Рябикина З.И., Богомолова Е.И. Взаимосвязь личностных характеристик пользователей социальных сетей Интернета с особенностями их активности в сети

Р

Совре­мен­ный чело­век живет в усло­ви­ях быст­ро в изме­ня­ю­щей­ся реаль­но­сти. Образ жиз­ни чело­ве­ка, лич­ност­ное бытие пре­тер­пе­ва­ют изме­не­ния. Ско­рость этих изме­не­ний воз­рас­та­ет. Одним из мощ­ных фак­то­ров, обу­слов­ли­ва­ю­щих пре­об­ра­зо­ва­ния бытия лич­но­сти явля­ет­ся его виртуализация. 

Появ­ле­ние Интер­не­та и соци­аль­ных сетей при­ве­ло к рас­ши­ре­нию ком­му­ни­ка­тив­но­го поля лич­но­сти, изме­ни­ло харак­тер обще­ния, спро­во­ци­ро­ва­ло сопут­ству­ю­щие эффек­ты. Вме­сте с изме­не­ни­ем воз­мож­но­стей ком­му­ни­ка­ции изме­ня­ет­ся и сама лич­ность поль­зо­ва­те­ля Интернет-услуг. 

Про­бле­ма вир­ту­а­ли­за­ции бытия совре­мен­но­го чело­ве­ка и воз­ни­ка­ю­щие в свя­зи с этим пси­хо­ло­ги­че­ские про­бле­мы явля­ют­ся важ­ным полем науч­ных изыс­ка­ний (Асмо­лов А.Г., Асмо­лов Г.А., Вой­скун­ский А.В., Жич­ки­на А. Е., Ю.П. Зин­чен­ко, И.П. Шку­ра­то­ва, Ж. Ланье, У. Гиб­сон, Ж. Делез, Ж. Бодрий­яр, М.Ю. Гово­ру­хи­на, Н. А. Носов, Turkle Sh., Viseu A., Albrechtslund A., Indalecio T., Shanyang Z., Grasmuck S., Martin J.,Boyd D., Yong-Yeol A., Seungyeo H., Haewoon K., Bechar-Israeli H. и др.).

В пред­при­ня­том иссле­до­ва­нии объ­ек­том явля­ет­ся лич­ность поль­зо­ва­те­ля соци­аль­ных сетей Интернета. 

Пред­мет иссле­до­ва­ния – лич­ност­ные харак­те­ри­сти­ки поль­зо­ва­те­лей соци­аль­ных сетей Интер­не­та, раз­ли­ча­ю­щих­ся сво­ей актив­но­стью в сети.

Один из веду­щих прин­ци­пов оте­че­ствен­ной пси­хо­ло­гии – прин­цип дея­тель­но­сти (А. Н. Леон­тьев, С. Л. Рубин­штейн, М.А. Басов и др.) обу­слов­ли­ва­ю­щий рас­смот­ре­ние веду­щих видов дея­тель­но­сти, как важ­ней­ше­го фак­то­ра в раз­ви­тии лич­но­сти, объ­яс­ня­ю­щий ста­нов­ле­ние харак­тер­ных для лич­но­сти осо­бен­но­стей. Это созда­ет тео­ре­ти­че­ское осно­ва­ние для объ­яс­не­ния раз­ли­чий меж­ду людь­ми, харак­те­ри­зу­е­мы­ми раз­лич­ной сте­пе­нью актив­но­сти в вир­ту­аль­ном про­стран­стве соци­аль­ных сетей.

С дру­гой сто­ро­ны, бо́льшая зна­чи­мость вир­ту­аль­но­го про­стран­ства ком­му­ни­ка­ции для лич­но­сти (отсю­да, повы­шен­ная актив­ность, про­яв­ля­ю­ща­я­ся в часто­те обра­ще­ний, в бо́льшем коли­че­стве затра­чи­ва­е­мо­го вре­ме­ни и т.д.) обу­слов­ле­на лич­ност­ны­ми осо­бен­но­стя­ми поль­зо­ва­те­ля. Воз­мож­но, про­бле­ма­ми его обще­ния в offline про­стран­стве бытия. 

Речь может идти о неко­то­рой «харак­те­ро­ло­ги­че­ской дефи­ци­тар­но­сти» лич­но­сти, т.е. недо­ста­точ­ной сфор­ми­ро­ван­но­сти необ­хо­ди­мых свойств для эффек­тив­но­го обще­ния и со-бытия с дру­ги­ми людь­ми в реаль­ном мире. Напри­мер, бо́льшая зави­си­мость, ведо­мость, что пред­по­ла­га­ет поиск под­держ­ки в отно­ше­ни­ях. И если этой под­держ­ки не хва­та­ет в offline, чело­век ее ищет в вир­ту­аль­ном со-бытии [23].

В мно­го­чис­лен­ных иссле­до­ва­ни­ях выде­ле­ны «про­бле­мы лич­но­сти», высту­па­ю­щие пред­по­сыл­ка­ми к обще­нию посред­ством Интер­нет: недо­ста­точ­ная насы­щен­ность реаль­но­го обще­ния; воз­мож­ность про­иг­ры­ва­ния ролей, фруст­ри­ро­ван­ных в реаль­ной жиз­ни [7, 8, 29]. Поэто­му к вир­ту­аль­но­му обще­нию чаще склон­ны люди, не уве­рен­ные в себе, испы­ты­ва­ю­щие слож­но­сти в близ­ком обще­нии и само­рас­кры­тии, неудо­вле­тво­рен­ные собой.

Повы­шен­ную актив­ность в соци­аль­ных сетях могут обу­слов­ли­вать и «харак­те­ро­ло­ги­че­ские пре­иму­ще­ства» лич­но­сти. Напри­мер, это свой­ствен­ная лич­но­сти бо́льшая выра­жен­ность в обла­сти интен­ций само­ак­ту­а­ли­за­ции и поиск допол­ни­тель­ных про­странств бытия, в кото­рые лич­ность мог­ла бы «про­длить» себя, орга­ни­зуя их в бо́льшем соот­вет­ствии со сво­ей природой.

Эта тема акцен­ти­ру­ет­ся в субъ­ект­но-бытий­ном под­хо­де к лич­но­сти (В.В. Зна­ков, З.И. Ряби­ки­на, Г.Ю. Фомен­ко, Л.Н. Ожи­го­ва, A.B. Бур­ми­ст­ро­ва-Савен­ко­ва, П.Ю. Уда­чи­на, Г.Г. Тана­сов, А.Р. Тиво­дар и др.). Таким более «подат­ли­вым», лег­че пере­устра­и­ва­е­мым про­стран­ством бытия явля­ет­ся вир­ту­аль­ное бытие, под­чи­ня­ю­ще­е­ся нажа­тию кла­виш на клавиатуре. 

«Харак­те­ро­ло­ги­че­ским пре­иму­ще­ством» так­же явля­ет­ся склон­ность к экс­пе­ри­мен­ти­ро­ва­нию, бо́льшая вос­при­им­чи­вость к новым фор­мам обще­ния, готов­ность и пси­хо­ло­ги­че­ская настро­ен­ность на орга­ни­за­цию со-бытия в вир­ту­аль­ном про­стран­стве Интернет-коммуникации.

Пред­став­лен­ные тео­ре­ти­че­ские осно­ва­ния и экс­курс в область эмпи­ри­че­ских изыс­ка­ний, выпол­нен­ных пред­ше­ствен­ни­ка­ми, созда­ют осно­ва­ние для фор­му­ли­ров­ки пер­вой гипо­те­зы: лич­ност­ные осо­бен­но­сти поль­зо­ва­те­ля Интер­нет-ком­му­ни­ка­ции и интен­сив­ность его актив­но­сти вир­ту­аль­ных соци­аль­ных сетях (высо­кая или сни­жен­ная актив­ность) взаимосвязаны.

Но ана­лиз пока­зы­ва­ет, что бо́льшая или мень­шая актив­ность в соци­аль­ных сетях не может быть един­ствен­ным и доста­точ­ным осно­ва­ни­ем для диф­фе­рен­ци­а­ции, каче­ствен­но­го раз­ли­че­ния пользователей. 

Дру­гой, не менее зна­чи­мый мето­до­ло­ги­че­ский прин­цип, сфор­му­ли­ро­ван­ный в оте­че­ствен­ной пси­хо­ло­гии – прин­цип субъ­ек­та - акцен­ти­ру­ет вни­ма­ние на каче­стве актив­но­сти. Став одним из веду­щих в оте­че­ствен­ной пси­хо­ло­гии, он глу­бо­ко раз­ра­ба­ты­вал­ся таки­ми иссле­до­ва­те­ля­ми, как Б.Г. Ана­ньев [5], А.Н. Леон­тьев [19, 20, 21], С.Л. Рубин­штейн [22], К.А. Абуль­ха­но­ва [1, 2], К.А. Абуль­ха­но­ва-Слав­ская [3, 4], Л.И. Анцы­фе­ро­ва [6], А.В. Брушлин­ский [10, 11, 12, 14], В.В. Зна­ков [16, 17, 18], Е.А. Сер­ги­ен­ко [28], З.И. Ряби­ки­на [23, 24, 25, 26, 27] и др.

Про­бле­ма субъ­ек­та – одна из кра­е­уголь­ных в гума­ни­тар­ных нау­ках. В этом каче­стве лич­ность высту­па­ет той силой, кото­рая вопло­ща­ет в объ­ек­тив­ной реаль­но­сти содер­жа­ние сво­е­го внут­рен­не­го, субъ­ек­тив­но­го мира, про­дол­жа­ет себя в мир, пере­стра­и­вая его в соот­вет­ствии со сво­и­ми смыслами. 

В рабо­тах С.Л. Рубин­штей­на, Б.Г. Ана­нье­ва, А.В. Брушлин­ско­го, В.В. Зна­ко­ва, Е.А. Сер­ги­ен­ко, З.И. Ряби­ки­ной, Л.Н.Ожиговой, Г.Ю.Фоменко и мно­гих дру­гих авто­ров пред­став­ле­на идео­ло­гия пре­одо­ле­ния бес­субъ­ект­но­сти в рас­смот­ре­нии бытия [1, 4, 10, 11, 12, 22]. 

Про­дол­же­ние себя в мир, пере­струк­ту­ри­ро­ва­ние лич­но­стью про­странств сво­е­го бытия в соот­вет­ствии с лич­ност­ны­ми смыс­ла­ми и дости­же­ние, таким обра­зом, аутен­тич­но­го бытия – все эти темы отра­жа­ют гума­ни­сти­че­скую идео­ло­гию в пси­хо­ло­ги­че­ской интер­пре­та­ции человека.

Ранее в сво­их пуб­ли­ка­ци­ях мы оста­нав­ли­ва­лись на дуаль­ном эффек­те вир­ту­а­ли­за­ции бытия лич­но­сти [9, 23]. Рас­смат­ри­ва­лись поло­жи­тель­ные и отри­ца­тель­ные эффек­ты изме­не­ний лич­но­сти, как субъ­ек­та бытия и со-бытия в усло­ви­ях вир­ту­аль­ной реальности.

С одной сто­ро­ны, выгля­дит обос­но­ван­ным утвер­жде­ние о воз­рас­та­нии субъ­ект­но­сти лич­но­сти. Об этом сви­де­тель­ству­ет воз­мож­ность при­спо­саб­ли­вать тех­но­ло­гии интер­ак­тив­ных циф­ро­вых сетей к сво­им нуж­дам и сво­ей систе­ме цен­но­стей, воз­мож­ность исполь­зо­вать сете­вые ком­му­ни­ка­ции для рас­ши­ре­ния воз­мож­но­стей экс­пан­сии личности. 

Чело­век, овла­дев необ­хо­ди­мы­ми зна­ни­я­ми и осво­ив необ­хо­ди­мые опе­ра­ции, созда­ет соб­ствен­ную вир­ту­аль­ную реаль­ность, в кото­рой с наи­боль­шей пол­но­той вопло­ща­ет­ся кар­ти­на его внут­рен­ней жиз­ни, его смыслов.

С дру­гой сто­ро­ны, в футу­ри­сти­че­ских про­гно­зах, в худо­же­ствен­ном изоб­ра­же­нии буду­ще­го («Тер­ми­на­тор, «Мат­ри­ца», «Ней­ро­мант» и т.д.) пре­об­ла­да­ют мрач­ные сце­ны рас­па­да чело­ве­че­ской лич­но­сти из-за поте­ри субъ­ект­ной позиции. 

О воз­ник­но­ве­нии кибор­га в резуль­та­те про­дол­же­ния чело­ве­ка в сфе­ру медиа, сли­я­ния лич­но­сти и маши­ны гово­рил М. Маклю­эн [23]. Ю.П. Зин­чен­ко ука­зы­ва­ет на «рас­щеп­ле­ние целост­но­сти инди­ви­да, одно­вре­мен­но рас­по­ло­жен­но­го в двух про­стран­ствах» в резуль­та­те чего воз­ни­ка­ет эффект обла­да­ния двой­ной само­стью [15].

В таком слу­чае сли­я­ние субъ­ек­та и симу­ля­к­ра под­ра­зу­ме­ва­ет сти­ра­ние реаль­но­го субъ­ек­та, его пол­ное погру­же­ние в поле вир­ту­аль­но­го бытия, более ком­форт­но­го по срав­не­нию с реальным.

Пред­став­лен­ные рас­суж­де­ния послу­жи­ли осно­ва­ни­ем для фор­му­ли­ров­ки вто­рой гипо­те­зы: лич­ност­ные харак­те­ри­сти­ки актив­но­го поль­зо­ва­те­ля и уро­вень субъ­ект­но­сти его актив­но­сти в вир­ту­аль­ных соци­аль­ных сетях (высо­кая или сни­жен­ная субъ­ект­ность) взаимосвязаны.

Таким обра­зом, цель иссле­до­ва­ния – выявить и интер­пре­ти­ро­вать вза­и­мо­свя­зи раз­ли­ча­ю­щей­ся актив­но­сти поль­зо­ва­те­лей соци­аль­ных сетей Интер­не­та (интен­сив­ность актив­но­сти и субъ­ект­ность) с их лич­ност­ны­ми характеристиками.

Для сбо­ра эмпи­ри­че­ско­го мате­ри­а­ла были исполь­зо­ва­ны сле­ду­ю­щие методики:

  • анке­та «Актив­ность лич­но­сти в вир­ту­аль­ной соци­аль­ной сети» Е.И.Богомоловой;
  • 16-фак­тор­ный опрос­ник лич­но­сти Р.Б. Кеттелла;
  • «Диа­гно­сти­ка   само­ак­ту­а­ли­за­ции   лич­но­сти» (САМОАЛ) А.В. Лазу­ки­на в адап­та­ции Н.Ф. Калиной;
  • опрос­ник меж­лич­ност­ных отно­ше­ний (ОМО) А.А. Рука­виш­ни­ко­ва (адап­ти­ро­ван­ная вер­сия опрос­ни­ка FIRO-B В. Шутца);
  • опрос­ник «Стра­те­гии само­предъ­яв­ле­ния» И.П. Шкуратовой.

В иссле­до­ва­нии при­ня­ли уча­стие 528 чело­век в воз­расте от 19 до 25 лет.

Основ­ные шаги эмпи­ри­че­ско­го исследования:

  1. сор­ти­ров­ка выбор­ки на две груп­пы по поли­кри­те­ри­аль­но­му при­зна­ку «интен­сив­ность актив­но­сти в соци­аль­ных сетях»;
  2. при­ме­не­ние про­це­дур изме­ре­ния лич­ност­ных харак­те­ри­стик испы­ту­е­мых (харак­те­ро­ло­ги­че­ские и пове­ден­че­ские осо­бен­но­сти и уро­вень само­ак­ту­а­ли­за­ции; осо­бен­но­сти меж­лич­ност­ной ори­ен­та­ции и стра­те­гии само­предъ­яв­де­ния в обще­нии) с раз­ли­чи­я­ми в интен­сив­но­сти актив­но­сти в соци­аль­ных сетях (ранее пере­чис­лен­ные мето­ди­ки) и ана­лиз различий;
  3. сор­ти­ров­ка груп­пы «актив­ные поль­зо­ва­те­ли» на две под­груп­пы по поли­кри­те­ри­аль­но­му при­зна­ку «субъ­ект­ность актив­но­сти в соци­аль­ных сетях»;
  4. ана­лиз раз­ли­чий лич­ност­ных харак­те­ри­стик в под­груп­пах, раз­ли­ча­ю­щих­ся по при­зна­ку «субъ­ект­ность актив­но­сти в соци­аль­ных сетях».

Основные результаты эмпирического исследования:

1. На осно­ва­нии анкет­но­го опро­са и само­от­че­тов опре­де­ле­ны кри­те­рии актив­но­сти поль­зо­ва­те­лей в соци­аль­ных сетях: а) коли­че­ство актив­ных акка­ун­тов в соци­аль­ных сетях; б) часто­та посе­ще­ний сво­их стра­ниц и зави­си­мость от них; в) сте­пень увле­чен­но­сти соци­аль­ны­ми сетя­ми; г) уро­вень актив­ность про­цес­са ком­му­ни­ка­ции с дру­ги­ми в сети, ини­ци­а­тив­ность лич­но­сти; д) сте­пень пуб­лич­но­сти лич­ной инфор­ма­ции в сети.

2. Уста­нов­ле­но, что актив­ные поль­зо­ва­те­ли соци­аль­ных сетей раз­ли­ча­ют­ся осо­бен­но­стя­ми субъ­ект­но­сти в вир­ту­аль­ном со-бытии (высо­кая субъ­ект­ная актив­ность или низ­кая субъ­ект­ность). На осно­ва­нии анкет­но­го опро­са и само­от­че­тов опре­де­ле­ны кри­те­рии субъ­ект­но­сти поль­зо­ва­те­лей в соци­аль­ных сетях.

Инди­ка­то­ры высо­кой субъ­ект­но­сти лич­но­сти в вир­ту­аль­ном со- бытии: а) повы­шен­ная ком­му­ни­ка­тив­ность, рас­ши­ря­ю­щая гра­ни­цы и сфе­ры вза­и­мо­дей­ствия; б) позна­ние соб­ствен­ных воз­мож­но­стей и реа­ли­за­ция потен­ций; в) позна­ва­тель­ная актив­ность и направ­лен­ность на иссле­до­ва­ние ново­го; г) пре­об­ра­зо­ва­тель­ная дея­тель­ность в вир­ту­аль­ном про­стран­стве бытия; д) выра­жен­ная лидер­ская пози­ция; е) при­ме­не­ние ресур­сов вир­ту­аль­но­го бытия в реаль­ном бытии. 

Инди­ка­то­ры низ­кой субъ­ект­но­сти: а) пас­сив­ность в ком­му­ни­ка­ции, огра­ни­чен­ность кон­так­тов зна­ко­мы­ми лица­ми; б) ожи­да­ние ини­ци­а­ти­вы от парт­не­ров по со-бытию; в) зави­си­мое отно­ше­ние к сре­де вир­ту­аль­ных интерак­ций и к парт­не­рам по обще­нию; д) высо­кая ори­ен­та­ция на одоб­ре­ние группы.

3. Уста­нов­ле­но, что раз­ли­ча­ю­щи­е­ся интен­сив­но­стью актив­но­сти и субъ­ект­но­стью поль­зо­ва­те­ли соци­аль­ных сетей обла­да­ют раз­лич­ны­ми харак­те­ро­ло­ги­че­ски­ми и пове­ден­че­ски­ми осо­бен­но­стя­ми, про­яв­ля­ют раз­ли­чия в само­ак­ту­а­ли­за­ции, в тен­ден­ци­ях меж­лич­ност­ной ори­ен­та­ции и в стра­те­ги­ях самопредъявления.

4. Дока­за­но нали­чие вза­и­мо­свя­зи лич­ност­ных харак­те­ри­стик поль­зо­ва­те­ля Интер­нет-ком­му­ни­ка­ции и интен­сив­но­сти его актив­но­сти (высо­кой или сниженной).

Акто­рам с высо­кой актив­но­стью вир­ту­аль­но­го обще­ния свойственны:

  • ори­ен­ти­ро­ван­ность на обще­ние (фак­тор А:m = 11,89), свя­зан­ная с ведо­мо­стью, зави­си­мо­стью от мне­ния Дру­гих (фак­тор Е: m = 10,75; фак­тор Q2:m = 8,58), соци­аль­ная пас­сив­ность и ожи­да­ние ини­ци­а­ти­вы от Дру­гих (фак­тор H: m = 12,96); склон­ность к тре­вож­но­сти (фак­тор О:m = 12,13) и сни­жен­но­му само­кон­тро­лю, неустой­чи­вость настро­е­ния (фак­тор Q3: m = 11,48); наце­лен­ность на экс­пе­ри­мен­ти­ро­ва­ние (фак­тор Q1: m = 9,55) (16-pf Р.Б. Кет­тел­ла);
  • направ­лен­ность на само­ак­ту­а­ли­за­цию, выра­жа­ю­ща­я­ся в твор­че­ском отно­ше­нии к жиз­ни, ори­ен­та­ции на позна­ние ново­го («Стрем­ле­ние к твор­че­ству»: m = 7,96); в поис­ке мак­си­маль­ной само­ре­а­ли­за­ции с при­ме­не­ни­ем для это­го всех име­ю­щих­ся ресур­сов бытия («Спон­тан­ность»: m = 7); в адек­ват­ной само­оцен­ке и пози­тив­ной Я- кон­цеп­ции («Ауто­сим­па­тия»: m = 7,65); в ком­пе­тент­но­сти в обла­сти ком­му­ни­ка­ции («Кон­такт­ность»: m = 6,44); в спо­соб­но­сти к адек­ват­но­му само­вы­ра­же­нию в обще­нии и отсут­ствии соци­аль­ных сте­рео­ти­пов («Гиб­кость в обще­нии»:m = 6,41) («САМОАЛ» А.В. Лазу­ки­на в адап­та­ции Н.Ф. Кали­ной);
  • стрем­ле­ние к близ­ким отно­ше­ни­ям (шка­ла Ae: m = 4,31), но с ожи­да­ни­ем бо́льшей ини­ци­а­ти­вы от Дру­го­го (шка­ла Iw: m = 6,13) и бо́льшей эмо­ци­о­наль­ной вовле­чен­но­сти от парт­не­ров по обще­нию (шка­ла Aw: m = 7,2). (FIRO-B В. Шут­ца);
  • в стра­те­ги­ях само­предъ­яв­ле­ния пре­об­ла­да­ют «Стрем­ле­ние понра­вить­ся» (m = 10,89), «Демон­стра­ция сла­бо­сти» (m = 10,41), «Отсле­жи­ва­ние про­из­во­ди­мо­го впе­чат­ле­ния» (m = 11,41), «Вари­а­тив­ность пове­де­ния» (m = 11,37) («Стра­те­гии само­предъ­яв­ле­ния» И.П. Шку­ра­то­вой).

Акто­ров с низ­кой актив­но­стью вир­ту­аль­но­го обще­ния отли­ча­ют сле­ду­ю­щие лич­ност­ные характеристики:

  • сни­жен­ная ком­му­ни­ка­тив­ность (фак­тор А: m = 8,09), авто­ном­ность (фак­тор H: m = 11,63) и кон­сер­ва­тив­ность (фак­тор Q1: m = 7,27); эмо­ци­о­наль­ная устой­чи­вость (фак­тор С: m = 15,09), высо­кая инте­гра­ция (фак­тор Q3: m = 14,18), созна­тель­ность (фак­тор G: m = 14,27) и сдер­жан­ность пове­де­ния (фак­тор О: m = 10,36); отстра­нен­ность от груп­пы, склон­ность к неза­ви­си­мо­сти в отно­ше­ни­ях (фак­торI: m = 6,81; фак­тор Q2:m = 12,09) и доми­нант­ность (фак­тор E: m = 13,18) (16-pf Р.Б. Кет­тел­ла);
  • сни­жен­ная само­ак­ту­а­ли­за­ция; пол­но­цен­ной само­ак­ту­а­ли­за­ции пре­пят­ству­ет избе­га­ние экс­пе­ри­мен­ти­ро­ва­ния («Стрем­ле­ние к твор­че­ству»: m = 6,18); стрем­ле­ние к ста­биль­но­сти, нере­ши­тель­ность («Спон­тан­ность»: m = 5,9); неуве­рен­ность в себе в сфе­ре ком­му­ни­ка­ции («Ауто­сим­па­тия»: m = 5,72), исче­за­ю­щая толь­ко в зна­ко­мой обста­нов­ке и ком­па­нии («Кон­такт­ность»: m = 4,09); ригид­ность и непла­стич­ность в ком­му­ни­ка­ции с раз­ны­ми людь­ми («Гиб­кость в обще­нии»:m = 4,54) САМОАЛ»А.В. Лазу­ки­на в адап­та­ции Н.Ф. Кали­ной);
  • тен­ден­ция к обще­нию с мень­шим коли­че­ством людей (шка­ла Iw: m = 3,54), свя­зан­ная с изби­ра­тель­но­стью в уста­нов­ле­нии близ­ких отно­ше­ний (шка­ла Aw: m = 4,27) и эмо­ци­о­наль­ной дистан­ци­ро­ван­но­стью (шка­ла Ae: m = 2,63) (FIRO-B В. Шут­ца);
  • пре­об­ла­да­ние стра­те­гий «Само­про­дви­же­ние» (m = 10,81) и «При­мер­ность» (m= 10,54) («Стра­те­гии само­предъ­яв­ле­ния» И.П. Шкуратовой).

5. Уста­нов­ле­на вза­и­мо­связь лич­ност­ных харак­те­ри­стик поль­зо­ва­те­лей соци­аль­ных сетей с осо­бен­но­стя­ми их субъ­ект­но­сти (высо­кая или низкая).

Акто­ров с высо­кой субъ­ект­но­стью вир­ту­аль­но­го обще­ния отли­ча­ют сле­ду­ю­щие лич­ност­ные характеристики:

  • стрем­ле­ние к обще­нию (фак­тор А: m = 13,83), сме­лость (фак­тор H: m = 14,91) и спон­тан­ность в соци­аль­ных контактах(фактор N: m = 11), стрем­ле­ние к эмо­ци­о­наль­ным свя­зям (фак­тор F: m = 13,33), но с высо­кой ори­ен­та­ци­ей на укреп­ле­ние и под­держ­ку сво­ей неза­ви­си­мо­сти (фак­тор Q2: m = 10,16) и на доми­нант­ность в отно­ше­ни­ях (фак­тор E: m = 12,91); эмо­ци­о­наль­ная устой­чи­вость (фак­тор С: m = 16,16), высо­кий само­кон­троль (фак­тор Q3: m = 12,08), доб­ро­со­вест­ность (фак­тор G: m = 15,08); склон­ность к экс­пе­ри­мен­ти­ро­ва­нию (фак­тор Q1: m = 11,25) (16-pf Р.Б. Кет­тел­ла);
  • высо­кая направ­лен­ность на само­ак­ту­а­ли­за­цию, выра­жа­ю­ща­я­ся в спо­соб­но­сти раз­де­лять цен­но­сти само­ак­ту­а­ли­зи­ру­ю­щей­ся лич­но­сти («Цен­но­сти»: m = 9,66); в твор­че­ском отно­ше­нии к жиз­ни и склон­но­сти к экс­пе­ри­мен­ти­ро­ва­нию («Стрем­ле­ние к твор­че­ству»:m = 10,16); в спо­соб­но­сти жить здесь и сей­час («Ори­ен­та­ция во вре­ме­ни»: m = 6,25); в ком­пе­тент­но­сти в обла­сти ком­му­ни­ка­ции («Кон­такт­ность»: m = 8), но недо­ве­рии к людям («Взгляд на при­ро­ду чело­ве­ка»: m = 5) и стрем­ле­нии к неза­ви­си­мо­сти («Авто­ном­ность»: m = 7,33); в спо­соб­но­сти к адек­ват­но­му само­вы­ра­же­нию в обще­нии («Гиб­кость в обще­нии»: m = 7,66); в позна­ва­тель­ной актив­но­сти («Потреб­ность в позна­нии»: m = 6) и ори­ен­ти­ро­ван­но­сти на мак­си­маль­ную реа­ли­за­цию сво­их потен­ци­аль­ных воз­мож­но­стей («Спон­тан­ность»: m = 7,91); в чув­стви­тель­но­сти к себе («Само­по­ни­ма­ние»: m = 5,16) САМОАЛ» А.В. Лазу­ки­на в адап­та­ции Н.Ф. Кали­ной);
  • стрем­ле­ние к при­над­леж­но­сти, вовле­чен­ность в дея­тель­ность груп­пы (шка­ла Ie: m = 7,33) и соб­ствен­ная ини­ци­а­ти­ва в выстра­и­ва­нии отно­ше­ний (шка­ла Iw: m = 4,16); ини­ци­а­ти­ва в кон­тро­ле и руко­вод­стве скла­ды­ва­ю­щи­ми­ся вза­и­мо­от­но­ше­ни­я­ми (шка­ла Ce: m = 7,83) и кате­го­рич­ное непри­я­тие кон­тро­ля над собой (шка­ла Cw: m = 2,16); ори­ен­ти­ро­ван­ность на близ­кие, эмо­ци­о­наль­но теп­лые отно­ше­ния (шка­ла Ae: m = 5,91) (FIRO-B В. Шут­ца);
  • пред­по­чи­та­е­мые стра­те­гии само­предъ­яв­ле­ния – «Стрем­ле­ние понра­вить­ся» (m = 12,33), «При­мер­ность» (m = 10,83), «Отсле­жи­ва­ние про­из­во­ди­мо­го впе­чат­ле­ния» (m = 12,25) («Стра­те­гии само­предъ­яв­ле­ния» И.П. Шку­ра­то­вой).

Акто­ров с низ­кой субъ­ект­но­стью вир­ту­аль­но­го обще­ния отли­ча­ют сле­ду­ю­щие лич­ност­ные характеристики:

  • высо­кая ори­ен­ти­ро­ван­ность на обще­ние (фак­тор А: m = 10,52), но со склон­но­стью к при­спо­соб­ля­е­мо­сти (фак­тор E: m = 9,23), зави­си­мость от груп­пы (фак­тор Q2: m = 7,47), пас­сив­ность в уста­нов­ле­нии кон­так­тов (фак­тор H: m = 11,58) и осто­рож­ность в выбо­ре парт­не­ра (фак­тор F: m = 10,35); эмо­ци­о­наль­ная неустой­чи­вость (фак­тор С: m = 11,17) и непо­сред­ствен­ность пове­де­ния (фак­тор N: m = 9,76), гра­ни­ча­щие с непо­сто­ян­ством, мало­обя­за­тель­но­стью (фак­тор G: m = 10,47) и недис­ци­пли­ни­ро­ван­но­стью (фак­тор Q3: m = 11,05); кон­сер­ва­тив­ность (фак­тор Q1: m = 8,35) (16-pf Р.Б. Кет­тел­ла);
  • сни­жен­ный уро­вень само­ак­ту­а­ли­за­ции; пол­но­цен­ной само­ак­ту­а­ли­за­ции пре­пят­ству­ет кон­сер­ва­тив­ность («Стрем­ле­ние к твор­че­ству»: m = 6,41); неуве­рен­ность в себе и сво­их спо­соб­но­стях, нере­ши­тель­ность («Спон­тан­ность» − m = 6,35), недо­ве­рие к людям («Взгляд на при­ро­ду чело­ве­ка» − m = 2,94); сни­жен­ная позна­ва­тель­ная актив­ность («Потреб­ность в позна­нии»: m = 4,17); труд­но­сти в уста­нов­ле­нии вза­и­мо­от­но­ше­ний («Кон­такт­ность»: m = 5,35) и ригид­ность в обще­нии («Гиб­кость в обще­нии»: m = 5,52); высо­кая ори­ен­ти­ро­ван­ность на мне­ние окру­жа­ю­щих («Само­по­ни­ма­ние»: m = 3,52) и зави­си­мость от Дру­гих («Авто­ном­ность»: m = 5,52); погру­жен­ность в про­шлые пере­жи­ва­ния («Ори­ен­та­ция во вре­ме­ни»: m = 4,29) САМОАЛ» А.В. Лазу­ки­на в адап­та­ции Н.Ф. Кали­ной);
  • отсут­ствие ини­ци­а­ти­вы в отно­ше­ни­ях (шка­ла Ie: m = 3,29) и ожи­да­ние ини­ци­а­ти­вы от Дру­гих (шка­ла Iw: m = 7,52), зави­си­мость от мне­ния и руко­вод­ства извне (шка­ла Cw: m = 7,7), что обу­слов­ли­ва­ет избе­га­ние ответ­ствен­но­сти (шка­ла Ce: m = 3,64) (FIRO-B В. Шут­ца);
  • пред­по­чи­та­е­мые стра­те­гии само­предъ­яв­ле­ния – «Само­про­дви­же­ние» (m = 11,23), «Запу­ги­ва­ние» (m = 10,52) и «Демон­стра­ция сла­бо­сти» (m = 11,52) (Опрос­ник «Стра­те­гии само­предъ­яв­ле­ния» И.П. Шкуратовой).

Про­де­лан­ная рабо­та созда­ет пер­спек­ти­вы для даль­ней­ших науч­ных изыс­ка­ний в направ­ле­нии изу­че­ния лич­но­сти в усло­ви­ях нарас­та­ю­щей вир­ту­а­ли­за­ции бытия. Полу­чен­ные резуль­та­ты эмпи­ри­че­ско­го иссле­до­ва­ния демон­стри­ру­ют раз­но­на­прав­лен­ные эффек­ты вир­ту­а­ли­за­ции бытия совре­мен­но­го человека.

Таким обра­зом, тео­ре­ти­ко-мето­до­ло­ги­че­ские поло­же­ния субъ­ект­но­го под­хо­да и их кон­кре­ти­за­ция в субъ­ект­но-бытий­ном под­хо­де к рас­смот­ре­нию лич­но­сти созда­ют осно­ва­ния для ана­ли­за дуаль­ных эффек­тов, обу­слов­лен­ных каче­ством актив­но­сти лич­но­сти в вир­ту­аль­ном про­стран­стве ее бытия, а, имен­но тем, явля­ет­ся ли ее актив­ность субъ­ект­ной или нет.

Интен­сив­ност­ный и каче­ствен­ный (высо­кая субъ­ект­ность / низ­кая субъ­ект­ность) пара­мет­ры актив­но­сти лич­но­сти в соци­аль­ных сетях Интер­не­та свя­за­ны с ее пси­хо­ло­ги­че­ским ста­ту­сом как субъ­ек­та бытия и с соот­вет­ству­ю­щи­ми это­му ста­ту­су раз­ли­чи­я­ми в само­ак­ту­а­ли­за­ции, харак­те­ро­ло­ги­че­ских и пове­ден­че­ских осо­бен­но­стях, в тен­ден­ци­ях меж­лич­ност­ной ори­ен­та­ции и спо­со­бах само­предъ­яв­ле­ния в коммуникации.

В пси­хо­ло­ги­че­ских иссле­до­ва­ни­ях вни­ма­ние чаще обра­ще­но к отри­ца­тель­ным след­стви­ям вовле­чен­но­сти лич­но­сти в Интер­нет-кон­так­ты. Преж­де все­го, к таким след­стви­ям отно­сит­ся фор­ми­ро­ва­ние зави­си­мо­сти, невоз­мож­ность «насы­тить» воз­ни­ка­ю­щую потреб­ность в вир­ту­аль­ном со-бытии.

При срав­не­нии высо­ко­ак­тив­ных поль­зо­ва­те­лей с теми, кто харак­те­ри­зу­ет­ся сни­жен­ной актив­но­стью в соци­аль­ных сетях оче­вид­ны пред­по­сыл­ки воз­ни­ка­ю­щей зави­си­мо­сти у пер­вой груп­пы, их «нена­сы­ща­е­мой» потреб­но­сти в вир­ту­аль­ном со-бытии. Но после­ду­ю­щая диф­фе­рен­ци­а­ция на осно­ва­нии каче­ства актив­но­сти (высо­кая или низ­кая субъ­ект­ность про­яв­ля­е­мой лич­но­стью актив­но­сти) пока­зы­ва­ет, что актив­но­му поль­зо­ва­те­лю с субъ­ект­ной пози­ци­ей такая зави­си­мость не угрожает.

Поль­зо­ва­те­лям с высо­кой субъ­ект­но­стью в соци­аль­ной сети свой­ствен­на общи­тель­ность, харак­те­ри­зу­е­мая выра­жен­ной соб­ствен­ной ини­ци­а­тив­но­стью в выбо­ре парт­не­ров и в уста­нов­ле­нии пра­вил и регла­мен­тов обще­ния, неза­ви­си­мость, склон­ность к доми­нант­но­сти и непри­я­тие кон­тро­ля со сто­ро­ны; высо­кий уро­вень само­ак­ту­а­ли­за­ции и стрем­ле­ние «быть при­ме­ром» для партнеров.

Поль­зо­ва­те­лей с низ­кой субъ­ект­но­стью в соци­аль­ной сети отли­ча­ет общи­тель­ность со склон­но­стью к при­спо­соб­ля­е­мо­сти, зави­си­мо­сти, с ожи­да­ни­ем ини­ци­а­ти­вы со сто­ро­ны; сни­жен­ный уро­вень само­ак­ту­а­ли­за­ции в сово­куп­но­сти с кон­сер­ва­тив­но­стью и соци­аль­ной пас­сив­но­стью; стрем­ле­ние к само­про­дви­же­нию посред­ством демон­стра­ции агрес­сии или, напро­тив, сла­бо­сти и ожи­да­ние под­держ­ки извне.

Полу­чен­ные резуль­та­ты о каче­стве актив­но­сти лич­но­сти в соци­аль­ной сети рас­ши­ря­ют при­ме­ни­мость субъ­ект­но-бытий­но­го под­хо­да к лич­но­сти, рас­про­стра­няя его на ана­лиз и интер­пре­та­цию фено­ме­но­ло­гии субъ­ект­ной актив­но­сти лич­но­сти в про­стран­стве вир­ту­аль­но­го со-бытия с Другими. 

Эмпи­ри­че­ское иссле­до­ва­ние эври­стич­ность это­го под­хо­да к ана­ли­зу лич­но­сти в свя­зи с осо­бен­но­стя­ми ее актив­но­сти в вир­ту­аль­ных соци­аль­ных сетях. 

Обос­но­ва­ние и пони­ма­ние аспек­тов каче­ства со-бытия лич­но­сти в вир­ту­аль­ном бытии спо­соб­ству­ет ново­му уров­ню осу­ществ­ле­ния под­держ­ки и кон­суль­ти­ро­ва­ния поль­зо­ва­те­лей в ситу­а­ции Интер­нет-зави­си­мо­сти, слу­жит осно­вой для раз­ра­бот­ки кор­рек­ци­он­ных тре­нин­гов и про­грамм, ори­ен­ти­ро­ван­ных на раз­лич­ные груп­пы поль­зо­ва­те­лей сети Интер­нет и соци­аль­ных сетей.

Список литературы

  1. Абуль­ха­но­ва К.А. О субъ­ек­те пси­хи­че­ской дея­тель­но­сти / К.А. Абуль­ха­но­ва. М.: Нау­ка, 1973. – 288 с.
  2. Абуль­ха­но­ва К.А. Пре­ди­сло­вие / К.А. Абуль­ха­но­ва, А.Н. Слав­ская // Рубин­штейн С.Л. Бытие и созна­ние. Чело­век и мир. М.: Питер, 2003. – С. 3-4.
  3. Абуль­ха­но­ва-Слав­ская К.А. Дея­тель­ность и пси­хо­ло­гия лич­но­сти / К.А. Абуль­ха­но­ва-Слав­ская. М.: Нау­ка, 1980. – 335 с.
  4. Абуль­ха­но­ва-Слав­ская К.А. Стра­те­гия жиз­ни / К.А. Абуль­ха­но­ва-Слав­ская. М.: Мысль. 2000. – 155 с.
  5. Ана­ньев Б.Г. Лич­ность, субъ­ект дея­тель­но­сти, инди­ви­ду­аль­ность / Б.Г. Ана­ньев. М.: Директ-Медиа, 2008. – 134 с.
  6. Анцы­фе­ро­ва Л.И. Пси­хо­ло­ги­че­ское содер­жа­ние фено­ме­на субъ­ек­та и гра­ни­цы субъ­ект­но-дея­тель­ност­но­го под­хо­да / Л.И. Анцы­фе­ро­ва // Про­бле­мы субъ­ек­та в пси­хо­ло­ги­че­ской нау­ке / под ред. А.В. Брушлин­ско­го, М.И. Воло­ви­ко­вой,      В.Н. Дру­жи­ни­на. М.: Ака­де­ми­че­ский про­ект, 2000. – С.27-42.
  7. Аре­сто­ва О.Н. Ком­му­ни­ка­ция в ком­пью­тер­ных сетях: пси­хо­ло­ги­че­ские детер­ми­нан­ты и послед­ствия // О.Н. Аре­сто­ва, Л.Н. Баба­нин, А.Е. Вой­скун­ский / Вест­ник МГУ, 1996. – Сер. 14. Вып. 4. – С. 14-20.
  8. Аре­сто­ва О.Н. Пси­хо­ло­ги­че­ское иссле­до­ва­ние моти­ва­ции поль­зо­ва­те­лей интер­не­та / О.Н. Аре­сто­ва, Л.Н. Баба­нин, А.Е. Вой­скун­ский // Мате­ри­а­лы вто­рой Рос­сий­ской кон­фе­рен­ции по эко­ло­ги­че­ской пси­хо­ло­гии: тези­сы. М.: Экоп­си­центр РОСС, 2000. – С. 245-246.
  9. Бого­мо­ло­ва Е.И. Нарас­та­ю­щая вир­ту­а­ли­за­ция бытия и осо­бен­но­сти субъ­ект­но­сти лич­но­сти, явля­ю­щей­ся поль­зо­ва­те­лем соци­аль­ных сетей / Е.И. Бого­мо­ло­ва // Лич­ност­ная иден­тич­ность: вызо­вы совре­мен­но­сти: мате­ри­а­лы Все­рос. пси­хол. науч.-практ. конф. (с ино­стран­ным уча­сти­ем) / под ред. З.И. Ряби­ки­ной и В.В. Зна­ко­ва. – Крас­но­дар: Кубан­ский гос. ун-т, Май­коп: Ады­гей­ский гос. ун-т; М.: Инсти­тут пси­хо­ло­гии РАН, 2014. – С. 180 – 182.
  10. Брушлин­ский А.В. О кри­те­ри­ях субъ­ек­та / А.В. Брушлин­ский // Пси­хо­ло­гия инди­ви­ду­аль­но­го и груп­по­во­го субъ­ек­та / под ред. А.В. Брушлин­ско­го М.И. Воло­ви­ко­вой. М.: Пер Сэ, 2002. – С. 9-34.
  11. Брушлин­ский А.В. Про­бле­ма субъ­ек­та в пси­хо­ло­ги­че­ской нау­ке / А.В. Брушлин­ский. Пси­хо­ло­ги­че­ский жур­нал. 1991. - № 6. – С. 6-10; 1992. – № 6. – С. 3-12; 1993. – № 6. – С. 3-15.
  12. Брушлин­ский A.B. Про­бле­мы пси­хо­ло­гии субъ­ек­та / A.B. Брушлин­ский. М.: ИП РАН, 1994. – 109 с.
  13. Брушлин­ский А.В. Пси­хо­ло­гия субъ­ек­та / А.В. Брушлин­ский. СПб.: Але­тейя, 2003. – 272 с.
  14. Брушлин­ский А.В. Пси­хо­ло­гия субъ­ек­та: неко­то­рые ито­ги и пер­спек­ти­вы / А.В. Брушлин­ский // Изве­стия РАО, 1999. – №1. – С. 30-41.
  15. Зин­чен­ко Ю.П. Вир­ту­а­ли­за­ция реаль­но­сти: от пси­хо­ло­ги­че­ско­го инстру­мен­та­рия к новой суб­куль­ту­ре / Ю.П. Зин­чен­ко // Чело­век как субъ­ект и объ­ект медиа­пси­хо­ло­гии. М.: Изд-во МГУ, 2011. – 247 с.
  16. Зна­ков В.В. Пони­ма­ние субъ­ек­том мира как про­бле­ма пси­хо­ло­гии чело­ве­че­ско­го бытия / В.В. Зна­ков // Про­бле­ма субъ­ек­та в пси­хо­ло­ги­че­ской нау­ке. М.: Ака­де­ми­че­ский про­ект, 2000. – № 4. – С. 86-105.
  17. Зна­ков В.В. Пси­хо­ло­гия субъ­ек­та и пси­хо­ло­гия чело­ве­че­ско­го бытия / В.В. Зна­ков // Субъ­ект, лич­ность и пси­хо­ло­гия чело­ве­че­ско­го бытия / под ред. В.В. Зна­ко­ва, З.И. Ряби­ки­ной. M.: Инсти­тут пси­хо­ло­гии РАН, 2005. – С. 9–44.
  18. Зна­ков В.В. Пси­хо­ло­гия чело­ве­че­ско­го бытия - одно из направ­ле­ний раз­ви­тия пси­хо­ло­гии субъ­ек­та / В.В. Зна­ков // Пси­хо­ло­ги­че­ский жур­нал. 2008. – Т. 29. № 2. - С. 69–77.
  19. Леон­тьев А.Н. Пси­хо­ло­ги­че­ская тео­рия дея­тель­но­сти. Дея­тель­ность. Созна­ние. Лич­ность / А.Н. Леон­тьев // Избран­ные пси­хо­ло­ги­че­ские про­из­ве­де­ния: в 2 т. / под ред. В.В. Давы­до­ва, В.П. Зин­чен­ко, А.А. Леон­тье­ва, А.В. Пет­ров­ско­го. М.: Педа­го­ги­ка, 1983. – Т.2. – 320 с.
  20. Леон­тьев А.Н. Дея­тель­ность и лич­ность / А.Н. Леон­тьев // Вопро­сы фило­со­фии, 1974. – № 4. – С. 87—97; № 5. - С. 65—78.
  21. Леон­тьев А.Н. Дея­тель­ность. Созна­ние. Лич­ность / А.Н. Леон­тьев. М.: Поли­т­из­дат, 1975. – с. 352.
  22. Рубин­штейн, С.Л. Чело­век и мир / С.Л. Рубин­штейн. М.: Нау­ка, 1997. – 190 с. 23.Рябикина З.И. Воз­мож­ные изме­не­ния субъ­ект­ной пози­ции лич­но­сти в свя­зи с нарас­та­ю­щей вир­ту­а­ли­за­ци­ей ее бытия / З.И. Ряби­ки­на, Е.И. Бого­мо­ло­ва // Чело­век. Сооб­ще­ство. Управ­ле­ние, 2013. – №2. – С.76-90.
  23. Ряби­ки­на З.И. Интер­пре­та­ция про­блем нарас­та­ю­щей вир­ту­а­ли­за­ции отно­ше­ний лич­но­сти с пози­ций пси­хо­ло­гии субъ­ек­та / З.И. Ряби­ки­на // Идеи О.К. Тихо­ми­ро­ва и А.В. Брушлин­ско­го и фун­да­мен­таль­ные про­бле­мы пси­хо­ло­гии (к 80- летию со дня рож­де­ния): мате­ри­а­лы Все­рос. науч. конф. (с ино­стран­ным уча­сти­ем). М.: МГУ, 2013. – С.77-79.
  24. Ряби­ки­на З.И. Лич­ность как субъ­ект бытия и со-бытия / З.И. Ряби­ки­на // Пси­хо­ло­гия лич­но­сти: учеб­ное посо­бие / под ред. П.Н. Ерма­ко­ва, В.А. Лабун­ской. М.: ЭКСМО, 2007. – С. 132-166.
  25. Ряби­ки­на З.И. Субъ­ект­но-бытий­ный под­ход к ана­ли­зу обще­ния как со-бытия лич­но­сти со зна­чи­мы­ми Дру­ги­ми / З.И. Ряби­ки­на // Пси­хо­ло­гия обще­ния: XXI век: 10 лет раз­ви­тия: мате­ри­а­лы Меж­ду­нар. конф.: в 2 т. М.; Обнинск: ИГ-СОЦИН, 2009. – Т.1. – С. 93-96.
  26. Ряби­ки­на З.И. Субъ­ект­но-бытий­ный под­ход к изу­че­нию раз­ви­ва­ю­щих лич­ность про­ти­во­ре­чий / З.И. Ряби­ки­на // Пси­хо­ло­ги­че­ский жур­нал РАН, 2008. – Т. 29, №2. – С.78-87.
  27. Сер­ги­ен­ко Е.А. Идеи Б. Г. Ана­нье­ва в раз­ра­бот­ке систем­но-субъ­ект­но­го под­хо­да / Е.А. Сер­ги­ен­ко // Мето­до­ло­ги­че­ские и тео­ре­ти­че­ские про­бле­мы пси­хо­ло­гии: мате­ри­а­лы науч­ной кон­фе­рен­ции / под ред. Л. А. Цвет­ко­вой, В. М. Аллах­вер­до­ва. СПб.: Изд-во С.-Петербургского уни­вер­си­те­та, 2009. – Вып. 1. С. 89-92.
  28. Чудо­ва Н.В. Осо­бен­но­сти обра­за «Я» жите­ля Интер­не­та / Н.В. Чудо­ва // Пси­хо­ло­ги­че­ский жур­нал, 2002. – №1. – С.54–59.
Источ­ник: Науч­ный жур­нал Куб­ГАУ. 2015. №109.

Об авторах

  • Зина­и­да Ива­нов­на Ряби­ки­на - док­тор пси­хо­ло­ги­че­ских наук, про­фес­сор, заве­ду­ю­щая кафед­рой пси­хо­ло­гии лич­но­сти и общей пси­хо­ло­гии РИНЦ.
  • Ека­те­ри­на Ильи­нич­на Бого­мо­ло­ва - пре­по­да­ва­тель кафед­ры пси­хо­ло­гии лич­но­сти и общей пси­хо­ло­гии, Кубан­ский госу­дар­ствен­ный уни­вер­си­тет, Россия.

Смот­ри­те также:

Категории

Метки

Публикации

ОБЩЕНИЕ

CYBERPSY — первое место, куда вы отправляетесь за информацией о киберпсихологии. Подписывайтесь и читайте нас в социальных сетях.

vkpinterest