Белых Т.В. Психологическая профилактика зависимости от социальных сетей как фактор формирования созидательной субъектности личности

Введение

В совре­мен­ном инфор­ма­ци­он­ном обще­стве про­ис­хо­дят изме­не­ния, кото­рые вле­кут за собой транс­фор­ма­цию кри­те­ри­ев оцен­ки субъ­ект­ной состав­ля­ю­щей лич­но­сти в про­цес­се ее само­ре­а­ли­за­ции в раз­лич­ных видах дея­тель­но­сти. Погру­жен­ность в интер­нет-ком­му­ни­ка­цию меня­ет повсе­днев­ную жизнь сту­ден­че­ской моло­де­жи, транс­фор­ми­руя про­цес­сы иден­ти­фи­ка­ции и позна­ва­тель­ной актив­но­сти. Потреб­но­сти, инте­ре­сы, цели, моти­вы и, что осо­бен­но важ­но, «фор­мы соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ской актив­но­сти ста­но­вят­ся сопря­жен­ны­ми исклю­чи­тель­но с сетью» [1, с. 17]. 

Сре­ди моло­де­жи воз­ни­ка­ют новые спо­со­бы само­ре­а­ли­за­ции, напри­мер «онлайн-соли­дар­ность» [2]; фор­ми­ру­ют­ся новые сте­рео­ти­пы пове­де­ния ‒ «кибер­фи­лия» [3], хики­ко­мо­ри [4, 5]; появ­ля­ют­ся новые виды фобий ‒ номо­фо­бия, FoMO, имод­жи­фо­бия, тре­до­фо­бия, трол­ле­фо­бия, соци­о­не­то­фо­бия [6]; про­ис­хо­дит транс­фор­ма­ция жиз­нен­ных целей в сто­ро­ну про­яв­ле­ния эго­цен­три­че­ско­го доми­ни­ро­ва­ния [7]. При этом интер­нет-ком­му­ни­ка­ция ста­но­вит­ся новым кана­лом соци­аль­ной мобиль­но­сти, опре­де­ля­ю­щим осо­бен­но­сти про­цес­са само­ре­а­ли­за­ции молодежи. 

Дистан­ци­он­ные тех­но­ло­гии и уда­лен­ные фор­мы обра­зо­ва­ния и тру­до­устрой­ства, по дан­ным Д. Р. Гима­де­е­вой, умень­ша­ют вли­я­ние ген­де­ра, воз­рас­та, этни­че­ской при­над­леж­но­сти, места про­жи­ва­ния на про­дви­же­ние инди­ви­да. Обра­зо­ва­ние как фак­тор мобиль­но­сти удер­жи­ва­ет свои пози­ции и ста­но­вит­ся более доступ­ным и эффек­тив­ным кана­лом про­дви­же­ния [8]. Все боль­ше соци­аль­ная и граж­дан­ская актив­ность лич­но­сти, в том чис­ле и деви­ант­ная, про­яв­ля­ет­ся в интер­нет-сре­де [9‒11].

По дан­ным отче­та «Global Digital 2023» кре­а­тив­но­го агент­ства We Are Social [12], совре­мен­ный чело­век про­во­дит в интер­не­те око­ло 7 часов в день, отда­вая пред­по­чте­ние соци­аль­ным сетям. В сред­нем 6 из 10 интер­нет-поль­зо­ва­те­лей (57,8%) обра­ща­ют­ся к онлайн-ресур­сам в первую оче­редь в поис­ках инфор­ма­ции, а так­же что­бы под­дер­жи­вать связь с дру­зья­ми и семьей (53,7%), быть в кур­се ново­стей и теку­щих собы­тий (50,9%), смот­реть видео­ро­ли­ки, сери­а­лы или кино (49,7%) [12].

В сете­вом обще­стве лич­ность как субъ­ект обще­ния реа­ли­зу­ет себя и в физи­че­ском, и в вир­ту­аль­ном про­стран­стве одно­вре­мен­но. В свя­зи с этим воз­ни­ка­ют такие про­бле­мы, как сохра­не­ние сво­ей аутен­тич­но­сти [13] и отста­и­ва­ние «пси­хо­ло­ги­че­ской суве­рен­но­сти лич­но­сти в вир­ту­аль­ной сре­де» [14, с. 9]. 

При этом вир­ту­аль­ная актив­ность лич­но­сти может фор­ми­ро­вать как про­со­ци­аль­ный, так и асо­ци­аль­ный сте­рео­тип пове­де­ния, а интер­нет-ком­му­ни­ка­ции могут спо­соб­ство­вать созда­нию новых эта­ло­нов пове­де­ния, кото­рые лич­ность исполь­зу­ет в усло­ви­ях уже кон­такт­но­го вза­и­мо­дей­ствия [15].

Сего­дня мож­но гово­рить о суще­ство­ва­нии иден­ти­фи­ка­ци­он­ной моде­ли циф­ро­во­го сти­ля жиз­ни, кото­рая отра­жа­ет спо­со­бы и про­цес­сы транс­фор­ма­ции иден­тич­но­сти моло­дых людей [16, 17]. Иден­тич­ность совре­мен­но­го чело­ве­ка, фор­ми­ру­е­мая в усло­ви­ях кибер­со­ци­а­ли­за­ции, про­ект­на, субъ­ект интер­нет-ком­му­ни­ка­ции – автор сво­ей иден­тич­но­сти, так как име­ет раз­но­об­раз­ные сред­ства для ее про­вер­ки, под­дер­жа­ния и обновления. 

Цен­ност­но-смыс­ло­вая иден­ти­фи­ка­ци­он­ная модель иден­тич­но­сти рос­сий­ской куль­ту­ры име­ет амби­ва­лент­ные чер­ты (с одной сто­ро­ны, ори­ен­ти­ро­ван­ность на при­вне­сен­ные извне цен­но­сти, с дру­гой ‒ поиск наци­о­наль­ной спе­ци­фи­ки) [17], что опре­де­ля­ет зна­чи­мость изу­че­ния про­бле­мы фор­ми­ро­ва­ния субъ­ект­но­сти лич­но­сти, само­ре­а­ли­за­ция кото­рой осу­ществ­ля­ет­ся как в вир­ту­аль­ном, так и в физи­че­ском про­стран­стве меж­лич­ност­но­го вза­и­мо­дей­ствия, а так­же типо­ло­ги­че­ских осо­бен­но­стей субъектности.

При­ве­ден­ные фак­ты и ста­ти­сти­че­ские дан­ные поз­во­ля­ют пред­по­ло­жить, что само­ре­а­ли­за­ция лич­но­сти, вклю­чен­ной в посто­ян­ный про­цесс инфо­ком­му­ни­ка­ции, может осу­ществ­лять­ся в опре­де­лен­ном кон­ти­ну­у­ме про­яв­ле­ния лич­но­стью субъ­ект­но­сти, а имен­но в кон­ти­ну­у­ме «деструк­тив­ная / сози­да­тель­ная субъектность». 

Дости­же­ние сози­да­тель­ной субъ­ект­но­сти осу­ществ­ля­ет­ся за счет сфор­ми­ро­ван­ной спо­соб­но­сти к осу­ществ­ле­нию рефлек­сии соб­ствен­ных моти­вов и цен­ност­но-смыс­ло­вой орга­ни­за­ции пове­де­ния в про­цес­се реа­ли­за­ции инфо­ком­му­ни­ка­ции, что соот­вет­ству­ет диа­па­зо­ну пси­хо­ло­ги­че­ской нор­мы в рам­ках лич­ност­ной и пове­ден­че­ской изменчивости. 

Про­яв­ле­ние деструк­тив­ной субъ­ект­но­сти свя­за­но с недо­ста­точ­ной сфор­ми­ро­ван­но­стью спо­соб­но­сти к само­ре­флек­сии, что при­во­дит к огра­ни­че­нию воз­мож­но­стей выхо­да за рам­ки эго­цен­три­че­ских цен­но­стей «Я» с пре­об­ла­да­ни­ем пси­хо­ло­ги­че­ских меха­низ­мов деком­пен­са­ции, дез­адап­та­ции в пре­де­лах диа­па­зо­на ано­маль­ной лич­ност­ной и пове­ден­че­ской измен­чи­во­сти, про­яв­ля­ю­щих­ся в том чис­ле в усло­ви­ях интер­нет-опо­сре­до­ван­но­го взаимодействия. 

Осо­бен­но­сти субъ­ект­ной само­ре­а­ли­за­ции лич­но­сти, име­ю­щей раз­ный уро­вень погру­жен­но­сти в про­цесс циф­ро­во­го вза­и­мо­дей­ствия, опи­са­ны в нашем преды­ду­щем иссле­до­ва­нии [18].

Цель иссле­до­ва­ния, пред­став­лен­но­го в ста­тье, ‒ изу­чить струк­тур­ные ком­по­нен­ты инди­ви­ду­аль­но­сти с выра­жен­ной зави­си­мо­стью от соци­аль­ных сетей, высту­па­ю­щих в роли пси­хо­ло­ги­че­ских фак­то­ров фор­ми­ро­ва­ния сози­да­тель­ной субъ­ект­но­сти у сту­ден­че­ской молодежи.

Гипо­те­за иссле­до­ва­ния: навы­ки рефлек­сии соб­ствен­но­го пове­де­ния в усло­ви­ях инфо­ком­му­ни­ка­ции, полу­чен­ные в ходе пси­хо­про­фи­лак­ти­че­ских и раз­ви­ва­ю­щих заня­тий, поз­во­ля­ют обес­пе­чить доста­точ­ный уро­вень пси­хо­ло­ги­че­ской защи­щен­но­сти и спо­соб­но­сти к про­ти­во­дей­ствию мани­пу­ля­тив­но­му вли­я­нию субъ­ек­тов интер­нет-вза­и­мо­дей­ствия и сете­во­го кон­тен­та, опре­де­ляя сози­да­тель­ный век­тор про­яв­ле­ния субъ­ект­но­сти личности.

Материалы

Участ­ни­ки иссле­до­ва­ния ‒ 276 сту­ден­тов 1‒3-го кур­сов Сара­тов­ско­го наци­о­наль­но­го иссле­до­ва­тель­ско­го госу­дар­ствен­но­го уни­вер­си­те­та им. Н. Г. Чер­ны­шев­ско­го в воз­расте от 17 до 20 лет, сред­ний воз­раст 19,2, SD = 0,67, из них юно­шей 32%, деву­шек 68%.

На пер­вом эта­пе после диа­гно­сти­ки сте­пе­ни зави­си­мо­сти от соци­аль­ных сетей была выде­ле­на груп­па из 97 респон­ден­тов (52 девуш­ки и 45 юно­шей) с высо­кой выра­жен­но­стью дан­но­го пока­за­те­ля. Осталь­ные 179 респон­ден­тов име­ли сред­нюю или низ­кую выра­жен­ность зави­си­мо­сти от соци­аль­ных сетей и не участ­во­ва­ли в сле­ду­ю­щем эта­пе исследования.

На вто­ром эта­пе была про­ве­де­на серия пси­хо­про­фи­лак­ти­че­ских заня­тий, направ­лен­ных на раз­ви­тие навы­ков рефлек­сии сете­во­го кон­тен­та и харак­те­ра интер­нет-вза­и­мо­дей­ствия, с 20 сту­ден­та­ми (17 деву­шек и 3 юно­ши), име­ю­щи­ми высо­кие пока­за­те­ли зави­си­мо­сти от соци­аль­ных сетей. 

Мето­ди­ки. В иссле­до­ва­нии при­ме­не­ны мето­ди­ки, направ­лен­ные на выяв­ле­ние осо­бен­но­стей инте­гра­ции соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ских и лич­ност­ных харак­те­ри­стик в струк­ту­ре инди­ви­ду­аль­но­сти у сту­ден­тов вуза. Для изу­че­ния ука­зан­ных харак­те­ри­стик при­ме­нял­ся ряд методик. 

Фрай­бург­ский лич­ност­ный опрос­ник (моди­фи­ци­ро­ван­ная фор­ма «В»), (А. А. Кры­лов и Т. И. Рон­гин­ская) [19] состо­ит из 12 шкал (нев­ро­тич­ность, спон­тан­ная агрес­сив­ность, депрес­сив­ность, раз­дра­жи­тель­ность, общи­тель­ность, урав­но­ве­шен­ность, реак­тив­ная агрес­сив­ность, застен­чи­вость, откры­тость, экстраверсия/ интро­вер­сия, эмо­ци­о­наль­ная лабиль­ность, мас­ку­ли­низм / феми­низм), поз­во­ля­ю­щих фик­си­ро­вать выра­жен­ность состо­я­ний и свойств лич­но­сти, кото­рые име­ют пря­мое отно­ше­ние к оцен­ки соци­аль­ной адап­та­ции и регу­ля­ции поведения. 

Мето­ди­ка диа­гно­сти­ки уров­ня нев­ро­ти­за ции (Л. И. Вас­сер­ман) пред­став­ля­ет собой пере­чень из 40 утвер­жде­ний и поз­во­ля­ет выявить уро­вень нев­ро­ти­за­ции лич­но­сти [20]. Респон­ден­там пред­ла­га­лось выра­зить свое согла­сие / несо­гла­сие с пред­ла­га­е­мым переч­нем суж­де­ний, выби­рая ответ «да» или «нет». Обра­бот­ка дан­ных осу­ществ­ля­лась посред­ством под­сче­та чис­ла поло­жи­тель­ных ответов.

Опрос­ник «Вос­при­я­тие Интер­не­та» (Е. А. Щепи­ли­на) состо­ит из 66 утвер­жде­ний и одно­го откры­то­го вопро­са и поз­во­ля­ет выявить фак­то­ры зави­си­мо­сти от Интер­не­та, послед­ствия этой зави­си­мо­сти и осо­бен­но­сти вос­при­я­тия Интер­не­та [21]. Респон­ден­там пред­ла­га­лось выра­зить сте­пень сво­е­го согла­сия с утвер­жде­ни­ем «да» / «нет» / «труд­но сказать». 

Выра­жен­ность зави­си­мо­сти от исполь­зо­ва­ния соци­аль­ных сетей выяв­ля­лась в резуль­та­те при­ме­не­ния «Опрос­ни­ка зави­си­мо­сти от соци­аль­ных сетей» (В. П. Шей­нов, А. С. Деви­цын), пред­став­ля­ю­ще­го шка­лу из 15 вопро­сов, ори­ен­ти­ро­ван­ных на выяв­ле­ние состо­я­ний и пове­де­ния лич­но­сти при исполь­зо­ва­нии соци­аль­ных сетей [22]. По сум­ме бал­лов пока­за­те­лей опре­де­ля­ет­ся инте­граль­ный пока­за­тель зави­си­мо­сти от соци­аль­ных сетей.

Цен­ност­ные ори­ен­та­ции изу­ча­лись с при­ме­не­ни­ем «Теста иссле­до­ва­ния реаль­ной струк­ту­ры цен­ност­ных ори­ен­та­ций лич­но­сти» (С. С. Буб­но­ва) [23], состо­я­ще­го из 66 вопро­сов, поз­во­ля­ю­щих выявить доми­ни­ру­ю­щие цен­ност­ные ори­ен­та­ции из один­на­дца­ти пред­ло­жен­ных авто­ром, про­яв­ля­ю­щи­е­ся в пове­де­нии и убеж­де­ни­ях личности. 

Цен­ност­ные ори­ен­та­ции: при­ят­ное вре­мя­пре­про­вож­де­ние, отдых; высо­кое мате­ри­аль­ное бла­го­со­сто­я­ние; поиск и насла­жде­ние пре­крас­ным; помощь и мило­сер­дие к дру­гим людям; любовь; позна­ние ново­го в мире, при­ро­де, чело­ве­ке; высо­кий соци­аль­ный ста­тус и управ­ле­ние людь­ми; при­зна­ние и ува­же­ние людей и вли­я­ние на окру­жа­ю­щих; соци­аль­ная актив­ность для дости­же­ния пози­тив­ных изме­не­ний в обще­стве; обще­ние; здоровье.

Респон­ден­там пред­ла­га­лось выра­зить сте­пень сво­е­го согла­сия с утвер­жде­ни­ем «да» / «нет». Сте­пень выра­жен­но­сти каж­дой из поли­струк­тур­ных цен­ност­ных ори­ен­та­ций лич­но­сти опре­де­ля­лась с помо­щью клю­ча, пред­став­лен­но­го в блан­ке ответов.

Уро­вень лич­ност­ной рефлек­сив­но­сти изме­рял­ся с помо­щью «Опрос­ни­ка рефлек­сив­но­сти» (А. В. Кар­пов) [24], пред­став­ля­ю­ще­го собой 27 утвер­жде­ний, кото­рые оце­ни­ва­лись респон­ден­та­ми по 7-балль­ной шка­ле согла­сия / несо­гла­сия. Рефлек­сив­ность пони­ма­ет­ся в нем как склон­ность и спо­соб­ность субъ­ек­та к созна­тель­но­му самоанализу.

Для ана­ли­за пред­став­ле­ний чело­ве­ка о соб­ствен­ной защи­щен­но­сти / неза­щи­щен­но­сти от мани­пу­ля­ций при­ме­нял­ся опрос­ник «Неза­щи­щен­ность от мани­пу­ля­ций» (ВМ-16) (В. П. Шей­нов, А. С. Деви­цын) [25], состо­я­щий из опи­са­ния 16 ситу­а­ций, по пово­ду кото­рых респон­дент выно­сит соб­ствен­ное суж­де­ние по трем пред­ло­жен­ным вари­ан­там отве­та: (а) = 2 бал­ла, (б) = 0 бал­лов, (в) = 1 балл. Обра­бот­ка пер­вич­ных дан­ных свя­за­на с под­сче­том сум­мы ответов.

Мето­ды ана­ли­за дан­ных. Пер­вич­ные дан­ные иссле­до­ва­ния обра­ба­ты­ва­лись посред­ством про­це­дур мате­ма­ти­че­ской ста­ти­сти­ки, таких как опи­са­тель­ная ста­ти­сти­ка и для постро­е­ния интер­кор­ре­ля­ци­он­ных мат­риц кор­ре­ля­ци­он­ный ана­лиз (по Спир­ме­ну). Все рас­чет­ные про­це­ду­ры выпол­не­ны в ста­ти­сти­че­ском паке­те про­грам­мы SPSS Statistics 26.0.

В каче­стве ста­ти­сти­че­ских мето­дов исполь­зо­ва­лись фак­тор­ный ана­лиз с исполь­зо­ва­ни­ем про­це­ду­ры varimax (по мето­ду глав­ных ком­по­нент) и непа­ра­мет­ри­че­ский H-кри­те­рий Крас­ке­ла ‒ Уоллиса.

Результаты и их обсуждение

Дан­ные про­ве­ден­но­го фак­тор­но­го ана­ли­за пред­став­ле­ны в табл. 1.

Таблица 1. Структурные характеристики индивидуальности пользователей интернета с высоким уровнем зависимости от социальных сетей (n = 97)

Струк­ту­ра индивидуальности		Фак­тор 1	Фак­тор 2	Фак­тор 3
Соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ские показатели	Неце­ле­на­прав­лен­ное исполь­зо­ва­ние интернета	‒	‒	0,71
	Потреб­ность в сен­сор­ной стимуляции	‒	0,61	‒
	Стрем­ле­ние пере­не­сти нор­мы вир­ту­аль­но­го мира в реальный	0,63	‒	‒
	Зави­си­мость от соци­аль­ных сетей	0,85	0,76	0,59
	Общи­тель­ность	-0,57	-0,65	‒
Лич­ност­ные харак­те­ри­сти­ки и цен­ност­ные ориентации	Лич­ност­ная рефлексивность	-0,78	-0,76	‒
	Нев­ро­тич­ность	0,64	‒	0,59
	Неза­щи­щен­ность от манипуляций	0,68	‒	0,53
	При­ят­ное вре­мя­пре­про­вож­де­ние, отдых	‒	0,61	‒
	Высо­кое мате­ри­аль­ное благосостояние	0,57	‒	‒
	Высо­кий соци­аль­ный ста­тус и управ­ле­ние людьми	0,73	‒	‒
	Любовь	‒	0,59	‒
	Позна­ние ново­го в мире, при­ро­де, человеке	‒	‒	0,61
Объ­яс­нен­ная дисперсия, %		43, 6	21	17

Как вид­но из табл.1, в резуль­та­те ста­ти­сти­че­ской обра­бот­ки с при­ме­не­ни­ем фак­тор­но­го ана­ли­за были выде­ле­ны 3 фак­то­ра с общей дис­пер­си­ей 81,6%.

В струк­ту­ре инди­ви­ду­аль­но­сти при ана­ли­зе соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ских свойств, отра­жа­ю­щих осо­бен­но­сти уча­стия лич­но­сти в интер­нет-ком­му­ни­ка­ции в пер­вом фак­то­ре, было обна­ру­же­но, что наи­боль­ший фак­тор­ный вес (0,85) име­ет пока­за­тель «зави­си­мость от соци­аль­ных сетей», а так­же по мере убы­ва­ния ‒ пока­за­тель «стрем­ле­ние пере­не­сти нор­мы вир­ту­аль­но­го мира в реаль­ный» (0,63) и с отри­ца­тель­ным зна­ком пока­за­тель «общи­тель­ность» (−0,57).

Лич­ност­ные харак­те­ри­сти­ки и цен­ност­ные ори­ен­та­ции в струк­ту­ре инди­ви­ду­аль­но­сти пред­став­ле­ны в пер­вом фак­то­ре сле­ду­ю­щим обра­зом. Наи­боль­ший фак­тор­ный вес име­ют пока­за­тель с отри­ца­тель­ным зна­ком «лич­ност­ная рефлек­сив­ность» (-0,78), ори­ен­та­ция на дости­же­ние высо­ко­го соци­аль­но­го ста­ту­са и воз­мож­но­сти управ­ле­ния людь­ми (0,73) и далее по мере убы­ва­ния фак­тор­но­го веса ‒ «неза­щи­щен­ность от мани­пу­ля­ций» (0,68), «нев­ро­тич­ность» (0,63), дости­же­ние высо­ко­го мате­ри­аль­но­го бла­го­со­сто­я­ния (0,57).

Таким обра­зом, осо­бен­но­сти инте­гра­ции раз­но­уров­не­вых свойств в струк­ту­ре инди­ви­ду­аль­но­сти поз­во­ля­ют гово­рить о том, что сту­ден­ты с высо­ки­ми пока­за­те­ля­ми зави­си­мо­сти от соци­аль­ных сетей могут за счет низ­кой спо­соб­но­сти к рефлек­сии пере­но­сить пове­ден­че­ские уста­нов­ки из вир­ту­аль­но­го мира в физи­че­ский, при этом демон­стри­ро­вать сла­бо выра­жен­ную спо­соб­ность к про­ти­во­дей­ствию мани­пу­ля­ци­ям, нев­ро­тич­ность, но ярко выра­жен­ное стрем­ле­ние к управ­ле­нию людь­ми, соци­аль­но­му ста­ту­су и высо­ко­му мате­ри­аль­но­му достат­ку, что согла­су­ет­ся в части выра­жен­но­сти цен­ност­ных ори­ен­та­ций с дан­ны­ми, полу­чен­ны­ми нами в преды­ду­щем иссле­до­ва­нии [18].

Вто­рой фак­тор так­же отра­жа­ет ряд осо­бен­но­стей фак­тор­ной струк­ту­ры инди­ви­ду­аль­но­сти, а имен­но: наи­боль­ший фак­тор­ный вес сре­ди соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ских осо­бен­но­стей, как и в пер­вом фак­то­ре, име­ет пока­за­тель «зави­си­мость от соци­аль­ных сетей» (0,76), «общи­тель­ность» с отри­ца­тель­ным зна­ком (-0,65) и пока­за­тель «потреб­ность в сен­сор­ной сти­му­ля­ции» (0,61).

Лич­ност­ные осо­бен­но­сти и цен­ност­ные ори­ен­та­ции инте­гри­ро­ва­ны в дан­ном фак­то­ре сле­ду­ю­щим обра­зом: лич­ност­ная рефлек­сив­ность с отри­ца­тель­ным зна­ком (-071), ори­ен­та­ция на при­ят­ное вре­мя­пре­про­вож­де­ние, отдых (0,61) и любовь (0,59).

Таким обра­зом, зави­си­мость от соци­аль­ных сетей у сту­ден­тов может сопро­вож­дать­ся сни­жен­ной потреб­но­стью в кон­такт­ном вза­и­мо­дей­ствии, при этом ярко выра­жен­ной потреб­но­стью в сен­сор­ной сти­му­ля­ции, вос­при­я­тии пред­по­чти­тель­но визу­аль­ной инфор­ма­ции в соче­та­нии с ори­ен­та­ци­ей на при­ят­ное вре­мя­пре­про­вож­де­ние, цен­но­сти люб­ви в соче­та­нии со сни­жен­ной лич­ност­ной рефлексивностью.

Тре­тий фак­тор пред­став­лен сле­ду­ю­щим вза­и­мо­дей­стви­ем свойств в струк­ту­ре инди­ви­ду­аль­но­сти у сту­ден­тов с высо­ки­ми пока­за­те­ля­ми зави­си­мо­сти от соци­аль­ных сетей. В струк­ту­ре соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ских свойств наи­боль­ших фак­тор­ный вес при­над­ле­жит пока­за­те­лям «неце­ле­на­прав­лен­ное исполь­зо­ва­ние интер­не­та» (0,71), «зави­си­мость от соци­аль­ных сетей» (0,62).

Цен­ност­ные ори­ен­та­ции и лич­ност­ные свой­ства сгруп­пи­ро­ва­ны в сле­ду­ю­щей после­до­ва­тель­но­сти: цен­ность «позна­ние ново­го в мире, при­ро­де, чело­ве­ке» (0,61), нев­ро­тич­ность (0,59) и неза­щи­щен­ность от мани­пу­ля­ций (0,53).

Таким обра­зом, зави­си­мость от соци­аль­ных сетей в сту­ден­че­ском воз­расте может соче­тать­ся с исполь­зо­ва­ни­ем интер­не­та без опре­де­лен­ных целей, пси­хо­ло­ги­че­ской неустой­чи­во­стью, недо­ста­точ­ной сфор­ми­ро­ван­но­стью спо­соб­но­сти к про­ти­во­дей­ствию мани­пу­ля­ци­ям при нали­чии сфор­ми­ро­ван­ной цен­но­сти позна­ния окру­жа­ю­ще­го мира и людей.

На вто­ром эта­пе иссле­до­ва­ния была про­ве­де­на серия пси­хо­про­фи­лак­ти­че­ских заня­тий в рам­ках кур­са «Прак­ти­кум по мето­дам когни­тив­ных иссле­до­ва­ний», кото­рые были направ­ле­ны на повы­ше­ние рефлек­сив­ных воз­мож­но­стей лич­но­сти, а так­же на раз­ви­тие осо­знан­но­сти при вос­при­я­тии тек­ста с целью повы­ше­ния спо­соб­но­сти к про­ти­во­дей­ствию мани­пу­ля­ци­ям в сете­вом вза­и­мо­дей­ствии. Заня­тия состо­я­ли из двух блоков. 

В рам­ках пер­во­го бло­ка ‒ «Осво­е­ние навы­ков мета­ко­гни­тив­ной оцен­ки суж­де­ний и при­ни­ма­е­мых реше­ний» ‒ для дости­же­ния фор­ми­ро­ва­ния навы­ков осу­ществ­ле­ния мета­ко­гни­тив­ной оцен­ки соб­ствен­ных умо­за­клю­че­ний и при­ни­ма­е­мых реше­ний в моде­ли­ру­е­мых ситу­а­ци­ях при­ме­ня­лись метод оцен­ки мони­то­рин­га зна­ния (Knowledge Monitoring Assessment instrument), тех­ни­ка МОМЗ (Г. Эвер­сон, З. Тоби­ас) [26], для фор­ми­ро­ва­ния уме­ния оцен­ки сти­ля при­ни­ма­е­мых реше­ний ‒ метод семан­ти­че­ско­го диф­фе­рен­ци­а­ла, для фор­ми­ро­ва­ния навы­ка само­оцен­ки мета­ко­гни­тив­но­го пове­де­ния ‒ шка­ла само­оцен­ки мета­ко­гни­тив­но­го пове­де­ния (Ла Коста, 1998) (адап­та­ция А. В. Кар­по­ва) [27].

Вто­рой блок ‒ «Осво­е­ние навы­ков ана­ли­за тек­ста». Целью заня­тий на дан­ном эта­пе было повы­ше­ние когни­тив­но-лич­ност­ной ком­пе­тент­но­сти, состо­я­щей в про­яв­ле­нии спо­соб­но­сти к осмыс­лен­но­му вос­при­я­тию кон­тен­та, рас­про­стра­ня­е­мо­го в интер­нет-сети. Заня­тия в рам­ках это­го бло­ка были направ­ле­ны на осво­е­ние мето­дов ана­ли­за и мета­ко­гни­тив­ной оцен­ки тек­ста. Были осво­е­ны такие мето­ды, как интент-ана­лиз тек­ста и мета­по­зна­ва­тель­ное интер­вью [27].

После про­ве­де­ния пси­хо­про­фи­ак­ти­че­ских заня­тий было осу­ществ­ле­но повтор­ное тести­ро­ва­ние таких пока­за­те­лей в струк­ту­ре инди­ви­ду­аль­но­сти, как «лич­ност­ная рефлек­сив­ность», «защи­щен­ность от мани­пу­ля­ций», «стрем­ле­ние пере­не­сти нор­мы вир­ту­аль­но­го мира в реаль­ный», «неце­ле­на­прав­лен­ное исполь­зо­ва­ние интер­не­та», «потреб­ность в сен­сор­ной стимуляции». 

С целью выяв­ле­ния раз­ли­чий в иссле­ду­е­мых харак­те­ри­сти­ках лич­но­сти на дан­ной выбор­ке был про­ве­ден срав­ни­тель­ный ана­лиз с исполь­зо­ва­ни­ем непа­ра­мет­ри­че­ско­го H-кри­те­рия Крас­ке­ла ‒ Уол­ле­са, так как про­ве­ден­ный ана­лиз Кол­мо­го­ро­ва ‒ Смир­но­ва пока­зал, что дан­ные, обна­ру­жен­ные с при­ме­не­ни­ем этих шкал, име­ют откло­не­ния от нор­маль­но­го распределения.

Резуль­та­ты срав­не­ния пока­за­те­лей, отра­жа­ю­щих выра­жен­ность когни­тив­но-лич­ност­ной ком­пе­тент­но­сти и послед­ствий погру­жен­но­сти в интер­нет-ком­му­ни­ка­цию до и после про­ве­де­ния серии пси­хо­про­фи­лак­ти­че­ских заня­тий, пред­став­ле­ны в табл. 2.

Таблица 2. Выраженность параметров когнитивно-личностной компетентности и последствий погруженности в интернет-коммуникацию до и после психопрофилактических занятий (H-критерий Краскела ‒ Уоллеса; n = 20)

Параметры	Ста­ти­сти­ка
	H	p	M ± SD
Лич­ност­ная рефлексивность	12,071*	0,015	M = 5,0 SD = 4
Неза­щи­щен­ность от манипуляций	9,374*	0,023	M = 21,3 SD = 7,5
Стрем­ле­ние пере­не­сти нор­мы вир­ту­аль­но­го мира в реальный	8,150*	0,021	M = 2,5 SD = 1,8
Неце­ле­на­прав­лен­ное исполь­зо­ва­ние интернета	3,121	0.061	M = 3,7 SD = 1,5
Потреб­ность в сен­сор­ной стимуляции	4,102	0,058	M = 3,9 SD =1,2

При­ме­ча­ние. H – эмпи­ри­че­ское зна­че­ние кри­те­рия Крас­ке­ла ‒ Уол­ле­са; M – сред­нее зна­че­ние по груп­пе; SD – сред­не­квад­ра­тич­ное откло­не­ние; p – асимп­то­ти­че­ская зна­чи­мость; * – при p ≤ 0,05.

Пред­став­лен­ные в табл. 2 дан­ные поз­во­ля­ют сде­лать заклю­че­ние о том, что про­ве­ден­ные заня­тия изме­ни­ли на досто­вер­ном уровне выра­жен­ность таких пока­за­те­лей, как стрем­ле­ние пере­не­сти нор­мы вир­ту­аль­но­го мира в реаль­ный, лич­ност­ная рефлек­сив­ность и защи­щен­ность от мани­пу­ля­ций. Неце­ле­на­прав­лен­ное исполь­зо­ва­ние интер­не­та и потреб­ность в сен­сор­ной сти­му­ля­ции в ходе заня­тий не изменились.

Заключение

Про­ве­ден­ное иссле­до­ва­ние поз­во­ля­ет сде­лать заклю­че­ние, что осу­ществ­ле­ние соци­аль­но­го науче­ния в фор­ме пси­хо­про­фи­лак­ти­че­ских заня­тий, направ­лен­ных на фор­ми­ро­ва­ние когни­тив­но-лич­ност­ной ком­пе­тент­но­сти как спо­соб­но­сти к осу­ществ­ле­нию мета­ко­гни­тив­ной оцен­ки сво­е­го пове­де­ния, при­ни­ма­е­мых реше­ний и умо­за­клю­че­ний о вос­при­ни­ма­е­мой инфор­ма­ции, в том чис­ле в усло­ви­ях интер­нет-ком­му­ни­ка­ции, спо­соб­ству­ет повы­ше­нию защи­щен­но­сти от воз­мож­ных мани­пу­ля­ций в вир­ту­аль­ном про­стран­стве, уси­ли­ва­ет лич­ност­ную рефлек­сив­ность при погру­жен­но­сти лич­но­сти в интер­нет-ком­му­ни­ка­цию, спо­соб­ству­ет раз­де­ле­нию в созна­нии сту­ден­тов вир­ту­аль­ной и физи­че­ской реаль­но­сти. Ука­зан­ные каче­ства явля­ют­ся неотъ­ем­ле­мой харак­те­ри­сти­кой сози­да­тель­ной субъ­ект­но­сти лич­но­сти, фор­ми­ру­е­мой в усло­ви­ях циф­ро­вой социализации.

При­клад­ное зна­че­ние дан­ных пред­став­лен­но­го иссле­до­ва­ния заклю­ча­ет­ся в том, что раз­ра­бо­тан­ные заня­тия могут слу­жить для осу­ществ­ле­ния пси­хо­про­фи­лак­ти­че­ской рабо­ты с необ­щи­тель­ны­ми сту­ден­та­ми, чрез­мер­но исполь­зу­ю­щи­ми соци­аль­ные сети, с лег­ко­стью усва­и­ва­ю­щи­ми нор­мы вир­ту­аль­но­го мира без опти­маль­ной их рефлек­сии, что может спо­соб­ство­вать раз­ви­тию раз­ных видов деви­а­ций, харак­тер­ных для про­яв­ле­ния деструк­тив­ной субъ­ект­но­сти личности.

В каче­стве воз­мож­ных огра­ни­че­ний наше­го иссле­до­ва­ния мож­но выде­лить отсут­ствие уче­та ген­дер­ных осо­бен­но­стей поль­зо­ва­те­лей соци­аль­ных сетей, что опре­де­ля­ет пер­спек­тив­ную про­бле­ма­ти­ку буду­щих иссле­до­ва­ний в этой области. 

Пер­спек­тив­ным так­же может стать изу­че­ние в срав­ни­тель­ном аспек­те осо­бен­но­стей фор­ми­ро­ва­ния сози­да­тель­ной субъ­ект­но­сти у поль­зо­ва­те­лей соци­аль­ных сетей в под­рост­ко­вом и стар­шем школь­ном воз­расте и у сту­ден­тов вузов.

Библиографический список

1. Каза­ков М. Ю. Соци­аль­но-ком­му­ни­ка­тив­ные осно­вы фор­ми­ро­ва­ния соци­аль­ной соли­дар­но­сти в сете­вом (со)обществе : дис. … канд. филос. наук. Н. Нов­го­род, 2014. 131 с.
2. Юди­на Е. Н., Алек­се­ен­ко И. В. Соли­дар­ность в соци­аль­ных сетях // Ком­му­ни­ко­ло­гия. 2020. Т. 8, № 1. С. 114‒127. https://doi.org/10.21453/2311-3065-20208-1-114-127, EDN: VAYWIJ
3. Бабо­шин А. К. Вли­я­ние куль­ту­ры инфор­ма­ци­он­но­го обще­ства на ста­ди­аль­ные транс­фор­ма­ции лич­но­сти : авто­реф. дис. … канд. социол. наук. Там­бов, 2011. 24 с. EDN: QHLHUN
4. Вой­скун­ский А. Е., Сол­да­то­ва Г. У. Эпи­де­мия оди­но­че­ства в циф­ро­вом обще­стве: хики­ко­мо­ри как куль­тур­но-пси­хо­ло­ги­че­ский фено­мен // Кон­суль­та­тив­ная пси­хо­ло­гия и пси­хо­те­ра­пия. 2019. Т. 27, № 3. С. 22‒43. https://doi.org/10.17759/cpp.2019270303, EDN: GCHXNZ
5. Семе­но­ва Л. О. Фено­мен хики­ко­мо­ри или доб­ро­воль­ная само­изо­ля­ция от обще­ства // СКИФ. Вопро­сы сту­ден­че­ской нау­ки. 2020. № 4 (44). С. 712‒716. EDN: BWLJBL
6. Каза­ков М. П. Ком­му­ни­ка­тив­ные прак­ти­ки совре­мен­ной моло­де­жи: пер­спек­ти­вы и вызо­вы / под общ. ред. З. Х. Сара­ли­е­вой. Н. Нов­го­род : Ниже­го­род­ский госу­ни­вер­си­тет им. Н. И. Лоба­чев­ско­го, 2022. С. 217‒221. EDN: MPPGWH
7. Фатья­нов В. М., Кар­тав­цев Д. А. Осо­бен­но­сти вли­я­ния сете­вых интер­нет-сооб­ществ на цен­ност­ные ори­ен­та­ции сту­ден­че­ской моло­дё­жи // Вест­ник Сур­гут­ско­го госу­дар­ствен­но­го педа­го­ги­че­ско­го уни­вер­си­те­та. 2018. № 5 (56). C. 58‒67. https://doi. org/10.26105/SSPU.2019.56.5.007, EDN: VVMRHG
8. Гима­де­е­ва Д. Р. Интер­нет-ком­му­ни­ка­ция как канал соци­аль­ной мобиль­но­сти в инфор­ма­ци­он­ном обще­стве : авто­реф. дис. … канд. социол. наук. Казань, 2022. 23с.
9. Seigfried-Spellar K. C., Lankford C. M. Personality and online environment factors differ for posters, trolls, lurkers, and confessors on Yik Yak // Personality and Individual Differences. 2018. Vol. 124. P. 54–56. https:// doi.org/10.1016/j.paid.2017.11.047
10. Savrasova-V’un T. Social networks and their role in development of civic activity of the Ukrainian youth // Communication Today. 2017. Vol. 8, no. 1. P. 104–113. EDN: UXUUIP
11. Шаров А. А. Осо­бен­но­сти деви­ант­ной актив­но­сти в реаль­ной и вир­ту­аль­ной сре­дах у пред­ста­ви­те­лей моло­деж­ных суб­куль­тур // Уче­ные запис­ки уни­вер­си­те­та име­ни П. Ф. Лес­гаф­та. 2019. № 3 (169). С. 450‒453. EDN: PCTCEL
12. Ста­ти­сти­ка интер­не­та и соц­се­тей на 2023 год ‒ циф­ры и трен­ды в мире и в России. 
13. Белых Т. В. Инте­граль­ная инди­ви­ду­аль­ность и про­бле­ма изу­че­ния ее аутен­тич­но­сти в инфор­ма­ци­он­ном обще­стве // Пси­хо­ло­гия инте­граль­ной инди­ви­ду­аль­но­сти в инфор­ма­ци­он­ном обще­стве : сб. ст. II меж­ду­нар. науч.-практ. конф. (Сара­тов, 23 апре­ля 2021 г.) / под ред. Т. В. Белых, Г. В. Гра­че­ва. Сара­тов : Нау­ка, 2021. С. 7‒10. EDN: NAUSIU
14. Шапо­ва­лен­ко А. А. Пси­хо­ло­ги­че­ская суве­рен­ность лич­но­сти в интер­нет-сре­де (на при­ме­ре сту­ден­тов ‒ участ­ни­ков соци­аль­ной сети ВКон­так­те) : авто­реф. дис. … канд. пси­хол. наук. М., 2016. 24 с. EDN: ZQBEWL
15. Сам­со­но­ва Н. Н. Вза­и­мо­связь интер­нет-ком­му­ни­ка­ций и соци­аль­но­го пове­де­ния моло­дё­жи : авто­реф. дис. … канд. пси­хол. наук. М., 2018. 28 с.
16. Лисен­ко­ва А. А. Транс­фор­ма­ция иден­тич­но­сти в циф­ро­вую эпо­ху // Вопро­сы фило­со­фии. 2020. № 3. С. 65‒74. https://doi.org/10.21146/0042-8744-2020-365-74, EDN: DPAULB
17. Лисен­ко­ва А. А. Фор­ми­ро­ва­ние и репре­зен­та­ция соци­о­куль­тур­ной иден­тич­но­сти рос­сий­ской город­ской моло­де­жи в про­стран­стве соци­аль­ных медиа : авто­реф. дис. … д-ра куль­ту­рол. наук. СПб., 2021. 45с.
18. Белых Т. В. Типы субъ­ект­ной само­ре­а­ли­за­ции лич­но­сти в усло­ви­ях циф­ро­во­го вза­и­мо­дей­ствия // Чело­ве­че­ский капи­тал. 2023. № 10 (178). С. 153‒159. https://doi.org /10. 25629/ HC. 2023 .10.14 , EDN: KPDWKL
19. Кры­лов А. А., Рон­гин­ская Т. И. Иссле­до­ва­ние лич­но­сти с помо­щью моди­фи­ци­ро­ван­ной фор­мы В опрос­ни­ка FPI // Прак­ти­кум по экс­пе­ри­мен­таль­ной и при­клад­ной пси­хо­ло­гии / под ред. А. А. Кры­ло­ва. Л., 1990. С. 51‒60.
20. Вас­сер­ман Л. И., Щел­ко­ва О. Ю. Пси­хо­ло­ги­че­ская диа­гно­сти­ка рас­стройств эмо­ци­о­наль­ной сфе­ры и лич­но­сти. СПб. : СПб­ГУ, 2014. 405 с. EDN: YPFXED
21. Щепи­ли­на Е. А. Опрос­ник «Вос­при­я­тие интер­не­та».
22. Шей­нов В. П., Деви­цын А. С. Раз­ра­бот­ка надеж­но­го и валид­но­го опрос­ни­ка зави­си­мо­сти от соци­аль­ных сетей // Систем­ная пси­хо­ло­гия и социо­ло­гия. 2021. № 2 (38). С. 41–55. https://doi.org/10.25688/2223-6872.2021.38.2.04, EDN: HWKGVM
23. Фетис­кин Н. И., Коз­лов В. В., Мануй­лов Г. М. Соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ская диа­гно­сти­ка раз­ви­тия лич­но­сти и малых групп. М. : Инсти­тут пси­хо­те­ра­пии и кли­ни­че­ской пси­хо­ло­гии, 2002. С. 26‒28. EDN: YVTRLV
24. Кар­пов А. В. Рефлек­сив­ность как пси­хи­че­ское свой­ство и мето­ди­ка ее диа­гно­сти­ки // Пси­хо­ло­ги­че­ский жур­нал. 2003. № 5. С. 45‒57. EDN: OOYBSN
25. Шей­нов В. П., Деви­цын А. С. Корот­кая вер­сия опрос­ни­ка «Неза­щи­щен­ность от мани­пу­ля­ций» // Систем­ная пси­хо­ло­гия и социо­ло­гия. 2022. № 1 (41). С. 70–80. https://doi.org/10.25688/2223-6872.2022.41.1.6, EDN: EGABJY
26. Everson H., Tobias S. The ability to estimate knowledge and performance in college: A metacognitive analysis // Instructional Science. 1998. Vol. 26, iss. 1. P. 65‒79. https://doi.org/10.1023/A:1003040130125
27. Белых Т. В. Прак­ти­кум по мето­дам когни­тив­ных иссле­до­ва­ний. М. : Перо, 2020. 192 с. EDN: BQTMSO

Об авторе

Татья­на Вик­то­ров­на Белых — док­тор пси­хо­ло­ги­че­ских наук, про­фес­сор, про­фес­сор кафед­ры соци­аль­ной пси­хо­ло­гии обра­зо­ва­ния и раз­ви­тия, Сара­тов­ский наци­о­наль­ный иссле­до­ва­тель­ский госу­дар­ствен­ный уни­вер­си­тет име­ни Н. Г. Чер­ны­шев­ско­го, г. Сара­тов, Россия.

Смот­ри­те также:

• Анцы­бо­ров А.В., Дуба­то­ва И.В. Встре­тим­ся в сети или на при­е­ме у пси­хи­ат­ра? К вопро­су зави­си­мо­сти от соци­аль­ных сетей
• Вой­скун­ский А.Е., Евдо­ки­мен­ко А.С., Феду­ни­на Н.Ю. Аль­тер­на­тив­ная иден­тич­ность в соци­аль­ных сетях
• Ефи­мо­ва Г.З., Зюбан Е.В. Вли­я­ние соци­аль­ных сетей на личность
• Ман­чук В.Т., Тере­щен­ко С.Ю., Шуби­на М.В. Про­блем­ное исполь­зо­ва­ние соци­аль­ных сетей: тер­ми­но­ло­гия, рас­про­стра­нен­ность, пси­хо­со­ци­аль­ные фак­то­ры рис­ка и сома­ти­че­ская коморбидность