Сушков И.Р., Козлова Н.С. Интернет-активность как проявление потребности личности в коллективном субъекте

С

Воз­дей­ствие “вир­ту­аль­ной сре­ды” на лич­ность явля­ет­ся более глу­бо­ким и систем­ным, чем вли­я­ние любой тех­ни­че­ской систе­мы, в том чис­ле пер­со­наль­но­го ком­пью­те­ра, если рас­смат­ри­вать его без воз­мож­но­сти выхо­да в Интер­нет. Это свя­за­но с про­цес­сом реа­ли­за­ции соци­аль­но­го обме­на поль­зо­ва­те­ля­ми, то есть обме­на соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ски­ми отно­ше­ни­я­ми и, соот­вет­ствен­но, с воз­мож­но­стью фор­ми­ро­ва­ния струк­ту­ры вза­и­мо­от­но­ше­ний людей. Подоб­ная струк­ту­ра пре­вра­ща­ет сово­куп­ность поль­зо­ва­те­лей в сооб­ще­ство, вир­ту­аль­ный инди­ви­ду­аль­ный кол­лек­тив­ный субъ­ект, суще­ству­ю­щий парал­лель­но реаль­ным кол­лек­тив­ным субъ­ек­там, окру­жа­ю­щим личность.

Вир­ту­аль­ный кол­лек­тив­ный субъ­ект име­ет прин­ци­пи­аль­ные отли­чия от реаль­но­го: он поз­во­ля­ет лич­но­сти про­яв­лять мак­си­маль­ную соци­аль­ную мобиль­ность, выби­рать груп­пы обще­ния в соот­вет­ствии с инди­ви­ду­аль­ны­ми потреб­но­стя­ми, не испы­ты­вая ника­ких мате­ри­аль­ных затрат или воле­вых усилий. 

Эти груп­пы обще­ния прак­ти­че­ски лише­ны меха­низ­мов соци­аль­но­го кон­тро­ля за счет воз­мож­ной ано­ним­но­сти поль­зо­ва­те­ля, исклю­ча­ют физи­че­ские и физио­ло­ги­че­ские барье­ры. Они могут обес­пе­чи­вать обрат­ную связь толь­ко в момент нахож­де­ния лич­но­сти в вир­ту­аль­ном пространстве. 

Подоб­ные вир­ту­аль­ные кол­лек­тив­ные субъ­ек­ты пол­но­стью под­чи­не­ны воле инди­ви­ду­аль­но­го поль­зо­ва­те­ля. Инди­ви­ду­аль­ное воз­вы­ша­ет­ся над кол­лек­тив­ным, предо­став­ляя лич­но­сти воз­мож­ность самой стать осно­ва­те­лем вир­ту­аль­но­го кол­лек­тив­но­го субъекта.

Мно­го­чис­лен­ные иссле­до­ва­ния, про­ве­ден­ные за послед­нее вре­мя, рас­кры­ва­ют как нега­тив­ные, так и пози­тив­ные вли­я­ния Интер­не­та на чело­ве­ка. Одним из пер­вых, кто обо­зна­чил дан­ную пози­цию, был А.Е. Вой­скун­ский с соав­то­ра­ми [2].

Так, напри­мер, увле­че­ние игра­ми может спо­соб­ство­вать луч­шей соци­а­ли­за­ции и ком­му­ни­ка­бель­но­сти лич­но­сти. Тре­ни­ру­ет­ся вни­ма­ние, опти­ми­зи­ру­ют­ся мыс­ли­тель­ные опе­ра­ции, совер­шен­ству­ют­ся про­цес­сы при­ня­тия реше­ний, ста­но­вит­ся более деталь­ным и раз­вер­ну­тым ана­лиз соб­ствен­ных успе­хов и неудач. 

Мож­но гово­рить и о том, что игра как вид пси­хо­ло­ги­че­ско­го тре­нин­га спо­соб­ству­ет пси­хо­ло­ги­че­ской раз­груз­ке, кор­рек­ции раз­ви­тия лич­но­сти. Но, с дру­гой сто­ро­ны, может воз­ник­нуть “игро­вая нар­ко­ма­ния”, побег в вир­ту­аль­ность, ото­рван­ную от реаль­ной жизни.

Суще­ствен­ное вли­я­ние интер­нет-про­стран­ство ока­зы­ва­ет на моти­ва­ци­он­ную сфе­ру лич­но­сти. Резуль­та­ты иссле­до­ва­ний, про­ве­ден­ных О.Н. Аре­сто­вой, Л.Н. Баба­ни­ным и А.Е. Вой­скун­ским, пока­за­ли, что, по оцен­кам поль­зо­ва­те­лей, Интер­нет помо­га­ет удо­вле­тво­рить боль­шую часть их потреб­но­стей [3].

В одной из послед­них пуб­ли­ка­ций, посвя­щен­ных кон­цеп­ции “пси­хо­ло­гии ком­пью­те­ри­за­ции”, зало­жен­ной О.К. Тихо­ми­ро­вым [5], А.Е. Вой­скун­ский ссы­ла­ет­ся на сим­по­зи­ум 2012 года “Пси­хо­ло­гия Интер­не­та: кон­стру­и­ро­ва­ние вир­ту­аль­ных и мен­таль­ных миров”, в назва­нии кото­ро­го про­ти­во­по­став­ля­ют­ся вир­ту­аль­ная и реаль­ная мен­таль­ность чело­ве­ка, что дела­ет про­бле­му диффузной.

Гло­баль­ное рас­ши­ре­ние инфор­ма­ци­он­ной сфе­ры лич­но­сти при­влек­ло вни­ма­ние пси­хо­ло­гов к изу­че­нию вли­я­ния Интер­не­та на когни­тив­ную сфе­ру чело­ве­ка. Это неред­ко свя­зы­ва­ют с тен­ден­ци­ей фор­ми­ро­ва­ния соот­вет­ству­ю­щей аддик­ции, веду­щей к нару­ше­нию смыс­ло­вой обра­бот­ки инфор­ма­ции [20]. Но при этом при­чин­но-след­ствен­ная зави­си­мость оста­ет­ся недо­ста­точ­но доказанной.

Г.У. Сол­да­то­ва и Е.И. Рас­ска­зо­ва дока­зы­ва­ют, что в слу­чае аддик­ции “речь ско­рее идет не о пато­ло­ги­че­ском вле­че­нии к Интер­не­ту и опре­де­лен­ных лич­ност­ных осо­бен­но­стях интер­нет-зави­си­мых школь­ни­ков, а об огром­ном дефи­ци­те вни­ма­ния по отно­ше­нию к юным поль­зо­ва­те­лям сети со сто­ро­ны рос­сий­ских педа­го­гов, роди­те­лей и спе­ци­а­ли­стов” [23, c. 87]. 

По наше­му мне­нию, ука­зан­ные про­бле­мы явля­ют­ся отра­же­ни­ем состо­я­ния совре­мен­но­го рос­сий­ско­го обще­ства в целом, когда с помо­щью Интер­не­та лич­ность ком­пен­си­ру­ет пере­жи­ва­ние сво­их акту­аль­ных потребностей.

Таким обра­зом, целью про­ве­ден­но­го нами тео­ре­ти­че­ско­го иссле­до­ва­ния ста­ло выяв­ле­ние воз­мож­но­сти суще­ство­ва­ния в созна­нии лич­но­сти вир­ту­аль­но­го кол­лек­тив­но­го субъ­ек­та. А так­же опре­де­ле­ние при­чин, побуж­да­ю­щих чело­ве­ка при­бе­гать к чрез­мер­ной интер­нет-актив­но­сти, и потреб­но­стей лич­но­сти, кото­рые при этом возмещаются.

Частич­но дан­ный вопрос был затро­нут в иссле­до­ва­нии А.Е. Жич­ки­ной и Е.П. Белин­ской. Авто­ры обо­зна­чи­ли в рам­ках интер­нет-актив­но­сти такие явле­ния, как экс­пе­ри­мен­ти­ро­ва­ние с само­пре­зен­та­ци­ей и “игры с иден­тич­но­стью”, кото­рые непо­сред­ствен­но свя­за­ны с про­бле­мой при­об­щен­но­сти к сооб­ще­ству и со стрем­ле­ни­ем при­над­ле­жать ему [9].

Ито­ги про­ве­ден­ных нами эмпи­ри­че­ских иссле­до­ва­ний [12, 26–28] поз­во­ли­ли сде­лать вывод о том, что меж­ду стрем­ле­ни­ем к при­об­ре­те­нию соци­аль­ной иден­тич­но­сти и само­пре­зен­та­ци­ей в вир­ту­аль­ном про­стран­стве воз­ни­ка­ет еще один про­цесс: стрем­ле­ние к при­об­ре­те­нию пуб­лич­но­сти [12].

Эти три аспек­та интер­нет-актив­но­сти, вза­и­мо­про­ни­кая и вза­и­мо­обу­слав­ли­вая друг дру­га, име­ют свою спе­ци­фи­ку, опре­де­ляя интер­нет-сре­ду как осо­бую сфе­ру жиз­не­де­я­тель­но­сти человека.

Приобретение социальной идентичности в процессе интернет-активности

Неред­ко интер­нет-актив­ность лич­но­сти объ­яс­ня­ют жела­ни­ем само­пре­зен­та­ции, при­об­ре­те­ни­ем попу­ляр­но­сти и выра­же­ни­ем сво­е­го истин­но­го Я. А.Е. Жич­ки­на и Е.П. Белин­ская свя­зы­ва­ют само­пре­зен­та­цию с при­об­ре­те­ни­ем соци­аль­ной иден­тич­но­сти [9].

Само­пре­зен­та­ция теря­ет свой лич­ност­ный смысл без фак­та при­об­ре­те­ния чело­ве­ком иден­тич­но­сти с опре­де­лен­ным сооб­ще­ством. Она при­об­ре­та­ет свой смысл, доми­ни­ру­ю­щую направ­лен­ность и спе­ци­фи­ку в свя­зи с реа­ли­за­ци­ей пре­зен­та­ции лич­но­сти в “сво­ем” или “чужом” сооб­ще­стве людей.

В совре­мен­ной пси­хо­ло­гии при­ня­то отли­чать поня­тия “иден­ти­фи­ка­ция” и “иден­тич­ность”. Под иден­тич­но­стью, вслед за Э. Эрик­со­ном, при­ни­ма­ют неко­то­рый резуль­тат, итог само­отож­деств­ле­ния. Иден­ти­фи­ка­ция – это сово­куп­ность про­цес­сов и меха­низ­мов, кото­рые ведут к дости­же­нию состо­я­ния само­отож­деств­ле­ния [11].

Бла­го­да­ря рабо­там Г. Тэдж­фе­ла и его после­до­ва­те­лей, соци­аль­ные аспек­ты иден­тич­но­сти полу­чи­ли в пси­хо­ло­ги­че­ской лите­ра­ту­ре отно­си­тель­но само­сто­я­тель­ный ста­тус, что поро­ди­ло про­дол­жа­ю­щу­ю­ся и сего­дня дис­кус­сию о соот­но­ше­нии лич­ност­ной и соци­аль­ной иден­тич­но­сти [33].

Про­ти­во­по­став­ле­ние лич­ност­ной и соци­аль­ной при­об­ре­та­ет свой смысл, на наш взгляд, толь­ко при пере­во­де дихо­то­мии в инди­ви­ду­аль­ную и соци­аль­ную иден­тич­ность. К этой идее вплот­ную при­бли­зи­лись Д. Тра­фи­мов, Г. Три­ан­дис и С. Джото [34].

Наша точ­ка зре­ния осно­ва­на на том, что соци­аль­ные и лич­ност­ные при­зна­ки чело­ве­ка нахо­дят­ся в одной позна­ва­тель­ной струк­ту­ре и тес­но пере­пле­та­ют­ся [25]. Оста­ва­ясь на пози­ци­ях того, что лич­ност­ное – это все­гда соци­аль­ное по сво­ей при­ро­де, мы вынуж­де­ны прий­ти к про­ти­во­по­став­ле­нию лишь межин­ди­ви­ду­аль­но­го и меж­груп­по­во­го, но не лич­ност­но­го и соци­аль­но­го в кон­крет­ном чело­ве­ке. Пер­вое свя­за­но с внут­ри­г­руп­по­вы­ми отно­ше­ни­я­ми лич­но­сти, вто­рое – с вос­при­я­ти­ем дру­го­го как при­над­ле­жа­ще­го иным сооб­ще­ствам. Но и пер­вое, и вто­рое име­ют сугу­бо соци­аль­ную основу.

Идеи о том, что соци­аль­ная и лич­ност­ная иден­тич­но­сти не про­ти­во­ре­чат друг дру­гу, а явля­ют­ся сино­ни­мич­ны­ми эле­мен­та­ми иден­тич­но­сти чело­ве­ка, харак­тер­ны для сто­рон­ни­ков тео­рии соци­аль­ных систем [25]. С их точ­ки зре­ния, подоб­ные раз­ли­чия явля­ют­ся толь­ко раз­ли­чи­ем во взгля­дах – со сто­ро­ны обще­ства как кол­лек­тив­но­го субъ­ек­та или со сто­ро­ны кон­крет­ной лич­но­сти как инди­ви­ду­аль­но­го субъекта.

В рам­ках дан­но­го направ­ле­ния лич­ност­ную иден­тич­ность нель­зя рас­смат­ри­вать толь­ко как набор уни­каль­ных харак­те­ри­стик и сво­дить исклю­чи­тель­но к чело­ве­че­ской инди­ви­ду­аль­но­сти. Раз­ли­чия и подо­бия могут быть най­де­ны на уровне любой идентичности.

В.Н. Пав­лен­ко рас­смат­ри­ва­ет лич­ност­ную иден­тич­ность как соци­аль­ную репре­зен­та­цию. Она резуль­ти­ру­ет асси­ми­ля­цию рас­про­стра­нен­ных в обще­стве пред­став­ле­ний о чело­ве­че­ской лич­но­сти, то есть груп­по­вых пред­став­ле­ний. Они при­ни­ма­ют­ся лич­но­стью на осно­ве ее иден­тич­но­сти с соот­вет­ству­ю­щи­ми соци­аль­ны­ми груп­па­ми [19].

На наш взгляд, иден­тич­ность вли­я­ет на харак­тер само­пре­зен­та­ции, в первую оче­редь пото­му, что она явля­ет­ся пер­вич­ным поня­ти­ем по отно­ше­нию к демон­стра­ции себя. Так, Г. Тэдж­фел ука­зы­вал не про­сто на эмо­ци­о­наль­ную при­ро­ду иден­тич­но­сти, но и на то, что она воз­ни­ка­ет до когни­тив­ной оцен­ки. Для лич­но­сти груп­па ста­но­вит­ся при­вле­ка­тель­ной еще до того, как он суме­ет разум­но и логи­че­ски выявить ее пре­иму­ще­ства [24].

Здесь мы при­хо­дим к вопро­су соот­но­ше­ния эмо­ций и разу­ма [25]. Как при иден­ти­фи­ка­ции эмо­ции и чув­ства игра­ют боль­шую, а воз­мож­но и доми­ни­ру­ю­щую регу­ли­ру­ю­щую роль, так и в про­цес­се само­пре­зен­та­ции лич­но­сти эмо­ци­о­наль­ная состав­ля­ю­щая в регу­ля­ции пове­де­ния чело­ве­ка будет существенной.

Вир­ту­аль­ная сре­да явля­ет­ся очень доступ­ной и гиб­кой для при­об­ре­те­ния соци­аль­ной иден­тич­но­сти. Настоль­ко гиб­кой, что поз­во­ля­ет поль­зо­ва­те­лю само­му кон­стру­и­ро­вать сооб­ще­ства, с кото­ры­ми он в даль­ней­шем будет себя иден­ти­фи­ци­ро­вать. Поз­во­ля­ет не выби­рать в силу жиз­нен­ных обсто­я­тельств, а созда­вать сооб­ще­ства как про­дол­же­ние себя, как удоб­ную соци­аль­ную сре­ду для удо­вле­тво­ре­ния инди­ви­ду­аль­ных потребностей.

А.Е. Жич­ки­на и Е.П. Белин­ская гово­рят о том, что необ­хо­ди­мым усло­ви­ем суще­ство­ва­ния в вир­ту­аль­ном мире явля­ет­ся само­опре­де­ле­ние лич­но­сти и поиск соб­ствен­ной иден­тич­но­сти. Подоб­ное уста­нов­ле­ние “гра­ниц” воз­мож­но дву­мя путями:

  1. Через пере­нос в вир­ту­аль­ное про­стран­ство уже извест­ных и нара­бо­тан­ных в соци­аль­ном мире сим­во­лов (пола, воз­рас­та и пр.), то есть через вир­ту­аль­ную рекон­струк­цию соци­аль­ной идентичности.
  2. Через осмыс­ле­ние цен­ност­ных ори­ен­ти­ров сво­ей дея­тель­но­сти, через фор­ми­ро­ва­ние себя в вир­ту­аль­ном про­стран­стве как актив­но­го субъ­ек­та, то есть через вир­ту­аль­ную рекон­струк­цию пер­со­наль­ной иден­тич­но­сти [9].

Эти два момен­та, на наш взгляд, опо­сре­ду­ют­ся свое­об­раз­ным водо­раз­де­лом, про­хо­дя­щим через соци­аль­ную иден­ти­фи­ка­цию, опре­де­ля­ю­щим смысл само­пре­зен­та­ции и даль­ней­шую цель интер­нет-актив­но­сти – стрем­ле­ние к пуб­лич­но­сти как усло­вие отно­си­тель­ной само­сто­я­тель­но­сти и неза­ви­си­мо­сти пер­вых двух процессов.

Публичность как основа активности личности в интернет-среде

Фено­мен стрем­ле­ния к пуб­лич­но­сти, свя­зан­ный с ростом тех­но­ло­гий средств мас­со­вых ком­му­ни­ка­ций, ста­но­вит­ся все более акту­аль­ным. Лег­кость осу­ществ­ле­ния меж­лич­ност­ных кон­так­тов явля­ет­ся про­во­ци­ру­ю­щим фак­то­ром раз­ру­ше­ния гра­ниц интим­ной сфе­ры лич­но­сти, утра­ты чув­ства тре­во­ги за воз­мож­ное вме­ша­тель­ство в част­ную жизнь, раз­мы­ва­ния гра­ниц соци­аль­ной иден­тич­но­сти, повы­ше­ния мар­ги­наль­но­сти. Лич­ность пере­ста­ет пере­жи­вать свою при­над­леж­ность к устой­чи­вым, ста­биль­ным реаль­ным сооб­ще­ствам, обла­да­ю­щим свое­об­ра­зи­ем и соб­ствен­ной исто­ри­ей, объ­еди­ня­ю­щей раз­ные поколения.

Так как поня­тия пуб­лич­но­сти и само­пре­зен­та­ции неред­ко вос­при­ни­ма­ют­ся как сино­ни­мы, и гра­ни­цы их доста­точ­но раз­мы­ты, мы сде­ла­ем попыт­ку их диф­фе­рен­ци­а­ции по осно­ва­ни­ям цели и мотивов.

Пола­га­ем, что стрем­ле­ние к пуб­лич­но­сти явля­ет­ся ком­пен­са­ци­ей дефи­ци­та близ­ких отно­ше­ний в реаль­ной жиз­ни (кото­рые были вытес­не­ны прак­ти­че­ски­ми и функ­ци­о­наль­ны­ми фор­ма­ми обще­ния в свя­зи с изме­не­ни­я­ми в обще­стве). Раз­мы­ва­ние гра­ниц соб­ствен­но­го Я через рас­ши­ре­ние “инфор­ма­ци­он­но­го поля о себе” может рас­смат­ри­вать­ся как стра­те­гия совла­да­ю­ще­го пове­де­ния, а имен­но стра­те­гия поис­ка соци­аль­ной под­держ­ки. Резуль­та­ты иссле­до­ва­ний Т. Крю­ко­вой пока­зы­ва­ют, что совре­мен­ное устрой­ство мира фор­ми­ру­ет у лич­но­сти хро­ни­че­ский стресс [14].

Еще один источ­ник изу­ча­е­мо­го явле­ния пуб­лич­но­сти сле­ду­ет рас­смат­ри­вать в рам­ках про­бле­мы само­оцен­ки лич­но­сти. Систе­ма цен­но­стей и тре­бо­ва­ний, предъ­яв­ля­е­мых к чело­ве­ку, меня­ет­ся. Чет­ко задан­ных кри­те­ри­ев успеш­ной лич­но­сти обще­ство не дает. В свя­зи с этим стра­да­ет Я-кон­цеп­ция лич­но­сти. А рас­про­стра­не­ние о себе инфор­ма­ции, кото­рую к тому же никто не может про­ве­рить, дает реаль­ные воз­мож­но­сти для повы­ше­ния самооценки.

Стрем­ле­ние к пуб­лич­но­сти может высту­пать как пол­но­стью под­чи­нен­ное стра­те­гии само­ре­а­ли­за­ции лич­но­сти. Но ино­гда это может быть “оши­боч­ный путь” как само­вы­ра­же­ние, кото­рое под­ме­ня­ет внут­рен­нее раз­ви­тие опре­де­лен­ны­ми внеш­ни­ми атри­бу­та­ми. Точ­нее, “демон­стра­ция себя” как само­ре­а­ли­зо­вав­ше­го­ся чело­ве­ка сре­ди дру­гих людей.

К.А. Абуль­ха­но­ва-Слав­ская счи­та­ет истин­ную само­ре­а­ли­за­цию воз­мож­ной лишь при позна­нии чело­ве­ком сво­их спо­соб­но­стей, толь­ко когда пол­но­стью сфор­ми­ро­ван образ Я и суще­ству­ет субъ­ек­тив­ная готов­ность обес­пе­чить всю сово­куп­ность внеш­них усло­вий само­ре­а­ли­за­ции [1].

Само­ре­а­ли­за­ция как фено­мен свя­за­на с выс­ши­ми потреб­но­стя­ми (по А. Мас­лоу) и основ­ны­ми соци­аль­ны­ми моти­ва­ми. Мож­но пред­по­ло­жить, что стрем­ле­ние к пуб­лич­но­сти, за счет воз­мож­но­стей Интер­не­та, может слу­жить само­сто­я­тель­ным совре­мен­ным меха­низ­мом пси­хо­ло­ги­че­ской защи­ты при бло­ки­ро­ван­ных выс­ших потреб­но­стях. Толь­ко в этом слу­чае, соглас­но Л.А. Коро­сты­ле­вой, мы стал­ки­ва­ем­ся не с про­цес­сом само­ре­а­ли­за­ции, а с про­цес­сом самовыражения. 

Само­вы­ра­же­ние часто нахо­дит­ся на ста­дии исклю­чи­тель­но внеш­не­го, показ­но­го “выра­же­ния” само­го себя (“вели­ко­воз­раст­ной инфан­ти­лизм”) [13]. И в дан­ном слу­чае кон­цеп­ция А. Мас­лоу не объ­яс­ня­ет выше­ука­зан­ной свя­зи, так как исхо­дит из инди­ви­ду­аль­ных потреб­но­стей чело­ве­ка, а не из потреб­но­стей соци­аль­ной систе­мы, в кото­рой он явля­ет­ся лишь эле­мен­том и в кото­рой цель само­пре­зен­та­ции так же, как и в преды­ду­щих про­цес­сах иден­ти­фи­ка­ции и пуб­лич­но­сти, может при­об­ре­тать новый смысл.

Самопрезентация личности в интернет-пространстве

Тра­ди­ци­он­ная точ­ка зре­ния запад­ной пси­хо­ло­гии отно­си­тель­но поня­тия само­пре­зен­та­ции отра­же­на в трак­тов­ке Д. Май­ер­са. Автор назы­ва­ет это явле­ние актом само­вы­ра­же­ния в про­цес­се обще­ния, направ­лен­ным на созда­ние впе­чат­ле­ния о себе у ауди­то­рии, в каче­стве кото­рой может высту­пать как отдель­ный чело­век, так и груп­па людей [15]. В подоб­ных кон­цеп­ци­ях само­пре­зен­та­ция свя­за­на с про­цес­сом обще­ния людей и одно­знач­но ее цель не раскрывается.

Сре­ди пред­ста­ви­те­лей оте­че­ствен­ной шко­лы пре­об­ла­да­ет более кате­го­рич­ная точ­ка зре­ния в рам­ках дея­тель­ност­но­го под­хо­да. Н.А. Федо­ро­ва рас­кры­ва­ет суть само­пре­зен­та­ции сле­ду­ю­щим обра­зом: “…это пове­де­ние, направ­лен­ное на созда­ние бла­го­при­ят­но­го или соот­вет­ству­ю­ще­го чьим-то иде­а­лам, впе­чат­ле­ние о себе” [29, с. 390]. Про­сле­жи­ва­ет­ся ори­ен­ти­ро­ван­ность пози­ции авто­ра на про­цесс само­пре­зен­та­ции как на эле­мент мани­пу­ля­тив­ной стра­те­гии лич­но­сти, свя­зан­ной с дости­же­ни­ем инди­ви­ду­аль­ных целей.

Одна­ко, сле­ду­ет при­нять во вни­ма­ние, что кате­го­рии дея­тель­но­сти и обще­ния явля­ют­ся вза­и­мо­обу­слов­лен­ны­ми кате­го­ри­я­ми одно­го поряд­ка, отра­жа­ю­щи­ми актив­ность лич­но­сти, и доми­ни­ро­ва­ние какой-либо из них зави­сит от цели и моти­вов субъ­ек­та [25].

Мож­но пред­по­ло­жить, что при доми­нан­те дея­тель­но­сти само­пре­зен­та­ция под­чи­ня­ет­ся стрем­ле­нию к наи­бо­лее эффек­тив­ной вклю­чен­но­сти в реаль­ный кол­лек­тив­ный субъ­ект. А при доми­нан­те обще­ния она сама может стать целью актив­но­сти, направ­лен­ной на созда­ние вир­ту­аль­но­го кол­лек­тив­но­го субъ­ек­та, соот­вет­ству­ю­ще­го инди­ви­ду­аль­ным потреб­но­стям чело­ве­ка, и пре­вра­ща­ет­ся в сред­ство мани­пу­ля­ции другими.

Дан­ный харак­тер актив­но­сти облег­ча­ет­ся тем, что интер­нет-само­пре­зен­та­ция фак­ти­че­ски не име­ет меха­низ­мов соци­аль­но­го кон­тро­ля, за исклю­че­ни­ем ситу­а­ций, когда вир­ту­аль­ное сооб­ще­ство частич­но сов­па­да­ет с реаль­ным. Это под­твер­жда­ет пози­цию Е.П. Белин­ской, кото­рая пишет: «… в боль­шин­стве слу­ча­ев иссле­до­ва­те­ли скло­ня­ют­ся, по сути, к мыс­ли о ком­пен­са­тор­ном харак­те­ре тако­го пове­де­ния в Сети, как созда­ние “вир­ту­аль­ной лич­но­сти”». Послед­няя пред­став­ля­ет собой мак­си­маль­но управ­ля­е­мую само­пре­зен­та­цию, при­зван­ную ком­пен­си­ро­вать те или иные слож­но­сти, испы­ты­ва­е­мые поль­зо­ва­те­лем в реаль­ном вза­и­мо­дей­ствии [4].

Поэто­му, когда мы гово­рим о доми­ни­ро­ва­нии потреб­но­сти лич­но­сти в само­пре­зен­та­ции, мы под­ра­зу­ме­ва­ем мани­пу­ля­тив­ную цель лич­но­сти. Одно­вре­мен­но учи­ты­вая то, что опре­де­лен­ная сте­пень само­пре­зен­та­ции явля­ет­ся необ­хо­ди­мым эле­мен­том любой интернет-активности.

Управ­ляя мне­ни­ем дру­гих с помо­щью созда­ния опре­де­лен­но­го обра­за Я, лич­ность может ожи­дать от них кон­крет­ных дей­ствий. Одно­вре­мен­но это повы­ша­ет оцен­ку сво­ей спо­соб­но­сти вли­ять на жизнь дру­гих людей.

Так, напри­мер, Е.Л. Доцен­ко рас­смат­ри­ва­ет само­пре­зен­та­цию как спо­соб управ­ле­ния обра­за­ми реци­пи­ен­та. Это управ­ле­ние обра­за­ми он отно­сит к раз­но­вид­но­стям мани­пу­ля­ции [8]. И. Гоф­ман так­же под­чер­ки­ва­ет важ­ность кон­тро­ля субъ­ек­том тех впе­чат­ле­ний, кото­рые он про­из­во­дит на ауди­то­рию [7]. В том же направ­ле­нии рабо­та­ли Е. Джонс и Т. Пит­манн, кото­рые выде­ли­ли 5 стра­те­гий само­пре­зен­та­ции, осно­ван­ных на раз­ных видах власти:

  1. Власть оба­я­ния – ста­рать­ся понравиться.
  2. Власть экс­пер­та – само­ре­кла­ма сво­ей компетентности.
  3. Власть стра­ха – запу­ги­ва­ние, демон­стра­ция силы.
  4. Власть настав­ни­ка – пояс­не­ние при­ме­ром, демон­стра­ция духов­но­го превосходства.
  5. Власть состра­да­ния – моль­ба, демон­стра­ция сла­бо­сти [17].

Хотя дан­ная клас­си­фи­ка­ция и не бес­спор­на, так как неко­то­рые аспек­ты вла­сти доста­точ­но про­ти­во­ре­чи­вы и пере­се­ка­ют­ся, она гово­рит о неод­но­знач­но­сти целей само­пре­зен­та­ции. Любая из этих стра­те­гий лег­ко реа­ли­зу­е­ма в рам­ках интернет-пространства.

Пуб­лич­ность же озна­ча­ет извест­ность, то есть стрем­ле­ние лич­но­сти под­дер­жи­вать кон­так­ты, чув­ство­вать един­ство с дру­ги­ми. Дости­га­ет­ся это за счет уве­ли­че­ния соб­ствен­ной откры­то­сти по отно­ше­нию к окру­жа­ю­щим людям. Глав­ная цель – посто­ян­но быть в цен­тре вни­ма­ния, жела­ние быть учтен­ным при постро­е­нии инди­ви­ду­аль­ных моде­лей пове­де­ния дру­гих, вхо­дя­щих в лич­ност­ное пред­став­ле­ние о сво­ем кол­лек­тив­ном субъ­ек­те. Одна­ко, если подоб­ное жела­ние ста­но­вит­ся слиш­ком силь­ным, чело­век стре­мит­ся достичь пуб­лич­но­сти через рас­про­стра­не­ние всей, даже очень лич­ной инфор­ма­ции о себе.

Интер­нет не толь­ко дает воз­мож­ность лег­ко достичь пуб­лич­но­сти, но и про­во­ци­ру­ет лич­ность на чрез­мер­ное, “нездо­ро­вое” про­яв­ле­ние дан­но­го свой­ства. (Как край­ний при­мер – бло­ги о лич­ной жиз­ни, в кото­рых содер­жа­ние сво­дит­ся к рас­пи­са­нию собы­тий част­ной жиз­ни, глу­бин­ных мыс­лей и чувств).

Подоб­ное про­ис­хо­дит и с само­пре­зен­та­ци­ей лич­но­сти. Вир­ту­аль­ное про­стран­ство не толь­ко тех­ни­че­ски облег­ча­ет про­цесс, но и иска­жа­ет его за счет того, что поз­во­ля­ет выгля­деть каким угод­но, так как мало про­ве­ря­е­мо и не пред­по­ла­га­ет лич­ной ответ­ствен­но­сти за досто­вер­ность инфор­ма­ции. В ито­ге в Интер­не­те кате­го­рия “быть” лег­ко под­ме­ня­ет­ся состо­я­ни­ем “казать­ся”, а, если учесть и воз­мож­ные мани­пу­ля­ции в рам­ках само­пре­зен­та­ции, то и “иметь” (по Э. Фром­му) [30].

Интегральная основа проявления аспектов интернет-активности личности

Все выяв­лен­ные аспек­ты интер­нет-актив­но­сти лич­но­сти диа­лек­ти­че­ски вза­и­мо­свя­за­ны и долж­ны порож­дать конеч­ный, может быть и неосо­зна­ва­е­мый лич­но­стью, про­дукт, удо­вле­тво­ря­ю­щий ее потреб­но­сти. Иден­ти­фи­ка­ция лич­но­сти с дру­ги­ми в реаль­ном мире, то есть фак­ти­че­ски при­зна­ние опре­де­лен­но­го тож­де­ства соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ских отно­ше­ний с эти­ми дру­ги­ми, пере­жи­ва­ние чув­ства сооб­ще­ства, запус­ка­ет явле­ние конформности. 

Чело­век неосо­знан­но для себя кор­рек­ти­ру­ет инди­ви­ду­аль­ные вари­а­ции, при­во­дя к повы­ше­нию груп­по­вой моно­лит­но­сти и эффек­тив­но­сти груп­пы как кол­лек­тив­но­го субъ­ек­та соци­аль­но­го дей­ствия. Начи­на­ют дей­ство­вать про­цес­сы сте­рео­ти­пи­зи­ро­ва­ния, кото­рые дают лич­но­сти воз­мож­ность орга­ни­зо­вы­вать свою жиз­не­де­я­тель­ность на более высо­ком, неже­ли межин­ди­ви­ду­аль­ный уро­вень, уровне соци­аль­ной организации. 

Воз­ни­ка­ет депер­со­на­ли­за­ция, то есть смяг­че­ние инди­ви­ду­аль­ных черт. Фор­ми­ру­ет­ся чув­ство вины как меха­низм регу­ля­ции меж­лич­ност­но­го вза­и­мо­дей­ствия и чув­ство ответ­ствен­но­сти за резуль­та­ты инди­ви­ду­аль­но­го поведения.

Пове­ден­че­ские реак­ции детер­ми­ни­ру­ют­ся фак­то­ра­ми вла­сти и вли­я­ния. В соци­аль­ных сетях, где про­цесс вли­я­ния доми­ни­ру­ет, а меха­низм вла­сти ста­но­вит­ся прак­ти­че­ски невоз­мож­ным, обна­ру­жи­ва­ет­ся совер­шен­но дру­гой аспект обще­ния, кото­рый, в извест­ной мере, про­ти­во­ре­чит уже указанным.

Нару­ша­ют­ся тра­ди­ци­он­ные зако­ны соци­аль­ной иден­ти­фи­ка­ции. Гра­ни­цы сло­жив­ших­ся соци­аль­ных струк­тур пре­вра­ща­ют­ся в совер­шен­но про­зрач­ные. Соци­аль­ная мобиль­ность дости­га­ет мак­си­маль­ной сво­бо­ды. Лич­ность начи­на­ет неогра­ни­чен­но обна­ру­жи­вать свою инди­ви­ду­аль­ность, не опа­са­ясь соци­аль­но­го кон­тро­ля и нега­тив­но­го воз­дей­ствия со сто­ро­ны дру­гих. Она ста­ра­ет­ся быть мак­си­маль­но види­мой. Мы назы­ва­ли это стрем­ле­ни­ем к пуб­лич­но­сти, как новую тен­ден­цию совре­мен­но­го общества.

Стрем­ле­ние к пуб­лич­но­сти может обес­пе­чи­вать раз­лич­ные цели само­пре­зен­та­ции – само­пре­зен­та­ция как попыт­ка наи­бо­лее пол­но вклю­чить­ся в реаль­ный мир или жела­ние мани­пу­ли­ро­вать дру­ги­ми, ком­пен­си­ро­вать дефи­цит мате­ри­аль­но-про­стран­ствен­но­го потенциала.

В целом мож­но гово­рить о вза­и­мо­свя­зи всех трех кате­го­рий: иден­тич­ность, пуб­лич­ность и само­пре­зен­та­ция. Для них интер­нет-сре­да явля­ет­ся плат­фор­мой реа­ли­за­ции прин­ци­пи­аль­но новой для соци­аль­ной пси­хо­ло­гии потреб­но­сти – потреб­но­сти лич­но­сти самой стать кол­лек­тив­ным субъ­ек­том, пол­но­стью отож­деств­лен­ным с соб­ствен­ной индивидуальностью.

Интер­нет-сре­да ста­но­вит­ся тем осо­бым про­стран­ством, в кото­ром субъ­ект полу­ча­ет в свое рас­по­ря­же­ние ору­дия, опо­сре­ду­ю­щие про­цесс фор­ми­ро­ва­ния обра­за Я [31]. Поэто­му дан­ный фено­мен начи­на­ет изу­чать­ся как про­дукт куль­ту­ры с совер­шен­но ины­ми ресур­са­ми для фор­ми­ро­ва­ния соб­ствен­но­го обра­за, само­раз­ви­тия и само­вы­ра­же­ния для тех лиц, кото­рые име­ют про­бле­мы в этом аспек­те реаль­ной жизни.

По мне­нию И.В. Рома­но­ва, ком­му­ни­ка­ции в вир­ту­аль­ном мире име­ют ряд спе­ци­фи­че­ских досто­инств, а имен­но такие воз­мож­но­сти, как ком­пен­си­ро­вать свои недо­стат­ки (внеш­ность, дефек­ты речи, свой­ства харак­те­ра и т.д.); быть заме­чен­ным и при­ня­тым в рефе­рент­ную груп­пу; “рас­тво­рить­ся” в груп­пе, почув­ство­вать себя защи­щен­ным; рас­ши­рить соци­аль­ный опыт и повы­сить ком­пе­тент­ность [22].

С несколь­ко иной сто­ро­ны Интер­нет рас­смат­ри­ва­ет­ся в иссле­до­ва­ни­ях Р. Кра­у­та. Его рабо­ты ори­ен­ти­ро­ва­ны на под­твер­жде­ние того, что соци­аль­ная инте­гра­ция лич­но­сти зна­чи­тель­но сни­жа­ет­ся с ростом ее вовле­чен­но­сти в вир­ту­аль­ную сеть [32]. Так­же Р. Кра­у­том и его кол­ле­га­ми было под­твер­жде­но, что актив­ность лич­но­сти в Интер­не­те (по коли­че­ствен­ным пока­за­те­лям) при­во­дит к сни­же­нию обще­ния лич­но­сти в семье, сре­ди дру­зей, при воз­рас­та­нии таких пока­за­те­лей как оди­но­че­ство и депрессия.

Более того, Интер­нет может пре­вра­тить­ся в неко­то­рый сур­ро­гат соци­аль­ной сре­ды, если интер­нет-сре­да ста­но­вит­ся доми­ни­ру­ю­щей в плане ком­му­ни­ка­ций лич­но­сти и вос­при­ни­ма­ет­ся лич­но­стью как более эффек­тив­ная, ком­форт­ная. Такой про­цесс порож­да­ет отчуж­ден­ность чело­ве­ка от реаль­но­го мира, ори­ен­ти­руя его на вир­ту­аль­ное сооб­ще­ство, при этом суще­ствен­ным изме­не­ни­ям под­вер­га­ет­ся и его лич­ност­ная иден­тич­ность. Так, обще­ние в Интер­не­те может спо­соб­ство­вать сня­тию про­бле­мы отчуж­ден­но­сти лич­но­сти в инду­стри­аль­ную и пост­ин­ду­стри­аль­ную эпо­ху (об отчуж­де­нии лич­но­сти в инду­стри­аль­ном обще­стве заяв­лял еще Э. Фромм) [30]. В интер­нет­сре­де лич­ность все­гда причастна.

В рам­ках это­го вопро­са нам близ­ка пози­ция И.В. Рома­но­ва, кото­рый гово­рит о том, что интер­нет-сре­да одно­знач­но не опре­де­ля­ет харак­те­ра вли­я­ния на лич­ность. “Она явля­ет­ся лишь сред­ством опо­сред­ство­ва­ния вза­и­мо­дей­ствия лич­но­сти с реаль­ным миром” [22, с. 34]. Спе­ци­фи­ка вли­я­ния сре­ды зави­сит от систе­мы соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ских отно­ше­ний, кото­рые сло­жи­лись у кон­крет­ной лич­но­сти с соци­аль­ным окружением.

Акцен­ти­руя вни­ма­ние на актив­но­сти лич­но­сти в вир­ту­аль­ной сре­де, необ­хо­ди­мо иметь в виду, что сама сре­да не может одно­знач­но опре­де­лять эффект, воз­ни­ка­ю­щий при вза­и­мо­дей­ствии лич­но­сти с ней. Она индиф­фе­рент­на по отно­ше­нию к чело­ве­ку. Эффект пол­но­стью опре­де­ля­ет­ся соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ски­ми харак­те­ри­сти­ка­ми поль­зо­ва­те­ля Интер­не­та и спе­ци­фи­кой его жиз­не­де­я­тель­но­сти в реаль­ном мире.

В дан­ном слу­чае соеди­ня­ют­ся под­ход зна­ко­во-сим­во­ли­че­ской дея­тель­но­сти Л.С. Выгот­ско­го [6], систем­ный под­ход В.Н. Мяси­ще­ва [18] и ана­лиз поня­тия отно­ше­ний в соци­аль­ной систе­ме И.Р. Суш­ко­ва [24, 25], В.П. Позня­ко­ва [21].

Зна­ко­во-сим­во­ли­че­ское опо­сред­ство­ва­ние чело­ве­че­ской актив­но­сти с помо­щью Интер­не­та ката­ли­зи­ру­ет раз­ви­тие двух тен­ден­ций. Одна тен­ден­ция опре­де­ля­ет актив­ность чело­ве­ка в дея­тель­но­сти, направ­лен­ной на пре­об­ра­зо­ва­ние мате­ри­аль­но­го мира, и при­ни­ма­ет харак­тер воз­дей­ствия на объ­ект. Дру­гая детер­ми­ни­ро­ва­на потреб­но­стью в общении. 

Обще­ние направ­ле­но на раз­ви­тие и под­дер­жа­ние целост­но­сти како­го-либо сооб­ще­ства, то есть на сохра­не­ние и раз­ви­тие кол­лек­тив­но­го субъ­ек­та, кото­ро­му пси­хо­ло­ги­че­ски при­над­ле­жит лич­ность. Зако­но­ме­рен вопрос о том, какое сооб­ще­ство, в дан­ном слу­чае, явля­ет­ся целью обще­ния поль­зо­ва­те­ля Интернета.

Учи­ты­вая то, что с помо­щью сетей лич­ность мак­си­маль­но может реа­ли­зо­вать свои стрем­ле­ния к удо­вле­тво­ре­нию инди­ви­ду­аль­ных потреб­но­стей, мы можем пред­по­ла­гать, что пуб­лич­ность и опре­де­лен­ный харак­тер само­пре­зен­та­ции явля­ют­ся след­стви­ем инди­ви­ду­аль­но­го жела­ния созда­ния “сво­е­го” сооб­ще­ства, пол­но­стью под­чи­нен­но­го субъ­ек­ту общения.

Таким обра­зом, на осно­ва­нии ана­ли­за про­бле­мы и реак­ций поль­зо­ва­те­лей интер­нет-сетей, участ­во­вав­ших в эмпи­ри­че­ских иссле­до­ва­ни­ях [12], мы подо­шли к идее, ранее не при­вле­кав­шей вни­ма­ния соци­аль­ной пси­хо­ло­гии, – про­яв­ле­ния в интер­нет-актив­но­сти такой потреб­но­сти лич­но­сти, как потреб­ность в ста­нов­ле­нии себя вир­ту­аль­ным кол­лек­тив­ным субъектом. 

Реаль­ная ситу­а­ция порож­да­ет страх утра­ты это­го кол­лек­тив­но­го субъ­ек­та как страх поте­ри соб­ствен­ной инди­ви­ду­аль­но­сти и соб­ствен­ной субъ­ект­но­сти, вызы­вая чув­ство отчуж­де­ния и утра­ты смыс­ла жиз­не­де­я­тель­но­сти лич­но­сти. Это застав­ля­ет лич­ность созда­вать соб­ствен­ный вир­ту­аль­ный кол­лек­тив­ный субъект.

А.Л. Журавлев выде­ля­ет три основ­ных при­зна­ка реаль­но­го кол­лек­тив­но­го субъ­ек­та: “вза­и­мо­свя­зан­ность чле­нов груп­пы”, “сов­мест­ная актив­ность” и “груп­по­вая само­ре­флек­сив­ность” [10]. Все эти при­зна­ки при­су­щи и вир­ту­аль­ным сооб­ще­ствам. Поэто­му интер­нет-про­стран­ство ста­но­вит­ся уни­вер­саль­ной сре­дой, кото­рая поз­во­ля­ет лич­но­сти про­из­воль­но созда­вать кол­лек­тив­ный субъ­ект, то есть ста­но­вить­ся твор­цом инди­ви­ду­аль­но­го вир­ту­аль­но­го кол­лек­тив­но­го субъ­ек­та.

Заключение

Потреб­ность в соци­аль­ной иден­ти­фи­ка­ции неиз­беж­но вле­чет за собой стрем­ле­ние к пуб­лич­но­сти. Послед­няя вынуж­да­ет лич­ность обра­щать­ся к меха­низ­мам самопрезентации. 

Само­пре­зен­та­ция, в зави­си­мо­сти от состо­я­ния пси­хо­ло­гии субъ­ек­та и спе­ци­фи­ки потреб­ност­ной сфе­ры как про­дук­та вза­и­мо­дей­ствия лич­но­сти с реаль­ным миром, будет под­чи­не­на ее эффек­тив­но­сти в систе­ме реаль­но­го кол­лек­тив­но­го субъ­ек­та или попыт­кам созда­ния инди­ви­ду­аль­но­го “вир­ту­аль­но­го кол­лек­тив­но­го субъекта”.

Все это мож­но объ­яс­нить глу­бин­ной потреб­но­стью лич­но­сти стать осно­ва­те­лем кол­лек­тив­но­го субъ­ек­та, соот­вет­ству­ю­ще­го его взгля­дам на реаль­ный мир, в кото­ром он хотел бы про­дол­жать свою жиз­не­де­я­тель­ность.

Дис­кус­си­он­ность поста­нов­ки про­бле­мы тре­бу­ет даль­ней­ше­го раз­ви­тия и под­твер­жде­ния эмпи­ри­че­ски­ми дан­ны­ми, но име­ю­щи­е­ся иссле­до­ва­ния поз­во­ля­ют дан­ную про­бле­му сфор­му­ли­ро­вать и наме­тить пути ее даль­ней­ше­го решения.

Список литературы

  1. Абуль­ха­но­ва-Слав­ская К.А. Раз­ви­тие лич­но­сти в про­цес­се жиз­не­де­я­тель­но­сти // Пси­хо­ло­гия фор­ми­ро­ва­ния и раз­ви­тия лич­но­сти. М.: Нау­ка, 1981. С. 19–44.
  2. Аре­сто­ва О.Н., Баба­нин Л.Н., Вой­скун­ский А.Е. Ком­му­ни­ка­ция в ком­пью­тер­ных сетях: пси­хо­ло­ги­че­ские детер­ми­нан­ты и послед­ствия // Вест­ник Моск. ун-та. Сер.14, Пси­хо­ло­гия. 1996. No 4. С. 14–20.
  3. Аре­сто­ва О.Н., Баба­нин Л.Н., Вой­скун­ский А.Е. Пси­хо­ло­ги­че­ское иссле­до­ва­ние моти­ва­ции поль­зо­ва­те­лей интер­не­та // 2-ая Рос­сий­ская кон­фе­рен­ция по эко­ло­ги­че­ской пси­хо­ло­гии. Мате­ри­а­лы. (Москва, 12–14 апре­ля 2000 г.) / Под ред. В.И. Пано­ва. М.: Экоп­си­центр РОСС, 2000. С. 245–246.
  4. Белин­ская Е.П. Интер­нет и иден­ти­фи­ка­ци­он­ные струк­ту­ры лич­но­сти. К мате­ри­а­лам кон­фе­рен­ции “Соци­аль­ные и пси­хо­ло­ги­че­ские послед­ствия при­ме­не­ния инфор­ма­ци­он­ных технологий”. 
  5. Вой­скун­ский А.Е. Пер­спек­ти­вы ста­нов­ле­ния пси­хо­ло­гии Интер­не­та // Пси­хол. журн. 2013. Т. 34. No 3. С. 110–118..
  6. Выгот­ский Л.С. Исто­рия раз­ви­тия выс­ших пси­хи­че­ских функ­ций. Собр. соч. в 6-ти тт. М.: Педа­го- гика, 1983. Т. 3. С. 6–328.
  7. Гоф­ман И. Пред­став­ле­ние себя дру­гим в повсе­днев­ной жиз­ни. М.: Канон-пресс-ц, 2000. С. 251–1283.
  8. Доцен­ко Е.Л. Пси­хо­ло­гия мани­пу­ля­ции: фено­ме­ны, меха­низ­мы и защи­та. СПб.: Речь, 2004. С. 156–157.
  9. Жич­ки­на А.Е., Белин­ская Е.П. Само­пре­зен­та­ция в вир­ту­аль­ной̆ ком­му­ни­ка­ции и осо­бен­но­сти иден­тич­но­сти под­рост­ков-поль­зо­ва­те­лей̆ Интер­не­та // Обра­зо­ва­ние и инфор­ма­ци­он­ная куль­ту­ра. Социо­ло­ги­че­ские аспек­ты. Тру­ды по социо­ло­гии обра­зо­ва­ния. Т. V. Выпуск VII / Под ред. В.С. Соб­ки­на. М.: Центр социо­ло­гии обра­зо­ва­ния РАО, 2000. С. 431–460.
  10. Журавлев А.Л. Кол­лек­тив­ный субъ­ект: основ­ные при­зна­ки, уров­ни и пси­хо­ло­ги­че­ские типы // Пси­хол. журн. 2009. Т. 30. No 5. С. 72–80.
  11. Зако­во­рот­ная М.В. Иден­тич­ность чело­ве­ка, соци­аль­но-фило­соф­ские аспек­ты. Ростов н/Д.: Изда­тель­ство Севе­ро-Кав­каз­ско­го науч­но­го цен­тра выс­шей шко­лы, 1999.
  12. Коз­ло­ва Н.С., Суш­ков И.Р. Стрем­ле­ние к пуб­лич­но­сти и само­пре­зен­та­ции как про­яв­ле­ние спе­ци­фи­че­ских потреб­но­стей, реа­ли­зу­е­мых лич­но­стью в интер­нет-сре­де // Инфор­ма­ци­он­ный гума­ни­тар­ный пор­тал “Зна­ние. Пони­ма­ние. Уме­ние”. 2013. No 6 (ноябрь – декабрь).
  13. Коро­сты­ле­ва Л.А. Пси­хо­ло­гия само­ре­а­ли­за­ции лич­но­сти: затруд­не­ния в про­фес­си­о­наль­ной сфе­ре. СПб.: Речь, 2005.
  14. Крю­ко­ва Т.Л. Пси­хо­ло­гия совла­да­ю­ще­го пове­де­ния в раз­ные пери­о­ды жиз­ни. Костро­ма: КГУ им. Н.А. Некра­со­ва, 2010.
  15. Май­ерс Д. Соци­аль­ная пси­хо­ло­гия. 7-е изд. СПб.: Питер, 2007.
  16. Михай­ло­ва Е.В. Стра­те­гии и тех­ни­ки самопрезентации. 
  17. Мос­ко­ви­чи С. Соци­аль­ное пред­став­ле­ние: исто­ри­че­ский взгляд // Пси­хол. журн. 1995. Т. 16. No 1. С. 3–12.
  18. Мяси­щев В.Н. Пси­хо­ло­гия отно­ше­ний / Под ред. А.А. Бода­ле­ва. М.: Изд-во Мос­ков­ско­го пси­хо­ло­го-соци­аль­но­го инсти­ту­та; Воро­неж: НПОМОДЭК”. 2003.
  19. Пав­лен­ко В.Н. Пред­став­ле­ния о соот­но­ше­нии соци­аль­ной и лич­ност­ной иден­тич­но­сти в совре­мен­ной запад­ной пси­хо­ло­гии // Вопр. пси­хол. 2000. No 1. С. 135–141.
  20. Пло­хих В.В., Аки­мов С.К. Осо­бен­но­сти реа­ли­за­ции когни­тив­ных про­цес­сов у интер­нет-аддик­тов // Пси­хол. журн. 2014. Т. 35. No 3. С. 58–67.
  21. Позня­ков В.П. Пси­хо­ло­ги­че­ские отно­ше­ния инди­ви­ду­аль­ных и груп­по­вых субъ­ек­тов сов­мест­ной жиз­не­де­я­тель­но­сти // Пси­хол. журн. 2012. Т. 33. No 5. С. 5–15.
  22. Рома­нов И.В. Вли­я­ние интер­нет-сре­ды на инди­ви­ду­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ские каче­ства поль­зо­ва­те­лей науч­но-инфор­ма­ци­он­ных сай­тов: Дисс. … канд. пси­хол. н. Костро­ма, 2005.
  23. Сол­да­то­ва Г.У., Рас­ска­зо­ва Е.И. Чрез­мер­ное исполь­зо­ва­ние Интер­не­та: фак­то­ры и при­зна­ки // Пси­хол. журн. 2013. Т. 34. No 4. С. 79–88.
  24. Суш­ков И.Р. Пси­хо­ло­гия вза­и­мо­от­но­ше­ний. М.: Ака­де­ми­че­ский про­ект, Инсти­тут пси­хо­ло­гии РАН, 1999.
  25. Суш­ков И.Р. Пси­хо­ло­ги­че­ские отно­ше­ния чело­ве­ка в соци­аль­ной систе­ме. М.: Инсти­тут пси­хо­ло­гии РАН, 2008.
  26. Суш­ков И.Р., Коз­ло­ва Н.С. Стрем­ле­ние к пуб­лич­но­сти и само­пре­зен­та­ции лич­но­сти в Интер­нет-про­стран­стве. Печ. Вест­ник Костром­ско­го госу­дар­ствен­но­го уни­вер­си­те­та им. Н.А. Некра­со­ва. Серия “Пси­хо­ло­ги­че­ские нау­ки: Акмео­ло­гия обра­зо­ва­ния”. Костро­ма, 2011. Т. 17. No 4. С. 145–149.
  27. Суш­ков И.Р., Коз­ло­ва Н.С. Спе­ци­фи­ка ком­му­ни­ка­тив­ной сфе­ры лич­но­сти и ее вовле­чен­ность в соци­аль­ные сети Тези­сы докла­дов Меж­ду­на­род­ной науч­но-прак­ти­че­ской кон­фе­рен­ции, посвя­щен­ной 120-летию со дня рож­де­ния В.Н. Мяси­ще­ва. Владимир–Москва, 2013. С. 102.
  28. Суш­ков И.Р., Коз­ло­ва Н.С. Реаль­ность и вир­ту­аль­ность в созна­ни лич­но­сти // European Social Science Journ. 2014. 4 (43). Т. 2. С. 254–262.
  29. Федо­ро­ва Н.А. Про­бле­ма само­пре­зен­та­ции в совре­мен­ной соци­аль­ной пси­хо­ло­гии: исполь­зо­ва­ние поня­тий­но­го аппа­ра­та тео­рии дея­тель­но­сти // Мате­ри­а­лы меж­ду­на­род­но­го Фору­ма и шко­лы моло­дых уче­ных ИП РАН “Образ рос­сий­ской пси­хо­ло­гии в реги­о­нах стра­ны и в мире”. М., 2006. С. 389–393.
  30. Фромм Э. Иметь или быть? М.: Аст­рель: Поли­гра­физ­дат, 2012.
  31. Чудо­ва Н.В. Осо­бен­но­сти обра­за Я «жите­ля» Интер­не­та // Пси­хол. журн. 2002. Т. 23. No 1. С. 54–59
  32. Kraut R., Lundmark V., Patterson M., Kiesler S., M kopadhyay T., Scherlis W. Internet paradox: A social technology that reduces social involvement and psychological well-being? // American Psychologist. 1998. Vol. 53 (9). P. 1017–1031.
  33. Tajfel, H., Wilkes A. Classification and quantitative judgment // British Journ. of Psychology. 1963. 54. P. 101–114.
  34. Trafimow D., Triandis H.C., Goto S.G. Some tests of the distinction between private self and collective self // Journ. of Personality and Social Psychology. 1991. 60. P. 649–655.
Источ­ник: Пси­хо­ло­ги­че­ский жур­нал. – 2015. – Т. 36, № 5. – С. 75-83.

Об авторах

  • Игорь Рудоль­фо­вич Суш­ков док­тор пси­хо­ло­ги­че­ских наук, про­фес­сор, зав. кафед­рой соци­аль­ной пси­хо­ло­гии Ива­нов­ско­го госу­дар­ствен­но­го уни­вер­си­те­та, Иваново.
  • Ната­лия Сер­ге­ев­на Коз­ло­ва кан­ди­дат пси­хо­ло­ги­че­ских наук, доцент кафед­ры соци­аль­ной пси­хо­ло­гии Ива­нов­ско­го госу­дар­ствен­но­го уни­вер­си­те­та, Иваново.

Смот­ри­те также:

Категории

Метки

Публикации

ОБЩЕНИЕ

CYBERPSY — первое место, куда вы отправляетесь за информацией о киберпсихологии. Подписывайтесь и читайте нас в социальных сетях.

vkpinterest