На данный момент в психотерапевтической практике мы можем все чаще встретиться с проблемой интернет-зависимого поведения.
Большинство исследователей склонны относить это расстройство к варианту зависимого поведения, где объектом зависимости выступают ресурсы Интернет. Однако, в связи с недавним появлением этой проблемы, нет единого мнения по вопросам критериев и методов диагностики, особенностей течения, коррекции интернет-зависимого поведения.
Также остро стоит проблема выявления факторов риска формирования данного типа зависимого поведения, и помимо характерологических, микро и макро-социальных выделяются также биологические факторы. На ранних этапах исследования интернет-зависимого поведения за диагностическую основу была взята модель гемблинга как поведенческой аддикции.
Говоря о биологических факторах риска формирования интернет-зависимости, мы можем провести некие параллели. В ходе работ по исследованию патологического гемблинга было обнаружено понижение чувствительности «системы наград».
В ходе МРТ-исследований было выявлено понижение стриатумной и вентро-медиальной префронтальной активации у экспериментальной группы (лудаманов) по сравнению с контрольной группой [Reuter et al., 2005].
В своих исследованиях А. Бехара [Bechara, 2001] также выделяет связь билатеральных вентромедиальных поражений префронтальной коры и патологического гемблинга.
Схожие исследования проводил П. Кавениди [Cavedini, 2002]; тогда были получены результаты, по которым видны существенные различия в принятии решения у гемблеров и условно здоровых испытуемых. Эти различия были объяснены патологическим функционированием орбито-фронтальной коры.
С другой стороны, в более ранних исследованиях П. Карлтона [Carlton, 1987] сообщается о частом фиксировании наличия СДВГ (синдрома дефицита внимания и гиперактивности) и ММД (минимальных мозговых дисфункций) у гемблинг-зависимых.
Одним из распространенных нарушений функционирования ЦНС, проявляющемся в детском возрасте, является синдром дефицита внимания и двигательной активности (СДВГ). Ряд исследователей выявили устойчивую связь интернет-зависимости и СДВГ.
Так, в работе H.J. Yoo с коллегами [Yoo, 2004] обнаружено, что интернет-зависимые школьники демонстрировали значительно более высокие показатели по невнимательности, чрезмерной активности и импульсивности поведения в сравнении с группой, у которой признаки интернет-зависимости выявлены не были [Yoo et al., 2004].
Согласно работам A. Diamond, ключевым симптомом СДВГ по типу дефицита внимания является быстрое пресыщение деятельностью в большей степени, чем повышенная отвлекаемость [Diamond, 2005].
Из этих соображений, Интернет представляет собой довольно соблазнительную среду для пользователей с СДВГ, поскольку большинство видов деятельности в Интернете основаны на вспомогательных ответах, и немедленные подсказки для памяти всегда находятся под рукой.
С другой стороны, M.J. Koepp с коллегами выявили, что видео игры стимулируют выработку стриарного дофамина и повышают концентрацию внимания, улучшая выполнение задачи, что компенсирует игроку фрустрацию от неудач в реальном мире [Koepp et al., 1998].
Другие исследования описывают иной вариант СДВГ — аномальную реакцию на награду и наказание [Castellanos, Tannock, 2002]. А. Berger c коллегами, говоря об аномальной реакции на награду и наказание, описывают быстрое привыкание к позитивному подкреплению, меньший ответ на наказание и отрицательное отношение к отсроченной награде [Berger et al., 2007].
Деятельность, связанная с Интернетом (особенно онлайн-игры), часто предоставляют незамедлительную награду, что может удовлетворять имеющуюся нетерпимость подростка к отсроченным результатам.
К сожалению, большая часть исследований особенностей функционирования мозговых структур проводится за рубежом и включает в себя в большей степени исследование зависимости от онлайн-игр. Однако известно, что объектом зависимого поведения могут стать и социальные сети, интернет-серфинг и др.
Остается открытым вопрос нейропсихологических нарушений у подростков с интернет-зависимым поведением; предполагается, что у них должны быть нарушены функции внимания, памяти и контроля, однако не известно какова структура этих нарушений.
Таким образом, целью нашего исследования стало выявление нейропсихологических особенностей подростков как мишеней профилактики и психокоррекции интернет-зависимого поведения.
Объект исследования — подростки с интернет-зависимым поведением. Предмет исследования — связь нейропсихологических особенностей с феноменом интернет-зависимого поведения.
Материалы и методы исследования
Нами было обследовано 133 учащихся школ г. Москвы, средний возраст 15.5 лет. По результатам методики «Шкала интернет-зависимости Чен» и экспертной оценки, данная группа была поделена на две группы: экспериментальную (подростки с выраженным паттерном интернет-за- висимого поведения) и контрольную (подростки использующие ресурсы интернет конструктивно, не имеющие интернет-зависимости). В экспериментальную группу вошли 68 испытуемых, в контрольную — 65.
Нейропсихологические особенности выявлялись путем проведения адаптированного нейропсихологического исследования для подростков (на основе Лурия-90).
Статистическая обработка осуществлялась с помощью программы Statistica 6.0, выявлялись различия для экспериментальной и контрольной групп, а также корреляции симптомов интернет-зависимого поведения, психопатологической симптоматики и нейропсихологических особенностей.
Результаты и их обсуждение
Проведенное исследование выявило, что из всех обследованных подростков (n=100) 11,0 % имеют признаки интернет-зависимости, 42,0 % злоупотребляет интернетом, у 47,0 % признаков интернет-зависимости не было обнаружилено.
Характеристика групп, по данным теста Чен, выявила следующее: в группе с выраженным и устойчивым паттерном интернет-зависимого поведения баллы по различным симптомам распределены следующим образом.
Шкала компульсивных симптомов: 13,5 (стандартное 13,5).
Шкала симптомов отмены: 15,3 (стандартное 17,5).
Шкала толерантности: 12 (стандартное 11,667).
Шкала внутриличностных проблем: 15,388 (стандартное 17,167).
Шкала управления временем: 15,111 (стандартное 15,834).
Ключевые симптомы интернет зависимости: 40,833 (стандартное 42,667).
Проблемы, связанные с интернет-зависимостью: 30 (стандартное 33). Общий балл: от 65 и выше.
В контрольной группе испытуемые набрали от 30 до 37 баллов, что позволяет говорить о том, что у них наблюдается минимальный риск возникновения интернет-зависимого поведения.
Значения показателей по основным шкалам (оценка средних).
Шкала компульсивных симптомов: 6,7 (стандартное отклонение 7,5).
Шкала симптомов отмены: 7,0 (стандартное 7,875).
Шкала толерантности: 5,6 (стандартное 6,5).
Шкала внутриличностных проблем: 8,5 (стандартное 8,875).
Шкала управления временем: 6,7 (стандартное 7,25).
Ключевые симптомы интернет зависимости: 19,4 (стандартное 21,875).
Проблемы связанные с интернет-зависимостью: 15,3 (стандартное 16,125).
Общий балл: от 30 до 37 (стандартное от 27 до 42).
В ходе исследования нейроспихологических особенностей было выявлено, что подростки с интернет-зависимым поведением имеют значимые различия по таким функциональным нарушениям, как пространственный праксис, слухомоторные координации, опосредованное запоминание, внимание, контроль и регуляция деятельности, где у них выявляется больше ошибок в выполнении проб.
Для анализа данных нейропсихологического исследования нарушения различных функций были объединены по их локализации, в ходе чего нами были выделены следующие индексы.
1. Индекс, отражающий трудности передних отделов левого полушария: (Л_ПЕРЕД) —
- выполнение динамического праксиса, кинетические ошибки, усвоение первой программы, усвоение второй программы в этой пробе;
- выполнение реципрокной координации, ошибки, среднее время реакции в графической пробе;
- регуляторные ошибки в пробе Хэда.
В индекс также пошел производный параметр: сумма всех относительных оценок за пробу на динамический праксис минус сумма относительных оценок за праксис позы пальцев, апробированный в исследовании.
2. Индекс, отражающий трудности, связанные с задними отделами левого полушария (Л_ЗАДН) —
- кинестетические ошибки, пространственные ошибки в праксисе позы пальцев, сомато-топические ошибки, пространственные ошибки в пробе Хэда;
- пропуски, а также разница лево- и правополушарных ошибок в пробе на зрительную память, сумма пропусков в пробах на узнавание перечеркнутых, наложенных и зашумленных фигур;
- пропуски и ошибки в пробе на слухо-речевую память;
- семантические замены в пробе на понимание слов, близких по значению;
- пространственные ошибки в динамическом праксисе;
- сумма относительных оценок за пробу на динамический праксис минус сумма относительных оценок за праксис позы пальцев.
3. Индекс, отражающий правополушарные трудности (ПРАВ), —
- дизметрии в пробе часы;
- специфические ошибки в серийном счете;
- пропуски в пробе на узнавание недорисованных фигур;
- разница лево- и правополушарных ошибок в пробе на зрительно-пространственную память.
Отдельно учитывалось время серийного счета и разница во времени выполнения фигур Кооса: фигура 2 минус 1. Эта разница отражает наличие трудностей, связанных с восприятием новизны материала. Об этом говорят ее отрицательные значения, которые наблюдались при наличии у испытуемых правополушарных трудностей.
У испытуемых с интернет-зависимым поведением наряду с превалированием функциональной слабости передних отделов левого полушария могли быть и трудности в функционировании задних отделов левого полушария.
Группа условно здоровых достаточно гомогенна, и правополушарные трудности здесь незначительны по всем отделам, тогда как наиболее выраженные проблемы связаны с префронтальными отделами, что, вероятнее всего, можно понимать как вариант нормы в случае с функциями, относящимися к области, которая будет продолжать свое развитие до 21—25 лет.
Таким образом, по результатам нейропсихологического исследования можно отметить, что подростки с интернет-зависимым поведением значимо отличаются от условно здоровых по показателям функциональных нарушений пространственного праксиса, слухомоторных координаций, внимания, контроля и регуляции деятельности, а также опосредованного запоминания, которые у них значительно выше.
Разберем более подробно типичные ошибки, которые допускали подростки с интернет-зависимым поведением в ходе нейропсихологического обследования.
Пространственный праксис был обследован пробой Хэда — встречались ошибки по типу зеркального отображения позы с последующей самокоррекцией, а также в единичных случаях у подростков в экспериментальной группе наблюдались затруднения в самокоррекции, тогда они путем проб и ошибок перебирали несколько поз, сопоставляя их с той, что была у экспериментатора.
Слухомоторные координации были обследованы через воспроизведение ритма по слуховому образцу — встречались как единичные импульсивные ошибки восприятия (дефекты акустического внимания) с самокоррекцией, так и частые просьбы на повторение предъявляемых инструкций во время проведения нейропсихологического обследования.
Опосредованное запоминание было обследовано при помощи методики «Пиктограмм» — типичной ошибкой было называние предмета, нарисованного во время методики, а не ассоциированного с ним предъявляемого слова, ошибки корректировались при указании на них. Количество описанных ошибок в среднем варьировалось от 1 до 3.
Контроль и регуляция деятельности были обследованы в процессе наблюдения за усвоением инструкции, выполнением предоставляемых методик — встречались ошибки усвоения инструкции с первого предъявления, ошибки выполнения инструкции методики «Пиктограмм», проявляющиеся в использование букв и знаков в процессе рисования, нарушение мотивации на исследование.
Отсутствие заинтересованности в лучшем выполнении задания, медлительность. Стоит отметить особенность в виде продолжения использования мобильного устройства после просьбы не отвлекаться на посторонние предметы во время нейропсихологического тестирования.
Внимание было обследовано при помощи таблиц Шульте, в ходе четырех предъявлений — была выявлена утомляемость на предъявления в большинстве случаев, также стоит заметить, что при предъявлении и обсуждении результатов с подростками с интернет-зависимым поведением, они отмечали утомляемость как характерную для себя черту.
Дополнительно внимание оценивалось в ходе проведения нейропсихологического тестирования, что позволило выделить снижение концентрации, отвлекаемость при работе с нейропсихологическими методиками.
Сопоставляя полученные данные с локализацией функций, мы можем предположить функциональную несформированность префронтальных отделов мозга, а также, учитывая утомляемость, снижение концентрации внимания, можно говорить о слабости первого блока (дефицитарность подкорковых образований мозга).
Таким образом, мы можем провести параллель с особенностями интернет-деятельности: подростки с интернет-зависимостью могут использовать интернет как способ поддерживать активность и концентрировать внимание, так как постоянное появление новых стимулов внешне регулирует концентрацию внимания, в то же время это способствует еще большему истощению и утомлению.
С другой стороны, недостаточная сформированность префронтальных отделов снижает возможности планирования, регуляции своей деятельности и времени, проводимого в Сети.
Еще одним важным аспектом обсуждения является то, что несформированные функции могут и должны продолжать развиваться в подростковом возрасте, однако отсутствие активного образа жизни, ограничение реального общения, увеличение нагрузки и отсутствие отдыха, постоянное истощение, как следствие интернет-зависимого поведения, еще больше усугубляют ситуацию.
В ходе проведенного корреляционного анализа нами было выявлено, что общий показатель нарушений контроля и регуляции деятельности, относящийся к префронтальным отделам коры головного мозга, прямо связан с общим показателем толерантности и имеет тенденцию к корреляции с общим показателем интернет-зависимости (IA-Sym).
Подростки с интернет-зависимым поведением плохо контролируют свою деятельность, имеют снижения в мотивационной сфере, они эмоционально лабильны и быстро пресыщаются, именно поэтому у них так быстро возрастает толерантность. Кроме того, они гораздо лучше функционируют в игровой деятельности, которую и обеспечивает Интернет.
Некоторые исследования свидетельствуют о том, что экстернальный контроль внимания и программы действий внутри игры помогает таким детям, однако, как мы видим, несмотря на постоянную деятельность в Сети их показатели не увеличиваются.
Хотелось бы отметить, что при работе с интернет-зависимыми подростками необходимо учитывать несформированность префронтальных отделов, иначе, любая коррекция самого зависимого поведения будет бесполезна.
Выводы
По результатам, полученным нами в ходе исследования и, исходя из поставленных нами задач, можно сделать следующие выводы.
- Для подростков с интернет-зависимым поведением характерны следующие нейропсихологические нарушения: функциональнальная несформированность префронтальных отделов мозга, а также, учитывая утомляемость, снижение концентрации внимания, слабость первого блока мозга и дефицитарность подкорковых образований.
- При высоких показателях интернет-зависимого поведения у подростков отмечаются более выраженные нарушения функции регуляции и контроля деятельности.
- С точки зрения нейропсихологической коррекции, мишенями являются нарушения первого и третьего блоков мозга, т. е. активации и тонуса, а также регуляции и контроля деятельности.
Литература
- Berger A., Kofman O., Livneh U., et al. Multidisciplinary perspectives on attention and the development of self-regulation // Progress in Neurobiology. 2007. Vol. 82. Р. 256—286.
- Castellanos F.X., Tannock R. Neuroscience of attention deficit/hyperactivity disorder: the search for endophenotypes // Nature Reviews Neuroscience. 2002. Vol. 3. Р. 617—628.
- Diamond A. Attention-deficit disorder (attention-deficit hyperactivity disorder without hyperactivity): a neurobiologically and behaviorally distinct disorder from ADHD attention-deficit/hyperactivity disorder (with hyperactivity) // Development & Psychopathology. 2005. Vol. 17. Р. 807—825.
- Ha J.H., Yoo HJ, Cho I.H., Chin B., Shin D., Kim J.H. Psychiatry comorbidity assessed in Korean children and adolescents who screen positive for Internet addiction // Journal of Clinical Psychiatry. 2006. Vol. 67. Р. 821—826.
- Koepp M.J., Gunn R.N., Lawrence A.D., et al. Evidence for striatal dopamine release during a video game // Nature. 1998. Vol. 393. Р. 266—268.
- Reuter D., Knoch E. Gutling et al. // Cogn. Behav. Neurol. 2005. Vol. 16. N 1. P. 47—53.
Об авторах
- Владимир Леонидович Малыгин — доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой психологического консультирования, психокоррекции и психотерапии, ФГБОУ ВО «Московский государственный медико-стоматологический универ ситет имени А.И. Евдокимова» (ФГБОУ ВО «МГМСУ имени А.И. Евдокимова» Минздрава России), Москва, Россия.
- Юлия Александровна Меркурьева — преподаватель кафедры психологического консультирования, психокоррекции и психотерапии, ФГБОУ ВО «Московский государственный медико-стоматологический университет имени А.И. Евдокимова» (ФГБОУ ВО «МГМСУ имени А.И. Евдокимова» Минздрава России), Москва, Россия.
Смотрите также:
- Жукова Н.В., Айсмонтас Б.Б., Макеев М.К. Цифровое детство: новые риски и новые возможности
- Плохих В.В., Акимов С.К. Особенности реализации когнитивных процессов у интернет-аддиктов
- Терещенко С.Ю., Смольникова М.В. Нейробиологические факторы риска формирования интернет-зависимости у подростков
- Янг К. Клинические аспекты интернет-зависимого поведения
