Казаринова Е.Ю., Холмогорова А.Б. Предпочитаемый контент в интернете и социальная тревожность как факторы интернет-зависимости у подростков и студенческой молодежи

Введение

За мно­гие годы сво­е­го суще­ство­ва­ния интер­нет стал широ­ко рас­про­стра­нен, что в ряде слу­ча­ев сде­ла­ло его исполь­зо­ва­ние чрез­мер­ным или про­бле­ма­тич­ным. В лите­ра­ту­ре наи­бо­лее рас­про­стра­нен­ным и тер­ми­на­ми, исполь­зу­е­мы­ми для опи­са­ния это­го явле­ния, явля­ют­ся интер­нет-зави­си­мость, про­блем­ное исполь­зо­ва­ние интер­не­та, пато­ло­ги­че­ское исполь­зо­ва­ние интер­не­та и зло­упо­треб­ле­ние интер­не­том [1; 3; 7; 11; 12; 20; 22; 23; 28; 32]. Пер­вое пред­ло­же­ние по диа­гно­сти­че­ским кри­те­ри­ям интер­нет-зави­си­мо­сти было пред­став­ле­но К. Янг [32]. К ним были отнесены: 

• нали­чие чрез­мер­но­го инте­ре­са к интернету; 
• режим исполь­зо­ва­ния от 40 до 80 часов в неделю; 
• необ­хо­ди­мость уве­ли­че­ния вре­ме­ни онлайн-под­клю­че­ния для дости­же­ния жела­е­мо­го удовлетворения; 
• попыт­ки сокра­тить вре­мя исполь­зо­ва­ния интернета; 
• нали­чие раз­дра­жи­тель­но­сти и/или депрессии; 
• нали­чие эмо­ци­о­наль­ной лабиль­но­сти при огра­ни­че­нии поль­зо­ва­ния интернетом;
• нахож­де­ние в Сети доль­ше запланированного; 
• нару­ше­ния в рабо­те и соци­аль­ных отно­ше­ни­ях из-за чрез­мер­но­го исполь­зо­ва­ния интернета; 
• ложь о коли­че­стве вре­ме­ни, про­ве­ден­но­го в Сети. 

Осно­вы­ва­ясь на этих кри­те­ри­ях, Янг опре­де­ли­ла интер­нет-зави­си­мость как нару­ше­ние само­кон­тро­ля, кото­рое не свя­за­но с каки­ми-либо сти­му­ля­то­ра­ми и харак­те­ри­зу­ет­ся нали­чи­ем опре­де­лен­ных фак­то­ров, застав­ля­ю­щих поль­зо­ва­те­ля ста­но­вить­ся зависимым: 

• удо­вле­тво­ря­ю­щие эмоции/ощущения, воз­ни­ка­ю­щие при исполь­зо­ва­нии интер­не­та (напри­мер, эйфо­рия, рас­слаб­ле­ние и т.д.);
• неадап­тив­ные мыс­ли (напри­мер, низ­кая само­оцен­ка, депрес­сия и т. д.), кото­рые ослаб­ля­ют­ся в про­цес­се интернет-использования; 
• жиз­нен­ные собы­тия, кото­рые при­во­дят к зави­си­мо­сти (напри­мер, разо­ча­ро­ва­ние в жиз­ни, отсут­ствие интим­ных отно­ше­ний и т.д.).

Под про­блем­ным исполь­зо­ва­ни­ем интер­не­та под­ра­зу­ме­ва­ют­ся раз­лич­ные нару­ше­ния в исполь­зо­ва­нии Сети (чрез­мер­ное уде­ле­ние вре­ме­ни интер­не­ту, регу­ляр­ное жела­ние вый­ти в онлайн, пред­по­чте­ние онлайн-обще­ния реаль­но­му, когни­тив­ная погло­щен­ность про­ис­хо­дя­щим в интер­не­те, ком­пуль­сив­ное исполь­зо­ва­ние, т.е. неспо­соб­ность кон­тро­ли­ро­вать вре­мя, про­во­ди­мое в интер­не­те) [3; 11]. 

Про­бле­ма интер­нет-зави­си­мо­сти осо­бен­но ост­ро сто­ит сре­ди моло­до­го поко­ле­ния, рас­ту­ще­го в эпо­ху интер­не­та, когда циф­ро­вая сре­да начи­на­ет зани­мать все боль­ше места в жиз­ни людей. В совре­мен­ных ана­ли­ти­че­ских обзо­рах фак­то­ров интер­нет-зави­си­мо­сти у под­рост­ков и моло­де­жи рас­смат­ри­ва­ют­ся социо-демо­гра­фи­че­ские, кли­ни­че­ские, лич­ност­ные, интер­пер­со­наль­ные и дру­гие фак­то­ры [1; 7; 12; 19; 22; 23; 24; 32]. 

Напри­мер, в одном из недав­них иссле­до­ва­ний рас­смат­ри­ва­лись фак­то­ры интер­нет-зави­си­мо­сти сре­ди моло­до­го насе­ле­ния США. Респон­ден­там в воз­расте 21-28 лет пред­ло­жи­ли прой­ти тест К. Янг на интер­нет-зави­си­мость. В каче­стве воз­мож­ных пре­дик­то­ров онлайн-зави­си­мо­сти рас­смат­ри­ва­лись сле­ду­ю­щие пока­за­те­ли: воз­раст, пол, расовая/этническая при­над­леж­ность, обра­зо­ва­ние, семей­ное поло­же­ние, заня­тость, уро­вень соци­аль­ной под­держ­ки и нали­чие диа­гно­за «депрес­сия».

В резуль­та­те было выяв­ле­но, что у моло­дых людей с высо­ким уров­нем соци­аль­ной под­держ­ки пока­за­те­ли интер­нет-зави­си­мо­сти были ниже, чем у респон­ден­тов с низ­ким уров­нем соци­аль­ной под­держ­ки. Кро­ме того, участ­ни­ки с диа­гно­зом «депрес­сия» демон­стри­ро­ва­ли более высо­кий уро­вень интер­нет-зави­си­мо­сти, чем люди без него [28].

Сре­ди кли­ни­че­ских фак­то­ров интер­нет-зави­си­мо­сти осо­бое место зани­ма­ет высо­кая соци­аль­ная тре­вож­ность, кото­рая может пере­хо­дить в соци­аль­ную фобию. Соглас­но дан­ным Все­мир­ной Пси­хи­ат­ри­че­ской Ассо­ци­а­ции, соци­аль­ная фобия зани­ма­ет тре­тье место по рас­про­стра­нен­но­сти сре­ди пси­хи­че­ских рас­стройств после алко­го­лиз­ма и депрес­сии. Кро­ме того, повы­шен­ная соци­аль­ная тре­вож­ность и риск соци­аль­ной фобии отме­ча­ют­ся имен­но у моло­дых лиц, что свя­за­но с осо­бы­ми потреб­но­стя­ми ука­зан­но­го воз­рас­та [10; 25]. 

Ряд иссле­до­ва­ний вли­я­ния вре­ме­ни, про­ве­ден­но­го в соци­аль­ных сетях, на симп­то­мы и тяжесть соци­аль­ной тре­вож­но­сти у моло­дых людей пока­зал нали­чие поло­жи­тель­ной свя­зи меж­ду эти­ми пара­мет­ра­ми [26; 29; 31]. 

Изу­че­ние рас­про­стра­нен­но­сти сете­вой аддик­ции сре­ди сту­ден­тов-меди­ков и ее свя­зи с соци­аль­ной тре­вож­но­стью, импуль­сив­но­стью, само­оцен­кой и депрес­си­ей пока­за­ло, что респон­ден­ты с выра­жен­ной интер­нет -зави­си­мо­стью про­яви­ли более высо­кий уро­вень соци­аль­ной тре­вож­но­сти и депрес­сии и более низ­кую само­оцен­ку, чем участ­ни­ки без такой зави­си­мо­сти [33].

Так­же в иссле­до­ва­ни­ях пока­за­но, что у под­рост­ков, пред­по­чи­та­ю­щих обще­ние в интер­не­те реаль­но­му, более выра­же­на соци­аль­ная тре­вож­ность [2; 18], что мож­но объ­яс­нить избе­га­ни­ем пря­мой ком­му­ни­ка­ции, харак­тер­ным для лиц с соци­аль­ной тре­вож­но­стью [15]. Дан­ные о свя­зи пред­по­чте­ния обще­ния в Сети и соци­аль­ной тре­вож­но­сти ста­ли базой основ­ной гипо­те­зы наше­го исследования.

Еще одной важ­ной харак­те­ри­сти­кой поль­зо­ва­ния интер­не­том явля­ет­ся пред­по­чи­та­е­мый поль­зо­ва­те­лем кон­тент, кото­рый может раз­ли­чать­ся в зави­си­мо­сти от воз­рас­та, инте­ре­сов, обра­зо­ва­ния и дру­гих фак­то­ров [13; 16; 17]. Тип про­смат­ри­ва­е­мо­го кон­тен­та так­же отно­сят к фак­то­рам рис­ка, кото­рые свя­за­ны с интер­нет-зави­си­мо­стью у под­рост­ков [20].

Несмот­ря на актив­ное изу­че­ние свя­зи пока­за­те­лей пси­хи­че­ско­го здо­ро­вья, вклю­чая соци­аль­ную тре­вож­ность, и харак­те­ра поль­зо­ва­ния интер­не­том, отме­ча­ет­ся дефи­цит иссле­до­ва­ний свя­зи интер­нет-зави­си­мо­сти с пред­по­чи­та­е­мым кон­тен­том. Иссле­до­ва­ния на эту тему пока­зы­ва­ют, что два вида кон­тен­та – повы­шен­ный инте­рес к обще­нию в Сети и к онлайн-играм – свя­за­ны с зави­си­мо­стью от интер­не­та [5; 7; 12; 20; 27]. 

Отно­си­тель­но новы­ми явля­ют­ся дан­ные о свя­зи пред­по­чте­ния онлайн-обще­ния с интер­нет-зави­си­мо­стью. Они ста­ли так­же пред­ме­том иссле­до­ва­ния и допол­ни­тель­ной про­вер­ки в нашем иссле­до­ва­нии. Более диф­фе­рен­ци­ро­ван­ные иссле­до­ва­ния типов пред­по­чи­та­е­мо­го кон­тен­та в интер­не­те и их свя­зи с интер­нет-зави­си­мо­стью прак­ти­че­ски отсутствуют. 

В поис­ко­вых базах нам уда­лось най­ти одно такое зару­беж­ное иссле­до­ва­ние, про­ве­ден­ное в Бра­зи­лии. Это сре­зо­вое иссле­до­ва­ние, выбор­ка кото­ро­го состо­я­ла из 4038 уча­щих­ся в воз­расте от 14 до 20 лет, про­де­мон­стри­ро­ва­ло, что пока­за­те­ли интер­нет-зави­си­мо­сти выше сре­ди лиц с выра­жен­ной депрес­сив­ной или тре­вож­ной симп­то­ма­ти­кой, а так­же у пред­по­чи­та­ю­щих кон­тент, свя­зан­ный с онлайн-игра­ми и сек­су­аль­ной тема­ти­кой [20].

Рас­строй­ство, свя­зан­ное с интер­нет-игра­ми, вклю­че­но в DSM-5 [20; 32], а отно­ше­ния меж­ду интер­нет-зави­си­мо­стью и онлайн-гей­мин­гом отно­сят­ся к наи­бо­лее изу­чен­ным [1; 5; 7; 12; 19; 20; 32]. По этой при­чине нами этот кон­тент и его связь с зави­си­мо­стью от интер­не­та спе­ци­аль­но не изучались. 

Связь пред­по­чте­ния сек­су­аль­но­го кон­тен­та с интер­нет-зави­си­мо­стью объ­яс­ня­ет­ся авто­ра­ми тем, что при регу­ляр­ном про­смот­ре пор­но­гра­фии в Сети у поль­зо­ва­те­лей про­ис­хо­дит выде­ле­ние дофа­ми­на, кото­рый уси­ли­ва­ет впе­чат­ле­ния и высту­па­ет в каче­стве под­креп­ле­ния про­смот­ра это­го вида кон­тен­та, что в ито­ге ведет к фор­ми­ро­ва­нию зави­си­мо­сти от интер­не­та [20]. В том же иссле­до­ва­нии было пока­за­но, что пред­по­чте­ние кон­тен­та, свя­зан­но­го с рабо­той и уче­бой, напро­тив, явля­ет­ся фак­то­ром - про­тек­то­ром, защи­ща­ю­щим от интер­нет-зави­си­мо­сти [20].

Основ­ная гипо­те­за иссле­до­ва­ния. Опре­де­лен­ный пред­по­чи­та­е­мый интер­нет-кон­тент, а имен­но повы­шен­ный инте­рес к обще­нию и само­пре­зен­та­ции в Сети, свя­зан с соци­аль­ной тре­вож­но­стью, а сов­мест­но они спо­соб­ству­ют росту пока­за­те­лей интер­нет-зави­си­мо­сти у под­рост­ков и молодежи.

Цель иссле­до­ва­ния – уста­но­вить харак­тер свя­зи меж­ду пред­по­чи­та­е­мым кон­тен­том и соци­аль­ной тре­вож­но­стью, а так­же их вли­я­ние на уро­вень интер­нет-зави­си­мо­сти у под­рост­ков и молодежи.

Процедура исследования, характеристика выборки и методического комплекса

Сбор дан­ных в под­рост­ко­вой выбор­ке про­ход ил очно. Респон­ден­ты запол­ни­ли инфор­ми­ро­ван­ное согла­сие на уча­стие в иссле­до­ва­нии. Для сохра­не­ния кон­фи­ден­ци­аль­но­сти участ­ни­ки вме­сто имен исполь­зо­ва­ли при­ду­ман­ные ники. В целях моти­ви­ро­ва­ния экс­пе­ри­мен­та­тор объ­яс­нял важ­ность дан­но­го иссле­до­ва­ния для улуч­ше­ния «жиз­ни в Сети» и повы­ше­ния каче­ства пси­хо­ло­ги­че­ской помо­щи через интер­нет, а так­же про­вод ил крат­кую лек­цию (для полу­че­ния инфор­ми­ро­ван­но­го согла­сия) по теме интернет-зависимости.

Уча­щи­е­ся шко­лы были обсле­до­ва­ны в при­сут­ствии учи­те­ля и экс­пе­ри­мен­та­то­ра. Под­рост­ков попро­си­ли не пере­го­ва­ри­вать­ся и не общать­ся меж­ду собой. Тести­ро­ва­ние было доб­ро­воль­ным, под­рост­ки име­ли воз­мож­ность отка­зать­ся от про­це­ду­ры (подоб­ные инци­ден­ты отсутствовали).

Сту­ден­ты, заин­те­ре­со­вав­ши­е­ся уча­сти­ем в иссле­до­ва­нии, отби­ра­лись онлайн при помо­щи соци­аль­ной сети «ВКон­так­те» и запол­ня­ли опрос­ни­ки в Google-фор­ме. В нача­ле опро­са так­же содер­жал­ся текст с разъ­яс­не­ни­я­ми важ­но­сти иссле­до­ва­ния для полу­че­ния инфор­ми­ро­ван­но­го согла­сия на участие.

В эмпи­ри­че­ском иссле­до­ва­нии, про­ве­ден­ном в 2016-2017 годах, при­ни­ма­ли уча­стие 72 уча­щих­ся стар­ших клас­сов сред­ней обще­об­ра­зо­ва­тель­ной шко­лы № 2114 г. Моск­вы в воз­расте от 15 до 17 лет, сред­ний воз­раст – 16 лет. Сре­ди респон­ден­тов 36 маль­чи­ков и 36 дево­чек. Так­же в иссле­до­ва­нии при­ни­ма­ли уча­стие сту­ден­ты млад­ших кур­сов вузов г. Моск­вы (МГППУ, МПГУ, МГТУ им. Н.Э. Бау­ма­на, РАН­ХиГС) в воз­расте от 18 до 20 лет, сред­ний воз­раст – 19 лет. Пер­во­на­чаль­но иссле­до­ва­ние про­во­ди­лось в шко­ле, после чего была набра­на выбор­ка сту­ден­тов из 102 чело­век. Мето­дом слу­чай­ных чисел было ото­бра­но 36 юно­шей и 36 деву­шек, все­го выбор­ка вклю­ча­ла, так же как и под­рост­ко­вая, 72 человека.

Для ана­ли­за сти­ля поль­зо­ва­ния интер­не­том исполь­зо­вал­ся тест интер­нет-зави­си­мо­сти (Internet Addiction Test, IAT) (K. Young, 1994; адап­та­ция В.А. Лос­ку­то­вой, 2004), при этом по прось­бе учи­те­ля для под­рост­ков вопрос «Кача­е­те ли Вы фай­лы с сай­тов с пор­но­гра­фи­че­ским содер­жа­ни­ем?» был изме­нен на вопрос «Кача­е­те ли Вы фай­лы с сай­тов с сомни­тель­ным содержанием?».

Допол­ни­тель­но был раз­ра­бо­тан автор­ский опрос­ник, кото­рый вклю­чил в себя 9 вопро­сов на опре­де­ле­ние часто­ты исполь­зо­ва­ния раз­лич­но­го интер­нет -кон­тен­та, сфор­му­ли­ро­ван­ных сле­ду­ю­щим обра­зом: «Как часто Вы исполь­зу­е­те интер­нет для…» сфер обще­ния, уче­бы, позна­ва­тель­ной инфор­ма­ции, раз­вле­че­ния, с целью «убить вре­мя», выра­же­ния себя, инфор­ма­ции о миро­вых собы­ти­ях, о дости­же­ни­ях меди­ци­ны и тех­ни­ки, об извест­ных людях. Для оцен­ки отве­тов респон­ден­тов исполь­зо­ва­лась шка­ла Лай­кер­та, содер­жа­щая 5 кате­го­рий от «нико­гда» до «посто­ян­но». Виды интер­нет-кон­тен­та были ото­бра­ны на осно­ва­нии ана­ли­за клас­си­фи­ка­ций типов поль­зо­ва­те­лей, пред­ла­га­е­мых раз­ны­ми иссле­до­ва­те­ля­ми [14; 15; 21]. 

Отдель­но сто­ит отме­тить, что тер­мин «убить вре­мя» под­ра­зу­ме­ва­ет под собой опре­де­лен­ный вид дея­тель­но­сти – это исполь­зо­ва­ние интер­не­та, при кото­ром поль­зо­ва­тель зани­ма­ет сво­бод­ное вре­мя в тече­ние дня: про­кра­сти­на­ция; бес­цель­ный про­смотр лен­ты в соц­се­тях; созда­ние иллю­зии важ­но­го дела и откла­ды­ва­ние таким обра­зом дей­стви­тель­но необ­хо­ди­мых вещей; попыт­ки занять себя чем-то в ожи­да­нии како­го-то собы­тия. В тек­сте опрос­ни­ка это уточ­не­ние так­же при­сут­ству­ет для вер­но­го пони­ма­ния респон­ден­том спе­ци­фи­ки дан­ной сфе­ры исполь­зо­ва­ния Сети.

Для ана­ли­за соци­аль­ной тре­вож­но­сти исполь­зо­ва­лись Шка­ла соци­аль­но­го избе­га­ния и дис­трес­са (Social avoidance and distress scale, SADS) (Watson, Friend, 1969; адап­та­ция Е.Н. Кли­мен­ко­вой, А.Б. Хол­мо­го­ро­вой, 2017) и Крат­кая шка­ла стра­ха нега­тив­ной соци­аль­ной оцен­ки (Brief Fear of Negative Evaluation scale, BFNE) (Leary, 1983; адап­та­ция Е.Н. Кли­мен­ко­вой, А.Б. Хол­мо­го­ро­вой, 2017).

Полу­чен­ные дан­ные обра­ба­ты­ва­лись при помо­щи паке­та ста­ти­сти­че­ских про­грамм SPSS Statistics 23.0 for Windows.

Огра­ни­че­ния иссле­до­ва­ния. Огра­ни­че­ния свя­за­ны с раз­ли­чи­я­ми в про­це­ду­ре про­ве­де­ния иссле­до­ва­ния у под­рост­ков и сту­ден­тов: под­рост­ки были обсле­до­ва­ны офлайн, а сту­ден­ты – онлайн; так­же при иссле­до­ва­нии под­рост­ков был изме­нен од ин из вопро­сов. Кро­ме того, в иссле­ду­е­мой выбор­ке было очень мало респон­ден­тов с повы­шен­ны­ми пока­за­те­ля­ми соци­аль­ной тре­вож­но­сти и зави­си­мо­сти от интернета. 

Иссле­до­ва­ние носит пило­таж­ный харак­тер, пла­ни­ру­ет­ся рас­ши­ре­ние выбор­ки за счет даль­ней­ше­го сбо­ра дан­ных в онлайн-режи­ме. При рас­ши­ре­нии выбор­ки пла­ни­ру­ет­ся вали­ди­за­ция опрос­ни­ка интер­нет- зави­си­мо­сти К. Янг, так как в иссле­до­ва­нии В.А. Лос­ку­то­вой с соав­то­ра­ми не был про­ве­ден ряд необ­хо­ди­мых для вали­ди­за­ции про­це­дур. Так­же пла­ни­ру­ет­ся вали­ди­за­ция автор­ско­го опрос­ни­ка пред­по­чи­та­е­мо­го кон­тен­та на рас­ши­рен­ной выборке.

Результаты

Для под­рост­ков нор­ма­тив­ные пока­за­те­ли соци­аль­ной тре­вож­но­сти на рос­сий­ской выбор­ке были выде­ле­ны в иссле­до­ва­нии Е.Н. Кли­мен­ко­вой и А.Б. Хол­мо­го­ро­вой [6]. Из полу­чен­ных в иссле­до­ва­нии пока­за­те­лей SADS у 18% (25 чел.) это зна­че­ние нахо­дит­ся ниже нор­мы, а у 4,3% (6 чел.) – выше, для СНО у 18,7% (26 чел.) зна­че­ние ниже нор­ма­тив­но­го, а у 2,2% (3 чел.) – выше. Нор­ма­тив­ные пока­за­те­ли интер­нет-зави­си­мо­сти для рос­сий­ской выбор­ки не были выде­ле­ны при адап­та­ции опрос­ни­ка К. Янг В.А. Лос­ку­то­вой с соав­то­ра­ми [8].

Соглас­но дан­ным самой К. Янг, боль­шин­ство респон­ден­тов (77,8%; 112 чел.) в нашей выбор­ке попа­да­ют в интер­вал низ­ких зна­че­ний интер­нет-зави­си­мо­сти. Таким обра­зом, в обсле­до­ван­ных выбор­ках было мало уча­щих­ся с высо­ки­ми пока­за­те­ля­ми соци­аль­ной тре­вож­но­сти и интернет-зависимости.

В табл. 1 пока­за­но рас­пре­де­ле­ние по пред­по­чи­та­е­мо­му кон­тен­ту сре­ди под­рост­ко­вой и сту­ден­че­ской выбо­рок (% выбрав­ших дан­ный вид кон­тен­та как часто используемый).

Мож­но уви­деть, что 44% респон­ден­тов-под­рост­ков (32 чел.) выбра­ли сфе­ру обще­ния как часто исполь­зу­е­мую в интер­не­те. На вто­ром месте рас­по­ла­га­ет­ся сфе­ра раз­вле­че­ния – ее отме­ти­ли 42% (30 чел.), а на тре­тьем – сфе­ра поис­ка позна­ва­тель­ной инфор­ма­ции – ее выбрал 31% под­рост­ков (22 чел.).

В сту­ден­че­ской выбор­ке у 61% респон­ден­тов (44 чел.) как часто исполь­зу­е­мая в интер­не­те была выбра­на сфе­ра раз­вле­че­ния. Далее рас­по­ла­га­ют­ся сфе­ры обще­ния и уче­бы – по 51% (37 чел.) и сфе­ра поис­ка позна­ва­тель­ной инфор­ма­ции – 50% (36 чел.). С доволь­но зна­чи­тель­ным отры­вом рас­по­ла­га­ют­ся осталь­ные сферы.

Таблица 1. Распределение по предпочитаемому контенту среди подростковой и студенческой выборок (% выбравших данный вид контента как часто используемый) (опросник предпочитаемого интернет-контента)

Респон­ден­ты Пред­по­чи­та­е­мый контент	Под­рост­ки (N=72)	Сту­ден­ты (N=72)
	Коли­че­ство испы­ту­е­мых N (%)
Раз­вле­че­ние	30 (42%)	44 (61%)
Обще­ние	32 (44%)	37 (51%)
Уче­ба	21 (29%)	37 (51%)
Позна­ва­тель­ная информация	22 (31%)	36 (50%)
Собы­тия в мире	18 (25%)	24 (33%)
Меди­ци­на и техника	12 (17%)	17 (24%)
Инфор­ма­ция об извест­ных людях	18 (25%)	13 (18%)
«Убить вре­мя»	10 (14%)	16 (22%)
Выра­же­ние себя	7 (10%)	10 (14%)

В обе­их выбор­ках наи­бо­лее попу­ляр­ны­ми ста­ли сфе­ры раз­вле­че­ния, обще­ния, уче­бы и поис­ка позна­ва­тель­ной инфор­ма­ции. Одна­ко для сту­ден­че­ской выбор­ки полу­че­ние учеб­ной и иной позна­ва­тель­ной инфор­ма­ции через интер­нет более акту­аль­но, чем для под­рост­ко­вой – у послед­них повы­шен­ным спро­сом поль­зу­ют­ся сфе­ры обще­ния и раз­вле­че­ния в Сети.

Далее пред­по­чи­та­е­мые виды кон­тен­та были раз­де­ле­ны на 4 доме­на по харак­те­ру направленности:

Домен 1 – Само­пре­зен­та­ция и обще­ние (интер­пер­со­наль­ная направ­лен­ность). Сюда вошли вопро­сы про часто­ту исполь­зо­ва­ния интер­не­та для обще­ния и выра­же­ния себя.

Домен 2 – Раз­вле­че­ние и «убить вре­мя» (неце­ле­на­прав­лен­ная активность).

Домен 3 – Обра­зо­ва­ние и само­об­ра­зо­ва­ние (обра­зо­ва­тель­ная направ­лен­ность). Вклю­ча­ет в себя вопро­сы про часто­ту исполь­зо­ва­ния интер­не­та для уче­бы и поис­ка позна­ва­тель­ной информации.

Домен 4 – Инфор­ма­ци­он­ный поиск (содер­жа­тель­ная направ­лен­ность). Вклю­ча­ет в себя вопро­сы про часто­ту исполь­зо­ва­ния интер­не­та для поис­ка инфор­ма­ции о про­ис­хо­дя­щих в мире собы­ти­ях, об извест­ных людях и о дости­же­ни­ях меди­ци­ны и техники.

Был про­ве­ден кор­ре­ля­ци­он­ный ана­лиз меж­ду пока­за­те­ля­ми часто­ты исполь­зо­ва­ния кон­тен­та выде­лен­ных доме­нов и пока­за­те­ля­ми интер­нет-зави­си­мо­сти, а так­же соци­аль­ной тре­вож­но­сти в под­рост­ко­вой, сту­ден­че­ской и объ­еди­нен­ной выбор­ках. В груп­пе под­рост­ков доме­ны «Само­пре­зен­та­ция и обще­ние» и «Раз­вле­че­ние и “убить вре­мя”» ока­за­лись свя­зан­ны­ми со стра­хом нега­тив­ной соци­аль­ной оцен­ки и интер­нет -зави­си­мо­стью (табл. 2). Два дру­гих пока­за­те­ля соци­аль­ной тре­вож­но­сти – соци­аль­ный дис­тресс и соци­аль­ное избе­га­ние (шка­ла SADS) – не дали ника­ких корреляций.

Таблица 2. Корреляционные связи показателей социальной тревожности и интернет-зависимости с показателями использования интернет-контента различной направленности у подростков (N=72) (SADS; СНО; опросник предпочитаемого интернет-контента; тест К. Янг)

Пока­за­те­ли	Само­пре­зен­та­ция и общение	Раз­вле­че­ние и «убить время»	Обра­зо­ва­ние и самообразование	Инфор­ма­ци­он­ный поиск
SADS	0,002	0,131	0,034	-0,058
СНО	0,348**	0,247*	0,036	0,091
Интер­нет- зависимость	0,454**	0,542**	0,093	0,196

При­ме­ча­ния: * уро­вень зна­чи­мо­сти p<0,05 (кри­те­рий Спир­ме­на); ** уро­вень зна­чи­мо­сти p<0,01 (кри­те­рий Спирмена).

В груп­пе сту­ден­тов толь­ко домен «Само­пре­зен­та­ция и обще­ние» свя­зан с интер­нет - зави­си­мо­стью и стра­хом нега­тив­ной соци­аль­ной оцен­ки (табл. 3).

Таблица 3. Корреляционные связи показателей социальной тревожности и интернет-зависимости с показателями использования интернет-контента различной направленности у студентов (N=72) (SADS; СНО; опросник предпочитаемого интернет-контента; тест К. Янг)

Показатели	Само­пре­зен­та­ция и общение	Раз­вле­че­ние и «убить время»	Обра­зо­ва­ние и самообразование	Инфор­ма­ци­он­ный поиск
SADS	-0,066	-0,045	-0,039	-0,055
СНО	0,349**	0,174	0,068	0,122
Интер­нет- зависимость	0,437**	0,137	0,146	0,028

При­ме­ча­ния: ** уро­вень зна­чи­мо­сти p<0,01 (кри­те­рий Спирмена).

В объ­еди­нен­ной выбор­ке со стра­хом нега­тив­ной соци­аль­ной оцен­ки и интер­нет - зави­си­мо­стью свя­за­ны доме­ны «Само­пре­зен­та­ция и обще­ние» и «Раз­вле­че­ние и “убить вре­мя”» (табл. 4).

Таблица 4. Корреляционные связи показателей социальной тревожности и интернет-зависимости с показателями использования интернет-контента различной направленности в объединенной выборке (N=144) (SADS; СНО; опросник предпочитаемого интернет - контента; тест К. Янг)

Пока­за­те­ли	Само­пре­зен­та­ция и общение	Раз­вле­че­ние и «убить время»	Обра­зо­ва­ние и самообразование	Инфор­ма­ци­он­ный поиск
SADS	-0,018	0,091	0,065	-0,066
СНО	0,351**	0,238**	0,107	0,108
Интер­нет- зависимость	0,443**	0,296**	0,076	0,127

При­ме­ча­ния: ** уро­вень зна­чи­мо­сти p<0,01 (кри­те­рий Спирмена).

Полу­чен­ные резуль­та­ты ука­зы­ва­ют на то, что страх нега­тив­ной соци­аль­ной оцен­ки и интер­нет-зави­си­мость свя­за­ны с интер­пер­со­наль­ной и неце­ле­на­прав­лен­ной актив­но­стью в Сети. При этом сто­ит отме­тить, что в сту­ден­че­ской выбор­ке домен «Раз­вле­че­ние и “убить вре­мя”» не свя­зан с ука­зан­ны­ми пока­за­те­ля­ми, хотя сфе­ры раз­вле­че­ния и «убить вре­мя» исполь­зу­ют­ся чаще, чем в под­рост­ко­вой выбор­ке. Это мож­но объ­яс­нить тем, что сту­ден­ты могут поль­зо­вать­ся Сетью в дан­ных целях из-за иных причин. 

Напри­мер, боль­ше для рас­слаб­ле­ния, неже­ли в каче­стве попыт­ки «сбе­жать» от мира, как это могут делать под­рост­ки. Так­же моло­дежь чаще поль­зу­ет­ся обще­ствен­ным транс­пор­том, когда доби­ра­ет­ся до места уче­бы или рабо­ты, слу­шая в доро­ге музы­ку, смот­ря видео или листая лен­ту в соц­се­тях – это тоже мог­ло ска­зать­ся на часто­те исполь­зо­ва­ния сфер раз­вле­че­ния и «убить время».

На осно­ва­нии про­ве­ден­но­го с помо­щью про­грам­мы SPSS ста­ти­сти­че­ско­го ана­ли­за с при­ме­не­ни­ем кри­те­рия Ман­на-Уит­ни мож­но гово­рить о выяв­ле­нии зна­чи­мых ста­ти­сти­че­ских раз­ли­чий меж­ду под­рост­ко­вой и сту­ден­че­ской выбор­ка­ми по пока­за­те­лю соци­аль­но­го избе­га­ния и дис­трес­са (p=0,01) и по доме­нам «Раз­вле­че­ние и “убить вре­мя”» и

«Обра­зо­ва­ние и само­об­ра­зо­ва­ние» (p=0,003 и p=0,001). На уровне тен­ден­ции были выяв­ле­ны раз­ли­чия по пока­за­те­лю интер­нет-зави­си­мо­сти: сред­нее зна­че­ние под­рост­ков ока­за­лось выше, чем у сту­ден­тов (p=0,071; p<0,1) (табл. 5).

Таблица 5. Различия по доменам, показателям страха негативной социальной оценки, социального избегания и дистресса и интернет-зависимости между группами подростков и студентов (SADS; СНО; опросник предпочитаемого интернет -контента; тест К. Янг)

Груп­пы Параметры		Под­рост­ки (N=72)	Сту­ден­ты (N=72)	Уро­вень зна­чи­мо­сти раз­ли­чий p
Само­пре­зен­та­ция и общение	M (SD)	0,81 (0,25)	0,86 (0,23)	0,368
Раз­вле­че­ние и «убить время»	M (SD)	0,84 (0,23)	0,96 (0,2)	0,003
Обра­зо­ва­ние и самообразование	M (SD)	0,93 (0,25)	1,07 (0,18)	0,001
Инфор­ма­ци­он­ный поиск	M (SD)	0,82 (0,22)	0,81 (0,26)	0,628
SADS	M (SD)	6,57 (4,96)	9,43 (6,76)	0,01
СНО	M (SD)	22,19 (8,49)	25,38 (11,95)	0,116
Интер­нет-зави­си­мость	M (SD)	43,28 (10,82)	40,93 (10,65)	0,071t

Услов­ные обо­зна­че­ния: М – сред­нее зна­че­ние; SD – стан­дарт­ное откло­не­ние; р – досто­вер­ность различий.

Были обна­ру­же­ны зна­чи­мые ста­ти­сти­че­ские раз­ли­чия меж­ду девуш­ка­ми и юно­ша­ми по пока­за­те­лю соци­аль­но­го избе­га­ния (p=0,01) и по доме­ну «Само­пре­зен­та­ция и обще­ние» (p=0,04) (табл. 6). Девуш­ки боль­ше склон­ны уде­лять вре­мя само­пре­зен­та­ции и обще­нию в сетях, при этом у них мень­ше выра­же­но избе­га­ние кон­так­тов и дис­тресс при общении.

Таблица 6. Различия по доменам, показателям страха негативной социальной оценки, социального избегания и дистресса и интернет-зависимости между девушками и юношами (SADS; СНО; опросник предпочитаемого интернет-контента; тест К. Янг)

Груп­пы Параметры		Девуш­ки (N=72)	Юно­ши (N=72)	Уро­вень зна­чи­мо­сти раз­ли­чий p
Само­пре­зен­та­ция и общение	M (SD)	0,87 (0,25)	0,8 (0,23)	0,04
Раз­вле­че­ние и «убить время»	M (SD)	0,92 (0,25)	0,88 (0,19)	0,212
Обра­зо­ва­ние и самообразование	M (SD)	1,03 (0,22)	0,97 (0,24)	0,115
Инфор­ма­ци­он­ный поиск	M (SD)	0,81 (0,26)	0,82 (0,23)	0,936
Соци­аль­ное избегание	M (SD)	3,49 (2,8)	4,63 (3,02)	0,01
Соци­аль­ный дистресс	M (SD)	3,89 (3,29)	4 (4,1)	0,521
SADS	M (SD)	7,38 (5,52)	8,63 (6,57)	0,36
СНО	M (SD)	24,39 (10,63)	23,18 (10,31)	0,647
Интер­нет-зави­си­мость	M (SD)	42,15 (11,28)	42,06 (10,31)	0,967

Услов­ные обо­зна­че­ния: М – сред­нее зна­че­ние; SD – стан­дарт­ное откло­не­ние; р – досто­вер­ность различий.

В табл. 7 пред­став­ле­ны резуль­та­ты кор­ре­ля­ци­он­но­го ана­ли­за меж­ду пара­мет­ром интер­нет-зави­си­мо­сти и пока­за­те­лем стра­ха нега­тив­ной соци­аль­ной оцен­ки в выбор­ках по воз­рас­там и объ­еди­нен­ной выборке.

Таблица 7. Значимые связи между показателями интернет-зависимости и страха негативной социальной оценки (СНО; тест К. Янг)

	Под­рост­ки (N=72)	Сту­ден­ты (N=72)	Объ­еди­нен­ная выбор­ка (N=144)
SADS	0,117	0,179	0,115
СНО	0,366**	0,378**	0,334**

При­ме­ча­ния: ** уро­вень зна­чи­мо­сти p<0,01 (кри­те­рий Спирмена).

Полу­чен­ные дан­ные демон­стри­ру­ют высо­ко зна­чи­мую, хотя и сла­бую связь меж­ду стра­хом нега­тив­ной соци­аль­ной оцен­ки и интер­нет-зави­си­мо­стью. При этом кор­ре­ля­ции меж­ду послед­ней и пока­за­те­лем соци­аль­но­го избе­га­ния и дис­трес­са отсутствуют. 

Эти резуль­та­ты могут объ­яс­нять­ся тем, что на интер­нет-зави­си­мость вли­я­ет не столь­ко дис­тресс при непо­сред­ствен­ном обще­нии и избе­га­ние его, сколь­ко зна­чи­мость мне­ния дру­гих и зави­си­мость от него, стрем­ле­ние полу­чать одоб­ре­ние и «лай­ки» при обще­нии в соци­аль­ных сетях. 

У под­рост­ков и моло­де­жи, уде­ля­ю­щих чрез­мер­ное вре­мя Сети, могут воз­ник­нуть труд­но­сти при непо­сред­ствен­ном обще­нии с окру­жа­ю­щи­ми из-за повы­шен­но­го стра­ха нега­тив­ной оцен­ки, а уход в интер­нет-ком­му­ни­ка­цию в таком слу­чае ста­но­вит­ся реше­ни­ем проблемы. 

С офлайн-кон­так­та­ми риск нега­тив­ной оцен­ки может субъ­ек­тив­но вос­при­ни­мать­ся как более высо­кий из-за невоз­мож­но­сти пре­рвать обще­ние или взять его под кон­троль [4; 14]. Так­же суще­ству­ют дан­ные о том, что про­дол­жи­тель­ность вре­ме­ни, про­во­ди­мо­го в интер­не­те, свя­за­на с выра­жен­но­стью соци­аль­ной тре­вож­но­сти у под­рост­ков [18].

Для про­вер­ки выдви­ну­той гипо­те­зы о вли­я­нии соци­аль­ной тре­вож­но­сти и опре­де­лен­но­го кон­тен­та на выра­жен­ность интер­нет-зави­си­мо­сти у под­рост­ков и моло­де­жи был про­ве­ден регрес­си­он­ный ана­лиз для зави­си­мой пере­мен­ной «интер­нет-зави­си­мость» (табл. 8).

Таблица 8. Регрессионный анализ для зависимой переменной «интернет-зависимость» (N=144) (SADS; СНО; опросник предпочитаемого интернет -контента; тест К. Янг)

Пока­за­тель	Бета	T	P
Само­пре­зен­та­ция и общение	0,363	4,659	0,000
СНО	0,231	2,966	0,004

Услов­ные обо­зна­че­ния: Бета – коэф­фи­ци­ент регрес­сии; T – кри­те­рий t-Стью­ден­та; P – досто­вер­ность различий.

Выяв­ле­но, что основ­ны­ми пере­мен­ным и, спо­соб­ству­ю­щим и росту пока­за­те­лей интер­нет - зави­си­мо­сти, явля­ют­ся страх нега­тив­ной соци­аль­ной оцен­ки и пред­по­чте­ние контента

«Само­пре­зен­та­ция и обще­ние». Модель объ­яс­ня­ет 24,2% дис­пер­сии зави­си­мой пере­мен­ной «интер­нет-зави­си­мость» (R²=0,242, F=22,46). Таким обра­зом, пока­за­но, что имен­но актив­ное обще­ние в соци­аль­ных сетях и повы­шен­ная зна­чи­мость поло­жи­тель­ных оце­нок от окру­жа­ю­щих в наи­боль­шей сте­пе­ни спо­соб­ству­ют воз­ник­но­ве­нию интер­нет -зависимости.

Обсуждение

Полу­чен­ные в иссле­до­ва­нии резуль­та­ты сви­де­тель­ству­ют о свя­зи стра­ха нега­тив­ной соци­аль­ной оцен­ки с пока­за­те­ля­ми интер­нет-зави­си­мо­сти, а так­же с пока­за­те­ля­ми исполь­зо­ва­ния интер­не­та для обще­ния и само­пре­зен­та­ции как у под­рост­ков, так и у сту­ден­тов. Полу­чен­ная зна­чи­мая связь интер­нет-зави­си­мо­сти с выра­жен­но­стью стра­ха нега­тив­ной оцен­ки соот­вет­ству­ет дан­ным послед них иссле­до­ва­ний [18] и ука­зы­ва­ет на избе­га­ние непо­сред­ствен­ных кон­так­тов под­рост­ка­ми с повы­шен­ной соци­аль­ной тревожностью. 

Интер­нет-зави­си­мым под­рост­кам свой­ствен­на повы­шен­ная тре­вож­ность и уяз­ви­мость: сбе­гая от сво­их стра­хов, вол­не­ния и неуве­рен­но­сти в Сеть, они вос­пол­ня­ют нехват­ку реаль­но­го обще­ния, кото­рое в интер­не­те мож­но пре­рвать в любой момент, в отли­чие от реаль­ной жиз­ни [4; 14]. 

Изу­че­ние свя­зи интер­нет-зави­си­мо­сти и сфе­ры раз­вле­че­ния, в част­но­сти, онлайн-игр, дока­за­но в ряде работ [1; 5; 7; 12; 20; 27; 32]. Их резуль­тат сов­па­да­ет с полу­чен­ным в дан­ном иссле­до­ва­нии: пока­за­те­ли интер­нет - зави­си­мо­сти выше у под­рост­ков, пред­по­чи­та­ю­щих свя­зан­ный с раз­вле­че­ни­ем кон­тент. Одна­ко эти дан­ные ока­за­лись спра­вед­ли­вы­ми толь­ко для под­рост­ко­вой выборки.

Обна­ру­жен­ное в иссле­до­ва­нии отсут­ствие свя­зи интер­нет-зави­си­мо­сти с пока­за­те­лем шка­лы соци­аль­но­го избе­га­ния и дис­трес­са (SADS) может быть объ­яс­не­но «ухо­дом» в Сеть и сни­же­ни­ем часто­ты ситу­а­ций реаль­но­го обще­ния при сохра­не­нии зна­чи­мо­сти мне­ния дру­гих людей и зави­си­мо­сти от него. Это под­твер­жда­ет кор­ре­ля­ция интер­нет -зави­си­мо­сти с пред­по­чте­ни­ем кон­тен­та само­пре­зен­та­ции и обще­ния, что ука­зы­ва­ет на важ­ность полу­че­ния респон­ден­та­ми поло­жи­тель­ной обрат­ной свя­зи от дру­гих поль­зо­ва­те­лей и когни­тив­ную погло­щен­ность мыс­ля­ми о про­ис­хо­дя­щем в Сети.

Резуль­тат регрес­си­он­но­го ана­ли­за на объ­еди­нен­ной выбор­ке пока­зал, что на рост интер­нет-зави­си­мо­сти ока­зы­ва­ют вли­я­ние пока­за­те­ли стра­ха нега­тив­ной соци­аль­ной оцен­ки и пред­по­чте­ние кон­тен­та, свя­зан­но­го с обще­ни­ем и само­пре­зен­та­ци­ей. Это соот­вет­ству­ет дан­ным дру­гих иссле­до­ва­ний, где эти фак­то­ры изу­ча­лись отдель­но [5; 7; 12; 20; 27]. 

В дан­ном иссле­до­ва­нии впер­вые пока­за­на вза­и­мо­связь пре­иму­ще­ствен­но­го исполь­зо­ва­ния интер­не­та для обще­ния и само­пре­зен­та­ции со стра­хом нега­тив­ной оцен­ки и их сово­куп­ное вли­я­ние на рост пока­за­те­лей интернет-зависимости.

Выводы

1. У сту­ден­тов по срав­не­нию с под­рост­ка­ми выше часто­та исполь­зо­ва­ния интер­не­та для раз­вле­че­ния и обра­зо­ва­ния, а так­же на уровне тен­ден­ции ниже пока­за­те­ли интер­нет- зави­си­мо­сти, чем у под­рост­ков, что мож­но объ­яс­нить воз­рас­та­ю­щей спо­соб­но­стью к само­ре­гу­ля­ции. При этом девуш­ки чаще юно­шей исполь­зу­ют интер­нет для обще­ния и самопрезентации.
2. Пока­за­те­ли интер­нет-зави­си­мо­сти и стра­ха нега­тив­ной оцен­ки как у под­рост­ков, так и у сту­ден­тов свя­за­ны с пред­по­чте­ни­ем кон­тен­та «Само­пре­зен­та­ция и обще­ние». Соот­вет­ствен­но, в каче­стве фак­то­ров интер­нет-зави­си­мо­сти в регрес­си­он­ном ана­ли­зе выде­ля­ют­ся чрез­мер­ная оза­бо­чен­ность оцен­ка­ми дру­гих людей (страх нега­тив­ной оцен­ки с их сто­ро­ны), а так­же высо­кая часто­та исполь­зо­ва­ния Сети для обще­ния и самопрезентации.
3. Полу­чен­ные в иссле­до­ва­нии дан­ные пока­зы­ва­ют, что чрез­мер­ное увле­че­ние обще­ни­ем в интер­не­те в ущерб обще­нию офлайн и повы­шен­ная зна­чи­мость само­пре­зен­та­ции в Сети у под­рост­ков и моло­де­жи явля­ют­ся фак­то­ра­ми рис­ка воз­ник­но­ве­ния зави­си­мо­сти от интер­не­та. Вме­сте с тем ука­зан­ные выше огра­ни­че­ния иссле­до­ва­ния сви­де­тель­ству­ют о необ­хо­ди­мо­сти рас­ши­ре­ния выбор­ки для надеж­но­го обос­но­ва­ния дан­но­го вывода.

Литература

1. Вой­скун­ский А.Е. Иссле­до­ва­ние Интер­не­та в пси­хо­ло­гии // Интер­нет и рос­сий­ское сооб­ще­ство / под ред. И. Семе­но­ва. М.: Ген­дальф, 2002. С. 235–250.
2. Ген­дер­ные раз­ли­чия инди­ви­ду­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ских харак­те­ри­стик у под­рост­ков с раз­лич­ным уров­нем про­яв­ле­ний интер­нет-зави­си­мо­го пове­де­ния / А.В. Тру­со­ва, А.Е. Кана­шов, А.А. Анге­лов­ский [и др.] // Вопро­сы нар­ко­ло­гии. 2020. № 4(187). С. 45–62. DOI:10.47877/0234-0623_2020_4_45
3. Гера­си­мо­ва А.А., Хол­мо­го­ро­ва А.Б. Общая шка­ла про­блем­но­го исполь­зо­ва­ния интер­не­та: апро­ба­ция и вали­ди­за­ция в рос­сий­ской выбор­ке тре­тьей вер­сии опрос­ни­ка // Кон­суль­та­тив­ная пси­хо­ло­гия и пси­хо­те­ра­пия. 2018. Том 26. № 3. С. 56–79. DOI:10.17759/cpp.2018260304
4. Заля­е­ва А.В. Интер­нет-аддик­тив­ное пове­де­ние уча­щих­ся в про­цес­се меж­лич­ност­но­го вза­и­мо­дей­ствия // Пси­хо­ло­ги­че­ская помощь соци­аль­но неза­щи­щен­ным лицам с исполь­зо­ва­ни­ем дистан­ци­он­ных тех­но­ло­гий (интер­нет-кон­суль­ти­ро­ва­ние и дистан­ци­он­ное обу­че­ние): Мате­ри­а­лы III меж­ду­на­род­ной науч­но-прак­ти­че­ской кон­фе­рен­ции, Москва, 27-28 фев­ра­ля 2013 г. / под ред. Б.Б. Айсмон­та­са, В.Ю. Менов­щи­ко­ва. М.: МГППУ, 2013. С. 295– 297.
5. Интер­нет-аддик­ция у моло­дых взрос­лых: фор­мы онлайн-актив­но­сти, поло­вые раз­ли­чия, комор­бид­ные пси­хи­че­ские и нар­ко­ло­ги­че­ские рас­строй­ства / С.В. Гре­ча­ный, А.Ю. Его­ров, В.А. Сол­дат­кин [и др.] // Вопро­сы нар­ко­ло­гии. 2020. № 4(187). С. 78–102. DOI:10.47877/0234-0623_2020_4_78
6. Кли­мен­ко­ва Е.Н., Хол­мо­го­ро­ва А.Б. Вали­ди­за­ция мето­дик диа­гно­сти­ки соци­аль­ной тре­вож­но­сти на рос­сий­ской под­рост­ко­вой выбор­ке // Кон­суль­та­тив­ная пси­хо­ло­гия и пси­хо­те­ра­пия. 2017. Том 25. № 1. С. 28–39. DOI:10.17759/cpp.2017250103
7. Кочет­ков Н.В. Интер­нет-зави­си­мость и зави­си­мость от ком­пью­тер­ных игр в тру­дах оте­че­ствен­ных пси­хо­ло­гов // Соци­аль­ная пси­хо­ло­гия и обще­ство. 2020. Том 11. № 1. С. 27– 54. DOI:10.17759/sps.2020110103
8. Лос­ку­то­ва В.А. Интер­нет-зави­си­мость как фор­ма нехи­ми­че­ских аддик­тив­ных рас­стройств: Авто­реф. дисс. … канд. мед. наук. Ново­си­бирск, 2004. 157 с.
9. Муд­рик А.В. Соци­аль­ная педа­го­ги­ка: учеб. для студ. пед. вузов / под ред. В.А. Сла­сте­ни­на. 3-е изд., испр. и доп. М.: Изда­тель­ский центр «Ака­де­мия», 2000. 200 с.
10. Пав­ло­ва Т.С., Хол­мо­го­ро­ва А.Б. Ген­дер­ные фак­то­ры соци­аль­ной тре­вож­но­сти в под­рост­ко­вом воз­расте // Пси­хо­ло­ги­че­ская нау­ка и обра­зо­ва­ние. 2014. Том 6. № 1. С. 169– 179. DOI:10.17759/psyedu.2014060119
11. Пере­жо­гин Л.О., Шали­мов В.Ф., Каза­ков­цев Б.А. Зави­си­мость от пер­со­наль­но­го ком­пью­те­ра, интер­не­та и мобиль­ных устройств, обес­пе­чи­ва­ю­щих уда­лен­ный сете­вой доступ (кли­ни­ка, диа­гно­сти­ка, лече­ние). Мето­ди­че­ские реко­мен­да­ции // Рос­сий­ский пси­хи­ат­ри­че­ский жур­нал. 2018. № 2.
12. Пого­жи­на И.Н., Подоль­ский А.И., Идо­ба­е­ва О.А., Подоль­ская Т.А. Циф­ро­вое пове­де­ние и осо­бен­но­сти моти­ва­ци­он­ной сфе­ры интер­нет-поль­зо­ва­те­лей: логи­ко-кате­го­ри­аль­ный ана­лиз // Вопро­сы обра­зо­ва­ния. 2020. № 3. С. 60–94. DOI:10.17323/1814-9545-2020-3-60-94
13. Реутов Е.В., Три­ши­на Т.В. Интер­нет-прак­ти­ки и инфор­ма­ци­он­ные пред­по­чте­ния насе­ле­ния // Социо­ло­ги­че­ские иссле­до­ва­ния. 2015. № 4. С. 140–148.
14. Соб­кин В.С., Федо­то­ва А.В. Сеть как про­стран­ство соци­а­ли­за­ции совре­мен­но­го под­рост­ка // Кон­суль­та­тив­ная пси­хо­ло­гия и пси­хо­те­ра­пия. 2019. Том 27. № 3. С. 119–137. DOI:10.17759/cpp.2019270308
15. Сол­да­то­ва Г.У., Зото­ва Е.Ю., Чека­ли­на А.И., Гостим­ская О.С. Пой­ман­ные одной сетью: соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ское иссле­до­ва­ние пред­став­ле­ний детей и взрос­лых об интер­не­те / под ред. Г.В. Сол­да­то­вой. М., 2011. 176 c.
16. Сол­да­то­ва Г.У., Илю­хи­на С.Н. Ауто­де­струк­тив­ный онлайн-кон­тент: осо­бен­но­сти оцен­ки и реа­ги­ро­ва­ния под­рост­ков и моло­де­жи // Кон­суль­та­тив­ная пси­хо­ло­гия и пси­хо­те­ра­пия. 2021. Т. 29. № 1. С. 66–91. DOI:10.17759/cpp.2021290105
17. Сол­да­то­ва Г.У., Нестик Т.А. Отно­ше­ние к интер­не­ту сре­ди интер­нет-поль­зо­ва­те­лей: тех­но­фо­бы и тех­но­фи­лы // Вест­ник Мос­ков­ско­го госу­дар­ствен­но­го област­но­го уни­вер­си­те­та. Серия: Пси­хо­ло­ги­че­ские нау­ки. 2016. № 1. С. 54–61. DOI:10.18384/2310-7235-2016-1-54-61
18. Хол­мо­го­ро­ва А.Б., Ава­кян Т.В., Кли­мен­ко­ва Е.Н., Малю­ко­ва Д.А. Обще­ние в интер­не­те и соци­аль­ная тре­вож­ность у под­рост­ков из раз­ных соци­аль­ных групп // Кон­суль­та­тив­ная пси­хо­ло­гия и пси­хо­те­ра­пия. 2015. Том 23. № 4. С. 102–129. DOI:10.17759/cpp.2015230407
19. Шней­дер Л.Б., Сыма­нюк В.В. Поль­зо­ва­тель в инфор­ма­ци­он­ной сре­де: циф­ро­вая иден­тич­ность сего­дня // Пси­хо­ло­ги­че­ские иссле­до­ва­ния. 2017. Том 10. № 52.
20. Avila G.B., Dos Santos E.N., Jansen K., Barros F.C. Internet addiction in students from an educational institution in Southern Brazil: prevalence and associated factors // Trends in Psychiatry and Psychotherapy. 2020. Vol. 42. № 4. P. 302–310. DOI:10.1590/2237-6089-2019-0098
21. Brodovskaya E.V., Dombrovskaya A.Yu., Nechaev V.D., Sinyakov A.V. National profiles of internet-communication results of cross-national cluster analysis // European Journal of Science and Theology. 2015. Vol. 11. № 3. P. 125–130.
22. Dalal P.K., Basu D. Twenty years of Internet addiction … Quo Vadis? // Indian Journal Psychiatry. 2016. Vol. 56. № 1. P. 6–11. DOI:10.4103/0019-5545.174354
23. Griffiths M.D. Does internet and computer “addiction” exist? Some case study evidence // CyberPsychology & Behavior. 2000. Vol. 3. № 2. P. 211–218. DOI:10.1089/109493100316067
24. Griffiths M.D., Pontes M.H., Szabo A. The impact of Internet-based specific activities on the perceptions of Internet addiction, quality of life, and excessive usage: A crosssectional study // Addictive Behaviors Reports. 2016. Vol. 1. P. 19–25. DOI:10.1016/j.abrep.2015.03.002
25. Heimberg R.G., Stein M.B., Hiripi E. & Kessler R.C. Trends in the prevalence of social phobia in the United States: A synthetic cohort analysis of changes over four decades // European Psychiatry. 2000. Vol. 15. № 1. P. 29–37. DOI:10.1016/s0924-9338(00)00213-3
26. Jaiswal A., Manchanda S., Gautam V., Goel A.D., Aneja J., Raghav P.R. Burden of internet addiction, social anxiety and social phobia among University students, India // Journal of Family Medicine and Primary Care. 2020. Vol. 9. № 7. P. 3607–3612. DOI:10.4103/jfmpc.jfmpc_360_20
27. Khalili-Mahani N., Smyrnova A., Kakinami L. To Each Stress Its Own Screen: A Cross- Sectional Survey of the Patterns of Stress and Various Screen Uses in Relation to Self-Admitted Screen Addiction // Journal of Medical Internet Research. 2019. Vol. 21. № 4. DOI:10.2196/11485
28. Rosenthal S.R., Cha Y., Clark M.A. The Internet Addiction Test in a young adult U.S. population // Cyberpsychology, Behavior, and Social Networking. 2018. Vol. 21. № 10. P. 661– 666. DOI:10.1089/cyber.2018.0143
29. Soulioti E., Stavropoulos V., Christidi S., Papastefanou Y., Roussos P. The relationship of internet addiction with anxiety and depressive symptomatology // Psychiatriki. 2018. Vol. 29. № 2. P. 160–171. DOI:10.22365/jpsych.2018.292.160
30. Thorisdottir I.E., Sigurvinsdottir R., Asgeirsdottir B.B., Allegrante J.P., Sigfusdottir I.D. Active and passive social media use and symptoms of anxiety and depressed mood among Icelandic adolescents // Cyberpsychology, Behavior, and Social Networking. 2019. Vol. 22. № 8. P. 535–542. DOI:10.1089/cyber.2019.0079
31. Vannucci A., Flannery K.M., Ohannessian C.M. Social media use and anxiety in emerging adults // Journal of Affective Disorders. 2017. Vol. 207. P. 163–166. DOI:10.1016/j.jad.2016.08.040
32. Young K.S. Internet addiction: The emergence of a new clinical disorder // CyberPsychology & Behavior. 1998. Vol. 1. № 3. P. 237–244. DOI:10.1089/cpb.1998.1.25
33. Yücens B., Üzer A. The relationship between internet addiction, social anxiety, impulsivity, self- esteem, and depression in a sample of Turkish undergraduate medical students // Psychiatry Research. 2018. Vol. 267. P. 313–318. DOI:10.1016/j.psychres.2018.06.033

Об авторах

• Ека­те­ри­на Юрьев­на Каза­ри­но­ва — аспи­рант факуль­те­та Кон­суль­та­тив­ной и кли­ни­че­ской пси­хо­ло­гии, ФГБОУ ВО «Мос­ков­ский госу­дар­ствен­ный пси­хо­ло­го-педа­го­ги­че­ский уни­вер­си­тет» (ФГБОУ ВО МГППУ), Москва, Россия.
• Алла Бори­сов­на Хол­мо­го­ро­ва — док­тор пси­хо­ло­ги­че­ских наук, про­фес­сор, декан факуль­те­та кон­суль­та­тив­ной и кли­ни­че­ской пси­хо­ло­гии, ФГБОУ ВО «Мос­ков­ский госу­дар­ствен­ный пси­хо­ло­го-педа­го­ги­че­ский уни­вер­си­тет» (ФГБОУ ВО МГППУ), веду­щий науч­ный сотруд­ник, ГБУЗ «НИИ СП име­ни Н.В. Скли­фо­сов­ско­го ДЗМ», Москва, Россия.

Смот­ри­те также:

• Кор­ниен­ко Д.С., Руд­но­ва Н.А., Гор­де­е­ва Т.О., Сычев О.А., Его­ров В.А., Верак­са А.Н. Оди­но­че­ство и соци­аль­ная под­держ­ка как харак­те­ри­сти­ки соци­аль­но­го здо­ро­вья и фак­то­ры зави­си­мо­сти от соци­аль­ных сетей у подростков
• Мак­си­мен­ко А.А., Дей­не­ка О.С., Духа­ни­на Л.Н., Сапо­ров­ская М. В. Фаб­бинг: осо­бен­но­сти аддик­тив­но­го пове­де­ния молодежи
• Тхо­стов А.Ш., Рас­ска­зо­ва Е.И., Еме­лин В.А. Пси­хи­че­ское здо­ро­вье в кон­тек­сте инфор­ма­ци­он­но­го обще­ства: к вопро­су об изме­не­ни­ях в пато­ге­не­зе и пато­мор­фо­зе забо­ле­ва­ний (на при­ме­ре нару­ше­ний цик­ла «сон—бодрствование»)
• Шала­ги­но­ва К.С., Деки­на Е.В., Клоч­не­ва Д.А. Эска­пизм и видео­иг­ро­вая аддик­ция у подростков