Горьковая И.А. Онлайн-игра как способ преодоления кризиса в разные возрастные периоды

В послед­ние годы все боль­ше рас­смат­ри­ва­ют­ся пси­хо­ло­ги­че­ские аспек­ты фено­ме­на при­сут­ствия в вир­ту­аль­ном мире, под кото­рым пони­ма­ют осо­бен­ную сре­ду, созда­ва­е­мую ком­пью­те­ром, где поль­зо­ва­тель нахо­дит­ся и вза­и­мо­дей­ству­ет как и в реаль­ном, обыч­ном мире. 

Доста­точ­но серьез­ное вни­ма­ние уде­ля­ет­ся фено­ме­ну при­сут­ствия и его струк­ту­ре. Обыч­но при­сут­ствие пони­ма­ют как ощу­ще­ние нахож­де­ния «там», с раз­ли­че­ни­ем уров­ней — от наблю­де­ния со сто­ро­ны с воз­мож­но­стью вза­и­мо­дей­ствия до «пол­но­го» при­сут­ствия или иллю­зии пре­бы­ва­ния в дру­гом мире. 

Погру­же­ние и вовле­чен­ность рас­смат­ри­ва­ют­ся как необ­хо­ди­мые ком­по­нен­ты пере­жи­ва­ния. Н. В. Авер­бух выде­ля­ет фак­то­ры, вызы­ва­ю­щие пере­жи­ва­ния при­сут­ствия в вир­ту­аль­ной сре­де: 1) непри­нуж­ден­ность вза­и­мо­дей­ствия; 2) кон­троль поль­зо­ва­те­ля за собы­ти­я­ми в сре­де; 3) реа­ли­стич­ность изоб­ра­же­ния; 4) дли­тель­ность пре­бы­ва­ния в вир­ту­аль­ной сре­де; 5) соци­аль­ные фак­то­ры; 6) тех­ни­че­ские фак­то­ры [1].

Автор опи­сы­ва­ет раз­лич­ные типы при­сут­ствия: сре­до­вой тип — это сте­пень при­сут­ствия, до кото­рой вир­ту­аль­ная сре­да при­зна­ет суще­ство­ва­ние поль­зо­ва­те­ля и реа­ги­ру­ет на него; соци­аль­ный тип при­сут­ствия, когда в одну и ту же вир­ту­аль­ную сре­ду погру­же­но несколь­ко чело­век, обес­пе­чи­ва­ет поль­зо­ва­те­лю допол­ни­тель­ные дока­за­тель­ства того, что сре­да суще­ству­ет; лич­ный тип — это сте­пень, в кото­рой чело­век чув­ству­ет себя нахо­дя­щим­ся в вир­ту­аль­ной среде.

Обще­из­вест­но, что игра — это наи­бо­лее совер­шен­ная фор­ма само­вы­ра­же­ния чело­ве­че­ско­го орга­низ­ма. Игра явля­ет­ся сред­ством само­вы­ра­же­ния, укреп­ля­ет чув­ство уве­рен­но­сти в себе и содер­жит без­опас­ную сре­ду со мно­ги­ми сте­пе­ня­ми сво­бо­ды и т. д. 

У детей фено­мен при­сут­ствия в игре воз­ни­ка­ет лег­ко — они позна­ют мир, про­бу­ют раз­лич­ные роли, име­ют воз­мож­ность кон­тро­ли­ро­вать про­цесс экс­пе­ри­мен­ти­ро­ва­ния с раз­лич­ны­ми спо­со­ба­ми реше­ния ситу­а­ций, учат­ся справ­лять­ся с про­ти­во­ре­чи­вы­ми чув­ства­ми и т. д. 

При­ме­ни­тель­но к любо­му воз­раст­но­му пери­о­ду, Муста­кас опи­сы­ва­ет игру как «фор­му высво­бож­де­ния, сво­бод­но­го обра­ще­ния с реаль­но­стью, погру­же­ния в насто­я­щее до такой сте­пе­ни, когда не суще­ству­ет раз­ли­чий меж­ду мной и объ­ек­том или мною и дру­гим. Энер­гия, жизнь, дух, удив­ле­ние, сли­я­ние, про­буж­де­ние, обнов­ле­ние — все это каче­ства, при­су­щие игре… это сво­бод­но пере­ли­ва­ю­ща­я­ся фор­ма, откры­ва­ю­ща­я­ся и рас­ши­ря­ю­ща­я­ся в самых непред­ска­зу­е­мых и неожи­дан­ных направ­ле­ни­ях» [цит. по: 13, с. 16]. 

Взрос­ло­му чело­ве­ку пол­но­стью вклю­чить­ся в игру затруд­ни­тель­но, тем более слож­но, что­бы воз­ник­ло чув­ство пере­жи­ва­ния при­сут­ствия. Наи­бо­лее опти­маль­ным для это­го явля­ет­ся, по наше­му мне­нию, онлайн-игра.

В дан­ной ста­тье будут про­ана­ли­зи­ро­ва­ны три груп­пы кри­зис­ных ситу­а­ций, в кото­рых были про­ве­де­ны попыт­ки их пре­одо­ле­ния при помо­щи онлайн-игр: в семье — в так назы­ва­е­мые «духов­ный» и воз­раст­ной кризисы. 

В первую груп­пу семей­ных кри­зи­сов вошли ситу­а­ции вза­и­мо­дей­ствия меж­ду раз­ве­ден­ны­ми роди­те­ля­ми с ребен­ком-под­рост­ком, меж­ду супру­га­ми сред­не­го воз­рас­та и у пожи­лых людей, кото­рые дли­тель­ное вре­мя не могут сми­рить­ся с вдов­ством. Вто­рая груп­па «духов­ных» кри­зи­сов исхо­ди­ла из экзи­стен­ци­аль­ных про­блем у моло­де­жи, лиц сред­не­го воз­рас­та и пожи­лых людей. Тре­тья груп­па кри­зи­сов опре­де­ле­на воз­рас­том кли­ен­тов, обра­тив­ших­ся за пси­хо­ло­ги­че­ской помощью.

Когда речь идет об общем пси­хи­че­ском раз­ви­тии чело­ве­ка, то здесь, види­мо, преж­де все­го речь идет о спо­соб­но­сти к осо­знан­ной само­ре­гу­ля­ции субъ­ек­та. По мне­нию О. А. Коноп­ки­на, «кри­те­ри­ем субъ­ек­та явля­ет­ся так назы­ва­е­мая общая спо­соб­ность к само­ре­гу­ля­ции про­из­воль­ной актив­но­сти, про­яв­ля­ю­ща­я­ся преж­де все­го в ини­ци­а­тив­но-твор­че­ском моду­се, в лег­ко­сти и успеш­но­сти овла­де­ния новы­ми вида­ми целе­на­прав­лен­ной актив­но­сти, в спо­соб­но­сти само­сто­я­тель­но решать при этом нестан­дарт­ные зада­чи, осу­ществ­лять дея­тель­ность в изме­нив­ших­ся усло­ви­ях, тре­бу­ю­щих сме­ны спо­со­бов дей­ствия и т. п.» [6, с. 23]. 

Сте­пень эффек­тив­но­сти само­де­тер­ми­на­ции, кото­рая оце­ни­ва­ет­ся по про­яв­ле­ни­ям само­сто­я­тель­но­сти, наход­чи­во­сти, настой­чи­во­сти и т. п., явля­ет­ся надеж­ным пока­за­те­лем спо­соб­но­сти к саморегуляции.

Само­ре­гу­ля­ция носит харак­тер внут­рен­ней актив­но­сти и име­ет опре­де­лен­ную функ­ци­о­наль­ную струк­ту­ру: цель дея­тель­но­сти, модель усло­вий, опре­де­ля­ю­щих выбор спо­со­ба испол­ни­тель­ской дея­тель­но­сти, про­грам­ма испол­ни­тель­ских дей­ствий, субъ­ек­тив­ные кри­те­рии успе­ха, оцен­ка резуль­та­та и при­ня­тие реше­ний о необ­хо­ди­мых кор­рек­ци­ях в про­цес­се регуляции. 

Онлайн-игра, по наше­му мне­нию, может пред­став­лять собой ини­ци­а­тив­но-твор­че­ский модус, где мож­но: а) менять моде­ли усло­вий дея­тель­но­сти и, соот­вет­ствен­но, спо­со­бов дея­тель­но­сти; б) реа­ли­зо­вы­вать раз­лич­ные внут­рен­ние моде­ли пред­сто­я­щих дей­ствий; в) соот­но­сить субъ­ек­тив­ные кри­те­рии успе­ха с оцен­кой окру­жа­ю­щих и уви­деть отсро­чен­ные послед­ствия; г) апро­би­ро­вать раз­лич­ные кор­рек­ци­он­ные меро­при­я­тия и оце­нить их эффективность.

Так, после раз­во­да роди­те­лей у под­рост­ка 13 лет нача­лись про­бле­мы в шко­ле и дома: сни­же­ние успе­ва­е­мо­сти по ряду пред­ме­тов, кон­фликт­ные вза­и­мо­от­но­ше­ния с уча­щи­ми­ся вплоть до дра­ки, во дво­ре шко­лы с дву­мя стар­ше­класс­ни­ка­ми рас­пи­вал пиво, взрыв­ча­тость и импуль­сив­ность пове­де­ния, агрес­сив­но-обви­ни­тель­ное пове­де­ние в отно­ше­нии обо­их родителей. 

В про­цес­се пси­хо­ло­ги­че­ско­го кон­суль­ти­ро­ва­ния семьи выяс­ни­лось, что под­ро­сток увле­ка­ет­ся онлайн-игрой. Ему было пред­ло­же­но несколь­ко исход­ных усло­вий и моде­лей дей­ствий, кото­рые нуж­но было реа­ли­зо­вать в онлайн-играх (попы­тать­ся стать лиде­ром и заво­е­вать дру­гую пла­не­ту; наобо­рот, дей­ство­вать в инте­ре­сах жите­лей дру­гой пла­не­ты, нахо­дясь сре­ди сво­их сооте­че­ствен­ни­ков; демон­стри­ро­вать раз­лич­ные фор­мы пове­де­ния: быть пони­ма­ю­щим, сопе­ре­жи­ва­ю­щим и помо­га­ю­щим окру­жа­ю­щим и, наобо­рот, пока­зать себя кри­ти­че­ски настро­ен­ным, агрес­сив­ным, кон­фликт­ным и эгоистичным). 

Для это­го при­шлось создать двух геро­ев — «поло­жи­тель­но­го» и «отри­ца­тель­но­го». До нача­ла игры под­ро­сток дол­жен был в пись­мен­ном виде дать про­гноз раз­ви­тия каж­дой из пред­ло­жен­ных моде­лей дей­ствий: каким он видит конеч­ный резуль­тат по раз­ви­тию собы­тий в игре, по вза­и­мо­дей­ствию с окру­жа­ю­щи­ми, по сво­им дости­же­ни­ям в онлайн-игре и т. д. Отцу было пред­ло­же­но вклю­чить­ся в игру, в ходе кото­рой он дол­жен был пол­но­стью под­дер­жи­вать «поло­жи­тель­но­го» героя сво­е­го сына. 

В ито­ге 10 встреч по пси­хо­ло­ги­че­ско­му кон­суль­ти­ро­ва­нию семьи при­шли к сле­ду­ю­ще­му резуль­та­ту: нор­ма­ли­зо­ва­лись вза­и­мо­от­но­ше­ния меж­ду чле­на­ми семьи, а меж­ду отцом и сыном, с их слов, «отно­ше­ния пере­шли на новый, более близ­кий уро­вень, мы ста­ли дру­зья­ми…» (несмот­ря на то что маль­чик про­жи­ва­ет с мате­рью, а у отца новая семья). В шко­ле так­же кри­зис был пре­одо­лен: успе­ва­е­мость повы­си­лась, пове­де­ние нор­ма­ли­зо­ва­лось. Далее под­ро­сток убе­дил­ся, что дан­ный им про­гноз резуль­та­тов его дей­ствий и раз­ви­тия сюжет­ной линии игры ока­зал­ся по боль­шей части неверным.

В про­цес­се рабо­ты с этой семьей обна­ру­жил­ся еще один резуль­тат: они подо­шли к осмыс­ле­нию экзи­стен­ци­аль­ных про­блем: смыс­ла жиз­ни, соот­но­ше­ния добра и зла, сво­е­го места в жиз­ни и ответ­ствен­но­сти за свои дей­ствия и их послед­ствия. Ины­ми сло­ва­ми, у онлайн-игр, по наше­му мне­нию, име­ет­ся боль­шой потен­ци­ал нрав­ствен­но­го вос­пи­та­ния не толь­ко у детей и под­рост­ков, а и у людей зре­ло­го и пожи­ло­го возраста. 

Обыч­но к основ­ным зада­чам нрав­ствен­но­го вос­пи­та­ния отно­сят: фор­ми­ро­ва­ние нрав­ствен­но­го созна­ния, раз­ви­тие нрав­ствен­ных чувств и качеств и фор­ми­ро­ва­ние опы­та нрав­ствен­но­го поведения. 

Пси­хо­ло­ги­че­ски­ми аспек­та­ми успеш­но­сти нрав­ствен­но­го вос­пи­та­ния явля­ют­ся: а) выра­бот­ка соци­аль­ной потреб­но­сти вести себя нрав­ствен­но; б) созда­ние усло­вий для при­об­ре­те­ния опы­та нрав­ствен­но­го пове­де­ния, воз­мож­но­сти при­ме­не­ния нрав­ствен­ных зна­ний в повсе­днев­ной жиз­ни; в) обу­че­ние соот­вет­ству­ю­щим фор­мам нрав­ствен­но­го пове­де­ния; г) реле­вант­ной обрат­ной свя­зи нрав­ствен­но­го пове­де­ния с точ­ки зре­ния тех норм, кото­ры­ми они долж­ны овла­деть [15].

Несо­мнен­но, фун­да­мент нрав­ствен­но­го пове­де­ния закла­ды­ва­ет­ся у млад­ших школь­ни­ков, но под­дер­жи­вать нрав­ствен­ное пове­де­ние необ­хо­ди­мо всю жизнь чело­ве­ка. Здесь воз­ни­ка­ют труд­но­сти в созда­нии ситу­а­ции воспитания.

На сего­дняш­ний день онлайн-игры поз­во­ля­ют созда­вать ситу­а­ции нрав­ствен­но­го вос­пи­та­ния. Про­ил­лю­стри­ру­ем дан­ное поло­же­ние на при­ме­ре кри­зи­са семьи, где супру­ги вме­сте про­жи­ли 26 лет, вырас­ти­ли дво­их детей. Они при­шли на кон­суль­та­цию к пси­хо­ло­гу в свя­зи с тем, что у мужа в послед­ние 2−3 года появи­лось ощу­ще­ние дис­ком­фор­та в семье, жела­ние рез­ко изме­нить свою жизнь, но его мораль­ные нор­мы и иерар­хия цен­ност­ных ори­ен­та­ций не поз­во­ля­ют ему кар­ди­наль­но изме­нить ситу­а­цию: уйти из семьи, заве­сти любов­ни­цу и т. д.

В целях диа­гно­сти­ки внут­ри­се­мей­ных отно­ше­ний про­во­ди­лась семей­ная социо­грам­ма в усло­ви­ях отсут­ствия или при­сут­ствия опре­де­лен­ных чле­нов семьи и дру­гих род­ствен­ни­ков; созда­ва­лись вари­ан­ты социо­грамм на раз­ных эта­пах жиз­нен­но­го цик­ла семьи; в социо­грам­ме отра­жал­ся иде­аль­ный образ семьи, кото­рый сопо­став­лял­ся с реаль­ным; опре­де­ля­лись жела­тель­ные тен­ден­ции раз­ви­тия семьи [12].

В резуль­та­те при­ме­не­ния семей­ной социо­грам­мы выяви­лась нор­маль­но функ­ци­о­ни­ру­ю­щая семья, где реаль­ный и иде­аль­ный образ семьи у обо­их супру­гов фак­ти­че­ски сов­па­да­ет. Тем не менее муж все рав­но наста­и­вал на том, что испы­ты­ва­ет чув­ство внут­рен­не­го неудо­вле­тво­ре­ния семей­ной жиз­нью в соче­та­нии с ощу­ще­ни­ем без­воз­врат­но ухо­дя­ще­го вре­ме­ни, когда еще что-то реаль­но изменить.

По сути дела, в дан­ной ситу­а­ции речь идет о кри­зи­се сред­не­го воз­рас­та, кото­рый заклю­ча­ет­ся в кри­ти­че­ской оцен­ке и пере­оцен­ке достиг­ну­то­го в жиз­ни, осо­зна­ни­ем рас­хож­де­ния меж­ду меч­та­ми, реа­ли­зо­ван­ны­ми жиз­нен­ны­ми цен­но­стя­ми и реаль­ны­ми дости­же­ни­я­ми. И. Г. Мал­ки­на-Пых [8] при­во­дит 4 глав­ных пути раз­ви­тия муж­чи­ны сред­не­го воз­рас­та, исхо­дя из его моти­ва­ци­он­ной направ­лен­но­сти: 1) транс­цен­дент­но-гене­ра­тив­ный муж­чи­на: боль­шая часть жела­ний и потреб­но­стей вопло­ти­лась в жизнь, и сере­ди­на жиз­ни может стать вре­ме­нем реа­ли­за­ции воз­мож­но­стей и дости­же­ния новых целей; 2) псев­до­раз­ви­тый муж­чи­на: внешне справ­ля­ет­ся с про­бле­ма­ми и выра­жа­ет удо­вле­тво­ре­ние от жиз­ни, тогда как на самом деле чув­ству­ет, что зашел в тупик, поте­рял направ­ле­ние или что ему все надо­е­ло; 3) муж­чи­на, нахо­дя­щий­ся в заме­ша­тель­стве: он не в состо­я­нии соот­вет­ство­вать предъ­яв­ля­е­мым к нему тре­бо­ва­ни­ям, и в то же вре­мя его соб­ствен­ные потреб­но­сти оста­ют­ся неудо­вле­тво­рен­ны­ми; 4) муж­чи­на, обде­лен­ный судь­бой: отвер­га­ем дру­ги­ми боль­шую часть сво­ей жиз­ни или был несча­стен. В дан­ном слу­чае мы име­ем дело со вто­рым вариантом.

Супру­гу было пред­ло­же­но пред­ста­вить раз­лич­ные моде­ли раз­ви­тия их семей­ных отно­ше­ний, кото­рые, по его мне­нию, мог­ли бы изме­нить его внут­рен­нее состо­я­ние и при­не­сти удо­вле­тво­ре­ние семей­ны­ми отно­ше­ни­я­ми. Во вре­мя пси­хо­ло­ги­че­ско­го кон­суль­ти­ро­ва­ния были про­ана­ли­зи­ро­ва­ны поло­жи­тель­ные и отри­ца­тель­ные сто­ро­ны трех моде­лей гипо­те­ти­че­ско­го раз­ви­тия его семей­ной ситу­а­ции: раз­вод с после­ду­ю­щим созда­ни­ем новой семьи; эпи­зо­ди­че­ское появ­ле­ние любов­ниц; сохра­не­ние семьи, но с изме­не­ни­ем внут­ри­се­мей­ных отно­ше­ний с его авто­но­ми­ей от осталь­ных чле­нов семьи в духов­ном и мате­ри­аль­ном планах.

На сле­ду­ю­щем эта­пе пси­хо­ло­ги­че­ско­го кон­суль­ти­ро­ва­ния кли­ен­ту было реко­мен­до­ва­но в онлайн-игре про­иг­рать рас­смот­рен­ные моде­ли гипо­те­ти­че­ско­го раз­ви­тия его семей­ной ситу­а­ции. Его герой создал семью, быст­ро стал заво­дить интри­ги с дру­ги­ми жен­щи­на­ми и т. д. При встре­чах он отме­чал высо­кую сте­пень вклю­чен­но­сти в сюжет­ную линию онлайн-игры с целой гам­мой пере­жи­ва­ний при пол­ном осо­зна­нии вир­ту­аль­но­сти происходящего. 

Далее кли­ент был пора­жен несо­от­вет­стви­ем его ожи­да­ний от тех собы­тий, кото­рые раз­во­ра­чи­ва­лись в онлайн-игре и соб­ствен­ной реак­ции на них. Вир­ту­аль­ные интри­ги с дру­ги­ми жен­щи­на­ми его увле­ка­ли на очень корот­кий пери­од вре­ме­ни и созда­ва­ли боль­ше про­блем, чем поло­жи­тель­ных эмо­ций: воз­ник­ла необ­хо­ди­мость посто­ян­но­го кон­тро­ля сво­их дей­ствий с целью сокры­тия интриг. При обна­ру­же­нии одной из любов­ниц нали­чия дру­гой воз­ник боль­шой скан­дал, из-за кото­ро­го пере­жи­вал и даже нару­шил­ся сон в реаль­ной жизни. 

Вир­ту­аль­ная жена, с кото­рой сло­жи­лась иная систе­ма отно­ше­ний по срав­не­нию с реаль­ной женой, вызы­ва­ла глу­хое раз­дра­же­ние сво­и­ми тре­бо­ва­ни­я­ми, при­выч­ка­ми, дру­гой иерар­хи­ей цен­но­стей и пред­став­ле­ни­я­ми об обя­зан­но­стях мужа и жены. В резуль­та­те, после дли­тель­ных эмо­ци­о­наль­но-напря­жен­ных отно­ше­ний вир­ту­аль­ная жена ста­ла ини­ци­а­то­ром раз­во­да. Все это раз­во­ра­чи­ва­лось все­го в тече­ние 4-х месяцев. 

В резуль­та­те выше­опи­сан­ных собы­тий кли­ент пере­осмыс­лил свое отно­ше­ние к жене и их систе­ме отно­ше­ний, по его сло­вам, «жизнь опять ста­ла яркой и инте­рес­ной, и я не один в этом мире; я счаст­ли­вый чело­век, так как сумел най­ти свою половину…»

Сле­ду­ет отме­тить еще один инте­рес­ный факт по опи­сы­ва­е­мо­му слу­чаю. Как уже отме­ча­лось выше, семей­ные отно­ше­ния меж­ду супру­га­ми гар­мо­ни­зи­ро­ва­лись и «пере­шли на дру­гой уро­вень, ста­ли более дове­ри­тель­ны­ми, неж­ны­ми и духов­но близ­ки­ми». Здесь тоже, как и в пер­вом при­ме­ре, про­яви­лись про­бле­мы ино­го, экзи­стен­ци­аль­но­го пла­на. Кли­ент сохра­нил сво­е­го героя с целью дости­же­ния в онлайн-игре лиди­ру­ю­ще­го поло­же­ния. Для про­дви­же­ния сво­е­го героя он нанял дру­го­го героя, через Интер­нет эпи­зо­ди­че­ски пере­чис­ля­ет ему день­ги за достиг­ну­тые успехи. 

По сло­вам кли­ен­та, он для себя чет­ко опре­де­лил пре­дел про­дви­же­ния сво­е­го героя, после чего он вооб­ще уйдет из игры, но сей­час он эпи­зо­ди­че­ски (при­мер­но один раз в неде­лю) кон­тро­ли­ру­ет ситу­а­цию. По сути дела, кли­ент само­утвер­жда­ет­ся при помо­щи сво­е­го героя не толь­ко в вир­ту­аль­ном мире, а и в реаль­ном мире. При этом — это солид­ный муж­чи­на 51 года, чинов­ник сред­не­го зве­на, со сред­ним уров­нем достат­ка, жена­тый, име­ю­щий дво­их детей.

Онлайн-игра поз­во­ля­ет про­яв­лять кре­а­тив­ность у людей любо­го воз­раст­но­го пери­о­да. Изу­ча­лась кре­а­тив­ность у людей в воз­расте от 18 до 60 лет, и уче­ные при­шли к выво­ду о сни­же­нии сред­них оце­нок кре­а­тив­но­сти с воз­рас­том в свя­зи с мень­шей востребованностью. 

Е. П. Ильин [5] опи­сы­ва­ет сле­ду­ю­щие фазы кре­а­тив­но­сти, кото­рые свя­за­ны с воз­рас­том: пер­вая фаза — раз­ви­ва­ет­ся «пер­вич­ная» кре­а­тив­ность как общая твор­че­ская спо­соб­ность, неспе­ци­а­ли­зи­ро­ван­ная к какой-либо обла­сти жиз­не­де­я­тель­но­сти, меха­низ­мом явля­ет­ся под­ра­жа­ние зна­чи­мо­му взрос­ло­му как кре­а­тив­но­му образ­цу, сен­зи­тив­ный пери­од это­го про­цес­са 3−5 лет и вто­рая фаза — спо­соб­ность к твор­че­ству в опре­де­лен­ной сфе­ре дея­тель­но­сти при нали­чии про­фес­си­о­наль­но­го образ­ца, под­держ­ки семьи и сверст­ни­ков и закан­чи­ва­ет­ся отвер­же­ни­ем под­ра­жа­ния и пере­хо­дом к ори­ги­наль­но­му творчеству. 

Осо­бо опи­сы­ва­ет­ся зре­лая, куль­тур­ная кре­а­тив­ность как «слож­ное пси­хо­ло­ги­че­ское обра­зо­ва­ние, в кото­ром харак­те­ри­сти­ки когни­тив­ной дея­тель­но­сти и позна­ва­тель­ная потреб­ность сплав­ля­ют­ся с неко­то­ры­ми лич­ност­ны­ми харак­те­ри­сти­ка­ми» [8, с. 315], на осно­ве кото­рой воз­ни­ка­ет твор­че­ская личность. 

Так, обра­тил­ся пожи­лой чело­век 82-х лет с тяже­лы­ми пере­жи­ва­ни­я­ми по фак­ту утра­ты жены око­ло 10 лет назад. Это чело­век с высо­кой эру­ди­ци­ей, уче­ный. Раци­о­наль­ные дово­ды и вре­мя не сни­ма­ют остро­ту пере­жи­ва­ний, чув­ства внут­рен­не­го оди­но­че­ства, тос­ки по ушед­шей жене. У него име­ют­ся двое детей и пяте­ро вну­ков в воз­расте от 18 до 30 лет, вза­и­мо­от­но­ше­ния с кото­ры­ми он рас­смат­ри­ва­ет как близ­кие и доброжелательные. 

В ходе пси­хо­ло­ги­че­ско­го кон­суль­ти­ро­ва­ния кли­ен­ту было пред­ло­же­но попро­бо­вать вклю­чить­ся в одну онлайн-игру с целью рас­ши­ре­ния кру­га кон­так­тов и сня­тия напря­же­ния. Он доста­точ­но быст­ро вклю­чил­ся в игру, там позна­ко­мил­ся с жен­ским пер­со­на­жем и попро­бо­вал вос­про­из­ве­сти с ней модель вза­и­мо­от­но­ше­ний, кото­рые у него были в свое вре­мя с женой. При встре­че пожи­лой чело­век очень бла­го­да­рил за то, что ему был пред­ло­жен вари­ант эрзац-заме­ны утра­чен­но­го миро­ощу­ще­ния. По его сло­вам, теперь один час в день в чет­ко опре­де­лен­ное вре­мя он нахо­дит­ся в онлайн-игре и «живет в вир­ту­аль­ной семье».

Подоб­ный фено­мен, но при­ме­ни­тель­но к дру­гим ситу­а­ци­ям, уже опи­сан. «Ком­пью­тер­ная вир­ту­аль­ная реаль­ность — это еще одна раз­но­вид­ность “игры-гре­зы”, поз­во­ля­ю­щая лич­но­сти забыть­ся, уйти от про­блем реаль­но­сти, ощу­щая себя “вне вре­ме­ни”» [14, с. 32]. 

Обыч­но об иллю­зи­ях грез наяву гово­рят в нега­тив­ном плане, отме­чая раз­мы­тость гра­ниц меж­ду реаль­ным и вир­ту­аль­ным, пред­став­ле­ни­ем о гра­ни­це воз­мож­но­го и невоз­мож­но­го, что может затруд­нять или даже нару­шать раци­о­наль­ное пла­ни­ро­ва­ние действий. 

В опи­сан­ной выше кри­зис­ной ситу­а­ции утра­ты близ­ко­го чело­ве­ка подоб­ные игры-гре­зы могут нести боль­шой поло­жи­тель­ный заряд, т. е. чело­век опять нахо­дит поч­ву под нога­ми, что поз­во­ля­ет ему не про­сто выжи­вать, а пол­но­цен­но жить. Гово­рить о том, что здесь опи­сан слу­чай пато­ло­ги­че­ско­го пере­жи­ва­ния горя, счи­таю непра­во­мер­ным. Когда прак­ти­че­ски всю дол­гую и счаст­ли­вую созна­тель­ную жизнь живешь с близ­ким чело­ве­ком, то сми­рить­ся с его ухо­дом не вся­кий сможет. 

К сожа­ле­нию, зача­стую в подоб­ных ситу­а­ци­ях остав­ший­ся в живых супруг тихо уга­са­ет и тоже ухо­дит из жиз­ни. Воз­мож­но, имен­но онлайн-игры явля­ют­ся одним из самых эффек­тив­ных спо­со­бов если не пре­одо­леть кри­зис, то, по край­ней мере, при­спо­со­бить­ся к нему путем умень­ше­ния его интенсивности.

Здесь была под­ня­та еще одна очень серьез­ная про­бле­ма — пере­жи­ва­ние воз­раст­но­го кри­зи­са людь­ми пожи­ло­го воз­рас­та, осо­бен­но­сти, а глав­ное, безыс­ход­ность кото­ро­го обсуж­да­лась кли­ен­том. В свя­зи с этим нами в 2010 г. было про­ве­де­но иссле­до­ва­ние пожи­лых людей, кото­рое про­хо­ди­ло в два этапа. 

Целью пер­во­го эта­па яви­лось иссле­до­ва­ние роли ста­ре­ния в жиз­не­де­я­тель­но­сти лич­но­сти и актив­но­сти обще­ния. Выбор­ка соста­ви­ла 62 чело­ве­ка в воз­расте 75−84 лет, из них 54 жен­щи­ны и 8 муж­чин, мно­гие годы про­жи­ва­ю­щие в Санкт-Петербурге. 

Обра­зо­ва­тель­ный уро­вень высо­кий, все респон­ден­ты име­ют выс­шее обра­зо­ва­ние, 16 име­ют сте­пень док­то­ра наук в раз­ных направ­ле­ни­ях и зва­ние про­фес­со­ра. Явля­ют­ся спе­ци­а­ли­ста­ми в раз­ных обла­стях, успеш­но рабо­та­ли юри­ста­ми, вра­ча­ми, педа­го­га­ми, инже­не­ра­ми. На момент иссле­до­ва­ния все нахо­дят­ся на пен­сии от 3 до 20 лет.

Суще­ству­ет целый ряд клас­си­фи­ка­ций воз­раст­ных пери­о­дов. Так, Евро­пей­ское реги­о­наль­ное бюро ВОЗ к пожи­ло­му воз­рас­ту отно­сит муж­чин с 61 до 74 лет, жен­щин — с 55 до 74 лет, с 75 лет гово­рит­ся о ста­ро­сти и от 90 лет и более людей отно­сят к дол­го­жи­те­лям. Но здесь речь идет, види­мо, о био­ло­ги­че­ском под­хо­де. До сих пор не суще­ству­ет при­ня­то­го еди­но­го под­хо­да к кри­те­ри­ям, по кото­рым того или ино­го чело­ве­ка мож­но отне­сти к «пожи­лым людям», или «ста­ри­кам».

В нашем иссле­до­ва­нии при­ня­ли уча­стие имен­но «пожи­лые люди», кото­рые, несмот­ря на доста­точ­но серьез­ные пора­же­ния жиз­нен­но важ­ных орга­нов и неко­то­ром сни­же­нии физи­че­ских сил, сохра­ни­ли душев­ные силы, энер­ге­ти­че­ские и пси­хо­ло­ги­че­ские ресур­сы для даль­ней­ше­го про­жи­ва­ния с доста­точ­но высо­ким уров­нем «каче­ства» жизни.

В резуль­та­те полу­струк­ту­ри­ро­ван­но­го интер­вью и наблю­де­ния за пожи­лы­ми людь­ми выяви­лись два типа лич­но­сти в зави­си­мо­сти от актив­но­сти их жиз­нен­ной пози­ции: орга­ни­зо­ван­но-само­до­ста­точ­ные и пассивно-зависимые.

К пер­во­му типу лич­но­сти отно­сят­ся 36 (58%) обсле­до­ван­ных пожи­лых людей, из них 32 жен­щи­ны и 4 муж­чи­ны. Орга­ни­зо­ван­но-само­до­ста­точ­ный тип лич­но­сти пожи­ло­го чело­ве­ка харак­те­ри­зу­ет­ся мно­го­об­ра­зи­ем инте­ре­сов и, соот­вет­ствен­но, раз­лич­ны­ми вида­ми дея­тель­но­сти. Напри­мер, актив­ное уча­стие в раз­лич­ных сооб­ще­ствах: теат­ра­лов, люби­те­лей музы­ки, гераль­ди­ки и т. д. Мно­гие из них посе­ща­ют Выс­шую народ­ную шко­лу, кото­рая созда­на для людей пен­си­он­но­го воз­рас­та, где пред­ла­га­ют­ся раз­но­об­раз­ные занятия. 

Напри­мер, в соот­вет­ствии с рас­пи­са­ни­ем на декабрь 2010 года про­во­дят­ся сле­ду­ю­щие заня­тия: фило­соф­ский семи­нар, луч­ший день моей жиз­ни, исто­рия рус­ско­го теат­ра: театр Бло­ка, стра­но­ве­де­ние, живо­пись и гра­фи­ка, лите­ра­тур­но-поэ­ти­че­ский клуб, Петер­бург­ский текст в архи­тек­ту­ре, живо­пи­си, музы­ке, архи­тек­ту­ра Евро­пы кон­ца XIX нача­ла XX вв., клуб инте­рес­ных встреч, эко­ло­гия в повсе­днев­ной жиз­ни. Член­ский взнос состав­ля­ет все­го 250 руб­лей за полугодие. 

Суще­ству­ют бес­плат­ные цен­тры куль­тур­ных про­грамм при боль­шин­стве биб­лио­тек Санкт-Петер­бур­га для людей любо­го воз­рас­та. Так, в Рос­сий­ской наци­о­наль­ной биб­лио­те­ке толь­ко за ноябрь 2010 г. про­ве­де­но 62 меро­при­я­тия: Нико­лай Гуми­лев и поэ­зия Сереб­ря­но­го века, вокаль­ные клас­сы Петер­бург­ской кон­сер­ва­то­рии, выход­цы из Нидер­лан­дов и их рос­сий­ские потом­ки, Воль­тер и рус­ская исто­рио­гра­фия и т. д.

Кро­ме интел­лек­ту­аль­ных хоб­би, в кото­рых они ста­но­вят­ся весь­ма про­све­щен­ны­ми, они же увле­ка­ют­ся каким-либо при­клад­ным направ­ле­ни­ем: садо­вод­ством, деку­па­жем, выпе­ка­ни­ем тор­тов и т. д.

Их жиз­не­де­я­тель­ность была, как они сами отме­ча­ют ретро­спек­тив­но, в допен­си­он­ный пери­од и оста­ет­ся весь­ма актив­ной в насто­я­щее вре­мя. Мно­гие отме­ча­ют, что их жизнь в пен­си­он­ный пери­од ста­ла намно­го ярче, инте­рес­нее, мно­го­об­раз­нее, так как круг их инте­ре­сов увеличился.

Пожи­лые люди орга­ни­зо­ван­но-само­до­ста­точ­но­го типа лич­но­сти отме­ча­ют рас­ши­ре­ние кру­га обще­ния. Мож­но выде­лить изме­не­ния кру­га обще­ния в соот­вет­ствии с изме­не­ни­я­ми функ­ци­о­наль­но­го вза­и­мо­дей­ствия: в моло­до­сти дру­зья по месту уче­бы и про­жи­ва­нию, затем на пер­вое место выхо­дит внут­ри­се­мей­ное обще­ние, далее во взрос­ло­сти сохра­ня­ет­ся внут­ри­се­мей­ное вза­и­мо­дей­ствие и у неко­то­рых уве­ли­чи­ва­ет­ся обще­ние за счет ситу­а­тив­но­го, доволь­но поверх­ност­но­го на производстве. 

На пен­сии же за счет появ­ле­ния несколь­ких хоб­би у них появ­ля­ют­ся сорат­ни­ки по дея­тель­но­сти, кото­рые за годы пере­хо­дят в раз­ряд дру­зей. Сле­ду­ет отме­тить раз­но­воз­раст­ной состав дру­зей. В свя­зи с тем что подав­ля­ю­щее боль­шин­ство пожи­лых людей орга­ни­зо­ван­но-само­до­ста­точ­но­го типа лич­но­сти явля­ют­ся актив­ны­ми поль­зо­ва­те­ля­ми ком­пью­те­ра, то круг их обще­ния весь­ма обши­рен за счет воз­об­нов­ле­ния вза­и­мо­от­но­ше­ний со зна­ко­мы­ми преды­ду­щих пери­о­дов жизни.

Ко вто­ро­му типу отно­сят­ся лич­но­сти 26 (42%) обсле­до­ван­ных пожи­лых людей, из них 22 жен­щи­ны и 4 муж­чин. Пас­сив­но­за­ви­си­мый тип лич­но­сти пожи­ло­го чело­ве­ка в подав­ля­ю­щем боль­шин­стве слу­ча­ев про­жи­ва­ет с семьей кого-либо из сво­их детей. Их жизнь по боль­шей части под­чи­не­на не соб­ствен­ным устрем­ле­ни­ям, жела­ни­ям, а жела­ни­ям и инте­ре­сам кого-либо из чле­нов семьи. 

Так, они могут быть чле­на­ми како­го-либо сооб­ще­ства, напри­мер, систе­ма­ти­че­ски ходить в театр, но толь­ко с род­ны­ми, обыч­но доче­рью в воз­расте 45−55 лет. У них нет фак­ти­че­ски воз­мож­но­сти выбрать себе вид дея­тель­но­сти, кото­рым они хоте­ли бы зани­мать­ся, если их не будут под­дер­жи­вать близ­кие. Более того, у них, на наш взгляд, сфор­ми­ро­ва­на «выучен­ная бес­по­мощ­ность», в резуль­та­те кото­рой они искренне счи­та­ют, что само­сто­я­тель­но они не смо­гут добрать­ся до места встреч, не смо­гут вести себя адек­ват­но, осо­бен­но, если ситу­а­ция будет раз­ви­вать­ся нестан­дарт­но (напри­мер, спек­такль будет отме­нен, транс­порт поедет не по рас­пи­са­нию, будут заня­ты при­выч­ные места и т. п.). 

Так­же к «выучен­ной бес­по­мощ­но­сти», види­мо, мож­но отне­сти и их изби­ра­тель­ность обще­ния, кото­рая опять же зада­ет­ся извне, т. е. не самим пожи­лым чело­ве­ком, а его род­ны­ми. Есте­ствен­но, это­му дает­ся объ­яс­не­ние, что сам пожи­лой чело­век во мно­гом утра­тил спо­соб­ность «видеть» людей, пони­мать их истин­ные наме­ре­ния и может стать, напри­мер, жерт­вой мошенников. 

В неко­то­рых слу­ча­ях рас­смот­рен­ные выше опа­се­ния род­ных име­ют под собой серьез­ные осно­ва­ния, но дале­ко не во всех слу­ча­ях. По наше­му мне­нию, за таким излишне тре­вож­ным, кон­тро­ли­ру­ю­щим пове­де­ни­ем со сто­ро­ны близ­ких спря­та­ны про­бле­мы самих близ­ких людей.

Вто­рой этап иссле­до­ва­ния заклю­чал­ся в попыт­ке изу­че­ния кри­зи­са ста­ре­ния и стра­те­гии его раз­ре­ше­ния. В резуль­та­те полу­струк­ту­ри­ро­ван­но­го интер­вью прак­ти­че­ски все пожи­лые люди, при­няв­шие уча­стие в дан­ном иссле­до­ва­нии, отме­ти­ли, что этот кри­зис у них про­те­кал доста­точ­но интен­сив­но в свя­зи с осо­зна­ни­ем умень­ше­ния жиз­нен­ной пер­спек­ти­вы и рез­ким изме­не­ни­ем соци­аль­ной ситу­а­ции. У них изме­ни­лась иерар­хия смыс­лов жиз­ни, про­изо­шла пере­оцен­ка взгля­дов на мно­гие собы­тия жиз­ни, изме­ни­лись жиз­нен­ные задачи.

Пожи­лые люди с пас­сив­но-зави­си­мым типом лич­но­сти, на наш взгляд, менее интен­сив­но по срав­не­нию с орга­ни­зо­ван­но-само­до­ста­точ­ным типом лич­но­сти пере­жи­ли кри­зис ста­ре­ния. Они сми­ри­лись с суще­ствен­ны­ми изме­не­ни­я­ми сво­ей жиз­ни, фак­ти­че­ски пол­но­стью дове­ри­лись близ­ким род­ствен­ни­кам и не заду­мы­ва­ют­ся над смыс­лом соб­ствен­ной жизни. 

И. Г. Мал­ки­на-Пых счи­та­ет, что в слу­чае рас­па­да смыс­ла жиз­ни на несколь­ко малых смыс­лов, кото­рые при­во­дят к субъ­ек­тив­но­му вос­при­я­тию поте­ри смыс­ла жиз­ни вооб­ще, ведет к дегра­да­ции лич­но­сти и явля­ет­ся деструк­тив­ной стра­те­гий старения. 

Наше иссле­до­ва­ние опро­вер­га­ет утвер­жде­ние о деструк­тив­но­сти стра­те­гии ста­ре­ния при отсут­ствии раз­мыш­ле­ний о смыс­ле жиз­ни и акцен­ти­ро­ва­нии вни­ма­ния на теку­щих собы­ти­ях. Пожи­лые люди с пас­сив­но-зави­си­мым типом лич­но­сти успеш­но пере­жи­ли кри­зис ста­ре­ния и, на наш взгляд, более к нему не возвращаются.

Вооб­ще гово­рить о кон­струк­тив­но­сти или деструк­тив­но­сти стра­те­гии ста­ре­ния доволь­но слож­но и спор­но хотя бы в силу раз­но­го пони­ма­ния содер­жа­ния кри­зи­са ста­ре­ния. Одни во гла­ву угла ста­вят при­ня­тие или непри­ня­тие сво­е­го жиз­нен­но­го пути и, как след­ствие, трак­ту­ют кри­зис пожи­ло­го воз­рас­та как «кри­зис отка­за от жиз­нен­ной экс­пан­сии» [7, с. 166]. 

Дру­гие авто­ры опи­сы­ва­ют три кон­флик­та, кото­рые нуж­но раз­ре­шить пожи­ло­му чело­ве­ку: кон­фликт пере­оцен­ки «я» вне про­фес­си­о­наль­ной роли, кон­фликт ухуд­ше­ния здо­ро­вья и ста­ре­ния тела, кон­фликт утра­ты само­оза­бо­чен­но­сти (при­ми­ре­ние с фак­том неиз­беж­но­сти смер­ти наря­ду с попыт­кой «улуч­шить жизнь и бла­го­со­сто­я­ние люби­мых людей» [16, с. 131]. 

Тре­тьи суще­ствен­ной счи­та­ют адап­ти­ро­ван­ность чело­ве­ка к внеш­ним усло­ви­ям, удо­вле­тво­рен­ность или неудо­вле­тво­рен­ность сво­им жиз­нен­ным путем вне зави­си­мо­сти от сте­пе­ни осо­знан­но­сти, и «кри­зис ста­ро­сти предо­став­ля­ет чело­ве­ку еще одну воз­мож­ность выбо­ра» [18, с. 148]. 

В. Э. Чуд­нов­ский выска­зы­ва­ет мне­ние о том, что одним из основ­ных при­зна­ков ста­ро­сти явля­ет­ся ожи­да­ние фина­ла жиз­ни, кото­рое с воз­рас­том все более оформ­ля­ет­ся, что побуж­да­ет чело­ве­ка под­ве­сти итог соб­ствен­ной жиз­ни и при­во­дит к осмыс­лен­но­сти жиз­ни. Автор под­ни­ма­ет вопрос об опти­маль­ном смыс­ле жиз­ни в ста­ро­сти, кото­рый он видит в спо­соб­но­сти «разум­но орга­ни­зо­вать сопро­тив­ле­ние нега­тив­ным обсто­я­тель­ствам, не толь­ко отста­и­вать каж­дую пядь зем­ли, но и вре­мя от вре­ме­ни пере­хо­дить в контр­ата­ки… нуж­на пере­груп­пи­ров­ка сил, пси­хо­ло­ги­че­ская пере­строй­ка, выра­бот­ка ново­го отно­ше­ния к окру­жа­ю­щим и к соб­ствен­ной лич­но­сти» [19, с. 245].

Пожи­лые люди с орга­ни­зо­ван­но-само­до­ста­точ­ным типом лич­но­сти отме­ча­ют, что этот кри­зис носит «вол­но­об­раз­ный» харак­тер от пери­о­да отно­си­тель­но­го внут­рен­не­го покоя, гар­мо­нии до всплес­ка, смятения. 

При­чи­на­ми эпи­зо­ди­че­ской акту­а­ли­за­ции кри­зи­са ста­но­вит­ся: а) «уход» близ­ко­го чело­ве­ка, напри­мер, сорат­ни­ка по про­фес­сии, с кото­рым парал­лель­но мно­го лет рабо­тал, несмот­ря на то что в послед­ние пен­си­он­ные годы обще­ние про­ис­хо­ди­ло изред­ка («Моя эпо­ха ухо­дит», «Целый пласт жиз­ни исчез и чем запол­нить эту пусто­ту?» и т. д.); б) оче­ред­ное столк­но­ве­ние с осо­зна­ни­ем умень­ше­ния соб­ствен­ных физи­че­ских воз­мож­но­стей, что пре­пят­ству­ет осу­ществ­ле­нию теку­щих замыс­лов; в) стиль обще­ния окру­жа­ю­щих, кото­рый «выби­ва­ет из колеи»; г) страх перед стар­че­ской немо­щью и пол­ной зави­си­мо­сти от окружающих.

«Вол­но­об­раз­ный» харак­тер кри­зи­са, воз­мож­но, мож­но объ­яс­нить, исхо­дя из пред­став­ле­ний Т. Котт­ла о вре­мен­ном гори­зон­те лич­но­сти. Он выде­ля­ет две основ­ные вре­мен­ные кон­цеп­ции, инте­гри­ру­ю­щие вре­мен­ные пере­жи­ва­ния чело­ве­ка: 1) линей­ная — пере­жи­ва­ние чистой дли­тель­но­сти и 2) про­стран­ствен­ная — пере­жи­ва­ние вре­ме­ни в трех изме­ре­ни­ях, кото­ры­ми явля­ют­ся про­шлое, насто­я­щее и буду­щее, пере­се­ка­ю­щи­е­ся в инди­ви­ду­аль­ном сознании.

«Эти кон­цеп­ции… кон­ку­ри­ру­ют в созна­нии чело­ве­ка, так же как кон­ку­ри­ру­ют и раз­лич­ные типы ори­ен­та­ции на про­шлое, насто­я­щее, буду­щее или их вза­и­мо­связь» (цит. по: 4, с. 37). Н. Н. Тол­стых, обсуж­дая хро­но­топ совре­мен­но­го чело­ве­ка, рас­смат­ри­ва­ет два тем­па тече­ния вре­ме­ни: а) быст­рое вре­мя, т. е. линей­ное вре­мя чело­ве­ка моно­ак­тив­ной запад­ной куль­ту­ры с его рас­су­доч­но­стью, созна­тель­ным целе­по­ла­га­ни­ем и б) мед­лен­ное вре­мя с эмо­ци­о­наль­но­стью, чув­ствен­но­стью, что харак­тер­но для Восто­ка [17].

Види­мо, у пожи­лых людей с орга­ни­зо­ван­но-само­до­ста­точ­ным типом лич­но­сти ука­зан­ная кон­ку­рен­ция двух кон­цеп­ций пред­став­ле­на более раз­вер­ну­то и доми­ни­ру­ет линей­ное или быст­рое вре­мя, тогда как у пожи­лых людей с пас­сив­но-зави­си­мым типом лич­но­сти ско­рее все­го доми­ни­ру­ет мед­лен­ное вре­мя и ори­ен­та­ция в основ­ном на насто­я­щий момент, где про­шлое и буду­щее укла­ды­ва­ет­ся в корот­кий вре­мен­ной интер­вал с целью реа­ли­за­ции теку­ще­го насто­я­ще­го. Есте­ствен­но, дан­ное утвер­жде­ние носит все-таки гипо­те­ти­че­ский харак­тер и тре­бу­ет эмпи­ри­че­ско­го исследования.

Пред­став­лен­ное иссле­до­ва­ние роли ста­ре­ния в жиз­не­де­я­тель­но­сти лич­но­сти и пере­жи­ва­ния кри­зи­са ста­ре­ния у пожи­лых людей пока­зы­ва­ет необ­хо­ди­мость ока­за­ния им пси­хо­ло­ги­че­ской помо­щи, осо­бен­но пожи­лым людям с орга­ни­зо­ван­но-само­до­ста­точ­ным типом личности. 

Здесь воз­ни­ка­ет целый ряд труд­но­стей, кото­рые каса­ют­ся не толь­ко орга­ни­за­ци­он­ных и мате­ри­аль­ных момен­тов, но и пси­хо­ло­ги­че­ских, напри­мер, про­бле­ма соот­но­ше­ния вре­мен­ной пер­спек­ти­вы и смерт­но­сти чело­ве­ка и т. д.

По наше­му мне­нию, имен­но онлайн-игры могут быть наи­бо­лее эффек­тив­ны­ми в пере­жи­ва­нии воз­раст­но­го кри­зи­са у людей пожи­ло­го воз­рас­та, так же как и при пре­одо­ле­нии семей­но­го кри­зи­са, о чем уже гово­ри­лось выше. 

Как пока­зы­ва­ет непро­дол­жи­тель­ный опыт прак­ти­че­ской рабо­ты в дан­ном направ­ле­нии, для пожи­лых людей с доста­точ­но высо­ким уров­нем интел­лек­та, актив­ных, дея­тель­ных, устрем­лен­ных в буду­щее, кото­рые обра­ща­ют­ся к пси­хо­ло­гу-кон­суль­тан­ту, одна из самых зна­чи­мых про­блем — это про­бле­ма осо­зна­ния насто­я­ще­го и его пере­жи­ва­ния с точ­ки зре­ния необ­ра­ти­мо­го сни­же­ния воз­мож­но­стей по срав­не­нию с про­шлым и нега­тив­но оце­ни­ва­е­мая соб­ствен­ная перспектива. 

Онлайн-игра может помочь научить­ся поль­зо­вать­ся и быст­рым и мед­лен­ным вре­ме­нем, а глав­ное, уметь пере­клю­чать­ся с одно­го на дру­гое. Вари­а­тив­ность созда­ния и раз­ви­тия ситу­а­ций вир­ту­аль­но­го героя в онлайн-игре зави­сит по боль­шей части от жела­ния и кре­а­тив­но­сти само­го геймера. 

В вир­ту­аль­ном про­стран­стве чело­век может быть очень дея­тель­ным и быть, пред­по­ло­жим, гла­вой семьи или лиде­ром, ины­ми сло­ва­ми, вос­пол­нять недо­ста­ток линей­но­го вре­ме­ни в реаль­ной жиз­ни, и, наобо­рот, — он может через сво­е­го героя рас­сла­бить­ся, стать созер­ца­те­лем, плыть по тече­нию и т. д. 

В ито­ге, воз­мож­но­сти, кото­рые зало­же­ны в онлайн-играх, могут спо­соб­ство­вать осо­зна­нию и пере­жи­ва­нию насто­я­ще­го в реаль­ном вре­ме­ни, «толь­ко тогда бегу­щее за тобой про­шлое и гне­ту­щее буду­щее, эти два тиг­ра-близ­не­ца, будут отбро­ше­ны в сто­ро­ну; толь­ко тогда воз­ни­ка­ет ощу­ще­ние, что вре­мя не насту­па­ет на пят­ки и не ведет за собой — оно про­сто есть» [17, с. 41].

Вооб­ще, об игро­вой тера­пии напи­са­но доволь­но мно­го науч­ных пуб­ли­ка­ций. Отдель­но рас­смат­ри­ва­ет­ся тера­пев­ти­че­ская цен­ность игры в раз­лич­ные воз­раст­ные пери­о­ды: «игра лечит раны и про­го­ня­ет печаль, сни­ма­ет напря­же­ние и высво­бож­да­ет сдер­жи­ва­е­мые поры­вы к само­вы­ра­же­нию» [13, с. 18]. 

Исполь­зуя игро­вую тера­пию со взрос­лы­ми и пожи­лы­ми людь­ми, «тера­певт обыч­но стре­мит­ся прий­ти к опре­де­лен­ным резуль­та­там: а) пога­сить депрес­сию; б) умень­шить чув­ство изо­ля­ции; в) уве­ли­чить когни­тив­ные реак­ции и г) повы­сить удо­вле­тво­рен­ность жиз­нью» [13, с. 449]. 

По наше­му мне­нию, онлайн-игры могут при­вле­кать­ся при ока­за­нии пси­хо­ло­ги­че­ской помо­щи в виде спо­со­ба пре­одо­ле­ния кри­зи­са в жиз­ни человека.

В послед­ние годы появи­лись науч­ные раз­ра­бот­ки, кото­рые пыта­ют­ся дать целост­ное пред­став­ле­ние о спе­ци­аль­ных воз­мож­но­стях тера­пев­ти­че­ских вме­ша­тельств, кото­рые пред­став­ля­ет киберпространство. 

Так, В. Ю. Менов­щи­ков пред­став­ля­ет мно­го­мер­ную модель дис­кур­са интер­нет-кон­суль­ти­ро­ва­ния, где выде­ля­ют­ся три основ­ных изме­ре­ния: лич­ность; сре­да и ситу­а­ция; текст, а так­же сле­ду­ю­щие пере­мен­ные: свя­зан­ные с кли­ен­том; свя­зан­ные с кон­суль­тан­том; про­цес­су­аль­ные пере­мен­ные; ситу­а­тив­ные пере­мен­ные [9].

Но здесь оста­ет­ся доволь­но мно­го спор­ных момен­тов, напри­мер, исхо­дя из спе­ци­фи­ки ком­му­ни­ка­ций онлайн при помо­щи ком­пью­те­ра. Сам автор подроб­но и аргу­мен­ти­ро­ван­но ана­ли­зи­ру­ет плю­сы и мину­сы пси­хо­ло­ги­че­ской помо­щи в сети Интер­нет [10].

Ана­ли­зи­руя совре­мен­ные иссле­до­ва­ния, кото­рые про­во­дят­ся в рам­ках зарож­да­ю­щей­ся отрас­ли пси­хо­ло­гии Интер­не­та, Н. В. Анто­но­ва и М. С. Один­цо­ва [2] к прак­ти­че­ской зна­чи­мо­сти пси­хо­ло­гии Интер­не­та отно­сят: пси­хо­ло­ги­че­ское кон­суль­ти­ро­ва­ние посред­ством Интер­не­та; дистан­ци­он­ное обу­че­ние; про­ве­де­ние груп­по­вой рабо­ты в Интер­не­те (напри­мер, груп­пы под­держ­ки для алко­го­ли­ков и т. п., рас­про­стра­нен­ные в запад­ных стра­нах); пси­хо­ло­ги­че­ское кон­суль­ти­ро­ва­ние по про­бле­мам зави­си­мо­сти от Интер­не­та или роле­вых игр; обу­че­ние мето­дом эффек­тив­но­го исполь­зо­ва­ния интер­нет-ресур­сов, защи­та от неце­ле­во­го исполь­зо­ва­ния Интер­не­та; исполь­зо­ва­ние Интер­не­та в про­ве­де­нии пси­хо­ло­ги­че­ских исследований.

К сожа­ле­нию, мно­го спор­ных момен­тов воз­ни­ка­ет и при исполь­зо­ва­нии онлайн-игр в про­цес­се ока­за­ния пси­хо­ло­ги­че­ской помо­щи. Доволь­но ост­ро вста­ет вопрос о сте­пе­ни веро­ят­но­сти нега­тив­ных послед­ствий, в первую оче­редь о воз­ник­но­ве­нии игро­вой зави­си­мо­сти, чему посвя­ще­но подав­ля­ю­щее коли­че­ство науч­ных публикаций. 

Тем не менее появи­лись пока еще немно­го­чис­лен­ные ста­тьи, кото­рые ана­ли­зи­ру­ют прак­ти­че­скую зна­чи­мость ком­пью­тер­ных игр. Так, И. Н. Мяс­ни­ков пред­ла­га­ет исполь­зо­вать ком­пью­тер­ную игру в каче­стве одно­го из про­ек­тив­ных мето­дов иссле­до­ва­ния лич­но­сти [11].

Автор пока­зы­ва­ет воз­мож­но­сти коли­че­ствен­но­го и каче­ствен­но­го ана­ли­за лич­но­сти и ее пове­де­ния, так как в ком­пью­тер­ной игре созда­ют­ся раз­лич­ные, в том чис­ле пси­хо­ген­ные, ситу­а­ции, где моде­ли­ру­ет­ся и про­яв­ля­ет­ся пове­де­ние исследуемого.

Все чаще под­ни­ма­ет­ся вопрос о фор­ми­ро­ва­нии ново­го направ­ле­ния в пси­хо­ло­гии, а имен­но — кибер­пси­хо­ло­гия, кото­рая, по мне­нию А. Е. Вой­скун­ско­го, все еще пред­став­ля­ет собой отдель­ный «ост­ров» в соста­ве оте­че­ствен­ной пси­хо­ло­гии [3].

Рас­смат­ри­вая при­клад­ное зна­че­ние новой отрас­ли пси­хо­ло­ги­че­ско­го зна­ния, он пишет, что «для воз­раст­ной пси­хо­ло­гии ста­но­вит­ся акту­аль­ным изу­че­ние онлайновой/сетевой/ роле­вой игры — в том чис­ле допол­ни­тель­но к роле­вой игре дошколь­ни­ков, новых видов ода­рен­но­сти (к при­ме­ру, в при­ме­не­нии ком­пью­те­ров и Интер­не­та), воз­раст­ной спе­ци­фи­ки при­ме­не­ния Интер­не­та (при этом не сто­ит забы­вать о при­ме­не­нии ком­пью­те­ров и Интер­не­та пожи­лы­ми людь­ми), заод­но и ряд дру­гих задач, в чис­ле важ­ней­ших из кото­рых — уча­стие ком­пью­тер­ных про­грамм в фор­ми­ро­ва­нии зоны бли­жай­ше­го раз­ви­тия…» [3, с. 10]. 

Выска­зы­ва­ет­ся идея о том, что кибер­пси­хо­ло­ги­че­ская про­бле­ма­ти­ка посте­пен­но будет все боль­ше инте­гри­ро­вать­ся, вли­вать­ся в тра­ди­ци­он­ные отрас­ли психологии.

Итак, в дан­ной ста­тье обсуж­да­ют­ся прин­ци­пи­аль­ные воз­мож­но­сти при­ме­не­ния онлайн-игр в про­цес­се ока­за­ния пси­хо­ло­ги­че­ской помо­щи нуж­да­ю­щим­ся людям. Пред­став­лен фено­ме­но­ло­ги­че­ский ана­лиз несколь­ких при­ме­ров исполь­зо­ва­ния онлайн-игр как спо­со­ба пре­одо­ле­ния семей­ных, духов­ных и воз­раст­ных кризисов. 

Есте­ствен­но, необ­хо­ди­мо даль­ней­шее пси­хо­ло­ги­че­ское сопро­вож­де­ние людей, в отно­ше­нии кото­рых исполь­зо­ва­лась онлайн-игра с целью оцен­ки эффек­тив­но­сти достиг­ну­то­го поло­жи­тель­но­го резуль­та­та, а так­же рас­смот­ре­ния вопро­са о сте­пе­ни веро­ят­но­сти фор­ми­ро­ва­ния игро­вой зависимости.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Авер­бух Н. В. Пси­хо­ло­ги­че­ские аспек­ты фено­ме­на при­сут­ствия в вир­ту­аль­ной сре­де // Вопро­сы пси­хо­ло­гии. 2010. № 5. С. 105−113.
2. Анто­но­ва Н. В., Один­цо­ва М. С. Пси­хо­ло­гия Интер­не­та: направ­ле­ния совре­мен­ных иссле­до­ва­ний // Жур­нал прак­ти­че­ско­го пси­хо­ло­га. 2010. № 4. С. 17−36.
3. Вой­скун­ский А. Е. Кибер­пси­хо­ло­гия в про­шлом, насто­я­щем и буду­щем // Жур­нал прак­ти­че­ско­го пси­хо­ло­га. 2010. № 4. С. 7−16.
4. Голо­ва­ха Е. И., Кро­ник А. А. Пси­хо­ло­ги­че­ское вре­мя лич­но­сти. 2-е изд., испр. и доп. М.: Мысль, 2008. 267 с.
5. Ильин Е. П. Пси­хо­ло­гия твор­че­ства, кре­а­тив­но­сти, ода­рен­но­сти. СПб.: Питер, 2009. 448 с.: ил. (Серия «Масте­ра психологии»).
6. Коноп­кин О. А. Осо­знан­ная само­ре­гу­ля­ция как кри­те­рий субъ­ект­но­сти // Вопро­сы пси­хо­ло­гии. 2008. № 3. С. 22−34.
7. Крас­но­ва О. В., Лидерс А. Г. Соци­аль­ная пси­хо­ло­гия ста­ро­сти. М.: Ака­де­мия, 2002. 288 с.
8. Мал­ки­на-Пых И. Г. Воз­раст­ные кри­зи­сы: Спра­воч­ник прак­ти­че­ско­го пси­хо­ло­га. М.: Изд-во Экс­мо, 2004. 896 с.
9. Менов­щи­ков В. Ю. Мно­го­мер­ная модель дис­кур­са интер­нет-кон­суль­ти­ро­ва­ния // Вопро­сы пси­хо­ло­гии. 2009. № 1. С. 97−103.
10. Менов­щи­ков В. Ю. Кон­суль­ти­ро­ва­ние и пси­хо­те­ра­пия в Интер­не­те: «за» и «про­тив» // Пси­хо­ло­ги­че­ский жур­нал. № 3. 2010. С. 102−109.
11. Мяс­ни­ков И. Н. Воз­мож­ность при­ме­не­ния ком­пью­тер­ных игр в каче­стве про­ек­тив­но­го мето­да иссле­до­ва­ния лич­но­сти, 2006.
12. Николь­ская И. М., Пуши­на В. В. Семей­ная социо­грам­ма в пси­хо­ло­ги­че­ском кон­суль­ти­ро­ва­нии: Учеб­ное посо­бие для вра­чей и пси­хо­ло­гов. СПб.: Речь, 2010. 223 с.
13. Новые направ­ле­ния в игро­вой тера­пии: Про­бле­мы, про­цесс и осо­бые попу­ля­ции / Под ред. Г. Л. Лэн­дре­та; Пер. с англ. М.: Коги­то-Центр, 2007. 479 с.
14. Реприн­це­ва Е. А. Транс­фор­ма­ция совре­мен­ной игро­вой куль­ту­ры моло­де­жи: диа­лек­ти­ка веч­но­го и вре­мен­но­го // Пси­хо­ло­го-педа­го­ги­че­ский поиск. № 3. 2009. С. 30−37.
15. Сомо­ва М. С. Про­бле­мы совре­мен­но­го вос­пи­та­ния: вос­пи­та­ние нрав­ствен­но­сти и соци­аль­ной толе­рант­но­сти // Пси­хи­че­ское раз­ви­тие чело­ве­ка и соци­аль­ные вли­я­ния: Кол­лек­тив­ная моно­гра­фия. СПб.: Изд-во РГПУ им. А. И. Гер­це­на, 2010. С. 22−32.
16. Стю­ард-Гамиль­тон Я. Пси­хо­ло­гия ста­ре­ния. СПб.: Питер, 2002. 256 с.
17. Тол­стых Н. Н. Хро­но­топ: куль­ту­ра и онто­ге­нез: Моно­гра­фия. Смо­ленск; М., 2010. 312 с.
18. Хух­ла­е­ва О. В. Пси­хо­ло­гия раз­ви­тия: моло­дость, зре­лость, ста­рость: Учеб. посо­бие для студ. высш. учеб. зав. 3-е изд., стер. М.: Ака­де­мия, 2006. 208 с.
19. Чуд­нов­ский В. Э. Ста­нов­ле­ние лич­но­сти и про­бле­ма смыс­ла жиз­ни: Избр. тру­ды. М.: Изд-во Мос­ков­ско­го пси­хо­ло­го-соци­аль­но­го инсти­ту­та; Воро­неж: Изд-во НПО «МОДЭК», 2006. 768 с.

Об авторе

Ири­на Алек­се­ев­на Горь­ко­вая — док­тор пси­хо­ло­ги­че­ских наук, про­фес­сор, Феде­раль­ное госу­дар­ствен­ное бюд­жет­ное обра­зо­ва­тель­ное учре­жде­ние выс­ше­го про­фес­си­о­наль­но­го обра­зо­ва­ния «Рос­сий­ский госу­дар­ствен­ный педа­го­ги­че­ский уни­вер­си­тет им. А. И. Гер­це­на» (ФГБОУ ВПО им. А.И.Герцена), Санкт-Петер­бург, Россия.

Смот­ри­те также:

• Вой­скун­ский А.Е., Бога­че­ва Н.В. Основ­ные направ­ле­ния кибер­пси­хо­ло­ги­че­ских иссле­до­ва­ний ком­пью­тер­ной игро­вой дея­тель­но­сти и геймеров
• Воро­бье­ва А.Е., Ски­пор С.И. Пси­хо­лог в соци­аль­ных сетях: эти­ка, без­опас­ность и приемлемость
• Зуба­рев Е. Ю. При­клю­чен­че­ские ком­пью­тер­ные игры в рабо­те психолога
• Video Games and Well-being: Press Start (Palgrave Studies in Cyberpsychology) edited by R.Kowert