Солодников В.В., Зайцева А.С. Использование социальных сетей и социализация российских подростков

 Введение 

Соци­а­ли­за­ция лич­но­сти (осо­бен­но под­рост­ка) явля­ет­ся тра­ди­ци­он­ной темой изу­че­ния пред­ста­ви­те­лей цело­го ряда наук соци­аль­но­го и гума­ни­тар­но­го цик­ла. Социо­ло­ги обыч­но под­чёр­ки­ва­ют, что это «про­цесс ста­нов­ле­ния лич­но­сти, посте­пен­ное усво­е­ние ею тре­бо­ва­ний обще­ства, при­об­ре­те­ние соци­аль­но зна­чи­мых харак­те­ри­стик созна­ния и пове­де­ния, кото­рые регу­ли­ру­ют её вза­и­мо­от­но­ше­ния с обще­ством», отме­чая, что [соци­а­ли­за­ция] начи­на­ет­ся с пер­вых лет жиз­ни <…> (и) по неко­то­рым аспек­там про­дол­жа­ет­ся всю жизнь» [14, с. 237].

Соци­аль­ные пси­хо­ло­ги акцен­ти­ру­ют роль соб­ствен­ной актив­но­сти лич­но­сти, опре­де­ляя про­цесс её соци­а­ли­за­ции как «дву­сто­рон­ний, вклю­ча­ю­щий в себя, с одной сто­ро­ны, усво­е­ние инди­ви­дом соци­аль­но­го опы­та путём вхож­де­ния в соци­аль­ную сре­ду, систе­му соци­аль­ных свя­зей; с дру­гой сто­ро­ны, про­цесс актив­но­го вос­про­из­вод­ства инди­ви­дом систе­мы соци­аль­ных свя­зей за счёт его актив­ной дея­тель­но­сти, актив­но­го вклю­че­ния в соци­аль­ную сре­ду» [2, с. 273]. Поэто­му зако­но­мер­ным выгля­дит инте­рес пред­ста­ви­те­лей клю­че­вых тео­ре­ти­че­ских под­хо­дов к про­цес­су соци­а­ли­за­ции в соци­аль­ной науке.

Пред­ста­ви­те­ли сим­во­ли­че­ско­го интерак­ци­о­низ­ма при ана­ли­зе соци­а­ли­за­ции лич­но­сти под­чёр­ки­ва­ли актив­ность вза­и­мо­дей­ству­ю­щих инди­ви­дов (в том чис­ле их вза­им­ное вос­при­я­тие), исполь­зу­ю­щих сим­во­лы в про­цес­се про­иг­ры­ва­ния ролей «зна­чи­мых других».

Струк­тур­ный функ­ци­о­на­лизм интер­пре­ти­ро­вал соци­а­ли­за­цию как про­цесс осво­е­ния соци­аль­ных ста­ту­сов и ролей.

Нако­нец, оте­че­ствен­ный куль­тур­но-исто­ри­че­ской под­ход, оттал­ки­ва­ясь от идей Л. С. Выгот­ско­го, поми­мо кри­зи­сов, выде­лил основ­ные пара­мет­ры ста­биль­ных эта­пов раз­ви­тия личности.

При­ме­ни­тель­но к под­рост­ко­во­му (11–15 лет) и стар­ше­му школь­но­му воз­рас­ту (15–17 лет), кото­рые нас в даль­ней­шем будут инте­ре­со­вать, пара­мет­ры схе­мы Д. Б. Эль­ко­ни­на [15] меня­ют­ся сле­ду­ю­щим образом:

• веду­щая дея­тель­ность – от интим­но-лич­ност­но­го обще­ния к учебно-профессиональной;
• соци­аль­ная ситу­а­ция раз­ви­тия – от при­о­ри­те­та обще­ния со сверст­ни­ка­ми к их опо­сре­ду­ю­щей роли при обще­нии с роди­те­ля­ми и учителями;
• ново­об­ра­зо­ва­ния воз­рас­та – от «чув­ства взрос­ло­сти» (сопро­вож­да­е­мо­го раз­ви­ти­ем абстракт­но­го мыш­ле­ния и ген­дер­ной иден­тич­но­сти) к миро­воз­зре­нию, вклю­ча­ю­ще­му в себя про­фес­си­о­наль­ные интересы.

Таким обра­зом, в даль­ней­шем, исполь­зуя поня­тие (уровня/степени) соци­а­ли­за­ции (лич­но­сти), важ­но иметь в виду её про­цес­су­аль­ный, прин­ци­пи­аль­но неза­вер­шён­ный харак­тер (осо­бен­но при­ме­ни­тель­но к под­рост­кам), а «ста­тич­ные», «точеч­ные» заме­ры её пара­мет­ров рас­смат­ри­вать толь­ко как «момен­таль­ные сним­ки» это­го процесса.

Отли­чи­тель­ной чер­той совре­мен­ных под­рост­ков, ино­гда обо­зна­ча­е­мых поня­ти­ем «цен­те­ни­а­лы» (В. В. Рада­ев) или «поко­ле­ние Z» (родив­ши­е­ся в 2001 г. и поз­же), явля­ет­ся исполь­зо­ва­ние циф­ро­вых тех­но­ло­гий и обще­ния в интер­не­те, в том чис­ле в соци­аль­ных сетях. Так, при­об­ще­ние к гад­же­там и прак­ти­кам инфор­ма­ци­он­но-ком­му­ни­ка­тив­ных тех­но­ло­гий (мобиль­но­го теле­фо­на, план­ше­та, при­об­ще­ние к ком­пью­тер­ным играм, обза­ве­де­ние акка­ун­том в сети и т. п.) у пред­ста­ви­те­лей это­го поко­ле­ния про­ис­хо­ди­ло рань­ше даже в срав­не­нии с преды­ду­щим поко­ле­ни­ем (1982–2000 гг. рож­де­ния) [5, с. 6–7]).

Мар­ки­ров­ка поко­ле­ний бук­ва­ми латин­ско­го алфа­ви­та (свя­зы­ва­е­мая с име­на­ми Н. Хоува и У. Штра­у­са (Howe N., Strauss W.) пред­став­ля­ет­ся, ско­рее, удоб­ным мемом, неже­ли науч­но фун­ди­ро­ван­ным науч­ным под­хо­дом [7].

В то же вре­мя неко­то­рые авто­ры вслед за З. Бау­ма­ном гово­рят о «теку­чей», «жид­кой» соци­а­ли­за­ции в совре­мен­ных усло­ви­ях, выде­ляя как один из её видов инфор­ма­ци­он­ную соци­а­ли­за­цию. При этом отме­ча­ет­ся, что «под­рост­ки дове­ря­ют инфор­ма­ции… из интер­не­та зна­чи­тель­но боль­ше, чем <…> из дру­гих источ­ни­ков» [6, с. 92, 102]. Поэто­му зако­но­мер­но изу­че­ние соци­а­ли­за­ции рос­сий­ских под­рост­ков с акцен­том на исполь­зо­ва­ние ими раз­лич­ных инфор­ма­ци­он­ных тех­но­ло­гий [1; 8; 9; 13].

Осо­бое вни­ма­ние иссле­до­ва­те­лей при­вле­ка­ют соци­аль­ные сети, поль­зо­ва­те­ля­ми кото­рых, по неко­то­рым дан­ным, явля­ют­ся 95% рос­сий­ских под­рост­ков (цит. по: [10, с. 120]).

Вме­сте с тем «погру­жён­ность» в интер­нет несёт в себе опре­де­лён­ные рис­ки для под­рост­ков, такие как столк­но­ве­ние с сек­су­аль­ным и нега­тив­ным кон­тен­том, недо­сто­вер­ной инфор­ма­ци­ей, мошен­ни­че­ством и хище­ни­ем лич­ных дан­ных [12]. С одной сто­ро­ны, «чрез­мер­ное исполь­зо­ва­ние интер­не­та», т. е. интер­нет-зави­си­мость, спо­соб­но вызвать пси­хо­ло­ги­че­ское небла­го­по­лу­чие под­рост­ка. Более того, такая зави­си­мость встре­ча­ет­ся у рос­сий­ских школь­ни­ков чаще, чем у евро­пей­ских [11, с. 87]. 

Одна­ко, с дру­гой сто­ро­ны, исполь­зо­ва­ние под­рост­ка­ми соци­аль­ных сетей может вызы­вать «ощу­ще­ние вклю­чён­но­сти (connectivity) в сов­мест­ных онлайн-играх, при­об­ще­ния к повсе­днев­ной жиз­ни дру­зей, полу­че­ния от них под­держ­ки и сни­же­ния чув­ства оди­но­че­ства… и, как след­ствие, рост благополучия». 

Так, напри­мер, коли­че­ство онлайн-дру­зей в соци­аль­ной сети Facebook сни­жа­ет риск смерт­но­сти от сер­деч­но-сосу­ди­стых забо­ле­ва­ний, пере­до­зи­ров­ки нар­ко­ти­ков и суи­ци­да. [3, с. 4; 5; 7]. На этом фоне зако­но­мер­ным выгля­дит при­зыв «воз­дер­жи­вать­ся от одно­знач­ных выво­дов и про­во­дить допол­ни­тель­ные дета­ли­зи­ро­ван­ные и фоку­си­ро­ван­ные иссле­до­ва­ния, посвя­щён­ные изу­че­нию вли­я­ния циф­ро­ви­за­ции на бла­го­по­лу­чие детей и под­рост­ков» [3, с. 7].

Предмет и эмпирическая база исследования 

Пред­мет дан­но­го иссле­до­ва­ния – соци­аль­ные сети как фак­тор соци­а­ли­за­ции молодёжи.

Эмпи­ри­че­ская база ста­тьи состо­ит из двух автор­ских иссле­до­ва­ний (АИ):

1. Коли­че­ствен­ное иссле­до­ва­ние (АИ-1): онлайн-анкет­ный опрос под­рост­ков в воз­расте 14–17 лет, про­жи­ва­ю­щих в раз­лич­ных реги­о­нах Рос­сии и поль­зу­ю­щих­ся соци­аль­ны­ми сетя­ми. Выбор­ка целе­вая нере­пре­зен­та­тив­ная – 489 под­рост­ков (из них 205 юно­ши; 14–15 лет – 213 чело­век и 16–17 лет – 276 чело­век). Опрос про­во­дил­ся в январе–феврале 2020 г. Анке­та раз­ме­ща­лась на плат­фор­ме Google и рас­сы­ла­лась через соци­аль­ные сети ВКон­так­те, Facebook, Youtube, Telegram и дру­гие сервисы.
2. Каче­ствен­ное иссле­до­ва­ние (АИ-2): метод: полу­фор­ма­ли­зо­ван­ное онлайн-интер­вью (с исполь­зо­ва­ни­ем skype). Выбор­ка целе­вая нере­пре­зен­та­тив­ная (под­рост­ки в воз­расте 14–17 лет), поль­зу­ю­щи­е­ся интер­не­том и про­жи­ва­ю­щие в Москве – 14 чело­век (из них 6 юно­шей). Опрос про­ве­дён в марте–апреле 2020 г. Сред­няя про­дол­жи­тель­ность интер­вью соста­ви­ла 27 минут (варьи­руя от 10 до 45 минут).

Основные результаты и их обсуждение 

Про­ана­ли­зи­ру­ем полу­чен­ные коли­че­ствен­ные автор­ские дан­ные, иллю­стри­руя их резуль­та­та­ми интер­вью и рас­смот­рев после­до­ва­тель­но соци­аль­ные сети, исполь­зу­е­мые рос­сий­ски­ми под­рост­ка­ми (с учё­том воз­раст­ных и ген­дер­ных раз­ли­чий), часто­ту и цели их использования.

Далее обра­тим­ся к отли­чи­тель­ным чер­там респон­ден­тов при поль­зо­ва­нии интер­не­том (с акцен­том на соци­аль­ные сети) и, нако­нец, про­сле­дим вза­и­мо­свя­зи создан­но­го индек­са соци­а­ли­за­ции под­рост­ков с осо­бен­но­стя­ми их актив­но­сти в интер­не­те и соци­аль­ных сетях.

Итак, в автор­ском иссле­до­ва­нии (АИ-1) были выяв­ле­ны самые попу­ляр­ные соци­аль­ные сети сре­ди рос­сий­ских школь­ни­ков на дан­ный момент. Попу­ляр­ность таких сетей у под­рост­ков двух воз­раст­ных под­групп 14–15 и 16–17 лет прак­ти­че­ски не раз­ли­ча­ет­ся (см. табл. 1).

Таблица 1. Присутствие подростков в социальных сетях, абс. и % 

Самы­ми попу­ляр­ны­ми соци­аль­ны­ми сетя­ми с боль­шим отры­вом от осталь­ных явля­ют­ся ВКон­так­те (пер­вое место – 98–99% поль­зо­ва­те­лей) и Instagram (85–88%). Сре­ди стар­ших под­рост­ков немно­го более попу­ляр­ны Reddit и Одно­класс­ни­ки, а сре­ди млад­ших – TicTok и Telegram.

В целом прак­ти­че­ски нет ген­дер­ной спе­ци­фи­ки наи­бо­лее пред­по­чи­та­е­мых соци­аль­ных сетей: лидер­ство сохра­ня­ют ВКон­так­те и Instagram. Но девуш­ки чаще заре­ги­стри­ро­ва­ны в Instagram, чем юно­ши (90 и 80% соот­вет­ствен­но, что ста­ти­сти­че­ски зна­чи­мо (р≤0.05) и соот­вет­ству­ет гло­баль­ным трендам). 

Так, соглас­но дан­ным сай­та statista.com, жен­щи­ны чаще, чем муж­чи­ны поль­зу­ют­ся Instagram. Воз­мож­но, Instagram в боль­шей сте­пе­ни явля­ет­ся пло­щад­кой для мод­ных, дизай­нер­ских и кос­ме­ти­че­ских брен­дов, ори­ен­ти­ру­ю­щих свои мар­ке­тин­го­вые стра­те­гии на жен­щин. Кро­ме того, основ­ная соци­аль­ная функ­ция Instagram – делить­ся фото­гра­фи­я­ми (вклю­чая сел­фи), кото­рые мож­но «улуч­шать» бла­го­да­ря встро­ен­ным филь­трам, что более вос­тре­бо­ва­но жен­щи­на­ми [16].

Срав­не­ние автор­ских дан­ных с резуль­та­та­ми иссле­до­ва­ния ком­па­нии «Ипсос Ком­кон»¹ тоже обна­ру­жи­ва­ет их сход­ство. Соглас­но послед­ним, 97% поль­зо­ва­те­лей в воз­расте 16–17 лет чаще все­го поль­зу­ют­ся сетью ВКон­так­те, а 82% – Instagram. С учё­том воз­раст­ной раз­ни­цы ана­ли­зи­ру­е­мых групп это мож­но рас­смат­ри­вать в каче­стве под­твер­жде­ния вали­ди­за­ции автор­ских дан­ных резуль­та­та­ми репре­зен­та­тив­но­го иссле­до­ва­ния. При этом, по дан­ным Ипсос-Ком­кон за 2018 г., все рос­сий­ские под­рост­ки, про­жи­ва­ю­щие в горо­дах с насе­ле­ни­ем 1млн+ выхо­дят в сеть через смарт­фон, что ста­ти­сти­че­ски зна­чи­мо (р≤0.05) боль­ше по срав­не­нию с 18–19-летними (98.3%) [18].

Исполь­зо­ва­ние смарт­фо­на в повсе­днев­ной жиз­ни под­рост­ков не толь­ко как сред­ства свя­зи, но и как пол­но­цен­но­го инстру­мен­та для вза­и­мо­дей­ствия с миром, зафик­си­ро­ва­но в автор­ском иссле­до­ва­нии (АИ-2): «Смарт­фон… я без него не могу. Очень важ­ная часть моей жиз­ни» (девуш­ка, 17 лет). 

Прак­ти­че­ски все респон­ден­ты поль­зу­ют­ся смарт­фо­ном каж­дый день для обще­ния, раз­вле­че­ний и обу­че­ния. Послед­нее ста­ло осо­бен­но акту­аль­но в пери­од каран­ти­на и само­изо­ля­ции: про­слу­ши­ва­ние лек­ций, отправ­ка домаш­них зада­ний через соци­аль­ные сети и пр.

Боль­шин­ство под­рост­ков поль­зу­ют­ся соци­аль­ны­ми сетя­ми каж­дый день. По дан­ным автор­ско­го иссле­до­ва­ния (АИ-1), еже­днев­но захо­дят в сети ВКон­так­те и Instagram соот­вет­ствен­но более 90 и 70% респондентов. 

Для деву­шек более, неже­ли для юно­шей, харак­тер­но исполь­зо­ва­ние Instagram (72 и 51% соот­вет­ствен­но), раз­ли­чие ста­ти­сти­че­ски зна­чи­мо (р≤0.05). Реже все­го под­рост­ки исполь­зу­ют сеть «Одно­класс­ни­ки», более 40% из них захо­дят туда реже одно­го раза в месяц.

В таб­ли­це 2 пока­за­ны ген­дер­ные раз­ли­чия, каса­ю­щи­е­ся целей исполь­зо­ва­ния соци­аль­ных сетей (АИ-1). В целом про­фи­ли юно­шей и деву­шек очень схо­жи меж­ду собой: соци­аль­ные сети чаще исполь­зу­ют­ся для обще­ния с дру­зья­ми и про­смот­ра видео. При этом для юно­шей ста­ти­сти­че­ски зна­чи­мо (р≤0.05) харак­те­рен поиск работы/подработки через соци­аль­ные сети.

Таблица 2. Занятия подростков в социальных сетях, абс. и %*

Полу­чен­ные дан­ные согла­су­ют­ся с резуль­та­та­ми В. С. Соб­ки­на и А. В. Федо­то­вой², соглас­но кото­рым ТОП-3 цели исполь­зо­ва­ния соци­аль­ных сетей под­рост­ка­ми – это «обще­ние с дру­зья­ми и род­ствен­ни­ка­ми», «поиск новых зна­комств, рас­ши­ре­ние кру­га дру­зей» и «воз­мож­ность раз­влечь­ся». Кро­ме того, маль­чи­ки чаще исполь­зу­ют соци­аль­ные сети для роман­ти­че­ских зна­комств и про­фес­си­о­наль­ных кон­так­тов, а девоч­ки – для поис­ка инфор­ма­ции и обу­че­ния [10, с. 121–122].

Итак, обще­ние явля­ет­ся одной из клю­че­вых целей исполь­зо­ва­ния под­рост­ка­ми соци­аль­ных сетей. В ходе интер­вью (АИ-2) прак­ти­че­ски все респон­ден­ты отме­ча­ли воз­мож­ность обще­ния на рас­сто­я­нии как глав­ную поло­жи­тель­ную осо­бен­ность соци­аль­ных сетей. Под­дер­жа­ние посто­ян­но­го кон­так­та с близ­ки­ми и дру­зья­ми явля­ет­ся неотъ­ем­ле­мой частью жиз­ни и помо­га­ет эко­но­мить время. 

Таким обра­зом, исполь­зо­ва­ние соци­аль­ных сетей ока­зы­ва­ет­ся «встро­ен­ным» в веду­щую дея­тель­ность под­рост­ко­во­го воз­рас­та – интим­но-лич­ност­ное обще­ние (с эле­мен­та­ми учеб­но-про­фес­си­о­наль­ной дея­тель­но­сти), высту­пая в каче­стве замет­но­го сред­ства соци­а­ли­за­ции личности.

Соци­аль­ные медиа рево­лю­ци­о­ни­зи­ро­ва­ли обще­ние под­рост­ков. Теперь доста­точ­но создать груп­пу в соци­аль­ных сетях, где участ­ни­ки могут уда­лён­но общать­ся в режи­ме реаль­но­го вре­ме­ни. Бла­го­да­ря тому, что боль­шин­ство под­рост­ков захо­дят на веб-сай­ты и при­ло­же­ния в соци­аль­ных сетях более одно­го раза в день, интер­нет спо­со­бен рас­ши­рять соци­аль­ные свя­зи и раз­ви­вать твор­че­ский потенциал. 

В ряде слу­ча­ев, исполь­зуя фей­ко­вые дан­ные о себе, такое обще­ние поз­во­ля­ет экс­пе­ри­мен­ти­ро­вать со сво­и­ми ста­ту­са­ми и роля­ми и/или при­со­еди­нять­ся к рефе­рент­ным груп­пам³.

Послед­нее осо­бен­но харак­тер­но для под­рост­ков с низ­кой само­оцен­кой сво­е­го ста­ту­са в клас­се [10, с. 128]. Но в то же вре­мя, будучи толь­ко инфор­ма­ци­он­ной сре­дой, интер­нет в целом и соци­аль­ные сети в част­но­сти не застра­хо­ва­ны от зло­упо­треб­ле­ний и деви­а­ций – онлайн-агрес­сии, вир­ту­аль­но­го бул­лин­га, трол­лин­га и т. п. [4]. Поэто­му вза­и­мо­связь актив­но­сти в соци­аль­ных сетях и успеш­но­сти соци­а­ли­за­ции моло­дё­жи оста­ёт­ся в зна­чи­тель­ной мере неопределённой.

В каче­стве пре­иму­ществ соци­аль­ных сетей участ­ни­ки опро­са назы­ва­ли про­слу­ши­ва­ние музы­ки, раз­вле­ка­тель­ный кон­тент и воз­мож­ность прой­ти обу­ча­ю­щие кур­сы. Мно­го­функ­ци­о­наль­ность соци­аль­ных сетей (в том чис­ле их исполь­зо­ва­ние в каче­стве обра­зо­ва­тель­но­го ресур­са) отсы­ла­ет нас к иде­ям пред­ста­ви­те­лей струк­тур­но­го функ­ци­о­на­лиз­ма, выде­ляв­шим обра­зо­ва­ние как клю­че­вой эле­мент, фор­ми­ру­ю­щий соли­дар­ность в обще­стве, спо­соб­ствуя успеш­ной соци­а­ли­за­ции лич­но­сти: «Без соци­аль­ных сетей мы бы не смог­ли под­дер­жи­вать нор­маль­ное обще­ние с близ­ки­ми людь­ми на рас­сто­я­нии» (АИ-2, девуш­ка, 15 лет); «… это обще­ние с дру­зья­ми, фот­ки, музы­ка. Пози­тив­ные эмо­ции толь­ко» (АИ-2, девуш­ка, 17 лет). 

Резуль­та­ты локаль­ных автор­ских иссле­до­ва­ний, во-пер­вых, под­твер­жда­ют­ся дан­ны­ми аме­ри­кан­ско­го иссле­до­ва­тель­ско­го цен­тра Pew Research Center, соглас­но кото­рым соци­аль­ные сети – это основ­ной спо­соб вза­и­мо­дей­ствия под­рост­ков с дру­зья­ми. Более девя­ти из деся­ти под­рост­ков (94%) под­твер­ди­ли, что про­во­дят вре­мя с дру­зья­ми в соци­аль­ных сетях. При этом 30% из них дела­ют это каж­дый день, а ещё треть (37%) – каж­дые несколь­ко дней [17]⁴.

Во-вто­рых, они согла­су­ют­ся с резуль­та­та­ми иссле­до­ва­ния ком­па­нии «Ипсос Ком­кон» (см. выше), в соот­вет­ствии с кото­ры­ми для под­рост­ков боль­ше все­го харак­тер­ны про­слу­ши­ва­ние музы­ки и про­смотр видео. Попу­ляр­ность видео­кон­тен­та объ­яс­ня­ет­ся направ­лен­но­стью боль­шин­ства сетей на созда­ние имен­но его. Так, YouTube состо­ит толь­ко из видео­кон­тен­та. Instagram доба­вил функ­цию Stories, где поль­зо­ва­те­ли могут не толь­ко делить­ся сво­и­ми видео, но и создать онлайн-транс­ля­ции видео­ма­те­ри­а­ла в режи­ме IGTV⁵.

При­ло­же­ние TikToc, где поль­зо­ва­те­ли делят­ся раз­вле­ка­тель­ным видео­кон­тен­том, ска­ча­ли уже более 500 000 чело­век в мире [19]. Сле­до­ва­тель­но, видео­кон­тент более при­вле­ка­те­лен (осо­бен­но для под­рост­ков), чем текст или аудио, т. к. визу­аль­ная инфор­ма­ция обра­ба­ты­ва­ет­ся лег­че и быст­рее, чем текстовая.

Рас­смот­рим более подроб­но отме­ча­е­мые неко­то­ры­ми авто­ра­ми поко­лен­че­ские осо­бен­но­сти уста­но­вок в отно­ше­нии интер­не­та в целом и соци­аль­ных сетей в част­но­сти. Отме­че­ны еди­нич­ные слу­чаи, когда под­рост­ки при­зна­ют, что при­слу­ши­ва­ют­ся к мне­нию авто­ри­тет­но­го лица (бло­ге­ра, пев­ца, поли­ти­ка и так далее) при опре­де­лён­ных усло­ви­ях: «Да [при­слу­ши­ва­юсь], так как есть ново­сти, кото­рые заде­ва­ют стру­ны моей души и могут спо­двиг­нуть на дей­ствия». (АИ-2, юно­ша, 16 лет). Наи­бо­лее типич­ным отве­том, отра­жа­ю­щим стрем­ле­ние к неза­ви­си­мо­сти от «дав­ле­ния» авто­ри­те­тов, явля­ет­ся: «Нет, не при­слу­ши­ва­юсь, пото­му что мне всё рав­но, что дума­ют дру­гие». (АИ-2, девуш­ка, 15 лет).

Для пони­ма­ния того, как респон­ден­ты вос­при­ни­ма­ют соци­аль­ные сети, от под­рост­ков были полу­че­ны соот­вет­ству­ю­щие ассо­ци­а­ции (вер­баль­ные или визу­аль­ные – посред­ством выбо­ра под­хо­дя­щей фото­гра­фии). Наи­бо­лее попу­ляр­ны вер­баль­ные ассо­ци­а­ции, свя­зан­ные с соци­аль­ны­ми сетя­ми: обще­ние с дру­зья­ми, род­ствен­ни­ка­ми и близ­ки­ми людь­ми. Все они обла­да­ли пози­тив­ны­ми кон­но­та­та­ми. Визу­аль­ные ассо­ци­а­ции обыч­но отра­жа­ют боль­шое скоп­ле­ние людей: «Мож­но изоб­ра­зить, как боль­шое коли­че­ство людей сто­ят на фото­гра­фии, что озна­ча­ет един­ство людей в соци­аль­ных сетях» (АИ-2, юно­ша, 14 лет).

Неко­то­рые авто­ры отме­ча­ют в каче­стве отли­чи­тель­ных черт совре­мен­ных под­рост­ков исполь­зо­ва­ние стри­мин­го­вых⁶ сер­ви­сов и интер­нет-слен­га. По нашим дан­ным (АИ-2), для боль­шин­ства респон­ден­тов дей­стви­тель­но харак­тер­ны как полу­че­ние новой инфор­ма­ции (в том чис­ле зна­ком­ство с нео­ло­гиз­ма­ми) через интер­нет, так и про­смотр пото­ко­вых медиа: «Да, конеч­но, часто смот­рю [стри­мы], как игро­вые, так и обра­зо­ва­тель­ные» (АИ-2, юно­ша, 16 лет).

Посколь­ку опрос про­во­дил­ся во вре­мя пан­де­мии коро­на­ви­ру­са, спе­ци­аль­ное вни­ма­ние было уде­ле­но тому, как в этих усло­ви­ях изме­ни­лась жизнь респон­ден­тов, в том чис­ле поль­зо­ва­ние интер­не­том и соци­аль­ны­ми сетя­ми. Оче­вид­но, что чаще все­го отме­чал­ся недо­ста­ток непо­сред­ствен­но­го обще­ния и прогулок:

«Да [жизнь изме­ни­лась], не могу вый­ти на ули­цу из-за виру­са. Не осо­зна­ва­ла, что выход на ули­цу – это так мно­го­знач­но для меня. Сей­час непо­нят­но, когда это всё закон­чит­ся, и я уста­ла» (АИ-2, девуш­ка, 17 лет).

Обу­че­ние в уда­лён­ном фор­ма­те, с одной сто­ро­ны, вызы­ва­ло допол­ни­тель­ные затруд­не­ния (обыч­но свя­зан­ные со сбо­я­ми в рабо­те и «зави­са­ни­ем» Zoom), а с дру­гой сто­ро­ны, облег­чи­ло выпол­не­ние домаш­них зада­ний и кон­троль­ных работ из-за уве­ли­чив­ших­ся воз­мож­но­стей спи­сать ответы.

Нако­нец, зако­но­мер­но, что прак­ти­че­ски все про­ин­тер­вью­и­ро­ван­ные под­рост­ки отме­ти­ли рост исполь­зо­ва­ния соци­аль­ных сетей: школь­ни­ки ста­ли боль­ше пере­пи­сы­вать­ся с дру­зья­ми, смот­реть раз­лич­ный раз­вле­ка­тель­ный кон­тент и т. п. 

В усло­ви­ях сокра­ще­ния лич­но­го обще­ния соци­аль­ные сети ста­ли ком­пен­са­тор­ным инстру­мен­том для под­дер­жа­ния ком­му­ни­ка­ции, полу­че­ния под­держ­ки от сво­их дру­зей и сверст­ни­ков. Это согла­су­ет­ся с коли­че­ствен­ны­ми дан­ны­ми Pew Research Center [17], соглас­но кото­рым в труд­ные вре­ме­на 68% под­рост­ков полу­чи­ли под­держ­ку в соци­аль­ных сетях.

Для ана­ли­за вза­и­мо­свя­зи про­цес­са соци­а­ли­за­ции под­рост­ков и исполь­зо­ва­ния ими соци­аль­ных сетей в рам­ках одно­го из автор­ских иссле­до­ва­ний (АИ-1) был раз­ра­бо­тан спе­ци­аль­ный индекс (см. табл. 3).

Таблица 3. Компоненты индекса социализации подростка

Вари­ан­ты отве­тов были оциф­ро­ва­ны по шка­ле от 0 до 1,5–2⁷, где мак­си­маль­ный балл при­сва­и­вал­ся край­не­му пози­тив­но­му вари­ан­ту (напри­мер, «регу­ляр­но», «посто­ян­но» и т. п.), а «0» – край­не­му нега­тив­но­му вари­ан­ту («нико­гда», «не участ­вую» и т. п.). Таким обра­зом, «вес» каж­до­го вопро­са варьи­ро­вал от 0 до 1,5–2 бал­лов. После это­го для каж­до­го респон­ден­та под­счи­ты­ва­лась сум­ма набран­ных бал­лов, высту­па­ю­щая пока­за­те­лем уров­ня соци­а­ли­за­ции под­рост­ка: чем боль­ше сум­ма, тем более он социализирован.

Гра­ни­цы высоких/средних/низких зна­че­ний индек­са соци­а­ли­за­ции лич­но­сти под­рост­ка опре­де­ля­лись эмпи­ри­че­ским путём с целью «нор­ма­ли­за­ции» полу­чен­ных дан­ных для удоб­ства после­ду­ю­ще­го ана­ли­за. В ито­ге было скон­стру­и­ро­ва­но три зна­че­ния индек­са соци­а­ли­за­ции под­рост­ка со сле­ду­ю­щи­ми его коли­че­ствен­ны­ми гра­ни­ца­ми (см. табл. 4).

Таблица 4. Значения индекса социализации подростка

Обра­тим вни­ма­ние на ста­ти­сти­че­ски зна­чи­мые (р≤0,05) ген­дер­ные раз­ли­чия при срав­не­нии высо­ких и низ­ких зна­че­ний постро­ен­но­го индек­са (см. рис. 1): соци­а­ли­за­ция деву­шек ока­за­лась выше, что мож­но рас­смат­ри­вать в каче­стве сви­де­тель­ства валид­но­сти постро­ен­но­го индекса.

Теперь обра­тим­ся к ана­ли­зу вза­и­мо­свя­зи индек­са соци­а­ли­за­ции под­рост­ков с раз­лич­ны­ми пара­мет­ра­ми их актив­но­сти в соци­аль­ных сетях.

Для респон­ден­тов с низ­ки­ми пока­за­те­ля­ми индек­са ста­ти­сти­че­ски зна­чи­мо (р≤0,05) реже встре­ча­ет­ся мак­си­маль­ное коли­че­ство вир­ту­аль­ных дру­зей – толь­ко 1,9% из них отме­ти­ли вари­ант «боль­ше 230 дру­зей» (см. табл. 5). При попар­ном срав­не­нии высо­ко­го и низ­ко­го пока­за­те­лей индек­са фик­си­ру­ет­ся раз­ни­ца в рас­пре­де­ле­нии ран­гов: для высо­ких зна­че­ний индек­са харак­тер­но боль­шее коли­че­ство дру­зей, чем для низких.

Мож­но пред­по­ло­жить, что более «закры­тые» под­рост­ки пред­по­чи­та­ют «дер­жать в дру­зьях» толь­ко близ­ких себе людей. А ком­му­ни­ка­бель­ные, экс­тра­вер­ты, напро­тив, стре­мят­ся заве­сти как мож­но боль­ше свя­зей в соци­аль­ных сетях. Осо­бен­но силь­но это про­яв­ля­ет­ся сре­ди юношей. 

Сле­ду­ет отме­тить, что вир­ту­аль­ные дру­зья в соци­аль­ных сетях могут быть про­сто зна­ко­мы­ми. Тем не менее даже они, в осо­бен­но­сти ровес­ни­ки, могут высту­пать для под­рост­ка в каче­стве рефе­рент­ной груп­пы, явля­ясь одним из фак­то­ров успеш­ной соци­а­ли­за­ции лич­но­сти (см. более подроб­но Введение).

Таблица 5. Количество друзей в социальных сетях

Выше­при­ве­дён­ные дан­ные мож­но допол­нить нали­чи­ем таких интер­нет-дру­зей у под­рост­ков, с кото­ры­ми они встре­ча­ют­ся лич­но (см. табл. 6). По нашим дан­ным (АИ-2), для респон­ден­тов с высо­ким и сред­ним зна­че­ни­ем индек­са такая ситу­а­ция более рас­про­стра­не­на – свы­ше 2/3 из них ука­за­ли на это. Для под­рост­ков с низ­ким зна­че­ни­ем индек­са нали­чие таких дру­зей встре­ча­ет­ся реже: об этом ска­за­ли толь­ко чуть боль­ше поло­ви­ны из них (раз­ли­чия ста­ти­сти­че­ски зна­чи­мы, р≤0.05).

Таблица 6. Наличие онлайн/ офлайн друзей

При этом обще­ние с дру­зья­ми «лицом-к-лицу» может «пере­те­кать» в интер­нет и про­дол­жать­ся в соци­аль­ных сетях. А может быть обрат­ное дви­же­ние. Послед­нее в рам­ках нашей темы пред­став­ля­ет­ся осо­бен­но важ­ным. Обна­ру­жи­лось, что на вопрос: «Есть ли у вас дру­зья, появив­ши­е­ся после зна­ком­ства в соци­аль­ных сетях?» (см. табл. 7) боль­ше 50% респон­ден­тов дали поло­жи­тель­ный ответ. Но ста­ти­сти­че­ски зна­чи­мо (р≤0.05) чаще такая ситу­а­ция встре­ча­ет­ся у респон­ден­тов с высо­ким зна­че­ни­ем индек­са: 71,3% из них.

Эти дан­ные согла­су­ют­ся с резуль­та­та­ми Pew Research Center об аме­ри­кан­ских под­рост­ках⁸, 57% кото­рых обре­ли новых дру­зей посред­ством онлайн-пло­ща­док. А 29% из них ука­за­ли, что нашли более пяти новых дру­зей в соци­аль­ных сетях. Вме­сте с тем, в отли­чие от рос­сий­ских под­рост­ков, для аме­ри­кан­цев боль­шин­ство этих дру­же­ских отно­ше­ний оста­ют­ся в циф­ро­вом про­стран­стве – толь­ко 20% из них встре­ча­лись с онлайн-дру­зья­ми лич­но. При этом юно­ши чаще деву­шек заво­дят дру­зей в интер­не­те (61 и 52% соответственно).

Таблица 7. Появились ли друзья после знакомства в социальных сетях

Нако­нец, под­рост­ки стар­ше­го воз­рас­та чаще заво­дят онлайн-дру­зей: око­ло 60% под­рост­ков в воз­расте 15–17 лет обща­лись с дру­зья­ми в интер­не­те, а сре­ди 13–14-летних – толь­ко 51% [17].

В ходе интер­вью (АИ-2) респон­ден­ты неред­ко отме­ча­ли, что для них лег­че и ком­форт­нее зна­ко­мить­ся с новы­ми людь­ми через соци­аль­ные сети, посколь­ку есть вре­мя поду­мать над фор­му­ли­ров­ка­ми и отве­та­ми и, при жела­нии, его про­ще прекратить. 

Кро­ме того, интер­нет-зна­ком­ство облег­ча­ет­ся за счёт спе­ци­аль­ных сер­ви­сов, поз­во­ля­ю­щих быст­ро най­ти чело­ве­ка по опре­де­лён­ным пара­мет­рам, напри­мер, со схо­жим инте­ре­са­ми и увле­че­ни­я­ми: «В соци­аль­ных сетях [про­ще зна­ко­мить­ся]. Ты можешь скрыть все свои непри­ят­ные сто­ро­ны, не заи­ка­ешь­ся. А вот когда уже хоро­шо позна­ко­ми­лись, узна­ли друг дру­га, то мож­но встре­чать­ся и вжи­вую. С луч­шей подру­гой так и позна­ко­ми­лась» (АИ-2, девуш­ка, 15 лет).

Воз­мож­но, допол­ни­тель­ной чер­той, облег­ча­ю­щей вир­ту­аль­ное зна­ком­ство под­рост­ков, явля­ет­ся упро­ще­ние выра­же­ния соб­ствен­ных эмо­ций и их «счи­ты­ва­ния» у собе­сед­ни­ка. Сим­во­ли­че­ский харак­тер чело­ве­че­ско­го обще­ния, под­чёр­ки­ва­е­мый пред­ста­ви­те­ля­ми сим­во­ли­че­ско­го интерак­ци­о­низ­ма, в соци­аль­ных сетях обо­га­ща­ет­ся новы­ми сред­ства­ми – сленг / аббре­ви­а­ту­ры, видео и вир­ту­аль­ные жесты – эмод­зи⁹.

Вме­сте с тем для части респон­ден­тов зна­ком­ство «лицом-к-лицу» явля­ет­ся пред­по­чти­тель­ным и ком­форт­ным. Глав­ны­ми его драй­ве­ра­ми явля­ют­ся воз­мож­ность отсле­жи­вать эмо­ции чело­ве­ка, видеть его непо­сред­ствен­ные реак­ции. В поль­зу офлайн зна­ком­ства так­же высту­па­ет тот факт, что в интер­не­те (по фото­гра­фии) слож­но пред­ста­вить, как выгля­дит собе­сед­ник «в реа­ле», посколь­ку любую фото­гра­фию мож­но отре­ту­ши­ро­вать. Лич­ное зна­ком­ство даёт воз­мож­ность уви­деть невер­баль­ные про­яв­ле­ния чело­ве­ка, «про­чув­ство­вать» парт­нё­ра по общению. 

В ходе интер­вью почти все респон­ден­ты выбра­ли лич­ный кон­такт как наи­бо­лее пред­по­чти­тель­ный вари­ант обще­ния (а не толь­ко зна­ком­ства): «Мне вжи­вую ком­форт­нее, так как я могу видеть эмо­ции чело­ве­ка. К тому же, в соци­аль­ных сетях не все­гда мож­но пра­виль­но пере­дать смысл [сооб­ще­ния]» (АИ-2, юно­ша, 17 лет). Поэто­му, несмот­ря на удоб­ство обще­ния в интер­не­те и соци­аль­ных сетях, под­рост­ки боль­ше пред­по­чи­та­ют общать­ся «лицом-к-лицу» (см. табл. 8).

Таблица 8. Вы больше общаетесь в социальных сетях или лично с человеком?*

Одна­ко при­ме­ча­тель­но (несмот­ря на отсут­ствие зна­чи­мых раз­ли­чий), что пред­по­чте­ние обще­ния в офлайне явля­ет­ся модаль­ным толь­ко для под­рост­ков с высо­ким зна­че­ни­ем индек­са соци­а­ли­за­ции. Осталь­ные две груп­пы респон­ден­тов не отда­ют пред­по­чте­ния ни одной из форм общения. 

Для даль­ней­ше­го про­яс­не­ния вза­и­мо­свя­зи исполь­зо­ва­ния соци­аль­ных сетей и соци­а­ли­за­ции под­рост­ков был пред­при­нят кла­стер­ный ана­лиз (иерар­хи­че­ский метод Уор­да). Кла­сте­ры были выде­ле­ны на осно­ве отве­тов на вопрос о часто­те исполь­зо­ва­ния соци­аль­ных сетей («Как часто вы поль­зу­е­тесь ВКон­так­те / Instagram / Одно­кл асс­ни­ки / Facebook / Twitter?»). Опти­маль­ным было при­зна­но выде­ле­ние трёх кла­сте­ров (см. табл. 9).

Таблица 9. Кластеры пользователей социальных сетей, средняя частота использования*

Итак, три основ­ных кла­сте­ра поль­зо­ва­те­лей соци­аль­ных сетей сре­ди опро­шен­ных подростков:

1. «Акти­ви­сты соци­аль­ных сетей». Эта груп­па состо­ит из 111 респон­ден­тов и отли­ча­ет­ся актив­но­стью исполь­зо­ва­ния прак­ти­че­ски всех соци­аль­ных сетей (сред­няя часто­та исполь­зо­ва­ния всех соци­аль­ных сетей у них выше сред­не­вы­бо­роч­ной). Но чаще все­го они исполь­зу­ют ВКон­так­те и Инста­грам. При этом ими актив­но исполь­зу­ют­ся все осталь­ные соци­аль­ные плат­фор­мы (Twitter, Facebook, Одноклассники).
2. «Уме­рен­ные поль­зо­ва­те­ли соци­аль­ных сетей». В этом сег­мен­те 298 поль­зо­ва­те­лей, чаще все­го они исполь­зу­ют Facebook, Одно­класс­ни­ки и Instagram. Послед­нее, воз­мож­но, свя­за­но с пре­об­ла­да­ни­ем деву­шек в этом кла­сте­ре (по дан­ным АИ-1, девуш­ки зна­чи­мо чаще юно­шей исполь­зу­ют Instagram). Одна­ко отно­си­тель­но дру­гих кла­сте­ров реже исполь­зу­ет­ся ВКон­так­те и Twitter (сред­няя часто­та ниже средневыборочной).
3. «При­сут­ству­ю­щие в соци­аль­ных сетях». Кла­стер вклю­ча­ет в себя 80 респон­ден­тов. Без­услов­ным лиде­ром здесь явля­ет­ся ВКон­так­те. Немно­го выше сред­не­вы­бо­роч­ной явля­ет­ся часто­та исполь­зо­ва­ния Twitter, отли­чи­тель­ной чер­той кото­ро­го высту­па­ет огра­ни­че­ние коли­че­ства исполь­зу­е­мых сим­во­лов. Таким обра­зом, пред­ста­ви­те­ли это­го кла­сте­ра при­сут­ству­ют в соци­аль­ных сетях, отда­вая пред­по­чте­ние одной из них и/или стре­мясь к лако­нич­но­сти сво­их реплик.

Рас­смат­ри­вая ген­дер­ные харак­те­ри­сти­ки полу­чен­ных кла­сте­ров, мож­но отме­тить, что для «акти­ви­стов» и «уме­рен­ных поль­зо­ва­те­лей» харак­тер­на бо́льшая доля деву­шек (см. табл. 10). Это согла­су­ет­ся с при­ве­дён­ны­ми ранее дан­ны­ми о том, что девуш­ки ста­ти­сти­че­ски зна­чи­мо более соци­а­ли­зи­ро­ва­ны, чем юно­ши (см. рис. 1).

Таблица 10. Гендерная специфика кластеров пользователей социальных сетей, %

Нако­нец, важ­но отме­тить, что в кла­сте­ре «Акти­ви­сты соци­аль­ных сетей» наи­боль­шая доля высо­ко соци­а­ли­зи­ро­ван­ных респон­ден­тов – 24%. А наи­бо­лее низ­кие зна­че­ния индек­са соци­а­ли­за­ции, наобо­рот, фик­си­ру­ют­ся в кла­сте­ре «При­сут­ству­ю­щие в соци­аль­ных сетях» – 28% (табл. 11).

Ста­ти­сти­че­ски зна­чи­мых раз­ли­чий выяв­ле­но не было, одна­ко есть сла­бая тен­ден­ция к суще­ство­ва­нию пози­тив­ной свя­зи меж­ду актив­но­стью под­рост­ка в соци­аль­ных сетях (преж­де все­го, – ВКон­так­те и Twitter) и уров­нем его социализации.

Таблица 11. Социализация и использование социальных сетей, %

Выводы 

Исполь­зо­ва­ние циф­ро­вых гад­же­тов и обще­ние в соци­аль­ных сетях ста­ли атри­бу­та­ми повсе­днев­но­сти для совре­мен­ных подростков.

Вме­сте с тем вза­и­мо­связь исполь­зо­ва­ния интер­не­та и соци­аль­ных сетей (вплоть до интер­нет-зави­си­мо­сти) и соци­а­ли­за­ции под­рост­ка (для пони­ма­ния кото­рой вос­тре­бо­ван потен­ци­ал клас­си­че­ских соци­аль­ных тео­рий, преж­де все­го – куль­тур­но-исто­ри­че­ско­го под­хо­да, а так­же сим­во­ли­че­ско­го интерак­ци­о­низ­ма, струк­тур­но­го функ­ци­о­на­лиз­ма) оста­ёт­ся неод­но­знач­ной и нуж­да­ет­ся в эмпи­ри­че­ской вери­фи­ка­ции. В этом отно­ше­нии полез­ным может ока­зать­ся скон­стру­и­ро­ван­ный индекс соци­а­ли­за­ции подростков.

Лиде­ра­ми сре­ди соци­аль­ных сетей у рос­сий­ских под­рост­ков явля­ют­ся ВКон­так­те и Instagram, исполь­зу­е­мые глав­ным обра­зом для обще­ния с дру­зья­ми и про­слу­ши­ва­ния музыки/просмотра видео (у юно­шей допол­ни­тель­но – для поис­ка подработки).

Сре­ди под­рост­ков, поль­зо­ва­те­лей соци­аль­ных сетей, выде­ле­но три основ­ных груп­пы: «акти­ви­сты», «уме­рен­ные поль­зо­ва­те­ли» и «при­сут­ству­ю­щие в соци­аль­ных сетях». В послед­ней груп­пе пре­об­ла­да­ют юно­ши в отли­чие от пер­вых двух. Высо­кий пока­за­тель постро­ен­но­го индек­са соци­а­ли­за­ции под­рост­ка (более харак­тер­ный для деву­шек) пря­мо свя­зан с:

• мак­си­маль­ным коли­че­ством вир­ту­аль­ных «дру­зей»;
• сов­ме­ще­ни­ем дру­же­ских кру­гов в они офлайне;
• боль­шей веро­ят­но­стью пере­хо­да друж­бы из соци­аль­ных сетей в офлайн;
• сла­бым пред­по­чте­ни­ем обще­ния лицом-к-лицу;
• более актив­ным (но ста­ти­сти­че­ски незна­чи­мым) исполь­зо­ва­ни­ем соци­аль­ных сетей.

В заклю­че­ние отме­тим несколь­ко обсто­я­тельств, огра­ни­чи­ва­ю­щих гене­ра­ли­за­цию полу­чен­ных выво­дов о вза­и­мо­свя­зи исполь­зо­ва­ния соци­аль­ных сетей и соци­а­ли­за­ции подростка:

• нере­пре­зен­та­тив­ный харак­тер выбор­ки (несмот­ря на согла­со­ван­ность по неко­то­рым пара­мет­рам полу­чен­ных резуль­та­тов с репре­зен­та­тив­ны­ми коли­че­ствен­ны­ми дан­ны­ми дру­гих иссле­до­ва­те­лей) – под­рост­ки-моск­ви­чи, доб­ро­воль­но про­шед­шие опрос;
• её отно­си­тель­но бла­го­по­луч­ный харак­тер (75,7% опро­шен­ных закон­чи­ли преды­ду­щий учеб­ный год без троек).

Список литературы 

1. Авду­ло­ва Т. П. Тен­ден­ции соци­а­ли­за­ции под­рост­ков в кон­тек­сте инфор­ма­ци­он­ных пред­по­чте­ний // Пси­хо­ло­ги­че­ские иссле­до­ва­ния : элек­трон. науч. журн. 2011. № 6 (20). С. 8.
2. Андре­ева Г. М. Соци­аль­ная пси­хо­ло­гия: учеб­ник для выс­ших учеб­ных заве­де­ний / Г. М. Андре­ева ; 5-е изд., испр. и доп. М. : Аспект Пресс, 2009. 363 с.
3. Боча­вер А. А. Исполь­зо­ва­ние соци­аль­ных сетей в интер­не­те и депрес­сив­ная симп­то­ма­ти­ка у под­рост­ков / А. А. Боча­вер, С. В. Доку­ка, Е. В. Сивак, И. Б. Смир­нов // Кли­ни­че­ская и спе­ци­аль­ная пси­хо­ло­гия. 2019. Т. 8, № 3. С. 1–18. DOI: 10.17759/psycljn.2019080301.
4. Деви­ант­ное пове­де­ние и интер­нет (опыт социо­ло­ги­че­ско­го ана­ли­за) : сб. науч. ст. / под ред. М. Е. Позд­ня­ко­вой, Л. В. Кар­на­у­шен­ко. М. : Инсти­тут социо­ло­гии РАН, 2008. 184 с.
5. Май­о­ро­ва-Щег­ло­ва С. Н., Коло­со­ва Е. А., Губа­но­ва А. Ю. Собы­тий­ность дет­ства: к вопро­су об эмпи­ри­че­ских дока­за­тель­ствах тео­рии гене­ра­ций // Социо­ло­ги­че­ские иссле­до­ва­ния. 2020. Т. 46. № 3. С. 3–15. DOI: 10.31857/S013216250008796-8.
6. Мар­цин­ков­ская Т. Д. Инфор­ма­ци­он­ное про­стран­ство как фак­тор соци­а­ли­за­ции совре­мен­ных под­рост­ков // Мир пси­хо­ло­гии. 2010. № 3 (63). С. 90–102.
7. Пет­ру­ши­хи­на Е. Б. Поко­лен­че­ский под­ход в гума­ни­тар­ных нау­ках / Е. Б. Пет­ру­ши­хи­на, В. В. Солод­ни­ков, И. В. Солод­ни­ко­ва [и др.] // Вест­ник РГГУ. Серия «Пси­хо­ло­гия. Педа­го­ги­ка. Обра­зо­ва­ние». 2016. № 4 (6). С. 139–150.
8. Про­ча­ков­ская О. А. Соци­а­ли­за­ция школь­ни­ков совре­мен­ной Рос­сии: тео­ре­ти­ко-мето­до­ло­ги­че­ский ана­лиз : авто­ре­фе­рат дис. кан­ди­да­та социо­ло­ги­че­ских наук : 22.00.01 / Про­ча­ков­ская Окса­на Ана­то­льев­на ; Сарат. гос. ун-т им. Н. Г. Чер­ны­шев­ско­го. Сара­тов, 2003. 19 с.
9. Рос­ля­ко­ва С. В., Пташ­ко Т. Г., Чер­ни­ко­ва Е. Г. Осо­бен­но­сти соци­а­ли­за­ции совре­мен­ных под­рост­ков // Бал­тий­ский гума­ни­тар­ный жур­нал. 2018. Т. 7, № 4 (25). С. 292–296.
10. Соб­кин В. С., Федо­то­ва А. В. Сеть как про­стран­ство соци­а­ли­за­ции совре­мен­но­го под­рост­ка // Кон­суль­та­тив­ная пси­хо­ло­гия и пси­хо­те­ра­пия. 2019. Т. 27, № 3. С. 119–137. DOI: 10.17759/cpp.2019270308.
11. Сол­да­то­ва Г. У. Чрез­мер­ное исполь­зо­ва­ние интер­не­та: фак­то­ры и при­зна­ки // Пси­хо­ло­ги­че­ский жур­нал. 2013. Т. 34, № 4. С. 79–88.
12. Сол­да­то­ва Г. У., Рас­ска­зо­ва Е. И. Без­опас­ность под­рост­ков в Интер­не­те: рис­ки, совла­да­ние и роди­тель­ская меди­а­ция // Наци­о­наль­ный пси­хо­ло­ги­че­ский жур­нал. 2014. № 3 (15). С. 39–51. DOI: 10.11621/npj.2014.0305.
13. Чело­век. Обще­ство. Куль­ту­ра. Кн. 2 / А. Н. Веряс­ки­на, Е. А. Давы­ден­ко, В. А. Зимин [и др.]. Став­ро­поль : Изд-во СГУ, 2014. 245 с.
14. Тощен­ко Ж. Т. Социо­ло­гия. Общий курс. 2-е изд., доп. и пере­раб. М. : Про­ме­тей ; Юрайт-М, 2001. 511 с.
15. Эль­ко­нин Д. Б. Избран­ные пси­хо­ло­ги­че­ские тру­ды / Д. Б. Эль­ко­нин ; под ред. В. В. Давы­до­ва, В. П. Зин­чен­ко ; АПН СССР. М. : Педа­го­ги­ка, 1989. 560 с.
16. Clement J. Instagram-Statistics & Facts // Statista : [сайт]. May 14, 2020. 
17. Lenhart A. Teens, technology and friendships // Pew Research Center : [сайт]. 2015. 
18. Mansoor I. TikTok Revenue and Usage Statistics (2021) // Business of Apps : [сайт].
19. New Generation: иссле­до­ва­ние детей и под­рост­ков // Ipsos : [сайт].

Об авторах

• Вла­ди­мир Вла­ди­ми­ро­вич Солод­ни­ков – док­тор социо­ло­ги­че­ских наук, про­фес­сор, Рос­сий­ский госу­дар­ствен­ный гума­ни­тар­ный уни­вер­си­тет (РГГУ), Москва, Рос­сий­ская Федерация. 
• Ана­ста­сия Сер­ге­ев­на Зай­це­ва – магистр социо­ло­ги­че­ско­го факуль­те­та, Рос­сий­ский госу­дар­ствен­ный гума­ни­тар­ный уни­вер­си­тет (РГГУ), Москва, Рос­сий­ская Федерация.

Смот­ри­те также:

• Аянян А.Н., Мар­цин­ков­ская Т.Д. Соци­а­ли­за­ция под­рост­ков в инфор­ма­ци­он­ном пространстве
• Белин­ская Е.П. Инфор­ма­ци­он­ная соци­а­ли­за­ция под­рост­ков: опыт поль­зо­ва­ния соци­аль­ны­ми сетя­ми и пси­хо­ло­ги­че­ское благополучие
• Мас­ло­ва Ю.В. Пози­тив­ные и нега­тив­ные аспек­ты исполь­зо­ва­ния ком­пью­тер­ных тех­но­ло­гий у детей и подростков
• Хол­мо­го­ро­ва А.Б., Кли­мен­ко­ва Е.Н. Обще­ние в интер­не­те и эмпа­тия в под­рост­ко­вом и юно­ше­ском возрастах

1. Коли­че­ствен­ное иссле­до­ва­ние «Тре­кинг потре­би­тель­ско­го пове­де­ния под­рост­ков», 2019 г., про­во­ди­мое ООО «Ипсос Ком­кон» – это иссле­до­ва­ние потре­би­тель­ско­го пове­де­ния, сти­ля жиз­ни и медиа пред­по­чте­ний детей и под­рост­ков, так­же поку­па­тель­ско­го пове­де­ния их мам. Тре­кинг про­во­дит­ся регу­ляр­но c 1999 г. по насто­я­щее вре­мя два­жды в год (вес­ной и осе­нью) во всех рос­сий­ских городах-«миллионниках». Выбор­ка: 3200 детей в каж­дой волне. Гене­раль­ная сово­куп­ность: 3,3 млн детей. Мето­ди­ка сбо­ра дан­ных: онлайн анкет­ный опрос, кото­рый про­во­дит­ся по трём типам анкет: две анке­ты для мам детей 4–6 и 7–15 лет и анке­та для детей в воз­расте 7–15 лет. Ребё­нок 4–6 лет отве­ча­ет толь­ко на вопро­сы о люби­мых героях.
2. Элек­трон­ное анке­ти­ро­ва­ние школь­ни­ков 5, 7, 9 и 11 клас­сов Мос­ков­ской обла­сти (№=2074 респон­ден­та, из них 1008 мальчиков)
3. Соци­аль­ные сети ста­ли важ­ным ресур­сом сим­во­ли­че­ско­го вза­и­мо­дей­ствия и фор­ми­ро­ва­ния «зер­каль­но­го Я». В част­но­сти, через созда­ние ава­та­ра – сим­во­ла, кото­рый репре­зен­ти­ру­ет себя дру­гим. Так, в вир­ту­аль­ном мире ком­пью­тер­ной игры Second Life (Вто­рая жизнь) поль­зо­ва­тель может создать ава­тар, опи­сы­ва­ю­щий клю­че­вые соци­аль­но-демо­гра­фи­че­ские пара­мет­ры чело­ве­ка (раса, воз­раст…), отра­жа­ю­щие, ско­рее, стрем­ле­ние акто­ра опре­де­лён­ным обра­зом быть вос­при­ня­тым в вир­ту­аль­ном мире. Это, в свою оче­редь, может опре­де­лять дей­ствия дру­гих по отно­ше­нию к нему.
4. Коли­че­ствен­ное иссле­до­ва­ние аме­ри­кан­ских под­рост­ков. Опро­ше­но 10 682 респон­ден­та в воз­расте от 18+, а так­же 920 под­рост­ков в воз­расте 13–17 лет. Выбор­ка репре­зен­та­тив­ная. Метод сбо­ра дан­ных: онлайн и теле­фон­ное интер­вью. Пери­од опро­са: 17–25 нояб­ря 2018 г.
5. IGTV или Instagram TV – это соб­ствен­ный видео­сер­вис Инста­гра­ма, поз­во­ля­ю­щий загру­жать видео дли­ной до 1 часа.
6. Муль­ти­ме­диа, кото­рое поль­зо­ва­тель непре­рыв­но полу­ча­ет от про­вай­де­ра пото­ко­во­го веща­ния в реаль­ном режи­ме вре­ме­ни. Пото­ко­вое веща­ние может созда­вать­ся как юри­ди­че­ски­ми, так и физи­че­ски­ми лицами.
7. Толь­ко успе­хи в учё­бе оце­ни­ва­ют­ся дву­мя бал­ла­ми; у каж­до­го из осталь­ных вопро­сов мак­си­маль­ный «вес» состав­ля­ет 1,5 балла.
8. Иссле­до­ва­ние под­рост­ков в воз­расте 13–17 лет. Опрос про­во­дил­ся в режи­ме онлайн с 25 сен­тяб­ря по 9 октяб­ря 2014 г. и с 10 фев­ра­ля по 16 мар­та 2015 г., а в апре­ле и нояб­ре 2014 г. было про­ве­де­но 16 интер­ак­тив­ных и лич­ных фокус-групп с подростками.
9. Это гра­фи­че­ский язык, где вме­сто слов исполь­зу­ют­ся сим­во­ли­че­ские визу­аль­ные изоб­ра­же­ния, пик­то­грам­мы, идео­грам­мы, «смай­ли­ки» и т. п.