Худяков А.В., Урсу А.В., Старченкова А.М. Компьютерная игровая зависимость, клиника, динамика и эпидемиология

Х

Введение

В насто­я­щее вре­мя наблю­да­ет­ся фено­мен появ­ле­ния все новых видов зави­си­мо­го пове­де­ния: уход в вир­ту­аль­ную реаль­ность или интер­нет-зави­си­мость, при­стра­стие к поль­зо­ва­нию сото­вым теле­фо­ном (SMS-зави­си­мость), рас­строй­ства, свя­зан­ные с «фана­тиз­мом» в отно­ше­нии спор­та, поп-искус­ства и шоу-биз­не­са. При этом они не вклю­че­ны в МКБ [11], посколь­ку труд­но про­ве­сти чет­кую гра­ни­цу меж­ду нор­мой и пато­ло­ги­ей [3; 18].

Про­ве­ден­ное нами иссле­до­ва­ние посвя­ще­но ком­пью­тер­ной игро­вой зави­си­мо­сти. В МКБ-10 дан­ное рас­строй­ство не выде­ля­ет­ся в само­сто­я­тель­ную руб­ри­ку и может быть отне­се­но в раз­дел F 63.8 — «Дру­гие рас­строй­ства при­вы­чек и вле­че­ний» — и назы­вать­ся, по логи­ке МКБ, пато­ло­ги­че­ской склон­но­стью к ком­пью­тер­ным играм. 

Одна­ко о том, явля­ет­ся ли склон­ность к ком­пью­тер­ной игре явле­ни­ем пато­ло­ги­че­ским, одно­знач­но­го мне­ния нет, посколь­ку нет уни­фи­ци­ро­ван­ных кри­те­ри­ев, клас­си­фи­ка­ции и кон­крет­но­го опре­де­ле­ния для обо­зна­че­ния новых форм зави­си­мо­го поведения.

М. Гриф­фитс [20; 21] пред­ло­жил тер­мин «тех­но­ло­ги­че­ские зави­си­мо­сти», кото­рые раз­де­лил на пас­сив­ные (напри­мер, зави­си­мость от теле­ви­зо­ра) и актив­ные (Интер­нет, игры). В сере­дине 90-х гг. про­шло­го века для обо­зна­че­ния это­го явле­ния появил­ся тер­мин «интер­нет-аддик­ция» [27].

Опи­сы­вая систе­ма­ти­за­цию новых видов зави­си­мо­го пове­де­ния, А.Ю. Его­ров выде­ля­ет пато­ло­ги­че­ское вле­че­ние к азарт­ным играм (гем­блинг) и тех­но­ло­ги­че­ские аддик­ции, к чис­лу кото­рых отно­сит интер­нет-аддик­цию. Ее вари­ан­том он счи­та­ет интер­нет-гем­блинг [7; 8]. 

Ряд иссле­до­ва­те­лей объ­еди­ня­ют в одну груп­пу зави­си­мость от Интер­не­та и ком­пью­тер­ных игр [5; 8; 16]. Одна­ко зави­си­мость от ком­пью­те­ра, как и неко­то­рые дру­гие фор­мы тех­но­ген­ных аддик­ций, может воз­ни­кать и без нали­чия Интернета.

Опре­де­лен­ная часть насе­ле­ния уже столк­ну­лась с про­бле­мой тех­но­ген­ных зави­си­мо­стей [18], во всем мире откры­ва­ют­ся цен­тры и част­ные кли­ни­ки, ори­ен­ти­ро­ван­ные на дан­ный вид помо­щи. Спе­ци­а­ли­сты, пони­мая един­ство меха­низ­мов зави­си­мо­го пове­де­ния, пере­но­сят име­ю­щий­ся опыт лечеб­ной рабо­ты на новые ее виды. 

М. Орзак [23] кон­ста­ти­ру­ет, что с зави­си­мы­ми от ком­пью­те­ра невоз­мож­но рабо­тать как с боль­ны­ми, стра­да­ю­щи­ми алко­голь­ной зави­си­мо­стью, и реко­мен­ду­ет при­ме­нять так­ти­ку, исполь­зу­е­мую при лече­нии рас­стройств пище­во­го поведения.

А.О. Буха­нов­ский [3] опи­сы­ва­ет струк­тур­но-дина­ми­че­ские зако­но­мер­но­сти, поз­во­ля­ю­щие объ­еди­нить раз­лич­ные нару­ше­ния вле­че­ний в еди­ную нозо­ло­ги­че­скую еди­ни­цу. Эту груп­пу он пред­ла­га­ет обо­зна­чить как «болезнь зави­си­мо­го пове­де­ния» (БЗП).

Автор при­хо­дит к выво­ду, что «фак­ти­че­ски вся груп­па зави­си­мо­го пове­де­ния — это одно­тип­ные пси­хо­па­то­ло­ги­че­ские, но раз­но­род­ные по про­яв­ле­ни­ям рас­строй­ства, как пра­ви­ло, свя­зан­ные с потреб­но­стя­ми чело­ве­ка (пище­вым, поло­вым и пр.) и его дея­тель­но­стью, а их акту­а­ли­за­ция детер­ми­ни­ру­ет­ся обсес­сив­но-ком­пуль­сив­ным влечением». 

В.Д. Мен­де­ле­вич так­же пред­ло­жил кон­цеп­цию зави­си­мой лич­но­сти, соглас­но кото­рой суще­ству­ют «общие для всех форм зави­си­мо­стей базо­вые харак­те­ри­сти­ки зави­си­мой лич­но­сти» [12]. Это мне­ние в насто­я­щее вре­мя под­твер­жда­ет­ся дру­ги­ми исследователями. 

В кон­цеп­ции аддик­тив­но­го пове­де­ния Ц.П. Коро­лен­ко и Б.С. Бра­тусь содер­жит­ся идея нали­чия общих пси­хо­ло­ги­че­ских меха­низ­мов, свой­ствен­ных раз­лич­ным фор­мам аддик­ции как фар­ма­ко­ло­ги­че­ско­го, так и нефар­ма­ко­ло­ги­че­ско­го содер­жа­ния [2]. Тако­го же мне­ния при­дер­жи­ва­ет­ся и Д.Д. Блок [18].

Дей­стви­тель­но, у интер­нет-зави­си­мых людей про­яв­ля­ют­ся скры­тые фор­мы дру­гих аддик­ций: сек­су­аль­ная аддик­ция пере­хо­дит в «кибер­секс» [13]; при­стра­стия к азарт­ным играм нахо­дят выход в свое­об­раз­ном интернет-гемблинге. 

Д. Грин­филд [19] под­чер­ки­ва­ет, что зави­си­мо­сти от Интер­не­та очень часто (в 20% слу­ча­ев) сопут­ству­ет сек­су­аль­ная аддик­ция. По мне­нию А.Ю. Его­ро­ва [7], ком­пью­тер явля­ет­ся лишь сред­ством реа­ли­за­ции, а не объ­ек­том аддик­ции. При этом интер­нет-аддик­ция может вклю­чать в себя все извест­ные виды пове­ден­че­ских зави­си­мо­стей (игро­вую, тру­до­голь­ную, зави­си­мость обще­ния и др.). В таком слу­чае вста­ет вопрос целе­со­об­раз­но­сти выде­ле­ния новых форм нехи­ми­че­ских (пове­ден­че­ских) аддикций. 

Меж­ду интер­нет-зави­си­мо­стью и хими­че­ски­ми фор­ма­ми зави­си­мо­стей наблю­да­ет­ся тес­ная связь. Это объ­яс­ня­ет­ся тем, что в про­цес­се фор­ми­ро­ва­ния аддик­тив­ной лич­но­сти на опре­де­лен­ном эта­пе у аддик­та воз­ни­ка­ет жела­ние изба­вить­ся от одной аддик­тив­ной реа­ли­за­ции, но при этом он попа­да­ет в другую. 

Зло­упо­треб­ле­ние ПАВ явля­ет­ся одной из важ­ней­ших про­блем у паци­ен­тов с интер­нет-зави­си­мо­стью. По дан­ным N.A. Shapira и др. [25], эти про­бле­мы име­ют 55% пациентов.

Так­же про­сле­жи­ва­ет­ся связь с дру­ги­ми пси­хи­че­ски­ми рас­строй­ства­ми, таки­ми как рас­строй­ства настро­е­ния, в част­но­сти депрес­сия [17; 24], обсес­сив­но-ком­пуль­сив­ное рас­строй­ство, рас­строй­ство при­вы­чек и вле­че­ний [25], син­дром дефи­ци­та вни­ма­ния с гипе­р­ак­тив­но­стью [26], бипо­ляр­ное аффек­тив­ное рас­строй­ство, нару­ше­ния сна [22], соци­аль­ные фобии. 

Резуль­та­ты иссле­до­ва­ний K. Yang и D.M. Greenfield пока­зы­ва­ют, что зло­упо­треб­ле­ние Интер­не­том неред­ко при­во­дит к усу­губ­ле­нию уже име­ю­ще­го­ся пси­хи­че­ско­го рас­строй­ства и даль­ней­шей соци­аль­ной изо­ля­ции [16; 19]. Но, с дру­гой сто­ро­ны, Интер­нет может высту­пать в каче­стве адап­то­ге­на [1; 9; 14].

Одна­ко если слу­чаи игры за ком­пью­те­ром, обще­ние в Интер­не­те и т.п. могут вызы­вать рас­строй­ство вле­че­ния по типу обсес­сив­но-ком­пуль­сив­ных нару­ше­ний и объ­еди­нять­ся в опре­де­лен­ную нозо­ло­ги­че­скую еди­ни­цу [3; 18], то суще­ствен­ным явля­ет­ся имен­но при­зна­ние самой воз­мож­но­сти воз­ник­но­ве­ния болезни.

Цель исследования

Целью иссле­до­ва­ния явля­лось изу­че­ние кли­ни­че­ской и фено­ме­но­ло­ги­че­ской кар­ти­ны ком­пью­тер­ной игро­вой зави­си­мо­сти для под­твер­жде­ния нали­чия общих зако­но­мер­но­стей, поз­во­ля­ю­щих выде­лить общий класс болез­ней зави­си­мо­сти в меж­ду­на­род­ной клас­си­фи­ка­ции болезней.

Материалы и методы

Иссле­до­ва­ние вклю­ча­ло в себя несколь­ко эта­пов. На пер­вом эта­пе про­во­ди­лась кли­ни­че­ская бесе­да с «про­блем­ны­ми игро­ка­ми» (теми, у кого воз­ник­ли раз­лич­ные про­бле­мы из-за склон­но­сти к ком­пью­тер­ным играм). В общей слож­но­сти было про­кон­суль­ти­ро­ва­но 100 человек. 

В резуль­та­те уда­лось уточ­нить при­зна­ки, харак­те­ри­зу­ю­щие ком­пью­тер­ную игро­вую зави­си­мость. Эти при­зна­ки были вклю­че­ны в спе­ци­аль­ный опрос­ник для мас­со­во­го анкетирования.

На вто­ром эта­пе было про­ве­де­но ано­ним­ное анке­ти­ро­ва­ние уча­щих­ся 7—10 клас­сов обще­об­ра­зо­ва­тель­ных школ (265 чело­век), сту­ден­тов меди­цин­ской ака­де­мии (201 чело­век), энер­го­уни­вер­си­те­та (99 чело­век), уча­щих­ся энер­го­кол­ле­джа (97 чело­век). Общее коли­че­ство респон­ден­тов соста­ви­ло 662 человека.

На тре­тьем эта­пе в рабо­те с 30 обсле­до­ван­ны­ми была при­ме­не­на допол­ни­тель­ная мето­ди­ка: иссле­до­ва­ние дина­ми­ки элек­три­че­ской актив­но­сти моз­га, арте­ри­аль­но­го дав­ле­ния и пуль­са во вре­мя игро­вой деятельности. 

Всем пред­ла­га­лась одна и та же игра, за кото­рой необ­хо­ди­мо было про­ве­сти 30 минут. Перед игрой запи­сы­ва­лась стан­дарт­ная ЭЭГ и изме­ря­лись пульс и арте­ри­аль­ное дав­ле­ние. Во вре­мя игры 3 раза про­во­ди­лись заме­ры арте­ри­аль­но­го дав­ле­ния и пуль­са (нача­ло игры — на 5 мину­те, сере­ди­на игры — на 15 мину­те, конец игры — на 25 минуте). 

После игры (через 3 мину­ты) пре­кра­ща­лась реги­стра­ция ЭЭГ и послед­ний раз изме­ря­лись пока­за­те­ли пуль­са и арте­ри­аль­но­го дав­ле­ния. Все испы­ту­е­мые запол­ня­ли анке­ту, поз­во­ля­ю­щую оце­нить их сте­пень вовле­че­ния в ком­пью­тер­ные игры.

На чет­вер­том эта­пе с целью изу­че­ния моти­ва­ции к ком­пью­тер­ным играм было про­ве­де­но ано­ним­ное анке­ти­ро­ва­ние сту­ден­тов меди­цин­ской ака­де­мии (83 чело­ве­ка) с раз­лич­ной сте­пе­нью интер­нет-зави­си­мо­сти, сред­ний воз­раст кото­рых соста­вил 21 ± 1 год. Для это­го был адап­ти­ро­ван тест моти­ва­ции потреб­ле­ния алко­го­ля (В.Ю. Завья­ло­ва), вклю­ча­ю­щий в себя 9 шкал по 5 утвер­жде­ний в каж­дой, обра­зу­ю­щих три три­а­ды — соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ских, лич­ност­ных (пер­со­наль­ных) и соб­ствен­но пато­ло­ги­че­ских аддик­тив­ных моти­вов игры. 

Респон­ден­там было пред­ло­же­но оце­нить акту­аль­ность каж­до­го из утвер­жде­ний лич­но для них по шка­ле от «совсем не под­хо­дит» до «под­хо­дит полностью».

Полу­чен­ные резуль­та­ты обра­ба­ты­ва­лись при помо­щи про­грам­мы Statistica 6.0.

Результаты

В про­цес­се кли­ни­че­ско­го наблю­де­ния были выяв­ле­ны симп­то­мы, кото­рые по резуль­та­там после­ду­ю­ще­го мас­со­во­го анке­ти­ро­ва­ния кор­ре­ли­ро­ва­ли со вре­ме­нем пре­бы­ва­ния за игра­ми. Выяв­лен­ные симп­то­мы были объ­еди­не­ны в ряд синдромов:

1. Син­дром зави­си­мо­сти. Кро­ме роста толе­рант­но­сти и утра­ты коли­че­ствен­но­го кон­тро­ля, про­яв­ля­ю­щих­ся в уве­ли­че­нии вре­ме­ни пре­бы­ва­ния за игрой и невоз­мож­но­сти огра­ни­чить игро­вую дея­тель­ность, син­дром вклю­ча­ет в себя навяз­чи­вое жела­ние играть (коэф­фи­ци­ент кор­ре­ля­ции r = 0,54), навяз­чи­вые и ком­пуль­сив­ные мыс­ли и обра­зы игры (0,87), подъ­ем настро­е­ния (0,40), чув­ство пред­вку­ше­ния (0,50) при при­ня­тии реше­ния поиг­рать, раз­дра­жи­тель­ность (0,52) и появ­ле­ние тре­вож­но-депрес­сив­но­го син­дро­ма при огра­ни­че­нии игро­вой дея­тель­но­сти (0,41), а так­же в слу­чае подав­ле­ния жела­ния играть, ощу­ще­ние нарас­та­ю­щей уста­ло­сти и сон­ли­во­сти (0,41).

2. Син­дром низ­мен­но­го созна­ния. Наши наблю­де­ния поз­во­ля­ют пола­гать, что это изме­нен­ное состо­я­ние созна­ния экви­ва­лент­но гип­но­ти­че­ско­му. В поль­зу тако­го утвер­жде­ния гово­рят сле­ду­ю­щие признаки:

А) уме­ние «вхо­дить» в игру (0,70), для чего необ­хо­ди­мо скон­цен­три­ро­вать­ся на ее объ­ек­те (мони­то­ре, при­це­ле на экране или герое), при этом про­ис­хо­дит свое­об­раз­ная фик­са­ция взора;

Б) игрок дли­тель­ное вре­мя нахо­дит­ся в прак­ти­че­ски непо­движ­ном состо­я­нии, он как бы засты­ва­ет в одной позе и толь­ко после выхо­да из игры испы­ты­ва­ет уста­лость глаз, мышц шеи и спи­ны (0,40);

В) вос­при­я­тие внеш­них раз­дра­жи­те­лей все боль­ше при­туп­ля­ет­ся: уга­са­ет рого­вич­ный рефлекс, сни­жа­ет­ся боле­вая чув­стви­тель­ность, потреб­ность в еде и т.п.;

Г) отре­шен­ность от дан­ных обе­ща­ний, про­блем и забот (0,27);

Д) нару­ше­ние вос­при­я­тия чув­ства вре­ме­ни — оно течет быст­рее (0,58);

Е) сни­же­ние вос­при­я­тия и запо­ми­на­ния инфор­ма­ции, иду­щей из внеш­не­го мира;

Ж) иден­ти­фи­ка­ция с геро­ем игры (0,54) и «ожив­ле­ние» вир­ту­аль­ной реаль­но­сти (0,62), при этом раз­ре­ша­ю­щая спо­соб­ность гра­фи­ки пере­ста­ет вос­при­ни­мать­ся (0,58), т.е. не ощу­ща­ет­ся каче­ство хоро­шей гра­фи­ки, чело­век пере­ста­ет заме­чать каче­ство пло­хой графики;

З) собы­тия игры вызы­ва­ют выра­жен­ные эмо­ци­о­наль­ные реак­ции — чув­ство радо­сти при побе­де (0,68);

И) после игры воз­ни­ка­ют явле­ния вре­мен­ной дере­а­ли­за­ции и затор­мо­жен­но­сти, кото­рые про­яв­ля­ют­ся в том, что реаль­ный мир вос­при­ни­ма­ет­ся как необыч­ный (0,25), при этом воз­ни­ка­ют сомне­ния в соб­ствен­ном месте нахож­де­ния: в реаль­ном или вир­ту­аль­ном мире (0,42).

3. Депрес­сив­ный син­дром. После игры рез­ко сни­жа­ет­ся настро­е­ние (0,33), кото­рое сопро­вож­да­ет­ся при­зна­ка­ми апа­тии и гри­по­бу­лии (0,47), так­же отме­ча­ет­ся тре­во­га в виде чув­ства внут­рен­не­го напря­же­ния, неза­щи­щен­но­сти и опас­но­сти (0,23).

4. Асте­ни­че­ский син­дром. Он про­яв­ля­ет­ся не толь­ко в ощу­ще­нии уста­ло­сти после игры (0,40), но и в гипер­сте­зии, эмо­ци­о­наль­ной гипер­сте­зии, раз­дра­жи­тель­но­сти, неустой­чи­во­сти вни­ма­ния, замед­ле­нии тем­па мыш­ле­ния, сон­ли­во­сти, апа­тии и гипо­бу­лии (0,47).

Было выяв­ле­но, что при­зна­ки апа­тии и гипо­бу­лии в боль­шей сте­пе­ни свя­за­ны с депрес­си­ей (0,41) и отно­си­тель­но мень­ше — с асте­ни­ей (0,34), при этом асте­ния свя­за­на с депрес­си­ей (0,30).

Так­же выяв­ле­на сред­ней силы (0,40) вза­и­мо­связь меж­ду депрес­сив­ной симп­то­ма­ти­кой, вле­че­ни­ем к игре и погру­же­ни­ем в вир­ту­аль­ную реаль­ность и сла­бая связь с асте­ни­ей (0,30). Сле­до­ва­тель­но, все выше­пе­ре­чис­лен­ные син­дро­мы досто­вер­но свя­за­ны меж­ду собой. 

Кро­ме того, была выяв­ле­на связь меж­ду мак­си­маль­ной дли­тель­но­стью пре­бы­ва­ния за ком­пью­те­ром и мак­си­маль­ным коли­че­ством упо­треб­ля­е­мо­го пива (0,36), вод­ки (0,20), вина (0,19).

Для объ­ек­тив­но­го под­твер­жде­ния воз­мож­но­сти раз­ви­тия асте­нии из-за ком­пью­тер­ных игр пово­ди­лось иссле­до­ва­ние элек­три­че­ской актив­но­сти голов­но­го моз­га и изме­ре­ние арте­ри­аль­но­го дав­ле­ния и пульса. 

При срав­не­нии арте­ри­аль­но­го дав­ле­ния в покое и во вре­мя игры досто­вер­но (р < 0,05) было выяв­ле­но отли­чие: повы­си­лось систо­ли­че­ское в тече­ние всей игры (на 5-й мину­те t = −5,2, на 15-й мину­те t = −4,5 и на 25-й мину­те t = −2,7), повы­си­лось диа­сто­ли­че­ское (на 5-й мину­те t = −4,6) и уча­стил­ся пульс (на 15-й мину­те t = −3,2 и на 25-й мину­те t = −2,3).

Во вре­мя игры воз­ни­ка­ла явная супрес­сия ампли­ту­ды и часто­ты аль­фа-рит­ма, кото­рая была досто­вер­но боль­ше по срав­не­нию с ана­ло­гич­ны­ми пока­за­те­ля­ми при гипер­вен­ти­ля­ци­он­ной пробе. 

Так, если в слу­чае гипер­вен­ти­ля­ции часто­та аль­фа-рит­ма суще­ствен­но не отли­ча­лась от часто­ты покоя, то во вре­мя игры за ком­пью­те­ром наблю­да­лось досто­вер­ное умень­ше­ние часто­ты как отно­си­тель­но покоя (t = 2,9), так и отно­си­тель­но гипер­вен­ти­ля­ции (t = 2,6).

Выяв­ле­но нали­чие пря­мой кор­ре­ля­ци­он­ной свя­зи меж­ду про­дол­жи­тель­но­стью пре­бы­ва­ния за игрой и уве­ли­че­ни­ем ампли­ту­ды низ­ко­ча­стот­но­го β-рит­ма (0,38) и реги­стра­ци­ей мед­лен­ных δ-волн в левом полу­ша­рии (0,45) в покое. 

Так­же наблю­да­ет­ся связь меж­ду появ­ле­ни­ем эпи­ак­тив­но­сти в пра­вом полу­ша­рии во вре­мя игры и сред­ней про­дол­жи­тель­но­стью пре­бы­ва­ния за игрой в повсе­днев­ной жиз­ни (0,52).

Наи­бо­лее рас­про­стра­нен­ны­ми моти­ва­ми к ком­пью­тер­ным играм ста­ли псев­до­куль­ту­раль­ные (стрем­ле­ние чело­ве­ка при­спо­со­бить свой лич­ный опыт к «игро­вым цен­но­стям» соци­аль­ной мик­ро­сре­ды, в кото­рой он функ­ци­о­ни­ру­ет, — «так при­ня­то»), ата­рак­ти­че­ские (жела­ние ней­тра­ли­зо­вать нега­тив­ные эмо­ци­о­наль­ные пере­жи­ва­ния, напря­же­ние, страх, тре­во­гу с помо­щью игры), гедо­ни­сти­че­ские (стрем­ле­ние испы­тать чув­ство эйфо­рии) и суб­мис­сив­ные (под­чи­не­ние дав­ле­нию дру­гих людей или рефе­рент­ной груп­пы — «за ком­па­нию с дру­зья­ми»), что отно­сит­ся к груп­пам лич­ност­ных и соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ских мотивов.

В про­цес­се срав­не­ния груп­пы интер­нет-зави­си­мых с кон­троль­ной было выяв­ле­но, что лица с при­зна­ка­ми интер­нет-зави­си­мо­сти досто­вер­но (p < 0,05) отли­ча­лись нали­чи­ем более выра­жен­ной ата­рак­ти­че­ской, гедо­ни­сти­че­ской, псев­до­куль­ту­раль­ной гипе­р­ак­ти­ва­ции пове­де­ния (избав­ле­ние от чув­ства апа­тии, пас­сив­но­сти, без­раз­ли­чия, стрем­ле­ние вый­ти из состо­я­ния ску­ки, пси­хо­ло­ги­че­ской пусто­ты, жела­ние уси­лить эффек­тив­ность сво­е­го пове­де­ния) и «похмель­ной» (улуч­ше­ние сво­е­го состо­я­ния вне игры, избав­ле­ние от дис­ком­фор­та) моти­ва­ци­я­ми, что так­же отно­сит­ся к груп­пам лич­ност­ных и соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ских мотивов.

Раз­ли­чия, выяв­лен­ные в груп­пах, под­твер­жда­лись нали­чи­ем досто­вер­ной кор­ре­ля­ци­он­ной свя­зи меж­ду интер­нет-зави­си­мо­стью и ата­рак­ти­че­ской (r = 0,35), псев­до­куль­ту­раль­ной (r = 0,40), похмель­ной (r = 0,27) моти­ва­ци­я­ми, а так­же моти­ва­ци­ей гипе­р­ак­ти­ва­ции пове­де­ния (r = 0,36). Похмель­ная моти­ва­ция отно­сит­ся к три­а­де соб­ствен­но пато­ло­ги­че­ских моти­вов к игре, что гово­рит о фор­ми­ро­ва­нии пато­ло­ги­че­ско­го влечения.

Диа­гно­сти­ка зави­си­мо­сти воз­мож­на толь­ко при кли­ни­че­ском обсле­до­ва­нии. Анке­ти­ро­ва­ние поз­во­ля­ет досто­вер­но выявить лишь аддик­тив­ное пове­де­ние и выска­зать неко­то­рые пред­по­ло­же­ния отно­си­тель­но нали­чия зависимости. 

В свя­зи с этим мы пред­ла­га­ем для оцен­ки резуль­та­тов анке­ти­ро­ва­ния исполь­зо­вать тер­мин «ком­пью­тер­ная игро­вая увле­чен­ность», кото­рый вклю­ча­ет в себя поня­тия аддик­тив­но­го пове­де­ния и ком­пью­тер­ной игро­вой зависимости. 

Поэто­му в слу­чае обра­бот­ки дан­ных, полу­чен­ных путем анке­ти­ро­ва­ния, мож­но лишь пред­по­ла­гать нали­чие зави­си­мо­сти с опре­де­лен­ной долей веро­ят­но­сти, сле­до­ва­тель­но, целе­со­об­раз­ней исполь­зо­вать поня­тие «ком­пью­тер­ная игро­вая увлеченность». 

Таким обра­зом, под поня­ти­ем «ком­пью­тер­ная игро­вая увле­чен­ность» мы под­ра­зу­ме­ва­ем не соот­вет­ству­ю­щее сани­тар­ным нор­мам и реко­мен­да­ци­ям пре­бы­ва­ние за игро­вым устрой­ством. Резуль­та­ты анкет­но­го опро­са поз­во­ли­ли нам оце­нить рас­про­стра­нен­ность ком­пью­тер­ной игро­вой увле­чен­но­сти сре­ди моло­де­жи. При фор­му­ли­ро­ва­нии тако­го заклю­че­ния глав­ным ори­ен­ти­ром были реко­мен­да­ции сани­тар­ных норм пре­бы­ва­ния за компьютером.

Игро­вая дея­тель­ность широ­ко рас­про­стра­не­на в сре­де уча­щих­ся: сре­ди школь­ни­ков стар­ших клас­сов игра­ют в ком­пью­тер­ные игры 92%, сре­ди уча­щих­ся кол­ле­джа — 65%, сре­ди сту­ден­тов вузов — 41%.

На осно­ва­нии дан­ных о часто­те, сред­ней и мак­си­маль­ной про­дол­жи­тель­но­сти игро­вой дея­тель­но­сти, а так­же коли­че­стве лиц, игра­ю­щих в ком­пью­тер­ные игры, мы полу­чи­ли резуль­тат, сви­де­тель­ству­ю­щий о том, что почти поло­ви­на школь­ни­ков стар­ших клас­сов (45,5%), треть уча­щих­ся кол­ле­джа (29,3%) и каж­дый деся­тый сту­дент вузов (13,4%) име­ют при­зна­ки увле­чен­но­сти ком­пью­тер­ны­ми игра­ми, посколь­ку игра­ют прак­ти­че­ски каж­дый день в сред­нем более двух часов и спо­соб­ны про­ве­сти за игра­ми 6 и более часов.

Для целост­но­го пред­став­ле­ния кар­ти­ны рас­про­стра­нен­но­сти игро­вой увле­чен­но­сти необ­хо­ди­мо при­нять во вни­ма­ние поло­вые отли­чия. При помо­щи кри­те­рия Стью­ден­та выяв­ле­но досто­вер­ное отли­чие как по часто­те (t = 8,36), так и по сред­ней (t = 4,47) и мак­си­маль­ной (t = 4,25) про­дол­жи­тель­но­сти пре­бы­ва­ния за игрой.

Мето­дом дис­пер­си­он­но­го ана­ли­за было выяв­ле­но, что девуш­ки вме­сто игры отда­ют пред­по­чте­ние обще­нию в Интер­не­те, тогда как юно­ши пред­по­чи­та­ют игру (Wilks lamda = 0,93; F (2,29) = 10,85; p < 0,05).

В то же вре­мя юно­ши чаще деву­шек исполь­зу­ют Интер­нет для игр (F (4,287) = 3,1; p < 0,05), при этом для лиц, посто­ян­но игра­ю­щих «по Сети», харак­тер­на очень боль­шая сред­няя про­дол­жи­тель­ность пре­бы­ва­ния за ком­пью­те­ром, что под­твер­жда­ет­ся так­же и нали­чи­ем кор­ре­ля­ци­он­ной свя­зи (0,32).

Так­же мето­дом кор­ре­ля­ции была выяв­ле­на сред­ней силы связь (0,55) меж­ду воз­рас­том респон­ден­та и воз­рас­том, в кото­ром он позна­ко­мил­ся с ком­пью­те­ром. Посколь­ку более 90% школь­ни­ков уже зна­ко­мы с ком­пью­те­ром, мы счи­та­ем обос­но­ван­ным заклю­че­ние, что чем стар­ше респон­дент, тем поз­же он позна­ко­мил­ся с ком­пью­тер­ны­ми играми.

Обсуждение

Основ­ное вре­мя увле­чен­но­сти ком­пью­тер­ны­ми игра­ми при­хо­дит­ся на школь­ный пери­од, и харак­тер­на она для юно­шей. Сре­ди сту­ден­тов вузов рас­про­стра­нен­ность игро­вой увле­чен­но­сти отно­си­тель­но мень­ше. Мож­но пред­по­ло­жить, что аби­ту­ри­ен­ты изна­чаль­но мень­ше вовле­че­ны в игро­вую дея­тель­ность, посколь­ку она меша­ет учеб­но­му про­цес­су. По этой же при­чине основ­ным пово­дом обра­ще­ния роди­те­лей к спе­ци­а­ли­сту было сни­же­ние успе­ва­е­мо­сти в шко­ле или отчис­ле­ние их ребен­ка из учеб­но­го заведения. 

Несмот­ря на это, мно­гие дети и под­рост­ки все чаще отда­ют пред­по­чте­ние отды­ху за ком­пью­тер­ной игрой, посколь­ку она помо­га­ет на вре­мя уйти от ситу­а­ции фруст­ра­ции и от депрес­сии. Чем боль­ше стаж у игро­ка и чем луч­ше раз­ви­то у него уме­ние «вхо­дить» в игру, тем силь­нее тони­зи­ру­ю­щий эффект от игры. 

Одна­ко если игра­ю­щий субъ­ек­тив­но отды­ха­ет за ком­пью­те­ром, то реаль­но он ока­зы­ва­ет­ся в ситу­а­ции смо­де­ли­ро­ван­но­го стрес­са, а в слу­чае дли­тель­но­го пре­бы­ва­ния за игрой неиз­беж­ны явле­ния исто­ще­ния и веге­та­тив­ной дистонии. 

Сле­до­ва­тель­но, явле­ния асте­нии, наблю­да­е­мые сре­ди игро­ков, обу­слов­ле­ны как сти­му­ли­ру­ю­щим воз­дей­стви­ем игры, так и не соот­вет­ству­ю­щей реко­мен­да­ци­ям САНПИН дли­тель­но­стью пре­бы­ва­ния за компьютером. 

Поэто­му асте­ни­че­ский син­дром ста­но­вит­ся стерж­не­вым и опре­де­ля­ю­щим в дина­ми­ке ком­пью­тер­ной игро­вой зави­си­мо­сти (табл. 1). В то же вре­мя спе­ци­фи­че­ским явля­ет­ся син­дром изме­нен­но­го созна­ния, про­яв­ля­ю­щий­ся нару­ше­ни­ем вос­при­я­тия игры в виде «ожив­ле­ния» вир­ту­аль­ной реаль­но­сти, иден­ти­фи­ка­ции с геро­ем игры, «сти­ра­ния каче­ства гра­фи­ки». Меж­ду игрой и игра­ю­щим фор­ми­ру­ет­ся неко­то­ро­го рода «рап­порт», поэто­му собы­тия и опыт игры начи­на­ют вос­при­ни­мать­ся как реальные. 

Таблица 1. Стадии компьютерной игровой зависимости

Началь­ная ста­дия (напря­же­ния)Сред­няя ста­дия (пре­дель­но­го напряжения)Тер­ми­наль­ная ста­дия (исто­ще­ния)
Ста­дия охра­ни­тель­но­го торможения.Ста­дия сры­ва охра­ни­тель­но­го торможения.Ста­дия истощения.
Повы­ше­ние толе­рант­но­сти (уве­ли­чи­ва­ет­ся сред­нее и мак­си­маль­ное вре­мя игры).Мак­си­маль­ное нарас­та­ние толерантности.Сни­же­ние толерантности.
В пери­од игры эйфо­рия пери­о­ди­че­ски сме­ня­ет­ся выра­жен­ны­ми отри­ца­тель­ны­ми эмо­ци­я­ми свя­зан­ны­ми с неуда­ча­ми в игре.Скры­тое (неосо­зна­ва­е­мое) сокра­ще­ние дли­тель­но­сти эйфо­рии вызы­ва­ет стрем­ле­ние прой­ти за раз «узло­вой момент» и поис­ке новых более мощ­ных игр.Явное умень­ше­ние выра­жен­но­сти и про­дол­жи­тель­но­сти эйфо­рии при­во­дит к тому, что игры ста­но­вят­ся неин­те­рес­ны­ми, новые быст­ро надоедают.
При воз­дер­жа­нии наблю­да­ет­ся асте­ни­че­ское состояние.При воз­дер­жа­нии про­яв­ля­ют­ся при­зна­ки пси­хи­че­ской зави­си­мо­сти — депрес­сия, дис­фо­рия, апа­тия, раздражительность.При воз­дер­жа­нии воз­ни­ка­ет абсти­нент­ный син­дром, в струк­ту­ре кото­ро­го могут быть веге­та­тив­ные и сома­ти­че­ские нарушения.
В про­цес­се игры утра­та кон­тро­ля над временем.Пол­ная утра­та контроля.Псев­до­вос­ста­нов­ле­ние кон­тро­ля с рационализацией.
Посто­ян­ное навяз­чи­вое жела­ние поиграть.Фор­ми­ру­ет­ся интен­сив­ное неодо­ли­мое вле­че­ние поиграть.Сохра­ня­ет­ся неодо­ли­мое вле­че­ние поиг­рать, интен­сив­ность снижается.
На дли­тель­ность игры ока­зы­ва­ет вли­я­ние внеш­няя ситу­а­ция: необ­хо­ди­мость выпол­нять обязанности.Игра при­об­ре­та­ет посто­ян­ный харак­тер и пре­кра­ща­ет­ся не по воле боль­но­го, а в свя­зи с кон­флик­том с близ­ки­ми и при­ну­ди­тель­ным отлу­че­ни­ем от игры.Игро­вая дея­тель­ность носит вол­но­об­раз­ный (запой­ный) харак­тер и свя­за­на с появ­ле­ни­ем новой игры или обнов­ле­ния. Пре­кра­ща­ет­ся после про­хож­де­ния игры, или на фоне пло­хо­го самочувствия.
Заост­ре­ние черт личности.Изме­не­ние личности.Сни­же­ние уров­ня лич­но­сти, эмо­ци­о­наль­но-воле­вое оскудение.
После игры — вре­мен­ная заторможенность.Затор­мо­жен­ность и тран­зи­тор­ная дереализацияЗатор­мо­жен­ность и дереализация.
Началь­ные явле­ния астении.При­зна­ки суб­ком­пен­са­ции: выра­жен­ные асте­ни­че­ские рас­строй­ства с явле­ни­я­ми веге­та­тив­ной дис­функ­ции, тики, сно­хож­де­ния. Появ­ля­ет­ся нев­ро­ти­че­ская симптоматика.Явле­ния деком­пен­са­ции в виде обостре­ния хро­ни­че­ских и про­во­ка­ции скры­тых наслед­ствен­но отя­го­щен­ных заболеваний.

Обра­ща­ет на себя вни­ма­ние и депрес­сив­ный син­дром, кото­рый вме­сте с явле­ни­я­ми асте­нии, веге­та­тив­ной дисто­нии и при­зна­ка­ми вле­че­ния к игре в опре­де­лен­ной сте­пе­ни ана­ло­ги­чен абсти­нент­но­му син­дро­му при при­е­ме психостимуляторов. 

Одна­ко депрес­сив­ный син­дром может быть обу­слов­лен как син­дро­мом зави­си­мо­сти, так и дру­ги­ми при­чи­на­ми, посколь­ку неред­ко пово­дом для выра­жен­ной игро­вой увле­чен­но­сти явля­ют­ся нере­шен­ные пси­хо­ло­ги­че­ские про­бле­мы, вызы­ва­ю­щие пло­хое настро­е­ние, а по про­ше­ствии вре­ме­ни сама игра может стать про­бле­мой, пре­вра­ща­ясь в допол­ни­тель­ный источ­ник отри­ца­тель­ных эмоций. 

Одна­ко при диф­фе­рен­ци­аль­ной диа­гно­сти­ке в поль­зу зави­си­мо­сти сви­де­тель­ству­ет депрес­сия, в струк­ту­ре кото­рой наблю­да­ют­ся при­зна­ки апа­тии и гипобулии.

Выводы

Ком­пью­тер­ная игра явля­ет­ся источ­ни­ком фор­ми­ро­ва­ния зави­си­мо­сти. Про­во­дя ана­ло­гию с воз­дей­стви­ем хими­че­ских веществ, воз­дей­ствие игры мож­но соот­не­сти с эффек­том стимуляторов. 

Ком­пью­тер­ные игры сле­ду­ет счи­тать допол­ни­тель­ной пси­хи­че­ской нагруз­кой и фак­то­ром, вызы­ва­ю­щим исто­ще­ние пси­хи­че­ской дея­тель­но­сти, кото­рое может участ­во­вать в пато­ге­не­зе раз­лич­ных пси­хи­че­ских и пси­хо­со­ма­ти­че­ских расстройств.

Выяв­лен­ные осо­бен­но­сти кли­ни­че­ской и фено­ме­но­ло­ги­че­ской кар­ти­ны сви­де­тель­ству­ют о необ­хо­ди­мо­сти выде­ле­ния ком­пью­тер­ной игро­вой зави­си­мо­сти в само­сто­я­тель­ную под­груп­пу в рам­ках общей нозо­ло­гии зависимостей.

Уве­ли­чи­ва­ю­ща­я­ся рас­про­стра­нен­ность игро­во­го пове­де­ния, веду­ще­го к фор­ми­ро­ва­нию зави­си­мо­сти, тре­бу­ет созда­ния новых орга­ни­за­ци­он­ных форм и под­хо­дов к лече­нию и профилактике.

Литература

  1. Агрес­сив­ность и враж­деб­ность у под­рост­ков с интер­нет-зави­си­мым пове­де­ни­ем / В.Л. Малы­гин, Ю.А. Мер­ку­рье­ва, О.Т. Уте­ули­на [и др.] // Меди­цин­ская пси­хо­ло­гия в Рос­сии: элек­трон. науч. журн. – 2014. – № 4(27) [Элек­трон­ный ресурс]. 
  2. Бра­тусь Б.С. Ано­ма­лии лич­но­сти. – М.: Мысль,1988. – 301 с.
  3. Буха­нов­ский А.О. Зави­си­мое пове­де­ние: кли­ни­ка, дина­ми­ка, систе­ма­ти­ка, лече­ние, про­фи­лак­ти­ка. – Ростов-на-Дону: Изд-во ЛРНЦ Феникс. – 2002. – 360 с.
  4. Вой­скун­ский А.Е. Акту­аль­ные про­бле­мы зави­си­мо­сти от Интер­не­та // Пси­хо­ло­ги­че­ский жур­нал. – 2004. – Т. 25, № 1. – C. 90–100.
  5. Дави­до­вич Н., Гле­бов В. Пси­хо­со­ци­аль­ные осо­бен­но­сти уча­щих­ся и сту­ден­тов, зави­си­мых от Интер­не­та и ком­пью­тер­ных игр // Мате­ри­а­лы V город­ской науч­но- прак­ти­че­ской кон­фе­рен­ции моло­дых уче­ных и сту­ден­тов учре­жде­ний выс­ше­го и сред­не­го­об­ра­зо­ва­ния город­ско­го под­чи­не­ния. – М.: МГППУ. – 2006.
  6. Джол­ды­гу­лов Г.А., Гусма­нов Р.М., Шев­чен­ко Ю.С. К вопро­су о меха­низ­мах фор­ми­ро­ва­ния чрез­мер­ной увле­чен­но­сти ком­пью­тер­ны­ми игра­ми // Дис­кус­си­он­ные вопро­сы нар­ко­ло­гии: про­фи­лак­ти­ка, лече­ние и реа­би­ли­та­ция: мат-лы Рос­сий­ской науч­но- прак­ти­че­ской кон­фе­рен­ции / под общ. ред. проф. А.В. Худя­ко­ва. – Ива­но­во, 2005. – С. 111–112.
  7. Его­ров А.Ю. К вопро­су о новых тео­ре­ти­че­ских аспек­тах аддик­то­ло­гии // Нар­ко­ло­гия и аддик­то­ло­гия: сб. науч. тр. / под. ред. проф. В.Д. Мен­де­ле­ви­ча. – Казань: Шко­ла. – 2004. – С. 80–88.Егоров А.Ю. Нехи­ми­че­ские (пове­ден­че­ские) аддик­ции (обзор) // Аддик­то­ло­гия. – 2005. – № 1. – С. 65–77.
  8. Интер­нет-зави­си­мое пове­де­ние / В.Л. Малы­гин, Н.С. Хоме­ри­ки, Е.А. Смир­но­ва [и др.] // Жур­нал нев­ро­ло­гии и пси­хи­ат­рии им. C.C. Кор­са­ко­ва. – 2011. – Т. 111, № 8. – С. 86–92.
  9. Коро­лен­ко Ц.П. Аддик­тив­ное пове­де­ние. Общая харак­те­ри­сти­ка и зако­но­мер­но­сти раз­ви­тия // Обо­зре­ние пси­хи­ат­рии и меди­цин­ской пси­хо­ло­гии. – 1991. – № 1. – С. 8–15.
  10. Меж­ду­на­род­ная клас­си­фи­ка­ция болез­ней (10-й пере­смотр). Клас­си­фи­ка­ция пси­хи­че­ских и пове­ден­че­ских рас­стройств. Кли­ни­че­ские опи­са­ния и ука­за­ния по диа­гно­сти­ке / пер. на русск. яз.; под ред. Ю.Л. Нул­ле­ра, С.Ю. Цир­ки­на. – СПб.: Адис. – 1994. – 302 с.
  11. Мен­де­ле­вич В.Д. Рас­строй­ства зави­си­мо­го пове­де­ния (к поста­нов­ке про­бле­мы) // Рос­сий­ский пси­хи­ат­ри­че­ский жур­нал. – 2003. – № 1. – С. 5–9.
  12. Мен­де­ле­вич В.Д., Сады­ко­ва Р.Г. Зави­си­мость как пси­хо­ло­ги­че­ский и пси­хо­па­то­ло­ги­че­ский фено­мен (про­бле­мы диа­гно­сти­ки и диф­фе­рен­ци­а­ции) // Вест­ник кли­ни­че­ской пси­хо­ло­гии. – 2003. – Т. 1. – № 2. – С. 153–158.
  13. Осо­бен­но­сти лич­но­сти под­рост­ков, склон­ных к интер­нет-зави­си­мо­му пове­де­нию / В.Л. Малы­гин, А.С. Искан­ди­ро­ва, Н.С. Хоме­ри­ки [и др.] // Жур­нал нев­ро­ло­гии и пси­хи­ат­рии им. C.C. Кор­са­ко­ва. – 2011. – Т. 111, № 4. – С. 105–108.
  14. Шап­кин С.А. Ком­пью­тер­ная игра: новая область пси­хо­ло­ги­че­ских иссле­до­ва­ний // Пси­хо­ло­ги­че­ский жур­нал. – 1999. – Т. 20. – № 1. – С. 86–102.
  15. Янг К.С. Диа­гноз – Интер­нет-зави­си­мость // Мир Интер­нет. – 2000. – № 2. – С. 24–29.
  16. Addressing the Question of Disorder-Specific Risk factors of Internet Addiction: A comparison of Personality traits in Patients with Addictive Behaviors and Comorbid Internet Addiction / K.W. Muller, A. Koch, U. Dickenhorst [et al.]. 
  17. Block J.J. Issues for DSM-V: Internet Addiction // Am. J. Psychiatry. – Mar 2008. – P. 306–307.
  18. Greenfield D.M. Virtual Addiction: Help for Netheads, Cyberfreaks, and Those Who Love Them. – Oakland: New Harbinger Publ, 1999.
  19. Griffiths M. Exercise addiction: a case study // Addiction Research, 1997. – Vol. 5(2). – P. 161–168.Griffiths M.D. Internet addiction – time to be taken seriously? // Addiction Research. – 2000. – Oct. – Vol. 8. – № 5. – P. 413–419.
  20. I.J. Bakken, H.G. Wenzel, K.G. Götestam [et al.] // Scand J Psychol. – 2009. – Apr. – Vol. 50(2). – P. 121–127.
  21. Orzack M.H. Computer addiction: What is it? // Psychiatric Times. – August 1998. – Vol. 15. – № 8.
  22. Personality self-reports are concurrently reliable and valid during acute depressive episodes / P.T. Costa, R.M. Bagby, J.H. Herbst [et al.] // Journal of Affective Disorders. – 2005. – Vol. 89(1–3). – P. 45–55. [PubMed]
  23. Psychiatric features of individuals with problematic internet use / N.A. Shapira, T.D. Goldsmith, P.E. Keck, Jr. [et al.] // Journal of Affective Disorders. – 2000. – Vol. 57, № 1–3. – P. 267–272.
  24. The Comorbid Psychiatric Symptoms of Internet Addiction: Attention Deficit and Hyperactivity Disorder (ADHD), Depression, Social Phobia, and Hostility / J.Y. Yen, C.H. Ko, C.F. Yen [et al.] // Journal of Adolescent Health. – 2007. – Vol. 41, № 1, July. – P. 93–98.
  25. Young K.S. Internet addiction: The emergence of a new clinical disorder // CyberPsychology and Behavior. – 1998. – Vol. 1. – P. 237–244.
Источ­ник: Меди­цин­ская пси­хо­ло­гия в Рос­сии: элек­трон. науч. журн. – 2015. – N 4(33). – C. 10.

Об авторах

  • Алек­сей Вале­рье­вич Худя­ков — док­тор меди­цин­ских наук, про­фес­сор кафед­ры пси­хи­ат­рии, нар­ко­ло­гии, пси­хо­те­ра­пии ИПО; ГБОУ ВПО «Ива­нов­ская госу­дар­ствен­ная меди­цин­ская ака­де­мия» Мин­здра­ва Рос­сии, Ива­но­во, Рос­сий­ская Федерация. 
  • Алек­сандр Васи­лье­вич Урсу — кан­ди­дат меди­цин­ских наук, асси­стент кафед­ры пси­хи­ат­рии, нар­ко­ло­гии, пси­хо­те­ра­пии ИПО; ГБОУ ВПО «Ива­нов­ская госу­дар­ствен­ная меди­цин­ская ака­де­мия» Мин­здра­ва Рос­сии, Ива­но­во, Рос­сий­ская Федерация.
  • Анна Михай­лов­на Стар­чен­ко­ва — орди­на­тор 2-го года кафед­ры пси­хи­ат­рии, нар­ко­ло­гии, пси­хо­те­ра­пии ИПО; ГБОУ ВПО «Ива­нов­ская госу­дар­ствен­ная меди­цин­ская ака­де­мия» Мин­здра­ва Рос­сии, Ива­но­во, Рос­сий­ская Федерация.

Смот­ри­те также:

Категории

Метки

Публикации

ОБЩЕНИЕ

CYBERPSY — первое место, куда вы отправляетесь за информацией о киберпсихологии. Подписывайтесь и читайте нас в социальных сетях.

vkpinterest