Лисенкова А.А. Репрезентация идентичности в практиках виртуальной коммуникации

В совре­мен­ных усло­ви­ях раз­ви­тия циф­ро­вых тех­но­ло­гий и мобиль­ных устройств все­об­щая ком­му­ни­ка­ци­он­ность, опре­де­ля­е­мая как «связь все­го со всем» [Маклю­эн, 2005: 211], ста­но­вит­ся гла­вен­ству­ю­щей чер­той обще­ства. Про­ис­хо­дя­щие про­цес­сы децен­тра­ли­за­ции СМИ, моза­ич­но­сти и пре­ва­ли­ро­ва­ния гори­зон­таль­ных ком­му­ни­ка­ций ста­но­вят­ся осно­вой раз­ви­тия инфор­ма­ци­он­но­го обще­ства в эпо­ху все­об­щей цифровизации. 

В дан­ном отно­ше­нии осно­во­по­лож­ни­ки тео­рии раз­ви­тия инфор­ма­ци­он­но­го обще­ства (от Й. Масу­да, Д. Бел­ла, Э. Тоф­фле­ра, В.А. Тра­пез­ни­ко­ва до М. Кастель­са, Ф. Уэб­сте­ра, П. Дра­ке­ра и Л. Мано­ви­ча) кон­ста­ти­ро­ва­ли изме­не­ние трен­дов в сфе­ре обще­ствен­но­го про­из­вод­ства, отме­чая сме­ще­ние век­то­ра на при­о­ри­тет раз­ви­тия зна­ния, зна­чи­мо­сти чело­ве­че­ско­го капи­та­ла и акцен­те на все более воз­рас­та­ю­щую инди­ви­ду­а­ли­за­цию в раз­лич­ных сфе­рах жизнедеятельности.

Транс­фор­ма­ция инду­стри­аль­но­го типа обще­ства в инфор­ма­ци­он­ное ста­ло осно­во­по­ла­га­ю­щей тен­ден­ци­ей в кон­це XX века. Так, Ф. Уэб­стер, осно­вы­ва­ясь на тео­рии М. Кастель­са, отме­ча­ет, что раз­ви­тие «элек­трон­ных супер­ма­ги­стра­лей» при­влек­ло вни­ма­ние к пото­ку инфор­ма­ции, чре­ва­то­му, воз­мож­но, пере­смот­ром отно­ше­ний вре­мя-про­стран­ство» [Уэб­стер, 2004: 26]. Он дела­ет вывод о том, что образ­ная сфе­ра и антро­по­ло­ги­че­ские харак­те­ри­сти­ки вооб­ра­же­ния суще­ствен­но изме­ня­ют­ся, ста­но­вясь осно­вой для раз­ви­тия прин­ци­пи­аль­но ново­го типа пространства.

С нача­ла 1980-х гг. про­бле­мы гло­ба­ли­за­ции, инфор­ма­ти­за­ции и инте­гра­ции вошли в актив­ный иссле­до­ва­тель­ский дис­курс. В рабо­тах Э. Гид­ден­са, Р. Роберт­со­на, М. Кастель­са, Р. Рай­ха неод­но­крат­но пока­за­но, как раз­мы­ва­ют­ся гра­ни локаль­но­го и гло­баль­но­го в еди­ной инфор­ма­ци­он­ной сре­де, ста­но­вясь неза­ви­си­мы­ми от любо­го места и региона. 

В дан­ном отно­ше­нии суще­ствен­ным видит­ся наблю­де­ние М. Кастель­са, кото­рый оце­ни­ва­ет изме­не­ния вре­ме­ни и про­стран­ства через так назы­ва­е­мое «про­стран­ство пото­ков» и «вне­вре­мен­ное вре­мя» [Кастельс, 2004: 53], в пре­де­лах кото­рых про­ис­хо­дит фор­ми­ро­ва­ние новых кол­лек­тив­ных и инди­ви­ду­аль­ных идентичностей.

Дан­ную идею раз­ви­ва­ет про­фес­сор Г.Л. Туль­чин­ский, ука­зы­вая на пере­рас­пре­де­ле­ние отно­ше­ний вла­сти и транс­фор­ма­цию ком­му­ни­ка­ции в фор­ми­ро­ва­нии «авто­про­ект­ных иден­тич­но­стей» [Туль­чин­ский, 2017: 82], в стрем­ле­нии сим­во­ли­че­ско­го потреб­ле­ния и демон­стра­тив­ной само­иден­ти­фи­ка­ции, что вле­чёт за собой повы­шен­ные тре­бо­ва­ния к инди­ви­ду­аль­ной кре­а­тив­но­сти и ком­му­ни­ка­тив­ной открытости. 

Дан­ные утвер­жде­ния осно­вы­ва­ют­ся так­же на иде­ях П. Бур­дье и Ж. Бод­ри­я­ра, кото­рые утвеж­да­ют, что сим­во­ли­че­ское потреб­ле­ние через потреб­ле­ние зна­че­ний и смыс­лов в эпо­ху лави­но­об­раз­но уве­ли­чи­ва­ю­щих­ся инфор­ма­ци­он­ных пото­ков с умно­жа­ю­щи­ми­ся по экс­по­нен­те зна­че­ни­я­ми и смыс­ла­ми ста­но­вит­ся осно­вой гипер­по­треб­ле­ния. Оно, в свою оче­редь, при­во­дит к раз­мы­ва­нию и неста­биль­но­сти цен­ност­но-смыс­ло­вых ори­ен­ти­ров, транс­фор­ми­ру­ясь в бес­ко­неч­ную чре­ду интер­пре­та­ций, вир­ту­аль­но­го потреб­ле­ния и про­из­вод­ства информации.

Гово­ря о сим­му­ля­тив­но­сти сим­во­ли­че­ско­го потреб­ле­ния в отно­ше­нии про­стран­ства, Б.А. Фур­кин акцен­ти­ру­ет вни­ма­ние на том, что «инфор­ма­ци­он­ное обще­ство посред­ством демон­стра­тив­но­го потреб­ле­ния потреб­ля­ет не столь­ко саму вещь, сколь­ко её цен­ность в гла­зах окру­жа­ю­щих, а так­же зна­че­ние, при­да­ва­е­мое ей в социуме. 

Таким обра­зом, сущ­ность демон­стра­тив­но­го потреб­ле­ния состо­ит в том, что вещь потреб­ля­ет­ся не по назна­че­нию (в соот­вет­ствии с мате­ри­аль­ны­ми потреб­но­стя­ми), но как сим­вол чего-то дру­го­го, что не заклю­че­но в свой­ствах самой вещи…, а вся реаль­ность сво­дит­ся к эффек­ту, про­из­во­ди­мо­му ими­та­ци­ей реаль­но­го» [Фур­кин, 2012: 45]. 

На фоне это­го бес­пре­рыв­но­го потреб­ле­ния про­ис­хо­дит «мар­ке­ти­за­ция всех сфер соци­аль­ной жиз­ни» [Туль­чин­ский, 2008: 62]. И дан­ные изме­не­ния ста­но­вят­ся гла­вен­ству­ю­щей харак­те­ри­сти­кой совре­мен­но­сти, ока­зы­вая колос­саль­ное вли­я­ние на иден­ти­фи­ка­ци­он­ные стра­те­гии чело­ве­ка в новых усло­ви­ях гло­баль­но­го инфор­ма­ци­он­но­го пространства.

Интен­сив­ное умно­же­ние инфор­ма­ци­он­но-ком­му­ни­ка­ци­он­ных пото­ков инфор­ма­ции тре­бу­ет от совре­мен­но­го чело­ве­ка посто­ян­но­го при­сут­ствия и вклю­чён­но­сти в стрем­ле­нии заяв­лять о себе, под­твер­ждая и демон­стри­руя соб­ствен­ную иден­тич­ность и соб­ствен­ное присутствие. 

В этих усло­ви­ях осно­ва­ния для кон­стру­и­ро­ва­ния иден­тич­но­сти ста­но­вят­ся раз­мы­ты­ми и «теку­чи­ми» (Ш. Тер­кл), а цен­ност­ные коор­ди­на­ты изме­ня­ют­ся, ока­зы­вая вли­я­ние на иден­ти­фи­ка­ци­он­ные стра­те­гии и моде­ли, всё в боль­шей сте­пе­ни попа­дая под вли­я­ние интер­ак­тив­но­го про­стран­ства гло­баль­ной сети. 

Посто­ян­ная вклю­чён­ность, про­из­вод­ство ново­го кон­тен­та ста­но­вят­ся осно­ва­ни­ем для появ­ле­ния гипер­тек­сту­аль­но­сти и гипер­ви­зу­аль­но­сти в непре­рыв­ной вза­и­мо­свя­зи гло­баль­но­го интернет-дискурса.

Раз­ви­тие интер­нет-плат­форм, рас­про­стра­не­ние семан­ти­че­ско­го сбо­ра и ана­ли­за инфор­ма­ции, рост интер­ак­тив­но­сти и инди­ви­ду­а­ли­за­ции в созда­нии гипер­тек­стов вле­кут появ­ле­ние новых форм вир­ту­аль­ной так­со­но­мии и само­ка­те­го­ри­за­ции идентичности. 

Таким обра­зом, некон­тро­ли­ру­е­мое уве­ли­че­ние инфор­ма­ци­он­но­го пото­ка ста­но­вит­ся осно­вой для мно­же­ствен­но­сти и посто­ян­ной теку­че­сти любой репре­зен­та­ции, порож­дая моза­ич­ность и воз­мож­ность непре­рыв­но­го выбо­ра и самоопределения.

В новом инфор­ма­ци­он­ном мире чело­век ста­но­вит­ся одно­вре­мен­но и про­из­во­ди­те­лем, и потре­би­те­лем инфор­ма­ци­он­но­го кон­тен­та. Он попа­да­ет, бла­го­да­ря семан­ти­че­ским сетям, в удоб­ный для него куль­тур­но ком­форт­ный и цен­ност­но при­ем­ле­мый инфор­ма­ци­он­ный кокон. 

Здесь интер­ак­тив­ность, как неотъ­ем­ле­мая часть совре­мен­но­го мира, поз­во­ля­ет поль­зо­ва­те­лю при­сут­ство­вать на раз­лич­ных плат­фор­мах, в раз­лич­ных ста­ту­сах и раз­лич­ных сооб­ще­ствах одно­вре­мен­но в каче­стве и ком­му­ни­ка­то­ра, и твор­ца, и потре­би­те­ля, созда­вая тем самым удоб­ное поле для репре­зен­та­ции раз­лич­ных идентичностей.

Мы видим, что про­из­вод­ство раз­но­го рода кон­тен­та поз­во­ля­ет сего­дня поль­зо­ва­те­лю не про­сто участ­во­вать в созда­нии пер­со­на­ли­зи­ро­ван­ной вир­ту­аль­ной реаль­но­сти, но и иден­ти­фи­ци­ро­вать и про­яв­лять себя в раз­ных ролях и ста­ту­сах, а иден­ти­фи­ка­ци­он­ный про­цесс, про­те­ка­ю­щий в кон­тек­сте вир­ту­аль­ной реаль­но­сти, посто­ян­но фраг­мен­тар­но достра­и­ва­ет­ся в рам­ках иде­а­ли­зи­ро­ван­но­го обра­за, жела­е­мо­го «Я».

В про­стран­стве интер­ак­тив­ной вир­ту­аль­ной реаль­но­сти чита­те­ли ста­но­вят­ся авто­ра­ми и соав­то­ра­ми, вос­про­из­во­дя­щи­ми свою пер­со­на­ли­зи­ро­ван­ную гипер­тек­сту­аль­ную реаль­ность в непре­рыв­ном иден­ти­фи­ка­ци­он­ном сторитейлинге.

Любой чело­век в про­стран­стве сети, чей кон­тент явля­ет­ся сего­дня акту­аль­ным и пред­став­ля­ет инте­рес, при­вле­ка­ет вни­ма­ние и полу­ча­ет соци­аль­ное при­зна­ние. Вир­ту­аль­ное при­сут­ствие помо­га­ет вый­ти за рам­ки суще­ству­ю­щих соци­аль­ных огра­ни­че­ний в реаль­ном мире (при этом для обре­те­ния попу­ляр­но­сти и при­зна­ния не обя­за­тель­но обла­дать высо­ким ста­ту­сом, зна­ни­я­ми, опы­том и т.п., их цен­ность ниве­ли­ру­ет­ся в рам­ках вир­ту­аль­ных ком­му­ни­ка­тив­ных прак­тик) на пер­вый план выво­дя кре­а­тив­ность, спо­соб­ность дей­ство­вать, при­ни­мать нестан­дарт­ные реше­ния и вопло­щать при­ду­ман­ные идеи. Все эти каче­ства ста­но­вят­ся осно­вой совре­мен­но­го вир­ту­аль­но­го паб­ли­цит­но­го капи­та­ла, кото­рый с успе­хом может быть кон­вер­ти­ру­ем в реальный. 

Так, напри­мер, попу­ляр­ные соци­аль­ные сети созда­ют прак­ти­че­ски без­гра­нич­ные воз­мож­но­сти для само­пре­зен­та­ции и само­кон­стру­и­ро­ва­ния. Эта яркая кре­а­тив­ная сре­да вир­ту­аль­но­го суще­ство­ва­ния совре­мен­но­го обще­ства, бла­го­да­ря высо­кой медий­но­сти, ста­но­вит­ся пол­но­цен­ным ресур­сом рас­кры­тия соб­ствен­но­го потен­ци­а­ла и лич­ност­но­го роста, кото­рый в после­ду­ю­щем мож­но транс­ли­ро­вать в реаль­ный мир, а вир­ту­аль­ных дру­зей и свя­зи пере­во­дить в реальные. 

Как отме­ча­ет Е.П. Белин­ская, «в силу ряда объ­ек­тив­ных тех­но­ло­ги­че­ских осо­бен­но­стей (ано­ним­но­сти, дистант­но­сти, мар­ке­ров телес­но­сти), вир­ту­аль­ная ком­му­ни­ка­ция зада­ёт для поль­зо­ва­те­ля мак­си­маль­ные воз­мож­но­сти в само­опре­де­ле­нии и непо­сред­ствен­ном само­кон­стру­и­ро­ва­нии» [Белин­ская, 2019]. 

Более того, в совре­мен­ном мире, бла­го­да­ря мес­сен­дже­рам и соци­аль­ным медиа, грань меж­ду онлайн и офлайн при­сут­стви­ем сти­ра­ет­ся, и вир­ту­аль­ная ком­му­ни­ка­тив­ная сре­да все более тес­но ста­но­вит­ся инте­гри­ро­ван­ной в нашу повсе­днев­ную жизнь, не раз­де­ляя (как было ранее) на жизнь в сети и вне её.

Дан­ные про­цес­сы порож­да­ют бур­ный рост люби­тель­ства в интер­нет-сре­де, выво­дя на пер­вый план непро­фес­си­о­на­лов, созда­ю­щих мас­су люби­тель­ской про­дук­ции, а циф­ро­ви­за­ция созда­ёт усло­вия для высо­ко­тех­но­ло­гич­но­го кон­тен­та в воз­мож­но­сти «отчуж­де­ния» в сети сво­их про­из­ве­де­ний, при­вле­кая вни­ма­ние боль­шой аудитории.

Сле­ду­ет отме­тить и тот факт, что новые сфе­ры не все­гда сопро­вож­да­ют­ся появ­ле­ни­ем новых про­фес­си­о­на­лов. В них часто нахо­дит реа­ли­за­цию вир­ту­аль­ное отра­же­ние повсе­днев­но­сти и репре­зен­та­ция обы­ден­но­го в свя­зи с тем, что иден­ти­фи­ка­ци­он­ные стра­те­гии и кре­а­тив­ные прак­ти­ки в плот­ном инфор­ма­ци­он­ном мире тес­но свя­за­ны с повсе­днев­ной жиз­нью совре­мен­но­го чело­ве­ка и «уси­ли­ва­ют­ся под­держ­кой ком­му­ни­ка­ций и самой сре­дой, кото­рая фор­ми­ру­ет­ся в интер­нет-сооб­ще­ствах» [Соко­ло­ва, 2009: 39]. 

Тех­но­ло­ги­че­ские воз­мож­но­сти, раз­ви­тие тех­но­ло­гий, совер­шен­ство­ва­ние новых навы­ков порож­да­ют эффект транс­фор­ма­ции люби­тель­ства в так назы­ва­е­мое «люби­тель­ство про­фес­си­о­наль­но­го каче­ства» [Лид­би­тер, Мил­лер, 2019] 

Таким обра­зом, мы можем гово­рить о том, что при всплес­ке люби­тель­ско­го твор­че­ства, вир­ту­аль­ной кре­а­тив­но­сти и про­из­вод­ства куль­тур­но­го про­дук­та новые стра­те­гии сете­во­го люби­тель­ства ока­зы­ва­ют­ся отве­ча­ю­щи­ми запро­сам совре­мен­но­го обще­ства и реа­ли­зу­ют потреб­ность чело­ве­ка в само­раз­ви­тии, при­зна­нии и сво­бод­ном про­яв­ле­нии соб­ствен­но­го «Я» в раз­лич­ных сфе­рах (ранее часто недоступных). 

Всё это слу­жит раз­ви­тию и появ­ле­нию инно­ва­ций, поз­во­ляя накап­ли­вать новый куль­тур­ный опыт и капи­тал, раз­ви­вая соб­ствен­ную инди­ви­ду­аль­ность в про­стран­стве акту­аль­ной куль­тур­ной парадигмы.

Зна­чи­мым видит­ся тот факт, что вир­ту­аль­ная реаль­ность (её соци­аль­ное про­стран­ство) ока­зы­ва­ет суще­ствен­ное вли­я­ние на содер­жа­ние базо­вых кате­го­рий само­опре­де­ле­ния чело­ве­ка, таких, как само­по­зна­ние, само­со­зна­ние, само­пре­зен­та­ция и самопроектирование. 

Авто­про­ект­ность (само­про­ект­ность) лич­но­сти, как опре­де­лён­ная чер­та репре­зен­та­ции, по мне­нию Г.Л. Туль­чин­ско­го, явля­ет­ся зна­чи­мой и опре­де­ля­ю­щей чер­той совре­мен­но­сти и бла­го­да­ря раз­ви­тию совре­мен­ных циф­ро­вых тех­но­ло­гий и воз­мож­но­стей вир­ту­аль­но­го твор­че­ства при­об­ре­та­ет бес­пре­це­дент­ное поле для реа­ли­за­ции стра­те­гий идентификации. 

При этом в вир­ту­аль­ной реаль­но­сти совре­мен­ный чело­век может достиг­нуть боль­ше­го успе­ха и быть при­знан­ным в отли­чие от реаль­ной жиз­ни. Дан­ное утвер­жде­ние обос­но­ва­но в свя­зи с актив­ным появ­ле­ни­ем раз­ви­ти­ем пер­со­на­ли­зи­ро­ван­ных видео­хо­стин­гов и блоггинг-кана­лов (таких, как Youtube, Instagram, TikTok и других).

Ана­ли­зи­руя вир­ту­аль­ное про­стран­ство сете­вой ком­му­ни­ка­ции и стра­те­гии репре­зен­та­ции в вир­ту­аль­ной реаль­но­сти, мож­но оха­рак­те­ри­зо­вать спе­ци­фи­че­ские отли­чи­тель­ные осо­бен­но­сти дан­но­го про­цес­са, кото­рые заклю­ча­ют­ся в интер­ак­тив­но­сти, ано­ним­но­сти и гипер­тек­сту­аль­но­сти, при­су­щие интер­нет­сре­де в целом. 

Дан­ные осо­бен­но­сти созда­ют без­гра­нич­ные воз­мож­но­сти для «игр с иден­тич­но­стью» и кон­стру­и­ро­ва­ния пер­со­наль­ных авто­про­ек­тов прак­ти­че­ски «с нуля»:

• раз­мы­вая куль­тур­ные гра­ни­цы и нор­мы в гло­баль­ном поли­куль­тур­ном пространстве;
• ока­зы­вая воз­дей­ствие на раз­ви­тие меж­куль­тур­ной ком­му­ни­ка­ции и диалога;
• влияя на позна­ва­тель­ные прак­ти­ки и рас­ши­ре­ние инди­ви­ду­аль­но­го паб­ли­цит­но­го капи­та­ла за пре­де­ла­ми гео­гра­фи­че­ско­го место­по­ло­же­ния участ­ни­ков ком­му­ни­ка­ци­он­но­го процесса.

В этой свя­зи необ­хо­ди­мо отме­тить, что кар­ди­наль­ное изме­не­ние прак­тик иден­ти­фи­ка­ции, ком­му­ни­ка­ции, сете­во­го твор­че­ства, репре­зен­та­ции пре­тер­пе­ва­ет суще­ствен­ные соци­о­куль­тур­ные транс­фор­ма­ции, свя­зан­ные с раз­ви­ти­ем циф­ро­вой среды. 

Дан­ные изме­не­ния спо­соб­ству­ют рож­де­нию ново­го фено­ме­на Pro-Am (люби­тель­ско­го про­фес­си­о­на­лиз­ма) и ока­зы­ва­ют непо­сред­ствен­ное вли­я­ние на раз­ви­тие ново­го типа вос­при­я­тия и мыш­ле­ния, вос­тре­бо­ван­но­го сего­дня во всём мире в виде так назы­ва­е­мых soft-skills, кото­рые мож­но обо­зна­чить как мыш­ле­ние 4К: кре­а­тив­ность, коопе­ра­ция, ком­му­ни­ка­ция и критичность. 

Таким обра­зом, мы можем гово­рить не толь­ко о транс­фор­ма­ции иден­ти­фи­ка­ци­он­ных стра­те­гий и прак­тик, но и об изме­не­нии куль­тур­ных обра­зов, смыс­лов и всей цен­ност­но-смыс­ло­вой пара­диг­мы совре­мен­но­го общества.

Список литературы

1. Белин­ская Е.П. Интер­нет и иден­ти­фи­ка­ци­он­ные струк­ту­ры лич­но­сти [Элек­трон­ный ресурс].
2. Кастельс М. Галак­ти­ка Интер­нет: раз­мыш­ле­ния об интер­не­те, биз­не­се и обще­стве. Ека­те­рин­бург: У-Фак­то­рия, 2004. 328 с.
3. Лид­би­тер Ч., Мил­лер П. PRO-AM – про­фес­си­о­наль­ный люби­тель: рево­лю­ция XXI века [Элек­трон­ный ресурс].
4. Маклю­эн М. Галак­ти­ка Гутен­бер­га: Ста­нов­ле­ние чело­ве­ка печа­та­ю­ще­го. М.: Фонд «Мир», Ака­де­ми­че­ский Про­ект, 2005. 448 с.
5. Сая­пин В.О. Смыс­ло­вые реа­лии гипер­тек­ста в вир­ту­аль­ной ком­му­ни­ка­ции // Вест­ник Перм­ско­го уни­вер­си­те­та. 2012. Вып. 3 (11). С. 105-113.
6. Соко­ло­ва Н.Л. Попу­ляр­ная куль­ту­ра web2.0: к кар­то­гра­фии совре­мен­но­го меди­а­ланд­шаф­та. Сама­ра: изд-во “Самар­ский уни­вер­си­тет”, 2009. 204 с.
7. Туль­чин­ский Г.Л. Иден­тич­ность как про­ект: усло­вия поли­ти­че­ско­го пози­ци­о­ни­ро­ва­ния лич­но­сти // Сим­во­ли­че­ская поли­ти­ка: сб. науч. тр. Вып. 5: Поли­ти­ка иден­тич­но­сти. М.: РАН, ИНИОН, 2017. С. 80-97.
8. Туль­чин­ский Г.Л. Мас­со­вая куль­ту­ра как вопло­ще­ние гума­низ­ма Про­све­ще­ния, или Поче­му рос­сий­ское обще­ство самое мас­со­вое // Фило­соф­ские нау­ки. 2008. № 10. С. 38-75.
9. Уэб­стер Ф. Тео­рии инфор­ма­ци­он­но­го обще­ства. М.: Аспект Пресс, 2004. 400 с.
10. Фур­кин Б.А. Сим­во­ли­че­ское потреб­ле­ние и чело­век в инфор­ма­ци­он­ном обще­стве // Вест­ник Мос­ков­ско­го госу­дар­ствен­но­го уни­вер­си­те­та куль­ту­ры и искусств. 2012. № 6 (50). С. 45-50.

Об авторе

Ана­ста­сия Алек­се­ев­на Лисен­ко­ва – кан­ди­дат куль­ту­ро­ло­гии, про­рек­тор по науч­ной̆ и меж­ду­на­род­ной̆ дея­тель­но­сти Перм­ско­го госу­дар­ствен­но­го инсти­ту­та культуры.

Смот­ри­те также:

• Белин­ская Е.П., Фран­то­ва Д.К. Актив­ность в вир­ту­аль­ном вза­и­мо­дей­ствии как фак­тор кон­стру­и­ро­ва­ния иден­тич­но­сти поль­зо­ва­те­ля­ми соци­аль­ных сетей: меж­по­ко­лен­ные различия
• Вой­скун­ский А.Е., Евдо­ки­мен­ко А.С., Феду­ни­на Н.Ю. Сете­вая и реаль­ная иден­тич­ность: срав­ни­тель­ное исследование
• Сол­да­то­ва Е.Л., Пого­ре­лов Д.Н. Фено­мен вир­ту­аль­ной иден­тич­но­сти: совре­мен­ное состо­я­ние проблемы
• Шней­дер Л.Б., Сыма­нюк В.В. Поль­зо­ва­тель в инфор­ма­ци­он­ной сре­де: циф­ро­вая иден­тич­ность сегодня