Жичкина А.Е. , Белинская Е.П. Стратегии самопрезентации в Интернет и их связь с реальной идентичностью

Преж­де чем обра­тить­ся непо­сред­ствен­но к заяв­лен­ной в назва­нии ста­тьи теме, нам хоте­лось бы оста­но­вить­ся хотя бы крат­ко на тех сооб­ра­же­ни­ях (сво­е­го рода недо­уме­ни­ях), кото­рые в конеч­ном ито­ге и обу­сло­ви­ли для авто­ров имен­но ее выбор.

Пер­вое из них свя­за­но с самим объ­ек­том иссле­до­ва­ния, а имен­но - Интер­нет-ком­му­ни­ка­ци­ей. Даже при самом поверх­ност­ном взгля­де на все мно­го­об­ра­зие суще­ству­ю­щих на сего­дняш­ний день пси­хо­ло­ги­че­ских иссле­до­ва­ний вир­ту­аль­ной реаль­но­сти мож­но отме­тить их «цен­три­ро­ван­ность» вокруг лич­ност­ной про­бле­ма­ти­ки, и в част­но­сти про­бле­мы идентичности.

Хотя оче­вид­но, что Интер­нет есть сре­да преж­де все­го инфор­ма­ци­он­ная (по сво­е­му про­ис­хож­де­нию, основ­ным функ­ци­ям, воз­мож­но­стям, пре­об­ла­да­ю­ще­му содер­жа­нию, нако­нец), хотя подав­ля­ю­щее боль­шин­ство поль­зо­ва­те­лей Сети исполь­зу­ют ее имен­но как сред­ство инфор­ма­ци­он­но­го поис­ка, хотя «род­ство» Интер­не­та с дру­ги­ми сред­ства­ми мас­со­вой инфор­ма­ции не нуж­да­ет­ся в раз­вер­ну­тых дока­за­тель­ствах, науч­ная рефлек­сия про­блем Интер­нет- ком­му­ни­ка­ции явно «пере­ко­ше­на» в сто­ро­ну лич­но­сти - так, как если бы вир­ту­аль­ная реаль­ность со всем ее прак­ти­че­ски без­гра­нич­ным инфор­ма­ци­он­ным ресур­сом была бы исклю­чи­тель­но «полем» само­вы­ра­же­ния человека.

В ито­ге воз­ни­ка­ет ощу­ще­ние, что это сре­да не столь­ко инфор­ма­ци­он­ная, сколь­ко «само­иден­ти­фи­ка­ци­он­ная» (с точ­ки зре­ния пси­хо­ло­ги­че­ски ори­ен­ти­ро­ван­но­го иссле­до­ва­те­ля, конеч­но). Зако­но­мер­но воз­ни­ка­ет вопрос - поче­му это так? Вто­рое сооб­ра­же­ние каса­ет­ся самой заяв­лен­ной в назва­нии про­бле­мы, взя­той при этом более широ­ко - вне кон­тек­ста Интер­нет-ком­му­ни­ка­ции - как про­бле­ма вза­и­мо­свя­зи воз­мож­ных стра­те­гий само­пре­зен­та­ции с иден­тич­но­стью человека.

Как пер­вый ( само­пре­зен­та­ция), так и вто­рой (иден­тич­ность) кон­цепт, не гово­ря уже о них взя­тых в соче­та­нии, явля­ют­ся сего­дня доста­точ­но «мод­ны­ми» для соци­аль­ной пси­хо­ло­гии лич­но­сти. Меж­ду тем заме­тим, что если само­пре­зен­та­цию пони­мать как пове­ден­че­ское выра­же­ние эмо­ци­о­наль­ных и когни­тив­ных эле­мен­тов Я-кон­цеп­ции, а иден­тич­ность либо как сино­ним Я- кон­цеп­ции, либо как ее цен­траль­ный кон­структ, то мы, по сути, вер­нем­ся к весь­ма ста­рой про­бле­ме: «под­лин­но­го» и «мни­мо­го» Я, соот­но­ше­ния соци­аль­ной роли чело­ве­ка и self, игра­е­мо­го Я-для-Дру­гих и пере­жи­ва­е­мо­го Я-для-себя и т.д. и т.п.

Для пол­но­ты кар­ти­ны мож­но доба­вить идею мно­же­ствен­но­сти - как «само­пре­зен­ти­ру­ю­щих­ся Я», так и «само­иден­ти­фи­ци­ру­ю­щих­ся» - столь попу­ляр­ную сего­дня, и сме­ло обра­тить­ся к мыс­ли У.Джемса, более чем сто­лет­ней дав­но­сти, соглас­но кото­рой у чело­ве­ка столь­ко Я, сколь­ко чело­век при­зна­ют в нем лич­ность. Опять же воз­ни­ка­ет вопрос - что сто­ит за этим веко­вым «хож­де­ни­ем по кру­гу»: реаль­ный при­рост пси­хо­ло­ги­че­ско­го зна­ния или кос­вен­ное дока­за­тель­ство тщет­но­сти при­ла­га­е­мых нау­кой уси­лий? Пред­став­ля­ет­ся, что воз­мож­ный ответ на эти два воз­ник­ших вопро­са сто­ит искать не в рам­ках самой пси­хо­ло­гии, а в более широ­ком кон­тек­сте - имен­но соци­о­куль­тур­ном. Оста­но­вим­ся на этом подробнее.

Во-пер­вых, то, что каса­ет­ся зна­чи­тель­ной пред­став­лен­но­сти про­бле­ма­ти­ки иден­тич­но­сти в иссле­до­ва­ни­ях вир­ту­аль­ной реаль­но­сти. Пред­став­ля­ет­ся, что мож­но выде­лить ряд при­чин, это обу­слов­ли­ва­ю­щих. Наи­бо­лее гло­баль­ные из них свя­за­ны с самим фак­том ста­нов­ле­ния инфор­ма­ци­он­но­го обще­ства. Харак­тер­ные для него эко­но­ми­че­ские (реструк­ту­ра­ли­за­ция эко­но­ми­че­ских ресур­сов, пере­ход к инфор­ма­ци­он­ной эко­но­ми­ке), поли­ти­че­ские (транс­фор­ма­ция при­ро­ды вла­сти - от вла­сти капи­та­ла к вла­де­нию инфор­ма­ци­он­ны­ми кода­ми) и соци­аль­ные (заме­на соци­аль­но­го вза­и­мо­дей­ствия сете­вы­ми фор­ма­ми свя­зи, созда­ние репре­зен­та­тив­ных обра­зов соци­аль­ных струк­тур) изме­не­ния зада­ют пер­со­ни­фи­ци­ро­ван­ный и интер­ак­тив­ный харак­тер инфор­ма­ции в целом.

Соот­вет­ствен­но вста­ет новая зада­ча - изу­че­ния чело­ве­ка в инфор­ма­ци­он­ном соци­у­ме, что неот­де­ли­мо от иссле­до­ва­ния тако­го его цен­траль­но­го «ядра» как иден­тич­ность. Но сего­дня это еще имен­но ста­нов­ле­ние, соб­ствен­но пере­ход от инду­стри­аль­но­го обще­ства к инфор­ма­ци­он­но­му, и пото­му субъ­ек­тив­но для чело­ве­ка он пред­став­лен в опре­де­лен­ной «разо­рван­но­сти» двух раз­ных миров: реаль­но­го соци­аль­но­го бытия и бытия информационного.

Пер­вый, соци­аль­ный мир, тра­ди­ци­он­но жест­ко объ­ек­тен и струк­ту­ри­ро­ван, он исход­но зада­ет чело­ве­ку рам­ки для само­ка­те­го­ри­за­ции, огра­ни­чи­вая его как соци­аль­ный объ­ект (гра­ни­ца­ми пола, воз­рас­та, наци­о­наль­но­сти, про­фес­си­о­наль­ной при­над­леж­но­сти и пр.); вто­рой же - инфор­ма­ци­он­ный - прин­ци­пи­аль­но без­гра­ни­чен, и, сле­до­ва­тель­но, необ­хо­ди­мым усло­ви­ем суще­ство­ва­ния в нем явля­ет­ся реше­ние зада­чи само­опре­де­ле­ния, поис­ка иден­тич­но­сти. Подоб­ное уста­нов­ле­ние «гра­ниц» воз­мож­но дву­мя путями:

1. через пере­нос в вир­ту­аль­ное про­стран­ство уже извест­ных и нара­бо­тан­ных в соци­аль­ном мире сим­во­лов (пола, воз­рас­та и пр.), то есть через вир­ту­аль­ную рекон­струк­цию соци­аль­ной иден­тич­но­сти, и
2. через осмыс­ле­ние цен­ност­ных ори­ен­ти­ров сво­ей дея­тель­но­сти, через фор­ми­ро­ва­ние себя в вир­ту­аль­ном про­стран­стве как актив­но­го субъ­ек­та, то есть через вир­ту­аль­ную рекон­струк­цию пер­со­наль­ной идентичности.

Реше­ние имен­но этой двой­ной зада­чи и поз­во­ля­ет чело­ве­ку стать субъ­ек­том не толь­ко соци­аль­но­го, но и инфор­ма­ци­он­но­го мира. Неслу­чай­но, в одной из послед­них работ, посвя­щен­ных насту­па­ю­щей инфор­ма­ци­он­ной эре, под­чер­ки­ва­ет­ся, что поиск иден­тич­но­сти «есть столь же важ­ный источ­ник соци­аль­но­го раз­ви­тия, как и тех­ни­ко-эко­но­ми­че­ские изме­не­ния» (Castells, 1997. Сим­во­лич­но так­же назва­ние одной из частей дан­ной рабо­ты - «Власть идентичности»).

Таким обра­зом, постав­лен­ная еще Э. Фром­мом про­бле­ма свя­зи типов иден­тич­но­сти лич­но­сти с харак­те­ри­сти­ка­ми соци­у­ма при­об­ре­та­ет новое звучание.

Но инфор­ма­ци­он­ное про­стран­ство в сво­ем вир­ту­аль­ном выра­же­нии есть (сего­дня, по край­ней мере) про­стран­ство вер­баль­ное, соот­вет­ствен­но на пер­вый план в нем высту­па­ют имен­но само­опи­са­ния, самопрезентации.

И хотя про­бле­ма свя­зи стра­те­гий само­пре­зен­та­ций и иден­тич­но­сти дале­ко не нова, имен­но инфор­ма­ци­он­ное обще­ство дела­ет реаль­ность само­пре­зен­та­ции «исти­ной в послед­ней инстан­ции», сво­е­го рода окон­ча­тель­ной реаль­но­стью, все более транс­ли­руя этот прин­цип в реаль­ное соци­аль­ное вза­и­мо­дей­ствие. (Так рабо­то­да­тель сего­дня ори­ен­ти­ру­ет­ся на резю­ме потен­ци­аль­но­го работ­ни­ка, состав­лен­ное им самим, а в каче­стве одно­го из дока­за­тельств эффек­тив­но­сти дея­тель­но­сти про­из­вод­ствен­ной струк­ту­ры высту­па­ет коли­че­ство про­ве­ден­ных ею презентаций).

Таким обра­зом, рас­про­стра­не­ние куль­ту­ры вир­ту­аль­ной реаль­но­сти застав­ля­ет совре­мен­ное обще­ство все более и более «струк­ту­ри­ро­вать­ся вокруг про­ти­во­сто­я­ния сете­вых систем (net) и лич­но­сти (self)» (Castells, 1997), что в опре­де­лен­ном смыс­ле отра­жа­ет про­ти­во­сто­я­ние про­цес­сов само­пре­зен­та­ции и иден­тич­но­сти, вновь обра­щая иссле­до­ва­те­лей к дан­ной проблематике.

Нако­нец, пред­став­ля­ет­ся, что акту­а­ли­за­ция подоб­но­го иссле­до­ва­тель­ско­го инте­ре­са свя­за­на с веду­щи­ми осо­бен­но­стя­ми самой куль­ту­ры пост­мо­дер­низ­ма. Харак­тер­ный для нее этос неза­вер­шен­но­сти, откры­то­сти лич­но­сти, и, сле­до­ва­тель­но, выде­ле­ние потен­ци­аль­но­сти как отли­чи­тель­ной чер­ты чело­ве­че­ско­го суще­ство­ва­ния ста­ви­ли для любо­го гума­ни­тар­но­го зна­ния зада­чу изу­че­ния не толь­ко акту­аль­но­го, но и воз­мож­но­го бытия.

В этом смыс­ле Интер­нет-ком­му­ни­ка­ция ока­за­лась мак­си­маль­но созвуч­ной дан­ной куль­тур­ной пара­диг­ме тех­но­ло­ги­ей: потен­ци­аль­ная мно­же­ствен­ность вир­ту­аль­ной иден­тич­но­сти ста­ла при­вле­ка­тель­на не толь­ко в силу мень­шей объ­ек­тив­ной соци­аль­ной фик­си­ро­ван­но­сти само­пред­став­ле­ний, суще­ству­ю­щих сего­дня в обще­стве, но и в силу ново­го соци­о­нор­ма­тив­но­го кано­на чело­ве­ка, для кото­ро­го момент обре­те­ния насто­я­щей иден­тич­но­сти есть момент отка­за от уста­но­вив­ше­го­ся в поль­зу ново­го. (Извест­ны пост­мо­дер­нист­ские фор­му­лы «ты и твое Эго - две боль­шие раз­ни­цы», «симу­ли­руй сам себя», «ты - особь сво­е­го лич­но­го пола» и т.п.) Имен­но поэто­му по сути ста­рая про­бле­ма мно­же­ствен­но­сти Я при­об­ре­та­ет сего­дня новое звучание.

Итак, вто­рое недо­уме­ние, каса­ю­ще­е­ся опре­де­лен­но­го «хож­де­ния по кру­гу» в ана­ли­зе про­блем, свя­зан­ных с Я-кон­цеп­ци­ей и ее про­яв­ле­ни­я­ми в реаль­ном пове­де­нии чело­ве­ка, так­же может быть пре­одо­ле­но через обра­ще­ние к более широ­ко­му кон­тек­сту - по извест­но­му заме­ча­нию В.П.Зинченко, акту­аль­ное раз­ви­тие пси­хо­ло­гии как нау­ки неот­де­ли­мо от того обра­за чело­ве­ка, кото­рый доми­ни­ру­ет на дан­ный момент в куль­ту­ре (Зин­чен­ко В.П., 1996).

Одна­ко, пред­став­ля­ет­ся, что поми­мо это­го, весь­ма «широ­ко­го» осно­ва­ния, у пси­хо­ло­гии лич­но­сти были и есть дру­гие при­чи­ны для интен­сив­но­го обра­ще­ния к поня­ти­ям соци­аль­ной и пер­со­наль­ной иден­тич­но­сти (и свя­зан­ной с ними про­бле­ме соот­но­ше­ния само­пре­зен­та­ции и реаль­но­го поведения).

Гно­сео­ло­ги­че­ский кон­текст ста­нов­ле­ния и сего­дняш­не­го раз­ви­тия дан­ной про­бле­ма­ти­ки неот­де­лим от двух веду­щих линий ана­ли­за лич­но­сти вооб­ще. Мы име­ем в виду струк­тур­но-функ­ци­о­на­лист­скую и фено­ме­но­ло­ги­че­скую тра­ди­ции, в пер­вой из кото­рых чело­век пред­ста­ет как объ­ек­тив­но фик­си­ру­е­мая сово­куп­ность тех или иных эле­мен­тов (черт, моти­вов, потреб­но­стей, функ­ций ), а во вто­рой - пони­ма­ет­ся как прин­ци­пи­аль­но уни­каль­ная, непо­вто­ри­мая, экзи­стен­ци­аль­ная сущность.

Вве­де­ние в актив­ный науч­ный оби­ход, начи­ная с 70-х годов наше­го сто­ле­тия, поня­тия «иден­тич­ность» во мно­гом опре­де­ля­лось оче­вид­ны­ми уже гно­сео­ло­ги­че­ски­ми тупи­ка­ми : так, при абсо­лю­ти­за­ции логи­ки пер­вой тра­ди­ции пси­хо­ло­ги, по сути, ока­зы­ва­лись в усло­ви­ях поте­ри само­го объ­ек­та иссле­до­ва­ния, а при выбо­ре в поль­зу вто­рой тра­ди­ции - в ситу­а­ции невоз­мож­но­сти кон­крет­но­го эмпи­ри­че­ско­го исследования.

Исполь­зо­ва­ние же кон­цеп­та «иден­тич­ность» пред­став­ля­лось весь­ма пер­спек­тив­ным: с одной сто­ро­ны, зада­вая дихо­то­мию «соци­аль­ная- пер­со­наль­ная», оно отда­ва­ло дань струк­тур­но-функ­ци­о­на­лист­ско­му под­хо­ду, с дру­гой, отме­чая реци­прок­ность этих двух основ­ных эле­мен­тов, остав­ля­ло место «неуло­ви­мой» лич­но­сти фено­ме­но­ло­ги­че­ской традиции.

И сего­дня, спу­стя более чем два­дца­ти­ле­тие, уже оче­вид­но, что при всей «созвуч­но­сти» ста­рым иде­ям У.Джемса, акту­аль­ные про­бле­мы иссле­до­ва­ния иден­тич­но­сти (мно­же­ствен­но­сти «Я», актив­но­сти лич­но­сти в фор­ми­ро­ва­нии Я-обра­за, смыс­ло­об­ра­зу­ю­щей роли Я-кон­цеп­ции при выбо­ре тех или иных стра­те­гий само­пре­зен­та­ции и др.) зада­ли прин­ци­пи­аль­но новое зву­ча­ние тра­ди­ци­он­ной зада­че ана­ли­за лич­ност­но­го развития.

Итак, воз­вра­ща­ясь к задан­ной в назва­нии теме, попы­та­ем­ся отве­тить на вопрос о том, как свя­за­ны воз­мож­ные само­пре­зен­та­ции в Интер­нет- ком­му­ни­ка­ции с реаль­ной иден­тич­но­стью человека.

Пред­став­ля­ет­ся, что уча­стие в Интер­нет-ком­му­ни­ка­ции может ока­зы­вать вли­я­ние на реаль­ную иден­тич­ность раз­лич­ны­ми спо­со­ба­ми. Во-пер­вых, Интер­нет бла­го­да­ря суще­ство­ва­нию в нем мно­же­ства раз­лич­ных сооб­ществ (чатов, теле­кон­фе­рен­ций и MUD), а так­же бла­го­да­ря тому, что он сам по себе явля­ет­ся соци­аль­ной реаль­но­стью, предо­став­ля­ет новые по срав­не­нию с реаль­ной жиз­нью воз­мож­но­сти при­над­леж­но­сти к опре­де­лен­ным соци­аль­ным кате­го­ри­ям (Donath, 1997).

Во-вто­рых, такие осо­бен­но­сти Интер­нет-ком­му­ни­ка­ции, как ано­ним­ность и огра­ни­чен­ный сен­сор­ный опыт (Suler, 1996d; Reid, 1994, 1991; Turkle, 1997), порож­да­ют уни­каль­ную воз­мож­ность экс­пе­ри­мен­ти­ро­ва­ния с соб­ствен­ной иден­тич­но­стью. Более кон­крет­но, ано­ним­ность поз­во­ля­ет поль­зо­ва­те­лям Интер­не­та созда­вать сете­вую иден­тич­ность, кото­рая часто отли­ча­ет­ся от реаль­ной иден­тич­но­сти. Поль­зо­ва­те­ли Интер­не­та исполь­зу­ют эту воз­мож­ность очень по-разному.

Что каса­ет­ся при­над­леж­но­сти к раз­лич­ным сете­вым сооб­ще­ствам и к соци­аль­ной кате­го­рии поль­зо­ва­те­лей Сети в целом, оче­вид­но, что она вно­сит вклад в фор­ми­ро­ва­ние опре­де­лен­но­го содер­жа­ния соци­аль­ной иден­тич­но­сти. Имен­но в этом аспек­те теле­кон­фе­рен­ции рас­смат­ри­ва­ют­ся Дж. Донат (Donath, 1997), по мне­нию кото­рой, иден­тич­ность игра­ет клю­че­вую роль во всех вир­ту­аль­ных сообществах.

Уча­стие в теле­кон­фе­рен­ции обес­пе­чи­ва­ет при­над­леж­ность и под­держ­ку; наря­ду с этим, помощь дру­го­му поль­зо­ва­те­лю, обра­тив­ше­му­ся в теле­кон­фе­рен­цию за помо­щью, вно­сит вклад в ста­нов­ле­ние опре­де­лен­но­го содер­жа­ния иден­тич­но­сти - иден­тич­но­сти помо­га­ю­ще­го, ком­пе­тент­но­го чело­ве­ка. Уча­стие в теле­кон­фе­рен­ции может, таким обра­зом, порож­дать пози­тив­ную соци­аль­ную идентичность.

Вир­ту­аль­ная само­пре­зен­та­ция может вно­сить вклад в ста­нов­ле­ние опре­де­лен­но­го содер­жа­ния соци­аль­ной иден­тич­но­сти не толь­ко за счет при­над­леж­но­сти к опре­де­лен­но­му вир­ту­аль­но­му сооб­ще­ству, но и за счет про­ти­во­по­став­ле­ния себя это­му сооб­ще­ству, наме­рен­но деви­ант­но­го, кон­фликт­но­го поведения.

При­ме­ром тако­го пове­де­ния явля­ет­ся опи­сан­ное Дж. Донат (Donath, 1997) явле­ние, извест­ное как «trolling» - посла­ние в кон­фе­рен­цию про­во­ка­ци­он­ных сооб­ще­ний. Поль­зо­ва­те­ля, посы­ла­ю­ще­го подоб­ные сооб­ще­ния, назы­ва­ют «troll», что пере­во­дит­ся дву­мя спо­со­ба­ми - и как «тролль», и как спо­соб рыб­ной лов­ли, кото­рый заклю­ча­ет­ся в забра­сы­ва­нии при­ман­ки и про­тас­ки­ва­нии ее по дну в ожи­да­нии, что рыба на нее клю­нет. Поль­зо­ва­тель, запо­до­зрен­ный в том, что он - «тролль», вызы­ва­ет агрес­сию дру­гих поль­зо­ва­те­лей, и, как пра­ви­ло, его вско­ре отклю­ча­ют от поль­зо­ва­ния дан­ной теле­кон­фе­рен­ци­ей.. (Donath, 1997).

Дж. Сулер, опи­сы­вая деви­ант­ное пове­де­ние в Сети, гово­рит о суще­ство­ва­нии поль­зо­ва­те­лей, кото­рые при­бе­га­ют к наме­рен­но анти­нор­ма­тив­ным, оскор­би­тель­ным выска­зы­ва­ни­ям, за кото­рые их опре­де­лен­но отклю­ча­ют. Тогда они вхо­дят в сооб­ще­ство сно­ва, и ситу­а­ция повто­ря­ет­ся (Suler, 1997).

Мож­но пред­по­ло­жить, что в осно­ве деви­ант­но­го пове­де­ния лежит жела­ние обре­сти соци­аль­ную иден­тич­ность через про­ти­во­по­став­ле­ние себя неко­то­ро­му соци­аль­но­му цело­му. Подоб­ное деви­ант­ное пове­де­ние может быть свя­за­но с диф­фуз­ной, неопре­де­лен­ной иден­тич­но­стью, и пред­став­лять собой стра­те­гию пре­одо­ле­ния диф­фуз­ной иден­тич­но­сти, при кото­рой чело­век пред­по­чи­та­ет выбрать нега­тив­ную соци­аль­ную иден­тич­ность, чем быть никем или чем-то неопределенным.

Поми­мо новых воз­мож­но­стей при­над­леж­но­сти к соци­аль­ным кате­го­ри­ям, сете­вая ком­му­ни­ка­ция, бла­го­да­ря таким сво­им осо­бен­но­стям, как ано­ним­ность, неви­ди­мость и без­опас­ность, порож­да­ет дру­гое след­ствие - она дает поль­зо­ва­те­лям воз­мож­ность созда­вать сете­вую иден­тич­ность пол­но­стью по сво­е­му выбору.

Неви­ди­мость озна­ча­ет воз­мож­ность изме­не­ния внеш­не­го обли­ка, пол­но­стью реду­ци­ро­вать невер­баль­ные про­яв­ле­ния и, в конеч­ном ито­ге, почти абсо­лют­но­го управ­ле­ния впе­чат­ле­ни­ем о себе.

Отсю­да основ­ная осо­бен­ность вир­ту­аль­ной само­пре­зен­та­ции, кото­рая при­зна­ет­ся боль­шин­ством иссле­до­ва­те­лей - это воз­мож­ность почти абсо­лют­но­го управ­ле­ния впе­чат­ле­ни­ем о себе (Becker, 1997, Reid, 1994).

Если отно­си­тель­но при­над­леж­но­сти к опре­де­лен­ным сете­вым сооб­ще­ствам мож­но доста­точ­но уве­рен­но ска­зать, что ана­ло­гич­ный меха­низм фор­ми­ро­ва­ния соци­аль­ной иден­тич­но­сти име­ет место и в реаль­но­сти, то созда­ние прак­ти­че­ски любых сете­вых иден­тич­но­стей - это уни­каль­ная осо­бен­ность Сети. Наи­бо­лее яркие про­яв­ле­ния экс­пе­ри­мен­ти­ро­ва­ния с иден­тич­но­стью - вир­ту­аль­ная «сме­на пола» и деви­ант­ное пове­де­ние в Сети; оба эти явле­ния очень широ­ко рас­про­стра­не­ны в Интернете.

Кро­ме того, неко­то­рые поль­зо­ва­те­ли Сети выдви­га­ют на пер­вый план одни свои при­зна­ки, а дру­гие при­зна­ки наме­рен­но скры­ва­ют. Неко­то­рые пред­став­ля­ют такие «фак­ты» отно­си­тель­но себя, кото­рые явля­ют­ся ско­рее жела­е­мы­ми, чем дей­стви­тель­ны­ми. Неко­то­рые пре­зен­ти­ру­ют­ся в Сети про­сто непо­сред­ствен­но. Дру­гие пред­по­чи­та­ют, что­бы о них не было извест­но вооб­ще ничего.

Фено­мен суще­ство­ва­ния несколь­ких сете­вых иден­тич­но­стей был заре­ги­стри­ро­ван мно­ги­ми иссле­до­ва­те­ля­ми (Reid, 1991, 1994; Donath, 1997; Turkle, 1997, Кelly, 1997; Shields, 1996). Оче­вид­но, что выбор спо­со­ба само­пре­зен­та­ции в Сети зави­сит от типа лич­но­сти (Suler , 1996c).

Как может само­пре­зен­та­ция в Сети быть свя­за­на с реаль­ной иден­тич­но­стью поль­зо­ва­те­ля? Утвер­жда­ет­ся, что само­пре­зен­та­ция в Сети пред­став­ля­ет собой осу­ществ­ле­ние жела­ний - силы и могу­ще­ства, кра­со­ты, при­над­леж­но­сти, и т. п.

Поэто­му, с одной сто­ро­ны, вир­ту­аль­ная само­пре­зен­та­ция может отра­жать жела­ния, неудо­вле­тво­рен­ные в реаль­ной жиз­ни, то есть, быть пря­мым след­стви­ем реаль­ной идентичности.

С дру­гой сто­ро­ны, вир­ту­аль­ная само­пре­зен­та­ция, поми­мо удо­вле­тво­ре­ния неосу­ществ­лен­ных или неосу­ще­стви­мых по раз­ным при­чи­нам в вир­ту­аль­но­сти жела­ний, может быть свя­за­на с тех­ни­че­ски­ми осо­бен­но­стя­ми ком­му­ни­ка­ции в Интер­не­те. Это может опре­де­лять то, что вир­ту­аль­ная само­пре­зен­та­ция может быть дру­гой по фор­ме по срав­не­нию с реаль­ной само­пре­зен­та­ци­ей, а так­же ее боль­шую выра­зи­тель­ность и часто даже наме­рен­ную кон­фликт­ность, свя­зан­ную с тем, что никто не хочет быть пол­но­стью ано­ним­ным и в резуль­та­те абсо­лют­но никем не замеченным.

Соглас­но точ­ке зре­ния Дж. Суле­ра (Suler, 1997), никто не хочет быть пол­но­стью ано­ним­ным - абсо­лют­но неви­ди­мым, без име­ни, иден­тич­но­сти или меж­лич­ност­но­го вза­и­мо­дей­ствия вообще.

Деви­ант­ное пове­де­ние - это спо­соб реак­ции на ано­ним­ность, отра­жа­ю­щий стрем­ле­ние быть заме­чен­ным, хотя бы даже в нега­тив­ной фор­ме, чем быть абсо­лют­но ано­ним­ным, неза­ме­чен­ным, неви­ди­мым, то есть, никем. В кон­струк­тив­ной фор­ме реак­ция на ано­ним­ность и недо­ста­ток выра­зи­тель­ных средств в вир­ту­аль­ной ком­му­ни­ка­ции про­яв­ля­ет­ся в том, что сете­вые иден­тич­но­сти наде­ля­ют­ся утри­ро­ван­ны­ми, очень выра­зи­тель­ны­ми атри­бу­та­ми силы, могу­ще­ства, кра­со­ты и т. п. (Reid, 1994).

Итак, как свя­за­на вир­ту­аль­ная само­пре­зен­та­ция с реаль­ной иден­тич­но­стью поль­зо­ва­те­ля? В вир­ту­аль­ной ком­му­ни­ка­ции, бла­го­да­ря неви­ди­мо­сти поль­зо­ва­те­ля, не выра­же­ны те при­зна­ки, кото­рые свя­за­ны с внеш­ним обли­ком и слу­жат осно­вой соци­аль­ной кате­го­ри­за­ции в реаль­ном обще­нии. Тогда пред­по­чте­ние ано­ним­но­сти может быть резуль­та­том неудо­вле­тво­рен­но­сти резуль­та­та­ми соци­аль­ной кате­го­ри­за­ции в реаль­ном обще­нии. Такое жела­ние тоталь­ной ано­ним­но­сти может выра­жать неудо­вле­тво­рен­ность реаль­ной иден­тич­но­стью, а имен­но, теми ее сто­ро­на­ми, кото­рые в вир­ту­аль­ной ком­му­ни­ка­ции отсут­ству­ют - пол, воз­раст, соци­аль­ный ста­тус, этни­че­ская при­над­леж­ность, внеш­няя при­вле­ка­тель­ность. (Reid, 1994).

Б. Бекер назы­ва­ет воз­мож­ность «убе­жать из соб­ствен­но­го тела» одним из глав­ных фак­то­ров, моти­ви­ру­ю­щих уча­стие в вир­ту­аль­ной ком­му­ни­ка­ции. (Becker, 1997).

Более кон­крет­но, пред­по­чте­ние пол­ной ано­ним­но­сти в сете­вой ком­му­ни­ка­ции может быть свя­за­но с неудо­вле­тво­рен­но­стью реаль­ной соци­аль­ной иден­тич­но­стью и жела­ни­ем изба­вить­ся от нее.

Созда­ние сете­вой иден­тич­но­сти, отли­ча­ю­щей­ся от реаль­ной, может быть так­же свя­за­но с неудо­вле­тво­рен­но­стью опре­де­лен­ны­ми сто­ро­на­ми реаль­ной иден­тич­но­сти. В этом слу­чае вир­ту­аль­ная само­пре­зен­та­ция может быть «осу­ществ­ле­ни­ем меч­ты, неосу­ще­стви­мой в реаль­но­сти, меч­ты о силе и могу­ще­стве или о при­над­леж­но­сти и пони­ма­нии» (Suler, 1996a).

В вир­ту­аль­ной ком­му­ни­ка­ции ста­но­вит­ся воз­мож­ным выра­же­ние запрет­ных в реаль­но­сти агрес­сив­ных тен­ден­ций (Suler, 1997), выска­зы­ва­ние взгля­дов, кото­рые невоз­мож­но выска­зать в реаль­но­сти даже самым близ­ким людям (Young, 1997), выра­же­ние подав­лен­ных в реаль­но­сти сто­рон сво­ей лич­но­сти (Young, 1997; Turkle, 1997), удо­вле­тво­ре­ние запрет­ных в реаль­но­сти сек­су­аль­ных побуж­де­ний (Young, 1997), жела­ния кон­тро­ля над дру­ги­ми людь­ми, мани­пу­ля­тив­ных тен­ден­ций (Becker, 1997; Dautenmann, 1997, Suler, 1996b).

Таким обра­зом, вир­ту­аль­ная само­пре­зен­та­ция может слу­жить выра­же­ни­ем подав­лен­ной части сво­ей лич­но­сти или удо­вле­тво­рять потреб­ность в при­зна­нии и силе. Удо­вле­тво­ряя потреб­ность в при­зна­нии и силе, люди созда­ют такую вир­ту­аль­ную само­пре­зен­та­цию, кото­рая соот­вет­ству­ет их иде­а­лу «Я» и заме­ща­ет пло­хое реаль­ное «Я» (Young, 1997; Turkle, 1997).

Одна­ко, кро­ме неудо­вле­тво­рен­но­сти реаль­ной иден­тич­но­стью, отли­ча­ю­ща­я­ся от реаль­ной иден­тич­но­сти вир­ту­аль­ная само­пре­зен­та­ция может созда­вать­ся по ряду дру­гих при­чин. Созда­ние сете­вой иден­тич­но­сти, кото­рая отли­ча­ет­ся от реаль­ной, может объ­яс­нять­ся тем, что люди не име­ют воз­мож­но­сти выра­зить все сто­ро­ны сво­е­го мно­го­гран­но­го «Я» в реаль­ной ком­му­ни­ка­ции, в то вре­мя как сете­вая ком­му­ни­ка­ция им такую воз­мож­ность предо­став­ля­ет (Kelly, 1997).

Неко­то­рые авто­ры (Turkle, 1997; Balsamo, 1995; Sinnerella, 1998) утвер­жда­ет, что мно­же­ствен­ность и измен­чи­вость иден­тич­но­сти в вир­ту­аль­ной ком­му­ни­ка­ции отра­жа­ет мно­же­ствен­ность, иден­тич­но­сти в совре­мен­ном обще­стве в целом.

Наи­бо­лее подроб­но гипо­те­ти­че­ские моти­вы созда­ния сете­вой иден­тич­но­сти, отли­ча­ю­щей­ся от реаль­ной, опи­са­ны на при­ме­ре вир­ту­аль­ной «сме­ны пола» - выда­ва­ния себя в вир­ту­аль­ной ком­му­ни­ка­ции за пред­ста­ви­те­ля про­ти­во­по­лож­но­го пола.

Вир­ту­аль­ная «сме­на пола» очень широ­ко рас­про­стра­не­на в Интер­не­те. Она может быть свя­за­на с раз­лич­ны­ми фак­то­ра­ми, при­чем вовсе не обя­за­тель­но с гомо­сек­су­а­лиз­мом или транс­ве­стиз­мом. Поми­мо уже при­ве­ден­ных при­чин (жела­ния кон­тро­ля над дру­ги­ми людь­ми, выра­же­ния подав­лен­ной части сво­ей лич­но­сти, кото­рые чело­век не может выра­зить в реаль­но­сти). Дж. Сулер (Suler, 1996b) при­во­дит сле­ду­ю­щие воз­мож­ные при­чи­ны сме­ны пола:

1. Неко­то­рые муж­чи­ны могут при­ни­мать жен­скую роль, что­бы иссле­до­вать отно­ше­ния меж­ду полами.
2. В неко­то­рых слу­ча­ях «сме­на пола» может отра­жать диф­фуз­ную поло­вую идентичность.
3. «Сме­на пола» - это про­сто некий новый опыт, воз­мож­ный бла­го­да­ря ано­ним­но­сти сете­во­го обще­ния. Она может объ­яс­нять­ся про­сто стрем­ле­ни­ем к при­об­ре­те­нию любо­го ново­го опы­та. «Кибер­про­стран­ство предо­став­ля­ет бес­пре­це­дент­ную воз­мож­ность экс­пе­ри­мен­ти­ро­вать, отка­зать­ся от экс­пе­ри­мен­ти­ро­ва­ния, если это необ­хо­ди­мо, и затем экс­пе­ри­мен­ти­ро­вать сно­ва. В нем сме­на пола - очень про­стое дей­ствие» (Suler, 1996b).

Таким обра­зом, вир­ту­аль­ная само­пре­зен­та­ция, отли­ча­ю­ща­я­ся от реаль­ной иден­тич­но­сти, может созда­вать­ся так­же для того, что­бы испы­тать новый опыт - имен­но в этом кон­тек­сте поня­тие «экс­пе­ри­мен­ти­ро­ва­ния с иден­тич­но­стью» наи­бо­лее умест­но; то есть, сете­вая иден­тич­ность, отли­ча­ю­ща­я­ся от реаль­ной иден­тич­но­сти, не толь­ко выра­жа­ет нечто, уже име­ю­ще­е­ся в лич­но­сти, но может быть и стрем­ле­ни­ем испы­тать нечто ранее не испы­тан­ное (Turkle, 1997).

Извест­но, что стрем­ле­ние к подоб­но­му экс­пе­ри­мен­ти­ро­ва­нию с иден­тич­но­стью, жела­ние про­бо­вать себя во все новых и новых ролях, испы­ты­вать новый опыт - осо­бен­ность откры­той иден­тич­но­сти, то есть, тако­го состо­я­ния иден­тич­но­сти, для кото­ро­го харак­те­рен поиск аль­тер­на­тив даль­ней­ше­го раз­ви­тия. Таким обра­зом, мно­же­ствен­ность вир­ту­аль­ных иден­тич­но­стей может быть свя­за­на с откры­то­стью реаль­ной идентичности.

Опи­сан­ные выше виды соот­но­ше­ния реаль­ной иден­тич­но­сти и вир­ту­аль­ной само­пре­зен­та­ции отно­сят­ся к вли­я­нию реаль­ной иден­тич­но­сти на вир­ту­аль­ную само­пре­зен­та­цию. Одна­ко суще­ству­ет и воз­мож­ность обрат­но­го вли­я­ния - вли­я­ния вир­ту­аль­ной иден­тич­но­сти на реаль­ную иден­тич­ность. Одна из его форм - вклю­че­ние при­над­леж­но­сти к опре­де­лен­но­му сете­во­му сооб­ще­ству в реаль­ную соци­аль­ную идентичность.

С дру­гой сто­ро­ны, мож­но пред­по­ло­жить, что уча­стие в вир­ту­аль­ной ком­му­ни­ка­ции вно­сит вклад в ста­нов­ле­ние опре­де­лен­но­го содер­жа­ния лич­ной иден­тич­но­сти. Один из при­ме­ров подоб­но­го вли­я­ния вир­ту­аль­ной иден­тич­но­сти на реаль­ную при­во­дит­ся Ш. Тер­кл (Turkle, 1997).

Она опи­сы­ва­ет, как сту­дент кол­ле­джа, кото­рый в реаль­но­сти отли­чал­ся край­ней необ­щи­тель­но­стью, застен­чи­во­стью, неуве­рен­но­стью в себе, начал играть в одну из MUD - сете­вых роле­вых игр. В игре он позна­ко­мил­ся с девуш­кой - игро­ком, меж­ду ними завя­за­лись роман­ти­че­ские отно­ше­ния. Вско­ре он достиг в игре боль­ших успе­хов, настоль­ко, что его выбра­ли пол­ко­вод­цем одной из армий в реша­ю­щем сра­же­нии. Он был пора­жен ока­зан­ным ему дове­ри­ем. Посте­пен­но он понял, что может пред­став­лять цен­ность в гла­зах дру­гих людей, может быть успеш­ным и доби­вать­ся сво­их целей. Он стал более уве­рен­ным в себе, более общи­тель­ным. Это при­ве­ло к тому, что у него появи­лись дру­зья в реаль­ной жизни.

То есть, суще­ству­ет воз­мож­ность изме­не­ния реаль­ной иден­тич­но­сти за счет вир­ту­аль­ной иден­тич­но­сти. В при­ве­ден­ном при­ме­ре речь идет ско­рее об изме­не­нии пер­со­наль­но­го аспек­та иден­тич­но­сти, чем об изме­не­нии соци­аль­но­го ее аспекта.

Таким обра­зом, меж­ду вир­ту­аль­ной само­пре­зен­та­ци­ей и реаль­ной иден­тич­но­стью суще­ству­ют отно­ше­ния взаимовлияния.

В завер­ше­ние хоте­лось бы под­черк­нуть, что оцен­ка потен­ци­аль­ных след­ствий это­го вза­и­мо­вли­я­ния (пси­хо­ло­ги­че­ских, соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ских, соци­аль­ных), как и любая оцен­ка вооб­ще, неот­де­ли­ма от цен­ност­но­го выбо­ра само­го иссле­до­ва­те­ля. Так, напри­мер, воз­мож­ность экс­пе­ри­мен­ти­ро­ва­ния с соб­ствен­ной иден­тич­но­стью в Сети мож­но оце­ни­вать с точ­ки зре­ния рас­ши­ря­ю­щих­ся пер­спек­тив само­по­зна­ния, а мож­но - с пози­ций «ухо­да» от реаль­но­го соци­аль­но­го вза­и­мо­дей­ствия в бес­со­зна­тель­ном стра­хе поте­ри само­го себя. Мы наме­рен­но избе­га­ли подоб­ных гло­баль­ных интер­пре­та­ций имен­но в силу их неми­ну­е­мой цен­ност­ной «окрас­ки», пыта­ясь лишь пред­ста­вить акту­аль­ные пси­хо­ло­ги­че­ские иссле­до­ва­ния Интер­нет-иден­тич­но­сти, памя­туя о клас­си­че­ском пре­ду­пре­жде­нии Мак­са Вебе­ра - «нау­ка может дать ответ на все вопро­сы, кро­ме един­ствен­но важ­ных для нас : что делать и как жить»…

Литература

1. Balsamo, A. Signal to noise: On the meaning of cyberpunk subculture // Communication in the age of virtual reality. LEA’s communication series. (Frank Biocca, Mark R. Levy, Eds.), pp. 347-368. Lawrence Erlbaum Associates, Inc, Hillsdale, NJ, US, 1995.
2. Becker, B. To be in touch or not? Some remarks on communication in virtual environments. 1997.
3. Dautenhahn K. The physical body in Cyberspace: at the age of extinction? 1997.
4. Donath, Judith S. Identity and deception in the Virtual community . 1997.
5. Kelly P. Human Identity Part 1: Who are you? 1997.
6. Reid, Elizabeth M. Cultural Formations in Text-Based Virtual Realities . 1994.
7. Reid, Elizabeth M. Electropolis:Communication and Community On Internet Relay Chat. 1991.
8. Shields,-Rob (Ed) Cultures of internet: Virtual spaces, real histories, living bodies. Sage Publications, Inc; London, England; 1996.
9. Sinnirella, M.Exploring temporal aspects of social identity: the concept of possible social identities// European Journal of Social Psychology,1998, vol. 28, № 2, p. 227- 248.
10. Suler J. The Bad Boys of Cyberspace Deviant Behavior in Online Multimedia Communities and Strategies for Managing it. 1997.
11. Suler J. Cyberspace as Dream World (Illusion and Reality at the «Palace»). 1996a.
12. Suler J. Do Boys Just Wanna Have Fun? Male Gender-Switching in Cyberspace (and how to detect it) . 1996b.
13. Suler J. Identity Management in Cyberspace 1996c.
14. Suler J. Human Becomes Electric: The Basic Psychological Features of Cyberspace . 1996d.
15. Turkle, Sh. Constructions and reconstructions of self in virtual reality: Playing in the MUDs// Culture of the Internet. (Sara Kiesler, Ed.), pp. 143-155. Lawrence Erlbaum Associates, Inc., Publishers, Mahwah, NJ, US, 1997.
16. Young K. S. What makes the Internet so addictive: Potential explanations for pathological Internet use? Paper presented at the Annual Meeting of the American Psychological Association, Chicago, IL, August, 1997.

Об авторах

Белин­ская Еле­на Пав­лов­на - стар­ший науч­ный сотруд­ник кафед­ры соци­аль­ной пси­хо­ло­гии факуль­те­та пси­хо­ло­гии МГУ. Кан­ди­дат пси­хо­ло­ги­че­ских наук. Окон­чи­ла факуль­тет пси­хо­ло­гии МГУ в 1983 году, защи­ти­ла кан­ди­дат­скую дис­сер­та­цию в 1988 году. На факуль­те­те рабо­та­ет с 1994 года. Сфе­ра науч­ных инте­ре­сов - про­бле­мы соци­аль­ной пси­хо­ло­гии личности.

Жич­ки­на Ана­ста­сия Евге­ньев­на - кан­ди­дат пси­хо­ло­ги­че­ских наук (2001), тема дис­сер­та­ции «Вза­и­мо­связь иден­тич­но­сти и пове­де­ния в Интер­не­те поль­зо­ва­те­лей юно­ше­ско­го воз­рас­та». Окон­чи­ла факуль­тет пси­хо­ло­гии МГУ в 1997 году (кафед­ра соци­аль­ной пси­хо­ло­гии), аспи­ран­ту­ру факуль­те­та пси­хо­ло­гии МГУ в 2000 году. Про­фес­си­о­наль­ные инте­ре­сы: соци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ские аспек­ты исполь­зо­ва­ния Интер­не­та (Интер­нет и соци­аль­ная иден­тич­ность поль­зо­ва­те­ля, соци­о­куль­тур­ные осо­бен­но­сти Интер­не­та в срав­не­нии с кон­вен­ци­о­наль­ным соци­аль­ным миром, лич­ност­ные и ситу­а­ци­он­ные детер­ми­нан­ты пове­де­ния в Интер­не­те, Интер­нет как сре­да и агент социализации).

• Белин­ская Е.П. Интер­нет и иден­ти­фи­ка­ци­он­ные струк­ту­ры личности
• Кросс-куль­тур­ное иссле­до­ва­ние рис­ко­ван­ных само­пре­зен­та­ций в Интернете
• Фриндте В., Келер Т. Пуб­лич­ное кон­стру­и­ро­ва­ние Я в опо­сре­до­ван­ном ком­пью­те­ром общении
• Шев­чен­ко И.С. Фак­то­ры дина­мич­но­сти само­пре­зен­та­ций в Интернет-общении