Свенцицкий А.Л., Марарица Л.В. Роль личности в формировании социального капитала социальной сети

Введение

Соци­аль­ные нау­ки рас­смат­ри­ва­ют чело­ве­ка в кон­тек­сте его вклю­чен­но­сти в сети соци­аль­ных отно­ше­ний и вза­и­мо­дей­ствия (Borgatti et al., 2009). В неко­то­рых тео­ре­ти­че­ских под­хо­дах чело­век рас­смат­ри­ва­ет­ся как функ­ция этих отно­ше­ний и сете­вых ролей (пози­ции в соци­аль­ной сети), дей­ству­ю­щих под дав­ле­ни­ем соци­аль­ной струк­ту­ры (Burt, 2013). 

Так, соглас­но струк­тур­но­му под­хо­ду Р. Бер­та, рам­ки этой струк­ту­ры опре­де­ля­ют соци­аль­ное сход­ство людей, зада­ют вос­при­я­тие обсто­я­тельств и пре­иму­ществ аль­тер­на­тив­ных вари­ан­тов дей­ствия, огра­ни­чи­вая про­стран­ство воз­мож­но­стей человека. 

Ясно, что и чело­век, осу­ществ­ляя дей­ствие, может менять соци­аль­ную струк­ту­ру. Про­дук­тив­ность тако­го взгля­да на чело­ве­ка под­твер­жда­ет­ся иссле­до­ва­ни­я­ми в обла­сти соци­аль­но­го капи­та­ла, кото­рые поз­во­ли­ли открыть силу «сла­бых свя­зей» бла­го­да­ря ново­му взгля­ду на чело­ве­ка (Granovetter, 1973). 

К сожа­ле­нию, в соци­аль­ной пси­хо­ло­гии крайне мало тео­ре­ти­че­ски обос­но­ван­ных иссле­до­ва­ний, кото­рые рас­смат­ри­ва­ют чело­ве­ка не в отдель­но­сти или в уже при­выч­ных типах отно­ше­ний (диа­да, груп­па), а в сети. 

Боль­шин­ство иссле­до­ва­ний про­во­дит­ся по поис­ко­во­му эмпи­ри­че­ско­му пла­ну, когда мет­ри­ки сете­во­го поло­же­ния сопо­став­ля­ют­ся с соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ски­ми и лич­ност­ны­ми харак­те­ри­сти­ка­ми чело­ве­ка (лидер­ство, доми­нант­ность, карьер­ный капи­тал, склон­ность к суи­ци­ду, пси­хо­ло­ги­че­ское бла­го­по­лу­чие и т.д.).

Поэто­му мы счи­та­ем важ­ной зада­чей поиск реле­вант­ной моде­ли для опи­са­ния стра­те­гии соци­аль­но­го пове­де­ния чело­ве­ка, поз­во­ля­ю­щей объ­еди­нить лич­ность и ее соци­аль­ное пове­де­ние в кон­тек­сте соци­аль­ной сети.

Социальная сеть, сетевой анализ и феномен социального капитала

Одной из про­блем, актив­но рас­смат­ри­ва­е­мых сей­час пред­ста­ви­те­ля­ми обще­ствен­ных наук, явля­ет­ся функ­ци­о­ни­ро­ва­ние раз­лич­ных соци­аль­ных сетей. При этом под соци­аль­ной сетью пони­ма­ет­ся сово­куп­ность людей, вза­и­мо­дей­ству­ю­щих друг с дру­гом посред­ством вер­баль­ных и / или невер­баль­ных форм ком­му­ни­ка­ции. Отно­сит­ся это и к вир­ту­аль­ным контактам. 

Такие свя­зи обра­зу­ют­ся на осно­ве раз­лич­ных по сво­ей при­ро­де отно­ше­ний меж­ду людь­ми (род­ствен­ных, при­я­тель­ских, про­фес­си­о­наль­ных, орга­ни­за­ци­он­ных и др.).

Кон­так­ты меж­ду чле­на­ми какой-либо сети могут быть как систе­ма­ти­че­ски­ми, так и срав­ни­тель­но ред­ки­ми. Гра­ни­цы соци­аль­ных сетей не все­гда мож­но чет­ко опре­де­лить, и неред­ко они выхо­дят за пре­де­лы фор­маль­ных орга­ни­за­ций, объ­еди­не­ний и структур. 

Соци­аль­ная сеть в сво­ей осно­ве опи­ра­ет­ся имен­но на нефор­маль­ные свя­зи людей друг с другом. 

Фор­ми­ро­ва­ние таких сетей может начи­нать­ся с под­держ­ки друг дру­га одно­класс­ни­ка­ми или одно­курс­ни­ка­ми, зна­ко­мы­ми по преж­ней рабо­те, даже мало­зна­ко­мы­ми людь­ми, заин­те­ре­со­ван­ны­ми во вза­им­ных пози­тив­ных контактах. 

Един­ствен­ным кри­те­ри­ем при­над­леж­но­сти инди­ви­да к какой- либо сети явля­ют­ся его «вкла­ды», соот­вет­ству­ю­щие потреб­но­стям тех или иных участ­ни­ков дан­ной сети. 

Уча­стие чело­ве­ка в соци­аль­ной сети мож­но рас­смат­ри­вать как про­цесс накоп­ле­ния и исполь­зо­ва­ния соци­аль­но­го капи­та­ла на инди­ви­ду­аль­ном и надин­ди­ви­ду­аль­ном уров­нях (груп­па, орга­ни­за­ция, обще­ство). Соци­аль­ный капи­тал при­но­сит чело­ве­ку воз­мож­но­сти в зави­си­мо­сти от струк­ту­ры соци­аль­ной сети / сетей, в кото­рую он включен.

Соци­аль­но-сете­вой ана­лиз (Social Network Analysis, SNA) – это эмпи­ри­че­ское меж­дис­ци­пли­нар­ное направ­ле­ние иссле­до­ва­ний, в кото­ром раз­ра­ба­ты­ва­ют­ся инстру­мен­ты для оцен­ки струк­ту­ры соци­аль­ной сети, изу­че­ния ее дина­ми­ки, ведут­ся рабо­ты по изу­че­нию соци­аль­но­го пове­де­ния чело­ве­ка (Borgatti et al., 2009). 

Про­це­ду­ры и мето­ды ана­ли­за соци­аль­ных сетей отли­ча­ют­ся мно­го­об­ра­зи­ем. Сюда вхо­дят: (а) иден­ти­фи­ка­ция и уста­нов­ле­ние сетей; (б) оцен­ка орга­ни­за­ци­он­ной иерар­хии по срав­не­нию с дан­ны­ми сете­во­го ана­ли­за; (в) опре­де­ле­ние раз­лич­ных ком­по­нен­тов сети; (г) ана­лиз инди­ви­ду­аль­но­го и груп­по­во­го ком­му­ни­ка­ци­он­но­го пове­де­ния (Hoag, Cooper, 2006).

Запад­ные иссле­до­ва­те­ли обыч­но выде­ля­ют три сле­ду­ю­щих пара­мет­ра соци­аль­ной сети: ее вели­чи­на, кре­пость вза­и­мо­от­но­ше­ний и плот­ность (Goldhaber, Barnett, 1995). 

Вели­чи­на сети, назы­ва­е­мая так­же цепью, это чис­ло людей, вза­и­мо­дей­ству­ю­щих друг с дру­гом и свя­зан­ных актив­ны­ми ком­му­ни­ка­ци­я­ми. Чем мно­го­чис­лен­нее цепь, тем раз­но­об­раз­нее уста­нов­ки и дей­ствия вхо­дя­щих в нее людей, что повы­ша­ет уро­вень вза­им­ных тре­бо­ва­ний к тако­му член­ству и необ­хо­ди­мость согла­сия с ними. При этом место инди­ви­да в сети изме­ря­ет­ся чис­лом людей, с кото­ры­ми он вза­и­мо­дей­ству­ет и обме­ни­ва­ет­ся информацией. 

Счи­та­ет­ся, что наи­луч­шие вза­и­мо­от­но­ше­ния меж­ду участ­ни­ка­ми сети уста­нав­ли­ва­ют­ся имен­но тогда, когда каж­дый из них снаб­жа­ет дру­го­го инфор­ма­ци­ей пол­но­стью, насколь­ко это воз­мож­но, совсем не ожи­дая полу­че­ния чего-либо вза­мен. Это назы­ва­ет­ся «соци­аль­ным инве­сти­ро­ва­ни­ем» – бес­ко­рыст­ным инфор­ми­ро­ва­ни­ем, укреп­ля­ю­щим вза­и­мо­от­но­ше­ния (Goldhaber, Barnett, 1995).

Плот­ность сети – это сте­пень, в кото­рой ее участ­ни­ки зна­ют друг дру­га и име­ют пред­став­ле­ние о том, как эта сеть «устро­е­на или вза­и­мо­свя­за­на». Плот­ность сети спо­соб­ству­ет ком­му­ни­ка­ции, дове­рию и вза­им­ной соци­аль­ной под­держ­ке состав­ля­ю­щих ее инди­ви­дов, укреп­ля­ет их уста­нов­ки и взаимопонимание. 

С пози­ции орга­ни­за­ци­он­ной пси­хо­ло­гии осо­бая цен­ность соци­аль­ных сетей заклю­ча­ет­ся в том, что они ока­зы­ва­ют пози­тив­ное вли­я­ние на орга­ни­за­ци­он­ную идентичность. 

Вос­при­я­тие иден­тич­но­сти, или при­над­леж­ность к орга­ни­за­ции ее чле­нов, явля­ет­ся суще­ствен­ным фак­то­ром для успе­ха мно­гих орга­ни­за­ций в раз­лич­ных сфе­рах дея­тель­но­сти. Так, по аме­ри­кан­ским дан­ным, иден­ти­фи­ка­ция сотруд­ни­ка с орга­ни­за­ци­ей пози­тив­но свя­за­на с удо­вле­тво­рен­но­стью рабо­той и дан­ной орга­ни­за­ци­ей, пре­дан­но­стью ей, при­вя­зан­но­стью к про­фес­сии и сво­ей рабо­чей груп­пе; при этом она нега­тив­но свя­за­на с наме­ре­ни­ем работ­ни­ка поки­нуть свою орга­ни­за­цию (Jones, Volve, 2011). 

Имен­но в обла­сти орга­ни­за­ци­он­ной пси­хо­ло­гии нача­лось иссле­до­ва­ние «нетвор­кинг- пове­де­ния» чело­ве­ка, оце­не­на его важ­ность для задач менедж­мен­та, осо­зна­на роль нефор­маль­ных кон­так­тов за фор­маль­ны­ми гра­ни­ца­ми организации. 

Нетвор­кинг-пове­де­ние ста­ло рас­смат­ри­вать­ся как нор­ма­тив­ное пове­де­ние мене­дже­ра, важ­ное для дости­же­ния как лич­ных целей, так и биз­нес-целей организации.

В сете­вом ана­ли­зе иссле­ду­ют­ся не толь­ко сеть и ее свой­ства, но и чело­век как эле­мент сети. Обыч­но он рас­смат­ри­ва­ет­ся через сово­куп­ность мет­рик, опи­сы­ва­ю­щих его поло­же­ние в соци­аль­ной сети, или через «сете­вую роль». 

Сете­вая роль – это осо­бый пат­терн пове­де­ния чело­ве­ка, кото­рый выде­ля­ет­ся по резуль­та­там эмпи­ри­че­ско­го иссле­до­ва­ния и ана­ли­за пози­ций людей в соци­аль­ной сети или в раз­лич­ных соци­аль­ных сетях (Rossi, Ahmed, 2015). 

В сете­вом ана­ли­зе сете­вая роль рас­смат­ри­ва­ет­ся как соци­аль­ная роль лич­но­сти, несмот­ря на серьез­ный раз­рыв меж­ду тео­ре­ти­че­ским кон­цеп­том и эмпи­ри­че­ским спо­со­бом обна­ру­же­ния «роли». Соци­аль­ные роли были опи­са­ны социо­ло­га­ми Т. Пар­сон­сом и Р. Мер­то­ном и опре­де­ля­лись через функ­цию, кото­рую игра­ет чело­век в обще­стве (осно­ва роли – соци­аль­ный ста­тус человека). 

С 70-х годов соци­аль­ная роль ста­ла пред­ме­том соци­аль­но- сете­во­го ана­ли­за и выде­ля­ет­ся на осно­ве фено­ме­на «струк­тур­ной экви­ва­лент­но­сти» или «струк­тур­но­го сход­ства» (в более мяг­ком вари­ан­те): ситу­а­ции, когда два эле­мен­та сети свя­за­ны с осталь­ной сетью иден­тич­ным или сход­ным обра­зом (Lorrain, White, 1971). На осно­ве это­го фено­ме­на в сете­вом ана­ли­зе обра­ба­ты­ва­ют­ся гра­фы не толь­ко соци­аль­ных сетей, но и дру­гой при­ро­ды для раз­лич­ных обла­стей знания. 

Для опре­де­ле­ния роли могут исполь­зо­вать­ся и допол­ни­тель­ные харак­те­ри­сти­ки, не име­ю­щие отно­ше­ния к сете­вым: такой под­ход назы­ва­ет­ся «feature-based» (осно­ван­ный на осо­бен­но­стях), он может стать допол­не­ни­ем к опи­са­нию роли чело­ве­ка толь­ко через его поло­же­ние в соци­аль­ной сети (Rossi, Ahmed, 2015). 

Сто­ит учесть, что в соци­аль­но-сете­вом ана­ли­зе связь пони­ма­ет­ся очень сво­бод­но и может стро­ить­ся на совер­шен­но раз­ных осно­ва­ни­ях. При таком под­хо­де сете­вая роль ста­но­вит­ся ско­рее спо­со­бом ана­ли­зи­ро­вать граф, чем кон­цеп­ту­аль­но опре­де­лен­ным феноменом.

Инте­рес к струк­ту­ре соци­аль­ных отно­ше­ний объ­еди­ня­ет соци­аль­но- сете­вой ана­лиз с тео­ри­ей соци­аль­но­го обме­на, в кото­рой отно­ше­ния людей ана­ли­зи­ру­ют­ся стро­же. В сете­вом ана­ли­зе допу­сти­мо рас­смот­ре­ние отно­ше­ний людей на осно­ве любо­го про­из­воль­но­го осно­ва­ния, напри­мер, толь­ко на осно­ве ком­му­ни­ка­тив­ной свя­зи, тео­рия обме­на все­гда допол­ня­ет кар­ти­ну рас­пре­де­ле­ни­ем цен­ных ресур­сов, воз­мож­но­стя­ми и инфра­струк­ту­рой обме­на, при этом про­цес­сы обме­на могут быть вза­и­мо­за­ви­си­мы, а люди – свя­за­ны отно­ше­ни­я­ми власти. 

Син­тез сете­во­го ана­ли­за и тео­рии соци­аль­но­го обме­на не толь­ко воз­мо­жен, но и поз­во­ля­ет улуч­шать каче­ство иссле­до­ва­ний соци­аль­но-сете­вых отно­ше­ний (Cook, Whitmeyer, 1992). Важ­ным и эври­стич­ным эле­мен­том тео­рии обме­на явля­ет­ся пред­став­ле­ние о пря­мых (меж­ду дву­мя людь­ми) и непря­мых обме­нах (с уча­сти­ем тре­тьей сто­ро­ны и меха­низ­мов, под­дер­жи­ва­ю­щих спло­чен­ность и коор­ди­на­цию в группе). 

Если необ­хо­ди­мые для под­дер­жа­ния суще­ство­ва­ния груп­пы непря­мые обме­ны в тео­рии соци­аль­но­го обме­на под­дер­жи­ва­ют­ся соци­аль­ны­ми цен­но­стя­ми и нор­ма­ми, груп­по­вым дав­ле­ни­ем, то в сете­вом ана­ли­зе спло­чен­ность и сход­ство пове­де­ния чле­нов груп­пы мож­но рас­смат­ри­вать как след­ствие струк­тур­ной экви­ва­лент­но­сти: они ведут себя оди­на­ко­во, пото­му что име­ют оди­на­ко­вые отно­ше­ния с некой тре­тьей реаль­но­стью в соци­аль­ной струк­ту­ре (Mizruchi, 1990).

Фено­мен соци­аль­но­го капи­та­ла – ресур­са, сни­жа­ю­ще­го тран­сак­ци­он­ные издерж­ки, фаси­ли­ти­ру­ю­ще­го общее дей­ствие и обмен инфор­ма­ци­ей, поз­во­ля­ет иссле­до­вать чело­ве­ка как эле­мент соци­аль­ной сети мето­да­ми сете­во­го ана­ли­за, но при этом опи­ра­ет­ся на поня­тие норм и опи­сы­ва­ет отно­ше­ния людей сно­ва в тер­ми­нах обме­на ресур­са­ми и инсти­ту­та вза­им­ных обя­за­тельств и дове­рия (Поче­бут и др., 2014). 

Вслед за социо­ло­га­ми, иссле­до­вав­ши­ми соци­аль­ный капи­тал обще­ства, соци­аль­ные пси­хо­ло­ги обра­ти­ли вни­ма­ние на воз­мож­но­сти это­го кон­струк­та для опи­са­ния межин­ди­ви­ду­аль­ных отно­ше­ний и отно­ше­ний лич­но­сти и груп­пы (Татар­ко, 2013, Поче­бут и др., 2014). 

Соглас­но П. Бур­дье соци­аль­ный капи­тал – это сово­куп­ность реаль­ных или потен­ци­аль­ных ресур­сов, кото­рые воз­ни­ка­ют у чело­ве­ка или груп­пы, бла­го­да­ря обла­да­нию сетью более или менее инсти­ту­а­ли­зи­ро­ван­ных отно­ше­ний обо­юд­но­го зна­ком­ства и при­зна­ния (Bourdieu, Wacquant, 1992). 

Коли­че­ство зна­комств и объ­ем ресур­сов, кото­рые чело­век может моби­ли­зо­вать посред­ством этих зна­комств, опре­де­ля­ет объ­ем его соци­аль­но­го капитала.

Если для П. Бур­дье соци­аль­ный капи­тал помо­га­ет объ­яс­нить при­ви­ле­ги­ро­ван­ность опре­де­лен­ных групп, то Д. Коул­ман видел глав­ный потен­ци­ал это­го кон­струк­та в том, что­бы объ­яс­нить готов­ность людей коопе­ри­ро­вать даже тогда, когда это может про­ти­во­ре­чить их так­ти­че­ским лич­ным интересам. 

Соци­аль­ный капи­тал – кри­ти­че­ски важ­ное обще­ствен­ное бла­го для всех эле­мен­тов соци­аль­ной струк­ту­ры. Явля­ясь пре­иму­ще­ством чело­ве­ка или груп­пы, соци­аль­ный капи­тал постро­ен на соци­аль­ных ресур­сах соци­аль­ной струк­ту­ры и не может исполь­зо­вать­ся чело­ве­ком вне этой струк­ту­ры. Люди при­умно­жа­ют его, созда­ют как побоч­ный про­дукт сво­ей дея­тель­но­сти (Coleman, 1990).

Р. Пат­нам счи­тал соци­аль­ный капи­тал свой­ством соци­аль­ной струк­ту­ры, кото­рое свя­за­но с эффек­тив­но­стью обще­ства в целом (Putnam et al., 1994). Соци­аль­ный капи­тал спо­соб­ству­ет объ­еди­не­нию дей­ствий людей. Он укреп­ля­ет нор­мы вза­им­но­сти, облег­ча­ет пере­да­чу инфор­ма­ции, спо­соб­ству­ет пере­да­че дан­ных о репу­та­ции, игра­ет роль моде­ли для отно­ше­ний в будущем. 

Таким обра­зом, в каче­стве трех глав­ных состав­ля­ю­щих соци­аль­но­го капи­та­ла Пат­нам ука­зы­ва­ет: (1) – сети вза­и­мо­от­но­ше­ний, (2) – нор­мы и (3) – дове­рие. Он пред­ло­жил раз­гра­ни­чи­вать два вида капи­та­ла: «соеди­ня­ю­щий» (bridging) и «скреп­ля­ю­щий» (bonding).

Пер­вый соеди­ня­ет людей из раз­ных сооб­ществ и групп, вто­рой – для укреп­ле­ния свя­зей внут­ри сооб­ще­ства, под­дер­жа­ния его одно­род­но­сти. Каж­дая из этих форм слу­жит, как счи­та­ет Пат­нам, удо­вле­тво­ре­нию раз­лич­ных потреб­но­стей: пер­вый – укреп­ле­нию груп­по­вой иден­тич­но­сти, соли­дар­но­сти и лояль­но­сти, вто­рой – для рас­про­стра­не­ния иден­тич­но­сти и созда­ния кру­га более широ­кой взаимности.

Важ­но отме­тить, что поло­же­ние инди­ви­да в соци­аль­ной сети мож­но рас­смат­ри­вать через два типа уко­риз­нен­но­сти: «реля­ци­он­ную» и «струк­тур­ную» (Portes, 1998). Реля­ци­он­ная уко­риз­нен­ность – это вза­им­ные ожи­да­ния двух людей отно­си­тель­но друг дру­га (меж­лич­ност­ный план), свя­зан­ные с воз­мож­но­стью при­ме­не­ния санкций. 

Струк­тур­ная уко­риз­нен­ность опре­де­ля­ет­ся вклю­чен­но­стью обо­их участ­ни­ков в соци­аль­ную сеть, и осталь­ные чле­ны сооб­ще­ства могут при­ме­нять санк­ции к ним в слу­чае нару­ше­ния соци­аль­ных норм. Это «при­ну­ди­тель­ное» дове­рие, осно­ван­ное на ожи­да­нии санк­ций, нор­мы могут интер­на­ли­зи­ро­вать­ся, а иден­ти­фи­ка­ция с груп­пой может моти­ви­ро­вать к сотруд­ни­че­ству и взаимопомощи.

Идеи о том, что раз­ные типы соци­аль­но­го капи­та­ла поз­во­ля­ют чело­ве­ку реа­ли­зо­вы­вать раз­ные потреб­но­сти, про­сле­жи­ва­ет­ся и в дру­гих рабо­тах (Kadushin, 2002; Sutcliffe et al., 2012). 

Так, Ч. Каду­шин выска­зы­ва­ет идею, что соци­аль­ная сеть скла­ды­ва­ет­ся под дей­стви­ем двух основ­ных моти­вов чело­ве­ка: (1) – стрем­ле­ни­ем к без­опас­но­сти, кото­рое обес­пе­чи­ва­ет­ся силь­ны­ми свя­зя­ми, свя­зя­ми внут­ри сооб­ще­ства или груп­пы; (2) – стрем­ле­ни­ем к эффек­тив­но­сти и ком­пе­тент­но­сти, кото­рое обес­пе­чи­ва­ет­ся сла­бы­ми свя­зя­ми, моста­ми через «струк­тур­ные щели», раз­де­ля­ю­щие пред­ста­ви­те­лей раз­ных сооб­ществ (Kadushin, 2002). При­чем, сто­ит отме­тить, что оба типа свя­зей необ­хо­ди­мы для бла­го­по­луч­ной жиз­ни, успеш­ной кон­ку­рен­ции с дру­ги­ми людь­ми, в первую оче­редь с теми, кто зани­ма­ет струк­тур­но экви­ва­лент­ную пози­цию, игра­ет ту же соци­аль­но-сете­вую роль. 

В рабо­те А. Сат­клиф­фа и кол­лег пред­ла­га­ет­ся еще более сме­лая идея – идея «сло­и­стой» струк­ту­ры соци­аль­но­го окру­же­ния, в кото­рой каж­дый из сло­ев выпол­ня­ет свою функ­цию, помо­га­ет реа­ли­зо­вы­вать спе­ци­фи­че­ские потреб­но­сти: от без­опас­но­сти и защи­ты до обме­на информацией. 

Несмот­ря на то, что авто­ры выде­ля­ют 4-5 сло­ев (в раз­ных рабо­тах), нель­зя ска­зать, что функ­ция каж­до­го из них точ­но опи­са­на, хотя попыт­ки обна­ру­жить слои эмпи­ри­че­ски ведут­ся очень актив­но (Mac Carron et al., 2016).

Таким обра­зом, ана­лиз соци­аль­но­го пове­де­ния чело­ве­ка на социо­ло­ги­че­ском уровне поз­во­ля­ет выдви­нуть ряд утвер­жде­ний, кото­рые необ­хо­ди­мо при­нять во вни­ма­ние при раз­ра­бот­ке тео­ре­ти­че­ских осно­ва­ний моде­ли, опи­сы­ва­ю­щей стра­те­гию соци­аль­но­го пове­де­ния человека:

• поло­же­ние чело­ве­ка в соци­аль­ной сети явля­ет­ся одно­вре­мен­но про­из­вод­ным от его потреб­но­стей и моти­ва­ции и от его поло­же­ния в соци­аль­ной структуре;
• пове­де­ние чело­ве­ка в соци­аль­ной сети тес­но свя­за­но с поня­ти­ем сете­вой роли, кото­рая выде­ля­ет­ся на осно­ве фено­ме­на струк­тур­ной экви­ва­лент­но­сти (и сход­ства), и в опре­де­лен­ной сте­пе­ни может счи­тать­ся его соци­аль­ной ролью, сов­па­де­ние таких ролей может стать осно­ва­ни­ем для конкуренции;
• кор­рект­ное выде­ле­ние и опи­са­ние соци­аль­но-сете­вой роли с целью про­гно­за пове­де­ния чело­ве­ка тре­бу­ет вни­ма­тель­но­го отно­ше­ния к тому, на каком осно­ва­нии выде­ле­ны свя­зи меж­ду людь­ми в соци­аль­ной сети, уче­та про­цес­сов соци­аль­но­го обме­на и, воз­мож­но, клю­че­вых лич­ност­ных особенностей;
• фено­мен соци­аль­но­го капи­та­ла пока­зы­ва­ет само­сто­я­тель­ную цен­ность сети кон­так­тов для чело­ве­ка, важ­ность струк­ту­ры и осо­бен­но­стей этой сети с точ­ки зре­ния воз­мож­но­стей, кото­рые она откры­ва­ет и огра­ни­че­ний, кото­рые накладывает;
• чело­век одно­вре­мен­но участ­ву­ет не толь­ко в про­цес­сах пря­мо­го соци­аль­но­го обме­на ресур­са­ми с дру­ги­ми людь­ми, не толь­ко реля­ци­он­но уко­ре­нен в соци­аль­ную сеть, но и в непря­мых обме­нах, испы­ты­вая   струк­тур­ное   и   нор­ма­тив­ное   дав­ле­ние   общ­но­сти,   в кото­рую он вклю­чен, зави­сит от нее.

Нетворкинг и формирование социального капитала

Извест­но, что любая соци­аль­ная систе­ма, создан­ная людь­ми для осу­ществ­ле­ния каких-либо офи­ци­аль­ных целей, пред­став­ля­ет собой опре­де­лен­ную сово­куп­ность фор­маль­ных и нефор­маль­ных свя­зей меж­ду ее членами. 

Исполь­зо­ва­ние нефор­маль­ных свя­зей, направ­лен­ное на удо­вле­тво­ре­ние потреб­но­стей лич­но­сти, начи­ная с 1990-х гг. назы­ва­ют «нетвор­кин­гом». Он опре­де­ля­ет­ся как «искус­ство созда­ния, раз­ви­тия и под­дер­жа­ние воз­мож­но­стей встре­чать­ся с новы­ми людь­ми, что­бы обме­ни­вать­ся инфор­ма­ци­ей и помо­гать друг дру­гу» (Riketta, 2005, с. 180). 

Нефор­маль­ные сети ком­му­ни­ка­ций скла­ды­ва­ют­ся на осно­ве общих инте­ре­сов, задач, тру­до­вых опе­ра­ций, зна­ний и дру­гих обсто­я­тельств, побуж­да­ю­щих людей рабо­тать вместе. 

Нетвор­кинг при­об­ре­та­ет все боль­шее зна­че­ние для инди­ви­ду­аль­ной успеш­но­сти чело­ве­ка в орга­ни­за­ции, помо­гая ему уста­но­вить необ­хо­ди­мые рабо­чие кон­так­ты и спо­соб­ствуя рас­ши­ре­нию его кру­го­зо­ра, про­фес­си­о­наль­но­му раз­ви­тию, а в ито­ге и повы­ше­нию эффективности.

Имен­но в орга­ни­за­ци­он­ной пси­хо­ло­гии появи­лись пер­вые опре­де­ле­ния и попыт­ки опе­ра­ци­о­на­ли­зи­ро­вать нетвор­кинг-пове­де­ние человека. 

Так как дея­тель­ность мене­дже­ра в орга­ни­за­ции может быть рас­смот­ре­на и луч­ше поня­та, исхо­дя из нетвор­кин­га. Любой мене­джер вклю­чен не толь­ко в систе­му соот­вет­ству­ю­щих его ран­гу вер­ти­каль­ных и гори­зон­таль­ных ком­му­ни­ка­ций, но и часто тра­тит зна­чи­тель­ное вре­мя на кон­так­ты вне сво­ей орга­ни­за­ции с таки­ми людь­ми как заказ­чи­ки, кли­ен­ты, снаб­жен­цы, суб­под­ряд­чи­ки, пра­ви­тель­ствен­ные чинов­ни­ки, аген­ты, мене­дже­ры в дру­гих орга­ни­за­ци­ях и вли­я­тель­ные пер­со­ны в обществе. 

Обна­ру­же­но, что сети вза­и­мо­от­но­ше­ний мене­дже­ров выс­ше­го управ­лен­че­ско­го уров­ня часто состо­ят из сотен людей внут­ри и вне сво­их орга­ни­за­ций (Huczynski, Buchanan, 1991). Боль­шая сфе­ра этих гори­зон­таль­ных и внеш­них вза­и­мо­дей­ствий объ­яс­ня­ет­ся исхо­дя из потреб­но­сти мене­дже­ров в инфор­ма­ции о слож­ных и неопре­де­лен­ных ситу­а­ци­ях, кото­рые могут вли­ять на рабо­ту их орга­ни­за­ци­он­ных подразделений. 

Ина­че гово­ря, успеш­ность мене­дже­ра обыч­но зави­сит от сотруд­ни­че­ства со мно­ги­ми людь­ми и их помо­щи, хотя эти люди и не вхо­дят непо­сред­ствен­ным обра­зом в кон­крет­ную офи­ци­аль­ную струк­ту­ру, чле­ном кото­рой явля­ет­ся дан­ный мене­джер. Он может исполь­зо­вать раз­лич­ные ком­по­нен­ты сво­ей сети для раз­лич­ных целей и рас­ши­рять сфе­ру соот­вет­ству­ю­щих кон­так­тов по мере необходимости.

В совре­мен­ных орга­ни­за­ци­ях уде­ля­ет­ся пер­во­оче­ред­ное вни­ма­ние спо­соб­но­сти сотруд­ни­ка ока­зы­вать вли­я­ние на парт­не­ров и дости­гать постав­лен­ных целей. 

Власт­ная пози­ция офи­ци­аль­но­го руко­во­ди­те­ля, осно­ван­ная на воз­мож­но­стях воз­на­граж­де­ния или нака­за­ния, усту­па­ет место пози­ции лич­ност­но­го вли­я­ния, осно­ван­но­го на экс­перт­но­сти и рефе­рент­но­сти (т.е. нефор­маль­ной зна­чи­мо­сти для дру­го­го чело­ве­ка по тем или иным при­чи­нам). Имен­но поэто­му сей­час пира­ми­даль­ные орга­ни­за­ци­он­ные струк­ту­ры, вклю­ча­ю­щие в себя срав­ни­тель­но мно­го управ­лен­че­ских уров­ней, сме­ня­ют­ся на плос­кие, гораз­до более децентрализованные. 

Совре­мен­ную децен­тра­ли­за­цию в орга­ни­за­ци­ях назы­ва­ют гори­зон­таль­ной, пото­му что в таких струк­ту­рах харак­тер­на боль­шая власть ана­ли­ти­ков и вспо­мо­га­тель­ных специалистов. 

Воз­рас­та­ние эко­но­ми­че­ской важ­но­сти такой кол­ле­ги­аль­ной моде­ли при­да­ет осо­бую зна­чи­мость нетвор­кин­гу в орга­ни­за­ци­ях. При­ме­ра­ми эффек­тив­но­го нетвор­кин­га могут быть коман­ды спе­ци­а­ли­стов, созда­ва­е­мые на нефор­маль­ной основе.

Лич­ная нефор­маль­ная сеть зна­комств может фор­ми­ро­вать­ся все­воз­мож­ны­ми путя­ми, таки­ми как: (1) раз­го­во­ры с дру­ги­ми людь­ми до, в тече­ние и после раз­лич­ных засе­да­ний, цере­мо­ний и меро­при­я­тий; (2) рабо­та в спе­ци­аль­ных комис­си­ях и груп­пах с общи­ми про­фес­си­о­наль­ны­ми инте­ре­са­ми; (3) уча­стие в граж­дан­ских орга­ни­за­ци­ях, кон­суль­та­тив­ных сове­тах и соци­аль­ных клу­бах; (4) при­сут­ствие на семи­на­рах, тор­го­вых выстав­ках и встре­чи в про­фес­си­о­наль­ных ассоциациях. 

Про­цесс нетвор­кин­га рас­смат­ри­ва­ет­ся как необ­хо­ди­мое и посто­ян­ное про­яв­ле­ние актив­но­сти мене­дже­ров (Kotter, 1982).

В насто­я­щее вре­мя с пол­ным осно­ва­ни­ем мож­но гово­рить о суще­ство­ва­нии так назы­ва­е­мых сете­вых орга­ни­за­ций, харак­те­ри­зу­е­мых отсут­стви­ем одно­на­прав­лен­ных дирек­тив­ных вза­и­мо­свя­зей и нали­чи­ем слож­но­го соче­та­ния вза­и­мо­от­но­ше­ний, поз­во­ля­ю­щих пря­мые, быст­рые и гиб­кие ком­му­ни­ка­ции. Гра­ни­цы таких сете­вых орга­ни­за­ций ста­но­вят­ся неопределенными. 

Мене­дже­ры, вклю­чен­ные во внеш­ние орга­ни­за­ци­он­ные сети, свя­за­ны с заказ­чи­ка­ми, снаб­жен­ца­ми, вхо­дят так­же в сети, объ­еди­ня­ю­щие про­фес­си­о­на­лов, и даже в сети дру­гих (порой даже кон­ку­ри­ру­ю­щих) ком­па­ний. Конеч­но, мене­дже­ры вклю­че­ны и в свои лич­ные непро­фес­си­о­наль­ные сети.

Тра­ди­ци­он­ные гра­ни­цы орга­ни­за­ций пере­се­ка­ют­ся раз­лич­ны­ми сетя­ми, что дает воз­мож­ность более гиб­кой и интен­сив­ной межор­га­ни­за­ци­он­ной коопе­ра­ции. Сете­вая орга­ни­за­ция в отли­чие от обыч­ной, более фор­ма­ли­зо­ван­ной, пред­по­ла­га­ет иные более сво­бод­ные свя­зи меж­ду все­ми участниками. 

Люди все сво­бод­нее пере­хо­дят от одной соци­аль­ной роли к дру­гой. Одна­ко это не исклю­ча­ет эле­мен­тов само­ор­га­ни­за­ции, само­кон­тро­ля и опре­де­лен­ных обя­за­тельств, взя­тых на себя чле­на­ми сете­вых организаций.

Инте­рес иссле­до­ва­те­лей и прак­ти­ков к сете­вым струк­ту­рам и соци­аль­ным сетям свя­зан с тем, что мобиль­ность людей и доступ­ность обще­ния за счет интер­нет-тех­но­ло­гий повы­ша­ет зна­чи­мость нетвор­кинг- пове­де­ния не толь­ко в кон­тек­сте эффек­тив­но­го пове­де­ния сотруд­ни­ка орга­ни­за­ции, но и лич­ное бла­го­по­лу­чие и успех зави­сят от это­го же навы­ка все боль­ше. Неко­то­рые люди замет­но спо­соб­ству­ют дея­тель­но­сти всей сво­ей сети и обес­пе­чи­ва­ют инте­гра­цию ее задач (Jukl, 2006).

В свя­зи с раз­лич­ны­ми функ­ци­я­ми нетвор­кин­га заме­тим, что отдель­ные чле­ны той или иной срав­ни­тель­но устой­чи­вой соци­аль­ной сети могут выпол­нять раз­лич­ные соци­аль­ные роли. 

Так, англий­ские иссле­до­ва­те­ли орга­ни­за­ци­он­но­го пове­де­ния выде­ля­ют роль «при­врат­ни­ка», кото­рый явля­ет­ся свое­об­раз­ным сто­ро­жем у вхо­да в сеть. Это чело­век, кото­рый явля­ет­ся здесь вли­я­тель­ным и поль­зу­ет­ся все­об­щим дове­ри­ем, уде­ляя мно­го вре­ме­ни кон­так­там как вне дан­ной сети, так и внут­ри нее. Он встре­ча­ет­ся с дру­ги­ми людь­ми, кото­рые жела­ют всту­пить в эту сеть или вне­сти какой-либо вклад. Имен­но такой «при­врат­ник» оце­ни­ва­ет досто­ин­ства «пре­тен­ден­та», воз­мож­ность его вклю­че­ния в сеть. 

Если «при­врат­ник» высту­па­ет как пору­чи­тель, то зна­ко­мит нович­ка со стар­ши­ми по сво­е­му ста­ту­су чле­на­ми сети. Зна­ние воз­мож­но­стей како­го-либо инди­ви­да вне­сти доста­точ­ный вклад в функ­ци­о­ни­ро­ва­ние опре­де­лен­ной соци­аль­ной сети обес­пе­чи­ва­ет ему член­ство в ней. При этом он дол­жен пони­мать, что каж­дая сеть име­ет свой соб­ствен­ный поря­док дей­ствий, нару­ше­ние кото­ро­го может играть деструк­тив­ную для нее роль (Buelens et al., 2006).

Заслу­жи­ва­ет отдель­но­го вни­ма­ния кон­цеп­ция «струк­тур­ных щелей», авто­ром кото­рой явля­ет­ся аме­ри­кан­ский социо­лог Р. Берт. В соот­вет­ствии с его под­хо­дом, те люди, кото­рые нахо­дят­ся на кра­ях раз­лич­ных сетей, могут выпол­нять роль их «соеди­ни­те­лей».

Таким обра­зом, две отдель­ные сети, не свя­зан­ные меж­ду собой, тем не менее, быва­ют соеди­не­ны каким-либо чле­ном одной из них, высту­па­ю­щим здесь в каче­стве посред­ни­ка, «моста» (Burt, 1992). Это обсто­я­тель­ство обес­пе­чи­ва­ет допол­ни­тель­ное пре­иму­ще­ство чле­нам каж­дой из дан­ных сетей, обо­га­щая их соот­вет­ству­ю­щей инфор­ма­ци­ей и спо­соб­ствуя порож­де­нию новых идей.

Кон­цеп­ция струк­тур­ных щелей ука­зы­ва­ет на то, что неко­то­рое опре­де­лен­ное сход­ство меж­ду чле­на­ми одной и той же сети неиз­беж­но, одна­ко такое сход­ство долж­но иметь свои пределы. 

По это­му пово­ду дела­ет­ся сле­ду­ю­щее заклю­че­ние: «Если люди ста­ра­ют­ся при фор­ми­ро­ва­нии сво­их сетей вклю­чать туда толь­ко тех, кто в основ­ном похож на них, то вряд ли они научат­ся чему-либо новому… 

Если же люди будут зани­мать­ся нетвор­кин­гом, вклю­чая в свои сети совер­шен­но раз­ных, ни в чем не похо­жих друг на дру­га людей, они несо­мнен­но ста­нут учить­ся таким новым вещам, кото­рые преж­де им были неве­до­мы. В быст­ро меня­ю­щем­ся мире сила свя­зей с необыч­ны­ми людь­ми или орга­ни­за­ци­я­ми будет исклю­чи­тель­но зна­чи­мой» (Маси­о­нис, 2004, с. 68).

Роли при­врат­ни­ка и моста (соци­аль­но­го инфор­ма­ци­он­но­го «бро­ке­ра»), опи­сан­ные социо­ло­га­ми – это при­мер, когда пози­ция в соци­аль­ной струк­ту­ре дей­стви­тель­но свя­за­на с функ­ци­ей, кото­рую чело­век, зани­ма­ю­щий эту пози­цию, спо­со­бен выполнять. 

Во мно­гих иссле­до­ва­ни­ях с при­ме­не­ни­ем сете­во­го ана­ли­за зада­ча опре­де­ле­ния роли реша­ет­ся более фор­маль­но, так что спе­ци­фи­ка соци­аль­ных отно­ше­ний людей выно­сит­ся за скоб­ки (Rossi, Ahmed, 2015): роли опре­де­ля­ют­ся как повто­ря­ю­щий­ся пат­терн свя­зей в соци­аль­ной сети. 

Сре­ди таких важ­ных струк­тур­ных пози­ций выде­ля­ют цен­траль­ную пози­цию в локаль­ной сети – чело­ве­ка, кото­рый соеди­ня­ет сооб­ще­ство / груп­пу, явля­ясь ее ком­му­ни­ка­тив­ным цен­тром («central connector»), тех, кто соеди­ня­ет локаль­ные по отно­ше­нию к сети в целом груп­пы и сооб­ще­ства («boundary-spanners»).

С точ­ки зре­ния опре­де­ле­ния ролей, свя­зан­ных с пат­тер­ном соци­аль­но­го пове­де­ния, необ­хо­ди­мо учи­ты­вать направ­ле­ние свя­зей. Напри­мер, если иссле­ду­ют­ся роли с точ­ки зре­ния пере­да­чи инфор­ма­ции в соци­аль­ной сети, то необ­хо­ди­мо вклю­чать в ана­лиз направ­ле­ние инфор­ма­ци­он­но­го пото­ка и при­над­леж­ность акто­ра соци­аль­ной сети к тому или ино­му сооб­ще­ству (González-Bailón, 2014). 

Подоб­ные отно­ше­ния учи­ты­ва­ют­ся, если ана­ли­зи­ру­ют­ся спе­ци­фи­че­ские свя­зи, уже содер­жа­щие подоб­ную инфор­ма­цию. Напри­мер, в обла­сти иссле­до­ва­ния рас­про­стра­не­ния зна­ний на осно­ве сети науч­но­го цити­ро­ва­ния выде­ле­ны сле­ду­ю­щие роли: «источ­ник», «авто­ри­тет», «пче­ла», «хаб» и «нови­чок», они отли­ча­ют­ся друг от дру­га по пат­тер­ну цити­ро­ва­ния дру­гих работ и по тому, как цити­ру­ют их, выпол­няя раз­ные функ­ции в транс­ля­ции зна­ний (Zhuge, 2006).

Еще одним спо­со­бом уче­та дина­ми­ки и харак­те­ра отно­ше­ний явля­ет­ся под­ход, рас­про­стра­нен­ный в обла­сти иссле­до­ва­ний орга­ни­за­ций: в этом слу­чае иссле­ду­ют­ся не зафик­си­ро­ван­ные ком­му­ни­ка­ции меж­ду людь­ми, а их кол­лек­тив­ные «рекон­струк­ции» (Cross et al., 2002; Krackhardt, Hanson, 1993). 

Это направ­ле­ние напо­ми­на­ет клас­си­че­скую социо­мет­рию Я. Море­но в том смыс­ле, что сотруд­ни­ков орга­ни­за­ции про­сят назвать тех людей, кото­рые ока­зы­ва­ют­ся полез­ны с опре­де­лен­ной точ­ки зре­ния, напри­мер, как экс­пер­ты или те, кто помо­га­ют решать про­бле­мы или гото­вы уде­лить вре­мя, а ино­гда роль опре­де­ля­ет­ся как пере­се­че­ние этих функ­ци­о­наль­ных отно­ше­ний (de Toni, Nonino, 2010). 

Соци­аль­ные сети, рекон­стру­и­ро­ван­ные на осно­ве вос­при­я­тия людей, ока­зы­ва­ют­ся точ­нее в опре­де­ле­нии клю­че­вых с точ­ки зре­ния соци­аль­но­го капи­та­ла отно­ше­ний в соци­аль­ной сети (Kwon, Adler, 2014).

Важ­но отме­тить, что под­ход к опре­де­ле­нию соци­аль­ной роли и ее опе­ра­ци­о­на­ли­за­ции ока­зы­ва­ет­ся силь­но свя­зан­ным с тем, исхо­дя из како­го под­хо­да про­из­во­дит­ся иссле­до­ва­ние. Соци­аль­ные роли иссле­ду­ют­ся в рам­ках трех под­хо­дов: струк­тур­ный, сим­во­ли­че­ский интерак­ци­о­низм и ресурс­ный (Nyström et al., 2014). 

Струк­тур­ный под­ход к ролям мы опи­сы­ва­ли выше: он пред­по­ла­га­ет, что пози­ция чело­ве­ка в сети пол­но­стью зада­ет его роль и пове­де­ние, в то вре­мя как он про­сто «зани­ма­ет» эту позицию. 

В рам­ках сим­во­ли­че­ско­го интерак­ци­о­низ­ма роль – это дина­ми­че­ский и про­цес­су­аль­ный аспект пози­ции, кото­рый боль­ше отно­сит­ся к тому, что чело­век наме­рен сде­лать, вхож­де­ние в роль пред­ше­ству­ет заня­тию пози­ции в соци­аль­ной структуре. 

Ресурс­ный под­ход рас­смат­ри­ва­ет роль как путь или доступ к ресур­сам, роль – это про­дукт интер­пре­та­ции ситу­а­ции, а пото­му люди актив­но кон­стру­и­ру­ют свою соци­аль­ную среду. 

Роль явля­ет­ся ресур­сом по двум при­чи­нам: (1) это спо­соб полу­чить член­ство, сред­ство утвер­жде­ния себя в сооб­ще­стве; (2) она дает доступ к соци­аль­но­му, куль­тур­но­му и мате­ри­аль­но­му капи­та­лу, кото­рые чело­век может исполь­зо­вать в сво­их инте­ре­сах. С этой точ­ки зре­ния роль может исполь­зо­вать­ся и для созда­ния новой пози­ции в соци­аль­ной сети. 

Роли рас­смат­ри­ва­ют­ся как инстру­мент кон­тро­ля за ресур­са­ми и созда­ния соци­аль­ной струк­ту­ры: роль, ско­рее, дает воз­мож­ность вли­ять на струк­ту­ру сети отно­ше­ний, чем пред­пи­сы­ва­ет дей­ствия (Callero, 1994). Это поз­во­ля­ет рас­смат­ри­вать нетвор­кинг-пове­де­ние как актив­ное, поз­во­ля­ю­щее чело­ве­ку не толь­ко участ­во­вать в про­цес­сах обме­на ресур­са­ми бла­го­да­ря сво­ей пози­ции в соци­аль­ной струк­ту­ре, но и «настра­и­вать» эти про­цес­сы соглас­но тому, чего он хочет, как видит свое буду­щее (Kwon, Adler, 2014). 

К сожа­ле­нию, вли­я­ние лич­ност­ных осо­бен­но­стей на фор­ми­ро­ва­ние соци­аль­но­го капи­та­ла соци­аль­ной сети иссле­до­ва­но мало, до сих пор неяс­но, какие осо­бен­но­сти чело­ве­ка опре­де­ля­ют дина­ми­ку соци­аль­ной структуры.

Нетвор­кинг спо­соб­ству­ет не толь­ко повы­ше­нию эффек­тив­но­сти офи­ци­аль­ных орга­ни­за­ций в совре­мен­ных усло­ви­ях, но и накоп­ле­нию соци­аль­но­го капи­та­ла лич­но­сти как чле­на тех или иных соци­аль­ных сетей. Это член­ство предо­став­ля­ет лич­но­сти доступ к раз­лич­ным видам ресур­сов парт­не­ров и, с дру­гой сто­ро­ны, дает воз­мож­ность парт­не­рам поль­зо­вать­ся ее ресурсами. 

Ина­че гово­ря, будучи чле­ном какой-либо соци­аль­ной сети, инди­вид может всту­пать в кон­такт и с тем, кто ему пер­во­на­чаль­но незна­ком. Такой кон­такт неред­ко ока­зы­ва­ет пло­до­твор­ным, если ведет к вза­им­но­му удо­вле­тво­ре­нию насущ­ных потреб­но­стей этих людей, их соци­аль­но­му обогащению. 

Об этом сви­де­тель­ству­ют рабо­ты и клас­си­ков изу­че­ния соци­аль­но­го капи­та­ла (П. Бур­дье, Р. Пат­нем, Дж. Коул­ман), и совре­мен­ных запад­ных социо­ло­гов (Mc Kenna, 2003, Field, 2008), и оте­че­ствен­ных иссле­до­ва­те­лей (Поче­бут и др., 2014).

Индивидуально-психологические особенности личности и нетворкинг

Извест­но, что инди­ви­ду­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ские осо­бен­но­сти лич­но­сти нахо­дят свое отра­же­ние в раз­лич­ных про­яв­ле­ни­ях ее дея­тель­но­сти. Отно­сит­ся это и к нетвор­кин­гу. Дан­ная про­бле­ма­ти­ка при­вле­ка­ет вни­ма­ние иссле­до­ва­те­лей в раз­ных стра­нах (Штомп­ка, 2012).

Боль­шое вни­ма­ние уде­ля­ет­ся пози­ции, зани­ма­е­мой инди­ви­дом в соци­аль­ной сети, осо­бен­но выпол­не­нию роли посред­ни­ка, моста меж­ду людь­ми, кото­рые не нахо­дят­ся в пря­мом кон­так­те меж­ду собой. 

В одном из пер­вых иссле­до­ва­ний дан­ной про­бле­ма­ти­ки было обна­ру­же­но, что заня­тие посред­ни­че­ских пози­ций в соци­аль­ных сетях свя­зы­ва­лось, преж­де все­го, с пред­при­им­чи­вой, авто­ри­тар­ной лич­но­стью (Landis, 2016). Одна­ко оста­ет­ся откры­тым вопрос о том, свя­за­но ли это обсто­я­тель­ство с экс­тра­вер­си­ей или каки­ми-либо дру­ги­ми лич­ност­ны­ми чертами.

В ряде дру­гих иссле­до­ва­ний обна­ру­же­но, что люди демон­стри­ру­ют опре­де­лен­ное посто­ян­ство в типах соци­аль­ных сетей, кото­рые они созда­ют в самых раз­лич­ных ситуациях. 

Напри­мер, если тот или иной чело­век созда­вал сеть со мно­ги­ми струк­тур­ны­ми щеля­ми в одном слу­чае, то он в дру­гих слу­ча­ях созда­вал сеть так­же со мно­ги­ми струк­тур­ны­ми щеля­ми (Burt et al.„ 1998). Точ­ные лич­ност­ные пере­мен­ные и здесь оста­ют­ся под вопро­сом. Выска­зы­ва­ет­ся лишь пред­по­ло­же­ние о том, что одной из них явля­ет­ся само­кон­троль (Burt, 2012).

Име­ю­щи­е­ся дан­ные пока­зы­ва­ют, что высо­кий уро­вень само­кон­тро­ля при­во­дит к более высо­кой про­дук­тив­но­сти в таких слу­ча­ях, когда рабо­чая роль тре­бу­ет посред­ни­че­ско­го пове­де­ния. Это отно­сит­ся как к фор­маль­ным, так и нефор­маль­ным сетям. 

Дру­же­ские сети на рабо­те при нали­чии высо­ко­го уров­ня само­кон­тро­ля харак­те­ри­зу­ют­ся эффек­тив­ным уве­ли­че­ни­ем чис­ла струк­тур­ных щелей (или воз­мож­но­стей для пере­го­во­ров) по срав­не­нию с сетя­ми, име­ю­щи­ми низ­кий уро­вень само­кон­тро­ля. Таким обра­зом, высо­кий само­кон­троль спо­соб­ству­ет созда­нию новых воз­мож­но­стей для пере­го­во­ров в допол­ни­тель­ное время.

Иссле­до­ва­ния Й. Кэли­ша и Д. Робин­за, обна­ру­жи­ли важ­ные дан­ные о роли цен­но­стей, убеж­де­ний и лич­ност­ных черт инди­ви­дов в соци­аль­ных сетях (Kalish, Robins, 2006). Итак, люди с экс­тер­наль­ным локу­сом кон­тро­ля про­яв­ля­ли тен­ден­цию нахо­дить­ся в закры­тых сетях с мно­же­ством сла­бых связей. 

Люди с интер­наль­ным локу­сом кон­тро­ля демон­стри­ро­ва­ли сопро­тив­ле­ние подоб­ной закры­то­сти и име­ли мно­го креп­ких свя­зей с людь­ми, не нахо­дя­щи­ми­ся в кон­так­те друг с дру­гом. Нако­нец, экс­тра­вер­ти­ро­ван­ные инди­ви­ды и те, кто счи­тал свои соци­аль­ные груп­пы важ­ны­ми, про­яв­ля­ли тен­ден­цию све­сти вме­сте сво­их друзей.

Обна­ру­же­но так­же, что посред­ни­че­ство спо­соб­ству­ет вза­и­мо­дей­ствию людей, при­над­ле­жа­щих к раз­лич­ным соци­аль­ным груп­пам, а ста­нов­ле­ние посред­ни­че­ства свя­за­но с жела­ни­ем инди­ви­да иметь новый ори­ги­наль­ный опыт. 

Отсю­да стрем­ле­ние к фор­ми­ро­ва­нию более раз­но­об­раз­ных сетей, исхо­дя из кон­так­тов вклю­чен­ных в эти сети людей, кото­рые заня­ты в раз­лич­ных функ­ци­о­наль­ных обла­стях ряда компаний.

Оче­вид­но, что соци­аль­ные сети име­ют раз­ную вели­чи­ну (чис­лен­ность участ­ни­ков). Одна­ко суще­ству­ют замет­ные раз­ли­чия меж­ду людь­ми, исхо­дя из коли­че­ства соци­аль­ных свя­зей, кото­ры­ми обла­да­ет тот или иной инди­вид. При этом люди с боль­шим чис­лом кон­так­тов в сети, рас­смат­ри­ва­ют­ся как цен­траль­ные ее чле­ны, а те, кто име­ет немно­го кон­так­тов, счи­та­ют­ся периферическими.

Мерой цен­траль­но­сти в соци­аль­ной сети явля­ет­ся обыч­но про­стой под­счет чис­ла кон­так­тов в этой сети. Далее этот пока­за­тель мож­но под­раз­де­лить на два ком­по­нен­та. Один – это чис­ло кон­так­тов, направ­лен­ных на полу­че­ние чего-либо от дру­гих людей (out-degree), вто­рой – это чис­ло кон­так­тов, вызван­ных направ­лен­но­стью со сто­ро­ны дру­гих людей так­же с целью полу­че­ния чего-либо от дан­но­го инди­ви­да (in-degree).

Сети могут быть сим­мет­рич­ны­ми, когда оба инди­ви­да пре­тен­ду­ют на кон­так­ты друг с дру­гом (напри­мер, будучи дру­зья­ми), или асим­мет­рич­ны­ми в тех слу­ча­ях, когда суще­ству­ют лишь одно­сто­рон­ние свя­зи. Такое часто встре­ча­ет­ся в инстру­мен­таль­ных сетях, где одно­сто­рон­ние свя­зи явля­ют­ся важ­ны­ми для под­держ­ки функ­ци­о­ни­ро­ва­нии орга­ни­за­ции (напри­мер, при обра­ще­нии за советами).

Одно из важ­ных поло­же­ний при изу­че­нии сете­вой цен­траль­но­сти заклю­ча­ет­ся в том, что эта пози­ция тре­бу­ет опре­де­лен­ных затрат вре­ме­ни и энер­гии. Поэто­му инди­ви­ды, пред­рас­по­ло­жен­ные к полу­че­нию чего-либо от дру­гих, отли­ча­ют­ся социа­бель­но­стью (т.е. явля­ют­ся экс­тра­вер­та­ми) и могут есте­ствен­ным обра­зом при­об­ре­тать дру­зей, бла­го­да­ря лег­ко­сти уча­стия в соци­аль­ном взаимодействии. 

Дан­ные иссле­до­ва­ний гово­рят о том, что для экс­тра­вер­тов харак­тер­на тен­ден­ция зани­мать цен­траль­ные пози­ции в сети. Экс­тра­вер­сия так­же свя­за­на со склон­но­стью соеди­нять дру­гих людей, что, в свою оче­редь, вли­я­ет на вели­чи­ну сети (Landis, 2016).

Одной из фун­да­мен­таль­ных про­блем иссле­до­ва­ний соци­аль­ных сетей явля­ет­ся сила свя­зей меж­ду их чле­на­ми. Эта сила опре­де­ля­ет­ся вели­чи­ной затра­чен­но­го вре­ме­ни, эмо­ци­о­наль­ной бли­зо­стью, обо­юд­ны­ми реше­ни­я­ми и вза­им­но­стью (Granovetter, 1973). По име­ю­щим­ся дан­ным, наи­бо­лее зна­чи­мым явля­ет­ся пока­за­тель зави­си­мо­сти силы свя­зей от эмо­ци­о­наль­ной близости.

Гово­ря о сете­вых фено­ме­нах, рас­смот­рен­ных нами, отме­тим незна­чи­тель­ное коли­че­ство иссле­до­ва­ний, направ­лен­ных на изу­че­ние осо­бен­но­стей лич­но­сти и силы свя­зей. В одной из име­ю­щих­ся работ вни­ма­ние фоку­си­ру­ет­ся на том, как пове­де­ние людей видо­из­ме­ня­ет­ся в раз­ное вре­мя и в раз­лич­ных ситу­а­ци­ях меж­лич­ност­но­го вза­и­мо­дей­ствия. Эта вари­а­бель­ность, назы­ва­е­мая «вра­ще­ни­ем» (spin), пони­ма­ет­ся как сте­пень, в какой люди про­яв­ля­ют одно и тоже (или раз­ное) пове­де­ние в раз­лич­ных ситуациях. 

Напри­мер, инди­вид с силь­ным «вра­ще­ни­ем», веро­ят­но, будет доми­нант­ным в одной ситу­а­ции, склон­ным к согла­сию в дру­гой, и не осо­бен­но доми­нант­ным или склон­ным к согла­сию в тре­тьей ситу­а­ции. Инди­вид со сла­бым «вра­ще­ни­ем», веро­ят­но, будет склон­ным к согла­сию во всех трех ситуациях.

Люди пред­по­чи­та­ют клас­си­фи­ци­ро­вать дру­гих, исхо­дя из пред­ска­зу­е­мо­сти их пове­де­ния. Решая, как реа­ги­ро­вать на тех, кто ведет себя по-раз­но­му в раз­лич­ных ситу­а­ци­ях, чело­век испы­ты­ва­ет опре­де­лен­ные сомне­ния, так что инди­ви­ды с силь­ным «вра­ще­ни­ем» (т.е. зна­чи­тель­ной вари­а­бель­но­стью пове­де­ния по вре­ме­ни и ситу­а­ци­ям), ско­рее все­го, долж­ны иметь сла­бые свя­зи, осо­бен­но на сво­ей работе. 

Отме­ча­ет­ся так­же, что кол­ле­ги людей с силь­ным «вра­ще­ни­ем» про­яв­ля­ли мало склон­но­сти к вза­и­мо­дей­ствию с ними и удо­вле­тво­рен­но­сти таким вза­и­мо­дей­стви­ем. Порой кол­ле­ги избе­га­ли даже тех лиц с силь­ным «вра­ще­ни­ем», с кото­ры­ми они были хоро­шо зна­ко­мы (Landis, 2016).

Экс­тра­вер­сия и общи­тель­ность так­же ока­за­лись вза­и­мо­свя­за­ны с силой свя­зи и часто­той вза­и­мо­дей­ствия инди­ви­да с дру­ги­ми (Asendopt, Wilpers, 1998). Более общи­тель­ные экс­тра­вер­ты про­яв­ля­ли тен­ден­цию вза­и­мо­дей­ство­вать со сво­и­ми кол­ле­га­ми чаще и даже созда­вать бо льшие по сво­ей вели­чине сети как резуль­тат этих вза­и­мо­дей­ствий. Инте­рес­но одна­ко, что эти экс­тра­вер­ты не все­гда ста­но­ви­лись эмо­ци­о­наль­но бли­же к участ­ни­кам сво­их сете­вых кон­так­тов по срав­не­нию с интро­вер­ти­ро­ван­ны­ми коллегами.

Отдель­но сто­ит опи­сать под­ход П. Тот­тер­дел­ла и кол­лег (Totterdell et al., 2008). Вме­сто того, что­бы иссле­до­вать связь лич­ност­ных качеств и нетвор­кинг-пове­де­ния, они пред­ло­жи­ли рас­смат­ри­вать склон­ность уста­нав­ли­вать и под­дер­жи­вать отно­ше­ния с дру­ги­ми людь­ми как устой­чи­вую осо­бен­ность лич­но­сти, кото­рая про­яв­ля­ет себя во всех кон­текстах обще­ния на про­тя­же­нии жизни. 

Авто­ры диф­фе­рен­ци­ру­ют склон­ность к трем типам таких отно­ше­ний: дру­же­ским, зна­ком­ствам и объ­еди­не­нию раз­ных людей, сооб­ществ. Подоб­ная кон­цеп­ция реша­ет вопрос лич­ност­ных осо­бен­но­стей за счет их встра­и­ва­ния в струк­ту­ру уста­но­вок личности.

Несмот­ря на боль­шой объ­ем эмпи­ри­че­ских дан­ных в этой обла­сти иссле­до­ва­ний – иссле­до­ва­ния свя­зи лич­ност­ных осо­бен­но­стей с нетвор­кинг- пове­де­ни­ем и фор­ми­ро­ва­ни­ем соци­аль­но­го капи­та­ла про­во­дят­ся, в основ­ном, по поис­ко­во­му пла­ну. Иссле­ду­ют­ся, в основ­ном, те харак­те­ри­сти­ки лич­но­сти, кото­рые вли­я­ют на каче­ство и интен­сив­ность ком­му­ни­ка­ции, но не опре­де­ля­ют струк­ту­ру отно­ше­ний лич­но­сти с дру­ги­ми людьми.

В обла­сти соци­аль­ной пси­хо­ло­гии про­бле­ма рас­пре­де­ле­ния ресур­сов в соци­аль­ной струк­ту­ре изу­ча­лась в обла­сти иссле­до­ва­ния соци­аль­ных дилемм. В рам­ках это­го направ­ле­ния люди рас­смат­ри­ва­ют­ся как носи­те­ли одно­вре­мен­но двух направ­лен­но­стей: эго­цен­три­че­ской и просоциальной. 

Пер­вая пред­по­ла­га­ет стрем­ле­ние выиг­рать, полу­чить боль­шее коли­че­ство общих ресур­сов или сохра­нить свои в сво­ем рас­по­ря­же­нии, вто­рая пред­по­ла­га­ет дей­ствие в инте­ре­сах обще­го бла­га таким обра­зом, что­бы в стра­те­ги­че­ской пер­спек­ти­ве коли­че­ство ресур­сов и благ, доступ­ных сооб­ще­ству, сохра­ня­лось или приумножалось. 

В иссле­до­ва­ни­ях Э. Фера пока­зы­ва­ет­ся роль аль­тру­и­сти­че­ско­го нака­за­ния и раз­ных его под­ви­дов (аль­тру­и­сти­че­ско­го поощ­ре­ния и аль­тру­и­сти­че­ской ком­пен­са­ции) для фор­ми­ро­ва­ния и под­дер­жа­ния норм, охра­ня­ю­щих общее бла­го, а так­же связь цен­но­стей лич­но­сти со склон­но­стью демон­стри­ро­вать подоб­ное пове­де­ние (Казан­це­ва, 2016). 

Это озна­ча­ет, гово­ря язы­ком тео­рии соци­аль­но­го обме­на, что часть пер­со­наль­ных ресур­сов чело­век готов тра­тить на «непря­мые обме­ны», на под­дер­жа­ние сооб­ще­ства и его функ­ци­о­ни­ро­ва­ние в инте­ре­сах соци­аль­ной сети. Поэто­му про­со­ци­аль­ность-эго­цен­трич­ность одна из самых важ­ных харак­те­ри­стик лич­но­сти, имен­но она долж­на быть свя­за­на с фор­ми­ро­ва­ни­ем соци­аль­но­го капи­та­ла на всех уровнях.

Если рас­смат­ри­вать сете­вую роль, кото­рую игра­ет про­со­ци­аль­но- ори­ен­ти­ро­ван­ная лич­ность, то необ­хо­ди­мо опи­сать резуль­та­ты одно­го из самых инте­рес­ных, на наш взгляд, иссле­до­ва­ний, а имен­но вли­я­ния направ­лен­но­сти лич­но­сти на дина­ми­ку свя­зей в соци­аль­ной сети, про­ве­ден­но­го Д. Мела­ме­дом и его кол­ле­га­ми (Melamed et al., 2017). 

Это лабо­ра­тор­ный экс­пе­ри­мент, в кото­ром участ­ни­ки объ­еди­ня­лись в груп­пы (толь­ко про­со­ци­аль­ные, толь­ко эго­цен­три­че­ские и сме­шан­ные) и игра­ли в повто­ря­ю­щу­ю­ся игру – дилем­му узни­ка. Резуль­та­ты пока­за­ли, что соци­аль­ная сеть с про­со­ци­аль­ны­ми участ­ни­ка­ми быст­рее раз­ви­ва­лась и состо­я­ла из более ста­биль­ных свя­зей, кро­ме того, про­со­ци­аль­ные участ­ни­ки иссле­до­ва­ния полу­ча­ли боль­шее вознаграждение. 

К сожа­ле­нию, функ­ци­о­наль­ная роль эго­цен­три­че­ски ори­ен­ти­ро­ван­ных участ­ни­ков не ста­ла пред­ме­том это­го иссле­до­ва­ния, но оно ясно пока­зы­ва­ет, что направ­лен­ность лич­но­сти может ока­зы­вать вли­я­ние на соци­аль­ную струк­ту­ру соци­аль­ной сети. По всей види­мо­сти, нетвор­кинг-пове­де­ние про­со­ци­аль­но- ори­ен­ти­ро­ван­ных людей спо­соб­ству­ет накоп­ле­нию соци­аль­но­го капи­та­ла соци­аль­ной сети. 

Соци­аль­ный капи­тал лич­но­сти обу­слов­лен коли­че­ством соци­аль­ных сетей, в кото­рые она вклю­че­на, с дру­гой сто­ро­ны, сама лич­ность вно­сит вклад в соци­аль­ный капи­тал соци­аль­ной сети.

Отдель­ные чле­ны той или иной соци­аль­ной сети могут выпол­нять в ней раз­ные соци­аль­ные роли. Типо­ло­гии ролей стро­ят­ся исхо­дя из того, како­го рода дея­тель­ность или тип отно­ше­ний иссле­ду­ют­ся. Хоро­шо опи­са­ны соци­аль­ные роли с точ­ки зре­ния пере­да­чи инфор­ма­ции, созда­ния и рас­про­стра­не­ния зна­ний, а так­же выде­ле­ны клю­че­вые струк­тур­ные пози­ции в соци­аль­ных сетях, где свя­зи отра­жа­ют ком­му­ни­ка­ции участ­ни­ков. Несмот­ря на это, в соци­аль­ной сети как носи­те­ле соци­аль­но­го капи­та­ла долж­ны суще­ство­вать соци­аль­ные роли, отра­жа­ю­щие уча­стие людей в про­цес­сах накоп­ле­ния и исполь­зо­ва­ния соци­аль­но­го капитала. 

Чело­век, вклю­чен­ный в соци­аль­ную сеть, с одной сто­ро­ны, посто­ян­но обме­ни­ва­ет­ся ресур­са­ми с дру­ги­ми людь­ми, экс­плу­а­ти­руя соци­аль­ный капи­тал отно­ше­ний в сети, с дру­гой сто­ро­ны, он участ­ву­ет в его накоп­ле­нии, инве­сти­руя часть сво­их ресур­сов в под­держ­ку функ­ци­о­ни­ро­ва­ния всей соци­аль­ной сети в целом. Более того, он может полу­чать кос­вен­ные выиг­ры­ши в виде репу­та­ции, хоро­ше­го само­чув­ствия, поло­жи­тель­ной само­оцен­ки и новых воз­мож­но­стей, будучи участ­ни­ком соци­аль­ных про­цес­сов, обес­пе­чи­ва­ю­щих фор­ми­ро­ва­ние соци­аль­но­го капи­та­ла (Казан­це­ва, 2016; Melamed et al., 2017).

Необ­хо­ди­мо выде­лить соци­аль­ные роли, кото­рые опи­сы­ва­ют чело­ве­ка в кон­тек­сте его уча­стия в фор­ми­ро­ва­нии соци­аль­но­го капи­та­ла соци­аль­ной сети. Откры­тые в клас­си­че­ских иссле­до­ва­ни­ях социо­ло­гов струк­тур­ные соци­аль­ные роли не опи­сы­ва­ют дина­ми­ку отно­ше­ний в соци­аль­ной сети, фик­си­руя толь­ко уко­ре­нен­ные в пози­ции участ­ни­ка воз­мож­но­сти. Нель­зя счи­тать, что соци­аль­ная роль в кон­тек­сте фор­ми­ро­ва­ния соци­аль­но­го капи­та­ла сети исчер­пы­ва­ет­ся толь­ко харак­те­ри­сти­ка­ми пози­ции чело­ве­ка в ней. 

Совре­мен­ные под­хо­ды к «откры­тию соци­аль­но-сете­вых ролей» пред­по­ла­га­ют вклю­чен­ность реле­вант­ных осо­бен­но­стей участ­ни­ков сети в ана­лиз, учет дина­ми­ки отно­ше­ний и обмен­ных про­цес­сов в сети, наря­ду с пони­ма­ни­ем того, что сеть может рекон­стру­и­ро­вать­ся из виде­ния отно­ше­ний ее участ­ни­ков (González-Bailón et al., 2014; Kwon, Adler, 2014; Rossi, Ahmed, 2015).

Резуль­та­ты ана­ли­ти­че­ско­го обзо­ра поз­во­ля­ют нам обос­но­вать дескрип­тив­ную модель нетвор­кинг-стра­те­гий лич­но­сти (Поче­бут и др., 2014). Мы пола­га­ем, что при поис­ке лич­ност­но­го осно­ва­ния соци­аль­ной роли чело­ве­ка в соци­аль­ной сети с точ­ки зре­ния его уча­стия в про­цес­сах фор­ми­ро­ва­ния соци­аль­но­го капи­та­ла, сто­ит учи­ты­вать и про­со­ци­аль­ную, и эго­цен­три­че­скую направ­лен­ность лич­но­сти, с одной сто­ро­ны, вме­сте с ее готов­но­стью участ­во­вать в накоп­ле­нии и исполь­зо­ва­нии соци­аль­но­го капитала. 

Про­со­ци­аль­ная и эго­цен­три­че­ская направ­лен­ность лич­но­сти опре­де­ля­ет ее отно­ше­ние к «обще­му бла­гу», а зна­чит к при­умно­же­нию соци­аль­но­го капи­та­ла соци­аль­ной сети. Так­же эта направ­лен­ность опре­де­ля­ет «опти­маль­ный баланс» обмен­ных отно­ше­ний меж­ду людь­ми, что мож­но рас­смат­ри­вать как исполь­зо­ва­ние ими соци­аль­но­го капитала.

Таким обра­зом, чело­век опи­сы­ва­ет­ся про­фи­лем из четы­рех нетвор­кинг- стра­те­гий: (1) – про­со­ци­аль­ной и ори­ен­ти­ро­ван­ной на накоп­ле­ние соци­аль­но­го капи­та­ла («аль­тру­и­сти­че­ское инве­сти­ро­ва­ние»), (2) – эго­цен­три­че­ской и ори­ен­ти­ро­ван­ной так­же на его накоп­ле­ние («пер­со­наль­ное про­дви­же­ние»), (3) – про­со­ци­аль­ной, ори­ен­ти­ро­ван­ной на исполь­зо­ва­ние соци­аль­но­го капи­та­ла («надеж­но­го парт­нер­ства») и – эго­цен­три­че­ской, ори­ен­ти­ро­ван­ной так­же на его исполь­зо­ва­ние («меж­лич­ност­но­го прагматизма»). 

Сто­ит отдель­но отме­тить, что чело­век опи­сы­ва­ет­ся имен­но про­фи­лем стра­те­гий, а не одной. Во-пер­вых, пото­му что все пере­чис­лен­ные осно­ва­ния допол­ня­ют друг дру­га, а во-вто­рых, пото­му что он не может быть сво­бо­ден от уча­стия в раз­ных сто­ро­нах соци­аль­ной жиз­ни сообщества. 

Эти нетвор­кинг-стра­те­гии явля­ют­ся лич­ност­ным осно­ва­ни­ем соци­аль­ной роли, свя­зан­ной с фор­ми­ро­ва­ни­ем соци­аль­но­го капи­та­ла соци­аль­ной сети. В то вре­мя как сами соци­аль­ные роли со сто­ро­ны их содер­жа­ния еще не опи­са­ны и не исследованы.

Про­ве­ден­ное нами иссле­до­ва­ние (сов­мест­но с Л.Г. Поче­бут и Т.В. Казан­це­вой) пока­зы­ва­ет вли­я­ние стра­те­гии аль­тру­и­сти­че­ско­го инве­сти­ро­ва­ния на соци­аль­ный капи­тал груп­пы: эта стра­те­гия ока­за­лась свя­за­на с готов­но­стью чело­ве­ка инве­сти­ро­вать свои ресур­сы в ста­нов­ле­ние пози­тив­ных груп­по­вых норм, в фор­ми­ро­ва­ние соци­аль­но­го капи­та­ла (Мара­ри­ца и др., 2018). 

Вме­сте с про­ана­ли­зи­ро­ван­ны­ми нами рабо­та­ми это ука­зы­ва­ет на прин­ци­пи­аль­ную воз­мож­ность свя­зи подоб­ных свойств лич­но­сти с дина­ми­кой и струк­ту­рой отно­ше­ний в соци­аль­ной сети. Соци­аль­ную роль дру­гих стра­те­гий нетвор­кинг-пове­де­ния еще пред­сто­ит исследовать.

Выводы

1. Чело­век участ­ву­ет в соци­аль­ной жиз­ни не толь­ко обме­ни­ва­ясь с дру­ги­ми теми или ины­ми ресур­са­ми, но и инве­сти­руя часть сво­их уси­лий в общее бла­го, под­дер­жи­вая функ­ци­о­ни­ро­ва­ние групп, сооб­ществ и обще­ства в целом. Про­со­ци­аль­ная и эго­цен­три­че­ская направ­лен­ность лич­но­сти может рас­смат­ри­вать­ся как осно­ва для опи­са­ния нетвор­кинг-пове­де­ния лич­но­сти в кон­тек­сте ее вли­я­ния на фор­ми­ро­ва­ние соци­аль­но­го капи­та­ла. Иссле­до­ва­ния ука­зы­ва­ют на вли­я­ние этой харак­те­ри­сти­ки на дина­ми­ку соци­аль­ной струк­ту­ры соци­аль­ной сети, на то, какие отно­ше­ния скла­ды­ва­ют­ся меж­ду людь­ми. Про­со­ци­аль­ная направ­лен­ность может про­яв­лять­ся как в том, как чело­век выстра­и­ва­ет свои отно­ше­ния в повсе­днев­ном меж­лич­ност­ном вза­и­мо­дей­ствии, так и в том, при каких усло­ви­ях он готов инве­сти­ро­вать в общее бла­го, участ­во­вать в про­цес­сах накоп­ле­ния соци­аль­но­го капи­та­ла сооб­ще­ства, напри­мер, под­дер­жи­вая пози­тив­ные груп­по­вые нор­мы или поль­зу­ясь сво­им поло­же­ни­ем соци­аль­но­го бро­ке­ра. Таким обра­зом, нетвор­кинг-стра­те­гия лич­но­сти опре­де­ля­ет­ся ее про­со­ци­аль­но-эгоцн­три­че­ской направ­лен­но­стью и готов­но­стью участ­во­вать в про­цес­сах накоп­ле­ния и исполь­зо­ва­ния соци­аль­но­го капи­та­ла соци­аль­ной сети.
2. Свя­зи лич­ност­ных осо­бен­но­стей с сете­вы­ми роля­ми, поло­же­ни­ем в соци­аль­ной струк­ту­ре могут рас­смат­ри­вать­ся как обос­но­ва­ние воз­мож­но­сти раз­ра­бот­ки кон­струк­та, поз­во­ля­ю­ще­го рас­смот­реть чело­ве­ка систем­но: как лич­ность со сво­и­ми осо­бен­но­стя­ми и стрем­ле­ни­я­ми и как аген­та соци­аль­ной сети, вынуж­ден­но­го учи­ты­вать соци­аль­ную струк­ту­ру, реа­ли­зу­ю­ще­го свою сете­вую роль. Валид­ность подоб­но­го кон­струк­та под­твер­жда­ет­ся вос­про­из­во­ди­мо­стью харак­те­ри­стик соци­аль­ной сети одно­го и того же чело­ве­ка в раз­ных слу­ча­ях, в раз­ных сетях. Нетвор­кинг-пове­де­ние (а точ­нее, про­филь нетвор­кинг-стра­те­гий лич­но­сти) одно­вре­мен­но пред­став­ля­ет собой харак­те­ри­сти­ку лич­но­сти и ее сете­вую соци­аль­ную роль в фор­ми­ро­ва­нии соци­аль­но­го капи­та­ла. Это озна­ча­ет, что нетвор­кинг- стра­те­гия долж­на быть свя­за­на с опре­де­лен­ны­ми струк­тур­ны­ми и дина­ми­че­ски­ми эффек­та­ми и харак­те­ри­сти­ка­ми соци­аль­ной сети.
3. На дан­ный момент суще­ству­ет ряд эмпи­ри­че­ских иссле­до­ва­ний, поз­во­ля­ю­щих пока­зать связь лич­ност­ных осо­бен­но­стей с нетвор­кинг- пове­де­ни­ем, поло­же­ни­ем лич­но­сти в соци­аль­ной струк­ту­ре соци­аль­ной сети. Ясно, что про­со­ци­аль­ная ори­ен­та­ция лич­но­сти поз­во­ля­ет ей спо­соб­ство­вать фор­ми­ро­ва­нию более плот­ной, устой­чи­вой и обшир­ной соци­аль­ной сети вокруг себя, пока­за­но, что аль­тру­и­сти­че­ское инве­сти­ро­ва­ние (про­со­ци­аль­ная нетвор­кинг-стра­те­гия, наце­лен­ная на накоп­ле­ние соци­аль­но­го капи­та­ла) свя­за­на с готов­но­стью чело­ве­ка участ­во­вать в фор­ми­ро­ва­нии пози­тив­ных, спо­соб­ству­ю­щих сотруд­ни­че­ству груп­по­вых норм. В то вре­мя как эго­цен­три­че­ская направ­лен­ность сопря­же­на с фор­ми­ро­ва­ни­ем хруп­ких свя­зей. Связь нетвор­кинг-пове­де­ния лич­но­сти, ее стра­те­гии с сете­вой ролью, ее вкла­дом в про­цес­сы фор­ми­ро­ва­ния соци­аль­но­го капи­та­ла еще толь­ко начи­на­ет иссле­до­вать­ся, но откры­тие подоб­ных свя­зей может быть полез­ным для раз­лич­ных при­клад­ных обла­стей: от иссле­до­ва­ния орга­ни­за­ций до соци­аль­ной пси­хо­ло­гии здоровья.

Список использованных источников

1. Казан­це­ва Т.В. Аль­тру­изм: фено­мен и опе­ра­ци­о­на­ли­за­ция // Петер­бург­ский пси­хо­ло­ги­че­ский жур­нал. 2016. № 14. С. 1-20.
2. Мара­ри­ца Л.В., Казан­це­ва Т.В., Поче­бут Л.Г., Свен­циц­кий А.Л. Вклад лич­но­сти в соци­аль­ный капи­тал груп­пы: струк­ту­ра аль­тру­и­сти­че­ско­го инве­сти­ро­ва­ния // Соци­аль­ная пси­хо­ло­гия и обще­ство. 2018. № 1 (в печати).
3. Маси­о­нис Дж. Социо­ло­гия. СПб., Питер, 2004. 752 с.
4. Поче­бут Л.Г., Свен­циц­кий А.Л., Мара­ри­ца Л.В., Казан­це­ва Т.В., Куз­не­цо­ва И.В. Соци­аль­ный капи­тал лич­но­сти. М., ИНФРА-М, 2014. 250 с.
5. Татар­ко А.Н. Соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ский капи­тал лич­но­сти в поли­куль­тур­ном обще­стве // Петер­бург­ский пси­хо­ло­ги­че­ский жур­нал. 2013. № 4.
6. Штомп­ка П. Дове­рие – осно­ва обще­ства. М., Логос, 2012. 440 с.
7. Asendopt J.B., Wilpers S. Personality effects n social relationships // Journal of Personality and Social Psychology. 1998. Vol. 74 (6). Pp. 1531-1544.
8. Borgatti S.P. et al. Network analysis in the social sciences //science. 2009. Vol. 323. No. 5916. Pp. 892-895.
9. Buelens M., Van den Broeck H., Vanderheyden K., Kreitner R., Kinicki A. Organisational behaviour. New York: McGrow-Hill, 2006. 724 p.
10. Burt R.S. Toward a structural theory of action: Network models of social structure, perception and action. Academic Press, 2013.
11. Burt R.S. Network-related personality and the agency question: Multirole evidence from a virtual world // American Journal of Sociology, 2012, Vol. 118 (3). Pp. 543-591.
12. Burt R.S. Structural holes: The social structure of ccompetition. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1992. 318 p.
13. Burt R.S., Jannotta J.E., Mahoney J.T. Personality correlates of structural holes // Social Networks. 1998. Vol. 20. Pp. 63-87.
14. Callero P.L. From role-playing to role-using: Understanding role as resource //Social psychology quarterly. 1994. Pp. 228-243.
15. Coleman J.S. Foundations of social theory Belknap Press of Harvard University Press // Cambridge, MA. 1990.
16. Cook K.S., Whitmeyer J.M. Two approaches to social structure: Exchange theory and network analysis // Annual review of Sociology. 1992. Vol. 18. No. 1. Pp. 109-127.
17. Cross R., Borgatti S.P., Parker A. Making invisible work visible: Using social network analysis to support strategic collaboration // California management review. 2002. Vol. 44. No. 2. Pp. 25-46.
18. de Toni A.F., Nonino F. The key roles in the informal organization: a network analysis perspective // The learning organization. 2010. Vol. 17. No. 1. Pp. 86-103.
19. Field J. Social capital. London and New York: Routledge, 2008. 193 p.
20. Goldhaber G.M., Barnett G.H. (eds.) Handbook of Organizational Communication. Norwood, N.J.: Alex Publishing, 1995. 502 p.
21. González-Bailón S., Wang N., Borge-Holthoefer J. The emergence of roles in large-scale networks of communication // EPJ Data Science. 2014. Vol. 3. No. 1. P. 32.
22. Granovetter M.S. The strength of weak ties // American Journal of Sociology. 1973. Vol. 78 (6). Pp. 1360-1380.
23. Hoag B., Cooper C.L. Managing value-based organizations: it’s not what you think. Edward Elgar Publishing, 2006.
24. Huczynski A.A., Buchanan D.A. Organizational behaviour. Englewood Cliffs, N.Y.: Prentice Hall, 1991. 617 p.
25. Jones C., Volve E.N. Organizational Identification: Extending our Understanding of Social Identities through Social Networks // Journal of Organizational Behavior. 2011. Vol. 32. Pp. 413-434.
26. Jukl G. Leadership in organizations. Upper Saddle River, N.J.: Pearson Education, 2006. 542 p.
27. Kadushin C. The motivational foundation of social networks // Social networks. 2002. Vol. 24. No. 1. Pp. 77-91.
28. Kalish Y., Robins G. Psychological redispositions and network structure: The relationship between individual predispositions, structural holes and closure // Social Networks. 2006. Vol. 28 (1). Pp. 56-84.
29. Kotter J.P. The General managers. New York: Free Press, 1982. 539 p.
30. Krackhardt D., Hanson J.R. Informal networks // Harvard business review. 1993. Vol. 71. No. 4. Pp. 104-111.
31. Kwon S.W., Adler P.S. Social capital: Maturation of a field of research // Academy of Management Review. 2014. Vol. 39. No. 4. Pp. 412-422.
32. Landis B. Personality and social networks in organizations: A review and future directions // Journal of Organizational Behavior. 2016. Vol. 37. Pp. 107-121.
33. Lorrain F., White H.C. Structural equivalence of individuals in social networks // The Journal of mathematical sociology. 1971. Vol. 1. No. 1. Pp. 49-80.
34. Mac Carron P., Kaski K., Dunbar R. Calling Dunbar’s numbers // Social Networks. 2016. Vol. 47. Pp. 151-155.
35. Mc Kenna E. Business psychology and organisational behaviour. Hove, East Sussex: Psychology Press, 2003. 698 p.
36. Melamed D., Simpson B., Harrell A. Prosocial Orientation Alters Network Dynamics and Fosters Cooperation // Scientific Reports. 2017. Vol. 7.
37. Mizruchi M.S. Cohesion, structural equivalence, and similarity of behavior: An approach to the study of corporate political power // Sociological Theory. 1990. Pp. 16-32.
38. Nyström A.G. et al. Actor roles and role patterns influencing innovation in living labs // Industrial Marketing Management. 2014. Vol. 43. No. 3. Pp. 483-495.
39. Portes A. Social capital: Its origins and applications in modern sociology // Annual review of sociology. 1998. Vol. 24. No. 1. Pp. 1-24.
40. Putnam R.D., Leonardi R., Nanetti R.Y. Making democracy work: Civic traditions in modern Italy. Princeton university press, 1994.
41. Riketta M. Organizational identification: A meta-analysis // Journal of vocational behavior. 2005. Vol. 66. No. 2. Pp. 358-384.
42. Rossi R.A., Ahmed N.K. Role discovery in networks // IEEE Transactions on Knowledge and Data Engineering. 2015. Vol. 27. No. 4. Pp. 1112-1131.
43. Sutcliffe A. et al. Relationships and the social brain: integrating psychological and evolutionary perspectives //British journal of psychology. 2012. Vol. 103. No. 2. Pp. 149-168.
44. Totterdell P., Holman D., Hukin A. Social networkers: Measuring and examining individual differences in propensity to connect with others // Social networks. 2008. Vol. 30. No. 4. Pp. 283-296.
45. Zhuge H. Discovery of knowledge flow in science // Communications of the ACM. 2006. Vol. 49. No. 5. Pp. 101-107.

Иссле­до­ва­ние под­дер­жа­но гран­том РГНФ № 17-06-00777.

Об авторах

Ана­то­лий Лео­ни­до­вич Свен­циц­кий - док­тор пси­хо­ло­ги­че­ских наук, про­фес­сор кафед­ры соци­аль­ной пси­хо­ло­гии, Санкт-Петер­бург­ский госу­дар­ствен­ный уни­вер­си­тет, Санкт-Петер­бург, Россия.

Лари­са Вале­рьев­на Мара­ри­ца - кан­ди­дат пси­хо­ло­ги­че­ских наук, стар­ший пре­по­да­ва­тель кафед­ры соци­аль­ной пси­хо­ло­гии, Санкт-Петер­бург­ский госу­дар­ствен­ный уни­вер­си­тет, Санкт-Петер­бург, Россия.

Смот­ри­те также:

• Вой­скун­ский А.Е. Соци­аль­ная пер­цеп­ция в соци­аль­ных сетях
• Ефи­мо­ва Г.З., Зюбан Е.В. Вли­я­ние соци­аль­ных сетей на личность
• Кура­е­ва С. В. К мето­до­ло­гии иссле­до­ва­ния соци­аль­ных сетей
• Левин Л.М. Соци­аль­ные сети: основ­ные поня­тия, харак­те­ри­сти­ки и совре­мен­ные исследования