Медведева А.С., Дозорцева Е.Г. Роль и участие родителей в процессе кибергруминга

Введение

У совре­мен­ных детей и под­рост­ков наблю­да­ет­ся высо­кий уро­вень интер­нет-актив­но­сти, что обу­слов­ле­но новы­ми усло­ви­я­ми их соци­а­ли­за­ции, все боль­ше при­об­ре­та­ю­щей чер­ты кибер­со­ци­а­ли­за­ции. Дан­ная актив­ность в боль­шин­стве слу­ча­ев явля­ет­ся еже­днев­ной и доста­точ­но дли­тель­ной для того, что­бы гово­рить об их пре­бы­ва­нии в сме­шан­ной реаль­но­сти [7].

Вир­ту­аль­ная жизнь так­же обу­сло­ви­ла транс­фор­ма­цию раз­лич­ных сек­су­аль­ных пре­ступ­ных дей­ствий в отно­ше­нии несо­вер­шен­но­лет­них, поро­див­шую такие явле­ния, как интер­нет-сооб­ще­ства педо­фи­лов, онлайн-рас­про­стра­не­ние дет­ской пор­но­гра­фии и тор­гов­ли детьми, сек­стинг и сек­стор­ция (в том чис­ле секстрик­ция), извест­ные еще с 90-х годов про­шло­го века [10].

Кро­ме того, одним из наи­бо­лее опас­ных явле­ний мож­но назвать кибер­гру­минг [2], в про­цес­се кото­ро­го зло­умыш­лен­ник, кон­так­ти­руя с ребен­ком в сети Интер­нет, сти­му­ли­ру­ет его к полу­че­нию сек­су­аль­но­го опы­та и совер­ше­нию соот­вет­ству­ю­щих дей­ствий онлайн и офлайн, что обес­пе­чи­ва­ет реа­ли­за­цию и дру­гих упо­мя­ну­тых выше сек­су­аль­ных преступлений.

В насто­я­щее вре­мя под­вер­жен­ность несо­вер­шен­но­лет­них кибер­гру­мин­гу сохра­ня­ет­ся, несмот­ря на про­фи­лак­ти­че­ские меры, пред­при­ни­ма­е­мые спе­ци­а­ли­ста­ми раз­лич­ных сфер. Это обу­слов­ле­но как недо­ста­точ­ной тех­ни­че­ской и юри­ди­че­ской защи­щен­но­стью детей [13], так и их соб­ствен­ным есте­ствен­ным любо­пыт­ством к вопро­су поло­вых вза­и­мо­от­но­ше­ний [4; 9; 14].

Роди­те­ли явля­ют­ся глав­ны­ми защит­ни­ка­ми детей от любых типов угроз, вклю­чая циф­ро­вые, и кон­троль с их сто­ро­ны за исполь­зо­ва­ни­ем ребен­ком интер­нет-тех­но­ло­гий сни­жа­ет его уяз­ви­мость для кибер­гру­мин­га [15; 18; 19; 20]. 

Вме­сте с тем взрос­лым зача­стую нелег­ко орга­ни­зо­вы­вать в домаш­них усло­ви­ях посто­ян­ное наблю­де­ние за дея­тель­но­стью сво­е­го ребен­ка в Сети [5]. Кро­ме того, неред­ко дети и под­рост­ки пре­вос­хо­дят стар­шее поко­ле­ние в навы­ках поль­зо­ва­ния тех­но­ло­ги­я­ми, что поз­во­ля­ет им мас­ки­ро­вать свою интернет-активность. 

Мно­гие роди­те­ли так­же актив­ны в сети Интер­нет, ста­ра­ют­ся раз­ви­вать свою циф­ро­вую ком­пе­тент­ность, общать­ся и вклю­чать­ся в сете­вую жизнь сво­их детей [6].

В кон­тек­сте кибер­гру­мин­га онлайн-пове­де­ние и реак­ции роди­те­лей раз­ли­ча­ют­ся. Они могут высту­пать защит­ни­ка­ми сво­их детей, кон­тро­ли­руя их ком­му­ни­ка­ции, выяв­ляя и пре­се­кая дей­ствия пося­га­те­лей. Кро­ме того, сами несо­вер­шен­но­лет­ние, всту­пив в неже­ла­тель­ную пере­пис­ку, могут звать роди­те­лей на помощь или угро­жать зло­умыш­лен­ни­кам сде­лать это [3].

Но суще­ству­ют и про­ти­во­по­лож­ные ситу­а­ции, когда роди­те­ли пред­ла­га­ют дру­гим людям соб­ствен­ных детей для экс­плу­а­та­ции с целью полу­че­ния для себя опре­де­лен­ной выго­ды [11; 12]. И, нако­нец, взрос­лые могут стать само­сто­я­тель­ной мише­нью для воз­дей­ствия со сто­ро­ны кибер­гру­ме­ров. Рас­смот­рим тре­тью ситу­а­цию подробнее.

На пер­вый взгляд совер­шен­но без­обид­ным и есте­ствен­ным выгля­дит раз­ме­ще­ние роди­те­ля­ми фото­гра­фий сво­их детей в соци­аль­ных сетях, под­креп­ля­е­мых опи­са­ни­ем их жиз­ни. Такие дей­ствия полу­чи­ли назва­ние шерен­тин­га (от англий­ских слов to share — делить­ся и parenting — осу­ществ­ле­ние роди­тель­ских функ­ций) и посте­пен­но ста­ли рас­смат­ри­вать­ся как рис­ко­ван­ные [1], посколь­ку могут нару­шать инте­ре­сы несо­вер­шен­но­лет­них, каса­ю­щи­е­ся их при­ват­но­сти, предо­став­ляя всем, в том чис­ле кибер­гру­ме­рам, инфор­ма­цию об их воз­расте, место­на­хож­де­нии, соста­ве семьи, уяз­ви­мых местах и т .д.

Явля­ясь источ­ни­ком инфор­ма­ции о ребен­ке и его глав­ной защит­ной силой, роди­те­ли все чаще при­вле­ка­ют вни­ма­ние сек­су­аль­ных пре­ступ­ни­ков. Это поро­ди­ло новое явле­ние, кото­рое может быть обо­зна­че­но как опо­сре­до­ван­ный роди­те­лем кибергруминг. 

Дан­ный про­цесс пред­став­ля­ет собой сек­су­аль­ное домо­га­тель­ство кибер­гру­ме­ра по отно­ше­нию к несо­вер­шен­но­лет­не­му в сети Интер­нет путем ока­за­ния воз­дей­ствия на его роди­те­ля с целью полу­чить инфор­ма­цию, осла­бить защи­ту и создать «бла­го­при­ят­ные» и в нуж­ной сте­пе­ни дли­тель­ные усло­вия для зло­упо­треб­ле­ния [8; 11; 17; 20]. При этом пре­ступ­ни­ки дей­ству­ют из двух стра­те­ги­че­ских соображений.

Во-пер­вых, они могут стре­мить­ся заво­е­вать дове­рие роди­те­ля (чаще оди­но­ко­го), что поз­во­ля­ет полу­чить доступ к его под­опеч­но­му и умень­шить веро­ят­ность раз­об­ла­че­ния [16; 17]. 

Как ука­зы­ва­ет S. Craven и ее соав­то­ры [8], неред­ко пре­ступ­ни­ки пред­ста­ют настоль­ко хоро­ши­ми людь­ми, что в буду­щем при пере­но­се обще­ния из вир­ту­аль­но­го мира в реаль­ный роди­те­ли дове­ря­ют им сво­их детей, и даль­ней­шее рас­кры­тие ребен­ком фак­та сек­су­аль­но­го наси­лия над ним даже может вызвать недо­ве­рие к его словам.

Во-вто­рых, кибер­гру­ме­ры могут стре­мить­ся вовлечь само­го опе­ку­на в про­цесс зло­упо­треб­ле­ния его ребен­ком для того, что­бы делать это сов­мест­но. С этой целью они могут убеж­дать роди­те­лей в том, что сек­су­аль­ные дей­ствия — это есте­ствен­ный про­цесс, в кото­рый дети долж­ны вклю­чать­ся в онлайн- и/или офлайн-формах. 

Кро­ме того, зло­умыш­лен­ни­ки могут искать людей, пред­ла­га­ю­щих соб­ствен­ных детей для экс­плу­а­та­ции с целью полу­че­ния для себя опре­де­лен­ной выго­ды [11; 12].

Таким обра­зом, пове­де­ние роди­те­лей в сети Интер­нет может ока­зы­вать вли­я­ние на вик­ти­ми­за­цию их детей, что обу­слов­ли­ва­ет необ­хо­ди­мость изу­чить и опи­сать осо­бен­но­сти их реа­ги­ро­ва­ния на кон­такт с кибергрумерами.

Материалы и методы исследования

В каче­стве мате­ри­а­ла иссле­до­ва­ния были исполь­зо­ва­ны 33 тран­скрип­та ком­му­ни­ка­ций (слу­ча­ев) меж­ду, с одной сто­ро­ны, несо­вер­шен­но­лет­ни­ми и их роди­те­ля­ми и, с дру­гой, - кибер­гру­ме­ра­ми. Дан­ное обще­ние было реа­ли­зо­ва­но в соци­аль­ной сети «ВКон­так­те» с 2014 года по 2020 год, в даль­ней­шем зафик­си­ро­ва­но след­ствен­ны­ми орга­на­ми как дока­за­тель­ство по уго­лов­но­му делу и под­верг­ну­то ана­ли­зу в ходе про­из­вод­ства судеб­ных пси­хо­ло­ги­че­ских экспертиз.

Участ­ни­ка­ми диа­ло­гов стали:

• 33 роди­те­ля в воз­расте от 24 до 46 лет (сред­ний воз­раст 34,84 года ± 5,75 лет), сре­ди кото­рых 19 мате­рей и 14 отцов;
• 7 кибер­гру­ме­ров в воз­расте от 25 до 40 лет (сред­ний воз­раст 26,42 лет ± 4,30 года). Каж­дый из них совер­шил раз­ное коли­че­ство коммуникаций.

Объ­ем пере­пи­сок варьи­ру­ет от 1 до 1150 сообщений.

Ана­лиз осу­ществ­лял­ся на осно­ве 14 пока­за­те­лей, харак­те­ри­зу­ю­щих осо­бен­но­сти онлайн- ком­му­ни­ка­ций роди­те­лей с кибер­гру­ме­ра­ми. Обра­бот­ка инфор­ма­ции про­во­ди­лась мето­да­ми опи­са­тель­ной ста­ти­сти­ки и каче­ствен­но­го анализа.

Результаты исследования и их обсуждение

На пер­вом эта­пе иссле­до­ва­ния было изу­че­но рас­пре­де­ле­ние роди­те­лей на груп­пы в зави­си­мо­сти от обсто­я­тельств их онлайн-встре­чи с кибер­гру­ме­ра­ми (табл. 1).

Таблица 1. Группы родителей в соответствии с обстоятельствами начала их общения с кибергрумерами

В 21,2% слу­ча­ев встре­чи воз­ни­ка­ли слу­чай­но вслед­ствие обна­ру­же­ния роди­те­ля­ми пере­пи­сок сво­их детей с пре­ступ­ни­ка­ми и вме­ша­тель­ства в дан­ный про­цесс (груп­па 1). В 24,2% слу­ча­ев про­ис­хо­дил поиск и отбор роди­те­ля кибер­гру­ме­ром путем ана­ли­за инфор­ма­ции о нем и его ребен­ке, раз­ме­ща­е­мой в соци­аль­ных сетях (груп­па 2). 

В боль­шин­стве слу­ча­ев (54,5%) пося­га­те­ли нахо­ди­ли собе­сед­ни­ков на осно­ва­нии их обще­го член­ства в интер­нет-сооб­ще­ствах, раз­де­ля­ю­щих сек­су­аль­ный инте­рес к детям (напри­мер, груп­пы, посвя­щен­ные инце­сту) (груп­па 3). На вто­ром эта­пе иссле­до­ва­ния был про­ве­ден ана­лиз дина­ми­ки ком­му­ни­ка­ций каж­дой из трех групп.

Таб­ли­ца 1 пока­зы­ва­ет, что обще­ние детей с кибер­гру­ме­ра­ми обна­ру­жи­ва­ют в боль­шей сте­пе­ни мате­ри, чем отцы (груп­па 1). Это может сви­де­тель­ство­вать о нали­чии у них боль­ше­го кон­тро­ля за интер­нет-актив­но­стью сво­е­го ребен­ка, а так­же стрем­ле­нии детей сооб­щать о нега­тив­ном опы­те преж­де все­го сво­им мате­рям. После вме­ша­тель­ства роди­те­лей в пере­пис­ку кибер­гру­ме­ра с ребен­ком наблю­да­лась раз­лич­ная дина­ми­ка ком­му­ни­ка­ций (рис. 1).

Роди­те­ли груп­пы 1 пре­иму­ще­ствен­но (15,1% от всех слу­ча­ев) реа­ги­ро­ва­ли агрес­сив­но, пори­ца­ли зло­умыш­лен­ни­ков, стре­ми­лись пре­сечь их дей­ствия в отно­ше­нии ребен­ка и угро­жа­ли сооб­щить о них в пра­во­охра­ни­тель­ные орга­ны. Одна мать рез­ко пре­сек­ла обще­ние сво­е­го ребен­ка без каких-либо вер­баль­ных реак­ций в сто­ро­ну его собе­сед­ни­ка. Дру­гая про­дол­жи­ла общать­ся со зло­умыш­лен­ни­ком от име­ни сво­е­го ребен­ка и в его при­сут­ствии, побуж­да­ла пре­ступ­ни­ка к веде­нию пере­пис­ки сек­су­аль­но­го харак­те­ра, при­сы­ла­ла фото­гра­фии сво­ей доче­ри и полу­ча­ла от собе­сед­ни­ка его интим­ные мате­ри­а­лы с целью его ком­про­ме­та­ции, одна­ко дан­ный слу­чай пред­став­ля­ет­ся нестандартным.

Важ­но отме­тить, что лишь в 6,0% слу­ча­ев кибер­гру­ме­ры про­яви­ли испуг и пре­сек­ли обще­ние, а один из них осу­ще­ствил явку с повин­ной в поли­цию. В боль­шин­стве слу­ча­ев пре­ступ­ни­ки про­дол­жа­ли воз­дей­ство­вать на собе­сед­ни­ка (роди­те­ля) дву­мя спо­со­ба­ми: 1) шан­та­жи­ро­ва­ли ранее полу­чен­ны­ми от ребен­ка интим­ны­ми мате­ри­а­ла­ми и тре­бо­ва­ли новых, высме­и­вая попыт­ки защи­тить его; 2) сни­ма­ли с себя вину и ответ­ствен­ность, убеж­да­ли в без­обид­ном харак­те­ре кон­так­та с несо­вер­шен­но­лет­ним и искрен­но­сти сво­их роман­ти­че­ских чувств к нему с целью полу­чить от роди­те­ля согла­сие на даль­ней­шее вза­и­мо­дей­ствие с его ребенком. 

Подоб­ное бес­страш­ное пове­де­ние пося­га­те­лей, веро­ят­но, свя­за­но с их уве­рен­но­стью в воз­мож­но­стях сети Интер­нет по обес­пе­че­нию без­опас­но­сти и в соб­ствен­ных ком­му­ни­ка­тив­ных навы­ках, поз­во­ля­ю­щих мас­ки­ро­вать свои истин­ные цели. Так или ина­че, во всех рас­смот­рен­ных 21,2% слу­ча­ях, вошед­ших в груп­пу 1, про­изо­шло инфор­ми­ро­ва­ние полиции.

Ком­му­ни­ка­ции груп­пы 2 были ини­ци­и­ро­ва­ны кибер­гру­ме­ра­ми после поис­ка и отбо­ра роди­те­лей в Сети, чему, в част­но­сти, спо­соб­ство­ва­ло осу­ществ­ле­ние шерен­тин­га. Пре­ступ­ни­ки оце­ни­ва­ли ряд усло­вий: вос­пи­та­ние при­гля­нув­ше­го­ся ребен­ка в непол­ной семье; ука­за­ние на то, что его мать ищет себе супру­га, нали­чие инфор­ма­ции о вза­и­мо­от­но­ше­ни­ях в семье, кото­рые трак­ту­ют­ся пося­га­те­лем как нару­шен­ные. Дина­ми­ка дан­ных ком­му­ни­ка­ций пред­став­ле­на на рис. 2.

В про­цес­се ком­му­ни­ка­ции поло­ви­на роди­те­лей груп­пы 2 (12,1% от всех слу­ча­ев) про­яви­ли неже­ла­ние вза­и­мо­дей­ство­вать с собе­сед­ни­ком на том эта­пе, когда начи­на­лось вве­де­ние в раз­го­вор любов­ных и/или сек­су­аль­ных тем, обсуж­де­ние ребен­ка и воз­мож­ных сек­су­аль­ных дей­ствий с ним. В осталь­ных слу­ча­ях (12,1%) кибер­гру­ме­ры стре­ми­лись создать с оди­но­ки­ми мате­ря­ми роман­ти­че­ские отно­ше­ния, что поло­жи­тель­но вос­при­ни­ма­лось последними. 

Одна­ко при вклю­че­нии в раз­го­вор сек­су­аль­ных тем или обсуж­де­ния того, что­бы при­влечь ребен­ка к сек­су­аль­ным дей­стви­ям (в том чис­ле инцест­ным), мате­ри пре­иму­ще­ствен­но отка­зы­ва­лись от даль­ней­ше­го кон­так­та (лишь в одном слу­чае мать на про­тя­же­нии еще поряд­ка 400 сооб­ще­ний стре­ми­лась сохра­нить свои новые любов­ные вза­и­мо­от­но­ше­ния, несмот­ря на нали­чие у парт­не­ра сек­су­аль­но­го инте­ре­са к ее дочери). 

В рас­смот­рен­ных 24,2% слу­ча­ях, вошед­ших в груп­пу 2, инфор­ми­ро­ва­ния поли­ции по ини­ци­а­ти­ве кого-либо из ком­му­ни­кан­тов не про­ис­хо­ди­ло; зло­умыш­лен­ни­ки обна­ру­жи­ва­лись поз­же после совер­ше­ния ими пре­ступ­ных дей­ствий в отно­ше­нии несовершеннолетних.

Ком­му­ни­ка­ции самой мно­го­чис­лен­ной груп­пы обла­да­ют спе­ци­фи­че­ской осо­бен­но­стью — нали­чи­ем у пре­ступ­ни­ков уве­рен­но­сти в том, что роди­те­ли раз­де­ля­ют их сек­су­аль­ный инте­рес к детям, посколь­ку состо­ят в соот­вет­ству­ю­щих интер­нет-сооб­ще­ствах. Дан­ные ожи­да­ния пося­га­те­лей оправ­ды­ва­лись не во всех 54,5% слу­ча­ях (рис. 3).

В груп­пе 3 мно­гие роди­те­ли (30,3% от всех слу­ча­ев) при­зна­ва­ли нали­чие у себя сек­су­аль­но­го инте­ре­са к несо­вер­шен­но­лет­ним и сооб­ща­ли о фото-/ви­део­фик­са­ции соот­вет­ству­ю­щих дей­ствий со сво­и­ми детьми. Готов­ность обес­пе­чить собе­сед­ни­ку доступ к дан­ным мате­ри­а­лам наблю­да­лась у мате­рей и отцов при усло­вии рав­но­знач­но­го обме­на или денеж­но­го воз­на­граж­де­ния, либо отсут­ство­ва­ла по при­чине неже­ла­ния делиться. 

В то же вре­мя часть роди­те­лей (24,2% от всех слу­ча­ев) ука­зы­ва­ли пре­ступ­ни­кам на оши­боч­ность их ком­му­ни­ка­тив­ных дей­ствий и слу­чай­ность сво­е­го член­ства в сооб­ще­ствах (напри­мер, из-за «взло­ма стра­ни­цы»), реа­ги­ро­ва­ли агрес­сив­но и отка­зы­ва­лись от общения.

Важ­ной пред­став­ля­ет­ся инфор­ма­ция о том, что сре­ди роди­те­лей, отка­зав­ших­ся от кон­так­та с пре­ступ­ни­ка­ми, пре­иму­ще­ствен­но пред­став­ле­ны отцы (6 чело­век из 11, вклю­чен­ных в груп­пу 3). И, напро­тив, имен­но мате­ри неред­ко осу­ществ­ля­ли сек­су­аль­ную экс­плу­а­та­цию сво­их детей (5 чело­век из 7, вклю­чен­ных в груп­пу 3). Ана­ло­гич­но ситу­а­ции в груп­пе 2, инфор­ми­ро­ва­ния поли­ции не про­ис­хо­ди­ло, и пося­га­те­ли обна­ру­жи­ва­лись поз­же после совер­ше­ния ими пре­ступ­ных дей­ствий в отно­ше­нии несовершеннолетних.

На тре­тьем эта­пе иссле­до­ва­ния все мате­ри и отцы, столк­нув­ши­е­ся с кибер­гру­ме­ра­ми, были раз­де­ле­ны на 3 кате­го­рии по прин­ци­пу воз­мож­ной вик­ти­ми­за­ции их детей (табл. 2). Дан­но­му рас­пре­де­ле­нию соот­вет­ство­ва­ли харак­те­ри­сти­ки их реак­ций на кон­такт с преступниками.

Таблица 2. Категории родителей в соответствии с их позицией относительно безопасности детей

К обес­пе­чи­ва­ю­щим без­опас­ность отно­сят­ся взрос­лые, ори­ен­ти­ро­ван­ные на защи­ту и сохра­не­ние поло­вой непри­кос­но­вен­но­сти сво­их детей и не спо­соб­ные сек­су­аль­но исполь­зо­вать их для реа­ли­за­ции сво­их жела­ний и потребностей.

Под­вер­га­ю­щие детей рис­ку — это роди­те­ли, заин­те­ре­со­ван­ные в при­об­ре­те­нии от кибер­гру­ме­ра опре­де­лен­ной выго­ды (роман­ти­че­ских отно­ше­ний с ним или др.) и, как след­ствие, рас­смат­ри­ва­ю­щие воз­мож­ность под­верг­нуть сво­е­го ребен­ка сек­су­аль­но ори­ен­ти­ро­ван­ным дей­стви­ям. У таких роди­те­лей наблю­да­ет­ся борь­ба меж­ду потреб­но­стью полу­чить жела­е­мое и внут­рен­ней ответ­ствен­но­стью за детей. 

Пре­ступ­ни­ки чув­ству­ют воз­мож­ность пре­одо­леть сопро­тив­ле­ние и мани­пу­ли­ру­ют ими, повы­шая их моти­ва­цию. Так, напри­мер, один кибер­гру­мер убеж­дал мать в том, что она не смо­жет изба­вить­ся от соб­ствен­ных внут­рен­них ком­плек­сов и стать под­хо­дя­щей для него жен­щи­ной, если не рас­кре­по­стит сек­су­аль­но свою дочь.

Роди­те­ли, нару­ша­ю­щие пра­ва сво­их детей, прак­ти­ку­ют изго­тов­ле­ние интим­ных мате­ри­а­лов, совер­ша­ют инцест­ные дей­ствия или иным обра­зом при­об­ща­ют сво­их детей к сек­су­аль­ной жиз­ни с ком­мер­че­ской целью или для обме­на сек­су­аль­ным опы­том с онлайн-преступниками. 

Подоб­ная дея­тель­ность может начи­нать­ся еще до встре­чи с кибер­гру­ме­ром или фор­ми­ро­вать­ся (акти­ви­ро­вать­ся, уси­ли­вать­ся) вслед­ствие его сти­му­ля­ции в про­цес­се ком­му­ни­ка­ции. Такие роди­те­ли име­ют деви­ант­ное сек­су­аль­ное отно­ше­ние к соб­ствен­ным детям или не осо­зна­ют пси­хо­трав­ми­ру­ю­щих послед­ствий подоб­ных онлайн-дей­ствий для ребенка. 

Так, мать или отец могут оши­боч­но пола­гать, что предо­став­ле­ние кому-либо интим­ных мате­ри­а­лов ребен­ка не нане­сет серьез­но­го вре­да послед­не­му, одна­ко высо­ка веро­ят­ность того, что в буду­щем дан­ные изоб­ра­же­ния ста­нут инстру­мен­том шан­та­жа или будут опуб­ли­ко­ва­ны на каких-либо интер­нет-ресур­сах и встре­тят неже­ла­тель­но­го адресата.

Мож­но сде­лать вывод, что боль­шин­ство роди­те­лей защи­ща­ют сво­их детей от кибер­гру­ме­ров, стре­мясь пре­сечь их нега­тив­ное воз­дей­ствие как на ребен­ка, так и на само­го себя. Вме­сте с тем высок про­цент слу­ча­ев, когда пове­де­ние роди­те­лей уве­ли­чи­ва­ет веро­ят­ность совер­ше­ния сек­су­аль­но­го пре­ступ­ле­ния в отно­ше­нии их ребенка. 

При этом сре­ди людей, вошед­ших в груп­пу рис­ка и груп­пу нару­ши­те­лей, суще­ствен­но боль­ше мате­рей, чем отцов. Неболь­шой объ­ем выбор­ки не поз­во­ля­ет сде­лать одно­знач­ных выво­дов, но в даль­ней­шем это обсто­я­тель­ство может быть рас­смот­ре­но более детально.

Заключение

Про­ве­ден­ный ана­лиз ука­зы­ва­ет на важ­ность оцен­ки того, какую пози­цию отно­си­тель­но интер­нет-актив­но­сти ребен­ка зани­ма­ют роди­те­ли, а имен­но: осо­зна­ют ли они суще­ство­ва­ние про­бле­мы кибер­гру­мин­га, его пре­ступ­ный харак­тер, деструк­тив­ность послед­ствий в слу­чае его реа­ли­за­ции и свою ответ­ствен­ность; могут ли реа­ли­зо­вать меры про­фи­лак­ти­ки вовле­че­ния себя и сво­е­го ребен­ка в дан­ный процесс. 

Отно­ше­ние роди­те­лей к кибер­гру­мин­гу ока­зы­ва­ет непо­сред­ствен­ное вли­я­ние на про­цесс его рас­про­стра­не­ния, в свя­зи с чем пред­став­ля­ет­ся необ­хо­ди­мым про­ве­де­ние соот­вет­ству­ю­щей инфор­ма­ци­он­ной рабо­ты в отно­ше­нии не толь­ко детей и под­рост­ков, но и опе­ка­ю­щих их взрос­лых людей (напри­мер, на роди­тель­ских собра­ни­ях в обра­зо­ва­тель­ных учреждениях). 

Пра­виль­ное отно­ше­ние роди­те­лей к кибер­гру­мин­гу и его послед­стви­ям поз­во­лит научить детей тому, как не вовле­кать­ся в дан­ный про­цесс или успеш­но его пресекать.

Отдель­но­го вни­ма­ния тре­бу­ет вопрос о повы­ше­нии циф­ро­вой ком­пе­тент­но­сти роди­те­лей с целью при­об­ре­те­ния ими навы­ков осо­знан­но­го, осто­рож­но­го и вме­сте с тем уве­рен­но­го исполь­зо­ва­ния тех­но­ло­гий. Так роди­те­ли смо­гут обу­чить сво­их детей пра­ви­лам без­опас­но­го онлайн-пове­де­ния и защи­те пер­со­наль­ных дан­ных [6].

Кро­ме того, тре­бу­ет сво­е­го опро­вер­же­ния суще­ству­ю­щий миф о том, что послед­ствия сек­су­аль­ных пре­ступ­ле­ний в сети Интер­нет явля­ют­ся менее деструк­тив­ны­ми, чем те, кото­рые воз­ни­ка­ют после ана­ло­гич­ных офлайн-дей­ствий. Суще­ству­ет боль­шое коли­че­ство иссле­до­ва­ний, опро­вер­га­ю­щих дан­ное заблуж­де­ние [4; 13].

Недо­ста­точ­но решен­ной пред­став­ля­ет­ся про­бле­ма суще­ство­ва­ния раз­лич­ных интер­нет- сооб­ществ людей, раз­де­ля­ю­щих сек­су­аль­ный инте­рес к детям. Так, в каче­стве при­ме­ра авто­ра­ми иссле­до­ва­ния был осу­ществ­лен поиск групп в соци­аль­ной сети «ВКон­так­те» по клю­че­во­му сло­ву «инцест» и най­де­но око­ло полу­то­ра тысяч таких сооб­ществ (дата обра­ще­ния: 20.04.2021).

Реше­ние про­бле­мы кибер­гру­мин­га так­же долж­но состо­ять в его кри­ми­на­ли­за­ции, кото­рую уже успеш­но осу­ще­стви­ли свы­ше 35 стран мира [13]. Тем самым они одно­знач­но дове­ли до све­де­ния обще­ствен­но­сти суще­ство­ва­ние дан­ной угро­зы и обес­пе­чи­ли адек­ват­ную пра­во­вую оцен­ку и уго­лов­ное пре­сле­до­ва­ние это­го вида преступлений.

Литература

1. Бере­зец­кая М.И. Осо­бен­но­сти совре­мен­но­го роди­тель­ско­го пове­де­ния в усло­ви­ях инфор­ма­ци­он­но­го обще­ства // Жур­нал Бело­рус­ско­го госу­дар­ствен­но­го уни­вер­си­те­та. Социо­ло­гия. 2019. Т. 4. С. 105—112.
2. Дозор­це­ва Е.Г., Мед­ве­де­ва А.С. Сек­су­аль­ный онлайн гру­минг как объ­ект пси­хо­ло­ги­че­ско­го иссле­до­ва­ния [Элек­трон­ный ресурс] // Пси­хо­ло­гия и пра­во. 2019. Том 9. № 2. С. 250—263. DOI:10.17759/psylaw.2019090217
3. Мед­ве­де­ва А.С. Реак­ции детей и под­рост­ков на сек­су­аль­ный онлайн гру­минг // Пси­хо­ло­гия и пра­во. 2020. Том 10. № 1. С. 123—132. DOI:10.17759/psylaw.2020100111
4. Нуц­ко­ва Е.В. Девоч­ки — жерт­вы гру­мин­га: груп­пы рис­ка, осо­бен­но­сти вза­и­мо­дей­ствия с пося­га­те­лем, кли­ни­ко-пси­хо­ло­ги­че­ские послед­ствия // Циф­ро­вая гума­ни­та­ри­сти­ка и тех­но­ло­гии в обра­зо­ва­нии (DHTE 2020): сб. мате­ри­а­лов Все­рос­сий­ской науч­но-прак­ти­че­ской кон­фе­рен­ции с меж­ду­на­род­ным уча­сти­ем. 19—21 нояб­ря 2020 г. / Под ред. М.Г. Соро­ко­вой, Е.Г. Дозор­це­вой, А.Ю. Шема­но­ва. М.: Изда­тель­ство ФГБОУ ВО МГППУ, 2020. С. 297—300.
5. Смир­но­ва Е.О., Смир­но­ва С.Ю., Шеи­на Е.Г. Роди­тель­ские стра­те­гии в исполь­зо­ва­нии детьми циф­ро­вых тех­но­ло­гий // Совре­мен­ная зару­беж­ная пси­хо­ло­гия. 2019. Том 8. № 4. С. 79—87. DOI:10.17759/jmfp.2019080408
6. Сол­да­то­ва Г.У., Льво­ва Е.Н. Осо­бен­но­сти роди­тель­ской меди­а­ции в ситу­а­ци­ях столк­но­ве­ния под­рост­ков с онлайн-рис­ка­ми [Элек­трон­ный ресурс] // Пси­хо­ло­ги­че­ская нау­ка и обра­зо­ва­ние. 2018. Том 23. № 3. C. 29—41. DOI:10.17759/pse.2018230303
7. Сол­да­то­ва Г.У., Рас­ска­зо­ва Е.И. Ито­ги циф­ро­вой транс­фор­ма­ции: от онлайн- реаль­но­сти к сме­шан­ной реаль­но­сти // Куль­тур­но-исто­ри­че­ская пси­хо­ло­гия. 2020. Том 16. № 4. С. 87—97. DOI:10.17759/chp.2020160409
8. Craven S., Brown S., Gilchrist E. Sexual grooming of children: Review of literature and theoretical considerations // Journal of Sexual Aggression. 2006. Vol. 12. С. 287—299.
9. Davidson J., Grove-Hills J., Bifulco A., Gottschalk P., Caretti V., Pham T., Webster S. Online Abuse: Literature Review and Policy Context [Элек­трон­ный ресурс] // The European Commission Safer Internet Plus Programme.    2011.
10. Durkin K.F. Misuse of the Internet by pedophiles: Implications for law enforcement and probation practice // Federal Probation. 1997. Vol. 61. № 3. С. 14—18. DOI:10.4135/9781452229454
11. Gallagher B. Internet-initiated incitement and conspiracy to commit child sexual abuse (CSA): The typology, extent and nature of known cases // Journal of Sexual Aggression. 2007. Vol. 13. № 2. P. 101—119. DOI:10.1080/13552600701521363
12. Gilad M. Virtual or reality: prosecutorial practices in cyber child pornography ring cases // Richmond Journal of Law & Technology. 2012. Vol. 18. № 2. P. 1—66.
13. Joleby M., Lunde C., Landstrom S., Jonsson L.S. «All of Me Is Completely Different»: Experiences and Consequences Among Victims of Technology-Assisted Child Sexual Abuse // Frontiers in Psychology. 2020. Vol. 11. P. 1—16. DOI:10.3389/fpsyg.2020.606218
14. Livingstone S., Palmer T. Identifying vulnerable children online and what strategies can help them [Элек­трон­ный ресурс] // 2012.
15. Magiswary D., Manimekalai J., Thesigarhupani V. Building a Bright Society with Au Courant Parents: Combating Online Grooming [Элек­трон­ный ресурс] // PACIS 2018 Proceedings. 2018. 
16. McAlinden A.M. «Setting ’em up»: Personal, familial and institutional grooming in the sexual abuse of children // Social and Legal Studies. 2006. Vol. 15. P. 339—362. DOI:10.1177/0964663906066613
17. McKillop N., Reynald D.M., Rayment-McHugh S. (Re)Conceptualizing the role of guardianship in preventing child sexual abuse in the home // Crime Prevention and Community Safety. 2020. DOI:10.1057/s41300-020-00105-7
18. Whittle H., Hamilton-Giachritsis C., Beech A., Collings G. A review of online grooming: Characteristics and concerns // Aggression and Violent Behavior. 2013. Vol. 18. № 1. P. 62—70.
19. Whittle H., Hamilton-Giachritsis C., Beech A., Collings G. A review of young people’s vulnerabilities to online grooming // Aggression and Violent Behavior. 2013. Vol. 18. P. 135—146.
20. Wolak J., Finkelhor D., Mitchell K.J., Ybarra M.L. Online «predators» and their victims: Myths, realities and implications for prevention and treatment // American Psychologist. 2008. Vol. 63. P. 111—128.

Об авторах

• Анна Сер­ге­ев­на Мед­ве­де­ва - стар­ший госу­дар­ствен­ный судеб­ный экс­перт, Севе­ро-Запад­ный реги­о­наль­ный центр судеб­ной экс­пер­ти­зы Миню­ста Рос­сии (ФБУ «Севе­ро-Запад­ный реги­о­наль­ный центр судеб­ной экс­пер­ти­зы»), г. Санкт-Петер­бург, Рос­сий­ская Федерация.
• Еле­на Геор­ги­ев­на Дозор­це­ва - док­тор пси­хо­ло­ги­че­ских наук, про­фес­сор, глав­ный науч­ный сотруд­ник лабо­ра­то­рии пси­хо­ло­гии дет­ско­го и под­рост­ко­во­го воз­рас­та, ФГБУ «Наци­о­наль­ный меди­цин­ский иссле­до­ва­тель­ский центр пси­хи­ат­рии и нар­ко­ло­гии име­ни В.П. Серб­ско­го» Мин­здра­ва Рос­сии (ФГБУ «НМИЦ ПН име­ни В.П. Серб­ско­го»), г. Москва, Рос­сий­ская Федерация.

Смот­ри­те также:

• Кибер­секс и дети: судеб­ные записки
• Кор­ча­гин Н.Ю., Дво­рян­чи­ков Н.В., Анто­нов О.Ю., Шуль­га Т.И. Спе­ци­фи­ка стра­те­гий пси­хо­ло­ги­че­ско­го воз­дей­ствия у лиц, совер­ша­ю­щих пре­ступ­ле­ния сек­су­аль­ной направ­лен­но­сти про­тив несо­вер­шен­но­лет­них с исполь­зо­ва­ни­ем теле­ком­му­ни­ка­ци­он­ной сети Интернет
• Сек­су­аль­ное домо­га­тель­ство в онлай­но­вом обще­нии: вли­я­ние пола испы­ту­е­мых и сре­ды дискурса
• Сол­да­то­ва Г. У., Чигарь­ко­ва С. В., Льво­ва Е. Н. Онлайн-агрес­сия и подростки