Борисенко Е.В., Дозорцева Е.Г. Мотивационно-смысловые характеристики участия в секстинге несовершеннолетних девочек

Введение

Сек­су­аль­ное наси­лие и зло­упо­треб­ле­ние в отно­ше­нии несо­вер­шен­но­лет­них при­об­ре­ло в послед­ние годы новые фор­мы. Посто­ян­но уве­ли­чи­ва­ет­ся чис­ло уго­лов­ных дел, воз­буж­ден­ных в свя­зи с совер­ше­ни­ем про­ти­во­прав­ных дей­ствий сек­су­аль­но­го харак­те­ра с помо­щью сети Интернет. 

Соглас­но дан­ным След­ствен­но­го коми­те­та РФ, за девять меся­цев 2022 года свы­ше 900 пре­ступ­ле­ний сек­су­аль­но­го харак­те­ра в отно­ше­нии несо­вер­шен­но­лет­них было совер­ше­но с исполь­зо­ва­ни­ем инфор­ма­ци­он­но-теле­ком­му­ни­ка­ци­он­ных тех­но­ло­гий [3].

Пося­га­те­ли могут исполь­зо­вать широ­кие воз­мож­но­сти Интер­не­та для про­из­вод­ства и рас­про­стра­не­ния неза­кон­ных мате­ри­а­лов с уча­сти­ем детей, в том чис­ле пор­но­гра­фи­че­ских [4].

Так, в 2021 году по срав­не­нию с 2020 годом чис­ло пре­ступ­ле­ний в отно­ше­нии несо­вер­шен­но­лет­них, свя­зан­ных с изго­тов­ле­ни­ем и обо­ро­том пор­но­гра­фи­че­ских мате­ри­а­лов, вырос­ло на 30% [3]. Уяз­ви­мость детей в отно­ше­нии тако­го рода пре­ступ­ле­ний может повы­шать­ся в силу свой­ствен­но­го им сла­бо­го чув­ства опас­но­сти или непра­виль­ной интер­пре­та­ции ситу­а­ции, в кото­рой они нахо­дят­ся [15].

Пере­сыл­ка с помо­щью циф­ро­вых устройств сек­су­а­ли­зи­ро­ван­ных и/или обна­жен­ных изоб­ра­же­ний, видео и тек­сто­вых сооб­ще­ний, содер­жа­щих такие изоб­ра­же­ния, полу­чи­ла назва­ние «сек­стинг» (от соеди­не­ния слов «sex» и «texting» — отправ­ле­ние тек­сто­вых сооб­ще­ний с помо­щью мобиль­ных устройств) [14].

Изна­чаль­но сек­стинг рас­смат­ри­вал­ся как вари­ант рис­ко­ван­но­го пове­де­ния в Интер­не­те, одна­ко в насто­я­щее вре­мя часть иссле­до­ва­те­лей счи­та­ют сек­стинг сек­су­аль­ным иссле­до­ва­тель­ским пове­де­ни­ем, хотя и сопря­жен­ным с рис­ка­ми [13]. Это опре­де­ле­ние более точ­но отра­жа­ет цен­траль­ную роль тех­но­ло­гий в роман­ти­че­ской жиз­ни под­рост­ков [8].

Если сооб­ще­ни­я­ми сек­су­аль­но­го харак­те­ра обме­ни­ва­ют­ся взрос­лые дее­спо­соб­ные люди по обо­юд­но­му согла­сию, такая актив­ность не счи­та­ет­ся деви­ант­ной прак­ти­кой. Но если взрос­лы­ми в сек­стинг вовле­ка­ют­ся несо­вер­шен­но­лет­ние, что чаще все­го про­ис­хо­дит в про­цес­се осо­бой фор­мы домо­га­тель­ства (онлайн-гру­мин­га, или кибер­гру­мин­га) с исполь­зо­ва­ни­ем мани­пу­ля­ций и шан­та­жа (сек­стор­ции), а сам кон­такт носит неже­ла­тель­ный навяз­чи­вый харак­тер, то такие слу­чаи, в соот­вет­ствии с рос­сий­ским зако­но­да­тель­ством, при­об­ре­та­ют ста­тус не толь­ко деви­ант­ных, но и противоправных.

В то же вре­мя сек­су­а­ли­зи­ро­ван­ное онлайн-пове­де­ние сре­ди моло­де­жи доста­точ­но рас­про­стра­не­но. Соглас­но дан­ным ано­ним­но­го онлайн-опро­са, про­ве­ден­но­го в попу­ляр­ных моло­деж­ных интер­нет-груп­пах, 21% участ­ни­ков до 18 лет ука­за­ли, что вели эро­ти­че­скую, интим­ную пере­пис­ку в Интер­не­те и пере­сы­ла­ли соб­ствен­ные эро­ти­че­ские фото­гра­фии или видео в соци­аль­ных сетях. Кро­ме того, пока­за­но, что девуш­ки чаще, чем юно­ши, под­вер­га­ют­ся сек­су­аль­ным домо­га­тель­ствам в Сети и чаще делят­ся сво­и­ми откро­вен­ны­ми фото­гра­фи­я­ми [5; 6; 7; 16; 17].

Тако­го рода актив­ность может иметь нега­тив­ные послед­ствия. Неред­ко маль­чи­ки-под­рост­ки исполь­зу­ют пуб­ли­ка­цию в Интер­не­те изоб­ра­же­ний, полу­чен­ных в резуль­та­те сек­стин­га, с целью мести и нане­се­ния вре­да сво­им быв­шим парт­не­рам. Уча­стие в сек­стин­ге может про­во­ци­ро­вать все более рис­ко­ван­ное сек­су­аль­ное пове­де­ние, вести к под­вер­жен­но­сти шан­та­жу, поло­вым актам по при­нуж­де­нию и наси­лию со сто­ро­ны парт­не­ров [9; 18; 21]. 

Впо­след­ствии у несо­вер­шен­но­лет­них жертв сек­су­аль­но­го кибер­на­си­лия про­яв­ля­ют­ся серьез­ные про­бле­мы физи­че­ско­го и пси­хи­че­ско­го здо­ро­вья, в том чис­ле нару­ше­ния сна, рас­строй­ства пита­ния, пси­хо­со­ма­ти­че­ские рас­строй­ства, сек­су­аль­ные дисфункции. 

Воз­рас­та­ет риск само­по­вре­жде­ний, в край­них слу­ча­ях — суи­ци­да. В эмо­ци­о­наль­ной сфе­ре выяв­ля­ют­ся тре­во­га, депрес­сия, чув­ство вины и сты­да. Все это в даль­ней­шем ска­зы­ва­ет­ся на лич­ност­ном раз­ви­тии, успеш­но­сти функ­ци­о­ни­ро­ва­ния и уровне адап­та­ции в соци­у­ме [11; 15; 19].

Как пока­зы­ва­ют иссле­до­ва­ния, в тех слу­ча­ях, когда сек­стинг явля­ет­ся состав­ной частью кибер­гру­мин­га, зна­чи­тель­ная часть под­рост­ков адек­ват­но реа­ги­ру­ет на попыт­ки гру­ме­ров всту­пить с ними в онлайн-ком­му­ни­ка­цию и пре­се­ка­ют их дей­ствия либо в самом нача­ле бесе­ды, либо при затра­ги­ва­нии в раз­го­во­ре сек­су­а­ли­зи­ро­ван­ной тематики. 

По дан­ным А.С. Мед­ве­де­вой, про­дол­жать обще­ние с кибер­гру­ме­ром на темы сек­са были гото­вы око­ло тре­ти под­рост­ков, а к кате­го­рии «уяз­ви­мых для кибер­гру­мин­га», гото­вых выпол­нять тре­бо­ва­ния гру­ме­ров, были отне­се­ны лишь 15% потер­пев­ших обо­е­го пола [1; 2]. 

В то же вре­мя вос­при­я­тие и осмыс­ле­ние целей тако­го вза­и­мо­дей­ствия, а так­же соб­ствен­ная моти­ва­ция уча­стия в нем несо­вер­шен­но­лет­них мог­ла быть раз­ной. Так, соглас­но неко­то­рым иссле­до­ва­ни­ям, маль­чи­ки склон­ны рас­смат­ри­вать сек­су­аль­ное вза­и­мо­дей­ствие в Интер­не­те пре­иму­ще­ствен­но в пози­тив­ном клю­че [10; 11]. 

Субъ­ек­тив­ная пере­ра­бот­ка и пере­жи­ва­ние несо­вер­шен­но­лет­ни­ми девоч­ка­ми ситу­а­ции кибер­гру­мин­га со сто­ро­ны взрос­лых иссле­до­ва­лась в неко­то­рых рабо­тах на осно­ве ана­ли­за отдель­ных слу­ча­ев [19; 20]. Отме­ча­лось, что моти­ва­ция вза­и­мо­дей­ствия у под­рост­ков была часто свя­за­на с потреб­но­стью в обще­нии и роман­ти­че­ской при­вя­зан­но­сти. Вме­сте с тем в этих иссле­до­ва­ни­ях недо­ста­точ­но учи­ты­вал­ся кон­текст жиз­нен­ной ситу­а­ции и дру­гие осо­бен­но­сти несо­вер­шен­но­лет­них жертв кибергруминга. 

Кро­ме того, моти­ва­ци­он­но-смыс­ло­вая пере­ра­бот­ка под­рост­ка­ми целост­ной ситу­а­ции кибер­гру­мин­га, сек­стин­га и их послед­ствий, с одной сто­ро­ны, отра­жа­ет уро­вень пони­ма­ния про­изо­шед­ше­го несо­вер­шен­но­лет­ни­ми, с дру­гой — обу­слов­ли­ва­ет эмо­ци­о­наль­ное состо­я­ние постра­дав­ших, а так­же нали­чие и сте­пень выра­жен­но­сти пси­хи­че­ской трав­ма­ти­за­ции. Эти обсто­я­тель­ства опре­де­ли­ли цель насто­я­ще­го иссле­до­ва­ния, кото­рая заклю­ча­ет­ся в выяв­ле­нии и опи­са­нии моти­ва­ци­он­но-смыс­ло­вых харак­те­ри­стик уча­стия в сек­стин­ге несо­вер­шен­но­лет­них девочек.

Программа исследования

Мате­ри­а­лом пило­таж­но­го иссле­до­ва­ния ста­ли резуль­та­ты пси­хо­ло­ги­че­ско­го обсле­до­ва­ния, выпол­нен­но­го в рам­ках ком­плекс­ных судеб­ных пси­хо­ло­го-пси­хи­ат­ри­че­ских экс­пер­тиз ФГБУ «НМИЦ ПН име­ни В.П. Серб­ско­го» МЗ РФ, 27 несо­вер­шен­но­лет­них дево­чек, при­знан­ных след­ствен­ны­ми орга­на­ми потер­пев­ши­ми от раз­врат­ных дей­ствий в сети Интер­нет, вклю­чав­ших сек­стинг, или пере­сыл­ку сек­су­а­ли­зи­ро­ван­ных изоб­ра­же­ний. Выбор­ка явля­ет­ся сплош­ной по кри­те­рию уча­стия в секстинге.

Потер­пев­шие нахо­ди­лись в воз­раст­ном диа­па­зоне от 10 до 18 лет, сред­ний воз­раст — 13,8±1,8. Рас­пре­де­ле­ние воз­раст­ных групп было сле­ду­ю­щим: 10—11 лет — 18,5%; 12—14 лет — 59,3%; 15—18 лет — 22,2%.

Наря­ду с мето­да­ми тра­ди­ци­он­но­го экс­пе­ри­мен­таль­но-пси­хо­ло­ги­че­ско­го (пато­пси­хо­ло­ги­че­ско­го) иссле­до­ва­ния исполь­зо­ва­лись мето­ды изу­че­ния доку­мен­та­ции (меди­цин­ской доку­мен­та­ции, мате­ри­а­лов уго­лов­но­го дела, вклю­чая пере­пис­ку обви­ня­е­мых и потер­пев­ших в сети Интер­нет). Выяс­ня­лись обсто­я­тель­ства жиз­ни дево­чек, их меди­цин­ский ста­тус, а так­же харак­тер их соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ской адап­та­ции и школь­ной успешности. 

С помо­щью мето­да направ­лен­ной бесе­ды выяс­ня­лась моти­ва­ция дево­чек к вза­и­мо­дей­ствию с обви­ня­е­мым и пере­сыл­ки ему сек­су­а­ли­зи­ро­ван­ных изоб­ра­же­ний, пони­ма­ние ими про­ис­хо­див­ше­го во вре­мя ком­му­ни­ка­ции с обви­ня­е­мым и поз­же, в пери­од экс­пер­ти­зы, осо­бен­но­сти акту­аль­ных пере­жи­ва­ний ситу­а­ции. При­ме­ня­лись мето­ды каче­ствен­но­го ана­ли­за и опи­са­тель­ной статистики.

Результаты исследования и их обсуждение

Резуль­та­том ана­ли­за моти­ва­ци­он­но-смыс­ло­вых харак­те­ри­стик вза­и­мо­дей­ствия дево­чек с пося­га­те­лем и уча­стия в сек­стин­ге ста­ло выде­ле­ние трех групп несо­вер­шен­но­лет­них, раз­ли­чав­ших­ся по направ­лен­но­сти их дей­ствий в иссле­ду­е­мых ситу­а­ци­ях и основ­ным фак­то­рам, опре­де­ляв­шим их пове­де­ние. Опи­шем харак­тер­ные чер­ты и при­ве­дем типич­ные при­ме­ры для каж­дой из групп.

Осно­ва­ни­ем для выде­ле­ния пер­вой кате­го­рии дево­чек стал их непо­сред­ствен­ный инте­рес к теме сек­са и сек­су­аль­ных отно­ше­ний, обу­сло­вив­ший их актив­ность в интер­нет-сре­де. Эта груп­па объ­еди­ня­ет 33% выбор­ки (9 чело­век). В воз­раст­ном отно­ше­нии в нее вошли млад­шие под­рост­ки (сред­ний воз­раст — 13,2±1,5).

В бесе­де девоч­ки сооб­ща­ли, что им про­сто была инте­рес­на тема вза­и­мо­от­но­ше­ния полов и хоте­лось узнать «что-то новое»: «Хоте­лось попро­бо­вать что-то новое»; «Было инте­рес­но пооб­щать­ся, посмот­реть, к чему это при­ве­дет»; «Было смешно».

После пре­ры­ва­ния кон­так­та с обви­ня­е­мым и воз­буж­де­ния уго­лов­но­го дела такие потер­пев­шие не демон­стри­ро­ва­ли выра­жен­ных пере­жи­ва­ний. Они были склон­ны пре­умень­шать и ниве­ли­ро­вать зна­чи­мость того, что с ними про­изо­шло: «Сей­час все этим зани­ма­ют­ся»; «Я вооб­ще об этом не думаю. Забы­ла уже».

Боль­ше поло­ви­ны дево­чек этой груп­пы вос­пи­ты­ва­лись в непол­ной семье или с отчи­мом, у части из них были слож­ные и кон­фликт­ные отно­ше­ния с роди­те­ля­ми. У боль­шин­ства не было каких-либо увле­че­ний и инте­ре­сов за исклю­че­ни­ем пре­бы­ва­ния в Сети, при­чем типич­ным было про­блем­ное исполь­зо­ва­ние Интернета. 

Зна­чи­тель­ная часть дево­чек все сво­бод­ное вре­мя про­во­ди­ла в соци­аль­ных сетях и на сай­тах зна­комств, а так­же игра­ла в ком­пью­тер­ные игры. Харак­тер­ной чер­той была невы­со­кая (низ­кая или сред­няя) успе­ва­е­мость в шко­ле. Суще­ствен­ных про­блем в сфе­ре физи­че­ско­го здо­ро­вья не отме­ча­лось. Ана­ло­гич­ным обра­зом девоч­ки не испы­ты­ва­ли дефи­ци­та в сфе­ре обще­ния со сверстниками.

Случай № 1. Лилия¹, 14 лет.

Про­жи­ва­ет с мате­рью, стар­шим бра­том и отчи­мом. Отно­ше­ния в семье опи­сы­ва­ет как «нор­маль­ные», но «не близ­кие». Обу­ча­ет­ся в 7-м клас­се обще­об­ра­зо­ва­тель­ной шко­лы, с уче­бой справ­ля­ет­ся на «хоро­шо» и «удо­вле­тво­ри­тель­но». Все сво­бод­ное вре­мя про­во­дит за ком­пью­те­ром, ред­ко выхо­дит из дома, пред­по­чи­тая вир­ту­аль­ное обще­ние реаль­но­му, близ­ких подруг не имеет. 

В бесе­де сооб­щи­ла, что заду­мы­вать­ся об ана­то­ми­че­ских поло­вых раз­ли­чи­ях, интим­ных вза­и­мо­от­но­ше­ни­ях меж­ду муж­чи­ной и жен­щи­ной ста­ла в 11 лет. Тогда же почерп­ну­ла соот­вет­ству­ю­щие зна­ния из Интер­не­та, про­смат­ри­ва­ла пор­но­гра­фи­че­ские роли­ки и фотографии. 

После озна­ком­ле­ния с пор­но­гра­фи­че­ской про­дук­ци­ей у нее появи­лось жела­ние эро­ти­че­ских и сек­су­аль­ных кон­так­тов с муж­чи­на­ми. С 12 лет ста­ла всту­пать в вир­ту­аль­ные эро­ти­че­ские кон­так­ты. Объ­яс­ня­ет, что рас­це­ни­ва­ла это как «игру». Было инте­рес­но пред­став­лять себя «взрос­лой, опыт­ной женщиной». 

Отно­си­тель­но воз­буж­де­ния уго­лов­но­го дела, совер­шен­но­го в отно­ше­нии нее пра­во­на­ру­ше­ния выска­зы­ва­ет­ся облег­чен­но, пояс­ня­ет, что всту­па­ла с обви­ня­е­мы­ми в пере­пис­ку по соб­ствен­но­му жела­нию. Пояс­ня­ет, что не заду­мы­ва­лась о том, что с ней может про­изой­ти в даль­ней­шем, пере­жи­ва­ла толь­ко из-за того, что пере­пис­ку может про­чи­тать мать.

По дан­ным экс­пе­ри­мен­таль­но-пси­хо­ло­ги­че­ско­го иссле­до­ва­ния, потер­пев­шей свой­ствен­на лич­ност­ная незре­лость в виде сла­бо­го раз­ви­тия моти­ва­ци­он­но-смыс­ло­вой сфе­ры, узко­го кру­га инте­ре­сов пре­иму­ще­ствен­но раз­вле­ка­тель­ной направ­лен­но­сти, поверх­ност­но­сти суж­де­ний, труд­но­стей про­гно­за послед­ствий сво­их действий. 

Отме­ча­ют­ся чер­ты эмо­ци­о­наль­ной неустой­чи­во­сти, тре­вож­но­сти, неустой­чи­вая само­оцен­ка в соче­та­нии с эго­цен­трич­но­стью, ори­ен­та­ци­ей на соб­ствен­ные моти­вы и потреб­но­сти. Обра­ща­ет на себя вни­ма­ние фик­са­ция потер­пев­шей на теме сек­су­аль­ных отно­ше­ний, при этом в вопро­сах вза­и­мо­от­но­ше­ния полов ори­ен­ти­ро­ва­на при­ми­тив­но и поверхностно.

Во вто­рую кате­го­рию (26%, 7 чело­век, сред­ний воз­раст — 13,8±1,2) вошли девоч­ки, кото­рые объ­яс­ня­ли свое вза­и­мо­дей­ствие с гру­ме­ром тем, что нуж­да­лись в обще­нии и вни­ма­нии, кото­рое не мог­ли полу­чить в семье или от дру­гих детей, вос­при­ни­ма­ли пося­га­те­ля в роли дру­га: «Он един­ствен­ный кто спра­ши­вал, как у меня дела»; «Он помо­гал мне делать уро­ки»; «Под­дер­жи­вал, когда надо мной изде­ва­лись одно­класс­ни­ки»; «С ним было инте­рес­но общать­ся, мы слу­ша­ли оди­на­ко­вую музыку».

Сек­су­аль­ный аспект вза­и­мо­от­но­ше­ний им был не инте­ре­сен, вос­при­ни­мал­ся как одна из состав­ля­ю­щих про­цес­са обще­ния, со вре­ме­нем эта сто­ро­на ком­му­ни­ка­ции начи­на­ла достав­лять дис­ком­форт. При этом потер­пев­шие согла­ша­лись на пере­пис­ку, отправ­ку фото и видео­ма­те­ри­а­лов, объ­яс­ня­ли это тем, что боя­лись вызвать неудо­воль­ствие пося­га­те­ля и раз­ры­ва отно­ше­ний: «Он очень про­сил, и я согла­ша­лась»; «Он при­сы­лал свои фото, я долж­на была при­сы­лать свои в ответ».

Воз­буж­де­ние уго­лов­но­го дела вызы­ва­ло у дево­чек амби­ва­лент­ные чув­ства: с одной сто­ро­ны, в ходе про­хож­де­ния раз­лич­ных судеб­но-след­ствен­ных про­це­дур, обще­ния с роди­те­ля­ми и сле­до­ва­те­лем, они пони­ма­ли, что ста­ли жерт­ва­ми пре­ступ­ле­ния, с дру­гой — они теря­ли важ­ную часть сво­ей соци­аль­ной жиз­ни. Часто они выска­зы­ва­ли сочув­ствие обви­ня­е­мо­му, при­зна­ва­лись, что ску­ча­ют по нему, бра­ли часть ответ­ствен­но­сти за пре­ступ­ле­ние на себя.

У дево­чек дан­ной груп­пы обна­ру­жи­ва­лось выра­жен­ное небла­го­по­лу­чие в ком­му­ни­ка­тив­ной сфе­ре, они сооб­ща­ли об отсут­ствии дру­зей, бул­лин­ге со сто­ро­ны одно­класс­ни­ков. В бесе­де потер­пев­шие обра­ща­ли вни­ма­ние спе­ци­а­ли­стов на свое оди­но­че­ство и свя­зан­ные с ним внут­рен­ние пере­жи­ва­ния. Несмот­ря на то, что часть дево­чек про­жи­ва­ла в непол­ных семьях, семей­ные отно­ше­ния они оце­ни­ва­ли как «хоро­шие» или «нор­маль­ные». Сома­ти­че­ское здо­ро­вье у них нару­ше­но не было.

Случай № 2. Наталья, 16 лет.

Про­жи­ва­ет в пол­ной семье. Обу­ча­ет­ся на 2-ом кур­се меди­цин­ско­го кол­ле­джа, по про­фес­сии «сест­рин­ское дело». Отно­си­тель­но уче­бы пояс­ня­ет, что «хоть учить­ся и слож­но, но инте­рес­но». Себя опи­сы­ва­ет застен­чи­вой, скром­ной. Близ­ких подруг не име­ет, отме­ча­ет, что «быва­ет очень оди­но­ко, грустно». 

При обсуж­де­нии темы совер­шен­но­го в отно­ше­нии нее пра­во­на­ру­ше­ния замет­ны при­зна­ки пси­хи­че­ско­го напря­же­ния. Отве­ты на вопро­сы ста­но­вят­ся одно­слож­ны­ми, кон­такт глаз не под­дер­жи­ва­ет, выгля­дит встре­во­жен­ной, на гла­зах появ­ля­ют­ся сле­зы, начи­на­ет тря­стись всем телом. 

Потер­пев­шая рас­ска­зы­ва­ет, что в соци­аль­ной сети «ВКон­так­те» она позна­ко­ми­лась с девуш­кой, ста­ла общать­ся с ней на раз­лич­ные темы. Спу­стя неко­то­рое вре­мя девуш­ка при­сла­ла ей свою обна­жен­ную по пояс фото­гра­фию и попро­си­ла в ответ выслать ана­ло­гич­ную. Потер­пев­шая согла­си­лась на такой обмен, объ­яс­няя это тем, что «поду­ма­ла, что это такая игра», «навер­но хоте­лось бли­же подру­жить­ся», «очень нра­ви­лось с ней общаться». 

Через неко­то­рое вре­мя девуш­ка нача­ла шан­та­жи­ро­вать потер­пев­шую, про­си­ла снять и выслать видео и фото­гра­фии пор­но­гра­фи­че­ско­го содер­жа­ния, ина­че обе­ща­ла ото­слать всю ком­про­ме­ти­ру­ю­щую инфор­ма­цию род­ствен­ни­кам потер­пев­шей. Когда шан­таж про­дол­жил­ся, потер­пев­шая нашла в одном из источ­ни­ков в сети Интер­нет инфор­ма­цию об «Управ­ле­нии К» и обра­ти­лась туда с пись­мом. Когда она сооб­щи­ла девуш­ке об ото­слан­ном пись­ме в «Управ­ле­ние К», та изви­ни­лась перед ней и при­сла­ла под­твер­жде­ние того, что уда­ли­ла все фото и видео. 

Потер­пев­шая сооб­ща­ет, что еще дол­гое вре­мя после слу­чив­ше­го­ся было ужас­но стыд­но и непри­ят­но, ухуд­шил­ся сон, мно­го пла­ка­ла в это вре­мя, ста­ла насто­ро­жен­но отно­сить­ся к незна­ко­мым, пери­о­ди­че­ски чув­ство­ва­ла, что кто-то за ней сле­дит, «нехо­ро­шо» смот­рит, сохра­ня­лись опа­се­ния, что все-таки фото­гра­фии и видео могут быть обна­ро­до­ва­ны. Спу­стя вре­мя ста­ло луч­ше, но если кто-то напо­ми­на­ет о про­изо­шед­шем или воз­об­нов­ля­ют­ся судеб­но-след­ствен­ные дей­ствия, сно­ва чув­ству­ет себя плохо.

Потер­пев­шей свой­ствен­ны пас­сив­ность, под­чи­ня­е­мость, труд­но­сти раз­ре­ше­ния кон­фликт­ных, эмо­ци­о­наль­но насы­щен­ных ситу­а­ций, зани­жен­ная само­оцен­ка при склон­но­сти к при­ня­тию на себя ответ­ствен­но­сти, про­со­ци­аль­но­сти пове­де­ния. Для ее акту­аль­но­го состо­я­ния харак­тер­ны тре­во­га, пони­жен­ный фон настро­е­ния, пси­хи­че­ское напряжение.

Экс­перт­ной комис­си­ей был выстав­лен диа­гноз «Крат­ко­вре­мен­ная депрес­сив­ная реак­ция, обу­слов­лен­ная рас­строй­ством адап­та­ции» вслед­ствие совер­шен­но­го в отно­ше­нии потер­пев­шей про­ти­во­прав­но­го деяния.

Тре­тья кате­го­рия дево­чек (41%, 11 чело­век) отли­ча­лась боль­шим воз­раст­ным раз­бро­сом (от 12 до 18 лет), но в целом несо­вер­шен­но­лет­ние были стар­ше, чем в двух преды­ду­щих груп­пах (сред­ний воз­раст — 15,0±1,8). Они счи­та­ли, что состо­ят с пося­га­те­лем в роман­ти­че­ских отно­ше­ни­ях. Обще­ние на интим­ные темы, если и достав­ля­ло дис­ком­форт, то незна­чи­тель­ный. Прось­бы отпра­вить откро­вен­ные фото и видео вос­при­ни­ма­лись ими как часть парт­нер­ских отно­ше­ний. Девоч­кам было при­ят­но вни­ма­ние со сто­ро­ны пред­ста­ви­те­лей про­ти­во­по­лож­но­го пола, льсти­ло, что они, как и их сверст­ни­цы, состо­ят в «серьез­ных отно­ше­ни­ях»: «Он делал ком­пли­мен­ты»; «Он гово­рил, что я очень кра­си­вая»; «Гово­рил, что хочет на мне жениться».

Прось­бы пося­га­те­лей выпол­ня­лись и тогда, когда обще­ние ста­но­ви­лось все более навяз­чи­вым и агрес­сив­ным, так как воз­ни­ка­ла боязнь раз­ры­ва: «Гово­рил, что, если я не отправ­ляю фото, зна­чит, я его не люб­лю»: «Угро­жал, что бро­сит меня, если я не буду отправ­лять фото и видео».

После воз­буж­де­ния уго­лов­но­го дела, поми­мо пере­жи­ва­ний, свя­зан­ных с уча­сти­ем в судеб­но-след­ствен­ных ситу­а­ци­ях, необ­хо­ди­мо­стью рас­ска­зы­вать о лич­ных пере­жи­ва­ни­ях, обна­ро­до­ва­ни­ем фото- и видео­ма­те­ри­а­лов, девоч­ки пере­жи­ва­ли из-за того, что чув­ство­ва­ли себя пре­дан­ны­ми: «Ока­за­лось, что были еще дру­гие девуш­ки, кото­рым он писал то же самое»; «На самом деле мы не встре­ча­лись, у него есть жена и даже дети».

Потер­пев­шие счи­та­ли, что пося­га­тель дол­жен поне­сти самое суро­вое нака­за­ние, при этом обви­ня­ли его имен­но в «обмане».

В дан­ной кате­го­рии у пяти дево­чек обна­ру­жи­ва­лись про­бле­мы с сома­ти­че­ским здо­ро­вьем. При этом эти забо­ле­ва­ния име­ли оче­вид­ные физи­че­ские про­яв­ле­ния: ожи­ре­ние, косо­гла­зие, глу­хо­та, ихти­оз. Важ­но отме­тить, что сами девоч­ки, счи­та­ли внеш­ние про­яв­ле­ния сво­их забо­ле­ва­ний при­чи­на­ми мно­гих про­блем, в первую оче­редь — в ком­му­ни­ка­тив­ной сфере. 

Ком­му­ни­ка­тив­ные труд­но­сти были харак­тер­ны для боль­шин­ства дево­чек этой груп­пы (8 чело­век): отсут­ствие близ­ких дру­зей, пере­жи­ва­е­мое чув­ство оди­но­че­ства, бул­линг со сто­ро­ны одно­класс­ни­ков. При иссле­до­ва­нии отно­ше­ний внут­ри семьи выра­жен­ной дис­функ­ции не наблю­да­лось. Пять дево­чек вос­пи­ты­ва­лись в непол­ной семье, но каких-либо акту­аль­ных пере­жи­ва­ний на этот счет не проявляли.

Случай № 3. Софья, 12 лет.

Про­жи­ва­ет с мате­рью, отец живет отдель­но. Отно­ше­ния с обо­и­ми роди­те­ля­ми харак­те­ри­зу­ет как «хоро­шие». Стра­да­ет ихти­о­зом. Обу­ча­ет­ся в 6-м клас­се обще­об­ра­зо­ва­тель­ной шко­лы. В бесе­де с пси­хо­ло­гом отме­ча­ет, что в шко­ле учит­ся на «4» и «5», «все дает­ся лег­ко». Зани­ма­ет­ся изу­че­ни­ем трех ино­стран­ных язы­ков (англий­ский, фран­цуз­ский, испан­ский), ранее посе­ща­ла худо­же­ствен­ную шко­лу. Из увле­че­ний назы­ва­ет чте­ние фан­та­сти­че­ской лите­ра­ту­ры, рисо­ва­ние, фото­гра­фи­ро­ва­ние. В шко­ле близ­ких дру­зей не име­ет. Вспо­ми­на­ет, что, когда она обу­ча­лась в 3—4-м клас­сах, «маль­чи­ки сме­я­лись и изде­ва­лись», «слу­ча­лись драки». 

Рас­ска­зы­ва­ет, что в соци­аль­ной сети «ВКон­так­те» она позна­ко­ми­лась с моло­дым чело­ве­ком «Алек­се­ем», кото­рый напи­сал, что ему 15 лет. Она так­же сооб­щи­ла ему свой воз­раст (12 лет). В ходе пере­пис­ки «Алек­сей» стал при­сы­лать ей фото­гра­фии и видео­за­пи­си с изоб­ра­же­ни­ем поло­во­го орга­на и про­сил при­слать ему фото­гра­фии и видео ее поло­вых орга­нов. Пояс­ня­ет, что согла­си­лась на его пред­ло­же­ние толь­ко пото­му, что «боя­лась, что он пере­ста­нет общать­ся…, а он ком­пли­мен­ты кра­си­вые делал…, влю­би­лась, наверное». 

При этом при­чи­ну, по кото­рой обви­ня­е­мый совер­шал про­ти­во­прав­ные дей­ствия, объ­яс­нить не может. Ука­зы­ва­ет, что о «близ­ких отно­ше­ни­ях меж­ду муж­чи­на­ми и жен­щи­на­ми прак­ти­че­ски ниче­го не зна­ла…, до про­изо­шед­ших собы­тий не виде­ла муж­ских поло­вых орга­нов, поло­вых актов меж­ду муж­чи­ной и жен­щи­ной ни по теле­ви­зо­ру, ни в жур­на­лах не виде­ла». Потер­пев­шая отме­ча­ет, что сей­час уже пони­ма­ет, что такое поло­вой акт, так как с ней про­ве­ли бесе­ду родители.

Потер­пев­шая стре­мит­ся к демон­стра­ции соб­ствен­ной взрос­ло­сти, бла­го­по­луч­но­сти, одна­ко на этом фоне выяв­ля­ют­ся есте­ствен­ная лич­ност­ная незре­лость, пас­сив­ность, под­чи­ня­е­мость, труд­но­сти уста­нов­ле­ния соци­аль­ных кон­так­тов, поверх­ност­ность суж­де­ний, тре­вож­ность, низ­кая само­оцен­ка, повы­шен­ное пси­хи­че­ское напря­же­ние. Осве­дом­лен­ность в вопро­сах поло­вых отно­ше­ний слабая.

Обоб­щая полу­чен­ные резуль­та­ты, мож­но заклю­чить, что для всех дево­чек-под­рост­ков, потер­пев­ших от пре­ступ­ле­ний сек­су­аль­но­го харак­те­ра, совер­шен­ных с исполь­зо­ва­ни­ем сети Интер­нет, харак­тер­на выра­жен­ная в боль­шей или мень­шей сте­пе­ни лич­ност­ная незре­лость, что отра­жа­ет­ся в моти­ва­ци­он­но-смыс­ло­вых харак­те­ри­сти­ках их уча­стия в секстинге.

Вме­сте с тем эти харак­те­ри­сти­ки раз­ли­ча­ют­ся в выде­лен­ных трех груп­пах. При этом вто­рая (ори­ен­ти­ро­ван­ная на «друж­бу») и тре­тья (моти­ви­ро­ван­ная «роман­ти­че­ски­ми отно­ше­ни­я­ми») кате­го­рии раз­ли­ча­ют­ся глав­ным обра­зом харак­те­ром вос­при­я­тия и осмыс­ле­ния отно­ше­ний с партнерами. 

Сек­су­аль­ный аспект рас­смат­ри­вал­ся девоч­ка­ми вто­рой груп­пы в каче­стве «игры» или осо­бо­го интим­но­го ком­по­нен­та отно­ше­ний, ука­зы­ва­ю­ще­го на глу­би­ну дове­рия меж­ду участниками. 

В тре­тьей груп­пе сек­су­а­ли­зи­ро­ван­ное содер­жа­ние кон­так­тов вос­при­ни­ма­лось как часть роман­ти­че­ских отно­ше­ний, ука­зы­ва­ю­щих на пер­спек­ти­вы их даль­ней­ше­го развития. 

В обо­их слу­ча­ях девоч­ки были моти­ви­ро­ва­ны имен­но отно­ше­ни­я­ми, кото­рые реа­ли­зо­ва­ли их потреб­ность в пози­тив­ном близ­ком обще­нии и ком­пен­си­ро­ва­ли дефи­ци­ты соци­аль­ных свя­зей офлайн, непри­я­тие и отвер­же­ние со сто­ро­ны сверст­ни­ков, низ­кую само­оцен­ку. Послед­нее осо­бен­но харак­тер­но для потер­пев­ших тре­тьей груп­пы, у кото­рых пси­хо­ло­ги­че­ские про­бле­мы усу­губ­ля­лись нали­чи­ем сома­ти­че­ских забо­ле­ва­ний, отра­жав­ших­ся на их внеш­но­сти или осо­бен­но­стях общения. 

Уяз­ви­мость дево­чек этих двух кате­го­рий обу­слов­ли­ва­лась так­же при­су­щи­ми им инди­ви­ду­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ски­ми осо­бен­но­стя­ми, таки­ми как пас­сив­ность, под­чи­ня­е­мость, труд­но­сти уста­нов­ле­ния соци­аль­ных контактов. 

Раз­об­ла­че­ние гру­ме­ров и выяс­не­ние истин­но­го поло­же­ния дел, вне­зап­ное пре­кра­ще­ние отно­ше­ний, кото­рые обла­да­ли  для дево­чек осо­бой цен­но­стью, раз­рыв воз­ник­шей эмо­ци­о­наль­ной свя­зи, а так­же воз­мож­ность оглас­ки име­ли для потер­пев­ших пси­хо­трав­ми­ру­ю­щее значение. 

Для их акту­аль­но­го состо­я­ния на момент экс­пер­ти­зы были харак­тер­ны опа­се­ния раз­ме­ще­ния их интим­ных изоб­ра­же­ний в сети Интер­нет с широ­ким досту­пом для их близ­ко­го окру­же­ния (72% дево­чек объ­еди­нен­ных вто­рой и тре­тьей групп), само­об­ви­не­ния (55%), пере­жи­ва­ния соци­аль­ной изо­ля­ции, оди­но­че­ства (66,7%), безыс­ход­но­сти (44,4%).

Выяв­лен­ные акту­аль­ные опа­се­ния и пере­жи­ва­ния дево­чек были напря­мую свя­за­ны с харак­те­ром совер­шен­но­го в отно­ше­нии них пре­ступ­ле­ния. Полу­чен­ные пося­га­те­лем ком­про­ме­ти­ру­ю­щие жертв мате­ри­а­лы могут широ­ко рас­про­стра­нять­ся по Сети, «всплы­вать» через мно­гие годы, и, к сожа­ле­нию, меха­низ­мы для их пол­но­го извле­че­ния отсутствуют. 

Таким обра­зом, трав­ма­ти­че­ское воз­дей­ствие на жерт­ву в виде стра­ха оглас­ки и осуж­де­ния длит­ся и после воз­буж­де­ния уго­лов­но­го дела и поим­ки пре­ступ­ни­ка, ока­зы­вая нега­тив­ное вли­я­ние на раз­ви­тие лич­но­сти дево­чек, вклю­чая фор­ми­ро­ва­ние их пси­хо­сек­су­аль­ной сферы.

Вни­ма­ния заслу­жи­ва­ют и моти­ва­ци­он­но-смыс­ло­вые харак­те­ри­сти­ки уча­стия в сек­стин­ге несо­вер­шен­но­лет­них дево­чек пер­вой груп­пы. Для них в наи­боль­шей сте­пе­ни свой­ствен­на лич­ност­ная незре­лость, склон­ность к рис­ко­ван­но­му пове­де­нию в соче­та­нии с повы­шен­ным инте­ре­сом к сек­су­аль­ной сфе­ре без доста­точ­ной осве­дом­лен­но­сти в этой обла­сти и пони­ма­ния соци­аль­ных норм. 

На фоне свой­ствен­но­го таким девоч­кам про­блем­но­го исполь­зо­ва­ния Интер­не­та их соб­ствен­ная актив­ность мог­ла спо­соб­ство­вать их уяз­ви­мо­сти. Меж­ду тем, в отли­чие от потер­пев­ших дру­гих кате­го­рий, этих дево­чек не инте­ре­со­ва­ли отно­ше­ния. Они не счи­та­ли обви­ня­е­мых сво­и­ми дру­зья­ми или роман­ти­че­ски­ми парт­не­ра­ми, меж­ду ними не воз­ни­ка­ло эмо­ци­о­наль­ной связи. 

Эмо­ци­о­наль­ная реак­ция на рас­кры­тие пре­ступ­ле­ния или воз­мож­ность оглас­ки, вклю­чая пуб­ли­ка­цию в Сети их сек­су­а­ли­зи­ро­ван­ных изоб­ра­же­ний, у них так­же отсут­ство­ва­ла, что сви­де­тель­ству­ет об иска­жен­ном осмыс­ле­нии ими ситуации. 

Несмот­ря на то, что пси­хо­трав­ми­ру­ю­ще­го воз­дей­ствия на них кри­ми­на­ла не отме­ча­лось, уча­стие в сек­стин­ге и дей­ствия взрос­лых гру­ме­ров ока­зы­ва­ли на дево­чек вре­до­нос­ное вли­я­ние, иска­жая их пси­хо­сек­су­аль­ное раз­ви­тие. Сама же сек­су­а­ли­зи­ро­ван­ная актив­ность дево­чек в интер­нет-сре­де может рас­смат­ри­вать­ся как вари­ант деви­ант­но­го онлайн-поведения.

Заключение

Про­ве­ден­ное пило­таж­ное иссле­до­ва­ние пока­зы­ва­ет, что моти­ва­ция вступ­ле­ния несо­вер­шен­но­лет­них дево­чек в сек­су­аль­ное онлайн-вза­и­мо­дей­ствие с пося­га­те­ля­ми свя­за­на с име­ю­щи­ми­ся у них меж­лич­ност­ны­ми и внут­ри­лич­ност­ны­ми проблемами. 

В боль­шин­стве слу­ча­ев тако­го рода про­бле­мы обу­слов­ле­ны неудо­вле­тво­рен­ны­ми соци­аль­ны­ми потреб­но­стя­ми, дефи­ци­том обще­ния, отсут­стви­ем пози­тив­ных эмо­ци­о­наль­ных свя­зей с окру­жа­ю­щи­ми, недо­стат­ком соци­аль­но­го опы­та, низ­кой самооценкой. 

Эти харак­те­ри­сти­ки могут рас­смат­ри­вать­ся в каче­стве пре­дик­то­ров тако­го рода актив­но­сти, а так­же ока­зы­вать вли­я­ние на осмыс­ле­ние и пере­жи­ва­ние ее воз­мож­ных нега­тив­ных последствий.

В иссле­до­ва­нии выде­ле­ны раз­лич­ные вари­ан­ты моти­ва­ци­он­ной направ­лен­но­сти дево­чек при уча­стии в сек­стин­ге. В даль­ней­шем тре­бу­ет­ся более деталь­ное выяс­не­ние харак­те­ри­стик каж­дой из опи­сан­ных кате­го­рий. Они долж­ны быть учте­ны при состав­ле­нии про­фи­лак­ти­че­ских про­грамм для под­рост­ков, кото­рые долж­ны быть ори­ен­ти­ро­ва­ны не толь­ко на обу­че­ние инфор­ма­ци­он­ной без­опас­но­сти, но и на раз­ви­тие ком­му­ни­ка­тив­ных навы­ков, уме­ние отста­и­вать свои лич­ност­ные гра­ни­цы, не всту­пать во вза­и­мо­дей­ствие по при­нуж­де­нию и т. д. 

Спе­ци­а­ли­стам важ­но обра­тить вни­ма­ние на детей из груп­пы рис­ка, отли­ча­ю­щих­ся осо­бой уяз­ви­мо­стью, напри­мер, испы­ты­ва­ю­щих бул­линг со сто­ро­ны сверст­ни­ков, име­ю­щих слож­но­сти в обще­нии, пере­жи­ва­ю­щих из-за сво­их огра­ни­че­ний по здоровью.

[1] Име­на несо­вер­шен­но­лет­них изменены.

Литература

1. Мед­ве­де­ва А.С. Пси­хо­ло­ги­че­ская уяз­ви­мость детей и под­рост­ков для кибер­гру­мин­га // Вест­ник Уни­вер­си­те­та про­ку­ра­ту­ры Рос­сий­ской Феде­ра­ции. 2022. № 1 (87). С. 108–115.
2. Мед­ве­де­ва А.С. Реак­ции детей и под­рост­ков на сек­су­аль­ный онлайн гру­минг [Элек­трон­ный ресурс] // Пси­хо­ло­гия и пра­во. 2020. Том 10. № 1. С. 44–54. doi:10.17759/psylaw.2020100111
3. Штур­ма Я. Опас­ность и воз­раст: в Рос­сии уве­ли­чи­лось чис­ло пре­ступ­ле­ний про­тив детей [Элек­трон­ный ресурс] // Изве­стия. 2 фев­ра­ля 2023. 
4. Brown J. Online Risk to Children: Impact, Protection and Prevention: First Edition. NY: John Wiley & Sons Limited, 2017. 264 p. doi:10.1002/9781118977545
5. Burén J., Lunde C. Sexting among adolescents: A nuanced and gendered online challenge for young people // Computers in Human Behavior. Vol. 85. P. 210–217. doi:10.1016/j.chb.2018.02.003
6. Choi H.J., Van Ouytsel J., Temple J.R. Association between sexting and sexual coercion among female adolescents // Journal of Adolescence. Vol. 53. P. 164–168. doi:10.1016/j.adolescence.2016.10.005
7. Cooper K., Quayle E., Jonsson L., Svedin C.G. Adolescents and self-taken sexual images: A review of the literature // Computers in Human Behavior. Vol. 55. P. 706–716. doi:10.1016/j.chb.2015.10.003
8. Döring N. Consensual sexting among adolescents: Risk prevention through abstinence education or safer sexting? // Cyberpsychology: Journal of Psychosocial Research on Cyberspace. Vol. 8(1). doi:10.5817/CP2014-1-9
9. Drouin M., Ross J., Tobin E. Sexting: A new, digital vehicle for intimate partner aggression? // Computers in Human Behavior. Vol. 50. P. 197–204. doi:10.1016/j.chb.2015.04.001
10. Impett E.A., Peplau L.A., Gable S.L. Approach and avoidance sexual motives: Implications for personal and interpersonal well‐being // Personal Relationships. Vol. 12(4). P. 465–482. doi:10.1111/j.1475-6811.2005.00126.x
11. Impett E.A., Tolman D.L. Late adolescent girls’ sexual experiences and sexual satisfaction // Journal of Adolescent Research. 2006. Vol. 21(6). P. 628–646. doi:10.1177/0743558406293964
12. Kloess J.A., Seymour-Smith S., Hamilton-Giachritsis C.E., Long M.L., Shipley D., Beech A.R. A Qualitative Analysis of Offender´s Modus Operandi in Sexually Exploitative Interactions with Children Online // Criminology & Criminal Justice. 2017. Vol. 29(6). P. 563–591. doi:10.1177/1079063215612442
13. Maheux A.J., Evans R., Widman L., Nesi J., Prinstein M.J., Choukas-Bradley S. Popular peer norms and adolescent sexting behavior // Journal of Adolescence. 2020. Vol. 78. P. 62–66. doi:10.1016/j.adolescence.2019.12.002
14. Mori C., Cooke J.E., Temple J.R., Ly A., Lu Yu, Anderson N., Rash C., Madigan S. The Prevalence of Sexting Behaviors Among Emerging Adults: A Meta-Analysis // Archives of Sexual Behavior. 2020. Vol. 49(4). P. 1103–1119. doi:10.1007/s10508-020-01656-4
15. Pongracz I. Children, Online Dangers and Solutions // European Integration Studies: A Publication of The University of Miskolc. 2019. Vol. 15(1). P. 104–113.
16. Reed L.A., Boyer M.P., Meskunas H., Tolman R. How do adolescents experience sexting in dating relationships? Motivations to sext and responses to sexting requests from dating partners // Children and Youth Services Review. Vol. 109. doi:10.1016/j.childyouth.2019.104696
17. Thomas S.E. “What should I do?”: Young women’s reported dilemmas with nude photographs // Sexuality Research and Social Policy. 2018. Vol. 15(2). P. 192–207. doi:10.1007/s13178-017-0310-0
18. Van Ouytsel J., Walrave M., Ponnet K., Heirman W. The association between adolescent sexting, psychosocial difficulties, and risk behavior:Integrative review // The Journal of School Nursing. Vol. 31(1). P. 54–69. doi:10.1177/1059840514541964
19. Whittle H., Hamilton-Giachritsis C., Beech A. “Under his spell”: victims’ perspectives of being groomed online // Social Sciences. 2014. Vol. 3(3). P. 404–426. doi:10.3390/socsci3030404
20. Whittle H.C., Hamilton-Giachritsis C.E., Beech A.R. A Comparison of Victim and Offender Perspectives of Grooming and Sexual Abuse // Deviant Behavior. 2015. Vol. 36. P. 539–564. doi:10.1080/01639625.2014.944074
21. Ybarra M.L., Mitchell K.J. “Sexting” and its relation to sexual activity and sexual risk behavior in a national survey of adolescents // Journal of Adolescent Health. Vol. 55(6). P. 757–764. doi:10.1016/j.jadohealth.2014.07.012

Об авторах

Еле­на Вла­ди­ми­ров­на Бори­сен­ко — кан­ди­дат пси­хо­ло­ги­че­ских наук, стар­ший науч­ный сотруд­ник, отдел науч­но-мето­ди­че­ско­го обес­пе­че­ния, Феде­раль­ный коор­ди­на­ци­он­ный центр по обес­пе­че­нию пси­хо­ло­ги­че­ской служ­бы в систе­ме обра­зо­ва­ния Рос­сий­ской Феде­ра­ции, ФГБОУ ВО «Мос­ков­ский госу­дар­ствен­ный пси­хо­ло­го-педа­го­ги­че­ский уни­вер­си­тет» (ФГБОУ ВО МГППУ), стар­ший науч­ный сотруд­ник лабо­ра­то­рии пси­хо­ло­гии дет­ско­го и под­рост­ко­во­го воз­рас­та, Наци­о­наль­ный меди­цин­ский иссле­до­ва­тель­ский центр пси­хи­ат­рии и нар­ко­ло­гии име­ни В.П. Серб­ско­го Мини­стер­ства здра­во­охра­не­ния Рос­сий­ской Феде­ра­ции (ФГБУ «НМИЦ ПН име­ни В.П. Серб­ско­го»), Москва, Россия.

Еле­на Геор­ги­ев­на Дозор­це­ва — док­тор пси­хо­ло­ги­че­ских наук, про­фес­сор, про­фес­сор кафед­ры юри­ди­че­ской пси­хо­ло­гии и пра­ва, факуль­тет юри­ди­че­ской пси­хо­ло­гии, Мос­ков­ский госу­дар­ствен­ный пси­хо­ло­го-педа­го­ги­че­ский уни­вер­си­тет (ФГБОУ ВО МГППУ), руко­во­ди­тель лабо­ра­то­рии пси­хо­ло­гии дет­ско­го и под­рост­ко­во­го воз­рас­та, Наци­о­наль­ный меди­цин­ский иссле­до­ва­тель­ский центр пси­хи­ат­рии и нар­ко­ло­гии име­ни В.П. Серб­ско­го, Москва, Россия.

Смот­ри­те также:

• Бли­но­ва Д.Н., Гури­на О.Д. Кибе­ра­грес­сия и кибер­бул­линг в судеб­но-экс­перт­ной практике
• Кор­ча­гин Н.Ю., Дво­рян­чи­ков Н.В., Анто­нов О.Ю., Шуль­га Т.И. Спе­ци­фи­ка стра­те­гий пси­хо­ло­ги­че­ско­го воз­дей­ствия у лиц, совер­ша­ю­щих пре­ступ­ле­ния сек­су­аль­ной направ­лен­но­сти про­тив несо­вер­шен­но­лет­них с исполь­зо­ва­ни­ем теле­ком­му­ни­ка­ци­он­ной сети Интернет
• Мед­ве­де­ва А.С., Дозор­це­ва Е.Г. Роль и уча­стие роди­те­лей в про­цес­се кибергруминга
• Мед­ве­де­ва А.С., Дозор­це­ва Е.Г. Харак­те­ри­сти­ки онлайн гру­мин­га как вида сек­су­аль­ной экс­плу­а­та­ции несо­вер­шен­но­лет­них (по резуль­та­там ана­ли­за пере­пи­сок взрос­лых и детей в сети Интернет)

1. Име­на несо­вер­шен­но­лет­них изменены.