Авербух Н.В., Щербинин А.А. Феномен присутствия и его влияние на эффективность решения интеллектуальных задач в средах виртуальной реальности

А

При про­ек­ти­ро­ва­нии спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­ных и пер­со­на­ли­зи­ро­ван­ных про­грамм­ных систем вопрос чело­ве­че­ско­го фак­то­ра выхо­дит на пер­вый план. У уче­ных и спе­ци­а­ли­стов не все­гда есть воз­мож­ность и жела­ние при­спо­саб­ли­вать­ся к слож­но­му интер­фей­су про­грам­мы. Есть насто­я­тель­ная потреб­ность в том, что­бы интер­фейс про­грам­мы был раз­ра­бо­тан мак­си­маль­но удоб­но для поль­зо­ва­те­ля (Авер­бух и др., 2005). 

Доста­точ­но ост­ро вопрос чело­ве­че­ско­го фак­то­ра вста­ет при рабо­те с вир­ту­аль­ной реаль­но­стью, где на при­выч­ные про­бле­мы вза­и­мо­дей­ствия со спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­ной систе­мой накла­ды­ва­ют­ся про­бле­мы, свя­зан­ные с устрой­ства­ми, гене­ри­ру­ю­щи­ми изоб­ра­же­ние, с ори­ен­та­ци­ей в про­ек­ти­ру­е­мом трех­мер­ном про­стран­стве, со вза­и­мо­дей­стви­ем с визу­аль­ны­ми объ­ек­та­ми, а так­же осо­бое, харак­тер­ное толь­ко для вир­ту­аль­ной реаль­но­сти состо­я­ние — при­сут­ствие.

Под вир­ту­аль­ной реаль­но­стью на сего­дняш­ний день пони­ма­ет­ся гене­ри­ру­е­мая ком­пью­те­ром сре­да, созда­ю­щая иллю­зию нахож­де­ния поль­зо­ва­те­ля в пред­ла­га­е­мом про­грамм­ной систе­мой мире (Huang, Alessi, 1999). Мы будем рас­смат­ри­вать в каче­стве сре­ды вир­ту­аль­ной реаль­но­сти соче­та­ние тех­ни­че­ских и про­грамм­ных средств, созда­ю­щих объ­ем­ное изоб­ра­же­ние, с кото­рым может вза­и­мо­дей­ство­вать пользователь.

На сего­дняш­ний день вир­ту­аль­ная реаль­ность нахо­дит мно­же­ство прак­ти­че­ских при­ме­не­ний, в част­но­сти, в экс­пе­ри­мен­таль­ной пси­хо­ло­гии, в кли­ни­че­ской пси­хо­ло­гии, в обра­зо­ва­нии и во мно­гих дру­гих обла­стях чело­ве­че­ской жиз­ни (Авер­бух, Щер­би­нин, 2008; Зин­чен­ко и др., 2010a, b).

Основ­ным фак­то­ром, опре­де­ля­ю­щим вир­ту­аль­ную реаль­ность в отли­чие от объ­ем­ной ком­пью­тер­ной гра­фи­ки, явля­ет­ся состо­я­ние при­сут­ствия, кото­рое боль­шин­ством авто­ров харак­те­ри­зу­ет­ся как ощу­ще­ние пре­бы­ва­ния в дру­гом мире, отли­ча­ю­ще­е­ся от обыч­но­го для ком­пью­тер­ной гра­фи­ки наблю­де­ния за кар­тин­кой на экране (Fencott, 1999; Huang et al., 1998; Insko, 2003; Stanney, Salvendy, 1998). 

Вир­ту­аль­ной реаль­но­сти и спе­ци­фи­че­ским состо­я­ни­ям, воз­ни­ка­ю­щим при вза­и­мо­дей­ствии с ней, посвя­ще­но мно­же­ство ста­тей как за рубе­жом, так и в нашей стране. Наи­бо­лее пол­ные обзо­ры мож­но най­ти в ряде ста­тей (Авер­бух, 2010; Зин­чен­ко и др., 2010a, b). 

Нами было пред­став­ле­но (Авер­бух, 2010) пони­ма­ние основ­ных поня­тий, таких как при­сут­ствие, погру­же­ние, вовле­чен­ность, кибер­бо­лезнь и др., а так­же мето­дов изу­че­ния при­сут­ствия и фак­то­ров, вли­я­ю­щих на появ­ле­ние при­сут­ствия (изо­ля­ция от внеш­ней сре­ды, есте­ствен­ные фор­мы вза­и­мо­дей­ствия и др.) или пре­пят­ству­ю­щих этому. 

Суще­ствен­ным явля­ет­ся вопрос отно­си­тель­но мето­дов изме­ре­ния при­сут­ствия. Тра­ди­ци­он­но пред­ла­га­ют­ся пове­ден­че­ский, осно­ван­ный на наблю­де­нии за пове­де­ни­ем поль­зо­ва­те­ля вир­ту­аль­ной сре­ды, физио­ло­ги­че­ский, осно­ван­ный на изу­че­нии физио­ло­ги­че­ских пока­за­те­лей (таких как ЭЭГ, ЧСС, КГР и др.), и субъ­ек­тив­ный, пред­по­ла­га­ю­щий фик­са­цию субъ­ек­тив­ных пере­жи­ва­ний, мето­ды исследования. 

Наи­бо­лее часто упо­ми­на­ет­ся в лите­ра­ту­ре опрос­ник Вит­ме­ра и Син­ге­ра (Witmer, Singer, 1998), вопро­сы в нем постро­е­ны с уче­том фак­то­ров, вызы­ва­ю­щих состо­я­ние при­сут­ствия. Мы вос­поль­зо­ва­лись этим опрос­ни­ком для изме­ре­ния при­сут­ствия у испы­ту­е­мых, рабо­та­ю­щих в усло­ви­ях вир­ту­аль­ной реальности.

С точ­ки зре­ния изу­че­ния фено­ме­на при­сут­ствия, наи­бо­лее про­зрач­ны­ми явля­ют­ся ситу­а­ции при­ме­не­ния вир­ту­аль­ной реаль­но­сти в обу­ча­ю­щих целях, когда сре­да вир­ту­аль­ной реаль­но­сти исполь­зу­ет­ся в каче­стве тре­на­же­ра, на кото­ром отра­ба­ты­ва­ют­ся необ­хо­ди­мые в реаль­ной дея­тель­но­сти навыки. 

В этом слу­чае наи­бо­лее эффек­тив­ны­ми систе­ма­ми явля­ют­ся те, спо­соб вза­и­мо­дей­ствия кото­рых с предъ­яв­ля­е­мы­ми объ­ек­та­ми копи­ру­ет вза­и­мо­дей­ствие с ними в насто­я­щих маши­нах и устрой­ствах (управ­ле­ние авто­мо­би­лем, само­ле­том, тре­ни­ров­ка кос­мо­нав­тов и т.п.). Зада­ча раз­ра­бот­чи­ка заклю­ча­ет­ся в при­бли­же­нии про­ек­ти­ру­е­мой сре­ды, спо­со­бов управ­ле­ния и нави­га­ции к реаль­ной сре­де и реаль­ным спо­со­бам вза­и­мо­дей­ствия с ней. 

В тех же слу­ча­ях, когда вир­ту­аль­ная реаль­ность исполь­зу­ет­ся для того, что­бы сде­лать трех­мер­ную визу­а­ли­за­цию абстракт­ной моде­ли, перед раз­ра­бот­чи­ком вста­ет зада­ча зано­во при­ду­мать и спро­ек­ти­ро­вать образ­ность и спо­со­бы вза­и­мо­дей­ствия, при­чем ника­кой опыт дея­тель­но­сти в реаль­ном мире не слу­жит осно­вой дея­тель­но­сти в абстракт­ных про­стран­ствах и мани­пу­ля­ций с объ­ек­та­ми этих абстракт­ных моделей.

Раз­ли­чие меж­ду вир­ту­аль­ной реаль­но­стью-тре­на­же­ром и вир­ту­аль­ной реаль­но­стью-моде­лью состо­ит в том, что при рабо­те с визу­а­ли­зи­ро­ван­ной абстракт­ной моде­лью поль­зо­ва­те­лю необ­хо­ди­мо решить неко­то­рую сто­я­щую перед ним науч­ную про­бле­му, про­ве­сти ана­лиз и интер­пре­та­цию боль­шо­го объ­е­ма дан­ных, полу­чен­ных в резуль­та­те рабо­ты слож­ной ком­пью­тер­ной про­грам­мы. Речь идет об интел­лек­ту­аль­ной рабо­те с абстракт­ны­ми обра­за­ми в сре­дах вир­ту­аль­ной реальности.

Отдель­но сто­ит вопрос о вли­я­нии при­сут­ствия на выпол­не­ние мыс­ли­тель­ной дея­тель­но­сти. Не отвле­чет ли новое состо­я­ние от зада­чи? Дости­жи­мо ли при­сут­ствие как тако­вое при рабо­те с абстракт­ны­ми обра­за­ми? Смо­жет ли поль­зо­ва­тель вза­и­мо­дей­ство­вать со сре­дой, если у него не будет субъ­ек­тив­но­го ощу­ще­ния пре­бы­ва­ния в ней? Фак­ти­че­ски ста­вит­ся вопрос о вза­им­ном вли­я­нии при­сут­ствия и интел­лек­ту­аль­ной дея­тель­но­сти по обра­бот­ке пред­став­лен­ной инфор­ма­ции: могут ли они про­те­кать одно­вре­мен­но, будет ли одно уси­ли­вать дру­гое или мешать, пре­пят­ство­вать реше­нию задач (Pettifer, 1999; Slater, 1999)?

С этой зада­чей смы­ка­ет­ся вопрос о вли­я­нии сре­ды вир­ту­аль­ной реаль­но­сти на мыс­ли­тель­ную дея­тель­ность, ответ на кото­рый поз­во­ля­ет отде­лить воз­дей­ствие пси­хо­ло­ги­че­ских эффек­тов от воз­дей­ствия чисто тех­ни­че­ских средств. Поэто­му преж­де зада­чи изу­че­ния при­сут­ствия мы ста­вим перед собой зада­чу изу­че­ния вли­я­ния вир­ту­аль­ной реаль­но­сти на реше­ние интел­лек­ту­аль­ных задач.

В свя­зи с этим пер­во­на­чаль­ная цель, кото­рую мы ста­вим в дан­ной рабо­те, — изу­чить вли­я­ние вир­ту­аль­ной реаль­но­сти и состо­я­ния при­сут­ствия на реше­ние интел­лек­ту­аль­ных заданий.

Дан­ная цель пред­по­ла­га­ет реше­ние ряда задач:

  1. Опре­де­лить вли­я­ние вир­ту­аль­ной реаль­но­сти на ско­рость и пра­виль­ность реше­ния пред­ло­жен­но­го теста.
  2. Опре­де­лить нали­чие при­сут­ствия во вре­мя рабо­ты с пред­ло­жен­ной сре­дой вир­ту­аль­ной реальности.
  3. Обри­со­вать круг вопро­сов, свя­зан­ных с вза­и­мо­дей­стви­ем с вир­ту­аль­ной реаль­но­стью, кото­рые необ­хо­ди­мо зада­вать испы­ту­е­мо­му для мак­си­маль­но пол­но­го отче­та о впечатлениях.
  4. Опре­де­лить вли­я­ние при­сут­ствия на ско­рость и пра­виль­ность реше­ния пред­ло­жен­но­го теста.

Ана­лиз лите­ра­ту­ры поз­во­ля­ет выдви­нуть ряд предположений:

  1. Рабо­та в сре­де вир­ту­аль­ной реаль­но­сти ока­зы­ва­ет вли­я­ние на выпол­не­ние умствен­ной рабо­ты (реше­ние интел­лек­ту­аль­но­го теста): уско­ря­ет или замед­ля­ет решение.
  2. Выпол­не­ние зада­ния в сре­де вир­ту­аль­ной реаль­но­сти на базе сте­рео­ско­пи­че­ских очков вызы­ва­ет у поль­зо­ва­те­ля состо­я­ние присутствия.
  3. Пере­жи­ва­ние чело­ве­ком состо­я­ния при­сут­ствия вызы­ва­ет изме­не­ния в его пове­де­нии, свя­зан­ные с пред­ла­га­е­мой сре­дой вир­ту­аль­ной реальности.
  4. Состо­я­ние при­сут­ствия ока­зы­ва­ет вли­я­ние на выпол­не­ние умствен­ной рабо­ты: уско­ря­ет или замед­ля­ет решение.

Методика

В соот­вет­ствии с постав­лен­ной целью мы раз­ра­бо­та­ли мето­ди­ку, в кото­рой испы­ту­е­мым пред­ла­га­лась зада­ча на про­стран­ствен­ное пре­об­ра­зо­ва­ние объ­ек­та. Для это­го исполь­зо­вал­ся тест «куби­ки Коса» — суб­тест в интел­лек­ту­аль­ном тесте Вексле­ра. Тест «куби­ки Коса» поз­во­ля­ет тести­ро­вать вос­при­я­тие, мото­ри­ку, зри­тель­но-мотор­ную коор­ди­на­цию, про­стран­ствен­ные пред­став­ле­ния и эври­сти­че­ские спо­соб­но­сти, оце­ни­вать спо­соб­ность к выпол­не­нию основ­ных мыс­ли­тель­ных опе­ра­ций: срав­не­ние, ана­лиз и син­тез (Фили­мо­нен­ко, Тимо­фе­ев, 2004).

Тест «куби­ки Коса» был реа­ли­зо­ван в виде ком­пью­тер­ной про­грам­мы, кото­рая выво­дит тесто­вые зада­ния и изоб­ра­же­ние куби­ков на экран пер­со­наль­но­го ком­пью­те­ра или на сте­рео­оч­ки Emagin Visor Z800, под­дер­жи­ва­ю­щие раз­ре­ше­ние 800*600 пикселей.

Про­грам­ма, реа­ли­зу­ю­щая тест, была напи­са­на с исполь­зо­ва­ни­ем C++ (Visual Studio 2003) и биб­лио­те­ки OpenGL, кото­рая обес­пе­чи­ла одно­вре­мен­ную под­держ­ку как при­выч­ной трех­мер­ной гра­фи­ки на экране ком­пью­те­ра, так и рабо­ты со сре­дой вир­ту­аль­ной реаль­но­сти с помо­щью сте­рео­оч­ков. В послед­нем слу­чае осу­ществ­ля­ет­ся раз­де­ле­ние выво­ди­мо­го изоб­ра­же­ния на два кана­ла, пред­на­зна­чен­ных для лево­го и пра­во­го глаза. 

При этом каж­дое из изоб­ра­же­ний полу­ча­ет­ся с помо­щью сдви­га вир­ту­аль­ной «каме­ры» вле­во или впра­во, за счет чего каж­дый глаз видит кар­тин­ку такой, какой она была бы, если бы чело­век дей­стви­тель­но нахо­дил­ся в вир­ту­аль­ной реаль­но­сти, т.е. в том мире, кото­рый ему пока­зан с помо­щью очков. Воз­ни­ка­ю­щий сте­рео­эф­фект поз­во­ля­ет ощу­тить объ­ем­ность предметов.

Рабо­та с про­грам­мой состо­ит из двух серий — тре­ни­ро­воч­ной, пред­на­зна­чен­ной для овла­де­ния спо­со­ба­ми управ­ле­ния, и основ­ной. Каж­дая серия сопро­вож­да­ет­ся подроб­ной инструк­ци­ей, объ­яс­ня­ю­щей испы­ту­е­мым суть задания.

Тре­ни­ро­воч­ная серия вклю­ча­ет четы­ре зада­ния. В пер­вом из них испы­ту­е­мым дает­ся воз­мож­ность потре­ни­ро­вать­ся в управ­ле­нии куби­ком: его пере­ме­ще­нии и пово­ро­те. Далее сле­ду­ют три зада­ния, в кото­рых испы­ту­е­мо­му пред­ла­га­ет­ся выло­жить пред­ло­жен­ный узор из верх­них гра­ней кубиков. 

В тре­ни­ро­воч­ной про­грам­ме исполь­зо­ва­лись раз­но­цвет­ные куби­ки с дву­мя крас­ны­ми, дву­мя сини­ми и дву­мя зеле­ны­ми гра­ня­ми. В двух зада­ни­ях пред­ла­га­ет­ся сло­жить узор из четы­рех куби­ков, а в послед­нем зада­нии — из девяти. 

В каж­дом зада­нии испы­ту­е­мым предъ­яв­ля­ет­ся изоб­ра­же­ние вир­ту­аль­ной ком­на­ты, в кото­рой сто­ит стол. На сто­ле изоб­ра­жа­ет­ся кар­точ­ка с узо­ром, кото­рый тре­бу­ет­ся сло­жить из куби­ков, в углу сто­ла — пер­вый кубик, кото­рый испы­ту­е­мый может поста­вить на выбран­ное им для выкла­ды­ва­ния узо­ра место. 

После того как испы­ту­е­мый поста­вит кубик на выбран­ное место, в углу сто­ла появит­ся сле­ду­ю­щий, и так до тех пор, пока все куби­ки не будут выстав­ле­ны. После это­го на даль­нем краю сто­ла появит­ся кноп­ка с над­пи­сью «далее». Если испы­ту­е­мый уве­рен в пра­виль­но­сти реше­ния зада­чи, перед ним появ­ля­ет­ся кар­точ­ка со сле­ду­ю­щим зада­ни­ем и пер­вым куби­ком для его выполнения.

Управ­ле­ние куби­ка­ми осу­ществ­ля­ет­ся при помо­щи мыши: предъ­яв­ля­ет­ся куби­че­ская «ловуш­ка», поз­во­ля­ю­щая захва­ты­вать кубик и пере­ме­щать его тре­бу­е­мым обра­зом. Тре­ни­ро­воч­ная серия помо­га­ет осво­ить­ся с управ­ле­ни­ем, пере­ме­ще­ни­ем и пово­ро­та­ми куби­ков, а так­же изме­не­ни­ем угла зре­ния на изоб­ра­жа­е­мые объекты. 

В тре­ни­ро­воч­ной серии не фик­си­ру­ют­ся ни вре­мя, ни пра­виль­ность выпол­не­ния зада­ния, она пред­на­зна­че­на толь­ко для осво­е­ния испы­ту­е­мы­ми спо­со­бов управ­ле­ния кубиками.

Основ­ная серия пред­став­ля­ет собой реа­ли­за­цию теста «куби­ки Коса». Зада­ча испы­ту­е­мых заклю­ча­ет­ся в выпол­не­нии деся­ти зада­ний на состав­ле­ние узо­ра из верх­них гра­ней крас­но-белых куби­ков, из них шесть зада­ний на состав­ле­ние узо­ра из четы­рех куби­ков и четы­ре зада­ния на состав­ле­ние узо­ра из девя­ти кубиков. 

Послед­нее зада­ние на состав­ле­ние узо­ра из девя­ти куби­ков (деся­тое в общем ряду) отли­ча­ет­ся от преды­ду­щих тем, что обра­зец повер­нут на 45°, тогда как куби­ки мож­но уста­нав­ли­вать толь­ко парал­лель­но краю сто­ла, при этом ни обра­зец, ни стол повер­нуть нельзя. 

От испы­ту­е­мых тре­бу­ет­ся осо­знать, что выло­жен­ный ими в ито­ге узор будет повер­нут отно­си­тель­но образ­ца, и, совер­шая мыс­лен­ное вра­ще­ние, выпол­нить задание. 

В экс­пе­ри­мен­те при­ня­ли уча­стие 74 чело­ве­ка, из них 42 жен­щи­ны и 32 муж­чи­ны. На осно­ва­нии резуль­та­тов пило­таж­но­го иссле­до­ва­ния (Авер­бух, Щер­би­нин, 2010) мы отка­за­лись от исполь­зо­ва­ния одной и той же груп­пы испы­ту­е­мых в экс­пе­ри­мен­таль­ных (сте­рео­оч­ки) и кон­троль­ных (экран) условиях. 

Поэто­му часть испы­ту­е­мых — 35 чело­век (20 жен­щин, 15 муж­чин) — вошли в кон­троль­ную груп­пу, выпол­няв­шую тест на экране ком­пью­те­ра, на кото­ром было уста­нов­ле­но раз­ре­ше­ние 800*600 пик­се­лей — такое же, как на стереоочках. 

Остав­ши­е­ся 39 чело­век (22 жен­щи­ны, 17 муж­чин) выпол­ня­ли тест в сте­рео­оч­ках. При этом не меня­лось ни содер­жа­ние зада­ний, ни спо­соб, ни после­до­ва­тель­ность их предъявления.

Перед выпол­не­ни­ем теста и основ­ной (на сте­рео­оч­ках), и кон­троль­ной (на экране) груп­пам испы­ту­е­мых пред­ла­га­лось запол­нить анке­ту с вопро­са­ми отно­си­тель­но пола, воз­рас­та, уров­ня обра­зо­ва­ния, спе­ци­аль­но­сти, ком­пью­тер­ной гра­мот­но­сти, зна­ния язы­ков про­грам­ми­ро­ва­ния и зна­ком­ства с вир­ту­аль­ной реальностью.

Во вре­мя про­хож­де­ния теста у испы­ту­е­мых и основ­ной, и кон­троль­ной групп фик­си­ро­ва­лось вре­мя выпол­не­ния зада­ний, правильность/неправильность реше­ния, а так­же велось наблю­де­ние за ходом решения.

После выпол­не­ния теста испы­ту­е­мым пред­ла­га­лось запол­нить опрос­ник при­сут­ствия (Witmer, Singer, 1998). Испы­ту­е­мых основ­ной груп­пы про­си­ли так­же дать уст­ный само­от­чет. Само­от­чет про­во­дил­ся в сво­бод­ной фор­ме, испы­ту­е­мых про­си­ли выска­зать свои впе­чат­ле­ния («опи­ши­те свои впечатления»). 

После того как испы­ту­е­мый опи­сы­вал свои впе­чат­ле­ния, зада­ва­лись вопро­сы отно­си­тель­но пере­жи­ва­ния испы­ту­е­мы­ми ощу­ще­ния при­сут­ствия (напри­мер: «воз­ник­ло ли у Вас впе­чат­ле­ние, что куби­ки, с кото­ры­ми Вы рабо­та­ли, реаль­ны?», «созда­ва­лось ли во вре­мя рабо­ты ощу­ще­ние, что Вы нахо­ди­тесь там, в одной сре­де с кубиками?»).

Результаты и обсуждение

Результаты выполнения теста «кубики Коса»

В первую оче­редь рас­смот­рим резуль­та­ты теста «куби­ки Коса» и вли­я­ние на них сред­ства выво­да инфор­ма­ции, а так­же опре­де­лим­ся с основ­ны­ми пара­мет­ра­ми сравнения.

Были выбра­ны такие оче­вид­ные пара­мет­ры, как вре­мя реше­ния зада­ния, нали­чие или отсут­ствие оши­бок при реше­нии, спо­соб­ность или неспо­соб­ность решить послед­нее (услож­нен­ное) зада­ние и, по резуль­та­там наблю­де­ния, пути реше­ния это­го задания. 

По нашим пред­по­ло­же­ни­ям, вли­я­ние сре­ды вир­ту­аль­ной реаль­но­сти обна­ру­жит­ся, если меж­ду экс­пе­ри­мен­таль­ной и кон­троль­ной груп­па­ми будут най­де­ны досто­вер­ные раз­ли­чия по этим параметрам.

Под ошиб­ка­ми мы пони­ма­ем такие реше­ния, при кото­рых испы­ту­е­мый выкла­ды­ва­ет узор, в целом похо­жий на обра­зец, но не тож­де­ствен­ный ему, а в слу­чае с деся­тым зада­ни­ем — выкла­ды­ва­ние пред­ло­жен­но­го на кар­точ­ке рисун­ка, повер­ну­то­го более чем на 45°. 

Отдель­но от оши­бок мы обо­зна­ча­ем «отка­зы» — ситу­а­ции, когда испы­ту­е­мый отка­зы­вал­ся от про­дол­же­ния попы­ток реше­ния. Оче­вид­но, нель­зя искать раз­ли­чия по вре­ме­ни, преж­де чем из выбор­ки не будут уда­ле­ны резуль­та­ты этих неудач­ных попыток.

Зна­чи­мость раз­ли­чий по часто­те оши­бок и отка­зов меж­ду экс­пе­ри­мен­таль­ной и кон­троль­ной груп­па­ми про­ве­ря­лась с помо­щью угло­во­го пре­об­ра­зо­ва­ния Фише­ра. В резуль­та­те не обна­ру­же­но раз­ли­чий по часто­те отка­зов, но най­де­ны раз­ли­чия по часто­те ошибок. 

Сре­ди пер­вых девя­ти отно­си­тель­но про­стых зада­ний явные пре­иму­ще­ства обна­ру­же­ны у кон­троль­ной груп­пы (ниже про­цент оши­бок в шестом и девя­том зада­нии, в осталь­ных раз­ли­чий не обнаружено).

В деся­том зада­нии у кон­троль­ной груп­пы про­цент оши­бок, напро­тив, зна­чи­мо выше.

Кажу­ще­е­ся про­ти­во­ре­чие объ­яс­ня­ет­ся, на наш взгляд, тем, что при выпол­не­нии пер­вых девя­ти срав­ни­тель­но лег­ких зада­ний испы­ту­е­мые экс­пе­ри­мен­таль­ной груп­пы отвле­ка­лись на непри­выч­ные усло­вия вир­ту­аль­ной сре­ды и нали­чие сте­рео­ско­пи­че­ских очков, тогда как испы­ту­е­мых в кон­троль­ной груп­пе ниче­го не отвле­ка­ло. Из-за рас­се­и­ва­ния вни­ма­ния на непри­выч­ное сред­ство выво­да инфор­ма­ции они и допус­ка­ли ошибки. 

Кон­троль­ная груп­па не испы­ты­ва­ла таких труд­но­стей, так как выпол­ня­ла тест в при­выч­ных усло­ви­ях на экране ком­пью­те­ра. На послед­нем зада­нии, кото­рое тре­бо­ва­ло от испы­ту­е­мых про­стран­ствен­но­го вооб­ра­же­ния и опе­ра­ций мыс­лен­но­го вра­ще­ния, оче­вид­но, испы­ту­е­мые сосре­до­та­чи­ва­ли свое вни­ма­ние на реше­нии, и в этих слу­ча­ях сте­рео­ско­пи­че­ские очки, созда­вая иллю­зию объ­ем­но­го изоб­ра­же­ния, поло­жи­тель­но вли­я­ли на пра­виль­ность решения.

От ана­ли­за оши­бок перей­дем к ана­ли­зу резуль­та­тов по вре­ме­ни. Мы срав­ни­ва­ли меж­ду собой как резуль­та­ты пер­вых девя­ти зада­ний, решен­ных все­ми испы­ту­е­мы­ми, так и резуль­та­ты выпол­не­ния все­го теста и отдель­но — послед­не­го зада­ния, решен­но­го 57 испы­ту­е­мы­ми, из кото­рых 28 чело­век в основ­ной груп­пе и 29 чело­век в кон­троль­ной группе. 

Так как все полу­чен­ные рас­пре­де­ле­ния отли­ча­ют­ся от нор­маль­но­го, срав­не­ние про­во­ди­лось при помо­щи кри­те­рия Манна—Уитни. Мы не обна­ру­жи­ли зна­чи­мых раз­ли­чий и на этом осно­ва­нии отверг­ли гипо­те­зу о вли­я­нии сред­ства выво­да инфор­ма­ции на вре­мя реше­ния теста.

Воз­ни­ка­ет, одна­ко, вопрос, чем были вызва­ны «отка­зы» при выпол­не­нии деся­то­го зада­ния. Посколь­ку не най­де­но раз­ли­чий меж­ду про­цент­ной долей отка­зов при выпол­не­нии деся­то­го зада­ния у экс­пе­ри­мен­таль­ной и у кон­троль­ной групп, мы пред­по­ла­га­ем, что «отка­зы» свя­за­ны не столь­ко со сред­ством выво­да инфор­ма­ции, сколь­ко с инди­ви­ду­аль­ны­ми осо­бен­но­стя­ми испы­ту­е­мых, кото­рые могут быть отра­же­ны в раз­ли­чи­ях по вре­ме­ни реше­ния пер­вых девя­ти заданий. 

Для про­вер­ки это­го пред­по­ло­же­ния срав­ни­ва­лись резуль­та­ты по пер­вым девя­ти зада­ни­ям меж­ду испы­ту­е­мы­ми, решив­ши­ми деся­тое зада­ние, и испы­ту­е­мы­ми, не решив­ши­ми деся­то­го задания. 

Как для экс­пе­ри­мен­таль­ной и кон­троль­ной групп, так и для выбор­ки в целом были уста­нов­ле­ны ста­ти­сти­че­ски зна­чи­мые раз­ли­чия по вре­ме­ни выпол­не­ния пер­вых девя­ти зада­ний меж­ду решив­ши­ми и не решив­ши­ми деся­тое задание.

Таким обра­зом, мож­но счи­тать дока­зан­ным, что «отка­зы» при реше­нии деся­то­го зада­ния свя­за­ны не со сред­ством выво­да инфор­ма­ции, а с инди­ви­ду­аль­ны­ми осо­бен­но­стя­ми выпол­не­ния теста испытуемыми.

При наблю­де­нии за ходом реше­ния послед­не­го зада­ния мы обра­ти­ли вни­ма­ние на то, что неко­то­рые испы­ту­е­мые, кото­рые про­хо­ди­ли тест осо­бен­но мед­лен­но (по при­чине слож­но­сти для них управ­ле­ния либо в силу иных не извест­ных нам при­чин), реша­ли деся­тое зада­ние без оши­бок, с само­го нача­ла выстра­и­вая нуж­ный рисунок. 

Дру­гие испы­ту­е­мые, лег­ко осво­ив управ­ле­ние и выпол­няя зада­ния с боль­шой ско­ро­стью, допус­ка­ли в ходе реше­ния деся­то­го зада­ния ошиб­ки (впо­след­ствии исправ­лен­ные) и при­хо­ди­ли к реше­нию толь­ко со вто­рой или тре­тьей попытки. 

Исхо­дя из это­го, мы сосре­до­то­чи­ли вни­ма­ние на раз­ли­чи­ях меж­ду экс­пе­ри­мен­таль­ной и кон­троль­ной груп­па­ми по спо­со­бу реше­ния деся­то­го зада­ния. В резуль­та­те ана­ли­за наблю­де­ний за ходом его реше­ния и авто­ма­ти­че­ски сни­ма­е­мо­го про­то­ко­ла выяс­ни­лось, что спо­со­бы реше­ния испы­ту­е­мы­ми деся­то­го зада­ния поз­во­ля­ют выде­лить несколь­ко групп соот­вет­ствен­но пред­при­ни­ма­е­мым стра­те­ги­ям решения. 

Сре­ди этих стра­те­гий осо­бен­ный инте­рес вызы­ва­ет «мгно­вен­ное реше­ние», когда испы­ту­е­мый сра­зу выкла­ды­ва­ет тре­бу­е­мый узор, прак­ти­че­ски не допус­кая при этом ошибок.

Кро­ме того, выде­ле­ны три «неудач­ные» стра­те­гии, свя­зан­ные с неспо­соб­но­стью най­ти реше­ние послед­не­го зада­ния и отка­зом от даль­ней­ших поис­ков. В этих ситу­а­ци­ях испы­ту­е­мые 1) без­успеш­но пыта­лись сло­жить узор из 16 (или 25) куби­ков, или 2) выкла­ды­ва­ли куби­ки наугад и пыта­лись «ощу­пью» най­ти пра­виль­ный ответ, или 3) отка­зы­ва­лись от реше­ния, едва уви­дев зада­ние (по одно­му тако­му слу­чаю в каж­дой группе).

Вос­поль­зо­вав­шись угло­вым пре­об­ра­зо­ва­ни­ем Фише­ра, мы срав­ни­ли часто­ту появ­ле­ния всех най­ден­ных нами стра­те­гий в обе­их груп­пах и нашли раз­ли­чия толь­ко в груп­пе при­дер­жи­ва­ю­щих­ся вто­рой стра­те­гии «отка­зов», назван­ной нами «неудач­ное хао­ти­че­ское решение».

Таким обра­зом, стра­те­гии реше­ния деся­то­го зада­ния в двух груп­пах отли­ча­ют­ся друг от дру­га; в экс­пе­ри­мен­таль­ной груп­пе мы наблю­да­ем худ­ший резуль­тат, чем в кон­троль­ной. Пред­ва­ри­тель­но это мож­но объ­яс­нить каче­ством изоб­ра­же­ния в сте­рео­оч­ках: в них белые участ­ки рисун­ка сли­ва­лись с фоном, созда­вая невер­ную кар­ти­ну. Реша­ю­щие на экране мог­ли ком­пен­си­ро­вать это, пово­ра­чи­ва­ясь и гля­дя на изоб­ра­же­ние под раз­ным углом, тем самым меняя кон­траст­ность рисун­ка, а при рабо­те в сте­рео­оч­ках это невозможно. 

Итак, воз­мож­ной при­чи­ной могут быть назва­ны осо­бен­но­сти выво­да изоб­ра­же­ния в сте­рео­оч­ках: по наше­му пред­по­ло­же­нию, это долж­но учи­ты­вать­ся при про­ек­ти­ро­ва­нии визу­аль­ных систем.

Исследование присутствия и его влияния на выполнение задания

При­сут­ствие изу­ча­лось нами на осно­ва­нии субъ­ек­тив­ных само­от­че­тов, сде­лан­ных испы­ту­е­мы­ми экс­пе­ри­мен­таль­ной груп­пы, и пред­ло­жен­но­го Б. Вит­ме­ром и М. Син­ге­ром опрос­ни­ка при­сут­ствия, «Presence Questionnaire», далее «PQ» (Witmer, Singer, 1998), кото­рый запол­ня­ли испы­ту­е­мые обе­их групп. 

PQ состо­ит из 28 вопро­сов, в кото­рых испы­ту­е­мый выстав­ля­ет зна­че­ние при­зна­ка (напри­мер, отвле­че­ние в ходе рабо­ты на собы­тия, не отно­ся­щи­е­ся к рабо­те) от мини­маль­но­го до мак­си­маль­но­го про­яв­ле­ния, что пере­во­дит­ся ком­пью­те­ром в шка­лу от 0 до 1.

Таким обра­зом, диа­па­зон сум­мар­но­го резуль­та­та по опрос­ни­ку содер­жит зна­че­ния от 0 до 2800. С помо­щью опрос­ни­ка коли­че­ствен­но оце­ни­ва­ет­ся вели­чи­на (сте­пень) при­сут­ствия в усло­ви­ях вир­ту­аль­ной реальности.

В ходе субъ­ек­тив­ных само­от­че­тов 15 из 39 чело­век экс­пе­ри­мен­таль­ной груп­пы (5 муж­чин и 10 жен­щин) сооб­щи­ли о пере­жи­ва­нии состо­я­ния при­сут­ствия («буд­то я там, в одном мире с куби­ка­ми», «буд­то куби­ки реаль­ны», «хоте­лось потро­гать, каза­лось, что мож­но пере­став­лять рука­ми» и т.п.).

Одна­ко изме­ря­ет ли опрос­ник PQ то состо­я­ние, кото­рое субъ­ек­тив­но оце­ни­ва­ет­ся поль­зо­ва­те­лем как при­сут­ствие в вир­ту­аль­ном мире? Это пока­жет связь (или ее отсут­ствие) меж­ду уст­ным ука­за­ни­ем на пере­жи­ва­ние при­сут­ствия испы­ту­е­мы­ми экс­пе­ри­мен­таль­ной груп­пы и резуль­та­та­ми по опрос­ни­ку PQ

Пред­по­ла­га­лось, что при нали­чии свя­зи меж­ду уст­ным само­от­че­том и резуль­та­та­ми по опрос­ни­ку PQ груп­па испы­ту­е­мых, ука­зав­ших на пере­жи­ва­ние фено­ме­на при­сут­ствия, полу­чит зна­чи­мо более высо­кие резуль­та­ты, чем груп­па испы­ту­е­мых, не ука­зав­ших на пере­жи­ва­ние ими фено­ме­на присутствия. 

Поэто­му по кри­те­рию Манна—Уитни срав­ни­ва­лись меж­ду собой отве­ты на вопро­сы опрос­ни­ка испы­ту­е­мых, ука­зав­ших на пере­жи­ва­ние ими при­сут­ствия (15 чело­век из 39), и испы­ту­е­мых, не ука­зав­ших это­го (24 чело­ве­ка из 39). 

Резуль­та­ты срав­не­ния пока­за­ли нали­чие зна­чи­мой раз­ни­цы (Uэмп = 90, Uкр = 98 при p < 0.01) по резуль­та­там опрос­ни­ка PQ меж­ду испы­ту­е­мы­ми, ука­зав­ши­ми и не ука­зав­ши­ми на пере­жи­ва­ние присутствия. 

Так­же была рас­счи­та­на точеч­но-бис­се­ри­аль­ная кор­ре­ля­ция и обна­ру­же­но нали­чие свя­зи меж­ду ука­за­ни­ем испы­ту­е­мо­го на пере­жи­ва­ние им при­сут­ствия и резуль­та­та­ми опрос­ни­ка PQ (r = 0.32, rкр = 0.30 при p < 0.05).

Таким обра­зом, мы можем утвер­ждать, что с помо­щью опрос­ни­ка PQ в экс­пе­ри­мен­таль­ной груп­пе изме­ре­но имен­но то состо­я­ние, кото­рое субъ­ек­тив­но оце­ни­ва­ет­ся поль­зо­ва­те­лем как при­сут­ствие в вир­ту­аль­ном мире. 

Для ана­ли­за вли­я­ния при­сут­ствия на выпол­не­ние теста было про­ве­де­но срав­не­ние резуль­та­тов субъ­ек­тив­но­го само­от­че­та и резуль­та­тов выпол­не­ния теста.

При срав­не­нии про­цент­но­го соот­но­ше­ния раз­лич­ных стра­те­гий реше­ния во всей экс­пе­ри­мен­таль­ной груп­пе и в под­груп­пе испы­ту­е­мых, ука­зав­ших на при­сут­ствие, не были обна­ру­же­ны зна­чи­мые раз­ли­чия. Не была обна­ру­же­на так­же кор­ре­ля­ция меж­ду пере­жи­ва­ни­ем состо­я­ния при­сут­ствия и вре­ме­нем выпол­не­ния теста.

Итак, мож­но сде­лать вывод, что пере­жи­ва­ние испы­ту­е­мы­ми состо­я­ния при­сут­ствия не вли­я­ло на реше­ние ими теста.

О подходе к изучению природы присутствия

Ана­лиз при­ро­ды при­сут­ствия, про­ве­ден­ный в ста­тье (Авер­бух, 2010), пока­зы­ва­ет цен­ность ней­ро­пси­хо­ло­ги­че­ских иссле­до­ва­ний, осве­щен­ных в рабо­те Ю.П. Зин­чен­ко с соавт. (Зин­чен­ко и др., 2010a) и под­твер­жда­ю­щих спе­ци­фич­ность пере­жи­ва­ний чело­ве­ка в состо­я­нии присутствия.

Неко­то­рые осо­бен­но­сти состо­я­ния при­сут­ствия наво­дят на мысль, что при­ро­да дан­но­го фено­ме­на может лежать в обла­сти изме­нен­ных состо­я­ний созна­ния; неод­но­крат­но ста­вил­ся вопрос, нет ли сход­ства меж­ду при­сут­стви­ем и нар­ко­ти­че­ским опья­не­ни­ем, нет ли рис­ка при­вы­ка­ния к это­му состоянию? 

Одна­ко, как было пока­за­но (Вой­скун­ский, Селис­ская, 2005), несмот­ря на неко­то­рое сход­ство, при­сут­ствие не обла­да­ет основ­ны­ми при­зна­ка­ми изме­нен­но­го состо­я­ния сознания. 

Так, напри­мер, изме­не­ния в мыш­ле­нии, нару­ше­ния про­из­воль­но­го функ­ци­о­ни­ро­ва­ния, край­ние эмо­ци­о­наль­ные состо­я­ния, гиперв­ну­ша­е­мость и т.п. не харак­тер­ны для боль­шин­ства слу­ча­ев пере­жи­ва­ния состо­я­ния присутствия.

Как было пока­за­но (Авер­бух, 2010), при­сут­ствие, так или ина­че, сво­дит­ся к опре­де­ле­нию «быть там», и, на наш взгляд, это един­ствен­но вер­ный кри­те­рий дан­но­го состо­я­ния. Поэто­му пред­став­ля­ет­ся пра­виль­ным исполь­зо­вать, в первую оче­редь, субъ­ек­тив­ный метод, посколь­ку никто, кро­ме само­го чело­ве­ка, не может ска­зать, где имен­но он себя ощущал. 

Объ­ек­тив­ные мето­ды, таким обра­зом, носят харак­тер вспо­мо­га­тель­ных, под­твер­жда­ю­щих само­на­блю­де­ние испытуемого.

В каче­стве одно­го из таких субъ­ек­тив­ных мето­дов нами исполь­зо­вал­ся опрос­ник, пред­ло­жен­ный Б. Вит­ме­ром и М. Син­ге­ром (Witmer, Singer, 1998). Напом­ним, что он состо­ит из 28 вопро­сов и направ­лен на выяв­ле­ние и коли­че­ствен­ную оцен­ку сте­пе­ни присутствия. 

Авто­ры ука­зы­ва­ют, что кон­структ­ная валид­ность дока­зы­ва­ет­ся высо­кой кор­ре­ля­ци­ей меж­ду резуль­та­та­ми опрос­ни­ка и теми пере­мен­ны­ми, с кото­ры­ми они долж­ны кор­ре­ли­ро­вать, напри­мер, выпол­не­ни­ем задачи.

Мы пола­га­ем, что пред­ло­жен­ный Б. Вит­ме­ром и М. Син­ге­ром опрос­ник на самом деле изме­ря­ет при­сут­ствие на осно­ва­нии того, что меж­ду отве­та­ми на пря­мой вопрос «ощу­ща­ли ли Вы, что нахо­ди­тесь там, в одном мире с тем, что види­те» и резуль­та­та­ми опрос­ни­ка обна­ру­же­на поло­жи­тель­ная корреляция. 

Так­же мы про­ве­ри­ли его согла­со­ван­ность, она ока­за­лась на хоро­шем, хотя и не иде­аль­ном уровне. Одна­ко этот опрос­ник обла­да­ет рядом суще­ствен­ных недо­стат­ков, кото­рые огра­ни­чи­ва­ют его при­ме­ни­мость и ста­вят под сомне­ние его валидность.

Во-пер­вых, осно­вой для опрос­ни­ка явля­ют­ся тео­ре­ти­че­ски выде­лен­ные фак­то­ры, исхо­дя из кото­рых были раз­ра­бо­та­ны кон­крет­ные вопро­сы. Но резуль­та­ты наших иссле­до­ва­ний, рав­но как и полу­чен­ные сами­ми авто­ра­ми резуль­та­ты, при про­ве­де­нии кла­стер­но­го ана­ли­за дают иной набор кла­сте­ров, по неко­то­рым вопро­сам фун­да­мен­таль­но не сов­па­да­ю­щий с тео­ре­ти­че­ским обоснованием. 

Так, напри­мер, тео­ре­ти­че­ский фак­тор кон­тро­ля на прак­ти­ке раз­рос­ся, вобрав в себя эле­мен­ты сен­сор­но­го фак­то­ра, и пре­вра­тил­ся в кла­стер «контроль/вовлеченность». Поэто­му логич­но пред­по­ло­жить, что на самом деле клю­че­вым момен­том явля­ет­ся вовле­чен­ность в собы­тия, а кон­троль за эти­ми собы­ти­я­ми высту­па­ет как ее часть. Ана­ло­гич­ным обра­зом пере­рас­пре­де­ля­ют­ся вопро­сы и меж­ду дру­ги­ми факторами.

Вто­рой обна­ру­жен­ный нами недо­ста­ток заклю­ча­ет­ся в том, что сам по себе опрос­ник не явля­ет­ся уни­вер­саль­ным инстру­мен­том. К при­ме­ру, вопро­сы, каса­ю­щи­е­ся слу­ха и ося­за­ния, не име­ют смыс­ла в том слу­чае, если сре­да не пред­по­ла­га­ет слу­хо­вой и так­тиль­ной сти­му­ля­ции, а вопро­сы отно­си­тель­но управ­ле­ния и мани­пу­ля­ции объ­ек­та­ми (напри­мер, «насколь­ко хоро­шо Вы мог­ли мани­пу­ли­ро­вать объ­ек­та­ми в сре­де вир­ту­аль­ной реаль­но­сти?») бес­смыс­лен­ны, если испы­ту­е­мый являл­ся пас­сив­ным наблюдателем. 

В резуль­та­те выяв­лен­ные нами кла­сте­ры отли­ча­лись и от кла­сте­ров, полу­чен­ных на прак­ти­ке Б. Вит­ме­ром и М. Син­ге­ром, глав­ным обра­зом по вопро­сам при­ве­ден­ных выше типов. Все это зна­чи­тель­но затруд­ня­ет срав­не­ние резуль­та­тов даже для двух ана­ло­гич­ных сред вир­ту­аль­ной реальности.

Таким обра­зом, с одной сто­ро­ны, нуж­да­ет­ся в усо­вер­шен­ство­ва­нии метод иссле­до­ва­ния при­сут­ствия, с дру­гой сто­ро­ны, уточ­не­ния тре­бу­ют тео­ре­ти­че­ское обос­но­ва­ние и клас­си­фи­ка­ция фак­то­ров присутствия.

В свя­зи с этим мы пред­ла­га­ем свой вари­ант иссле­до­ва­ния при­сут­ствия: не опрос­ник, кото­рый при­шлось бы моди­фи­ци­ро­вать от слу­чая к слу­чаю, а интер­вью, в кото­ром зара­нее зада­но лишь общее направ­ле­ние вопросов. 

Сами вопро­сы наше­го интер­вью зави­сят от сре­ды, от пове­де­ния испы­ту­е­мо­го, от зада­ния, кото­рое он выпол­нял в сре­де, и от уже ска­зан­но­го им как во вре­мя рабо­ты с вир­ту­аль­ной сре­дой, так и в ходе интервью. 

Мы про­ана­ли­зи­ро­ва­ли отче­ты испы­ту­е­мых после выпол­не­ния теста в сте­рео­оч­ках и озна­ком­ле­ния с пред­ло­жен­ны­ми обе­им груп­пам демон­стра­ци­он­ны­ми роли­ка­ми, а так­же рас­ска­зы о про­смот­ре 3D-кинофильмов. 

Ана­лиз был допол­нен наши­ми соб­ствен­ны­ми впе­чат­ле­ни­я­ми от про­смот­ра кино­филь­мов и от озна­ком­ле­ния с CAVE-систе­мой. Ито­гом ста­ло убеж­де­ние, что целе­со­об­раз­но про­во­дить не коли­че­ствен­ное, а каче­ствен­ное иссле­до­ва­ние состо­я­ния при­сут­ствия, что избав­ля­ет от необ­хо­ди­мо­сти свя­зы­вать дан­ный мало­изу­чен­ный фено­мен с дру­ги­ми, часто тоже мало­изу­чен­ны­ми состо­я­ни­я­ми, рав­но как искать коли­че­ствен­ные пока­за­те­ли фак­ти­че­ски неиз­вест­ных объ­ек­тов и понятий.

Типы (уров­ни) при­сут­ствия, на осно­ве кото­рых мы пола­га­ем целе­со­об­раз­ным бази­ро­вать опрос-интер­вью, подроб­но опи­са­ны в нашей ста­тье (Авер­бух, 2010). Одна­ко пред­ва­ри­тель­ные ито­ги осу­ществ­лен­но­го нами ана­ли­за побу­ди­ли нас пере­фор­му­ли­ро­вать опи­са­ния этих типов. 

Так, напри­мер, к сре­до­во­му при­сут­ствию мы пред­ла­га­ем отне­сти пере­жи­ва­ния, при кото­рых для чело­ве­ка харак­тер­но пред­став­ле­ние о воз­мож­но­сти вза­и­мо­дей­ствия со сре­дой. Сюда отно­сят­ся слу­чаи, когда чело­век опа­са­ет­ся уда­ра о вет­ки, если про­ле­та­ет близ­ко от дере­ва, или ожи­да­ние ощу­тить порыв вет­ра в лицо, или жела­ние при­кос­нуть­ся к объ­ек­там вир­ту­аль­ной реаль­но­сти, как к реаль­ным, попыт­ки взять их в руки. 

К соци­аль­но­му при­сут­ствию мы отно­сим слу­чаи, когда чело­век пред­по­ла­га­ет нали­чие дру­гих лиц в одной с ним вир­ту­аль­ной среде. 

К лич­ност­но­му при­сут­ствию, кото­рое счи­та­ет­ся самым глу­бо­ким уров­нем состо­я­ния при­сут­ствия, мы отно­сим такие пере­жи­ва­ния, когда чело­век встра­и­ва­ет себя в вир­ту­аль­ную сре­ду на уровне вос­по­ми­на­ний, пред­став­ляя себе предыс­то­рию сво­е­го появ­ле­ния в вир­ту­аль­ном мире и опыт сво­е­го пове­де­ния в нем.

Оче­вид­но, чело­век может ощу­щать себя встро­ен­ным в сре­ду, пытать­ся при­кос­нуть­ся к тому или ино­му объ­ек­ту, закры­вать рука­ми лицо в ожи­да­нии столк­но­ве­ния, но при этом не достра­и­вать вос­по­ми­на­ний, не при­ду­мы­вать предыстории. 

Столь же оче­вид­но, что если вир­ту­аль­ная сре­да не предо­став­ля­ет воз­мож­но­сти вза­и­мо­дей­ствия с дру­ги­ми людь­ми, то о соци­аль­ном при­сут­ствии гово­рить не при­хо­дит­ся. Мы поста­ра­лись учесть эти сооб­ра­же­ния в интер­вью, раз­бив вопро­сы на несколь­ко групп, соот­вет­ству­ю­щих типам присутствия.

Первую груп­пу мож­но обо­зна­чить как сре­до­вую, она, в свою оче­редь, рас­па­да­ет­ся на впе­чат­ле­ния, полу­чен­ные от сре­ды, на ожи­да­ния, вызван­ные ею (хоте­лось ли потро­гать пред­ме­ты, боя­лись ли столк­но­ве­ния и т.п.), и на само­ощу­ще­ние во вре­мя вза­и­мо­дей­ствия со сре­дой (где были вы сами).

Вто­рая груп­па вопро­сов может быть обо­зна­че­на как соци­аль­ная, и в этой части интер­вью испы­ту­е­мо­го сле­ду­ет рас­спра­ши­вать отно­си­тель­но дру­гих участ­ни­ков вир­ту­аль­ной сре­ды, если тако­вые были, а так­же об экс­пе­ри­мен­та­то­рах и о тех­ни­че­ском пер­со­на­ле, если они при­сут­ство­ва­ли в помещении. 

Цель таких вопро­сов — выяс­нить, уси­ли­ва­ет­ся ли для испы­ту­е­мо­го ощу­ще­ние «реаль­но­сти» вир­ту­аль­ной сре­ды при нали­чии в ней дру­гих людей, или это пре­пят­ству­ет ему ощу­щать себя «там»; воз­мож­но, такое сопри­сут­ствие игно­ри­ру­ет­ся как лиш­нее для вза­и­мо­дей­ствия со средой.

Тре­тья груп­па вопро­сов каса­ет­ся лич­ност­но­го при­сут­ствия, в ней пред­ла­га­ет­ся рас­спра­ши­вать, кем имен­но ощу­ща­ет себя испы­ту­е­мый в вир­ту­аль­ной реаль­но­сти. Пред­по­ло­жи­тель­но он может ассо­ци­и­ро­вать себя с пер­со­на­жем, пред­ло­жен­ным кон­крет­ной систе­мой, или при­ду­мать что-то иное, а может и оста­вать­ся самим собой; в послед­нем слу­чае сто­ит поин­те­ре­со­вать­ся, пом­нит ли он, каким обра­зом и поче­му ока­зал­ся в этой среде.

Для выяв­ле­ния фак­то­ров, вли­я­ю­щих на пере­жи­ва­ние при­сут­ствия, тре­бу­ет­ся сре­да, насы­щен­ная раз­но­об­раз­ны­ми объ­ек­та­ми и воз­мож­но­стью пере­ме­ще­ния в ней. 

Нами была выбра­на попу­ляр­ная игра Grand Theft Auto: San-Andreas, в кото­рой име­ет­ся доста­точ­но бога­тый игро­вой мир с воз­мож­но­стью летать на вер­то­ле­те, демон­стри­руя уме­рен­но-реа­ли­стич­ное «пове­де­ние». К этой игре была уста­нов­ле­на моди­фи­ка­ция Multi Theft Auto — в чис­ле про­чих ново­вве­де­ний она поз­во­ля­ет созда­вать раз­ные сце­на­рии на базе игры.

Испы­ту­е­мые (18 чело­век, уже озна­ком­лен­ные с вир­ту­аль­ной реаль­но­стью и сте­рео­ско­пи­че­ски­ми очка­ми в ходе основ­ной части экс­пе­ри­мен­та) полу­ча­ли воз­мож­ность летать над горо­дом, лесом и озе­ром в усло­ви­ях сла­бой облач­но­сти в мас­шта­бе вре­ме­ни 1 час = 1 мин., начи­ная с полу­дня и закан­чи­вая деся­тью часа­ми вече­ра (ито­го, вре­мя пре­бы­ва­ния в вир­ту­аль­ной реаль­но­сти зани­ма­ло не более 10 минут). При этом они виде­ли мир «от пер­во­го лица», т.е. им пока­зы­вал­ся не вер­то­лет, а вид из его кабины. 

В каче­стве кон­трол­ле­ра исполь­зо­вал­ся usb-джой­стик ThrustMaster Top Gun Fox 2 Pro. Испы­ту­е­мым пред­ла­га­лось участ­во­вать в двух сери­ях с неболь­шим пере­ры­вом меж­ду ними. 

В одной серии они управ­ля­ли вер­то­ле­том сами, а в дру­гой вер­то­ле­том управ­лял опе­ра­тор, при­чем наря­ду с пре­бы­ва­ни­ем в каче­стве пас­сив­ных наблю­да­те­лей испы­ту­е­мым пред­ла­га­лось так­же отда­вать уст­ные коман­ды, соот­вет­ствен­но кото­рым опе­ра­тор направ­лял вер­то­лет. Ника­ких зада­ний, кро­ме наблю­де­ния, испы­ту­е­мым не давалось.

Целью этой части иссле­до­ва­ния было полу­че­ние опи­са­ний пере­жи­ва­ний испы­ту­е­мых в вир­ту­аль­ной реаль­но­сти и апро­ба­ция мето­да иссле­до­ва­ния присутствия.

С уче­том исполь­зо­ван­ной в иссле­до­ва­нии сре­ды вопро­сы были сфор­му­ли­ро­ва­ны сле­ду­ю­щим образом:

  1. Опи­ши­те Ваши ощу­ще­ния и впечатления.
  2. Какое у Вас настро­е­ние после«полета»?
  3. Было ли ощу­ще­ние поле­та, насколь­ко оно было реально?
  4. Было ли ожи­да­ние столкновения?
  5. Был ли страх столкновения?
  6. Было ли жела­ние иссле­до­вать увиденное?
  7. Были ли дру­гие жела­ния и ожи­да­ния, свя­зан­ные со средой?
  8. Где ощу­ща­ли себя: в воз­ду­хе, в вер­то­ле­те, в ком­на­те (где про­хо­ди­ло иссле­до­ва­ние), одно­вре­мен­но в ком­на­те и в вертолете?
  9. Кто, по ваше­му мне­нию, управ­лял вер­то­ле­том (в слу­ча­ях, когда вер­то­ле­том управ­лял опе­ра­тор)? Вари­ан­ты: опе­ра­тор, пер­со­наж сре­ды, вер­то­лет управ­лял­ся сам собой.
  10. Как вос­при­ни­мал­ся опе­ра­тор, управ­ля­ю­щий поле­том? Вари­ан­ты: участ­ник сре­ды, чело­век из дру­го­го (реаль­но­го) мира, управ­ля­ю­щий отту­да вер­то­ле­том, инстру­мент, не задумывались.
  11. Где, по Ваше­му мне­нию, был экс­пе­ри­мен­та­тор (или экс­пе­ри­мен­та­тор вме­сте с опе­ра­то­ром) в слу­чае само­сто­я­тель­но­го поле­та? Рядом с вами в вер­то­ле­те? Рядом с Вами в ком­на­те? Вы не дума­ли о них? Их, по ваше­му мне­нию, вовсе не было?
  12. Кем Вы ощу­ща­ли себя: пер­со­на­жем игры, дру­гим чело­ве­ком (опи­ши­те), самим собой?..
  13. Пом­ни­ли ли Вы, как ока­за­лись в воздухе?
  14. Было ли у Вас ощу­ще­ние при­сут­ствия? В какой серии боль­ше — в пас­сив­ной, где Вы наблю­да­ли за сво­им поле­том, или в актив­ной, где управ­ля­ли сами?

Сле­ду­ет отме­тить, что в каж­дом кон­крет­ном слу­чае вопро­сы фор­му­ли­ро­ва­лись с уче­том пове­де­ния испы­ту­е­мо­го, наблю­де­ния за его реакциями. 

Пер­вые два вопро­са мы пред­ла­га­ли для того, что­бы испы­ту­е­мые мог­ли поде­лить­ся сво­и­ми впе­чат­ле­ни­я­ми, выска­зать то, что их боль­ше все­го вол­ну­ет в дан­ный момент, а потом пере­хо­дить к наи­бо­лее инте­рес­ным для нас пунктам. 

Обыч­но отве­ты были ско­рее эмо­ци­о­наль­но­го харак­те­ра, сво­ди­лись к вос­кли­ца­ни­ям «Кру­то!», «Класс­но!», «Понра­ви­лось!», «Тоже хочу вер­то­лет!» и т.п.

Были и менее вос­тор­жен­ные отве­ты: испы­ту­е­мые жало­ва­лись на уста­лость, слож­но­сти с управ­ле­ни­ем, невоз­мож­ность загля­нуть за угол, рас­хож­де­ние меж­ду зри­тель­ной и вести­бу­ляр­ной чув­стви­тель­но­стью. Одна­ко в общем мож­но ска­зать, что полет в вир­ту­аль­ной сре­де вызвал интерес. 

Тре­тий вопрос касал­ся реа­ли­стич­но­сти и поз­во­лял соот­не­сти впе­чат­ле­ния, полу­чен­ные от вир­ту­аль­ной сре­ды, с впе­чат­ле­ни­я­ми от реаль­но­го мира. Часть испы­ту­е­мых не име­ли опы­та поле­тов и мог­ли срав­ни­вать толь­ко с поле­та­ми во сне, одно­му чело­ве­ку полет пока­зал­ся похо­жим ско­рее на пла­ва­ние, боль­шин­ство (10 из 18) ука­за­ли, что полет пока­зал­ся им похо­жим на полет в реаль­ном мире. 

Были и такие испы­ту­е­мые, кото­рые нашли полет в вир­ту­аль­ной сре­де даже более реа­ли­стич­ным, чем в насто­я­щем само­ле­те, так как пас­са­жир­ский само­лет не предо­став­ля­ет тако­го обзора.

С чет­вер­то­го вопро­са начи­на­ют­ся пунк­ты, каса­ю­щи­е­ся напря­мую при­сут­ствия. С 4 по 8 идут сре­до­вые вопро­сы, из кото­рых 4–7 каса­ют­ся впе­чат­ле­ний, полу­чен­ных от сре­ды, а 8 — само­ощу­ще­ния во вре­мя вза­и­мо­дей­ствия со средой.

Эти вопро­сы уточ­ня­лись на осно­ва­нии наблю­де­ний за испы­ту­е­мы­ми: «Какие эмо­ции у Вас вызы­ва­ло ожи­да­е­мое столк­но­ве­ние?», «Когда Вы чуть не столк­ну­лись со сте­ной, что вы при этом ощу­ти­ли: страх, опа­се­ние санк­ций за ошиб­ку и т.п.?»

Отве­ты испы­ту­е­мых варьи­ро­ва­лись от убеж­де­ния, что они видят перед собой «кар­тин­ку» или «мир игры», до уве­рен­но­сти, что о дере­вья мож­но стук­нуть­ся, а в озе­ре пла­вать. При этом инте­рес­но, что испы­ту­е­мые пораз­но­му реа­ги­ро­ва­ли на опас­ность (кото­рой то и дело под­вер­га­лись) столк­но­ве­ния со зда­ни­я­ми, дере­вья­ми или землей. 

Напри­мер, для испы­ту­е­мой, опи­сав­шей свое при­сут­ствие в вир­ту­аль­ной реаль­но­сти как чрез­вы­чай­но высо­кое (опи­са­ние во мно­гом соот­вет­ству­ет изме­нен­но­му состо­я­нию созна­ния), столк­но­ве­ние было спо­со­бом иссле­до­вать мир, «пощу­пать вер­то­ле­том, раз нель­зя руками». 

Дру­гие, по их сло­вам, ощу­ща­ли себя ско­рее в ком­на­те, где про­во­ди­лось иссле­до­ва­ние, неже­ли в воз­ду­хе над горо­дом или в вер­то­ле­те, но при виде при­бли­жа­ю­щей­ся сте­ны вздра­ги­ва­ли и пыта­лись увернуться.

Вопро­сы с 9 по 11 каса­лись соци­аль­но­го при­сут­ствия. В нашем иссле­до­ва­нии дру­гие субъ­ек­ты вир­ту­аль­ной сре­ды были пред­став­ле­ны не визу­аль­но, а функ­ци­о­наль­но (опе­ра­тор, управ­ля­ю­щий поле­том в поло­вине серий). 

Несмот­ря на то что нашим испы­ту­е­мым было пре­крас­но извест­но о нали­чии опе­ра­то­ра, а неко­то­рые даже отда­ва­ли ему коман­ды, часть испы­ту­е­мых утвер­жда­ла, что вер­то­лет в пас­сив­ной серии летал сам по себе, управ­ля­е­мый «меха­низ­мом типа карусели». 

Дру­гие инстру­мен­том управ­ле­ния счи­та­ли соб­ствен­ный голос, отда­ю­щий коман­ды, и игно­ри­ро­ва­ли чело­ве­ка, кото­ро­му они были адресованы. 

Были и испы­ту­е­мые, кото­рые вклю­ча­ли опе­ра­то­ра в вир­ту­аль­ную сре­ду, иден­ти­фи­ци­руя его с пило­том. Неод­но­крат­но мы полу­ча­ли ответ «Вы нахо­ди­лись рядом со мной, но были в ком­на­те, а я был/была в вер­то­ле­те над городом».

Вопро­сы 12 и 13 каса­лись лич­ност­но­го при­сут­ствия. В нашем иссле­до­ва­нии мы наблю­да­ли ситу­а­ции, в кото­рых испы­ту­е­мые ощу­ща­ли себя «собой, со всей сво­ей памя­тью», (т.е. не пере­жи­ва­ли лич­ност­но­го при­сут­ствия), «собой, но без гру­за при­выч­ных пере­жи­ва­ний» и даже пер­со­на­жем вир­ту­аль­ной сре­ды с био­гра­фи­ей, отли­ча­ю­щей­ся от био­гра­фии само­го испытуемого. 

Лишь в двух слу­ча­ях мы наблю­да­ли лич­ност­ное при­сут­ствие: испы­ту­е­мые встра­и­ва­ли себя в вир­ту­аль­ную сре­ду на уровне вос­по­ми­на­ний, пред­став­ляя себе предыс­то­рию сво­е­го появ­ле­ния в вир­ту­аль­ном мире, а то и биографию. 

В одном из них иден­ти­фи­ка­ция себя и пер­со­на­жа была пол­ной, испы­ту­е­мая мог­ла рас­ска­зать нам «свою» био­гра­фию, цель поле­та, место служ­бы и даже зва­ние персонажа. 

Вто­рой слу­чай был ско­рее про­ме­жу­точ­ным, в нем испы­ту­е­мая при­ду­ма­ла предыс­то­рию, но до кон­ца убеж­дать себя в ее досто­вер­но­сти не ста­ла. По наше­му мне­нию, при этом име­ли место эле­мен­ты игры в дру­го­го человека.

Послед­ний вопрос был пред­ло­жен как завер­ша­ю­щий, и основ­ная его цель — поды­то­жить интер­вью. Так­же мы пыта­лись про­ве­рить, насколь­ко важ­на для пере­жи­ва­ния при­сут­ствия соб­ствен­ная актив­ность в вир­ту­аль­ной среде. 

На обоб­ща­ю­щий вопрос толь­ко два чело­ве­ка отве­ти­ли отри­ца­тель­но, а трое ука­за­ли, что пере­жи­ва­ние при­сут­ствия было выше во вре­мя пас­сив­ной, а не актив­ной серии.

Одно из пре­иму­ществ пред­ло­жен­ной нами мето­ди­ки — спо­соб­ность выяв­лять пло­хо фор­ма­ли­зу­е­мые аспек­ты при­сут­ствия. Напри­мер, при про­ве­де­нии интер­вью мно­гие испы­ту­е­мые утвер­жда­ли, что они нахо­ди­лись в вер­то­ле­те, а экс­пе­ри­мен­та­то­ры были «рядом со мной, в ком­на­те». Кажу­ща­я­ся пара­док­саль­ность дан­но­го выска­зы­ва­ния часто усколь­за­ла от них, а кри­ти­ка появ­ля­лась уже после того, как оно было про­из­не­се­но вслух. 

Итак, состо­я­ние при­сут­ствия в двух сре­дах одно­вре­мен­но вызы­ва­ет пара­док­саль­ное вос­при­я­тие их вза­и­мо­от­но­ше­ния, кото­рое, тем не менее, кажет­ся само­му испы­ту­е­мо­му вполне естественным.

Ука­зан­ное явле­ние хоро­шо согла­су­ет­ся с поня­ти­ем «про­стран­ствен­ное при­сут­ствие», кото­рое опре­де­ля­ет­ся как про­дукт вос­хо­дя­ще­го пер­цеп­тив­но­го про­цес­са, направ­лен­но­го на то, что­бы устра­нить про­ти­во­ре­чие меж­ду сиг­на­ла­ми из создан­но­го ком­пью­те­ром мира и реаль­но­сти и создать впе­чат­ле­ние нахож­де­ния в вир­ту­аль­ной сре­де (Lee et al., 2004). 

В нашем иссле­до­ва­нии про­ти­во­ре­чие не устра­ня­ет­ся пол­но­стью, и имен­но по его нали­чию мы можем опре­де­лить пере­жи­ва­ние испы­ту­е­мым осо­бо­го состо­я­ния. Оно все­гда будет сопро­вож­дать непол­ное при­сут­ствие, а отсут­ствие подоб­но­го про­ти­во­ре­чия будет сви­де­тель­ство­вать либо о пол­ном погру­же­нии в вир­ту­аль­ную сре­ду, либо о том, что при­сут­ствие не возникло.

Этот вид при­сут­ствия, прак­ти­че­ски не выде­ля­е­мый с помо­щью стан­дар­ти­зи­ро­ван­но­го опрос­ни­ка, был, одна­ко, лег­ко иден­ти­фи­ци­ро­ван в ходе интер­вью. Инте­рес­но, что боль­шин­ство испы­ту­е­мых не испы­ты­ва­ли его в пол­ной мере, лишь одна участ­ни­ца экс­пе­ри­мен­та «раз­ме­сти­ла» экс­пе­ри­мен­та­то­ров «внут­ри вер­то­ле­та», т.е. пол­но­стью в вир­ту­аль­ной среде.

Мож­но ска­зать, что метод интер­вью дока­зал свою эффек­тив­ность и поз­во­лил на прак­ти­ке иден­ти­фи­ци­ро­вать рас­смат­ри­ва­е­мые типы при­сут­ствия. Кро­ме того, он поз­во­лил луч­ше понять дина­ми­ку про­цес­са, изме­не­ние вос­при­я­тия при воз­ник­но­ве­нии присутствия. 

Нако­нец, гиб­кость это­го мето­да поз­во­ля­ет под­стра­и­вать его про­ве­де­ние под кон­крет­ную сре­ду вир­ту­аль­ной реаль­но­сти, про­яс­няя при этом все клю­че­вые для пони­ма­ния аспекты.

Заключение

Вир­ту­аль­ная реаль­ность, будучи прин­ци­пи­аль­но новой ком­пью­тер­ной сре­дой, вос­при­ни­ма­ет­ся поль­зо­ва­те­ля­ми ина­че, чем при­выч­ный интер­фейс, рас­счи­тан­ный на вывод инфор­ма­ции на экран. 

Вза­и­мо­дей­ствие с ней нуж­да­ет­ся в при­сталь­ном изу­че­нии со сто­ро­ны пси­хо­ло­гов, так как не исклю­че­но, что имен­но пси­хо­ло­ги­че­ские фак­то­ры вли­я­ют если не на эффек­тив­ность рабо­ты в вир­ту­аль­ной реаль­но­сти, то на готов­ность вза­и­мо­дей­ство­вать с ней. 

Как пока­за­ли резуль­та­ты наше­го иссле­до­ва­ния, сред­ство выво­да инфор­ма­ции ока­зы­ва­ет вли­я­ние на резуль­та­ты про­хож­де­ния теста «куби­ки Коса» не на вре­мя, не на пра­виль­ность (сов­па­де­ние с образ­цом) выпол­не­ния теста, а на саму спо­соб­ность най­ти реше­ние слож­ной задачи. 

По наше­му мне­нию, это свя­за­но с несо­вер­шен­ством сте­рео­оч­ков и долж­но учи­ты­вать­ся при раз­ра­бот­ке спе­ци­фи­че­ских для вир­ту­аль­ной реаль­но­сти про­грамм­ных систем.

Оче­вид­но, сре­да вир­ту­аль­ной реаль­но­сти на базе сте­рео­ско­пи­че­ских очков может спо­соб­ство­вать созда­нию ощу­ще­ния при­сут­ствия, одна­ко такое ощу­ще­ние воз­ни­ка­ет дале­ко не все­гда. Лишь треть испы­ту­е­мых ощу­ти­ли эффект при­сут­ствия при реше­нии интел­лек­ту­аль­ных задач в вир­ту­аль­ной реальности. 

Пред­по­ло­жи­тель­но пере­жи­ва­ние испы­ту­е­мы­ми это­го состо­я­ния (или отсут­ствие пере­жи­ва­ния) свя­за­но с их инди­ви­ду­аль­ны­ми каче­ства­ми; необ­хо­ди­мо допол­ни­тель­ное изу­че­ние пред­рас­по­ло­жен­но­сти к пере­жи­ва­нию присутствия.

Состо­я­ние при­сут­ствия как тако­вое не ока­за­ло зна­чи­мо­го вли­я­ния на вре­мя и пра­виль­ность реше­ния теста «куби­ки Коса». Воз­мож­но, пере­жи­ва­ние состо­я­ния при­сут­ствия не будет ока­зы­вать вли­я­ние и на реше­ние дру­гих интел­лек­ту­аль­ных задач сход­но­го типа и может не при­ни­мать­ся во вни­ма­нии при про­ек­ти­ро­ва­нии вир­ту­аль­ных сред, пред­на­зна­чен­ных для слож­ной умствен­ной дея­тель­но­сти. С дру­гой сто­ро­ны, такие сре­ды не под­хо­дят для изу­че­ния осо­бен­но­стей состо­я­ния присутствия.

На осно­ва­нии про­ве­ден­ных иссле­до­ва­ний мы пред­по­ла­га­ем, что при изу­че­нии состо­я­ния при­сут­ствия преж­де­вре­мен­но опи­рать­ся на те или иные тео­ре­ти­че­ские моде­ли, объ­яс­ня­ю­щие это состояние. 

На дан­ном эта­пе изу­че­ния явле­ния нам пред­став­ля­ет­ся гораз­до более важ­ным как мож­но более подроб­но опи­сать его, най­ти все его харак­тер­ные осо­бен­но­сти, при­ве­сти все слу­чаи, к нему отно­ся­щи­е­ся, и все слу­чаи, кото­рые при внеш­нем сход­стве не могут быть назва­ны пере­жи­ва­ни­ем состо­я­ния при­сут­ствия, а в ито­ге пред­ло­жить по воз­мож­но­сти непро­ти­во­ре­чи­вую клас­си­фи­ка­цию изу­ча­е­мых явлений. 

Лишь когда поня­тие при­сут­ствия будет опи­са­но доста­точ­но подроб­но и вся­кое новое явле­ние мож­но будет отне­сти к уже извест­ной кате­го­рии, тогда, по наше­му мне­нию, мож­но будет пере­хо­дить к изу­че­нию при­ро­ды при­сут­ствия и при­чин, при­во­дя­щих к пере­жи­ва­нию это­го состояния.

В сво­ем иссле­до­ва­нии мы пере­шли от исполь­зо­ва­ния стан­дар­ти­зи­ро­ван­ных опрос­ни­ков к мето­ду нефор­маль­но­го интер­вью, поз­во­ля­ю­ще­му изу­чить явле­ние в дета­лях и недо­ступ­ных фор­ма­ли­зо­ван­ным мето­ди­кам нюансах. 

Пред­ло­жен­ный нами метод иссле­до­ва­ния поз­во­ля­ет опре­де­лять не коли­че­ствен­ные, а каче­ствен­ные сту­пе­ни пере­жи­ва­ния при­сут­ствия: от отстра­нен­но­го наблю­де­ния за пред­ла­га­е­мым изоб­ра­же­ни­ем до пол­но­го вклю­че­ния себя в вир­ту­аль­ный мир.

Литература

  1. Авер­бух В.Л., Авер­бух Н.В., Пере­ва­лов Д.С., Топор­ков Д.Н., Топор­ко­ва И.В. Поста­нов­ка про­бле­мы пси­хо­ло­ги­че­ско­го обос­но­ва­ния моде­ли­ро­ва­ния поль­зо­ва­те­лей при раз­ра­бот­ке спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­ных визу­аль­ных систем // 15-я Меж­ду­на­род­ная кон­фе­рен­ция по ком­пью­тер­ной гра­фи­ке и ее при­ло­же­ни­ям ГрафиКон’2005, 20–14 июня 2005, Ново­си­бирск: Тру­ды Кон­фе­рен­ции. Ново­си­бирск: Инсти­тут вычис­ли­тель­ной мате­ма­ти­ки и мате­ма­ти­че­ской гео­фи­зи­ки, 2005. С. 329–331.
  2. Авер­бух Н.В. Пси­хо­ло­ги­че­ские аспек­ты фено­ме­на при­сут­ствия в вир­ту­аль­ной сре­де // Вопро­сы пси­хо­ло­гии. 2010. № 5. С. 105–113.
  3. Авер­бух Н.В., Щер­би­нин А.А. Вир­ту­аль­ная реаль­ность в обра­зо­ва­нии // Тре­тья меж­ду­на­род­ная кон­фе­рен­ция «Инфор­ма­ци­он­но-мате­ма­ти­че­ские тех­но­ло­гии в эко­но­ми­ке, тех­ни­ке и обра­зо­ва­нии», г. Ека­те­рин­бург, 20–22 нояб­ря 2008 г.: Тези­сы докла­дов. Ека­те­рин­бург, УГТУ-УПИ, 2008. С. 267–268.
  4. Авер­бух Н.В., Щер­би­нин А.А. Фено­мен «при­сут­ствия» в вир­ту­аль­ной реаль­но­сти в кон­тек­сте интел­лек­ту­аль­ной дея­тель­но­сти чело­ве­ка // Седь­мая меж­ду­на­род­ная науч­но-мето­ди­че­ская кон­фе­рен­ция «Новые обра­зо­ва­тель­ные тех­но­ло­гии в вузе (НОТВ — 2010)»: Сбор­ник мате­ри­а­лов. Ека­те­рин­бург, 2010. Ч. 2. С. 155–157.
  5. Вой­скун­ский А.Е., Селис­ская М.А. Систе­ма реаль­но­стей: пси­хо­ло­гия и тех­но­ло­гия // Вопро­сы фило­со­фии. 2005. № 11. С. 119–130.
  6. Зин­чен­ко Ю.П., Мень­ши­ко­ва Г.Я., Бая­ков­ский Ю.М., Чер­но­ри­зов А.М., Вой­скун­ский А.Е. Тех­но­ло­гии вир­ту­аль­ной реаль­но­сти: мето­до­ло­ги­че­ские аспек­ты, дости­же­ния и пер­спек­ти­вы // Наци­о­наль­ный пси­хо­ло­ги­че­ский жур­нал. 2010а. №1 (3). С. 54–62.
  7. Зин­чен­ко Ю.П., Мень­ши­ко­ва Г.Я., Бая­ков­ский Ю.М., Чер­но­ри­зов А.М., Вой­скун­ский А.Е. Тех­но­ло­гии вир­ту­аль­ной реаль­но­сти: мето­до­ло­ги­че­ские аспек­ты, дости­же­ния и пер­спек­ти­вы // Наци­о­наль­ный пси­хо­ло­ги­че­ский жур­нал. 2010б. № 2 (4). С. 64–71.
  8. Фили­мо­нен­ко Ю.И., Тимо­фе­ев В.И. Тест Вексле­ра. Диа­гно­сти­ка струк­ту­ры интел­лек­та (взрос­лый вари­ант): Мето­ди­че­ское руко­вод­ство. СПб.: ГП «ИМАТОН», 2004.
  9. Fencott C. Content and creativity in virtual environment design // Proceedings of Virtual Systems and Multimedia ‘99, University of Abertay Dundee. Dundee, Scotland, 1999. Р. 308–317.
  10. Insko B.E. Measuring presence: Subjective, behavioral and physiological methods [Элек­трон­ный ресурс] // Being there: Concepts, effects and measurement of user presence in synthetic environments / G. Riva, F. Davide, W.A.I. Jsselstein (eds.). Amsterdam: IOS Press, 2003. 
  11. Huang M.P., Himle J., Beier K., Alessi N.E. Comparing virtual and real worlds for acrophobia treatment // Medicine meets virtual reality: Art science, technology: Healthcare ®evolution / J.D. Westwood, H.M. Hoffman, D. Stredney, S.J. Weghorst (eds.). Amsterdam: IOS Press, 1998. Р. 75–179.
  12. Huang M.P., Alessi N.E. Presence as an emotional experience // Medicine meets virtual reality: The convergence of physical and informational technologies options for a new era in healthcare / J.D. Westwood, H.M. Hoffman, R.A. Robb, D. Stredney (eds). Amsterdam: IOS Press, 1999. P. 148–153.
  13. Lee S., Kim G. J., Rizzo A., Park H. Formation of spatial presence: By form or content? // Proc. 7th Annual International Workshop on Presence, 2004 / M.A. Raya, B.R. Solaz (eds.). Valencia: Universidad Politécnica de Valencia, 2004. Р. 20–27.
  14. Pettifer S.R. An operating environment for large scale virtual reality [Элек­трон­ный ресурс] // A thesis submitted to the University of Manchester for the degree of doctor of philosophy in the faculty of science and engineering. Department of computer science. April 1999. 
  15. Slater M. Measuring presence: A response to the Witmer and Singer Presence Questionnaire // Presence, Teleoperators and Virtual Environments. 1999. October. 8. 5. 560–565. Stanney K., Salvendy G. Aftereffects and sense of presence in virtual environments: Formulation of a research and development agenda // International Journal of Human-Computer Interaction. 1998. June. 10. 2. 135–187.
  16. Witmer B.G., Singer M.J. Measuring presence in virtual environments: A presence questionnaire // Presence. 1998. 7. 3. 225–240.
Источ­ник: Пси­хо­ло­гия. Жур­нал Выс­шей шко­лы эко­но­ми­ки. 2011. Т. 8, № 4. С. 102–119.

Об авторах

  • Ната­лья Вла­ди­ми­ров­на Авер­бух — млад­ший науч­ный сотруд­ник лабо­ра­то­рии моз­га и ней­ро­ко­гни­тив­но­го раз­ви­тия кафед­ры кли­ни­че­ской пси­хо­ло­гии и пси­хо­фи­зио­ло­гии Депар­та­мен­та пси­хо­ло­гии Ураль­ско­го гума­ни­тар­но­го инсти­ту­та Ураль­ско­го феде­раль­но­го университета.
  • Алек­сандр Алек­сан­дро­вич Щер­би­нин — асси­стент Инсти­ту­та мате­ма­ти­ки и ком­пью­тер­ных наук ФГАОУ ВПО Ураль­ско­го феде­раль­но­го уни­вер­си­те­та (Ека­те­рин­бург).

Смот­ри­те также:

Категории

Метки

Публикации

ОБЩЕНИЕ

CYBERPSY — первое место, куда вы отправляетесь за информацией о киберпсихологии. Подписывайтесь и читайте нас в социальных сетях.

vkpinterest