Медведева А.С. Особенности выражения эмоций у девочек-подростков в ситуациях кибергруминга

Введение

В послед­ние годы уве­ли­чи­лось чис­ло науч­ных изыс­ка­ний в обла­сти юри­ди­че­ской пси­хо­ло­гии дет­ства. Осо­бую важ­ность пред­став­ля­ют рабо­ты, посвя­щен­ные про­бле­ме сек­су­аль­ных домо­га­тельств в отно­ше­нии под­рост­ков в кибер­про­стран­стве, в част­но­сти онлайн-пове­де­ния самих несо­вер­шен­но­лет­них в кри­ми­наль­ных ситуациях. 

Так, Е.В. Бори­сен­ко и Е.Г. Дозор­це­ва (2023) про­ве­ли ана­лиз моти­ва­ци­он­но-смыс­ло­вых харак­те­ри­стик уча­стия в сек­стин­ге дево­чек в воз­расте от 10 до 18 лет, соглас­но кото­ро­му их потреб­ность вза­и­мо­дей­ство­вать с пося­га­те­ля­ми в Интер­не­те вызва­на поис­ком пози­тив­ных эмо­ци­о­наль­ных свя­зей с дру­гим чело­ве­ком [2].

Дей­стви­тель­но, в Сети исче­за­ют мно­гие ком­му­ни­ка­тив­ные барье­ры, что поз­во­ля­ет поль­зо­ва­те­лям чув­ство­вать сво­бо­ду, иде­а­ли­зи­ро­вать сво­их парт­не­ров, быст­рее сбли­жать­ся с ними и испы­ты­вать интен­сив­ные эмо­ции на гра­ни с эйфо­ри­ей [1; 5]. 

Одна­ко в ситу­а­ци­ях вир­ту­аль­но­го сек­су­аль­но­го домо­га­тель­ства несо­вер­шен­но­лет­ние под­вер­га­ют­ся мани­пу­ля­тив­но­му воз­дей­ствию, кото­рое им часто труд­но выявить и пресечь. 

В резуль­та­те под­рост­ки, стре­мя­щи­е­ся к при­об­ре­те­нию опы­та пози­тив­ных эмо­ци­о­наль­ных отно­ше­ний с людь­ми, ока­зы­ва­ют­ся не гото­вы к кибе­р­ата­кам со сто­ро­ны неиз­вест­ных им поль­зо­ва­те­лей и в ито­ге испы­ты­ва­ют нега­тив­ные эмо­ци­о­наль­ные переживания. 

Так, несо­вер­шен­но­лет­них в про­цес­се сек­су­аль­но­го домо­га­тель­ства могут рас­стро­ить сек­су­а­ли­зи­ро­ван­ные изоб­ра­же­ния, при­сы­ла­е­мые интер­нет-поль­зо­ва­те­ля­ми, а раз­лич­ные интим­ные прось­бы с их сто­ро­ны спо­соб­ны вызвать бес­по­кой­ство, отвра­ще­ние, стыд, грусть, ино­гда гнев и жела­ние ото­мстить обид­чи­ку [13; 18; 20]. 

Встре­ча­ют­ся и обрат­ные ситу­а­ции, когда под­рост­ки демон­стри­ру­ют инте­рес к пося­га­те­лям, насла­жда­ют­ся вни­ма­ни­ем с их сто­ро­ны и про­яв­ля­ют готов­ность к сек­су­а­ли­зи­ро­ван­ной ком­му­ни­ка­ции [2; 9].

В онлайн-обще­нии несо­вер­шен­но­лет­ние могут вер­ба­ли­зи­ро­вать свои эмо­ции и/или обо­зна­чать их спе­ци­аль­ны­ми знач­ка­ми и сим­во­ла­ми (эмод­зи); подоб­ные про­яв­ле­ния сви­де­тель­ству­ют не толь­ко об осо­бен­но­стях пони­ма­ния ребен­ком про­ис­хо­дя­ще­го и отно­ше­ния к нему, но и о его адап­та­ции к сло­жив­шей­ся ситу­а­ции [7].

Вме­сте с тем интер­нет-пося­га­те­ли на поло­вую непри­кос­но­вен­ность несо­вер­шен­но­лет­них исполь­зу­ют дан­ные эмо­ци­о­наль­ные реак­ции и сви­де­тель­ства о пере­жи­ва­ни­ях сво­их собе­сед­ни­ков в каче­стве инди­ка­то­ров их уяз­ви­мо­сти, после чего уси­ли­ва­ют или ослаб­ля­ют ока­зы­ва­е­мое мани­пу­ля­тив­ное воздействие.

Для несо­вер­шен­но­лет­них крайне важ­но пони­мать свои эмо­ции, кон­тро­ли­ро­вать их интен­сив­ность и внеш­нее выра­же­ние, посколь­ку это может стать надеж­ной защи­той от вик­ти­ми­за­ции [3; 4; 15; 16]. 

Одна­ко не каж­дый под­ро­сток спо­со­бен в тех или иных ситу­а­ци­ях (осо­бен­но кри­ми­наль­ных) успеш­но осу­ще­ствить это, регу­ли­руя соб­ствен­ное ком­му­ни­ка­тив­ное пове­де­ние [14].

По дан­ным пило­таж­но­го иссле­до­ва­ния Ю.А. Коче­то­вой (2021), для это­го необ­хо­ди­мо раз­ви­вать общие интел­лек­ту­аль­ные спо­соб­но­сти, уме­ние ана­ли­зи­ро­вать ситу­а­цию и кри­ти­че­ски оце­ни­вать про­ис­хо­дя­щее [8].

При нор­маль­ном пси­хи­че­ском раз­ви­тии спо­соб­ность управ­лять сво­и­ми эмо­ци­я­ми и кон­тро­ли­ро­вать их фор­ми­ру­ет­ся в стар­шем под­рост­ко­вом воз­расте, одна­ко, напри­мер, пове­ден­че­ские деви­а­ции и соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ская дез­адап­та­ция спо­соб­ны иска­зить раз­ви­тие эмо­ци­о­наль­но­го интел­лек­та ребен­ка [11].

В дан­ной ста­тье при­ве­де­ны резуль­та­ты изу­че­ния интер­нет-ком­му­ни­ка­ций дево­чек под­рост­ко­во­го воз­рас­та с лица­ми, реа­ли­зу­ю­щи­ми сек­су­аль­ное домо­га­тель­ство, с целью опре­де­лить, какие эмо­ци­о­наль­ные пере­жи­ва­ния и реак­ции про­яв­ля­ют несо­вер­шен­но­лет­ние в про­цес­се вза­и­мо­дей­ствия, и оце­нить связь меж­ду спе­ци­фи­кой выра­же­ния эмо­ций и общей уяз­ви­мо­стью для кибергруминга.

Материалы и методы исследования

В каче­стве мате­ри­а­ла иссле­до­ва­ния были исполь­зо­ва­ны интер­нет-пере­пис­ки 111 дево­чек в воз­расте от 12 до 14 лет (сред­ний воз­раст — 13,14 ± 0,78) с 15 взрос­лы­ми онлайн-поль­зо­ва­те­ля­ми, демон­стри­ру­ю­щи­ми к ним роман­ти­че­ский и сек­су­аль­ный интерес.

Про­дол­жи­тель­ность обще­ния соста­ви­ла от одно­го дня до двух меся­цев (в сред­нем — 3,59 дней ± 8,95), а интен­сив­ность — от 1 до 3679 сооб­ще­ний (сред­нее коли­че­ство — 112,34 ± 377,08).

В резуль­та­те дан­ных ком­му­ни­ка­ций были воз­буж­де­ны уго­лов­ные дела по при­зна­кам пре­ступ­ле­ния, преду­смот­рен­но­го ст. 135 УК РФ «Раз­врат­ные дей­ствия». На ста­дии пред­ва­ри­тель­но­го рас­сле­до­ва­ния дан­ные пере­пис­ки, при­знан­ные веще­ствен­ны­ми дока­за­тель­ства­ми, под­вер­га­лись спе­ци­аль­но­му ана­ли­зу в ходе про­ве­де­ния ком­плекс­ных судеб­ных пси­хо­ло­го-линг­ви­сти­че­ских экспертиз. 

Цель назна­че­ния подоб­ных экс­пер­тиз — ана­лиз выска­зы­ва­ний взрос­ло­го лица на пред­мет наличия/отсутствия в них при­зна­ков побуж­де­ния несо­вер­шен­но­лет­не­го потер­пев­ше­го к каким-либо сек­су­аль­ным дей­стви­ям [12]; при этом в рас­по­ря­же­ние экс­пер­тов, как пра­ви­ло, предо­став­ля­ет­ся толь­ко поста­нов­ле­ние о назна­че­нии экс­пер­ти­зы, содер­жа­щее крат­кое опи­са­ние обсто­я­тельств юри­ди­че­ски зна­чи­мой ситу­а­ции и воз­рас­та ком­му­ни­кан­тов, а так­же их пере­пис­ка, зафик­си­ро­ван­ная в про­то­ко­ле осмот­ра интернет-ресурса. 

С уче­том инфор­ма­ции, име­ю­щей­ся у авто­ра ста­тьи, цель насто­я­ще­го иссле­до­ва­ния заклю­ча­лась в изу­че­нии непо­сред­ствен­но интер­нет-ком­му­ни­ка­ций без уче­та каких-либо све­де­ний о жиз­ни и состо­я­нии здо­ро­вья несовершеннолетних.

На пер­во­на­чаль­ном эта­пе иссле­до­ва­ния интер­нет-пере­пис­ки были изу­че­ны посред­ством при­ме­не­ния кон­тент-ана­ли­за. Выде­ле­ны 11 кате­го­рий, опре­де­ля­ю­щих основ­ные эмо­ци­о­наль­ные пере­жи­ва­ния и реак­ции дево­чек-под­рост­ков в про­цес­се кибер­гру­мин­га, осу­ществ­лен сплош­ной под­счет появ­ле­ний инди­ка­то­ров категорий. 

Для вери­фи­ка­ции дан­ных кон­тент-ана­ли­за был при­вле­чен экс­перт, в силу сво­их долж­ност­ных обя­зан­но­стей обла­да­ю­щий досту­пом к иссле­ду­е­мым пере­пис­кам; изме­ре­ние уров­ня согла­сия меж­ду авто­ром ста­тьи и экс­пер­том опре­де­ля­лось с помо­щью коэф­фи­ци­ен­та кап­па Коэна, сред­нее зна­че­ние соста­ви­ло 0,72.

На сле­ду­ю­щем эта­пе был осу­ществ­лен фак­тор­ный ана­лиз (метод мак­си­маль­но­го прав­до­по­до­бия с вари­макс-вра­ще­ни­ем с нор­ма­ли­за­ци­ей Кай­зе­ра) и ста­ти­сти­че­ское срав­не­ние групп с исполь­зо­ва­ни­ем t-кри­те­рия Стью­ден­та для неза­ви­си­мых выборок.

Результаты исследования и их обсуждение

Каче­ствен­ный пси­хо­ло­ги­че­ский ана­лиз интер­нет-ком­му­ни­ка­ций дево­чек-под­рост­ков с кибер­гру­ме­ра­ми пока­зал, что в про­цес­се дан­но­го обще­ния несо­вер­шен­но­лет­ние демон­стри­ру­ют раз­ные эмо­ции; было выде­ле­но 11 наи­бо­лее рас­про­стра­нен­ных кате­го­рий эмо­ци­о­наль­ных пере­жи­ва­ний (табл. 1).

Таблица 1. Эмоции девочек в ситуации кибергруминга

Кате­го­рия	При­ме­ры выска­зы­ва­ний как инди­ка­то­ров нали­чия эмо­ции (при­ве­де­ны дословно)
Без­раз­ли­чие	«Я тебя не люб­лю», «Мне пофиг, чест­но», «мне напле­вать, чест­но говоря!!!»
Бес­печ­ность	«Пошли гулять)», «При встре­чи все обсу­дим)», «Без проблем»
Влюб­лен­ность	«Ты мне нужен», «Мм я тебя люблю❤❤»
Дове­рие	«Я знаю, ты меня защи­тишь», «А когда ты мне при­шлешь [игруш­ки]?»
Дру­же­лю­бие	«Давай дру­жить?»
Любо­пыт­ство	«А чем ты увле­ка­ешь­ся?», «А что пред­ло­жить хотел?»
Недо­воль­ство	«Мне 14, а когда я буду гото­ва, это не твое дело», «Ты не обнаглел?»
Неже­ла­ние	«Сей­час не хочу», «Не кидаю напра­во и налево»
Сму­ще­ние	«Я стес­ня­юсь», «Да, я толстенькая»
Сожа­ле­ние	«Я не со зла(((», «Про­сти меня»
Сомне­ние	«Мы даже не зна­ко­мы почти», «А это еще зачем?»

С целью выяв­ле­ния вза­и­мо­свя­зей меж­ду кате­го­ри­я­ми и латент­ных пере­мен­ных, ока­зы­ва­ю­щих вли­я­ние на их сов­мест­ную измен­чи­вость, был про­ве­ден фак­тор­ный ана­лиз (метод мак­си­маль­но­го прав­до­по­до­бия с вари­макс-вра­ще­ни­ем с нор­ма­ли­за­ци­ей Кай­зе­ра); мера адек­ват­но­сти выбор­ки Кайзера—Майера—Олкина (0,6) и кри­те­рий сфе­рич­но­сти Барт­лет­та (0,000) пока­за­ли, что дан­ные при­год­ны для про­ве­де­ния подоб­но­го исследования. 

В резуль­та­те ана­ли­за была опре­де­ле­на двух­фак­тор­ная модель ком­му­ни­ка­ции несо­вер­шен­но­лет­них дево­чек в ситу­а­ции сек­су­аль­но­го домо­га­тель­ства в Сети (табл. 2).

Таблица 2. Результаты факторного анализа эмоций девочек

Кате­го­рия	Фак­тор 1 (инфор­ма­тив­ность 29%)	Фак­тор 2 (инфор­ма­тив­ность 16%)
Без­раз­ли­чие	0,307	0,446
Бес­печ­ность	0,565	–0,025
Влюб­лен­ность	0,732	–0,376
Дове­рие	0,968	–0,051
Дру­же­лю­бие	0,701	–0,016
Любо­пыт­ство	0,562	0,056
Недо­воль­ство	0,115	0,673
Неже­ла­ние	0,412	0,784
Сожа­ле­ние	0,620	–0,179
Сму­ще­ние	0,371	–0,117
Сомне­ние	0,288	0,223

При­ме­ча­ние: полу­жир­ным начер­та­ни­ем выде­ле­ны наи­боль­шие по абсо­лют­ной вели­чине фак­тор­ные нагрузки.

На ком­му­ни­ка­цию дево­чек-под­рост­ков в ситу­а­ции кибер­гру­мин­га ока­зы­ва­ют вли­я­ние два прин­ци­пи­аль­но отлич­ных друг от дру­га фактора.

Пер­вый фак­тор, назван­ный как «Увле­чен­ность», пока­зы­ва­ет поло­жи­тель­ное отно­ше­ние дево­чек к собе­сед­ни­кам: доми­ни­ру­ю­щее чув­ство дове­рия обу­слов­ли­ва­ет готов­ность про­дол­жать вза­и­мо­дей­ствие, в том чис­ле на сек­су­аль­ные темы, а моти­ва­ция сохра­не­ния кон­так­та вызва­на потреб­но­стью в дру­же­ских и роман­ти­че­ских связях. 

Суть кибер­гру­мин­га заклю­ча­ет­ся в фор­ми­ро­ва­нии дру­же­ско­го и дове­ри­тель­но­го отно­ше­ния ребен­ка к пося­га­те­лю [6; 19], а зна­чит, дей­ствие фак­то­ра «Увле­чен­ность» демон­стри­ру­ет реа­ли­зо­ван­ность замыс­ла пося­га­те­ля и уяз­ви­мость девочек.

Вто­рой фак­тор, обо­зна­чен­ный как «Отста­и­ва­ние гра­ниц», напро­тив, пока­зы­ва­ет отри­ца­тель­ное отно­ше­ние дево­чек к кон­так­ту с кибер­гру­ме­ра­ми: в ком­му­ни­ка­ции пре­об­ла­да­ет неже­ла­ние вза­и­мо­дей­ство­вать, обсуж­дать лич­ные темы, выпол­нять сек­су­а­ли­зи­ро­ван­ные или какие-либо иные опас­ные дей­ствия, а прось­бы и при­зы­вы пося­га­те­лей, как пра­ви­ло, вызы­ва­ют у дево­чек недовольство. 

Харак­тер­но, что в систе­ме вос­пи­та­ния несо­вер­шен­но­лет­них тра­ди­ци­он­но при­сут­ству­ет стрем­ле­ние бороть­ся с про­яв­ле­ни­я­ми у них нега­ти­виз­ма и упрям­ства, фор­ми­ро­вать у детей послу­ша­ние и веж­ли­вое обра­ще­ние с дру­ги­ми людьми. 

Кро­ме того, про­яв­ле­ние вер­баль­ной агрес­сии у несо­вер­шен­но­лет­них неред­ко рас­смат­ри­ва­ет­ся как нару­ше­ние ими усто­яв­шей­ся ком­му­ни­ка­тив­ной нор­мы [17].

Каче­ствен­ный ана­лиз 111 пере­пи­сок пока­зал, что девоч­ки часто демон­стри­ру­ют кор­рект­ность в отно­ше­нии пося­га­те­лей и тер­пи­мость к вхо­дя­щим сооб­ще­ни­ям, что в ито­ге нега­тив­но ска­зы­ва­ет­ся на их устой­чи­во­сти перед грумингом. 

Таким обра­зом, отста­и­ва­ние под­рост­ком сво­их лич­ных гра­ниц, в том чис­ле при помо­щи откры­той агрес­сии, кри­ти­че­ских заме­ча­ний, нецен­зур­ной лек­си­ки, — полез­ный инстру­мент защи­ты ребен­ком сво­е­го Я в ситу­а­ции интернет-домогательства.

На заклю­чи­тель­ном эта­пе иссле­до­ва­ния выбор­ка дево­чек была раз­де­ле­на на две груп­пы по фак­ту реа­ли­зо­ван­но­сти кри­ми­наль­ной цели пося­га­те­лей: 62 девоч­ки не выпол­ни­ли сек­су­а­ли­зи­ро­ван­ных дей­ствий, к кото­рым их побуж­да­ли взрос­лые интер­нет-поль­зо­ва­те­ли, а дру­гие 49 — осу­ще­стви­ли их. 

Срав­не­ние дан­ных групп с помо­щью t-кри­те­рия Стью­ден­та для неза­ви­си­мых выбо­рок пока­за­ло ста­ти­сти­че­ски зна­чи­мые раз­ли­чия по фак­то­ру «Отста­и­ва­ние гра­ниц», что поз­во­ля­ет под­твер­дить мысль о том, что дей­ствие дан­но­го фак­то­ра опре­де­ля­ет устой­чи­вость дево­чек-под­рост­ков в ситу­а­ции кибергруминга.

Выводы

По резуль­та­там про­ве­ден­но­го иссле­до­ва­ния мож­но сде­лать сле­ду­ю­щие выводы.

Выра­же­ние эмо­ций у дево­чек-под­рост­ков в ситу­а­ции кибер­гру­мин­га — это инди­ка­тор их состо­я­ния, что может исполь­зо­вать­ся пося­га­те­ля­ми для уси­ле­ния или ослаб­ле­ния ока­зы­ва­е­мо­го мани­пу­ля­тив­но­го воздействия.

Так, демон­стра­ция увле­чен­но­сти обще­ни­ем, дру­же­лю­бия, влюб­лен­но­сти в собе­сед­ни­ка и дове­рия к нему — это сиг­нал уяз­ви­мо­сти несо­вер­шен­но­лет­них, при­во­дя­щий к внед­ре­нию в диа­лог сек­су­аль­ных тем, побуж­де­нию к совер­ше­нию сек­су­а­ли­зи­ро­ван­ных дей­ствий или пере­во­ду обще­ния на уро­вень лич­ной встре­чи, чему труд­но противостоять.

В то же вре­мя выра­же­ние эмо­ций может стать эффек­тив­ным инстру­мен­том сопро­тив­ле­ния кибер­гру­мин­гу. В реаль­ной жиз­ни детей, как пра­ви­ло, обу­ча­ют тому, что при столк­но­ве­нии с обид­чи­ка­ми необ­хо­ди­мо гром­ко звать на помощь и/или убе­гать, при этом вер­баль­ная схват­ка со зло­умыш­лен­ни­ком без при­ме­не­ния ука­зан­ных спо­со­бов все-таки пред­став­ля­ет опасность. 

В интер­нет-ком­му­ни­ка­ции дей­ству­ют пра­ви­ла, несколь­ко отлич­ные от норм непо­сред­ствен­но­го обще­ния людей: игно­ри­ро­ва­ние вхо­дя­щих сооб­ще­ний, демон­стра­ция их взрос­лым и бло­ки­ров­ка собе­сед­ни­ков эффек­тив­ны; вме­сте с тем ока­зы­ва­ют­ся полез­ны­ми вер­баль­ная агрес­сия, кри­ти­че­ское отно­ше­ние к собе­сед­ни­ку, пря­мое сооб­ще­ние о недоз­во­лен­но­сти его ком­му­ни­ка­тив­но­го поведения. 

В ситу­а­ци­ях, когда девоч­ки про­яв­ля­ют недо­воль­ство ком­му­ни­ка­ци­ей, неже­ла­ние участ­во­вать в про­ис­хо­дя­щем, обсуж­дать сек­су­аль­ные темы и совер­шать недоз­во­лен­ные дей­ствия, подоб­ное отста­и­ва­ние лич­ных гра­ниц спо­соб­но осла­бить или пол­но­стью пре­сечь мани­пу­ля­тив­ное воз­дей­ствие посягателя.

В эпо­ху бур­но­го раз­ви­тия циф­ро­вых тех­но­ло­гий и пре­бы­ва­ния несо­вер­шен­но­лет­них в сме­шан­ной реаль­но­сти в систе­ме их вос­пи­та­ния долж­но при­сут­ство­вать инфор­ми­ро­ва­ние о том, что суще­ству­ют опас­ные онлайн-ситу­а­ции и не все­гда умест­но про­яв­лять веж­ли­вость и кор­рект­ность к дру­гим поль­зо­ва­те­лям Сети.

Ограничения и перспективы исследования

Про­ве­ден­ное иссле­до­ва­ние огра­ни­че­но ана­ли­зом толь­ко интер­нет-ком­му­ни­ка­ций дево­чек-под­рост­ков с кибер­гру­ме­ра­ми. Подоб­ные пере­пис­ки несо­мнен­но содер­жат в себе сле­ды вли­я­ния раз­но­об­раз­ных соци­аль­ных и пси­хо­ло­ги­че­ских фак­то­ров, их ана­лиз поз­во­ля­ет опре­де­лить осо­бен­но­сти и дина­ми­ку юри­ди­че­ски зна­чи­мой ситу­а­ции, оце­нить реак­ции и пове­де­ние ее участников. 

Вме­сте с тем наи­бо­лее пол­ная кар­ти­на пси­хи­че­ско­го состо­я­ния несо­вер­шен­но­лет­не­го потер­пев­ше­го и осо­бен­но­стей его раз­ви­тия может быть полу­че­на толь­ко путем очно­го пси­хо­ло­ги­че­ско­го обсле­до­ва­ния ребен­ка (под­рост­ка), вклю­ча­ю­ще­го дели­кат­ное обсуж­де­ние его интер­нет-пере­пис­ки с пося­га­те­лем и учет све­де­ний о жиз­ни, семье, меж­лич­ност­ных отно­ше­ни­ях и пр. 

Такие иссле­до­ва­ния были про­ве­де­ны Е.В. Бори­сен­ко и Е.Г. Дозор­це­вой в 2022 и 2023 гг. [2; 10] и заслу­жи­ва­ют про­дол­же­ния вви­ду их суще­ствен­но­го зна­че­ния для юри­ди­че­ской пси­хо­ло­гии дет­ства, кор­рек­ци­он­но-реа­би­ли­та­ци­он­ной рабо­ты и фор­ми­ро­ва­ния судеб­но-экс­перт­ной практики.

Литература

1. Бови­на И.Б., Дво­рян­чи­ков Н.В. Пове­де­ние онлайн и офлайн: две реаль­но­сти или одна? [Элек­трон­ный ресурс] // Пси­хо­ло­ги­че­ская нау­ка и обра­зо­ва­ние. 2020. Том 25. № 3. С. 101– doi:10.17759/pse.2020250309
2. Бори­сен­ко Е.В., Дозор­це­ва Е.Г. Моти­ва­ци­он­но-смыс­ло­вые харак­те­ри­сти­ки уча­стия в сек­стин­ге несо­вер­шен­но­лет­них дево­чек [Элек­трон­ный ресурс] // Пси­хо­ло­гия и пра­во. 2023. Том 13. № 3. C. 3–15. doi:10.17759/psylaw.2023130301
3. Вих­ман А.А. Лич­ност­ные пре­дик­то­ры кибер­вик­тим­но­сти и кибер­бул­лин­га в юно­ше­ском воз­расте [Элек­трон­ный ресурс] // Пси­хо­ло­гия и пра­во. 2023. Том 13. № 1. C. 94– doi:10.17759/psylaw.2023130107
4. Вла­со­ва Н.В., Бусла­е­ва Е.Л. Кибер­бул­линг в под­рост­ко­вом воз­расте: агрес­сор и жерт­ва [Элек­трон­ный ресурс] // Пси­хо­ло­гия и пра­во. 2023. Том 13. № 3. C. 56–71. doi:10.17759/psylaw.2023130305
5. Гуле­вич О.А. Пси­хо­ло­гия ком­му­ни­ка­ции. М.: Мос­ков­ский пси­хо­ло­го-соци­аль­ный инсти­тут, 2007. 384 с.
6. Дозор­це­ва Е.Г., Мед­ве­де­ва А.С. Сек­су­аль­ный онлайн гру­минг как объ­ект пси­хо­ло­ги­че­ско­го иссле­до­ва­ния [Элек­трон­ный ресурс] // Пси­хо­ло­гия и пра­во. 2019. Том 9. № 2. С. 250–263. doi:10.17759/psylaw.2019090217
7. Ефре­мо­ва Г.И., Тимо­шен­ко Г.В., Лео­нен­ко Е.А., Боч­ков­ская И.А., Бул­га­ко­ва Н.С. Виды эмо­ци­о­наль­ных пере­жи­ва­ний, спе­ци­фич­ные для воз­ник­но­ве­ния пси­хо­со­ма­ти­че­ско­го рис­ка // Вест­ник Севе­ро-Кав­каз­ско­го феде­раль­но­го уни­вер­си­те­та. 2014. № 6 (45). С. 256–
8. Коче­то­ва Ю.А. Эмо­ци­о­наль­ный интел­лект стар­ших под­рост­ков: Моно­гра­фия. М.: МГППУ, 2021. 104 с.
9. Мед­ве­де­ва А.С. Реак­ции детей и под­рост­ков на сек­су­аль­ный онлайн гру­минг [Элек­трон­ный ресурс] // Пси­хо­ло­гия и пра­во. 2020. Том 10. № 1. С. 44–54. doi:10.17759/psylaw.2020100111
10. Нуц­ко­ва Е.В., Дозор­це­ва Е.Г. Кли­ни­ко-пси­хо­ло­ги­че­ские осо­бен­но­сти несо­вер­шен­но­лет­них, потер­пев­ших от кибер­гру­мин­га [Элек­трон­ный ресурс] // Пси­хо­ло­гия и пра­во. 2022. Том 12. № 3. C. 66–76. doi:10.17759/psylaw.2022120306
11. Позд­ня­ков В.М., Калаш­ни­ко­ва Т.В., Овсян­ни­ко­ва М.В., Калаш­ни­ко­ва М.М. Осо­бен­но­сти про­яв­ле­ния эмо­ци­о­наль­ной зре­ло­сти осуж­ден­ны­ми жен­ско­го пола, отбы­ва­ю­щи­ми нака­за­ние в виде лише­ния сво­бо­ды [Элек­трон­ный ресурс] // Пси­хо­ло­гия и пра­во. 2021. Том 11. № 3. C. 94–108. doi:10.17759/psylaw.2021110307
12. Секе­раж Т.Н. Пси­хо­ло­ги­че­ское иссле­до­ва­ние инфор­ма­ци­он­ных мате­ри­а­лов по делам о нару­ше­нии поло­вой непри­кос­но­вен­но­сти несо­вер­шен­но­лет­них, совер­ша­е­мом с помо­щью инфор­ма­ци­он­но-теле­ком­му­ни­ка­ци­он­ных сетей [Элек­трон­ный ресурс] // Тео­рия и прак­ти­ка судеб­ной экс­пер­ти­зы. 2022. Том 17. № 1. С. 96– doi:10.30764/1819-2785-2022-1-96-106
13. Сол­да­то­ва Г., Рас­ска­зо­ва Е., Зото­ва Е., Лебе­ше­ва М., Рогген­дорф П. Дети Рос­сии онлайн. Резуль­та­ты меж­ду­на­род­но­го про­ек­та EU Kids Online II в Рос­сии [Элек­трон­ный ресурс]. М., 2012. 213 с.
14. Цукер­ман Г.А. Соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ское экс­пе­ри­мен­ти­ро­ва­ние как фор­ма веду­щей дея­тель­но­сти под­рост­ко­во­го воз­рас­та // Вест­ник Меж­ду­на­род­ной ассо­ци­а­ции «Раз­ви­ва­ю­щее обу­че­ние». 2000. № 7. С. 34–43.
15. Шей­нов В.П. Вза­и­мо­свя­зи вик­ти­ми­за­ции и эмо­ци­о­наль­но­го интел­лек­та: поло­воз­раст­ные осо­бен­но­сти [Элек­трон­ный ресурс] // Вест­ник Рос­сий­ско­го уни­вер­си­те­та друж­бы наро­дов. Серия: Пси­хо­ло­гия и педа­го­ги­ка. 2019. Том 16. № 3. С. 377– doi:10.22363/2313-1683-2019-16-3-377-392
16. Шумил­ки­на М.В. Пси­хо­ло­ги­че­ская вик­тим­ность и эмо­ци­о­наль­ный интел­лект // Дости­же­ния вузов нау­ки. 2015. № 14. С. 92–95.
17. Щер­би­ни­на Ю.В. Рус­ский язык. Рече­вая агрес­сия и пути ее пре­одо­ле­ния: Учеб­ное посо­бие. М.: Флин­та, 2004. 221 с.
18. Livingstone S., Haddon L., Gorzig A., Olafsson K. Risks and safety on the internet: the perspective of European children: full findings and policy implications from the EU Kids Online survey of 9—16 year olds and their parents in 25 countries. UK, London, EU Kids Online Network, 2011. 171 p.
19. Sunde M.J. Child sexual grooming: An exploratory study into the grooming of sexually exploited boys. UK, University of Derby, Department of Criminology and Social Sciences College of Business, Law Social Sciences, 2018. 102 p.
20. Weingraber S., Plath C., Naegele L., Stein M. Online victimization — an explorative study of sexual violence and cyber grooming in the context of social media use by young adults in Germany // Social Work and Society. 2020. Vol. 18(3).

Об авторе

Анна Сер­ге­ев­на Мед­ве­де­ва — кан­ди­дат пси­хо­ло­ги­че­ских наук, стар­ший науч­ный сотруд­ник, лабо­ра­то­рия пси­хо­ло­гии дет­ско­го и под­рост­ко­во­го воз­рас­та, Наци­о­наль­ный меди­цин­ский иссле­до­ва­тель­ский центр пси­хи­ат­рии и нар­ко­ло­гии име­ни В.П. Серб­ско­го Мини­стер­ства здра­во­охра­не­ния Рос­сий­ской Феде­ра­ции (ФГБУ «НМИЦ ПН име­ни В.П. Серб­ско­го»), веду­щий госу­дар­ствен­ный судеб­ный экс­перт, Севе­ро-Запад­ный реги­о­наль­ный центр судеб­ной экс­пер­ти­зы Мини­стер­ства юсти­ции Рос­сий­ской Феде­ра­ции (ФБУ СЗРЦСЭ Миню­ста Рос­сии), Москва, Россия.

Смот­ри­те также:

• Мед­ве­де­ва А.С. Реак­ции детей и под­рост­ков на сек­су­аль­ный онлайн груминг
• Мед­ве­де­ва А.С., Дозор­це­ва Е.Г. Роль и уча­стие роди­те­лей в про­цес­се кибергруминга
• Мед­ве­де­ва А.С., Дозор­це­ва Е.Г. Харак­те­ри­сти­ки онлайн гру­мин­га как вида сек­су­аль­ной экс­плу­а­та­ции несо­вер­шен­но­лет­них (по резуль­та­там ана­ли­за пере­пи­сок взрос­лых и детей в сети Интернет)
• Пыжи­ков М.А. Ана­лиз зару­беж­но­го опы­та тео­ре­ти­че­ских и при­клад­ных иссле­до­ва­ний про­бле­мы совер­ше­ния раз­врат­ных дей­ствий с исполь­зо­ва­ни­ем Интернета