Войскунский А.Е. с соавт. Связь опыта потока с психологической зависимостью от компьютерных игр

В

Феномен Интернет-зависимости и его представление

В насто­я­щее вре­мя про­бле­ма Интер­нет-зави­си­мо­сти, или Интер­нет-аддик­ции, интен­сив­но обсуж­да­ет­ся в меди­цин­ской, пси­хо­ло­ги­че­ской, педа­го­ги­че­ской лите­ра­ту­ре и в сфе­рах, свя­зан­ных с при­ме­не­ни­ем новых тех­но­ло­гий, при­вле­ка­ет мас­со­вое вни­ма­ние. Она упо­ми­на­ет­ся в быто­вой речи и в пуб­ли­ци­сти­ке, фигу­ри­ру­ет в юри­ди­че­ской практике. 

Одна­ко пер­вы­ми столк­ну­лись с про­бле­мой зави­си­мо­сти от Интер­не­та пси­хо­те­ра­пев­ты. Родо­на­чаль­ни­цей пси­хо­ло­ги­че­ско­го изу­че­ния фено­ме­нов зави­си­мо­сти от Интер­не­та счи­та­ет­ся кли­ни­че­ский пси­хо­лог К. Янг (Янг, 2009). Пси­хо­те­ра­пев­ты все чаще при­зна­ют, что в сво­ей прак­ти­ке стал­ки­ва­ют­ся с тако­го рода про­бле­ма­ми. Так, опрос 2908 аме­ри­кан­ских спе­ци­а­ли­стов по пси­хи­че­ско­му здо­ро­вью пока­зал, что у 73% из них име­лись паци­ен­ты с про­бле­ма­ми, свя­зан­ны­ми с при­ме­не­ни­ем Интер­не­та (Morahan-Martin, 2008). А из опро­шен­ных 94 швей­цар­ских пси­хи­ат­ров 74 ока­за­лись в той или иной мере гото­вы при­знать зави­си­мость от Интер­не­та забо­ле­ва­ни­ем и обсуж­дать пер­спек­ти­вы тера­пии таких паци­ен­тов (Thorens et al., 2009). Зави­си­мость от Интер­не­та — меж­ду­на­род­ный фено­мен. Он широ­ко рас­про­стра­нен едва ли не повсю­ду. Счи­та­ет­ся, что от 2% до 15% поль­зо­ва­те­лей Интер­не­та стра­да­ют зави­си­мо­стью (Вой­скун­ский, 2009a; Юрье­ва, Боль­бот, 2006; Young et al., 2011).

Для опи­са­ния дан­но­го фено­ме­на пока нет стан­дарт­ной тер­ми­но­ло­гии. Во-пер­вых, зна­чи­тель­ное коли­че­ство уче­ных сомне­ва­ют­ся в пра­во­мер­но­сти опре­де­ле­ния Интер­нет-зави­си­мо­сти как отдель­но­го вида зави­си­мо­сти. Дру­гие спе­ци­а­ли­сты исполь­зу­ют такие тер­ми­ны, как излиш­нее, чрез­мер­ное, ком­пуль­сив­ное, раз­ру­ши­тель­ное, пато­ло­ги­че­ское или про­бле­ма­тич­ное упо­треб­ле­ние Интер­не­та и т.п. (Вой­скун­ский, 2009б). Оче­вид­но, в раз­ных назва­ни­ях отра­жа­ет­ся раз­ное пони­ма­ние это­го феномена. 

В нашей рабо­те будет исполь­зо­вать­ся тер­мин «Интер­нет-зави­си­мость», посколь­ку это наиме­но­ва­ние широ­ко рас­про­стра­не­но; при этом мы не утвер­жда­ем, что этот фено­мен непре­мен­но пред­став­ля­ет собой пси­хо­ло­ги­че­скую зависимость.

Несмот­ря на раз­ли­чия в тер­ми­но­ло­гии, в опи­са­нии харак­те­ри­стик зави­си­мо­сти от Интер­не­та спе­ци­а­ли­сты еди­ны. Самым оче­вид­ным при­зна­ком может счи­тать­ся то, что чело­век про­во­дит слиш­ком мно­го вре­ме­ни в Интер­не­те. Для это­го, как гово­рит Дж. Гро­хол, «иссле­до­ва­те­ли поста­ра­лись преж­де все­го кван­ти­фи­ци­ро­вать коли­че­ство часов, кото­рые нуж­но про­ве­сти в онлайне, что­бы быть при­знан­ным “зави­си­мым»” (Гро­хол, 2009, с. 264–265). Дей­стви­тель­но, сре­ди людей, обра­ща­ю­щих­ся за пси­хо­ло­ги­че­ской помо­щью из-за про­блем, свя­зан­ных с исполь­зо­ва­ни­ем Интер­не­та, 61% увле­ка­ют­ся им чрез­мер­но (Mitchell et al., 2005). Это вле­чет потен­ци­аль­ные про­бле­мы, свя­зан­ные с физи­че­ским здо­ро­вьем (Healy, 1998; Armstrong, Casement 2000), нару­ше­ни­ем сна и утом­ле­ни­ем (Brenner, 1997; Scherer, 1997), нега­тив­ным вли­я­ни­ем на учеб­ные и рабо­чие дости­же­ния и на вза­и­мо­от­но­ше­ния с окру­жа­ю­щи­ми (Young, 1998b; Chou, Hsiao, 2000).

В ряде иссле­до­ва­ний пока­за­но, что Интер­нет-зави­си­мость часто сосед­ству­ет с пси­хи­ат­ри­че­ски­ми рас­строй­ства­ми и пове­ден­че­ски­ми про­бле­ма­ми (что име­ну­ет­ся комор­бид­но­стью). Напри­мер, с депрес­си­ей, бипо­ляр­ным рас­строй­ством, зло­упо­треб­ле­ни­ем алко­го­лем или нар­ко­ти­ка­ми, сек­су­аль­ной зави­си­мо­стью, азарт­ным пове­де­ни­ем (Morahan-Martin, 2008). Кро­ме того, пове­ден­че­ские кри­те­рии Интер­нет-зави­си­мо­сти сов­па­да­ют с кри­те­ри­я­ми DSM-IV для рас­строй­ства кон­тро­ля над импуль­са­ми (Impulse Control Disorder) (Shapira et al., 2000), а интен­сив­ность при­ме­не­ния Интер­не­та свя­за­на с веро­ят­но­стью пред­ше­ству­ю­ще­го про­хож­де­ния пси­хи­ат­ри­че­ско­го лече­ния и нали­чия суи­ци­даль­ных наме­ре­ний (Mathy, Cooper, 2003).

Обоб­щая выво­ды ряда иссле­до­ва­ний, под­чер­ки­ва­ю­щих комор­бид­ный харак­тер Интер­нет-зави­си­мо­сти, мож­но допу­стить, что эта зави­си­мость пред­став­ля­ет собой поте­рю кон­тро­ля над вле­че­ни­ем к исполь­зо­ва­нию Интер­не­та, хотя из-за чрез­мер­но­го при­ме­не­ния Интер­не­та в жиз­ни поль­зо­ва­те­ля появ­ля­ют­ся нераз­ре­ши­мые про­бле­мы (Orzack, 1999; Young et al., 2011).

Интернет-зависимость и психопатология

Счи­та­ет­ся, что рас­смот­ре­ние вопро­са об Интер­нет-зави­си­мо­сти в рам­ках кли­ни­че­ской пато­ло­гии нача­лось с работ К. Янг (Young, 1998a,b). С ее точ­ки зре­ния, Интер­нет-зави­си­мость сле­ду­ет рас­смат­ри­вать как реаль­ный кли­ни­че­ский фено­мен, один из видов рас­стройств и заболеваний. 

Хотя она еще не фигу­ри­ру­ет в офи­ци­аль­ных меди­цин­ских спра­воч­ни­ках — основ­ны­ми из них явля­ют­ся «Меж­ду­на­род­ная клас­си­фи­ка­ция болез­ней (10-й пере­смотр)» и «DSM-IV-TR» (Diagnostic and Statistical Manual of Mental Disorders, Fourth Edition, Text Revision), — моди­фи­ци­ро­ван­ные кри­те­рии, заим­ство­ван­ные из этих спра­воч­ни­ков и харак­те­ри­зу­ю­щие дру­гие рас­строй­ства, часто исполь­зу­ют­ся, что­бы опре­де­лить зави­си­мость от Интернета. 

Напри­мер, дела­ют­ся попыт­ки моди­фи­ци­ро­вать кри­те­рии зло­упо­треб­ле­ния веще­ства­ми (Scherer, 1997; Nichols, Nicki, 2004), зави­си­мо­сти от азарт­ных игр (Young, 1998b), рас­строй­ства кон­тро­ля импуль­сов (Orzack, 1999; Shapira et al., 2000; Shapira et al., 2003; Treuer et al., 2001). В то же вре­мя М. Гриф­фитс пред­ло­жил набор кри­те­ри­ев для диа­гно­сти­ки так назы­ва­е­мых пове­ден­че­ских (нехи­ми­че­ских) зави­си­мо­стей, сре­ди кото­рых выде­ля­ют­ся тех­но­ло­ги­че­ские зави­си­мо­сти, в том чис­ле зави­си­мость от Интер­не­та (Гриф­фитс, 2009; Griffiths, 1998). Близ­кой точ­ки зре­ния при­дер­жи­ва­ют­ся ряд оте­че­ствен­ных (Его­ров, 2009; Коро­лен­ко, Дмит­ри­е­ва, 2000; Лос­ку­то­ва, 2009) и укра­ин­ских (Юрье­ва, Боль­бот, 2006) специалистов.

Взгляд на Интер­нет-зави­си­мость как на забо­ле­ва­ние вызы­ва­ет и воз­ра­же­ния, и под­держ­ку спе­ци­а­ли­стов. Так, Аме­ри­кан­ская меди­цин­ская ассо­ци­а­ция отка­зы­ва­ет­ся реко­мен­до­вать «Аддик­ции к Интернету/видеоиграм» для вклю­че­ния в каче­стве диа­гно­сти­ру­е­мо­го забо­ле­ва­ния в обнов­лен­ную вер­сию «DSM-V». В то же вре­мя Аме­ри­кан­ская пси­хи­ат­ри­че­ская ассо­ци­а­ция, ответ­ствен­ная за обнов­ле­ние «DSM-IV», хотя и про­яв­ля­ет опре­де­лен­ную осто­рож­ность, одна­ко пози­тив­но рас­смат­ри­ва­ет такую перспективу.

В послед­ние годы наи­боль­шее уве­ли­че­ние чис­ла Интер­нет-зави­си­мых наблю­да­ет­ся в Южной Корее, Китае и на Тай­ване, там же ведут­ся интен­сив­ные иссле­до­ва­ния (Вой­скун­ский, 2009а; Young, Abreu, 2011). Так, в Китае пони­ма­ние Интер­нет-зави­си­мо­сти как забо­ле­ва­ния под­дер­жи­ва­ет­ся боль­шин­ством спе­ци­а­ли­стов. Ряд иссле­до­ва­ний, про­ве­ден­ных в Китае, посвя­щен поис­ку пато­ло­ги­че­ской при­чи­ны Интер­нет-зави­си­мо­сти. Харак­тер чело­ве­ка часто рас­смат­ри­ва­ет­ся как важ­ней­ший свя­зан­ный с фор­ми­ро­ва­ни­ем Интер­нет-зави­си­мо­сти фактор. 

Одно из глав­ных направ­ле­ний рабо­ты в дан­ной обла­сти — это иссле­до­ва­ния по ана­ли­зу вза­и­мо­свя­зи межу чер­та­ми лич­но­сти («Боль­шой пятер­кой») и склон­но­стью к фор­ми­ро­ва­нию Интер­нет-зави­си­мо­сти. Пока­за­на отри­ца­тель­ная кор­ре­ля­ция меж­ду склон­но­стью к зави­си­мо­сти от Интер­не­та и доб­ро­со­вест­но­стью (Lei et al., 2006), экс­тра­вер­си­ей и доб­ро­же­ла­тель­но­стью (Yang, Lei, 2007), пози­тив­ная – с ней­ро­тиз­мом (Lei et al., 2006); посколь­ку Интер­нет-зави­си­мые люди склон­ны обра­щать вни­ма­ние, преж­де все­го, на нега­тив­ную инфор­ма­цию, у них сфор­ми­ро­ван меха­низм нега­тив­но­го под­креп­ле­ния и нега­тив­ная схе­ма себя (Self-schema) (Wang et al., 2008). 

Уче­ные из Китая явля­ют­ся пио­не­ра­ми в иссле­до­ва­ни­ях по обна­ру­же­нию свя­зи меж­ду Интер­нет-зави­си­мо­стью и физио­ло­ги­че­ским состо­я­ни­ем моз­га. С помо­щью fMRI и EEG были обна­ру­же­ны неко­то­рые пато­ло­ги­че­ские изме­не­ния функ­ции моз­га у Интер­нет-зави­си­мых (Cao, 2007; Zhang, 2008).

Компенсация, POSI и Интернет-зависимость

В ряде иссле­до­ва­ний пока­за­но, что неудо­вле­тво­рен­ность, недо­ста­ток инте­ре­сов в жиз­ни, отсут­ствие близ­ких отно­ше­ний с дру­ги­ми людь­ми и т.п. часто слу­жат при­чи­ной фор­ми­ро­ва­ния раз­лич­ных видов зави­си­мо­сти (Peele, 1985). Пока­за­но, что Интер­нет-зави­си­мые так­же часто исполь­зу­ют Интер­нет для ком­пен­са­ции поте­ри в реаль­ной жиз­ни. Напри­мер, стрес­со­вая реак­ция, воз­ни­ка­ю­щая в таких ситу­а­ци­ях, как раз­вод, тяже­лая утра­та или поте­ря рабо­ты, часто поло­жи­тель­но свя­за­на с Интер­нет-зави­си­мо­стью (Young, 1998a; Caplan, High, 2006; Young et al., 2011).

Иссле­до­ва­ния пока­зы­ва­ют, что люди с про­бле­ма­ми в меж­лич­ност­ном обще­нии обыч­но пред­по­чи­та­ют обще­ние в Интер­не­те обще­нию лицом к лицу (preference for online social interaction, или POSI) (Pratarelli et al., 1999; Caplan, 2002). Под­твер­жде­но, что пред­по­чте­ние вза­и­мо­дей­ствия через Интер­нет лич­но­му обще­нию игра­ет важ­ную роль в фор­ми­ро­ва­нии не толь­ко спе­ци­фи­че­ской, но и гене­ра­ли­зо­ван­ной Интер­нет-зави­си­мо­сти (см.: Morahan-Martin, 2008). Так, ано­ним­ность, кото­рая явля­ет­ся отли­чи­тель­ной чер­той обще­ния в Интер­не­те, помо­га­ет откры­то выра­жать чув­ства и мне­ния: наря­ду с отсут­стви­ем зри­тель­ной инфор­ма­ции она дела­ет обще­ние в Интер­не­те ком­форт­ным для тех, кто име­ет труд­но­сти в обще­нии из-за стес­ни­тель­но­сти (Scherer, 1997; Young et al., 1999). Для людей, ощу­ща­ю­щих себя в обще­ствен­ной изо­ля­ции, вза­и­мо­дей­ствие в Интер­не­те — спо­соб бег­ства от депрес­сии, соци­о­фо­бии, оди­но­че­ства. В Интер­не­те они могут кон­тро­ли­ро­вать свои отно­ше­ния: Интер­нет для них — это буфер соци­аль­ной ком­му­ни­ка­ции (Davis et al., 2002).

Но пред­по­чте­ние обще­ния в Интер­не­те обще­нию лицом к лицу может усу­губ­лять име­ю­щи­е­ся вне Интер­не­та пси­хо­ло­ги­че­ские про­бле­мы (Caplan, 2003). Несмот­ря на то, что ком­му­ни­ка­ция в Интер­не­те меня­ет ситу­а­цию с обще­ни­ем таких поль­зо­ва­те­лей к луч­ше­му, пози­тив­ные изме­не­ния ред­ко пере­но­сят­ся в их жизнь вне Интер­не­та. Наобо­рот, они склон­ны сохра­нять пере­жи­ва­е­мое ими чув­ство недо­ста­точ­но­сти ком­му­ни­ка­тив­ных навы­ков, что дела­ет их в ситу­а­ции меж­лич­ност­но­го обще­ния замкну­ты­ми, мол­ча­ли­вы­ми и оди­но­ки­ми (см.: Morahan-Martin, 2008). При­ме­не­ние Интер­не­та не все­гда спо­соб­ству­ет пре­одо­ле­нию внут­рен­не­го кон­флик­та, и это суще­ствен­но для тера­пии зави­си­мо­сти от Интернета.

Интернет-зависимость и трансформации общества

Как бы ни транс­фор­ми­ро­ва­лась лич­ность поль­зо­ва­те­ля Интер­не­та, его окру­же­ние часто оста­ет­ся преж­ним и кон­фликт меж­ду поль­зо­ва­те­лем и его соци­аль­ной сре­дой может уси­лить­ся. Интер­нет-зави­си­мые опа­са­ют­ся, что в резуль­та­те тера­пии не смо­гут сво­бод­но поль­зо­вать­ся Интер­не­том, а жизнь их вер­нет­ся в преж­нее рус­ло (Young, 2011). Поэто­му пси­хо­лог дол­жен обра­щать вни­ма­ние на то, чтj имен­но поте­ря­ли Интер­нет-зави­си­мые в реаль­ной жиз­ни и како­во их соци­аль­ное окру­же­ние. По срав­не­нию с про­бле­ма­ми в реаль­ной жиз­ни Интер­нет-зави­си­мость неред­ко явля­ет­ся отно­си­тель­но без­опас­ным и даже ком­пен­са­тор­ным симп­то­мом, в опре­де­лен­ной сте­пе­ни спо­соб­ству­ю­щим адап­та­ции в слу­чае пси­хи­че­ских забо­ле­ва­ний (Мен­де­ле­вич, 2009). Суще­ствен­ный вопрос таков: что надо изме­нить, столк­нув­шись с кон­флик­том, — новый образ жиз­ни или прежний?

Так, Л. Рид (Reed, 2002) соот­но­сит зави­си­мость от Интер­не­та с дру­ги­ми «кон­тр­куль­тур­ны­ми» тече­ни­я­ми и сооб­ще­ства­ми (кибер­пан­ков, ком­пью­те­ро­фо­бов, нетех­но­ло­ги­че­ских аддик­тов); как он ука­зы­ва­ет, кон­тр­куль­ту­ра пато­ло­ги­че­ско­го при­ме­не­ния Интер­не­та спо­соб­ству­ет фор­ми­ро­ва­нию новых цен­но­стей и обнов­лен­ных поня­тий о пра­виль­ном и непра­виль­ном, хоро­шем и пло­хом, нор­ме и пато­ло­гии (Вой­скун­ский, 2009а). Дж. Юми­кер-Себеок (Umiker-Sebeok, 1997) отме­ча­ет, что Интер­нет-зави­си­мость может пони­мать­ся и как спе­ци­фи­че­ское забо­ле­ва­ние, и как дур­ная при­выч­ка, и как пре­ступ­ле­ние про­тив само­го себя (ведь избы­точ­ное потреб­ле­ние чего-либо содер­жит эле­мент нару­ше­ния мораль­но­го дол­га перед самим собой), и даже как спо­соб сохра­нить свою инди­ви­ду­аль­ность (см. так­же: Мюр­рей, 2000). Но спе­ци­а­ли­сты, для кото­рых Интер­нет-зави­си­мость есть отдель­ный вид зави­си­мо­сти, обра­ща­ют недо­ста­точ­ное вни­ма­ние на вопро­сы транс­фор­ма­ции обще­ства и лич­но­сти, свя­зан­ной с раз­ви­ти­ем Интернета.

Рассмотрение феномена Интернет-зависимости в рамках позитивной психологии

Выше­из­ло­жен­ное поз­во­ля­ет допу­стить, что ква­ли­фи­ка­ция Интер­нет-зави­си­мо­сти как отдель­но­го забо­ле­ва­ния вряд ли име­ет прак­ти­че­ский смысл. Это тес­но свя­за­но с пони­ма­ни­ем про­блем пато­ло­ги­че­ской пси­хо­ло­гии. С точ­ки зре­ния М. Селиг­ма­на, пред­ста­ви­те­ля пози­тив­ной пси­хо­ло­гии, пси­хо­па­то­ло­гия зашла в тупик из-за стрем­ле­ния умень­шить про­бле­му, хотя есть вари­ант ее реше­ния — учить жить с ней, «дру­жить» с ней (Селиг­ман, 2006). Обыч­но спе­ци­а­ли­сты в обла­сти пато­пси­хо­ло­гии недо­ста­точ­ное вни­ма­ние обра­ща­ют (или вовсе игно­ри­ру­ют) на воз­мож­ный пози­тив­ный потен­ци­ал, скры­тый за внеш­ним аспек­том пси­хи­че­ской болез­ни; это спра­вед­ли­во и для фено­ме­на Интер­нет-зави­си­мо­сти. Тем самым эти спе­ци­а­ли­сты лишь под­чер­ки­ва­ют важ­ность при­ня­тых в обще­стве норм, а лич­ный выбор и инди­ви­ду­аль­ность поль­зо­ва­те­лей Интер­не­та недооцениваются.

Как аль­тер­на­ти­ва бур­но раз­ви­ва­ет­ся новое направ­ле­ние — пози­тив­ная пси­хо­ло­гия, кото­рая обра­ща­ет боль­шее вни­ма­ние на силу и досто­ин­ство чело­ве­ка, а не на его недо­стат­ки и болез­ни (там же). Вспом­ним, что в неко­то­рых суще­ствен­ных чер­тах опи­са­ние фено­ме­на зави­си­мо­сти от Интер­не­та гра­ни­чит с опи­са­ни­ем субъ­ек­та, увле­чен­но­го про­цес­сом позна­ния, испы­та­ния себя, твор­че­ством, и тогда вполне адек­ват­ным пси­хо­ло­ги­че­ски ана­ло­гом фено­ме­на зави­си­мо­сти от Интер­не­та будет опыт пото­ка, или ауто­те­ли­че­ский опыт (Вой­скун­ский, 2000).

Опыт потока и феноменология интеракции

Иссле­до­ва­ние как пси­хи­че­ской зави­си­мо­сти, так и опы­та пото­ка посвя­ще­но пере­жи­ва­ни­ям погру­же­ния инди­ви­да в теку­щую дея­тель­ность. Но в отли­чие от зави­си­мо­сти, таким погру­же­ни­ем в дея­тель­ность харак­те­ри­зу­ет­ся состо­я­ние здо­ро­вья, а не болез­ни. Все­сто­рон­нее пси­хо­ло­ги­че­ское иссле­до­ва­ние фено­ме­на погру­же­ния в дей­ствие в рам­ках опти­маль­но­го пере­жи­ва­ния (optimal experience) нача­лось с работ М. Чик­сент­ми­хайи (Чик­сент­ми­хайи, 2011), кото­рый назвал этот фено­мен пере­жи­ва­ни­ем, или опы­том «пото­ка».

«Люди, испы­ты­ва­ю­щие поток, опи­сы­ва­ют его как осо­бое состо­я­ние души, когда в созна­нии воца­ря­ет­ся внут­рен­няя гар­мо­ния, когда то или иное заня­тие ста­но­вит­ся инте­рес­ным и зна­чи­мым само по себе, вне зави­си­мо­сти от важ­но­сти сто­я­ще­го где-то в кон­це резуль­та­та» (там же, с. 28–29).

В мно­го­чис­лен­ных иссле­до­ва­ни­ях пока­за­но, что опыт пото­ка — это повсе­мест­ный фено­мен, он прак­ти­че­ски не зави­сит от куль­ту­ры, обще­ствен­но­го поло­же­ния, пола, воз­рас­та испы­ту­е­мых и вида дея­тель­но­сти. М. Чик­сент­ми­хайи, его кол­ле­ги и уче­ни­ки отме­ча­ют широ­кое рас­про­стра­не­ние пере­жи­ва­ния, или опы­та пото­ка, в мыс­ли­тель­ной, эсте­ти­че­ской, спор­тив­ной дея­тель­но­сти, в повсе­днев­ных — в том чис­ле быто­вых — заня­ти­ях и т.д. Поток при­сут­ству­ет во все­воз­мож­ных видах актив­но­сти, опо­сред­ство­ван­ных при­ме­не­ни­ем совре­мен­ных инфор­ма­ци­он­ных тех­но­ло­гий (Voiskounsky, 2008). Фено­мен опы­та пото­ка име­ет сле­ду­ю­щие кри­те­рии (Nakamura, Csikszentmihalyi, 2002):

  • интен­сив­ное сосре­до­то­че­ние на том, что дела­ет­ся в теку­щий момент;
  • соеди­не­ние дей­ствия и осознания;
  • поте­ря рефлек­тив­но­го само­со­зна­ния, т.е. поте­ря осо­зна­ния само­го себя как дей­ству­ю­ще­го в соци­аль­ной среде;
  • ощу­ще­ние кон­тро­ля над дей­стви­ем, т.е. чув­ство прин­ци­пи­аль­но­го совла­да­ния с любой ситуацией;
  • иска­же­ние пере­жи­ва­ния вре­ме­ни (ощу­ще­ние, что вре­мя про­шло быст­рее, чем обычно);
  • пере­жи­ва­ние дей­ствия как внут­рен­ней награ­ды, так что конеч­ная цель зача­стую явля­ет­ся все­го лишь оправ­да­ни­ем процесса.

В экс­пе­ри­мен­таль­ных иссле­до­ва­ни­ях так­же были обна­ру­же­ны неко­то­рые усло­вия появ­ле­ния опы­та пото­ка. Из этих усло­вий наи­бо­лее важ­ны сле­ду­ю­щие два:

  • вос­при­я­тие вызо­ва или воз­мож­но­сти дей­ствия, кото­рое раз­ви­ло бы суще­ству­ю­щие навы­ки (не явля­ясь ни чрез­мер­но слож­ным, ни слиш­ком про­стым), т.е. чув­ство того, что уро­вень вызо­ва (цели дей­ствия) соот­вет­ству­ет способностям;
  • чет­кие прок­си­маль­ные цели и непо­сред­ствен­ная обрат­ная связь, отра­жа­ю­щая теку­щий прогресс.

С точ­ки зре­ния М. Чик­сент­ми­хайи (Чик­сент­ми­хайи, 2011), опыт пото­ка, явля­ю­щий­ся внут­рен­ней целью, появ­ля­ет­ся обыч­но не во вре­мя досу­га и раз­вле­че­ния, такое пере­жи­ва­ние часто свя­за­но с выпол­не­ни­ем рабо­ты, како­го-то зада­ния, кото­рое тре­бу­ет от нас при­ло­же­ния физи­че­ских или мен­таль­ных спо­соб­но­стей. В свя­зи с этим опыт пото­ка часто пони­ма­ет­ся в рам­ках фено­ме­но­ло­гии интерак­ции, т.е. интерак­ции меж­ду инди­ви­дом и сре­дой, при­да­ю­щей осо­бен­ное зна­че­ние дина­ми­че­ской систе­ме, состав­лен­ной из инди­ви­да и сре­ды (Nakamura, Csikszentmihalyi, 2002). 

С одной сто­ро­ны, для появ­ле­ния опы­та пото­ка нуж­на чет­ко опре­де­лен­ная прок­си­маль­ная цель, при этом чело­век дол­жен хоро­шо знать, что надо делать. Нуж­на и непо­сред­ствен­ная обрат­ная связь, что­бы чело­век опе­ра­тив­но узна­вал, насколь­ко хоро­шо он справ­ля­ет­ся с зада­ни­ем. С дру­гой сто­ро­ны, необ­хо­дим тон­кий баланс меж­ду навы­ка­ми субъ­ек­та и тре­бо­ва­ни­я­ми зада­чи. Не обой­тись и без спо­соб­но­сти регу­ли­ро­вать слож­ность зада­ния после раз­ви­тия налич­ных навы­ков, что­бы субъ­ект не заску­чал из-за того, что зада­ние ста­но­вит­ся слиш­ком простым.

Опыт пото­ка фор­ми­ру­ет­ся через интерак­цию меж­ду инди­ви­дом и сре­дой, поэто­му гово­рят, что свя­зан­ная с ним моти­ва­ция нахо­дит­ся в откры­той систе­ме (там же). «Про­ис­хо­дя­щее в любой момент — это ответ на то, что про­изо­шло непо­сред­ствен­но до того в про­цес­се интерак­ции, а не то, что дик­ту­ет­ся пред­ше­ству­ю­щей струк­ту­рой наме­ре­ний, суще­ству­ю­щей у инди­ви­да (напри­мер, драй­ва), или в сре­де (напри­мер, какая-то тра­ди­ция или сце­на­рий)» (там же, p. 91). Моти­ва­ция про­яв­ля­ет­ся в том, что сна­ча­ла прок­си­маль­ная цель воз­ни­ка­ет из интерак­ции, потом мы учи­ты­ва­ем сопут­ству­ю­щее появ­ле­ние дол­го­сроч­ных целей, напри­мер, новых инте­ре­сов (Nakamura, Csikszentmihalyi, 2002). Таким обра­зом, мож­но пре­об­ра­зо­вать целую жизнь в еди­ный опыт пото­ка, и это помо­га­ет чело­ве­ку верить в каку­ю­то систе­му смыс­лов, кото­рая дает цель его суще­ство­ва­нию (Csikszentmihalyi, 1993).

Опыт потока и развитие технологии

По М. Чик­сент­ми­хайи, инно­ва­ции в тех­но­ло­ги­ях тес­но свя­за­ны с опы­том пото­ка. Фак­ти­че­ски опыт пото­ка не толь­ко спо­соб­ству­ет раз­ви­тию инди­ви­да, но и направ­ля­ет раз­ви­тие куль­ту­ры и тех­но­ло­гии, снаб­жа­ет этот про­цесс энер­ги­ей. М. Чик­сент­ми­хайи счи­та­ет, что стрем­ле­ние к опы­ту пото­ка и насла­жде­нию вли­я­ет на раз­ви­тие тех­но­ло­гии в трех аспек­тах. Во-пер­вых, изоб­ре­та­те­ли и мыс­ли­те­ли сле­ду­ют сво­е­му лич­но­му инте­ре­су и рабо­та­ют, несмот­ря на то что веро­ят­ность уда­чи часто очень низ­ка. Во-вто­рых, мно­гие изоб­ре­те­ния полу­чи­ли рас­про­стра­не­ние бла­го­да­ря тому, что они откры­ли новые сфе­ры полу­че­ния насла­жде­ния. В-тре­тьих, раз­ви­тие тех­но­ло­гий дает воз­мож­ность осво­бо­дить­ся от моно­тон­ной рабо­ты, поэто­му теперь у нас боль­ше вре­ме­ни для сле­до­ва­ния сво­им инте­ре­сам (Csikszentmihalyi, 1993).

Во мно­гих иссле­до­ва­ни­ях пока­за­но, что в онлай­но­вой дея­тель­но­сти име­ют­ся оче­вид­ные при­зна­ки пере­жи­ва­ния опы­та пото­ка, опи­сан­ные М. Чик­сент­ми­хайи (см.: Voiskounsky, 2008). В моде­ли опы­та пото­ка для кибер­про­стран­ства выде­ле­ны допол­ни­тель­ные при­зна­ки опы­та пото­ка, сре­ди кото­рых интер­ак­тив­ность и «эффект при­сут­ствия» (presence) (Hoffman, Novak, 1996). Эффект при­сут­ствия — это слож­ный пси­хо­со­ци­аль­ный фено­мен, наблю­да­е­мый при вза­и­мо­дей­ствии чело­ве­ка с неко­ей реаль­но­стью, отлич­ной от непо­сред­ствен­но наблю­да­е­мой им (обыч­ной) реаль­но­сти, в том чис­ле искус­ствен­но создан­ной с помо­щью ком­пью­те­ров (Вой­скун­ский, Селис­ская, 2005). Интер­ак­тив­ность и эффект при­сут­ствия при­зна­ют­ся спе­ци­фи­че­ски­ми пара­мет­ра­ми, суще­ствен­ны­ми для опи­са­ния осо­бен­но­стей опы­та пото­ка в кибер­про­стран­стве (Voiskounsky, 2008). С таким мне­ни­ем соли­да­ри­зи­ру­ет­ся и М. Чик­сент­ми­хайи с соавт. (Shernoff, Csikszentmihalyi, 2009).

Опыт потока или Интернет-зависимость?

В насто­я­щее вре­мя в пси­хо­ло­ги­че­ских иссле­до­ва­ни­ях Интер­не­та про­яви­лась тен­ден­ция поис­ка общих пози­тив­ных свя­зей меж­ду зави­си­мо­стью и опы­том пото­ка (Chen, Park, 2005; Chou, Ting, 2003; Tzanetakis, Vitouch, 2002; Wan, Сhiou, 2006). Такая тен­ден­ция осно­ва­на на том, что Интер­нет-зави­си­мость и опыт пото­ка сход­ны во внеш­нем про­яв­ле­нии, т.е. отно­сят­ся к повто­ре­нию пове­де­ния. Если стрем­ле­ние к пере­жи­ва­нию опы­та пото­ка есть при­чи­на повто­ре­ния пове­де­ния в Интер­не­те, то такое повто­ре­ние может вызы­вать тен­ден­цию к зави­си­мо­сти (Chou, Ting, 2003).

Дан­ная точ­ка зре­ния всту­па­ет в про­ти­во­ре­чие с тео­ре­ти­че­ским пони­ма­ни­ем, соглас­но кото­ро­му зави­си­мость и опыт пото­ка — это про­ти­во­по­став­лен­ные друг дру­гу фено­ме­ны: пер­вая — сугу­бо нега­тив­ная и в опре­де­лен­ном смыс­ле уро­ду­ю­щая пси­хи­ку, в то вре­мя как поток повсе­мест­но при­зна­ет­ся без­услов­но пози­тив­ным пере­жи­ва­ни­ем и изу­ча­ет­ся в рам­ках пози­тив­ной пси­хо­ло­гии. Гипо­те­ти­че­ские сооб­ра­же­ния тако­го рода выска­за­ны в лите­ра­ту­ре (Delle Fave et al., 2010; Voiskounsky, 2007, 2008).

Одна­ко сущ­ность воз­мож­ных либо невоз­мож­ных соот­но­ше­ний меж­ду зави­си­мо­стью и опы­том пото­ка еще не очень ясна. Мож­но допу­стить, что они не обя­за­тель­но про­ти­во­по­лож­ны друг дру­гу, а толь­ко про­ти­во­по­став­ле­ны по отно­ше­нию к одно­му и тому же фено­ме­ну, кото­рый может рас­смат­ри­вать­ся и в рам­ках зави­си­мо­сти, и в рам­ках пото­ка. Так, одна и та же пси­хо­ло­ги­че­ская сущ­ность может рас­смат­ри­вать­ся и в пози­тив­ном аспек­те, и в нега­тив­ном: раз­лич­ны лишь наши пози­ции по отно­ше­нию к ней. Подоб­ное пони­ма­ние отно­ше­ния меж­ду зави­си­мо­стью и опы­том пото­ка в опре­де­лен­ной мере соот­вет­ству­ет взгля­ду на отно­ше­ния меж­ду пози­тив­ной пси­хо­ло­ги­ей и пси­хо­па­то­ло­ги­ей у М. Селиг­ма­на: пози­тив­ная пси­хо­ло­гия пред­ла­га­ет допол­ни­тель­ную точ­ку зре­ния, не свя­зан­ную с при­зна­ни­ем пси­хо­па­то­ло­ги­че­ской при­ро­ды рас­смат­ри­ва­е­мой сущ­но­сти (Селиг­ман, 2006).

«За» или «против» Интернет-зависимости?

В недав­нем иссле­до­ва­нии с при­ме­не­ни­ем экс­пло­ра­тор­но­го и кон­фир­ма­то­ро­го фак­тор­но­го ана­ли­за пока­за­но, что име­ю­щи­е­ся опрос­ни­ки Интер­нет-зави­си­мо­сти изме­ря­ют три аспек­та зави­си­мо­го пове­де­ния в Интер­не­те (Chang, Law, 2008): син­дром отме­ны и соци­аль­ные про­бле­мы, кон­троль вре­ме­ни и пове­де­ния, заме­на реаль­но­сти. Рас­смот­рим эти три аспек­та Интер­нет-зави­си­мо­сти в кон­тек­сте пози­тив­ной пси­хо­ло­гии и опы­та потока.

Син­дром отме­ны — это, по сути, резуль­тат кон­флик­та меж­ду лич­ным выбо­ром и обще­ствен­ны­ми нор­ма­ми. Напри­мер, рас­смот­рим рас­про­стра­нен­ную ситу­а­цию: с одной сто­ро­ны, чело­ве­ку очень хочет­ся играть в ком­пью­тер­ные игры. Но, с дру­гой сто­ро­ны, по тре­бо­ва­нию окру­жа­ю­щих людей он не дол­жен играть. С точ­ки зре­ния пере­жи­ва­ния пото­ка, свя­зан­но­го, в отли­чие от кон­цеп­ции Интер­нет-зави­си­мо­сти, с внут­рен­ней моти­ва­ци­ей и заин­те­ре­со­ван­но­стью, сле­ду­ет серьез­но отне­стись к зна­че­нию лич­но­го выбо­ра. Источ­ник такой пози­ции по отно­ше­нию к пси­хо­ло­ги­че­ским про­бле­мам в пози­тив­ной пси­хо­ло­гии — гума­ни­сти­че­ская пси­хо­ло­гия. Напри­мер, К. Род­жерс пола­гал, что чело­век, обла­дая пре­крас­ны­ми спо­соб­но­стя­ми к само­ре­гу­ля­ции, в про­цес­се сопри­кос­но­ве­ния с обще­ством забы­ва­ет свою внут­рен­нюю природу. 

С точ­ки зре­ния К. Род­жер­са, эта дегра­да­ция воз­ни­ка­ет из-за услов­ных цен­но­стей, при­ну­ди­тель­но навя­зы­ва­е­мых со сто­ро­ны дру­гих (Bankart, 1997).

Что каса­ет­ся про­бле­мы кон­тро­ля вре­ме­ни и пове­де­ния, то в отли­чие от дру­гих зави­си­мо­стей (напри­мер, хими­че­ских или от азарт­ных игр), кото­рые счи­та­ют­ся исклю­чи­тель­но вред­ны­ми и долж­ны быть совер­шен­но исклю­че­ны, Интер­нет поис­ти­не необ­хо­дим в совре­мен­ном обще­стве (Young, 2011). А пото­му как отли­чить необ­хо­ди­мое исполь­зо­ва­ние Интер­не­та от чрез­мер­но­го или вред­но­го? И кто име­ет пра­во решать, сколь­ко вре­ме­ни мож­но про­во­дить в Интер­не­те, что имен­но сле­ду­ет делать в Интер­не­те? Если попы­тать­ся отве­тить на эти вопро­сы с уче­том опы­та пото­ка, то никто, кро­ме само­го поль­зо­ва­те­ля Интер­не­та, не впра­ве решать, сколь­ко вре­ме­ни он дол­жен про­во­дить в Интер­не­те и что при этом делать. Это сле­ду­ет из того, что пози­тив­ная пси­хо­ло­гия осно­вы­ва­ет­ся на высо­ком зна­че­нии субъ­ек­тив­но­сти: мы дела­ем выбор и сле­ду­ем тому, что счи­та­ем должным.

Рас­смот­рим послед­ний фак­тор, назы­ва­е­мый под­ме­ной реаль­но­сти (см. так­же: Вой­скун­ский, 2009а). К. Янг выде­ля­ет сле­ду­ю­щие ста­дии раз­ви­тия зави­си­мо­сти: ста­дию заин­те­ре­со­ван­но­сти (engagement), ста­дию заме­ще­ния зна­чи­мых сто­рон жиз­ни (substitution) и, нако­нец, ста­дию «бег­ства» (escape) из реаль­ной жиз­ни в вир­ту­аль­ную зави­си­мость от Интер­не­та (Young, 1998b). 

Но поче­му толь­ко про­шлая жизнь вне Интер­не­та счи­та­ет­ся реаль­ной? К. Сур­рат отме­ча­ет, что Интер­нет не про­ти­во­по­став­лен реаль­но­сти, а явля­ет­ся ее про­дол­же­ни­ем: в самом деле, в Интер­не­те фор­ми­ру­ют­ся реаль­ные сооб­ще­ства со спе­ци­фи­че­ски­ми соци­аль­ны­ми струк­ту­ра­ми, пра­ви­ла­ми и нор­ма­ми вза­и­мо­дей­ствия, систе­мой нака­за­ний за их нару­ше­ние, ста­биль­ны­ми отно­ше­ни­я­ми меж­ду чле­на­ми сооб­ществ, про­це­ду­ра­ми ини­ци­а­ции нович­ков, спо­со­ба­ми фор­ми­ро­ва­ния иден­тич­но­сти и выра­бот­ки груп­по­вых цен­но­стей; люди всту­па­ют в такие сооб­ще­ства по соб­ствен­ной воле, а не в силу яко­бы изна­чаль­но аддик­тив­ных свойств Интер­не­та (Surratt, 1999). Поэто­му более пра­во­мер­но гово­рить не о под­мене реаль­но­сти, но об «опре­де­лен­ном стра­хе перед тех­но­ло­ги­я­ми» и о «тре­во­жа­щем мно­гих ощу­ще­нии бес­по­мощ­но­сти перед необык­но­вен­но быст­ры­ми пре­об­ра­зо­ва­ни­я­ми нашей куль­ту­ры» (Сулер, 2009, с. 258).

По М. Чик­сент­ми­хайи, реаль­ность обман­чи­ва: усло­вия наше­го физи­че­ско­го и био­ло­ги­че­ско­го суще­ство­ва­ния, обще­ствен­но­го суще­ство­ва­ния и, нако­нец, наше Я иска­жа­ют пони­ма­ние реаль­но­сти (Csikszentmihalyi, 1993). Она явля­ет­ся фак­ти­че­ски обще­ствен­ной кон­струк­ци­ей. Поэто­му реаль­ность сле­ду­ет пони­мать в рам­ках опи­сан­но­го М. Чик­сент­ми­хайи про­цес­са ста­нов­ле­ния: реаль­ность исто­рич­на и посто­ян­но раз­ви­ва­ет­ся через чело­ве­че­ское твор­че­ство, в кото­ром суще­ствен­ную роль игра­ет инди­ви­ду­аль­ность. Итак, вопрос реаль­но­сти каса­ет­ся не толь­ко фак­тов, но и того, как смот­реть на них, ибо мы сами тво­рим нашу реальность.

Стрем­ле­ние к пере­жи­ва­нию пото­ка не в послед­нюю оче­редь направ­ля­ет про­цесс раз­ви­тия тех­но­ло­гии и снаб­жа­ет про­цесс раз­ви­тия куль­ту­ры энер­ги­ей: фак­ти­че­ски «тех­но­ло­гия вли­я­ет на все обра­зы дея­тель­но­сти чело­ве­ка, и сме­на тех­но­ло­гии явля­ет­ся един­ствен­но важ­ной сме­ной в обще­стве» (Ellerman, 2007, p. 30). Поэто­му пре­об­ра­зо­ва­ния нашей куль­ту­ры, свя­зан­ные с раз­ви­ти­ем тех­но­ло­гии, — это тво­ри­мая нами сами­ми реальность.

Временная перспектива будущего, культура и ее связи с Интернет-зависимостью и опытом потока

Временная перспектива будущего и индивидуальность

Вид­ней­шие пси­хо­ло­ги — К. Левин, Ж. Нют­тен, В. Фран­кл — раз­ра­бо­та­ли пред­став­ле­ния о вре­мен­нjй пер­спек­ти­ве, в том чис­ле отно­си­тель­но буду­ще­го. Совре­мен­ные авто­ры раз­ли­ча­ют вре­мен­нeю пер­спек­ти­ву буду­ще­го и вре­мен­нeю пер­спек­ти­ву транс­це­дент­но­го буду­ще­го (Зим­бар­до, Бойд, 2010). Сов­ме­ще­ние дан­ной про­бле­ма­ти­ки с осно­во­по­ла­га­ю­щи­ми пара­мет­ра­ми куль­ту­ры харак­те­ри­зу­ет тру­ды немец­ко­го фено­ме­но­ло­га К. Хель­да, уде­ля­ю­ще­го зна­чи­тель­ное вни­ма­ние рели­ги­оз­но-куль­тур­ным фено­ме­нам (Хельд, 2006).

В зави­си­мо­сти от раз­ли­чий в отно­ше­нии к реаль­но­сти он выде­ля­ет два про­ти­во­по­лож­ных типа вре­мен­нjй пер­спек­ти­вы буду­ще­го. Пер­вый тип вклю­ча­ет фун­да­мен­та­лизм и уто­пизм. Соглас­но этим пред­став­ле­ни­ям, исти­на откры­та для чело­ве­ка. Для фун­да­мен­та­лиз­ма исти­на откры­та в тра­ди­ци­ях, напри­мер, в Биб­лии или в Коране, поэто­му глав­ная зада­ча насто­я­ще­го и буду­ще­го — это сохра­не­ние тра­ди­ций. А соглас­но пред­став­ле­ни­ям уто­пиз­ма, хотя исти­на до сих пор не осу­ще­стви­лась в исто­рии чело­ве­че­ства, она, тем не менее, неиз­мен­на. В свя­зи с этим глав­ная зада­ча буду­ще­го — это при­бли­же­ние к непре­лож­ной истине. По мне­нию K. Хель­да, с точ­ки зре­ния фун­да­мен­та­лиз­ма либо уто­пиз­ма буду­щее не свя­за­но с каки­ми-либо реаль­ны­ми инно­ва­ци­я­ми. Одна­ко есть и вто­рой тип пози­ции по отно­ше­нию к буду­ще­му, кото­рый вполне открыт все­му ново­му. При этом под­хо­де исти­на не откры­ва­ет­ся, а созда­ет­ся, инно­ва­ци­ям отво­дит­ся реша­ю­щая роль в непре­рыв­ном раз­ви­тии чело­ве­че­ства (Held, 2009).

Мы пред­по­ла­га­ем, что кон­цеп­ция Интер­нет-зави­си­мо­сти при­над­ле­жит к пер­во­му, а кон­цеп­ция опы­та пото­ка ко вто­ро­му типу пози­ции по отно­ше­нию к буду­ще­му. В соот­вет­ствии с этим в кон­цеп­ции опы­та пото­ка не слу­чай­но при­да­ет­ся боль­шое зна­че­ние инди­ви­ду­аль­но­сти, посколь­ку обще­ство само по себе не может созда­вать инно­ва­ции. Имен­но лич­ное твор­че­ство слу­жит силой непре­рыв­но­го раз­ви­тия и инди­ви­да, и обще­ства. И чрез­мер­ное повы­ше­ние зна­чи­мо­сти обще­ствен­ных цен­но­стей может нега­тив­но вли­ять на раз­ви­тие не толь­ко лич­но­сти чело­ве­ка, но и само­го обще­ства. В резуль­та­те это­го нега­тив­но­го вли­я­ния обще­ство будет терять свою внут­рен­нюю силу раз­ви­тия. В кон­цеп­ции Интер­нет-зави­си­мо­сти, напро­тив, завы­ше­но зна­че­ние обще­ствен­ных цен­но­стей, пото­му что, соглас­но иде­ям фун­да­мен­та­лиз­ма или уто­пиз­ма, лич­ная сво­бо­да, выбор и твор­че­ство — это часто откло­не­ние от непре­лож­ной истины.

Временная перспектива, культурный конфликт и проблема Интернет-зависимости в Восточной Азии

В кросс-куль­тур­ных иссле­до­ва­ни­ях пока­за­но, что куль­ту­ры, фоку­си­ру­ю­щи­еcя на инди­ви­ду­а­лиз­ме, боль­ше ори­ен­ти­ру­ют­ся на буду­щее, чем под­дер­жи­ва­ю­щие кол­лек­ти­визм куль­ту­ры, к кото­рым отно­сят­ся восточ­но­ази­ат­ские куль­ту­ры, напри­мер китай­ская (Boniwell, Zimbardo, 2004).

В насто­я­щее вре­мя в соот­вет­ствии с про­цес­сом гло­ба­ли­за­ции в восточ­но­ази­ат­ских куль­ту­рах импли­цит­но изме­ни­лась тра­ди­ци­он­ная вре­мен­ная пер­спек­ти­ва буду­ще­го (там же). Но такое изме­не­ние ори­ен­та­ции на буду­щее име­ет и поло­жи­тель­ные, и отри­ца­тель­ные послед­ствия для восточ­но­ази­ат­ских куль­тур. Напри­мер, под вли­я­ни­ем вре­мен­ной ори­ен­та­ции на буду­щее, при­шед­шей из запад­ных куль­тур, у уча­щих­ся раз­ви­ва­ет­ся моти­ва­ция учеб­ных дости­же­ний, кото­рая счи­та­ет­ся суще­ствен­ной для лич­но­го и обще­ствен­но­го развития. 

Но, с дру­гой сто­ро­ны, из-за огра­ни­чен­но­го коли­че­ства вакан­сий боль­шин­ство выпуск­ни­ков уни­вер­си­те­тов в ост­ров­ных тихо­оке­ан­ских госу­дар­ствах (в каче­стве при­ме­ра при­во­дят­ся про­жи­ва­ю­щие на ост­ро­ве Фиджи этни­че­ские индий­цы) или оста­ют­ся без­ра­бот­ны­ми, или могут най­ти лишь рабо­ту с низ­кой зара­бот­ной пла­той (Phan, 2009). Сле­до­ва­тель­но, у этих спе­ци­а­ли­стов наблю­да­ет­ся соче­та­ние вре­мен­ной ори­ен­та­ции на буду­щее и фата­ли­сти­че­ско­го насто­я­ще­го (Зим­бар­до, Бойд, 2010). Такая вре­мен­ная пер­спек­ти­ва харак­те­ри­зу­ет­ся без­на­деж­но­стью и верой в то, что внеш­ние силы, такие как госу­дар­ство или даже сверхъ­есте­ствен­ные силы, пол­но­стью кон­тро­ли­ру­ют жизнь человека.

Подоб­ные пред­став­ле­ния харак­тер­ны и для Китая. Дли­тель­ная исто­рия раз­ви­тия куль­ту­ры кол­лек­ти­вист­ско­го типа, пре­умень­ше­ние зна­чи­мо­сти лич­но­го выбо­ра и твор­че­ства в восточ­но­ази­ат­ских стра­нах всту­па­ют в кон­фликт с внеш­ни­ми целя­ми, пере­ня­ты­ми из запад­ной куль­ту­ры, без вни­ма­ния оста­ют­ся внут­рен­ние устрем­ле­ния. Так, Китай при­нял запад­ную идею роста ВВП как глав­ную цель раз­ви­тия, отка­зы­ва­ясь от вли­я­ния запад­но­го индивидуализма.

Более 150 лет назад, когда после пора­же­ния в Опи­ум­ной войне Китай впер­вые открыл свои две­ри запад­ным стра­нам, в Китае появи­лась кон­цеп­ция «TiYong», соглас­но кото­рой пер­во­сте­пен­ное зна­че­ние име­ют тра­ди­ци­он­ные зна­ния Китая, а запад­ные зна­ния годят­ся лишь для при­клад­ных целей. С тех пор дан­ная кон­цеп­ция явля­ет­ся основ­ным спо­со­бом управ­ле­ния кон­флик­том меж­ду наци­о­наль­ной тра­ди­ци­ей и запад­ной куль­ту­рой в Китае (Zhang, 2008). Не слу­чай­но кон­цеп­ция «TiYong» нашла теперь отра­же­ние в двой­ствен­ной пози­ции Китая по отно­ше­нию к Интернету.

С одной сто­ро­ны, Интер­нет необ­хо­дим для модер­ни­за­ции и эко­но­ми­че­ско­го раз­ви­тия. Но с дру­гой сто­ро­ны, Интер­нет явля­ет­ся не толь­ко одной из совре­мен­ных тех­но­ло­гий, но и про­вод­ни­ком запад­ной куль­ту­ры, в кото­рой завы­ше­но зна­че­ние инди­ви­ду­аль­но­сти. Это уже вызва­ло огром­ные и не для всех жела­тель­ные изме­не­ния в Китае, в куль­тур­ной тра­ди­ции кото­ро­го наи­бо­лее зна­чи­мы обще­ствен­ные цен­но­сти (Цой, 2010). В свя­зи с этим кон­сер­ва­тив­но настро­ен­ные люди в Китае, в том чис­ле руко­во­ди­те­ли госу­дар­ства, чинов­ни­ки и школь­ные учи­те­ля, часто нега­тив­но отно­сят­ся к исполь­зо­ва­нию Интер­не­та моло­де­жью для раз­вле­че­ния и полу­че­ния информации.

Когда обще­ство цели­ком ори­ен­ти­ро­ва­но на исти­ну, кото­рая нахо­дит­ся вне лич­но­сти чело­ве­ка и совер­ша­е­мых ею выбо­ров, раз­ви­тие дан­но­го обще­ства выра­жа­ет­ся во внеш­них пока­за­те­лях (напри­мер, ВВП), а не свя­за­но с лич­ным раз­ви­ти­ем инди­ви­дов, и инди­вид скло­ня­ет­ся к поис­ку ком­пен­са­ции вне обще­ствен­ных цен­но­стей. Это, в част­но­сти, вызы­ва­ет про­бле­мы зави­си­мо­сти: послед­няя свя­за­на с осо­бен­но­стя­ми про­цес­са модер­ни­за­ции. В ряде иссле­до­ва­ний пока­за­но, что ката­стро­фи­че­ские мыс­ли о буду­щем, кото­ры­ми харак­те­ри­зу­ет­ся фата­ли­сти­че­ская вре­мен­нfя пер­спек­ти­ва, явля­ют­ся одной из нема­ло­важ­ных при­чин Интер­нет-зави­си­мо­сти (Young et al., 2011). Вопрос об Интер­нет-зави­си­мо­сти не слу­чай­но при­об­рел боль­шую акту­аль­ность в восточ­но­ази­ат­ских куль­ту­рах. В отли­чие от запад­ных стран, в Китае, Южной Корее и на Тай­ване интер­нет-зави­си­мость уже достиг­ла эпи­де­ми­че­ской сте­пе­ни, и это бес­по­ко­ит спе­ци­а­ли­стов и руко­во­ди­те­лей (Вой­скун­ский, 2009а; Цой, 2010; Young, Abreu, 2011).

Выводы из теоретического анализа и задачи эмпирического исследования

Даль­ней­шее эмпи­ри­че­ское иссле­до­ва­ние посвя­ще­но соот­но­ше­нию меж­ду фено­ме­на­ми опы­та пото­ка и зави­си­мо­сти от Интер­не­та в Китае. В свя­зи с про­ве­ден­ным ана­ли­зом куль­тур­ных тра­ди­ций и с двой­ствен­ной пози­ци­ей по отно­ше­нию к Интер­не­ту в Китае мы пред­по­ла­га­ем, что в дея­тель­но­сти китай­ских поль­зо­ва­те­лей Интер­не­та дол­жен наблю­дать­ся высо­кий уро­вень Интер­нет-зави­си­мо­сти и низ­кий уро­вень опы­та пото­ка. Для про­вер­ки гипо­те­зы нами про­ве­де­но эмпи­ри­че­ское иссле­до­ва­ние сре­ди китай­ских игро­ков в ком­пью­тер­ные игры.

Мы выбра­ли игро­вую дея­тель­ность в Интер­не­те, ибо она тес­но свя­за­на не толь­ко с Интер­нет-зави­си­мо­стью, но и с опы­том пото­ка. Ведь игро­вая дея­тель­ность — явный при­мер стрем­ле­ния к опы­ту пото­ка: мотив такой дея­тель­но­сти заклю­чен в ней самой, т.е. совер­ша­е­мые дей­ствия побуж­да­ют­ся не каким-то резуль­та­том, а зна­чи­мы для инди­ви­да сами по себе, да и осталь­ные усло­вия игро­вой дея­тель­но­сти сов­па­да­ют с усло­ви­я­ми появ­ле­ния опы­та пото­ка, опи­сан­ны­ми в литературе.

Необ­хо­ди­мо доба­вить, что, сопут­ствуя раз­ви­тию чело­ве­че­ства, игро­вая дея­тель­ность ста­ла осо­бен­но акту­аль­ной в насто­я­щее вре­мя. С одной сто­ро­ны, в совре­мен­ном обще­стве люди име­ют досуг для раз­вле­че­ния и игры, гра­ни­цы меж­ду игрой, рабо­той и уче­бой ста­ли нечет­ки­ми. С дру­гой сто­ро­ны, раз­ви­тие инфор­ма­ци­он­ных тех­но­ло­гий повли­я­ло на появ­ле­ние новых видов игр, пред­на­зна­чен­ных как для детей, так и для взрос­лых. За срав­ни­тель­но корот­кое вре­мя такие игры при­об­ре­ли огром­ную популярность.

Эмпирическое исследование связи опыта потока с психологической зависимостью от компьютерных игр в Китае

Цели и задачи исследования

Целью иссле­до­ва­ния явля­ет­ся выяв­ле­ние соци­аль­но-куль­тур­но­го осно­ва­ния дея­тель­но­сти игро­ков в Интер­не­те и объ­яс­не­ния дея­тель­но­сти игро­ков в рам­ках соеди­не­ния фено­ме­нов Интер­нет-зави­си­мо­сти и пере­жи­ва­ния опы­та пото­ка. Для реа­ли­за­ции ука­зан­ной цели мы стре­ми­лись решить сле­ду­ю­щие зада­чи:

  1. Изу­чить осо­бен­но­сти пере­жи­ва­ния «опы­та пото­ка» у китай­ских игро­ков в ком­пью­тер­ные игры и соот­не­сти их с Интернет-зависимостью.
  2. Выявить латент­ные фак­то­ры, спо­соб­ству­ю­щие игро­вой дея­тель­но­сти, про­яс­нить свя­зи меж­ду ними и их отно­ше­ния с пер­вич­ны­ми пере­мен­ны­ми (напри­мер, социально-демографическими).

Гипотезы исследования

Гипотеза 1

Интер­нет-зави­си­мость поло­жи­тель­но свя­за­на с опы­том пото­ка. Эта поло­жи­тель­ная кор­ре­ля­ция меж­ду Интер­нет-зави­си­мо­стью и пере­жи­ва­ни­ем опы­та пото­ка осно­вы­ва­ет­ся, преж­де все­го, на одном общем фак­то­ре — на име­ю­щих­ся у игро­ков про­бле­мах с кон­тро­лем времени.

Гипотеза 2

В сло­жив­шей­ся в Китае куль­ту­ре кол­лек­ти­виз­ма игро­ки демон­стри­ру­ют высо­кий уро­вень Интер­нет-зави­си­мо­сти и низ­кий уро­вень опы­та пото­ка в ком­пью­тер­ных играх. В каче­стве аргу­мен­та мож­но при­нять сле­ду­ю­щее: китай­ское обще­ство зани­ма­ет нега­тив­ную пози­цию по отно­ше­нию к субъ­ек­тив­но­сти и инди­ви­ду­а­лиз­му, а заод­но к Интер­не­ту и ком­пью­тер­ным играм как про­вод­ни­ку куль­ту­ры индивидуализма.

Сле­ду­ю­щие две гипо­те­зы явля­ют­ся тра­ди­ци­он­ны­ми для иссле­до­ва­ний в дан­ной обла­сти и свя­за­ны с соот­но­ше­ни­ем меж­ду соци­аль­но-демо­гра­фи­че­ски­ми пока­за­те­ля­ми респон­ден­тов и пока­за­те­ля­ми пере­жи­ва­ния пото­ка и зави­си­мо­сти от Интернета.

Гипотеза 3

Соот­но­ше­ние уров­ней Интер­нет-зави­си­мо­сти и пере­жи­ва­ния опы­та пото­ка в ком­пью­тер­ных играх раз­лич­но сре­ди моло­де­жи и взрос­лых людей в Китае. В срав­не­нии с под­рост­ка­ми взрос­лые люди ско­рее склон­ны счи­тать себя зави­си­мы­ми от Интер­не­та и лишь в сла­бой сте­пе­ни пере­жи­ва­ют опыт пото­ка в ком­пью­тер­ных играх. В каче­стве объ­яс­не­ния заме­тим, что пози­ция взрос­лых людей по отно­ше­нию к Интер­не­ту в боль­шой сте­пе­ни сов­па­да­ет с офи­ци­аль­ной пози­ци­ей, посколь­ку обще­при­ня­тые соци­аль­ные нор­мы силь­но вли­я­ют на них. Они зани­ма­ют нега­тив­ную пози­цию отно­си­тель­но субъ­ек­тив­но­сти и инди­ви­ду­а­лиз­ма, пове­де­ние же под­рост­ков ско­рее соот­вет­ству­ет их инте­ре­сам и внут­рен­ней мотивации.

Гипотеза 4

Соот­но­ше­ние уров­ней Интер­нет-зави­си­мо­сти и пере­жи­ва­ния опы­та пото­ка раз­лич­но у муж­чин и жен­щин, посколь­ку в Китае муж­чи­ны более откры­ты по отно­ше­нию к Интер­не­ту и ком­пью­тер­ным играм.

Методики исследования

В иссле­до­ва­нии был при­ме­нен опрос­ный метод. Опрос­ник состо­ит из 3 бло­ков. Пер­вый блок свя­зан с вопро­са­ми демо­гра­фи­че­ско­го харак­те­ра, игро­во­го опы­та, часто­ты и про­дол­жи­тель­но­сти игры в Интер­не­те. В этом бло­ке 10 вопро­сов. Вто­рой блок опрос­ни­ка — 26 вопро­сов для изме­ре­ния Интер­нет-зави­си­мо­сти. Тре­тий блок вопро­сов — 24 вопро­са для изме­ре­ния опы­та потока.

Для изме­ре­ния Интер­нет-зави­си­мо­сти мы выбра­ли наи­бо­лее рас­про­стра­нен­ный в китай­ских иссле­до­ва­ни­ях опрос­ник CIAS (Chen et al., 2003). Хотя CIAS раз­ра­бо­тан на Тай­ване, он с успе­хом при­ме­ня­ет­ся и в мате­ри­ко­вом Китае. Нами были рас­смот­ре­ны китай­ские пуб­ли­ка­ции, посвя­щен­ные эмпи­ри­че­ско­му иссле­до­ва­нию Интер­нет-зави­си­мо­сти: за пери­од с 1 янва­ря 2009 г. было най­де­но 43 ста­тьи. В 24 ста­тьях исполь­зо­ва­на мето­ди­ка CIAS, еще в 3 ста­тьях исполь­зо­ва­на мето­ди­ка, создан­ная на базе CIAS. Поэто­му мы выбра­ли CIAS в каче­стве инстру­мен­та для наше­го исследования.

В CIAS зави­си­мость от Интер­не­та ана­ли­зи­ру­ет­ся с выде­ле­ни­ем двух групп пока­за­те­лей: 1) основ­ные симп­то­мы зави­си­мо­сти; 2) жиз­нен­ные про­бле­мы, свя­зан­ные с при­ме­не­ни­ем Интер­не­та. Пер­вая груп­па вклю­ча­ет толе­рант­ность отно­си­тель­но при­ме­не­ния Интер­не­та, ком­пуль­сив­ность тако­го при­ме­не­ния и син­дром отме­ны. Вто­рая груп­па — про­бле­мы меж­лич­ност­но­го обще­ния, про­бле­мы здо­ро­вья и про­бле­мы кон­тро­ля вре­ме­ни. а-Крон­ба­ха целой шка­лы рав­ня­ет­ся 0.93, а-Крон­ба­ха пер­вой груп­пы пока­за­те­лей — 0.90, вто­рой груп­пы — 0.88. В CIAS вхо­дят 26 вопро­сов (при­ме­не­на шка­ла Лай­кер­та, ответ: 1 — совсем не так; 2 — не так; 3 — так; 4 — совсем так (Chen et al., 2003)). Если общая сум­ма бал­лов выше 64, то испы­ту­е­мый опре­де­ля­ет­ся как Интер­нет-зави­си­мый. Если сум­ма бал­лов выше 58 и не более 64, то счи­та­ет­ся, что у испы­ту­е­мо­го раз­ви­лась склон­ность к зави­си­мо­сти (Ko et al., 2005).

«Опрос­ник для изме­ре­ния опы­та пото­ка» состав­лен и при­ме­нен пер­во­на­чаль­но на рус­ском язы­ке (Вой­скун­ский и др., 2005). Далее он был адап­ти­ро­ван для рабо­ты с фран­цуз­ски­ми (Voiskounsky et al., 2006) и с китай­ски­ми игро­ка­ми (Voiskounsky et al., 2008). Для насто­я­ще­го иссле­до­ва­ния китай­ский вари­ант опрос­ни­ка был вновь адап­ти­ро­ван: был осу­ществ­лен двой­ной пере­вод (с рус­ско­го язы­ка на китай­ский и обрат­ный пере­вод с китай­ско­го язы­ка на рус­ский) дву­мя неза­ви­си­мы­ми пере­вод­чи­ка­ми. После кор­рек­ции «Опрос­ник для изме­ре­ния опы­та пото­ка» был при­ме­нен в нашем исследовании.

Процедура исследования

В иссле­до­ва­нии были при­ме­не­ны два спо­со­ба пред­став­ле­ния опрос­ни­ка: онлай­но­вый метод и тра­ди­ци­он­ный. Онлай­но­вый метод явля­ет­ся доста­точ­но новым, но актив­но исполь­зу­ет­ся в совре­мен­ной нау­ке (Баба­нин и др., 2003). К его досто­ин­ствам могут быть при­чис­ле­ны отно­си­тель­ная лег­кость и быст­ро­та про­ве­де­ния экс­пе­ри­мен­та, широ­та охва­та испы­ту­е­мых и авто­ма­ти­че­ское сохра­не­ние резуль­та­тов в базе дан­ных, что упро­ща­ет про­цесс обра­бот­ки. Сла­бые сто­ро­ны дан­но­го мето­да свя­за­ны с тем, что экс­пе­ри­мен­та­тор никак не кон­тро­ли­ру­ет отбор респо­ден­тов, кото­рые вклю­ча­ют­ся в рабо­ту исклю­чи­тель­но по соб­ствен­но­му жела­нию; суще­ству­ет веро­ят­ность запол­не­ния не всех пунк­тов опрос­ни­ка (там же). Мы кон­тро­ли­ро­ва­ли про­цесс запол­не­ния опрос­ни­ка: про­грам­ма состав­ле­на таким обра­зом, что завер­шить запол­не­ние мож­но толь­ко при усло­вии отве­та на все постав­лен­ные вопросы.

Опрос­ник вме­сте с пре­ам­бу­лой был раз­ме­щен в Интер­не­те (http:// re/207287289/). Были разо­сла­ны инфор­ма­ци­он­ные пись­ма вла­дель­цам и адми­ни­стра­то­рам мно­го­чис­лен­ных игро­вых сай­тов с прось­бой поме­стить инфор­ма­цию об опро­се в свод­ке ново­стей сай­та. Поми­мо это­го, инфор­ма­ция об опро­се была раз­ме­ще­на и систе­ма­ти­че­ски обнов­ля­лась на фору­мах для посе­ти­те­лей игро­вых сай­тов и в дру­гих Интер­нет-сооб­ще­ствах Китая.

Кро­ме это­го, мы про­ве­ли опрос сре­ди школь­ни­ков и сту­ден­тов с помо­щью тра­ди­ци­он­но­го блан­ко­во­го мето­да. Основ­ной при­чи­ной для это­го явля­ет­ся тот факт, что в Китае еще мало рас­про­стра­не­ны онлай­но­вые иссле­до­ва­ния, хотя опо­сред­ство­ван­ный Интер­не­том метод про­ве­де­ния иссле­до­ва­ния все более актив­но исполь­зу­ет­ся в насто­я­щее вре­мя. Поми­мо это­го, у китай­ских школь­ни­ков отно­си­тель­но мало воз­мож­но­стей посе­щать сай­ты и фору­мы для игро­ков, хотя они актив­но игра­ют в онлай­но­вые игры. В свя­зи с этим мы попро­си­ли учи­те­лей, кото­рые рабо­та­ют в началь­ных и сред­них шко­лах, рас­про­стра­нить бумаж­ные опрос­ни­ки сре­ди уче­ни­ков. Были выбра­ны две началь­ные шко­лы, одна сред­няя шко­ла, одна выс­шая шко­ла, одна сред­няя тех­ни­че­ская шко­ла и одно выс­шее спе­ци­аль­ное учеб­ное заве­де­ние. Испы­ту­е­мые допус­ка­лись к уча­стию в иссле­до­ва­нии по желанию.

Анализ данных

Обра­бот­ка резуль­та­тов иссле­до­ва­ния про­во­ди­лась с помо­щью паке­тов ста­ти­сти­че­ских про­грамм SPSS 18.0 и EQS 6.0. Полу­че­ны 1704 отве­та. Были исклю­че­ны отве­ты, при­шед­шие с одно­го и того же IP адре­са, и слу­чай­ные отве­ты — из выбор­ки уда­ли­ли тех респон­ден­тов, у кото­рых зна­че­ние z-оцен­ки соста­ви­ло ±3.29 и у кото­рых свы­ше 80% отве­тов име­ют мак­си­маль­ное или мини­маль­ное зна­че­ние по пунк­там Интер­нет-зави­си­мо­сти и опы­та пото­ка. После отбо­ра оста­лось 1574 ответов.

Шка­ла Интер­нет-зави­си­мо­сти (ИЗ) CIAS. Исполь­зо­ван­ный опрос­ник имел в сво­ей струк­ту­ре три груп­пы фак­то­ров. Пер­вая груп­па фак­то­ров (И-1) свя­за­на с пси­хо­ло­ги­че­ской симп­то­ма­ти­кой — вопро­сы для изме­ре­ния толе­рант­но­сти, ком­пуль­сии, син­дро­ма отме­ны. Вто­рая груп­па фак­то­ров (И-2) — про­бле­мы кон­тро­ля вре­ме­ни. Тре­тья груп­па фак­то­ров (И-3) — про­бле­мы, свя­зан­ные с реаль­ной жиз­нью вне Интернета.

Шка­ла опы­та пото­ка (ОП). В пер­во­на­чаль­ном вари­ан­те а-Крон­ба­ха шка­лы опы­та пото­ка рав­ня­лась 0.792, после уда­ле­ния 4 нена­деж­ных пунк­тов а-Крон­ба­ха достиг­ла 0.836.

Что­бы выяс­нить осо­бен­но­сти и потен­ци­аль­ные струк­ту­ры опы­та пото­ка у китай­ских игро­ков, мы про­ве­ли экс­пло­ра­тор­ный фак­тор­ный ана­лиз для пунк­тов опы­та пото­ка (метод глав­ных ком­по­нент с вари­макс-вра­ще­ни­ем с нор­ма­ли­за­ци­ей Кай­зе­ра). Экс­пло­ра­тор­ным фак­тор­ным ана­ли­зом для 20 пунк­тов опрос­ни­ка по опы­ту пото­ка были выде­ле­ны 2 фак­то­ра. Исхо­дя из семан­ти­ки пунк­тов, име­ю­щих высо­кие нагруз­ки по пер­во­му фак­то­ру (О-1), он может быть назван фак­то­ром пози­тив­ных пере­жи­ва­ний и дости­же­ний в игре, соот­вет­ству­ю­щая а-Крон­ба­ха рав­ня­ет­ся 0.773. Исхо­дя из семан­ти­ки пунк­тов, име­ю­щих высо­кие нагруз­ки по вто­ро­му фак­то­ру (О-2), он может быть назван фак­то­ром погру­жен­но­сти и повто­ре­ния в игре, а-Крон­ба­ха вто­ро­го фак­то­ра рав­ня­ет­ся 0.720.

Ана­лиз демо­гра­фи­че­ских и обще­иг­ро­вых харак­те­ри­стик. Общая харак­те­ри­сти­ка респон­ден­тов в дан­ном иссле­до­ва­нии: 640 (40.7%) отве­тов по Интер­не­ту, 934 (59.3%) отве­тов блан­ко­вых. 64.7% (1019) респон­ден­тов — муж­чи­ны, а 35.3% (555) — жен­щи­ны. Боль­шин­ство респон­ден­тов — школь­ни­ки или сту­ден­ты в воз­расте 17–25 лет. Как это при­ня­то в Китае, игро­ки по боль­шей части игра­ют дома. Око­ло 60% респон­ден­тов име­ют игро­вой стаж более 3 лет, а 8.8 % игро­ков — более 10 лет. 74.8% игро­ков игра­ют мень­ше 10 часов в неде­лю. Око­ло 70% респон­ден­тов из Южно­го или Восточ­но­го Китая, т.е. из эко­но­ми­че­ски про­цве­та­ю­щих районов.

Про­вер­ка гипо­те­зы 1: ана­лиз отно­ше­ния меж­ду опы­том пото­ка и Интер­нет-зави­си­мо­стью и свя­зи их с про­бле­мой кон­тро­ля времени.

Резуль­та­ты пока­за­ли, что кор­ре­ля­ция меж­ду Интер­нет-зави­си­мо­стью и опы­том пото­ка рав­ня­ет­ся r = 0.350 (p < 0.000). Тем самым гипо­те­за 1 под­твер­жда­ет­ся. Рас­смот­рим далее соот­но­ше­ния меж­ду кон­крет­ны­ми факторами.

Пер­вые 2 фак­то­ра Интер­нет-зави­си­мо­сти (И-1: пси­хо­ло­ги­че­ская симп­то­ма­ти­ка; И-2: кон­троль вре­ме­ни) свя­за­ны с опы­том пото­ка на сред­нем уровне (r = 0.364 и r = 0.300), а тре­тий фак­тор Интер­нет-зави­си­мо­сти (И-3: про­бле­мы в реаль­ной жиз­ни и про­бле­мы здо­ро­вья) — на низ­ком уровне (r = 0.227). Фак­тор 1 опы­та пото­ка (О-1) на низ­ком уровне (r = 0.208), а фак­тор 2 опы­та пото­ка (О-2) — на высо­ком уровне (r = 0.422) свя­за­ны с Интер­нет-зави­си­мо­стью. Все эти кор­ре­ля­ции зна­чи­мы на уровне p < 0.000.

Если взять И-2 (кон­троль вре­ме­ни), а так­же вопро­сы Q49 (про­ве­де­ние в игре боль­ше запла­ни­ро­ван­но­го вре­ме­ни) и Q68 (поте­ря чув­ства вре­ме­ни) как кон­троль­ные пере­мен­ные, в резуль­та­те ана­ли­за ока­зы­ва­ет­ся, что кор­ре­ля­ция меж­ду общей оцен­кой Интер­нет-зави­си­мо­сти (ИЗ) и опы­том пото­ка (ОП) очень низ­ка: 0.049, зна­чи­мость не дости­га­ет уров­ня 0.05. Для И-3 (про­бле­мы в реаль­ной жиз­ни) име­ет­ся нега­тив­ная кор­ре­ля­ция с опы­том пото­ка (ОП) (-0.058), зна­чи­мость дости­га­ет уров­ня 0.021. А нега­тив­ная связь меж­ду И-3 и О-1 еще боль­ше (-0.115), зна­чи­мость дости­га­ет 0.000. Поэто­му мож­но счи­тать, что поло­жи­тель­ная кор­ре­ля­ция меж­ду Интер­нет-зави­си­мо­стью и пере­жи­ва­ни­ем опы­та пото­ка осно­вы­ва­ет­ся, преж­де все­го, на фак­то­ре, свя­зан­ном с про­бле­ма­ми кон­тро­ля времени.

Про­вер­ка гипо­те­зы 2: ана­лиз осо­бен­но­стей уров­ней опы­та пото­ка и Интер­нет-зави­си­мо­сти в китай­ской культуре.

В резуль­та­те ана­ли­за пока­за­но, что 321 респон­дент, т.е. 20.39%, стра­да­ют от Интер­нет-зави­си­мо­сти, а еще 370 респон­ден­тов (23.51%), име­ют склон­ность к Интер­нет-зави­си­мо­сти. Выше ука­за­но, что интер­нет-зави­си­мы­ми счи­та­ют­ся 2–15% поль­зо­ва­те­лей Интер­не­та в мире. Мож­но счи­тать, что у китай­ских игро­ков наблю­да­ет­ся весь­ма высо­кий уро­вень Интер­нет-зави­си­мо­сти по срав­не­нию с дру­ги­ми стра­на­ми. Дан­ный резуль­тат соот­вет­ству­ет лите­ра­тур­ным дан­ным (Вой­скун­ский, 2009а).

Сум­мар­ный пока­за­тель опы­та пото­ка для всех респон­ден­тов соста­вил 2.91, что ниже сред­не­го зна­че­ния, рав­но­го 3 (лишь 6 пунк­тов из 24 со сред­ним зна­че­ни­ем выше 3). Несмот­ря на высо­кую попу­ляр­ность ком­пью­тер­ных игр в Китае, игро­ки не склон­ны при­зна­вать­ся в погру­жен­но­сти в игро­вую актив­ность. Кро­ме того, китай­ские игро­ки, как счи­та­ет­ся, склон­ны чув­ство­вать напря­же­ние во вре­мя игры. В целом китай­ским игро­кам мало свой­ствен­но пере­жи­ва­ние пото­ка в игре.

Тем самым гипо­те­за 2 нахо­дит подтверждение.

Про­вер­ка гипо­те­зы 3: опыт пото­ка, Интер­нет-зави­си­мость и их связь с воз­рас­том игроков.

Одно­фак­тор­ный дис­пер­си­он­ный ана­лиз пока­зал, что воз­раст вли­я­ет на уро­вень опы­та пото­ка и Интер­нет-зави­си­мо­сти (зна­чи­мость нуле­вой гипо­те­зы в обо­их слу­ча­ях < 0.000). В част­но­сти, у людей, воз­раст кото­рых мень­ше 16 лет, уро­вень опы­та пото­ка гораз­до выше, чем у людей стар­ше 16 лет (рису­нок 1). Уро­вень Интер­нет-зави­си­мо­сти у людей, воз­раст кото­рых стар­ше 20 лет, гораз­до выше, чем у людей млад­ше 20 лет (рису­нок 2).

Рис.1. Связь меж­ду опы­том пото­ка (ОП) и воз­рас­том испытуемых
Рис.2. Связь меж­ду Интер­нет-зави­си­мо­стью (ИЗ) и воз­рас­том испытуемых

Воз­раст игро­ков не все­гда одно­знач­но соот­вет­ству­ет их опы­ту игро­вой актив­но­сти. В силу это­го сде­ла­на попыт­ка учесть наря­ду с воз­рас­том игро­вой стаж (соот­вет­ству­ю­щий вопрос содер­жал­ся в опрос­ни­ке). Двух­фак­тор­ный дис­пер­си­он­ный ана­лиз вли­я­ния воз­рас­та и ста­жа игры на ИЗ пока­зал нали­чие зна­чи­мо­го (p < 0.000) меж­фак­тор­но­го вза­и­мо­дей­ствия. Для тех, кто игра­ет мень­ше 1 года, уро­вень зави­си­мо­сти оче­вид­ным обра­зом воз­рас­та­ет с воз­рас­том игро­ков, а вот для игро­ков со ста­жем вли­я­ние воз­рас­та прак­ти­че­ски отсут­ству­ет (рису­нок 3). Ана­ло­гич­но уста­нов­ле­но меж­фак­тор­ное вза­и­мо­дей­ствие меж­ду ука­зан­ны­ми фак­то­ра­ми при изу­че­нии их вли­я­ния на ОП (p = 0.048). Для игро­ков со ста­жем пока­за­тель опы­та пото­ка пада­ет с воз­рас­том (точ­нее, уро­вень опы­та пото­ка у игро­ков стар­ше 17 лет зна­чи­мо ниже, чем у игро­ков, чей воз­раст не достиг 16 лет), а у нович­ков пока­за­те­ли во всех воз­раст­ных груп­пах при­мер­но оди­на­ко­вы (рису­нок 4).

Рис.3. Связь между Интернет-зависимостью (ИЗ), возрастом и стажем игровой активности
Рис.3. Связь меж­ду Интер­нет-зави­си­мо­стью (ИЗ), воз­рас­том и ста­жем игро­вой активности
Рис.4. Связь между опытом потока (ОП), возрастом и стажем игровой активности
Рис.4. Связь меж­ду опы­том пото­ка (ОП), воз­рас­том и ста­жем игро­вой активности

Ана­лиз пока­зы­ва­ет, что воз­раст тес­но свя­зан с Интер­нет-зави­си­мо­стью: более взрос­лые люди склон­ны при­зна­вать себя зави­си­мы­ми от Интер­не­та, даже если они отно­си­тель­но мало им поль­зу­ют­ся. Более взрос­лые люди реже пере­жи­ва­ют опыт пото­ка, даже если они отно­си­тель­но мно­го игра­ют в ком­пью­тер­ные игры. Нам кажет­ся, при­чи­на в том, что пози­ция взрос­лых людей по отно­ше­нию к Интер­не­ту в боль­шей мере сов­па­да­ет с офи­ци­аль­ной пози­ци­ей и обще­при­ня­тые соци­аль­ные нор­мы вли­я­ют на них силь­нее. А под­рост­ки чаще ведут себя соот­вет­ствен­но сво­им инте­ре­сам и внут­рен­ней мотивации.

Таким обра­зом, нашло под­твер­жде­ние допу­ще­ние о свя­зи меж­ду воз­рас­том игро­ков (а так­же воз­рас­том в соче­та­нии со ста­жем игро­вой актив­но­сти), пока­за­те­ля­ми опы­та пото­ка и Интернет-зависимости.

Про­вер­ка гипо­те­зы 4: опыт пото­ка, Интер­нет-зави­си­мость и их связь с полом игроков.

Уро­вень пере­жи­ва­ния опы­та пото­ка у муж­чин ока­зал­ся выше, чем у жен­щин, p < 0.000. Уро­вень Интер­нет-зави­си­мо­сти у муж­чин так­же несколь­ко выше, чем у жен­щин, p < 0.027.

При этом муж­чи­ны обыч­но игра­ют гораз­до боль­ше и доль­ше, чем жен­щи­ны. Зна­чи­мость раз­ли­чий меж­ду отве­та­ми муж­чин и жен­щин о вре­ме­ни, про­во­ди­мом за игрой в тече­ние неде­ли, дости­га­ет уров­ня 0.01. Зна­чи­мость раз­ли­чия меж­ду их отве­та­ми о дли­тель­но­сти игры в тече­ние неде­ли тоже рав­на 0.01. В груп­пах игро­ков, кото­рые игра­ют мень­ше 3 часов в неде­лю, меж­ду 3 и 10 часа­ми и боль­ше 10 часов, нет раз­ни­цы в уров­нях Интер­нет-зави­си­мо­сти меж­ду пола­ми (рису­нок 5). В груп­пах игро­ков, кото­рые игра­ют мень­ше 3 часов или боль­ше 10 часов, у муж­чин более высо­кий уро­вень опы­та пото­ка, чем у жен­щин, зна­чи­мость в обо­их слу­ча­ях рав­на 0.01 (рису­нок 6). 

Рис.5. Связь между Интернет-зависимостью (ИЗ), полом и длительностью игры в течение недели
Рис.5. Связь меж­ду Интер­нет-зави­си­мо­стью (ИЗ), полом и дли­тель­но­стью игры в тече­ние недели
Рис.6. Связь между опытом потока (ОП), полом и длительностью игры в течение недели
Рис.6. Связь меж­ду опы­том пото­ка (ОП), полом и дли­тель­но­стью игры в тече­ние недели

Гипо­те­за о меж­по­ло­вом раз­ли­чии уров­ней зави­си­мо­сти от Интер­не­та не под­твер­ди­лась. Одна­ко гипо­те­за о раз­ли­чии в пере­жи­ва­нии опы­та пото­ка меж­ду пола­ми под­твер­жда­ет­ся, если вре­мя, про­во­ди­мое в игре, оди­на­ко­во: тогда у муж­чин более высо­кий уро­вень опы­та пото­ка, чем у женщин.

Результаты структурного моделирования

Для опре­де­ле­ния соци­аль­но-демо­гра­фи­че­ских и обще­иг­ро­вых харак­те­ри­стик (пол, воз­раст, стаж игры и дли­тель­ность игры в тече­ние неде­ли), детер­ми­ни­ру­ю­щих те или иные обоб­щен­ные пси­хо­ло­ги­че­ские свой­ства, пред­став­лен­ные шка­ла­ми-фак­то­ра­ми опы­та пото­ка и Интер­нет-зави­си­мо­сти, были исполь­зо­ва­ны мето­ды струк­тур­но­го моде­ли­ро­ва­ния. На рисун­ке 7 пред­став­ле­на схе­ма ста­ти­сти­че­ски зна­чи­мых кор­ре­ля­ций меж­ду соци­аль­но-демо­гра­фи­че­ски­ми и субъ­ек­тив­ны­ми пока­за­те­ля­ми отно­ше­ния к игре. Ука­зан­ная модель соот­вет­ству­ет экс­пе­ри­мен­таль­ным дан­ным: зна­че­ние хи-квад­рат рав­но 27.021 при чис­ле сте­пе­ней сво­бо­ды 9, CFI = 0.996, RMSEA = 0.036.

Дан­ные, отра­жен­ные на рисун­ке 7, сви­де­тель­ству­ют о том, что муж­чи­ны боль­ше и доль­ше игра­ют, чем жен­щи­ны (муж. = 1, жен. = 2); чем игро­ки стар­ше, чем боль­ше и доль­ше они игра­ют; те, у кого стаж игры доль­ше, про­во­дят за игрой боль­шее коли­че­ство вре­ме­ни в тече­ние неде­ли. На рисун­ке 7 так­же пока­за­но, что у муж­чин более высо­кий уро­вень опы­та пото­ка, чем у жен­щин, но меж­ду пола­ми нет раз­ли­чия по уров­ню Интер­нет-зави­си­мо­сти. Мы уже зна­ем, что чем стар­ше игрок, тем выше у него уро­вень Интер­нет-зави­си­мо­сти и ниже уро­вень опы­та пото­ка. Но мето­дом путе­во­го ана­ли­за было обна­ру­же­но, что подоб­ное вли­я­ние воз­рас­та на уров­ни опы­та пото­ка и Интер­нет-зави­си­мо­сти свя­за­но толь­ко с фак­то­ра­ми О-1, И-2 и И-3. Уров­ни погру­же­ния (О-2) и пси­хо­ло­ги­че­ская симп­то­ма­ти­ка (И-1) не зави­сят от воз­рас­та игроков.

Стаж игры поло­жи­тель­но свя­зан толь­ко с фак­то­ра­ми О-1, И-2 и И-3. Это зна­чит, что опыт игры не вли­я­ет на уров­ни погру­же­ния (О-2) и пси­хо­ло­ги­че­ской симп­то­ма­ти­ки (И-1). На рисун­ке 7 пока­за­но, что дли­тель­ность игро­во­го вре­ме­ни в неде­лю поло­жи­тель­но свя­за­на со все­ми фак­то­ра­ми опы­та пото­ка и Интер­нет-зави­си­мо­сти. Это еще раз под­твер­жда­ет, что коли­че­ство вре­ме­ни, про­во­ди­мо­го за игрой, явля­ет­ся общим во всех фак­то­рах опы­та пото­ка и Интернет-зависимости.

Рис.7. Структурная схема: социально-демографические и общеигровые параметры, параметры опыта потока и зависимости от Интернета
Рис.7. Струк­тур­ная схе­ма: соци­аль­но-демо­гра­фи­че­ские и обще­иг­ро­вые пара­мет­ры, пара­мет­ры опы­та пото­ка и зави­си­мо­сти от Интернета

Обсуждение результатов

Глав­ная цель дан­ной рабо­ты заклю­ча­лась в ана­ли­зе отно­ше­ний меж­ду опы­том пото­ка, пере­жи­ва­е­мым в ходе игры в Интер­не­те, и Интер­нет-зави­си­мо­стью. Так, и в тео­ре­ти­че­ском ана­ли­зе, и в эмпи­ри­че­ском иссле­до­ва­нии пока­за­но, что опыт пото­ка в Интер­не­те и Интер­нет-зави­си­мость не свя­за­ны друг с дру­гом напря­мую. Важ­ную про­ме­жу­точ­ную роль игра­ют при­ня­тые в обще­стве нор­мы, а так­же осо­бен­но­сти внут­рен­ней моти­ва­ции чело­ве­ка. Если рас­смот­реть соот­но­ше­ние меж­ду опы­том пото­ка и Интер­нет-зави­си­мо­стью у отдель­но­го поль­зо­ва­те­ля, то наблю­да­ет­ся сле­ду­ю­щее: стрем­ле­ние к опы­ту пото­ка поло­жи­тель­но вли­я­ет на уро­вень Интер­нет-зави­си­мо­сти. Чем боль­ше опыт пото­ка, тем силь­нее зави­си­мость. Оба фено­ме­на тес­но свя­за­ны с коли­че­ством вре­ме­ни, про­во­ди­мо­го в Интернете.

Одна­ко если рас­смот­реть соот­но­ше­ние меж­ду опы­том пото­ка и Интер­нет-зави­си­мо­стью не у отдель­но­го чело­ве­ка, а в раз­ных соци­аль­ных груп­пах людей, раз­де­лен­ных на осно­ва­нии куль­тур­ных осо­бен­но­стей, воз­рас­та, пола и т.п., то тогда поло­жи­тель­ная связь меж­ду опы­том пото­ка и Интер­нет-зави­си­мо­стью теря­ет­ся. В одной груп­пе люди могут иметь соче­та­ние высо­ко­го уров­ня опы­та пото­ка и низ­ко­го уров­ня Интер­нет-зави­си­мо­сти, а в дру­гой груп­пе люди могут иметь соче­та­ние низ­ко­го уров­ня опы­та пото­ка и высо­ко­го уров­ня Интер­нет-зави­си­мо­сти из-за того, что в этих груп­пах люди зани­ма­ют раз­ные пози­ции по отно­ше­нию к Интернету. 

Раз­ное отно­ше­ние к Интер­не­ту часто зави­сит от того, как люди отно­сят­ся к внут­рен­ней моти­ва­ции, т.е. лич­но­му выбо­ру, посколь­ку Интер­нет — это не толь­ко тех­но­ло­гия, но еще и сре­да раз­ви­тия (Куз­не­цо­ва, Чудо­ва, 2009). В свя­зи с этим всю­ду, где завы­ше­но зна­че­ние инди­ви­ду­аль­но­сти, наблю­да­ет­ся пози­тив­ное отно­ше­ние к при­ме­не­нию Интер­не­та и высо­кий уро­вень опы­та пото­ка в дея­тель­но­сти в Интер­не­те. А всю­ду, где завы­ше­но зна­че­ние обще­ствен­ных цен­но­стей и где не жела­тель­но, что­бы лич­ный выбор и твор­че­ство нару­ша­ли тра­ди­ции, будет появ­лять­ся боль­ше про­блем с Интер­нет-зави­си­мо­стью, свя­зан­ных с попу­ляр­но­стью Интернета.

Тео­ре­ти­че­ские и эмпи­ри­че­ские выво­ды, сде­лан­ные в дан­ной рабо­те, нуж­да­ют­ся в даль­ней­шей про­вер­ке. Во-пер­вых, для под­твер­жде­ния нашей гипо­те­зы о вли­я­нии куль­тур­ных осо­бен­но­стей на уро­вень Интер­нет-зави­си­мо­сти и опы­та пото­ка нуж­но про­ве­сти эмпи­ри­че­ские иссле­до­ва­ния не толь­ко в Китае, но и в дру­гих стра­нах. Насколь­ко нам извест­но, за пре­де­ла­ми Китая такие иссле­до­ва­ния еще не про­во­ди­лись. Во-вто­рых, дости­же­ние инте­гра­ции лич­но­го раз­ви­тия инди­ви­да и обще­ствен­ных тре­бо­ва­ний — это одна из цен­траль­ных задач почти во всех тео­ри­ях пси­хо­те­ра­пии; эта зада­ча акту­аль­на для пони­ма­ния и реше­ния про­блем, свя­зан­ных с при­ме­не­ни­ем Интер­не­та в совре­мен­ном обществе.

Мы рас­смат­ри­ва­ли дан­ную про­бле­му толь­ко в свя­зи с отно­ше­ни­ем меж­ду опы­том пото­ка и Интер­нет-зави­си­мо­стью, но ее мож­но изу­чать и в дру­гих аспек­тах. Напри­мер, в тео­ре­ти­че­ской части мы рас­смот­ре­ли, какую роль может играть вре­мен­нfя пер­спек­ти­ва в отно­ше­ни­ях меж­ду опы­том пото­ка и Интер­нет-зави­си­мо­стью. Мы пред­по­ла­га­ем, что ори­ен­та­ция на буду­щее как эндо­ген­ное сред­ство для осу­ществ­ле­ния лич­но­го выбо­ра — это дей­стви­тель­ная пер­спек­ти­ва на буду­щее и она тес­но свя­за­на с появ­ле­ни­ем опы­та пото­ка в Интер­не­те. А ори­ен­та­ция на буду­щее как экзо­ген­ное сред­ство для дости­же­ния обще­ствен­ных цен­но­стей может послу­жить при­чи­ной фор­ми­ро­ва­ния вре­мен­нjй пер­спек­ти­вы типа насто­я­щее-фата­ли­сти­че­ское (см.: Зим­бар­до, Бойд, 2010), кото­рая свя­за­на с раз­ви­ти­ем Интер­нет-зави­си­мо­сти. Было пока­за­но, что моло­дые люди боль­ше ори­ен­ти­ру­ют­ся на буду­щее в срав­не­нии с пожи­лы­ми (Моск­вин, Попо­вич, 1998). Наря­ду с воз­раст­ной диф­фе­рен­ци­а­ци­ей осо­бен­но­стей пере­жи­ва­ния вре­ме­ни име­ют­ся и поло­вая: муж­чи­ны склон­ны к боль­шей акту­а­ли­за­ции буду­ще­го, а жен­щи­ны — про­шло­го (Моск­вин, Попо­вич, 1998). Поэто­му пред­став­ля­ет­ся, что наш вывод, соглас­но кото­ро­му моло­дые люди и муж­чи­ны в боль­шей мере пере­жи­ва­ют опыт пото­ка в Интер­не­те, свя­зан с их вре­мен­нjй пер­спек­ти­вой на буду­щее. По наше­му мне­нию, эту гипо­те­зу сто­ит про­ве­рить в даль­ней­ших эмпи­ри­че­ских исследованиях.

В-тре­тьих, хотя зави­си­мость от ком­пью­тер­ных игр явля­ет­ся одним из глав­ных видов Интер­нет-зави­си­мо­сти, для ее изме­ре­ния еще нет обще­при­ня­той рас­про­стра­нен­ной мето­ди­ки; в нашем иссле­до­ва­нии был исполь­зо­ван один из наи­бо­лее совре­мен­ных опрос­ни­ков Интер­нет-зави­си­мо­сти, одна­ко кон­стру­и­ро­ва­ние надеж­но­го диа­гно­сти­че­ско­го мето­да в этой обла­сти пред­став­ля­ет­ся акту­аль­ной задачей.

В заклю­че­ние вспом­ним, как С. Стерн (Стерн, 2009) спра­вед­ли­во заме­тил, что «паци­ен­тов лечат, не выры­вая их из соци­о­куль­тур­но-исто­ри­че­ско­го окру­же­ния», поэто­му «суще­ствен­ные эле­мен­ты тера­пев­ти­че­ской про­це­ду­ры неза­ви­си­мы от того, вклю­чал диа­гноз сло­ва “Интер­нет-зави­си­мость” или не вклю­чал». Таким обра­зом, нель­зя про­сто объ­явить, что кажу­ще­е­ся ком­пуль­сив­ным пове­де­ние в Интер­не­те — это кли­ни­че­ское забо­ле­ва­ние, напри­мер, зави­си­мость. Надо обра­щать вни­ма­ние на внут­рен­ний смысл дан­но­го пове­де­ния и обсуж­дать его в широ­ком кон­тек­сте, в соци­о­куль­тур­но-исто­ри­че­ском окру­же­нии. Зада­ча пси­хо­ло­гов — не устра­не­ние болез­ни, а веде­ние «пере­го­во­ров» с кли­ен­та­ми и раз­ви­тие ком­плекс­но­сти их созна­ния, в резуль­та­те чего симп­то­мы болез­ни ста­но­вят­ся при­ня­ты­ми обще­ством или хотя бы толь­ко этим кли­ен­том. Подоб­ный прин­цип соот­вет­ству­ет поло­же­ни­ям пози­тив­ной пси­хо­ло­гии, кото­рая наста­и­ва­ет на том, что необ­хо­ди­мо рас­ши­рить ком­плекс­ность созна­ния и таким путем бороть­ся с болезнью.

Литература

  1. Баба­нин Л. Н., Вой­скун­ский А.Е., Смыс­ло­ва О.В. Интер­нет в пси­хо­ло­ги­че­ском иссле­до­ва­нии // Вест­ник МГУ. Сер. 14. Пси­хо­ло­гия. 2003. № 3. С. 79–96.
  2. Вой­скун­ский А.Е. Фено­мен зави­си­мо­сти от Интер­не­та // Гума­ни­тар­ные иссле­до­ва­ния в Интер­не­те / Под ред. А.Е. Вой­скун­ско­го. М.: Можайск-Тер­ра, 2000. С. 100–131.
  3. Вой­скун­ский А.Е. Вме­сто пре­ди­сло­вия: «За» и «Про­тив» Интер­нет-зави­си­мо­сти // Интер­нет-зави­си­мость: пси­хо­ло­ги­че­ская при­ро­да и дина­ми­ка раз­ви­тия / Под ред. А.Е. Вой­скун­ско­го. М.: Акро­поль, 2009a. С. 5–22.
  4. Вой­скун­ский А.Е. Мето­до­ло­ги­че­ские аспек­ты зави­си­мо­сти от Интер­не­та: зару­беж­ные иссле­до­ва­ния // Интер­нет-зави­си­мость: пси­хо­ло­ги­че­ская при­ро­да и дина­ми­ка раз­ви­тия / Под ред. А.Е. Вой­скун­ско­го. М.: Акро­поль, 2009б. С. 101–111.
  5. Вой­скун­ский А.Е., Мити­на О.В., Аве­ти­со­ва А.А. Обще­ние и «опыт пото­ка» в груп­по­вых роле­вых интер­нет-играх // Пси­хо­ло­ги­че­ский жур­нал. 2005. Т. 26.№ 5. С. 47–63.
  6. Вой­скун­ский А.Е., Селис­ская М.А. Систе­ма реаль­но­стей: пси­хо­ло­гия и тех­но­ло­гия // Вопро­сы фило­со­фии. 2005.№ 11. С. 119–130.
  7. Гриф­фитс М. Избы­точ­ное при­ме­не­ние Интер­не­та: онлай­но­вое аддик­тив­ное пове­де­ние // Интер­нет-зави­си­мость: пси­хо­ло­ги­че­ская при­ро­да и дина­ми­ка раз­ви­тия / Под ред. А.Е. Вой­скун­ско­го. М.: Акро­поль, 2009. C. 253–256.
  8. Гро­хол Дж. Зави­си­мость от Интер­не­та — новое забо­ле­ва­ние? // Интер­нет-зави­си­мость: пси­хо­ло­ги­че­ская при­ро­да и дина­ми­ка раз­ви­тия / Под ред. А.Е. Вой­скун­ско­го. М.: Акро­поль, 2009. C. 264–266.
  9. Его­ров А.Ю. Интер­нет-зави­си­мо­сти // Интер­нет-зави­си­мость: пси­хо­ло­ги­че­ская при­ро­да и дина­ми­ка раз­ви­тия / Под ред. А.Е. Вой­скун­ско­го. М.: Акро­поль, 2009. C. 29–55.
  10. Зим­бар­до Ф., Бойд Дж. Пара­докс вре­ме­ни: Новая пси­хо­ло­гия вре­ме­ни, кото­рая улуч­шит вашу жизнь. М.: Речь, 2010. Коро­лен­ко Ц.П., Дмит­ри­е­ва Н.В. Соци­о­ди­на­ми­че­ская пси­хи­ат­рия. М.: Ака­де­ми­че­ский про­ект; Ека­те­рин­бург: Дело­вая кни­га, 2000.
  11. Куз­не­цо­ва Ю.М., Чудо­ва Н.В. Что мы зна­ем об Интер­нет-аддик­ции? (К поста­нов­ке про­бле­мы суще­ство­ва­ния сете­вой зави­си­мо­сти) // Интер­нет-зави­си­мость: пси­хо­ло­ги­че­ская при­ро­да и дина­ми­ка раз­ви­тия / Под ред. А.Е. Вой­скун­ско­го. М.: Акро­поль, 2009. C. 70–90.
  12. Лос­ку­то­ва В.А. Интер­нет-зави­си­мость в меди­цин­ской пара­диг­ме // Интер­нет-зави­си­мость: пси­хо­ло­ги­че­ская при­ро­да и дина­ми­ка раз­ви­тия / Под ред. А.Е. Вой­скун­ско­го. М.: Акро­поль, 2009. C. 152–164.
  13. Мен­де­ле­вич В.Д. Интер­нет-зави­си­мость и Интер­нет-неза­ви­си­мость (деви­ант­ное пове­де­ние в про­стран­стве Интер­не­та) // Интер­нет-зави­си­мость: пси­хо­ло­ги­че­ская при­ро­да и дина­ми­ка раз­ви­тия / Под ред. А.Е. Вой­скун­ско­го. М.: Акро­поль, 2009. С. 56–69.
  14. Моск­вин В.А., Попо­вич В.В. Ней­ро­пси­хо­ло­ги­че­ские аспек­ты иссле­до­ва­ния вре­мен­ной пер­цеп­ции у здо­ро­вых лиц // I Меж­ду­на­род­ная кон­фе­рен­ция памя­ти А.Р. Лурии: Сб. докла­дов / Под ред. Е.Д. Хом­ской, Т.В. Аху­ти­ной. М.: Изд-во РПО, 1998. С. 160–166.
  15. Мюр­рей К. Интер­нет-зави­си­мость с точ­ки зре­ния нар­ра­тив­ной пси­хо­ло­гии // Гума­ни­тар­ные иссле­до­ва­ния в Интер­не­те / Под ред. А.Е. Вой­скун­ско­го. М.: Можайск-Тер­ра, 2000. С. 132–140.
  16. Селиг­ман М. Новая пози­тив­ная пси­хо­ло­гия. М.: София, 2006.
  17. Стерн C. Интер­нет-аддик­ция: уточ­не­ние поня­тий // Интер­нет-зави­си­мость: пси­хо­ло­ги­че­ская при­ро­да и дина­ми­ка раз­ви­тия / Под ред. А.Е. Вой­скун­ско­го. М.: Акро­поль, 2009. С. 271–273.
  18. Сулер Д. Зави­си­мость от Интер­не­та и бег­лый взгляд на чело­ве­че­скую при­ро­ду // Интер­нет-зави­си­мость: пси­хо­ло­ги­че­ская при­ро­да и дина­ми­ка раз­ви­тия / Под ред. А.Е. Вой­скун­ско­го. М.: Акро­поль, 2009. C. 257–259.
  19. Хельд К. Воз­мож­но­сти и гра­ни­цы меж­куль­тур­но­го вза­и­мо­по­ни­ма­ния [Элек­трон­ный ресурс] // Топос. 2006. № 3. С. 5–16.
  20. Цой Н.А. Инфор­ма­ци­он­ная поли­ти­ка госу­дар­ства и фено­мен Интер­нет-зави­си­мо­сти в Рос­сии и Китае // Вест­ник Рос­сий­ско­го уни­вер­си­те­та друж­бы наро­дов. Серия Социо­ло­гия. 2010. № 4. С. 5–16.
  21. Чик­сент­ми­хайи М. Поток: пси­хо­ло­гия опти­маль­но­го пере­жи­ва­ния. М.: Смысл; АНФ, 2011.
  22. Юрье­ва Л.Н., Боль­бот Т.Ю. Ком­пью­тер­ная зави­си­мость: фор­ми­ро­ва­ние, диа­гно­сти­ка, кор­рек­ция и про­фи­лак­ти­ка. Дне­про­пет­ровск: Поро­ги, 2006.
  23. Янг К. Интер­нет-зави­си­мость вче­ра и сего­дня // Интер­нет-зави­си­мость: пси­хо­ло­ги­че­ская при­ро­да и дина­ми­ка раз­ви­тия / Под ред. А.Е. Вой­скун­ско­го. М.: Акро­поль, 2009. С. 251–252
  24. Armstrong A., Casement C. The child and the machine: How computers put our children’s education at risk. Beltsville, MD: Robins Lane Press, 2000.
  25. Bankart P.C. Talking cures: A History of Western and Eastern psychotherapies. Pacific Grove, СА: Brooks/Cole Publ., 1997.
  26. Boniwell I., Zimbardo P.G. Balancing time perspective in pursuit of optimal functioning // P. A. Linley, S. Joseph (eds.). Positive psychology in practice.Hoboken, NJ: John Wiley & Sons, 2004. P. 165–175.
  27. Brenner V. Psychology of computer use: XLVII // Parameters of Internet use, abuse and addiction: The first 90 days of the Internet usage survey // Psychological Reports. 1997. 80. 3 Pt 1. 879–882.
  28. Cao F.L. Mechanism of psychology, functional imageology, and group psychological intervention in adolescents with Internet addiction: PhD dissertation. Xiangya (China), 2007.
  29. Caplan S.E. Problematic Internet use and psychosocial well-being: Development of a theory-based cognitive-behavioral measurement instrument // Computers in Human Behavior. 2002. 18. 5. 553–575.
  30. Caplan S.E. Preference of online social interaction: A theory of problematic Internet use and psychosocial well-being // Communication Research. 2003. 30. 6. 625–648.
  31. Caplan S.E., High A.C. Beyond excessive use: The interaction between cognitive and behavioral symptoms of problematic Internet use // Communication Research Reports. 2006. 23. 4. 265–271.
  32. Chang M.K., Law S.P.M. Factor structure for Young’s Internet Addiction Test: a confirmatory study // Computers in Human Behavior. 2008. 24. 6. 2597–2619.
  33. Chen H. Flow on the net — detecting web users’ positive effects and their flow states // Computers in Human Behavior. 2006. 22. 2. 221–233.
  34. Chen J.V., Park Y. The difference of addiction causes between massive multiplayer online game and multi user domain // International Review of Information Ethics. 2005. 4. 12. 53–60.
  35. Chen S.H., Weng L.J., Su Y.J., Wu H.M., Yang P.F. Development of a Chinese Internet Addiction Scale and it’s psychometric study // Chinese Journal of Psychology (Taiwan). 2003. 45. 3. 279–294.
  36. Chou C., Hsiao M.C. Internet addiction, usage, gratifications, and pleasure experience — The Taiwan college students’ case // Computer and Education. 2000. 35. 1. 65–80.
  37. Chou T.J., Ting C.C. The role of flow experience in cyber-game addiction // CyberPsychology & Behavior. 2003. 6. 6. 663–675.
  38. Csikszentmihalyi M. The evolving self: A psychology for the third millennium. N.Y.: HarperCollins, 1993.
  39. Davis R.A., Flett G.L., Besser A. Validation of a new measure of problematic Internet use: Implications for pre-employment screening // CyberPsychology & Behavior, 2002. 5. 4. 331–346.
  40. Delle Fave A., Massimini F., Bassi M. Psychological selection and optimal experience across cultures — social empowerment through personal growth. Dordrecht: Springer, 2010.
  41. Ellerman E. The Internet in context // J. Gackenbach (ed). Psychology and the Internet: Intrapersonal, interpersonal, and transpersonal implications. San Diego, CA: Academic Press, 2007. P. 11–33.
  42. Griffiths M.D. Internet addiction: Does it really exist? // J. Gackenbach (ed.). Psychology and the Internet: Intrapersonal, interpersonal and transpersonal applications. N.Y.: Academic Press, 1998 P. 61–75.
  43. Healy J.M. Failure to connect: How computers affect our children’s minds — for better and worse. New York: Simon and Schuster, 1998.
  44. Held K. Die Grundbegriffe der Zeit Phaenomenologie (Six lectures in Beijing University, China). Shanghai: Shanghai Translation Publishing House, 2009.
  45. Hoffman D.L., Novak T.P. Marketing in hypermedia computer-mediated environments: Conceptual foundations // Journal of Marketing. 1996. 60. 3. 50–68.
  46. Ko C.H., Yen J.Y., Yen C.F., Chen C.C., Yen C.N., Chen S.H. Screening for Internet addiction: An empirical study on cut-off points for the Chen Internet Addiction Scale // The Kaohsiung Journal of Medical Sciences (Taiwan). 2005. 21. 12. 545–551.
  47. Lei L., Liu M.X., Yang Y. The relationship between adolescents’ conscientiousness, Internet service preference and Internet addiction // Psychological Science (China). 2006. 1. 29. 4. 947–95.
  48. Zhang L.L. Behind the ‘Great Firewall’: Decoding China’s Internet Media Policies from the Inside // The International Journal of Research into New Media Technologies. 2006. 12. 3. 271–291.
  49. Mathy R., Cooper A. The duration and frequency of Internet use in a nonclinical sample: Suicidality, behavioral problems, and treatment histories // Psychotherapy: Theory, Research, Practice, Training. 2003. 40. 1–2. 125–135.
  50. Mitchell K.J., Becker-Blease K.A., Finkelhor D. Inventory of problematic Internet experiences encountered in clinical practice // Professional Psychology. 2005. 36. 5. 498–509.
  51. Morahan-Martin J. Internet abuse: Emerging trends and lingering questions // A. Barak (ed.). Psychological aspects of cyberspace: theory, research, applications. Cambridge: Cambridge University Press, 2008. P. 32–69.
  52. Nakamura J., Csikszentmihalyi M. The concept of flow // C.R. Snyder, S.J. Lopez (eds.). Handbook оf Positive Psychology. N.Y.: Oxford University Press, 2002. P. 89–105.
  53. Nichols L.A., Nicki R. Development of a psychometrically sound Internet addiction scale: A preliminary step // Psychology of Addictive Behaviors, 2004. 18. 4. 381–384. Orzack M.H. Computer addiction: Is it real or is it virtual? // Harvard Mental Health Letter. 1999. 15. 7. 8.
  54. Peele S. The meaning of addiction: Compulsive experience and its interpretation. Lanham, MD: Lexington Books, 1985.
  55. Phan H.P. Future time perspective in sociocultural contexts: A discussion paper // Electronic Journal of Research in Educational Psychology. 2009. 7. 2. 761–778.
  56. Pratarelli M.E., Browne B.L., Johnson K. The bits and bytes of computer/Internet addiction: A factor analytic approach // Behavior Research Methods, Instruments and Computers. 1999. 31. 2. 305–314.
  57. Reed L. Governing (through) the Internet: The discourse on pathological computer use as mobilized knowledge // European Journal of Cultural Studies. 2002. 5. 2. 131–153.
  58. Scherer K. College life online: Healthy and unhealthy Internet use // Journal of College Student Development. 1997. 38. 6. 655–665. Shapira N.A., Goldsmith T. D., Keck P., Khosla U., McElroy S. Psychiatric features of individuals with problematic Internet use // Journal of Affective Disorders. 2000. 57. 1–3. 267–272.
  59. Shapira N., Lessig M., Goldsmith T., Szabo S., Lazoritz M., Gold M., et al. Problematic Internet use: Proposed classification and diagnostic criteria // Depression and Anxiety. 2003. 17. 4. 207–216.
  60. Shernoff D.J., Csikszentmihalyi M. Flow in schools: Cultivating engaged learners and optimal learning environments // R. Gilman, E.S. Huebner, M. Furlong (eds.). Handbook of positive psychology in schools. N.Y.: Routledge, 2009. P. 131–145.
  61. Surratt C. Netaholics? The creation of a pathology. Commack, N.Y.: Nova Science, 1999.
  62. Thorens G., Rhazaal Y., Billieux J., Van der Linden M., Zullino D. Swiss psychiatrists’ beliefs and attitudes about Internet addiction // Psychiatric Quarterly. 2009. 80. 2. 117–123.
  63. Treuer T., Fabian Z., Furedi J. Internet addiction associated with features of impulse control disorder: Is it a real psychiatric disorder? // Journal of Affective Disorders. 2001. 66. 2–3. 283.
  64. Tzanetakis R., Vitouch P. Flow-experience, the Internet and its relationship to situation and personality [Элек­трон­ный ресурс] // Abstract of a paper presented at the Internet Research 3.0: Net/Work/Theory (Maastricht, The Netherlands). 2002. URL: takis.html (дата обра­ще­ния: 24.01.2004).
  65. Umiker-Sebeok J. The semiotic swarm of cyberspace: Cybergluttony and Internet addiction in the global village // Semiotica. 1997. 117. 2–4. 239–297.
  66. Voiskounsky A.E. Two types of repetitive experiences on the Internet [Элек­трон­ный ресурс] // INTERFACE: The Journal of Education, Community and Values. 2007. 
  67. Voiskounsky A.E. Flow experience in cyberspace: Current studies and perspectives // A. Barak (ed.). Psychological aspects of cyberspace: theory, research, applications. Cambridge: Cambridge University Press, 2008. P. 70–101.
  68. Voiskounsky A.E., Mitina O.V., Avetisova A.A. Cross-cultural investigation of online gaming: Models of flow experience and interaction in samples of russian and french gamers // Reality and Game & Game and Reality: Abstracts and papers of the 37th annual conference of the International Simulation and Gaming Association. St. Petersburg: ENGECON, 2006. 64–86.
  69. Voiskounsky A.E., Mitina O.V., Avetisova A.A. Flow experience and interaction in online gaming // Sudweeks F., Hrachovec H., Ess C. (eds.). Proceedings cultural attitudes towards communication and technology 2008. Murdoch University, Australia, 2008. P. 410–421.
  70. Wan C.-S., Chiou W.B. Psychological motives and online games addiction: A test of flow theory and humanistic needs theory for Taiwanese adolescents // CyberPsychology & Behavior. 2006. 9. 3. 317–324.
  71. Wang Z., Jiang Q., Zhang D.J. An experimental study on the priming effects of Internet addicts // Psychological Science (China). 2008. 31. 2. 350–355.
  72. Yang Y., Lei L. The relationship between adolescents’ extraversion/agreeableness, Internet service preference, and Internet addiction // Рsychological Development and Education (China). 2007. 2. 42–48.
  73. Young K.S. Internet addiction: The emergence of a new clinical disorder // Cyberpsychology & Behavior. 1998a. 1. 3. 237–244. Young K.S. Caught in the Net: How to recognize the signs of Internet addiction and a winning strategy for recovery. New York: John Wiley & Sons, 1998b.
  74. Young K.S. Clinical assessment of Internet-addicted clients // K.S. Young, C.N. Abreu (eds.). Internet addiction: A handbook and guide to evaluation and treatment. Hoboken, NJ: John Wiley & Sons, 2011. P. 19–35.
  75. Young K.S., Abreu C.N. Introduction // K.S. Young, C.N. Abreu (eds.). Internet addiction: A handbook and guide to evaluation and treatment. Hoboken, NJ: John Wiley & Sons, 2011.
  76. Young K.S., Pistner M., O’Mara J., Buchanan J. Cyber disorders: The mental health concern for the new millennium // Cyberpsychology & Behavior. 1999. 2. 5. 475–479. Young K.S., Xiao D.Y., Li Y. Prevalence estimates and etiologic models of Internet addiction // K.S. Young, C.N. Abreu (eds.). Internet addiction: A handbook and guide to evaluation and treatment. Hoboken, NJ: John Wiley & Sons, 2011. P. 3–19.
  77. Zhang Z. Research on cognitive characters of college Internet users in different Internet addiction states: PhD dissertation. Zhe Jiang University (China), 2008.
Источ­ник: Пси­хо­ло­гия. Жур­нал Выс­шей шко­лы эко­но­ми­ки, 2011. Т. 8, № 4. С. 73–101.

Об авторах

  • Алек­сандр Евге­нье­вич Вой­скун­ский – кан­ди­дат пси­хо­ло­ги­че­ских наук, стар­ший науч­ный сотруд­ник, заве­ду­ю­щий лабо­ра­то­ри­ей пси­хо­ло­гии интел­лек­ту­аль­ной дея­тель­но­сти и инфор­ма­ти­за­ции факуль­те­та пси­хо­ло­гии Мос­ков­ско­го госу­дар­ствен­но­го уни­вер­си­те­та. Автор око­ло 300 науч­ных пуб­ли­ка­ций, в том чис­ле моно­гра­фии «Пси­хо­ло­гия и Интер­нет» (2010).
  • Оль­га Вален­ти­нов­на Мити­на — веду­щий науч­ный сотруд­ник факуль­те­та пси­хо­ло­гии МГУ им. М.В. Ломо­но­со­ва, зав. лабо­ра­то­ри­ей Мос­ков­ско­го город­ско­го пси­хо­ло­го-педа­го­ги­че­ско­го уни­вер­си­те­та, кан­ди­дат пси­хо­ло­ги­че­ских наук, доцент. Сфе­ра инте­ре­сов: мате­ма­ти­че­ская пси­хо­ло­гия, коли­че­ствен­ные мето­ды в пси­хо­ло­гии, пси­хо­се­ман­ти­ка, поли­ти­че­ская пси­хо­ло­гия, синер­ге­ти­ка в пси­хо­ло­гии, кросс-куль­тур­ная пси­хо­ло­гия. Автор более 150 науч­ных пуб­ли­ка­ций, в том чис­ле 6 книг.
  • Ана­ста­сия Ива­нов­на Кар­пу­хи­на — аспи­рант­ка факуль­те­та пси­хо­ло­гии МГУ им. М.В. Ломо­но­со­ва. Сфе­ра инте­ре­сов: кросс-куль­тур­ная адап­та­ция, вли­я­ние моти­ва­ции на позна­ва­тель­ный про­цесс, про­ек­тив­ные тех­ни­че­ские приемы.
  • Ван Шилу (Wang Shilu) — аспи­рант факуль­те­та пси­хо­ло­гии МГУ им. М.В. Ломо­но­со­ва. Сфе­ра инте­ре­сов: пси­хо­ло­гия Интер­не­та, гума­ни­сти­че­ская пси­хо­ло­гия и кон­суль­ти­ро­ва­ние, пози­тив­ная пси­хо­ло­гия, линг­ви­сти­че­ская фило­со­фия и ее при­ме­не­ние в пси­хо­ло­ги­че­ском ана­ли­зе бесе­ды в ходе пси­хо­те­ра­пии и консультирования.

Категории

Метки

Публикации

ОБЩЕНИЕ

CYBERPSY — первое место, куда вы отправляетесь за информацией о киберпсихологии. Подписывайтесь и читайте нас в социальных сетях.

vkpinterest