Величковский Б.Б. Психологические факторы возникновения чувства присутствия в виртуальных средах

Тех­но­ло­гии вир­ту­аль­ной реаль­но­сти нахо­дят сего­дня при­ме­не­ние в раз­лич­ных обла­стях нау­ки, в част­но­сти, в пси­хо­ло­гии (Вой­скун­ский, Мень­ши­ко­ва, 2008). Рабо­та с систе­ма­ми вир­ту­аль­ной реаль­но­сти может сопро­вож­дать­ся воз­ник­но­ве­ни­ем чув­ства при­сут­ствия (sense of presence или presence) – субъ­ек­тив­но­го пере­жи­ва­ния реаль­но­сти сво­е­го нахож­де­ния в искус­ствен­но создан­ной сре­де и вза­и­мо­дей­ствия с ней. 

Чело­век ощу­ща­ет, что он «пере­но­сит­ся» в создан­ную с помо­щью ком­пью­тер­ных тех­но­ло­гий сре­ду, хотя, в то же вре­мя, осо­зна­ет, что физи­че­ски он нахо­дит­ся в реаль­но­сти. Воз­ник­но­ве­ние чув­ства при­сут­ствия жела­тель­но, так как его нали­чие может при­во­дить к более эффек­тив­ной рабо­те с вир­ту­аль­ны­ми сре­да­ми, хотя такая зави­си­мость обна­ру­жи­ва­ет­ся не все­гда (Авер­бух, Щер­би­нин, 2011). 

Опыт исполь­зо­ва­ния систем вир­ту­аль­ной реаль­но­сти пока­зы­ва­ет, что выра­жен­ность чув­ства при­сут­ствия у раз­ных людей в вир­ту­аль­ных сре­дах раз­ли­ча­ет­ся (Sacau et al., 2008). Несмот­ря на интен­сив­ные иссле­до­ва­ния, сего­дня отсут­ству­ет пол­ное пони­ма­ние того, какие фак­то­ры опре­де­ля­ют воз­ник­но­ве­ние чув­ства присутствия. 

Так как пере­жи­ва­ние чув­ства при­сут­ствия явля­ет­ся пси­хо­ло­ги­че­ским фено­ме­ном, оче­вид­но, что эти фак­то­ры долж­ны быть не толь­ко тех­но­ло­ги­че­ской, но и пси­хо­ло­ги­че­ской природы.

Раз­ные опре­де­ле­ния чув­ства при­сут­ствия дела­ют акцент на раз­ных аспек­тах это­го субъ­ек­тив­но­го пере­жи­ва­ния. Чув­ство при­сут­ствия может опре­де­лять­ся как субъ­ек­тив­ное пере­жи­ва­ние чело­ве­ком себя, как нахо­дя­ще­го­ся в одном месте при физи­че­ском нахож­де­нии в дру­гом месте (Witmer & Singer, 1998).

Чув­ство при­сут­ствия так­же опре­де­ля­ет­ся как субъ­ек­тив­ное чув­ство нахож­де­ния в сцене, пред­став­лен­ной с помо­щью неко­то­рой тех­но­ло­гии предъ­яв­ле­ния (Barfield et al., 1995). Оно может опре­де­лять­ся как субъ­ек­тив­ное чув­ство нахож­де­ния в сре­де и реак­ция на собы­тия сре­ды как на собы­тия реаль­но­сти (Slater, 2009). Чув­ство при­сут­ствия может так­же харак­те­ри­зо­вать­ся через нали­чие «пер­цеп­тив­ной иллю­зия неопо­сре­до­ван­но­сти» (Lessiter et al., 2001). 

Такая иллю­зия воз­ни­ка­ет, если чело­век, вза­и­мо­дей­ству­ю­щий с тех­но­ло­ги­я­ми, обес­пе­чи­ва­ю­щи­ми предъ­яв­ле­ние вир­ту­аль­ной сре­ды, не осо­зна­ет суще­ство­ва­ния этих тех­но­ло­гий, вос­при­ни­мая вир­ту­аль­ную сре­ду как бы «сквозь технологию». 

Общим для всех этих опре­де­ле­ний явля­ет­ся то, что чело­век, испы­ты­ва­ю­щий чув­ство при­сут­ствия, пред­по­ла­га­ет­ся пере­жи­ва­ю­щим вир­ту­аль­ную сре­ду, про­ис­хо­дя­щие с ним там собы­тия и свое нахож­де­ние в ней как нечто реаль­ное, а не создан­ное с помо­щью вспо­мо­га­тель­ных тех­ни­че­ских средств.

Поня­тие при­сут­ствия отли­ча­ют от поня­тия погру­же­ния (immersion). Погру­же­ние име­ет отно­ше­ние к тех­но­ло­гии созда­ния вир­ту­аль­ной сре­ды и свя­за­но с тем, в какой сте­пе­ни поль­зо­ва­тель «окру­жен» искус­ствен­ным сен­сор­ным пото­ком и изо­ли­ро­ван от сен­сор­но­го пото­ка, исхо­дя­ще­го от реаль­ной среды. 

Погру­же­ние опре­де­ля­ет­ся тем, в какой мере объ­ек­тив­ные харак­те­ри­сти­ки сре­ды погру­же­ния поз­во­ля­ют предъ­явить поль­зо­ва­те­лю поток сен­сор­ной сти­му­ля­ции, сопо­ста­ви­мый с есте­ствен­ным (Slater & Wilbur, 1997). 

При­сут­ствие име­ет отно­ше­ние не к тех­но­ло­гии, а к субъ­ек­тив­но­му пере­жи­ва­нию вир­ту­аль­но­го сен­сор­но­го пото­ка как реаль­но­го. Высо­кая сте­пень погру­же­ния может быть не свя­за­на с высо­кой выра­жен­но­стью чув­ства при­сут­ствия, так, сре­ды с низ­ким уров­нем погру­же­ния (напри­мер, теле­ви­де­ние) могут вызы­вать выра­жен­ное чув­ство при­сут­ствия. На этом при­ме­ре ста­но­вит­ся ясно, что на воз­ник­но­ве­ние чув­ства при­сут­ствия могут ока­зы­вать вли­я­ние самые раз­ные факторы. 

Lessiter et al. раз­де­ли­ли фак­то­ры, вли­я­ю­щие на воз­ник­но­ве­ние чув­ства при­сут­ствия, на два клас­са: харак­те­ри­сти­ки сре­ды и харак­те­ри­сти­ки поль­зо­ва­те­ля (Lessiter et al., 2001). Харак­те­ри­сти­ки сре­ды отно­сят­ся к тех­но­ло­гии, исполь­зу­е­мой для предъ­яв­ле­ния вир­ту­аль­ной сре­ды пользователю.

Харак­те­ри­сти­ки сре­ды могут быть раз­де­ле­ны на харак­те­ри­сти­ки фор­мы сре­ды (media form) и харак­те­ри­сти­ки содер­жа­ния сре­ды (media content). Харак­те­ри­сти­ки фор­мы – это физи­че­ские свой­ства тех­но­ло­гий предъ­яв­ле­ния, в то вре­мя как харак­те­ри­сти­ки содер­жа­ния – это свой­ства сце­на­ри­ев, кото­рые реа­ли­зу­ют­ся вир­ту­аль­ной средой. 

Чув­ство при­сут­ствия воз­ни­ка­ет как резуль­тат вза­и­мо­дей­ствия харак­те­ри­стик сре­ды и харак­те­ри­стик пользователя.

Иссле­до­ва­ния тех­но­ло­ги­че­ских детер­ми­нант чув­ства при­сут­ствия пока­зы­ва­ют, что на него вли­я­ют раз­ные харак­те­ри­сти­ки сре­ды. Из харак­те­ри­стик фор­мы к ним отно­сят­ся, сре­ди про­чих: вели­чи­на поля зре­ния, раз­ре­ше­ние изоб­ра­же­ния, часто­та обнов­ле­ния изоб­ра­же­ния, реа­ли­стич­ность изоб­ра­же­ния, исполь­зо­ва­ние сте­рео­изоб­ра­же­ния, отсле­жи­ва­ние дви­же­ний голо­вы и тела, исполь­зо­ва­ние про­стран­ствен­ной зву­ко­вой сти­му­ля­ции, высо­кая ско­рость откли­ка систе­мы, воз­мож­ность «пере­ме­ще­ния» поль­зо­ва­те­ля в вир­ту­аль­ной среде. 

Шери­дан пред­ло­жил отно­сить тех­но­ло­ги­че­ские детер­ми­нан­ты при­сут­ствия к одно­му из трех клас­сов: коли­че­ство и каче­ство сен­сор­ной инфор­ма­ции, кон­троль поль­зо­ва­те­ля за сен­сор­ным пото­ком, воз­мож­ность мани­пу­ля­ции эле­мен­та­ми вир­ту­аль­ной сре­ды (Sheridan, 1992). 

В целом, чем более реа­ли­стич­ным явля­ет­ся предъ­яв­ле­ние объ­ек­тов в вир­ту­аль­ной сре­де, тем боль­ше веро­ят­ность воз­ник­но­ве­ния чув­ства при­сут­ствия у пользователя.

Харак­те­ри­сти­ки содер­жа­ния отра­жа­ют осо­бен­но­сти сце­на­рия, отоб­ра­жа­е­мо­го с помо­щью тех­но­ло­гии предъ­яв­ле­ния. Важ­ней­шей высо­ко­уров­не­вой харак­те­ри­сти­кой содер­жа­ния вир­ту­аль­ной сре­ды явля­ет­ся то, в какой мере при ее созда­нии уда­лось добить­ся воз­ник­но­ве­ния свя­зан­ной, осмыс­лен­ной и прав­до­по­доб­ной (хотя и не обя­за­тель­но «реа­ли­стич­ной») сти­му­ля­ции. Дру­гая ее важ­ная харак­те­ри­сти­ка, спо­соб­ству­ю­щая воз­ник­но­ве­нию чув­ства при­сут­ствия – это воз­мож­ность осу­ществ­лять в ней реа­ли­стич­ные вза­и­мо­дей­ствия с вир­ту­аль­ны­ми объектами. 

Еще одним осо­бен­ным аспек­том содер­жа­ния вир­ту­аль­ной сре­ды явля­ет­ся нали­чие в ней соци­аль­ных аген­тов, допус­ка­ю­щих воз­мож­ность соци­аль­ных вза­и­мо­дей­ствий и соци­аль­ную оцен­ку дей­ствий пользователя. 

Нали­чие соци­аль­но­го аспек­та в вир­ту­аль­ной сре­де явля­ет­ся мощ­ным фак­то­ром уве­ли­че­ния выра­жен­но­сти чув­ства при­сут­ствия, пере­жи­ва­е­мо­го пользователем.

В целом, созда­ние свя­зан­но­го, увле­ка­тель­но­го вир­ту­аль­но­го сце­на­рия поз­во­ля­ет вызвать инте­рес поль­зо­ва­те­ля и при­влечь его вни­ма­ния к вза­и­мо­дей­ствию с вир­ту­аль­ной сре­дой. На этой осно­ве мож­но ожи­дать «авто­ма­ти­че­ско­го» воз­ник­но­ве­ния чув­ства присутствия.

Харак­те­ри­сти­ки поль­зо­ва­те­ля – это инди­ви­ду­аль­ные осо­бен­но­сти поль­зо­ва­те­лей, кото­рые вли­я­ют на воз­ник­но­ве­ние чув­ства при­сут­ствия, при­чем это вли­я­ние может быть зна­чи­тель­но более выра­жен­ным, чем вли­я­ние харак­те­ри­стик среды. 

Сего­дня изу­че­ние роли харак­те­ри­стик поль­зо­ва­те­ля в воз­ник­но­ве­нии чув­ства при­сут­ствия при­вле­ка­ет вни­ма­ние иссле­до­ва­те­лей в зна­чи­тель­ной боль­ше сте­пе­ни, чем ранее (Sacau et al., 2008). Тем не менее, вли­я­ние харак­те­ри­стик поль­зо­ва­те­ля на воз­ник­но­ве­ние чув­ства при­сут­ствия оста­ет­ся еще недо­ста­точ­но изу­чен­ным. Ниже будет дан обзор основ­ных работ, свя­зы­ва­ю­щих пси­хо­ло­ги­че­ские фак­то­ры и выра­жен­ность чув­ства присутствия.

Часто пред­по­ла­га­ет­ся, что раз­ли­чия в интен­сив­но­сти чув­ства при­сут­ствия могут быть обу­слов­ле­ны дей­стви­ем пер­цеп­тив­но-мотор­ных фак­то­ров (Sacau et al., 2008). В част­но­сти, гово­рит­ся о воз­мож­но­сти того, что воз­ник­но­ве­ние чув­ства при­сут­ствия может быть свя­за­но с высо­кой эффек­тив­но­стью сен­со-мотор­ной коор­ди­на­ции и высо­кой мотор­ной ловкостью. 

Осо­бую роль в воз­ник­но­ве­нии чув­ства при­сут­ствия могут играть про­стран­ствен­ные спо­соб­но­сти, кото­рые вли­я­ют на чув­ство при­сут­ствия опо­сре­до­ва­но, через постро­е­ние про­стран­ствен­ной мен­таль­ной моде­ли вир­ту­аль­ной среды.

Пред­по­ла­га­ет­ся, напри­мер, что про­стран­ствен­ные спо­соб­но­сти вли­я­ют на эффек­тив­ность про­стран­ствен­но­го науче­ния в вир­ту­аль­ных сре­дах, ско­рость нави­га­ции в них, а так­же на эффек­тив­ность постро­е­ния когни­тив­ных карт вир­ту­аль­но­го окру­же­ния. Эмпи­ри­че­ские сви­де­тель­ства суще­ство­ва­ния таких зави­си­мо­стей, одна­ко, отсут­ству­ют (Sacau et al., 2008).

Раз­ли­чия в интен­сив­но­сти чув­ства при­сут­ствия ока­зы­ва­ют­ся свя­зан­ны­ми с раз­ли­чи­я­ми в когни­тив­ных спо­соб­но­стях. Иссле­до­ва­ния пока­зы­ва­ют связь меж­ду воз­ник­но­ве­ни­ем чув­ства при­сут­ствия и кре­а­тив­ным вооб­ра­же­ни­ем (Sas & O’Hare, 2003). 

Воз­ник­но­ве­ние чув­ства при­сут­ствия и его интен­сив­ность может так­же опре­де­лять­ся пре­иму­ще­ствен­но зри­тель­ным спо­со­бом обра­бот­ки инфор­ма­ции, а так­же пред­по­чти­тель­ным исполь­зо­ва­ни­ем эго­цен­три­че­ской пер­спек­ти­вы (Slater & Usoh, 1993). 

Важ­ным фак­то­ром, опре­де­ля­ю­щим чув­ство при­сут­ствия, явля­ет­ся спо­соб­ность к кон­стру­и­ро­ва­нию мен­таль­ных моде­лей отно­ше­ний меж­ду объ­ек­та­ми внеш­ней или вир­ту­аль­ной реаль­но­сти (Thornson et al., 2009). 

Связь с при­сут­стви­ем пред­по­ла­га­ет­ся для спо­соб­но­сти к рас­суж­де­ни­ям, так как эта спо­соб­ность долж­на обес­пе­чи­вать луч­шее пони­ма­ние вир­ту­аль­ных сце­на­ри­ев (Sacau et al., 2008). Так­же обна­ру­жи­ва­ет­ся связь выра­жен­но­сти чув­ства при­сут­ствия с когни­тив­ны­ми сти­лем поле­не­за­ви­си­мо­сти – поле­не­за­ви­си­мые люди испы­ты­ва­ют более выра­жен­ное чув­ство при­сут­ствия (Hecht & Rainer, 2007).

Важ­ную роль в воз­ник­но­ве­нии чув­ства при­сут­ствия игра­ют про­цес­сы вни­ма­ния. Чем боль­ше вни­ма­ние поль­зо­ва­те­ля скон­цен­три­ро­ва­но на вир­ту­аль­ной сре­де и чем мень­ше – на реаль­ном окру­же­нии, тем с боль­шей веро­ят­но­стью поль­зо­ва­тель будет испы­ты­вать чув­ство присутствия. 

При­сут­ствие может опре­де­лять­ся как доля вни­ма­ния, уде­ля­е­мо­го вир­ту­аль­ной сре­де (Draper et al., 1998). При этом объ­ек­тив­ны­ми пока­за­те­ля­ми при­сут­ствия могут являть­ся осо­бен­но­сти созна­тель­ной обра­бот­ки поль­зо­ва­те­лем сиг­на­лов, воз­ни­ка­ю­щих в реаль­ной сре­де – при кон­цен­тра­ции вни­ма­ния на вир­ту­аль­ной сре­де они будут чаще про­пус­кать­ся и не вызы­вать отве­та испытуемого. 

Кон­цен­тра­ция вни­ма­ния на вир­ту­аль­ной сре­де может быть обу­слов­ле­на, с одной сто­ро­ны, авто­ма­ти­че­ским при­вле­че­ни­ем вни­ма­ния в свя­зи с дей­стви­ем зна­чи­мых для чело­ве­ка вир­ту­аль­ных сти­му­лов, с дру­гой сто­ро­ны, поль­зо­ва­тель может кон­цен­три­ро­вать вни­ма­ние на вир­ту­аль­ной сре­де произвольно. 

Кон­цен­тра­ция вни­ма­ния на вир­ту­аль­ной сре­де как детер­ми­нан­та чув­ства при­сут­ствия допол­ня­ет­ся аль­тер­на­тив­ным про­цес­сом –игно­ри­ро­ва­ни­ем (авто­ма­ти­че­ским и, осо­бен­но, про­из­воль­ным) дис­трак­то­ров – эле­мен­тов реаль­но­го окружения.

Игно­ри­ро­ва­ние может быть направ­ле­но на подав­ле­ние как внеш­них дис­трак­то­ров, так и внут­рен­них – репре­зен­та­ций, ирре­ле­вант­ных по отно­ше­нию к вза­и­мо­дей­ствию с вир­ту­аль­ной средой.

В част­но­сти, про­цес­сы про­из­воль­но­го подав­ле­ния могут эффек­тив­но про­ти­во­дей­ство­вать пред­став­ле­ни­ям о «нере­аль­но­сти» вир­ту­аль­ной сре­ды. Раз­ли­чия в пере­жи­ва­нии чув­ства при­сут­ствия так­же свя­за­ны с лич­ност­ны­ми особенностями. 

Так, в ряде иссле­до­ва­ний пока­за­на связь меж­ду интен­сив­но­стью чув­ства при­сут­ствия и пси­хо­ло­ги­че­ской абсорб­ци­ей (Baños et al., 1999; Sas, 2004). Пси­хо­ло­ги­че­ская абсорб­ция может быть опре­де­ле­на как склон­ность «погру­жать­ся» в еже­днев­ные дела таким обра­зом, что они пол­но­стью захва­ты­ва­ют вни­ма­ние чело­ве­ка и опре­де­ля­ют его мыш­ле­ние и пове­де­ние. В этом слу­чае гово­рят так­же о «пас­сив­ном когни­тив­ном вовле­че­нии» в дея­тель­ность (Thornson et al., 2009). 

Воз­ник­но­ве­ние чув­ства при­сут­ствия может быть свя­за­но и с фено­ме­на­ми дис­со­ци­а­ции – пере­жи­ва­ни­ем чело­ве­ком «раз­ры­вов» в вос­при­я­тии реаль­но­сти (Murray et al., 2007). Чув­ство при­сут­ствия сопря­же­но так­же с эмпа­ти­ей – спо­соб­но­стью сопе­ре­жи­вать эмо­ци­ям дру­гих людей (Sas, 2004).

Дру­гим «соци­аль­ным» лич­ност­ным свой­ством, сцеп­лен­ным с при­сут­стви­ем, явля­ет­ся чер­та «дру­же­люб­ность» пяти­фак­тор­ной тео­рии лич­но­сти – лица, стре­мя­щи­е­ся к дости­же­нию соци­аль­ной гар­мо­нии с окру­жа­ю­щи­ми, с боль­шей веро­ят­но­стью испы­ты­ва­ют чув­ство при­сут­ствия (Sacau et al., 2005). 

Более выра­жен­ное чув­ство при­сут­ствия так­же испы­ты­ва­ют люди с внут­рен­ним локу­сом кон­тро­ля (Murray et al., 2007) и люди с повы­шен­ной готов­но­стью отка­зы­вать­ся от недо­ве­рия (Slater & Usoh, 1993). Про­ти­во­ре­чи­вые дан­ные име­ют­ся отно­си­тель­но вли­я­ния экстраверсии/интроверсии на пере­жи­ва­ние чув­ства присутствия. 

С одной сто­ро­ны, име­ю­щи­е­ся резуль­та­ты гово­рят о том, что экс­тра­вер­ты более интен­сив­но пере­жи­ва­ют чув­ство при­сут­ствия (Laarni et al., 2004). Это же иссле­до­ва­ние сви­де­тель­ству­ет о том, что более выра­жен­ное пере­жи­ва­ние чув­ства при­сут­ствия так­же может быть свя­за­но с дру­гим кон­струк­том, род­ствен­ны­ми экс­тра­вер­сии – импульсивностью.

С дру­гой сто­ро­ны, более выра­жен­ное пере­жи­ва­ние чув­ства при­сут­ствия часто ока­зы­ва­ет­ся сцеп­лен­ным с интро­вер­си­ей (Sas et al., 2004; Jurnet et al., 2005). Так как экс­тра­вер­сия и интро­вер­сия явля­ют­ся про­ти­во­по­лож­ны­ми полю­са­ми одно­го лич­ност­но­го изме­ре­ния, подоб­ные резуль­та­ты сви­де­тель­ству­ют о том, что чув­ство при­сут­ствия обу­слов­ле­но слож­ны­ми при­чин­но-след­ствен­ны­ми отно­ше­ни­я­ми меж­ду уров­ня­ми пси­хи­че­ской орга­ни­за­ции и что оно не может быть све­де­но к про­яв­ле­ни­ям одно­го или несколь­ких лич­ност­ных качеств.

Ско­рее все­го, про­ти­во­ре­чи­вые резуль­та­ты о роли экстраверсии/интроверсии в опре­де­ле­нии чув­ства при­сут­ствия явля­ют­ся сви­де­тель­ства­ми дей­ствия меха­низ­мов, не отно­ся­щих­ся непо­сред­ствен­но к уров­ню личности.

Выра­жен­ность чув­ства при­сут­ствия может опре­де­лять­ся не толь­ко лич­ност­ны­ми, но и моти­ва­ци­он­ны­ми фак­то­ра­ми. Пока­за­но, что люди, име­ю­щие инте­ре­сы в тема­ти­че­ской обла­сти, пред­став­лен­ной в вир­ту­аль­ной сре­де, испы­ты­ва­ют в ней более выра­жен­ное чув­ство при­сут­ствия (Sacau et al., 2005). 

На выра­жен­ность могут вли­ять и дру­гие инди­ви­ду­аль­ные осо­бен­но­сти, такие как воз­раст, хотя в этом слу­чае полу­че­ны про­ти­во­ре­чи­вые резуль­та­ты. С одной сто­ро­ны, обна­ру­же­на поло­жи­тель­ная связь воз­рас­та с интен­сив­но­стью чув­ства при­сут­ствия (Van Shaik et al., 2004). С дру­гой сто­ро­ны, дети и под­рост­ки пере­жи­ва­ют более выра­жен­ное чув­ство при­сут­ствия, чем взрос­лые (Bangay & Preston, 1998). 

Слож­ность интер­пре­та­ции обна­ру­жи­ва­е­мых кор­ре­ля­ций воз­рас­та с чув­ством при­сут­ствия заклю­ча­ет­ся в том, что они могут быть вызва­ны дей­стви­ем дру­го­го фак­то­ра – опы­та исполь­зо­ва­ния компьютера. 

Пред­по­ла­га­ет­ся, что боль­шой опыт исполь­зо­ва­ния ком­пью­те­ра спо­соб­ству­ет воз­ник­но­ве­нию чув­ства при­сут­ствия в силу того, что ком­пью­те­ри­зо­ван­ная сре­да предъ­яв­ле­ния пред­став­ля­ет­ся испы­ту­е­мым более зна­ко­мой (Jurnet et al., 2005). В этом слу­чае у испы­ту­е­мых в ходе пред­ше­ству­ю­ще­го опы­та исполь­зо­ва­ния вир­ту­аль­ных сред (даже очень про­стых) долж­ны выра­ба­ты­вать­ся опре­де­лен­ные ожи­да­ния, спо­соб­ству­ю­щие «настрой­ке» сен­со-мотор­ных и когни­тив­ных про­цес­сов на осо­бен­но­сти вир­ту­аль­ной стимуляции.

Как пока­зы­ва­ет про­ве­ден­ный обзор лите­ра­ту­ры, пси­хо­ло­ги­че­ские детер­ми­нан­ты чув­ства при­сут­ствия доста­точ­но раз­но­об­раз­ны, при­чем их вли­я­ние на выра­жен­ность чув­ства при­сут­ствия может быть про­ти­во­ре­чи­вым. В свя­зи с этим пред­став­ля­ет­ся необ­хо­ди­мым про­дол­жать поиск общеп­си­хо­ло­ги­че­ских меха­низ­мов, опре­де­ля­ю­щих воз­ник­но­ве­ние это­го чувства. 

Изу­че­ние инди­ви­ду­аль­ных осо­бен­но­стей реа­ли­за­ции этих меха­низ­мов, а так­же вызван­ных ситу­а­тив­ны­ми раз­ли­чи­я­ми изме­не­ний в их рабо­те могут помочь отве­тить на вопрос: как и поче­му изме­ня­ет­ся выра­жен­ность чув­ства при­сут­ствия. В част­но­сти, спе­ци­фи­ка воз­ник­но­ве­ния и дина­ми­ка состо­я­ния при­сут­ствия могут быть обу­слов­ле­ны осо­бен­но­стя­ми меха­низ­мов когни­тив­но­го контроля.

Когни­тив­ный кон­троль – это систе­ма про­цес­сов, управ­ля­ю­щих рабо­той когни­тив­ных моду­лей и систем, спе­ци­а­ли­зи­ру­ю­щих­ся на выпол­не­нии отдель­ных задач, таким обра­зом, что­бы чело­век дости­гал сто­я­щих перед ним целей в усло­ви­ях изме­ня­ю­ще­го­ся окру­же­ния (Lorist et al., 2005; Велич­ков­ский, 2009). 

Роль про­цес­сов когни­тив­но­го кон­тро­ля в воз­ник­но­ве­нии чув­ства при­сут­ствия может быть неод­но­знач­ной. С одной сто­ро­ны, эти про­цес­сы могут обес­пе­чи­вать созна­тель­но ини­ци­и­ро­ван­ную, про­из­воль­ную кон­цен­тра­цию вни­ма­ния на вир­ту­аль­ной сре­де, необ­хо­ди­мую для воз­ник­но­ве­ния чув­ства присутствия. 

Про­цес­сы когни­тив­но­го кон­тро­ля могут так­же исполь­зо­вать­ся для подав­ле­ния внеш­них и внут­рен­них дис­трак­то­ров, отвле­ка­ю­щих вни­ма­ние поль­зо­ва­те­ля от вза­и­мо­дей­ствия с вир­ту­аль­ной сре­дой и сни­жа­ю­щих выра­жен­ность чув­ства присутствия.

Функ­ция когни­тив­но­го кон­тро­ля может состо­ять и в обес­пе­че­нии гиб­ко­го пере­клю­че­ния меж­ду вир­ту­аль­ным и реаль­ным кон­тек­стом рабо­ты. Такое пере­клю­че­ние заклю­ча­ет­ся в изме­не­нии настро­ек сен­сор­ных и мотор­ных про­цес­сов и пра­вил их соче­та­ния друг с дру­гом таким обра­зом, что­бы они соот­вет­ство­ва­ли объ­ек­тив­но дей­ству­ю­щим в окру­жа­ю­щей чело­ве­ка сре­де закономерностям. 

Зна­чит, систе­ма про­цес­сов когни­тив­но­го кон­тро­ля может играть важ­ную поло­жи­тель­ную роль в дости­же­нии высо­кой выра­жен­но­сти чув­ства при­сут­ствия путем настрой­ки когни­тив­ных про­цес­сов на кор­рект­ную обра­бот­ку вир­ту­аль­ной сти­му­ля­ции, а так­же посред­ством исклю­че­ния из созна­ния обра­зов вос­при­я­тия и вооб­ра­же­ния, не свя­зан­ных с рабо­той в вир­ту­аль­ной среде.

С дру­гой сто­ро­ны, систе­ма когни­тив­но­го кон­тро­ля может рас­по­зна­вать суще­ству­ю­щие несо­от­вет­ствия меж­ду вир­ту­аль­ной и реаль­ной сре­дой как фор­му кон­флик­та. Поэто­му высо­кий уро­вень созна­тель­но­го кон­тро­ля может пре­пят­ство­вать воз­ник­но­ве­нию иллю­зии «реаль­но­сти» вир­ту­аль­ной сре­ды и, сле­до­ва­тель­но, будет пре­пят­ство­вать воз­ник­но­ве­нию чув­ства присутствия.

Суще­ство­ва­ние в соста­ве систе­мы когни­тив­но­го кон­тро­ля под­си­сте­мы обна­ру­же­ния кон­флик­тов и оши­бок про­яв­ля­ет­ся, напри­мер, в фено­мене замед­ле­ния после ошиб­ки (post-error slowing) – сни­же­нии вре­ме­ни реак­ции в несколь­ких про­бах, непо­сред­ствен­но сле­ду­ю­щих за про­бой, в кото­рой испы­ту­е­мый совер­шил ошиб­ку (Rabbitt & Rodgers, 1977).

Функ­ци­ей этой под­си­сте­мы явля­ет­ся нахож­де­ние рас­хож­де­ний меж­ду ожи­да­е­мым и наблю­да­е­мым зна­че­ни­ем неко­то­рой пере­мен­ной и акти­ва­ция систе­мы управ­ле­ния когни­тив­ны­ми про­цес­са­ми для изме­не­ния пара­мет­ров их работы.

Воз­мож­ным ана­то­ми­че­ским суб­стра­том этой систе­мы явля­ет­ся перед­няя пояс­ная кора (Botvinick et al., 2001). Осо­зна­ние не-реаль­но­сти вир­ту­аль­ной сре­ды в ходе рабо­ты с вир­ту­аль­ной сре­дой долж­но при­во­дить к акти­ва­ции этой систе­мы. Напри­мер, она может реги­стри­ро­вать сен­сор­ный кон­фликт – рас­хож­де­ние меж­ду вир­ту­аль­ной и реаль­ной сен­сор­ной сти­му­ля­ци­ей. Иссле­до­ва­ния пока­зы­ва­ют нали­чие свя­зи меж­ду актив­но­стью перед­ней пояс­ной коры и интен­сив­но­стью чув­ства при­сут­ствия (Seth et al., 2012).

Наблю­да­е­мая у детей повы­шен­ная веро­ят­ность воз­ник­но­ве­ния чув­ства при­сут­ствия по срав­не­нию со взрос­лы­ми так­же может быть объ­яс­не­на мень­шей раз­ви­то­стью систе­мы когни­тив­но­го кон­тро­ля в дет­ском воз­расте (Jäncke et al., 2009).

Таким обра­зом, раз­ви­тый когни­тив­ный кон­троль может ока­зы­вать как поло­жи­тель­ное, так и отри­ца­тель­ное вли­я­ние на воз­ник­но­ве­ние чув­ства при­сут­ствия. Поло­жи­тель­ный эффект когни­тив­но­го кон­тро­ля будет про­яв­лять­ся, напри­мер, в фено­ме­нах созна­тель­ной фоку­си­ров­ки вни­ма­ния на вза­и­мо­дей­ствии с вир­ту­аль­ной сре­дой. Он будет так­же отра­жать­ся в суще­ство­ва­нии поло­жи­тель­ной свя­зи меж­ду чув­ством при­сут­ствия и интро­вер­си­ей – интро­вер­ты в боль­шей сте­пе­ни, чем экс­тра­вер­ты, спо­соб­ны пре­одо­ле­вать име­ю­щу­ю­ся сен­сор­ную сти­му­ля­цию и сте­рео­тип­ные реак­ции, что поз­во­ля­ет им луч­ше скон­цен­три­ро­вать­ся на инду­ци­ро­ван­ных вир­ту­аль­ной сре­дой обра­зах вос­при­я­тия, даже если они про­ти­во­ре­чат опы­ту вза­и­мо­дей­ствия с реаль­ным окружением. 

Эффек­тив­ный когни­тив­ный кон­троль может являть­ся и при­чи­ной свя­зи «соци­аль­ных» лич­ност­ных качеств – дру­же­лю­бия и эмпа­тии с чув­ством присутствия. 

Дру­же­лю­бие, как стрем­ле­ние к соци­аль­ной гар­мо­нии, тре­бу­ет спо­соб­но­сти нахо­дить ком­про­мис­сы, а зна­чит, спо­соб­но­сти подав­лять тен­ден­цию дей­ство­вать исклю­чи­тель­но в соб­ствен­ных инте­ре­сах. Такое подав­ле­ние обес­пе­чи­ва­ет­ся функ­ци­я­ми когни­тив­но­го кон­тро­ля, гаран­ти­ру­ю­щи­ми про­из­воль­ное тор­мо­же­ние силь­но акти­ви­ро­ван­ных схем дей­ствий в поль­зу схем, более адек­ват­ных акту­аль­но­му контексту. 

Эмпа­тия под­ра­зу­ме­ва­ет спо­соб­ность рас­смат­ри­вать ситу­а­цию из пер­спек­ти­вы «дру­го­го». Такая спо­соб­ность к про­из­воль­ной смене пер­спек­ти­вы, лежа­щая в осно­ве «инди­ви­ду­аль­ной тео­рии пси­хи­ки», тре­бу­ет раз­ви­то­го когни­тив­но­го кон­тро­ля, в част­но­сти, раз­ви­тых функ­ций про­из­воль­но­го тор­мо­же­ния пер­цеп­тив­ных схем.

Еще одним фак­то­ром, вли­я­ю­щим на интен­сив­ность чув­ства при­сут­ствия в вир­ту­аль­ных сре­дах, могут являть­ся инди­ви­ду­аль­ные осо­бен­но­сти рабо­чей памя­ти (Rawlinson et al., 2012). 

Рабо­чая (опе­ра­тив­ная) память – это систе­ма крат­ко­вре­мен­но­го хра­не­ния необ­хо­ди­мой для реше­ния акту­аль­ной зада­чи инфор­ма­ции и мани­пу­ли­ро­ва­ния ею. Две при­чи­ны обу­слав­ли­ва­ют воз­мож­ность суще­ство­ва­ния зави­си­мо­сти меж­ду чув­ством при­сут­ствия и объ­е­мом рабо­чей памя­ти. Во-пер­вых, рабо­чая память исполь­зу­ет­ся для постро­е­ния мен­таль­ных моде­лей (Johnson-Laird, 1983). 

Мен­таль­ные моде­ли, в свою оче­редь, слу­жат осно­вой для интер­пре­та­ции ситу­а­ции, про­цес­сов пони­ма­ния и рас­суж­де­ний. В кон­тек­сте вза­и­мо­дей­ствия с вир­ту­аль­ной сре­дой, рабо­чая память будет исполь­зо­вать­ся для постро­е­ния инте­гри­ро­ван­ной, внут­ренне непро­ти­во­ре­чи­вой мен­таль­ной моде­ли вир­ту­аль­ной среды. 

На осно­ве такой моде­ли поль­зо­ва­тель будет вос­при­ни­мать вир­ту­аль­ные собы­тия как согла­су­ю­щи­е­ся с ожи­да­е­мы­ми, даже если они про­ти­во­ре­чат его зна­ни­ям о реаль­ном мире. Во-вто­рых, мно­го­чис­лен­ные иссле­до­ва­ния пока­зы­ва­ют связь инди­ви­ду­аль­ных харак­те­ри­стик рабо­чей памя­ти (объ­е­ма) с пока­за­те­ля­ми про­из­воль­но­го вни­ма­ния и кон­тро­ля интер­фе­рен­ции (Kane et al., 2007).

Выше было пока­за­но, что эти когни­тив­ные функ­ции сами по себе ока­зы­ва­ют боль­шое вли­я­ние на чув­ство при­сут­ствия. Таким обра­зом, связь меж­ду пока­за­те­ля­ми рабо­чей памя­ти и чув­ством при­сут­ствия может быть обу­слов­ле­на свя­зью послед­не­го с про­цес­са­ми про­из­воль­но­го внимания.

Вли­я­ние пси­хо­ло­ги­че­ских фак­то­ров на чув­ство при­сут­ствия долж­но учи­ты­вать­ся при раз­ра­бот­ке вир­ту­аль­ных сред. В част­но­сти, сле­ду­ет стре­мить­ся к тому, что­бы коли­че­ство «внеш­них» дис­трак­то­ров – собы­тий реаль­но­го окру­же­ния, отвле­ка­ю­щих поль­зо­ва­те­ля от вир­ту­аль­но­го окру­же­ния – было све­де­но к мини­му­му. Таки­ми дис­трак­то­ра­ми могут быть шумы, лока­ли­зо­ван­ные во внеш­ней сре­де, а так­же вид обо­ру­до­ва­ния, исполь­зу­е­мо­го для предъ­яв­ле­ния вир­ту­аль­ной стимуляции. 

Созда­ва­е­мые вир­ту­аль­ные сце­на­рии долж­ны быть непро­ти­во­ре­чи­вы­ми и допус­кать неза­труд­нен­ное созда­ние целост­ной мен­таль­ной моде­ли, сни­жая, таким обра­зом, нагруз­ку на рабо­чую память поль­зо­ва­те­ля. Содер­жа­ние вир­ту­аль­ных сце­на­ри­ев долж­но быть при­вле­ка­ю­щим вни­ма­ние («фак­тор фор­мы») и инте­рес­ным («фак­тор содер­жа­ния»), что­бы обес­пе­чить устой­чи­вую кон­цен­тра­цию вни­ма­ния поль­зо­ва­те­ля на вза­и­мо­дей­ствии с вир­ту­аль­ной средой. 

Дости­же­ние выра­жен­но­го чув­ства при­сут­ствия может иметь место и в том слу­чае, когда созда­ва­е­мый вир­ту­аль­ный сце­на­рий будет преду­смат­ри­вать доста­точ­но про­дол­жи­тель­ный пери­од «вра­ба­ты­ва­ния», в тече­ние кото­ро­го поль­зо­ва­тель будет зна­ко­мить­ся с осо­бен­но­стя­ми функ­ци­о­ни­ро­ва­ния вир­ту­аль­ной среды. 

Как пока­зы­ва­ют так назы­ва­е­мые иссле­до­ва­ния «пере­клю­че­ния задач» (Rubinstein et al., 2001), это обу­слов­ле­но тем, что реа­ли­за­ция про­цес­сов когни­тив­но­го кон­тро­ля, свя­зан­ных с настрой­кой про­цес­сов вни­ма­ния, при­ня­тия реше­ний и мотор­но­го кон­тро­ля на выпол­не­ние новой зада­чи путем сме­ны теку­щей созна­тель­ной уста­нов­ки, осу­ществ­ля­ет­ся не мгно­вен­но, а тре­бу­ет доста­точ­но про­дол­жи­тель­но­го времени.

На эта­пе отбо­ра поль­зо­ва­те­лей для рабо­ты с вир­ту­аль­ны­ми сре­да­ми боль­шую роль может сыг­рать диа­гно­сти­ка инди­ви­ду­аль­но-лич­ност­ных осо­бен­но­стей. Целе­на­прав­лен­ный отбор лиц, пси­хо­ло­ги­че­ские осо­бен­но­сти кото­рых спо­соб­ству­ют воз­ник­но­ве­нию чув­ства при­сут­ствия, может повы­сить эффек­тив­ность при­ме­не­ния вир­ту­аль­ных сред. В част­но­сти, пер­спек­тив­ным направ­ле­ни­ем тако­го отбо­ра явля­ет­ся диа­гно­сти­ка осо­бен­но­стей когни­тив­но­го контроля. 

Пред­ме­том диа­гно­сти­ки могут быть раз­лич­ные его аспек­ты: эффек­тив­ность про­цес­сов изби­ра­тель­но­го вни­ма­ния и подав­ле­ния дис­трак­то­ров, гиб­кость сме­ны когни­тив­ных уста­но­вок, объ­ем рабо­чей памя­ти, актив­ность систе­мы рас­по­зна­ва­ния оши­бок и кон­флик­тов. С этой целью могут исполь­зо­вать­ся мно­го­чис­лен­ные тесты, широ­ко при­ме­ня­е­мые в рам­ках фун­да­мен­таль­ных и при­клад­ных иссле­до­ва­ний когни­тив­но­го кон­тро­ля (Велич­ков­ский, 2009).

Дру­гим пер­спек­тив­ным направ­ле­ни­ем отбо­ра поль­зо­ва­те­лей вир­ту­аль­ных сред явля­ет­ся диа­гно­сти­ка лич­ност­ных осо­бен­но­стей, вли­я­ю­щих на выра­жен­ность чув­ства присутствия.

При­ве­ден­ные выше лите­ра­тур­ные дан­ные пока­зы­ва­ют, что име­ет­ся целый ряд таких харак­те­ри­стик лич­но­сти. Даль­ней­шие рабо­ты в этом направ­ле­нии долж­ны быть ори­ен­ти­ро­ва­ны на систе­ма­ти­че­ское уве­ли­че­ние объ­е­ма ста­ти­сти­че­ской инфор­ма­ции о зави­си­мо­сти выра­жен­но­сти чув­ства при­сут­ствия от этих лич­ност­ных черт.

Итак, пере­жи­ва­ние чув­ства при­сут­ствия явля­ет­ся важ­ным аспек­том вза­и­мо­дей­ствия чело­ве­ка-поль­зо­ва­те­ля с вир­ту­аль­ной сре­дой. Доста­точ­но выра­жен­ное чув­ство при­сут­ствия обес­пе­чи­ва­ет субъ­ек­тив­ный ком­форт поль­зо­ва­те­ля при рабо­те с вир­ту­аль­ной сре­дой и может быть свя­за­но с повы­ше­ни­ем эффек­тив­но­сти такой рабо­ты. Чув­ство при­сут­ствия явля­ет­ся слож­ным фено­ме­ном, воз­ни­ка­ю­щим под вли­я­ни­ем мно­го­чис­лен­ных факторов. 

Воз­ник­но­ве­ние чув­ства при­сут­ствия обыч­но свя­зы­ва­ют с тех­ни­че­ски­ми воз­мож­но­стя­ми систем предъ­яв­ле­ния вир­ту­аль­ных сред, одна­ко пред­став­ля­ет­ся бес­спор­ным, что оно так­же обу­слов­ле­но пси­хо­ло­ги­че­ски­ми фак­то­ра­ми. Эти фак­то­ры крайне раз­но­об­раз­ны и могут отно­сить­ся как к базо­вым про­цес­сам кон­тро­ля вни­ма­ния, так и к слож­ней­шим моти­ва­ци­он­но-лич­ност­ным процессам. 

Осо­бую роль в воз­ник­но­ве­нии чув­ства при­сут­ствия могут играть про­цес­сы когни­тив­но­го кон­тро­ля –мета­ко­гни­тив­ные про­цес­сы, функ­ци­ей кото­рых явля­ет­ся гиб­кая настрой­ка когни­тив­ной сфе­ры чело­ве­ка на реше­ние сто­я­щих перед ним задач с уче­том акту­аль­но­го окружения.

Целе­на­прав­лен­ное изу­че­ние раз­ных клас­сов пси­хо­ло­ги­че­ских фак­то­ров воз­ник­но­ве­ния чув­ства при­сут­ствия при­ве­дет не толь­ко к про­грес­су в постро­е­нии общеп­си­хо­ло­ги­че­ской тео­рии чув­ства при­сут­ствия, но и поз­во­лит най­ти новые реше­ния при­клад­ных задач свя­зан­ных про­ек­ти­ро­ва­ни­ем вир­ту­аль­ных сред и отбо­ром поль­зо­ва­те­лей для эффек­тив­но­го вза­и­мо­дей­ствия с ними.

Иссле­до­ва­ние под­дер­жа­но РФФИ, грант № 15-06-08998».

Литература

1. Авер­бух Н.В. Фено­мен при­сут­ствия и его вли­я­ние на эффек­тив­ность реше­ния интел­лек­ту­аль­ных задач в сре­дах вир­ту­аль­ной реаль­но­сти / Н.В. Авер­бух, А.А. Щер­би­нин // Пси­хо­ло­гия. Жур­нал Выс­шей Шко­лы эко­но­ми­ки. – 2011. – № 4. – С. 102-119.
2. Велич­ков­ский Б.Б. Воз­мож­но­сти когни­тив­ной тре­ни­ров­ки как сред­ства кор­рек­ции воз­раст­ных изме­не­ний когни­тив­но­го кон­тро­ля / Велич­ков­ский Б.Б., Румян­цев М.А., Моро­зов М.А. Новый под­ход к про­бле­ме «при­кос­но­ве­ния Мида­са»: иден­ти­фи­ка­ция зри­тель­ных команд на осно­ве выде­ле­ния фокаль­ных фик­са­ций // Вест­ник Мос­ков­ско­го уни­вер­си­те­та. Серия 14. Пси­хо­ло­гия. – № 3. – 2013. – С. 33-46.
3. Велич­ков­ский Б.Б. // Экс­пе­ри­мен­таль­ная пси­хо­ло­гия. – 2009. – Т. 2. – № 4. – С. 67-91.
4. Вой­скун­ский А.Е. О при­ме­не­нии систем вир­ту­аль­ной реаль­но­сти в пси­хо­ло­гии / А. Вой­скун­ский, Г. Мень­ши­ков // Вест­ник Мос­ков­ско­го уни­вер­си­те­та. Серия 14. Пси­хо­ло­гия. – 2008. – № 1. – С. 22-36.
5. Вой­скун­ский А.Е. Соци­аль­ная пер­цеп­ция в соци­аль­ных сетях // Вест­ник Мос­ков­ско­го уни­вер­си­те­та. Серия 14. Пси­хо­ло­гия. – 2014. – № 2. – С. 90-105.
6. Bangay S., Preston L. An investigation into factors influencing immersion in interactive virtual environments / Riva G., Wiederhold B., Molinari E. (Eds.) // Virtual environments in clinical psychology and neuroscience. – Amsterdam: IOS Press, 1998.
7. Baños R., Botella C., Garcia-Palacios A., Villa H., Perpiña C., Gallardo M. Psychological variables and reality judgments in virtual environments: The role of absorption and dissociation // Cyberpsychology and Behavior. – 1999. – V. 2. – P. 135-142.
8. Barfield W., Zeltzer D., Sheridan T.B., Slater M. Presence and performance within virtual environments / W. Barfield, T.A. Furness (Eds.) // Virtual environments and advanced interface design. – Oxford: Oxford University Press, 1995. – P. 473-541.
9. Botvinick M.M., Braver T.S., Barch D.M., Carter C.S., Cohen J.D. Conflict monitoring and cognitive control // Psychological Review. – 2001. – V. 108. – P. 624-652.
10. Draper J., Kaber D., Usher J. Telepresence // Human Factors. – 1998. – V. 40. – P. 354-375.
11. Hecht D., Reiner M. Field dependency and the sense of object-presence in haptic virtual environments // Cyberpsychology and Behavior. – 2007. – V. 10. – P. 243-251.
12. Jäncke L., Cheetham M., Baumgartner T. Virtual reality and the role of the prefrontal cortex in adults and children // Frontiers in Neuroscience. – 2009. – V. 3. – P. 52-59.
13. Johnson-Laird P. Mental models: towards a cognitive science of language, inference and consciousness. – Cambridge, UK: Cambridge University Press, 1983.
14. Jurnet I.A., Beciu C.C., Maldonado J.G. Individual differences in the sense of presence / M. Slater (Ed.) // Proceedings of the 8th International workshop on presence. – London: University College, 2005. – P. 133-142.
15. Kane M. et al. For whom the mind wanders, and when: An experience-sampling study of working memory and executive control in daily life // Psychological Science. – 2007. – V. 18. – P. 614-621.
16. Laarni J., Ravaja N., Saari T., Hartmann T. Personality-related differences in subjective presence / M. Alcaniz, B. Ray (Eds.) // Proceedings of the seventh annual international workshop Presence 2004. – Valencia: UPV, 2004. – P. 88-95.
17. Lessiter J., Freeman J., Keogh E., Davidoff J. A cross-media presence questionnaire: The ITC-Sense of Presence Inventory // Presence: Teleoperators and Virtual Environments. – 2001. – V. 10. – P. 282-297.
18. Lorist M.M., Boksem M., Ridderinkhof K. Impaired cognitive control and reduced cingulate activity during mental fatigue // Cognitive Brain Research. – 2005. – V. 24. – P. 199-205.
19. Murray C., Fox J., Pettifer S. Absorption, dissociation, locus of control and presence in virtual reality. Computers in Human Behavior. – 2007. – V. 23. – P. 1347-1354.
20. Rabbitt P., Rodgers B. What does a man do after he makes an error? An analysis of response programming // Quarterly Journal of Experimental Psychology. – 1977. – V. 29. – P. 727-743.
21. Rawlinson T.G., Lu Sh., Coleman P. Individual Differences in Working Memory Capacity and Presence in Virtual Environments // Advances in Brain Inspired Cognitive Systems. Lecture Notes in Computer Science. – 2012. – V. 7366. – P. 22-30.
22. Rubinstein J., Meyer D., Evans J. Executive control of cognitive processes in task switching // Journal of Experimental Psychology: Human Perception and Performance. – 2001. – V. 27. – P. 763-797.
23. Sacau A., Laarni J., Hartmann T. Influence of individual factors on presence // Computers in Human Behavior. – 2008. – V. 24. – P. 2255-2273.
24. Sacau A., Laarni J., Ravaja N., Hartmann T. The impact of personality factors on the experience of spatial presence / M. Slater (Ed.) // Proceedings of the 8th International workshop on presence. – London: University College, 2005. – P. 143-151.
25. Sas C. Individual differences in virtual environments // Computational science – ICCS 2004, fourth international conference, proceedings, Part III. Lecture Notes in Computer Science. – 2004. – V. 3038. – P. 1017-1024.
26. Sas C., O’Hare G. Presence equation: An investigation into cognitive factors underlying presence // Presence: Teleoperators and Virtual Environments. – 2003. – V. 12. – P. 523-537.
27. Sas C., O’Hare G., Reilly R. Presence and task performance: An approach in the light of cognitive style // Cognition, Technology, and Work. – 2004. – V. 6. – P. 53-56.
28. Seth A., Suzuki K., Critchley H. An interoceptive predictive coding model of conscious presence // Frontiers in psychology. – 2011. – V. 2:395.
29. Shaik van P., Turnbull T., Wersch A., Drummond S. Presence within a mixed-reality environment // Cyberpsychology and Behavior. – 2004. – V. 7. – P. 540-552.
30. Sheridan T.B. Musings on telepresence and virtual presence // Presence: Teleoperators and Virtual Environments. – 1992. – V. 1. – P. 120-125.
31. Slater M. Place illusion and plausibility can lead to realistic behavior in immersive virtual environments // Philosophical Transactions of the Royal Society of London. – 2009. – V. 364. – P. 3549-3557.
32. Slater M., Usoh M. Presence in immersive virtual environments // IEEE Virtual Reality Annual International Symposium (VRAIS), September 18-22, Seattle, Washington. – 1993. – P. 90-96.
33. Slater M., Wilbur S. A framework for immersive virtual environments (FIVE): Speculations on the role of presence in virtual environments // Presence: Teleoperators and Virtual Environments. – 1997. – V. 6. – P. 603-616.
34. Thornson C., Goldiez B., Huy L. Predicting presence: Constructing the tendency toward presence inventory // International Journal of Human-Computer Studies. – 2009. – V. 67. – P. 62-78.
35. Witmer B., Singer M. Measuring presence in virtual environments: A presence questionnaire // Presence. – 1998. – V. 7. – P. 225-240.

Об авторе

Борис Бори­со­вич Велич­ков­ский — кан­ди­дат пси­хо­ло­ги­че­ских наук, доцент кафед­ры мето­до­ло­гии пси­хо­ло­гии факуль­те­та пси­хо­ло­гии МГУ име­ни М.В. Ломо­но­со­ва, Москва, Россия.

Смот­ри­те также:

• Коло­во­рот­ный С.В. Вир­ту­аль­ная реаль­ность: мани­пу­ли­ро­ва­ние вре­ме­нем и пространством
• Под­дья­ков А.Н. Прав­до­по­до­бие и неправ­до­по­до­бие вир­ту­аль­ной реальности
• Сол­да­то­ва Г.У., Рас­ска­зо­ва Е.И., Кли­ше­вич А.С. Сме­шан­ная сре­да с допол­нен­ной реаль­но­стью: эффек­ты при­сут­ствия в ситу­а­ции игро­во­го взаимодействия
• Яки­мен­ко К.Н. Вир­ту­аль­ная реальность