Мы живём в динамичном, постоянно развивающемся мире hi-tech — мире высоких технологий. Цифровая модернизация коснулась всех сфер человеческой жизни, породила новое сетевое общество. Поэтому сегодня однозначно относиться к цифровизации, благами которой мы пользуемся ежедневно, нельзя.
Понятно, что информация, знания, связь при разумном и целенаправленном применении цифровой техники становятся легкодоступными.
В сети Интернет можно найти музыку, кинофильмы, развивающие игры, материалы для работы и творчества, информацию о фактически любом явлении современности и прошлого; через космические спутники, наземные станции, приложения-мессенджеры и сайты социальных сетей возможна связь в реальном времени с любой точкой мира; упростились проектирование, копирайтинг, ведение бухгалтерии.
Миллиарды цифровых устройств помогают представителям самых разнообразных профессий и специальностей эффективнее справляться с задачами профессиональной деятельности.
Однако есть и оборотная сторона этой «цифровой» медали. Порой «выносной» электронный мозг может сыграть с человеком злую шутку: он лишает его способности конкретно мыслить, оценивать ситуацию адекватно, сопротивляться обстоятельствам, что, естественно, ведёт к деградации, потере возможности анализа и развития.
Если взрослый человек не может вовремя остановиться, постепенно становясь заложником виртуального мира, что можно говорить о детях, которых этот мир чуть ли не с самого раннего детства делает своими рабами, превращает в патологически зависимых, управляемых, несвободных, без собственного мнения, интересов и яркой, присущей молодым индивидуальности. Более того, он ограничивает их динамику, замедляет физическое развитие, как результат — приводит к снижению иммунитета, ухудшению здоровья и т. п.
В психологии любое патологическое пристрастие к кому или чему- либо, неконтролируемую потребность человека в определённом виде деятельности принято называть аддикцией (от англ. addiction — зависимость, пагубная привычка).
Современная наука выделяет химические, промежуточные (нарушение пищевого поведения) и нехимические (эмоциональные, поведенческие) аддикции. Среди последних особого внимания заслуживает кибераддикция — психологическая зависимость от компьютерных игр, которая наряду с сетеголизмом (зависимостью от Интернета) является одной из разновидностей компьютерной зависимости [6].
По мнению ряда специалистов, кибераддикция — психическое расстройство, болезнь, проявляющаяся в навязчивом увлечении видео- и/или онлайн-играми, настолько опасна, что может стать причиной роста преступности и насаждения агрессивных подсознательных образов, влияющих на развитие общества в целом [1].
Некоторые психологи называют кибераддикцию «третьим эндогенным заболеванием» и даже считают одним из вариантов развития шизофрении [4; 7].
Некоторые страны уже рассматривают зависимость от компьютерных игр как серьёзную проблему для здравоохранения, и во многих из них, например, в Британии, существуют частные клиники для онлайн-зависимых пациентов.
Однако в России пристрастие к играм (в том числе компьютерным) как психическое расстройство только предполагается включить в готовящееся к публикации 11-е издание нормативного документа «Международная статистическая классификация болезней». И тогда состояние навязчивой и регулярно возникающей игровой потребности, превосходящей по важности прочие жизненные интересы, зачастую провоцирующей девиантное поведение как у подростков и молодёжи, так и у взрослых, будет официально признано Всемирной организацией здравоохранения.
В развитии кибераддикции учёные определяют несколько стадий: от легкой увлечённости до клинической зависимости. Некоторые психологи отмечают ещё и стадию привязанности. На этом этапе начинается процесс выхода из игровой зависимости.
Аддикт-игроман постепенно дистанцируется от компьютера, наблюдается новый модус его поведения — сдвиг в сторону нормы, однако полностью освободиться от зависимости к онлайн-играм не получается (сохраняется «тяга»). Эта стадия является самой продолжительной и может тянуться всю жизнь.
Как затягивается «цифровая петля», можно и не заметить — привыкание происходит постепенно. Отследим, как ведёт себя ребёнок на разных уровнях проявления игровой зависимости.
Так, уже на начальной стадии погружённый в мир интернета ребёнок-игроман становится малоподвижным. Это ведёт к замедлению обменных процессов в его организме, снижению активности мозга, задержке развития, связанного с получением чувственного опыта.
Часто дети одного возраста — те, кто растёт вдали от цивилизации, и те, кто активно пользуется цифровыми игрушками, — отличаются как в физическом, так и в умственном развитии, и это неудивительно, ведь сеансы «зависания» в онлайн-играх и Сети с каждым разом становятся всё длиннее по времени, следовательно, тело всё дольше находится в состоянии неподвижности, затекает, перестаёт слушаться своего «хозяина».
Постепенно иссякает и приток в организм естественно возникающего от движения мышц и активной вентиляции лёгких эндорфина — «гормона радости», он замещается адреналином — мощным стрессовым гормоном-стимулятором, производство которого провоцируется эмоциональными выбросами переживаний от игр и видео, что часто носит разрушительный, изнашивающий характер, напоминающий состояние алкогольного «запоя».
Дальнейшие стадии — затягивающиеся воронки. На втором уровне развития кибераддикции вопрос «играть или не играть?» уже неактуальный, на лицо — всё большая поглощённость интернет-игрой и всё возрастающее желание проводить свободное время за компьютером. Как следствие — потеря интереса ко всем другим увлечениям (хобби), кроме интернет-игр.
Третью стадию, на которой гейм-аддикт продолжает физически и умственно деградировать и всё более становится зависимым от онлайн-игр (намеренно ради игры пропускает занятия в школе, крайне редко покидает дом, болезненно реагирует на любое вмешательство в свою жизнь, проникновение в своё пространство), можно назвать уровнем клинической, психопатической зависимости, когда аддикту-игроману требуется немедленное психолого-терапевтическое вмешательство с принудительным отрывом от повседневной среды обитания и жёсткими ограничительными мерами.
Огромную роль (особенно на 1-й стадии зависимости) в реабилитации пострадавшего от кибераддикции, в возвращении его в реальный мир играет семья. Силами членов семьи процесс зависимости на начальном этапе можно остановить безболезненно.
Родители и близкие ещё могут бесконфликтно повлиять на ситуацию, заинтересовав ребёнка чем-либо другим, например, купив ему собаку или определив для него то направление, которое ему будет интересно — спортивную секцию, лингвистическую школу, театральную студию и пр.
Если на 1-й стадии развития кибераддикции эти меры могут оказаться достаточно действенными, то на 2-й стадии сделать подобное сложнее: онлайн-зависимый уже не верит, что движение и спорт — тяжкий, рутинный труд для истощённого тела — принесёт ему радость и удовлетворение.
На этой стадии проявляется постепенная утрата родителями влияния на ребёнка, а значит и возможности нестрессово вывести его не только из общего кризисного состояния, но и из ежедневного игрового «запоя».
Специалисты рекомендуют на 1-м, 2-м этапах использовать различные психолого-педагогические стратегии для профилактики развития компьютерной зависимости вообще, кибераддикции в частности (подробнее о рекомендациях родителям [7]).
Некоторые из этих рекомендаций, например, советующие «ограничить время работы с компьютером, объяснив, что компьютер — не право, а привилегия» или «использовать компьютер как элемент эффективного воспитания, в качестве поощрения (например, за правильно и вовремя сделанное домашнее задание, уборку квартиры и т. д.)», на наш взгляд, сегодня, когда над образованием нависла угроза дистанционного обучения и компьютер уже стал безальтернативным средством получения учебных знаний, утратили свою актуальность.
Однако до сих пор действенны рекомендации, призывающие родителей противостоять игровой/компьютерной зависимости ребёнка личным положительным примером. При этом важно, чтобы слова не расходились с делом: если отец разрешает сыну играть за компьютером не более часа в день, то и сам не должен играть дольше.
Скорее всего, в данной ситуации целесообразно установить очередность между игроками с чётко определённым временем на игру, сменой видов деятельности. Игра по расписанию, чередующаяся у каждого участника с выполнением традиционных заданий (уборка квартиры, поход в магазин, помощь младшим брату или сестре и т. п.), во- первых, приучает к дисциплине, во-вторых, является основой крепких, уважительных отношений между родителем и ребёнком.
Крайне важно родителям обращать внимание и на то, во что играют их сын или дочь. Следует взять за правило как можно чаще обсуждать вместе с детьми компьютерные игры, детально разбирая, каким играм стоит отдавать предпочтение, ненавязчиво склоняя аддикта к играм развивающим и/или обучающим.
Более того, стремиться формировать у ребёнка критический взгляд на компьютерную игру в принципе, постоянно демонстрируя, что игра — это лишь малая часть доступных развлечений, что реальная жизнь гораздо интересней и разнообразней, а игра не может в полной мере заменить общения, движения, взаимодействия с окружающим миром.
Взяв на себя роль наставника, родитель должен быть терпелив и последователен в своих действиях и, рассказав ребенку о возможностях реального мира, должен вовремя перейти от слов к делу: например, составить список, чем можно заняться в свободное время.
Желательно, чтобы в этом списке были и совместные дела (походы в кино, на природу, игра в шахматы и т. д.), занимающие, подобно игре на компьютере, традиционно определённое время.
Деятельностный подход к решению проблемы способен дать положительные результаты, но при условии, что родители заинтересованы в избавлении ребёнка от кибераддикции, внимательны к нему, сдержанны и терпеливы.
К сожалению, такое решение проблемы не всегда возможно. Исследования педагогов и психологов показывают, что в семьях со страдающими кибераддикцией детьми 6–9 лет чаще всего сформирован негармоничный стиль воспитания, преобладает хаотический уровень адаптации.
Это подтверждают и результаты опроса, проведённого в начале прошлого года педагогом-психологом среди учеников «Средней общеобразовательной школы № 12» г. Мытищи, целью которого было выяснение, почему дети получают от родителей в качестве подарков цифровые устройства.
Ответ, данный большинством респондентов: «чтобы не мешать родителям» — позволил сделать парадоксальное открытие: отсутствие конструктива в личностных взаимодействиях членов семьи, эмоциональное, ментальное и/или физическое дистанцирование их друг от друга, неизбежно рано или поздно спровоцирует вытеснение ребёнка в мир виртуальный из реального мира (семейной группы), где всё так сложно и непонятно. Его живое воображение как естественный механизм работы мозга будет подменено техногенной картинкой, всегда доступной, яркой и стабильной.
В семьях, непроизвольно спровоцировавших детскую игровую зависимость, своими силами справиться с этой зависимостью вряд ли получится. Тогда роль наставника и может взять на себя третье лицо — педагог, психолог, тренер и пр. и, используя методы театральной педагогики, риторики, социоигровые и интерактивные технологии, приёмы творческой терапии постепенно вывести ребёнка из киберзависимости.
Как наиболее эффективный приём творческой терапии для онлайн- зависимых рекомендуем театральный тренинг — специализированный комплекс методик и практик, направленных на тренировку психофизического аппарата.
Изначально узкоспециальный набор упражнений и техник развития голоса, речи, творческого самочувствия и воображения у актёра- профессионала сегодня превращён в комплекс увлекательных подвижных, ритмо-пластических игр для детей и подростков.
Они способны решить задачи глубинной терапии, берущей начало в актуализации естественного «творческого состояния» (самоиндукционного, комфортного и безопасного психоэмоционального потока сознания) человека. Позволяют на уровне телесных ощущений, активного воображения и свободного самовыражения прорабатывать в игровой форме через архетипические образы путём безопасной проекции их на других участников вытесненные в бессознательное собственные мыслеобразы, страхи, переживания обучаемого.
Именно творческий фактор театральных упражнений, отличающий специализированную подготовку от «муштры», позволяет свободно структурировать пережитый опыт и опыт реакций без искажения эмоциональным давлением и социализацией [2, с. 12], что очень важно для подверженных кибераддикции.
Театральный тренинг структурно состоит из трёх тесно связанных, взаимодополняющих друг друга элементов: беседы-разминки, основной части — тела тренинга, рефлексии.
Как правило, групповая беседа в начале занятия, направленная на создание благоприятной доверительной атмосферы и на знакомство участников, используется педагогом для входной оценки обучаемых, выявления с использованием определённых фраз-маркеров стадии игровой зависимости подопечных и корректировки их будущей групповой физической нагрузки в соответствии с результатами опроса.
Лёгкая подвижная разминка, одновременно включающая и упражнения на воображение и внимание, позволяет не только осторожно подготовить истощённый, вялый телесный аппарат игромана к восстановительной работе, но и обеспечить участника набором понятий и психофизических элементов, необходимых для будущей театральной «игры» (взамен игры виртуальной): телесного ощущения, воображения и мышления.
При организации и проведении основной части тренинга (тела) учитывается, в первую очередь, возраст обучаемого, так как дети разного возраста по-разному реагируют на тренинговые задания, с разной быстротой и степенью эффективности достигают «творческого состояния» (по определению Л. В. Грачёвой, «процесса самоиндукции психоэмоционального состояния» [3]).
Так, для детей 6–7 лет, вне зависимости от стадии развития кибераддикции, в качестве её профилактики эффективными (без дополнительных манипулятивных действий со стороны педагога) будут упражнения с погружением в «форму» — художественные образы, построенные на основе воображения или наблюдения за реально существующими аналогами во внешнем мире. В то время как для детей 8–9 лет эти упражнения менее актуальны и педагогу для достижения желаемого эффекта необходимо прибегнуть к дополнительным манипулятивным заданиям.
Однако для обеих групп упражнения с погружением в «форму» одинаково важны, так как в процессе работы над образом у ребёнка-аддикта происходит «обратная замена»: техногенная «картинка», навязанная компьютерной игрой, замещается «картинкой», созданной естественным биологическим механизмом — репрессированной ранее функцией воображения.
Покажем это на примере. В ходе творческой терапевтической работы над постановкой, основанной на произведении Р. Киплинга «Маугли», 1 группа, состоящая из детей в возрасте 6–7 лет, приходила к достижению «творческого состояния» и взаимодоверия на 15–20% быстрее и эффективнее, чем 2 группа, в составе которой были дети 8–9 лет.
Показательным стал момент, когда в предлагаемых упражнением «Волчица — волчата» обстоятельствах, где помощник педагога выполняя роль «волчицы», притягивает к себе расползающихся волчат, а дети, переживая «физическую форму и манеру поведения» волчат, раз за разом медленно расползаются от «матери», около 70% участников из 1-й группы оказались настолько погружены в обстоятельства игры, что в творческом потоке «воображение — мышление», проецировали с матерью-волчицей собственные взаимоотношения в семье, прорабатывали кризисные моменты личного жизненного опыта, перестраиваясь и меняясь в ходе выполнения упражнения; во 2-й группе пережить такое состояние удалось только 40%.
Ни увеличение ритма и интенсивности телесных тренировок, ни замена художественного материала не улучшили результат 2-ой группы. Наоборот, усиление нагрузки повлекло за собой резкую смену поведенческой модели вплоть до отказа от участия в тренинге и возврату к привычному образу действий, т. е. к использованию электронных устройств как средству защиты от агрессивной окружающей среды.
Чтобы добиться во 2-й группе результатов, подобных результатам участников 1-й группой, педагогу понадобилось применить дополнительные меры: включить в тренинг раскрепощающую игру-имитацию и упражнения по риторике.
Игра-имитация представляет собой прогрессивный комплекс упражнений, начинающийся с зеркального повторения невербальных сигналов партнёра и постепенно переходящий к проработке устоявшихся моделей вербального взаимодействия в паре или группе с использованием эмоционально-нейтрального набора реплик «Да — Нет — Почему — Так надо».
Проработав маски-модели, доступные личности участников на сознательном уровне, группа начала «выгружать» репрессированные образы из бессознательного, которые благодаря игровому формату не вызывали шокового отторжения и безопасно принимались личностью объекта, расширяя спектр творческих возможностей и, соответственно, открывая новое пространство для первого этапа (например, «Волчица — волчата») тренинговой терапии.
Создать игровую ситуацию, которая обеспечит благоприятные условия для угасания киберзависимости ребёнка и стимулирования адекватной переоценки им своего поведения, можно также средствами риторики.
Проводимые во время разминки упражнения, включающие отработку навыков артикуляции и дикции, способствуют механическому преодолению дефектов дикции и развитию пластичности голосо-речевого аппарата и в перспективе являются одним из принципов образотворчества в арт-терапии.
В процессе достижения мастерства участники автоматически отслеживают свои звукоречевые, орфоэпические, акцентологические ошибки и исправляют их, наблюдая за ними как бы со стороны, оценивая их от 3-го лица, что можно назвать «корректирующим взглядом».
Например, на основе ежедневного выполнения комплекса «Артикуляционная гимнастика», состоящего из 6 пунктов и включающего в себя поэтапный разогрев губ, языка и нижней челюсти, 2 девочки 8 лет сформировали и продемонстрировали группе описательную историю-этюд о том, как ведёт себя речевой аппарат во время интернет-игры, наглядно и с юмором прокомментировав своё поведение во время игрового «зависания».
Если у ребёнка поведенческая модель, ранее ему присущая, вызывает критическое (ироничное) отношение, значит он, по нашему мнению, уже встал на путь преодоления зависимости.
В качестве продуктивного риторического приёма рекомендуем, например, упражнение «Послушай и нарисуй», которое можно проводить как во время разминки, так и в основной части тренинга (в группе) и которое легко организовать в домашних условиях (в кругу семьи).
Это игра, с одной стороны, отрабатывает умение сосредоточивать внимание (ближний и средний круг), с другой — помогает развитию важного для риторики навыка жестикуляции.
Педагог/ кто-то из домашних предлагает детям/членам семьи помолчать несколько минут и прислушаться к окружающим звукам в помещении и/или за окном, а потом «описать» услышанное остальным языком пантомимы. Тот из участников, кто разгадал, что услышал показывающий, описывает увиденное словами.
Постепенно речевое задание можно усложнять: передать смысл одним словом, словосочетанием, предложением, несколькими предложениями, в стихах и пр.
Эффективно и такое задание к этому упражнению, как подготовить небольшой рассказ о том, что услышал, и сопроводить его жестами. Например, участник рассказывает о звуке, издаваемом птицей, и жестами «рисует» птицу.
Если ребёнку сложно одновременно создавать рассказ и в тему жестикулировать, можно предложить ему «нарисовать жестами» известный всем текст, например, несколько строк из какой-либо популярной песни и т. д., а остальным — угадать, какие слова прячутся за жестами.
Систематически включаемые в тренинг упражнения по риторике способствуют не только формированию дикции и артикуляции ребёнка, его умению ясно излагать свои мысли, но и налаживанию открытого контакта с окружающими, а также дают возможность раскрыть детский творческий потенциал.
Одним из самых важных элементов терапевтического занятия является рефлексия — заключительный этап тренинга. Если существующее по сценарию или алгоритму пространство игрового мира, наполненное запрограммированной визуализацией, лишает игромана собственного воображения, превращая его в бездумного исполнителя 2–3 цикличных функций, отключает здоровое восприятие собственных физических ощущений, нарушает течение его мышления и сужает набор естественных потребностей до критического минимума, то проводимая участником тренинга рефлексия, во время которой он, заново восстанавливая в памяти психофизические и эмоциональные события, произошедшие на занятии, вынужден сознательно акцептировать к собственному «Я». А пережитые ребёнком образы, чувства, ощущения и мысли активизируют появление у него новых и фиксируют восстановление старых нейронных связей (подробнее о нейронных связях [8]).
Однако следует помнить, что детский мозг, отличающийся пластичностью, приспосабливаемостью к нагрузкам и склонный к быстрому переключению, в условиях медленно прогрессирующего тонуса тела и общего физиологического упадка, способен через некоторое время возвращаться к старому образу жизни, образу мысли.
Поэтому, если хотите добиться результата, тренинги необходимо проводить регулярно, а в целях комплексного воздействия на проблему не отказываться и от поддержки извне, т. е. максимально задействовать ресурсы семьи.
Но, так как немногие семьи способны оказывать адекватную помощь по профилактике кибераддикции у собственных детей, применять меры профилактики нужно и к родителям — организуя с ними индивидуальные беседы или непосредственно приглашая их на совместные с ребёнком тренинги, а также воздействуя на них опосредованно (через сына или дочь).
Позитивным примером в этом аспекте может стать диалог, произошедший в ходе выполнения театрального тренинга на освоение пластики животных. Аддикт- игроман, осознав нехватку знаний о животном мире и оказавшись в ситуации неуспеха, по совету педагога обратился за помощью к родителям.
Скорее всего, ребёнок впервые обратился к старшим с адекватной просьбой, и взрослые не смогли отказать ему, что привело к многочасовому совместному исследованию — наблюдению за миром природы, которое завершилось семейным походом в зоопарк. Такие поездки для семьи стали нормой и, как следствие, способствовали не только развитию кругозора у ребёнка, но и нормализации отношений в семье.
Таким образом, изолированная структура терапевтических творческих тренингов, ограждённых от реальных кризисных обстоятельств жизни благодаря особому психофизическому пространству, создаваемому инструментариями театральной педагогики, является конструктивным средством не только для нормализации и качественной трансформации ребёнка-игромана, но и для гармонизации отношений в семье.
При регулярном и правильно организованном терапевтическом воздействии, результаты, как правило, заметны уже на втором занятии у 60% участников. Первичная диагностика, проводимая обычно через одну- две недели, фиксирует у многих кибераддиктов повышение тонуса мышц, уровня физической активности в целом, а также некоторые качественные сдвиги в поведении во время общения в группе (ребёнок становится менее зажатым, готовым к непродолжительному адекватному диалогу).
У 25–30% детей в течение всего тренинга и после, как правило, до момента попадания в кризисную среду, где возникают рефлекторные повторы, наблюдается полный отказ от использования цифровой техники в качестве игровой платформы — источника кибераддикции.
На этом этапе особенно важна поддержка семьи. Многие социальные педагоги советуют родителям начать с малого, запастись терпением и постепенно приобщать ребёнка к домашнему труду, занять день игрой со сверстниками под присмотром опытного педагога или тренера, музыкой, танцами и совместным предметным хобби (оригами или лепкой из глины), уделить время прогулкам в парке и на природе, поближе к солнцу, чаще смотреть вместе на звёзды, мечтать о будущем — общаться как можно больше.
Всё это доказывает, что образотворческие методики и практики театрального искусства, упражнения по риторике являются эффективным дополнением к комплексу мер, принимаемых для профилактики и даже лечения киберзависимости.
Создание особого безопасного образовательного пространства с методиками, насыщенными элементами театральной педагогики, риторики, обеспечивающие включение через движенческий тренинг воображения и альтернативного способа восприятия, позволят ребёнку, находящемуся на 1-й, 2-й стадии кибераддикции, заново открыть для себя возможности самостоятельного развития, обеспечат ему базу для роста гармоничной личности и напомнят о естественной доступности источника радости — гормона эндорфина.
Общегрупповая мотивация на результат, атмосфера равенства и дружелюбия, зададут эффективный вектор для стимуляции развития и проработки дефектов поведения, моторики и личностного восприятия. При этом важно помнить, что семья должна всячески содействовать закреплению результатов, достигнутых на занятиях, в противном случае терапия окажется бесполезной.
Таким образом, профилактика в форме творческой терапии с элементами театральной педагогики на ранних стадиях компьютерной игровой зависимости как психического расстройства, не исключающего возможность контролировать свои действия, является эффективной, если носит комплексный характер и основана на взаимодействии семьи, театрального педагога и ребёнка.
Литература
- Griffiths, M. Problematic online gaming: issues, debates and controversies [Электрон. ресурс].
- Грачёва, Л. В. Тренинг внутренней свободы. Актуализация творческого потенциала. СПб. : Речь, 2005. 60 с.
- Грачёва, Л. В. Исследование речевого и пластического тренинга актера в процессе профессионального обучения // Театр. Живопись. Кино. Музыка. 2018. № 4.
- Гришина, А. В. Психологические факторы возникновения и преодоления игровой компьютерной зависимости в младшем подростковом возрасте : дис… канд. психол. наук : 19.00.07 / Гришина Анна Викторовна. Н. Новгород, 2011. 196 с.
- Руководство по аддиктологии / Под ред. В. Д. Менделевича. СПб., 2007. 768 с.
- Хилько, О. В. Практический подход к профилактике компьютерной зависимости у подростков // Концепт. 2015. Т. 13. С. 56–60.
- Фоменко, А. И., Семенцова, И. А. Профилактика кибераддикции как основа предотвращения преступного поведения подростков с пограничным состоянием психики // Известия высших учебных заведений. Северо- Кавказский регион. Серия: Общественные науки. 2015. № 2 (186). С. 113–118.
- Шатова, Н. Д. Современная материалистическая онтология рефлексии // Вестник Пермского университета. Философия. Психология. Социология. 2016. № 2 (26). С. 24–31.
Об авторах
- Александр Владимирович Цицкун - актёр, Социально-художественный театр (СХТ); Российская Федерация, Санкт-Петербург.
- Виолетта Владимировна Цицкун - старший преподаватель кафедры «Русский язык и русская литература», Гуманитарно-педагогический институт, ФГАОУ ВО «Севастопольский государственный университет»; Российская Федерация, Севастополь.
Смотрите также:
- Волкова Е.Н., Гришина А.В. Оценка распространенности игровой компьютерной зависимости у младших подростков
- ДЕТИ РОССИИ ОНЛАЙН: риски и безопасность. Результаты международного проекта EU Kids Online II в России
- Компьютерная зависимость: формирование, диагностика, коррекция и профилактика. Юрьева Л. Н., Больбот Т. Ю.
- Шутова Н.В., Баранова Ю.М. Оценка риска интернет-зависимости для психического здоровья подростков
