю. Элек­трон­ный кон­тент для детей: рис­ки или новые воз­мож­но­сти // Вест­ник РГГУ. Серия «Фило­со­фия. Социо­ло­гия. Искус­ство­ве­де­ние». 2016. Т. 4. № 2. С. 92–98.
4. Гур­ки­на О.А., Маль­це­ва Д.В. Моти­вы исполь­зо­ва­ния вир­ту­аль­ных соци­аль­ных сетей под­рост­ка­ми // Социо­ло­ги­че­ские иссле­до­ва­ния. 2015. Т. 373. № 5. С. 123–130.
5. Коро­ле­ва Д.О. Все­гда онлайн: исполь­зо­ва­ние мобиль­ных тех­но­ло­гий и соци­аль­ных сетей совре­мен­ны­ми под­рост­ка­ми дома и в шко­ле // Вопро­сы обра­зо­ва­ния. 2016. № 1. С. 205–224.
6. Ники­ши­на В.Б, Клю­е­ва Н.В., Само­сват О.И. Сек­су­аль­ная агрес­сия и флирт как ком­му­ни­ка­тив­ные пат­тер­ны под­рост­ков в соци­аль­ных сетях // Мир пси­хо­ло­гии. 2017. Т. 92. № 4. С. 245–253.
7. Поли­ва­но­ва К.Н., Коро­ле­ва Д.О. Соци­аль­ные сети как новая прак­ти­ка раз­ви­тия город­ских под­рост­ков // Вест­ник Рос­сий­ско­го гума­ни­тар­но­го науч­но­го фон­да. 2016. Т. 82. № 1. С. 173–182.
8. Поло­же­ние детей в мире, 2017 год: дети в циф­ро­вом мире [Элек­трон­ный ресурс]. Доклад ЮНИСЕФ. 
9. Соб­кин В.С., Федо­то­ва А.В. Под­ро­сток в соци­аль­ных сетях: к вопро­су о соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ском само­чув­ствии // Наци­о­наль­ный пси­хо­ло­ги­че­ский жур­нал. 2018. Т. 31. № 3. С. 23–30. doi: 10.11621/ npj.2018.0303
10. Сол­да­то­ва Г.В. Циф­ро­вое дет­ство: соци­а­ли­за­ция и без­опас­ность. [Элек­трон­ный ресурс]. 
11. Сол­да­то­ва Г.У., Шляп­ни­ков В.Н., Жури­на М.А. Эво­лю­ция онлайн-рис­ков: ито­ги пяти­лет­ней рабо­ты Линии помо­щи «Дети Онлайн» // Кон­суль­та­тив­ная пси­хо­ло­гия и пси­хо­те­ра­пия. 2015. Т. 87. № 3. С. 50–66. doi:10.17759/cpp.2015230304
12. Фили­по­ва А.Г., Арда­лья­но­ва А.Ю., Абро­си­мо­ва Е.Е. Виде­об­ло­гинг и совре­мен­ные под­рост­ки: опас­но­сти Интер­нет-про­стран­ства // Тео­рия и прак­ти­ка обще­ствен­но­го раз­ви­тия. 2017. № 8. С. 9–13.
13. Хло­мов К.Д., Давы­дов Д.Г., Боча­вер А.А. Кибер­бул­линг в опы­те рос­сий­ских под­рост­ков [Элек­трон­ный ресурс] // Пси­хо­ло­гия и пра­во. 2019. Т. 9. № 2. С. 276–295. doi:10.17759/psylaw.2019090219
14. Хол­мо­го­ро­ва А.Б., Воли­ко­ва С.В. Основ­ные ито­ги иссле­до­ва­ний фак­то­ров суи­ци­даль­но­го рис­ка у под­рост­ков на осно­ве пси­хо­со­ци­аль­ной мно­го­фак­тор­ной моде­ли рас­стройств аффек­тив­но­го спек­тра [Элек­трон­ный ресурс] // Меди­цин­ская пси­хо­ло­гия в Рос­сии: элек­трон. науч. журн., 2012. № 2. 
15. A Brave New World: Technology & Education. Trends Shaping Education 2018 Spotlight [Элек­трон­ный ресурс]. 
16. Avenevoli S., Swendsen J., He J.-P., et al. Major Depression in the National Comorbidity Survey-Adolescent Supplement: Prevalence, Correlates, and Treatment // Journal of the American Academy of Child & Adolescent Psychiatry. 2015. Vol. 54. № 1. P. 37–44. doi: 10.1016/j.jaac.2014.10.010
17. Barry C.T., Sidoti C.L., Briggs S.M., et al. Adolescent social media use and mental health from adolescent and parent perspectives // Journal of Adolescence. 2017. Vol. 61. P. 1–11. doi: 10.1016/j.adolescence.2017.08.005
18. Burke M., Kraut R.E. The Relationship Between Facebook Use and Well-Being Depends on Communication Type and Tie Strength // Journal of Computer-Mediated Communication. 2016. Vol. 21. № 4. P. 265–281. doi: 10.1111/jcc4.12162
19. Children in the digital age [Элек­трон­ный ресурс]. 2017. 
20. Christensen H. Social media: the new e-mental health tool // InPsych: The Bulletin of the Australian Psychological Society Ltd. 2014. Vol. 36. № 3. P. 12–13.
21. Cummings E., Borycki E., Roehrer E. Issues and considerations for healthcare consumers using mobile applications // Studies in Health Technology and Informatics. 2013. Vol. 183. P. 227–231. doi:10.3233/978-1-61499-203-5-227
22. Davis K. Friendship 2.0: Adolescents’ experiences of belonging and self-disclosure online // Journal of Adolescence. 2012. Vol. 35. № 6. P. 1527–1536. doi: 10.1016/j.adolescence.2012.02.013
23. De Choudhury M., Gamon M., Counts S., et al. Predicting Depression via Social Media // Proceedings of the Seventh International AAAI Conference on Weblogs and Social Media. 2013. [Элек­трон­ный ресурс]. 
24. Eichstaedt J.C., Smith R.J., Merchant R.M., et al. Facebook language predicts depression in medical records // Proceedings of the National Academy of Sciences. 2018. Vol. 115. № 44. P. 11203–11208. doi: 10.1073/pnas.1802331115
25. Evers C.W., Albury K., Byron P., et al. Young people, social media, social network sites and sexual health communication in Australia: “This is funny, you should watch it” // International Journal of Communication. 2013. Vol. 7. № 1. P. 263–280.
26. Google. Новое поко­ле­ние Интер­нет-поль­зо­ва­те­лей: иссле­до­ва­ние при­вы­чек и пове­де­ния рос­сий­ской моло­де­жи онлайн [Элек­трон­ный ресурс]. Think with Google – мар­ке­тин­го­вые иссле­до­ва­ния и digital-трен­ды. 2017. 
27. Growing up in a digital world: benefits and risks // The Lancet Child & Adolescent Health. 2018. Vol. 2. № 2. P. 79.
28. Hides L., Kavanagh D.J., Stoyanov S.R., et al. Mobile application rating scale (MARS): a new tool for assessing the quality of health mobile applications [Элек­трон­ный ресурс]. Young and Well Cooperative Research Centre, Melbourne, 2014. 
29. Hobbs W.R., Burke M., Christakis N.A., et al. Online social integration is associated with reduced mortality risk // Proceedings of the National Academy of Sciences. 2016. doi:10.1073/pnas.1605554113
30. Hooft Graafland J.H. New technologies and 21st century children: Recent trends and outcomes. OECD Education Working Papers, 179. Paris: OECD Publishing, 2018. 60 p.
31. Humphry J. Homeless and connected: mobile phones and the internet in the lives of homeless Australians. Sydney, Australian Communications Consumer Action Network, 2014.
32. John A., Glendenning A.C., Marchant A., et al. Self-harm, suicidal behaviours, and cyberbullying in children and young people: Systematic review // Journal of Medical Internet Research. 2018. Vol. 20. № 4. P. 129. doi: 10.2196/jmir.9044.
33. Johnson K.R., Fuchs E., Horvath K.J., et al. Distressed and looking for help: Internet intervention support for arthritis self-management // Journal of Adolescent Health. 2015. Vol. 56. № 6. P. 666–671. doi: 10.1016/j.jadohealth.2015.02.019
34. Livingstone S., Haddon L. Kids online: opportunities and risks for children. Bristol, UK: The Policy Press, 2009. 296 p.
35. Livingstone S., Haddon L., Gorzig A., et al. EU Kids Online: final report [Элек­трон­ный ресурс]. London, EU Kids Online Network, 2011.
36. Modecki K.L., Minchin J., Harbaugh A.G., et al. Bullying prevalence across contexts: A meta-analysis measuring cyber and traditional bullying // Journal of Adolescent Health. 2014. Vol. 55. № 5. P. 602–611. doi: 10.1016/j.jadohealth.2014.06.007
37. Muro M., Liu S., Whiton J., et al. Digitalization and the American Workforce [Элек­трон­ный ресурс]. 
38. OECD. Children & Young People’s Mental Health in the Digital Age [Элек­трон­ный ресурс].
39. Orben A., Przybylski A.K. The association between adolescent well-being and digital technology use // Nature Human Behaviour. 2019. Vol. 3. № 2. P. 173–182.
40. Pew Research Center. Teens, Technology and Friendships [Элек­трон­ный ресурс]. 2015. 
41. Pew Research Center. Teens, Technology and Romantic Relationships. [Элек­трон­ный ресурс]. 2015. 
42. Pozzoli T., Gini G. Behavior during cyberbullying episodes: Initial validation of a new self-report scale // Scandinavian Journal of Psychology. 2019. doi: 10.1111/sjop.12517
43. Radovic A., Gmelin T., Stein B.D., et al. Depressed adolescents’ positive and negative use of social media // Journal of Adolescence. 2017. Vol. 55. P. 5–15. doi: 10.1016/j.adolescence.2016.12.002.
44. Robinson K.H., Bansel P., Denson N., et al. Growing up queer: Issues facing young Australians who are gender variant and sexually diverse. Melbourne, Victoria: Young and Well Cooperative Research Centre, 2014. 63 p.
45. Rushing S.C., Stephens D. Use of media technologies by Native American teens and young adults in the Pacific Northwest: exploring their utility for designing culturally appropriate technology-based health interventions // Journal Prime Preview. 2011. Vol. 32. № 3–4. P. 135–145.
46. Salmela-Aro K., Upadyaya K., Hakkarainen K., et al. The dark side of Internet use: Two longitudinal studies of excessive Internet use, depressive symptoms, school burnout and engagement among Finnish early and late adolescents // Journal of Youth and Adolescence. 2017. Vol. 46. № 2. P. 343–357. doi: 10.1007/s10964-016-0494-2
47. Sprod R., Agostinho S., Harper B. A social networking website that provides educational support to children living with Type 1 diabetes // Cases on Social Networking Websites for Instructional Use / Tinmaz H. (ed.). IGI Global, Hershey, 2014. P. 37–51.
48. Subrahmanyam K., Greenfield P. Online communication and adolescent relationships // Future Child. 2008. Vol. 18. № 1. P. 119–146.
49. Teppers E., Luyckx K., Klimstra T.A., et al. Loneliness and Facebook motives in adolescence: a longitudinal inquiry into directionality of effect // Journal of Adolescence. 2014. Vol. 37. № 5. P. 691–699. doi:10.1016/j.adolescence.2013.11.003
50. Third A., Richardson I. Analyzing the impacts of social networking for young people living with chronic illness, a serious condition or a disability: an evaluation of the livewire online community. Perth, Murdoch University, Report prepared for the Starlight Children’s Foundation. 2009. 52 p.
51. Twenge J.M., Joiner T.E., Rogers M.L., et al. Increases in Depressive Symptoms, Suicide-Related Outcomes, and Suicide Rates Among U.S. Adolescents After 2010 and Links to Increased New Media Screen Time // Clinical Psychological Science. 2017. Vol. 6. № 1. P. 3–17. doi: 10.1177/2167702617723376
52. Twenge J.M., Cooper A.B., Joiner T.E., et al. Age, period, and cohort trends in mood disorder indicators and suicide-related outcomes in a nationally representative dataset, 2005–2017 // Journal of Abnormal Psychology. 2019. Vol. 128. № 3. P. 185–199. doi: 10.1037/abn0000410
53. World Health Organization. Growing up unequal: gender and socioeconomic differences in young people’s health and well-being [Элек­трон­ный ресурс]. 2016.
54. Woods H.C., Scott H. #Sleepyteens: Social media use in adolescence is associated with poor sleep quality, anxiety, depression and low self-esteem // Journal of Adolescence. 2016. Vol. 51. P. 41–49. doi: 10.1016/j.adolescence.2016.05.008.
55. Zych I., Farrington D.P., Llorent V.J., et al. Protecting children against bullying and its consequences. New York: Springer, 2017. 83 p.

Об авторах

• Боча­вер А.А. - кан­ди­дат пси­хо­ло­ги­че­ских наук, науч­ный сотруд­ник, Центр иссле­до­ва­ний совре­мен­но­го дет­ства, Инсти­тут обра­зо­ва­ния НИУ «Выс­шая шко­ла эко­но­ми­ки», Москва, Россия.
• Доку­ка С.В. - кан­ди­дат социо­ло­ги­че­ских наук, науч­ный сотруд­ник, лабо­ра­то­рия вычис­ли­тель­ных соци­аль­ных наук, Инсти­тут обра­зо­ва­ния НИУ «Выс­шая шко­ла эко­но­ми­ки», Москва, Россия.
• Сивак Е.В. - социо­лог, дирек­тор, Центр иссле­до­ва­ний совре­мен­но­го дет­ства, Инсти­тут обра­зо­ва­ния НИУ «Выс­шая шко­ла эко­но­ми­ки», Москва, Россия.
• Смир­нов И.Б. - кан­ди­дат наук об обра­зо­ва­нии, заве­ду­ю­щий лабо­ра­то­ри­ей, лабо­ра­то­рия вычис­ли­тель­ных соци­аль­ных наук, Инсти­тут обра­зо­ва­ния НИУ «Выс­шая шко­ла эко­но­ми­ки», Москва, Россия.

Смот­ри­те также:

• Мак­си­мов А.С., Мануй­ло­ва Л.М. Диа­гно­сти­ка вли­я­ния рис­ков интер­нет-про­стран­ства при исполь­зо­ва­нии школь­ни­ка­ми стар­ше­го под­рост­ко­во­го воз­рас­та гаджетов
• Мас­ло­ва Ю.В. Пози­тив­ные и нега­тив­ные аспек­ты исполь­зо­ва­ния ком­пью­тер­ных тех­но­ло­гий у детей и подростков
• Поль­ская Н.А., Яку­бов­ская Д.К. Вли­я­ние соци­аль­ных сетей на само­по­вре­жда­ю­щее пове­де­ние у подростков
• Тито­ва В. В. Кибер­па­то­ло­гия: резуль­та­ты иссле­до­ва­ния и пути профилактики