Гайдамашко И.В., Леньков С.Л., Рубцова Н.Е. Вовлеченность в киберсоциализацию и психологическое благополучие студентов университетов

Введение

Сту­ден­ты уни­вер­си­те­тов пред­став­ля­ют собой часть моло­де­жи, инте­рес­ную во мно­гих отно­ше­ни­ях. Во-пер­вых, из них фор­ми­ру­ет­ся доми­ни­ру­ю­щая часть буду­щей интел­лек­ту­аль­ной и духов­ной эли­ты соци­у­ма, опре­де­ля­ю­щая стра­те­ги­че­ские направ­ле­ния и дости­же­ния его после­ду­ю­ще­го развития.

Во-вто­рых, несмот­ря на свой юный воз­раст, это уже в опре­де­лен­ном смыс­ле состо­яв­ша­я­ся, реа­ли­зо­вав­шая себя часть моло­де­жи, добив­ша­я­ся доста­точ­но высо­ко­го соци­аль­но­го ста­ту­са и в силу это­го заслу­жи­ва­ю­щая пари­тет­но­го диа­ло­га и вза­и­мо­дей­ствия с пред­ста­ви­те­ля­ми более стар­ших поколений. 

В-тре­тьих, уже на эта­пе обу­че­ния в уни­вер­си­те­те эти моло­дые люди обла­да­ют высо­кой соци­аль­ной актив­но­стью и неред­ко демон­стри­ру­ют высо­кие дости­же­ния в раз­лич­ных обла­стях дея­тель­но­сти: нау­ке, тех­ни­ке, спор­те, тех­но­ло­ги­че­ских и соци­аль­ных инно­ва­ци­ях и др. 

Кро­ме того, в силу сво­ей нор­ма­тив­ной вклю­чен­но­сти в обра­зо­ва­тель­ные про­цес­сы и обра­зо­ва­тель­ное про­стран­ство, сту­ден­ты уни­вер­си­те­тов явля­ют­ся доста­точ­но доступ­ной кате­го­ри­ей респон­ден­тов (по срав­не­нию, напри­мер, со мно­ги­ми кате­го­ри­я­ми рабо­та­ю­щих про­фес­си­о­на­лов) для про­ве­де­ния раз­но­род­ных науч­ных исследований. 

Этот спи­сок мож­но про­дол­жить, но и из уже при­ве­ден­ных дово­дов ста­но­вят­ся ясны­ми те при­чи­ны, по кото­рым раз­но­род­ные пси­хо­ло­ги­че­ские иссле­до­ва­ния, выпол­нен­ные на выбор­ках сту­ден­тов уни­вер­си­те­тов, пред­став­ле­ны очень широ­ко, в том чис­ле, в отно­ше­нии раз­но­род­ных аспек­тов бла­го­по­лу­чия: физи­че­ско­го, пси­хи­че­ско­го и соци­аль­но­го здо­ро­вья, успеш­но­сти лич­ност­но­го и про­фес­си­о­наль­но­го раз­ви­тия, пси­хо­ло­ги­че­ской без­опас­но­сти лич­но­сти, выяв­ле­ния фак­то­ров рис­ка деви­ант­но­го пове­де­ния и др.

Мы огра­ни­чим­ся направ­ле­ни­ем подоб­ных иссле­до­ва­ний, свя­зан­ным с пси­хо­ло­ги­че­ским бла­го­по­лу­чи­ем, кото­рое будем пони­мать в широ­ком смыс­ле, охва­ты­ва­ю­щем раз­но­род­ные пси­хо­ло­ги­че­ские про­яв­ле­ния успеш­но­сти (нор­ма­тив­но­сти и т.п.) пси­хи­че­ско­го, лич­ност­но­го и соци­аль­но­го развития. 

Заме­тим, что в лите­ра­ту­ре встре­ча­ет­ся точ­ка зре­ния, соглас­но кото­рой раз­ли­ча­ют поня­тия субъ­ек­тив­но­го и пси­хо­ло­ги­че­ско­го бла­го­по­лу­чия: напри­мер, Anglim et al. (2020) в рам­ках мета­а­на­ли­за подроб­но обсуж­да­ют раз­ли­чия этих поня­тий и при­во­дят мно­же­ство при­ме­ров иссле­до­ва­ний субъ­ек­тив­но­го и пси­хо­ло­ги­че­ско­го бла­го­по­лу­чия, выпол­нен­ных, в том чис­ле, на выбор­ках сту­ден­тов университетов. 

С нашей точ­ки зре­ния субъ­ек­тив­ное бла­го­по­лу­чие явля­ет­ся част­ным слу­ча­ем пси­хо­ло­ги­че­ско­го бла­го­по­лу­чия, и рядо­по­ло­жен­ное про­ти­во­по­став­ле­ние нару­ша­ет суще­ству­ю­щие меж­ду эти­ми поня­ти­я­ми родо-видо­вые отношения.

Таким обра­зом, мы будем рас­смат­ри­вать пси­хо­ло­ги­че­ское бла­го­по­лу­чие сту­ден­тов уни­вер­си­те­тов в широ­ком смыс­ле, вклю­ча­ю­щем, в том чис­ле, и пока­за­те­ли тра­ди­ци­он­но выде­ля­е­мо­го субъ­ек­тив­но­го бла­го­по­лу­чия (такие как субъ­ек­тив­ная удо­вле­тво­рен­ность жиз­нью). Ана­ло­гич­ное широ­кое пони­ма­ние исполь­зу­ют и мно­гие дру­гие авто­ры (напри­мер, Дени­со­ва и др., 2022). 

Вме­сте с тем, мы спе­ци­фи­ци­ру­ем пред­мет иссле­до­ва­ния, рас­смат­ри­вая совре­мен­ные усло­вия обра­зо­ва­ния, обу­слов­лен­ные про­цес­са­ми инфор­ма­ти­за­ции и свя­зан­ные, с одной сто­ро­ны, с фор­ми­ро­ва­ни­ем циф­ро­вой обра­зо­ва­тель­ной сре­ды, а с дру­гой – с каче­ствен­ным изме­не­ни­ем соци­а­ли­за­ции под­рас­та­ю­щих поко­ле­ний, про­яв­ля­ю­щем­ся в рас­ши­ре­нии киберсоциализации.

В тео­ре­ти­ко-мето­до­ло­ги­че­ском плане кибер­со­ци­а­ли­за­ция пред­став­ля­ет собой кон­структ, с помо­щью кото­ро­го иссле­до­ва­те­ли пыта­ют­ся объ­яс­нить не столь­ко тех­ни­ко-тех­но­ло­ги­че­ские, сколь­ко соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ские про­цес­сы ста­нов­ле­ния инфор­ма­ци­он­но­го общества. 

Тема кибер­со­ци­а­ли­за­ции ста­но­вит­ся в послед­ние годы все более попу­ляр­ной сре­ди иссле­до­ва­те­лей, в том чис­ле, при­ме­ни­тель­но к сту­ден­там уни­вер­си­те­тов (Shitova & Maslakov, 2020). 

При этом, наря­ду с поня­ти­ем кибер­со­ци­а­ли­за­ции, в ана­ло­гич­ных целях исполь­зу­ет­ся мно­же­ство иных поня­тий, таких как digital socialization (Podbolotova et al., 2021), virtual socialization (O’Connell et al., 2022, p. 159), web-based socialization (Haase et al., 2021), Internet socialization (Honnekeri et al., 2017), computer-mediated socialization (Asghar et al., 2021). 

Неко­то­рые авто­ры счи­та­ют, что подоб­ные поня­тия явля­ют­ся смыс­ло­вы­ми экви­ва­лен­та­ми: напри­мер, отме­ча­ет­ся, что «Internet socialization», «cyber socialization», and «digital socialization» – сино­ни­мы (Podbolotova et al., 2021). 

Одна­ко при всей бли­зо­сти каж­дое из подоб­ных поня­тий обла­да­ет сво­ей спе­ци­фи­кой. Дру­ги­ми сло­ва­ми, недо­ста­ток подоб­ных экви­ва­лен­тов состо­ит в их излиш­ней конкретности. 

Так, computer-mediated socialization акцен­ти­ру­ет вни­ма­ние на роли ком­пью­те­ров, но упус­ка­ет роль гад­же­тов (напри­мер, смарт­фо­нов); virtual socialization спра­вед­ли­во фик­си­ру­ет вир­ту­аль­ный харак­тер подоб­ных вза­и­мо­дей­ствий, но упус­ка­ет их нераз­рыв­ную впле­тен­ность в реаль­ный мир (напри­мер, опла­чи­вая кре­дит­ной кар­той про­езд в транс­пор­те, сту­дент в ито­ге полу­ча­ет доступ к отнюдь не вир­ту­аль­ной услу­ге); digital socialization игно­ри­ру­ет тот факт, что для соци­а­ли­за­ции в кибер­про­стран­стве, на самом деле, не име­ет зна­че­ния тех­но­ло­ги­че­ская при­ро­да инфор­ма­ци­он­ных сиг­на­лов (циф­ро­вая или ана­ло­го­вая); такие виды как web-based socialization, social media socialization и т.п. огра­ни­чи­ва­ют сфе­ру кибер­со­ци­а­ли­за­ции кон­крет­ны­ми раз­но­вид­но­стя­ми кибер­тех­но­ло­гий; online socialization игно­ри­ру­ет тот факт, что часть про­цес­сов кибер­со­ци­а­ли­за­ции может осу­ществ­лять­ся в режи­ме offline, и т.д.

Тер­мин «кибер­со­ци­а­ли­за­ция» лишен подоб­ных недо­стат­ков: имен­но бла­го­да­ря сво­ей оче­вид­ной услов­но­сти (обес­пе­чи­ва­е­мой смыс­ло­вым пре­фик­сом «cyber»), он явля­ет­ся наи­бо­лее общим, охва­ты­вая раз­лич­ные аспек­ты соци­а­ли­за­ции в киберпространстве. 

При этом пре­фикс «cyber» исполь­зу­ет­ся при фор­ми­ро­ва­нии широ­ко­го спек­тра фак­ти­че­ски обще­при­знан­ных дру­гих поня­тий, таких как кибер­без­опас­ность, кибер­про­стран­ство, кибер­тех­но­ло­гии и др.

Таким обра­зом, далее будем рас­смат­ри­вать кибер­со­ци­а­ли­за­цию как наи­бо­лее широ­кое, родо­вое поня­тие, вклю­ча­ю­щее мно­же­ство более част­ных, спе­ци­фи­че­ских проявлений.

С уче­том ска­зан­но­го, отме­тим, в первую оче­редь, что суще­ству­ет боль­шое коли­че­ство тео­ре­ти­че­ских работ, раз­ви­ва­ю­щих те или иные аспек­ты кибер­со­ци­а­ли­за­ции (напри­мер, Пле­ша­ков, 2023; Cол­да­то­ва & Вой­скун­ский, 2021). 

Учи­ты­вая такие иссле­до­ва­ния, мы будем опи­рать­ся на соб­ствен­ную кон­цеп­цию кибер­со­ци­а­ли­за­ции, обос­но­вав­шую кон­структ «вовле­чен­ность в кибер­со­ци­а­ли­за­цию», полу­чив­ший опе­ра­ци­о­на­ли­за­цию (Лень­ков и др., 2019) и эмпи­ри­че­скую апро­ба­цию в ряде преды­ду­щих иссле­до­ва­ний (Lenkov & Rubtsova, 2019, 2022; Rubtsova & Lenkov, 2020).

Ана­ло­гич­но обще­му поня­тию кибер­со­ци­а­ли­за­ции, вовле­чен­ность в кибер­со­ци­а­ли­за­цию так­же фигу­ри­ру­ет в науч­ной лите­ра­ту­ре под мно­же­ством раз­но­об­раз­ных назва­ний. С уче­том это­го, в отно­ше­нии эмпи­ри­че­ских иссле­до­ва­ний вовле­чен­но­сти в кибер­со­ци­а­ли­за­цию мож­но отме­тить, что мно­гие из подоб­ных работ исполь­зу­ют такие пер­вич­ные сред­ства изме­ре­ния с непро­ве­рен­ны­ми пси­хо­мет­ри­че­ски­ми свой­ства­ми, как анке­ты, отдель­ные вопро­сы и т.п.

Дру­гие рабо­ты, опе­ри­ру­ю­щие поня­ти­ем кибер­со­ци­а­ли­за­ции (либо не опе­ри­ру­ю­щие, но по сути рас­смат­ри­ва­ю­щие имен­но это явле­ние), в сво­ей эмпи­ри­че­ской части фак­ти­че­ски пере­хо­дят к отдель­ным аспек­там, част­ным про­яв­ле­ни­ям, локаль­ным инди­ка­то­рам кибер­со­ци­а­ли­за­ции, таким как вре­мя исполь­зо­ва­ния Интер­не­та, часто­та исполь­зо­ва­ния соци­аль­ных сетей, цели и фор­мы исполь­зо­ва­ния ИКТ и т.п.

Име­ет­ся так­же боль­шое коли­че­ство работ, авто­ры кото­рых не пре­тен­ду­ют на гло­баль­ный кон­текст изу­че­ния кибер­со­ци­а­ли­за­ции сту­ден­тов уни­вер­си­те­тов, а чет­ко обо­зна­ча­ют ее опре­де­лен­ную грань, под­вер­га­е­мую изучению. 

Мно­же­ство работ посвя­ще­но исполь­зо­ва­нию сту­ден­та­ми соци­аль­ных сетей и вли­я­нию тако­го исполь­зо­ва­ния на ака­де­ми­че­скую успе­ва­е­мость и вклю­чен­ность в про­цес­сы обу­че­ния и сопут­ству­ю­ще­го вза­и­мо­дей­ствия (Ashraf et al., 2021; Gulzar et al., 2021; Masrom et al., 2021; Shi et al., 2020). 

Неко­то­рые подоб­ные иссле­до­ва­ния рас­смат­ри­ва­ют не соци­аль­ные сети в целом, а кон­крет­ные раз­но­вид­но­сти сетей или ком­му­ни­ка­ци­он­ных тех­но­ло­гий (мес­сен­дже­ров и т.п.).

Напри­мер, Hoi (2021) при­во­дит обзор иссле­до­ва­ний по вли­я­нию исполь­зо­ва­ния сту­ден­та­ми Facebook на их успе­ва­е­мость и вовле­чен­ность в уче­бу; Nyembe and Howard (2021) рас­смот­ре­ли вли­я­ние исполь­зо­ва­ния WhatsApp на ака­де­ми­че­скую успе­ва­е­мость и соци­аль­ное вза­и­мо­дей­ствие сту­ден­тов; Dzulkarnain et al. (2021) пока­за­ли, что уча­стие в спе­ци­аль­ном онлайн-видео­про­ек­те повы­ша­ет резуль­та­ты обу­че­ния и поло­жи­тель­но кор­ре­ли­ру­ет с вовле­чен­но­стью сту­ден­тов в уни­вер­си­тет­ский курс STEM; и т.д.

Вме­сте с тем, резуль­та­ты подоб­ных иссле­до­ва­ний неред­ко про­ти­во­ре­чи­вы. Напри­мер, Nyembe and Howard (2021) эмпи­ри­че­ски выяви­ли, что исполь­зо­ва­ние мес­сен­дже­ра WhatsApp повы­ша­ет ака­де­ми­че­скую успе­ва­е­мость и соци­аль­ное вза­и­мо­дей­ствие сту­ден­тов, а в иссле­до­ва­нии Alkhalaf et al. (2018) подоб­но­го вли­я­ния на успе­ва­е­мость выяв­ле­но не было; кро­ме того, вре­мя, затра­чен­ное на исполь­зо­ва­ние WhatsApp, ока­за­лось пря­мо про­пор­ци­о­наль­но симп­то­мам зависимости. 

Или, напри­мер, с одной сто­ро­ны, в ряде иссле­до­ва­ний выяв­ле­но поло­жи­тель­ное вли­я­ние соци­аль­ных сетей: так, Rasheed et al. (2020) обна­ру­жи­ли, что обмен зна­ни­я­ми зна­чи­мо опо­сре­до­вал вли­я­ние исполь­зо­ва­ния соци­аль­ных сетей на вовле­че­ние сту­ден­тов в ака­де­ми­че­ские контексты. 

С дру­гой сто­ро­ны, Koranteng et al. (2019) сооб­щи­ли, что исполь­зо­ва­ние сай­тов соци­аль­ных сетей не пред­ска­зы­ва­ло обмен зна­ни­я­ми или вовле­че­ние сту­ден­тов в ака­де­ми­че­ские контексты. 

Liebherr et al. (2020) в сво­ем обзо­ре пока­за­ли, что име­ют­ся про­ти­во­ре­чи­вые дан­ные о вли­я­нии исполь­зо­ва­ния смарт­фо­нов на ака­де­ми­че­скую успе­ва­е­мость и когни­тив­ные функ­ции, в част­но­сти, сту­ден­тов университетов. 

Как отме­ти­ли Whelan et al. (2020), ряд иссле­до­ва­ний пока­зы­ва­ет, что сту­ден­ты уни­вер­си­те­тов более, чем дру­гие, склон­ны к про­блем­но­му исполь­зо­ва­нию соци­аль­ных сетей. 

Име­ют­ся так­же рабо­ты, в кото­рых пока­за­но нега­тив­ное вли­я­ние на сту­ден­тов кибер­бул­лин­га и кибер­стал­кин­га, при­во­дя­щее к серьез­ным пси­хо­ло­ги­че­ским про­бле­мам (Harding et al., 2019; Metin-Orta & Demirtepe-Saygılı, 2023).

Мно­же­ство работ посвя­ще­но так­же вли­я­нию на сту­ден­тов уни­вер­си­те­тов пан­де­мии COVID-19: в част­но­сти, на их соци­аль­ное и пси­хо­ло­ги­че­ское бла­го­по­лу­чие, рав­но как и на изме­не­ние харак­те­ри­стик вовле­чен­но­сти в кибер­со­ци­а­ли­за­цию, таких как пере­ход про­цес­сов обу­че­ния уни­вер­си­те­тов в онлайн-фор­мат (Hudimova et al., 2021). 

Так, напри­мер, сооб­ща­ет­ся, что в пере­хо­де к онлайн-обу­че­нию сту­ден­ты уни­вер­си­те­тов нахо­дят как поло­жи­тель­ные аспек­ты, так и отри­ца­тель­ные (Mishra et al., 2020); при этом такой пере­ход при­во­дит сту­ден­тов уни­вер­си­те­тов к «отсут­ствию соци­а­ли­за­ции» (lack of socialization), состо­я­ще­му в сокра­ще­нии живо­го (лицом к лицу) обще­ния, уча­стия сту­ден­тов в учеб­ных груп­пах за пре­де­ла­ми клас­са и др. (Easa & Bazzi, 2021).

Таким обра­зом, несмот­ря на широ­кие иссле­до­ва­ния вли­я­ния на пси­хо­ло­ги­че­ское бла­го­по­лу­чие сту­ден­тов уни­вер­си­те­тов отдель­ных аспек­тов кибер­со­ци­а­ли­за­ции (исполь­зо­ва­ния кон­крет­ных кибер­тех­но­ло­гий, кон­крет­ных форм пове­де­ния в кибер­про­стран­стве и др.), вли­я­ние на подоб­ное бла­го­по­лу­чие общей (не спе­ци­фи­че­ской) вовле­чен­но­сти в кибер­со­ци­а­ли­за­цию изу­че­но недо­ста­точ­но, в том чис­ле, с уче­том ее амби­ва­лент­но­го харак­те­ра, про­яв­ля­е­мо­го в нали­чии двух видов такой вовле­чен­но­сти – кон­струк­тив­ной и деструктивной.

Цель иссле­до­ва­ния состо­я­ла в том, что­бы выявить воз­мож­ное вли­я­ние вовле­чен­но­сти в кибер­со­ци­а­ли­за­цию на пси­хо­ло­ги­че­ское и соци­аль­ное бла­го­по­лу­чие сту­ден­тов уни­вер­си­те­тов. Дан­ная цель под­ра­зу­ме­ва­ла полу­че­ние отве­тов на сле­ду­ю­щие иссле­до­ва­тель­ские вопросы:

• вли­я­ет ли вовле­чен­ность в кибер­со­ци­а­ли­за­цию на пси­хо­ло­ги­че­ское бла­го­по­лу­чие сту­ден­тов уни­вер­си­те­тов, рас­смат­ри­ва­е­мое через кон­струк­ты удо­вле­тво­рен­но­сти жиз­нью и Тем­ной тет­ра­ды личности?
• вли­я­ет ли вовле­чен­ность в кибер­со­ци­а­ли­за­цию на соци­аль­ное бла­го­по­лу­чие сту­ден­тов уни­вер­си­те­тов, рас­смат­ри­ва­е­мое через кон­струк­ты вовле­чен­но­сти в уче­бу, удо­вле­тво­рен­но­сти уче­бой и орга­ни­за­ци­он­ной идентичности?
• име­ет ли место сов­мест­ное вли­я­ние на пси­хо­ло­ги­че­ское и соци­аль­ное бла­го­по­лу­чие сту­ден­тов уни­вер­си­те­тов фак­то­ров кон­струк­тив­ной и деструк­тив­ной вовле­чен­но­сти в киберсоциализацию?

Методы

В каче­стве мето­до­ло­ги­че­ских осно­ва­ний иссле­до­ва­ния исполь­зо­ва­лись кон­цеп­ции, раз­ви­ва­ю­щие и опе­ра­ци­о­на­ли­зи­ру­ю­щие поня­тия вовле­чен­но­сти в кибер­со­ци­а­ли­за­цию, удо­вле­тво­рен­но­сти жиз­нью, Тем­ной тет­ра­ды лич­но­сти, вовле­чен­но­сти в уче­бу, удо­вле­тво­рен­но­сти уче­бой и орга­ни­за­ци­он­ной идентичности.

Вовле­чен­ность в кибер­со­ци­а­ли­за­цию пони­ма­лась в соот­вет­ствии с автор­ской кон­цеп­ци­ей кибер­со­ци­а­ли­за­ции, в рам­ках кото­рой пси­хо­ло­ги­че­ская струк­ту­ра вовле­чен­но­сти в кибер­со­ци­а­ли­за­цию вклю­ча­ет две под­си­сте­мы – кон­струк­тив­ную вовле­чен­ность и деструк­тив­ную вовле­чен­ность, каж­дая из кото­рых содер­жит по три ком­по­нен­та, свя­зан­ных, соот­вет­ствен­но, с кон­струк­тив­ной или деструк­тив­ной моти­ва­ци­ей кибер­со­ци­а­ли­за­ции, лич­ност­ной пози­ци­ей по отно­ше­нию к кибер­со­ци­а­ли­за­ции и ком­пе­тент­но­стью в сфе­ре киберсоциализации.

Для изме­ре­ний исполь­зо­вал­ся «Опрос­ник вовле­чен­но­сти в кибер­со­ци­а­ли­за­цию», содер­жа­щий шка­лы, соот­вет­ствен­но, кон­струк­тив­ной и деструк­тив­ной вовле­чен­но­сти в кибер­со­ци­а­ли­за­цию (Лень­ков и др., 2019).

Удо­вле­тво­рен­ность жиз­нью рас­смат­ри­ва­лась в соот­вет­ствии с кон­цеп­ци­ей Diener et al. (1985). В кон­тек­сте иссле­до­ва­ния мы пони­ма­ли удо­вле­тво­рен­ность жиз­нью как общую, не спе­ци­фи­че­скую удо­вле­тво­рен­ность жиз­нью и рас­смат­ри­ва­ли ее, с одной сто­ро­ны, как одну из состав­ля­ю­щих пси­хо­ло­ги­че­ско­го бла­го­по­лу­чия, а с дру­гой сто­ро­ны – как опре­де­лен­ный, доста­точ­но авто­ном­ный пре­дик­тор послед­не­го. Для изме­ре­ния исполь­зо­ва­лась 5-пунк­то­вая «Шка­ла удо­вле­тво­рен­но­сти жиз­нью» («The Satisfaction with Life Scale (SWLS)») в рус­ско­языч­ной адап­та­ции (Елшан­ский и др., 2015).

Тем­ная тет­ра­да лич­но­сти рас­смат­ри­ва­лась в соот­вет­ствии с кон­цеп­ци­ей Paulhus et al. (2021), соглас­но кото­рой в состав дан­ной тет­ра­ды вхо­дят такие чер­ты лич­но­сти, как макиа­вел­лизм, нар­цис­сизм, пси­хо­па­тия (не кли­ни­че­ская) и садизм (быто­вой, повсе­днев­ный). Для изме­ре­ний исполь­зо­вал­ся 28-пунк­то­вый опрос­ник «Крат­кая шка­ла Тем­ной тет­ра­ды» («The Short Dark Tetrad Scale [SD4]») в рус­ско­языч­ной адап­та­ции (Кор­ниен­ко и др., 2022).

Вовле­чен­ность в уче­бу в рам­ках иссле­до­ва­ния рас­смат­ри­ва­лась по ана­ло­гии с кон­цеп­ци­ей вовле­чен­но­сти в рабо­ту Schaufeli and Bakker (2004). Для изме­ре­ний исполь­зо­ва­лась моди­фи­ци­ро­ван­ная авто­ра­ми ста­тьи 9-пунк­то­вая «Утрехт­ская шка­ла вовле­чен­но­сти в рабо­ту» («Utrecht Work Engagement Scale» [UWES-9]») в рус­ской вер­сии, пред­став­лен­ной авто­ра­ми шка­лы (Schaufeli & Bakker, 2004). Моди­фи­ка­ция состо­я­ла в том, что во всех вопро­сах тер­мин «рабо­та» был заме­нен на тер­мин «уче­ба» (напри­мер, «Моя уче­ба вдох­нов­ля­ет меня»).

Удо­вле­тво­рен­ность уче­бой в рам­ках иссле­до­ва­ния рас­смат­ри­ва­лась по ана­ло­гии с кон­цеп­ци­ей аффек­тив­ной удо­вле­тво­рен­но­сти рабо­той Thompson and Phua (2012). Для изме­ре­ний исполь­зо­вал­ся моди­фи­ци­ро­ван­ный авто­ра­ми 7-пунк­то­вый опрос­ник «Крат­кий индекс аффек­тив­ной удо­вле­тво­рен­но­сти рабо­той» («The Brief Index of Affective Job Satisfaction»), вклю­ча­ю­щий 4 содер­жа­тель­ных и 3 мас­ки­ро­воч­ных пунк­та, в рус­ско­языч­ной адап­та­ции (Лова­ков, 2018, с. 123). Моди­фи­ка­ция состо­я­ла в том, что во всех вопро­сах тер­мин «рабо­та» был заме­нен на тер­мин «уче­ба» (напри­мер, «Я пол­но­стью удо­вле­тво­рен сво­ей учебой»).

Орга­ни­за­ци­он­ная иден­тич­ность рас­смат­ри­ва­лась и изме­ря­лась соглас­но кон­цеп­ции, опе­ра­ци­о­на­ли­зи­ро­ван­ной в 6-пунк­то­вом «Опрос­ни­ке орга­ни­за­ци­он­ной и суб­ор­га­ни­за­ци­он­ной иден­тич­но­сти» (Сидо­рен­ков и др., 2019), поз­во­ля­ю­щем гиб­ко настро­ить его для при­ме­не­ния к раз­ным типам орга­ни­за­ций. В соот­вет­ствии с этим в рам­ках иссле­до­ва­ния под орга­ни­за­ци­он­ной иден­тич­но­стью пони­мал­ся резуль­тат про­цес­сов иден­ти­фи­ка­ции сту­ден­та с тем факуль­те­том уни­вер­си­те­та, на кото­ром он про­хо­дит обучение.

Во всех исполь­зу­е­мых опрос­ни­ках отве­ты оце­ни­ва­лись по 5-пунк­то­вой шка­ле Лай­кер­та (от 1 «Абсо­лют­но не согла­сен» до 5 «Пол­но­стью согла­сен»).

Выбор­ку иссле­до­ва­ния соста­ви­ли 315 сту­ден­тов рос­сий­ских уни­вер­си­те­тов в воз­расте от 17 до 35 лет (M = 21,70, SD = 3,130).

Поми­мо воз­рас­та, кон­тро­ли­ру­е­мы­ми фак­то­ра­ми явля­лись: пол, тип обра­зо­ва­тель­ной орга­ни­за­ции, уро­вень и пред­мет­ная сфе­ра полу­ча­е­мо­го образования. 

Соот­вет­ствен­но, в выбор­ку вошли: 218 жен­щин и 97 муж­чин; 172 сту­ден­та бака­лаври­а­та и 143 маги­стран­та; 107 сту­ден­тов тех­ни­че­ской сфе­ры и 208 –гума­ни­тар­ной, 212 сту­ден­тов госу­дар­ствен­ных уни­вер­си­те­тов и 103 – негосударственных.

Ана­лиз дан­ных выпол­нял­ся с помо­щью паке­та SPSS. При­ме­ня­лись такие ста­ти­сти­че­ские мето­ды, как дис­пер­си­он­ный ана­лиз (one-way and two-way ANOVA), мето­ды про­вер­ки гипо­тез (тесты Ман­на-Уит­ни, Гейм­са-Хоуэл­ла и др.), опре­де­ле­ния надеж­но­сти шкал (аль­фа Крон­ба­ха) (IBM, 2022), в том чис­ле, мето­ды опре­де­ле­ния раз­ме­ра эффек­та (эта-квад­рат и частич­ная эта-квад­рат) в рам­ках ANOVA и непа­ра­мет­ри­че­ских тестов (Fritz et al., 2012).

Результаты

Исполь­зу­е­мые шка­лы на выбор­ке иссле­до­ва­ния пока­за­ли высо­кую или удо­вле­тво­ри­тель­ную надеж­ность, за исклю­че­ни­ем шка­лы макиа­вел­лиз­ма, у кото­рой надеж­ность ока­за­лась лишь око­ло 0.5 (табл. 1). Тем не менее, для пол­но­ты охва­та черт Тем­ной тет­ра­ды мы исполь­зо­ва­ли эту шка­лу в даль­ней­шем исследовании.

Из дескрип­тив­ной ста­ти­сти­ки (табл. 1) вид­но, что для ряда шкал харак­тер­ны суще­ствен­ные откло­не­ния от нор­маль­но­го рас­пре­де­ле­ния. В силу это­го для общ­но­сти при попар­ных срав­не­ни­ях групп мы исполь­зо­ва­ли непа­ра­мет­ри­че­ский кри­те­рий Ман­на-Уит­ни, при­ме­няя спе­ци­фич­ный для него спо­соб опре­де­ле­ния раз­ме­ра эффек­та эта-квадрат.

Таблица 1. Дескриптивная статистика и надежность шкал (N = 315)

Выяв­ле­ны сле­ду­ю­щие ста­ти­сти­че­ски зна­чи­мые вли­я­ния (см. табл. 2), пред­став­лен­ные ниже в поряд­ке убы­ва­ния раз­ме­ра эффекта:

• для фак­то­ра пола: у муж­чин, по срав­не­нию с жен­щи­на­ми, выше выра­жен­ность садиз­ма, кон­струк­тив­ной вовле­чен­но­сти в кибер­со­ци­а­ли­за­цию и макиа­вел­лиз­ма, но при этом на уровне тен­ден­ции (p <0,1) ниже удо­вле­тво­рен­ность жизнью;
• для фак­то­ра уров­ня обра­зо­ва­ния: у маги­стран­тов, по срав­не­нию со сту­ден­та­ми бака­лаври­а­та, выше выра­жен­ность макиа­вел­лиз­ма, но ниже выра­жен­ность нар­цис­сиз­ма, пси­хо­па­тии, вовле­чен­но­сти в уче­бу, удо­вле­тво­рен­но­сти уче­бой и орга­ни­за­ци­он­ной идентичности;
• для фак­то­ра пред­мет­ной обла­сти: у сту­ден­тов тех­ни­че­ской сфе­ры, по срав­не­нию со сту­ден­та­ми гума­ни­тар­ной сфе­ры, ниже выра­жен­ность нар­цис­сиз­ма, пси­хо­па­тии, вовле­чен­но­сти в уче­бу и кон­струк­тив­ной вовле­чен­но­сти в кибер­со­ци­а­ли­за­цию, но при этом на уровне тен­ден­ций (p <0,1) выше выра­жен­ность макиавеллизма;
• для фак­то­ра типа обра­зо­ва­тель­ной орга­ни­за­ции: у сту­ден­тов госу­ни­вер­си­те­тов, по срав­не­нию со сту­ден­та­ми него­су­дар­ствен­ных, выше выра­жен­ность макиа­вел­лиз­ма, но ниже выра­жен­ность нар­цис­сиз­ма, вовле­чен­но­сти в уче­бу, удо­вле­тво­рен­но­сти уче­бой, орга­ни­за­ци­он­ной иден­тич­но­сти; а так­же пси­хо­па­тии на уровне тен­ден­ций (p <0,1).

Таблица 2. Межгрупповые сравнения средних значений

Фак­тор воз­рас­та ста­ти­сти­че­ски досто­вер­но уве­ли­чи­ва­ет макиа­вел­лизм, вовле­чен­ность в уче­бу, удо­вле­тво­рен­ность уче­бой и орга­ни­за­ци­он­ную иден­тич­ность (табл. 3).

Таблица 3. Однофакторный дисперсионный анализ (ANOVA) для фактора возраста

Деструк­тив­ная вовле­чен­ность в кибер­со­ци­а­ли­за­цию умень­ша­ет удо­вле­тво­рен­ность жиз­нью, нар­цис­сизм, вовле­чен­ность в уче­бу, удо­вле­тво­рен­ность уче­бой и орга­ни­за­ци­он­ную иден­тич­ность, но при этом уве­ли­чи­ва­ет выра­жен­ность пси­хо­па­тии и садиз­ма (табл. 4).

Таблица 4. Однофакторный дисперсионный анализ (ANOVA) для фактора деструктивной вовлеченности в киберсоциализацию

В свою оче­редь, кон­струк­тив­ная вовле­чен­ность в кибер­со­ци­а­ли­за­цию уве­ли­чи­ва­ет макиа­вел­лизм, вовле­чен­ность в уче­бу, удо­вле­тво­рен­ность уче­бой и орга­ни­за­ци­он­ную иден­тич­ность (табл. 5).

Таблица 5. Однофакторный дисперсионный анализ (ANOVA) для фактора конструктивной вовлеченности в киберсоциализацию

Как пока­зал двух­фак­тор­ный дис­пер­си­он­ный ана­лиз (two-way ANOVA), вза­и­мо­дей­ствие фак­то­ров кон­струк­тив­ной и деструк­тив­ной вовле­чен­но­сти в кибер­со­ци­а­ли­за­цию явля­ет­ся не зна­чи­мым для всех рас­смат­ри­ва­е­мых зави­си­мых пере­мен­ных: удо­вле­тво­рен­но­сти жиз­нью, черт Тем­ной тет­ра­ды, вовле­чен­но­сти в уче­бу, удо­вле­тво­рен­но­сти уче­бой и орга­ни­за­ци­он­ной иден­тич­но­сти (p варьи­ру­ет от 0,969 до 0,185, η 2 варьи­ру­ет от 0,002 до 0,020).

Обсуждение результатов

Выяв­лен­ное отсут­ствие зна­чи­мо­го меж­фак­тор­но­го вза­и­мо­дей­ствия меж­ду пока­за­те­ля­ми­кон­струк­тив­ной­и­де­струк­тив­ной­во­вле­чен­но­стив­ки­бер­со­ци­а­ли­за­цию под­твер­жда­ет спра­вед­ли­вость наше­го под­хо­да к рас­смот­ре­нию этих кон­струк­тов как отно­си­тель­но авто­ном­ных, не сум­ми­ру­ю­щих­ся адди­тив­но в пока­за­тель некой общей, сум­мар­ной вовле­чен­но­сти в киберсоциализацию.

Неко­то­рые наши резуль­та­ты каче­ствен­но согла­су­ют­ся с резуль­та­та­ми Rogowska et al. (2021), полу­чен­ны­ми в рам­ках кросс-куль­тур­но­го иссле­до­ва­ния на выбор­ке из 285 сту­ден­тов рос­сий­ский вузов: здесь, как и у нас, удо­вле­тво­рен­ность жиз­ни была у жен­щин выше, чем у муж­чин, а уро­вень обу­че­ния (бака­лаври­ат или маги­стра­ту­ра) ока­зал­ся незначим.

Амби­ва­лент­ность вли­я­ния кибер­со­ци­а­ли­за­ции на сту­ден­тов уни­вер­си­те­тов под­твер­ди­ли Shitova & Maslakov (2020): с одной сто­ро­ны, мно­гие сту­ден­ты инте­ре­су­ют­ся обра­зо­ва­тель­ной инфор­ма­ци­ей в кибер­про­стран­стве и актив­но исполь­зу­ют для обу­че­ния онлайн-ресур­сы, с дру­гой – у неко­то­рой части сту­ден­тов наблю­да­ют­ся симп­то­мы инфор­ма­ци­он­но­го стресса.

Выяв­лен­ное в нашем иссле­до­ва­нии нега­тив­ное вли­я­ние общей деструк­тив­ной вовле­чен­но­сти в кибер­со­ци­а­ли­за­цию на пока­за­те­ли пси­хо­ло­ги­че­ско­го бла­го­по­лу­чия сту­ден­тов каче­ствен­но согла­су­ет­ся с резуль­та­та­ми мно­гих преды­ду­щих иссле­до­ва­ний, в кото­рых было выяв­ле­но ана­ло­гич­ное вли­я­ние отдель­ных, част­ных про­яв­ле­ний подоб­ной вовле­чен­но­сти, таких как кибе­рад­дик­ции, вовле­чен­ность в кибер­бул­линг, пере­груз­ка соци­аль­ны­ми сетя­ми, про­блем­ное исполь­зо­ва­ние интер­не­та и др. (Arpaci et al., 2020; Su et al., 2020; Tahoon, 2020). 

С дру­гой сто­ро­ны, аль­тер­на­тив­ное пози­тив­ное вли­я­ние кон­струк­тив­ной вовле­чен­но­сти так­же каче­ствен­но согла­су­ет­ся с резуль­та­та­ми преды­ду­щих иссле­до­ва­ний, где ана­ло­гич­ное вли­я­ние выяв­ле­но для част­ных про­яв­ле­ний подоб­ной вовле­чен­но­сти, таких как уча­стие в спе­ци­аль­но спро­ек­ти­ро­ван­ных фор­мах онлайн-обу­че­ния, кон­струк­тив­ное онлайн-вза­и­мо­дей­ствие меж­ду сту­ден­та­ми при обмене зна­ни­я­ми и реше­нии учеб­ных задач и др. (Hoi, 2021; Nyembe & Howard, 2021).

Вме­сте с тем, эмпи­ри­че­ское под­твер­жде­ние амби­ва­лент­но­го вли­я­ния общей вовле­чен­но­сти в кибер­со­ци­а­ли­за­цию на пси­хо­ло­ги­че­ское бла­го­по­лу­чие сту­ден­тов уни­вер­си­те­тов полу­че­но в дан­ном иссле­до­ва­нии, по-види­мо­му, впервые.

Инте­рес­ным резуль­та­том явля­ет­ся так­же выяв­лен­ная «амби­ва­лент­ность внут­ри амби­ва­лент­но­сти»: кон­струк­тив­ная вовле­чен­ность при всем сво­ем в целом пози­тив­ном вли­я­нии уве­ли­чи­ва­ет выра­жен­ность макиа­вел­лиз­ма, а деструк­тив­ная вовле­чен­ность при в целом нега­тив­ном вли­я­нии умень­ша­ет, тем не менее, выра­жен­ность нарциссизма. 

Одна­ко подроб­ное обсуж­де­ние этих резуль­та­тов тре­бу­ет глу­бо­ко­го погру­же­ния в про­бле­мы выде­ле­ния черт Тем­ной Тет­ра­ды и, в силу это­го, выхо­дит за рам­ки дан­ной статьи.

Заключение

Резуль­та­ты про­ве­ден­но­го иссле­до­ва­ния поз­во­ля­ют про­яс­нить роль вовле­чен­но­сти в кибер­со­ци­а­ли­за­цию в фор­ми­ро­ва­нии пси­хо­ло­ги­че­ско­го бла­го­по­лу­чия сту­ден­че­ской молодежи.

Уста­нов­ле­но, что вли­я­ние общей вовле­чен­но­сти в кибер­со­ци­а­ли­за­цию в целом амбивалентно:

• кон­струк­тив­ная вовле­чен­ность в целом ока­зы­ва­ет пози­тив­ное вли­я­ние, повы­шая такие пока­за­те­ли пси­хо­ло­ги­че­ско­го бла­го­по­лу­чия, как вовле­чен­ность в уче­бу, удо­вле­тво­рен­ность уче­бой и орга­ни­за­ци­он­ная иден­тич­ность, хотя при этом уве­ли­чи­ва­ет выра­жен­ность такой чер­ты Тем­ной тет­ра­ды как макиавеллизм;
• деструк­тив­ная вовле­чен­ность в целом ока­зы­ва­ет нега­тив­ное вли­я­ние, умень­шая удо­вле­тво­рен­ность жиз­нью, вовле­чен­ность в уче­бу и удо­вле­тво­рен­ность уче­бой, орга­ни­за­ци­он­ную иден­тич­ность, а так­же уве­ли­чи­вая выра­жен­ность таких черт Тем­ной тет­ра­ды как пси­хо­па­тия и садизм, хотя при этом и умень­ша­ет выра­жен­ность нарциссизма.

При этом вли­я­ния кон­струк­тив­ной и деструк­тив­ной вовле­чен­но­сти ока­за­лись ста­ти­сти­че­ски неза­ви­си­мы­ми, что под­твер­жда­ет целе­со­об­раз­ность исполь­зу­е­мой тео­ре­ти­че­ской моде­ли вовле­чен­но­сти в киберсоциализацию.

Прак­ти­че­ская зна­чи­мость иссле­до­ва­ния состо­ит в том, что его резуль­та­ты поз­во­ля­ют наме­тить целе­со­об­раз­ную рабо­ту по обес­пе­че­нию пси­хо­ло­ги­че­ской без­опас­но­сти обра­зо­ва­тель­ной сре­ды и пси­хо­ло­ги­че­ско­му сопро­вож­де­нию сту­ден­тов уни­вер­си­те­тов, направ­лен­ную на обес­пе­че­ние их пси­хо­ло­ги­че­ско­го бла­го­по­лу­чия за счет кор­рек­ти­ров­ки соот­но­ше­ния кон­струк­тив­ной и деструк­тив­ной вовле­чен­но­сти в киберсоциализацию.

Пер­спек­ти­вы даль­ней­ших иссле­до­ва­ний в рам­ках заяв­лен­ной про­бле­мы свя­за­ны, в первую оче­редь, с рас­ши­ре­ни­ем спек­тра изу­ча­е­мых пока­за­те­лей пси­хо­ло­ги­че­ско­го бла­го­по­лу­чия, а так­же с уточ­ня­ю­щи­ми иссле­до­ва­ни­я­ми в свя­зи с таки­ми неод­но­знач­ны­ми резуль­та­та­ми, как повы­ше­ние макиа­вел­лиз­ма под вли­я­ни­ем кон­струк­тив­ной вовле­чен­но­сти в кибер­со­ци­а­ли­за­цию и сни­же­ние нар­цис­сиз­ма под вли­я­ни­ем деструк­тив­ной вовле­чен­но­сти в киберсоциализацию.

Литература

1. Дени­со­ва, Е. Г., Ерма­ков, П. Н., Аба­ку­мо­ва, И. В., Сыл­ка, Н. В. (2022). Эмо­ци­о­наль­но-лич­ност­ные и мета­ко­гни­тив­ные пре­дик­то­ры пси­хо­ло­ги­че­ско­го бла­го­по­лу­чия сту­ден­тов в совре­мен­ных усло­ви­ях. Пси­хо­ло­ги­че­ская нау­ка и обра­зо­ва­ние, 27(5), 85–96. https://doi.org/10.17759/pse.2022270507
2. Елшан­ский, С. П., Ануф­ри­ев, А. Ф., Кама­лет­ди­но­ва, З. Ф., Сапа­рин, О. Е., Семе­нов, Д. В. (2015). Пси­хо­мет­ри­че­ские пока­за­те­ли рус­ско­языч­ной вер­сии Шка­лы удо­вле­тво­рен­но­сти жиз­нью. Совре­мен­ные иссле­до­ва­ния соци­аль­ных про­блем [с 2019 г. – Russian Journal of Education and Psychology], (9(53)), 444–458. https://doi.org/10.12731/2218-7405-2015-9-33
3. Кор­ниен­ко, Д. С., Вязов­ки­на, В. К., Гор­но­ста­ев, И. С. (2022). Адап­та­ция и пси­хо­мет­ри­че­ская про­вер­ка мето­ди­ки «Корот­кий опрос­ник Тем­ной тет­ра­ды». Пси­хо­ло­ги­че­ский жур­нал, 43(5), 87–98. https://doi.org/10.31857/S020595920022787-1
4. Лень­ков, С. Л., Руб­цо­ва, Н. Е., Ефре­мо­ва, Г. И. (2019). Опрос­ник вовле­чен­но­сти в кибер­со­ци­а­ли­за­цию. Яро­слав­ский педа­го­ги­че­ский вест­ник, (6(111)), 109–119. https:// doi.org/10.24411/1813-145X-2019-1-0567
5. Лова­ков, А. В. (2018). Связь меж­ду орга­ни­за­ци­он­ной иден­ти­фи­ка­ци­ей и бла­го­по­лу­чи­ем работ­ни­ка: роль тру­до­го­лиз­ма как меди­а­то­ра: дис. … кан­ди­да­та наук. НИУ ВШЭ (PhD HSE). 
6. Пле­ша­ков, В. А. О кибер­со­ци­а­ли­за­ции чело­ве­ка в неста­биль­ном мире (2023). Чело­век и обще­ство в неста­биль­ном мире: Мате­ри­а­лы меж­ду­на­род­ной науч­но-прак­ти­че­ской кон­фе­рен­ции, Омск, 01 мар­та 2022 года. Сибир­ский юри­ди­че­ский университет.
7. Сидо­рен­ков, А. В., Шипить­ко, О. Ю., Штиль­ни­ков, Д. Е., Штроо, В. А. (2019). Раз­ра­бот­ка инстру­мен­та­рия изу­че­ния иден­ти­фи­ка­ции работ­ни­ков в орга­ни­за­ции. Орга­ни­за­ци­он­ная пси­хо­ло­гия, 9(3), 74–102.
8. Cол­да­то­ва, Г. У., Вой­скун­ский, А. Е. (2021). Соци­аль­но-когни­тив­ная кон­цеп­ция циф­ро­вой соци­а­ли­за­ции: новая эко­си­сте­ма и соци­аль­ная эво­лю­ция пси­хи­ки. Пси­хо­ло­гия. Жур­нал Выс­шей шко­лы эко­но­ми­ки, 18(3), 431–450. https://doi.org/10.17323/1813- 8918-2021-3-431-450
9. Alkhalaf, A. M., Tekian A., & Park Y. S. (2018). The impact of WhatsApp use on academic achievement among Saudi medical students. Medical Teacher, 40(1), 10–14. https://doi.or g/10.1080/0142159X.2018.1464652
10. Anglim, J., Horwood, S., Smillie, L. D., Marrero, R. J., & Wood, J. K. (2020). Predicting psychological and subjective well-being from personality: А meta-analysis. Psychological Bulletin, 146(4), 279–323. https://doi.org/10.1037/bul0000226
11. Arpaci, I., Abdeljawad, T., Baloglu, M., Kesici, S., & Mahariq, I. (2020). Mediating effect of internet addiction on the relationship between individualism and cyberbullying: Cross-sectional questionnaire study. Journal of Medical Internet Research, 22(5), Article e16210. https:// doi.org/10.2196/16210
12. Asghar, M.Z., Iqbal, A., Seitamaa-Hakkarainen, P., & Barbera, E. (2021). Breaching learners’ social distancing through social media during the COVID-19 pandemic. International Journal of Environmental Research and Public Health, 18(21), Article 11012. https://doi.org/10.3390/ ijerph182111012
13. Ashraf, M.A., Khan, M., Chohan, S., Khan, M., Rafique, W., Farid, M. F., & Khan A. U. (2021). Social media improves students’ academic performance: Exploring the role of social media adoption in the open learning environment among international medical students in China. Healthcare, 9(10), Article 1272. https://doi.org/10.3390/healthcare9101272
14. Diener, E., Emmons, R. A., Larsen, R. J., & Griffin, S. (1985). The satisfaction with life scale. Journal of Personality Assessment, 49(1), 71–75. https://doi.org/10.1207/s15327752jpa4901_13
15. Dzulkarnain, I., Aziz, N. A. A., Suswandari, S., & Khuluqo, I. (2021). Student engagement in university STEM course through digital video project using SAMR model. Proceedings of the 1st Annual International Conference on Natural and Social Science Education, (547), 49–57. https://doi.org/10.2991/assehr.k.210430.008
16. Easa, N. F. & Bazzi, A. M. (2021). COVID-19 and lack of socialization: does service innovation become an imperative for universities? International Journal of Disruptive Innovation in Government, 1(2), 82–103. https://doi.org/10.1108/IJDIG-11-2020-0006
17. Fritz, C. O., Morris, P. E., & Richler, J. J. (2012). Effect size estimates: Current use, calculations, and interpretation. The Journal of Experimental Psychology: General, 141(1), 2–18. https:// doi.org/10.1037/a0024338
18. Gulzar, M. A., Ahmad, M., Hassan, M., & Rasheed, M. I. (2021). How social media use is related to student engagement and creativity: investigating through the lens of intrinsic motivation. Behaviour & Information Technology, 41(11), 2283–2293. https://doi.org/10.1080/01449 29X.2021.1917660
19. Haase, K. R., Cosco, T., Kervin, L., Riadi, I., & O’Connell, M. E. (2021). Older adults’ experiences with using technology for socialization during the COVID-19 pandemic: Cross-sectional survey study. JMIR Aging, 4(2), Article e28010. https://doi.org/10.2196/28010
20. Harding, T., Lopez, V., & Klainin-Yobas, P. (2019). Predictors of psychological well-being among higher education students. Psychology, 10(4), 578–594. https://doi.org/10.4236/psych.2019.104037
21. Hoi, V. N. (2021). Augmenting student engagement through the use of social media: the role of knowledge sharing behaviour and knowledge sharing self-efficacy. Interactive Learning Environment, 31(7), 4021–4033. https://doi.org/10.1080/10494820.2021.1948871
22. Honnekeri, B., Goel, A., Umate, M., Shah, N., & Sousa, A. (2017). Social anxiety and Internet socialization in Indian undergraduate students: An exploratory study. Asian Journal of Psychiatry, 27, 115–120. https://doi.org/10.1016/j.ajp.2017.02.021
23. Hudimova, A., Popovych, I., Baidyk, V., Buriak, O., & Kechyk, O. (2021). The impact of social media on young web users’ psychological well-being during the COVID-19 pandemic progression. Revista Amazonia Investiga, 10(39), 50–61. https://doi.org/10.34069/AI/2021.39.03.5
24. IBM (2022). IBM SPSS Statistics Algorithms. IBM Corporation.
25. Koranteng, F. N., Wiafe, I., & Kuada, E. (2019). An empirical study of the relationship between social networking sites and students’ engagement in higher education. Journal of Educational Computing Research, 57(5), 1131–1159. https://doi.org/10.1177/0735633118787528
26. Lenkov, S. L., & Rubtsova, N. E. (2019). Cyber socialization of Russian youth: Risks of professional self-determination. Advances in Social Science, Education and Humanities Research, (321), 116–122. https://doi.org/10.2991/ispcpep-19.2019.28
27. Lenkov, S., & Rubtsova, N. (2022). Social environment as a predictor of destructive behavior in cyberspace. Lecture Notes in Networks and Systems, (247), 711–724. https://doi.org/10.1007/978-3-030-80946-1_65
28. Liebherr, M., Schubert, P., Antons, S., Montag, C., & Brand, M. (2020). Smartphones and attention, curse or blessing? A review on the effects of smartphone usage on attention, inhibition, and working memory. Computers in Human Behavior Reports, 1, Article 100005. https://doi.org/10.1016/j.chbr.2020.100005
29. Masrom, M. B., Busalim, A. H., Abuhassna, H., & Mahmood, N. H. (2021). Understanding students’ behavior in online social networks: a systematic literature review. Journal of Educational Technology in Higher Education, 18, Article 6. https://doi.org/10.1186/s41239-021-00240-7
30. Metin-Orta, I., & Demirtepe-Saygılı, D. (2023). Cyberloafing behaviors among university students: Their relationships with positive and negative affect. Current Psychology, 42(13), 11101–11114. https://doi.org/10.1007/s12144-021-02374-3
31. Mishra, L., Gupta, T., & Shree, A. (2020). Online teaching-learning in higher education during lockdown period of COVID-19 pandemic. International Journal of Educational Research Open, 1, Article 100012. https://doi.org/10.1016/j.ijedro.2020.100012
32. Nyembe, B. Z. M., & Howard, G. R. (2021). WhatsApp, an educational computer system? In J. Bentahar, I. Awan, M. Younas (Eds) Mobile Web and Intelligent Information Systems (MobiWIS 2021). Lecture Notes in Computer Science, (12814), 135–148. https://doi. org/10.1007/978-3-030-83164-6_11
33. O’Connell, M. E., Haase, K.R., Grewal, K.S., Panyavin, I., Kortzman, A., Flath, M. E., Cammer, A., Cosco, T. D., & Peacock, S. (2022). Overcoming barriers for older adults to maintain virtual community and social connections during the COVID-19 pandemic. Clinical Gerontologist, 45(1), 159–171. https://doi.org/10.1080/07317115.2021.1943589
34. Paulhus, D. L., Buckels, E. E., Trapnell, P. D., & Jones, D. N. (2021). Screening for dark personalities: The Short Dark Tetrad (SD4). European Journal of Psychological Assessment, 37(3), 208– 222. https://doi.org/10.1027/1015-5759/a000602
35. Podbolotova, M., Dmitrieva, V., Reznikova, R., & Grishaeva, Y. (2021). Digital socialization of students by means of educational media. SHS Web Conferences, 98, Article 05015. https:// doi.org/10.1051/shsconf/20219805015
36. Rasheed, M. I., Malik, M. J., Pitafi, A. H., Iqbal, J., Anser, M. K., & Abbas, M. (2020). Usage of social media, student engagement, and creativity: The role of knowledge sharing behavior and cyberbullying. Computer Education, 159(3), Article 104002. https://doi.org/10.1016/j.compedu.2020.104002
37. Rogowska, A. M., Ochnik, D., Kuśnierz, C., Jakubiak, M., Schütz, A., Held, M. J., Arzenšek, A., Benatov, J., Berger, R., Korchagina, E. V., Pavlova, I., Blažková, I., Konečná, Z., Aslan, I., Çınar, O., & Cuero-Acosta, Y. A. (2021). Satisfaction with life among university students from nine countries: Cross-national study during the first wave of COVID-19 pandemic. BMC Public Health, 21(1), Article 2262. https://doi.org/10.1186/s12889-021-12288-1
38. Rubtsova, N. E., & Lenkov, S. L. (2020). The impact of digital socialization on psychological well-being. Psychology in Education, 2(2), 143–149. https://doi.org/10.33910/2686-9527- 2020-2-2-143-149
39. Schaufeli, W. B., & Bakker, A. B. (2004). Utrecht Work Engagement Scale (UWES): Preliminary Manual, Version 1.1, Dec. 2004. Unpublished manuscript. Utrecht: Occupational Health Psychology Unit of Utrecht University. 
40. Shi, C., Yu, L., Wang, N., Cheng, B., & Cao, X. (2020). Effects of social media overload on academic performance: a stressor–strain–outcome perspective. Asian Journal of Communication, 30(2), 179–197. https://doi.org/10.1080/01292986.2020.1748073
41. Shitova, N. V., & Maslakov, S. I. (2020). Investigating the psychological aspects of cyber socialization among modern students. Propósitos y Representaciones, 8(2), Article e512. https://doi.org/10.20511/pyr2020.v8n2.512
42. Su, W., Han, X., Yu, H., Wu, Y., & Potenza, M. (2020). Do men become addicted to internet gaming and women to social media? A meta-analysis examining gender-related differences in specific internet addiction. Computers in Human Behavior, 113, Article 106480. https:// doi.org/10.1016/jxhb. 2020.106480
43. Tahoon, R. (2020). Mediating effects of dark personality triad and real and mediated social interaction on social media addiction and academic performance in university students. Clinical and experimental Phycology, 6(4), 1–10.
44. Thompson, E. R., & Phua, F. T. T. (2012). A Brief Index of Affective Job Satisfaction. Group Organ Manage, 37(3), 275–307. https://doi.org/10.1177/1059601111434201
45. Whelan, E., Islam, A. K. M. N., & Brooks, S. (2020). Applying the SOBC paradigm to explain how social media overload affects academic performance. Computers & Education 143, Article 103692. https://doi.org/10.1016/j.compedu.2019.103692

Заявленный вклад авторов

Игорь Вяче­сла­во­вич Гай­да­маш­ко – идей­ное науч­ное руко­вод­ство, поста­нов­ка про­бле­мы пси­хо­ло­ги­че­ско­го бла­го­по­лу­чия сту­ден­тов уни­вер­си­те­тов в усло­ви­ях кибер­со­ци­а­ли­за­ции, тео­ре­ти­че­ское обоб­ще­ние результатов.

Сер­гей Лео­ни­до­вич Лень­ков – рас­кры­тие идеи ста­тьи с при­ме­не­ни­ем автор­ской мето­ди­ки «Вовле­чен­ность в кибер­со­ци­а­ли­за­цию», мета­а­на­лиз науч­ных оте­че­ствен­ных и зару­беж­ных ста­тей, ана­ло­гич­ных теме ста­тьи, ста­ти­сти­че­ская обра­бот­ка дан­ных, интер­пре­та­ция результатов.

Надеж­да Евге­ньев­на Руб­цо­ва – пла­ни­ро­ва­ние эмпи­ри­че­ско­го иссле­до­ва­ния. При­ме­не­ние автор­ской мето­ди­ки «Вовле­чен­ность в кибер­со­ци­а­ли­за­цию», орга­ни­за­ция сбо­ра дан­ных, интер­пре­та­ция результатов.

Об авторах

• Игорь Вяче­сла­во­вич Гай­да­маш­ко – док­тор пси­хо­ло­ги­че­ских наук, ака­де­мик Рос­сий­ской ака­де­мии обра­зо­ва­ния, про­фес­сор, и.о. рек­то­ра, ФГБОУ ВО «Сочин­ский госу­дар­ствен­ный уни­вер­си­тет», Сочи, Рос­сий­ская Федерация.
• Сер­гей Лео­ни­до­вич Лень­ков – док­тор пси­хо­ло­ги­че­ских наук, про­фес­сор, глав­ный ана­ли­тик, Феде­раль­ное госу­дар­ствен­ное бюд­жет­ное учре­жде­ние «Рос­сий­ская ака­де­мия обра­зо­ва­ния», Москва, Рос­сий­ская Федерация.
• Надеж­да Евге­ньев­на Руб­цо­ва –док­тор пси­хо­ло­ги­че­ских наук,профессор;профессор кафед­ры общей пси­хо­ло­гии и пси­хо­ло­гии тру­да; Авто­ном­ная неком­мер­че­ская орга­ни­за­ция «Рос­сий­ский новый уни­вер­си­тет»; Москва, Рос­сий­ская Федерация.

Смот­ри­те также:

• Кочет­ков Н.В., Куд­ря­шов Д.П. Вовле­чен­ность в кибер­со­ци­а­ли­за­цию моло­де­жи и ее соци­аль­но-демо­гра­фи­че­ские харак­те­ри­сти­ки как пре­дик­то­ры нево­пло­щен­но­сти в интернете
• Лучин­ки­на А.И. Модель интер­нет-соци­а­ли­за­ции личности
• Поска­ка­ло­ва Т.А., Соро­ко­ва М.Г. Циф­ро­вая соци­а­ли­за­ция моло­дых взрос­лых: трен­ды и тен­ден­ции в коммуникации
• Сол­да­то­ва Г.У., Рас­ска­зо­ва Е.И. Лич­ност­ные харак­те­ри­сти­ки и пси­хо­ло­ги­че­ская само­ре­гу­ля­ция сту­ден­тов онлайн и офлайн: неко­то­рые осо­бен­но­сти циф­ро­вой социальности