Колмогорцева А.А. Взаимосвязь жизнеспособности и интернет-зависимости человека

Теоретические предпосылки исследования

В совре­мен­ном мире все боль­ше внед­ря­ют­ся циф­ро­вые тех­но­ло­гии. Уже невоз­мож­но пред­ста­вить свою жизнь без все­мир­ной сети Интер­нет, кото­рая про­ни­зы­ва­ет все сфе­ры жиз­не­де­я­тель­но­сти чело­ве­ка: про­фес­си­о­наль­ную, учеб­ную, бытовую. 

С каж­дым годом коли­че­ство поль­зо­ва­те­лей Интер­не­та рас­тет, он ста­но­вит­ся все более доступ­ным в финан­со­вом и тех­ни­че­ском аспек­тах для всех сло­ев насе­ле­ния. При этом сто­ить отме­тить: Интер­нет при­но­сит не толь­ко поль­зу, но и созда­ет ряд про­блем, что вле­чет за собой необ­хо­ди­мость рас­смот­ре­ния вопро­са о соци­аль­ных и пси­хо­ло­ги­че­ских послед­стви­ях мас­штаб­ной циф­ро­ви­за­ции общества. 

Неко­то­рые интер­нет-поль­зо­ва­те­ли настоль­ко погру­жа­ют­ся в вир­ту­аль­ное про­стран­ство, что реаль­ность для них отхо­дит на вто­рой план. Одни про­во­дят вре­мя за мно­го­поль­зо­ва­тель­ски­ми роле­вы­ми онлайн-игра­ми, дру­гие зани­ма­ют­ся бес­пре­рыв­ным интер­нет-шоп­пин­гом, а тре­тьи «зави­са­ют» в соци­аль­ных сетях, заме­няя тем самым реаль­ное меж­лич­ност­ное обще­ние. Все это раз­лич­ные виды интернет-зависимости.

Впер­вые про­бле­ма интер­нет-зави­си­мо­сти была рас­смот­ре­на в 1996 г. на засе­да­нии Аме­ри­кан­ской пси­хо­ло­ги­че­ской ассо­ци­а­ции. К. Янг пред­ста­ви­ла резуль­та­ты диа­гно­сти­ки 600 слу­ча­ев про­яв­ле­ния интер­нет-зави­си­мо­сти, выпол­нен­ных с помо­щью адап­ти­ро­ван­ной вер­сии кри­те­ри­ев пато­ло­ги­че­ской склон­но­сти к азарт­ным играм, пред­став­лен­ных в DSM-IV [Young, 2017].

Интер­нет-зави­си­мость трак­ту­ет­ся как навяз­чи­вое (ком­пуль­сив­ное) жела­ние исполь­зо­вать Интер­нет, при­во­дит к нега­тив­ным послед­стви­ям в про­фес­си­о­наль­ной дея­тель­но­сти, семей­ной сфе­ре, соци­аль­ном вза­и­мо­дей­ствии [Руко­вод­ство по аддик­то­ло­гии … , 2007; Griffiths, 2016]. 

Были выде­ле­ны кри­те­рии интер­нет-зави­си­мо­сти, к кото­рым отно­сят­ся все­по­гло­щен­ность Интер­не­том; про­бле­мы кон­тро­ля вре­ме­ни нахож­де­ния в Интер­не­те; ухуд­ше­ние вза­и­мо­от­но­ше­ний с близ­ки­ми; улуч­ше­ние настро­е­ния в резуль­та­те исполь­зо­ва­ния Интер­не­та; потреб­ность про­во­дить в Интер­не­те все боль­ше вре­ме­ни; воз­ник­но­ве­ние тре­во­ги при отсут­ствии воз­мож­но­сти вый­ти в Интер­нет [Вой­скун­ский, 2015; Brand, 2019].

В иссле­до­ва­ни­ях, посвя­щен­ных выяв­ле­нию лич­ност­ных черт у интер­нет-зави­си­мых, были выде­ле­ны сле­ду­ю­щие чер­ты лич­но­сти: шизо­ид­ные тен­ден­ции [Его­ров, 2005; Его­ров, 2019]; повы­шен­ный уро­вень реак­тив­ной и лич­ност­ной тре­вож­но­сти [Billieux, 2015]; низ­кий уро­вень раз­ви­тия эмпа­тии [Мол­ча­но­ва, 2019]; низ­кий эмо­ци­о­наль­ный интел­лект [Moreno, 2019]; низ­кая само­оцен­ка [Sariyska, 2017], сни­жен­ный само­кон­троль [Dong, 2017], эмо­ци­о­наль­ная неустой­чи­вость [Малы­гин, 2015; Kneer, 2014]. 

Выяв­лен­ные пси­хо­ло­ги­че­ские осо­бен­но­сти могут сни­жать эффек­тив­ность всех про­яв­ле­ний жиз­не­де­я­тель­но­сти чело­ве­ка, в конеч­ном ито­ге, сни­жая как общую жиз­не­спо­соб­ность (инте­граль­ную спо­соб­ность сохра­не­ния чело­ве­ком сво­ей целост­но­сти, то есть един­ства инди­вид­ных, субъ­ект­ных и лич­ност­ных свойств, акту­а­ли­зи­ру­е­мую в свя­зи с необ­хо­ди­мо­стью реше­ния жиз­нен­ных задач и обес­пе­чи­ва­ю­щую дина­ми­че­ское удер­жа­ние жиз­ни в посто­ян­ном сопря­же­нии с тре­бо­ва­ни­я­ми соци­аль­но­го бытия и чело­ве­че­ско­го пред­на­зна­че­ния) [Рыль­ская, 2016], так и жиз­не­спо­соб­ность чело­ве­ка как про­фес­си­о­на­ла (спо­соб­ность чело­ве­ка к успеш­ной адап­та­ции, выжи­ва­нию и само­раз­ви­тию с помо­щью лич­ност­ных ресур­сов, ком­пе­тен­ций и пове­ден­че­ских стра­те­гий в струк­тур­но-нор­ма­тив­ной сре­де орга­ни­за­ции) [Васи­лье­ва, 2019].

В пси­хо­ло­ги­че­ской кон­цеп­ции жиз­не­спо­соб­но­сти чело­ве­ка (Е. А. Рыль­ская), раз­ра­бо­тан­ной на осно­ве ком­му­ни­ка­тив­ной мето­до­ло­гии В. А. Мази­ло­ва, в каче­стве одно­го из важ­ней­ших усло­вий жиз­не­спо­соб­но­го состо­я­ния систе­мы «чело­век» рас­смат­ри­ва­ет­ся ее откры­тость, спо­соб­ность удер­жи­вать свою целост­ность за счет посто­ян­но­го само­раз­ви­тия [Мази­лов, 2016]. 

Пола­га­ем, что интер­нет-зави­си­мость спо­соб­ству­ет «закры­тию» систе­мы, бло­ки­ров­ке воз­мож­но­стей ее само­раз­ви­тия. Подоб­ное допу­ще­ние опре­де­ля­ет цель иссле­до­ва­ния – выявить воз­мож­ные вза­и­мо­свя­зи меж­ду интер­нет-зави­си­мо­стью и жиз­не­спо­соб­но­стью чело­ве­ка. Иссле­до­ва­ние стро­ит­ся на про­вер­ке гипо­те­зы о нали­чии обрат­ной свя­зи меж­ду рас­смат­ри­ва­е­мы­ми феноменами.

Организация исследования

В иссле­до­ва­нии при­ня­ли уча­стие 289 чело­век в воз­расте от 18 до 38 лет (Х = 23,7; SD = 5,26), из них 137 жен­щин (47,4 %) и 151 муж­чи­на (52,6 %). Выбор воз­раст­но­го диа­па­зо­на испы­ту­е­мых объ­яс­ня­ет­ся тем, что иссле­до­ва­ния, посвя­щен­ные интер­нет-зави­си­мо­сти, про­во­ди­лись ранее на выбор­ках, состо­я­щих из школь­ни­ков и сту­ден­тов. Более позд­ний воз­раст­ной пери­од (моло­дость, ран­няя зре­лость) оста­вал­ся пока вне поля зре­ния иссле­до­ва­те­лей, что свя­за­но с есте­ствен­ны­ми тен­ден­ци­я­ми циф­ро­ви­за­ции совре­мен­но­го общества.

Для оцен­ки выра­жен­но­сти интер­нет-зави­си­мо­го пове­де­ния испы­ту­е­мым было пред­ло­же­но отве­тить на вопро­сы мето­ди­ки «Шка­ла интер­нет-зави­си­мо­го пове­де­ния Чена» в адап­та­ции В. Л. Малы­ги­на и К. А. Фек­ли­со­ва [Малы­гин, 2011]. 

Опрос­ник состо­ит из 26 утвер­жде­ний, на кото­рые даны 4 вари­ан­та отве­тов («совсем не под­хо­дит», «сла­бо под­хо­дит», «частич­но под­хо­дит», «пол­но­стью под­хо­дит»). Мето­ди­ка вклю­ча­ет сле­ду­ю­щие шка­лы: шка­лу ком­пуль­сив­ных симп­то­мов; шка­лу симп­то­мов отме­ны; шка­лу толе­рант­но­сти; шка­лу внут­ри­лич­ност­ных про­блем и про­блем, свя­зан­ных со здо­ро­вьем; шка­лу управ­ле­ния временем. 

Оцен­ка шкал про­из­во­дит­ся путем сум­ми­ро­ва­ния всех пунк­тов шка­лы. Общий балл рас­счи­ты­ва­ет­ся сум­ми­ро­ва­ни­ем всех шкал. Нор­ма­тив­ные интер­ва­лы теста: от 27 до 42 бал­лов – отсут­ствие интер­нет-зави­си­мо­го пове­де­ния; от 43 до 64 бал­лов – склон­ность к воз­ник­но­ве­нию интер­нет-зави­си­мо­го пове­де­ния; 65 бал­лов и выше – нали­чие интер­нет-зави­си­мо­го поведения. 

Для опре­де­ле­ния уров­ня жиз­не­спо­соб­но­сти был исполь­зо­ван опрос­ник «Жиз­не­спо­соб­ность чело­ве­ка», раз­ра­бо­тан­ный Е. А. Рыль­ской [Рыль­ская, 2016], состо­я­щий из 106 вопро­сов, на кото­рые даны 4 вари­ан­та отве­тов («да», «ско­рее да, чем нет», «ско­рее нет, чем да», «нет»).

Мето­ди­ка вклю­ча­ет сле­ду­ю­щие шка­лы: шка­лу спо­соб­но­сти адап­та­ции, шка­лу спо­соб­но­сти само­ре­гу­ля­ции, шка­лу спо­соб­но­сти само­раз­ви­тия, шка­лу осмыс­лен­но­сти жиз­ни. Оцен­ка шкал про­из­во­дит­ся путем сум­ми­ро­ва­ния всех пунк­тов шка­лы (поло­жи­тель­ные и отри­ца­тель­ные пункты). 

Общий балл жиз­не­спо­соб­но­сти рас­счи­ты­ва­ет­ся сум­ми­ро­ва­ни­ем всех шкал. Полу­чен­ный «сырой балл» пере­во­дит­ся по таб­ли­це пере­во­да «сыро­го бал­ла» в стан­дарт­ные вели­чи­ны – сте­ны. Пока­за­тель мень­ше 4-х сте­нов сви­де­тель­ству­ет о низ­ком уровне общей жиз­не­спо­соб­но­сти; от 4 до 7 сте­нов – о сред­нем уровне общей жиз­не­спо­соб­но­сти; свы­ше 7 сте­нов – о высо­ком уровне общей жизнеспособности.

В каче­стве мето­дов мате­ма­ти­че­ской обра­бот­ки дан­ных исполь­зо­ва­лись пер­вич­ные опи­са­тель­ные ста­ти­сти­ки, непа­ра­мет­ри­че­ский метод срав­не­ния выбо­рок H-кри­те­рий Крас­ке­ла – Уол­ли­са, коэф­фи­ци­ент ран­го­вой кор­ре­ля­ции r-Спир­ме­на. Мате­ма­ти­че­ская обра­бот­ка дан­ных про­во­ди­лась с при­ме­не­ни­ем стан­дар­ти­зо­ван­но­го паке­та про­грамм IBM SPSS Statistics 17.

Анализ результатов исследования

По резуль­та­там мето­ди­ки «Шка­ла интер­нет-зави­си­мо­го пове­де­ния Чена» выбор­ка испы­ту­е­мых была раз­де­ле­на на 3 груп­пы: 1 груп­па (отсут­ствие интер­нет-зави­си­мо­го пове­де­ния) – 104 чело­ве­ка, из них 50 жен­щин и 54 муж­чи­ны (далее – кон­троль­ная груп­па «КГ»); 2 груп­па (склон­ность к воз­ник­но­ве­нию интер­нет-зави­си­мо­го пове­де­ния) – 113 чело­век, из них 54 жен­щи­ны и 59 муж­чин (далее – груп­па рис­ка «ГР»); 3 груп­па (нали­чие интер­нет-зави­си­мо­го пове­де­ния) – 72 чело­ве­ка, из них 33 жен­щи­ны и 39 муж­чин (далее груп­па с интер­нет-зави­си­мо­стью «ИЗ»).

Как вид­но из Таб­ли­цы 1, по шка­ле ком­пуль­сив­ных симп­то­мов наи­боль­шее зна­че­ние сред­ней в груп­пе «ИЗ» (Х = 14,86), затем в груп­пе «ГР» (Х = 10,39), в груп­пе «КГ» по дан­ной шка­ле зна­че­ние сред­ней Х = 5,92.

Таблица 1. Значения средних по шкале интернет-зависимого поведения Чена

Шка­лы	Груп­па 1 («КГ»)	Груп­па 2 («ГР»)	Груп­па 3 («ИЗ»)
	Сред­ние зна­че­ния(N = 104)	Сред­ние зна­че­ния(N = 113)	Сред­ние зна­че­ния(N = 72)
Шка­ла ком­пуль­сив­ных симптомов	5,92	10,39	14,86
Шка­ла симп­то­мов отмены	6,95	11,21	14,33
Шка­ла толерантности	5,86	8,73	12,19
Шка­ла внут­ри­лич­ност­ных про­блем и про­блем, свя­зан­ных со здоровьем	8,01	12,71	18,26
Шка­ла управ­ле­ния временем	7,07	11,30	16,40
Общий CIAS балл	33,83	54,33	76,47

Услов­ные обо­зна­че­ния: груп­па 1 (КГ) – кон­троль­ная груп­па; груп­па 2 (ГР) – груп­па рис­ка; груп­па 3 (ИЗ) – груп­па с интернет-зависимостью

Ком­пуль­сив­ность – склон­ность к повто­ря­ю­щим­ся пове­ден­че­ским актам, реак­ция на внут­рен­нюю тре­во­гу, когда инди­вид чув­ству­ет себя вынуж­ден­ным совер­шать опре­де­лен­ные дей­ствия, что­бы сни­зить уро­вень внут­рен­не­го напряжения.

Сле­до­ва­тель­но, высо­кое зна­че­ние по дан­ной шка­ле в груп­пе «ИЗ» гово­рит о том, что у испы­ту­е­мых выяв­ле­ны про­бле­мы с воле­вым кон­тро­лем навяз­чи­во­го побуж­де­ния к выхо­ду в Интернет. 

В груп­пе «ГР» зна­че­ние по шка­ле ком­пуль­сив­ных симп­то­мов пре­вы­ша­ет нор­му, но еще не пере­хо­дит гра­ни­цы пато­ло­ги­че­ско­го исполь­зо­ва­ния. Это груп­па рис­ка, испы­ту­е­мые кото­рой под­вер­же­ны вле­че­нию дея­тель­но­сти в сети Интер­нет, но вре­ме­на­ми спо­соб­ны спра­вить­ся с ком­пуль­сив­ны­ми желаниями. 

В груп­пе «КГ» зна­че­ние сред­ней соот­вет­ству­ет нор­ме, что гово­рит об отсут­ствии ком­пуль­сив­ных симптомов.

По шка­ле симп­то­мов отме­ны зна­че­ние сред­ней в груп­пе «ИЗ» Х = 14,33, в груп­пе «ГР» Х = 11,21, в груп­пе «КГ» по дан­ной шка­ле зна­че­ние сред­ней Х = 6,95. Симп­то­мы отме­ны про­яв­ля­ют­ся при пре­кра­ще­нии или сокра­ще­нии вре­ме­ни, про­во­ди­мо­го в Интер­не­те. Харак­те­ри­зу­ют­ся тре­во­гой, меч­та­ми или фан­та­зи­я­ми об оче­ред­ной сес­сии игры, пси­хо­мо­тор­ным возбуждением. 

Шка­ла толе­рант­но­сти под­ра­зу­ме­ва­ет уве­ли­чи­ва­ю­ще­е­ся коли­че­ство вре­ме­ни, про­во­ди­мо­го в Интер­не­те, для дости­же­ния удо­вле­тво­ре­ния. Пока­за­те­ли по дан­ной шка­ле в груп­пе «ИЗ» – Х = 12,19, в груп­пе «ГР» – Х = 8,73, в груп­пе «КГ» – Х = 5,86. Сле­до­ва­тель­но, испы­ту­е­мые груп­пы «ИЗ» про­яв­ля­ют боль­шую толе­рант­ность, чем испы­ту­е­мые груп­пы «ГР» и груп­пы «КГ».

По шка­ле внут­ри­лич­ност­ных про­блем и про­блем, свя­зан­ных со здо­ро­вьем, в груп­пе «ИЗ» сред­нее зна­че­ние Х = 18,26, в груп­пе «ГР» – Х = 12,71, в груп­пе «КГ» – Х = 8,01. Вопро­сы дан­ной шка­лы каса­ют­ся меж­лич­ност­но­го обще­ния, вза­и­мо­дей­ствия с семьей, а так­же физи­че­ско­го здоровья.

Шка­ла управ­ле­ния вре­ме­нем дает воз­мож­ность оце­нить спо­соб­ность управ­лять вре­ме­нем, пла­ни­ро­вать соб­ствен­ные дей­ствия. В груп­пе «ИЗ» зна­че­ние сред­ней Х = 16,40, в груп­пе «ГР» – Х = 11,30, в груп­пе «КГ» – Х = 7,07. Испы­ту­е­мые груп­пы «ИЗ» харак­те­ри­зу­ют­ся труд­но­стя­ми управ­ле­ния вре­ме­нем, кото­рые про­яв­ля­ют­ся как нару­ше­ние режи­ма дня, неспо­соб­ность отсле­дить вре­мя, про­ве­ден­ное в Интернете.

Общий балл по шка­ле интер­нет-зави­си­мо­го пове­де­ния Чена в груп­пе «КГ» – 33,83, что соот­вет­ству­ет интер­ва­лу от 27 до 42 бал­лов, в груп­пе «ГР» – 54,33, что соот­вет­ству­ет интер­ва­лу от 43 до 64 бал­лов, в груп­пе «ИЗ» – 76,47, что соот­вет­ству­ет интер­ва­лу более 65 баллов.

Далее были обра­бо­та­ны резуль­та­ты опрос­ни­ка «Жиз­не­спо­соб­ность чело­ве­ка». Сред­ние зна­че­ния уров­ня жиз­не­спо­соб­но­сти пред­став­ле­ны в Таб­ли­це 2.

Таблица 2. Средние значения в группах по результатам диагностики уровня жизнеспособности

		Груп­пы
		Груп­па 1 («КГ»)	Груп­па 2 («ГР»)	Груп­па 3 («ИЗ»)
Шка­ла «Спо­соб­но­сти адаптации»	Сред­нее значение	77,58	64,85	56,48
	N	104	113	72
	Стд. откло­не­ние	10,41	14,04	12,84
Шка­ла «Спо­соб­но­сти саморегуляции»	Сред­нее значение	40,88	36,36	32,69
	N	104	113	72
	Стд. откло­не­ние	6,13	7,05	6,12
Шка­ла «Спо­соб­но­сти саморазвития»	Сред­нее значение	56,81	49,16	41,54
	N	104	113	72
	Стд. откло­не­ние	6,76	7,55	5,24
Шка­ла «Осмыс­лен­ность жизни»	Сред­нее значение	41,81	34,28	26,15
	N	104	113	72
	Стд. откло­не­ние	8,97	9,86	7,81
Жиз­не­спо­соб­ность (общий балл)	Сред­нее значение	217,16	184,74	157,15
	N	104	113	72
	Стд. откло­не­ние	23,15	31,08	22,22

Услов­ные обо­зна­че­ния: груп­па 1 (КГ) – кон­троль­ная груп­па; груп­па 2 (ГР) – груп­па рис­ка; груп­па 3 (ИЗ) – груп­па с интернет-зависимостью

Для срав­не­ния трех неза­ви­си­мых выбо­рок был исполь­зо­ван непа­ра­мет­ри­че­ский метод срав­не­ния выбо­рок H-кри­те­рий Крас­ке­ла – Уол­ли­са. Резуль­та­ты пред­став­ле­ны в Таб­ли­це 3. 

Таблица 3. Значения H-критерия Краскела – Уоллеса для оценки различий уровня жизнеспособности между группами

Наиме­но­ва­ние показателя	Сред­ний ранг, груп­па 1 («КГ»)	Сред­ний ранг, груп­па 2 («ГР»)	Сред­ний ранг, груп­па 3 («ИЗ»)	Кри­ти­че­ское зна­че­ние Крас­ке­ла – Уоллеса	Уро­вень значимости
Шка­ла «Спо­соб­но­сти адаптации»	203,92	130,36	82,88	95,089	0,001
Шка­ла «Спо­соб­но­сти саморегуляции»	188,11	138,62	92,74	56,658	0,001
Шка­ла «Спо­соб­но­сти саморазвития»	208,07	137,59	65,53	125,570	0,001
Шка­ла «Осмыс­лен­ность жизни»	198,87	137,67	78,69	89,582	0,001
Жиз­не­спо­соб­ность (об- щий балл)	213,13	131,50	67,78	133,626	0,001

Выяв­ле­ны неслу­чай­ные раз­ли­чия по шка­ле «Спо­соб­но­сти адап­та­ции» меж­ду выбор­ка­ми груп­пы 1, груп­пы 2, груп­пы 3 (Н = 95,089, р ≤ 0,001). Зна­че­ния по шка­ле «Спо­соб­но­сти адап­та­ции» в груп­пе 3 ниже (сред­ний ранг = 82,88), чем в груп­пе 1 (сред­ний ранг = 203,92) и груп­пе 2 (сред­ний ранг = 130,36).

Шка­ла «Спо­соб­но­сти адап­та­ции» харак­те­ри­зу­ет воз­мож­но­сти лич­но­сти адап­ти­ро­вать­ся к изме­ня­ю­щим­ся усло­ви­ям окру­жа­ю­ще­го мира. Выра­жа­ет­ся в целе­на­прав­лен­но­сти ее дей­ствий по пре­об­ра­зо­ва­нию дей­стви­тель­но­сти, сре­ды как с исполь­зо­ва­ни­ем раз­лич­ных средств, так с под­чи­нен­ны­ми ей при­спо­со­би­тель­ны­ми актами. 

Испы­ту­е­мые с интер­нет-зави­си­мо­стью харак­те­ри­зу­ют­ся низ­кой спо­соб­но­стью к адап­та­ции, что не поз­во­ля­ет свое­вре­мен­но пере­стра­и­вать­ся под быст­ро меня­ю­щи­е­ся усло­вия сре­ды. Испы­ту­е­мые груп­пы 1, наобо­рот, харак­те­ри­зу­ют­ся высо­ким уров­нем адаптации.

По шка­ле «Спо­соб­но­сти само­ре­гу­ля­ции» выяв­ле­ны неслу­чай­ные раз­ли­чия меж­ду выбор­ка­ми груп­пы 1, груп­пы 2, груп­пы 3 (Н = 56,658, р ≤ 0,001). Зна­че­ния по шка­ле «Спо­соб­но­сти само­ре­гу­ля­ции» в груп­пе 3 ниже (сред­ний ранг = 92,74), чем в груп­пе 1 (сред­ний ранг = 188,11) и груп­пе 2 (сред­ний ранг = 138,62). Шка­ла «Спо­соб­но­сти само­ре­гу­ля­ции» отра­жа­ет сте­пень регу­ля­ции чело­ве­ком сво­е­го поведения. 

Про­цес­сы само­ре­гу­ля­ции рас­смат­ри­ва­ют­ся как внут­рен­няя целе­на­прав­лен­ная актив­ность чело­ве­ка, кото­рая реа­ли­зу­ет­ся за счет систем­но­го уча­стия самых раз­ных про­цес­сов и явле­ний. Испы­ту­е­мые с интер­нет-зави­си­мо­стью харак­те­ри­зу­ют­ся низ­кой спо­соб­но­стью само­ре­гу­ля­ции, что затруд­ня­ет кон­троль соб­ствен­ных дей­ствий. Испы­ту­е­мые груп­пы 1, наобо­рот, харак­те­ри­зу­ют­ся высо­ким уров­нем саморегуляции.

Выяв­ле­ны неслу­чай­ные раз­ли­чия по шка­ле «Спо­соб­но­сти само­раз­ви­тия» меж­ду выбор­ка­ми груп­пы 1, груп­пы 2, груп­пы 3 (Н = 125,570, р ≤ 0,001). Зна­че­ния по шка­ле «Спо­соб­но­сти само­раз­ви­тия» в груп­пе 3 ниже (сред­ний ранг = 65,53), чем в груп­пе 1 (сред­ний ранг = 208,07) и груп­пе 2 (сред­ний ранг = 137,59). Шка­ла «Спо­соб­но­сти само­раз­ви­тия» харак­те­ри­зу­ет направ­лен­ность лич­но­сти на само­со­вер­шен­ство­ва­ние, раз­ви­тие лич­ност­ных качеств. 

Испы­ту­е­мые с интер­нет-зави­си­мо­стью харак­те­ри­зу­ют­ся низ­кой спо­соб­но­стью к само­раз­ви­тию, а зна­чит, они испы­ты­ва­ют труд­но­сти в при­ня­тии рис­ка и постро­е­нии линии само­раз­ви­тия. Испы­ту­е­мые груп­пы 1, наобо­рот, харак­те­ри­зу­ют­ся высо­ким уров­нем спо­соб­но­стей к саморазвитию.

По шка­ле «Осмыс­лен­ность жиз­ни» выяв­ле­ны неслу­чай­ные раз­ли­чия меж­ду выбор­ка­ми груп­пы 1, груп­пы 2, груп­пы 3 (Н = 89,582, р ≤ 0,001). Зна­че­ния по шка­ле «Осмыс­лен­ность жиз­ни» в груп­пе 3 ниже (сред­ний ранг = 78,69), чем в груп­пе 1 (сред­ний ранг = 198,87) и груп­пе 2 (сред­ний ранг = 137,67).

Шка­ла «Осмыс­лен­ность жиз­ни» отра­жа­ет уро­вень осо­зна­ния про­цес­сов, про­ис­хо­дя­щих в жиз­ни чело­ве­ка, его спо­соб­ность кон­тро­ли­ро­вать собы­тия соб­ствен­ной жиз­ни, рефлек­си­ро­вать опыт. 

Испы­ту­е­мые с интер­нет-зави­си­мо­стью харак­те­ри­зу­ют­ся низ­ки­ми пока­за­те­ля­ми осмыс­лен­но­сти жиз­ни. Испы­ту­е­мые груп­пы 1, наобо­рот, харак­те­ри­зу­ют­ся высо­ким уров­нем осмыс­лен­но­сти жизни.

В целом респон­ден­ты с интер­нет-зави­си­мо­стью отли­ча­ют­ся низ­ки­ми бал­ла­ми по опрос­ни­ку «Жиз­не­спо­соб­ность чело­ве­ка». Низ­кие пока­за­те­ли по тесту озна­ча­ют труд­но­сти при­спо­соб­ле­ния к изме­ня­ю­щим­ся усло­ви­ям окру­жа­ю­щей сре­ды, сви­де­тель­ству­ют о неса­мо­сто­я­тель­но­сти и затруд­не­ни­ях с кон­тро­лем и саморегуляцией. 

Так­же люди с низ­кой жиз­не­спо­соб­но­стью харак­те­ри­зу­ют­ся сни­жен­ным стрем­ле­ни­ем к само­раз­ви­тию или его отсут­стви­ем, слож­но­стя­ми при постро­е­нии жиз­нен­ной пер­спек­ти­вы и дости­же­нии целей.

Для опре­де­ле­ния вза­и­мо­свя­зи меж­ду пока­за­те­ля­ми жиз­не­спо­соб­но­сти и интер­нет-зави­си­мым пове­де­ни­ем был исполь­зо­ван коэф­фи­ци­ент ран­го­вой кор­ре­ля­ции r-Спир­ме­на (см. Таб­ли­цу 4).

Таблица 4. Коэффициенты корреляции между уровнем жизнеспособности и шкалой интернет-зависимого поведения

	Шка­ла интер­нет-зави­си­мо­гопове­де­ния	Уро­вень значимости
Шка­ла «Спо­соб­но­сти адаптации»	0,609	0,01
Шка­ла «Спо­соб­но­сти саморегуляции»	0,454	0,01
Шка­ла «Спо­соб­но­сти саморазвития»	0,653	0,01
Шка­ла «Осмыс­лен­ность жизни»	0,589	0,01
Жиз­не­спо­соб­ность (общий балл)	0,708	0,01

Зна­чи­мые отри­ца­тель­ные кор­ре­ля­ции выяв­ле­ны по всем шка­лам. В част­но­сти, меж­ду пере­мен­ной «Спо­соб­но­сти адап­та­ции» и интер­нет-зави­си­мым пове­де­ни­ем наблю­да­ет­ся уме­рен­ная отри­ца­тель­ная связь (r = -0,609, р = 0,01); меж­ду пере­мен­ной «Спо­соб­но­сти само­ре­гу­ля­ции» и интер­нет-зави­си­мым пове­де­ни­ем наблю­да­ет­ся уме­рен­ная отри­ца­тель­ная связь (r = -0,454, р = 0,01); меж­ду пере­мен­ной «Спо­соб­но­сти само­раз­ви­тия» и интер­нет-зави­си­мым пове­де­ни­ем наблю­да­ет­ся уме­рен­ная отри­ца­тель­ная связь (r = -0,653, р = 0,01); меж­ду пере­мен­ной «Спо­соб­но­сти адап­та­ции» и интер­нет-зави­си­мым пове­де­ни­ем наблю­да­ет­ся уме­рен­ная отри­ца­тель­ная связь (r = -0,589, р = 0,01); меж­ду пере­мен­ной «Спо­соб­но­сти адап­та­ции» и интер­нет-зави­си­мым пове­де­ни­ем наблю­да­ет­ся уме­рен­ная отри­ца­тель­ная связь (r = -0,708, р = 0,01).

Это озна­ча­ет, что чем ниже пока­за­те­ли спо­соб­но­сти адап­та­ции, само­ре­гу­ля­ции, само­раз­ви­тия, осмыс­лен­но­сти жиз­ни, тем выше пока­за­тель по шка­ле интер­нет-зави­си­мо­сти. Сле­до­ва­тель­но, лич­ность с низ­ки­ми пока­за­те­ля­ми жиз­не­спо­соб­но­сти более пред­рас­по­ло­же­на к воз­ник­но­ве­нию интернет-зависимости.

Выводы

На осно­ва­нии ана­ли­за резуль­та­тов про­ве­ден­но­го иссле­до­ва­ния мы можем сде­лать вывод, что наша гипо­те­за о нали­чии обрат­ной свя­зи меж­ду жиз­не­спо­соб­но­стью и интер­нет-зави­си­мо­стью чело­ве­ка полу­чи­ла под­твер­жде­ние. Чем ниже уро­вень жиз­не­спо­соб­но­сти, тем выше риск воз­ник­но­ве­ния интернет-зависимости. 

Для лич­но­сти с интер­нет-зави­си­мо­стью харак­тер­ны труд­но­сти в адап­та­ции к изме­ня­ю­щим­ся усло­ви­ям окру­жа­ю­щей сре­ды, ригид­ность пат­тер­нов пове­де­ния, слож­но­сти в само­ре­гу­ля­ции и кон­тро­ле пове­де­ния, отсут­ствие чет­ких целей и жиз­нен­ной пер­спек­ти­вы, сни­жен­ный инте­рес к само­раз­ви­тию и дости­же­ни­ям, низ­кий уро­вень осмыс­лен­но­сти жизни.

Библиографический список

1. Васи­лье­ва С. Н. Кон­стру­и­ро­ва­ние дефи­ни­ции кон­цеп­та «жиз­не­спо­соб­ность про­фес­си­о­на­ла» / С. Н. Васи­лье­ва, Е. А. Рыль­ская // Яро­слав­ский педа­го­ги­че­ский вест­ник. 2019. № 2 (107). С. 106-113.
2. Вой­скун­ский А. Е. Кон­цеп­ции зави­си­мо­сти и при­сут­ствия при­ме­ни­тель­но к пове­де­нию в Интер­не­те // Меди­цин­ская пси­хо­ло­гия в Рос­сии. 2015
3. Дмит­ри­е­ва Н. В. Аддик­тив­ная иден­тич­ность вир­ту­аль­но-зави­си­мой лич­но­сти : моно­гра­фия / Н. В. Дмит­ри­е­ва, О. В. Дуб­ро­ви­на. Ново­си­бирск : Изд-во НГПУ, 2010. 248 с.
4. Его­ров А. Ю. Осо­бен­но­сти лич­но­сти под­рост­ков с интер­нет-зави­си­мо­стью / А. Ю. Его­ров, Н. А. Куз­не­цо­ва, Е. А. Пет­ро­ва // Вопро­сы пси­хи­че­ско­го здо­ро­вья детей и под­рост­ков. 2005. Т. 5. № 2. С. 20-27.
5. Его­ров А. Ю. Интер­нет-зави­си­мость: кли­ни­че­ские, био­ло­ги­че­ские, гене­ти­че­ские и пси­хо­ло­ги­че­ские аспек­ты /А. Ю. Его­ров, А. О. Киби­то­ва, А. В. Тру­со­ва // Вопро­сы нар­ко­ло­гии. 2019. № 2 (173). С. 22-47
6. Мази­лов В. А. Пси­хо­ло­ги­че­ское иссле­до­ва­ние жиз­не­спо­соб­но­сти чело­ве­ка в аспек­те ком­му­ни­ка­тив­ной мето­до­ло­гии / В. А. Мази­лов, Е. А. Рыль­ская // Яро­слав­ский педа­го­ги­че­ский вест­ник. 2016. № 3. С. 192-201.
7. Малы­гин В. Л. Интер­нет-зави­си­мое пове­де­ние. Кри­те­рии и мето­ды диа­гно­сти­ки : учеб. посо­бие / В. Л. Малы­гин, К. Л. Фелик­сов, А. С. Искан­ди­ро­ва и др. Москва : МГСМУ, 2011. 32 с.
8. Малы­гин В. Л. Инди­ви­ду­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ские свой­ства под­рост­ков как фак­то­ры рис­ка фор­ми­ро­ва­ния интер­нет-зави­си­мо­го пове­де­ния / В. Л. Малы­гин, Н. С. Хоме­ри­ки, А. А. Анто­нен­ко // Меди­цин­ская пси­хо­ло­гия в Рос­сии. 2015. № 7(30). С. 7-29. 
9. Мол­ча­но­ва Л. Н. Осо­бен­но­сти вза­и­мо­свя­зи соци­аль­но­го интел­лек­та и склон­но­сти к интер­нет-зави­си­мо­му пове­де­нию у сту­ден­тов меди­цин­ско­го вуза / Л. Н. Мол­ча­но­ва, В. В. Ильи­на // Изве­стия Юго-Запад­но­го госу­дар­ствен­но­го уни­вер­си­те­та. Серия: Линг­ви­сти­ка и педа­го­ги­ка. 2019. Т. 9. № 2 (31). С. 170-184.
10. Руко­вод­ство по аддик­то­ло­гии / под ред. проф. В. Д. Мен­де­ле­ви­ча. Санкт-Петер­бург : Речь, 2007. 768 с.
11. Рыль­ская Е. А. Тест «Жиз­не­спо­соб­ность чело­ве­ка»: раз­ра­бот­ка и пси­хо­мет­ри­че­ские харак­те­ри­сти­ки // Соци­ум и власть. 2016. № 1 (57). С. 25-30.
12. Рыль­ская Е. А. Пси­хо­ло­ги­че­ская кон­цеп­ция жиз­не­спо­соб­но­сти чело­ве­ка : моно­гра­фия. Челя­бинск : Поли­граф-Мастер, 2013. 336 с.
13. Billieux J., Thorens G., Khazaal Y., Zullino D., Achab S., & Van der Linden, M. Problematic involvement in online games: A cluster analytic approach // Computers in Human Behavior. 2015. № 43. Р. 242-250.
14. Brand M. The Interaction of Person-AffectCognition-Execution (I-PACE) model for addictive behaviors: Update, generalization to addictive behaviors beyond internet-use disorders, and specification of the process character of addictive behaviors / M. Brand et al. // Neuroscience and Biobehavioral Reviews. 2019. V. 104. P. 1-10.
15. Dong G. Cognitive control and reward/loss processing in Internet gaming disorder: Results from a comparison with recreational Internet game-users / G. Dong, et al. // European Psychiatry. 2017. V. 44. P. 30-38.
16. Griffith M. D. et al. The evolution of Internet addiction: A global perspective / M. D. Griffiths et al. // Addictive Behaviors. 2016. V. 53. P. 193-195.
17. Kneer J. Awareness of Risk Factors for Digital Game Addiction: Interviewing Players and Counselors / Julia Kneer & Diana Rieger & James D. Ivory & Christopher Ferguson // Ment Health Addiction. 2014. V. 12, Р. 585-599.
18. Moreno M. A. Problematic Internet Use: A Longitudinal Study Evaluating Prevalence and Predictors / M. A. Moreno et al. // The journal of pediatrics. 2019. V. 1. Р. 1-6.
19. Sariyska R. Self-esteem, personality and Internet Addiction: A cross-cultural     comparison study / R. Sariyska et al. // Personality and Individual Differences. 2014. V. 61-62. P. 28-33.
20. Young K. The evolution of Internet addiction // Addictive Behaviors. 2017. V. 64. Р. 229-230.

Об авторе

Ана­ста­сия Алек­се­ев­на Кол­мо­гор­це­ва — кан­ди­дат пси­хо­ло­ги­че­ских наук, доцент кафед­ры «Пси­хо­ло­гия управ­ле­ния и слу­жеб­ной дея­тель­но­сти», Южно-Ураль­ский госу­дар­ствен­ный уни­вер­си­тет (наци­о­наль­ный иссле­до­ва­тель­ский уни­вер­си­тет), Челябинск.

Смот­ри­те также:

• Кол­мо­гор­це­ва А.А. Вза­и­мо­связь рефлек­сив­но­сти и интер­нет-зави­си­мо­сти личности
• Коро­лен­ко Ц.П., Лос­ку­то­ва В.А. Интер­нет-зави­си­мость в рус­ско­языч­ном сек­то­ре интернета
• Неврю­ев А.Н. Раз­ви­тие циф­ро­вой зави­си­мо­сти: обзор совре­мен­ных зару­беж­ных исследований
• Топиль­ская О.А. Оцен­ка уров­ня интер­нет-аддик­ции у сту­ден­че­ской моло­де­жи: диа­гно­сти­че­ский инструментарий