Солдатова Г.У., Рассказова Е.И. Чрезмерное использование Интернета: факторы и признаки

Одним из след­ствий рас­про­стра­нен­но­сти и доступ­но­сти Интер­не­та в совре­мен­ном мире ста­ли уве­ли­че­ние часто­ты и про­дол­жи­тель­но­сти его исполь­зо­ва­ния, осо­бен­но сре­ди подростков. 

Ква­ли­фи­ка­ция фено­ме­на так назы­ва­е­мо­го чрез­мер­но­го исполь­зо­ва­ния Интер­не­та (excessive internet use) неод­но­знач­на: одни иссле­до­ва­те­ли гово­рят о склон­но­сти к интер­нет-зави­си­мо­сти (см. [11]), тогда как дру­гие обра­ща­ют вни­ма­ние на то, что с раз­ви­ти­ем тех­но­ло­гий сами гра­ни­цы нор­мы и пато­ло­гии сдви­га­ют­ся, и то, что выгля­дит как зави­си­мость, может быть про­яв­ле­ни­ем совре­мен­но­го обра­за жиз­ни [10].

Для опи­са­ния нару­ше­ний при исполь­зо­ва­нии Интер­не­та пред­ло­же­но несколь­ко близ­ких тер­ми­нов. Наи­бо­лее широ­кий из них – про­блем­ное исполь­зо­ва­ние (problem use, [5]), к кото­ро­му отно­сят­ся любое при­ме­не­ние тех­но­ло­гии во вред себе или другим. 

В слу­чае, когда часто­та и дли­тель­ность поль­зо­ва­ния Интер­не­том тако­ва, что порож­да­ет кон­фликт с дру­ги­ми сфе­ра­ми жиз­ни чело­ве­ка и вызы­ва­ет пере­жи­ва­ние поте­ри кон­тро­ля, гово­рят о чрез­мер­ном исполь­зо­ва­нии (excessive Internet use, [5]).

Нако­нец, тер­мин “интер­нет-зави­си­мость” пред­ло­жен по ана­ло­гии с зави­си­мо­стью от пси­хо­ак­тив­ных веществ и гэм­блин­га и под­ра­зу­ме­ва­ет пол­ное соот­вет­ствие кли­ни­че­ским критериям.

Ни в аме­ри­кан­ской клас­си­фи­ка­ции пси­хи­че­ских рас­стройств чет­вер­то­го пере­смот­ра DSM-IV [13], ни в меж­ду­на­род­ной клас­си­фи­ка­ции болез­ней деся­то­го пере­смот­ра МКБ-10 [14] интер­нет-зави­си­мость не выде­ля­ет­ся как само­сто­я­тель­ное забо­ле­ва­ние. Она рас­це­ни­ва­ет­ся как про­яв­ле­ние симп­то­мов (напри­мер, нару­ше­ния регу­ля­ции импуль­сов). Тем не менее отме­ча­ет­ся, что необ­хо­ди­мо рас­ши­рить тра­ди­ци­он­ное пред­став­ле­ние об аддикциях. 

Напри­мер, как утвер­жда­ет автор тер­ми­на “тех­но­ло­ги­че­ские зави­си­мо­сти” (зави­си­мо­сти, вклю­ча­ю­щие вза­и­мо­дей­ствие чело­ве­ка и маши­ны) М. Гриф­фитс [9], аддик­тив­ным может стать любое пове­де­ние, за кото­рое чело­век полу­ча­ет про­дол­жи­тель­ную награ­ду (напри­мер, удо­воль­ствие), как пас­сив­ное (теле­ви­де­ние), так и актив­ное (ком­пью­тер­ные игры) – что воз­мож­но и без упо­треб­ле­ния пси­хо­ак­тив­ных веществ. Такая награ­да немед­лен­ная и крат­ко­сроч­ная [8], тогда как дол­го­сроч­ные послед­ствия могут быть негативными.

Суще­ству­ют так­же труд­но­сти, свя­зан­ные с осо­бен­но­стя­ми тех­но­ло­гий, и, в первую оче­редь, Интер­не­та. С одной сто­ро­ны, Интер­нет откры­ва­ет чело­ве­ку новые воз­мож­но­сти в при­выч­ной дея­тель­но­сти, а с дру­гой сто­ро­ны, он фор­ми­ру­ет новый круг дея­тель­но­стей. Это при­во­дит к двум следствиям. 

Во-пер­вых, важ­но раз­де­лять [9] зави­си­мость от тех­ни­че­ских средств (воз­мож­но­стей, кото­рые пред­ла­га­ет толь­ко дан­ное тех­ни­че­ское сред­ство) и зави­си­мость, свя­зан­ную с тех­ни­че­ски­ми сред­ства­ми (тех­ни­че­ские сред­ства толь­ко пред­ла­га­ют новые удоб­ные спо­со­бы реа­ли­за­ции уже суще­ству­ю­щих форм зави­си­мо­сти, напри­мер, сек­су­аль­ной аддикции). 

Во-вто­рых, оста­ет­ся неяс­ным, где про­хо­дит гра­ни­ца меж­ду пато­ло­ги­че­ски­ми про­цес­са­ми и сле­до­ва­ни­ем совре­мен­но­му обра­зу жизни. 

Про­гресс сдви­га­ет гра­ни­цы нор­мы и пато­ло­гии [10]: широ­кий круг обще­ния воз­мо­жен у чело­ве­ка, не выхо­дя­ще­го из дома, а то, что счи­та­лось импуль­сив­ным пове­де­ни­ем, рас­це­ни­ва­ет­ся как жизнь на совре­мен­ной ско­ро­сти. Высо­кая часто­та поль­зо­ва­ния Интер­не­том, его исклю­чи­тель­ная важ­ность для чело­ве­ка – все это может быть не про­яв­ле­ни­ем пато­ло­гии, а частью совре­мен­но­го обра­за жизни. 

По дан­ным онлайн-опро­сов, про­ве­ден­ных Фон­дом раз­ви­тия Интер­нет [4], треть поль­зо­ва­те­лей счи­та­ет зави­си­мость от Интер­не­та вред­ной при­выч­кой, треть – серьез­ной болез­нью и почти треть – совре­мен­ным обра­зом жиз­ни, т.е. не видит в этом явле­нии ниче­го пато­ло­ги­че­ско­го. Потреб­ность в Интер­не­те зани­ма­ет вто­рое место, пре­вы­сив по сте­пе­ни важ­но­сти потреб­ность в мате­ри­аль­ном бла­го­по­лу­чии, но усту­пив потреб­но­сти в еде.

При этом, если ори­ен­ти­ро­вать­ся на отве­ты самих людей (насколь­ко они счи­та­ют себя зави­си­мы­ми), 46% сле­ду­ет при­знать интер­нет-аддик­та­ми, тогда как по стро­гим кри­те­ри­ям лишь 1% в попу­ля­ции стра­да­ет интер­нет-зави­си­мо­стью [16]. Ины­ми сло­ва­ми, име­ет место не толь­ко рас­хож­де­ние во мне­ни­ях о рас­про­стра­нен­но­сти это­го явле­ния, но и раз­ли­чия в изме­ря­е­мых феноменах.

Кри­те­рии и мето­ды диа­гно­сти­ки интер­нет-зави­си­мо­сти. Наи­бо­лее частый под­ход при диа­гно­сти­ке интер­нет-зави­си­мо­сти – диа­гно­сти­ка по ана­ло­гии с зави­си­мо­стью от пси­хо­ак­тив­ных веществ и гэм­блин­гом (на осно­ве кри­те­ри­ев меж­ду­на­род­ных клас­си­фи­ка­ций, напри­мер, [15, 17]). Одна­ко мно­гие иссле­до­ва­те­ли счи­та­ют его недостаточным. 

Во-пер­вых, пред­ла­га­ет­ся учи­ты­вать как био­ло­ги­че­ские фак­то­ры и пове­ден­че­ские про­яв­ле­ния, так и соци­аль­ные, пси­хо­ло­ги­че­ские про­цес­сы. Напри­мер, в био­пси­хо­со­ци­аль­ной моде­ли М. Гриф­фит­са [8, 9] выде­ля­ет­ся шесть кри­те­ри­ев, кото­рые все­гда при­сут­ству­ют в любой аддикции: 

• зна­чи­мость (нечто ста­но­вит­ся самым важ­ным для чело­ве­ка, опре­де­ля­ет его чув­ства, мыс­ли и поведение), 
• изме­не­ние настро­е­ния (улуч­ше­ние настро­е­ния, кото­рое поз­во­ля­ет отвлечь­ся от непри­ят­ных переживаний), 
• толе­рант­ность (необ­хо­ди­мость все чаще и все доль­ше делать что-то), 
• симп­то­мы отме­ны (нега­тив­ные эмо­ции и сома­ти­че­ские симп­то­мы, когда нечто недостижимо), 
• кон­фликт (с окру­жа­ю­щи­ми и внутриличностный), 
• реци­див (тен­ден­ция воз­вра­щать­ся к пове­де­нию даже после дол­го­го воздержания). 

Во-вто­рых, “уло­вить” тон­кую гра­ни­цу меж­ду нор­мой и пато­ло­ги­ей быва­ет невоз­мож­но без уче­та содер­жа­тель­ных осо­бен­но­стей дея­тель­но­сти. Так, онлайн-игра с одной и той же часто­той может при­вно­сить в жизнь нечто новое (круг обще­ния, инте­рес), быть важ­ной на опре­де­лен­ном эта­пе жиз­ни и пре­кра­тить­ся, как толь­ко изме­нят­ся обсто­я­тель­ства, а может “заби­рать” из жиз­ни, при­во­дя к нару­ше­ни­ям в соци­аль­ной жиз­ни, поте­ре рабо­ты и семьи [7].

В соот­вет­ствии с эти­ми пред­став­ле­ни­я­ми, боль­шин­ство людей не стра­да­ют интер­нет-зави­си­мо­стью, даже если сами так счи­та­ют. Речь идет в этом слу­чае о нали­чии лишь несколь­ких при­зна­ков зави­си­мо­сти или толь­ко о частом исполь­зо­ва­нии. Упо­мя­ну­тые огра­ни­че­ния про­яв­ля­ют­ся и в иссле­до­ва­ни­ях рос­сий­ских авто­ров (подроб­нее см. [2]), при этом доста­точ­но ред­ко пред­став­ле­ны дан­ные на уровне попу­ля­ции. Как пра­ви­ло, не учи­ты­ва­ет­ся струк­ту­ра интер­нет-зави­си­мо­сти, что затруд­ня­ет воз­мож­ность срав­нить раз­ные кри­те­рии оцен­ки и содер­жа­тель­но опи­сать феномен. 

Основ­ное вни­ма­ние пси­хо­ло­гов чаще направ­ле­но на выяв­ле­ние лич­ност­ных осо­бен­но­стей, сто­я­щих за интер­нет-зави­си­мо­стью, тогда как содер­жа­тель­ные осо­бен­но­сти дея­тель­но­сти в Интер­не­те не изучаются.

Цель дан­но­го иссле­до­ва­ния – выяв­ле­ние рас­про­стра­нен­но­сти при­зна­ков чрез­мер­но­го исполь­зо­ва­ния Интер­не­та у рос­сий­ских под­рост­ков, а так­же роли соци­аль­но-демо­гра­фи­че­ских и пси­хо­ло­ги­че­ских (дея­тель­ность в Интер­не­те, дей­ствия роди­те­лей) фак­то­ров в ее формировании.

Для реа­ли­за­ции цели были сфор­му­ли­ро­ва­ны сле­ду­ю­щие зада­чи и гипо­те­зы иссле­до­ва­ния:

1. Опре­де­ле­ние рас­про­стра­нен­но­сти раз­лич­ных при­зна­ков чрез­мер­но­го исполь­зо­ва­ния Интер­не­та рос­сий­ски­ми под­рост­ка­ми 11–16 лет. Дан­ные репре­зен­та­тив­ной выбор­ки детей и под­рост­ков из семи феде­раль­ных окру­гов Рос­сии сопо­став­ля­лись с евро­пей­ски­ми дан­ны­ми [12]. В отли­чие от тра­ди­ци­он­но­го под­хо­да (напри­мер, [17]), когда оце­ни­ва­ет­ся риск интер­нет-зави­си­мо­сти, рас­смат­ри­ва­лись раз­лич­ные при­зна­ки чрез­мер­но­го исполь­зо­ва­ния Интер­не­та (симп­том отме­ны, поте­ря кон­тро­ля, заме­на реаль­но­сти), что поз­во­ли­ло выде­лить содер­жа­тель­ные осо­бен­но­сти это­го фено­ме­на. Было выдви­ну­то пред­по­ло­же­ние о том, что неко­то­рые при­зна­ки, обыч­но при­пи­сы­ва­е­мые пато­ло­гии, свой­ствен­ны совре­мен­ной моло­де­жи в целом и харак­те­ри­зу­ют ско­рее совре­мен­ный образ жизни.
2. Сопо­став­ле­ние чрез­мер­но­го исполь­зо­ва­ния с часто­той выхо­да в Интер­нет и дли­тель­но­стью пре­бы­ва­ния в нем. Несмот­ря на то, что интер­нет-зави­си­мость неред­ко оце­ни­ва­ют, исхо­дя из часто­ты поль­зо­ва­ния Интер­не­том, по мно­гим дан­ным, эти два явле­ния нель­зя све­сти друг к дру­гу [11]. Пред­по­ла­га­лось, что соот­вет­ству­ю­щие кор­ре­ля­ции будут невысоки.
3. Выяв­ле­ние ген­дер­ных и воз­раст­ных осо­бен­но­стей чрез­мер­но­го исполь­зо­ва­ния Интернета.
4. Опре­де­ле­ние роли содер­жа­тель­ных осо­бен­но­стей дея­тель­но­сти в Интер­не­те и дей­ствий роди­те­лей в отно­ше­нии детей с чрез­мер­ным исполь­зо­ва­ни­ем Интер­не­та. Как пока­зы­ва­ет обзор иссле­до­ва­ний 1996–2006 года [6], выяв­ле­но нема­ло раз­но­род­ных и даже про­ти­во­ре­чи­вых лич­ност­ных фак­то­ров (депрес­сия, гипе­р­ак­тив­ность, высо­кий уро­вень интел­лек­та, труд­но­сти меж­лич­ност­но­го обще­ния), свя­зан­ных с риском интер­нет-зави­си­мо­сти, тогда как попы­ток объ­яс­нить меха­низ­мы раз­ви­тия аддик­ции и сни­зить риск ее фор­ми­ро­ва­ния прак­ти­че­ски не пред­при­ни­ма­лось. Гипо­те­за заклю­ча­лась в том, что содер­жа­тель­ные осо­бен­но­сти дея­тель­но­сти ребен­ка в Интер­не­те не толь­ко накла­ды­ва­ют отпе­ча­ток на его увле­чен­ность Интер­не­том, но и опо­сред­ству­ют вли­я­ние роди­тель­ских дей­ствий. Так, эффек­тив­ность запре­тов или помо­щи со сто­ро­ны роди­те­лей зави­сит от дея­тель­но­сти ребен­ка в Интернете.

МЕТОДИКА

Иссле­до­ва­ние про­во­ди­лось сотруд­ни­ка­ми факуль­те­та пси­хо­ло­гии МГУ име­ни М.В. Ломо­но­со­ва и Фон­да раз­ви­тия Интер­нет на осно­ве мето­до­ло­гии про­ек­та EU Kids Online II [11], что поз­во­ли­ло сопо­ста­вить дан­ные по рос­сий­ской и евро­пей­ской выбор­кам, выявить опыт роди­те­лей и детей в отно­ше­нии без­опас­но­го и небез­опас­но­го поль­зо­ва­ния Интер­не­том, а так­же фак­то­ры, вли­я­ю­щие на столк­но­ве­ние ребен­ка с рис­ка­ми и угро­за­ми в Интернете.

Сбор дан­ных осу­ществ­лял­ся в 11 реги­о­нах Рос­сии (Забай­каль­ский край, Кеме­ров­ская, Киров­ская обла­сти, г. Москва, Мос­ков­ская область, Рес­пуб­ли­ка Даге­стан, Рес­пуб­ли­ка Коми, Ростов­ская область, г. Санкт-Петер­бург, Сара­тов­ская, Челя­бин­ская обла­сти) с исполь­зо­ва­ни­ем мно­го­сту­пен­ча­той стра­ти­фи­ци­ро­ван­ной тер­ри­то­ри­аль­ной слу­чай­ной выборки. 

Стра­ты фор­ми­ро­ва­лись в гра­ни­цах семи феде­раль­ных окру­гов РФ. В каж­дой стра­те отби­ра­лось по одно­му адми­ни­стра­тив­но­му рай­о­ну, кото­рый пред­став­ля­ет в выбор­ке все рай­о­ны сво­ей стра­ты (за исклю­че­ни­ем Кали­нин­град­ской обла­сти). Общий раз­мер выбор­ки рас­пре­де­лял­ся меж­ду стра­та­ми про­пор­ци­о­наль­но чис­лен­но­сти дет­ско­го насе­ле­ния каж­дой страты. 

Дан­ные соби­ра­лись мето­дом инди­ви­ду­аль­но­го интер­вью, про­во­ди­мо­го спе­ци­а­ли­ста­ми-пси­хо­ло­га­ми из каж­до­го реги­о­на после инструк­ти­ро­ва­ния сотруд­ни­ка­ми Фон­да раз­ви­тия Интернет. 

В целом в иссле­до­ва­нии при­ня­ли уча­стие 1025 пар “родитель–ребенок”, вклю­ча­ю­щих детей 9–16 лет и одно­го из их роди­те­лей. В соот­вет­ствии с постав­лен­ны­ми зада­ча­ми в иссле­до­ва­нии ана­ли­зи­ро­ва­лась лишь часть полу­чен­ных дан­ных: выбор­ка соста­ви­ла 737 школь­ни­ков 11–16 лет, отве­чав­ших на вопро­сы о чрез­мер­ном исполь­зо­ва­нии Интернета.

В ана­лиз были вклю­че­ны сле­ду­ю­щие переменные:

1. Демо­гра­фи­че­ские пере­мен­ные и харак­те­ри­сти­ки поль­зо­ва­тель­ской актив­но­сти. Фик­си­ро­ва­лись пол, воз­раст ребен­ка, дли­тель­ность и часто­та поль­зо­ва­ния Интер­не­том. Дли­тель­ность оце­ни­ва­лась как коли­че­ство лет, про­шед­ших со вре­ме­ни пер­во­го зна­ком­ства ребен­ка с Интер­не­том (коли­че­ство лет онлайн). 

Часто­та поль­зо­ва­ния Интер­не­том рас­счи­ты­ва­лась на осно­ве трех вопро­сов: “Как часто ты поль­зу­ешь­ся Интер­не­том”, “Сколь­ко вре­ме­ни ты про­во­дишь в Интер­не­те в обычный/школьный день” и “Сколь­ко вре­ме­ни ты про­во­дишь в Интер­не­те в выход­ной день” (аль­фа Крон­ба­ха – 0.68, что явля­ет­ся доста­точ­ным пока­за­те­лем надеж­но­сти для шка­лы из трех пунктов).

2. Чрез­мер­ное исполь­зо­ва­ние Интер­не­та. На осно­ве тео­ре­ти­че­ско­го ана­ли­за были выде­ле­ны три наи­бо­лее харак­тер­ных при­зна­ка чрез­мер­но­го исполь­зо­ва­ния Интернета. 

Во-пер­вых, симп­том отме­ны (отсут­ствие досту­па в Интер­нет вызы­ва­ет отри­ца­тель­ные эмо­ции или даже физи­че­ские симп­то­мы – голов­ную боль, бес­сон­ни­цу). Во-вто­рых, поте­ря кон­тро­ля над вре­ме­нем и сво­им пове­де­ни­ем. В-тре­тьих, заме­на реаль­но­сти (важ­ность Интер­не­та по срав­не­нию с дру­ги­ми сфе­ра­ми деятельности). 

Дру­гие упо­ми­на­е­мые в лите­ра­ту­ре при­зна­ки чрез­мер­но­го исполь­зо­ва­ния Интер­не­та и интер­нет-аддик­ции или слиш­ком рас­про­стра­не­ны сре­ди под­рост­ков, что­бы счи­тать их пато­ло­ги­че­ски­ми (напри­мер, то, что Интер­нет ста­но­вит­ся одной из важ­ней­ших дея­тель­но­стей или улуч­ше­ние настро­е­ния при выхо­де в Интер­нет), или гово­рят о послед­стви­ях пер­вых трех (про­бле­мы и кон­флик­ты с окру­жа­ю­щим миром), или тре­бу­ют наблю­де­ния за школь­ни­ком в тече­ние дли­тель­но­го вре­ме­ни (напри­мер, склон­ность к реци­ди­вам – воз­об­нов­ле­нию зави­си­мо­сти после дол­гих пери­о­дов воз­дер­жа­ния и толе­рант­ность – необ­хо­ди­мость про­во­дить в Интер­не­те все боль­ше вре­ме­ни для дости­же­ния того же эффек­та, что и раньше). 

Школь­ни­кам зада­вал­ся общий вопрос: “Как часто за послед­ние 12 меся­цев с тобой слу­ча­лось сле­ду­ю­щее?” Затем пред­ла­га­лись пять утвер­жде­ний, отно­ся­щих­ся к трем клю­че­вым при­зна­кам зави­си­мо­сти: заме­на реаль­но­сти (“Я пре­не­бре­гал семьей, дру­зья­ми и т.п. из-за того, что про­во­дил вре­мя в Интер­не­те”, “Из-за Интер­не­та я не ел и не спал”), поте­ря кон­тро­ля (“Я без­успеш­но пытал­ся умень­шить вре­мя, про­во­ди­мое в Интер­не­те”, “Я пой­мал себя на том, что блуж­даю по Интер­не­ту, даже не испы­ты­вая осо­бо­го инте­ре­са”) и симп­то­мы отме­ны (“Я чув­ство­вал себя дис­ком­форт­но, когда не мог быть в Интернете”). 

Соот­вет­ствен­но, пять “симп­то­мов” чрез­мер­но­го исполь­зо­ва­ния Интер­не­та груп­пи­ро­ва­лись в три при­зна­ка. Под­рост­ки оце­ни­ва­ли часто­ту по шка­ле Лай­кер­та от 1 (“никогда/почти нико­гда”) до 4 (“очень часто”). 

Надеж­ность-согла­со­ван­ность отве­тов на пять пунк­тов была доста­точ­ной (аль­фа Крон­ба­ха – 0.76), что поз­во­ли­ло нам гово­рить о шка­ле чрез­мер­но­го исполь­зо­ва­ния Интер­не­та. Шка­ла исполь­зо­ва­лась в даль­ней­шем при выяв­ле­нии соци­аль­но-демо­гра­фи­че­ских и пси­хо­ло­ги­че­ских фак­то­ров чрез­мер­но­го исполь­зо­ва­ния Интернета.

3. Содер­жа­тель­ные осо­бен­но­сти дея­тель­но­сти в Интер­не­те. Под­рост­кам зада­ва­лась серия вопро­сов о том, что они дела­ют в Интер­не­те. В част­но­сти, вопро­сы каса­лись игро­вой дея­тель­но­сти (игры с дру­ги­ми людь­ми, посе­ще­ние вир­ту­аль­ных игро­вых миров), потре­би­тель­ской актив­но­сти в Интер­не­те (про­смотр видео­кли­пов, ска­чи­ва­ние музы­ки и филь­мов и про­смот­ра ново­стей в Интер­не­те за послед­ний месяц), асин­хрон­но­го обще­ния (про­смотр элек­трон­ной почты и про­фи­ля соци­аль­ной сети в Интер­не­те), син­хрон­но­го обще­ния (посе­ще­ние чата, поль­зо­ва­ние “ась­кой” и “мес­сен­дже­ром”), учеб­ной дея­тель­но­сти в Интернете. 

Для выяв­ле­ния групп под­рост­ков с раз­лич­ны­ми содер­жа­тель­ны­ми осо­бен­но­стя­ми дея­тель­но­сти в Интер­не­те был про­ве­ден кла­стер­ный ана­лиз отве­тов мето­дом Уор­да в мет­ри­ке воз­ве­ден­ных в квад­рат евкли­до­вых рас­сто­я­ний. Соглас­но мат­ри­це агло­ме­ра­ций, воз­мож­ным было раз­де­ле­ние испы­ту­е­мых на две или три группы. 

Было выбра­но трех-кла­стер­ное реше­ние как более инте­рес­ное содер­жа­тель­но и поз­во­ля­ю­щее выде­лить деталь­ные груп­пы испытуемых. 

В первую груп­пу вошли под­рост­ки, “ори­ен­ти­ро­ван­ные на уче­бу”, дея­тель­ность кото­рых в Интер­не­те была направ­ле­на, в первую оче­редь, на обу­че­ние и асин­хрон­ное онлайн-обще­ние (напри­мер, при помо­щи элек­трон­ной почты). 

Вто­рая и тре­тья груп­пы были назва­ны “уни­вер­са­лы” и “потре­би­те­ли онлайн-кон­тен­та”: сюда вошли под­рост­ки, про­яв­ля­ю­щие инте­рес к любо­му обще­нию и кон­тен­ту в Интер­не­те. При­чем, в отли­чие от “потре­би­те­лей”, “уни­вер­са­лы” часто игра­ют в Интернете.

4. Дей­ствия роди­те­лей: помощь и обес­пе­че­ние без­опас­но­сти ребен­ка в Интер­не­те. На осно­ве ста­ти­сти­че­ско­го ана­ли­за отве­тов о том, что дела­ют роди­те­ли с целью помочь и обез­опа­сить ребен­ка в Интер­не­те (подроб­нее см. [4]), были выде­ле­ны шка­лы объ­яс­не­ния и поощ­ре­ния (аль­фа Крон­ба­ха – 0.83), запре­тов и огра­ни­че­ний (0.88) и роди­тель­ско­го кон­тро­ля (про­вер­ка того, что ребе­нок дела­ет в Интер­не­те, 0.79).

Мате­ма­ти­ко-ста­ти­сти­че­ская обра­бот­ка дан­ных осу­ществ­ля­лась с помо­щью про­грам­мы SPSS Statistics 17.0.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

При­зна­ки чрез­мер­но­го исполь­зо­ва­ния Интер­не­та. Выяв­ле­но, что от 44 до 74% школь­ни­ков уве­рен­но отве­ти­ли, что “нико­гда” или “почти нико­гда” за послед­ний год не испы­ты­ва­ли при­зна­ков чрез­мер­но­го исполь­зо­ва­ния Интер­не­та. От 16 до 32% отме­ти­ли те или иные про­бле­мы, воз­ни­ка­ю­щие в свя­зи с поль­зо­ва­ни­ем Интер­не­том, но “не очень часто”. Эти две груп­пы опро­шен­ных могут быть в целом рас­смот­ре­ны как интер­нет-неза­ви­си­мые – и это подав­ля­ю­щее боль­шин­ство школьников. 

Груп­пой рис­ка по склон­но­сти к зави­си­мо­сти на этом фоне явля­ют­ся те, кто “часто” или “доволь­но часто” отме­тил у себя ее при­зна­ки (от 9 до 24%), в сред­нем, это каж­дый шестой из опро­шен­ных школьников.

По каж­до­му пункту-“симптому” чрез­мер­но­го исполь­зо­ва­ния Интер­не­та сре­ди рос­сий­ских школь­ни­ков были полу­че­ны сле­ду­ю­щие дан­ные (рис. 1).

• Поте­ря кон­тро­ля. 43% школь­ни­ков вре­мя от вре­ме­ни пыта­ют­ся без­успеш­но отре­гу­ли­ро­вать свое пре­бы­ва­ние в Интер­не­те – в первую оче­редь, умень­шить вре­мя, кото­рое они там про­во­дят. Важ­но, что дети сами видят в этом про­бле­му: прак­ти­че­ски каж­дый пятый из всех опро­шен­ных дела­ет это “очень часто” или “доволь­но часто”. Боль­ше поло­ви­ны детей (54%) вре­мя от вре­ме­ни “блуж­да­ют” по Интер­не­ту вооб­ще без осо­бой цели и почти каж­дый чет­вер­тый дела­ет это постоянно.
• Симп­то­мы отме­ны. Боль­ше поло­ви­ны опро­шен­ных детей (52%) в той или иной сте­пе­ни пере­жи­ва­ют отсут­ствие Интер­не­та. При­чем каж­дый пятый стра­да­ет от это­го “часто” или “доволь­но часто”.
• Симп­то­мы “заме­ны реаль­но­сти” про­яв­ля­ют­ся менее часто. Но пока­за­те­ли не могут не тре­во­жить. Так, каж­дый деся­тый опро­шен­ный щколь­ник “часто” и “доволь­но часто” “не спит и не ест из-за Интер­не­та”, а каж­дый шестой вре­мя от вре­ме­ни “забы­ва­ет о еде и питье”. Эти циф­ры сви­де­тель­ству­ют о том, что потреб­ность в Интер­не­те у каж­до­го чет­вер­то­го школь­ни­ка начи­на­ет кон­ку­ри­ро­вать с базо­вы­ми потреб­но­стя­ми. Прак­ти­че­ски такая же кар­ти­на в пред­по­чте­нии сете­вых кон­так­тов реаль­но­му окру­же­нию: каж­дый чет­вер­тый школь­ник смог вспом­нить слу­чаи, когда так или ина­че пре­не­бре­гал семьей, дру­зья­ми или шко­лой ради пре­бы­ва­ния в сети, из них почти каж­дый деся­тый делал это очень часто или доста­точ­но часто.

Полу­чен­ные резуль­та­ты дают нам диа­па­зон груп­пы рис­ка по воз­мож­ной склон­но­сти к интер­нет-зави­си­мо­сти от 10% до 20% опро­шен­ных. По всем пока­за­те­лям, кро­ме пре­не­бре­же­ния семьей, дру­зья­ми и уче­бой, Рос­сия опе­ре­жа­ет Евро­пу, осо­бен­но стра­ны Запад­ной Евро­пы (рис. 2). 

Зна­чит ли это, что рос­сий­ские школь­ни­ки более склон­ны к интер­нет-зави­си­мо­сти? На наш взгляд, суще­ству­ют аль­тер­на­тив­ные объ­яс­не­ния широ­кой рас­про­стра­нен­но­сти чрез­мер­но­го исполь­зо­ва­ния Интер­не­та в России. 

В част­но­сти, при­чи­на может заклю­чать­ся в том, что в Евро­пе, где дав­но при­знан риск интер­нет-зави­си­мо­сти, ведет­ся посто­ян­ная рабо­та по инфор­ми­ро­ва­нию детей и роди­те­лей, про­фи­лак­ти­ке и пре­одо­ле­нию чрез­мер­но­го исполь­зо­ва­ния Интер­не­та у детей. В Рос­сии необ­хо­ди­мость такой рабо­ты пока толь­ко обсуж­да­ет­ся, а дея­тель­ность детей в Интер­не­те зача­стую никто не кон­тро­ли­ру­ет (подроб­нее см. [3]).

Л.С. Выгот­ский ука­зы­вал, что для раз­ви­тия само­ре­гу­ля­ции важен этап внеш­ней регу­ля­ции со сто­ро­ны взрос­ло­го [1]. В “сти­хий­но” сло­жив­шей­ся жиз­ни рос­сий­ско­го школь­ни­ка в Интер­не­те часто неот­ку­да взять­ся навы­кам само­ре­гу­ля­ции, кото­рые бы поз­во­ли­ли кон­тро­ли­ро­вать вре­мя, про­во­ди­мое в сети, и уде­лять доста­точ­но вни­ма­ния дру­гим сфе­рам. Так фор­ми­ру­ет­ся устой­чи­вая привычка.

В под­держ­ку весо­мо­сти фак­то­ра вни­ма­ния взрос­лых к про­бле­ме интер­нет-зави­си­мо­сти гово­рит и срав­не­ние рас­про­стра­нен­но­сти ее при­зна­ков у школь­ни­ков из раз­ных реги­о­нов России. 

Так, в горо­дах, где воз­мож­но­сти осво­е­ния Интер­не­та для школь­ни­ков мак­си­маль­ны (Москва и Санкт-Петер­бург), чрез­мер­ное исполь­зо­ва­ние Интер­не­та встре­ча­ет­ся не чаще, чем в дру­гих городах. 

Это воз­мож­но объ­яс­ня­ет­ся тем, что с широ­ким и дав­ним рас­про­стра­не­ни­ем Интер­не­та раз­ви­ва­ют­ся и спо­со­бы его кон­тро­ля. Роди­те­ли и учи­те­ля мед­лен­но, но все же осо­зна­ют рис­ки и опас­но­сти Интер­не­та и пыта­ют­ся что-то сделать.

Итак, хотя чрез­мер­ное исполь­зо­ва­ние Интер­не­та широ­ко рас­про­стра­не­но сре­ди рос­сий­ских школь­ни­ков (10–20%), оно может ква­ли­фи­ци­ро­вать­ся по-раз­но­му: как склон­ность к интер­нет-зави­си­мо­сти или как про­яв­ле­ние ново­го обра­за жиз­ни и соци­аль­ной ситуации. 

Если речь идет о спе­ци­фи­че­ских след­стви­ях инте­ре­сов рос­сий­ских под­рост­ков, недо­ста­точ­но­сти кон­тро­ля со сто­ро­ны роди­те­лей и т.п., при­зна­ков чрез­мер­но­го исполь­зо­ва­ния Интер­не­та долж­но быть немно­го (тогда как при интер­нет-зави­си­мо­сти все пере­чис­ляв­ши­е­ся при­зна­ки явля­ют­ся необ­хо­ди­мы­ми) и они долж­ны быть свя­за­ны с воз­раст­ны­ми, ген­дер­ны­ми и соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ски­ми факторами. 

В целях про­вер­ки этой гипо­те­зы на пер­вом эта­пе был про­ве­ден более деталь­ный ана­лиз отве­тов по отдель­ным “симп­то­мам” чрез­мер­но­го исполь­зо­ва­ния Интер­не­та, а затем иссле­до­ва­лась роль соци­аль­но-демо­гра­фи­че­ских и пси­хо­ло­ги­че­ских факторов.

Так, при более диф­фе­рен­ци­ро­ван­ном ана­ли­зе резуль­та­тов, полу­чен­ных при отве­тах школь­ни­ков “часто” или “доволь­но часто” по трем и более суж­де­ний, уста­нов­ле­но, что 42.5% детей отве­ча­ют “доволь­но часто” или “очень часто” в отно­ше­нии мини­мум одно­го “симп­то­ма” интернет-зависимости. 

Одно­вре­мен­но два “симп­то­ма” отме­ча­ют уже в два раза мень­ше школь­ни­ков. И лишь у каж­до­го деся­то­го ребен­ка (11% слу­ча­ев) таких “симп­то­мов” отме­ча­ет­ся три и более (рис. 3). Имен­но дети, попав­шие в послед­нюю груп­пу, могут пред­по­ло­жи­тель­но рас­смат­ри­вать­ся, на наш взгляд, как склон­ные к интернет-зависимости.

Соци­аль­но-демо­гра­фи­че­ские и пси­хо­ло­ги­че­ские фак­то­ры чрез­мер­но­го исполь­зо­ва­ния Интер­не­та. На этом эта­пе ана­ли­за дан­ных исполь­зо­ва­лась шка­ла чрез­мер­но­го исполь­зо­ва­ния Интер­не­та, объ­еди­ня­ю­щая отве­ты испы­ту­е­мых на все пунк­ты опросника.

Воз­раст нача­ла поль­зо­ва­ния Интер­не­том и риск чрез­мер­но­го исполь­зо­ва­ния. Ран­ний воз­раст нача­ла поль­зо­ва­ния Интер­не­том явля­ет­ся фак­то­ром рис­ка, но не без­услов­ным (r = 0.15, p < 0.001): сре­ди тех, кто поль­зу­ет­ся Интер­не­том 2 года и более, склон­ность к чрез­мер­но­му исполь­зо­ва­нию Интер­не­та (три симп­то­ма и боль­ше) отме­ча­ет­ся у 10%. Но позд­нее нача­ло поль­зо­ва­ния Интер­не­том не спа­са­ет от нее: у 7.5% под­рост­ков, поль­зу­ю­щих­ся Интер­не­том недав­но, отме­ча­ют­ся те же признаки. 

В целом дан­ные недав­но всту­пив­ших в ряды поль­зо­ва­те­лей пока­зы­ва­ют очень широ­кий диа­па­зон коли­че­ства вре­ме­ни, про­во­ди­мо­го в сети: от крайне ред­ких выхо­дов до “запой­но­го” пользования.

Часто­та и дли­тель­ность поль­зо­ва­ния как фак­тор рис­ка чрез­мер­но­го исполь­зо­ва­ния Интер­не­та. То, сколь­ко вре­ме­ни и как часто под­ро­сток про­во­дит в Интер­не­те, свя­за­но с риском чрез­мер­но­го исполь­зо­ва­ния, но, как и в преды­ду­щем слу­чае, связь доволь­но сла­бая (r = 0.26, p < 0.001). У 12% тех, кто про­во­дит мно­го вре­ме­ни в Интер­не­те, и у 6% тех, кто выхо­дит в сеть нена­дол­го, отме­ча­ет­ся склон­ность к зависимости. 

По нашим дан­ным, если под­ро­сток про­во­дит в сети мало вре­ме­ни, риск стать зави­си­мым у него дей­стви­тель­но ниже, но, если мно­го – это еще не гово­рит об интер­нет-зави­си­мо­сти. При­зна­ки зави­си­мо­сти могут быть, а могут и отсутствовать.

Вза­и­мо­связь чрез­мер­но­го исполь­зо­ва­ния Интер­не­та школь­ни­ка­ми с их воз­рас­том и полом. По евро­пей­ским дан­ным, отдель­ные при­зна­ки чрез­мер­но­го исполь­зо­ва­ния Интер­не­та встре­ча­ют­ся чаще в воз­расте 11–12 лет (от 23%) и 15–16 лет (до 36%). В рос­сий­ской выбор­ке оно зна­чи­тель­но мень­ше зави­сит от воз­рас­та и харак­тер­но для под­рост­ков в целом (по кри­те­рию χ-квад­рат, p < 0.1).

Раз­ли­чия наблю­да­ют­ся толь­ко по одно­му из симп­то­мов (“Я пой­мал себя на том, что блуж­даю по Интер­не­ту, даже не испы­ты­вая осо­бо­го инте­ре­са”) – под­рост­ки 15–16 лет чаще отме­ча­ют у себя этот при­знак. По дру­гим “симп­то­мам” раз­ни­ца меж­ду детьми раз­ных воз­рас­тов состав­ля­ет не боль­ше 6%.

По резуль­та­там про­ве­ден­но­го нами ранее опро­са было уста­нов­ле­но, что око­ло 40% взрос­лых людей счи­та­ют, что когда гово­рят об “интер­нет-зави­си­мо­сти”, воз­ни­ка­ет образ маль­чи­ка-под­рост­ка или моло­до­го чело­ве­ка, игра­ю­ще­го в ком­пью­тер­ные игры. 

Этот факт так­же под­твер­жда­ют дан­ные иссле­до­ва­ния С. Кото­вой, соглас­но кото­рым маль­чи­ки чаще, чем девоч­ки, игра­ют на ком­пью­те­ре, что поз­во­ли­ло авто­ру сде­лать вывод: маль­чи­ки в боль­шей сте­пе­ни под­вер­же­ны рис­ку зави­си­мо­сти, чем девоч­ки [2, с. 223–236].

Одна­ко, как было отме­че­но выше, часто­та поль­зо­ва­ния Интер­не­том не все­гда свя­за­на с зави­си­мо­стью. Уста­нов­ле­но, что маль­чи­ки и девоч­ки прак­ти­че­ски не раз­ли­ча­ют­ся по часто­те при­зна­ков чрез­мер­но­го исполь­зо­ва­ния Интер­не­та (табл. 1). 

Девоч­ки несколь­ко реже, чем маль­чи­ки, пре­не­бре­га­ют семьей и дру­зья­ми, а так­же “не едят и не спят из-за Интер­не­та”, но эти раз­ли­чия не дости­га­ют ста­ти­сти­че­ской значимости.

Таблица 1. Чрезмерное использование Интернета в зависимости от пола и возраста подростков (на основе частоты ответов “очень часто” и “довольно часто”)

Содер­жа­ние дея­тель­но­сти в Интер­не­те. Под­рост­ки, “ори­ен­ти­ро­ван­ные на уче­бу”, “потре­би­те­ли онлайн-кон­тен­та” и “уни­вер­са­лы” зна­чи­мо раз­ли­ча­ют­ся по шка­ле чрез­мер­но­го исполь­зо­ва­ния Интер­не­та. Наи­бо­лее велик риск у “уни­вер­са­лов” (для кото­рых одной из важ­ней­ших явля­ет­ся игро­вая дея­тель­ность в Интер­не­те), мини­ма­лен он у ори­ен­ти­ро­ван­ных на уче­бу (ANOVA, F = 7.6, p < 0.01).

Так, три и более симп­то­мов чрез­мер­но­го исполь­зо­ва­ния Интер­не­та у “ори­ен­ти­ро­ван­ных на уче­бу” отме­ча­ют­ся в 7% слу­ча­ев, у “потре­би­те­лей онлайн-кон­тен­та” – в 9% слу­ча­ев, тогда как у “уни­вер­са­лов” – в 13% случаев.

Игро­вая зави­си­мость при­зна­ет­ся иссле­до­ва­те­ля­ми одной из клю­че­вых форм интер­нет-зави­си­мо­сти, хотя до насто­я­ще­го вре­ме­ни не было пред­ло­же­но доста­точ­ных объ­яс­не­ний того, поче­му одни школь­ни­ки ста­но­вят­ся зави­си­мы­ми от онлайн-игр, а дру­гие – нет. 

На наш взгляд, осо­бен­но­сти Интер­не­та толь­ко созда­ют усло­вия для его чрез­мер­но­го исполь­зо­ва­ния, тогда как содер­жа­ние дея­тель­но­сти ребен­ка в сети явля­ет­ся осно­вой для его развития.

Вза­и­мо­связь роди­тель­ской стра­те­гии и чрез­мер­но­го исполь­зо­ва­ния Интер­не­та. Уста­нов­ле­но, что дети зна­чи­тель­но мень­ше вре­ме­ни про­во­дят в Интер­не­те, если роди­те­ли им это запре­ща­ют (по срав­не­нию с детьми, у кото­рых нет огра­ни­че­ний в поль­зо­ва­нии сетью), и немно­го мень­ше вре­ме­ни – если роди­те­ли объ­яс­ня­ют и кон­тро­ли­ру­ют их (по срав­не­нию с теми, кому не объ­яс­ня­ют и кого не про­ве­ря­ют) (табл. 2). Но при этом шка­ла чрез­мер­но­го исполь­зо­ва­ния Интер­не­та лишь сла­бо отри­ца­тель­но кор­ре­ли­ру­ет с выра­жен­но­стью роди­тель­ских запретов.

Таблица 2. Взаимосвязь чрезмерного использования Интернета, частоты и времени начала его использования школьниками с родительскими стратегиями (коэффициент корреляции Пирсона)

По наше­му мне­нию, отсут­ствие кор­ре­ля­ций свя­за­но с тем, что запре­ты и объ­яс­не­ния роди­те­лей ока­зы­ва­ют раз­ное дей­ствие на детей в зави­си­мо­сти от их лич­ност­ных осо­бен­но­стей и того типа дея­тель­но­сти, кото­рым школь­ни­ки зани­ма­ют­ся в сети. 

То есть одни и те же дей­ствия роди­те­лей будут по-раз­но­му вли­ять на ребен­ка, для кото­ро­го Интер­нет – сред­ство само­вы­ра­же­ния, и на того, кто с помо­щью Интер­не­та толь­ко “ищет инфор­ма­цию” для выпол­не­ния учеб­ных заданий.

Для про­вер­ки выска­зан­но­го пред­по­ло­же­ния был при­ме­нен трех­фак­тор­ный дис­пер­си­он­ный ана­лиз вли­я­ния на чрез­мер­ное исполь­зо­ва­ние Интер­не­та содер­жа­ния дея­тель­но­сти школь­ни­ков в Интер­не­те и роди­тель­ских стра­те­гий (запре­тов и объ­яс­не­ний) (табл. 3). 

Таблица 3. Зависимость чрезмерного использования Интернета школьниками от содержания деятельности в Интернете, родительских запретов и объяснений

На пер­вом эта­пе неза­ви­си­мые пере­мен­ные, пред­став­лен­ные в чис­лен­ных шка­лах (шка­лы запре­тов и объ­яс­не­ний), пере­во­ди­лись в номи­на­тив­ные: в част­но­сти, по меди­ан­ным пока­за­те­лям роди­те­ли были раз­де­ле­ны на груп­пы с высо­ким и низ­ким уров­нем запре­тов, а так­же с высо­ким и низ­ким уров­нем объяснений. 

Уста­нов­ле­но, что зна­чи­мое вли­я­ние на чрез­мер­ное исполь­зо­ва­ние Интер­не­та школь­ни­ка­ми ока­зы­ва­ет содер­жа­ние их дея­тель­но­сти в Интернете. 

На уровне тен­ден­ции выяв­ле­но вли­я­ние на эту увле­чен­ность вза­и­мо­дей­ствия содер­жа­ния дея­тель­но­сти и запре­тов, а так­же вза­и­мо­дей­ствия содер­жа­ния дея­тель­но­сти, запре­тов и объяснений.

Таким обра­зом, обна­ру­же­но, во-пер­вых, что роди­тель­ские запре­ты более эффек­тив­ны при­ме­ни­тель­но к под­рост­кам, “ори­ен­ти­ро­ван­ным на уче­бу”, и, наобо­рот, повы­ша­ют риск чрез­мер­но­го исполь­зо­ва­ния Интер­не­та у “уни­вер­са­лов” (рис. 4).

Во-вто­рых, для “уни­вер­са­лов” наи­бо­лее бла­го­при­ят­ной явля­ет­ся ситу­а­ция, когда в роди­тель­ской стра­те­гии по отно­ше­нию к их поль­зо­ва­нию Интер­не­том пре­об­ла­да­ет низ­кий уро­вень запре­тов и высо­кий уро­вень объяснений. 

И, в-тре­тьих, для “потре­би­те­лей онлайн-кон­тен­та” небла­го­при­ят­ным вари­ан­том высту­па­ют боль­шое коли­че­ство запре­тов и недо­ста­ток объ­яс­не­ний в роди­тель­ских стра­те­ги­ях, то есть им мож­но и запре­щать, но все­гда важ­но рас­ска­зать, “поче­му что-то нельзя”.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Срав­ни­тель­ный ана­лиз рос­сий­ских и евро­пей­ских дан­ных пока­зал, что при­зна­ки интер­нет-зави­си­мо­сти встре­ча­ют­ся у рос­сий­ских школь­ни­ков зна­чи­тель­но чаще, чем у их евро­пей­ских сверстников. 

Если к груп­пе рис­ка по склон­но­сти к интер­нет-зави­си­мо­сти в Рос­сии мож­но отне­сти от 10% до 26% всех опро­шен­ных под­рост­ков в воз­расте от 11 до 16 лет, то в Евро­пе эти дан­ные пред­став­ле­ны в диа­па­зоне от 5% до 16%. 

Одна­ко полу­чен­ные резуль­та­ты поз­во­ля­ют пред­по­ло­жить, что речь идет ско­рее не о пато­ло­ги­че­ском вле­че­нии к Интер­не­ту и опре­де­лен­ных лич­ност­ных осо­бен­но­стях интер­нет-зави­си­мых школь­ни­ков, а об огром­ном дефи­ци­те вни­ма­ния по отно­ше­нию к юным поль­зо­ва­те­лям сети со сто­ро­ны рос­сий­ских педа­го­гов, роди­те­лей и специалистов. 

При самом вни­ма­тель­ном отно­ше­нии к про­бле­ме раз­ви­тия интер­нет-зави­си­мо­сти необ­хо­ди­мо в первую оче­редь решать вопро­сы “внеш­ней ситу­а­ции”: отсут­ствия кон­тро­ля со сто­ро­ны взрос­лых и “все­доз­во­лен­но­сти” в вир­ту­аль­ном про­стран­стве. Это поз­во­лит не толь­ко сокра­тить груп­пу рис­ка, по нашим оцен­кам, как мини­мум в два раза, но и не допу­стить ее раз­рас­та­ния за счет вовле­че­ния новых пользователей.

Иссле­до­ва­ние выпол­не­но при финан­со­вой под­держ­ке РГНФ (про­ект № 12-06-00904).

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Выгот­ский Л.С. Пси­хо­ло­гия. М.: Апрель-пресс, Экс­мо-пресс, 2000.
2. Интер­нет-зави­си­мость. Пси­хо­ло­ги­че­ская при­ро­да и дина­ми­ка раз­ви­тия. Под ред. А.Е. Вой­скун­ско­го. М.: Акро­поль, 2009.
3. Сол­да­то­ва Г.У., Зото­ва Е.Ю. Зона рис­ка. Рос­сий- ские и евро­пей­ские школь­ни­ки: про­бле­мы онлайн- соци­а­ли­за­ции // Дети в инфор­ма­ци­он­ном общест- ве. 2011. No 7. С. 46–55.
4. Сол­да­то­ва Г.У., Рас­ска­зо­ва Е.И. Как им помочь. Ребе­нок в интер­не­те: запре­щать, наблю­дать или объ­яс­нять? // Дети в инфор­ма­ци­он­ном обще­стве. 2012. No 10. С. 26–33.
5. Bianchi A., Phillips J.C. Psychological predictors of problem mobile phone use // Cyberpsychology and Behavior. 2005. No 8. P. 39–51.
6. Byun S., Ruffini C., Mills J.E., Douglas A.C., Niang M., Stepchenkova S., Lee S.K., Loutfi J., Lee J.-K., Atallah M., Blanton M. Internet addiction: metasynthesis of 1996– 2006 quantitative research // Cyberpsychology and Behavior. 2009. No 12 (2). P. 203–207.
7. Griffiths M. The role of context in online gaming excess and addiction: some case study evidence // International Journ. of Mental Health and Addiction. 2010. No 8. P. 119–125.
8. Griffiths M. A “components” model of addiction within biopsychosocial framework // Journ. of Substance Use. 2005. No 10(4). P. 191–197.
9. Griffiths, M. Internet addiction – time to be taken seriously // Addiction Research. 2000. No 8(5). P. 413– 418.
10. How technology changes everything (and nothing) in psychology. 2008 annual report of the APA Policy and Planning Board // American Psychologist. 2009. No 64 (5). P. 454–463.
11. Larkin M., Wood R.T., Griffiths M.D. Toward addiction as relationship // Addiction Research and Theory. 2006. No 14 (3). P. 207–215.
12. Livingstone S., Haddon L., Görzig A., Ólafsson K. EU Kids Online final report.
13. The Diagnostic and Statistical Manual of Mental Disorders, Fourth Edition. Washington (DC): American Psychiatric Association, 1994.
14. The ICD-10. Classification of mental and behavioral disorders. Geneva: World Health Organization, 1994.
15. Widyanto L., Griffiths M., Brunsden V., McMurran M. The psychometric properties of the Internet Related Problem Scale: a pilot study // International Journ. of Mental Health Addiction. 2008. No 6. P. 205–213.
16. Widyanto L., Griffiths M., Brunsden V. A psychometric comparison of the Internet Addiction Test, the Internet-Related Problem Scale and self-diagnosis // Cyberpsychology, behavior and social networking. 2011. No 14 (3). P. 141–149.
17. Young K. Internet addiction: the emergence of a new clinical disorder // Cyberpsychology and behavior. 1996. No 3. P. 237–244.

Об авторах

• Гали­на Уртан­бе­ков­на Сол­да­то­ва — док­тор пси­хо­ло­ги­че­ских наук, про­фес­сор, про­фес­сор кафед­ры пси­хо­ло­гии лич­но­сти факуль­те­та пси­хо­ло­гии, Мос­ков­ский госу­дар­ствен­ный уни­вер­си­тет име­ни М.В. Ломо­но­со­ва (ФГБОУ ВО МГУ им. М.В. Ломо­но­со­ва), заве­ду­ю­щая кафед­рой соци­аль­ной пси­хо­ло­гии, Мос­ков­ский инсти­тут пси­хо­ана­ли­за (НОЧУ ВО «МИП»), Москва, Россия.
• Еле­на Иго­рев­на Рас­ска­зо­ва — кан­ди­дат пси­хо­ло­ги­че­ских наук, доцент кафед­ры ней­ро- и пато­пси­хо­ло­гии факуль­те­та пси­хо­ло­гии, Мос­ков­ский госу­дар­ствен­ный уни­вер­си­тет име­ни М.В. Ломо­но­со­ва (ФГБОУ ВО МГУ им. М.В. Ломо­но­со­ва), стар­ший науч­ный сотруд­ник отде­ла меди­цин­ской пси­хо­ло­гии, Науч­ный центр пси­хи­че­ско­го здо­ро­вья, веду­щий науч­ный сотруд­ник меж­ду­на­род­ной лабо­ра­то­рии пози­тив­ной пси­хо­ло­гии лич­но­сти и моти­ва­ции, НИУ Выс­шая шко­ла эко­но­ми­ки (ФГАОУ ВО «НИУ ВШЭ»), Москва, Россия.

Смот­ри­те также:

• Дети в инфор­ма­ци­он­ном обществе
• Руб­цо­ва Н.В., Тихо­но­ва А.А. Интер­нет-зави­си­мость как при­чи­на семей­ных кон­флик­тов: вери­фи­ка­ция проблемы
• Сол­да­то­ва Г.У., Шляп­ни­ков В.Н., Жури­на М.А. Эво­лю­ция онлайн-рис­ков: ито­ги пяти­лет­ней рабо­ты линии помо­щи «Дети онлайн»
• Янак А. Л. Дети и роди­те­ли в инфор­ма­ци­он­ном про­стран­стве: вза­и­мо­дей­ствие, рис­ки и стра­те­гии обес­пе­че­ния безопасности