Богомолова М.А., Бузина Т.С. Интернет-зависимость: аспекты формирования и возможности психологической коррекции

Введение

Состо­я­ние про­бле­мы интер­нет-зави­си­мо­сти сего­дня носит про­ти­во­ре­чи­вый харак­тер. Часто воз­ни­ка­ет вопрос, мож­но ли гово­рить о подоб­ном фено­мене в рам­ках кли­ни­че­ских кате­го­рий? Явля­ет­ся ли интер­нет-аддик­ция само­сто­я­тель­ным фено­ме­ном, или это фор­ма реа­ли­за­ции уже извест­ных форм зави­си­мо­сти, напри­мер гэм­блин­га [3; 21; 24].

Сам тер­мин «интер­нет-зави­си­мость» ввел нью-йорк­ский пси­хи­атр Иван Гол­дберг (1996) для опи­са­ния пато­ло­ги­че­ской, непре­одо­ли­мой тяги к исполь­зо­ва­нию интер­не­та. Под интер­нет-зави­си­мо­стью он пони­мал рас­строй­ство пове­де­ния в резуль­та­те исполь­зо­ва­ния интер­не­та и ком­пью­те­ра, ока­зы­ва­ю­щее пагуб­ное вли­я­ние на быто­вую, учеб­ную, соци­аль­ную, рабо­чую, семей­ную, финан­со­вую или пси­хо­ло­ги­че­скую сфе­ры дея­тель­но­сти человека.

Оте­че­ствен­ные иссле­до­ва­те­ли интер­нет-зави­си­мо­сти [5] пред­ла­га­ют рас­смат­ри­вать зави­си­мость от интер­не­та в трех вариантах:

1) пато­ло­ги­че­ская увле­чен­ность интер­не­том как одна из форм зави­си­мо­го пове­де­ния в пони­ма­нии его как рас­строй­ства в рам­ках деви­ант­но­го пове­де­ния (акту­аль­но для подростков);

2) син­дром интер­нет-зави­си­мо­сти, за кото­рым скры­ва­ет­ся мно­же­ство дру­гих лич­ност­ных и/или пси­хи­че­ских рас­стройств, име­ю­щих опре­де­лен­ную нозо­ло­ги­че­скую принадлежность;

3) интер­нет-зави­си­мость как само­сто­я­тель­ная нозо­ло­ги­че­ская еди­ни­ца, обу­слов­лен­ная вза­им­ным пато­ген­ным вли­я­ни­ем харак­те­ро­ло­ги­че­ских черт и интер­нет-сре­ды, име­ю­щая опре­де­лен­ную дина­ми­ку (про­цес­су­аль­ность) пси­хо­па­то­ло­ги­че­ских расстройств.

Мно­гие иссле­до­ва­те­ли (Коро­лен­ко В.Ц., Малы­гин В.Л., Вой­скун­ский А.Е., Лос­ку­то­ва В.А., Кула­ков С.А. и дру­гие) отме­ча­ют, что интер­нет-зави­си­мость наи­бо­лее часто про­яв­ля­ет­ся в юном воз­расте — в сре­де под­рост­ков и юно­шей, что затруд­ня­ет их соци­а­ли­за­цию, пре­пят­ству­ет спо­соб­но­сти сде­лать карье­ру, создать семью [4; 5; 6; 7; 8; 9].

Соглас­но ком­плекс­но­му иссле­до­ва­нию медиа­пред­по­чте­ний моло­де­жи в горо­дах-мил­ли­он­ни­ках Рос­сии [1], про­ве­ден­но­му Инсти­ту­том совре­мен­ных медиа (MOMRI) в декаб­ре 2015 — янва­ре 2016 г.¹, в ком­пью­тер­ные игры игра­ет каж­дый вто­рой юно­ша и каж­дая пятая девуш­ка в воз­расте 14—25 лет. В сред­нем, в воз­раст­ной груп­пе 14—25 лет игра­ют в ком­пью­тер­ные игры 39% моло­дых людей. Отме­тим, что чем стар­ше респон­ден­ты, тем реже они игра­ют. Пик увле­че­ния игра­ми при­хо­дит­ся на под­рост­ков 14—17 лет — в этом воз­расте игра­ю­щих 55%. Моло­дежь, начи­ная с 18 лет, игра­ет на 30% меньше.

Играть моло­дые люди в воз­расте 14—25 лет боль­ше пред­по­чи­та­ют онлайн, чем оффлайн — 41% и 17% соот­вет­ствен­но. Соглас­но исследованию:

• име­ют соб­ствен­ный смарт­фон 90% деву­шек и 85% юношей;
• поль­зу­ют­ся смарт­фо­ном более 3-х часов в день 63% деву­шек и 48% юношей;
• име­ют соб­ствен­ный план­шет 54% деву­шек и 40% юношей;
• поль­зу­ют­ся мобиль­ным интер­не­том 92% деву­шек и 86% юношей;
• обща­ют­ся в мес­сен­дже­рах на смарт­фо­нах 72% деву­шек и 60% юношей;
• игра­ют в ком­пью­тер­ные игры каж­дый день 32% деву­шек и 42% юношей.

Обще­при­знан­ные кри­те­рии аддик­тив­но­го пове­де­ния, кото­рые вполне акту­аль­ны и для ква­ли­фи­ка­ции интер­нет-аддик­ции [8; 12]:

• зло­упо­треб­ле­ние опре­де­лен­ным видом деятельности;
• невоз­мож­ность субъ­ек­тив­но­го кон­тро­ля за деятельностью;
• нали­чие дез­адап­та­ции вслед­ствие зло­упо­треб­ле­ния дея­тель­но­стью, вли­я­ю­щей на уче­бу, рабо­ту, меж­лич­ност­ные отношения;
• повы­ше­ние толе­рант­но­сти к коли­че­ству вре­ме­ни, про­во­ди­мо­му за деятельностью
• состо­я­ние отме­ны: появ­ле­ние пси­хо­ло­ги­че­ско­го дис­ком­фор­та (раз­дра­жи­тель­ность, сни­же­ние настро­е­ния, депрес­сия, повы­ше­ние агрес­сив­но­сти и пр.);
• объ­ек­тив­ная сверх­по­гло­щен­ность дея­тель­но­стью, вытес­не­ние дру­гих сто­рон соци­аль­ной жизни.

Одна­ко интер­нет-аддик­ция каче­ствен­но отли­ча­ет­ся от дру­гих форм нехи­ми­че­ских аддик­ций выхо­дом на без­гра­нич­ные воз­мож­но­сти вир­ту­аль­но­го мира. Выде­ля­ют ряд осо­бен­но­стей интер­не­та как потен­ци­аль­но­го аддик­тив­но­го аген­та [7]:

• воз­мож­ность мно­го­чис­лен­ных ано­ним­ных соци­аль­ных интеракций;
• вир­ту­аль­ная реа­ли­за­ция фан­та­зий и жела­ний с уста­нов­ле­ни­ем обрат­ной связи;
• нахож­де­ние жела­е­мых «собе­сед­ни­ков», удо­вле­тво­ря­ю­щих любым требованиям;
• воз­мож­ность уста­нов­ле­ния кон­так­та и его пре­ры­ва­ния в любой момент;
• неогра­ни­чен­ный доступ к инфор­ма­ции, к раз­лич­ным видам раз­вле­че­ний, к играм.

Вир­ту­аль­ный мир дина­ми­чен, в нем мож­но реа­ли­зо­вы­вать свои скры­тые жела­ния, вла­деть ситу­а­ци­ей, пре­одо­ле­вать труд­но­сти, чув­ство­вать себя геро­ем, испы­ты­вать весь спектр эмо­ций. При этом про­ис­хо­дит обра­зо­ва­ние дву­сто­рон­них свя­зей и вза­и­мо­дей­ствие, что фор­ми­ру­ет иллю­зию обще­ния с реаль­ным миром. Одно­вре­мен­но реаль­ный мир вос­при­ни­ма­ет­ся неин­те­рес­ным, скуч­ным, а часто и враж­деб­ным. Эмо­ции, инте­ре­сы, когни­тив­ная сфе­ра, энер­гия и систе­ма цен­но­стей сосре­до­та­чи­ва­ют­ся на вир­ту­аль­ном мире. Обра­зу­ет­ся внут­рен­нее пси­хо­ло­ги­че­ское про­стран­ство, кото­рое рас­про­стра­ня­ет свое вли­я­ние на оцен­ку внеш­них собы­тий. Свя­зи с реаль­но­стью ослабевают. 

Ни при одной из дру­гих аддик­ций не дости­га­ет­ся такой инте­гра­ции пси­хи­че­ских функ­ций, как при интер­нет-аддик­ции. Неадек­ват­ная убеж­ден­ность в сво­ей неуяз­ви­мо­сти, сверх­за­щи­щен­но­сти, пере­оцен­ка сво­их интел­лек­ту­аль­ных, воле­вых, физи­че­ских и дру­гих воз­мож­но­стей дела­ют зави­си­мо­го чело­ве­ка бес­по­мощ­ным в кон­так­тах с реаль­ной дей­стви­тель­но­стью [7; 17; 18].

Риск фор­ми­ро­ва­ния интер­нет-зави­си­мо­го пове­де­ния в послед­нее вре­мя рас­смат­ри­ва­ет­ся в рам­ках мно­го­фак­тор­ной био­пси­хо­со­ци­аль­ной моде­ли дина­ми­че­ско­го вза­и­мо­дей­ствия био­ло­ги­че­ских, пси­хо­ло­ги­че­ских и соци­аль­ных фак­то­ров [5].

Мно­гие иссле­до­ва­те­ли одним из основ­ных источ­ни­ков раз­ви­тия аддик­ций счи­та­ют семью. Боль­шая часть иссле­до­ва­ний посвя­ще­на хими­че­ской зави­си­мо­сти: ряд иссле­до­ва­те­лей (Г.В. Моро­зов, Н.Н. Бого­ле­пов, Э.Г. Эйде­мил­лер, В.В. Юстиц­кис) счи­та­ет зави­си­мость от ПАВ «симп­то­мом семьи» [14; 15; 20]. Име­ют­ся еди­нич­ные рабо­ты, посвя­щен­ные вли­я­нию семей­ных фак­то­ров на фор­ми­ро­ва­ние интер­нет-зави­си­мо­сти, — С. Чен [22].

Так­же выяв­ле­но, что низ­кий уро­вень функ­ци­о­ни­ро­ва­ния семьи поло­жи­тель­но кор­ре­ли­ру­ет с интер­нет-аддик­ци­ей в под­рост­ко­вом воз­расте — С. Ко и др. [23]. Обна­ру­же­но, что в семьях с боль­шим коли­че­ством кон­флик­тов наблю­да­ет­ся пони­жен­ный уро­вень дет­ско-роди­тель­ской вовле­чен­но­сти, что при­во­дит к неадек­ват­но­му уров­ню кон­тро­ля со сто­ро­ны роди­те­лей. Это, в свою оче­редь, явля­ет­ся пре­дик­то­ром воз­ник­но­ве­ния интер­нет-зави­си­мо­сти у под­рост­ка — Д. Ари и др. [25].

Целью наше­го иссле­до­ва­ния было уста­нов­ле­ние свя­зи интер­нет-зави­си­мо­го пове­де­ния под­рост­ков с харак­те­ром дет­ско-роди­тель­ских отно­ше­ний в семье и неко­то­ры­ми лич­ност­ны­ми особенностями.

Зада­чи исследования:

1.Выявление уров­ня интер­нет-зави­си­мо­го пове­де­ния у под­рост­ков и выде­ле­ние соот­вет­ству­ю­щих групп подростков.

2. Иссле­до­ва­ние свя­зи сти­ля семей­но­го вос­пи­та­ния и уров­ня интер­нет-зави­си­мо­го пове­де­ния подростков.

3. Иссле­до­ва­ние свя­зи харак­те­ра вза­и­мо­от­но­ше­ний меж­ду роди­те­ля­ми и детьми и уров­ня интер­нет-зави­си­мо­го пове­де­ния подростков.

4. Иссле­до­ва­ние свя­зи уров­ня тре­вож­но­сти, пси­хи­че­ско­го напря­же­ния и нев­ро­ти­че­ских тен­ден­ций у под­рост­ка и уров­ня его интер­нет-зави­си­мо­го поведения.

Гипо­те­за иссле­до­ва­ния: уро­вень интер­нет-зави­си­мо­го пове­де­ния под­рост­ков свя­зан с:

а) нару­ше­ни­я­ми про­цес­са семей­но­го воспитания;

б)характером вза­и­мо­от­но­ше­ний роди­те­лей и ребенка;

в) повы­шен­ным уров­нем тре­вож­но­сти, пси­хи­че­ско­го напря­же­ния и нев­ро­ти­че­ских тен­ден­ций у подростков.

Материалы и методы исследования

В иссле­до­ва­нии при­ни­ма­ли уча­стие под­рост­ки 11—15 лет и один из роди­те­лей (мать или отец). Все­го в иссле­до­ва­нии при­ня­ли уча­стие 22 пары. Уча­стие в иссле­до­ва­нии было доб­ро­воль­ным, участ­ни­ков озна­ко­ми­ли с целью иссле­до­ва­ния, про­це­ду­рой его про­ве­де­ния и они дали инфор­ми­ро­ван­ное согла­сие на уча­стие в нем.

Поло­воз­раст­ные харак­те­ри­сти­ки выбор­ки пред­став­ле­ны в таб­ли­це 1.

Таблица 1. Половозрастные характеристики выборки

Социальные характеристики выборки

Все дети, при­ни­мав­шие уча­стие в иссле­до­ва­нии, обу­ча­лись в обще­об­ра­зо­ва­тель­ной шко­ле, не име­ли пси­хи­ат­ри­че­ско­го или хро­ни­че­ско­го сома­ти­че­ско­го диа­гно­за. В ана­мне­зе неко­то­рых детей были обра­ще­ния к нев­ро­па­то­ло­гу по раз­лич­ным осно­ва­ни­ям. Все под­рост­ки — из соци­аль­но бла­го­по­луч­ных семей со сред­ним, либо выше сред­не­го уров­нем дохо­да. Роди­те­ли всех обсле­ду­е­мых детей име­ли выс­шее либо средне-спе­ци­аль­ное обра­зо­ва­ние. Все семьи про­жи­ва­ют в Москве или Мос­ков­ской области.

Иссле­до­ва­ние про­во­ди­лось мето­дом опро­са детей и одно­го из роди­те­лей. Для выпол­не­ния задач иссле­до­ва­ния исполь­зо­ва­лись сле­ду­ю­щие методики:

1. Скри­нинг-тест интер­нет-зави­си­мо­сти Ким­бер­ли Янг, моди­фи­ци­ро­ван­ный для опро­са роди­те­лей отно­си­тель­но детей и для само­ди­а­гно­сти­ки под­рост­ков. Адап­та­ция опрос­ни­ка для рус­ско­го язы­ка была про­из­ве­де­на В.А. Лос­ку­то­вой [13].
2. Тест на дет­скую интер­нет-зави­си­мость С.А. Кула­ко­ва, поз­во­ля­ю­щий опре­де­лить нали­чие интер­нет-зави­си­мо­сти у ребен­ка или под­рост­ка [10]
3. Мето­ди­ка «Ана­лиз семей­но­го вос­пи­та­ния» Эйде­мил­ле­ра Э.Г. и Юстиц­ки­са В.В. [11].4.Опросник «Пове­де­ние роди­те­лей и отно­ше­ние под­рост­ков к ним» [2].5.Методика мно­го­мер­ной оцен­ки дет­ской тре­вож­но­сти [16].6.Скрининг-диагностика пси­хи­че­ско­го напря­же­ния и нев­ро­ти­че­ских тен­ден­ций у детей и под­рост­ков [19].7.Опрос роди­те­лей в фор­ме струк­ту­ри­ро­ван­ной беседы.

Программа исследования

Иссле­до­ва­ние про­во­ди­лось в 2 эта­па. Пер­вый этап — скри­нинг-опрос интер­нет-зави­си­мо­сти участ­ни­ков иссле­до­ва­ния. Опра­ши­ва­лись дети и их роди­те­ли по пара­мет­ру отно­ше­ния к интер­не­ту. На дан­ном эта­пе выяс­ня­лась спо­соб­ность под­рост­ков к само­ди­а­гно­сти­ке интер­нет-зави­си­мо­го пове­де­ния, так как почти все тесты на интер­нет-зави­си­мость постро­е­ны таким обра­зом. Для это­го и под­рост­ку, и роди­те­лю отдель­но друг от дру­га были даны оди­на­ко­вые опрос­ни­ки. Далее было про­ве­де­но срав­не­ние полу­чен­ных резуль­та­тов и выяв­ле­ние сте­пе­ни рас­хож­де­ния меж­ду отве­та­ми детей и роди­те­лей. Для этой цели исполь­зо­вал­ся скри­нинг-тест интер­нет-зави­си­мо­сти Ким­бер­ли Янг.

На осно­ва­нии скри­нинг-опро­са был сде­лан вывод, что под­рост­ки дан­но­го воз­рас­та, про­яв­ля­ю­щие чрез­мер­ное увле­че­ние интер­не­том или с высо­кой веро­ят­но­стью интер­нет-зави­си­мые, не могут объ­ек­тив­но оце­нить свое реаль­ное пове­де­ние в отно­ше­нии интер­не­та. То есть в пол­ной мере про­яв­ля­ет­ся один из при­зна­ков аддик­тив­но­го пове­де­ния, а имен­но сни­же­ние кон­тро­ля за вре­ме­нем и часто­той пре­бы­ва­ния в интер­не­те. В свя­зи с этим даль­ней­шее иссле­до­ва­ние было осно­ва­но на обрат­ной свя­зи роди­те­лей о пове­де­нии ребен­ка в отно­ше­нии интернета.

На вто­ром эта­пе иссле­до­ва­ния был выбран тест интер­нет-зави­си­мо­сти, поз­во­ля­ю­щий, по мне­нию авто­ра иссле­до­ва­ния, про­ве­сти наи­бо­лее кор­рект­ный ана­лиз интер­нет-зави­си­мо­го пове­де­ния под­рост­ков млад­ше­го воз­рас­та (Тест на дет­скую интер­нет-зави­си­мость С.А. Кула­ко­ва, 2004) [10]. На этом же эта­пе дости­га­лись основ­ные цели исследования.

Результаты исследования

Соглас­но опро­су роди­те­лей, в иссле­ду­е­мой выбор­ке были выде­ле­ны сле­ду­ю­щие груп­пы подростков:

Таблица 2. Группы детей по уровню интернет-зависимости

Иссле­до­ва­ние свя­зи интер­нет-зави­си­мо­го пове­де­ния с осо­бен­но­стя­ми семей­но­го вос­пи­та­ния пока­за­ло, что высо­кие зна­че­ния дан­но­го пока­за­те­ля у под­рост­ков поло­жи­тель­но кор­ре­ли­ру­ют с нару­ше­ни­я­ми про­цес­са семей­но­го вос­пи­та­ния (таб­ли­ца 3).

Таблица 3. Корреляции типа нарушения процесса воспитания с уровнем
интернет-зависимости подростков

Из таб­ли­цы 3 вид­но, что наи­бо­лее силь­ная связь наблю­да­ет­ся в обла­сти эмо­ци­о­наль­но­го при­ня­тия-отвер­же­ния ребен­ка роди­те­лем и в сфе­ре авто­но­мии и кон­тро­ля за пове­де­ни­ем ребенка.

Гипо­про­тек­ция отра­жа­ет недо­ста­точ­ный уро­вень под­держ­ки ребен­ка в семье. Речь идет о том, сколь­ко сил, вни­ма­ния, вре­ме­ни уде­ля­ют роди­те­ли вос­пи­та­нию ребен­ка. В дан­ном слу­чае наблю­да­ет­ся ситу­а­ция, при кото­рой под­ро­сток ока­зы­ва­ет­ся на пери­фе­рии вни­ма­ния роди­те­ля, до него «не дохо­дят руки». Ребе­нок часто «выпа­да­ет из виду». За него «берут­ся» лишь вре­мя от вре­ме­ни, когда слу­ча­ет­ся что-то серьезное.

Потвор­ство отра­жа­ет чрез­мер­ную сте­пень удо­вле­тво­ре­ния потреб­но­стей ребен­ка. В этом слу­чае роди­те­ли стре­мят­ся к мак­си­маль­но­му и некри­ти­че­ско­му удо­вле­тво­ре­нию любых потреб­но­стей под­рост­ка. Любое жела­ние под­рост­ка — для них закон. При потвор­ство­ва­нии роди­те­ли бес­со­зна­тель­но про­еци­ру­ют на детей свои ранее неудо­вле­тво­рен­ные потреб­но­сти и ищут спо­со­бы заме­сти­тель­но­го удо­вле­тво­ре­ния их за счет вос­пи­та­тель­ных действий.

Игно­ри­ро­ва­ние потреб­но­стей ребен­ка — дан­ный тип нару­ше­ния вос­пи­та­ния харак­те­ри­зу­ет­ся недо­ста­точ­ным стрем­ле­ни­ем роди­те­ля к удо­вле­тво­ре­нию потреб­но­стей ребен­ка. Чаще стра­да­ют при этом духов­ные потреб­но­сти, осо­бен­но потреб­ность в эмо­ци­о­наль­ном кон­так­те, обще­нии с роди­те­лем, при­ня­тии и люб­ви. Часто соче­та­ет­ся с гипопротекцией.

Недо­ста­точ­ность тре­бо­ва­ний-обя­зан­но­стей — фор­ма нару­ше­ния систе­мы тре­бо­ва­ний, предъ­яв­ля­е­мых к под­рост­ку. Тре­бо­ва­ния-обя­зан­но­сти — это пере­чень повсе­днев­ных обя­зан­но­стей ребен­ка по отно­ше­нию к себе и дру­гим чле­нам семьи. В этом слу­чае ребе­нок име­ет мини­маль­ное коли­че­ство обя­зан­но­стей в семье. Часто соче­та­ет­ся с потворствованием.

Чрез­мер­ность тре­бо­ва­ний-запре­тов. Тре­бо­ва­ния-запре­ты — ука­за­ния на то, что под­рост­ку нель­зя делать — опре­де­ля­ют, преж­де все­го, сте­пень его само­сто­я­тель­но­сти, воз­мож­ность само­му выби­рать спо­соб пове­де­ния. В этой ситу­а­ции ребен­ку «все нель­зя». К нему предъ­яв­ля­ет­ся огром­ное коли­че­ство тре­бо­ва­ний, огра­ни­чи­ва­ю­щих его сво­бо­ду и самостоятельность.

Неустой­чи­вость сти­ля вос­пи­та­ния. Дан­ное нару­ше­ние харак­те­ри­зу­ет рез­кую сме­ну сти­лей вос­пи­та­ния, пред­став­ля­ю­щих собой пере­ход от очень стро­го­го к либе­раль­но­му, а затем — наобо­рот: от зна­чи­тель­но­го вни­ма­ния к эмо­ци­о­наль­но­му отвер­же­нию ребен­ка его роди­те­ля­ми [20].

Так­же по резуль­та­там этой части иссле­до­ва­ния мож­но выде­лить при­чи­ны откло­не­ний в семей­ном вос­пи­та­нии, выра­жен­ность кото­рых поло­жи­тель­но кор­ре­ли­ру­ет с повы­ше­ни­ем веро­ят­но­сти интер­нет-зави­си­мо­сти у под­рост­ков (таб­ли­ца 4).

Таб­ли­ца 4. Кор­ре­ля­ции при­чин откло­не­ний в семей­ном вос­пи­та­нии с уров­нем
интер­нет-зави­си­мо­сти подростков

Так, мы видим силь­ную связь уров­ня интер­нет-зави­си­мо­сти ребен­ка с кон­фликт­но­стью супру­гов, про­ек­ци­ей сво­их нега­тив­ных качеств на него, с одной сто­ро­ны, и недо­ста­точ­ным при­ня­ти­ем его как взрос­ло­го субъ­ек­та, неста­биль­но­стью во вза­и­мо­от­но­ше­ни­ях с ним, с дру­гой стороны.

Высо­кий уро­вень поло­жи­тель­ной кор­ре­ля­ции так­же пока­за­ли уро­вень интер­нет-зави­си­мо­сти и «фак­тор враж­деб­но­сти» в отно­ше­нии роди­те­ля к под­рост­ку (rs = 0,733; p<0,01; таб­ли­ца 5).

Таблица 5. Корреляции факторов родительского отношения с уровнем
интернет-зависимости подростков

Поня­тие «враж­деб­ность» в дан­ном слу­чае опи­сы­ва­ет эмо­ци­о­наль­ное отвер­же­ние роди­те­лем ребен­ка и тре­бу­ет рас­шиф­ров­ки. «Враж­деб­ность» мате­ри в отно­ше­ни­ях с под­рост­ком харак­те­ри­зу­ет­ся, с его точ­ки зре­ния, ее агрес­сив­но­стью и чрез­мер­ной стро­го­стью в меж­лич­ност­ных отно­ше­ни­ях. Ори­ен­ти­ров­ка мате­ри исклю­чи­тель­но на себя, свое само­лю­бие и само­утвер­жде­ние исклю­ча­ет при­ня­тие ребен­ка. Послед­ний вос­при­ни­ма­ет­ся, преж­де все­го, как «сопер­ник», кото­ро­го необ­хо­ди­мо пода­вить, дабы утвер­дить свою зна­чи­мость. Для это­го исполь­зу­ют­ся раз­лич­но­го рода мани­пу­ля­ции: так, эмо­ци­о­наль­ная холод­ность к под­рост­ку зача­стую выда­ет­ся за сдер­жан­ность, скром­ность, сле­до­ва­ние «эти­ке­ту» и даже «под­чи­нен­ность» ему. 

В то же вре­мя, при враж­деб­ном отно­ше­нии мате­ри к под­рост­ку могут наблю­дать­ся выра­жен­ная подо­зри­тель­ность, склон­ность к чрез­мер­ной кри­ти­ке в его адрес. Наря­ду с этим на вер­баль­ном уровне демон­стри­ру­ет­ся пози­тив­ная актив­ность и ответ­ствен­ность за судь­бу ребен­ка [2, с. 60–70].

«Враж­деб­ный» отец, по мне­нию под­рост­ков, все­гда согла­ша­ет­ся с обще­при­ня­тым мне­ни­ем, про­яв­ляя при этом излиш­нюю кон­вен­ци­аль­ность. Он пыта­ет­ся «выму­штро­вать» сво­е­го ребен­ка в соот­вет­ствии с при­ня­ты­ми в дан­ном обще­стве пред­став­ле­ни­я­ми об «иде­аль­ном сыне». В гла­зах ребен­ка отец видит­ся суро­вым и педан­тич­ным. Под­ро­сток все вре­мя нахо­дит­ся в тре­вож­ном ожи­да­нии низ­кой оцен­ки сво­ей дея­тель­но­сти и нака­за­ния роди­тель­ским отвер­же­ни­ем. Выра­жа­ет­ся посто­ян­ное недо­воль­ство ребен­ком и скеп­ти­че­ское отно­ше­ние к его дости­же­ни­ям [Там же].

Сле­ду­ю­щий фак­тор, име­ю­щий ста­ти­сти­че­ски зна­чи­мую связь с уров­нем интер­нет-зави­си­мо­сти под­рост­ка, — «фак­тор бли­зо­сти». Дан­ный пока­за­тель харак­те­ри­зу­ет сте­пень про­яв­ле­ния теп­лых чувств и при­ня­тия ребен­ка роди­те­лем при высо­ких зна­че­ни­ях и пре­иму­ще­ствен­ное его отвер­же­ние — при низ­ких стан­дарт­ных оцен­ках. Дан­ный фак­тор свя­зан с уров­нем интер­нет-зави­си­мо­сти отри­ца­тель­ной кор­ре­ля­ци­ей (rs = −0,617; p<0,01; таб­ли­ца 5). Это зна­чит, что высо­кий уро­вень дан­но­го фак­то­ра (высо­кая сте­пень эмо­ци­о­наль­но­го при­ня­тия ребен­ка роди­те­лем) соот­вет­ству­ет низ­ко­му уров­ню или отсут­ствию интер­нет-зави­си­мо­сти у под­рост­ка, и наоборот.

Сле­ду­ю­щая ста­ти­сти­че­ски зна­чи­мая связь выяви­лась меж­ду уров­нем интер­нет-зави­си­мо­сти под­рост­ка и «фак­то­ром непо­сле­до­ва­тель­но­сти» в вос­пи­та­нии (rs = 0,573; p<0,01; таб­ли­ца 5). Дан­ный фак­тор свя­зан с иссле­ду­е­мым выше непо­сле­до­ва­тель­ным сти­лем роди­тель­ско­го вос­пи­та­ния, кото­рый уже пока­зал высо­кий уро­вень кор­ре­ля­ции с интер­нет-зави­си­мо­стью подростка. 

«Непо­сле­до­ва­тель­ность» про­во­ди­мой роди­те­лем линии вос­пи­та­ния оце­ни­ва­ет­ся под­рост­ком как некое чере­до­ва­ние таких пси­хо­ло­ги­че­ских тен­ден­ций, как гос­под­ство силы и амби­ций, с одной сто­ро­ны, и покор­ность, дели­кат­ность, свер­халь­тру­изм и недо­вер­чи­вая подо­зри­тель­ность — с дру­гой. При этом ампли­ту­да коле­ба­ний мак­си­маль­на и близ­ка к экс­тре­маль­ным фор­мам выра­же­ния. Так­же непо­сле­до­ва­тель­ность роди­те­ля выра­жа­ет­ся в непред­ска­зу­е­мо­сти его реак­ции на пове­де­ние ребенка. 

Дети прак­ти­че­ски не име­ют воз­мож­но­сти пред­ви­деть, как их роди­тель отре­а­ги­ру­ет на те или иные про­ступ­ки, ситу­а­цию, собы­тие: под­верг­нет суро­во­му нака­за­нию или не обра­тит вни­ма­ния. В свя­зи с этим дети нахо­дят­ся в посто­ян­ном тре­вож­ном ожи­да­нии того, что их ждет [Там же].

Кор­ре­ля­ци­он­ный ана­лиз пока­зал, что повы­ше­ние веро­ят­но­сти интер­нет-зави­си­мо­го пове­де­ния под­рост­ка поло­жи­тель­но свя­за­но с высо­ки­ми пока­за­те­ля­ми тре­во­ги в сфе­ре оцен­ки окру­жа­ю­щих, тре­во­ги в ситу­а­ци­ях само­вы­ра­же­ния и тре­во­ги во вза­и­мо­от­но­ше­ни­ях с роди­те­ля­ми (таб­ли­ца 6).

Таблица 6. Корреляция уровня тревожности с уровнем интернет-зависимости подростков

Про­сле­жи­ва­ет­ся поло­жи­тель­ная кор­ре­ля­ция нали­чия раз­лич­ных нев­ро­ти­че­ских тен­ден­ций у под­рост­ков с повы­ше­ни­ем пока­за­те­ля интер­нет-зави­си­мо­го пове­де­ния (таб­ли­ца 7).

Таблица 7. Корреляция уровня невротических тенденций с уровнем интернет-зависимости подростков

Обсуждение

Таким обра­зом, в иссле­ду­е­мых семьях выяви­лась сле­ду­ю­щая кар­ти­на, опи­сы­ва­ю­щая отно­ше­ния меж­ду роди­те­ля­ми, под­рост­ка­ми и интер­не­том: при очень высо­ких зна­че­ни­ях фак­то­ров враж­деб­но­го, непо­сле­до­ва­тель­но­го, авто­ном­но­го (отго­ро­жен­но­го или дистан­ци­ро­ван­но­го) пове­де­ния роди­те­лей и очень низ­ком зна­че­нии фак­то­ра бли­зо­сти мы наблю­да­ем высо­кий уро­вень интер­нет-зави­си­мо­сти под­рост­ков. При зна­че­ни­ях фак­то­ров враж­деб­но­сти и непо­сле­до­ва­тель­но­сти выше сред­не­го, фак­то­ре авто­ном­но­сти и бли­зо­сти, близ­ком к сред­не­му, мы наблю­да­ем чрез­мер­ное увле­че­ние под­рост­ков интер­не­том (риск интернет-зависимости).

В семьях с низ­ким уров­нем фак­то­ров враж­деб­но­сти и непо­сле­до­ва­тель­но­сти и нор­ма­тив­ным зна­че­ни­ем по фак­то­рам бли­зо­сти и авто­ном­но­сти мы наблю­да­ем обыч­ное отно­ше­ние под­рост­ков к интернету.

Инте­рес­но про­яви­ли себя фак­то­ры «дирек­тив­но­сти» и «кри­ти­ки» в пове­де­нии роди­те­лей (эти фак­то­ры свя­за­ны с вос­пи­та­ни­ем, кон­тро­лем, запре­та­ми и поощ­ре­ни­я­ми). Наи­бо­лее высо­кие пока­за­те­ли этих фак­то­ров — в груп­пе под­рост­ков, чрез­мер­но увле­чен­ных интер­не­том (но не интер­нет-зави­си­мых). Край­нее низ­кое зна­че­ние этих фак­то­ров в груп­пе интер­нет-зави­си­мых под­рост­ков, что, веро­ят­но, обу­слов­ле­но дистан­ци­ро­ва­ни­ем роди­те­лей и без­над­зор­но­стью (гипо­опе­кой).

В груп­пе обыч­ных поль­зо­ва­те­лей интер­не­та эти фак­то­ры наби­ра­ют близ­кие к сред­ним зна­че­ния и обу­слов­ле­ны предо­став­ле­ни­ем под­рост­кам само­сто­я­тель­но­сти при сохра­не­нии неко­то­рых эле­мен­тов роди­тель­ско­го контроля.

Кор­ре­ля­ци­он­ный ана­лиз пока­зал связь тре­во­ги (в основ­ном, в сфе­ре соци­аль­ных отно­ше­ний) и нев­ро­ти­че­ских тен­ден­ций (в основ­ном, эмо­ци­о­наль­но­го спек­тра) с пред­рас­по­ло­жен­но­стью к интер­нет-зави­си­мо­му пове­де­нию, так как опо­сре­до­ван­ное обще­ние в вир­ту­аль­ной реаль­но­сти, види­мо, поз­во­ля­ет сни­жать эмо­ци­о­наль­ное напря­же­ние, выра­жа­ю­ще­е­ся в депрес­сив­но-тре­вож­ных, фоби­че­ских и агрес­сив­ных состояниях.

Заключение

Рас­смот­рен­ные аспек­ты дет­ско-роди­тель­ских отно­ше­ний, а имен­но стиль семей­но­го вос­пи­та­ния, осо­бен­но­сти дет­ско-роди­тель­ско­го вза­и­мо­дей­ствия и эмо­ци­о­наль­ный кли­мат в доме, явля­ют­ся устой­чи­вы­ми обра­зо­ва­ни­я­ми и фор­ми­ру­ют­ся с момен­та появ­ле­ния ребен­ка в семье, сопро­вож­да­ют отно­ше­ния детей и роди­те­лей на про­тя­же­нии всей сов­мест­ной жиз­ни, если не была про­ве­де­на их осо­знан­ная коррекция.

Под­ро­сток ока­зы­ва­ет­ся уяз­вим перед раз­лич­ны­ми фор­ма­ми аддик­ции как реа­ли­за­ции форм избе­га­ю­ще­го пове­де­ния. Он может выбрать одну из соци­аль­но-при­ем­ле­мых аддик­ций, напри­мер, интернет-аддикцию.

При кор­рек­ци­он­ной рабо­те с интер­нет-зави­си­мым чело­ве­ком осо­бое вни­ма­ние необ­хо­ди­мо уде­лять фор­ми­ро­ва­нию источ­ни­ков эмо­ци­о­наль­но­го теп­ла и при­ня­тия, чув­ства без­опас­но­сти, повы­ше­нию само­оцен­ки и само­ува­же­ния, а так­же сти­му­ли­ро­ва­нию посте­пен­ной гар­мо­нич­ной сепа­ра­ции от родителей.

Осо­бое зна­че­ние пред­став­ля­ет пси­хо­кор­рек­ци­он­ная рабо­та с роди­те­ля­ми (при ее воз­мож­но­сти), направ­лен­ная на кор­рек­цию сти­ля семей­но­го вос­пи­та­ния, а так­же раз­ре­ше­ние внут­ри­лич­ност­ных и меж­лич­ност­ных про­блем взрос­лых чле­нов семьи.

Иссле­до­ва­ние так­же пока­за­ло необ­хо­ди­мость кор­рек­ции в направлении:

a)снижения уров­ня тре­вож­но­сти и повы­ше­ния эффек­тив­но­сти совла­да­ю­ще­го поведения;

б)привлечения спе­ци­а­ли­стов смеж­ных спе­ци­аль­но­стей (нев­ро­ло­ги, пси­хо­нев­ро­ло­ги) для кор­рек­ции пси­хо-физио­ло­ги­че­ско­го состо­я­ния зави­си­мо­го человека.

Дан­ное иссле­до­ва­ние выяви­ло необ­хо­ди­мость ком­плекс­но­го под­хо­да к реше­нию про­бле­мы интер­нет-аддик­ции. Мож­но пред­ло­жить сле­ду­ю­щий ком­плекс пси­хо­кор­ре­ци­он­ной помо­щи семье под­рост­ка, обра­тив­шей­ся за пси­хо­ло­ги­че­ской помо­щью по про­бле­ме интер­нет-зави­си­мо­го пове­де­ния (таб­ли­ца 8).

Таблица 8. Комплексная психокоррекционная программа при выявлении рисков
интернет-зависимого поведения у подростков

Пред­ла­га­е­мый ком­плекс­ный под­ход к рабо­те с интер­нет-зави­си­мы­ми под­рост­ка­ми осно­вы­ва­ет­ся на про­ве­ден­ном иссле­до­ва­нии и на совре­мен­ной био­пси­хо­со­ци­аль­ной моде­ли здо­ро­вья с уче­том био­ло­ги­че­ских, пси­хо­ло­ги­че­ских и соци­аль­ных фак­то­ров риска.

Литература

1. Ауди­то­рия 10–25 лет. Медий­ное пове­де­ние: спе­ци­фи­ка и осо­бен­но­сти [Элек­трон­ный ресурс]. 
2. Вас­сер­ман Л.И., Горь­ко­вая И.А., Роми­ци­на Е.Е. Роди­те­ли гла­за­ми под­рост­ка. Пси­хо­ло­ги­че­ская диа­гно­сти­ка в меди­ко-педа­го­ги­че­ской прак­ти­ке – СПб.: Речь, 2004. – 256 с.
3. Вой­скун­ский А.Е. Зави­си­мость от Интер­не­та: акту­аль­ная про­бле­ма. Кон­фе­рен­ция на пор­та­ле «Ауди­то­ри­ум». Соци­аль­ные и пси­хо­ло­ги­че­ские послед­ствия при­ме­не­ния инфор­ма­ци­он­ных тех­но­ло­гий. Сек­ция 6. Интер­нет-зави­си­мость: домыс­лы и прав­да [Элек­трон­ный ресурс]. 
4. Диа­гно­сти­ка зави­си­мо­сти от Интер­не­та: срав­не­ние мето­ди­че­ских средств / А.Е. Вой­скун­ский, О.В. Мити­на, А.А. Гусей­но­ва [и др.] // Меди­цин­ская пси­хо­ло­гия в Рос­сии: элек­трон. науч. журн. – 2015. – № 4(33). – C. 11 [Элек­трон­ный ресурс]. 
5. Интер­нет-зави­си­мое пове­де­ние у под­рост­ков. Кли­ни­ка, диа­гно­сти­ка, про­фи­лак­ти­ка: посо­бие для школь­ных пси­хо­ло­гов, роди­те­лей, педа­го­гов / под. общ. ред. В.Л. Малы­ги­на. – М.: Арсе­нал обра­зо­ва­ния, 2010. – 136 с.
6. Интер­нет-зави­си­мость: пси­хо­ло­ги­че­ская при­ро­да и дина­ми­ка раз­ви­тия / ред.-сост. А.Е. Вой­скун­ский. – М.: Акро­поль, 2009. – 279 с.
7. Коро­лен­ко Ц.П., Дмит­ри­е­ва Н.В. Пси­хо­со­ци­аль­ная аддик­то­ло­гия. – Ново­си­бирск: Олсиб, 2001. – 251 с.
8. Коро­лен­ко Ц.П., Лос­ку­то­ва В.А. Интер­нет-зави­си­мость в рус­ско­языч­ном сек­то­ре интер­не­та // Бюл­ле­тень Сибир­ско­го отде­ле­ния Рос­сий­ской ака­де­мии меди­цин­ских наук. – 2004. – № 3(113). – С. 45–51.
9. Кула­ков С.А. Диа­гно­сти­ка и пси­хо­те­ра­пия аддик­тив­но­го пове­де­ния у под­рост­ков: учеб.-метод. посо­бие. – М.; СПб.: Фоли­ум, 1998. – 70 с.
10. Кула­ков С.А. Тест на дет­скую ком­пью­тер­ную интер­нет-зави­си­мость. – 2004 [Элек­трон­ный ресурс]. 
11. Лидерс А.Г. Пси­хо­ло­ги­че­ское обсле­до­ва­ние семьи: учеб. посо­бие-прак­ти­кум для студ. фак. пси­хо­ло­гии высш. учеб. заве­де­ний. – М.: Ака­де­мия, 2006. – 432 с.
12. Лич­ко А.Е., Битен­ский В.С. Под­рост­ко­вая нар­ко­ло­гия: руко­вод­ство для вра­чей. – Ленин­град: Меди­ци­на, 1991. – 304 с.
13. Лос­ку­то­ва В.А. Интер­нет-зави­си­мость как фор­ма нехи­ми­че­ских аддик­тив­ных рас­стройств: авто­реф. дис. … канд. мед. наук. – Ново­си­бирск, 2004.
14. Моро­зов Г.В., Бого­ле­пов Н.Н. Мор­фи­низм. – М.: Меди­ци­на, 1984. – 176 с.
15. Пет­ра­ко­ва Т.И. Пре­дик­то­ры рис­ка аддик­тив­но­го пове­де­ния и про­фи­лак­ти­ка нар­ко­ло­ги­че­ских забо­ле­ва­ний сре­ди под­рост­ков // Вопро­сы нар­ко­ло­гии. – 1995. – № 2. – С. 79–82.
16. Пси­хо­ди­а­гно­сти­че­ская мето­ди­ка для мно­го­мер­ной оцен­ки дет­ской тре­вож­но­сти. Посо­бие для вра­чей и пси­хо­ло­гов. – СПб.: Пси­хо­нев­рол. инсти­тут им. В.М. Бех­те­ре­ва. – 2007. – 35 с.
17. Хан­зян Эдвард Дж. Уяз­ви­мость сфе­ры само­ре­гу­ля­ции у аддик­тив­ных боль­ных: воз­мож­ные мето­ды лече­ния // Пси­хо­ло­гия и лече­ние зави­си­мо­го пове­де­ния / под ред. С. Дау­лин­га / пер. с англ. Р.Р. Мур­та­зи­на. – М.: Класс, 2000. – С. 28–55.
18. Херст Дэвид М. «Пере­ход­ные» и «аути­сти­че­ские» фено­ме­ны при аддик­тив­ном пове­де­нии» // Пси­хо­ло­гия и лече­ние зави­си­мо­го пове­де­ния / под ред. С. Дау­лин­га / пер. с англ. Р.Р. Мур­та­зи­на. – М.: Класс, 2000. – С. 183–196.
19. Шка­лы, тесты и опрос­ни­ки в меди­цин­ской реа­би­ли­та­ции. Руко­вод­ство для вра­чей и науч­ных работ­ни­ков / под ред. А.Н. Бело­вой, О.Н. Щепе­то­вой. – М.: Анти­дор, 2002. – 440 с.
20. Эйде­мил­лер Э.Г., Доб­ря­ков И.В., Николь­ская И.М. Семей­ный диа­гноз и семей­ная пси­хо­те­ра­пия: учеб­ное посо­бие для вра­чей и пси­хо­ло­гов. – 2-е изд., испр. и доп. – СПб.: Речь, 2006. – 352 с.
21. Янг К.С. Диа­гноз – интер­нет-зави­си­мость // Мир Internet. – 2000. – № 2. – С. 24–29.
22. Development of a Chinese Internet Addiction Scale and Its Psychometric Study / S.-H. Chen, L.-J. Weng, Y.-J Su [et al.] // Chinese Journal of Psychology. – 2003. – Vol. 45, № 3. – P. 279–294.
23. Gender differences and related factors affecting online gaming addiction among Taiwanese adolescents / C.H. Ko, J.Y Yen, C.C. Chen [et al.] // Journal of Nervous and Mental Disease. – 2005. – Vol. 193, № 4. – P. 273–277.
24. Griffiths M.D. Internet addiction – Time to be taken seriously? // Addiction Research. – 2000. – Vol. 8, № 5. – P. 413–418.
25. The influence of parent, sibling, and peer modeling and attitudes on adolescent use of alcohol / D.V. Ary, E. Tildesley, H. Hops [et al.] // International Journal of Addictions. – 1993. – Vol. 28, № 9. – P. 853–880.

Об авторах

• Мари­на Алек­сан­дров­на Бого­мо­ло­ва — кли­ни­че­ский пси­хо­лог, арт-тера­певт, выпуск­ни­ца факуль­те­та допол­ни­тель­но­го обра­зо­ва­ния; феде­раль­ное госу­дар­ствен­ное бюд­жет­ное обра­зо­ва­тель­ное учре­жде­ние выс­ше­го обра­зо­ва­ния «Мос­ков­ский госу­дар­ствен­ный меди­ко-сто­ма­то­ло­ги­че­ский уни­вер­си­тет им. А.И. Евдо­ки­мо­ва» Мини­стер­ства здра­во­охра­не­ния Рос­сий­ской Федерации.
• Бузи­на Татья­на Сер­ге­ев­на — док­тор пси­хо­ло­ги­че­ских наук, доцент, заве­ду­ю­щая кафед­рой общей пси­хо­ло­гии; феде­раль­ное госу­дар­ствен­ное бюд­жет­ное обра­зо­ва­тель­ное учре­жде­ние выс­ше­го обра­зо­ва­ния «Мос­ков­ский госу­дар­ствен­ный меди­ко-сто­ма­то­ло­ги­че­ский уни­вер­си­тет им. А.И. Евдо­ки­мо­ва» Мини­стер­ства здра­во­охра­не­ния Рос­сий­ской Федерации.

Смот­ри­те также:

• Гряз­нов С.А. Вли­я­ние интер­нет-зави­си­мо­сти на жиз­нен­ные приоритеты
• Ели­се­е­ва М.И., Кри­гер Е.Э. Осо­бен­но­сти роди­тель­ско-дет­ских отно­ше­ний сре­ди под­рост­ков, име­ю­щих зави­си­мость от онлайн-игр
• Махри­на E.A., Туто­ва Ю.И. Диа­гно­сти­ка и про­фи­лак­ти­ка интер­нет-аддик­ции у подростков
• Руб­цо­ва Н.В., Тихо­но­ва А.А. Интер­нет-зави­си­мость как при­чи­на семей­ных кон­флик­тов: вери­фи­ка­ция проблемы

1. Теле­фон­ный опрос ауди­то­рии 14—25 лет. Выбор­ка репре­зен­ти­ру­ет жите­лей Рос­сии в воз­расте 14—25 лет, про­жи­ва­ю­щих в горо­дах с чис­лен­но­стью насе­ле­ния свы­ше 1 млн чело­век. Общее чис­ло опро­шен­ных — 1000 человек.