Войскунский А.Е. Современные тенденции киберпсихологических исследований

Глав­ной харак­те­ри­сти­кой пове­де­ния в кибер­про­стран­стве мог­ла бы быть назва­на вир­ту­аль­ность, если под тако­вой пони­мать все, что выпол­ня­ет­ся посред­ством сер­ви­сов Интер­не­та: вир­ту­аль­ные отно­ше­ния, вир­ту­аль­ные игры, вир­ту­аль­ные покуп­ки, вир­ту­аль­ное обще­ние, вир­ту­аль­ные зна­ком­ства и др. 

Одна­ко все­общ­ность дан­но­го поня­тия во мно­гом пре­пят­ству­ет выде­ле­нию «вир­ту­аль­но­сти» в каче­стве осно­во­по­ла­га­ю­щей уни­вер­саль­ной харак­те­ри­сти­ки иссле­до­ва­ний в сфе­ре кибер­пси­хо­ло­гии, или ана­ли­за чело­ве­че­ско­го пове­де­ния в Интернете. 

На осно­ве иссле­до­ва­тель­ско­го опы­та и ана­ли­за пуб­ли­ка­ций выдви­га­ем сле­ду­ю­щую клас­си­фи­ка­ци­он­ную систе­му иссле­до­ва­ний, лежа­щую в осно­ве изу­че­ния пси­хо­ло­га­ми пове­де­ния чело­ве­ка в Интер­не­те (Вой­скун­ский, 2016).

Пере­нос из реаль­но­сти в про­стран­ство Интер­не­та и обрат­но, а так­же сме­шан­ные («гибрид­ные») фор­мы пове­де­ния. Дан­ный тип пове­де­ния преду­смат­ри­ва­ет дей­ствия одно­вре­мен­но в реаль­но­сти, и в Интер­не­те. При­ме­ра­ми могут слу­жить наве­де­ние спра­вок и исполь­зо­ва­ние ком­пью­тер­ных сове­тов в инфор­ма­ци­он­ных систе­мах (или в смарт­фоне, в т.ч. в режи­ме уст­ной речи), выпол­не­ние прак­ти­че­ских дей­ствий под руко­вод­ством ком­пью­тер­ных ава­та­ров, дви­же­ние по реко­мен­да­ции программы-«навигатора» и т.п.

Систе­мы вир­ту­аль­ной и допол­нен­ной реаль­но­сти при­ме­ня­ют­ся для орга­ни­за­ции «сме­шан­ных» форм пове­де­ния: выпол­не­ния тру­до­вых опе­ра­ций по под­сказ­ке систе­мы допол­нен­ной реаль­но­сти, игро­вых мето­дов реа­би­ли­та­ции и пси­хо­ло­ги­че­ской помо­щи пост­с­трес­со­вых состо­я­ний, фобий – чаще все­го посред­ством когни­тив­но-бихе­ви­о­раль­ной тера­пии, под­дер­жан­ной систе­ма­ми вир­ту­аль­ной и допол­нен­ной реальности. 

Фор­мы и спо­со­бы пове­де­ния, при­об­ре­тен­ные в ходе опо­сред­ство­ван­ных систе­ма­ми вир­ту­аль­ной реаль­но­сти тре­ни­ро­вок, могут пере­но­сить­ся в пове­де­ние в реаль­ной жиз­ни; фено­ме­но­ло­гия тако­го рода транс­фе­ров име­ну­ет­ся в насто­я­щее вре­мя «эффек­том Про­тея» (Yee, 2014).

Из Интер­не­та в реаль­ность пере­но­сят­ся тер­ми­ны, сим­во­лы (напр., @), рече­вые штам­пы и мемы, лежа­щие в осно­ве язы­ка «новых медиа», рекла­мы и мар­ке­тин­га. Бла­го­да­ря Интер­не­ту воз­вра­ща­ют­ся в оби­ход уста­рев­шие навы­ки (т.н. ревер­сия) – такие, как напри­мер при­выч­ка пере­пи­сы­вать­ся или вести днев­ник; дру­гие навы­ки теря­ют акту­аль­ность, отми­ра­ют (т.н. экзу­ция), к при­ме­ру, запо­ми­на­ние фак­то­ло­ги­че­ской инфор­ма­ции (номе­ра теле­фо­нов, исто­ри­че­ские даты), раз­ви­тие ско­ро­пи­си или счет в уме. 

При поис­ке и счи­ты­ва­нии инфор­ма­ции онлайн, как счи­та­ет­ся, име­ет место большая акти­ва­ция зри­тель­ной коры, чем при чте­нии печат­ных стра­ниц; это пред­по­ло­жи­тель­но ска­зы­ва­ет­ся на неже­ла­нии пред­ста­ви­те­лей новых поко­ле­ний читать «бумаж­ные» кни­ги (Смолл, Вор­ган, 2011).

Циф­ро­вые тех­но­ло­гии спо­соб­ству­ют рас­ши­ре­нию когни­тив­ных воз­мож­но­стей. Бла­го­да­ря «транс­гу­ма­ни­сти­че­ским» тен­ден­ци­ям, при­ме­не­нию про­те­зов (напр., кар­дио­про­те­зов) с элек­трон­ной настрой­кой, да и про­сто в резуль­та­те исполь­зо­ва­ния ста­ци­о­нар­ных и мобиль­ных инфор­ма­ци­он­но-ком­му­ни­ка­ци­он­ных ору­дий изме­ня­ет­ся пред­став­ле­ние о телес­но­сти (Рас­ска­зо­ва и др., 2015). 

Так, в одном из про­ек­тов при пора­же­ни­ях зри­тель­но­го нер­ва, резуль­та­том кото­рых явля­ет­ся цве­то­вая сле­по­та, видео­ка­ме­ра пере­ко­ди­ру­ет инфор­ма­цию о цве­те окру­жа­ю­щих пред­ме­тов и транс­ли­ру­ет ее в зву­ки раз­ной часто­ты коле­ба­ний, а паци­ен­ты обу­ча­ют­ся их вос­при­ни­мать (Фай­о­ла и др., 2016). 

Ком­пью­тер­ные гад­же­ты ста­ли инстру­мен­том опо­сред­ство­ва­ния, рас­ши­ре­ния воз­мож­но­стей сен­сор­ной, ней­ро­ко­гни­тив­ной и ске­лет­но-мышеч­ной системы. 

В систе­мах искус­ствен­но­го интел­лек­та вопло­щен ряд когни­тив­ных уме­ний (таких как селек­ция, ана­лиз, обоб­ще­ние, выра­бот­ка эври­стик, гиб­кое целе­по­ла­га­ние, прай­минг и др.): мож­но про­гно­зи­ро­вать объ­еди­не­ние выс­ших пси­хи­че­ских функ­ций с искус­ствен­ны­ми позна­ва­тель­ны­ми про­цес­са­ми, как, к при­ме­ру, в интел­лек­ту­аль­ном виде спор­та – шах­ма­тах: про­ти­во­бор­ство игро­ков, каж­дый из кото­рых воору­жен ком­пью­тер­ны­ми шах­мат­ны­ми про­грам­ма­ми и пото­му защи­щен от гру­бых оши­бок, зато вно­сит в игру эле­мен­та фан­та­зии и творчества.

Ано­ним­ность лежит в осно­ве мно­гих видов пове­де­ния в кибер­про­стран­стве. Оста­но­вим­ся на деви­ант­ном пове­де­нии, ибо имен­но оно бро­са­ет­ся в гла­за, дает повод для отри­ца­ния полез­но­сти Интер­не­та и пори­ца­ния свя­зан­ных с ним действий. 

Ано­ним­ность про­во­ци­ру­ет, как пока­зы­ва­ет опыт, деви­а­ции ком­му­ни­ка­тив­но­го пове­де­ния (флейм, трол­линг, кибер­бул­линг или кибер­моббинг и др.), дей­ствия в сти­ле «копи-паст» (пла­ги­ат), хакер­ство, кибер-раз­вед­ку, читерство. 

В край­них сво­их про­яв­ле­ни­ях ано­ним­ность спо­соб­на, на наш взгляд, при­ве­сти к дис­со­ци­а­тив­но­му рас­строй­ству, «двой­ни­че­ству» или во вся­ком слу­чае к аль­тер­на­тив­ным иден­тич­но­стям, а в буду­щем мож­но вооб­ра­зить раз­ви­тие пере­па­лок и кон­фликт инте­ре­сов меж­ду при­над­ле­жа­щи­ми одно­му и тому же чело­ве­ку игро­вы­ми пер­со­на­жа­ми, ава­та­ра­ми, иден­тич­но­стя­ми, носи­те­ля­ми роле­вых функций.

Убеж­де­ние о сто­про­цент­ной ано­ним­но­сти поль­зо­ва­те­лей Интер­не­та - рас­про­стра­нен­ное, одна­ко лож­ное. Путем сотруд­ни­че­ства поли­цей­ских орга­нов и про­вай­де­ров Интер­нет-досту­па во всех стра­нах выяв­ле­но мно­же­ство «элек­трон­ных пре­ступ­ни­ков», явных или мни­мых. Одна­ко посколь­ку уда­ет­ся выявить дале­ко не всех нару­ши­те­лей, пред­став­ле­ние об ано­ним­но­сти (пусть непол­ной) спо­соб­ству­ет рис­ко­ван­ным фор­мам пове­де­ния в сре­де Интернета. 

В насто­я­щее вре­мя фак­ты про­ти­во­бор­ства меж­ду орга­на­ми следствия/дознания и про­вай­де­ра­ми, рав­но как их сотруд­ни­че­ства и согла­со­ван­ных дей­ствий, явля­ют­ся пред­ме­том обще­ствен­но­го интереса.

Репу­та­ци­он­ная про­кач­ка. Тер­мин берет нача­ло в ком­пью­тер­ных играх и озна­ча­ет, напри­мер, раз­ви­тие и «про­кач­ку» игро­во­го пер­со­на­жа путем дли­тель­ной и эффек­тив­ной игры, вклю­чая так­же посмен­ную команд­ную игру одним и тем же игро­вым пер­со­на­жем в роле­вых ком­пью­тер­ных играх с целью улуч­ше­ния репу­та­ции и/или полу­че­ния выгоды. 

Про­цесс зна­чим и во вне­иг­ро­вой сфе­ре: так, репу­та­ци­ей (рей­тин­гом) оза­бо­че­ны бло­ге­ры и участ­ни­ки соци­аль­ных сетей: «про­ка­чать репу­та­цию» про­ще все­го путем видо­из­ме­не­ния или «при­укра­ши­ва­ния» соб­ствен­ной фото­гра­фии и/или био­гра­фии, выска­зы­ва­ния досто­вер­ных (или не очень) фак­тов и вер­сий про­ис­хо­дя­щих собы­тий, не в послед­нюю оче­редь – путем выра­бот­ки сти­ле­вых осо­бен­но­стей вза­и­мо­дей­ствия с чита­те­ля­ми, зри­те­ля­ми и подписчиками. 

При­об­ре­те­ние и под­дер­жа­ние соб­ствен­ной репу­та­ции в незна­ко­мом окру­же­нии – это реше­ние отно­си­тель­но новой и слож­ной зада­чи: научить­ся управ­лять соци­аль­но-пер­цеп­тив­ны­ми про­цес­са­ми партнера/партнеров.

В соци­аль­ных сетях, в бло­гах управ­ле­ние чаще все­го осу­ществ­ля­ет­ся посред­ством само­пре­зен­та­ции – кон­стру­и­ро­ва­ния соб­ствен­но­го обра­за в виде тек­стов, допол­нен­ных изоб­ра­же­ни­я­ми (в т.ч. сел­фи) и аудиофайлами. 

В кон­стру­и­ру­е­мый образ вклю­ча­ют­ся спо­со­бы вза­и­мо­дей­ствия (дели­кат­но­го, вни­ма­тель­но­го, гру­бо-бру­таль­но­го, небреж­но­го и т.п.) с друзьями/френдами и подписчиками/фолловерами, резуль­та­ты оцен­ки послед­ни­ми сте­пе­ни гра­мот­но­сти и ком­пе­тент­но­сти авто­ра бло­га или стра­нич­ки в соци­аль­ной сети.

Само­пре­зен­та­ция наце­ле­на на управ­ле­ние соци­аль­но-пер­цеп­тив­ны­ми про­цес­са­ми в усло­ви­ях отсут­ствия при­выч­ных кана­лов для кате­го­ри­за­ции и кор­рек­ции пре­зен­ти­ру­е­мо­го обра­за (Вой­скун­ский, 2014). 

Ныне актив­но изоб­ре­та­ют­ся и при­ме­ня­ют­ся спо­со­бы кон­стру­и­ро­ва­ния жела­е­мо­го обра­за, а так­же выстра­и­ва­ния цело­го ряда рас­хо­дя­щих­ся, несов­па­да­ю­щих (про­ти­во­ре­ча­щих один дру­го­му или сов­па­да­ю­щих лишь частич­но) и аль­тер­на­тив­ных образов. 

Пер­спек­ти­ва управ­ле­ния соци­аль­но-пер­цеп­тив­ным про­цес­сом дру­гих участ­ни­ков соци­аль­ных сетей откры­ва­ет кана­лы для мани­пу­ля­ций. Могут быть отме­че­ны прак­ти­ки откло­не­ния от дей­стви­тель­но­сти или селек­ция предъ­яв­ля­е­мых характеристик. 

Так, если в само­опи­са­ни­ях дела­ет­ся упор на при­вле­ка­тель­ность (жен­щин) или высо­кий соци­аль­ный ста­тус (муж­чин), то лич­ност­ным чер­там уде­ля­ет­ся срав­ни­тель­но мало вни­ма­ния (Белин­ская, 2013). 

Едва ли спра­вед­ли­во счи­тать недо­ста­ток пси­хо­ло­ги­че­ских само­ха­рак­те­ри­стик созна­тель­ным откло­не­ни­ем от «объ­ек­тив­ной» само­пре­зен­та­ции; ско­рее он обу­слов­лен нераз­ра­бо­тан­но­стью навы­ков «предъ­яв­ле­ния себя».

Мобиль­ность изме­ни­ла повсе­днев­ное пове­де­ние: люди более не при­вя­за­ны к гад­же­там и аппа­ра­там на рабо­чем месте или в домаш­них усло­ви­ях, им доступ­на инди­ви­ду­аль­но подо­бран­ная музы­ка, они посто­ян­но «на свя­зи», в их смарт­фо­нах и план­ше­тах – энцик­ло­пе­дии, кар­ты мест­но­сти, фото­те­ка, рабо­чие и лич­ные фай­лы, име­ет­ся доступ к уда­лен­ным хра­ни­ли­щам доку­мен­тов, игро­во­му про­стран­ству, сред­ствам управ­ле­ния финан­са­ми и т. д. и т. п. 

Пер­спек­ти­ва выпол­не­ния тру­до­вых опе­ра­ций в мобиль­ном режи­ме воз­дей­ству­ет на тру­до­вые отно­ше­ния и режим тру­да: мене­дже­рам, людям твор­че­ских про­фес­сий, жур­на­ли­стам, тор­го­вым аген­там, про­грам­ми­стам, кон­суль­тан­там мож­но повсе­днев­но рабо­тать уда­лен­но, напри­мер, в режи­ме фриланс. 

В таком же режи­ме могут эффек­тив­но рабо­тать инва­ли­ды или про­жи­ва­ю­щие в уда­лен­ной мест­но­сти люди: рас­ши­ря­ет­ся коли­че­ство вакант­ных рабо­чих мест, на кото­рые они претендуют.

Спе­ци­а­ли­сты упо­ми­на­ют и дру­гую «инва­ли­ди­за­цию»: острое пере­жи­ва­ние нехват­ки суще­ствен­ных момен­тов бытия при даже вре­мен­ном отсут­ствии досту­па к ком­пью­те­рам, смарт­фо­ну, план­ше­ту, гад­же­там и девай­сам (Рас­ска­зо­ва и др., 2015). 

«День без теле­фо­на и ком­пью­те­ра» вся­кий раз пере­жи­ва­ет­ся весь­ма тяже­ло. В скан­ди­нав­ских стра­нах утвер­жда­ет­ся, что доступ к Интер­не­ту – это одно из неотъ­ем­ле­мых чело­ве­че­ских прав; но при этом мно­же­ство людей обхо­дят­ся (пол­но­стью или частич­но) без досту­па к тех­но­ло­ги­ям и не счи­та­ют себя обделенными. 

Извест­но, что одни роди­те­ли огра­ни­чи­ва­ют доступ сво­их детей к при­ме­не­нию Интер­не­та, в то вре­мя как дру­гие не дела­ют это­го. В то же вре­мя оте­че­ствен­ны­ми и зару­беж­ны­ми спе­ци­а­ли­ста­ми еди­но­глас­но при­зна­ет­ся зна­чи­мость воз­дей­ствия циф­ро­вых тех­но­ло­гий на под­рас­та­ю­щие поко­ле­ния, в осо­бен­но­сти на отно­си­тель­но ран­них ста­ди­ях соци­а­ли­за­ции (Мар­цин­ков­ская, 2010; Сол­да­то­ва и др., 2018).

Изоби­лие средств фик­са­ции изоб­ра­же­ний и зву­ков «засо­ря­ет» про­стран­ство Интер­не­та за счет люби­тель­ских фото­гра­фий, видео­изоб­ра­же­ний, музы­каль­ных сочи­не­ний и т.п.

Воз­мож­но, в после­ду­ю­щем ока­жет­ся необ­хо­ди­мой «эко­ло­ги­че­ская» про­грам­ма осво­бож­де­ния кибер­про­стран­ства от никем не вос­тре­бо­ван­ных избы­точ­ных эле­мен­тов, от их копий и «зер­кал»; с дру­гой сто­ро­ны, раз­ви­тие тех­но­ло­гий ведет к «уста­ре­ва­нию» неко­гда попу­ляр­ных фор­ма­тов и к затруд­не­нию досту­па к ранее выпол­нен­ным документам.

Погру­же­ние (иммер­сия) в про­стран­ство Интер­не­та может быть пол­ным или частич­ным, вре­мен­ным или посто­ян­ным. Воз­ра­же­ния про­тив увле­че­ния сер­ви­са­ми Интер­не­та опи­ра­ют­ся на пред­став­ле­ния об (1) опас­но­стях зави­си­мо­сти от Интер­не­та (или от отдель­ных Интер­нет-сер­ви­сов – игро­вых, ком­му­ни­ка­тив­ных и др.) и (2) воз­рас­та­нии агрес­сив­но­сти и жесто­ко­сти как резуль­та­те уча­стия в ком­пью­тер­ных играх – напри­мер, за счет дей­ствия пси­хо­ло­ги­че­ско­го меха­низ­ма десенситизации.

Интер­нет-зави­си­мость может счи­тать­ся одним из про­яв­ле­ний погру­же­ния. Она отно­сит­ся к чис­лу пове­ден­че­ских зави­си­мо­стей, а сре­ди послед­них – тех­но­ло­ги­че­ских зависимостей. 

Фено­ме­ны зави­си­мо­сти от Интер­не­та извест­ны уже более 20 лет, в тече­ние это­го пери­о­да недо­ста­точ­ное вни­ма­ние уде­ля­лось мето­до­ло­гии, выра­бот­ке кри­те­ри­ев, согла­со­ван­но­сти раз­но­вре­мен­ных данных. 

В послед­ние годы, прав­да, пред­при­ни­ма­ют­ся уси­лия, направ­лен­ные на уве­ли­че­ние надеж­но­сти полу­ча­е­мых резуль­та­тов, а в МКБ-11 появи­лось упо­ми­на­ние об опас­но­сти забо­ле­ва­ний, вызван­ных ком­пью­тер­ны­ми играми.

Силь­ную поле­ми­ку вызы­ва­ют пред­став­ле­ния о пер­спек­ти­вах раз­ви­тия агрес­сив­но­сти и жесто­ко­сти у игро­ков в ком­пью­тер­ные игры (Вой­скун­ский, 2010). 

Утвер­жде­ние, что рост агрес­сив­но­сти име­ет место, опи­ра­ет­ся на кор­ре­ля­ци­он­ные иссле­до­ва­ния, в то вре­мя как нет уста­нов­лен­ной при­чин­но-след­ствен­ной свя­зи меж­ду увле­че­ни­ем ком­пью­тер­ной игрой и раз­ви­ти­ем агрес­сив­но­сти и жесто­ко­сти у детей и подростков. 

При­чи­ной раз­ных точек зре­ния высту­па­ет раз­ли­чие науч­ных под­хо­дов к про­бле­ме, ее тер­ми­но­ло­ги­че­ская непро­ра­бо­тан­ность. Тезис о раз­ви­тии агрес­сив­но­сти и жесто­ко­сти (в резуль­та­те, напри­мер, десен­си­ти­за­ции) не полу­чил убе­ди­тель­но­го реше­ния даже в более раз­ра­бо­тан­ной про­блем­ной обла­сти – вли­я­нии на под­рас­та­ю­щее поко­ле­ние теле­ви­де­ния и кинематографа.

Рас­пре­де­лен­ность пове­де­ния: в кибер­про­стран­стве отно­си­тель­но нетруд­но отыс­кать еди­но­мыш­лен­ни­ков, выпол­нить дело­вые и/или лич­ные вза­и­мо­дей­ствия, согла­со­вать общие дей­ствия, рас­пре­де­лить рабо­чие операции. 

В социо­ло­гии при­зна­ет­ся цен­ность т.н. сла­бых свя­зей (Гра­но­вет­тер, 2009) меж­ду людь­ми для про­ве­де­ния ими досу­га, полу­че­ния инфор­ма­ции, повы­ше­ния эффек­тив­но­сти тру­да, граж­дан­ско­го уча­стия. Для сла­бых свя­зей одно из луч­ших средств обес­пе­че­ния и под­держ­ки – это Интернет. 

Сер­ви­сы Интер­не­та спо­соб­ству­ют созда­нию новых видов сла­бых свя­зей (напр., сооб­ществ по инте­ре­сам), кото­рые зача­стую не ведут к дол­го­вре­мен­ным и тес­ным лич­ным отно­ше­ни­ям; пере­мен­ный состав сооб­ществ на осно­ве сла­бых свя­зей соот­вет­ству­ет инте­ре­сам самих участников. 

Уча­стие в соци­аль­ных сетях опи­ра­ет­ся по боль­шей части на сла­бые свя­зи. Как общ­но­сти с раз­мы­ты­ми гра­ни­ца­ми и неин­тен­сив­ны­ми кон­так­та­ми меж­ду сво­и­ми чле­на­ми, соци­аль­ные сети отли­ча­ют­ся от таких объ­еди­не­ний, как группы. 

Бла­го­да­ря Интер­не­ту такие сети-сооб­ще­ства ста­ли гло­баль­ны­ми, зача­стую не толь­ко мас­со­вы­ми, но и эффек­тив­ны­ми, а чис­ло сете­вых люби­тель­ских про­ек­тов актив­но мно­жит­ся (Шир­ки, 2012). 

Сле­ду­ет ожи­дать, что стре­ми­тель­ное раз­ви­тие сете­вых циф­ро­вых тех­но­ло­гий будет спо­соб­ство­вать появ­ле­нию новой фено­ме­но­ло­гии, свя­зан­ной с чело­ве­че­ским поведением.

Под­го­тов­ле­но при под­держ­ке гран­та РФФИ № 17-06-00515.

Библиографический список

1. Белин­ская Е.П. Пси­хо­ло­гия Интер­нет-ком­му­ни­ка­ции. М.: МПСУ; Воро­неж: НПО «МОДЭК», 2013.
2. Вой­скун­ский А.Е. Раз­ви­ва­ет­ся ли агрес­сив­ность у детей и под­рост­ков, увле­чен­ных ком­пью­тер­ны­ми игра­ми? // Вопро­сы пси­хо­ло­гии. 2010. № 6. С. 119–130.
3. Вой­скун­ский А.Е. Соци­аль­ная пер­цеп­ция в соци­аль­ных сетях // Вест­ник Мос­ков­ско­го уни­вер­си­те­та. Серия 14. Пси­хо­ло­гия. 2014. № 2. С. 90–104.
4. Вой­скун­ский А.Е. Пове­де­ние в кибер­про­стран­стве: пси­хо­ло­ги­че­ские прин­ци­пы // Чело­век. 2016. № 1. C. 36–49.
5. Гра­но­вет­тер М. Сила сла­бых свя­зей // Эко­но­ми­че­ская социо­ло­гия. 2009. Т. 10. № 4. С. 31–50.
6. Мар­цин­ков­ская Т.Д. Инфор­ма­ци­он­ное про­стран­ство как фак­тор соци­а­ли­за­ции совре­мен­ных под­рост­ков // Мир пси­хо­ло­гии. 2010. № 3. С. 90–102.
7. Рас­ска­зо­ва Е.И., Еме­лин В.А., Тхо­стов А.Ш. Диа­гно­сти­ка пси­хо­ло­ги­че­ских послед­ствий вли­я­ния инфор­ма­ци­он­ных тех­но­ло­гий на чело­ве­ка. М.: Акро­поль, 2015.
8. Смолл Г., Вор­ган Г. Мозг онлайн: Чело­век в эпо­ху Интер­не­та. М.: КоЛиб­ри, 2011.
9. Сол­да­то­ва Г.У., Рас­ска­зо­ва Е.И., Нестик Т.А. Циф­ро­вое поко­ле­ние Рос­сии: ком­пе­тент­ность и без­опас­ность. М.: Смысл, 2018.
10. Фай­о­ла Э., Вой­скун­ский А.Е., Бога­че­ва Н.В. Чело­век допол­нен­ный: ста­нов­ле­ние кибер­со­зна­ния // Вопро­сы фило­со­фии. 2016. № 3. C. 147–162.
11. Шир­ки К. Вклю­чи моз­ги. Сво­бод­ное вре­мя в эпо­ху Интер­не­та. М.: Карье­ра Пресс, 2012.
12. Yee N. The Proteus Paradox: How Online Games and Virtual Worlds Change Us–And How They Don’t. Yale University Press, 2014.

Об авторе

Алек­сандр Евге­нье­вич Вой­скун­ский — кан­ди­дат пси­хо­ло­ги­че­ских наук, стар­ший науч­ный сотруд­ник, заве­ду­ю­щий лабо­ра­то­ри­ей пси­хо­ло­гии интел­лек­ту­аль­ной дея­тель­но­сти и инфор­ма­ти­за­ции факуль­те­та пси­хо­ло­гии Мос­ков­ско­го госу­дар­ствен­но­го университета.

Смот­ри­те также:

• Вой­скун­ский А.Е. Иссле­до­ва­ния в обла­сти пси­хо­ло­гии ком­пью­те­ри­за­ции: исто­рия и акту­аль­ное состояние
• Вой­скун­ский А.Е. Направ­ле­ния иссле­до­ва­ний опо­сред­ство­ван­ной Интер­не­том деятельности
• Копте­ва Н.В., Калу­гин А.Ю., Дорф­ман Л.Я. Нево­пло­щен­ность в Интернете
• Пле­ша­ков В.А. Кибер­пси­хо­ло­гия: вче­ра, сего­дня, завтра