Интернет как глобальный сектор киберпространства фактически космополитичен, даёт нам уникальные по сути и по своим технологическим возможностям инструменты, становясь полем для изучения общественного сознания и коллективного бессознательного, а также способов воздействия на них.
Символьно-знаковая реальность Интернета позволяет идеям и образам распространяться со скоростью, просто немыслимой в физическом предметном мире. Эту закономерность уже давно и широко используют в так называемом «вирусном маркетинге» и рекламе посредством психологически выверенных медиароликов и интернет-мемов.
Соответственно, социальная потребность в междисциплинарных исследованиях закономерностей проявления и развития мифологического сознания в среде Интернет уже явно не только назрела, но и является острой необходимостью. Подобные исследования могут быть, в первую очередь, полезны психоаналитикам, практическим психологам, педагогам, работающим с молодежью.
Сами по себе мифологемы Интернета, в частности, интернет-мемы, являются проявлением коллективного бессознательного и подчиняются закономерностям, характерным для описанных ещё К. Г. Юнгом архетипов [1, 2].
Согласно Карлу Густаву Юнгу, коллективное бессознательное является своего рода коллективным измерением психического (так называемой «объективной психикой»), понимаемым как общечеловеческое духовное наследие, которым, наряду с инстинктами, располагает каждый представитель вида Homo Sapiens, на рубеже XX-XXI вв., по моему мнению, ставший ещё и Homo Cyberus’ом.
Коллективное бессознательное представлено так называемыми архетипами – универсальными изначальными врождёнными психическими структурами.
Архетипы (греч. arche – начало, греч. typos – отпечаток), по К. Г. Юнгу, – это гипотетические универсальные первообразы, выступающие одновременно как элементы коллективного бессознательного и движущие силы индивидуального развития, связанные с инстинктами и наиболее архаическими психологическими тенденциями и представляющие наследуемую часть психики. В отличие от содержаний личностного бессознательного (комплексов), архетипы имеют не индивидуальную, а всеобщую природу.
В сущности, архетип представляет собой некое бессознательное содержание, форму, которая становится осознанной и воспринятой только в виде некоего образа, возникающего в процессе трансформации базовой формы под влиянием индивидуального опыта и сознания. К. Г. Юнг неоднократно подчёркивал разницу между архетипом и архетипическим образом.
Он проводил аналогию между архетипом и кристаллической решеткой, задающей структуру кристалла, отмечая структурирующую функцию архетипов. Подчеркивая, что архетипы определяют направленность человеческой активности и «канализируют» психическую энергию, он сравнивал их также с руслом реки, задающим направление её течения.
По мнению К. Г. Юнга, сам по себе архетип пуст и чисто формален – он не представляет собой ничего, кроме формирующей способности. В свою очередь, архетипические образы не являются унаследованными, таковыми оказываются лишь базовые формы.
Таким образом, архетип является предпосылкой к образованию инвариантных схем, которые могут значительно разниться в деталях, не теряя при этом своей базовой структуры, основного мотива. К примеру, существует множество представлений о враждебном существе, но сам по себе этот мотив всегда остаётся неизменным, в каком бы образе ни представал враг.
Непредставимые сами по себе, архетипы отражаются в сознании лишь посредством некоторых проявлений, а именно в качестве архетипических образов и идей. Это коллективные универсальные паттерны (модели) или мотивы, возникающие из коллективного бессознательного и находящие выражение посредством религий, мифологий, легенд и сказок, составляя при этом основное содержание соответствующих текстов и зафиксированных в устной традиции сюжетов.
Архетипы, по мнению К. Г. Юнга, являются психологическим аналогом инстинктов, выполняют во многом аналогичные функции и, подобно инстинктам, универсальны для всех представителей вида Homo Sapiens.
Поскольку идентичные представления и идеи обнаруживаются в культурах народов, значительно удалённых друг от друга в пространстве и времени и не имевших возможности непосредственно обмениваться культурным опытом, постольку можно и нужно говорить о коллективном бессознательном как о явлении общечеловеческом, врождённом, и об архетипах как о психологическом наследии индивида.
Архетипы коллективного бессознательного, развернувшись в новом континууме киберпространства, определили традиционно-мифологические формы образов и отношений пользователей Сети.
Разворачивание традиционных архетипов очень тесно связано с контекстом, в рамках которого оно происходит. И в этом смысле Сеть создает своё мифологическое пространство, подчиняющееся законам символьно-знаковой киберреальности.
Киберпространство, будучи одновременно сетевым информационным воплощением ноосферы, явлением общественного сознания, своего рода суррогатом реальности и «зеркалом» нашей предметной действительности, став востребованным пространством организации жизнедеятельности людей в этой символьно-знаковой реальности, не только мифогенно, но и само по себе является мифом и мифологемой.
При этом личность как основной субъект киберкоммуникации в Сети не может быть ничем иным, как заботливо «сфабрикованным» авторским мифом. Даже если пользователь Сети не ставит перед собой специальной задачи создания своего нового облика, это неминуемо происходит, подчиняясь логике существования культуры в целом, законам человеческой психологии и закономерностям функционирования киберпространства. Надо полагать, именно поэтому архетип «Персоны» находит здесь особый простор для воплощения.
Довольно яркое проявление находит в Сети и архетип «Свои-Чужие». Так, на многих «элитных» форумах и в интернет-сообществах не слишком жалуют новеньких, а завсегдатаи разных социальных интернет-сетей могут пренебрежительно и даже агрессивно отзываться о контингенте посетителей «чужой» сети.
Ритуальность киберкоммуникации далеко не исчерпывается искусственной социальной мобильностью, как и в других культурных ситуациях, ставя своей целью воспроизведение имеющегося нового «космического» пространства. «Космос» сайта здесь противопоставляется как энтропии самих машин, могущих в любой момент прервать желаемую киберкоммуникацию, так и эмоциональному и поведенческому «Хаосу» (ещё один архетип) непосвященных и неофитов. Сбои в функционировании Сети вызывают поистине священный ужас и болезненно переживается многими пользователями.
Не случайно также возникновение и популярность образа «Матрицы» как основного детерминатора человеческой культуры в киберпространстве, претендующего на роль современного архетипа. Этот образ достаточно наглядно свидетельствует о принципиальной потребности человека в наличии сверхсущества, чью роль и выполняет «искусственный интеллект киберпространства».
Мало того, «проводники», – «посредники» между миром людей и этим «сверхсуществом», – системные администраторы, программисты и администраторы различных интернет-ресурсов – выступают в мифологическом сознании пользователей Сети в роли современных шаманов, исповедующих принцип «кто владеет информацией – владеет миром»
Архетипы находят своё отражение в языке как реконструированная или фактически засвидетельствованная языковая форма (слово). И нам нужно говорить о формировании особого диалекта или даже целого нового языка, соотнесённого с новообразованной субкультурой киберпространства.
Возникший на основе определённых установок, искусственный язык Сети обладает всеми характеристиками образований такого рода: формируясь на базе естественного языка, он включает в себя специфическую, только для него свойственную терминологию, сопряжённую с соответствующим понятийным аппаратом.
При этом корректируются общепринятые грамматические правила, а создаваемые по этой модели сообщения считаются внутренне непротиворечивыми и наполненными значимым смыслом для участников данной киберкоммуникации.
Собственно, уже давно назрела необходимость говорить о том, что рождённый киберпространством сленговый язык во многом является и фундаментом, и основным строительным материалом этой символьно-знаковой реальности и её субкультуры. Эта закономерность наблюдается и в несетевом (предметном) мире, но особенно ярко прослеживается в Интернете, где слово и знак являются основными образующими элементами киберреальности.
Этот своеобразный язык формирует многие сетевые мифологемы и участвует в их жизненном цикле, подчёркивает как бы обособленность и элитарность как всего Интернета в целом, так и отдельных его сетевых субкультур; является своеобразным кодом, паролем, позволяющим пользователям из разных субкультур узнавать и находить друг друга по приверженности к использованию определённых лексем.
Далее, говоря о значимости и особенностях языка Интернета в контексте формирования мифологем и проявления архетипов коллективного бессознательного, остановимся подробнее на таком популярном для начала XXI века феномене, как интернет-мемы.
Считается, что впервые понятие «мем» употребил Ричард Докинз (Richard Dawkins), написавший ещё в прошлом веке книгу «Эгоистичный ген» (1976 г.).
Слово «мем» может быть возведено к французскому «moi méme» («я сам», «равное для равного»), или же к греческому «μνμαω» («имитировать», «имитация», «подражание»). Стоит отметить, что понятия «мем» и «меметика» с 1988 г. включены в Oxford English Dictionary – словарь, задающий нормативные категории научной и информационной сферы.
Термин «меметика» является транслитерацией древнегреческого слова μιμητής (mimētḗs), означающего «имитатор, притворщик». Ещё в 1904 году немецкий биолог-дарвинист Рихард Земон использовал его в своей работе «Die mnemischen Empfindungen in ihren Beziehungen zu den Originalempfindungen», переведённой в 1921 году на английский язык под названием «The Mneme».
В своей же книге «Эгоистичный ген» этолог Ричард Докинз представил уже слегка изменённый термин «meme» (по-английски читается «мим», в русский язык этот термин вошёл как «мем»).
Термин «мем», используемый основателями науки меметики, означает элементарную единицу информации, способную повторять себя, размножаться в параллельных или ей подобных системах. Это единица, устанавливающая бесконечные связи, единица культуры, сочленяющая память по такому же принципу, по которому одно слово вызывает другие, влечёт за собой комплексы воспоминаний и информации. По сути, это логическое теоретическое образование, аналогичное гену как элементарной биологической единице.
Существующие меметические теории [3] утверждают, что контроль индивида над обретением мема минимален, а особо сильные идеи в состоянии программировать действия отдельного человека (!).
Как и большинство узкоспециальных теорий, наука меметика пытается объяснить и обосновать человеческое поведение через идею мема, прибегая для этого как к заключениям о психологических закономерностях, так и к исследованию психофизиологической основы действия мемов. Однако сложно говорить о правомерности и обоснованности выводов, сделанных меметиками относительно тотального могущества мема.
В данном контексте нам интересен скорее тот факт, что сфера действия – и воздействия – мемов простирается от фольклора до рекламы и маркетинга, и чаще всего мемы – трансформированное в символ выражение масштабных и сложных идей, что косвенным образом указывает на родство этого явления с мифологическим сознанием, бессознательным и архетипом.
Не случайно основатели меметики такое значение придают разрушительному и неуправляемому воздействию мемов – а по сути, лексем, являющихся своего рода элементами-проводниками, открывающими доступ человеку к коллективному бессознательному, способствуя актуализации «дремлющих» архетипов.
Надо полагать, мем, в силу символьной опосредованности высших психических функций человека, будучи знаком, обладает способностью некоторым образом воздействовать на психику и поведение человека уже по сути своей.
Но далеко не все мемы, являясь своего рода «ментальными вирусами», настолько могущественны и неуправляемы. И причина мощного влияния некоторых из них на человека, судя по всему, кроется именно в случайном или нарочитом родстве составляющих их лексем с архетипическими образами и символами.
Понятие «интернет-мем», родственное понятию «мем» в меметике, вошло в употребление только в середине первого десятилетия XXI века. Так стали называть спонтанно распространяющуюся фразу или иную информацию, часто бессмысленную, внезапно приобретшую популярность в интернет-среде среди пользователей Сети посредством передачи всеми возможными доступными способами (по электронной почте, на форумах, в мессенджерах, блогах, социальных интернет-сетях и т.п.).
Спонтанному неконтролируемому распространению от одного пользователя Сети к другому подвержена не всякая информация, а только та, которая каким-либо образом оставляет многих людей неравнодушными к ней.
Традиционно подобным образом распространяются анекдоты, шутки и ссылки на медиаобъекты развлекательного характера (сначала тексты, картинки, затем звукозаписи, «гифки», видеозаписи), но специальное внимание на явление, названное затем «интернет-мемами», обратили, когда по тому же принципу стали распространяться вещи, не похожие на традиционные анекдоты и развлечения.
Прибавление приставки «интернет-» локализовывало феномен мемов и давало им относительно понятное и короткое название, в связи с чем оно и утвердилось. Стоит отметить, что в англоязычной среде при аналогичных предпосылках наравне с термином «Internet meme» («интернет-мем») возник также термин «Internet phenomenon» («интернет-феномен»), который стали употреблять те, кто не желал проводить параллели с выкладками этолога Р. Докинза.
Уже в 2009 году А. Столетов в материале «Мемы: мифы и реальность» [4] специально для сайта Advertology.Ru, рассуждая о мифе существования науки меметики как самостоятельной научной дисциплины, фактически обозначил главные характерные особенности мемов и интернет-мемов:
- «Способность мема «вцепиться» в память»1. Речь идёт о том, что однажды воспринятый человеком мем или интернет-мем «оседает» в его бессознательном и периодически оттуда «выстреливает» в его сознание при определённых обстоятельствах. «На первоначальном этапе знакомства с мемом очень важна его внешняя форма, оформление, а не глубина содержания. Мем, также как и нового человека, «встречают по одежке»».
- «Роль тинейджеров». Именно молодёжная аудитория Сети является, в первую очередь, креаторами и распространителями интернет-мемов. Подростки и студенты, а также уже работающие молодые люди, у которых есть достаточно времени на серфинг в киберпространстве, становятся потребителями и, зачастую, распространителями интернет-мемов. Соответственно, «мемы позволяют взглянуть на привычные для взрослых вещи свежим «тинэйджерским» взглядом».
- «Главная способность мема – вызывать эмоции (любые)». Интернет-мемы возникают в результате определённой эмоциональной реакции их креаторов на какой-либо объект, субъект или событие, в своём воплощении гипертрофируют её, и призваны вызывать соответствующую реакцию (раздражение, пренебрежение, неприятие, сарказм, гнев, явный или скрытый страх, удивление, возбуждение, радость, смех и т.п.) у воспринимающего их пользователя Сети. «Эмоции (в данном случае – неважно какие) являются важным фактором для первоначального запоминания мема и стимулом для дальнейшего его распространения и осмысления».
- «Мем вовлекает в общение». Зачастую именно интернет-мемы провоцируют пользователей Сети на их обсуждение, запуская процессы киберкоммуникации: обмен информацией, её экспрессивное и смысловое восприятие, попытки влияния друг на друга. «Заложенная в мем «интерактивность» является вторым по значимости фактором, способствующим его успешному запоминанию и распространению».
- «Мемы бессодержательны в отрыве от общекультурного контекста». «Популярные мемы, как правило, достаточно лаконичны и не содержат прямой значимой информации», они на неё только намекают. Поэтому интернет-мемы нередко понятны только определённой узкой категории пользователей Сети, вызывая непосредственно у них определённые ассоциации и эмоциональные реакции и отношение, остальными же людьми они могут восприниматься как бессмысленные или непонятные конструкты, некий «информационный мусор». Кроме того, «мем часто подводит к выводам противоположным той информации, которую формально содержит. Тем не менее, интернет-мемы вовсе не бессмысленны как может показаться при первом знакомстве с ними. Если рассмотреть их в общекультурном контексте – мемы неожиданно глубоки, представляют из себя некий «информационный айсберг»».
- «Распространяется не информация, а знак». «В случае популярного мема передается не сама информация, а знак, указывающий на нечто, помимо мема давно существующее и по разным причинам длительное время не попадающее в зону общественного осознания». В качестве таких причин А. Столетов называет цензуру, сложившиеся в обществе стереотипы и консервативное сопротивление представителей старших возрастных групп. К этому перечню я добавлю ещё эпатажное поведение и неоднозначные высказывания медийных и публичных мировых и национальных персон, значимые моменты или оказии во время тех или иных событий крупного масштаба, разного толка устаревшие стереотипы или, наоборот, тренды.
- «Раскрытие подлинного содержания мема происходит индивидуально». «Мем лишь инициирует процесс осознания, а мыслительную работу делает конкретный человек, рассуждая самостоятельно, без принуждения и без подразумеваемого единственно правильного результата, который он непременно должен получить в итоге этих рассуждений. Мемы легко усваиваются и проникают в сознание ещё и потому, что всю необходимую информацию человек уже узнал до этого, мем лишь помогает её переосмыслить». Соответственно, каждый пользователь Сети, воспринявший тот или иной интернет-мем, видит в нём свой индивидуальный смысл, опираясь на фундамент имеющегося персонального опыта жизнедеятельности, как в предметной действительности, так и в символьно-знаковой реальности киберпространства. Интернет-мем же «иносказательно намекает на важные проблемы, имея при этом несерьёзную, полушутливую, провокационную, лёгкую для запоминания форму».
- «Для успеха мема не обязательно полное его понимание». Для успеха интернет-мема важно, чтобы он просто «зацепил» чем-либо воспринимающего его пользователя Сети, вызвал у него определённую эмоциональную реакцию (или сразу их палитру) и побудил им поделиться. При этом нередко сам человек, поделившийся интернет-мемом, не понимает, почему и зачем он это сделал, он делает это зачастую неосознанно, т.е. бессознательно (!). «У одной группы людей он может вызывать одни ассоциации, у другой – совсем другие. Кто-то поймет мем глубоко, кто-то ограничится поверхностной эмоциональной критикой провокационной информации-ширмы, которую мем непосредственно содержит. Даже если полного осознания всей возможной глубины не происходит, популярный мем всё равно кажется чем-то забавным, интересным и долго не уходит из памяти».
- «Мем лучше сравнивать не с вирусом, а с прививкой от социальных болезней». Несмотря на то, что технология распространения интернет-мемов похожа на технологию распространения т.н. «вирусной рекламы», сам по себе интернет-мем играет скорее не роль своего рода «социального вируса», а именно роль «прививки» от «социальных болезней», которыми страдает человечество. Как пишет А. Столетов, «волков часто называют «санитарами леса» из-за того, что их добычей становятся в первую очередь больные и ослабленные животные. Примерно такую же роль выполняют мемы, тем или иным способом приковывая внимание большого количества людей к новым фактам и устаревшим стереотипам, которые давно уже нуждаются в переосмыслении и другой интерпретации».
Перечисленные особенности роднят интернет-мемы с мифологией и мифологемами, выполняющими, в частности, схожие психолого-педагогические задачи.
Разумеется, роль и функции мифологии намного шире, и интернет-мемы можно рассматривать только как явление меньшего масштаба и охвата, более узкое по своим функциям и значимости, но, тем не менее, родственное. А ещё рассматривать интернет-мем как мифологему низшего порядка позволяет и сама сущность Интернета как места и среды его существования и действия.
Если исходить из того, что в основе многих успешных интернет-мемов лежит высвечивание темы, которая по какой-либо причине цензурировалась, подавлялась, считалась неприемлемой, то подобная ситуация действительно наблюдается и с мифом, в котором, согласно К. Г. Юнгу, аккумулировались вытесненные запретные желания.
Интернет-мем, таким образом, может являться эффективным способом пробить защитный барьер в сознании большого количества людей, действуя через подсознание каждого и апеллируя к коллективному бессознательному.
«Истинное содержание интернет-мема закамуфлировано, чтобы отвлечь на какое-то время критическое консервативное и рациональное мышление и проникнуть непосредственно в подсознание человека с помощью непрямых, косвенных ассоциаций».
Претендующий на успех интернет-мем должен, хотя бы при первом с ним знакомстве, ошеломить, шокировать, вызвать у человека, возможно, ненадолго, но состояние открытости для восприятия закодированной в нём информации.
«Мем вскрывает накопившееся в обществе скрытое напряжение по какому-либо поводу, концентрирует внимание на незаметно образовавшейся диспропорции в восприятии того или иного факта и даёт ей словесное обозначение.
Удачные мемы – это своеобразные победители конкурса на лучшее по краткости и эмоциональной выразительности изложение той или иной актуальной для общества темы. Наградой успешному социально-значимому мему … является «вечная жизнь», шанс обрести бессмертие, став частью языка, литературной нормой, устойчивым словосочетанием».
Несмотря на то, что интернет-мемы привлекают внимание пользователей Сети своей необычной сжатой формой и яркой эмоциональной окраской, суть их, тем не менее, нельзя свести только к специфическим внешним характеристикам.
Их стремительное распространение, ставшее возможным благодаря высокому эмоциональному отклику пользователей Сети, обусловлено именно воздействием нарочито или нечаянно «закодированной» в меме информации о чём-то важном для социума, причём понимание этой информации чаще всего сознанию человека недоступно и опосредуется неким символом, знаком – обычно лексемой или изображением. Часто интернет-мем несёт в себе намёк на табуированные, вытесненные из сознания общества темы или эмоции, способствуя своеобразной психологической разрядке пользователей Сети.
Киберпространство характеризуется высокими скоростями распространения информации. И если для жизненного цикла мифологем в реальном предметном мире требуются года, а иногда даже века, то жизненный цикл мифологом в символьно-знаковой реальности киберпространства осуществляется на гораздо более высоких скоростях.
Т.е. интернет-мемы имеют относительно короткий жизненный цикл, а сама интернет-среда предоставляет нам удобные инструменты для отслеживания и измерения их функционирования.
Соответственно, интернет-мемы могут послужить своего рода моделью, позволяющей проследить закономерности возникновения, существования и сменяемости мифологем в более сжатом масштабе времени, чем тот, что даёт нам наблюдение за масштабными мифологемами в реальном предметном мире.
Итак, на основании всего вышесказанного, акцентирую базовые выводы, доказывающие, что интернет-мемы являются проявлением архетипов коллективного бессознательного в Сети:
- Воспринятый пользователем Сети интернет-мем воздействует не только на его сознание, но и действует на подсознательном уровне, когда человек до конца не понимает, что именно его, например, смешит, сердит или раздражает в нём. В результате интернет-мем может «крутиться» у человека в памяти, пока он сам индивидуально не осознает переносимое им послание или не вытеснит из своего сознания его содержание тем или иным способом. Именно поэтому эмоционально-провокационная форма делает интернет-мем более запоминающимся, что можно и, с моей точки зрения, нужно обязательно использовать, намеренно создавая «образовательные и воспитательные мемы» (!), занимаясь практической психолого-педагогической мемологией.
- Характерные черты интернет-мема и его функции в психологической жизни пользователей Сети (яркая эмоциональная окраска; нарочито или нечаянно «закодированная» в меме информация о важном для социума явлении; влияние на подсознание человека; опосредованность символом, знаком; намёк на табуированные, вытесненные из сознания общества темы или эмоции; снижение эмоционального напряжения) позволяют рассуждать о нём как о мифологеме низшего порядка и, таким образом, рассматривать интернет-мем как частный случай проявления коллективного бессознательного в Интернете. Кроме того, интернет-мемы можно использовать в качестве инструмента для изучения мифологем в условиях большей наглядности и в более сжатом масштабе времени, чем тот, что даёт нам наблюдение за масштабными мифологемами в нашем предметном мире.
- Человечество не может жить без мифа – и на месте прежних, развенчанных или утративших сакральность и ставших обыденностью, неизбежно вырастают новые. Изначально задача мифа и, как следствие, основная его функция в том, что он объясняет, упорядочивает, говорит, что можно делать и чего нельзя делать, – и этим снимает напряжение и тревогу, вызванные необъяснимыми, неподвластными разуму явлениями, с которыми человек сталкивается в себе, в других и в бытие мира. Мир современного человека гораздо в большей степени познан и упорядочен, гораздо сильнее выражено стремление овладеть тем, что тревожит, посредством интеллекта. Как следствие, у современного мифа на одно из первых мест выходит функция манипуляции сознанием, которую мы можем наблюдать в политике, маркетинге; на мифах во многом построены реклама, имидж-мейкинг, пиар. Таким образом, современный миф (интернет-мем) ориентирован на выстраивание некой сущности, сконструированной реальности, несущей в массы послание о том, что истина выглядит определенным образом. Это заведомо миф-конструкт. Современные интернет-мемы и другие мифологемы и мифы киберпространства многообразны и разнятся по масштабу от псевдорелигий и идеологий до рекламных и рыночных идей, но как бы ни отличались они по своей форме, сменяя друг друга, в основе их лежат одни и те же вечные архетипы. Интернет в этой ситуации является плодородной средой для новых мифов, архетипических образов и форм.
Мифы Интернета – это также во многом попытки конструирования «нужной» реальности. И если современному пользователю Сети необходимо бежать от тревоги, порождённой уже не только и не столько общими космогоническими и онтологическими процессами, сколько персональным обращением к себе и своей сути, к своим чувствам и переживаниям, поиску себя, то символьно-знаковая реальность киберпространства предоставляет сегодня ему такую возможность.
Легко сменяемые современным пользователем Сети т.н. «виртуальные личности» – всего лишь маски, в которых угадывается юнговский архетип «Персоны», – часть этого бегства. И внешне бесшабашный, хулиганский, насмешливый и безответственный характер большинства интернет-мемов – это не только проявление архетипов коллективного бессознательного в Сети, но всего лишь иной способ снять возникающее напряжение.
Перенос акцента с объяснения и упорядочивания мира на снижение эмоционального накала посредством высмеивания, тем не менее, способствует актуализации, конкретизации, обобщению, сравнению информации и т.п. Этот мотив присутствовал и в классических мифах, но в среде Интернет он становится главенствующим.
С этой точки зрения мифы в Интернете по-прежнему ориентированы на конструирование иной реальности, реальности-отражения, несколько зеркально искривлённой: в которой не страшно, а, наоборот, смешно.
Но цель остаётся прежней – снять непереносимое и не облегчаемое посредством интеллектуального постижения мира психологическое напряжение. Ведь «великие проблемы человечества ещё никогда не решались посредством всеобщих законов, но всегда решались лишь посредством обновления установки отдельного человека» [5, С. 28.].
Список литературы
- Юнг К. Г. Структура психики и архетипы. – М.: Академический проект, 2015. – 328 с.
- Юнг К. Г. Алхимия снов. Четыре архетипа. – М.: Медков, 2014. – 312 с.
- Менегетти А. Онтопсихология: практика и метафизика психотерапии. – М.: Издательство НФ «Антонио Менегетти», 2015. – 170 с.
- Столетов А. Мемы: мифы и реальность [Электронный ресурс].
- Юнг К .Г. Собрание сочинений. Психология бессознательного. – М.: Канон, 1994. – 320 с.
Об авторе
Владимир Андреевич Плешаков — кандидат педагогических наук, доцент, профессор кафедры социальной педагогики и психологии Института педагогики и психологии, ФГБОУ ВО «Московский педагогический государственный университет», главный редактор информационно-просветительского интернет-портала «Homo Cyberus», главный редактор электронного научно-публицистического журнала «Homo Cyberus», Москва, Россия.
Смотрите также:
- Лейбов Р.Г. Язык рисует Интернет
- Лысенко Е.Н. Интернет-мемы в коммуникации молодежи
- Нестеров В.Ю., Нестерова Е.И. Карнавальная составляющая как один из факторов коммуникативного феномена чатов
- Ягодкина М.В. Мемы в интернет-коммуникации
