Войскунский А.Е. Развитие речевого общения как результат применения Интернета

ОБРАЗОВАННЫЕ ЛЮДИ В СЕТИ

Во вто­рой поло­вине про­шед­ше­го века М.Маклюэн выска­зал мысль о зака­те «галак­ти­ки Гутен­бер­га» - на сме­ну чита­ю­ще­му пись­мен­ные тек­сты «типо­граф­ско­му чело­ве­ку» при­шел мас­со­вый потре­би­тель аудио­ви­зу­аль­ной про­дук­ции. Теле­зри­те­лем, как пока­зы­ва­ет опыт, лег­че мани­пу­ли­ро­вать, неже­ли чита­те­лем. Порог кри­тич­но­сти у пер­во­го ниже - в част­но­сти, из-за огра­ни­чен­ных воз­мож­но­стей про­яв­лять ини­ци­а­ти­ву и само­сто­я­тель­но осу­ществ­лять селек­цию посту­па­ю­щих инфор­ма­ци­он­ных сооб­ще­ний. К тому же под­креп­лен­ные удач­ным музы­каль­ным сопро­вож­де­ни­ем и уме­ло постро­ен­ным визу­аль­ным рядом мыс­ли (лозун­ги) лег­че вос­при­ни­ма­ют­ся, вызы­ва­ют боль­шее доверие.

Ана­ли­зи­руя фено­мен Интер­не­та и оттал­ки­ва­ясь от порож­ден­но­го М.Маклюэном обра­за, У.Эко заме­тил, что «наши обще­ства в ско­ром вре­ме­ни рас­ще­пят­ся (или уже рас­ще­пи­лись) на два клас­са: те, кто смот­рит толь­ко ТВ, то есть полу­ча­ет гото­вые обра­зы и гото­вые суж­де­ния о мире, без пра­ва кри­ти­че­ско­го отбо­ра полу­ча­е­мой инфор­ма­ции, - и те, кто смот­рит на экран ком­пью­те­ра, кто спо­со­бен отби­рать и обра­ба­ты­вать инфор­ма­цию» (Эко, 1998, с. 8). А посколь­ку инфор­ма­ция пред­став­ле­на на экране ком­пью­те­ра в основ­ном в тек­сто­вом виде, то на новом вит­ке спи­ра­ли «типо­граф­ский чело­век» вновь занял, по мыс­ли У.Эко, гла­вен­ству­ю­щую позицию.

Даже если при­знать, что оба про­слав­лен­ных мыс­ли­те­ля несколь­ко пото­ро­пи­лись с про­гно­за­ми по пово­ду стра­ти­фи­ка­ции обще­ства - про­гно­за­ми, выска­зан­ны­ми к тому же наро­чи­то образ­но, не меша­ло бы при­смот­реть­ся - а кто они, уста­вив­ши­е­ся в мони­тор компьютерщики?

Нас не будут инте­ре­со­вать все, кто рабо­та­ет за ком­пью­те­ром; при­мем, что для «отбо­ра и обра­бот­ки инфор­ма­ции» полез­нее все­го ком­пью­тер, под­со­еди­нен­ный к Интернету.

Если огра­ни­чить­ся рус­ско­языч­ным сек­то­ром Интер­не­та (Руне­том), то надо при­знать, что в нем сосре­до­то­чен не самый мало­гра­мот­ный слой обще­ства. Соглас­но наи­бо­лее репре­зен­та­тив­но­му на сего­дняш­ний день опро­су, про­ве­ден­но­му сре­ди город­ско­го насе­ле­ния стра­ны в кон­це 2000 г. Фон­дом «Обще­ствен­ное мне­ние», коли­че­ство поль­зо­ва­те­лей Интер­не­та в Рос­сии состав­ля­ет 3,3 мил­ли­о­на чело­век, или 3,6% город­ско­го насе­ле­ния, начи­ная с 13 лет и стар­ше. Соглас­но неко­то­рым дру­гим опро­сам, поль­зо­ва­те­лей Интер­не­та в Рос­сии суще­ствен­но больше.

Так вот, почти две тре­ти из них, по дан­ным Фон­да «Обще­ствен­ное мне­ние», явля­ют­ся непло­хо обра­зо­ван­ны­ми людь­ми: 49% име­ют выс­шее обра­зо­ва­ние, а 15% - непол­ное выс­шее (по-види­мо­му, в боль­шин­стве сво­ем это сту­ден­ты). Доля рабо­та­ю­щих в Интер­не­те людей с выс­шим обра­зо­ва­ни­ем в 2,6 раза пре­вы­ша­ет долю име­ю­щих выс­шее обра­зо­ва­ние сре­ди насе­ле­ния Рос­сии, а доля име­ю­щих непол­ное выс­шее обра­зо­ва­ние - в 3,5 раза выше, чем доля такой груп­пы людей в населении.

Отме­тим еще один факт. В тече­ние меся­ца, пред­ше­ству­ю­ще­го опро­су, более поло­ви­ны (52%) поль­зо­ва­те­лей посе­ща­ли не менее одно­го англо­языч­но­го сай­та; при этом 7% оце­ни­ва­ют свое зна­ние англий­ско­го язы­ка как отлич­ное, 23% - как хоро­шее, 38% - как удо­вле­тво­ри­тель­ное. Таким обра­зом, на снос­ном уровне вла­де­ют англий­ским язы­ком более двух тре­тей «насе­ле­ния» Руне­та, и лишь 6% совсем не вла­де­ют этим основ­ным сред­ством меж­на­ци­о­наль­но­го обще­ния, опо­сред­ство­ван­но­го Интернетом.

Сра­зу же сле­ду­ет заме­тить, что эти циф­ры при­ве­де­ны для ори­ен­ти­ров­ки: на самом деле в Руне­те доволь­но актив­ны носи­те­ли рус­ско­го язы­ка, не явля­ю­щи­е­ся граж­да­на­ми Рос­сии и пото­му не учи­ты­ва­е­мые в ходе репре­зен­та­тив­ных опро­сов насе­ле­ния. По неко­то­рым при­кид­кам, их коли­че­ство явно пре­вы­ша­ет один мил­ли­он и, воз­мож­но, при­бли­жа­ет­ся к двум мил­ли­о­нам. Выска­жем пред­по­ло­же­ние, что едва ли «ино­стран­цы» усту­па­ют рос­си­я­нам по сте­пе­ни вла­де­ния рус­ским языком.

Рунет - сво­е­го рода инстру­мент экс­пан­сии рус­ско­го язы­ка и рус­ской куль­ту­ры в поре­дев­шее пост-совет­ское про­стран­ство, и инстру­мент доста­точ­но эффек­тив­ный. Что инте­рес­но, экс­пан­сия идет «есте­ствен­ным» путем и не регу­ли­ру­ет­ся ника­ки­ми госу­дар­ствен­ны­ми орга­на­ми или идео­ло­ги­че­ски­ми учреждениями.

Как же обра­ща­ет­ся с рус­ским язы­ком эта пре­иму­ще­ствен­но моло­дая (что пока­зы­ва­ют все опро­сы) и непло­хо обра­зо­ван­ная груп­па насе­ле­ния? При самом бег­лом взгля­де нетруд­но заме­тить, что Интер­нет пре­вра­тил­ся в свое­об­раз­ную лабо­ра­то­рию испы­та­ний над есте­ствен­ным язы­ком: там язык рас­тя­ги­ва­ют, сжи­ма­ют, пере­ме­ши­ва­ют, раз­бав­ля­ют и про­де­лы­ва­ют над ним мно­же­ство дру­гих чуд­ных (с уда­ре­ни­ем на пер­вом сло­ге) и чуд­ных (с уда­ре­ни­ем на вто­ром сло­ге) опе­ра­ций. Насколь­ко пра­во­мер­ны эти опе­ра­ции? Спо­соб­ству­ют ли они пози­тив­но­му раз­ви­тию язы­ко­во­го упо­треб­ле­ния либо его дегра­да­ции? На обы­ва­тель­ский взгляд - ско­рее вто­рое; дума­ет­ся, что ско­рее пер­вое, и такой взгляд накла­ды­ва­ет обя­зан­ность изу­чать акту­аль­но иду­щие про­цес­сы язы­ко­во­го раз­ви­тия, обу­чать им и пытать­ся про­гно­зи­ро­вать тен­ден­ции развития.

ИНТЕРНЕТ И ЕГО ВЛИЯНИЕ НА АНГЛИЙСКИЙ ЯЗЫК

Для нача­ла - пару ввод­ных слов об англо­языч­ном - все­мир­ном - Интер­не­те. В свое (срав­ни­тель­но, впро­чем, недав­нее) вре­мя севе­ро­аме­ри­кан­цы зало­жи­ли и раз­ви­ли осно­вы пись­мен­ной речи посред­ством Интер­не­та. Дума­ет­ся, энту­зи­а­сти­че­ское при­ня­тие ново­го моду­са ком­му­ни­ка­ции было не в послед­нюю оче­редь вызва­но «жаж­дой» (или, может, «голо­дом»?) сво­бод­но гене­ри­ро­вать неот­ре­дак­ти­ро­ван­ную речь, как это отме­тил О.Тоффлер (1997).

Кибер­про­стран­ство запо­ло­ни­ла сти­хия - в пол­ном смыс­ле сло­ва - тек­стов: порож­ден­ные спон­тан­но (в рам­ках элек­трон­ной почты ли, теле­кон­фе­рен­ций ли, чатов или ком­му­ни­ка­ции в ходе груп­по­вой игры), эти сооб­ще­ния пред­став­ля­ют собой как бы оппо­зи­цию пре­ва­ли­ру­ю­щим в элек­трон­ных и печат­ных медиа хоро­шо орга­ни­зо­ван­ным - «состав­лен­ным», как их назы­ва­ет А.Тоффлер, - текстам.

«Состав­лен­ное сооб­ще­ние стре­мит­ся стать более плот­ным, более сжа­тым, без изли­шеств. Оно силь­но направ­ле­но, пере­ра­бо­та­но, что­бы устра­нить излиш­ние повто­ре­ния, и наме­рен­но состав­ле­но так, что­бы мак­си­маль­но уве­ли­чить инфор­ма­ци­он­ный объ­ем» (Тоф­флер, 1997, с. 126).

Доба­вим, что в усло­ви­ях рас­ту­щей изо­ли­ро­ван­но­сти и низ­кой ком­му­ни­ка­бель­но­сти оби­та­те­лей мега­по­ли­сов достав­ля­е­мая посред­ством медиа инфор­ма­ция состав­ля­ет все воз­рас­та­ю­щую долю тех сооб­ще­ний, кото­рые повсе­днев­но вос­при­ни­ма­ют­ся людь­ми в рам­ках неде­ло­вой сфе­ры общения.

Таким обра­зом, колос­саль­ный дис­курс вос­при­ни­ма­е­мых совре­мен­ным чело­ве­ком сооб­ще­ний все в боль­шей сте­пе­ни состо­ит из «состав­лен­ных» (редак­то­ра­ми, режис­се­ра­ми, экс­пер­та­ми по мар­ке­тин­гу и дру­ги­ми спе­ци­а­ли­ста­ми) текстов.

Интер­нет еще и пото­му с такой види­мой лег­ко­стью вторг­ся в риту­а­лы чело­ве­че­ско­го обще­ния, позна­ния и игры, что с ним вер­ну­лась уте­рян­ная было «живая» сти­хия никем не отре­дак­ти­ро­ван­ной спон­тан­ной речи.

Родо­на­чаль­ни­ка­ми Интер­не­та вве­де­ны и упро­че­ны прин­ци­пы сете­во­го эти­ке­та (netiquette), тема­ти­ка элек­трон­ной пере­пис­ки (к при­ме­ру, тыся­чи тема­ти­че­ских ньюс­групп Usenet и листов рас­сыл­ки ListServe, фору­мов в госте­вых кни­гах и др.) и ее стиль (фами­льяр­ный, снис­хо­ди­тель­ный к неис­прав­лен­ным опе­чат­кам, с ad hoc аббре­ви­а­ту­ра­ми, изоби­лу­ю­щий ком­пью­тер­ным жар­го­ном и лабо­ра­тор­ным слэн­гом, со «смай­ли­ка­ми», с шут­ли­вы­ми или сма­хи­ва­ю­щи­ми на credo под­пи­ся­ми, с экс­пли­цит­ным цити­ро­ва­ни­ем фраг­мен­тов пред­ше­ству­ю­щих сооб­ще­ний и т.д.).

Вме­сте с тем дина­мич­ная куль­ту­ра Интер­не­та ока­за­ла замет­ное воз­дей­ствие даже на дале­ко­го от это­го мира чело­ве­ка, хотя бы через рекла­му. Послед­няя изоби­лу­ет ссыл­ка­ми на веб-стра­ни­цы, пест­рит знач­ком @ (совсем не длин­ный пред­лог at почти совсем исчез из оби­хо­да) и заод­но с ним аббре­ви­а­ту­ра­ми www или http, утра­ти­ла про­бе­лы в длин­ных наиме­но­ва­ни­ях (barnesandnoble вме­сто Barnes and Noble).

Тер­ми­но­ло­ги­че­ские нова­ции, наи­бо­лее замет­ные в англий­ском язы­ке, так­же опи­ра­ют­ся на Интер­нет - доста­точ­но напом­нить про dotcoms, netiquette, а так­же целый букет «e-наиме­но­ва­ний»: e-zine, e-government, e-commerce, e-business, e-literacy и т.п. Воз­ник­ло мно­же­ство аббре­ви­а­тур, при­зван­ных сокра­тить чис­ло нажа­тий на кла­ви­ши. Наря­ду с корот­ки­ми DNS, asap, LOL или ftp широ­кое рас­про­стра­не­ние полу­чи­ли рекорд­но длин­ные типа WYSIWYG. Репер­ту­ар юмо­ра рас­ши­рил­ся соот­вет­ствен­но репер­ту­а­ру новых вер­баль­ных фор­мул (Plug and Pray вме­сто Plug and Play). Раз­ви­лись услу­ги по под­бо­ру запо­ми­на­ю­ще­го­ся и адек­ват­но­го «выбра­сы­ва­е­мо­му на рынок» това­ру наиме­но­ва­ния само­го това­ра. Удач­ный при­мер тако­го наиме­но­ва­ния - PENTIUM: в нем слы­шат­ся и мощь, и вос­хо­дя­щая к антич­но­сти клас­сич­ность (-um), и, нако­нец, мно­же­ствен­ность (гре­че­ское penta - это зна­чит мно­го, это не пара, не треш­ка и даже не чет­вер­ка, это целая пятерня).

Итак, язык родо­на­чаль­ни­ков Интер­не­та пре­тер­пе­ва­ет поис­ти­не уско­рен­ное раз­ви­тие (лек­си­че­ских еди­ниц, праг­ма­ти­че­ских пат­тер­нов, рефе­рен­ций, пунк­ту­а­ци­он­ных правил).

Пер­спек­тив­ной иссле­до­ва­тель­ской обла­стью заре­ко­мен­до­ва­ло себя изу­че­ние линг­ви­сти­че­ской спе­ци­фи­ки и соци­о­куль­тур­ных аспек­тов пись­мен­но­го обще­ния, опо­сред­ство­ван­но­го ком­пью­те­ра­ми и Интер­не­том (Computer-mediated communication, 1996). В сере­дине 1990-х годов груп­па спе­ци­а­ли­стов про­во­ди­ла в рам­ках про­ек­та ProjectH кон­тент-ана­лиз боль­шой выбор­ки мате­ри­а­лов обсуж­де­ний по раз­ным темам, кото­рые вели поль­зо­ва­те­ли Интер­не­та (Rafaeli e.a., 1998), и ряд выво­дов социо­ло­ги­че­ско­го харак­те­ра бази­ру­ет­ся на ито­гах этой работы.

КИРИЛЛИЧЕСКАЯ ЛАТИНИЦА

Наи­бо­лее, пожа­луй, ско­ор­ди­ни­ро­ван­ное и взве­шен­ное воз­дей­ствие на рус­ский язык (во вся­ком слу­чае, на тех­ни­че­ский подъ­язык) ока­зы­ва­ют ныне зару­беж­ные фир­мы и орга­ни­за­ции, про­дви­га­ю­щие свои про­дук­ты на оте­че­ствен­ный рынок и для это­го упор­но их русифицирующие.

Тыся­чи стра­ниц тех­ни­че­ских опи­са­ний, изоби­лу­ю­щих ново­об­ра­зо­ва­ни­я­ми - впер­вые вво­ди­мой тер­ми­но­ло­ги­ей, - пере­во­дят на рус­ский язык ком­па­нии, про­из­во­дя­щие software & hardware (Microsoft и другие).

Как толь­ко появи­лась необ­хо­ди­мость состав­лять и пере­во­дить менее фор­маль­ные опи­са­ния, учеб­ную лите­ра­ту­ру, науч­но-попу­ляр­ные и тех­ни­че­ские жур­на­лы, реклам­ные тек­сты - воз­ник­ла не очень замет­ная ранее спе­ци­а­ли­за­ция «тех­ни­че­ский писа­тель». При пере­во­де сце­на­ри­ев ком­пью­тер­ных игр навы­ки тех­ни­че­ско­го пере­во­да сосед­ству­ют с навы­ка­ми пере­во­да литературного.

Пере­во­ды новых поня­тий ста­но­вят­ся момен­таль­но извест­ны спе­ци­а­ли­стам, адап­ти­ру­ют­ся ими к нор­мам рус­ско­го язы­ка, часто кор­рек­ти­ру­ют­ся - так воз­ни­ка­ют жар­гон­ные вер­сии, при­ме­ня­е­мые в про­фес­си­о­наль­ных диалектах.

В соот­вет­ствии с нор­ма­ми моло­деж­но­го слен­га эти тер­ми­но­ло­ги­че­ские вер­сии часто носят сни­жен­ный харак­тер, вплоть до обсценного.

«Впер­вые после 1920-х годов, с тех пор как в Совет­ской Рос­сии все­рьез обсуж­дал­ся вопрос о пере­во­де рус­ско­го язы­ка на латин­ский алфа­вит, рус­ская азбу­ка в Рос­сии силь­но потес­не­на лати­ни­цей. Осо­бен­но замет­но это в пере­се­ка­ю­щих­ся ‘вир­ту­аль­ных про­стран­ствах’ - реклам­ном биз­не­се, инду­стрии ком­пью­тер­ных игр и Интер­не­те. … Рус­ским дове­лось, нако­нец, хотя бы отча­сти испы­тать то, на что были обре­че­ны в этом сто­ле­тии мно­гие дру­гие наро­ды экс-СССР, три­жды за 50-60 лет сме­нив­шие систе­му пись­мен­но­сти» (Гусей­нов, 2000)

Лати­ни­ца дей­стви­тель­но полу­чи­ла широ­кое рас­про­стра­не­ние. Напри­мер, в виде заим­ство­ва­ний, т.н. «слов-про­сло­ек» (Белл, 1980): «Шимо­му­ра must die!», «вся инфор­ма­ция на web» и т.п. На лати­ни­це пишут­ся наиме­но­ва­ния фирм, аппа­ра­ту­ры и про­грамм­ных про­дук­тов. Нахо­дят­ся воз­мож­но­сти про­явить и ост­ро­умие, и мало­гра­мот­ность: dizain или trafik - по сути обрат­ные каль­ки с рус­ско­го на язык, кото­рый по ана­ло­гии с дру­ги­ми осно­ван­ны­ми на англий­ском пиджин-язы­ка­ми мож­но было бы обо­зна­чить как Ruslish (или, быть может, Russlish). Надо думать, Ruslish нахо­дит­ся пока в ста­дии ста­нов­ле­ния, одна­ко это не меша­ет ему обрас­тать диалектами.

Напри­мер, даже поверх­ност­но­го взгля­да на про­цес­сы вза­и­мо­дей­ствия в ФИДО ока­за­лось доста­точ­но для обо­зре­ва­те­ля, что­бы заявить о язы­ке «Фидоне»: «Хоб­би­ты гово­ри­ли на Вестроне, жите­ли Оке­а­нии - на Ново­язе. Оби­та­те­ли Фидо - не исклю­че­ние. Для нача­ла, назо­вем этот язык Фидо­ном. У Фидо­на есть папа и мама - это рус­ский и англий­ский язы­ки» (Голу­биц­кий, 1997).

Вме­сте с тем Ruslish наря­ду с Spanglish, Indlish, Franglais и дру­ги­ми «бэй­си­ка­ми» пред­став­ля­ет собой мощ­ный фак­тор воз­дей­ствия на совре­мен­ный англий­ский язык. Уже в насто­я­щее вре­мя англий­ский язык не явля­ет­ся род­ным для более чем поло­ви­ны все­мир­но­го сооб­ще­ства поль­зо­ва­те­лей Интернета.

Рано или позд­но пред­ста­ви­те­ли самых мно­го­люд­ных этни­че­ских групп заи­ме­ют куда более широ­кое пред­ста­ви­тель­ство в Интер­не­те, неже­ли это име­ет место сей­час. Вот тогда содер­жа­ние и язы­ко­вое напол­не­ние веб-сай­тов ста­нут еще более толе­рант­ны к грам­ма­ти­че­ским ошиб­кам и опе­чат­кам. А груп­по­вые фор­мы опо­сред­ство­ван­но­го Интер­не­том обще­ния - «теле­лог» (Voiskounsky, 1998) - утра­тят при­су­щие им лако­низм и рафи­ни­ро­ван­ный стиль, огра­ни­чат­ся мини-сло­ва­рем и немно­го­чис­лен­ны­ми син­так­си­че­ски­ми конструкциями.

Не слу­чай­но столь зна­чи­тель­ное вни­ма­ние уде­ля­ет­ся ныне совер­шен­ство­ва­нию систе­мы пре­по­да­ва­ния англий­ско­го язы­ка как ино­стран­но­го: «едва ли не впер­вые в исто­рии носи­те­лей язы­ка, поль­зу­ю­щих­ся им как вто­рым язы­ком, ока­за­лось боль­ше, чем тех, для кого он - пер­вый язык. Эта тен­ден­ция уже име­ла место до появ­ле­ния Интер­не­та, одна­ко полу­чи­ла тол­чок с раз­ви­ти­ем Интер­не­та» (Warschauer, 1999b).

Тот же автор гово­рит об изме­не­нии пара­диг­мы язы­ко­во­го обу­че­ния: уча­щи­е­ся долж­ны вла­деть англий­ским язы­ком не как ино­стран­ным, а как ВТОРЫМ язы­ком, во мно­гих обла­стях сво­е­го при­ме­не­ния рав­но­цен­ным род­но­му язы­ку. Тем самым ста­вит­ся вопрос о мно­го­язы­чии (точ­нее, дву­язы­чии) в отли­чие от диг­лос­сии, посколь­ку пред­по­ла­га­ет­ся, что в каж­дой язы­ко­вой ситу­а­ции носи­тель двух язы­ков смо­жет поль­зо­вать­ся каж­дым из них, не раз­де­ляя функ­ци­о­наль­ные обла­сти их применения.

ИНТЕРНЕТ И ПРАКТИКА ОБЩЕНИЯ НА РУССКОМ ЯЗЫКЕ

Не мень­ший мас­штаб пре­об­ра­зо­ва­ний пре­тер­пе­ва­ет рус­ский язык, род­ной для рус­ско­языч­ных поль­зо­ва­те­лей Интер­не­та. Мы не ста­вим зада­чу про­ве­сти тща­тель­ный и подроб­ный ана­лиз язы­ко­вых инно­ва­ций, обу­слов­лен­ных при­ме­не­ни­ем Интер­не­та. Такая зада­ча заслу­жи­ва­ет спе­ци­аль­но­го линг­ви­сти­че­ско­го ана­ли­за, и она уже в опре­де­лен­ной сте­пе­ни реша­ет­ся на про­фес­си­о­наль­ном уровне (Бер­гель­сон, 1999; Ерма­ко­ва, 2000).

Оста­но­вим­ся на наи­бо­лее бро­са­ю­щих­ся в гла­за новых аспек­тах рече­вой прак­ти­ки; не будем затра­ги­вать мно­го­чис­лен­ные тео­ре­ти­че­ские вопро­сы. Напри­мер, о раз­гра­ни­че­нии харак­те­ри­стик про­фес­си­о­наль­но­го язы­ка, жаргона/арго/сленга, пиджи­на и т.д. в речи оте­че­ствен­ных «интер­нет­чи­ков». Или о пред­ло­же­нии объ­яс­нить фор­ми­ро­ва­ние ново­го сти­ля речи дей­стви­ем ранее не опи­сы­вав­ше­го­ся меха­низ­ма «эсхро­фе­миз­ма», пони­ма­е­мо­го как «опыт сни­же­ния язы­ка и после­до­ва­тель­но­го выво­да смыс­ла из пред­ме­та раз­го­во­ра» (Гусей­нов, 2000). Пояс­няя, что эсхро­фе­мимзм выте­ка­ет из при­выч­ной для совет­ско­го вре­ме­ни рече­вой прак­ти­ки, автор добав­ля­ет, что и обра­ще­ние «к низ­ко­му, или непод­цен­зур­но­му, сти­лю речи (эсхро­ло­гия)», и
«при­ну­ди­тель­ное вчи­ты­ва­ние под­тек­ста в любое сло­вес­ное сооб­ще­ние» - оба этих при­е­ма «есте­ствен­ным обра­зом раз­ви­ва­ют­ся в сре­де, где гос­под­ству­ют цен­зу­ра и доно­си­тель­ство:» (Гусей­нов, 2000).

Обра­тим­ся к кон­крет­ным харак­те­ри­сти­кам воз­дей­ствия новых инфор­ма­ци­он­ных тех­но­ло­гий на рус­ско­языч­ную рече­вую практику.

Отме­тим мно­го­чис­лен­ные при­ме­ры прак­ти­че­ской тран­скрип­ции тер­ми­нов (гейт, хард, глюк, апгрейд, сисоп, линк, чат, юзер, апплет, гей­мер, лог, офлайн и т.п.). Часто дан­ный меха­низм высту­па­ет в еди­ном строю с тен­ден­ци­ей к реду­ци­ро­ва­нию (комп, плз, путер, софт).

Транс­кри­би­ро­ва­ние сосед­ству­ет с нена­ме­рен­ны­ми или, что тоже слу­ча­ет­ся, наро­чи­ты­ми ошиб­ка­ми (мес­саг, рулез), с усе­че­ни­я­ми (про­ги, субж, кон­фа, борда).

Забав­но быва­ет при­сут­ство­вать при дик­тов­ке элек­трон­ных адре­сов или веб-адре­сов (URL) по теле­фо­ну, а быва­ет, и по радио; менее забав­но - участ­во­вать в такой диктовке.

Ряд тер­ми­нов утра­тил при­зна­ки, свой­ствен­ные вар­ва­риз­мам, и при­жил­ся в ней­траль­ном про­фес­си­о­наль­ном слое рус­ско­го язы­ка - ино­гда в силу отсут­ствия хоро­ше­го рус­ско­го экви­ва­лен­та (онлайн, Интер­нет, прин­тер, хакер), а иной раз и невзи­рая на нали­чие экви­ва­лен­тов (пост­ма­стер, кон­нект, логин, контент).

Не лише­на любо­пыт­ства кон­ку­рен­ция транс­кри­би­ро­ван­но­го и каль­ки­ро­ван­но­го вари­ан­та тер­ми­нов: иной раз она завер­ша­ет­ся «побе­дой» (может стать­ся, не окон­ча­тель­ной) оте­че­ствен­но­го вари­ан­та - так, ЧаВо мож­но встре­тить, кажет­ся, поча­ще, неже­ли FAQs, а «наезд» - не реже, чем «флейм».

С дру­гой же сто­ро­ны, «смай­ли­ки», по-види­мо­му, одер­жа­ли верх над сопро­тив­ляв­ши­ми­ся в тече­ние неко­то­ро­го вре­ме­ни «рожи­ца­ми». Без осо­бой кон­ку­рен­ции знак @ пре­вра­тил­ся в «соба­ку» или «собач­ку», что в общем и целом соот­вет­ству­ет обще­ми­ро­вой тен­ден­ции: в раз­ных язы­ках он полу­чил либо гастро­но­ми­че­ские, либо зооморф­ные наиме­но­ва­ния, сре­ди послед­них - улит­ка, чер­вяк, мышо­нок, обе­зья­ний или сви­ной хвост, хобот; «но мое самое люби­мое назва­ние - это фин­ское сло­во miuku-mauku, воз­мож­но, напо­ми­на­ю­щее свер­нув­шу­ю­ся кала­чи­ком спя­щую кош­ку» (Гуис­са­ни, 2001).

Весь­ма замет­ны резуль­та­ты про­цес­сов суф­фик­са­ции и пре­фик­са­ции англо­языч­ных основ слов (клик, пин­го­вать, аржить и др.). Рас­про­стра­не­ны руси­фи­ци­ро­ван­ные вари­ан­ты аббре­ви­а­тур: писюк, писиш­ка, биби­эс­ка, сидюк. Нача­ло это­му про­цес­су было поло­же­но еще на заре оте­че­ствен­ной ком­пью­те­ри­за­ции, когда были «изоб­ре­те­ны» и насиль­ствен­но внед­ре­ны неук­лю­жие аббре­ви­а­ту­ры типа ЭВМ или АЦПУ. Оче­вид­ны­ми каль­ка­ми и полу­каль­ка­ми пред­став­ля­ют­ся жар­го­низ­мы «мать», «мам­ка», «фор­точ­ки».

Фоне­ти­че­ская «под­гон­ка» под име­ю­щи­е­ся в рус­ском язы­ке сло­ва (или близ­кие к име­ю­щим­ся и пото­му понят­ные) дает такие образ­цы, сосед­ству­ю­щие иной раз со сни­жен­ной лек­си­кой, как мыло, мылить, стер­вер, кряк, шаро­ва­ры (shareware), пен­тюх и др.

Стран­но, что никак не обыг­ры­ва­ет­ся зву­ко­вая бли­зость меж­ду «кибер-» (напри­мер, в состав­ном тер­мине «кибер­про­стран­ство») и «Сиби­рью» (по-англий­ски - соот­вет­ствен­но Cyber и Siberia), тем более в свя­зи с пре­бы­ва­ни­ем их в еди­ном семан­ти­че­ском поле с тер­ми­ном «ссыл­ка» (link).

Отме­тим «вто­рич­ную» моти­ва­цию эле­мен­тов про­фес­си­о­наль­ной лек­си­ки (в том чис­ле жар­го­низ­мов), сов­па­да­ю­щих с ранее ней­траль­ны­ми сло­ва­ми: ква­кать (играть в Quake), рези­дент, винт, кла­ва (кла­ви­а­ту­ра), арка­да, думать (играть в DOOM), икон­ка, полу­ось (OS/2) и др. Любо­пы­тен про­цесс при­об­ре­те­ния пере­нос­ных зна­че­ний ней­траль­ны­ми до того сло­ва­ми (чай­ник, желе­зо, набить и др.). А для тако­го рас­про­стра­нен­но­го тер­ми­на, как «память», в сло­ва­рях сле­ду­ет преду­смот­реть допол­ни­тель­ное зна­че­ние, посколь­ку прин­ци­пы и меха­низ­мы хра­не­ния инфор­ма­ции запо­ми­на­ю­щи­ми устрой­ства­ми отлич­ны от про­цес­сов запо­ми­на­ния у чело­ве­ка и у животных.

ЛЮДИ В КИБЕРПРОСТРАНСТВЕ

Интер­нет - это не толь­ко линии свя­зи и инфор­ма­ци­он­ные мас­си­вы, но преж­де все­го это люди. Нель­зя не отме­тить, что люди пред­став­ле­ны там не во всей сво­ей субъ­ект­но­сти, а реду­ци­ро­ван­но: как набор про­ду­ци­ро­ван­ных ими сами­ми (или - вари­ант - дру­ги­ми людь­ми о них) тек­стов. Такие тек­сты могут пред­став­лять собой спе­ци­аль­но состав­лен­ные само­опи­са­ния (само­пре­зен­та­ции), а так­же элек­трон­ные пуб­ли­ка­ции, репли­ки в чатах, госте­вых кни­гах, фору­мах, теле­кон­фе­рен­ци­ях (обы­чай пре­зен­ти­ро­вать себя циф­ро­вы­ми фото­гра­фи­я­ми пока не полу­чил повсе­мест­ное распространение).

Посколь­ку чело­век ока­зы­ва­ет­ся реду­ци­ро­ван до набо­ра вер­баль­ных сооб­ще­ний (раз­ной сте­пе­ни истин­но­сти и подроб­но­сти), то имен­но на эти све­де­ния опи­ра­ют­ся всту­па­ю­щие в обще­ние посред­ством Интер­не­та для ори­ен­ти­ров­ки в реаль­ном либо потен­ци­аль­ном ком­му­ни­ка­тив­ном парт­не­ре (или партнерах).

Пост­мо­дер­нист­ское по сво­ей сути све­де­ние чело­ве­ка к тек­сту дела­ет нетри­ви­аль­ной зада­чу соци­аль­ной пер­цеп­ции и выпол­не­ния ори­ен­ти­ро­воч­ной ста­дии обще­ния (Voiskounsky, 1995). Назы­ва­ют­ся недо­стат­ки подоб­ной «сверх-аттри­бу­ции» - к при­ме­ру, она «пре­пят­ству­ет адек­ват­ной все­сто­рон­ней оцен­ке парт­не­ров по обще­нию : Ску­пая инфор­ма­ция : гипер­тро­фи­ру­ет­ся и слу­жит осно­вой для фор­ми­ро­ва­ния сте­рео­тип­но­го впе­чат­ле­ния о парт­не­ре» (Аст­ляйт­нер, 2000, с. 346).

Соглас­но же аль­тер­на­тив­ной точ­ке зре­ния, она не лише­на пози­тив­ных момен­тов, сре­ди кото­рых опо­ра в обще­нии на лег­ко акту­а­ли­зи­ру­е­мые и часто обнов­ля­е­мые све­де­ния о парт­не­рах, а не на ранее сло­жив­ши­е­ся и, может стать­ся, уста­ре­лые сте­рео­ти­пы типа «эффек­та оре­о­ла» (Тихо­ми­ров и др., 1986).

Сте­пень эффек­тив­но­сти ори­ен­ти­ро­воч­ной ста­дии обще­ния и в конеч­ном сче­те само­го обще­ния во мно­гом зави­сит от сте­пе­ни вла­де­ния пред­став­лен­ны­ми в Интер­не­те людь­ми вер­баль­ны­ми сред­ства­ми само­опи­са­ния, выра­же­ния сво­их мыс­лей, а так­же от обыч­ной гра­мот­но­сти, в том чис­ле при исполь­зо­ва­нии нерод­но­го (обыч­но англий­ско­го) языка.

Нема­ло­важ­ным фак­то­ром пред­став­ля­ют­ся чест­ность и кор­рект­ность по отно­ше­нию к дру­гим людям - отсут­ствие в само­опи­са­ни­ях похваль­бы, неточ­но­стей, пусто­го ори­ги­наль­ни­ча­нья, при­пи­сы­ва­ния себе «мод­ных» или, напро­тив, отно­си­тель­но ред­ких качеств и/или позна­ний. Сло­вом, неэф­фек­тив­ны как необос­но­ван­ная атри­бу­ция себе соци­аль­но жела­тель­ных качеств, так и наро­чи­тая аггравация.

Про­ду­ци­ро­ва­ние вер­баль­ных сооб­ще­ний и само­опи­са­ний в Интер­не­те под­чи­ня­ет­ся тем же мораль­но-эти­че­ским пра­ви­лам и обы­ча­ям, что и тра­ди­ци­он­ное чело­ве­че­ское общение.

Эко­но­мия уси­лий и средств (хотя бы на опла­ту тру­да кор­рек­то­ра) спо­соб­ству­ет засо­ре­нию речи про­дук­та­ми соб­ствен­ной мало­гра­мот­но­сти и небреж­но­сти. В ито­ге ока­зы­ва­ет­ся, что колос­саль­ная часть слов­ни­ка совре­мен­ной рус­ской прес­сы состо­ит из крайне ред­ко встре­ча­ю­щих­ся слов. В отли­чие от тех ред­ких слов, зна­че­ния кото­рых надо дол­го разыс­ки­вать в сло­ва­рях и энцик­ло­пе­ди­ях, зафик­си­ро­ван­ные «кури­озы» момен­таль­но понят­ны даже не слиш­ком гра­мот­ным носи­те­лям язы­ка: эти изящ­ные и не очень жур­на­лист­ские пер­лы - попро­сту «оче­пят­ки».

Каж­до­му «интер­не­ти­зи­ро­ван­но­му» субъ­ек­ту сто­ит заду­мать­ся: про­дол­жать ли «засо­рять» живую речь? Пона­де­ять­ся ли на чек­ке­ры? Или все же повы­сить соб­ствен­ную гра­мот­ность? Хоте­лось бы поре­ко­мен­до­вать послед­ний вари­ант как наи­бо­лее надеж­ный - дело того сто­ит, даже если не ста­вить целью заслу­жить похва­лу за гра­мот­ность или при­суж­де­ния «золо­той кляксы».

Пред­став­ле­ние о гра­мот­но­сти на наших гла­зах видо­из­ме­ня­ет­ся, на повест­ку дня вста­ет т.н. «муль­ти­гра­мот­ность» (Warshauer, 1999a), т.е. навы­ки и уме­ния пони­мать и состав­лять тек­сты с необ­хо­ди­мо­стью долж­но теперь вклю­чать навы­ки и уме­ния опе­ри­ро­вать элек­трон­ны­ми сред­ства­ми позна­ния и обще­ния, в том чис­ле - муль­ти­ме­дий­ны­ми и гипер­тек­сто­вы­ми сред­ства­ми. Таков вызов новой действительности.

ЛИТЕРАТУРА

1. Аст­ляйт­нер Г. Дистант­ное обу­че­ние посред­ством WWW: соци­аль­ные и эмо­ци­о­наль­ные аспек­ты // Гума­ни­тар­ные иссле­до­ва­ния в Интер­не­те / под ред. А.Е.Войскунского. - М., 2000, с. 333-366.
2. Белл Р. Социо­линг­ви­сти­ка. М., 1980.
3. Бер­гель­сон М. Язы­ко­вые аспек­ты вир­ту­аль­ной ком­му­ни­ка­ции. 1999.
4. Голу­биц­кий С. Фидо и Ночь. (Пси­хо­линг­ви­сти­че­ский ана­лиз оте­че­ствен­но­го под­по­лья). // Ком­пью­тер­ра, 1997, N 15 (192).
5. Гуис­са­ни Б. Неиз­вест­ная жизнь «собач­ки» // Computerworld Рос­сия, 2001, с30 янва­ря. 20-21.
6. Гусей­нов Г. Дру­гие язы­ки. Замет­ки к антро­по­ло­гии рус­ско­го интер­не­та: осо­бен­но­сти язы­ка и лите­ра­ту­ры сете­вых людей.
7. Ерма­ко­ва О.И. Эти­ка в ком­пью­тер­ном жар­гоне // Логи­че­ский ана­лиз язы­ка нау­ки. Язы­ки эти­ки. - М., 2000, с. 246-253.
8. Тихо­ми­ров О.К., Баба­е­ва Ю.Д., Вой­скун­ский А.Е. Обще­ние, опо­сред­ство­ван­ное ком­пью­те­ром // Вест­ник МГУ. Сер. 14. Пси­хо­ло­гия. 1986, N 3, с. 31-42.
9. Тоф­флер А. Футу­ро­шок. - СПб., 1997.
10. Эко У. От Интер­не­та к Гутен­бер­гу // Новое лите­ра­тур­ное обо­зре­ние, 1998, N 32, с. 5-14.
11. Computer-Mediated Communication. Linguistic, Social and Cross-Cultural Perspectives / Ed. by S.C.Herring. - John Benjamins Publ. Co., 1996.
12. Rafaeli S. e.a. Appendix: ProjectH Overview: A Collaborative Quantitative Study of Computer-Mediated Communication // Network and Netplay: Virtual Groups on the Internet / Ed. by F.Sudweeks, M.McLaughlin, S.Rafaeli. - AAAI Press/The MIT Press, 1998, pp. 265-282.
13. Warschauer M. Electronic Literacies: Language, Culture, and Power in Online Education. - Lawrence Erlbaum Assoc., 1999a.
    14. Warschauer M. Millennialism and Media: Language, Literacy, and Technology in the 21st Century. 1999b.
14. Voiskounsky A.E. The Development of External Means of Communicative Orientation // Journal of Russian and East European Psychology, vol. 33, N 5, 1995, pp. 74-81.
15. Voiskounsky A.E. Telelogue Speech // Network and Netplay: Virtual Groups on the Internet / Ed. by F.Sudweeks, M.McLaughlin, S.Rafaeli. - AAAI Press/The MIT Press, 1998, pp. 27-40.

Источ­ник: Кон­фе­рен­ция на пор­та­ле «Аудиториум».«Социальные и пси­хо­ло­ги­че­ские послед­ствия при­ме­не­ния инфор­ма­ци­он­ных тех­но­ло­гий» (01.02.2001 - 01.05.2001) / Сек­ция 2. Ком­му­ни­ка­ция в Интер­не­те и про­бле­мы язы­ко­во­го раз­ви­тия общества

Об авторе

Алек­сандр Евге­нье­вич Вой­скун­ский - кан­ди­дат пси­хо­ло­ги­че­ских наук, стар­ший науч­ный сотруд­ник, заве­ду­ю­щий лабо­ра­то­ри­ей пси­хо­ло­гии интел­лек­ту­аль­ной дея­тель­но­сти и инфор­ма­ти­за­ции факуль­те­та пси­хо­ло­гии Мос­ков­ско­го госу­дар­ствен­но­го университета.