Преобразование внешнего облика человека всегда выступало в качестве важного механизма социализации. В древности это происходило при помощи различных обрядов и ритуалов, в эпоху постмодерна, посредством особого ритуала – создания селфи. «Selfie» (от англ. self – сам, себя; в русском варианте «селфи») является разновидностью автопортрета, когда человек фотографирует сам себя с расстояния вытянутой руки, преимущественно на мобильный телефон [2].
Академические публикации по проблеме селфи, за исключением нескольких статей, представленных в рамках американского проекта Selfiecity в 2014 году, в настоящий момент малочисленны [6].
Существуют полярные точки зрения, относительно феномена селфи, его значимости для человека, о вреде или пользе: селфи называют болезнью 21 века, связывают с проявлениями нарциссизма, одиночества, представляют как способ самопрезентации [2;3;5;6].
К. Мартыновым селфи рассматривается как фактор демократизации медиа и как инструмент возможной деперсонализации, коммодификации пользователей Интернета [3, с.74].
Однако в настоящее время селфи превратилось в отдельную субкультуру, его язык развивается, приобретая особую ценность в подростковом и юношеском возрасте.
В психологическом аспекте селфи – это стремление человека показать окружающим свои индивидуальные и личные особенности, с целью осознания определенных представлений о себе как о личности.
Являясь отражением внешнего облика здесь и сейчас, селфи может являться основанием для визуальной коммуникации и стратификации, для выбора партнера по общению, для оценки его успешности, привлекательности, а также позволить управлять впечатлением о себе, создавая необходимый имидж и отношение.
В эпоху постмодерна и виртуализации окружающего мира тело понимается не как биологический, а как социальный конструкт, который заново создается в каждой культуре дискурсами, наполняющими тело новыми смыслами, реализуя в нем систему социальных взаимоотношений [4].
Из разнообразия подходов к изучению телесности, выделяются два: либо акцент делается на «теле» как инструменте взаимодействия человека с окружающим миром, либо внимание сконцентрировано на понимании «телесности» как духовной составляющей личности [1;4].
Объединение указанных подходов предоставляет возможность охарактеризовать репрезентацию в качестве самоидентификации личности с собственными представлениями о своем Я-телесном, как итог создания некой общей концепции тела как набора признаков, называемых человеком в ходе описания или изображения собственного тела.
При этом современное тело в виртуале все чаще оказывается скрыто, оставляя для обозрения лишь лицо, открывая безграничные возможности для мифотворчества. Молодые люди репрезентируют себя в глобальной сети посредством конструирования виртуальной телесности, представленной через селфи, которые публично демонстрируются, подвергаются оценке, становятся примером для подражания или объектом критики.
Актуальность изучения такого модного увлечения как селфи в качестве способа репрезентации телесности заключается в малоизученности данного явления на современном этапе развития психологической науки, а также необходимостью детальной разработки теоретико-методологической базы для ее психологического осмысления, построения грамотной психокоррекционной работы.
В 2017 году проведено эмпирическое исследование, в котором приняли участие 200 респондентов: 100 девушек и 100 юношей в возрасте от 17 до 25 лет (среднее – 22,5 года). Данный возрастной период выбран по причине того, что является возрастом, когда завершено формирование телесного «Я», обретено умение понимать собственное тело и обращаться к его ресурсам.
С целью определить гендерные особенности репрезентации телесности при помощи селфи у современной молодежи были проанализированы 200 страниц в Instagram, Facebook и ВКонтакте.
Способ выбора страниц имел случайный характер, акцент был сделан на количестве селфи - портретов на странице и период их размещения: учитывались лишь те страницы пользователей, где происходила регулярная смена селфи.
Изучить гендерные особенности репрезентации телесности посредством селфи, у молодежи, позволили шкала удовлетворенности-неудовлетворенности собственным телом (ШУСТ) О.А. Скугаревского и ассоциативный эксперимент на словосочетания «Мое тело…» и «Мое идеальное тело…».
Диагностика осуществлялась при помощи онлайн-опросников. Сравнение процентных долей произведено по критерию углового преобразования Фишера.
Анализ селфи-фото пользователей позволил убедиться в том, что они, в большинстве своем, крайне однообразны, чему способствует определенная поза, разворот головы, положение руки и т.п.
Общей тенденцией для представителей обоих полов является фото на фоне достопримечательностей. Выяснилось, что различия, относительно численности селфи, отсутствуют: в группе девушек они занимают около 15% от общего числа фотографий на страницах, тогда как у юношей селфи около 22% (p>0,1).
Таким образом, не представляется возможным утверждать, что феномен селфи в большей степени характерен для представительниц женского пола.
Однако были обнаружены отличительные черты в характере селфи: большая часть фотографий девушек с различного рода праздников, мест отдыха, на них преимущественно фиксируются жизненные события, они сделаны в отражении зеркала.
Для девушек характерно делать фото ради самого фото и использовать прием «duckface» (т.е. делать губы «уточкой»). В свою очередь, юноши не делают «duckface», а чаще – смешные селфи, фото, подчеркивающие их статусность (автомобили, часы, гаджеты, ночные клубы).
Вышеуказанное позволяет заключить, что селфи становятся инструментом конкретизации образа тела и гендерной идентичности, когда воспроизводится «нормативный» образ («нормального» мужчины или «нормальной» женщины и т. п.).
При помощи шкалы удовлетворенности-неудовлетворенности собственным телом (ШУСТ) О.А. Скугаревского, оценивался общий индекс удовлетворенности-неудовлетворенности собственным телом.
Респондентам предлагалось представить и оценить собственное тело при помощи 22-х шкальных характеристик. Установлено, что общий индекс удовлетворенности собственным телом у юношей и девушек, увлекающихся селфи, отличается.
Повышенная и высокая степень удовлетворенности телом характеризует 35% девушек и 48% юношей, средняя степень удовлетворенности – 7% девушек и 42% юношей, низкая удовлетворенность собственным телом обнаружена у 58% девушек и 10% юношей.
Повышенная и высокая степень удовлетворенности зафиксирована у девушек, относительно роста и таких частей тела, как челюсть, глаза, шея, грудная клетка, руки и кисти рук, спина, предплечье, колени. Недовольны девушки такими частями собственного тела, как нос, зубы, грудь, живот, ягодицы, бедра.
У юношей обнаружена повышенная степень удовлетворенности собственным лицом, глазами, ушами, зубами, челюстями, кожей, волосами. Наиболее недовольны юноши такими частями собственного тела, как грудная клетка, ноги, нос, спина, кисти рук и ягодицы.
Одинаково привлекательными частями тела для юношей и девушек оказались глаза и форма челюсти, а наименее привлекательными – нос и ягодицы.
Дополнительно оценивалась удовлетворенность респондентов исследования собственным лицом как частью тела, представленной на селфи-фото.
Выяснилось, что повышенная удовлетворенность собственным лицом присуща 65% юношей и 42% девушек, средняя степень – 27% юношей и 38% девушек, крайне недовольны собственным лицом 8% юношей и 20% девушек.
Оценки привлекательности лица и тела у юношей и девушек разнятся, что позволило сделать выводы о том, что: юноши выше оценивают привлекательность собственного лица и тела, чем девушки (65%/42%, φ=1,8, р<0,05; 20%/8% φ=2,8, р<0,001); у респондентов обоих полов степень принятия собственного лица выше, чем принятия тела, что определяет особенность их репрезентации: фото в формате селфи позволяет запечатлеть лишь лицо, отодвигая на второй план тело, делая его незаметным, незначимым.
В рамках ассоциативного эксперимента акцент был сделан на оценке идеального и реального образа тела: предлагалось подобрать не менее 10-ти высказываний, относительно характеристики «Мое тело…» и «Мое идеальное тело…».
Все высказывания подразделялись на инструментальные и содержательные: к инструментальным относились высказывания, характеризующие внешность человека («красивый», «привлекательный», «сексуальный» и т.п.); к содержательным – касающиеся субъективных телесных ощущений и переживаний: «тяжелое», «неподвижное» и пр.).
Интерпретация осуществлялась на основании количества и характера высказываний: в случае преобладания содержательных характеристик тела, вывод делался в пользу ориентированности на переживания собственной телесности как некой духовной составляющей личности (обнаружен у 24% юношей и у 30% девушек).
В случае преобладания инструментальных высказываний, заключалось, что для респондентов наиболее значимо внешнее воплощение физического «Я», т.е. преобладает выраженная ориентация не на внутренний мир, а на внешнее предъявление телесного облика (58% юношей и 50% девушек).
У 18% юношей и 20% девушек были выражены как инструментальные, так и содержательные высказывания, что позволило охарактеризовать их как обладателей инструментально-содержательного уровня присвоения телесности: в норме должно происходить принятие человеком собственной телесности как инструментально-содержательной части личности, а для формирования самоидентичности необходимо осознание собственной телесности, ее принятие.
В результате выяснилось, что доминирующей группой в исследовании оказались респонденты обоих полов, ориентированные на внешнее воплощение образа тела (58% юношей и 50% девушек).
Образ тела юношей в целом оказался более дифференцированным и гармоничным, нежели образ тела девушек: различия между идеальным и реальным образом тела у юношей выявлены лишь относительно живота (1,77, р<0,038), ног (1,34, р<0,091) и спины (φ=1,52, р<0,064). Тогда как реальный и идеальный образ тела у девушек имеет достоверные различия, относительно характеристик лица (φ=1,54, р<0,062), волос (φ=1,41, р<0,08), кожи (φ=1,52, р<0,064), формы носа (φ=1,34, р<0,091), ног (φ=1,68, р<0,046), груди (φ=2,39, р<0,007) и ягодиц (φ=2,56, р<0,004), указывая на недостаточное эмоциональное принятие собственного тела.
Полученные результаты позволяют заключить следующее: девушки, увлекающиеся «селфи», отличаются недостаточным эмоциональным принятием собственного тела и преобладанием инструментальных высказываний, относительно характеристик тела, по сравнению с юношами, которым чаще присущ адекватный образ тела и его позитивное принятие.
Лицо, демонстрируемое, посредством селфи, являет собой ту часть тела, которая наиболее осознаваема, и позволяет устанавливать внешние контакты. Самопрезентация себя в социальных сетях играет значимую роль, ведь посредством виртуального одобрения, лайков и комментариев происходит принятие личностью собственной телесности как ее инструментально- содержательной части.
Невзирая на неослабевающий интерес к феномену селфи, увеличение численности научных исследований в рамках философии, социологии психологии, исследователям только предстоит осмыслить многогранность и глубину данного феномена.
В перспективе необходимо исследовать не только гендерные особенности репрезентации телесности, посредством селфи, но и ведущие мотивы самопрезентации, индивидуально-психологические характеристики и особенности самоотношения современной молодежи.
Список литературы
- Арышева А.П. Конституциональная репрезентация как актуальная задача юношества // Молодежь Сибири - науке России: материалы региональной межвузовской научно-практической конференции. – Красноярск: Сибирский институт бизнеса, управления и психологи, 2006. – Ч.1. – С. 22-27.
- Бочанцева Л.И. Психологические аспекты изучения феномена селфи как модного увлечения молодежи//Материалы XIII Международной научно- практической конференции «Актуальные вопросы психологии» 15 марта 2017//[Электронный ресурс]. – Режим доступа: apriori-nauka.ru
- Мартынов К. Селфи: между демократизацией медиа и self- коммодификацией//Логос. – 2014. – № 4. – С.73-86.
- Могилевская Г.И. Селфи: возвращение телесности в киберпространство // Молодой ученый. – 2016. – №15. – С. 573-576.
- Науширванова Р.Р. Психологические аспекты селфи // [Электронный ресурс].
- Селфи – революция: вот он Я//Санкт-Петербургский университет. – 2015. – №3 (3888), март 31. – 56 с.
Об авторе
Любовь Леонидовна Пучкова - доцент кафедры социальной психологии факультет психологии Крымского федерального университета им. В.И. Вернадского.
Смотрите также:
- Зырянов Б. В. Фото профиля в социальных сетях: фактор восприятия
- Слюсарев В.В., Хусяинов Т.М. «Цифровой эксгибиционизм»: самоидентификация личности в условиях информационного общества
- Федоров В.В. Структура самопрезентации подростков в реальном общении и социальных сетях
- Хапалова А.И. Случаи использования эмодзи в тексте на материале социальной сети Instagram