Елисеева М.И., Кригер Е.Э. Особенности родительско-детских отношений среди подростков, имеющих зависимость от онлайн-игр

Введение

Семья – это слож­ная систе­ма отно­ше­ний, кото­рая объ­еди­ня­ет не толь­ко супру­гов, но и детей, а так­же дру­гих род­ствен­ни­ков [17]. Одной из основ­ных функ­ций роди­те­лей высту­па­ет вос­пи­та­ние детей. Семья все­гда высту­па­ла в роли основ­но­го инсти­ту­та вос­пи­та­ния чело­ве­ка начи­ная с момен­та рож­де­ния и закан­чи­вая его ста­нов­ле­ни­ем как зре­лой личности. 

Важ­ность семьи заклю­ча­ет­ся в том, что ребе­нок в тече­ние боль­шей части сво­ей жиз­ни нахо­дит­ся в окру­же­нии роди­те­лей, кото­рые закла­ды­ва­ют осно­вы личности.

Осо­бые затруд­не­ния воз­ни­ка­ют в пери­од воз­раст­ных кри­зи­сов, когда про­ис­хо­дит пере­ход от одно­го воз­раст­но­го эта­па к дру­го­му. Воз­раст­ные кри­зи­сы харак­те­ри­зу­ют­ся кон­флик­та­ми, что явля­ет­ся есте­ствен­ной при­ро­дой любо­го ребен­ка. Л.С. Выгот­ский в сво­их рабо­тах гово­рит о такой харак­те­ри­сти­ке воз­раст­ных кри­зи­сов, как отсут­ствие чет­ких гра­ниц воз­ник­но­ве­ния и окон­ча­ния кри­зи­са [6].

Мно­гие авто­ры харак­те­ри­зу­ют под­рост­ко­вый воз­раст как один из самых слож­ных в рам­ках вос­пи­та­ния, посколь­ку в этот пери­од про­ис­хо­дят важ­ней­шие изме­не­ния в фор­ми­ро­ва­нии лич­но­сти – обра­зу­ют­ся инди­ви­ду­аль­ное миро­воз­зре­ние, осно­ван­ное на том, как под­ро­сток вос­при­ни­ма­ет окру­жа­ю­щий мир, и само­опре­де­ле­ние, кото­рые спо­соб­ству­ют осо­зна­нию сво­их воз­мож­но­стей [3].

Игра – это фор­ма дея­тель­но­сти в усло­ви­ях ситу­а­ции, направ­лен­ной на вос­со­зда­ние и усво­е­ние обще­ствен­но­го опы­та [10]. Через игры ребе­нок позна­ет и усва­и­ва­ет пред­мет­ную и соци­аль­ную дей­стви­тель­ность, кото­рая сло­жи­лась исто­ри­че­ски в обще­стве. Поми­мо это­го, игры спо­соб­ству­ют интел­лек­ту­аль­но­му, эмо­ци­о­наль­но­му и нрав­ствен­но­му раз­ви­тию ребенка. 

Л.С. Выгот­ский утвер­ждал, что любое дей­ствие в вооб­ра­жа­е­мой ребен­ком ситу­а­ции, созда­ние про­из­воль­но­го наме­ре­ния, а так­же обра­зо­ва­ние жиз­нен­но­го пла­на в сво­ей сово­куп­но­сти воз­ни­ка­ют в игре. Все эти эле­мен­ты в про­цес­се игры дости­га­ют наи­выс­ше­го уров­ня раз­ви­тия [5].

Д.Б. Эль­ко­нин в сво­их рабо­тах при­дер­жи­вал­ся тео­рии, что игра явля­ет­ся стрем­ле­ни­ем ребен­ка дей­ство­вать как взрос­лый, в кото­рой отра­жа­ет­ся отно­ше­ние и дея­тель­ность взрос­лых [18]. Таким обра­зом, он уде­лял зна­чи­тель­ное вни­ма­ние сюжет­но-роле­вой игре как веду­щей в раз­ви­тии ребен­ка. В игре ребе­нок сим­во­ли­че­ски пере­хо­дит в мир взрос­лых, где необ­хо­ди­мо соблю­дать исто­ри­че­ски сло­жив­ши­е­ся обще­ствен­ные нор­мы и правила.

В совре­мен­ном мире тер­мин «ком­пью­тер­ные игры» стал все чаще зву­чать не толь­ко сре­ди детей и моло­де­жи, но и во мно­гих иссле­до­ва­тель­ских рабо­тах, а так­же в сред­ствах мас­со­вой инфор­ма­ции, посколь­ку игры ста­ли не толь­ко раз­вле­ка­тель­ной дея­тель­но­стью, но и боль­шой про­бле­мой во всех сфе­рах жиз­не­де­я­тель­но­сти человека. 

Наи­боль­шее рас­про­стра­не­ние сре­ди под­рост­ков полу­чи­ли мно­го­поль­зо­ва­тель­ские онлайн-игры. Поми­мо кра­си­вой визу­аль­ной кар­тин­ки и подроб­но про­пи­сан­но­го сюже­та раз­ра­бот­чи­ки заин­те­ре­со­вы­ва­ют ауди­то­рию регу­ляр­ны­ми обнов­ле­ни­ям и, кото­рые сти­му­ли­ру­ют игро­ков на про­дол­жи­тель­ное про­хож­де­ние игры. 

Боль­шин­ство онлайн-игр постро­е­ны так, что­бы игрок про­вод ил как мож­но боль­ше вре­ме­ни для дости­же­ния внут­ри­и­г­ро­вых целей. Боль­ший азарт вызы­ва­ют рей­тин­ги меж­ду игро­ка­ми, что, в свою оче­редь, так­же пред­по­ла­га­ет доста­точ­но дол­гое вре­мя­пре­про­вож­де­ние внут­ри игры. Нали­чие корот­ких путей по дости­же­нию целей в онлайн-игре под­тал­ки­ва­ет игро­ков к при­об­ре­те­нию ресур­сов и внут­ри­и­г­ро­вой валю­ты за реаль­ные деньги. 

Сре­ди под­рост­ков мно­го­поль­зо­ва­тель­ские онлайн-игры явля­ют­ся наи­бо­лее рас­про­стра­нен­ной раз­но­вид­но­стью досу­га, посколь­ку они счи­та­ют­ся услов­но бес­плат­ным и, доступ­ны в домаш­них усло­ви­ях, предо­став­ля­ют воз­мож­ность сфор­ми­ро­вать новые отно­ше­ния и откры­ва­ют пер­спек­ти­вы в новом попу­ляр­ном спор­тив­ном направ­ле­нии – киберспорте.

К фак­то­рам рис­ка сре­ди под­рост­ков мож­но отне­сти пси­хо­фи­зио­ло­ги­че­ские осо­бен­но­сти (в рам­ках иссле­до­ва­тель­ской рабо­ты будут рас­смот­ре­ны осо­бен­но­сти под­рост­ко­во­го кри­зи­са: инди­ви­ду­аль­ное миро­воз­зре­ние, стрем­ле­ние к само­опре­де­ле­нию, новые инте­ре­сы, чув­ство взрос­ло­сти, потреб­ность в обще­нии со сверст­ни­ка­ми), дефек­ты вос­пи­та­ния (дет­ские трав­мы, внут­ри­се­мей­ные кон­флик­ты) и соци­аль­ные фак­то­ры (дли­тель­ная рабо­та за компьютером). 

Мно­гие авто­ры счи­та­ют, что в ком­пью­тер­ных играх ком­пен­си­ру­ют­ся неудо­вле­тво­рен­ные потреб­но­сти. Посколь­ку под­рост­ко­вый пери­од отли­ча­ет­ся от дру­гих воз­раст­ных эта­пов стрем­ле­ни­ем к поис­ку себя и одно­вре­мен­но с этим жела­ни­ем быть при­ня­тым соци­аль­ны­ми груп­па­ми, то имен­но здесь встре­ча­ют­ся внут­рен­ние и внеш­ние кон­фликт­ные ситу­а­ции. Неудо­вле­тво­рен­ные потреб­но­сти и жела­ния под­рост­ков в реаль­ном мире могут быть удо­вле­тво­ре­ны в мире фан­та­зий [11].

И.А. Фур­ма­нов в сво­их рабо­тах выде­ля­ет небла­го­по­луч­ную обста­нов­ку в семье как одну из при­чин ухо­да под­рост­ка в видео­иг­ры [16]. Вопрос о вли­я­нии ком­пью­тер­ных игр на вза­и­мо­от­но­ше­ния детей с их роди­те­ля­ми уже затра­ги­вал­ся син­га­пур­ским и уче­ны­ми [19].

Свое иссле­до­ва­ние мы так­же посвя­ти­ли изу­че­нию осо­бен­но­стей меж­лич­ност­ных отно­ше­ний у под­рост­ков с роди­те­ля­ми, име­ю­щих зави­си­мость от онлайн-игр, но на рус­ской выбор­ке и с исполь­зо­ва­ни­ем иных методик. 

Так, нами был исполь­зо­ван опрос­ник PVP Questionnaire диа­гно­сти­ки сте­пе­ни зави­си­мо­сти от ком­пью­тер­ных игр. Осо­бен­но­стью дан­ной мето­ди­ки явля­ет­ся исполь­зо­ва­ние кри­те­ри­ев, кото­рые встре­ча­ют­ся для опре­де­ле­ния пато­ло­ги­че­ско­го при­стра­стия к азарт­ным играм [21]: оза­бо­чен­ность видео­иг­ра­ми, поте­ря само­об­ла­да­ния, избе­га­ние про­блем путем вовле­чен­но­сти в видео­иг­ры, ложь с целью скрыть свою увле­чен­ность ком­пью­тер­ны­ми игра­ми, игно­ри­ро­ва­ние физи­че­ских и пси­хо­ло­ги­че­ских послед­ствий про­дол­жи­тель­но­го вре­мя­пре­про­вож­де­ния в видео­иг­рах, про­бле­мы в семье и др. 

Впо­след­ствии эти кри­те­рии были допол­не­ны и объ­еди­не­ны Аме­ри­кан­ской пси­хи­ат­ри­че­ской ассо­ци­а­ци­ей в общие кри­те­рии для диа­гно­сти­ки зави­си­мо­сти от ком­пью­тер­ных игр [20].

Программа исследования

Целью пред­при­ня­то­го нами иссле­до­ва­ния было изу­че­ние и рас­ши­ре­ние пред­став­ле­ний о семей­ных отно­ше­ни­ях сре­ди под­рост­ков с зави­си­мо­стью от онлайн-игр.

Веду­щая гипо­те­за иссле­до­ва­ния: чрез­мер­ная увле­чен­ность онлайн-играм и у под­рост­ков из пол­ных семей свя­за­на с дис­гар­мо­ни­ей в отно­ше­ни­ях с матерью.

Допол­ни­тель­ные гипо­те­зы исследования:

1. Под­рост­ки из пол­ной семьи с игро­вой зави­си­мо­стью отме­ча­ют наи­мень­ший кон­троль со сто­ро­ны отца, неже­ли со сто­ро­ны матери.
2. Под­рост­ки с игро­вой зави­си­мо­стью из пол­ных и непол­ных семей отме­ча­ют неудо­вле­тво­рен­ность отно­ше­ни­я­ми с родителями.

Для про­ве­де­ния сво­е­го иссле­до­ва­ния мы исполь­зо­ва­ли мето­ды опро­са как один из основ­ных пси­хо­ди­а­гно­сти­че­ских мето­дов прак­ти­че­ской психологии. 

Орга­ни­за­ция эмпи­ри­че­ско­го иссле­до­ва­ния вклю­ча­ла в себя несколь­ко эта­пов. На пер­вом эта­пе иссле­до­ва­ния респон­ден­там была предъ­яв­ле­на мето­ди­ка PVP Questionnaire на диа­гно­сти­ку сте­пе­ни зави­си­мо­сти от ком­пью­тер­ных игр, в ходе кото­рой отби­ра­лись респон­ден­ты, чьи резуль­та­ты попа­да­ли в диа­па­зон «сред­няя зави­си­мость» или пре­вы­ша­ли ее. 

Дан­ная мето­ди­ка уже была исполь­зо­ва­на в раз­лич­ных иссле­до­ва­ни­ях во мно­гих стра­нах. Полу­чен­ные резуль­та­ты про­де­мон­стри­ро­ва­ли надеж­ность и точ­ность опросника. 

Для исполь­зо­ва­ния мето­ди­ки на рус­ской выбор­ке тре­бу­ет­ся незна­чи­тель­ная ее адап­та­ция. В нашей стране к дан­ной мето­ди­ке обра­щал­ся А.Д. Тол­чин­ский. Мы вслед за ним исполь­зо­ва­ли дан­ные так, как они пред­став­ле­ны в автор­ском вари­ан­те. Поэто­му допус­ка­ем так­же незна­чи­тель­ные погрешности. 

Вто­рой этап иссле­до­ва­ния заклю­чал­ся в про­хож­де­нии опрос­ни­ка «Вза­и­мо­дей­ствие роди­тель-ребе­нок» И.М. Мар­ков­ской, где каж­дый вари­ант опрос­ни­ка под­би­рал­ся инди­ви­ду­аль­но для респон­ден­тов из пол­ных и непол­ных семей (респон­ден­там из непол­ных семей предо­став­лял­ся один вари­ант опрос­ни­ка, респон­ден­там из пол­ных семей – два). 

Заклю­чи­тель­ный этап был посвя­щен ана­ли­зу резуль­та­тов иссле­до­ва­ния дан­ных мето­дик (с исполь­зо­ва­ни­ем непа­ра­мет­ри­че­ско­го U-кри­те­рия Ман­на-Уит­ни и Н-кри­те­рия Крас­ке­ла-Уол­ли­са , а так­же кор­ре­ля­ци­он­но­го ана­ли­за Ч. Спир­ме­на) и их сопо­став­ле­ний. Обра­бот­ка дан­ных про­ис­хо­ди­ла с помо­щью стан­дарт­но­го паке­та ста­ти­сти­че­ской обра­бот­ки SPSS-26.

Респон­ден­там были предложены:

1. PVP Questionnaire Problem Video Game Playing Questionnaire (Рикар­до Техей­ро- Саль­гу­э­ро и Розы Марии Берсабе-Моран).
2. Мето­ди­ка «Вза­и­мо­дей­ствие роди­тель-ребе­нок» (ВРР) (И.М. Марковской).

Выбор мето­дик объ­яс­ня­ет­ся воз­мож­но­стью срав­не­ния дан­ных по сте­пе­ни удо­вле­тво­рен­но­сти отно­ше­ни­я­ми с роди­те­ля­ми сре­ди под­рост­ков и их зави­си­мо­сти от онлайн-игр, а так­же поис­ком воз­мож­ных при­чин, вли­я­ю­щих на меж­лич­ност­ные отно­ше­ния и взаимодействия.

Уча­стие при­ня­ли 50 чело­век (21 девуш­ка и 29 юно­шей в воз­расте от 14 до 18 лет) – уча­щи­е­ся сред­них обще­об­ра­зо­ва­тель­ных школ, госу­дар­ствен­ных кол­ле­джей и тех­ни­ку­мов. Сре­ди них 31 респон­дент про­жи­ва­ет в пол­ной семье, 19 – в непол­ной семье. В соот­вет­ствии с этим респон­ден­ты были рас­пре­де­ле­ны на 2 груп­пы: груп­па 1, в состав кото­рой вхо­дят респон­ден­ты, про­жи­ва­ю­щие в пол­ной семье (12 деву­шек и 19 юно­шей); груп­па 2, в состав кото­рой вхо­дят респон­ден­ты, про­жи­ва­ю­щие в непол­ной семье (9 деву­шек и 10 юношей).

Результаты

Рас­смот­рим полу­чен­ные в ходе иссле­до­ва­ния результаты.

На пер­вом эта­пе иссле­до­ва­ния респон­ден­там был пред­ло­жен опрос­ник PVP Questionnaire для диа­гно­сти­ки сте­пе­ни зави­си­мо­сти от онлайн-игр. Резуль­та­ты про­ве­де­ния теста на зави­си­мость от ком­пью­тер­ных игр пред­став­ле­ны на рис. 1 и 2.

Исхо­дя из полу­чен­ных резуль­та­тов мож­но сде­лать вывод о том, что дан­ная выбор­ка соот­вет­ству­ет основ­но­му кри­те­рию иссле­до­ва­ния – у боль­шин­ства выбор­ки наблю­да­ет­ся тяже­лая зави­си­мость от ком­пью­тер­ных игр (тяже­лую зави­си­мость от онлайн-игр име­ют 81% респон­ден­тов из пол­ных семей и 79% – из непол­ных семей). 

Для респон­ден­тов харак­те­рен сла­бо выра­жен­ный кон­троль за сво­им пове­де­ни­ем (тяже­лее отка­зать­ся от сеан­са в видео­иг­ре, неже­ли респон­ден­там со сред­ней и лег­кой фор­мой зави­си­мо­сти), а вре­мя­пре­про­вож­де­ние в онлайн-играх высту­па­ет в роли бег­ства от реальности. 

Поми­мо это­го, чрез­мер­ное исполь­зо­ва­ние ком­пью­тер­ных игр ока­зы­ва­ет нега­тив­ное вли­я­ние на обу­ча­е­мость и ком­му­ни­ка­цию со сверст­ни­ка­ми. Реже встре­ча­ют­ся респон­ден­ты с очень тяже­лой фор­мой зави­си­мо­сти (6% и 5% респон­ден­тов из пол­ных и непол­ных семей соот­вет­ствен­но). Таким обра­зом, выбор­ка явля­ет­ся при­год­ной для про­ве­де­ния даль­ней­ше­го исследования. 

На вто­ром эта­пе иссле­до­ва­ния про­во­ди­лась диа­гно­сти­ка отно­ше­ний под­рост­ков с роди­те­ля­ми по мето­ди­ке «Вза­и­мо­дей­ствие роди­тель-ребе­нок» (ВРР). Резуль­та­ты всех групп по дан­ной мето­ди­ке были раз­би­ты на под­груп­пы: оцен­ка отно­ше­ний с мате­рью, оцен­ка отно­ше­ний с отцом, оцен­ка отно­ше­ний с мате­рью-оди­ноч­кой и оцен­ка отно­ше­ний с отцом-оди­ноч­кой. Резуль­та­ты респон­ден­тов пред­став­ле­ны на рис. 3 и 4.

Исхо­дя из полу­чен­ных резуль­та­тов мож­но заме­тить, что сред­ние зна­че­ния по неко­то­рым шка­лам в груп­пе 1 не отли­ча­ют­ся от сред­них зна­че­ний груп­пы 2. В обе­их груп­пах наблю­да­ет­ся высо­кий уро­вень по шка­лам «тре­бо­ва­тель­ность» и «стро­гость», а низ­кий уро­вень – по шка­лам «бли­зость», «при­ня­тие», «сотруд­ни­че­ство», «согла­сие», «авто­ри­тет­ность».

Несмот­ря на схо­жие резуль­та­ты по пере­чис­лен­ным шка­лам меж­ду груп­па­ми, так­же наблю­да­ют­ся раз­ли­чия меж­ду ними. Так, по шка­лам «кон­троль» и«последовательность» низ­кие зна­че­ния име­ют отцы из груп­пы 1. 

Таким обра­зом, сред­ние зна­че­ния по мето­ди­ке «Вза­и­мо­дей­ствие роди­тель-ребе­нок» сви­де­тель­ству­ют о низ­кой сте­пе­ни удо­вле­тво­рен­но­сти отно­ше­ни­ям и с роди­те­ля­ми в обе­их груп­пах. Из это­го сле­ду­ет, что суще­ству­ют нару­ше­ния в струк­ту­ре роди­тель­ско-дет­ских отно­ше­ний, кото­рые могут при­во­дить к частым кон­флик­там меж­ду ребен­ком и роди­те­лем и кото­рые не зави­сят от струк­ту­ры семьи.

На тре­тьем эта­пе иссле­до­ва­ния было рас­смот­ре­но нали­чие зна­чи­мых раз­ли­чий меж­ду отно­ше­ни­я­ми с мате­рью и отцом. Для про­вер­ки выдви­ну­то­го пред­по­ло­же­ния об отсут­ствии раз­ли­чий удо­вле­тво­рен­но­сти отно­ше­ни­я­ми с мате­рью и отцом в пол­ных семьях был при­ме­нен груп­по­вой ана­лиз. Ана­лиз зна­чи­мо­сти меж­ду груп­па­ми про­во­дил­ся с исполь­зо­ва­ни­ем непа­ра­мет­ри­че­ско­го кри­те­рия Ман­на-Уит­ни (табл. 1).

Таблица 1. Критерий Манна-Уитни для независимых выборок по методике «Взаимодействие родитель-ребенок» для группы 1

Исхо­дя из полу­чен­ных резуль­та­тов ана­ли­за мож­но утвер­ждать, что под­рост­ки не удо­вле­тво­ре­ны отно­ше­ни­ям и как с мате­рью, так и с отцом, т.е. раз­ли­чия меж­ду оцен­кой отно­ше­ний с мате­рью и с отцом отсут­ству­ют. Об этом сви­де­тель­ству­ют зна­че­ния ана­ли­за (p>0,05).

Дан­ные резуль­та­ты сви­де­тель­ству­ют о зна­чи­тель­ном напря­же­нии в роди­тель­ско-дет­ских отно­ше­ни­ях, кото­рые, пред­по­ло­жи­тель­но, выстро­и­лись вслед­ствие вос­пи­та­тель­ной неуве­рен­но­сти роди­те­лей или пол­ной него­тов­но­сти к вос­пи­та­нию ребенка. 

Так­же сто­ит отме­тить, что раз­ли­чия име­ют­ся по шка­лам «мяг­кость-стро­гость», «авто­ном­ность-кон­троль» и «непо­сле­до­ва­тель­ность-после­до­ва­тель­ность». Это озна­ча­ет, что в вос­пи­та­нии роди­те­ли не согла­су­ют меж­ду собой стро­гость при­ме­ня­е­мых мер нака­за­ний, кон­троль и наблю­де­ние за ребен­ком, а так­же роди­те­ли отли­ча­ют­ся после­до­ва­тель­но­стью в сво­их тре­бо­ва­ни­ях и посто­ян­ством в при­ме­не­нии наказаний. 

Таким обра­зом, дан­ные резуль­та­ты под­твер­жда­ют эмпи­ри­че­скую гипо­те­зу: «Под­рост­ки из пол­ной семьи с игро­вой зави­си­мо­стью отме­ча­ют наи­мень­ший кон­троль со сто­ро­ны отца, неже­ли со сто­ро­ны матери».

Для про­вер­ки выдви­ну­то­го пред­по­ло­же­ния об отсут­ствии раз­ли­чий в оцен­ке роди­тель­ско-дет­ских отно­ше­ний меж­ду пол­ны­ми и непол­ным и семья­ми был исполь­зо­ван ста­ти­сти­че­ский кри­те­рий Крас­ке­ла-Уол­ли­са (табл. 2). 

Таким обра­зом, полу­чен­ные резуль­та­ты ука­зы­ва­ют на раз­ли­чия меж­ду груп­па­ми по шка­лам «мяг­кость-стро­гость», «авто­ном­ность-кон­троль» и «непо­сле­до­ва­тель­ность-после­до­ва­тель­ность». Мож­но пред­по­ло­жить, что на дан­ные резуль­та­ты повли­я­ли раз­ли­чия меж­ду оцен­кой отно­ше­ний с мате­рью и оцен­кой отно­ше­ний с отцом из груп­пы 1, опи­сан­ные ранее. 

Сто­ит отме­тить, что раз­ли­чий не наблю­да­ет­ся по осталь­ным шка­лам, в том чис­ле по шка­ле «удо­вле­тво­рен­ность отно­ше­ни­я­ми». Это гово­рит о том, что оцен­ки роди­тель­ско-дет­ских отно­ше­ний меж­ду респон­ден­та­ми из пол­ных и непол­ных семей не име­ют раз­ли­чий. Под­рост­ки отме­ча­ют дис­гар­мо­нич­ные отно­ше­ния как с отца­ми, так и с матерями. 

Таким обра­зом, полу­чен­ные дан­ные под­твер­жда­ют эмпи­ри­че­скую гипо­те­зу: «Под­рост­ки с игро­вой зави­си­мо­стью из пол­ных и непол­ных семей отме­ча­ют неудо­вле­тво­рен­ность отно­ше­ни­я­ми с родителями».

Таблица 2. Критерий Краске ла-Уоллиса для нескольких независимых выборок по методике «Взаимодействие родитель-ребенок» для обеих

Для про­вер­ки пред­по­ло­же­ния о вза­и­мо­свя­зи роди­тель­ско-дет­ских отно­ше­ний с зави­си­мо­стью от онлайн-игр был про­ве­ден рас­чет ран­го­во­го коэф­фи­ци­ен­та кор­ре­ля­ции Спир­ме­на для респон­ден­тов из груп­пы 1. Резуль­та­ты про­ве­ден­но­го ана­ли­за пред­став­ле­ны в табл. 3.

Таблица 3. Значимые корреляционные связи между оценкой отношений с матерью и степенью зависимости от онлайн-игр

Соглас­но пред­став­лен­ным в таб­ли­це дан­ным, пря­мую про­пор­ци­о­наль­ную связь мож­но наблю­дать по шка­лам «уро­вень зави­си­мо­сти», «нетре­бо­ва­тель­ность-тре­бо­ва­тель­ность», «мяг­кость-стро­гость», «авто­ном­ность-кон­троль».

Из это­го сле­ду­ет, что по мере уве­ли­че­ния тре­бо­ва­ний к ребен­ку, пра­вил, огра­ни­чи­ва­ю­щих его сво­бо­ду, и по мере уже­сто­че­ния мер нака­за­ния со сто­ро­ны мате­ри под­ро­сток будет боль­ше вре­ме­ни уде­лять видео­иг­рам, что, в свою оче­редь, будет спо­соб­ство­вать раз­ви­тию зави­си­мо­сти от них. 

Мож­но утвер­ждать, что под­ро­сток через ком­пью­тер­ные игры стре­мит­ся осво­бо­дить­ся от огра­ни­че­ний, кото­рые выстра­и­ва­ет мать вокруг него. Таким обра­зом, респон­ден­ты удо­вле­тво­ря­ют потреб­ность в сво­бо­де через видеоигры. 

Так­же осо­бое вни­ма­ние сто­ит уде­лить обрат­но про­пор­ци­о­наль­ной свя­зи меж­ду шка­ла­ми «уро­вень зави­си­мо­сти», «отсут­ствие сотруд­ни­че­ства-сотруд­ни­че­ство» и «удо­вле­тво­рен­ность отно­ше­ни­я­ми». Дан­ная связь сви­де­тель­ству­ет о том, что чем реже мать выстра­и­ва­ет рав­ные отно­ше­ния с ребен­ком, тем боль­ше вре­ме­ни под­ро­сток будет про­во­дить за онлайн-играми. 

Ины­ми сло­ва­ми, при доми­ни­ро­ва­нии мате­ри в отно­ше­ни­ях как гла­вен­ству­ю­ще­го в семье под­ро­сток будет стре­мить­ся най­ти парт­нер­ские и дру­же­ские отно­ше­ния в вир­ту­аль­ном мире. 

Поми­мо это­го, на силь­ную увле­чен­ность ком­пью­тер­ны­ми игра­ми вли­я­ет эмо­ци­о­наль­ная дистан­ция в отно­ше­ни­ях с мате­рью. Это может озна­чать, что под­ро­сток про­во­дит боль­ше вре­ме­ни в ком­пью­тер­ных играх и заин­те­ре­со­ван в них, посколь­ку пыта­ет­ся ком­пен­си­ро­вать отсут­ствие близ­ких, дове­ри­тель­ных отно­ше­ний с матерью.

Для ана­ли­за кор­ре­ля­ци­он­ных свя­зей меж­ду оцен­кой отно­ше­ний с отцом, дру­зья­ми и соиг­ро­ка­ми необ­хо­ди­мо обра­тить­ся к табл. 4.

Таблица 4. Значимые корреляционные связи между оценкой отношений с отцом и степенью зависимости от онлайн-игр

Обрат­но про­пор­ци­о­наль­ная связь наблю­да­ет­ся меж­ду шка­ла­ми «уро­вень зави­си­мо­сти», «эмо­ци­о­наль­ная дистан­ция-бли­зость» и «отсут­ствие сотруд­ни­че­ства-сотруд­ни­че­ство». Это озна­ча­ет, что при отсут­ствии близ­ких дове­ри­тель­ных и рав­ных отно­ше­ний с отцом будет наблю­дать­ся чрез­мер­ная увле­чен­ность ком­пью­тер­ны­ми игра­ми. Дан­ная тен­ден­ция так­же наблю­да­ет­ся и в отно­ше­ни­ях с матерью. 

Поми­мо это­го, шка­ла «уро­вень зави­си­мо­сти» име­ет связь со шка­лой «отвер­же­ние-при­ня­тие». Это ука­зы­ва­ет на то, что при отвер­же­нии отцом ребен­ка как лич­но­сти, его осо­бен­но­стей и качеств под­ро­сток будет стре­мить­ся боль­ше вре­ме­ни про­во­дить в ком­пью­тер­ных играх. Дан­ную тен­ден­цию так­же мож­но назвать ухо­дом от реаль­но­сти с целью удо­вле­тво­ре­ния потреб­но­сти быть принятым. 

Так­же мож­но утвер­ждать, что отсут­ствие пози­тив­ных эмо­ци­о­наль­ных свя­зей с окру­жа­ю­щи­ми и уход от реаль­но­сти в мир ком­пью­тер­ных игр ука­зы­ва­ет на нару­ше­ния в роди­тель­ско-дет­ских отно­ше­ни­ях подростка. 

Кро­ме того, обрат­но про­пор­ци­о­наль­ную связь мож­но наблю­дать меж­ду шка­ла­ми «уро­вень зави­си­мо­сти», «непо­сле­до­ва­тель­ность- после­до­ва­тель­ность» и «авто­ри­тет­ность». Ины­ми сло­ва­ми, под­ро­сток будет боль­ше про­во­дить вре­ме­ни за онлайн-игра­ми, если отец доста­точ­но часто меня­ет свое реше­ние отно­си­тель­но нака­за­ний и поощ­ре­ний ребен­ка, что может быть след­стви­ем вос­пи­та­тель­ной неуве­рен­но­сти, и ока­зы­ва­ет наи­мень­шее вли­я­ние на сво­е­го ребенка. 

Таким обра­зом, исхо­дя из ана­ли­за полу­чен­ных резуль­та­тов, мож­но утвер­ждать, что респон­ден­ты, ощу­щая чув­ства дис­ком­фор­та и небла­го­по­лу­чия, а так­же испы­ты­вая отсут­ствие пози­тив­ных эмо­ций в роди­тель­ско-дет­ских отно­ше­ни­ях, вынуж­де­ны ком­пен­си­ро­вать их отсут­ствие в ком­пью­тер­ных играх. Из это­го сле­ду­ет, что основ­ная гипо­те­за о свя­зи зави­си­мо­сти от онлайн-игр с дис­гар­мо­ни­ей в отно­ше­ни­ях с мате­рью подтвердилась.

Обсуждение результатов

В резуль­та­те ста­ти­сти­че­ской обра­бот­ки было уста­нов­ле­но, что зна­чи­мые раз­ли­чия меж­ду удо­вле­тво­рен­но­стью отно­ше­ни­я­ми с мате­рью и отцом в пол­ных семьях не наблюдаются. 

Срав­ни­тель­ный ана­лиз оце­нок вза­и­мо­от­но­ше­ний с роди­те­ля­ми в пол­ных и непол­ных семьях сре­ди под­рост­ков, име­ю­щих зави­си­мость от онлайн-игр, при помо­щи Н- кри­те­рия Крас­ке­ла-Уол­ли­са поз­во­лил заклю­чить, что раз­ли­чия в оцен­ке удо­вле­тво­рен­но­сти отно­ше­ни­я­ми не зави­сят от соста­ва семьи. 

Респон­ден­ты как из пол­ных, так и из непол­ных семей отме­ча­ют неудо­вле­тво­рен­ность отно­ше­ни­я­ми с родителями. 

В рам­ках иссле­до­ва­ния мы про­во­ди­ли кор­ре­ля­ци­он­ный ана­лиз Спир­ме­на меж­ду уров­нем зави­си­мо­сти от онлайн-игр и оцен­кой роди­тель­ско-дет­ских отно­ше­ний, кото­рый пока­зал, что нару­ше­ния в струк­ту­ре дет­ско-роди­тель­ских отно­ше­ний спо­соб­ству­ют ухо­ду от реаль­но­сти в онлайн-игры с целью ком­пен­са­ции тех потреб­но­стей, что не смог­ли реа­ли­зо­вать родители.

В нау­ке уже име­ют­ся иссле­до­ва­ния, посвя­щен­ные про­бле­ме игро­вой зави­си­мо­сти от ком­пью­тер­ных игр. Были систе­ма­ти­зи­ро­ва­ны под­хо­ды к про­бле­ме интер­нет-зави­си­мо­сти, раз­ра­бо­та­ны мето­ди­ки диа­гно­сти­ки, пока­за­но, как про­ис­хо­дит соци­а­ли­за­ция под­рост­ков в интернет-пространстве. 

Полу­чен­ные нами резуль­та­ты не про­ти­во­ре­чат близ­ким по смыс­лу иссле­до­ва­ни­ям: Зарец­кая О.В. «Ком­пью­тер­ная и интер­нет-зави­си­мость: ана­лиз и систе­ма­ти­за­ция под­хо­дов к про­бле­ме» [7]; Кочет­ков Н.В. «Соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ские аспек­ты зави­си­мо­сти от онлайн-игр и мето­ди­ка ее диа­гно­сти­ки» [ 9]; Соб­кин В.С. и Федо­то­ва А.В. «Сеть как про­стран­ство соци­а­ли­за­ции совре­мен­но­го под­рост­ка» [14].

Новиз­на дан­но­го иссле­до­ва­ния заклю­ча­ет­ся в том, что в нем были пред­став­ле­ны дан­ные об удо­вле­тво­рен­но­сти дет­ско-роди­тель­ски­ми отно­ше­ни­я­ми с обо­и­ми роди­те­ля­ми в пол­ных и непол­ных семьях у под­рост­ков, име­ю­щих игро­вую зависимость. 

Было пока­за­но, что под­рост­ки с игро­вой зави­си­мо­стью име­ют дис­гар­мо­нич­ные отно­ше­ния с мате­рью, в пол­ных семьях наблю­да­ет­ся недо­ста­точ­ный кон­троль со сто­ро­ны отца, чем со сто­ро­ны матери.

Выводы

Таким обра­зом, про­ве­ден­ное эмпи­ри­че­ское иссле­до­ва­ние было посвя­ще­но изу­че­нию роди­тель­ско-дет­ских отно­ше­ний сре­ди под­рост­ков, име­ю­щих зави­си­мость от онлайн-игр. 

Сто­ит отме­тить, что иссле­до­ва­ние про­во­ди­лось через Google-фор­мы на базе игро­вых фору­мов. Исхо­дя из это­го, допус­ка­ет­ся, что отве­ты респон­ден­тов могут быть не все­гда точными. 

В про­цес­се ана­ли­за было выяв­ле­но, что для под­рост­ка уход от реаль­но­сти в видео­иг­ры явля­ет­ся спо­со­бом удо­вле­тво­ре­ния тех потреб­но­стей, кото­рые роди­те­ли не спо­соб­ны реа­ли­зо­вать в пол­ной мере для бла­го­по­луч­но­го фор­ми­ро­ва­ния ребенка. 

Собран­ные мате­ри­а­лы поз­во­ли­ли сфор­му­ли­ро­вать сле­ду­ю­щие выво­ды и рекомендации:

1. Чрез­мер­ная увле­чен­ность онлайн-играм и у под­рост­ков из пол­ных семей свя­за­на с дис­гар­мо­ни­ей в отно­ше­ни­ях с мате­рью. Мож­но утвер­ждать, что с выра­жен­но­стью игро­вой зави­си­мо­сти ока­за­лись свя­за­ны сле­ду­ю­щие харак­те­ри­сти­ки дет­ско-роди­тель­ских отно­ше­ний: высо­кая тре­бо­ва­тель­ность в само­сто­я­тель­но­сти ребен­ка; уста­нов­лен­ные в семье жест­кие пра­ви­ла; чрез­мер­ная опе­ка и огра­ни­че­ние ребен­ка, что, в свою оче­редь, пре­пят­ству­ет фор­ми­ро­ва­нию у ребен­ка само­сто­я­тель­но­сти; ослаб­ле­ние или отсут­ствие поло­жи­тель­ных эмо­ций, свя­зан­ных с теп­лы­ми и дове­ри­тель­ны­ми отно­ше­ни­ям и с роди­те­лем; пре­об­ла­да­ние авто­ри­тар­ной систе­мы вос­пи­та­ния со стрем­ле­ни­ем к доми­ни­ро­ва­нию над ребен­ком (исхо­дя из огра­ни­че­ний и пра­вил, выстра­и­ва­е­мых вокруг ребен­ка). Полу­чен­ные резуль­та­ты ука­зы­ва­ют на нали­чие авто­ри­тар­ной пози­ции у мате­рей. Исхо­дя из это­го, мате­рям зави­си­мых под­рост­ков необ­хо­ди­мо сме­нить свою пози­цию в отно­ше­ни­ях с ребен­ком, напра­вить уси­лия на уста­нов­ле­ние демо­кра­ти­че­ско­го сти­ля вос­пи­та­ния. Мате­рям пред­сто­ит сфо­ку­си­ро­вать­ся на лич­но­сти ребен­ка и его при­ня­тии, уста­но­вить актив­ные роли для каж­до­го чле­на семьи и сме­нить жест­кий над­зор на более береж­ный кон­троль, кото­рый будет спо­соб­ство­вать фор­ми­ро­ва­нию само­сто­я­тель­но­сти подростка.
2. С выра­жен­но­стью игро­вой зави­си­мо­сти у под­рост­ков ока­за­лись свя­за­ны сле­ду­ю­щие харак­те­ри­сти­ки отно­ше­ний с отцом: ослаб­ле­ние или отсут­ствие эмо­ци­о­наль­ной бли­зо­сти с роди­те­лем; непри­ня­тие и отвер­же­ние лич­ност­ных качеств ребен­ка; отсут­ствие рав­но­прав­ных и парт­нер­ских отно­ше­ний меж­ду роди­те­лем и ребен­ком; непо­сле­до­ва­тель­ные при­ни­ма­е­мые меры нака­за­ния и поощ­ре­ния в вос­пи­та­тель­ной дея­тель­но­сти, кото­рая может быть свя­за­на с низ­кой само­оцен­кой сво­их роди­тель­ских спо­соб­но­стей; отсут­ствие ока­зы­ва­е­мо­го авто­ри­тар­но­го вли­я­ния на ребен­ка и поло­жи­тель­ной оцен­ки роди­те­ля как при­ме­ра для под­ра­жа­ния. Под­рост­ки из пол­ной семьи с игро­вой зави­си­мо­стью отме­ча­ют наи­мень­ший кон­троль со сто­ро­ны отца, неже­ли со сто­ро­ны мате­ри. Отцам зави­си­мых под­рост­ков необ­хо­ди­мо пере­смот­реть пози­цию в отно­ше­нии сво­их детей. Осно­вы­ва­ясь на полу­чен­ных све­де­ни­ях, у отцов наблю­да­ет­ся попу­сти­тель­ский стиль вос­пи­та­ния, кото­рый заклю­ча­ет­ся в предо­став­ле­нии пол­ной сво­бо­ды дей­ствий и отсут­ствии после­до­ва­тель­ных и свое­вре­мен­ных мер нака­за­ний и поощ­ре­ний. Ины­ми сло­ва­ми, отцы не задей­ство­ва­ны в вос­пи­та­нии сво­е­го ребен­ка, что может быть свя­за­но с рав­но­ду­ши­ем и неза­ин­те­ре­со­ван­но­стью. Отцам необ­хо­ди­мо сосре­до­то­чить­ся на вклю­че­нии в вос­пи­та­тель­ную дея­тель­ность, быть замо­ти­ви­ро­ван­ным и в дан­ном про­цес­се, а так­же на вос­ста­нов­ле­нии вза­им­но­го дове­рия и ува­же­ния с ребен­ком и на повы­ше­нии роди­тель­ско­го авто­ри­те­та. Не сто­ит забы­вать, что все это необ­хо­ди­мо соче­тать с про­яв­ле­ни­ем ува­же­ния и люб­ви к ребен­ку и забо­той о нем.
3. Под­рост­ки с игро­вой зави­си­мо­стью как из пол­ных, так и из непол­ных семей отме­ча­ют неудо­вле­тво­рен­ность отно­ше­ни­я­ми с роди­те­ля­ми. Опи­ра­ясь на полу­чен­ные дан­ные, роди­те­лям необ­хо­ди­мо сосре­до­то­чить­ся на фор­ми­ро­ва­нии поло­жи­тель­но­го отно­ше­ния к ребен­ку и объ­ек­тив­ной оцен­ки воз­мож­но­стей сво­е­го ребен­ка. Поми­мо это­го, роди­те­лям пред­сто­ит раз­вить эмпа­тию, а имен­но – научить­ся слу­шать и слы­шать сво­е­го ребен­ка, наблю­дать за его пове­де­ни­ем и эмо­ци­о­наль­ным настро­е­ни­ем, научить­ся пони­мать, что ощу­ща­ет, чув­ству­ет и пере­жи­ва­ет ребе­нок. Для успеш­но­го раз­ви­тия эмпа­тии роди­те­лям так­же пред­сто­ит научить­ся опре­де­лять и рас­по­зна­вать свои соб­ствен­ные чув­ства и переживания.
4. Озву­чен­ные выво­ды мож­но пред­ста­вить в виде целей, кото­рые необ­хо­ди­мо реа­ли­зо­вать при про­ве­де­нии про­фи­лак­ти­че­ских и кор­рек­ци­он­ных про­грамм зави­си­мо­го пове­де­ния сре­ди под­рост­ков в обще­об­ра­зо­ва­тель­ных и госу­дар­ствен­ных учре­жде­ни­ях, а так­же в тех­ни­ку­мах. Основ­ным и спо­со­ба­ми про­фи­лак­ти­ки могут высту­пать пере­осмыс­ле­ние харак­те­ра роди­тель­ско-дет­ских отно­ше­ний, постро­е­ние их на гума­ни­тар­ной осно­ве и др.

В пер­спек­ти­вах даль­ней­ше­го иссле­до­ва­ния мы пла­ни­ру­ем про­ве­сти срав­ни­тель­ный ана­лиз оце­нок дет­ско-роди­тель­ских отно­ше­ний сре­ди под­рост­ков, име­ю­щих и не име­ю­щих зави­си­мость от онлайн-игр.

Литература

1. Абра­мо­ва Г.С. Воз­раст­ная пси­хо­ло­гия. Учеб­ное посо­бие для сту­ден­тов вузов. 4-е изд. М.: Изда­тель­ский центр «Ака­де­мия», 1999. 672 с.
2. Берн Э. Игры, в кото­рые игра­ют люди; Люди, кото­рые игра­ют в игры: Пер. с англ. М.: Изда­тель­ство «Э», 2018. 592 с.
3. Божо­вич Л.И. Про­бле­мы фор­ми­ро­ва­ния лич­но­сти: Избран­ные пси­хо­ло­ги­че­ские тру­ды / Под ред. Д.И. Фельд­штей­на. 3-е изд. М.: Меж­ду­на­род­ная педа­го­ги­че­ская ака­де­мия, 1995. 212 с.
4. Вар­га А.Я. Систем­ная семей­ная пси­хо­те­ра­пия // Жур­нал прак­ти­че­ской пси­хо­ло­гии и пси­хо­ана­ли­за. 2002. № 2. С. 42–51.
5. Выгот­ский Л.С. Игра и ее роль в пси­хи­че­ском раз­ви­тии ребен­ка // Вопро­сы пси­хо­ло­гии. 1966. № 6. С. 62–77.
6. Выгот­ский Л.С. Собра­ние сочи­не­ний: в 6 т. Т. 4. Дет­ская пси­хо­ло­гия / Под ред. Д.Б. Эль­ко­ни­на. М.: Педа­го­ги­ка, 1984. 432 с.
7. Зарец­кая О.В. Ком­пью­тер­ная и интер­нет-зави­си­мость: ана­лиз и систе­ма­ти­за­ция под­хо­дов к про­бле­ме [Элек­трон­ный ресурс] // Пси­хо­ло­го-педа­го­ги­че­ские иссле­до­ва­ния. 2017. Том 9. № 2. C. 145–165. DOI:10.17759/psyedu.2017090213
8. Кара­ба­но­ва О.А. Пси­хо­ло­гия семей­ных отно­ше­ний и осно­вы семей­но­го кон­суль­ти­ро­ва­ния: Учеб­ное посо­бие. М.: Гар­да­ри­ки, 2005. 320 с.
9. Кочет­ков Н.В. Соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ские аспек­ты зави­си­мо­сти от онлайн-игр и мето­ди­ка ее диа­гно­сти­ки // Соци­аль­ная пси­хо­ло­гия и обще­ство. 2016. Том 7. № 3. С. 148–163. DOI:10.17759/sps.2016070311
10. Крат­кий пси­хо­ло­ги­че­ский сло­варь / Сост. Кар­пен­ко Л.А.; под общ. ред. Пет­ров­ско­го А.В., Яро­шев­ско­го М.Г. М.: Поли­т­из­дат, 1985. 431 с.
11. Кула­ги­на И.Ю., Колюц­кий В.Н. Воз­раст­ная пси­хо­ло­гия: Пол­ный жиз­нен­ный цикл чело­ве­ка. Учеб­ное посо­бие для сту­ден­тов выс­ших учеб­ных заве­де­ний. М.: ТЦ «Сфе­ра», 2001. 464 с.
12. Мас­сен П., Кон­джер Дж., Каган Дж., Хью­ста А. Раз­ви­тие лич­но­сти ребен­ка. М.: Про­гресс, 1987. 270 с.
13. Сатир В. Как стро­ить себя и свою семью: Пер. с англ. М.: Педа­го­ги­ка-Пресс, 1992. 192 с.
14. Соб­кин В.С., Федо­то­ва А.В. Сеть как про­стран­ство соци­а­ли­за­ции совре­мен­но­го под­рост­ка [Элек­трон­ный ресурс] // Кон­суль­та­тив­ная пси­хо­ло­гия и пси­хо­те­ра­пия. 2019. Т. 27. № 3. С. 119–137. DOI:10.17759/cpp.2019270308
15. Флэйк-Хоб­сон К., Робин­сон Б.Е., Скин П. Мир вхо­дя­ще­му: Раз­ви­тие ребен­ка и его отно­ше­ний с окру­жа­ю­щим и: Пер. с англ. / Под ред. М.С. Мац­ков­ско­го. М.: Центр обще­че­ло­ве­че­ских цен­но­стей, 1992. 511 с.
16. Фур­ма­нов И.А. Пси­хо­ло­гия депри­ви­ро­ван­но­го ребен­ка. М.: Вла­дос, 2010. С. 70.
17. Хар­чев А.Г., Мац­ков­ский М.С. Совре­мен­ная семья и ее про­бле­мы. М.: Ста­ти­сти­ка, 1978. 224 с.
18. Эль­ко­нин Д.Б. Пси­хо­ло­гия игры. 2-е изд. М.: Гума­нит. изд. центр ВЛАДОС, 1999. 360 с.
19. Chai S.L., Chen V.H.-H., Khoo A. Social relationships of gamers and their parents [Элек­трон­ный ресурс] // ScienceDirect. 2011. Vol. 30. P. 1237–1241. DOI:10.1016/j.sbspro.2011.10.239
20. Petry N.M. et al. An international consensus for assessing internet gaming disorder using the new DSM-5 approach [Элек­трон­ный ресурс] // Wiley Online Library. 2014. Vol. 109 (9). P. 1399–1406. DOI:10.1111/add.12457
21. Tejeiro Salguero R.A., Moran R.M.B. Measuring problem video game playing in adolescents [Элек­трон­ный ресурс] // Wiley Online Library. 2002. Vol. 97 (12). P. 1601–1606. DOI:10.1046/j.1360-0443.2002.00218.x
22. Tolchinsky A., Jefferson Stephen D. Problematic Video Game Play in a College Sample and Its Relationship to Time Management Skills and Attention-Deficit/Hyperactivity Disorder Symptomology [Элек­трон­ный ресурс] // Cyberpsychology, Behavior, and Social Networking. 2011. Vol. 14 (9). P. 489–496. DOI:10.1089/cyber.2010.0315

Бла­го­дар­но­сти. Авто­ры бла­го­да­рят орга­ни­за­то­ров Меж­ду­на­род­ной науч­но-прак­ти­че­ской кон­фе­рен­ции «Прак­ти­че­ская пси­хо­ло­гия и новая реаль­ность», про­во­ди­мой Рос­сий­ским госу­дар­ствен­ным гума­ни­тар­ным уни­вер­си­те­том, за воз­мож­ность пред­ста­вить обсуж­да­е­мые в ста­тье материалы.

Об авторах

• Мария Иго­рев­на Ели­се­е­ва — спе­ци­а­лист, Инсти­тут пси­хо­ло­гии им. Л.С. Выгот­ско­го ФГБОУ ВО «Рос­сий­ский госу­дар­ствен­ный гума­ни­тар­ный уни­вер­си­тет» (ФГБОУ ВО РГГУ), г. Москва, Рос­сий­ская Федерация.
• Евге­ния Эваль­дов­на Кри­гер — док­тор пси­хо­ло­ги­че­ских наук, заве­ду­ю­щая кафед­рой пси­хо­ло­гии и педа­го­ги­ки обра­зо­ва­ния, Инсти­тут пси­хо­ло­гии им. Л.С. Выгот­ско­го ФГБОУ ВО «Рос­сий­ский госу­дар­ствен­ный гума­ни­тар­ный уни­вер­си­тет» (ФГБОУ ВО РГГУ), г. Москва, Рос­сий­ская Федерация.

Смот­ри­те также:

• Арна­у­то­ва Е.А. Осо­бен­но­сти вза­и­мо­от­но­ше­ний под­рост­ков циф­ро­во­го поко­ле­ния с родителями
• Мед­ве­де­ва А.С., Дозор­це­ва Е.Г. Роль и уча­стие роди­те­лей в про­цес­се кибергруминга
• Писа­рен­ко И.А., Заи­чен­ко Л.И. Роди­те­ли как субъ­ек­ты вли­я­ния на раз­ви­тие циф­ро­вых навы­ков детей
• Пону­ка­ли­на О.В. Дет­ско-роди­тель­ские кон­флик­ты в кон­тек­сте циф­ро­ви­за­ции повседневности