Шаров А.А. Специфика девиантной активности молодежи в интернет-среде

Соци­аль­ная актив­ность совре­мен­ной моло­де­жи может носить как нор­ма­тив­ный, так и деви­ант­ный харак­тер. Оте­че­ствен­ные и зару­беж­ные иссле­до­ва­те­ли выде­ля­ют раз­лич­ные виды откло­ня­ю­ще­го­ся пове­де­ния в вир­ту­аль­ной сре­де (аст­ро­тур­финг, бол­тов­ня, зави­са­ние в сетях, сете­вой заппинг, трол­линг и т.д.) [Гор­ба­че­ва 2013; Черен­ков 2015; Willard 2007].

Любо­пыт­ным явля­ет­ся меж­ду­на­род­ное иссле­до­ва­ние циф­ро­вой куль­ту­ры, орга­ни­зо­ван­ное аме­ри­кан­ской ком­па­ни­ей Microsoft в 2016 году. При­во­дят­ся дан­ные о том, что 75% жите­лей РФ в воз­расте от 18 до 34 лет один и более раз стал­ки­ва­лись с агрес­сив­ным пове­де­ни­ем в интер­нет-сре­де. Оскорб­ле­ния в свой адрес отме­ти­ли 39% опро­шен­ных. С про­бле­ма­ми рас­кры­тия лич­ной инфор­ма­ции и дис­кре­ди­та­ции репу­та­ции столк­ну­лись 11% респон­ден­тов. Отме­ча­ет­ся, что самой агрес­сив­ной попу­ля­ци­ей в кибер­сре­де явля­ют­ся под­рост­ки. А жен­щи­ны про­яв­ля­ют более высо­кий уро­вень куль­ту­ры обще­ния в вир­ту­аль­ном про­стран­стве, чем муж­чи­ны (79% про­тив 65%) [Индекс циф­ро­вой куль­ту­ры 2017]. 

Таким обра­зом, вопро­сы изу­че­ния откло­ня­ю­ще­го­ся пове­де­ния в вир­ту­аль­ной сре­де явля­ют­ся актуальными.

Цель насто­я­щей ста­тьи – опи­са­ние спе­ци­фи­ки деви­ант­ной актив­но­сти моло­де­жи в интернет-среде.

Зада­чи:

• сфор­му­ли­ро­вать пере­чень пунк­тов (утвер­жде­ний) для выяв­ле­ния спе­ци­фи­ки деви­ант­ной актив­но­сти в вир­ту­аль­ной сре­де исхо­дя из совре­мен­ных науч­ных пред­став­ле­ний зару­беж­ных и оте­че­ствен­ных авто­ров об изу­ча­е­мом феномене;
• про­ве­сти опрос по раз­ра­бо­тан­ной анке­те пред­ста­ви­те­лей моло­де­жи: юность (18–21 год) и ран­няя взрос­лость (22–25 лет);
• про­ана­ли­зи­ро­вать, опи­сать и пред­ста­вить полу­чен­ные результаты.

В каче­стве гипо­те­зы выдви­ну­то пред­по­ло­же­ние о том, что суще­ству­ют раз­ли­чия в кон­тек­сте про­яв­ле­ния деви­ант­ной актив­но­сти в интер­нет-сре­де у моло­де­жи в зави­си­мо­сти от соци­аль­но-демо­гра­фи­че­ских харак­те­ри­стик (пол, воз­раст, место жительства).

Методика исследования

Раз­ра­бо­тан­ная анке­та пред­на­зна­че­на для науч­но-иссле­до­ва­тель­ских целей, а имен­но: для выяв­ле­ния фак­тов встре­ча­е­мо­сти и совер­ше­ния опре­де­лен­ных форм деви­ант­ной актив­но­сти лиц моло­до­го воз­рас­та в киберпространстве. 

Состо­ит из двух частей: пер­вая направ­ле­на на выяв­ле­ние тех форм откло­ня­ю­ще­го­ся пове­де­ния, с кото­ры­ми лица рас­смат­ри­ва­е­мо­го воз­рас­та стал­ки­ва­ют­ся в вир­ту­аль­ной сфе­ре, вто­рая – на выяв­ле­ние деви­ант­ных форм пове­де­ния, кото­рые совер­ша­ют­ся ука­зан­ны­ми лицами. 

Базой опрос­ни­ка высту­пи­ли пуб­ли­ка­ции совре­мен­ных зару­беж­ных и оте­че­ствен­ных иссле­до­ва­те­лей, инте­гра­ция их под­хо­дов к клас­си­фи­ка­ции деви­а­ций в кибер­про­стран­стве [Боча­вер, Хло­мов 2014; Вой­скун­ский 2014; Черен­ков 2015; Мен­де­ле­е­вич 2013; Васи­льев 2016; Ружен­ков, Лукьян­це­ва 2017; Kowalski et al. 2011; Willard 2007].

Обо­зна­чен­ный опрос­ник про­шел экс­перт­ную оцен­ку у ком­пе­тент­ных спе­ци­а­ли­стов в обла­сти пси­хо­ло­гии откло­ня­ю­ще­го­ся пове­де­ния, име­ю­щих выс­шее обра­зо­ва­ние, уче­ные сте­пе­ни и зва­ния, опыт пре­по­да­ва­тель­ской и прак­ти­че­ской дея­тель­но­сти в обо­зна­чен­ном направ­ле­нии, а так­же навы­ки рабо­ты в кон­тек­сте судеб­но-пси­хо­ло­ги­че­ской экспертизы. 

Дора­бо­тан­ный по заме­ча­ни­ям спе­ци­а­ли­стов инстру­мен­та­рий про­шел про­вер­ку надеж­но­сти по его внут­рен­ней согла­со­ван­но­сти при помо­щи рас­че­та коэф­фи­ци­ен­тов α-Кронбаха. 

Полу­че­ны сле­ду­ю­щие резуль­та­ты: пер­вая часть – выяв­ле­ние часто­ты встре­ча­е­мо­сти форм деви­ант­ной актив­но­сти (α=0,806); вто­рая – уров­ни их совер­ше­ния (α=0,722).

Таким обра­зом, обе части опрос­ни­ка про­де­мон­стри­ро­ва­ли доста­точ­ный уро­вень внут­рен­ней согласованности. 

Отме­тим, что заяв­лен­ная мето­ди­ка тре­бу­ет моди­фи­ка­ции в аспек­те прак­ти­че­ско­го исполь­зо­ва­ния в диа­гно­сти­че­ских целях. Опи­сан­ный инстру­мен­та­рий пред­став­лен в при­ло­же­нии.

Выбор­ку соста­ви­ли 300 респон­ден­тов, уча­щи­е­ся выс­ших учеб­ных заве­де­ний г. Сара­то­ва. Сред­ний воз­раст – 20 лет (min – 18, max – 25, Ϭ = 2,2). Муж­чи­ны – 61%. 33% жите­лей област­но­го цен­тра, 33% мега­по­ли­са, 34% при­го­ро­да и села. Ста­ти­сти­че­ская обра­бот­ка про­во­ди­лась с помо­щью паке­та про­грамм JASP (вер­сия 0.8.6).

Результаты исследования

Выяв­ле­но, что пред­ста­ви­те­ли моло­до­го поко­ле­ния встре­ча­ют в интер­нет-про­стран­стве раз­лич­ные фор­мы деви­ант­ной активности.

Наи­бо­лее выра­жен­ны­ми явля­ют­ся (в скоб­ках ука­за­но зна­че­ние меди­а­ны) сле­ду­ю­щие: вир­ту­аль­ное попро­шай­ни­че­ство (3), флей­минг (3), сек­стинг (3), трол­линг, аст­ро­тур­финг (3), фишинг (3).

Это зна­чит, что моло­деж­ная ауди­то­рия стал­ки­ва­ет­ся в кибер­про­стран­стве с прось­ба­ми о мате­ри­аль­ной помо­щи, оскор­би­тель­ны­ми ком­мен­та­ри­я­ми и вуль­гар­ны­ми сооб­ще­ни­я­ми, фак­та­ми пере­да­чи инфор­ма­ции интим­но­го содер­жа­ния, про­во­ка­ци­он­ны­ми сооб­ще­ни­я­ми, искус­ствен­ным фор­ми­ро­ва­ни­ем обще­ствен­но­го мне­ния, попыт­ка­ми полу­че­ния неза­кон­но­го досту­па к кон­фи­ден­ци­аль­ным дан­ным, вари­ан­та­ми зна­комств на спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­ных сай­тах для полу­че­ния мате­ри­аль­ной выгоды. 

Дан­ные фор­мы деви­ант­ной актив­но­сти, по мне­нию оте­че­ствен­ных иссле­до­ва­те­лей, мож­но отне­сти к онлайн-рис­кам кибер­про­стран­ства [Сол­да­то­ва 2015]. 

Таким обра­зом, моло­дое поко­ле­ние стал­ки­ва­ет­ся с ком­му­ни­ка­ци­он­ны­ми, тех­ни­че­ски­ми и кон­тент­ны­ми рис­ка­ми и может вклю­чать­ся в их потреб­ле­ние, про­ду­ци­ро­вать откло­ня­ю­щу­ю­ся актив­ность само­сто­я­тель­но. Это­му посвя­ще­на вто­рая часть наше­го исследования.

Наи­бо­лее выра­жен­ны­ми явля­ют­ся (в скоб­ках ука­за­но зна­че­ние меди­а­ны) сле­ду­ю­щие фор­мы деви­ант­ной актив­но­сти: сек­стинг (2), флей­минг (2), вир­ту­аль­ное попро­шай­ни­че­ство (2).

Это зна­чит, что пред­ста­ви­те­ли моло­до­го поко­ле­ния при­бе­га­ют в интер­нет-про­стран­стве к сле­ду­ю­щим откло­ня­ю­щим­ся фор­мам пове­де­ния: пуб­ли­ка­ция и обмен тек­сто­вой, фото- и видео-инфор­ма­ци­ей интим­но­го харак­те­ра; напи­са­ние вуль­гар­ных сооб­ще­ний и обид­ных ком­мен­та­ри­ев, заме­ча­ний; раз­ме­ще­ние постов с целью мате­ри­аль­но­го обогащения. 

Таким обра­зом, вид­но, что моло­дежь не толь­ко стал­ки­ва­ет­ся с деви­ант­ной актив­но­стью в кибер­про­стран­стве, но и сама про­яв­ля­ет ее.

Виртуальная девиантная активность: гендерный аспект

Для выяв­ле­ния ста­ти­сти­че­ски зна­чи­мых раз­ли­чий меж­ду полу­чен­ны­ми пока­за­те­ля­ми у моло­дых людей муж­ско­го и жен­ско­го пола при­ме­нял­ся Q-кри­те­рий Розен­ба­у­ма. Пред­ста­вим ста­ти­сти­че­ски зна­чи­мые резуль­та­ты в таблице.

Таблица 1. Показатели форм девиантной активности по гендерному аспекту

Вир­ту­аль­ная девиация	Уро­вень зна­чи­мо­сти по Q-критерию
Очер­не­ние	p<0.01
Попро­шай­ни­че­ство	p<0.01
Харас­смент	p<0.01
Ска­мер­ство	p<0.01

Обна­ру­же­но, что у пер­вых пре­об­ла­да­ет выра­жен­ность очер­не­ния, попро­шай­ни­че­ства, харас­смен­та и ска­мер­ства. Это зна­чит, что пред­ста­ви­те­ли муж­ско­го пола чаще пуб­ли­ку­ют в сети инфор­ма­цию уни­жа­ю­ще­го и лож­но­го харак­те­ра, раз­ме­ща­ют посты с прось­ба­ми о мате­ри­аль­ной помо­щи с целью мате­ри­аль­но­го обо­га­ще­ния, прак­ти­ку­ют повто­ря­ю­щи­е­ся оскор­би­тель­ные сооб­ще­ния како­му-либо поль­зо­ва­те­лю (поль­зо­ва­те­лям) с целью вызвать раз­дра­же­ние, тре­во­гу, совер­ша­ют попыт­ки завя­зать вир­ту­аль­ные зна­ком­ства в аспек­те мате­ри­аль­но­го обогащения.

Виртуальная девиантная активность: возрастной аспект

Для выяв­ле­ния ста­ти­сти­че­ски зна­чи­мых раз­ли­чий пока­за­те­лей у моло­де­жи в воз­расте от 18 до 21 года и 22–25 лет при­ме­нял­ся Q-кри­те­рий Розен­ба­у­ма. Ста­ти­сти­че­ски зна­чи­мые резуль­та­ты пред­став­ле­ны в таб­ли­це 2.

Таблица 2. Показатели форм девиантной активности молодежи в зависимости от места жительства

Вир­ту­аль­ная девиация	Уро­вень зна­чи­мо­сти по Q-критерию
Очер­не­ние	p<0.01
Харас­смент	p<0.01

Выяв­ле­но, что очер­не­ние и харас­смент более выра­же­ны у пред­ста­ви­те­лей юно­ше­ско­го воз­рас­та, они чаще прак­ти­ку­ют пуб­ли­ка­ции в сети лож­ной и уни­жа­ю­щей инфор­ма­ции о ком-то, остав­ля­ют оскор­би­тель­ные сооб­ще­ния с целью вызвать раз­дра­же­ние, тре­во­гу у вир­ту­аль­ных парт­не­ров по общению.

Виртуальная девиантная активность: место жительства

Неза­ви­си­мо от места житель­ства моло­дежь совер­ша­ет сле­ду­ю­щие фор­мы деви­ант­ной актив­но­сти: сек­стинг, флей­минг, очер­не­ние, попро­шай­ни­че­ство, харас­смент, ска­мер­ство, фишинг и трол­линг. Ста­ти­сти­че­ски зна­чи­мые раз­ли­чия посред­ством при­ме­не­ния кри­те­рия Крас­ке­ла — Уол­ли­са выяв­ле­ны толь­ко по сек­стин­гу (h эмп. = 6.937 при р≤0,05.) Это зна­чит, что моло­дые люди, живу­щие в мега­по­ли­се и област­ном цен­тре, чаще, чем жите­ли при­го­ро­да и сел, прак­ти­ку­ют пере­сыл­ку сооб­ще­ний, фото и видео­ма­те­ри­а­лов интим­но­го характера.

Выводы

Пред­ста­ви­те­ли моло­до­го поко­ле­ния стал­ки­ва­ют­ся с раз­лич­ны­ми фор­ма­ми деви­ант­ной актив­но­сти в вир­ту­аль­ной среде. 

Пере­чис­лим часто встре­ча­ю­щи­е­ся: вир­ту­аль­ное попро­шай­ни­че­ство, флей­минг, сек­стинг, трол­линг, аст­ро­тур­финг, фишинг. 

Наи­бо­лее реа­ли­зу­е­мые фор­мы деви­ант­ной актив­но­сти в моло­деж­ной сре­де: сек­стинг, флей­минг, попрошайничество. 

Мож­но пред­по­ло­жить, что рас­про­стра­нен­ность откло­ня­ю­ще­го­ся пове­де­ния в интер­нет-сре­де обу­слов­ле­на ано­ним­но­стью, ощу­ще­ни­ем без­опас­но­сти, асин­хрон­но­стью обще­ния, дис­со­ци­а­тив­ным вооб­ра­же­ни­ем, мини­ми­за­ци­ей вме­ша­тель­ства кон­тро­ли­ру­ю­щих инстан­ций. Это облег­ча­ет реа­ли­за­цию деви­ант­ных устремлений. 

Сек­стинг, флей­минг и трол­линг прак­ти­ку­ют­ся обо­и­ми пола­ми в рав­ной сте­пе­ни, а у муж­чин пре­об­ла­да­ет выра­жен­ность очер­не­ния, попро­шай­ни­че­ства, харас­смен­та и скамерства. 

Мож­но пред­по­ло­жить, что мень­ший диа­па­зон про­яв­ле­ния деви­ант­ной актив­но­сти у жен­щин и более выра­жен­ный у муж­чин обу­слов­лен тра­ди­ци­он­ны­ми раз­ли­чи­я­ми меж­ду феми­нин­но­стью (мяг­кость, дели­кат­ность, сотруд­ни­че­ство, оза­бо­чен­ность вопро­са­ми нрав­ствен­но­сти) и мас­ку­лин­но­стью (актив­ность, агрес­сив­ность, руководство).

В пери­од юно­ше­ства и ран­ней взрос­ло­сти сек­стинг, флей­минг, попро­шай­ни­че­ство, ска­мер­ство, фишинг, трол­линг прак­ти­ку­ют­ся в рав­ной сте­пе­ни, а очер­не­ние и харас­смент более выра­же­ны в воз­расте от 18 до 21 года. Послед­ние два вклю­ча­ют в себя про­дол­жи­тель­ные напад­ки, кле­ве­ту, домо­га­тель­ства в киберсреде. 

Воз­мож­но, со вступ­ле­ни­ем в более зре­лый воз­раст осо­зна­ет­ся сте­пень пра­во­вой ответ­ствен­но­сти за дан­ные поступ­ки и про­ис­хо­дит пере­клю­че­ние на менее агрес­сив­но- оскор­би­тель­ные дей­ствия (заме­ча­ния, обид­ные ком­мен­та­рии, про­во­ка­ци­он­ные сообщения).

Неза­ви­си­мо от места житель­ства моло­дежь совер­ша­ет сле­ду­ю­щие виды вир­ту­аль­ной деви­ант­ной актив­но­сти: сек­стинг, флей­минг, очер­не­ние, попро­шай­ни­че­ство, харас­смент, ска­мер­ство, фишинг и троллинг. 

Ста­ти­сти­че­ски зна­чи­мые раз­ли­чия выяв­ле­ны толь­ко по сек­стин­гу. Моло­дые люди, живу­щие в мега­по­ли­се и област­ном цен­тре, чаще, чем оби­та­те­ли при­го­ро­да и сел, прак­ти­ку­ют пере­сыл­ку сооб­ще­ний, фото и видео­ма­те­ри­а­лов интим­но­го характера. 

Полу­чен­ные дан­ные каса­тель­но рас­про­стра­нен­но­сти сек­стин­га сход­ны с резуль­та­та­ми зару­беж­ных авто­ров, где пока­за­но, что уча­ща­я­ся моло­дежь в раз­ной сте­пе­ни при­бе­га­ют к дан­но­му типу деви­ант­ной вир­ту­аль­ной актив­но­сти [Strassberg и соавт. 2013; Walker 2013]. 

Рас­про­стра­нен­ность обо­зна­чен­ной фор­мы деви­ант­ной актив­но­сти у моло­де­жи в интер­нет-сре­де мож­но объ­яс­нить неким спо­со­бом поэкс­пе­ри­мен­ти­ро­вать со сво­ей сек­су­аль­но­стью, про­явить поло­вую раскрепощенность. 

Обмен сооб­ще­ни­я­ми, фото и видео­ма­те­ри­а­ла­ми интим­но­го харак­те­ра может рас­смат­ри­вать­ся как без­опас­ная и лег­ко­до­ступ­ная фор­ма пове­де­ния в кибер­про­стран­стве, где лег­ко не обна­ру­жи­вать, а воз­мож­но, и ком­пен­си­ро­вать свои ком­плек­сы, недостатки. 

Выра­жен­ность сек­стин­га в моло­деж­ной сре­де мега­по­ли­са и област­но­го цен­тра, оче­вид­но, обу­слов­ле­на про­блем­ной реа­ли­за­ци­ей сек­су­аль­ной активности. 

Полу­чен­ные низ­кие пока­за­те­ли сек­стин­га в сель­ской и при­го­род­ной мест­но­сти умест­но объ­яс­нить сле­ду­ю­щи­ми соци­аль­но-быто­вы­ми осо­бен­но­стя­ми: мень­шая доля сво­бод­но­го вре­ме­ни, отсут­ствие раз­ви­той и ста­биль­ной воз­мож­но­сти осу­ществ­лять интернет-коммуникацию. 

Кро­ме того, полу­чен­ные резуль­та­ты в аспек­те совер­ше­ния сек­стин­га мож­но интер­пре­ти­ро­вать, ори­ен­ти­ру­ясь на дан­ные оте­че­ствен­ных иссле­до­ва­те­лей [Яруш­кин, Сато­ни­на 2007] об осо­бен­но­стях систе­мы цен­но­стей сель­ской моло­де­жи по срав­не­нию с город­ской: дея­тель­ная актив­ная жизнь, кра­со­та искус­ства и при­ро­ды, поиск хоро­ших друзей.

Библиографический список

1. Боча­вер А.А., Хло­мов К.Д. Кибер­бул­линг: трав­ля в про­стран­стве совре­мен­ных тех­но­ло­гий // Пси­хо­ло­гия. Жур­нал ВШЭ. 2014. Т. 11. № 3. С. 178–191.
2. (Васи­льев), Тихон, иеро­мо­нах. Мани­пу­ля­ции обще­ствен­ным мне­ни­ем через вир­ту­аль­ные сооб­ще­ства // Хри­сти­ан­ское чте­ние. 2016. № 5. С. 207–222.
3. Вой­скун­ский А.Е. Пси­хо­ло­гия и Интер­нет. М.: Акро­поль, 2010. 439 с.
4. Гор­ба­че­ва А.Г. Кон­струк­тив­ные и деструк­тив­ные ком­му­ни­ка­тив­ные прак­ти­ки людей в сети интер­нет // Идеи и иде­а­лы. 2013. Т. 2. № 3. С. 17–25.
5. Индекс циф­ро­вой куль­ту­ры 2017.
6. Мен­де­ле­вич В.Д. Осо­бен­но­сти деви­ант­но­го пове­де­ния в интер­нет-про­стран­стве // Прак­ти­че­ская меди­ци­на. 2013. №1 (66). С. 143–146.
7. Ружен­ков В.А., Лукьян­це­ва И.С. Новые воз­мож­но­сти кли­ни­че­ской скри­нинг- диа­гно­сти­ки рис­ка фор­ми­ро­ва­ния аддик­тив­но­го и зави­си­мо­го пове­де­ния // Науч­ные ведо­мо­сти Бел­го­род­ско­го госу­дар­ствен­но­го уни­вер­си­те­та. Серия: Меди­ци­на. Фар­ма­ция. 2016. Т.35. №. 19 (240). С. 36–47.
8. Сол­да­то­ва Г., Шляп­ни­ков В., Жури­на М. Эво­лю­ция онлайн-рис­ков: ито­ги пяти­лет­ней рабо­ты линии помо­щи Дети онлайн // Кон­суль­та­тив­ная пси­хо­ло­гия и пси­хо­те­ра­пия. 2015. Т. 23, № 3. С. 50–66.
9. Тон­че­ва А. В. Диа­гно­сти­ка кибер­ком­му­ни­ка­тив­ной зави­си­мо­сти // Интер­нет- жур­нал Нау­ко­ве­де­ние. 2012. № 4 (13). С. 138–143.
10. Черен­ков Д.А. Деви­ант­ное пове­де­ние в соци­аль­ных сетях: при­чи­ны, фор­мы, след­ствие // Nauka-rastudent.ru. 2015. №. 07 (19).
11. Яруш­кин Н.Н., Сато­ни­на Н.Н. Цен­но­сти и соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ская адап­та­ция сель­ской и город­ской сту­ден­че­ской моло­де­жи. // Вест­ник Самар­ской гума­ни­тар­ной ака­де­мии. Серия: Пси­хо­ло­гия 2007. № 2. С. 147–152.
12. Delevi R., Weisskirch R. Personality factors as predictors of sexting // Computers in Human Behavior. 2013. № 29. P. 2589–2594.
13. Kowalski, R. M., Limber, S. P., & Agatston, P. W. Cyberbullying: Bullying in the digital age (2nd ed.). Chichester: Wiley-Blackwell 2011. 282 p.
14. Strassberg D., McKinnon, R., Sustaíta, M., & Rullo, J. Sexting by high school students: An exploratory and descriptive study // Archives of Sexual Behavior. 2013. Vol. 42. P. 15-21.
15. Walker S, Sanci L, and Meredith T. Sexting: Young Women’s and Men’s Views on Its Nature and Origins // Journal of Adolescent Health. 2013. № 52. P. 697–701.
16. Willard N.E. Cyberbullying and cyberthreats: Responding to the Challenge of Online Social Aggression, Threats, and Distress. Champaign, Research Press. 2007. 320 p.

Иссле­до­ва­ние выпол­не­но за счет гран­та Рос­сий­ско­го науч­но­го фон­да (про­ект № 18-18-00298).

ПРИЛОЖЕНИЕ

Об авторе

Алек­сей Алек­сан­дро­вич Шаров — млад­ший науч­ный сотруд­ник, кафед­ра соци­аль­ной пси­хо­ло­гии обра­зо­ва­ния и раз­ви­тия, Сара­тов­ский наци­о­наль­ный иссле­до­ва­тель­ский госу­дар­ствен­ный уни­вер­си­тет име­ни Н. Г. Чернышевского.

Смот­ри­те также:

• Бон­да­рен­ко С.В. Вир­ту­аль­ные сете­вые сооб­ще­ства деви­ант­но­го поведения
• Дозор­це­ва Е.Г., Кирю­хи­на Д.В. Кибер­бул­линг и склон­ность к деви­ант­но­му пове­де­нию у подростков
• Лучин­ки­на А.И. Трол­линг в интер­нет-про­стран­стве как резуль­тат деви­ант­ной интернет-социализации
• Шаров А.А. Вза­и­мо­связь деви­ант­ных прак­тик в кибер­про­стран­стве (на при­ме­ре молодежи)