Корниенко Д.С., Руднова Н.А. Фальшивая самопрезентация подростков в социальных сетях: связь с характеристиками использования социальных сетей и одиночеством

Введение

Соци­аль­ные сети ста­ли неотъ­ем­ле­мой частью повсе­днев­ной жиз­ни и новой сре­дой циф­ро­вой соци­а­ли­за­ции, в кото­рой про­ис­хо­дят про­цес­сы, сход­ные реаль­но­сти. Совре­мен­ные иссле­до­ва­ния соци­аль­ных сетей пока­зы­ва­ют, что огра­ни­че­ние их исполь­зо­ва­ния, как и соци­аль­ная депри­ва­ция в реаль­ной жиз­ни, явля­ют­ся фак­то­ра­ми стрес­са [1; 2]. 

В част­но­сти, это под­твер­жда­ет­ся иссле­до­ва­ни­я­ми соци­аль­ной изо­ля­ции в усло­ви­ях пан­де­мии COVID-19 – имен­но вир­ту­аль­ное обще­ние и исполь­зо­ва­ние гад­же­тов для удо­вле­тво­ре­ния соци­аль­ных потреб­но­стей поз­во­ли­ли сни­зить нега­тив­ные послед­ствия само­изо­ля­ции [3; 13].

Одним из фено­ме­нов, про­яв­ля­ю­щих­ся в циф­ро­вой соци­аль­ной сре­де и сход­ных с реаль­ным вза­и­мо­дей­стви­ем, явля­ет­ся само­пре­зен­та­ция или пред­став­ле­ние соб­ствен­но­го обра­за в соци­аль­ной сети. 

Само­пре­зен­та­ция в соци­аль­ном вза­и­мо­дей­ствии пер­во­на­чаль­но опи­са­на И. Гоф­ма­ном [6] и пони­ма­ет­ся как так­ти­ка предо­став­ле­ния инфор­ма­ции и про­цесс управ­ле­ния ею для созда­ния впе­чат­ле­ния о себе. Соглас­но когни­тив­но­му под­хо­ду, само­пре­зен­та­ция объ­яс­ня­ет­ся стрем­ле­ни­ем к дости­же­нию согла­со­ван­но­го и после­до­ва­тель­но­го взгля­да на мир и на себя (напри­мер, в тео­рии когни­тив­но­го балан­са Ф. Хайдера). 

В лич­ност­ном под­хо­де само­пре­зен­та­ция опре­де­ля­ет­ся дис­по­зи­ци­он­ны­ми фак­то­ра­ми и может рас­смат­ри­вать­ся как само­сто­я­тель­ная чер­та или как харак­те­ри­сти­ка, состо­я­щая из более част­ных черт, свя­зан­ных с раз­лич­ны­ми аспек­та­ми управ­ле­ния впе­чат­ле­ни­ем о себе и направ­лен­но­стью на дру­гих (напри­мер, в кон­цеп­ции само­мо­ни­то­рин­га М. Снай­де­ра (M. Snyder)) [10; 14].

Рас­про­стра­не­ние соци­аль­ных сетей при­ве­ло к воз­ник­но­ве­нию кон­цеп­ций, объ­яс­ня­ю­щих циф­ро­вую само­пре­зен­та­цию, и инстру­мен­тов, поз­во­ля­ю­щих изме­рить аспек­ты самопрезентации. 

В част­но­сти, М. Михи­кян и кол­ле­ги [27] рас­смат­ри­ва­ют само­пре­зен­та­цию на осно­ве тео­рии иден­тич­но­сти Э. Эрик­со­на и когни­тив­но­го под­хо­да к Я-кон­цеп­ции С. Хар­те­ра и Е. Хиг­гин­са (S. Harter, T.E. Higgins) [27], выде­ляя в само­пре­зен­та­ции три Я: реаль­ное, иде­аль­ное и фаль­ши­вое. При этом фаль­ши­вое Я раз­де­ля­ет­ся на: Я-обман­ное, Я-демон­стра­тив­ное и Я-стре­мя­ще­е­ся понра­вить­ся. Раз­ные Я могут быть одно­вре­мен­но пред­став­ле­ны в само­пре­зен­та­ции и не про­ти­во­по­став­лять­ся друг другу.

Иссле­до­ва­те­ли исполь­зу­ют раз­лич­ные опре­де­ле­ния само­пре­зен­та­ции в соци­аль­ных сетях, под­чер­ки­вая отдель­ные аспек­ты дан­но­го феномена. 

В дан­ном иссле­до­ва­нии само­пре­зен­та­ция в соци­аль­ной сети рас­смат­ри­ва­ет­ся как спо­соб пред­став­ле­ния инфор­ма­ции поль­зо­ва­те­лем соци­аль­ной сети для созда­ния и управ­ле­ния впе­чат­ле­ни­ем о себе. 

Само­пре­зен­та­ция в соци­аль­ных сетях реа­ли­зу­ет­ся через пред­став­ле­ние раз­лич­ной (реа­ли­стич­ной или нере­а­ли­стич­ной) инфор­ма­ции в сетях и может пре­сле­до­вать раз­лич­ные цели – от про­стых инфор­ма­ци­он­ных до стрем­ле­ния обма­нуть, создав нере­а­ли­стич­ный образ. 

В дан­ной рабо­те акцент дела­ет­ся на фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ции в соци­аль­ной сети, выде­лен­ной на осно­ве рабо­ты М. Михи­кя­на и кол­лег [27], кото­рая вклю­ча­ет три аспек­та – обман­ную само­пре­зен­та­цию, демон­стра­тив­ную само­пре­зен­та­цию и стрем­ле­ние понравиться. 

Обман­ная само­пре­зен­та­ция направ­ле­на на созда­ние обра­за, зна­чи­тель­но отли­ча­ю­ще­го­ся от реаль­но­го, или даже пред­став­ле­ние себя дру­гим чело­ве­ком. Демон­стра­тив­ная само­пре­зен­та­ция заклю­ча­ет­ся в стрем­ле­нии пока­зать боль­ше харак­те­ри­стик инди­ви­ду­аль­но­сти неза­ви­си­мо от того, есть ли они у чело­ве­ка на самом деле или нет. 

Стрем­ле­ние понра­вить­ся как аспект само­пре­зен­та­ции в соци­аль­ной сети направ­ле­но на предъ­яв­ле­ние толь­ко тех харак­те­ри­стик, кото­рые вызо­вут поло­жи­тель­ную реак­цию у аудитории.

Поль­зо­ва­те­ля­ми соци­аль­ных сетей во всем мире явля­ют­ся под­рост­ки и моло­дые люди, поэто­му зна­чи­тель­ная доля фак­тов отно­си­тель­но циф­ро­вой само­пре­зен­та­ции полу­че­на на выбор­ке этой воз­раст­ной группы. 

Осо­бен­но­сти само­пре­зен­та­ции под­рост­ков свя­за­ны с дина­мич­но­стью само­оцен­ки, про­ти­во­ре­чи­ем в при­ня­тии себя и ситу­а­тив­но-отри­ца­тель­ным отно­ше­ни­ем к соб­ствен­ной лич­но­сти. В резуль­та­те в их реаль­ной и вир­ту­аль­ной само­пре­зен­та­ции уве­ли­чи­ва­ет­ся стрем­ле­ние управ­лять впе­чат­ле­ни­ем, демон­стри­руя нере­а­ли­стич­ный образ себя. Одна­ко по мере ста­би­ли­за­ции само­оцен­ки само­пре­зен­та­ция ста­но­вит­ся все более реа­ли­стич­ной и пози­тив­ной (напри­мер, [16]).

По резуль­та­там каче­ствен­но­го иссле­до­ва­ния осо­бен­но­стей само­пре­зен­та­ции под­рост­ков в соци­аль­ной сети выяв­ле­но, что под­рост­ки, в отли­чие от юно­шей, склон­ны к иска­же­нию инфор­ма­ции в соци­аль­ной сети, но при этом в юно­ше­ском воз­расте в боль­шей сте­пе­ни выра­же­на само­пре­зен­та­ция, направ­лен­ная на демон­стра­цию соб­ствен­ных дости­же­ний и жела­ние понра­вить­ся [12].

Обна­ру­жен­ные на выбор­ке сту­ден­тов поло­вые раз­ли­чия пока­зы­ва­ют, что виды само­пре­зен­та­ции – реа­ли­стич­ная, иде­а­ли­зи­ро­ван­ная или лож­ная – выра­же­ны боль­ше у жен­щин [5].

При этом навяз­чи­вое исполь­зо­ва­ние соци­аль­ных сетей, про­яв­ле­ние пове­де­ния, близ­ко­го к зави­си­мо­му от сетей, явля­ют­ся фак­то­ром, спо­соб­ству­ю­щим иде­а­ли­зи­ро­ван­ной и лож­ной само­пре­зен­та­ции, но сни­жа­ю­щим реа­ли­стич­ную само­пре­зен­та­цию, что может быть свя­за­но с жела­ни­ем полу­чить одоб­ре­ние от ауди­то­рии и уси­ли­ва­ю­щей­ся зави­си­мо­стью от одоб­ре­ния [8].

Иссле­до­ва­ния лич­ност­ных харак­те­ри­стик и осо­бен­но­стей само­пре­зен­та­ции у сту­ден­тов пока­зы­ва­ют, что одни чер­ты лич­но­сти (напри­мер, нар­цис­сизм, пси­хо­па­тия и макиа­вел­лизм) уси­ли­ва­ют стрем­ле­ние пред­ста­вить нере­а­ли­стич­ный образ и мани­пу­ли­ро­вать пред­став­ле­ни­ем о себе, тогда как реа­ли­стич­ный образ в боль­шей сте­пе­ни свя­зан с экс­тра­вер­си­ей, созна­тель­но­стью, откры­то­стью и нар­цис­сиз­мом [5; 8; 16]. 

При иссле­до­ва­нии реа­ли­стич­ной демон­стра­тив­ной само­пре­зен­та­ции обна­ру­же­но, что она свя­за­на со стрем­ле­ни­ем к демон­стра­ции совер­шен­ства, при­чем как для дру­гих, так и для само­го себя, тогда как фаль­ши­вая обман­ная само­пре­зен­та­ция ста­вит целью скрыть какие-то харак­те­ри­сти­ки от дру­гих или пред­ста­вить харак­те­ри­сти­ки, кото­рых нет [8].

В осно­ве само­пре­зен­та­ции могут быть моти­вы поис­ка соци­аль­но­го одоб­ре­ния и под­держ­ки, в том чис­ле от незна­ко­мых людей, поис­ка бли­зо­сти с дру­ги­ми и соци­аль­но­го кон­тро­ля, про­яв­ля­ю­ще­го­ся через реак­ции обще­ства на пре­зен­та­цию себя [23].

Само­пре­зен­та­ция может рас­смат­ри­вать­ся и как само­сто­я­тель­ный мотив исполь­зо­ва­ния соци­аль­ных сетей. Так, мотив само­пре­зен­та­ции наи­бо­лее выра­жен в ситу­а­ции, когда необ­хо­ди­мо пред­ста­вить более при­вле­ка­тель­ную или аль­тер­на­тив­ную соци­аль­ную иден­тич­ность для ком­пен­са­ции при­над­леж­но­сти к груп­пе с низ­ким ста­ту­сом. В таком слу­чае мотив само­пре­зен­та­ции сли­ва­ет­ся с моти­вом при­над­леж­но­сти к груп­пе [16].

Мно­же­ство иссле­до­ва­ний онлайн-само­пре­зен­та­ции уде­ля­ют вни­ма­ние тому, как свя­за­ны харак­те­ри­сти­ки само­пре­зен­та­ции (иде­аль­ной или реа­ли­стич­ной) с само­оцен­кой, исполь­зо­ва­ни­ем соци­аль­ных сетей или ресур­сов сети Интер­нет, одна­ко вне иссле­до­ва­тель­ско­го поля оста­ет­ся вопрос об обмане в самопрезентации. 

Вме­сте с тем мно­гие авто­ры под­чер­ки­ва­ют, что онлайн-само­пре­зен­та­ция может фор­ми­ро­вать нере­а­ли­стич­ный образ за счет боль­ших воз­мож­но­стей мани­пу­ли­ро­ва­ния вир­ту­аль­ным образом. 

В свя­зи с этим в дан­ном иссле­до­ва­нии основ­ной акцент был сде­лан на осо­бен­но­стях само­пре­зен­та­ции, кото­рые опи­сы­ва­ют раз­лич­ные стра­те­гии пред­став­ле­ния фаль­ши­во­го Я и их свя­зи с фор­маль­ны­ми и содер­жа­тель­ны­ми харак­те­ри­сти­ка­ми исполь­зо­ва­ния соци­аль­ных сетей и пока­за­те­ля­ми пси­хо­ло­ги­че­ско­го благополучия.

На осно­ва­нии обзо­ра совре­мен­ных иссле­до­ва­ний мож­но выдви­нуть сле­ду­ю­щие предположения:

1. Преды­ду­щие иссле­до­ва­ния пока­за­ли, что осо­бен­но­сти орга­ни­за­ции инди­ви­ду­аль­но­го про­фи­ля соци­аль­ных сетей могут ока­зы­вать вли­я­ние на то, как осу­ществ­ля­ет­ся само­пре­зен­та­ция [24]. В неко­то­рых меж­ду­на­род­ных соци­аль­ных сетях поль­зо­ва­те­ли стре­мят­ся создать более дело­вой образ в свя­зи с более взрос­лой ауди­то­ри­ей или более откры­тый и рас­ко­ван­ный, напри­мер, за счет демон­стра­ции раз­лич­ных фото­гра­фий. Соци­аль­ная сеть «ВКон­так­те» зани­ма­ет про­ме­жу­точ­ное поло­же­ние, так как в ней вза­и­мо­дей­ствие под­рост­ков идет как со сверст­ни­ка­ми, так и с извест­ны­ми людь­ми [9]. Это поз­во­ля­ет пред­по­ла­гать, что в зави­си­мо­сти от соци­аль­ной сети будут наблю­дать­ся раз­ли­чия в самопрезентации.
2. Исполь­зо­ва­ние соци­аль­ных сетей сни­жа­ет­ся по мере сфор­ми­ро­ван­но­сти обра­за Я: под­рост­ки мень­ше экс­пе­ри­мен­ти­ру­ют с вир­ту­аль­ны­ми иден­тич­но­стя­ми, ста­но­вят­ся менее эмо­ци­о­наль­но при­вя­зан­ны­ми и мень­ше исполь­зу­ют соци­аль­ные сети. В кон­тек­сте фено­ме­на само­пре­зен­та­ции мож­но пола­гать, что боль­шее стрем­ле­ние к фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ции обра­за Я будет свя­за­но с боль­шей инте­гра­ци­ей соци­аль­ных сетей в еже­днев­ную актив­ность подростков.
3. Иссле­до­ва­ния часто­ты и моти­вов исполь­зо­ва­ния соци­аль­ных сетей пока­зы­ва­ют их отри­ца­тель­ную связь с само­оцен­кой, одна­ко эта связь опре­де­ля­ет­ся спе­ци­фи­кой моти­ва исполь­зо­ва­ния соци­аль­ной сети и может не про­яв­лять­ся, напри­мер, при выра­жен­но­сти моти­вов пуб­ли­ка­ции соб­ствен­но­го кон­тен­та [19; 33]. Учи­ты­вая то, что само­оцен­ка поло­жи­тель­но свя­за­на с реа­ли­стич­ной само­пре­зен­та­ци­ей и досто­вер­но­стью обра­за Я [4], мож­но пола­гать, что харак­те­ри­сти­ки фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ции могут обна­ру­жи­вать спе­ци­фи­че­ские свя­зи с моти­ва­ми исполь­зо­ва­ния соци­аль­ных сетей.
4. Обман в само­пре­зен­та­ции вызван соци­аль­ны­ми моти­ва­ми, напри­мер, стрем­ле­ни­ем к попу­ляр­но­сти и одоб­ре­нию, что осо­бен­но важ­но для под­рост­ков [26], а не стрем­ле­ни­ем обма­нуть, что в резуль­та­те при­во­дит к демон­стра­ции себя в более пози­тив­ном све­те [25]. Кро­ме того, было уста­нов­ле­но, что обман может являть­ся инди­ка­то­ром нега­тив­ных эмо­ци­о­наль­ных пере­жи­ва­ний, состо­я­ний и оди­но­че­ства в под­рост­ко­вом воз­расте [22], поэто­му мож­но ожи­дать, что под­рост­ки, исполь­зу­ю­щие фаль­ши­вую само­пре­зен­та­цию, будут в боль­шей сте­пе­ни пере­жи­вать оди­но­че­ство и ото­рван­ность от дру­гих. Учи­ты­вая это, инте­рес пред­став­ля­ет рас­смот­ре­ние пара­мет­ра откры­то­сти про­фи­ля как инди­ка­то­ра готов­но­сти к новым кон­так­там, а так­же его связь с моти­ва­ми уста­нов­ле­ния новых контактов.

Целью дан­но­го иссле­до­ва­ния явля­ет­ся выяв­ле­ние вза­и­мо­свя­зей харак­те­ри­стик фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ции в соци­аль­ной сети с фор­маль­ны­ми (вре­мя, про­во­ди­мое в соци­аль­ных сетях, коли­че­ство соци­аль­ных сетей), содер­жа­тель­ны­ми харак­те­ри­сти­ка­ми исполь­зо­ва­ния соци­аль­ных сетей (моти­вы исполь­зо­ва­ния соци­аль­ных сетей и инте­гра­ция соци­аль­ных сетей в еже­днев­ную актив­ность) и одиночеством.

Метод

Выбор­ку иссле­до­ва­ния соста­ви­ли 432 под­рост­ка в воз­расте от 13 до 18 лет (M = 15,6; SD = 1,18), 54% девуш­ки, про­жи­ва­ю­щие в круп­ных горо­дах (от 250000 до 1 млн чело­век) Рос­сий­ской Феде­ра­ции. Сре­ди всех респон­ден­тов 41% исполь­зу­ют соци­аль­ную сеть «ВКон­так­те» как основную.

Иссле­до­ва­ние про­во­ди­лось онлайн, участ­ни­кам иссле­до­ва­ния пред­ла­га­лась ссыл­ка, прой­дя по кото­рой они попа­да­ли на стра­ни­цу опро­са в систе­ме testograf.ru. Про­хож­де­ние опро­са зани­ма­ло от 30 минут. Иссле­до­ва­ние про­во­ди­лось ано­ним­но. Участ­ни­ки дава­ли инфор­ми­ро­ван­ное согла­сие на уча­стие в исследовании.

Методики исследования

Фаль­ши­вая само­пре­зен­та­ция изме­ря­лась при помо­щи вопро­сов «Шка­лы само­пре­зен­та­ции в соци­аль­ной сети», раз­ра­бо­тан­ной М. Михи­кя­ном с кол­ле­га­ми [8; 27]. 

В свя­зи с тем, что дан­ная шка­ла не суще­ству­ет в вер­сии для под­рост­ков, для дан­но­го иссле­до­ва­ния были выбра­ны вопро­сы, отно­ся­щи­е­ся к раз­лич­ным аспек­там фаль­ши­во­го Я – обман (напри­мер, «Быва­ет так, что в соци­аль­ной сети я делаю вид, что я кто-то дру­гой»); демон­стра­тив­ность (напри­мер, «В соци­аль­ной сети я могу пока­зать гораз­до боль­ше сто­рон сво­ей лич­но­сти, чем в реаль­ной жиз­ни»); стрем­ле­ние понра­вить­ся (напри­мер, «В соци­аль­ной сети я пока­зы­ваю толь­ко те сто­ро­ны сво­ей лич­но­сти, кото­рые навер­ня­ка понра­вят­ся дру­гим людям»). 

Выбор вопро­сов был осно­ван на фак­тор­ной струк­ту­ре опрос­ни­ка, полу­чен­ной при адап­та­ции на рос­сий­ской выбор­ке взрос­лых [8]. Для отве­тов исполь­зу­ет­ся шка­ла Лай­кер­та от 1 – пол­но­стью не согла­сен до 5 – пол­но­стью согласен. 

Каж­дый вопрос рас­смат­ри­вал­ся как само­сто­я­тель­ный пока­за­тель – Обман­ная само­пре­зен­та­ция, Демон­стра­тив­ная само­пре­зен­та­ция, Стрем­ле­ние понра­вить­ся, так­же был под­счи­тан сум­мар­ный Общий пока­за­тель фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ции (аль­фа Крон­ба­ха – 0,71).

Участ­ни­кам иссле­до­ва­ния были пред­ло­же­ны четы­ре вопро­са о фор­маль­ных харак­те­ри­сти­ках исполь­зо­ва­ния соци­аль­ных сетей:

1. вре­мя, про­во­ди­мое в социальной(ых) сети(ях), где от респон­ден­та тре­бо­ва­лось ука­зать сред­нее коли­че­ство часов в день, про­во­ди­мых в соци­аль­ных сетях;
2. коли­че­ство дру­зей в соци­аль­ных сетях, с ука­за­ни­ем коли­че­ства человек; 
3. коли­че­ство соци­аль­ных сетей – под­счи­ты­ва­лось по коли­че­ству выбран­ных соци­аль­ных сетей из спис­ка в 11 пунк­тов, вклю­чая вари­ант «Дру­гое»;
4. откры­тость про­фи­ля в соци­аль­ной сети пред­по­ла­га­ет вари­ан­ты отве­тов в соот­вет­ствии с пред­ло­жен­ной шка­лой – пол­но­стью откры­тый, частич­но закры­тый, пол­но­стью закрытый.

Для оцен­ки сте­пе­ни еже­днев­ной актив­но­сти в соци­аль­ной сети, вклю­чен­но­сти под­рост­ка в соци­аль­ную сеть исполь­зо­ва­лась Шка­ла инте­гра­ции соци­аль­ных медиа, апро­би­ро­ван­ная в нашем про­шлом иссле­до­ва­нии [7].

Шка­ла содер­жит 10 пунк­тов с вари­ан­та­ми отве­та по шка­ле от 1 (совер­шен­но не согла­сен) до 5 (совер­шен­но согла­сен). Шка­ла поз­во­ля­ет диа­гно­сти­ро­вать пове­ден­че­скую инте­гра­цию (при­мер пунк­та: «Исполь­зо­ва­ние соци­аль­ной сети – часть моей повсе­днев­ной жиз­ни»), соци­аль­но-эмо­ци­о­наль­ную инте­гра­цию (при­мер пунк­та: «Я чув­ствую себя ото­рван­ным от дру­зей, если я не “захо­жу” в соци­аль­ную сеть») и общий пока­за­тель инте­гра­ции соци­аль­ных медиа. Надеж­ность шкал, аль­фа Крон­ба­ха для дан­но­го иссле­до­ва­ния – 0,74, 0,76 и 0,84 соответственно.

Моти­вы исполь­зо­ва­ния соци­аль­ной сети были диа­гно­сти­ро­ва­ны на осно­ве утвер­жде­ний, раз­ра­бо­тан­ных Х. Бруг­ге­ман (H. Bruggeman) с кол­ле­га­ми, утвер­жде­ния мето­ди­ки пока­за­ли свои хоро­шие диа­гно­сти­че­ские воз­мож­но­сти в иссле­до­ва­ни­ях на под­рост­ках [3].

Утвер­жде­ния мето­ди­ки соот­вет­ству­ют четы­рем моти­вам: ком­му­ни­ка­тив­но­му (быть на свя­зи с дру­ги­ми), ком­му­ни­ка­тив­но-позна­ва­тель­но­му (узна­вать новых людей), игро­во­му (играть в игры) и моти­ву само­пре­зен­та­ции (пуб­ли­ка­ция соб­ствен­ных мыс­лей, тек­стов, фотографий). 

Респон­ден­там пред­ла­га­ет­ся оце­нить по шка­ле от 1 (совер­шен­но не согла­сен) до 5 (совер­шен­но согла­сен), насколь­ко каж­дый из моти­вов реа­ли­зу­ет­ся им в соци­аль­ной сети, отве­чая на общий вопрос – «Я исполь­зую соци­аль­ную сеть, что­бы … (напри­мер, быть на свя­зи с дру­ги­ми)». Каж­дое утвер­жде­ние рас­смат­ри­ва­ет­ся как само­сто­я­тель­ный показатель.

Общее пере­жи­ва­ние оди­но­че­ства изме­ря­лось при помо­щи опрос­ни­ка «Трех­пунк­то­вая шка­ла оди­но­че­ства» [32]. Шка­ла вклю­ча­ет три вопро­са с вари­ан­та­ми отве­та 1 – почти нико­гда, 2 – ино­гда, 3 – часто. Надеж­ность шка­лы (аль­фа Крон­ба­ха) для дан­но­го иссле­до­ва­ния – 0,84.

Для ана­ли­за откло­не­ния рас­пре­де­ле­ния дан­ных от нор­маль­но­го исполь­зо­ва­лись мето­ды опи­са­тель­ной ста­ти­сти­ки, для уста­нов­ле­ния свя­зей меж­ду пере­мен­ны­ми – кор­ре­ля­ци­он­ный ана­лиз по Пир­со­ну, для ана­ли­за раз­ли­чий меж­ду груп­па­ми – срав­ни­тель­ный t-кри­те­рий для неза­ви­си­мых групп, для ана­ли­за моде­лей и уста­нов­ле­ния вкла­дов отдель­ных пре­дик­то­ров в целе­вую пере­мен­ную – мно­же­ствен­ный регрес­си­он­ный ана­лиз. Ста­ти­сти­че­ский ана­лиз про­во­дил­ся в про­грам­ме Jamovi [34].

Результаты

На пер­вом эта­пе обра­бот­ки дан­ных сред­ства­ми опи­са­тель­ной ста­ти­сти­ки оце­ни­ва­лись цен­траль­ные тен­ден­ции изме­ря­е­мых пока­за­те­лей и ана­ли­зи­ро­ва­лись зна­че­ния асим­мет­рии и экс­цес­са (As < |2|, Ex < |2|), кото­рые сви­де­тель­ство­ва­ли о нор­маль­ном рас­пре­де­ле­нии пока­за­те­лей [11] (см. табл. 1).

Таблица 1. Описательные статистики исследуемых показателей

Пока­за­те­ли	Сред­нее	SE	SD	Асим­мет­рия	Экс­цесс
Обман­ная самопрезентация	2,00	0,05	1,02	0,97	0,40
Демон­стра­тив­ная самопрезентация	2,51	0,06	1,18	0,38	–0,73
Стрем­ле­ние понравиться	2,43	0,05	1,10	0,37	–0,55
Соци­аль­но-эмо­ци­о­наль­ная инте­гра­ция соци­аль­ных сетей	5,24	0,08	1,60	0,07	–0,24
Пове­ден­че­ская инте­гра­ция соци­аль­ных сетей	3,41	0,04	0,73	–0,51	0,40
Инте­гра­ция соци­аль­ных сетей (общий показатель)	4,33	0,05	1,06	–0,12	–0,03
Быть на свя­зи со зна­ко­мы­ми людь­ми (мотив)	3,88	0,05	0,94	–0,82	0,77
Узна­вать новых людей (мотив)	3,27	0,05	1,05	–0,21	–0,50
Играть в игры (мотив)	2,70	0,06	1,34	0,22	–1,15
Пуб­ли­ка­ция соб­ствен­ной инфор­ма­ции (мотив)	3,07	0,06	1,20	–0,24	–0,79
Оди­но­че­ство	2,26	0,05	1,03	0,78	–0,26
Коли­че­ство соци­аль­ных сетей	4,31	0,07	1,54	0,32	0,30
Вре­мя, про­во­ди­мое в соци­аль­ной сети	3,57	0,12	2,42	1,69	4,76
Коли­че­ство дру­зей в соци­аль­ных сетях	117,93	8,76	182,08	3,17	11,89

При­ме­ча­ние: SE – стан­дарт­ная ошиб­ка сред­не­го; SD – стан­дарт­ное отклонение.

Зна­чи­тель­ное откло­не­ние от нор­маль­но­го рас­пре­де­ле­ния и пра­во­сто­рон­няя асим­мет­рия наблю­да­ют­ся для пока­за­те­ля «Коли­че­ство дру­зей в соци­аль­ных сетях», что свя­за­но с боль­шим раз­бро­сом зна­че­ний (до 1070) и тем, что 75% выбор­ки ука­зы­ва­ет нали­чие 150 друзей.

Взаимосвязи фальшивой самопрезентации с формальными характеристиками и мотивами использования социальных сетей и одиночеством

Харак­те­ри­сти­ки фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ции обна­ру­жи­ли сле­ду­ю­щие вза­и­мо­свя­зи – стрем­ле­ние понра­вить­ся поло­жи­тель­но свя­за­но со стрем­ле­ни­ем к демон­стра­тив­но­сти (r (439) = 0,41; p < 0,001), в свою оче­редь, стрем­ле­ние к обма­ну поло­жи­тель­но свя­за­но со стрем­ле­ни­ем понра­вить­ся (r (439) = 0,47; p < 0,001) и про­явить демон­стра­тив­ность (r (439) = 0,45; p < 0,001).

Было про­ве­де­но срав­не­ние раз­ли­чий в харак­те­ри­сти­ках фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ции в свя­зи с пред­по­чи­та­е­мой соци­аль­ной сетью, одна­ко зна­чи­мых раз­ли­чий не обна­ру­же­но: демон­стра­тив­ная само­пре­зен­та­ция (F (1, 393) = 1,361; p = 0,244), обман­ная само­пре­зен­та­ция (F (1, 393) = 0,323; p = 0,570) и стрем­ле­ние понра­вить­ся (F (1, 359) = 0,343; p = 0,558).

Фор­маль­ные харак­те­ри­сти­ки исполь­зо­ва­ния соци­аль­ных сетей демон­стри­ру­ют поло­жи­тель­ные свя­зи с харак­те­ри­сти­ка­ми фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ции. В част­но­сти, коли­че­ство соци­аль­ных сетей у под­рост­ка поло­жи­тель­но свя­за­но со стрем­ле­ни­ем понра­вить­ся и демон­стра­тив­но­стью в пре­зен­та­ции соб­ствен­но­го Я в соци­аль­ных сетях, а вре­мя, про­во­ди­мое в соци­аль­ных сетях, кро­ме поло­жи­тель­ных свя­зей со стрем­ле­ни­ем понра­вить­ся и демон­стра­тив­ной само­пре­зен­та­ци­ей, свя­за­но и со стрем­ле­ни­ем к обма­ну в пре­зен­та­ции себя (см. табл. 1).

Моти­вы исполь­зо­ва­ния соци­аль­ных сетей, направ­лен­ные на уста­нов­ле­ние кон­так­та с новы­ми людь­ми, раз­вле­ка­тель­ные моти­вы и моти­вы пуб­ли­ка­ции соб­ствен­но­го кон­тен­та обна­ру­жи­ва­ют поло­жи­тель­ные вза­и­мо­свя­зи со стрем­ле­ни­ем понра­вить­ся и демон­стра­тив­ной само­пре­зен­та­ци­ей. Раз­вле­ка­тель­ный, игро­вой мотив обна­ру­жи­ва­ет толь­ко одну вза­и­мо­связь со стрем­ле­ни­ем к обма­ну в самопрезентации.

Для всех харак­те­ри­стик фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ции обна­ру­же­ны отри­ца­тель­ные вза­и­мо­свя­зи с пока­за­те­лем сча­стья и поло­жи­тель­ные – с пока­за­те­лем оди­но­че­ства (см. табл. 2).

Таблица 2. Корреляционные взаимосвязи характеристики фальшивой самопрезентации с другими исследуемыми характеристиками

Пока­за­те­ли	Фаль­ши­вая самопрезентация
	Стрем­ле­ние понравиться	Демон­стра­тив­ная самопрезентация	Обман­ная самопрезентация
Коли­че­ство соци­аль­ных сетей	0,127**	0,175***	0,067
Вре­мя, про­во­ди­мое в соци­аль­ной сети	0,144**	0,207***	0,214***
Коли­че­ство дру­зей в соци­аль­ных сетях	0,091	–0,033	–0,016
Соци­аль­но-эмо­ци­о­наль­ная инте­гра­ция соци­аль­ных сетей	0,344***	0,312***	0,185***
Пове­ден­че­ская инте­гра­ция соци­аль­ных сетей	0,250***	0,319***	0,110*
Инте­гра­ция соци­аль­ных сетей (общий показатель)	0,345***	0,344***	0,177***
Быть на свя­зи со зна­ко­мы­ми людь­ми (мотив)	0,084	–0,014	–0,029
Узна­вать новых людей (мотив)	0,156**	0,128**	0,049
Играть в игры (мотив)	0,171***	0,166***	0,142**
Пуб­ли­ка­ция соб­ствен­ной инфор­ма­ции (мотив)	0,204***	0,143**	0,071
Оди­но­че­ство	0,182***	0,314***	0,295***

При­ме­ча­ние: ** – p < 0,01; *** – p < 0,001.

Открытость профиля и фальшивая самопрезентация

Для уста­нов­ле­ния свя­зей меж­ду откры­то­стью про­фи­ля и харак­те­ри­сти­ка­ми фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ции был про­ве­ден одно­фак­тор­ный дис­пер­си­он­ный ана­лиз (ANOVA) (см. табл. 3). В резуль­та­те ана­ли­за был выяв­лен основ­ной эффект откры­то­сти про­фи­ля в соци­аль­ной сети на стрем­ле­ние понра­вить­ся (F (2, 263) = 7,03; p = 0,001) и для демон­стра­тив­ной (F (2, 266) = 5,41; p = 0,005), но не для обман­ной (F (2, 266) = 2,51; p = 0,08) самопрезентации.

Таблица 3. Средние и стандартные отклонения характеристик фальшивой самопрезентации в группах с различной открытостью профиля в социальной сети

Харак­те­ри­сти­ки фаль­ши­вой самопрезентации	Откры­тость про­фи­ля в соци­аль­ной сети
	Пол­но­стью откры­тый (N = 175)		Частич­но закры­тый (N = 111)		Пол­но­стью закры­тый (N = 146)
	Сред­нее	SD	Сред­нее	SD	Сред­нее	SD
Стрем­ле­ние понравиться	2,49	1,087	2,68	1,121	2,18	1,055
Демон­стра­тив­ная самопрезентация	2,68	1,189	2,57	1,157	2,26	1,139
Обман­ная самопрезентация	2,03	1,077	2,12	1,016	1,86	0,932

При­ме­ча­ние: SD – стан­дарт­ное отклонение.

Апо­сте­ри­ор­ные срав­не­ния пока­за­ли, что в стрем­ле­нии понра­вить­ся в соци­аль­ной сети (t (312) = 2,57; p = 0,03; d = 0,3) и по пока­за­те­лям демон­стра­тив­ной само­пре­зен­та­ции (t (313) = 3,22; p = 0,004; d = 0,35) меж­ду собой раз­ли­ча­ют­ся груп­пы с пол­но­стью откры­тым и пол­но­стью закры­тым профилем. 

Так­же в стрем­ле­нии понра­вить­ся отли­ча­ют­ся груп­пы с пол­но­стью закры­тым и частич­но закры­тым про­фи­лем (t (229) = 3,61; p = 0,001; d = 0,45), раз­ме­ры эффек­тов сред­ние. В целом тен­ден­ция тако­ва, что боль­шая откры­тость про­фи­ля пред­по­ла­га­ет боль­шую фаль­ши­вую самопрезентацию.

Раз­ли­чий в харак­те­ри­сти­ках фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ции в свя­зи с полом обна­ру­же­но не было, а воз­раст респон­ден­тов обна­ру­жи­ва­ет един­ствен­ную отри­ца­тель­ную кор­ре­ля­цию с стрем­ле­ни­ем к обман­ной само­пре­зен­та­ции (r (432) = –0,141; p < 0,001).

Вклад различных характеристик в фальшивую самопрезентацию

Учи­ты­вая сход­ство в кор­ре­ля­ци­он­ных вза­и­мо­свя­зях отдель­ных харак­те­ри­стик фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ции, был под­счи­тан общий пока­за­тель фаль­ши­вой самопрезентации. 

Был сде­лан регрес­си­он­ный ана­лиз, в кото­рый в каче­стве зави­си­мой пере­мен­ной вклю­чал­ся общий пока­за­тель фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ции, а в каче­стве пре­дик­то­ров: шаг 1 – пол, воз­раст, коли­че­ство соци­аль­ных сетей и вре­мя, про­во­ди­мое в них; шаг 2 – пока­за­тель инте­гра­ции соци­аль­ных сетей, моти­вы исполь­зо­ва­ния соци­аль­ных сетей; шаг 3 – пока­за­тель одиночества. 

Тест Дар­би­на-Уот­со­на пока­зал отсут­ствие авто­кор­ре­ля­ций остат­ков (DW statistics = 1,95; p = 0,610). Пока­за­те­ли кол­ли­не­ар­но­сти вошед­ших в модель пре­дик­то­ров ока­за­лись удо­вле­тво­ри­тель­ны­ми: толе­рант­ность > 0,70, коэф­фи­ци­ент взду­тия дис­пер­сии VIF < 2,00. Это сви­де­тель­ству­ет об уни­каль­но­сти вкла­да каж­дой пере­мен­ной в полу­чен­ную модель.

Модель на пер­вом шаге име­ла сле­ду­ю­щие пока­за­те­ли при­год­но­сти R2-ajusted = 0,07; F (4 424) = 9,63; p < 0,001, на вто­ром – R2-ajusted = 0,18; F (9 419) = 11,32; p < 0,001, при этом вклю­че­ние допол­ни­тель­ных пре­дик­то­ров зна­чи­мо повы­си­ло объ­яс­ни­мость моде­ли DR2 = 0,11; F (5 419) = 11,7; p < 0,001. 

На тре­тьем шаге для пока­за­те­ля фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ции была постро­е­на модель, объ­яс­ня­ю­щая 24% дис­пер­сии (R2-ajusted = 0,24; F (10, 418) = 14,68; p < 0,001), при зна­чи­мо­сти вклю­че­ния послед­не­го пре­дик­то­ра (DR2 = 0,06; F (1, 418) = 36,3; p < 0,001) (см. табл. 4).

Таблица 4. Итоговая модель результатов регрессионного анализа для общего показателя фальшивой самопрезентации

Пре­дик­тор	b	SE	t	p	Ста­ти­сти­ка коллинеарности
					VIF	Толе­рант­ность
Сво­бод­ный член	1,34	0,58	2,297	0,022
Воз­раст	–0,06	0,03	–1,46	0,145	1,04	0,96
Пол	–0,04	0,08	–0,925	0,355	1,18	0,85
Вре­мя, про­во­ди­мое в соци­аль­ной сети	0,15	0,02	3,479	0,001	1,08	0,92
Коли­че­ство соци­аль­ных сетей	0,01	0,03	0,19	0,85	1,13	0,88
Инте­гра­ция соци­аль­ных сетей	0,25	0,04	5,412	0,001	1,25	0,80
Узна­вать новых людей (мотив)	0,01	0,04	0,297	0,767	1,37	0,73
Играть в игры (мотив)	0,13	0,03	2,867	0,004	1,16	0,86
Пуб­ли­ка­ция соб­ствен­ной инфор­ма­ции (мотив)	0,06	0,04	1,277	0,202	1,35	0,74
Быть на свя­зи со зна­ко­мы­ми людь­ми (мотив)	–0,07	0,04	–1,46	0,145	1,18	0,84
Оди­но­че­ство	0,27	0,04	6,027	0,001	1,12	0,90

При­ме­ча­ние: β – стан­дар­ти­зи­ро­ван­ный коэф­фи­ци­ент регрес­сии; SE – стан­дарт­ная ошиб­ка; t – зна­че­ние кри­те­рия, осно­ван­ное на t рас­пре­де­ле­нии Стью­ден­та; р – уро­вень зна­чи­мо­сти; VIF – коэф­фи­ци­ент взду­тия дисперсии.

В каче­стве зна­чи­мых пре­дик­то­ров моде­ли фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ции вошли: вре­мя, про­во­ди­мое в соци­аль­ных сетях, пока­за­тель инте­гра­ции соци­аль­ных сетей, игро­вой мотив и пока­за­тель оди­но­че­ства. При этом наи­боль­ший при­рост объ­яс­ни­мо­сти моде­ли про­ис­хо­дит при добав­ле­нии моти­вов исполь­зо­ва­ния соци­аль­ных сетей и пока­за­те­ля инте­гра­ции соци­аль­ных сетей в еже­днев­ную активность.

Обсуждение результатов

Дан­ное иссле­до­ва­ние ста­ви­ло целью рас­смот­реть харак­те­ри­сти­ки фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ции в свя­зи с фор­маль­ны­ми и содер­жа­тель­ны­ми харак­те­ри­сти­ка­ми исполь­зо­ва­ния соци­аль­ных сетей, пока­за­те­лем оди­но­че­ства у подростков.

Харак­те­ри­сти­ки фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ции (демон­стра­тив­ная само­пре­зен­та­ция, обман­ная само­пре­зен­та­ция и стрем­ле­ние понра­вить­ся) поло­жи­тель­но свя­за­ны меж­ду собой, что поз­во­ля­ет пола­гать, что стрем­ле­ние пред­ста­вить нере­а­ли­стич­ное Я уси­ли­ва­ет как про­яв­ле­ния демон­стра­тив­но­сти, так и пря­мо­го обмана.

Обна­ру­жен­ные вза­и­мо­свя­зи меж­ду отдель­ны­ми харак­те­ри­сти­ка­ми фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ции согла­су­ют­ся с дан­ны­ми, полу­чен­ны­ми в иссле­до­ва­нии М. Михи­кя­на и кол­лег, где были уста­нов­ле­ны поло­жи­тель­ные свя­зи шкал Стрем­ле­ние понра­вить­ся, Демон­стра­тив­ная и Обман­ная само­пре­зен­та­ция [27].

Пред­по­ло­же­ние отно­си­тель­но раз­ли­чий в харак­те­ри­сти­ках фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ции в свя­зи с пред­по­чи­та­е­мой соци­аль­ной сетью не полу­чи­ло под­держ­ку, в отли­чие от преды­ду­щих иссле­до­ва­ний. Одна­ко в дан­ном иссле­до­ва­нии рас­смат­ри­ва­лись толь­ко харак­те­ри­сти­ки фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ции, тогда как в дру­гих были и харак­те­ри­сти­ки реа­ли­стич­ной само­пре­зен­та­ции [24]. Воз­мож­но, более деталь­ное срав­не­ние раз­лич­ных соци­аль­ных сетей и реа­ли­стич­ной, и фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ции поз­во­лит уточ­нить эти факты.

Фор­маль­ные харак­те­ри­сти­ки исполь­зо­ва­ния соци­аль­ных сетей, пред­став­лен­ные в дан­ной рабо­те, обна­ру­жи­ва­ют спе­ци­фи­че­ские вза­и­мо­свя­зи с харак­те­ри­сти­ка­ми фаль­ши­вой самопрезентации. 

Коли­че­ство соци­аль­ных сетей, кото­ры­ми поль­зу­ет­ся под­ро­сток, свя­за­но со стрем­ле­ни­ем к само­пре­зен­та­ции, ори­ен­ти­ро­ван­ной на иде­а­ли­зи­ро­ван­ный образ, и стрем­ле­ни­ем понра­вить­ся, но не на обман­ную самопрезентацию. 

Боль­шее коли­че­ство соци­аль­ных сетей и, соот­вет­ствен­но, про­фи­лей в них при­во­дит к реа­ли­за­ции раз­лич­ных харак­те­ри­стик само­пре­зен­та­ции. Мож­но пред­по­ло­жить, что при исполь­зо­ва­нии раз­лич­ных соци­аль­ных сетей и осо­бен­но­стей само­пре­зен­та­ции про­ис­хо­дит «сбор­ка» циф­ро­вой иден­тич­но­сти [15]. Так идет созда­ние вир­ту­аль­но­го обра­за, насы­щен­но­го харак­те­ри­сти­ка­ми, кото­рые в обыч­ной жиз­ни под­ро­сток не пока­зы­ва­ет и кото­рые полу­чат соци­аль­ное одобрение.

Вре­мя, про­во­ди­мое в соци­аль­ных сетях, свя­за­но со все­ми харак­те­ри­сти­ка­ми фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ции. Это в неко­то­рой сте­пе­ни согла­су­ет­ся с резуль­та­та­ми иссле­до­ва­ния, в кото­ром было обна­ру­же­но, что одним из фак­то­ров про­ти­во­ре­чи­во­сти обра­зов Я в соци­аль­ных сетях высту­па­ет часто­та исполь­зо­ва­ния соци­аль­ных сетей [26].

Пред­по­ло­же­ние о свя­зях инте­гра­ции соци­аль­ной сети в еже­днев­ную актив­ность и харак­те­ри­стик фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ции в соци­аль­ной сети полу­чи­ло под­держ­ку. Выяв­ле­ны поло­жи­тель­ные вза­и­мо­свя­зи для всех харак­те­ри­стик фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ции (демон­стра­тив­ность, стрем­ле­ние понра­вить­ся или обман) с пока­за­те­ля­ми инте­гра­ции соци­аль­ных сетей в повсе­днев­ную жизнь. 

Инте­гра­ция соци­аль­ных сетей в повсе­днев­ную актив­ность явля­ет­ся основ­ным пре­дик­то­ром фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ции в соци­аль­ной сети, что поз­во­ля­ет пред­по­ла­гать, что по мере исполь­зо­ва­ния соци­аль­ных сетей во вре­мен­ном и содер­жа­тель­ном пла­нах под­ро­сток науча­ет­ся новым спо­со­бам само­пре­зен­та­ции в соци­аль­ных сетях. 

Это согла­су­ет­ся с фак­та­ми о том, что само­пре­зен­та­ция под­рост­ков во мно­гом явля­ет­ся шаб­лон­ной [18] не толь­ко пото­му, что соци­аль­ные сети устро­е­ны сход­ным обра­зом или тре­бу­ют от поль­зо­ва­те­лей одних и тех же све­де­ний, но и в силу про­смот­ра про­фи­лей дру­гих людей и копи­ро­ва­ния тех же спо­со­бов самопрезентации.

Спе­ци­фич­ность моти­вов исполь­зо­ва­ния соци­аль­ных сетей в свя­зи с харак­те­ри­сти­ка­ми фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ции про­яви­лась толь­ко в отно­ше­нии моти­ва уста­нов­ле­ния новых кон­так­тов, кото­рый обна­ру­жи­ва­ет свя­зи со стрем­ле­ни­ем понра­вить­ся и демонстративностью. 

Отсут­ствие свя­зей с обма­ном может объ­яс­нять­ся тем, что пред­став­ле­ние неправ­ди­вой инфор­ма­ции явля­ет­ся рис­ко­ван­ным, так как может при­ве­сти к отка­зу от даль­ней­ше­го вза­и­мо­дей­ствия и сфор­ми­ро­вать нега­тив­ный образ обман­щи­ка, кото­рый будет труд­но испра­вить [26].

Мотив под­дер­жа­ния свя­зи не свя­зан с харак­те­ри­сти­ка­ми фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ции. Веро­ят­но, фаль­ши­вая само­пре­зен­та­ция направ­ле­на на новых людей, на гло­баль­ную ауди­то­рию соци­аль­ной сети. Кос­вен­но это под­твер­жда­ет и отсут­ствие свя­зей коли­че­ства дру­зей с харак­те­ри­сти­ка­ми фаль­ши­вой самопрезентации. 

Веро­ят­но, жела­ние понра­вить­ся, про­из­ве­сти впе­чат­ле­ние и демон­стра­тив­ность в само­пре­зен­та­ции явля­ют­ся про­яв­ле­ни­ем стрем­ле­ния под­рост­ков экс­пе­ри­мен­ти­ро­вать со сво­ей вир­ту­аль­ной иден­тич­но­стью [18].

Инте­рес пред­став­ля­ет то, что игро­вой мотив явля­ет­ся един­ствен­ным «моти­ва­ци­он­ным» пре­дик­то­ром фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ции в соци­аль­ной сети. Веро­ят­но, спе­ци­фич­ность игро­вой сре­ды может при­во­дить к пред­став­ле­нию обра­за, в раз­ной сте­пе­ни уда­лен­но­го от реаль­но­го, что для игро­во­го вир­ту­аль­но­го про­стран­ства явля­ет­ся необ­хо­ди­мым [30; 31]. 

Полу­чен­ные резуль­та­ты не под­дер­жи­ва­ют тре­тье выдви­ну­тое пред­по­ло­же­ние и ско­рее сви­де­тель­ству­ют о сход­стве моти­вов неза­ви­си­мо от того, какая харак­те­ри­сти­ка фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ции рассматривается.

Пред­по­ло­же­ние отно­си­тель­но свя­зи оди­но­че­ства с харак­те­ри­сти­ка­ми фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ции в соци­аль­ных сетях полу­чи­ло свою под­держ­ку. Оди­но­че­ство дей­стви­тель­но явля­ет­ся харак­те­ри­сти­кой, свя­зан­ной как с отдель­ны­ми аспек­та­ми фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ции, так и в целом, высту­пая одним из наи­бо­лее зна­чи­мых предикторов. 

В кон­тек­сте свя­зей моти­вов уста­нов­ле­ния новых зна­комств, рас­про­стра­не­ния инфор­ма­ции о себе и высо­кой инте­гра­ции соци­аль­ных сетей в еже­днев­ную актив­ность свя­зи оди­но­че­ства c само­пре­зен­та­ци­ей ста­но­вят­ся объяснимыми. 

Под­ро­сток, пере­жи­ва­ю­щий ото­рван­ность от дру­гих, может стре­мить­ся ком­пен­си­ро­вать это актив­но­стью в соци­аль­ной сети, а стрем­ле­ние к соци­аль­ной под­держ­ке и при­ня­тию может при­во­дить к стрем­ле­нию создать вир­ту­аль­ный при­вле­ка­тель­ный, но фаль­ши­вый образ [20; 29]. При этом боль­шая откры­тость про­фи­ля как еще одно из воз­мож­ных про­яв­ле­ний стрем­ле­ния уйти от оди­но­че­ства так­же свя­за­на с боль­шим обма­ном и мани­пу­ля­ци­ей впе­чат­ле­ни­ем о себе.

Рас­смат­ри­вая модель пре­дик­то­ров обще­го пока­за­те­ля фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ции, сле­ду­ет отме­тить, что оди­но­че­ство наря­ду с общим пока­за­те­лем инте­гра­ции соци­аль­ных сетей в еже­днев­ную актив­ность явля­ют­ся пре­дик­то­ра­ми со зна­чи­тель­ны­ми веса­ми в срав­не­нии с дру­ги­ми пере­мен­ны­ми в модели. 

Так­же пре­дик­то­ра­ми общей фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ции явля­ют­ся вре­мя, про­во­ди­мое в соци­аль­ных сетях, и игро­вой мотив – все эти фак­то­ры ока­зы­ва­ют­ся зна­чи­мы­ми для созда­ния нере­а­ли­стич­но­го вир­ту­аль­но­го образа.

Выводы

Под­во­дя итог, мож­но кон­ста­ти­ро­вать следующее:

1. Созда­ние вир­ту­аль­но­го обра­за или вир­ту­аль­ной иден­тич­но­сти идет при уча­стии харак­те­ри­стик фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ции. Такая само­пре­зен­та­ция ори­ен­ти­ро­ва­на на созда­ние обра­за в соци­аль­ной сети, не соот­вет­ству­ю­ще­го реаль­но­му, и опи­сы­ва­ет стрем­ле­ние к демон­стра­тив­но­сти иде­а­ли­зи­ро­ван­но­го обра­за, жела­ние понра­вить­ся или обмануть.

2. Фор­маль­ные харак­те­ри­сти­ки исполь­зо­ва­ния соци­аль­ных сетей обна­ру­жи­ва­ют сход­ные вза­и­мо­свя­зи со стрем­ле­ни­ем понра­вить­ся и пока­зать иде­а­ли­зи­ро­ван­ный образ в соци­аль­ной сети, но не со стрем­ле­ни­ем создать обман­ный образ. Сре­ди иссле­до­ван­ных фор­маль­ных харак­те­ри­стик толь­ко вре­мя, про­во­ди­мое в соци­аль­ных сетях, вно­сит вклад в фаль­ши­вую самопрезентацию.

3. Неза­ви­си­мо от того, какой аспект фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ции рас­смат­ри­ва­ет­ся, актив­ность и интен­сив­ность еже­днев­но­го исполь­зо­ва­ния соци­аль­ных сетей пред­рас­по­ла­га­ют к боль­шей демон­стра­ции нере­а­ли­стич­но­го образа.

4. Сре­ди моти­вов исполь­зо­ва­ния соци­аль­ных сетей моти­вы, свя­зан­ные с узна­ва­ни­ем новых людей, боль­ше свя­за­ны с фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ци­ей, в отли­чие от моти­вов под­дер­жа­ния свя­зей. Игро­вой мотив ока­зы­ва­ет­ся един­ствен­ным моти­ва­ци­он­ным пре­дик­то­ром для фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ции, веро­ят­но, в силу мак­си­маль­ной ото­рван­но­сти игро­во­го обра­за от реальности.

5. Оди­но­че­ство явля­ет­ся харак­те­ри­сти­кой, в наи­боль­шей сте­пе­ни пред­рас­по­ла­га­ю­щей к фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ции. Под­рост­ки, пере­жи­ва­ю­щие оди­но­че­ство, склон­ны созда­вать соци­аль­но одоб­ря­е­мый при­вле­ка­тель­ный вир­ту­аль­ный образ, исполь­зуя осо­бен­но­сти соци­аль­ных сетей, в част­но­сти, откры­тость или закры­тость про­фи­ля для самопрезентации.

Ограничения исследования

Дан­ное иссле­до­ва­ние явля­ет­ся одним из немно­гих, посвя­щен­ных про­бле­ме фаль­ши­вой само­пре­зен­та­ции под­рост­ков в соци­аль­ных сетях, в свя­зи с этим тре­бу­ют­ся допол­ни­тель­ные иссле­до­ва­ния для вос­про­из­ве­де­ния полу­чен­ных фактов.

В каче­стве огра­ни­че­ний иссле­до­ва­ния сле­ду­ет отме­тить, что, 

• во-пер­вых, иссле­до­ва­ние выпол­не­но как кор­ре­ля­ци­он­ное и в свя­зи с этим интер­пре­та­ция резуль­та­тов ограничена; 
• во-вто­рых, исполь­зо­ва­ние само­от­чет­ных мето­дик акту­а­ли­зи­ру­ет вопрос о соци­аль­ной жела­тель­но­сти, харак­тер­ный для всех мето­дик тако­го типа; 
• в-тре­тьих, исполь­зо­вал­ся скри­нин­го­вый метод для диа­гно­сти­ки само­пре­зен­та­ции, раз­ра­бо­тан­ный в рам­ках одно­го из под­хо­дов к само­пре­зен­та­ции в соци­аль­ных сетях, что огра­ни­чи­ва­ет диа­гно­сти­че­ские и интер­пре­та­ци­он­ные воз­мож­но­сти рас­кры­тия содер­жа­ния фено­ме­на само­пре­зен­та­ции в соци­аль­ных сетях; 
• в-чет­вер­тых, иссле­до­ва­лась толь­ко фаль­ши­вая само­пре­зен­та­ция, что не поз­во­ля­ет про­ве­сти срав­не­ние со стрем­ле­ни­ем пред­ста­вить реа­ли­стич­ный образ в соци­аль­ных сетях.

Литература

1. Аба­ку­мо­ва И.В., Коме­ро­ва Н.Е., Рягин С.Н. Пси­хо­ло­ги­че­ские осо­бен­но­сти пере­жи­ва­ния сту­ден­та­ми огра­ни­че­ния досту­па к соци­аль­ным сетям // Рос­сий­ский пси­хо­ло­ги­че­ский жур­нал. 2023. № 20(1). С. 33–49. DOI:10.21702/rpj.2023.1.3
2. Бара­но­ва В.А., Дубов­ская Е.М., Сави­на О.О. Удо­вле­тво­рен­ность обще­ни­ем под­рост­ков и моло­де­жи во вре­мя пан­де­мии COVID-19 // Наци­о­наль­ный пси­хо­ло­ги­че­ский жур­нал. 2023. № 2(50). С. 66–78. DOI:10.11621/npj.2023.0205
3. Верак­са А.Н., Кор­ниен­ко Д.С., Чур­си­на А.В. Моти­вы исполь­зо­ва­ния соц­се­тей, фак­то­ры онлайн-рис­ка и пси­хо­ло­ги­че­ское бла­го­по­лу­чие под­рост­ков в свя­зи с инте­гра­ци­ей соци­аль­ных сетей в еже­днев­ную актив­ность // Рос­сий­ский пси­хо­ло­ги­че­ский жур­нал. 2021. Т. 18. № 4. С. 30–46. DOI:10.21702/rpj.2021.4-3
4. Воро­бье­ва К.И., Заслав­ский Д.А. Вза­и­мо­связь само­оцен­ки и стра­те­гий само­пре­зен­та­ции и кон­стру­и­ро­ва­ния сете­во­го Я-обра­за поль­зо­ва­те­лей соци­аль­ных сетей // Baikal Research Journal. 2023. Т. 14. № 4. С. 1569–1582. DOI:10.17150/2411-6262.2023.14(4)
5. Гор­бу­ши­на Е.А. Осо­бен­но­сти само­пре­зен­та­ции в соци­аль­ных сетях с уче­том поло­вых раз­ли­чий // Пси­хо­ло­ги­че­ские иссле­до­ва­ния. 2023. Т. 16. № 90. С. 2.
6. Гоф­ман И. Пред­став­ле­ние себя дру­гим в повсе­днев­ной жиз­ни / пер. с англ. А.Д. Кова­лё­ва. М.: Канон-пресс-Ц; Куч­ко­во-поле, 2000. 304 с.
7. Кор­ниен­ко Д.С., Фоми­ных А.Я., Верак­са А.Н. [и др.]. Инте­гра­ция соци­аль­ных медиа в еже­днев­ную актив­ность под­рост­ков при раз­ных уров­нях само­ре­гу­ля­ции // Инте­гра­ция обра­зо­ва­ния. 2022. Т. 26. № 1(106). С. 130–145. DOI:10.15507/1991-9468.106.026.202201.130-145
8. Кор­ниен­ко Д.С., Гор­бу­ши­на Е.А., Руд­но­ва Н.А., Дериш Ф.В. Пси­хо­мет­ри­че­ские харак­те­ри­сти­ки шка­лы само­пре­зен­та­ции в соци­аль­ной сети // Пси­хо­ло­ги­че­ские иссле­до­ва­ния. 2021. Т. 14. № 75. 
9. Кришталь М.И., Щеко­ту­ров А.В. Моти­вы и осо­бен­но­сти кросс-плат­фор­мен­ной само­пре­зен­та­ции рос­сий­ских сту­ден­тов // Циф­ро­вая социо­ло­гия. 2021. Т. 4. № 1. С. 24–30.
10. Михай­ло­ва Е.В. Само­пре­зен­та­ция. Тео­рии, иссле­до­ва­ния, тре­нинг. СПб: Речь, 2007. 224 с.
11. Насле­дов А.Д. SPSS 15: про­фес­си­о­наль­ный ста­ти­сти­че­ский ана­лиз дан­ных. СПб.: Питер, 2008. 416 c.
12. Овча­ро­ва Р.В. Само­пре­зен­та­ция лич­но­сти под­рост­ков и юно­шей в соци­аль­ной сети // Обще­ство: социо­ло­гия, пси­хо­ло­гия, педа­го­ги­ка. 2021. № 3(83). С. 74–79.
13. Пер­вич­ко Е.И., Мити­на О.В., Сте­па­но­ва О.Б., Коню­хов­ская Ю.Е., Шиш­ко­ва И.М., Доро­хов Е.А. Пред­став­ле­ния о пан­де­мии COVID-19 и пси­хо­ло­ги­че­ский дис­тресс у граж­дан Рос­сии вес­ной 2020 года // Consortium Psychiatricum. 2022. Т. 3. № 2. С. 70–86. DOI:10.17816/CP136
14. Пику­лё­ва О.А. Пси­хо­ло­гия само­пре­зен­та­ции лич­но­сти: моно­гра­фия. М.: ИНФРА-М, 2013. 320 с.
15. Поле­ва Н.С., Голу­бе­ва Н.А. Осо­бен­но­сти кон­стру­и­ро­ва­ния циф­ро­вой само­пре­зен­та­ции в вир­ту­аль­ном про­стран­стве // Вопро­сы пси­хо­ло­гии. 2021. Т. 67. № 6. С. 102–111.
16. При­по­ро­ва Е.А., Ага­дул­ли­на Е.Р. Соци­аль­ные моти­вы исполь­зо­ва­ния соци­аль­ных сетей: ана­лиз групп поль­зо­ва­те­лей // Соци­аль­ная пси­хо­ло­гия и обще­ство. 2019. Т. 10. № 4. С. 96–111. DOI:10.17759/sps.2019100407
17. Руб­цо­ва О.В., Пан­фи­ло­ва А.С., Смир­но­ва В.К. Иссле­до­ва­ние вза­и­мо­свя­зи лич­ност­ных осо­бен­но­стей под­рост­ков с их пове­де­ни­ем в вир­ту­аль­ном про­стран­стве (на при­ме­ре соци­аль­ной сети «ВКон­так­те») // Пси­хо­ло­ги­че­ская нау­ка и обра­зо­ва­ние. 2018. Т. 23. № 3. C. 54–66. DOI:10.17759/pse.2018230305
18. Руб­цо­ва О.В., Поска­ка­ло­ва Т.А., Ширя­е­ва Е.И. Осо­бен­но­сти пове­де­ния в вир­ту­аль­ной сре­де под­рост­ков с раз­ным уров­нем сфор­ми­ро­ван­но­сти «обра­за Я» // Пси­хо­ло­ги­че­ская нау­ка и обра­зо­ва­ние. 2021. Том 26. № 4. С. 20–33. DOI:17759/pse.2021260402
19. Суро­едо­ва Е.А., Давы­до­ва М.А., Гри­ши­на А.В. Моло­дые люди и Интер­нет: субъ­ек­тив­ные фак­то­ры выбо­ра стра­те­гий онлайн-пове­де­ния // Рос­сий­ский пси­хо­ло­ги­че­ский жур­нал. 2023. Т. 20(3). С. 29–47. DOI:10.21702/rpj.2023.3.2
20. Щеко­ту­ров А.В. «Мак­до­наль­ди­за­ция» рос­сий­ско­го под­рост­ка: эффект соци­аль­ных медиа // The Digital Scholar: Philosopher’s Lab / Циф­ро­вой уче­ный: лабо­ра­то­рия фило­со­фа. 2019. Т. 2. № 1. С. 159–172. DOI:10.5840/dspl20192116
21. Błachnio A., Przepiorka A., Boruch W., Bałakier E. Self-presentation styles, privacy, and loneliness as predictors of Facebook use in young people // Personality and Individual Differences. 2016. Vol. 94. P. 26–
22. Engels R.C.M.E., Finkenauer C., van Kooten D.C. Lying behavior, family functioning and adjustment in early adolescence // Journal of Youth and Adolescence. 2006. Vol. 35. P. 949–958.
23. Geary C., March E., Grieve R. Insta-Identity: Dark Personality Traits as Predictors of Authentic Self-Presentation on Instagram // Telematics and Informatics. Vol. 63. P. 101669. DOI:10.1016/j.tele.2021.101669
24. Gil-Or O., Levi-Belz Y., Turel O. The “Facebook-self”: Characteristics and psychological predictors of false self-presentation on Facebook // Frontiers in psychology. 2015. Vol. 6. P. 126331. DOI:3389/fpsyg.2015.00099
25. Hancock J.T. Digital deception // Oxford handbook of internet psychology. 2007. Vol. 61. № 5. P. 289–
26. Mann R.B., Blumberg F. Adolescents and social media: The effects of frequency of use, self-presentation, social comparison, and self esteem on possible self imagery // Acta Psychologica. 2022. Vol. 228. P. 103629.
27. Michikyan M., Subrahmanyam K., Dennis J. Can you tell who I am? Neuroticism, extraversion, and online self-presentation among young adults // Computers in Human Behavior. 2014. Vol. 33. P. 179– DOI:10.1016/j.chb.2014.01.010
28. Mun I.B., Kim H. Influence of false self-presentation on mental health and deleting behavior on Instagram: The mediating role of perceived popularity // Frontiers in Psychology. 2021. Vol. 12 P. 660484. DOI:3389/fpsyg.2021.660484
29. O’Day E.B., Heimberg R.G. Social media use, social anxiety, and loneliness: A systematic review // Computers in Human Behavior Reports. 2021. Vol. 3. P. 100070. DOI:1016/j.chbr.2021.100070
30. Park S., Chung N. Mediating roles of self-presentation desire in online game community commitment and trust behavior of Massive Multiplayer Online Role-Playing Games // Computers in Human Behavior. 2011. Vol. 27. № 6. P. 2372– DOI:10.1016/j.chb.2011.07.016
31. Pringle H.M. Conjuring the ideal self: An investigation of self-presentation in video game avatars // Press Start. 2015. Vol. 2. № 1. P. 1–
32. Sirola A., Kaakinen M., Savolainen I., Oksanen A. Loneliness and online gambling-community participation of young social media users // Computers in Human Behavior. 2019. Vol. 95. P. 136– DOI:10.1016/j.chb.2019.01.023
33. Steinsbekk S., Wichstrøm L., Stenseng F., Nesi J., Hygen B.W., Skalick V. The impact of social media use on appearance self-esteem from childhood to adolescence–A 3-wave community study // Computers in Human Behavior. 2021. Vol. 114. P. 106528. DOI:1016/j.chb.2020.106528
34. The jamovi project (2022). jamovi. (Version 2.3) [Computer Software]. Retrieved from www.jamovi.org.

Об авторах

• Дмит­рий Сер­ге­е­вич Кор­ниен­ко — док­тор пси­хо­ло­ги­че­ских наук, стар­ший науч­ный сотруд­ник, Феде­раль­ный науч­ный центр пси­хо­ло­ги­че­ских и меж­дис­ци­пли­нар­ных иссле­до­ва­ний (ФГБНУ «ФНЦ ПМИ»), Москва, Россия.
• Ната­лья Алек­сан­дров­на Руд­но­ва — кан­ди­дат пси­хо­ло­ги­че­ских наук, млад­ший науч­ный сотруд­ник, Феде­раль­ный науч­ный центр пси­хо­ло­ги­че­ских и меж­дис­ци­пли­нар­ных иссле­до­ва­ний (ФГБНУ «ФНЦ ПМИ»), Москва, Россия.

Смот­ри­те также:

• Жич­ки­на А.Е., Белин­ская Е.П. Стра­те­гии само­пре­зен­та­ции в Интер­нет и их связь с реаль­ной идентичностью
• Ков­ше­нин А.Д. Само­пре­зен­та­ция детей в циф­ро­вой сре­де. Лите­ра­тур­ный обзор
• Поска­ка­ло­ва Т.А. Вли­я­ние агрес­сив­но­сти на само­пре­зен­та­цию, ком­му­ни­ка­цию и рис­ко­вое пове­де­ние под­рост­ков в соци­аль­ных сетях
• Шев­чен­ко И.С. Фак­то­ры дина­мич­но­сти само­пре­зен­та­ций в Интернет-общении