Дозорцева Е.Г., Медведева А.С. Сексуальный онлайн груминг как объект психологического исследования

В послед­нее вре­мя все более актив­ны­ми поль­зо­ва­те­ля­ми сети Интер­нет ста­но­вят­ся дети. Они актив­но обща­ют­ся друг с дру­гом в сети и часто ищут новых зна­комств. Интер­нет предо­став­ля­ет детям раз­но­об­раз­ные воз­мож­но­сти и, вме­сте с тем, содер­жит в себе раз­лич­ные угро­зы и риски. 

Одним из наи­бо­лее серьез­ных рис­ков для детей и под­рост­ков в сети Интер­нет ста­ли сек­су­аль­ные домо­га­тель­ства со сто­ро­ны взрос­лых. Так, соглас­но дан­ным зару­беж­ных иссле­до­ва­те­лей, от 13 до 19% моло­дых людей в воз­расте от 10 до 17 лет под­вер­га­лись сек­су­аль­ным домо­га­тель­ствам при обще­нии в интер­не­те [31]. 

Резуль­та­ты опро­са детей и под­рост­ков, выпол­нен­но­го Г.У. Сол­да­то­вой и ее кол­ле­га­ми, пока­за­ли, что с мате­ри­а­ла­ми сек­су­аль­но­го харак­те­ра в сети Интер­нет стал­ки­ва­лись 35% [14] опро­шен­ных, при­чем в Рос­сии это про­ис­хо­дит зна­чи­тель­но чаще, чем в Евро­пе [15]. В 2017 г. сре­ди обра­тив­ших­ся на линию помо­щи «Дети онлайн» 33% про­си­ли под­держ­ки имен­но в реше­нии про­бле­мы сек­су­аль­ных домо­га­тельств [16].

Соглас­но опро­су мос­ков­ских школь­ни­ков 14-17 лет, 48% из них полу­ча­ли пред­ло­же­ния пооб­щать­ся на интим­ные темы, выслать фото­гра­фии или видео в обна­жен­ном виде [17].

Сек­су­аль­ные домо­га­тель­ства в сети Интер­нет полу­чи­ли назва­ние гру­мин­га, или онлайн гру­мин­га. В англий­ском язы­ке тер­мин «гру­минг» мно­го­зна­чен, его сино­ни­ма­ми явля­ют­ся сло­ва «под­го­тов­ка к чему-либо», «тре­ни­ров­ка», «обу­че­ние».

В кон­тек­сте сек­су­аль­ной экс­плу­а­та­ции он впер­вые появил­ся в США в 1985 для опи­са­ния мето­дов, исполь­зу­е­мых педо­фи­ла­ми, и посте­пен­но вошел в обо­рот и клас­си­че­ские сло­ва­ри как поня­тие, харак­те­ри­зу­ю­щее «пре­ступ­ную актив­ность по постро­е­нию дру­же­ских свя­зей с ребен­ком, в осо­бен­но­сти через интер­нет, для того, что­бы убе­дить его всту­пить в сек­су­аль­ные отно­ше­ния» [27].

В тек­сте Кон­вен­ции о защи­те детей от сек­су­аль­ной экс­плу­а­та­ции (Лан­са­рот­ская Кон­вен­ция) [9], при­ня­той Сове­том Евро­пы в 2007 г., а так­же в Дирек­ти­ве Сове­та Евро­пы по борь­бе с сек­су­аль­ным наси­ли­ем, сек­су­аль­ной экс­плу­а­та­ци­ей детей и дет­ской пор­но­гра­фи­ей [22] от 2011 г., исполь­зу­ет­ся тер­мин «домо­га­тель­ство» (“solicitation”).

Одна­ко в спе­ци­аль­ном руко­вод­стве по тер­ми­но­ло­гии Лан­са­рот­ской Кон­вен­ции, выпу­щен­ном Меж­ве­дом­ствен­ной рабо­чей груп­пой в 2016 г. [30], ука­зы­ва­ет­ся, что «домо­га­тель­ство» в кон­тек­сте сек­су­аль­ной экс­плу­а­та­ции и сек­су­аль­но­го наси­лия по отно­ше­нию к детям сино­ни­мич­но поня­ти­ям «гру­минг», в Интер­не­те - «онлайн гру­минг», вне сети - «офлайн груминг». 

Еще один сино­ним гру­мин­га - «соблаз­не­ние» (“enticement”). Домо­га­тель­ство в вари­ан­те онлайн гру­мин­га, вклю­ча­ет­ся в каче­стве част­но­го слу­чая в более широ­кую кате­го­рию «онлайн сек­су­аль­ная экс­плу­а­та­ция ребен­ка», к кото­рой так­же отно­сят­ся «сек­стинг», или созда­ние и рас­про­стра­не­ние сек­су­аль­ных обна­жен­ных или полу­об­на­жен­ных изоб­ра­же­ний посред­ством мобиль­ных теле­фо­нов и/или Интер­не­та, и сек­су­аль­ное вымо­га­тель­ство (“sexual extortion”, или “sextortion”) у детей таких сек­су­аль­ных изоб­ра­же­ний, в том чис­ле с помо­щью угроз или шан­та­жа. Эти два вида экс­плу­а­та­ции детей могут быть состав­ны­ми частя­ми про­цес­са груминга.

Борь­ба с сек­су­аль­ной экс­плу­а­та­ци­ей детей ведет­ся на осно­ве меж­ду­на­род­но­го пра­ва и наци­о­наль­ных зако­но­да­тельств. Лан­са­рот­ская Кон­вен­ция опре­де­ля­ет необ­хо­ди­мые меры, кото­рые долж­ны быть пред­при­ня­ты для пре­ду­пре­жде­ния, выяв­ле­ния сек­су­аль­ной экс­плу­а­та­ции и наси­лия по отно­ше­нию к детям, а так­же совер­шен­ство­ва­ния уго­лов­но­го зако­но­да­тель­ства, уста­нав­ли­ва­ю­ще­го ответ­ствен­ность за подоб­но­го рода дей­ствия. В насто­я­щее вре­мя зако­но­да­тель­ства лишь 24 стран име­ют пол­ный спектр поло­же­ний, охва­ты­ва­ю­щих спе­ци­фи­ку гру­мин­га [27].

В Рос­сии для ква­ли­фи­ка­ции ана­ло­гич­ных про­ти­во­прав­ных дея­ний исполь­зу­ют­ся две ста­тьи Уго­лов­но­го кодек­са: ста­тья 133 «Понуж­де­ние к дей­стви­ям сек­су­аль­но­го харак­те­ра» и ста­тья 135 «Раз­врат­ные дей­ствия», одна­ко спе­ци­аль­но­го отра­же­ния онлайн гру­минг в этих ста­тьях не име­ет [1].

Рос­сий­ски­ми юри­ста­ми пред­ла­га­лось вклю­че­ние в Уго­лов­ный кодекс РФ ста­тьи 135.1, преду­смат­ри­ва­ю­щей ответ­ствен­ность за любое умыш­лен­ное пред­ло­же­ние о встре­че, с кото­рым лицо, достиг­шее 18-лет­не­го воз­рас­та, при помо­щи сети Интер­нет или иных инфор­ма­ци­он­но-ком­му­ни­ка­ци­он­ных тех­но­ло­гий обра­ща­ет­ся к несо­вер­шен­но­лет­не­му с целью совер­ше­ния про­тив него поло­во­го пре­ступ­ле­ния [5; 7]. Вме­сте с тем, пока эти ини­ци­а­ти­вы оста­ют­ся нереализованными.

В Рос­сии в науч­ных пуб­ли­ка­ци­ях и обы­ден­ной речи сло­во «гру­минг» име­ет иные кон­но­та­ции и чаще пони­ма­ет­ся как кос­ме­ти­че­ский уход за живот­ны­ми или живот­ных друг за другом. 

Как вид сек­су­аль­ной экс­плу­а­та­ции детей и под­рост­ков онлайн гру­минг лишь в послед­нее вре­мя начи­на­ет ста­но­вить­ся объ­ек­том актив­но­го науч­но­го интереса. 

Одно из пер­вых упо­ми­на­ний сек­су­аль­но­го онлайн гру­мин­га по отно­ше­нию к детям и под­рост­кам содер­жит­ся в пуб­ли­ка­ци­ях сотруд­ни­ков Фон­да Раз­ви­тия Интер­не­та под руко­вод­ством Г.У. Сол­да­то­вой в нача­ле 2010-х годов [14; 15]. 

Поз­же Г.У. Сол­да­то­вой и ее кол­ле­га­ми было дано крат­кое опи­са­ние сце­на­рия онлайн гру­мин­га, начи­ная с ком­пли­мен­тов и сочув­ствия ребен­ку со сто­ро­ны взрос­ло­го собе­сед­ни­ка и после­ду­ю­ще­го вклю­че­ния в обсуж­де­ние интим­ных вопро­сов до тре­бо­ва­ния фото­гра­фий или демон­стра­ции в обна­жен­ном виде и, после их полу­че­ния, шан­та­жа [16].

А.С. Моша­ро­ва и Д.А. Кара­ба­то­ва ана­ло­гич­ным обра­зом опи­сы­ва­ют гру­минг и диф­фе­рен­ци­ру­ют гру­минг как «обха­жи­ва­ние» ребен­ка с сек­су­аль­ны­ми целя­ми и сек­стинг как обще­ние без цели лич­ной встре­чи, направ­лен­ное на полу­че­ние мате­ри­а­лов эро­ти­че­ско­го и пор­но­гра­фи­че­ско­го харак­те­ра для даль­ней­шей про­да­жи и воз­мож­но­го кри­ми­наль­но­го шан­та­жа ребён­ка [12].

Дру­гие оте­че­ствен­ные рабо­ты, посвя­щен­ные онлайн гру­мин­гу, выпол­ня­лись, в основ­ном, в кон­тек­сте обсуж­де­ния кри­ми­на­ли­сти­че­ских и экс­перт­ных проблем. 

Так, Д.В. Милю­тин опи­сы­ва­ет осо­бен­но­сти гру­мин­га и сек­стин­га в аспек­те про­блем рас­сле­до­ва­ния подоб­ных пре­ступ­ле­ний [10]. К ним отно­сят­ся скры­тый харак­тер ком­му­ни­ка­ции при гру­мин­ге и сек­стин­ге, труд­но­сти фик­са­ции и сохра­не­ния дока­за­тельств, отсут­ствие тер­ри­то­ри­аль­ной при­вяз­ки зло­умыш­лен­ни­ка и потер­пев­ше­го, что затруд­ня­ет их поиск. 

Рабо­ты О.Ю. Анто­но­ва посвя­ще­ны про­бле­мам как выяв­ле­ния и рас­сле­до­ва­ния пре­ступ­ле­ний [3; 2], так и при­ме­не­ния экс­перт­ных зна­ний для их ква­ли­фи­ка­ции [4]. Опе­ри­руя поня­ти­я­ми «кибер­гру­минг» и «онлайн сек­стинг», автор выде­ля­ет осо­бен­но­сти соот­вет­ству­ю­щих им явле­ний, а так­же обос­но­вы­ва­ет необ­хо­ди­мость про­ве­де­ния судеб­но-линг­ви­сти­че­ской экс­пер­ти­зы тек­стов ком­му­ни­ка­ции меж­ду взрос­лым и ребен­ком в тех слу­ча­ях, когда эти тек­сты явля­ют­ся един­ствен­ным дока­за­тель­ством сек­су­аль­ных наме­ре­ний злоумышленника. 

Л.А. Воло­хо­ва опре­де­ля­ет зада­чи пси­хо­ло­го-линг­ви­сти­че­ской экс­пер­ти­зы по делам, свя­зан­ным с совер­ше­ни­ем раз­врат­ных дей­ствий посред­ством сети Интер­нет: уста­нов­ле­ние ком­му­ни­ка­тив­ных ролей участ­ни­ков пере­пис­ки; уста­нов­ле­ние наличия/отсутствия побуж­де­ния к раз­лич­ным дей­стви­ям сек­су­аль­ной окра­шен­но­сти; выяв­ле­ние при­зна­ков пси­хо­ло­ги­че­ско­го воз­дей­ствия на ребен­ка [8].

По мне­нию авто­ра, пер­вые две зада­чи вхо­дят в сов­мест­ную ком­пе­тен­цию пси­хо­ло­го-линг­ви­сти­че­ской экс­пер­ти­зы, а тре­тья отно­сит­ся к ком­пе­тен­ции психолога. 

В рабо­те О.А. Шере­мет и С.С. Шип­ши­на пред­ло­жен ком­плекс­ный под­ход к реше­нию про­блем экс­пер­ти­зы, поз­во­ля­ю­щий «дать оцен­ку не толь­ко дей­стви­ям обви­ня­е­мо­го лица, но так­же уста­но­вить сте­пень нега­тив­но­го воз­дей­ствия такой пере­пис­ки на несо­вер­шен­но­лет­не­го, выявить при­зна­ки пси­хо­ло­ги­че­ской трав­ма­ти­за­ции» [18].

Одной из наи­бо­лее зна­чи­мых работ в опи­сы­ва­е­мой сфе­ре явля­ет­ся ста­тья Н.С. Бель­ской о рече­вом жан­ре сек­стин­га в судеб­ной линг­ви­сти­че­ской экс­пер­ти­зе [6].

Исхо­дя из пони­ма­ния сек­стин­га (сек­су­аль­но­го раз­го­во­ра, пере­пис­ки на сек­су­аль­ные темы) как инстру­мен­та гру­мин­га, автор с пози­ций линг­ви­ста про­во­дит деталь­ный ана­лиз лек­си­че­ских средств ком­му­ни­кан­тов, участ­ву­ю­щих в этом про­цес­се, опи­сы­ва­ет устой­чи­вую рече­жан­ро­вую модель пове­де­ния взрос­ло­го – гру­ме­ра – и пред­ла­га­ет мето­ди­ку экс­перт­ной оцен­ки сек­стин­га в рам­ках судеб­но-линг­ви­сти­че­ской экспертизы.

За рубе­жом онлайн гру­минг при­влек вни­ма­ние иссле­до­ва­те­лей рань­ше, чем в Рос­сии. Суще­ству­ет опре­де­лен­ная пре­ем­ствен­ность под­хо­дов к ана­ли­зу сек­су­аль­ной экс­плу­а­та­ции и сек­су­аль­но­го наси­лия по отно­ше­нию к детям в эпо­ху до Интер­не­та и в насто­я­щее время. 

Так, мож­но наблю­дать парал­ле­ли меж­ду моде­ля­ми гру­мин­га S. Craven с соав­то­ра­ми [21] и став­шим клас­си­че­ским опи­са­ни­ем внут­рен­них и внеш­них пред­ва­ри­тель­ных усло­вий сек­су­аль­но­го наси­лия, пред­ло­жен­ным D. Finkelhor в 1984 году [24].

Опи­сы­вая этот про­цесс во внут­рен­ней пер­спек­ти­ве зло­умыш­лен­ни­ка, D. Finkelhor выде­ля­ет в каче­стве интер­наль­ных усло­вий моти­ва­цию субъ­ек­та к совер­ше­нию сек­су­аль­но­го наси­лия и пре­одо­ле­ние внут­рен­них тор­мо­зя­щих фак­то­ров, а экс­тер­наль­ных – пре­одо­ле­ние внеш­них помех и сопро­тив­ле­ния ребен­ка. S. Craven и ее кол­ле­ги ана­ло­гич­ным обра­зом вклю­ча­ют в про­цесс гру­мин­га само­го субъ­ек­та и назы­ва­ют первую ста­дию «гру­минг само­го себя» (“self-grooming”), под­ра­зу­ме­вая внут­рен­нюю пси­хо­ло­ги­че­скую под­го­тов­ку грумера. 

На сле­ду­ю­щей ста­дии про­ис­хо­дит гру­минг, или под­го­тов­ка, окру­же­ния и зна­чи­мых дру­гих и лишь затем, на завер­ша­ю­щем эта­пе, - гру­минг ребен­ка. Авто­ры пред­ла­га­ют рас­ши­рен­ное опре­де­ле­ние гру­мин­га как про­цес­са, вклю­ча­ю­ще­го под­го­тов­ку всех лиц, пря­мо или кос­вен­но име­ю­щих к нему отно­ше­ние, и про­те­ка­ю­ще­го как в реаль­ной жиз­ни, так и онлайн [21].

Зна­чи­тель­ное коли­че­ство иссле­до­ва­ний онлайн гру­мин­га, про­ве­ден­ных в англо­языч­ных стра­нах в пер­вое деся­ти­ле­тие наше­го века, поз­во­ли­ло H. Whittle и ее кол­ле­гам из уни­вер­си­те­та Бир­мин­ге­ма [31] в 2013 г. про­ве­сти их содер­жа­тель­ный обзор и выде­лить основ­ные харак­те­ри­сти­ки это­го фено­ме­на, в том чис­ле слож­ный ком­плекс­ный харак­тер про­цес­са гру­мин­га, высо­кую вари­а­тив­ность сти­лей, про­дол­жи­тель­но­сти, интен­сив­но­сти, а так­же гете­ро­ген­ность самой кате­го­рии грумеров. 

Так, про­дол­жи­тель­ность онлайн кон­так­тов гру­ме­ров с детьми варьи­ру­ет от несколь­ких часов до несколь­ких меся­цев (Wolak et al., 2004; Briggs et al., 2011) в зави­си­мо­сти от склон­но­сти гру­ме­ров к непо­сред­ствен­но­му кон­так­ту или к раз­ви­тию сек­су­аль­ных фан­та­зий в бесе­дах с жерт­вой, для чего тре­бу­ет­ся боль­ше времени. 

Гру­минг – мани­пу­ля­тив­ный про­цесс, кото­рый вклю­ча­ет в себя целый спектр воз­дей­ствий на ребен­ка: от ком­пли­мен­тов до устра­ше­ния и шан­та­жа (Ospina et al., 2010). 

После нахож­де­ния жерт­вы гру­мер осу­ществ­ля­ет вза­и­мо­дей­ствие, состо­я­щее из сле­ду­ю­щих эта­пов: уста­нов­ле­ние дру­же­ско­го кон­так­та, раз­ви­тие отно­ше­ний, оцен­ка рис­ка, созда­ние впе­чат­ле­ния осо­бо­го, исклю­чи­тель­но­го харак­те­ра отно­ше­ний, и, нако­нец, вклю­че­ния сек­су­аль­но­го содер­жа­ния и фан­та­зий (O’Connell, 2003), при­чем эти ста­дии име­ют цик­ли­че­ский харак­тер (Webster et al., 2012). 

Началь­ные эта­пы гру­мин­га сход­ны с обыч­ны­ми фор­ма­ми раз­ви­тия отно­ше­ний онлайн, поэто­му ребен­ку часто труд­но заме­тить тре­вож­ные при­зна­ки в этот пери­од. Даль­ней­шее их раз­ви­тие раз­дви­га­ет гра­ни­цы допу­сти­мо­го, ведет к «нор­ма­ли­за­ции» подоб­но­го пове­де­ния и пере­стра­и­ва­ет пред­став­ле­ния несо­вер­шен­но­лет­ней жерт­вы таким обра­зом, что она начи­на­ет счи­тать сек­су­аль­ные отно­ше­ния бла­го­при­ят­ны­ми для себя (Olson et al., 2007). 

Гру­минг часто вклю­ча­ет в себя обман, в част­но­сти, воз­раст­ную мас­ки­ров­ку (Palmer & Stacey, 2004).

Одна­ко в боль­шин­стве слу­ча­ев гру­ме­ры не скры­ва­ют свой воз­раст и сек­су­аль­ные наме­ре­ния, а дети зна­ют, что обща­ют­ся со взрос­лым чело­ве­ком, но все же про­яв­ля­ют рис­ко­ван­ное поведение. 

В рабо­те Webster et al. (2012) была пред­ло­же­на клас­си­фи­ка­ция детей и под­рост­ков в соот­вет­ствии с их реак­ци­ей на онлайн гру­минг: 1) устой­чи­вые; 2) склон­ные к рис­ко­ван­но­му пове­де­нию; 3) уяз­ви­мые. Было обна­ру­же­но, что боль­шая часть моло­дых людей все же отно­сит­ся к устой­чи­во­му типу и реа­ги­ру­ет на попыт­ки гру­мин­га адек­ват­но, бло­ки­руя, игно­ри­руя их или сооб­щая о них в полицию. 

Вме­сте с тем это не сни­ма­ет остро­ту про­бле­мы сек­су­аль­но­го онлайн гру­мин­га и необ­хо­ди­мо­сти про­фи­лак­ти­че­ских мер, а так­же даль­ней­ших иссле­до­ва­ний это­го явления.

Та же груп­па авто­ров (Whittle H. et al., 2013) выпол­ни­ла обзор иссле­до­ва­ний, посвя­щен­ный про­бле­мам уяз­ви­мо­сти детей по отно­ше­нию к онлайн гру­мин­гу [32]. Исполь­зуя эко­ло­ги­че­ский под­ход, они про­ана­ли­зи­ро­ва­ли инди­ви­ду­аль­ные и сре­до­вые фак­то­ры рис­ка, защи­ты и устой­чи­во­сти в отно­ше­нии опас­но­сти онлайн сек­су­аль­ной эксплуатации. 

Основ­ные резуль­та­ты мно­го­чис­лен­ных работ в этой обла­сти состо­ят в том, что фак­то­ры, уси­ли­ва­ю­щие под­вер­жен­ность детей и под­рост­ков онлайн гру­мин­гу, очень раз­но­об­раз­ны, при­чем мно­гие из них свя­за­ны меж­ду собой. 

Наи­боль­шей уяз­ви­мо­стью отли­ча­ют­ся под­рост­ки жен­ско­го пола, неуве­рен­ные в себе и про­ве­ря­ю­щие соб­ствен­ную сек­су­аль­ность (послед­нее каса­ет­ся и несо­вер­шен­но­лет­них муж­ско­го пола). 

Име­ют зна­че­ние так­же низ­кая само­оцен­ка моло­до­го чело­ве­ка, огра­ни­чен­ные воз­мож­но­сти здо­ро­вья, в том чис­ле пси­хи­че­ско­го, соци­аль­ная изо­ля­ция и сла­бая под­держ­ка со сто­ро­ны сверстников. 

В каче­стве про­тек­тив­ных семей­ных фак­то­ров высту­па­ют роди­тель­ский кон­троль за исполь­зо­ва­ни­ем ребен­ком интер­не­та и зна­ние ребен­ка об этом, а так­же пози­тив­ная под­держ­ка ребен­ка со сто­ро­ны родителей.

В послед­нее вре­мя вни­ма­ние иссле­до­ва­те­лей при­вле­ка­ет углуб­лен­ный пси­хо­линг­ви­сти­че­ский ана­лиз стра­те­гий и дис­кур­сив­ных так­тик гру­ме­ров на осно­ве ана­ли­за тран­скрип­тов рече­во­го вза­и­мо­дей­ствия гру­ме­ров и их несо­вер­шен­но­лет­них жертв в рам­ках онлайн и офлайн гру­мин­га [20; 26]. 

Так, в рабо­те P.J. Black и соав­то­ров [20] обна­ру­же­но, что стра­те­гии в обо­их видах гру­мин­га, в целом, сход­ны, но име­ют и ряд отли­чий в мане­ре и вре­мен­ном поряд­ке их исполь­зо­ва­ния. Онлайн оцен­ка рис­ка и потен­ци­а­ла вик­ти­ми­за­ции встре­ча­ют­ся чаще в нача­ле ком­му­ни­ка­ции, а сек­су­аль­ный кон­тент - во вто­рой поло­вине тран­скрип­тов, одна­ко пере­ход к нему про­ис­хо­дит зна­чи­тель­но быст­рее, чем в офлайн варианте. 

Эти резуль­та­ты допол­ня­ет иссле­до­ва­ние испан­ских иссле­до­ва­те­лей [24], пока­зав­ших роль стра­те­гии уго­во­ров в про­цес­се гру­мин­га не толь­ко для уси­ле­ния эффек­та домо­га­тельств, но и для фор­ми­ро­ва­ния иска­жен­но­го вос­при­я­тия онлайн гру­мин­га сами­ми гру­ме­ра­ми [29]. Это обсто­я­тель­ство пред­ла­га­ет­ся исполь­зо­вать в целях про­фи­лак­ти­ки в пси­хо­ло­ги­че­ской рабо­те с осуж­ден­ны­ми за онлайн груминг.

Ори­ги­наль­ное иссле­до­ва­ние харак­те­ри­стик жертв онлайн и офлайн гру­мин­га было выпол­не­но груп­пой бри­тан­ских пси­хо­ло­гов с помо­щью кон­тент-ана­ли­за меж­лич­ност­ной тран­зак­ции на мате­ри­а­ле тран­скрип­тов. В каче­стве тео­ре­ти­че­ской осно­вы исполь­зо­ва­лась модель роли жерт­вы, пред­ло­жен­ная D. Canter. Обе кате­го­рии жертв раз­де­ли­лись меж­ду тре­мя роле­вы­ми кате­го­ри­я­ми: жерт­ва как инстру­мент, лич­ность и объ­ект [25].

В каче­стве пре­вен­тив­ных мер про­тив сек­су­аль­но­го онлайн гру­мин­га пред­ла­га­ют­ся пре­иму­ще­ствен­но обра­зо­ва­тель­ные про­грам­мы для детей, роди­те­лей, педа­го­гов, кото­рые долж­ны вклю­чать в себя не толь­ко реко­мен­да­ции по без­опас­но­му поль­зо­ва­нию интер­не­том, но и све­де­ния о воз­мож­ных нега­тив­ных послед­стви­ях груминга. 

Наря­ду с этим про­фи­лак­ти­че­ским целям слу­жат иссле­до­ва­тель­ские раз­ра­бот­ки детек­ции онлайн гру­мин­га в сети с помо­щью ком­пью­тер­но­го ана­ли­за кон­тек­ста ком­му­ни­ка­ции, язы­ка, исполь­зу­е­мо­го гру­ме­ром, и машин­но­го обу­че­ния [19].

Так, постро­ен­ная на этой осно­ве логи­сти­че­ская мате­ма­ти­че­ская модель поз­во­ля­ет опре­де­лить, явля­ет­ся ли раз­го­вор в сети гру­мин­гом или нет, с точ­но­стью до 93% [28].

Заключение

Сек­су­аль­ная экс­плу­а­та­ция детей про­дол­жа­ет оста­вать­ся серьез­ной про­бле­мой совре­мен­но­го обще­ства. С раз­ви­ти­ем интер­нет-тех­но­ло­гий она при­об­ре­та­ет новые фор­мы и тре­бу­ет новых спо­со­бов про­ти­во­дей­ствия и про­фи­лак­ти­ки. Опас­ность для детей пред­став­ля­ет онлайн гру­минг – сек­су­аль­ное домо­га­тель­ство в соци­аль­ных сетях. 

В ино­стран­ной науч­ной лите­ра­ту­ре это явле­ние изу­ча­ет­ся уже дли­тель­ное вре­мя и полу­чи­ло отно­си­тель­но подроб­ное опи­са­ние. В Рос­сии сек­су­аль­ный онлайн гру­минг дол­жен стать объ­ек­том при­сталь­но­го вни­ма­ния не толь­ко пра­во­охра­ни­тель­ных орга­нов, но и иссле­до­ва­те­лей – юри­стов, пси­хо­ло­гов, линг­ви­стов. Необ­хо­дим пра­во­вой ана­лиз дан­но­го соста­ва пре­ступ­ле­ния и опре­де­ле­ние того, насколь­ко пол­но он отра­жен в суще­ству­ю­щем законодательстве. 

Про­ве­де­ние пси­хо­ло­го-линг­ви­сти­че­ских экс­перт­ных иссле­до­ва­ний по уго­лов­ным делам, вклю­ча­ю­щим сек­су­аль­ный онлайн гру­минг, нуж­да­ет­ся в уточ­не­нии кри­те­ри­ев экс­перт­ной оцен­ки. Для это­го долж­ны быть про­ве­де­ны тща­тель­ные иссле­до­ва­ния про­цес­са ком­му­ни­ка­ции меж­ду гру­ме­ром и ребен­ком, харак­те­ри­стик его лек­си­че­ской и содер­жа­тель­ной сто­рон, соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ских осо­бен­но­стей вза­и­мо­дей­ствия, харак­те­ра воз­дей­ствия на ребенка. 

Нуж­но изу­че­ние пси­хо­ло­ги­че­ских, сек­со­ло­ги­че­ских и, воз­мож­но, пси­хи­ат­ри­че­ских харак­те­ри­стик гру­ме­ра, его стра­те­гий и так­тик, субъ­ек­тив­но­го вос­при­я­тия ребен­ка и вза­и­мо­дей­ствия с ним. 

Не менее важ­но иссле­до­ва­ние ребен­ка, постра­дав­ше­го от сек­су­аль­но­го гру­мин­га, его пози­ции и вос­при­я­тия про­ис­шед­ше­го, уяз­ви­мо­сти и спо­соб­но­сти к сопро­тив­ле­нию, пси­хо­ло­ги­че­ских послед­ствий совер­шен­но­го по отно­ше­нию к нему преступления. 

Все это поз­во­лит рас­ши­рить пред­став­ле­ния юри­ди­че­ской пси­хо­ло­гии о сек­су­аль­ных пре­ступ­ле­ни­ях и их новых фор­мах, а так­же выра­бо­тать меры про­фи­лак­ти­ки тако­го рода пре­ступ­ных дей­ствий по отно­ше­нию к детям и подросткам.

Литература

1. Али­е­ва Е.А. Сеть интер­нет как сред­ство совер­ше­ния раз­врат­ных дей­ствий // Про­бе­лы в рос­сий­ском зако­но­да­тель­стве. 2017. № 4. С. 180-182.
2. Анто­нов О.Ю. Кри­ми­на­ли­сти­че­ские осно­вы про­ти­во­дей­ствия рас­про­стра­не­нию пор­но­гра­фи­че­ских мате­ри­а­лов в инфор­ма­ци­он­но-теле­ком­му­ни­ка­ци­он­ных сетях // Науч­ный вест­ник Омской ака­де­мии МВД Рос­сии. 2018. № 1 (68). С. 30-36.
3. Анто­нов О.Ю. Выяв­ле­ние допол­ни­тель­ных пре­ступ­ле­ний, совер­шен­ных на сек­су­аль­ной поч­ве с исполь­зо­ва­ни­ем сети Интер­нет // Рас­кры­тие и рас­сле­до­ва­ние пре­ступ­ле­ний серий­ных и про­шлых лет: мате­ри­а­лы Меж­ду­на­род­ной науч­но-прак­ти­че­ской кон­фе­рен­ции (Москва, 16 мар­та 2017 года) / под общ. ред. А.И. Баст­ры­ки­на. – М.: МА СК Рос­сии, 2017. С. 53-56.
4. Анто­нов О.Ю. Осо­бен­но­сти исполь­зо­ва­ния спе­ци­аль­ных зна­ний в обла­сти линг­ви­сти­ки при изу­че­нии элек­трон­ной пере­пис­ки в ходе рас­сле­до­ва­ния поло­вых пре­ступ­ле­ний в отно­ше­нии несо­вер­шен­но­лет­них // Вест­ник уни­вер­си­те­та име­ни О.Е. Кута­фи­на (МГЮА). – 2017. - № 7. - С. 42-52.
5. Ата­бе­ко­ва А.А. К вопро­су об импле­мен­та­ции поло­же­ний Лан­са­рот­ской кон­вен­ции в Рос­сий­ское и зару­беж­ное зако­но­да­тель­ство / Ата­бе­ко­ва А.А., Бука­ле­ро­ва Л.А., Симо­но­ва М.А., Яст­ре­бов О.А. // Все­рос­сий­ский кри­ми­но­ло­ги­че­ский жур­нал. 2017. Т. 11. № 2. С. 426-434.
6. Бель­ская Н.С. Рече­вой жанр сек­стин­га в судеб­ной линг­ви­сти­че­ской экс­пер­ти­зе интер­нет-ком­му­ни­ка­ции при рас­сле­до­ва­нии пре­ступ­ле­ний про­тив поло­вой непри­кос­но­вен­но­сти и поло­вой сво­бо­ды лич­но­сти // Вест­ник Кеме­ров­ско­го госу­дар­ствен­но­го уни­вер­си­те­та. 2015. № 1 (61). Т. 2. С. 170-176.
7. Бука­ле­ро­ва Л.А., Ата­бе­ко­ва А.А., Симо­но­ва М.А. О необ­хо­ди­мо­сти кри­ми­на­ли­за­ции пред­ло­же­ния несо­вер­шен­но­лет­не­му всту­пить в сек­су­аль­ный кон­такт // Адми­ни­стра­тив­ное и муни­ци­паль­ное пра­во. 2015. № 6 (90). С. 520-524.
8. Воло­хо­ва Л.А. Опыт пси­хо­ло­ги­че­ско­го иссле­до­ва­ния по делам, свя­зан­ным с совер­ше­ни­ем раз­врат­ных дей­ствий посред­ством сети Интер­нет (пере­пис­ка на сек­су­аль­ную тему) // Акту­аль­ные про­бле­мы и тех­но­ло­гии юри­ди­че­ской пси­хо­ло­гии дет­ства: от деви­ант­но­го раз­ви­тия к нор­ма­тив­но­му пове­де­нию. М., 2017. С. 80-82.
9. Кон­вен­ция Сове­та Евро­пы о защи­те детей от сек­су­аль­ной экс­плу­а­та­ции и сек­су­аль­ных зло­упо­треб­ле­ний (CETS № 201) [рус., англ.] (Заклю­че­на в г. Лан­са­ро­те 25.10.2007) [Элек­трон­ный ресурс].
10. Милю­тин Д.В. Спе­ци­фи­ка выяв­ле­ния и рас­сле­до­ва­ния пре­ступ­ле­ний в сфе­ре высо­ких тех­но­ло­гий, совер­шен­ных с исполь­зо­ва­ни­ем сети интер­нет и соци­аль­ных сетей // Обще­ствен­ная без­опас­ность, закон­ность и пра­во­по­ря­док в III тыся­че­ле­тии. Воро­неж­ский инсти­тут Мини­стер­ства внут­рен­них дел Рос­сий­ской Феде­ра­ции (Воро­неж). 2017. № 3-3. С. 295-303.
11. Миха­ле­ва Г.В. Онлайн-рис­ки и про­бле­мы защи­ты детей в совре­мен­ном бри­тан­ском медиа­об­ра­зо­ва­нии // Пси­хо­ло­гия. Педа­го­ги­ка. 2014. № 6 (30). С. 66-74.
12. Моша­ро­ва А.С., Кара­ба­то­ва Д.А. Про­бле­мы защи­ты детей от наси­лия в кибер­про­стран­стве // Соци­аль­но-пра­во­вая защи­та дет­ства как при­о­ри­тет­ное направ­ле­ние совре­мен­ной госу­дар­ствен­ной поли­ти­ки. Сбор­ник мате­ри­а­лов Меж­ду­на­род­ной науч­но-прак­ти­че­ской кон­фе­рен­ции. 2018. С. 406-409.
13. Резуль­та­ты меж­ре­ги­о­наль­но­го иссле­до­ва­ния 2009 г. «Вос­при­я­тие Интер­не­та детьми и под­рост­ка­ми Рос­сии». Офи­ци­аль­ный сайт Фон­да раз­ви­тия Интер­нет [Элек­трон­ный ресурс].
14. Сол­да­то­ва Г.У., Нестик Т.А., Рас­ска­зо­ва Е.И., Зото­ва Е.Ю. Циф­ро­вая ком­пе­тент­ность под­рост­ков и роди­те­лей. Резуль­та­ты все­рос­сий­ско­го иссле­до­ва­ния / М.: Фонд Раз­ви­тия Интер­нет, 2013. 144 с.
15. Сол­да­то­ва Г., Рас­ска­зо­ва Е., Зото­ва Е., Лебе­ше­ва М., Рогген­дорф П. Дети Рос­сии онлайн. Резуль­та­ты меж­ду­на­род­но­го про­ек­та EU Kids Online II в Рос­сии [Элек­трон­ный ресурс].
16. Сол­да­то­ва Г.У., Рти­ще­ва М.А., Сере­ги­на В.В. Онлайн-рис­ки и про­бле­ма пси­хо­ло­ги­че­ско­го здо­ро­вья детей и под­рост­ков // Ака­де­ми­че­ский вест­ник Ака­де­мии соци­аль­но­го управ­ле­ния. 2017. № 3 (25). С. 29-37.
17. Сол­да­то­ва Г.У., Чигарь­ко­ва С.В., Льво­ва Е.Н. Онлайн-агрес­сия и под­рост­ки: резуль­та­ты иссле­до­ва­ния школь­ни­ков Моск­вы и Мос­ков­ской обла­сти // Соци­аль­но-эко­но­ми­че­ские и обще­ствен­ные нау­ки. – 2017. - №. 12. – С. 103-109. 
18. Шере­мет О.А., Шип­шин С.С. Ком­плекс­ное иссле­до­ва­ние интер­нет-пере­пис­ки при рас­сле­до­ва­нии уго­лов­ных дел о сек­су­аль­ных пре­ступ­ле­ни­ях в отно­ше­нии несо­вер­шен­но­лет­них [Элек­трон­ный ресурс].
19. Al-Hateeb H.M., Epiphaniou G. How technology can mitigate and counteract cyber-stalking and online grooming. Computer Fraud & Security. January 2016, pp. 14 – 18.
20. Black P.J., Wollis M., Woodworth M., Hancock J.T. A linguistic analysis of grooming strategies of online child sex offenders: implications for understanding of predatory sexual behavior in an increasingly computer-mediated world. Child Abuse & Neglect. Volume 44, 2015, pp. 140-149.
21. Craven, S., Brown, S., & Gilchrist, E. Sexual grooming of children: Review of literature and theoretical considerations. Journal of Sexual Aggression. Volume 12, 2006, pp. 287–299. doi.org/10.1080/13552600601069414
22. Directive 2011/92/EU of the European Parliament and of the Council of 13 December 2011 on combating the sexual abuse and sexual exploitation of children and child pornography, and replacing Council Framework Decision 2004/68/JHA.
23. Finkelhor, D.  Child sexual abuse new theory and research. New York, USA: The Free Press, 1984.
24. Gámez-Guadix M., Almendros C., Calvete E., Santisteban de P. Persuasion strategies and sexual solicitations and interactions in online sexual grooming of adolescents: Modeling direct and indirect pathways. Journal of Adolescence. Volume 63, 2018, pp. 11–18.
25. Ioannou M., Synnott J., Reynolds A., Pearson J. A comparison of online and offline Grooming characteristics: An application of the victim roles model. Computers in Human Behavior. Volume 85, 2018, pp. 291-297
26. Kloess J.A. et al.  A Qualitative Analysis of Offenders’ Modus Operandi in Sexually Exploitative Interactions with Children Online.  Sexual Abuse. Volume 29, no. 6, pp. 563-591. doi.org/10.1177/1079063215612442
27. Online Grooming of Children for Sexual Purposes: Model Legislation & Global Review. International Centre for Missing & Exploited Children. 2017. p. 1. 
28. Pranoto H., Gunawan F.E., Soewito B. Logistic Models for Classifying Online Grooming Conversation. Procedia Computer Science. Volume 59, 2015, pp. 357 – 365.
29. Santisteban de P. et al. Progression, maintenance, and feedback of online child sexual grooming: A qualitative analysis of online predators. Child Abuse & Neglect. Volume 80, 2018, pp. 203–215.
30. Terminology Guidelines for the Protection of Children from Sexual Exploitation and Sexual Abuse. Adopted by the Interagency Working Group in Luxembourg, 28 January 2016.
31. Whittle H. et al. A review of online grooming: Characteristics and concerns.  Aggression and Violent Behavior. Volume 18, 2013, pp. 62–70.
32. Whittle H. et al. A review of young people’s vulnerabilities to online grooming. Aggression and Violent Behavior. Volume 18, 2013, pp. 135–146.

Об авторах

• Еле­на Геор­ги­ев­на Дозор­це­ва — док­тор пси­хо­ло­ги­че­ских наук, про­фес­сор, про­фес­сор кафед­ры юри­ди­че­ской пси­хо­ло­гии и пра­ва, факуль­тет юри­ди­че­ской пси­хо­ло­гии, Мос­ков­ский госу­дар­ствен­ный пси­хо­ло­го-педа­го­ги­че­ский уни­вер­си­тет (ФГБОУ ВО МГППУ), руко­во­ди­тель лабо­ра­то­рии пси­хо­ло­гии дет­ско­го и под­рост­ко­во­го воз­рас­та, Наци­о­наль­ный меди­цин­ский иссле­до­ва­тель­ский центр пси­хи­ат­рии и нар­ко­ло­гии име­ни В.П. Серб­ско­го, член ред­кол­ле­гии науч­но­го жур­на­ла «Пси­хо­ло­гия и пра­во» член редак­ци­он­но­го сове­та науч­но­го жур­на­ла «Пси­хо­ло­ги­че­ская нау­ка и обра­зо­ва­ние», Москва, Россия.
• Анна Сер­ге­ев­на Мед­ве­де­ва — кан­ди­дат пси­хо­ло­ги­че­ских наук, стар­ший науч­ный сотруд­ник, лабо­ра­то­рия пси­хо­ло­гии дет­ско­го и под­рост­ко­во­го воз­рас­та, Наци­о­наль­ный меди­цин­ский иссле­до­ва­тель­ский центр пси­хи­ат­рии и нар­ко­ло­гии име­ни В.П. Серб­ско­го Мини­стер­ства здра­во­охра­не­ния Рос­сий­ской Феде­ра­ции (ФГБУ «НМИЦ ПН име­ни В.П. Серб­ско­го»), веду­щий госу­дар­ствен­ный судеб­ный экс­перт, Севе­ро-Запад­ный реги­о­наль­ный центр судеб­ной экс­пер­ти­зы Мини­стер­ства юсти­ции Рос­сий­ской Феде­ра­ции (ФБУ СЗРЦСЭ Миню­ста Рос­сии), Москва, Россия.

Смот­ри­те также:

• Мед­ве­де­ва А.С. Реак­ции детей и под­рост­ков на сек­су­аль­ный онлайн груминг
• Мед­ве­де­ва А.С., Дозор­це­ва Е.Г. Роль и уча­стие роди­те­лей в про­цес­се кибергруминга
• Мед­ве­де­ва А.С., Дозор­це­ва Е.Г. Харак­те­ри­сти­ки онлайн гру­мин­га как вида сек­су­аль­ной экс­плу­а­та­ции несо­вер­шен­но­лет­них (по резуль­та­там ана­ли­за пере­пи­сок взрос­лых и детей в сети Интернет)
• Ники­ши­на В.Б., Клю­е­ва Н.В., Само­сват О.И. Сек­су­аль­ная агрес­сия и флирт как ком­му­ни­ка­тив­ные пат­тер­ны под­рост­ков в соци­аль­ных сетях