Солдатова Г. У., Теславская О. И. Дружба в реальном и виртуальном мире: взгляд российских школьников

Друж­ба счи­та­ет­ся одним из наи­бо­лее пси­хо­ло­ги­че­ски важ­ных интим­ных видов меж­лич­ност­ных отно­ше­ний. Неслу­чай­но её эти­ко-фило­соф­ские и пси­хо­ло­ги­че­ские аспек­ты, содер­жа­ние и спе­ци­фи­ка с само­го нача­ло XX сто­ле­тия нахо­дят­ся в зоне вни­ма­ния оте­че­ствен­ных пси­хо­ло­гов-иссле­до­ва­те­лей и педа­го­гов (Л. Я. Гоз­ман, И. С. Кон, А. В. Муд­рик, В. А. Сухом­лин­ский т.д.). При­ви­ле­ги­ро­ван­ным «воз­рас­том друж­бы» все­гда счи­та­лись отро­че­ство и юность [3].

Осо­бое зна­че­ние друж­ба при­об­ре­та­ет в пере­ход­ном воз­расте, когда про­ис­хо­дят важ­ней­шие про­цес­сы – рас­ши­ре­ние жиз­нен­но­го мира и кру­га обще­ния лич­но­сти, фор­ми­ро­ва­ние лич­ност­ной и соци­аль­ной иден­тич­но­сти, при­об­ре­те­ние и укреп­ле­ние соци­аль­ных свя­зей с дру­ги­ми людьми.

Совре­мен­ная пси­хо­ло­гия трак­ту­ет друж­бу как важ­ней­ший фено­мен, опре­де­ля­ю­щий инди­ви­ду­аль­ное раз­ви­тие лич­но­сти. Его иссле­ду­ют либо в кон­тек­сте раз­ви­тия груп­по­вых отно­ше­ний, либо в рус­ле срав­ни­тель­ных иссле­до­ва­ний, осно­ван­ных на наблю­де­нии за функ­ци­о­ни­ро­ва­ни­ем дет­ских и юно­ше­ских групп в есте­ствен­ных условиях.

Оте­че­ствен­ные и зару­беж­ные учё­ные изу­ча­ли эво­лю­цию дет­ских поня­тий, язык и обра­зы друж­бы, дина­ми­ку нор­ма­тив­ных ожи­да­ний и тре­бо­ва­ний к дру­зьям, место друж­бы в систе­ме вза­и­мо­от­но­ше­ний груп­пы сверст­ни­ков, ста­тус дру­зей в иерар­хии зна­чи­мых дру­гих [5], вос­при­я­тие под­рост­ка­ми их близ­ких отно­ше­ний со сверст­ни­ка­ми, сме­ну дан­ных пред­став­ле­ний и транс­фор­ма­цию самих дру­же­ских свя­зей по мере взрос­ле­ния под­рост­ка, в зави­си­мо­сти от уров­ня раз­ви­тия его само­со­зна­ния и дру­гих фак­то­ров [12]; [13]; [14]; [6].

Иссле­до­ва­те­ли при­зна­ют, что нали­чие близ­ких дру­зей в под­рост­ко­вом воз­расте слу­жит важ­ней­шим усло­ви­ем и пока­за­те­лем субъ­ек­тив­но­го бла­го­по­лу­чия. Неда­ром в опре­де­ле­ни­ях друж­бы посто­ян­но под­чёр­ки­ва­ет­ся момент дове­рия: друг - это чело­век, кото­ро­му мож­но ска­зать все [3]. В иссле­до­ва­нии А. В. Муд­ри­ка мос­ков­ские школь­ни­ки (5 – 10–е клас­сы) фик­си­ро­ва­ли не толь­ко то, насколь­ко хоро­шо, по их мне­нию, пони­ма­ют их мать, отец, дру­зья, но и то, насколь­ко важ­но для них пони­ма­ние за сто­ро­ны зна­чи­мо­го чело­ве­ка неза­ви­си­мо от сте­пе­ни фак­ти­че­ской физи­че­ской бли­зо­сти к нему. Ока­за­лось, что как толь­ко вопро­сы каса­лись пси­хо­ло­ги­че­ской бли­зо­сти (пони­ма­ние и дове­ри­тель­ность в обще­нии), пред­по­чте­ние отда­ет­ся дру­гу [4].

С раз­ви­ти­ем онлайн-тех­но­ло­гий соци­аль­ные отно­ше­ния под­рост­ков, в том чис­ле и дру­же­ские, пере­ме­сти­лись в интер­нет-сооб­ще­ства, предо­став­ля­ю­щие школь­ни­кам чрез­вы­чай­но широ­кий спектр воз­мож­но­стей для рас­ши­ре­ния сво­е­го кру­га обще­ния за счёт вир­ту­аль­ных знакомств.

Соци­аль­ные сети удо­вле­тво­ря­ют потреб­ность под­рост­ка в обще­нии и в этом плане высту­па­ют эффек­тив­ным инстру­мен­том не толь­ко орга­ни­за­ции ком­му­ни­ка­ции, но и её рас­ши­ре­ния. Они все чаще ста­но­вит­ся сред­ством накоп­ле­ния соци­аль­но­го капи­та­ла и спо­соб­ству­ют появ­ле­нию свя­зей, кото­рые впо­след­ствии могут при­об­ре­сти осо­бое зна­че­ние для под­рас­та­ю­щей лич­но­сти [17]; [11]; [15]; [9]. Об этом сви­де­тель­ству­ет дости­же­ние рос­сий­ски­ми школь­ни­ка­ми в соци­аль­ных сетях «чис­ла Дан­ба­ра» - вели­чи­ны, обо­зна­ча­ю­щей пре­дель­ное коли­че­ство устой­чи­вых соци­аль­ных свя­зей, кото­рые может под­дер­жи­вать взрос­лый индивидуум.

В сред­нем для взрос­ло­го чело­ве­ка это чис­ло состав­ля­ет 150 [10], одна­ко в рабо­тах раз­лич­ных авто­ров оно колеб­лет­ся и может состав­лять при­бли­зи­тель­но 100-200 чело­век. Под дан­ным иссле­до­ва­ний Фон­да раз­ви­тия Интер­не­та 2015 – 2016 годов, за пять лет прак­ти­че­ски в два раза уве­ли­чи­лось чис­ло под­рост­ков, име­ю­щих более 100 дру­зей в соци­аль­ной сети (далее – френ­дов). В насто­я­щий момент круг френ­дов каж­до­го вто­ро­го 15–16-летнего под­рост­ка и 43% 13–14-летних под­рост­ков состав­ля­ет более 100 чело­век, ста­но­вясь экви­ва­лент­ным чис­лу соци­аль­ных свя­зей взрос­ло­го чело­ве­ка [7].

Тем не менее коли­че­ство меж­лич­ност­ных свя­зей дале­ко не все­гда озна­ча­ет каче­ство, поэто­му вопрос о том, насколь­ко близ­ки­ми, эмо­ци­о­наль­но глу­бо­ки­ми и насы­щен­ны­ми могут быть дру­же­ские отно­ше­ния, созда­ва­е­мые и под­дер­жи­ва­е­мые посред­ством информационно–коммуникационных тех­но­ло­гий (ИКТ), оста­ет­ся открытым.

В свя­зи с этим целью дан­ной ста­тьи стал ана­лиз взгля­дов совре­мен­ных рос­сий­ских детей и под­рост­ков на друж­бу в реаль­ном и вир­ту­аль­ном мире, а так­же осо­бен­но­стей их меж­лич­ност­ных отно­ше­ний с раз­лич­ны­ми кате­го­ри­я­ми поль­зо­ва­те­лей в соци­аль­ных сетях.

В каче­стве мето­дов иссле­до­ва­ния исполь­зо­вал­ся спе­ци­аль­но раз­ра­бо­тан­ный опрос­ник, вклю­ча­ю­щий 43 вопро­са, объ­еди­нён­ных по раз­де­лам: друж­ба и меж­лич­ност­ные отно­ше­ния в реаль­ной жиз­ни; осо­бен­но­сти и харак­те­ри­сти­ки вир­ту­аль­ной друж­бы; дей­ствия под­рост­ков в соци­аль­ных сетях (лай­ки, бло­ки­ров­ка и уда­ле­ние дру­зей, кон­тент и собы­тия). При­ме­ня­лась так­же мето­ди­ка «неза­кон­чен­ные предложения».

После про­ве­де­ния пило­таж­но­го иссле­до­ва­ния сбор дан­ных осу­ществ­лял­ся в рам­ках обра­зо­ва­тель­но­го про­ек­та «Пред­мет­ные сбо­ры: Малая ака­де­мия Подмосковья–2015», а так­же в обще­об­ра­зо­ва­тель­ных шко­лах Моск­вы и Мос­ков­ской обла­сти. В иссле­до­ва­нии при­ня­ли уча­стие 366 уча­щих­ся 7-10-х клас­сов (223 под­рост­ка 13-14 лет и 143 - в воз­расте 15-16 лет).

Для срав­ни­тель­но­го ана­ли­за дина­ми­ки поль­зо­ва­ния соци­аль­ны­ми сетя­ми и коли­че­ства френ­дов у под­рост­ков были исполь­зо­ва­ны дан­ные все­рос­сий­ско­го иссле­до­ва­ния «Дети Рос­сии онлайн», про­ве­дён­но­го Фон­дом раз­ви­тия Интер­не­та в 2010 году на осно­ве евро­пей­ско­го про­ек­та «Kids Online II» (604 респон­ден­та, из них 287 рос­сий­ских под­рост­ков 13–14 лет и 317 - в воз­расте 15–16 лет).

В про­цес­се опро­са под­рост­кам было пред­ло­же­но закон­чить сле­ду­ю­щие фра­зы: «Друж­ба в реаль­ной жиз­ни — это…» и «Друж­ба в соци­аль­ных сетях — это…». По ито­гам кон­тент-ана­ли­за полу­чен­ных отве­тов были выде­ле­ны кате­го­рии, на осно­ве кото­рых срав­ни­ва­лись взгля­ды под­рост­ков на реаль­ную и вир­ту­аль­ную дружбу.

Наи­боль­ший вес сре­ди кате­го­рий полу­чи­ли следующие:

• непо­сред­ствен­ный физи­че­ский и зри­тель­ный контакт;
• эмо­ци­о­наль­ный обмен;
• дове­рие и безопасность;
• сов­мест­ное времяпрепровождение;
• помощь;
• вза­и­мо­по­ни­ма­ние;
• регу­ляр­ность общения;
• инфор­ма­ци­он­ный обмен.

По мне­нию детей, пер­вый и самый необ­хо­ди­мый ком­по­нент насто­я­щей друж­бы - зри­тель­ный и физи­че­ский кон­такт. Имен­но воз­мож­ность кон­так­ти­ро­вать с собе­сед­ни­кам напря­мую, с точ­ки зре­ния почти поло­ви­ны под­рост­ков, «ожив­ля­ет» дру­же­ские отно­ше­ния. Дети пишут о том, что «друж­ба — это обще­ние вжи­вую, меж­ду реаль­ны­ми людь­ми». Под­чёр­ки­ва­ют зна­чи­мость зри­тель­но­го кон­так­та и невер­баль­ных средств непо­сред­ствен­ной ком­му­ни­ка­ции: «друж­ба - обще­ние с чело­ве­ком тет-а-тет - гла­за в гла­за», «друж­ба - это когда видишь чело­ве­ка в реаль­ной жиз­ни, его эмо­ции, делишь­ся впе­чат­ле­ни­я­ми», «когда ты можешь при­кос­нуть­ся, обнять», «друж­ба - это обмен инфор­ма­ци­ей, когда поми­мо слов мож­но исполь­зо­вать мими­ку, жесты и чувства».

Обще­ние в циф­ро­вом мире харак­те­ри­зу­ет­ся отсут­стви­ем непо­сред­ствен­но­го физи­че­ско­го кон­так­та и суще­ствен­ны­ми огра­ни­че­ни­я­ми кон­так­та зри­тель­но­го. Чет­верть опро­шен­ных нами детей отме­ча­ет, что друж­ба в вир­ту­аль­ном про­стран­стве — это «обще­ние и обмен инфор­ма­ци­ей без визу­аль­но­го кон­так­та», «неви­ди­мость собе­сед­ни­ка», «нежи­вое обще­ние без визу­аль­но­го кон­так­та», «обще­ние с помо­щью сооб­ще­ний на рас­сто­я­нии». В сло­вах детей скво­зит сожа­ле­ние: «это все­го лишь пере­пис­ка», «нель­зя уви­деть сво­е­го дру­га», «нель­зя потрогать».

Таким обра­зом, магия истин­ных дру­же­ских отно­ше­ний, по мне­нию под­рост­ков, заклю­ча­ет­ся в воз­мож­но­сти видеть, слы­шать и чув­ство­вать дру­гу, нахо­дить­ся с ним рядом, одна­ко в вир­ту­аль­ной друж­бе эта воз­мож­ность отсут­ству­ет, во вся­ком слу­чае, суще­ствен­но редуцируется.

Непо­сред­ствен­ное вза­и­мо­дей­ствие с собе­сед­ни­кам – осно­ва уста­нов­ле­ния эмо­ци­о­наль­но­го обме­на, бли­зо­сти. Это сле­ду­ю­щий по зна­чи­мо­сти ком­по­нент дру­же­ских отно­ше­ний в реаль­ной жиз­ни, кото­рый выде­ля­ет более тре­ти детей. Под­рост­ки отме­ча­ют, что друж­ба под­ра­зу­ме­ва­ет обмен эмо­ци­я­ми: «когда ты можешь видеть эмо­ции чело­ве­ка», «обще­ние меж­ду собой на очень близ­ком рас­сто­я­нии, рас­кры­вая свои неж­ные чувства».

Сле­ду­ет отме­тить, что этот обмен носит исклю­чи­тель­но пози­тив­ный харак­тер: «друж­ба –это живое обще­ние, пере­жи­ва­ния и радость от сов­мест­ных побед», «друж­ба – это про­гул­ки, смех, весе­лье». Основ­ная цен­ность реаль­ной друж­бы – это пози­тив­ные эмо­ции: удо­воль­ствие, весе­лье и радость.

Что каса­ет­ся друж­ба в соци­аль­ных сетях, то в эмо­ци­о­наль­ном плане её оха­рак­те­ри­зо­ва­ли поло­жи­тель­но все­го 6% детей, ука­зав в каче­стве основ­ной эмо­ций не радость, а инте­рес. Дети пишут о том, что друж­ба в соци­аль­ных сетях – это «откро­вен­ность, инте­рес», «общие инте­ре­сы, при­ят­ное обще­ние». Одно­вре­мен­но с этим каж­дый пятый ребё­нок отме­ча­ет дефи­цит эмо­ций: «к сожа­ле­нию, мы не можем видеть друг дру­га и видеть эмо­ции», «вир­ту­аль­ная друж­ба – это нежи­вое обще­ние». Более того, дети выра­жа­ют сомне­ния в искрен­но­сти пере­жи­ва­ний вир­ту­аль­но­го дру­га: «друж­ба в соци­аль­ных сетях — это обще­ние через Интер­нет, не видя насто­я­щих эмо­ций», «… вир­ту­аль­ные эмо­ции, нена­сто­я­щее обще­ние, и ты не зна­ешь это­го чело­ве­ка на самом деле».

При срав­не­нии с непо­сред­ствен­ным кон­так­том в вир­ту­аль­ном про­стран­стве эмо­ци­о­наль­ный обмен зна­чи­тель­но реду­ци­ру­ет­ся и пре­тер­пе­ва­ет каче­ствен­ную транс­фор­ма­цию, напри­мер, вме­сто такой пози­тив­ной эмо­ции, как радость, дети испы­ты­ва­ют инте­рес. При этом они не чув­ству­ют уве­рен­но­сти в искрен­но­сти собе­сед­ни­ка вслед­ствие невоз­мож­но­сти точ­но диф­фе­рен­ци­ро­вать его эмоции.

Поня­тие бли­зо­сти тес­но свя­за­но со сле­ду­ю­щим ком­по­нен­том друж­бы — дове­ри­ем, кото­рый так­же пони­ма­ет­ся детьми как без­опас­ность или невоз­мож­ность пре­да­тель­ства со стра­ны друга.

В ряде иссле­до­ва­ний от 37 до 65% опро­шен­ных под­рост­ков (в зави­си­мо­сти от воз­рас­та) под­чёр­ки­ва­ли дове­ри­тель­ность друж­ба («друг зна­ет о тебе всё», «друг намно­го бли­же», «с при­я­те­лем нико­гда не поде­лишь­ся тем, что дове­ря­ешь дру­гу»). Осталь­ные отме­ча­ли боль­шую проч­ность, устой­чи­вость друж­бы («дру­га выби­ра­ют на всю жизнь»), вза­и­мо­по­мощь и вер­ность («при­я­тель под­ве­дёт, друг — никогда»).

В нашем иссле­до­ва­нии дан­ный ком­по­нент выде­ля­ет каж­дый пятый ребё­нок. Под­рост­ки так­же пишут: «… я счи­таю, что могу рас­ска­зать свои сек­ре­ты или про­бле­мы сво­ей подру­ге», «… когда ты можешь поло­жить­ся на чело­ве­ка, и ты зна­ешь, что он тебя не пре­даст», «… отно­ше­ния с чело­ве­ком, кото­ро­му вы пол­но­стью дове­ря­е­те, дели­тесь радостями».

В Интер­не­те зна­чи­мость таких поня­тий, как дове­рие и без­опас­но­сти, суще­ствен­но ниже – по срав­не­нию с реаль­ной друж­бой, о дове­рии в отно­ше­ни­ях с вир­ту­аль­ны­ми дру­зья­ми упо­мя­ну­ло в три раза мень­ше детей (8%). Кро­ме того, в вир­ту­аль­ном мире эти кате­го­рии при­об­ре­та­ют нега­тив­ный отте­нок, транс­фор­ми­ру­ясь в про­ти­во­по­лож­ные — недо­ве­рие и «небез­опас­ность».

Выска­зы­ва­ния школь­ни­ков доста­точ­но кате­го­рич­ны: «эта друж­ба не может быть креп­кой, чело­век не видит тебя, не зна­ет, какой ты на самом деле», «про­сто пере­пис­ка, это даже друж­бой назвать нель­зя». Неко­то­рые школь­ни­ки берут друж­бу в кавыч­ки — «вир­ту­аль­ная «друж­ба» - это не толь­ко чув­ство суще­ство­ва­ния чело­ве­ка, кото­рый «забо­тить­ся» о тебе», «это вымыш­лен­ные «дру­зья»».

Таким обра­зом, с точ­ки зре­ния детей, постро­е­ние дру­же­ских отно­ше­ний на фун­да­мен­те дове­рия в вир­ту­аль­ной сре­де доста­точ­но затруднительно.

Суще­ствен­ный вклад в обыч­ные дру­же­ские отно­ше­ния вно­сит сов­мест­ное вре­мя­пре­про­вож­де­ние — о нём, как и о дове­рии, гово­рит каж­дый пятый ребё­нок. В первую оче­редь под­рост­ки любят сов­мест­ные про­гул­ки: «друж­ба — это не толь­ко обще­ние, но и эмо­ции, про­гул­ки», «воз­мож­ность гулять и общать­ся с людьми».

В вир­ту­аль­ном про­стран­стве ком­по­нент сов­мест­но­го вре­мя­пре­про­вож­де­ния име­ет экви­ва­лент­ную коли­че­ствен­ную зна­чи­мость (21%), одна­ко он моди­фи­ци­ру­ет­ся каче­ствен­но. Если в реаль­ной жиз­ни дети пре­иму­ще­ствен­но гуля­ют и игра­ют вме­сте, то в вир­ту­аль­ной сре­де такая дея­тель­ность, есте­ствен­но, не пред­став­ле­на. Тем не менее неко­то­рые ана­ло­ги, напри­мер сов­мест­ные онлайн–игры, суще­ству­ют, но даже они зани­ма­ют все­го 2%. Зато появ­ля­ет­ся «тек­стинг», или, сло­ва­ми детей, «близ­кая пере­пис­ка, содер­жа­щая вопро­сы и отве­ты, а ещё мило­ты», «про­сто обще­ние, как запис­ка», «обще­ние с помо­щью сооб­ще­ний на расстоянии».

Элек­трон­ный пере­пис­ка пре­вра­ща­ет­ся в отдель­ную, само­сто­я­тель­ную дея­тель­ность и заме­ня­ет тра­ди­ци­он­ные виды вре­мя­пре­про­вож­де­ния с друзьями.

Сле­ду­ю­щий ком­по­нент реаль­ной друж­бы — помощь (или под­держ­ка): каж­дый шестой ребё­нок отме­ча­ет, что насто­я­щая «друж­ба — это надеж­да, что тебе помо­гут в труд­ную мину­ту», «помощь во всем любым по всем любы­ми путя­ми, каки­ми можешь». В вир­ту­аль­ном про­стран­стве, по мне­нию боль­шин­ства детей, помо­щи ожи­дать не сто­ит — о воз­мож­но­сти онлайн-под­держ­ки вспом­ни­ли толь­ко 4% детей.

Нако­нец, наи­ме­нее зна­чи­мы­ми ком­по­нен­та­ми в реаль­ной друж­бе ока­за­лись вза­и­мо­по­ни­ма­ние как нали­чие общих взгля­дов и инте­ре­сов (каж­дый деся­тый ребё­нок), регу­ляр­ность обще­ния (8%) и инфор­ма­ци­он­ный обмен (4%).

Что каса­ет­ся онлайн-сре­ды, то фак­тор вза­и­мо­по­ни­ма­ния здесь амби­ва­лен­тен. С одной стра­ны, дети гово­рят о том, что «вир­ту­аль­ная друж­ба — это обще­ние, кото­рое помо­га­ет узнать чело­ве­ка», с дру­гой — ука­зы­ва­ют на то, что реаль­ное пони­ма­ние отсут­ству­ет, если вооб­ще воз­мож­но: «друж­ба в соци­аль­ных сетях — когда люди обща­ют­ся с непо­нят­ны­ми людь­ми», «обще­ние непо­нят­но с кем».

Регу­ляр­ность обще­ния при харак­те­ри­сти­ке онлайн-обще­ния не упо­мя­нул прак­ти­че­ски никто из детей, а вот об обмене инфор­ма­ци­ей в соци­аль­ных сетях вспом­нил каж­дый деся­тый ребё­нок: «друж­ба в соци­аль­ных сетях — это обще­ние, обмен ново­стя­ми посред­ством соци­аль­ных сетей», «обмен инфор­ма­ци­ей с собеседником».

Посколь­ку в онлайн-сре­де непо­сред­ствен­ный кон­такт попро­сту исче­за­ет, а ком­по­нен­ты вза­и­мо­по­ни­ма­ния, регу­ляр­но­сти обще­ния и инфор­ма­ци­он­но­го обме­на ока­за­лись не столь зна­чи­мы, во вто­рой части иссле­до­ва­ния мы реши­ли подроб­нее оста­но­вить­ся на ана­ли­зе кате­го­рий, ока­зав­ших­ся наи­бо­лее важ­ны­ми для под­рост­ков: сов­мест­но про­ве­дён­ное вре­мя; дове­рие и эмо­ци­о­наль­ный обмен; взаимопомощь.

Под­рост­кам зада­ва­ли вопро­сы (по каж­до­му из дан­ных ком­по­нен­тов) о том, что они дела­ют с раз­лич­ны­ми кате­го­ри­я­ми френ­дов — теми поль­зо­ва­те­ля­ми, кото­рых они доба­ви­ли в дру­зья в соци­аль­ной сети.

Преж­де чем перей­ти к ана­ли­зу полу­чен­ных дан­ных, необ­хо­ди­мо ска­зать о том, что круг френ­дов под­рост­ков в соци­аль­ной сети, как и у взрос­лых людей, струк­ту­ри­ро­ван и состо­ит из несколь­ких групп:

1. Реаль­ные дру­зья и зна­ко­мые — род­ствен­ни­ки, сосе­ди, зна­ко­мые (из шко­лы, круж­ков и сек­ций), люди, с кото­ры­ми ребё­нок зна­ко­мит­ся на отды­хе, в лаге­рях и поезд­ках, т.е. все те, кто обра­зу­ет соци­аль­ную сре­ду под­рост­ка в обыч­ной повсе­днев­ной жиз­ни. Раз­ни­ца меж­ду реаль­ным дру­гом и зна­ко­мым состо­ит в сте­пе­ни бли­зо­сти и интен­сив­но­сти обще­ния: с пер­вым под­ро­сток часто и близ­ко обща­ет­ся в реаль­ной жиз­ни; со вто­рым обще­ние под­дер­жи­ва­ет­ся менее систе­ма­ти­че­ское и носит более фор­маль­ный характер.
2. Вир­ту­аль­ные дру­зья — поль­зо­ва­те­ли из спис­ка френ­дов под­рост­ка, с кото­ры­ми он ни разу не встре­чал­ся в реаль­ной жиз­ни, одна­ко предо­став­ля­ет им доступ к пер­со­наль­ной инфор­ма­ции, осу­ществ­ля­ет сов­мест­ную онлайн–деятельность, под­дер­жи­ва­ет регу­ляр­ную и близ­кую ком­му­ни­ка­цию, а так­же рас­смат­ри­ва­ет воз­мож­ность реаль­ной встре­чи с ними. Наи­бо­лее типич­ный при­мер — сорат­ни­ки по онлайн–играм, кото­рые обща­ют­ся в игро­вых чатах, затем пере­ме­ща­ют­ся в соци­аль­ные сети, а через неко­то­рые вре­мя устра­и­ва­ют «сход­ки гей­ме­ров» в реаль­ной жиз­ни. По нашим дан­ным, в обе­их воз­раст­ных груп­пах каж­дый вто­рой под­ро­сток (50%) име­ет таких «незна­ко­мых дру­зей». В слу­чае, если встре­ча с ним все же про­ис­хо­дит в обыч­ной жиз­ни, дан­ный поль­зо­ва­тель (в зави­си­мо­сти от сте­пе­ни бли­зо­сти) пере­хо­дит в кате­го­рию реаль­ных дру­зей или знакомых.

Кро­ме того, сре­ди френ­дов под­рост­ков есть те, кото­рых он не зна­ет лич­но, при этом регу­ляр­ная и близ­кая ком­му­ни­ка­ции с ними так­же отсут­ству­ет. Со вре­ме­нем они могут либо стать вир­ту­аль­ны­ми дру­зья­ми под­рост­ка, либо (если обще­ние с ними пере­ста­нет быть для под­рост­ка акту­аль­ным и инте­рес­ным) будут уда­ле­ны из спис­ка дру­зей. Обыч­но в дан­ную кате­го­рию попа­да­ют в френ­ды френ­дов, т. е. поль­зо­ва­те­ли, с кото­ры­ми ребё­нок име­ет общих дру­зей и по этой при­чине добав­ля­ют их в свой спи­сок кон­так­тов, а так­же посто­рон­ние, совер­шен­но незна­ко­мые поль­зо­ва­те­ли, реаль­ная лич­ность кото­рых неиз­вест­на подростку.

В даль­ней­шем ана­ли­зе мы реши­ли исклю­чить дан­ные груп­пы, т.к. они не име­ют высо­кой зна­чи­мо­сти для харак­те­ри­сти­ки меж­лич­ност­ных отно­ше­ний, кото­рые скла­ды­ва­ют­ся у под­рост­ков в соци­аль­ных сетях.

Итак, нашим респон­ден­там был задать вопрос об их сов­мест­ной дея­тель­но­сти со сво­и­ми дру­зья­ми и зна­ко­мы­ми в обыч­ной жиз­ни. А тем из них, кто имел вир­ту­аль­ных дру­зей (око­ло поло­ви­ны от обще­го коли­че­ства опро­шен­ных) — о сов­мест­ной дея­тель­но­сти со сво­и­ми вир­ту­аль­ны­ми друзьями.

Вслед­ствие того, что вари­ан­ты сов­мест­ной дли­тель­но­сти в Интер­не­те огра­ни­че­ны, в ряде пока­за­те­лей мы можем уви­деть раз­ни­цу толь­ко меж­ду дру­гом и зна­ко­мым в реаль­ной жиз­ни. Наи­бо­лее зна­чи­мые из них — про­гул­ка и сов­мест­но посе­ще­ние меро­при­я­тий: 9 из 10 под­рост­ков пой­ду гулять или в кино с дру­гом и толь­ко око­ло поло­ви­ны — со знакомым.

Наи­мень­шая раз­ни­ца наблю­да­ет­ся там, где дети не фор­ми­ру­ют свой круг обще­ния сами – это раз­лич­ные круж­ки, сту­дии и сек­ции – там дети обща­ют­ся и с дру­зья­ми, и со знакомыми.

Из видов дея­тель­но­сти, доступ­ных как онлайн, так и оффлайн, мож­но выде­лить игры, а так­же про­смотр филь­мов, про­слу­ши­ва­ние музы­ки, чте­ние книг, под­го­тов­ку домаш­них зада­ний (могут выпол­нять­ся уда­лён­но через скайп или по переписке).

Игра­ют дети со все­ми – и с дру­зья­ми, и со зна­ко­мы­ми, и с вир­ту­аль­ны­ми дру­зья­ми. В тех слу­ча­ях, когда затра­ги­ва­ют­ся лич­ные пред­по­чте­ния, дети выбе­рут дру­га: боль­шин­ство детей смот­рят филь­мы, слу­ша­ют музы­ку, чита­ют кни­ги с реаль­ным дру­гом, при­мер­но каж­дый чет­вёр­тый — со зна­ко­мым, столь­ко же — с вир­ту­аль­ным другом.

А вот в части домаш­них зада­ний дело обсто­ит инте­рес­нее: разу­ме­ет­ся, дети дела­ют их с дру­зья­ми, но при этом, как и в слу­чае с филь­ма­ми и музы­кой, все тот же каж­дый чет­вёр­тый дела­ет с вир­ту­аль­ным дру­гом «домаш­ку», в то вре­мя как со зна­ко­мы­ми гото­вят уро­ки вдвое мень­ше детей.

В отно­ше­нии помо­щи в целом сле­ду­ет отме­тить, что детям про­ще самим ока­зать её, неже­ли попро­сить. Все под­рост­ки помо­гут решить про­бле­му дру­гу, при­мер­но три чет­вер­ти из них помо­гут зна­ко­мо­му (77%), и вир­ту­аль­но­му дру­гу (73%). Так­же чет­ве­ро из пяти опро­шен­ных детей одол­жат сво­е­му реаль­но­му дру­гу день­ги или вещь, каж­дый пятый ока­жет такую помощь зна­ко­мо­му, толь­ко каж­дый деся­тый — вир­ту­аль­но­му другу.

Что каса­ет­ся просьб о помо­щи, то почти все дети обра­ща­ют­ся к дру­зьям, боль­ше поло­ви­ны (54%) — к вир­ту­аль­но­му дру­гу и мень­ше все­го (45%) — к знакомому.

Когда речь захо­дит о реаль­ных дей­стви­ях — «помо­щи делом», разу­ме­ет­ся, боль­шин­ство одол­жить день­ги или вещи у дру­га (63%), в пять раз мень­ше — у зна­ко­мо­го. Отме­тим тот факт, что почти никто из детей не про­сит вир­ту­аль­но­го дру­га о мате­ри­аль­ной под­держ­ке (4%), хотя боль­ше поло­ви­ны школь­ни­ков, как мы уже отме­ча­ли, гово­рят о том, что обра­ща­ют­ся к вир­ту­аль­ным дру­зьям за помо­щью. Веро­ят­нее все­го, в дан­ном слу­чае под­ра­зу­ме­ва­ет­ся помощь «не делом, а сло­вом»: за кон­суль­та­ци­ей к вир­ту­аль­но­му дру­гу обра­тят­ся две тре­ти детей, а к зна­ко­мо­му обра­тит­ся толь­ко треть.

Это пред­по­ло­же­ния под­твер­жда­ют­ся и ана­ли­зом сле­ду­ю­ще­го ком­по­нен­та — дове­рия. Вир­ту­аль­ный друг зани­ма­ет здесь сред­нюю пози­цию меж­ду реаль­ным дру­гом и про­сто зна­ко­мым: из чис­ла детей, име­ю­щих вир­ту­аль­но­го дру­га, доля тех, кто дове­рит ему тай­ну, более чем в семь раз пре­вы­ша­ет чис­ло тех, кто рас­ска­жет сек­рет знакомому.

По ана­ло­гии с обыч­ной жиз­нью мож­но при­ве­сти при­мер, когда во вре­мя дол­гой поезд­ки в поез­де воз­ни­ка­ет свое­об­раз­ный «син­дром попут­чи­ка» — нам лег­че «излить душу» совер­шен­но чужо­му чело­ве­ку, неже­ли тому, кого мы зна­ем. Дети пони­ма­ют, что такой «незна­ко­мый друг» нахо­дит­ся на боль­шом рас­сто­я­нии и не ока­зы­ва­ет непо­сред­ствен­но­го вли­я­ния на жиз­нен­ную ситу­а­цию. Кро­ме того, пере­пис­ка может быть пре­кра­ще­на в любой момент и её мож­но не воз­об­нов­лять, поэто­му дети склон­ны откры­вать­ся вир­ту­аль­но­му дру­гу силь­нее, неже­ли про­сто­му знакомому.

Схо­жая ситу­а­ция наблю­да­ет­ся и в спе­ци­фи­ке эмо­ци­о­наль­но­го обме­на: доля тех, кто делит­ся с вир­ту­аль­ны­ми дру­зья­ми пере­жи­ва­ни­я­ми, более чем в 10 раз пре­вы­ша­ет про­цент детей, кото­рые откры­ва­ют свои чув­ства реаль­но­му зна­ко­мо­му, и в два раза мень­ше, чем реаль­но­му другу.

Мы не риск­ну­ли спра­ши­вать детей о том, какие тай­ны они пове­да­ли вир­ту­аль­ным дру­зьям, но нам уда­лось полу­чить пред­став­ле­ние о темах их бесед.

Боль­шин­ство под­рост­ков обсуж­да­ют ней­траль­но окра­шен­ные темы, не пред­по­ла­га­ю­щие чрез­мер­ной откро­вен­но­сти – увле­че­ния, кон­тент в Интер­не­те, филь­мы, музы­ку и кни­ги, новости.

Почти две тре­ти детей делят­ся с вир­ту­аль­ным дру­гом сво­и­ми пла­на­ми и меч­та­ми, обсуж­да­ют уро­ки: такие раз­го­во­ры носят более лич­ный харак­тер и дают воз­мож­ность полу­чить доста­точ­но мно­го инфор­ма­ции друг о дру­ге. Нако­нец, око­ло поло­ви­ны детей в сво­ем обще­нии с «незна­ко­мым дру­гом» затра­ги­ва­ют очень лич­ные темы. Как пра­ви­ло, они име­ют высо­кую зна­чи­мость и ярко выра­жен­ную эмо­ци­о­наль­ную окрас­ку, поэто­му дети ощу­ща­ют острую потреб­ность в том, что­бы поде­лить­ся сво­и­ми пере­жи­ва­ни­я­ми – и удо­вле­тво­ря­ют её с помо­щью интернет–коммуникаций. Они делят­ся про­бле­ма­ми, затра­ги­ва­ю­щи­ми лич­ную жизнь и бли­жай­ший круг обще­ния — слож­но­сти с учи­те­ля­ми, непри­ят­ные собы­тия, отно­ше­ния с про­ти­во­по­лож­ным полом, ссо­ры и кон­флик­ты с друзьями.

По ито­гам иссле­до­ва­ния мож­но сде­лать вывод о том, что если в реаль­ной друж­бе под­рост­ки отме­ча­ют высо­кую зна­чи­мость при­сут­ствия таких ком­по­нен­тов, как непо­сред­ствен­ный кон­такт, эмо­ци­о­наль­ный обмен, дове­рие, сов­мест­ное вре­мя­пре­про­вож­де­ние, вза­и­мо­по­мощь, то в вир­ту­аль­ной друж­бе, наобо­рот, в каче­стве её осо­бен­но­стей под­чёр­ки­ва­ют их отсут­ствие, а в неко­то­рых слу­ча­ях заме­ну и ком­пен­са­цию новы­ми фор­ма­ми взаимоотношений.

В боль­шом дефи­ци­те непо­сред­ствен­ный кон­такт с собе­сед­ни­ком; зна­чи­тель­но реду­ци­ру­ет­ся эмо­ци­о­наль­ный обмен, кото­рый нерав­но­знач­но ком­пен­си­ру­ет­ся инфор­ма­ци­он­ным обме­ном и остав­ля­ет устой­чи­вое ощу­ще­ние отсут­ствия бли­зо­сти. Дове­рие и без­опас­ность обо­ра­чи­ва­ют­ся недо­вер­чи­во­стью и тре­во­гой, ощу­ще­ни­ем небезопасности.

Обыч­ные фор­мы сов­мест­но­го вре­мя­пре­про­вож­де­ния с дру­гом в реаль­ной жиз­ни заме­ня­ют­ся в онлайне осо­бой фор­мой отно­ше­ний — регу­ляр­ной перепиской.

Таким обра­зом, вир­ту­аль­ная друж­ба, по срав­не­нию с реаль­ной друж­бой, это «как бы друж­ба по пере­пис­ке», друж­ба наобо­рот, в кото­рый все­го, что как раз надо, не хватает.

Сре­ди дове­рен­ных лиц под­рост­ков, бес­спор­но, лиди­ру­ют реаль­ные дру­зья. Тем не менее вир­ту­аль­ные «незна­ко­мые дру­зья» в иерар­хии меж­лич­ност­ных отно­ше­ний зани­ма­ют почёт­ное вто­рое место.

Несмот­ря на то что дети кате­го­рич­но харак­те­ри­зу­ют друж­бу в соци­аль­ных сетях как «эмо­ци­о­наль­но прес­ную», небез­опас­ную и даже фаль­ши­вую, они отда­ют боль­шее пред­по­чте­ние вир­ту­аль­но­му дру­гу, а не реаль­но­му зна­ко­мо­му. Более поло­ви­ны детей, име­ю­щих «незна­ко­мо­го дру­га», делят­ся с ним сво­и­ми пере­жи­ва­ни­я­ми, сове­ту­ют­ся, ждут от него помо­щи. Почти каж­дый вто­рой ребё­нок дове­ря­ет ему свои сек­ре­ты, каж­дый тре­тий – рас­ска­зы­ва­ет о про­бле­мах в семье, отно­ше­ни­ях с ровес­ни­ка­ми и с родителями.

Все эти дан­ные пока­зы­ва­ют, что новый фено­мен «незна­ко­мо­го дру­га» зани­ма­ет в систе­ме меж­лич­ност­ных отно­ше­ний совре­мен­но­го под­рост­ка важ­ней­шее место. Нель­зя ска­зать, что это совсем новое явле­ние, так как уже не одно сто­ле­тие в кон­тек­сте эпи­сто­ляр­но­го жан­ра суще­ство­ва­ли дру­зья по пере­пис­ке — незна­ко­мые в реаль­ной жиз­ни люди, свя­зан­ные дело­вы­ми или дру­же­ски­ми отношениями.

Одна­ко в эпо­ху соци­аль­ных сетей этот спе­ци­фи­че­ский вид друж­бы стал мас­со­вым, а так­же более «ося­за­е­мым» и мно­го­гран­ным — информационно–коммуникационные тех­но­ло­гии поз­во­ля­ют не толь­ко напи­сать «незна­ко­мо­му дру­гу», но ещё услы­шать и уви­деть его.

Это ещё один зна­чи­мый штрих к порт­ре­ту циф­ро­во­го поко­ле­ния, тре­бу­ю­щий сво­е­го даль­ней­ше­го изучения.

ЛИТЕРАТУРА

1. Гоз­ман, Л. Я. Пси­хо­ло­гия эмо­ци­о­наль­ных отно­ше­ний / Л. Я. Гоз­ман. – М.: Изд-во МГУ, 1987.
2. Кон, И.С. Пси­хо­ло­гия юно­ше­ской друж­бы / И.С. Кон. – М.: Зна­ние, 1973.
3. Кон, И.С. Друж­ба: эти­ко-пси­хо­ло­ги­че­ский очерк / И.С. Кон. – М.: Изд-во поли­ти­че­ской лите­ра­ту­ры, 1980.
4. Муд­рик, А.В. Пси­хо­ло­гия друж­ба / А.В. Муд­рик // Вопро­сы пси­хо­ло­гии. –1981. –№4.
5. Ники­шов, С. Н. Про­бле­ма друж­бы в пси­хо­ло­гии / С. Н. Ники­шов, И. С. Оси­по­ва, Е. Г. Пронь­ки­на // Сбор­ник мате­ри­а­лов VIII Меж­ду­на­род­ной-науч­но прак­ти­че­ской кон­фе­рен­ции «Про­бле­мы и пер­спек­ти­вы совре­мен­ной нау­ки». – Став­ро­поль: Логос, 2015.
6. Райс, Ф. Пси­хо­ло­гия под­рост­ко­во­го и юно­ше­ско­го воз­рас­та / Ф. Райс, К. Дол­джин; пер. с англ. Е. И. Нико­ла­е­ва. –12-е изда­ние – Спб.: Питер, 2010.
7. Сол­да­то­ва, Г. У. Кому мне открыть­ся? Друг, вир­ту­аль­ный друг и зна­ко­мый: в чем меж­ду ними раз­ни­ца? / Г.У. Сол­да­то­ва, О. И. Оль­ки­на // Дети в инфор­ма­ци­он­ном обще­стве. – 2016. – № 22. – С. 28–35.
8. Сухом­лин­ский, В. А. Рож­де­ние граж­да­ни­на / В. А. Сухом­лин­ский. – М.: Моло­дая гвар­дия, 1971.
9. Brandzaeg, P. B. Bridging and bonding in social network sites - investigation family-based capital / P.B. Brandzaeg, J. Heime, B. Kaare. – Int. J. Web Based Commun. – 2010. – №6. – P.231-353.
10. Dunbar, R. Do online social media cut through the constraints that limit the size of offline social networks? / R. Dunbar. – UK, London: Royal society open science, 2016.
11. Freberg, K. The reach get richer: online and offline social connectivity predicts subjective loneliness / K.Freberg, R. Adams, K.McGaughey, L. Freberg // Media Psychology. – 2010. – Rev. 3.
12. Howes, C. The earliest friendships. In The company they keep: friendship in childhood and adolescence / C. Howes. – UK Cambridge University Press, 1996. – P.66-86.
13. Hennighausen, K.H. Adolescent ego-development trajectories and young adult relationship outcomes / K.H. Hennighausen, S.T. Hauser, R. L. Billings, L.H. Schults, J. P. Allen // Journal of early adolescence. – 2004. – №24. – P.29-44.
14. Marsh, P. The changing nature of adolescent friendships: Longitudinal links with early adolescent ego-development / P. Marsh, J. P. Allen, M. Ho, M. Porter, F. C. McFarland // Journal of Early Adolescence. – 2006. – №26 (4). – P.414-431.
15. Wang, H. Social connectivity in America: changes in adult friendship network size from 2002 to 2007 / H. Wang, B. Wellman // Am. Behav. – 2010. – №53. – 2010. – P.1148-1169
16. Wellman, B. Does the Internet increase, decrease or supplement social capital? Social networks, participation and community commitment / B. Wellman, A. Quan-Haase, K. Hampton // Am. Behav. – 2001. – №25. – P.436-465.
17. Quan-Haase, A. How does the Internet affect social capital? // Social capital and information technology / A. Quan-Haase, B. Wellman – Cambridge, MA: MIT Press, 2004. –P.113-132.

Источ­ник: ACADEMIA. Педа­го­ги­че­ский жур­нал Под­мос­ко­вья, № 3(9), с. 39-47

Об авторах

• Гали­на Уртан­бе­ков­на Сол­да­то­ва - док­тор пси­хо­ло­ги­че­ских наук, про­фес­сор факуль­те­та пси­хо­ло­гии МГУ име­ни М.В. Ломо­но­со­ва, глав­ный науч­ный сотруд­ник, ФИРО.
• Окса­на Иго­рев­на Теслав­ская - науч­ный сотруд­ник цен­тра мони­то­рин­га рис­ков и соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ской помо­щи, Ака­де­мия соци­аль­но­го управ­ле­ния, Москва, Россия.

Смот­ри­те также:

• Мара­ри­ца Л.В., Анто­но­ва Н.А, Ери­цян К.Ю. Обще­ние в интер­не­те: потен­ци­аль­ная угро­за или ресурс для личности
• Сол­да­то­ва Г.У., Теслав­ская О.И. Осо­бен­но­сти меж­лич­ност­ных отно­ше­ний рос­сий­ских под­рост­ков в соци­аль­ных сетях
• Сол­да­то­ва Г. У., Чигарь­ко­ва С. В., Льво­ва Е. Н. Онлайн-агрес­сия и подростки
• Щер­ба­ко­ва В.А. Пат­тер­ны ком­му­ни­ка­ции под­рост­ков в соци­аль­ных сетях